В магический кристалл безмолвия я вглядывался / И золото там... В тишине, которая, как обещали древние, / вновь восстановилась!
А.Э.
А.Э.
"Приезжай в Путтапарти через четыре-пять дней", – окликнул меня Свами, когда проходил мимо, ведя за собой большую группу студентов к автобусам, которые должны были отвезти их в Путтапарти. Свами ехал тоже. Студенты задержались после Летнего Курса специально, чтобы поехать на эту экскурсию. Некоторые, мне говорили, смогли провести лишь несколько дней в ашраме в Путтапарти перед возвращением домой.
Поэтому я догадывался: Баба имел в виду, что для нас освободится место в ашраме после того, как первые студенты покинут его. Он улыбался мне сияющей улыбкой, так что, возможно, дни в "ремонтной мастерской" действительно остались в прошлом. Все же мое ненасытное сердце жаждало старых дней, когда он имел обыкновение брать меня (иногда нас обоих) в машину с собой в такие путешествия.
"Бриндаван" казался пустынным, когда я возвращался в наше бунгало. Саи Гита под деревом выглядела несчастной, слезы струились по морде и стекали на хобот, как всегда происходило, когда Баба уезжал. "Ты скоро увидишь его снова, Гита", – сказал я ей, желая утешить себя так же, как и слониху. Обезьяна на дереве трещала без умолку, как будто ей было по меньшей мере все равно, кто пришел или ушел.
Три дня спустя нам представилась возможность взять такси вместе с доктором К.Г.Пателом и его женой. Прошло меньше "четырех-пяти дней", упомянутых Свами, но такси стали дорогими, поэтому мы воспользовались этой возможностью, надеясь на лучшее. Д-р Пател провел много лет в Уганде и был одним из врачей-консультантов Иди Амина перед массовым изгнанием азиатов. Теперь эта пара жила в Индии. На протяжении сотни с лишним миль до Путтапарти он рассказал нам много интересного о своем пребывании в Уганде и о пророчествах и предостережениях Бабы, касающихся изгнания. В 1968 г., а в этот год Баба посетил Уганду и встретился с Иди Амином, он советовал Пателу и некоторым другим последователям Саи, жившим там, покинуть эту страну по возможности скорее. "Через четыре года, – предупреждал он, – все индусы будут вынуждены поспешно покинуть страну второпях, так что лучше убраться раньше, когда вам представится возможность взять с собой ваш мирской багаж".
Либо д-р Пател, либо его жена посещали Индию и навещали Саи Бабу по меньшей мере раз в год, и в каждый визит Баба повторял это предостережение, указывая, что все ближе и ближе время, когда правительство Уганды изгонит всех иностранцев из страны. Его последнее предостережение пришло в 1972 г.
"Во время этой последней беседы, прежде чем мы покинули его в 1972 г., – сказал д-р Пател, – он посоветовал нам, моей жене и мне, уладить свои дела. После его прежних предостережений нам уже удалось вывезти в сохранности наши деньги и другие текущие активы из страны. Но вскоре после нашего возвращения в Уганду, последовавшего за нашей последней беседой, правительство Уганды издало указ, в котором в категорической форме заявлялось, что ни один азиат не может никаким способом передать, продать или изъять свой оборотный капитал.
Вследствие этого внезапного указа, которого никто не ожидал, мы не могли больше ничего сделать в отношении реализации нашего оборотного капитала и потеряли много ценного имущества".
Действительно, д-р Пател чувствовал, что только по милости божьей ему и его жене удалось вырваться живыми. Доктор знал слишком много об Иди Амине, чтобы быть в безопасности.
Пател далее замечает: "Мы не смогли обнародовать в Уганде пророчества и ранние предостережения Свамиджи по политическим мотивам, но мы говорили определенно со всеми преданными, которые обычно посещали собрания Саи в Уганде, устно. Те, кто поверил и принял меры, потеряли очень мало, а те, кто высмеивал это пророчество, потеряли почти все".
Все это доказывает, что Бог видит путь к мудрым действиям заранее и указывает его своим преданным, но он не может заставить их выбрать этот путь. Они – люди свободной воли и свободного выбора. Это относится как к духовным, так и к мирским вопросам.
Перед нами проносился чисто выметенный ландшафт, где голые холмы со странными хребтами из бурого железняка лежали подобно священным драконам, охраняющим дорогу к Царству покоя. Наша дорога пролегала через старинные деревни, не изменившиеся с нашего последнего посещения, не изменившиеся с начала времен. Но на протяжении последних нескольких миль дорога несколько улучшилась; мы могли даже ехать на большой скорости большую часть времени!
Внезапно мы оказались там – незнакомая высокая стена с одной стороны, базар с ларьками и легкими лавками – с другой. Через новый вход мы повернули в новый Прашанти Нилаям. Большинство низких одноквартирных домов, когда-то тянувшихся с одной стороны белого мандира подобно коленопреклоненным людям, исчезло. На их месте стояли огромные, трехэтажные, многоквартирные жилые дома. С другой стороны были еще большие многоквартирные, некоторые – законченные строителями, некоторые – в стадии строительства, некоторые – лишь с фундаментами.
Сам мандир расширился, приобрел привлекательную храмовую крышу и сменил свой белый цвет на – различные оттенки теплого серого с отделкой из восхитительного розового и зеленого. Не будучи еще полностью закончен, он волновал сердце так, как только может волновать божественно прекрасное обиталище Бога.
