Потрясло

андрей фёдоров

Каждый из нас — это частный случай

музыки и помех
Так что слушай, садись и слушай божий
ритмичный смех
Ты лишь герц его, сот, ячейка, то, на что
звук разбит
Он таинственный голос чей-то, мерный
упрямый бит
Он внутри у тебя стучится, тут, под
воротничком
Тут, под горлом, из-под ключицы, если
лежать ничком
Стоит капельку подучиться — станешь
проводником
Будешь кабель его, антенна, сеть,
радиоволна
Чтоб земля была нощно, денно смехом его
полна
Как тебя пронижет и прополощет, чтоб
забыл себя ощущать,
Чтоб стал гладким, словно каштан, на
ощупь, чтобы некуда упрощать
Чтобы пуст был, словно ночная площадь,
некого винить и порабощать
Был как старый балкон — усыпан пеплом,
листьями и лузгой
Шёл каким-то шипеньем сиплым, был
пустынный песок, изгой
А проснёшься любимым сыном, чистый,
целый, нагой, другой
Весь в холодном сиянье синем,
распускающемся дугой
Сядешь в поезд, поедешь в сити, кошелёк
на дне рюкзака
Обнаружишь, что ты носитель незнакомого
языка
Поздороваешься — в гортани, словно
ржавчина, хрипотца
Эта ямка у кромки рта мне скажет больше
всех черт лица
Здравствуй, брат мой по общей тайне, да, я
вижу в тебе отца
Здравствуй, брат мой, кто независим от
гордыни — тот белый маг
Мы не буквы господних писем, мы
держатели для бумаг
Мы не оптика, а оправа, мы сургуч под его
печать
Старость — думать, что выбил право
наставлять или поучать
Мы динамики, а не звуки, пусть тебя не
пугает смерть
Если выучиться разлуке, то нетрудно её
суметь
Будь умерен в питье и пище, не стремись
осчастливить всех
Мы трансляторы: чем мы чище, тем
слышнее господень смех
Мы оттенок его, подробность, блик на
красном и золотом
Будем чистыми — он по гроб нас не
оставит. Да и потом
Нет забавней его народца, что зовёт его по
часам
Избирает в своем болотце, ждёт инструкции
к чудесам
Ходит в Мекку, святит колодцы, ставит
певчих по голосам
Слушай, слушай, как он смеется
Над собою смеется сам