В 1957 году Сатья Саи Баба совершил первую большую поездку на север Индии: Дели, Ришикеш, Шивананданагар, Матхура, Сринагар. Приверженцам индийской йоги хорошо известны и Ришикеш, и Шивананданагар, и им наверняка интересно будет узнать, какой теплый прием оказал Сатья Саи Бабе в своем знаменитом ашраме Шивананданагаре основатель Общества божественной жизни и Лесной академии йоги и веданты, великий гималайский йогин Шри Свами Шивананда Сарасвати Махарадж. Несмотря на свой в то время уже преклонный возраст и серьезную болезнь, достопочтенный мудрец проявил в связи с приездом в его обитель Бабы максимум энтузиазма, проводя с Ним в долгих беседах все вечера и всячески поощряя своих многочисленных учеников-монахов использовать уникальную возможность личного общения с Аватаром.
Вот так описывает эти дни биограф, переводчик и верный последователь Сатья Саи Бабы профессор Кастури в своей книге Сатьям Шивам Сундарам (т.I):
“2 июля Баба выехал на машине в Ришикеш. Санньясины — ученики Свами Шивананды — сопровождали Саи от самого Харидвара, и когда Он вечером в половине седьмого прибыл в Шивананданагар, Свами Шивананда созвал всех обитателей ашрама и устроил Саи сердечный приём. Когда Шивананда по своему обыкновению приветствовал Бабу сложив руки, Баба ответил на это приветствие абхайя-мудрой — изгоняющей страх и дарующей мир страждущим.
Шивананданагар приютился на лоне вечнозелёных гор, ласково омываемых правой рукой Матери-Ганги. Левый же берег реки, временами открывающийся взгляду, когда завесу тумана уносит случайный ветерок, блистает целым городом храмов, святых обителей, величественных сооружений, таких как Гита Бхаван (Дворец Гиты), Сваргашрам (Небесная обитель), Парамартха Никетан и других. Но ещё более чем эти строения, напоминающие о прирожденной тоске человека по Истинному дому, впечатляют одетые в леса горы, кажущиеся гигантскими мудрецами, погруженными в безмолвное созерцание бесконечности. Они обратили взгляд свой внутрь и пребывают в неведении о ходе истории!
Тут же и Ганга — дочь неба и земли, привлечённая в Бхаратаваршу (на индийскую землю) покаянием царя, который, стремясь умилостивить предков, обеспечил благосостояние и спасение своим детям и детям детей на веки вечные. Ганга, богиня, прославляемая в легендах и летописях, необходимая в каждом индийском доме с незапамятных времен для освящения ритуалов, совершения обрядов, заклинания от всякого зла, очищения от любого греха, воспетая поэтами, увековеченная в искусстве, воплощённая в архитектуре, чудесным символом влившаяся в скульптуру, прекрасной девой вошедшая в живопись, звенящая в музыке, почитаемая как колесница блаженства, Ганга, чью блистательную историю шепчут вечерами миллионы матерей, баюкая на коленях своих малышей, — горделиво несёт свои воды, напоминая всем о духовной миссии Индии, о её величии.
Когда на следующий день обитатели ашрама собрались на сатсанг и попросили Бабу о сандеше (беседе), Он заговорил о Ганге, уподобив её санньясину в своём стремлении к морю. Любая река, сказал Он, в своей сокровенной глубине хранит знание о том, что родилась из моря, и знание это движет ею и торопит к морю, невзирая на все помехи земного рельефа. Он с одобрением отметил тишину и покой Шивананданагара и сказал, что это хорошее место для обретения и духовного спокойствия. “Бха, — сказал Он, — означает творенье, Га — это защита, а Ва — изменение, преображение. Бхагавану, Обладателю благ, подвластны все три. В этом — Моя тайна”.
Заговорив о предметах, которые Он имеет обыкновение извлекать из “ниоткуда”, Он развенчал сомнительные измышления на этот счёт, пояснив, что Его санкальпа (воля) обладает свойством исполняться мгновенно. Он совершает материализации, чтобы принести радость Своим преданным, как, скажем, отец раздает малышам сласти — совсем не для того, чтобы продемонстрировать свою щедрость или статус родителя. Он раздаёт их, чтобы спасти людей от забот и тревог, обеспечить им покой ума, помочь духовной сосредоточенности, и во многих случаях, чтобы поддержать Свой “контакт” с жизненным путём получившего этот дар. Они — не для того, чтобы кого-то привлечь и не являются плодом мантр или тантр (магических заклинаний и ритуалов). Созданы они в точности тем же путём, как созданы и все вещи, только гораздо быстрее, точнее сказать — просто мгновенно. А сохраняются столь же долго, как и все материальные объекты. Но лучший Мой дар — према (любовь), — сказал Саи, — и Мои бхакты (преданные) должны стараться обрести её, а также вивеку и вайрагью, истинные различение и непривязанность, — дары, которые может дать только гуру”.