Полный маленький человек в очках нашел нам жилье в нижней секции, где была широкая закрытая веранда и имелись две тахты. Он также снабдил нас матрасами и другими принадлежностями, которые делают жизнь более приятной. Его звали Шри Чирандживи, что означало "вечно живущий", и мы надеялись, что за его многочисленные добрые дела, пока мы были там, его имя окажется правильным.
Хотя деревня-ашрам Прашанти Нилаям сильно изменилась снаружи, внутренний образ жизни остался почти таким же, как прежде. К тому времени, как мы распаковали наш небольшой багаж, начался вечерний бхаджан, так что мы направились к мандиру. По пути мы прошли по краю величественного зрительного зала, который впечатляюще стоял на том месте, где когда-то находились открытые спальные веранды. Пока Айрис искала место в секторе, отведенном для женщин, я прошел в мужскую часть молитвенного помещения и втиснулся там в толпу на веранде.
С того места, где я сидел, я мог видеть двери, через которые Свами почти обязательно должен проходить, когда он покидает комнату для бесед или спускается из собственной квартиры наверху. Меня весьма волновало, какой прием будет оказан мне, если вообще будет оказан, особенно потому, что я прибыл сюда раньше, чем меня пригласили.
Спустя некоторое время дверь открылась, и маленькая, одетая в красную одежду фигура начала медленно двигаться вдоль веранды в моем направлении. Он часто останавливался, разговаривая с отдельными людьми, сидящими с любой стороны. Каким бы ни было его приветствие мне, один только вид его согрел мне душу, как всегда.
Когда он, наконец, увидел меня в самом конце веранды, его лицо, казалось, засветилось – от удивления, подумал я. Он встал передо мной и позволил мне коснуться его ступней. Он спросил меня, как мы добрались, где поселились и удобно ли нам – истинно любящая мать, приветствующая сына, который прибыл неожиданно рано. Никаких признаков неодобрения!
Затем он прошел наружу между людьми, сидящими на песке перед мандиром. Бхаджаны продолжались внутри и снаружи. Внезапно пение внутри молитвенного зала стало более вдохновенным, и я знал, что Свами вошел туда и занял свое место на возвышении. Через открытое окно я мог теперь видеть его, сидящего на высоком стуле и машущего рукой, чтобы оживить бхаджаны. Тогда по какой-то причине мои мысли переключились на историю, рассказанную давней последовательницей по имени Хильда Чарлтон. Она провела в Индии почти шестнадцать лет в поисках духовного света под руководством нескольких великих Учителей, прежде чем пришла к Саи Бабе. Проведя некоторое время с Баба, она отправилась в Нью-Йорк и основала там Центр духовного обучения, размышлений и лечения. Время от времени я слышал о замечательной деятельности этого Центра от молодых людей, которые приезжали оттуда провести время с Саи Баба.
Впоследствии я был свидетелем его чудес сам. Но я хочу привести здесь мнение Хильды о замечательном видении, которое было у нее в этом молитвенном зале, когда она наблюдала за Свами, сидящим на высоком стуле. Она говорила: "Когда я сидела в зале для бхаджанов в Прашанти Нилаяме, слушая радостные песни, распеваемые преданными, и глядела на Саи Бабу, сидящего на своем стуле на возвышении, внезапно над головой Бабы появилась фигура необыкновенной красоты, сидящая на белом коне. В это время я не знала значения этой символической фигуры. Я спросила кого-то, есть ли в индийских священных книгах человек, едущий на белом коне. Мне сказали, что Калки Аватар едет на белом коне и что Калки является Аватаром, которого ожидают люди".
Хильда продолжала говорить, что позже американский студент провел некоторые изыскания в индусской классике в отношении Калки Аватара. Результаты, говорит она, были поразительными в отношении описания Саи Баба * и века, в который мы живем и который называется в санскритской классике Веком Кали. Он начался в момент Бога Кришны несколько тысячелетий назад.
* Однажды Баба привел ученика к реке и попросил понаблюдать за изображениями в воде. Этот человек говорил потом, что он видел в воде отражение Сатья Саи Бабы, затем – всех десяти Аватаров в том порядке, в котором они упоминаются в Пуранах: последний, Калки Аватар, сидел на лошади и имел подобие самого Сатья Саи Бабы. Смотри: М. Kaitun, Sathyam Sivam Sundaram, Vol. I, Sri Sathya Sai Education Foundation, Dharmakshetra, Bombay, P. 56.
Один из великих эпосов, Махабхарата, предсказывает, что этот Век Кали будет отмечен падением нравов, распространением опьяняющих напитков, политической коррупцией и притеснением, голодом и войнами, атеизмом, духовным спадом, нечестностью и преступлениями, крушением семейной жизни и общественного порядка, жестокой классовой борьбой, проблемами безработицы, миграцией, безнравственностью, отказом от практического применения ведических истин и господством лжи.
Без сомнения, многие из этих ужасных характеристик наблюдались в каждом столетии с начала Века Кали. Но сейчас они все здесь, все – весьма распространенные, все – в более крупных масштабах, чем когда-либо прежде. Кроме того, при наличии передовой технологии, доступной Темным силам, возникает угроза самому существованию человечества на этой земле.
Но, указывает Хильда Чарлтон, исследователь доказал, что для нас есть надежда. Давным-давно, пока Кришна все еще был на земле, великий мудрец Маркандея рассказывал братьям Пандавам во время их изгнания в лесу о разговоре, который состоялся у него с Богом Вишну, одним из Святой троицы, заботой которого было сохранение вселенной. В этой беседе, происходившей за несколько лет до начала Века Кали, Бог Вишну рассказал, как Свет придет на землю, когда бедствия этого века достигнут уровня, требующего вмешательства Бога. Бог Вишну сказал мудрецу Маркандее: "Когда зло буйно разрастется на этой земле, я воплощусь в семье добродетельного человека и приму человеческое подобие, чтобы восстановить спокойствие путем уничтожения всех бед; для сохранения справедливости и нравственности я приму непостижимый человеческий вид, когда придет время действовать. В грешный Век Кали я приму вид Аватара, который имеет темную кожу. Я воплощусь в семье в южной Индии. Этот Аватар будет обладать огромной энергией, огромным умом и огромными способностями. Материальные объекты, необходимые для миссии этого Аватара, будут в его распоряжении, как только Он подумает о них. Он будет побеждать силой добродетели. Он восстановит мир и порядок на земле. Этот Аватар начнет новую Эру Истины и будет окружен одухотворенными людьми. Он будет странствовать по земле, обожаемый одухотворенными людьми. Люди этой земли будут копировать поведение этого Аватара, и воцарятся благоденствие и спокойствие.
Люди снова прибегнут к выполнению религиозных обрядов. Снова везде появятся просветительские центры, культивирующие учение браминов, и храмы. Ашрамы заполнятся приверженцами Истины. Правители земли будут управлять своими владениями с достоинством. Аватар прославится".
Это пророчество в отношении Калки Аватара из Махабхараты перекликается с древним классическим эпосом Вишну Пурана, в котором также упоминается, что этот Аватар проявит огромные сверхчеловеческие способности в создании нового века Истины. Там говорится еще, что "Его родители будут последователями Вишну и будут жить в деревне, поклоняющейся Шри Кришне в обличье пастуха".
Сидя там в тот вечер на веранде молитвенного зала, наблюдая за прекрасным, уникальным "непостижимым человеческим обличьем" Бабы, я думал, насколько он подходит под описание Калки Аватара. У него темная кожа. Его семья была предана Вишну. Действительно, его мать и бабушка соблюдали обряды поклонения Сатьянараяне, постоянному аспекту Вишну, в течение месяцев перед рождением Бабы. Они горячо молились о сыне, и когда он появился, его назвали Сатьянараяной. Когда в раннем юношестве он объявил, что является Саи Бабой, его стали называть Сатья Саи Бабой.
Пророчество говорило, что деревня, где родится Калки Аватар, будет поклоняться Кришне в пастушьем обличье. В прежние годы Путтапарти называли "Голлапалли", что означает "Приют пастухов". Когда цветущая область превратилась во множество муравейников (легенда говорит – из-за проклятия кобры), деревня стала называться "Путтапарти". Но для того, чтобы снять проклятие, чтобы возвратиться к прежнему фермерскому процветанию, в деревне поклонялись пастушьему обличью Кришны, называемому "Гопаласвами". Такова была обстановка во время рождения там Саи Бабы, так что и в этом отношении пророчество сбылось.
Действительно, храм Гопаласвами в деревне был построен на пожертвования семьи Раджу, в которой родится Баба. Кроме того, его дедушка Кондама Раджу посвятил храм в деревне супруге Кришны – богине Сатьябхаме. Следовательно, Кришне поклонялись в этой деревне вдвойне.
Сам Саи Баба, будучи юношей, приказал нескольким жителям деревни вымыть камень, который служил идолом Кришны в храме Гопаласвами в Путтапарти. Когда это было сделано, все увидели очертания "пастушьего обличья Кришны", прислонившегося к корове, с флейтой в губах. Вероятно, деревенские жители не знали или забыли, что этот образ был похоронен под грязью лет на старом камне.
Бог Вишну, беседуя с мудрецом Маркандеем в северных областях в эпосе Махабхарата, заявлял, что он родится как Калки Аватар в южной Индии. Несомненно, деревня Путтапарти находилась далеко на юге в понятии людей из тех древних северных владений. Взгляд на современную карту покажет, что, находясь вблизи Анатапура, она расположена в южной части Индии.
Огромная энергия и огромные способности – поразительные характерные особенности Саи Бабы, как и тот факт, что материальные объекты поступают в его распоряжение, как только они потребуются ему. Это не только те предметы, которые он материализует мановением руки, но и богатство, которое ему нужно для того, чтобы строить колледжи и путешествовать по стране, имея дело с многочисленными гранями своей миссии.
В лекции на Летнем курсе д-р Гокак указывал, что в современном мире власть заключается в деньгах. Большая часть этой денежной власти, говорил он, находилась и находится в неверных руках. Она должна перейти в те руки, где будет служить святой цели. Мы видим, что это случилось с Саи Бабой. Итак, в течение многих лет деньги в виде наследства и посмертного дара стекались в Центральный траст Сатья Саи. Этим трастом управляют несколько его близких и преданных учеников, и средства из него используются для работы Бабы во всем мире, особенно для осуществления больших просветительских программ.