Затем Саи Баба одним мановением руки материализовал великолепное ожерелье-“рудракшу” (из плодов священного растения, используемого в поклонении Шиве) из ста восьми бусинок тончайшей работы, оправленных в золото и увитых золотыми нитями с пятигранной царицей-бусиной в центре. Саи Баба подарил её Свами Шивананде. Он “добыл” также большое количество вибхути и Сам нанёс его на лоб мудреца.
Вечером, когда Шивананда вошёл в зал для сатсанга, одев эту уникальную гирлянду, все были поражены её блеском и изяществом, равно как и чудом её создания. Шивананда говорил о Бхагаване и Его миссии. Он отметил эффективность повторения имени Божьего и, как практикующий врач, рекомендовал каждому принимать ежедневную дозу вайрагьи (непривязанности) наряду со строгой диетой из джапы (повторения имени). В беседе же Бабы и в этот вечер фигурировала священная Ганга. Он начал с заявления, что слово “Нарам” значит “вода”, таким образом Ганга, которая величественно катит свои волны, это — Сам Нараяна. И поистине, эти горы и долины, простор небес над головой, леса и скалы, всё вокруг — не что иное, как проявления Единого. “Экохам Бахусьям (Да будет Единое многим)”, — повелел Он и стал всем этим. Солнце отражается в тысяче кувшинов, если только в них есть вода — вода бхакти. А бхакти, преданность, — верный путь к джняне, мудрости, так как бхакта легко и быстро постигает, что Господь неизменно пребывает во всём, и что Он — Единый и единственный.
Речи и беседы Бабы были исполнены такой редкой и глубокой мудрости, что на следующий день к Его резиденции явилось множество отшельников и брахмачари, и они засыпали Его вопросами, направленными на разрешение их сомнений. Вопросы касались весьма разнообразных тем – роли разных видов дхармы – праведности, долга (пракритидхармы — принципа природы; парамартхадхармы — обращенной к наивысшей цели; картавьядхармы, связанной с деятельностью) в общей схеме жизни, природы шуньям и пурнам (пустоты и наполненности), эффективности и пределов почитания виграха-арадханы (живого воплощения дхармы), существования духов, modus operandi (способа действия — лат.) воли Господней и так далее, и тому подобное. Свами Шивананда также каждый вечер по часу беседовал с Бабой наедине. Саи Баба давал Шивананде плоды и фрукты, а также вибхути, материализованные Им специально для улучшения здоровья главы ашрама, и было заметно, как тому день ото дня становилось лучше. Однажды Саи Баба набрал в ладонь воды из Ганги, и — чудо! — она стала сладким ароматным нектаром, и Он дал его Шивананде как лекарство. И для многих в ашраме было приятным сюрпризом, когда в день отъезда Бабы они увидели, как Шивананда с энтузиазмом показывает Ему разные уголки ашрама и даже поднимается и спускается по ступенькам, ведь в день прибытия Саи в ашрам и ещё несколько дней спустя после Его приезда Свами возили в кресле-каталке!
День 26 июля надолго останется в памяти преданных последователей Бабы и обитателей ашрама, поскольку Саи Баба в тот день отправился автобусом вдоль берега Ганги ко дворцу рани (принцессы) Гарвала на утренний визит.
Окружающий пейзаж был поистине возвышающим. Среди гор то здесь то там мелькали уединенные хижины с флажком из геруа — знаком борения с духами, а в знак борения со стихиями зеленели клочки обработанной земли. Дорога сделала крутой поворот, и автобус, чихнув мотором, остановился у небольшого живописного бунгало, устроившегося словно маленькая жемчужина посреди ухоженного сада, спускающегося к Ганге. Саи Баба, заметив увешанное плодами дерево джамбу, подобно святому Муруге, нарвал плодов и раздал их всем прибывшим. Он уселся под деревом на берегу реки, и спутники тут же обратились к Нему с беспокоившими их вопросами. В частности, Его спросили о сути учения Упанишад и о ценности их в наше время. Баба ответил, что учения эти подобны указательным столбам на дороге, и чтобы испытать радость достижения цели, каждому надо самому пройти эту дорогу до конца. Был также вопрос о небесах и аде, каковые, как сказал Баба, существуют в самом этом мире. Санньяси интересовал вопрос об атма-сакшаткаре — самопознании и растворении майи в момент реализации.