Весьма интересной чертой древнего пророчества является утверждение, что "просветительские центры, культивирующие учение браминов... вновь появятся". "Учение браминов", знание Путей к Брахману, которое выявляется в древних индийских священных книгах и возрождается современными духовными Учителями, – это то, чему учат и что культивируется в колледжах Саи. Никакой другой Аватар не осуществлял просветительскую программу этого типа. Она рассчитана на людей, которые будут жить не в монастырях или в пустынях, а как домовладельцы, вершащие дела мира. Баба уже "обожаем одухотворенными людьми" в Индии и в других странах. Он еще не начал "странствовать по земле", но часто заявлял, что, когда его первый дом – Индия – будет приведен в порядок, он поедет и будет учить за границей.
Белый конь, на котором сидит Калки Аватар, имеет, вероятно, символическое значение, так как он не смог бы совершать на лошади длинные путешествия, необходимые для выполнения его миссии. Лошади сегодня – это автомобили, и тот факт, что все машины Бабы белого цвета, дает пищу для размышления. Они прибывали к нему, часто от преданных, живущих за границей, разного цвета, но перед тем, как их использовать, он всегда перекрашивал их в белый цвет. Современный "белый конь" Свами хорошо известен народу в полях и деревнях, через которые он проезжает. Я видел, как они прекращали работать на полях, чтобы склониться в молитве перед "белым конем", проходящим мимо, или выбегали из домов в деревнях, чтобы совершить какой-нибудь акт поклонения.
Восстановление "порядка и покоя в мире" и установление "новой Эры Истины" – цель Саи Бабы; он много раз разъяснял это. Его достижение этой цели – наша надежда на будущее. Но мы не должны ожидать, что это "Божье царство" придет на землю быстро. Такова была ошибка некоторых из апостолов Иисуса, совершенная две тысячи лет назад. Баба взял себе другую жизнь, другое непосредственное Воплощение для этой работы. Он говорит, что приблизительно через год после того, как он уйдет из этой жизни, он родится снова – на этот раз в штате Керала на крайнем юге. В том Воплощении его будут звать Према Саи.
Бхаджаны закончились, и во время арати Свами покинул помещение и вышел через дверь в конце веранды. В глазах мира он -только человек, хотя и необычный. Для многочисленных последователей, которые узнали его "на практике", и для некоторых живущих индийских святых глубокого духовного познания он – главный Аватар.
Хильда Чарлтон пишет; "Мы пришли на землю в нужное время... приложив лишь немного усилий со своей стороны, мы можем достичь Мукти (освобождения). Что всем нам надо делать, так это поддерживать Его любовь в наших сердцах. Его имя – у нас на устах; Его воля приносит покой. Какое величие наполняет разум и сердце при воспоминании о Нем!"
Я – новый и всегда древний. Я прихожу всегда для возрождения Дхармы /справедливости/, для создания и обеспечения условий, пригодных для прогресса, и для просвещения "слепых", которые заблудились и блуждают в пустыне. Некоторые сомневающиеся могли бы спросить: "Может ли Параматма принять человеческий облик?" Ну, человек может получать наслаждение только от человеческого облика; он может воспринимать указания, черпать вдохновение, озарение только через посредство человеческого языка и человеческого общения.
Сатья Саи Баба
СВЕТ В ЗАПАДНЫХ ОКНАХ
И не только через восточные окна,
Когда наступает рассвет, приходит свет.
Когда наступает рассвет, приходит свет.
Артур Х.Клаф
После завтрака в Прашанти Нилаяме начинает собираться толпа, и перед мандиром образуется полукруг – мужчины с одной стороны, женщины с другой. Сидя там рядами на чистом песке, они обращены лицом к Столбу Йоги в центре круглой лужайки, но их внимание сосредоточено не на нем, а на двери веранды, из которой Свами может появиться в любую минуту.
Предполагают, что его утренний даршан начнется в девять часов. Но в этом нет никакой уверенности; это может произойти раньше или в любое время на протяжении утра. Когда, наконец, его фигура в широкой одежде – пятно ярко-красного цвета на серо-голубом фоне – все-таки появляется, в толпе водворяется тишина, подобная тишине в природе при восходе солнца.
Затем он начинает медленно обходить полукруг, останавливается там и тут, возможно, беседует с кем-нибудь, возможно, делает круговое движение рукой, чтобы взять вибхути из акаши. То и дело он показывает на кого-нибудь и делает жест в сторону веранды. Зная, что это означает интервью, человек, к которому это относится, вскакивает и спешит к мандиру. Ко времени, когда Баба завершает свой круг, веранда обычно заполняется толпой людей, которых небольшими группами вводят в комнату для интервью, пока не останется никого.
После того, как дверь закрывается за Свами, кружок снаружи распадается. Даршан закончен; люди для интервью на это утро отобраны. По какому признаку он выбирает их из толпы? Однажды кто-то в моем присутствии задал Бабе этот вопрос.
"Я смотрю в душу и сердце, – ответил он. – Я вижу, у кого есть неотложная проблема и кто нуждается в помощи беседой".
Действительно, есть некоторые, которые не нуждаются в словесной беседе, чтобы получить реальную помощь от Бабы. Не только индусы знают по опыту, что даршан сам по себе может дать благословение, принести удовлетворение и оказать конкретную помощь в решении жизненных проблем. Свет зарождается на востоке, но вскоре осветит западные окна. Я беседовал с несколькими молодыми людьми с Запада, которых осветили лучи Света.
Был, например, коренастый молодой американец с темной бородкой клинышком, который рассказывал мне: "Я обычно слышал голоса в голове, побуждающие меня убивать, грабить и насиловать молодых девушек... Я думал, что вокруг меня или во мне были демоны... это было ужасно!
Я приехал в Прашанти Нилаям и прождал много часов, сидя здесь в ряду день за днем. Баба никогда не призывал меня на беседу. Но все время присутствовала его невидимая помощь. Я знаю это! Он разогнал голоса. Я очистился внутри; я излечился – навсегда!"
Высокий голубоглазый Дэвид Андерсон из Нью-Йорка испытал разочарование от пустоты и бессмысленности жизни, еще будучи студентом. Он бросил колледж, попытался найти забвение в сексе и выпивке. Избавление было временным; последовавшая после этого пустота была еще хуже, чем раньше.
Его первый шаг к духовному пути совершился в результате встречи с Рам Дасом (д-р Ричард Алперт, бывший психолог в Гарвардском университете), который испробовал все способы духовного возрождения, что и Дэвид, и даже больше. Затем благодаря встрече с его индийским гуру Ричард Алперт нашел истинный путь к высшим проявлениям сознания.
После длительной беседы с Дэвидом Рам Дас направил его в Нью-Йоркский центр Хильды Чарлтон. Там он слушал воодушевляющие разговоры, размышлял и воспринимал духовное воздействие, которое вело его к Бабе. Он пробыл в Индии год. Затем он вернулся в Америку, работал, отложил достаточно денег, чтобы снова поехать в ашрам Бабы, и пробыл там еще шесть месяцев, когда я увидел его в 1974 г.
На протяжении всего этого времени там Дэвид имел очень незначительные внешние контакты со Свами – одна групповая беседа, во время которой не было никакого индивидуального обмена мыслями между ним и Бабой, говорил он, и несколько слов, сказанных Свами непосредственно ему во время даршанов. Тем не менее, он стал, по его собственным словам, "сознавать способность Бабы узнавать мои невысказанные мысли и планы. Я постепенно пришел к пониманию того, что самые важные вещи, происходящие со мной, имеют внутреннюю и духовную природу".
Тем не менее, были минуты, когда Дэвид сердился и обижался, так как Свами уделял ему так мало внимания, и он захотел уехать. Но что-то глубоко в нем знало, что действия Бабы были правильными и что было бы душевной слабостью убежать.
Когда я разговаривал с ним, он пришел, в результате сурового обращения Баба, к следующему выводу: "Ключ ко всему здесь – Любовь с большой буквы. Если вы чувствуете ту Любовь, тогда не имеет значения, что Баба никогда не смотрит в вашу сторону; вы все-таки получили нечто, единственно важное. Без Любви, имей вы хоть миллион интервью, вы уйдете ни с чем".
Мудрые слова из уст молодого человека, подумал я. Без каких-либо ожидаемых внешних знаков внимания со стороны Свами он все же смог почувствовать объятия Божественной Любви, которая изливается на всех.
"Сколько еще вы пробудете здесь?" – спросил я.
"Около месяца. Затем я возвращусь в Штаты и завершу свое образование в колледже".
Обратно к той жизни, от которой он прежде бежал с отвращением. Но теперь он понесет Бабу в своем сердце, и прежняя жизнь приобретет новый смысл и глубину.
Молодой Ричард Бейер с утонченным, интеллигентным лицом был другим человеком, который в то время ни разу не удостоился индивидуальной беседы, хотя провел много времени в ашраме. Ему нравилось излагать свои мысли на бумаге, и он, помимо прочего, писал: "Баба никогда не учил меня в обычном смысле ни философии, ни религии; меня никогда не вовлекали ни в какие особые религиозные обряды и не давали наставлений, по которым надо жить. Вместо этого я учился, наблюдая за Ним; я узнал, что качества Сострадания, Прощения, Истины, Справедливости и Спокойствия приходят из внутреннего источника и что каждый человек должен научиться сам находить эти качества внутри себя.
Баба учил меня, позволяя мне наблюдать, как он изливает Любовь на человечество, и давая мне вдохновение и силу для обращения моего зрения внутрь себя. Я узнал, что Баба может привести вас к вашей собственной Божественной сердцевине, но только вы, вы сами можете позволить, чтобы это произошло".
Такие же поиски духовного смысла плюс сила вибхути и вера являются темой истории, рассказанной мне 32-летним Морисом Баррет Мендозой. Известный своим друзьям по мандиру как "Мо", этот высокий молодой человек с торжественным выражением лица был воспитан в духе латиноамериканского католичества. По профессии он был учителем.
Он жил в Нью-Йорке в 1971 г., когда его кузина Роза вернулась после посещения Индии и сообщила с сияющим выражением лица: "Я видела Учителя, мы все надеемся на ... Саи Бабу!"
На протяжении следующих двух лет Мо и Роза много читали и говорили о Саи Бабе и для начала отправились в Нью-Йоркский центр Хильды Чарлтон. Они нашли американского садху (святого), который, как говорили люди, был с Саи Бабой. Сам садху этого не говорил; он не говорил ничего, так как практиковался в полном молчании и был известен под именем Мауни Гилл. Среди молодых и пожилых людей, которые часто приходили посидеть возле Мауни в Западном центральном парке, были Мо и Роза. "Когда сидишь возле него, ощущаешь тепло и радость".
В конце концов, Мауни покинул скамью в парке и с группой приблизительно из тридцати последователей сел в нанятый автобус, везущий их неизвестно куда и зачем. Мо был частью путешествующей группы. Двигаясь медленно на юг, они очутились в Мексике. Там Мо покинул группу и один направился в Южную Америку.