На обратном пути Саи остановил автобус в том месте, где на тоненьком железном стерженьке висела дощечка с едва различимой надписью: “Васиштха гуха (Пещера Васиштхи)”. Он быстро спустился по довольно крутому склону к берегу реки, так, будто частенько бывал там и раньше, и словно бы уговорился о встрече с тем, кто занимал открывшуюся всем пещеру. Река вблизи пещеры делает крутой поворот, а неподалёку несёт своё скромное подношение Ганге маленький ручеёк, так что картина вдвойне привлекательна. Пещера, носящая святое имя “Васиштха”, освящена аскетическими подвигами, которые вершили в этом уединении многие отшельники и аскеты прежних дней. Свами Пурушотамананда — ученик Свами Брахмананды из ордена Рамакришны, посвящённый в санньясу Махапурушиджей, ещё одним непосредственным учеником Рамакришны, – обитающий в этой пещере с тридцати лет, приветствовал Саи Бабу так, словно давно поджидал Его! Ему уже за семьдесят и большую часть жизни он провёл в самой суровой аскезе и изучении Писаний. Лицо его сияет истинной духовной радостью, и малейшее упоминание о Славе Божьей повергает его в самадхи. Когда Свами было 27 лет, Брахмананда предсказал ему по руке, что он удалится в пещеру и долгие годы будет заниматься медитацией!
Баба напомнил аскету о трудностях, которые тому довелось испытать, когда он только явился в эту пещеру, о леопардах, кобрах, о трёхдневном переходе до Ришикеша, об отчаянной борьбе за сохранение соли и спичек. Он упомянул и о помощи, которая в трудную минуту была явно ниспослана ему свыше! На следующий вечер Баба вновь посетил Свами, несмотря на раскатистый грохот в небесах и глухое ворчание кое-кого из сопровождающих. Но грохот был унят, а ворчуны — пристыжены: милостью Саи небо прояснилось и дождь был отменён. В пещере Баба спел несколько песен, и когда один из свами, прислуживающих Свами Пурушотамананде, попросил Его спеть какую-нибудь песнь Тьягараджи, Баба милостиво спросил — какую именно из песен тот хотел бы услышать. Свами сказал, что жаждет услышать киртану во славу Рамы “Шри Рагхувара Сугуналайя“! И Саи спел её, просто чтобы доставить ему радость. Никто прежде не слыхал, чтобы Он пел эту песнь, так что это был неожиданный подарок, за который мы поблагодарили Свами Каликананду. А услышав, что тот уже много лет страдает хроническими болями желудка, Саи “добыл” из ниоткуда леденцы из тростникового сахара и вручил их ему с инструкцией о диете и тому подобном. Самому же Пурушотамананде Он подарил чётки из блестящих кристаллических бусинок, появившиеся сами собой в Его руке.
Но самым таинственным и важным было то видение, которое Баба даровал Свами в тот вечер. Еще в 1918 году Свами писал своему гуру. “Всё ложно, и я не смогу достичь удовлетворения, пока не окажусь лицом к лицу с истиной!” Отослав всех из пещеры, Саи Баба вместе со Свами удалился во внутреннее помещение. Президент общества “Божественная Жизнь” города Венкатагири Шри Суббарамья так описывает то, что ему довелось увидеть снаружи через открытый вход в пещеру: “Эта картина и поныне жива в моей памяти. Я стоял у входа в пещеру и мог видеть всё происходившее там. Баба прилёг и положил Свою голову на колени Свами! Вдруг всё тело Его как бы окунулось в божественный свет. Мне показалось, будто голова и лицо Его сильно увеличились в объёме. От лица исходило ослепительное сияние. Меня охватила неведомая, невыразимая радость. Было около десяти часов вечера”. Поддавшись настойчивым уговорам, Баба позднее объяснил, что это было джьотир-падманабха, видение божественного света — света истины! Какая высокая милость! Какая безмерно благая судьба! Свами Пурушотамананда покинул этот мир в 1961 году на Шиваратри в момент сотворения Бабой лингама.