В августе 1975 г., после того, как он провел в Южной Америке несколько месяцев, он получил телеграмму, где говорилось, что его мать сильно больна и находится в больнице в Нью-Йорке. Он всегда был очень близок со своей матерью доктором Офелией Мендозой.
Быстро вернувшись в Нью-Йорк, он нашел ее в очень плохом состоянии, питаемой внутривенно. У нее был, сказали Мо, рак, который не поддается хирургическому лечению. Действительно, ее состояние было настолько критическим, что врачи давали ей очень короткий срок жизни. Они лечили ее гормонами, чтобы замедлить прогрессирование болезни и отсрочить конец, но не ожидали излечения.
У Розы еще было немного вибхути, которую ей дал Саи Баба. Она и Мо принесли немного вместе с фотографией Бабы к больной. Д-р Мендоза согласилась принимать понемногу вибхути регулярно, как они просили. Все трое проводили много времени, умоляя Саи Бабу вылечить рак.
Почти сразу после начала приема вибхути как моральное, так и физическое состояние д-ра Мендозы стало улучшаться. Через месяц ее выписали из больницы. Но у нее еще были сильные боли, и ее лечили гормонами.
"Если я поправлюсь достаточно, чтобы путешествовать, я хочу поехать в Индию, чтобы увидеть Саи Баба, Божью Матерь", – сказала она своему сыну. Ее желание сделать это казалось огромным. Она была, сказал он, очень энергичной женщиной, которая прожила жизнь в практическом служении человечеству.
15 декабря 1973 г. Мо, его мать и Роза летели беспосадочным рейсом из Нью-Йорка в Бомбей. Отдохнув там ночь, они успели на самолет до Бангалора. Так как Баба был не в Уайтфилде, они наняли машину и поехали в Путтапарти. В ашраме им отвели комнату, гце д-р Мендоза отдыхала, так как она была все еще довольно слаба, долгое путешествие было изматывающим.
Мо чувствовал себя совершенно не в состоянии описать ее встречу с Саи Бабой на следующий день. "Это было слишком трогательно, чтобы говорить об этом", – сказал он.
До сих пор ее вели вера и вибхути, сказал ей Свами, а теперь она находится на его особом попечении. За несколько бесед и с помощью вибхути Свами восстановил ее силы и способствовал ее выздоровлению.
Спустя приблизительно девять месяцев, когда Мо рассказал мне эту историю в Прашанти Нилаяме, его мать вернулась в Нью-Йорк на работу. "Да, она снова полностью здорова," – сказал он.
Другим молодым человеком из Центра Хильды Чарлтон был Говард Левин, еврей с умными, проницательными глазами, с бледным лицом и черными усами. Инженер-конструктор по профессии, он придерживался бережливого образа жизни, находясь в Нью-Йорке, чтобы отложить деньги на длительные визиты к Саи Бабе.
После нескольких бесед в магическом кругу перед мандиром и наших квартирах я попросил его написать, как начиналась и развивалась его жизнь с Баба.
Он пишет: "Это было зимой 1970 г. после прочтения и изучения Гиты, Вивекананды и нескольких буддистских текстов, когда я пришел к определенному выводу, что Воплощение должно быть на земле. Возможно, в действительности Он уже пришел.
Фактически, я был в Индии, когда сделал этот вывод, и подумал, что это – наиболее вероятная страна, в которой следует искать Воплощение, если Он уже пришел. Мысленно я представлял себе этого Человека похожим на Будду, сидящим под деревом в падмасане, раздающим благословения и ведущим беседы.
После длительных поисков во многих местах у меня возникло чувство полной неудачи, и я начал молить о помощи. Моя молитва была: "О, Боже, если ты родился где-нибудь, позволь мне найти тебя и остаться с тобой."
Спустя приблизительно три месяца я услыхал, что некоторые мои друзья находились в Уайтфилде возле Бангалора, и решил, что я должен поехать туда и увидеть Сатья Саи Бабу, о чудесах которого я был наслышан.
Когда я проходил через ворота в "Бриндаване", я почувствовал, что это – святое место. Через двадцать минут я увидел в толпе людей небольшую руку, прощально машущую из машины. Это был мимолетный взгляд, но достаточный для того, чтобы заставить меня ждать возвращения Бабы!
Я был в числе людей с Запада, которые жили в кампусе в "Бриндаване", когда Свами вернулся. Он пошел осмотреть квартиры. Проходя мимо меня, он заметил: "Новичок". Приблизилась девушка, жаловавшаяся на боль в желудке. Баба закатал рукав и материализовал вибхути для нее. Это было первое чудо, которое я увидел, и оно показалось мне таким естественным – никакой показухи вообще!
Потом Баба сказал нам, что, когда начнутся занятия в колледже, в этих комнатах не останется места для нас. Мы забеспокоились, и каждый надеялся, что он позволит остаться в его собственном бунгало. Хотел бы я знать, включат ли меня как "новичка", если он поступит так.
На следующий день Баба пришел и сказал, что он распорядился, чтобы нас устроили в его бунгало. "Это – дом вашей матери, – сказал он, – вы всегда желанные гости". Меня включили.
Каждый вечер он садился и учил нас бхаджанам. Он обычно пел нам своим приятным, мелодичным голосом. Часто он давал нам фрукты и сладости, иногда – одежду и даже деньги, если нам не хватало.
У нас были долгие групповые беседы с ним, часто длившиеся по три часа. Я вспоминаю, как он наклоняется вперед из своего кресла и спрашивает мягко: "Что вы хотите? "Кто-то ответил: "Твоей милости, Свами". "Да, да ... но какой-нибудь мирской подарок?"
Он вытянул руку, как будто был готов сделать что-то в то же мгновение, как мы попросим. Но мы все хранили молчание. Потом зазвучал хор голосов, говорящих: "Мы хотим только твоей милости, Свами".
Казалось, ему очень понравился этот ответ, и он стал говорить о стремлении каждой души слиться с Богом. Он рассказал много притч, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения.
В конце каждой беседы он обычно материализовывал большую пригоршню сладостей, как правило, ладу, майсорский пак или халву. Они всегда были теплыми, как будто только что из печи; их всегда было достаточно, чтобы хватить на всех. Однажды он сказал мне: "Свами любит вас больше, чем тысяча матерей".
На протяжении первых восемнадцати месяцев с ним я познакомился со многими сторонами его личности. В разное время он бывал нашей матерью, нашим отцом, нашим лучшим другом, нашим Богом и Господином, шаловливым ребенком, строгим командиром. Он стал всем для нас, и вскоре мы почувствовали, что он был самой основой и средоточием нашего существования.
Я был очевидцем столь многих чудес. Кольца, джаппамалы, брелоки, медальоны, сладости, вибхути – все, казалось, выходило из его рук совершенно естественно, когда бы он ни пожелал. Очень часто наш опыт показывал, что он знает наши самые сокровенные мысли и чувства. Мы были совершенно уверены в том, что он знает наши духовные запросы. Часто он доказывал, что знает, что мы делаем и говорим, когда мы находимся вдали от него; однажды это поставило меня в смешное положение.
Это было в декабре 1971 г., и мы находились в Мадрасе со Свами. Приближалось Рождество; мы спросили его, можем ли мы пропеть несколько рождественских гимнов для него. Он согласился; поэтому в день рождественского сочельника мы прорепетировали несколько гимнов на крыше здания, где мы жили. Кто-то в нашей группе предложил прорепетировать песню, которую Бинг Кросби сделал знаменитой, – Белое Рождество. Я сказал: "Не будьте смешными! Свами не одобрил бы этого".
Когда наступил вечер, мы пошли на собрание Бабы. Так как мы должны были петь гимны, мы встали в первые два ряда. Когда Он подал нам сигнал с возвышения, мы пропели три или четыре гимна. Тогда Свами сказал тихо, искоса поглядывая на меня: "Спойте Белое Рождество". Мы постарались исполнить как можно лучше, как только смогли экспромтом. Я чувствовал себя глупцом, но Баба, по-видимому, наслаждался этим.
Когда, в конце концов, пришло такое время, что Баба перестал оказывать мне свое внимание, я был крайне огорчен. Много сомнений приходило мне в голову. Возможно, я обманул его ожидания. Возможно, он рассердился на меня за мои греховные мысли, которых было достаточно. Фактически, я начал ощущать уверенность в том, что это, должно быть, именно так, поскольку Он часто бросал на меня сердитые взгляды, которые удерживали меня на расстоянии от Него.
Но потом Он обычно приходил ко мне в моих снах и говорил: "Я не сержусь на тебя".
Так что же это? Я чувствовал отчаяние, жаждал любви, которую я когда-то получал. Тогда я начал все больше и больше вглядываться в себя. Наконец, слабый голос из глубины моего сердца стал говорить мне: "Разве Свами – только тело? Разве Он не внутри тебя и везде, изливая свою любовь и милосердие?" Поэтому в результате длительного и очень болезненного процесса я начал устанавливать контакт и вступать в диалог с внутренним Бабой.
Таким путем я стал руководствоваться в моих поступках. Но в этом заключается и опасность: голос моих собственных желаний мог бы звучать как голос внутреннего Бабы. Поэтому я стараюсь удостовериться в том, что меня не направляют против наставлений Свами, которые Он дал нам словесно.
Я так рассматриваю эту ситуацию. Мать кормит грудью своего младенца, но потом переводит его на более твердую пищу. Баба делает с нами то же самое. Он лелеет и балует нас, удерживая нас подле себя, но учит нас, что мы должны выходить за привычные рамки и видеть Бога везде. Хотя переход от молока к твердой пище бывает поначалу болезненным.
Первое время, когда я вернулся в Америку после жизни со Свами, я все еще находился в положении ребенка. Я ощущал разлуку с Ним настолько сильно, что мне трудно было заснуть по ночам. Но когда я возвратился в Нью-Йорк во второй раз после другого периода пребывания с Бабой, дела обстояли не так уж плохо, поскольку я ощущал Его присутствие в большей степени. Когда я вернулся домой в третий раз после того, как Свами почти полностью не замечал меня в Индии, я обнаружил, что не чувствую отсутствия Его физической формы. Я ощущал Его присутствие рядом со мной в Нью-Йорке, Он руководил каждым моим поступком и наблюдал. И, казалось, все устроилось для меня наилучшим образом.
Мой контакт с Саи Бабой дал мне твердую основу веры в Бога и убедил меня в том, что когда-нибудь, как-нибудь добро во мне и добро в мире победят зло. Куда бы я теперь ни шел, у меня было ощущение Его личного присутствия, защищающего меня, направляющего меня, наблюдающего за мной. Он дает мне знак, личный знак, который дает мне знать, что Он всегда здесь.