Возвращаясь в ашрам из пещеры, Баба ненадолго “оставил тело”! Когда Его потом спросили о случившемся, Он милостиво рассказал, где “побывал”. Оказывается, Он “отлучался”, чтобы спасти из водяной могилы одного великого йога. Это известие вызвало любопытство окружающих, и они обступили Бабу, надеясь услышать подробности. Но Саи не внял их расспросам, заявив, что некий “Субраманьям” сумеет ответить, о ком речь! Кто-то отправился на поиски Субраманьяма — одного из членов группы, его нашли и привели к Саи. Баба спросил его, что он видел в тот вечер у пещеры. Тот стал просить прощения у Бабы за то, что не решился сразу сообщить Ему об этом, ведь видел он плывущий по реке труп, но, сочтя это за дурной знак, не стал упоминать о нем в святой атмосфере пещерного ашрама. Саи Баба рассмеялся и сказал, что то был вовсе не труп, хотя йог, плывущий по течению, был настолько глух ко всем внешним событиям, что даже не сознавал своего положения. Его несло стремительным потоком. По-видимому, йог сидел на камне у реки, погрузившись в медитацию. А тем временем течение размыло песок под камнем, и камень опрокинулся, скинув его в поток. “Поначалу это казалось ему сном, — сказал Саи. — А потом, когда он понял, что река и в самом деле уносит его, он взмолился Богу. Баба услышал этот зов. Он потихоньку подогнал плывущий “труп” к берегу, несколькими милями выше Шивананданагара, где был крестьянский двор и йогу были обеспечены тепло и уют!”
Один из преданных последователей Бабы, бывших с Ним тогда в Ришикеше, писал: “Мы слышали, как Он рассказывал об этом случае. Во время “транса” ладони Его были сложены, как бы что-то укрывая. Так вот, Баба сложил ладони, чтобы защитить сердце йога, и тот был спасен за тридцать миль от того места, откуда его унесла река! Разве это не проявление сиштаракшаны, божественного аспекта сохранения? Но для того, чтобы подобный сигнал “SOS” привлёк внимание Бабы, должно быть выполнено хотя бы одно из трёх следующих условий. Либо у такого человека должен быть защитный талисман от Бабы, либо в минуту опасности он должен взывать к Господу сердцем и душой.
В случае же, если попавший в беду под эти “пункты” не подходит, то, по крайней мере, он должен быть человеком правдивым и искренним. И неважно, является ли он преданным Бабы. Неважно, какое имя он произносит, взывая к Всевышнему — Рама, Кришна, Иисус, Аллах, Саи — любое имя. Все имена и формы — Его, и только Его. И Он готов ответить на призывный клич всякого, кто попал в беду, и отвратить эту беду. Тот садху не был последователем Бабы, он никогда Его не видел. И всё равно, разве жизнь его не была спасена?” Этот случай с неизвестным йогом был для многих удивительным откровением вселенской любви и вездесущности.
И всё время пребывания Бабы в Ришикеше домик Его был неизменно заполнен обитателями ашрама, студентами духовной Академии, санньясинами, засыпавшими Его вопросами о садхане, джапе и дхьяне. Непрерывным потоком шли паломники, прослышавшие, что Ришикеш обрел новое средоточие святости. Известный учёный-святой Саддаршаначарья дважды являлся со своими учениками и студентами. А свами Садананда и Сатчидананда оказались постоянно окружены всеми жаждущими узнать побольше о Саи — о Его жизни, величии и Его ашраме в Прашанти. Автор своими ушами слышал, как Садананда в ответ одному юному брахмачари заметил, что “Саи может по желанию странствовать по всем трём мирам — атмалоке, праналоке и дживалоке (духовному, астральному и земному), и таким образом может видеть всё, что происходит везде и всюду во всякое время. Он — всевластен”. Свами сказал, что своими глазами видел, как Баба превратил рисовое зёрнышко в крупинку слоновой кости, а эту крупинку – в сто восемь фигурок слонов тонкой изящной резьбы, и в каждой из них через увеличительное стекло явственно различались все детали!
Двадцать восьмого июля Саи Баба простился со Свами Шиванандой и выехал в Нью-Дели, а тридцатого проехал на машине до Мадхуры и Бриндавана — мест Его прежних лил, и Его последователи жаждали увидеть Его на этой святой земле и побыть с Ним в атмосфере, пропитанной ароматом Бхагаваты. Они выехали из Нью-Дели автобусом, шедшим обходным путем через Алигарх, и который, милях в двадцати от Алигарха, сломался у какой-то деревушки! Пришлось воспользоваться запасным, и пока он прибыл, и они добрались до места, был уже вечер. Все устали, проголодались и приуныли, а Саи — добрее всякой матери — встретил их, утешил и принялся опекать так нежно и ласково, что для многих эта поломка обернулась благословением! Он согревал всех такими знакомыми, характерными именно для Него словами утешения и заботы: “Иди поближе к вентилятору! Ну-ка, приляг ненадолго. Не вставайте, когда Я вхожу. Вот! Я приготовил этот прохладительный напиток специально для вас! Примите это, вы ведь так устали!” — говорил Он, ухаживая за ними, и к ним мгновенно возвращались силы и прежняя энергия.”
(Из книги Сатьям Шивам Сундарам)