Да, я верю, что Он – воплощение, которое я искал. Я бы сказал, что Он – Кришна полностью, но это, конечно, знание сердца. Я молю, чтобы по Его милости я мог всегда ощущать Его во мне, где бы я ни был".
Молодой американец, который вывел собственную формулу, чтобы справиться с лечением Свами "холодным приемом", носил имя Джонима и был руководителем "LITE STORM". Это была красочная труппа, состоящая из четырех певцов (две молодые супружеские пары), которые играли и пели для Свами обычно песни собственного сочинения.
Это был их третий визит к Саи Бабе, когда я увидел их. Во время прежнего визита они выучили много индийских бхаджанов, и музыка, которую они теперь сочиняли, была наполнена любовью к Богу. Эта музыка, подобно их музыке до знакомства с Саи, была современной, бурной, пылкой и довольно тревожной для некоторых старых последователей-индусов. Но она была крайне благочестивой и, по-видимому, нравилась Бабе. Действительно, Он часто сидел на сцене с ними, когда они выступали.
Одним из их многочисленных приятных воспоминаний была ночь со Свами на сцене вместе с ними, когда Он сказал: "Новая песня. Спойте новую песню". Джонима рассказал историю: "Все мы ждали с нетерпением, когда придет вдохновение. Потом мы взяли аккорд, и музыка, и слова новой песни полились из нас. Это было прекрасно, а когда Свамиджи начал петь вместе с нами, мы почувствовали истинное блаженство. Многие люди удивлялись впоследствии, что Свами присоединился к этому новому произведению, когда оно изливалось из нас, но в то время мы чувствовали, что это было совершенно естественно. В конце концов, Он был истинным творцом, а мы были лишь его источником. Мы назвали песню "Ты – в моем сердце".
У Джонимы и его жены Суи-Сан была маленькая дочка. Никто из них не хотел детей, но Свами сказал им, что их долг иметь одного ребенка. Ребенок родился в доме вблизи "Бриндавана" в 1973 г. сразу же после Летнего курса, а две недели спустя, когда давали имя, Свами назвал ее "Саи Сангит", что, как сообщил мне Джонима, означает что-то вроде "Форма музыки Саи".
Увидев однажды Суи-Сан, нянчившую ребенка, я спросил ее: "Вы рады теперь тому, что она у вас есть?"
"Для Него – да. Но я в действительности не чувствую, что она – моя. Я чувствую себя приходящей няней для Бога".
Правда, это – то, что делают все родители, и было бы прекрасно, если бы они всегда могли понимать это и помнить об этом.
Джонима сказал, что у него было одинокое детство без друзей, кроме Иисуса, которого он считал своим братом и другом детства. Много лет спустя, когда он впервые увидел фотографию Саи Бабы (в доме Ричарда Бока в Голливуде), ему показалось, что его друг Иисус стал Саи Бабой.
Во время их визитов в Индию певцы "LITE STORM" месяцами грелись в лучах нежной заботы и внимания Свами. Но неизбежно, как это стучалось со всеми, пришло время, когда пребывание в детском саду закончилось. Действительно, большую часть времени, когда я был знаком с "LITE STORM" в ашраме в 1974 г., холодный прием и суровый взгляд Свами были налицо. Что трое других чувствовали по этому поводу, я не знаю, но Джонима сказал:
"За хмурым видом Свами стоит Любовь, как за всем, что он делает. Даже если он хмурится или не обращает на меня внимания – а это еще хуже – я продолжаю улыбаться ему".
Все эти молодые люди и другие, которых я встречал возле Саи Бабы, служили для меня признаком духовного подъема среди более молодого поколения на Западе. Духовное взаимопонимание, которое я обнаружил, снова подтверждало древнюю истину, что мудрость души не зависит от хронологического возраста тела.
Эту абсолютную истину символизирует в священных книгах Индии образ Дакшинамурти – молодого человека, сидящего под баньяновым деревом, а перед ним – полукруг старых мудрецов. Он – Учитель, они – ученики. Та же истина проиллюстрирована другими примерами в йогической литературе и оккультной практике. Например, наивысшим в ряду Гуру Парамахамса Йогананды является Бабаджи, который выглядит юношей приблизительно шестнадцати лет. Кроме того, в иерархии Мастеров и Адептов Великого Белого Братства один над всеми, называемый "Царем Вселенной", имеет вид очень молодого человека.
Описывая д-ру Анни Безант свое первое впечатление от этого возвеличенного Единственного, Дж.Кришнамурти, которому самому было тогда лишь четырнадцать лет, сказал: "Меня взяли посмотреть на Царя, и это было такое впечатляющее зрелище, так как Он – мальчик ненамного старше меня, и самый красивый, какого я когда-либо видел, весь сияющий и прекрасный, и когда Он улыбается, это похоже на солнечный свет." (Магу Lutyeos, Krishnamurti, The Years of Awakening, глава 4, John Murray, London, 1975.)
Посейте семена Любви в унылых, опустошенных душах; тогда ростки Любви заставят пустыни зазеленеть от радости, цветы Любви сделают воздух благоухающим, реки Любви зажурчат в долинах, и каждая птица взмахнет крыльями, каждый ребенок запоет песнь Любви... Служение человека человеку может привести к открытию человеком Бога, который является его собственной подлинной сущностью.
Сатья Саи Баба
Говард Мерфет
Бесс-Хилл, Австралия.
Декабрь 1977 г.
Бесс-Хилл, Австралия.
Декабрь 1977 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий