Главы с 11 по 15 Саи Баба Первое знакомство

ГЛАВА 11

В Индии в течение года отмечается несколько религиозных праздников не только в ашраме Бабы, но и по всей стране. Один из них — Махашиваратри, который бывает где-то между концом февраля и началом марта в зависимости от полнолуния, так как индуистский календарь — лунный. Праздник посвящен Шиве, одной из ипостасей Бога в роли разрушителя. Оба других божества индуистской троицы — это Брахма, созидатель, и Вишну, охранитель и защитник. Менее значительно празднество, посвященное Шиве, бывает каждый месяц в полнолуние и называется просто Шиваратри.

В первый раз, когда мы поехали увидеть Бабу, мы вернулись домой незадолго до того, как начался этот праздник. В этот год мы приехали позже, а праздник пришелся на более раннее время, так что мы смогли посетить его. Поскольку он привлекает тысячи людей, его обычно проводят в ашраме Бабы, где много места и жилья для огромных толп, которые потоком вливаются отовсюду.

По мере приближения праздника среди преданных, собиравшихся каждый день в Уайтфилде, стали распространяться слухи о дне и времени отъезда Бабы в Путтапарти. Каждый хотел точно знать время, чтобы не потерять времени на наем такси приготовление запаса еды, постельных принадлежностей и других предметов первой необходимости, которые следовало взять с собой на все время пребывания там. Самая главная мечта — получить разрешение Бабы ехать в кавалькаде машин, которые следуют за Ним в ашрам.

Так как мы еще не бывали в Путтапарти, нам было любопытно посмотреть на него. Однажды Баба спросил, как долго мы собираемся оставаться в Индии на этот раз. Когда мы ответили, Он улыбнулся и сказал, что в таком случае мы можем поехать с Ним в ашрам на праздник и остановиться в одной из недавно построенных трехкомнатных квартир, предназначенных для посетителей. Несколько дней спустя он отвел нас в сторону и дал нам разрешение, чтобы наше такси ожидало у ворот, готовое последовать за Ним в тот день, когда Он поедет в Путтапарти. Он попросил нас никому не говорить о точной дате. Сначала нас привела в недоумение эта просьба, но потом мы поняли очевидную причину такой предосторожности. Он старался избежать большого числа машин, движущихся по таким узким дорогам одновременно. Такая процессия не только бы перекрыла движение, но и причинила бы беспокойство деревенским жителям, их детям и животным, которые бродят по дорогам, не обращая внимания на шумное приближение машин. Даже в том случае, когда автомобильные рожки подают им предупредительные сигналы, они уступают дорогу с явной неохотой.

Как только Баба сказал нам, когда Он отправится, мы поспешно собрали необходимый багаж и провизию, которые собирались взять с собой. Нас предупредили другие преданные с запада, которые бывали там раньше, о том, что очень острая и пряная индийская пища может оказаться проблемой для меня. В гостинице в Бангалоре я всегда могла заказать легкую пищу, тогда как мой муж мог получить более острые блюда, которые он любит. Но нам сообщили, что в ашраме бывает только очень острая пища. В последние годы для посетителей не из Индии готовят более легкую еду. Индийцы не могут понять, как мы можем любить еду, которая кажется им абсолютно безвкусной.

Среди других вещей мы купили маленькую керосинку, чтобы кипятить воду и варить овощи. Эта покупка, как мы обнаружили, привела к нескольким весьма интересным происшествиям. В назначенное утро с такси, нагруженным нашими покупками и одеждой для ашрама, мы ждали за главными воротами появления машины Бабы, возглавляющей кавалькаду. Мы были удивлены, обнаружив много других машин, также ожидающих, и начали понимать, что в окружении Бабы новости, по-видимому, просачиваются самым необъяснимым образом, несмотря на все меры предосторожности. Как только показалась машина, началось столпотворение, так как водители такси старались хитростью занять место в ряду. Когда мы выехали, они устроили гонки, чтобы перегнать друг друга. Некоторые пассажиры возбужденно подстрекали их вырваться вперед, чтобы мельком увидеть Бабу, когда Он время от времени высовывался из машины, чтобы помахать быстро собирающимся людям, так как слух о Его приближении летел впереди Него. Редкая возможность получить даршан всегда заставляла людей спешить отовсюду. Баба, видя их пыл, велел своему шоферу ехать медленно, чтобы Он мог даровать Свое благословение всем, кто пришел.

Таким путем мы выехали из города и въехали в сельскую местность, проезжая через многочисленные маленькие деревушки по пути, и в каждой собирались люди, жаждавшие даршанаБабы, когда Он проезжал через деревню. Когда мы выехали на свободный отрезок дороги между деревнями, Он пару раз останавливался, чтобы дать нам всем возможность выйти их машин, размяться и отведать освежающих фруктов, которые раздавали мальчики из колледжа, ехавшие с Ним.

Во время таких поездок Баба находился неизменно в праздничном настроении, и эта поездка — наш первый опыт — не была исключением. То и дело Он выходил из своей машины и шел назад, чтобы заглянуть в некоторые из других машин, даря слово, улыбку или поддразнивая пассажиров по поводу огромного количества багажа, который они везли. У Него есть любимая поговорка: "Путешествуешь налегке — быстро добираешься". Он имеет в виду груз привязанностей к материальному имуществу, которое мы несем с собой по жизни и символом которого является багаж, лежащий в наших машинах.

В таких случаях мальчишеская, любящая шутки черта Его характера проявляется в высшей степени и служит источником абсолютного восторга Его преданных точно так, как очаровательный ребенок приводит в восторг родственников и друзей своей живостью.

В этом легкомысленном настроении мы, наконец, прибыли в деревню Путтапарти, где родился Баба и где постепенно вырос Его ашрам. Название Прасанти Нилаям означает Обитель Высшего Покоя.Мы все были разгорячены после длительной поездки, но ничуть не устали, хотя дороги были чрезвычайно неровные, а рессоры, как это бывает с большинством индийских машин, почти не существовали. Заразительно праздничное настроение Бабы было подобно тонизирующему средству, не допускавшему усталости.

Мы все последовали за Ним через главные ворота, и были поражены абсолютным контрастом пыльным грязным дорогам, через которые мы проехали. Перед нами расстилалось открытое пространство с трехэтажными зданиями из бетонных блоков. На одном крае находился храм, на другом — несколько более старых строений. Нас направили в одно из последних и велели попросить ключ от квартиры, зарезервированной для нас. Нам сказали, что Баба, отличный хозяин, лично наблюдает за соблюдением всех таких мелочей в отношении людей, которых он приглашает в свой ашрам. Действительно, нам вручили ключ, когда мы назвали наши имена одному из мужчин в административном здании, после того, как Он просмотрел список ожидаемых гостей. Он указал на здание, в котором мы будем жить, и сказал, чтобы мы поднялись на второй этаж, где на одной из дверей указан номер.

Когда мы отперли дверь квартиры, где нам предстояло жить в течение следующих нескольких недель, мы были совершенно потрясены. Она, конечно, совершенно отличалась от всего, к чему приучили нас западные стандарты. Непосредственно перед нами была абсолютно пустая комната размером приблизительно 12 на 14 футов. Пол и стены были из бетона. В задней стене были входы в две крошечные и в равной степени голые бетонные комнаты, одна из которых должна была служить кухней, другая — ванной. В каждой был один кран с холодной водой, установленный на середине стены, и сток в бетонном полу. Единственной особенностью, по которой мы смогли отличить одну комнату от другой, было то, что в комнате, предназначенной служить ванной комнатой, имелось отверстие в полу с двумя выступающими плитами с обеих сторон для ног человека, пользующегося этим примитивным туалетом.

Нашей первой задачей было вычистить и подмести это временное жилище прежде, чем мы въедем в него. Оно было, очевидно, закрыто с тех пор, как последние квартиранты выехали из него, и в нем собралась пыль и грязь, а также обитали несколько пауков. Как будто прослышав о наших нуждах, в двери остановилась юная девушка из индийской деревни и жестами, сопровождаемыми несколькими английскими словами, предложила вычистить помещение за нас. Она назвала свою цену, просто подачку, по сравнению с тем, что мы привыкли платить за уборку дома. У нее был лишь примитивный веник, сделанный из пучка прутиков, связанных обрывком веревки, и грязная тряпка, которую она нашла на одном из кранов и которая осталась от последних квартирантов. К счастью, я привезла мыло, и с помощью этих простых средств она смогла в основном убрать пыль, так что мы внесли наш багаж и поселились.

Мы сложили нашу кухонную утварь, керосинку и провизию на полу в одном углу кухни, а полотенца и мыло — на пол в ванной комнате. Мы привезли с собой два надувных матраса, которые положили на пол в большой комнате и накрыли простынями. Над каждой постелью мы с трудом подвесили противомоскитную сетку, закрепив ее по углам обрывками веревки, привязанной к гвоздям, вбитым в деревянные филенки над дверью и окнами. Это должно было стать повседневной задачей, так как сетки следовало снимать каждое утро и натягивать каждый вечер, чтобы мы могли передвигаться по комнате днем. На следующий день мы купили в деревне моток веревки е несколько простых проволочных крючков. Протянув веревку в одном конце комнаты от стены до стены, мы соорудили временную вешалку, на которой можно было развесить мои сари, чоли, нижние юбки и белые рубашки моего мужа. Все остальное осталось в наших чемоданах, которые мы придвинули к стене, чтобы они служили столом. Днем матрасы размещались у другой стены и служили кушеткой.

Мы быстро приспособились к нашему новому образу жизни, который, возможно, слишком отличался от нашего обычного распорядка дня дома. Мы считаем вполне дозволенными многие удобства и приспособления, которые в Индии все еще считаются роскошью, если вообще имеются. Повседневный распорядок в Ашраме также весьма отличался от того, который был в Уайтфилде. В Прасанти Нилаяме почти все гости жили на приусадебном участке или поблизости в деревнях.

Я поставила керосинку в кухне и стала готовить и варить свежие овощи, которые мы привезли с собой. Едва я начала варить их, как почувствовала себя очень плохо, и заболела голова. Я встала и вышла на свежий воздух, где мне сразу же стало лучше. Но всякий раз, когда я возвращалась в кухню, симптомы вновь появлялись. Наконец, меня осенило, что у меня, должно быть, аллергия на пары керосина, так как я всегда была очень чувствительна к запахам краски, моющих жидкостей и других химикатов. Что же мне оставалось делать, если я не могу ни готовить, ни есть острую пищу, подаваемую в ашраме? Я была в затруднении и не могла решить эту проблему.

Пока я размышляла над тем, что делать, мимо нашей квартиры прошла женщина из Южной Африки, с которой мы познакомились в Уайтфилде. Увидев, что я стою снаружи и выгляжу совершенно больной, она спросила, что случилось. Узнав о моем затруднительном положении, она сразу предложила выход. Она объявила, что привезла с собой из Бангалора молодую деревенскую девушку, которую научила готовить и убирать. Она предложила приносить наши продукты каждый день в ее квартиру, где та девушка сможет готовить для всех нас. Она была столь настойчива, что мы покорились, и с тех пор питались вместе с ней и с юной англичанкой, которую она пригласила присоединиться к нам.

Не только были решены наши проблемы, но мы также получали удовольствие от знакомства с этими двумя женщинами. В ходе наших бесед выяснилось, что у них была общая проблема — парализующий страх.

До тех пор я избегала всякого упоминания о моей работе. Мое решение основывалось на том, что, как я полагала, было в высшей степени дурным вкусом обсуждать ее, когда мы все пришли сюда получить помощь Бабы, исцеление и Его наставления. Однако, я узнала, что Он использует всех нас для помощи друг другу. Наша встреча с этими женщинами должна была заставить меня изменить свое мнение. Каждый день, когда мы встречались за едой, обе они рассказывали о своих страхах и подробно описывали, как эти отрицательные эмоции влияют на все стороны их жизни и продолжают преследовать их даже в присутствии Бабы. Обе они оплакивали тот факт, что не нашли ничего, что помогло бы им в отношении этой внушающей беспокойство проблемы. Когда они говорили о многочисленных способах проявления страхов, я не могла больше оставаться спокойной, зная, что мне известны различные методы, которые могли бы помочь им. Внезапно я обнаружила, что очертя голову принялась описывать тот вид рекомендаций, которому обучилась во время глубокой медитации. Как будто слова сыпались из моего рта сами, а я только удивлялась своей неожиданной вспышке. Они были очарованы тем, что услыхали, и жаждали начать работать со мной, так как считали, что эти методы могут помочь им раскрыть коренную причину их страхов.

Однако теперь я столкнулась с настоящей дилеммой. Все мы были гостями в ашраме Бабы, собравшись там в поисках Его помощи и благословений. Какое право имела я предлагать свою помощь, тем более, что еще не имела возможности узнать у Него, одобрит ли Он применяемый мною метод? Поэтому я сказала женщинам, что попытаюсь получить разрешение Бабы, попросив Его указать каким-то образом, что я должна делать.

Немедленно масса сомнений атаковала меня. Разве не Баба должен помочь им? Не будет ли это самонадеянностью с моей стороны взять на себя ответственность за работу с ними. Я была уверена только в одном: я не хочу сделать ничего такого, что каким-либо образом неприемлемо для Бабы. Поэтому я решила попытаться спросить Его лично в следующий раз, когда Он выйдет дать даршан. Однако, мне казалось, что Он намеренно избегает меня даже до такой степени, что, по-видимому, сворачивает с пути, чтобы не подходить к тому месту, где я сидела. Я вспомнила, как другие люди рассказывали мне о подобных случаях, когда они намеревались спросить Его о чем-то, на что Он не хотел или не был готов ответить.

Тем временем, обе женщины с нетерпением ожидали избавления от своих страхов, которые, как они заметили, становились все сильнее. Наконец, после того, как в течение нескольких дней мне не удалось привлечь внимание Бабы, я сидела однажды утром в нашей комнате, обращенной к мандиру (храму), над которым у Бабы были личные апартаменты. Когда я сидела там, то пыталась установить с Ним мысленный контакт, умоляя Его подать мне знак, показывающий, что я должна делать.

По прошествии нескольких минут молчания, пока я была погружена в спокойное и восприимчивое состояние, в моем мозгу возникла живая картина. Казалось, я была зрителем, наблюдающим за чрезвычайно бурным морем с безопасного берега. Огромные волны вздымались и обрушивались на берег недалеко от того места, где я стояла. Пока я продолжала наблюдать эту внутреннюю сцену, я представила себе хрупкий плот, за который обе женщины цеплялись в отчаянии, неистово взывая о помощи. В душе я услышала голос Бабы, вопрошающий: "Если бы такая ситуация возникла на самом деле, ты колебалась бы бросить им спасительную веревку, чтобы помочь достичь берега?" Я мгновенно поняла, что ни секунды не колебалась бы, если бы дело обстояло так. "Тогда почему ты не желаешь помочь им избавиться от страхов?" — спросил Его голос.

Это был ответ, ясный и простой, полученный знакомым путем в результате размышлений. Довольная тем, что получила указание о том, что делать, я рассказала женщинам об этом случае и моем решении поработать с ними. Я мысленно также просила Бабу подать мне знак, если по какой-то причине Он не одобрит того, что я делаю. С тех пор я взяла за правило беседовать то с одной, то с другой всякий раз, как позволяло время между даршаном и едой.

Казалось, будто Баба продолжает усердно избегать даже бросить взгляд в мою сторону, а это снова пробудило сомнения в моей душе относительно Его реакции на то, что я делаю. Я была уверена в том, что Он знает, что я работаю с этими женщинами, так как ничто не ускользало от Его внимания, факт, уже многократно доказанный. Однако я все еще не могла быть полностью уверенной в том, одобряет или не одобряет Он мои действия, поэтому неотступные сомнения продолжали существовать несмотря на тот факт, что мне было дано такое ясное указание с помощью мысленной картины шторма. Но, возможно, я вообразила ее. Может быть, на пути стояло мое эго. Сомнения без передышки сновали в моем мозгу.

Сейчас я понимаю, что Баба заставлял меня взять на себя ответственность путем поиска указания от Божественной силы внутри меня, а не полагаться на то, что Он лично скажет мне, что делать. Какой нужный урок после тибетского опыта! Но в то время я больше старалась примириться с правилами ашрама, которые, я знала, должны соблюдать гости Бабы, как Он ожидает.

Когда я продолжала работать с обеими женщинами, то заметила, что занятия проходят гораздо легче, чем обычно бывает с новыми людьми. Я решила, что это, должно быть, обусловлено чудесной энергией, исходящей от Бабы на столь близком расстоянии.

Каждый день был заполнен и быстро проносился. По мере приближения времени праздника Шиваратри толпы быстро увеличивались, так как все больше и больше людей собиралось вашраме. Иногда прибывали целые деревни, часто пройдя сотни миль. Многие из этих людей сооружали примитивные лагеря на территории или в проходах между домами, так имеющиеся жилые помещения вскоре были переполнены. Все пространство выглядело так, как будто было полностью запружено людьми, и приходилось ходить очень осторожно, чтобы не наступить на спящего ребенка или не споткнуться о припасы и постели.

Во время Шиваратри на протяжении многих лет у Бабы вошло в привычку извлекать из собственного тела овальный предмет, называемый лингам. Этот предмет символически представляет истинную форму Высшей Реальности, всепроникающей, всезнающей и всемогущей, из которой, как из яйца, появилось все и в которую все вернется. В течение предшествующих трех лет уже не было публичной демонстрации этого чуда, хотя ходили слухи, что Баба все еще материализует лингам либо наедине в своих апартаментах, либо в присутствии небольшой группы последователей, которых Он лично приглашает присутствовать.

Мы видели в одном из фильмов, как Баба материализует лингам, и очень хотели стать очевидцами этого редкостного явления. Но, по-видимому, было маловероятно, что нам удастся испытать такое, поскольку Баба, очевидно, решил прекратить его материализацию перед большой толпой.

Фактически, самой большой пользой, которую можно было извлечь из участия в этом празднике, была предлагавшаяся всем, посещающим его, возможность дать уму отдохнуть и, таким образом, стать более открытым для Бога изнутри. Согласно высказыванию Бабы, "Махашиваратри предназначен разрушить заблуждения ума, и поэтому душа каждого человека посвящает себя Шиве как Богу". Он поясняет что луна символизирует разум. Она, как и разум, имеет шестнадцать фаз. Во время Шиваратри пятнадцать из них исчезают, и только полоска луны видна на небе. Разум также следует подчинять себе ежедневно. На пятнадцатый день пятнадцать фаз его исчезнут, и останется только полоса, которую следует удалить последним усилием во время пения бхаджанов всю ночь. После того, как разум уходит, не остается никаких обманчивых желаний и привязанностей, и наступает освобождение. Что за счастливая возможность избавиться от пут разума!

Одним из обычаев Бабы является также совершение ритуала, называемого вибхути абхишека, на утро в праздник Шиваратри, чтобы воздать почести Ширди Саи Бабе, который, как говорит Баба, был Его предыдущим воплощением. В тот день серебряную статую Ширди Саи Бабы ставили для свершения этого ритуала на помост. Сначала Баба материализовывал драгоценные камни и зерна риса и бросал их в священный огонь, горящий в сосуде, поставленном поблизости с этой целью. Затем Ему передавали сосуд с водой, которую Он сначала благословлял, а потом использовал, чтобы обмыть статую. После этого Он брал большую метелку, погружал ее в воду и брызгал на головы людей, сидящих огромной толпой на полу. Для того, чтобы каждому человеку досталось несколько капель, Он ходил взад и вперед по проходам, даруя благословения всем присутствующим. Затем сопровождающий подходил к изображению Ширди Саи Бабы и держал над ним перевернутую пустую урну. Затем Он начинал производить взбалтывающие движения. Немедленно потоки вибхути начинали сыпаться на фигуру в таком количестве, что вскоре почти полностью покрывали ее, и зола начинала рассыпаться во все стороны. Внезапно Баба вытаскивал руку, и поток прекращался так же резко, как и начинался. Затем Он закатывал рукав на левой руке, погружал ее в урну и повторял круговое движение. Зола снова начинала сыпаться, на этот раз — с удивительной силой, в урна вибрировала так сильно, что человеку, державшему ее, приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы удержать ее в неподвижном состоянии. Поток продолжал течь до тех пор, пока вокруг статуи и поверх нее не собиралась огромная куча золы. Как только Баба снова вынимал руку, течение прекращалось, и Он уходил с помоста, оставляя толпу, ошеломленную спектаклем, который они только что наблюдали. Я наслаждалась возможностью стать очевидцем этого необыкновенного ритуала перед Шиваратри.

На протяжении остальной части дня было много дел, так как все больше людей прибывали на праздник. Добровольцы пытались поддерживать хоть какое-то подобие порядка среди них. Некоторые пытались прорваться в зал. Они надеялись найти место на полу, откуда могли бы видеть Бабу, совершающего богослужение и остальные обряды, и, что более важно, слышать Его наставления. Он проявил большое внимание, распорядившись посадить в передние ряды немногих гостей с Запада, которые проехали столь большое расстояние и за большую цену. Как мы были счастливы и благодарны Бабе за эту заботливость. Мы прибыли рано и сидели тихо: мой муж — на мужской стороне, тогда как я заняла свое место на женской стороне большого зала, ожидая появления Бабы. Обычная слышимая тишина заполнила аудиторию, как только Он появился из-за завесы позади сцены. Он занял свое место в большом кресле, покрытом красным бархатом, которым Он всегда пользовался. Несколько ведических пандитов выполнили торжественный обряд, а потом пришло время говорить Бабе. Он говорил на телугу, делая паузы, чтобы д-р Бхагавантам смог перевести Его слова на английский. Как только Он закончил, то запел строфу хорошо известного бхаджана, руководя огромной толпой. Мы все повторяли за Ним громкими голосами, которые отдавались по всему залу. Каждый ощущал огромную энергию, высвобожденную при этом, которая, казалось, поднимала нас всех на уровень, выходящий за пределы нашего повседневного сознания.

Когда звучание достигло пика, Баба закашлялся и взял носовой платок, приготовленный для Него и висевший на ручке кресла. Мы все были потрясены, когда увидели, как Он прижал платок ко рту и начал рвать в него, а все Его тело содрогалось от усилий.

Казалось, электрический ток прошел, подобно молнии, по огромному залу, когда молчаливый вопрос возник в голове каждого одновременно: "Может ли быть такое, что по истечении трех лет Он снова собирается сотворить лингам перед публикой, чтобы мы все увидели его?"

Как бы следуя молчаливому указанию, темп пения возрос, и каждый изливал в песне свое удивление и волнение от такой огромной удачи присутствовать при этом важнейшем событии. Казалось, каждый старался помочь, когда Баба напрягся, чтобы выпустить на свободу священный символ, который образовывался внутри Него. Темп становился все более и более быстрым, и огромная энергия накапливалась в аудитории.

Когда я пристально наблюдала за Ним, то обнаружила, что захвачена Его усилиями высвободить лингам, и на какую-то долю секунды я почти отождествилась с Ним. Я снова переживала рождение двух моих дочерей, вновь ощущая огромное напряжение, нарастающее по мере того, как я наблюдала за Его попытками произвести на свет символ Бога. Наконец, он кашлянул в последний раз и быстро захватил платком большой мерцающий, с молочным отливом, яйцевидныйлингам. Он казался слишком большим, чтобы пройти через Его горло. Баба немедленно поднял его, держа между большим и указательным пальцами, чтобы нам было видно, а затем начал ходить взад и вперед по проходам между рядами, чтобы каждый смог получить даршан этого удивительного творения. Когда мы стали рассматривать его вблизи, то увидели свет в его глубине, который, казалось, двигался и изменялся, когда Баба проносил его по плотно набитому залу. Мы были очарованы тем, что нам удалось стать очевидцами этого необычайного явления, которое произвело глубокое эмоциональное впечатление на всех присутствующих. После того, как Баба вернулся на сцену и исчез за занавесом, все пошли из зала, все еще пребывая в изумлении, чтобы подготовиться к всенощному пениюбхаджанов.

Следующим вечером Баба прочел другую лекцию, где заявил, что лингам, который Он сотворил днем ранее, был совершенно особым. Он обладал способностью освобождать от рабства жизни и смерти тех, кто оказался достаточно удачливым, чтобы присутствовать при его появлении. Однако Он незамедлительно предупредил всех, что для того, чтобы заслужить это освобождение, мы должны с этого времени жить жизнью, соответствующей милости, которой мы были удостоены в тот день.

Все мы были глубоко тронуты Его словами, каждый по-своему. Некоторые раздулись от гордости при мысли о своей удаче, другие ощутили бремя ответственности, которое это налагало на них, третьи были переполнены благодарностью. Я сомневалась в том, что кто-нибудь из тысяч присутствовавших остался равнодушным к чудесному посланию Бабы.

На следующее утро все собрались на даршан, расположившись на земле аккуратными рядами и ожидая появления Бабы. Когда Он вышел, за Ним следовало несколько мальчиков из колледжа, каждый из которых нес корзинку, наполненную пакетиками с вибхути. Позже мы узнали, что эти пакетики наполнили из куч, которые Баба сотворил во время вибхути абхишекама. Он медленно шел по рядам и лично вручал каждому немного особой золы как подарок, чтобы взять его домой, когда праздник закончится.

В течение нескольких последних дней мой ум был настолько занят событиями, наполняющими каждый день, что у меня не было времени подумать о возможном отношении Бабы к работе, которую я делала, чтобы помочь обеим женщинам избавиться от их страхов. У меня не было прямого контакта с Ним, который позволил бы мне почувствовать Его реакцию. Но сейчас, когда я наблюдала, как Он медленно шел с такими терпением и любовью по длинным рядам страстно ожидающих людей, я поняла, что Он вскоре достигнет места, где я сижу. При этой мысли у меня в душе стали подниматься прежние сомнения. Я разрывалась между страстным желанием получить особо благословенную вибхути из Его рук и тревогой по поводу Его реакции, когда Он увидит меня в первый раз с тех пор, как я начала работать.

Наконец, Он остановился прямо передо мной. Как только я взглянула не Него, на Его лице появилась удивительная улыбка. Когда Он передал Мне несколько пакетиков с вибхути, то положил правую руку мне на голову и, наклонившись ко мне, прошептал, чтобы услыхала только я: "Добрая женщина". Затем, снова улыбнувшись мне, Он пошел дальше по рядам. Никто не мог слышать то, что Он сказал, никто не понял бы значения Его слов. Волна огромного облегчения омыла меня, когда я поняла, что Он заставил меня саму решить, что делать, и теперь одобрил мое решение после того, как я готова была сделать первый шаг. Это был все тот же метод обучения меня.

Баба редко говорит кому-нибудь, что делать. Вместо этого Он предпочитает дать возможность каждому человеку разобраться в себе, чтобы взять наилучший курс. Он делает замечания или дает им знак только после того, как они примут решение, если результаты не настолько очевидны, чтобы требовался от Него какой-нибудь знак. Я была крайне признательна Ему за одобрение не только моей работы в ашраме, но и, предположительно, за разрешение применять конкретный метод консультаций как севу, или служение Богу. Какой контраст с моим состоянием беспокойства лишь несколько дней назад!

Позже в тот день Баба объявил об окончании праздника и дал всем разрешение уехать. Мы поехали обратно в Бангалор, а через несколько дней, приобретя подарки для нашей семьи и друзей, вылетели в Бомбей, где собирались повидать друзей перед отъездом.

ГЛАВА 12

Мы уже заказали билеты на самолет компании "BOAC", вылетающий в субботу, 2 марта, чтобы побывать в Лондоне, где я собиралась навестить мою мать. Когда же мы прибыли в Бомбей, то узнали, от преданных, что Баба прибудет сюда в пятницу вечером на несколько дней. Я сразу же подумала, что было бы замечательно получить еще один даршан перед тем, как мы покинем Индию. Поэтому я предложила мужу попытаться изменить наш заказ, чтобы улететь в воскресенье, а не в субботу, это даст нам достаточно времени, чтобы съездить в Дхармакшетру, где Баба остановится. К моему восторгу, нам удалось поменять рейс. Я мысленно поблагодарила Бабу за его помощь в этом — привычка, возникшая у меня недавно.

В субботу мы выехали в Дхармакшетру. Она расположена на окраине города и является одним из самых прекрасных и необычных сооружений, посвященных Бабе. Когда мы приехали, то, к своему удивлению, увидели огромную толпу, уже собравшуюся и начинавшую переполнять обширную территорию, примыкавшую к главному зданию. Некоторые люди сидели снаружи везде, где только смогли найти место. Мы усомнились в том, что найдем место внутри, но наши опасения вскоре рассеялись, когда добровольные помощники проводили нас к местам ан мужской и женской сторонах огромной открытой площади. Люди сдвинулись теснее, чтобы мы могли втиснуться среди них.

Это был наш первый визит в Дхармакшетру. Многие люди пытались описать ее нам, и мы видели ее в некоторых фильмах. Теперь мне представилась неожиданная возможность самой увидеть это замечательное сооружение. Его трудно описать, и никакое описание не сможет воздать должное ему. Это — большое белое круглое бетонное здание, окруженное стеной у основания. Внутри поднимается лотосообразная конструкция с окнами по всему периметру, каждое из которых находится в центре лепестка лотоса. Непосредственно перед всем комплексом стоит очень высокая ступа, похожая на полураскрывшийся лотос на конце длинного стебля. Все это производит самое необычное впечатление.

Одна из индианок, сидевших рядом со мной, наклонилась и показала, где точно находится комната, в которой Баба останавливается, когда находится в Бомбее. Кто бы она ни была, я хотела бы поблагодарить ее, так как это дало мне возможность зримо представить себе ту комнату позже, на следующий день в самолете.

Через некоторое время обычная внезапная тишина возвестила о приближении Бабы, когда те, кто мог видеть, как Он выходит из здания, передали назад толпе сообщение о том, что Он идет. Очень скоро после этого можно было увидеть, как Он обходит жаждущую толпу. Некоторые из присутствующих сидели и ждали этого момента часами. В какое-то мгновение Он подошел близко и послал мне теплую улыбку узнавания. Какое замечательное завершение нашего посещения! Другая индианка, сидевшая передо мной, наклонилась назад и прошептала: "Вас благословляют". Я согласилась от всего сердца. Ее замечание отмело любые сомнения, какие, возможно, были у меня, что эта улыбка предназначалась мне. Я упоминаю об этом маленьком инциденте только потому, что мне пришлось вспомнить о нем на следующий день, когда я в отчаянии пыталась установить контакт с Бабой и хотела бы знать, слышит ли Он мой призыв на помощь. Когда Баба закончил обход и вошел обратно в дом, мы поехали в гостиницу; живое воспоминание о маленьком человеке, одетом в оранжевое и вырисовывающемся на фоне белого здания, отпечаталось в нашей памяти.

На следующий день мы были на борту самолета, летевшего в Лондон. Он совершил посадку в Бахрейне, потом — в Бейруте, чтобы высадить одних пассажиров и принять на борт других. Мы воспользовались этими остановками, чтобы размять ноги. Когда мы вновь поднялись на борт самолета в Бейруте, я заметила мужу, что проверка, через которую мы только что прошли, была настоящим фарсом. Женщина-инспектор просто прощупала пальцами сверху мой ручной чемодан и поставила штамп на мой авиабилет. Я добавила, что, если меры предосторожности, принимаемые в Бейруте, являются примером для всех тех мест, где впоследствии было так много тревог, то было бы очень легко угнать самолет. Пророческие слова...

Вскоре после того, как стюардесса закончила разносить еду и унесла подносы, мы случайно подняли глаза и с удивлением увидели группу пассажиров из салона первого класса, переходящих в туристический салон, где мы сидели. Мы оба подумали, что это весьма странно, и стали обсуждать возможные причины. Мой муж предположил, что, возможно, мы направляемся в зону бурной погоды, и в таком случае это могло бы быть мерой предосторожности, чтобы уравновесить самолет. В этот момент позади той группы появился капитан, выглядевший очень мрачным. Когда он проходил мимо наших сидений, мы спросили его, что случилось. Зловещим голосом он ответил, что мы скоро узнаем, и с этим загадочным замечанием прошел мимо нас, чтобы найти место. Как только все пассажиры первого класса были рассажены по местам, из репродуктора послышался резкий голос, говоривший на ломаном английском, объявивший, что наш самолет похищен.

Это короткое объявление вызвало у пассажиров явный приступ ужаса. после чего последовало потрясенное молчание, так как каждый начал понимать многочисленные пугающие последствия.

В моем мозгу промелькнуло воспоминание о нашей первой встрече с Бабой в 1973 г., когда Он делал выговор двум супружеским парам, что они забыли позвать Его на помощь, когда их такси было на грани столкновения с огромным грузовиком. Я вспомнила свой мысленный обет позвать Его на помощь, если бы оказалась в беде, и немедленно начала мысленно звать: "Баба! Баба! Баба!"со всей силой и настойчивостью, которые смогла проявить.

Вскоре после объявления о захвате самолета два бандитского вида араба появились из кабины пилотов, неся автоматы и пистолеты. Они явно были готовы застрелить любого, кто попытался бы сопротивляться им. Отчетливо помню, как я подумала, что если бы они играли роль злодеев в фильме, то вряд ли выглядели бы более правдоподобными. Они были настолько нелепы, что были походи на карикатуры. Они в принудительном порядке воспользовались услугами арабоговорящего пассажира, который с неохотой поднял руку, когда те спросили, есть ли кто-нибудь, кто мог бы переводить для них. Ему приказали собрать все паспорта и сложить их в кучу на сиденьи перед угонщиками. Один из них начал просматривать паспорта и, по-видимому, распределял их по национальности. Большинство пассажиров были индусами, арабами или британцами, было несколько американцев. Приводящая в уныние мысль промелькнула у нас обоих в голове, что тех из нас, кто путешествует с американскими паспортами, вероятно, возьмут в заложники ввиду напряженных отношений между США и ООП (Организация освобождения Палестины) в то время. У меня была особая причина для беспокойства. Мой муж — еврей, а я в волнении не могла вспомнить, указано ли это в паспорте. Если да, то он находился в еще большей опасности.

Следующим их действием было собрать все наши чемоданы для авиапутешествий. Некоторые были опорожнены, набиты динамитом и размещены в нескольких стратегических точках по всему самолету, например, снаружи туалетов и через промежутки — в проходах между рядами. Затем они объявили, что никому не разрешается идти в туалет без сопровождения одной из стюардесс, и даже в этом случае — по одному человеку за раз. Естественно, каждому потребовалось воспользоваться туалетом немедленно. Хорошо известно, что напряжение и страх влияют на деятельность почек и мочевого пузыря. Это особенно явно проявилось под проницательным взглядом угонщиков, которые наставили свои пулеметы на сумки с динамитом у входа в каждый туалет, готовые выстрелить в них, если кто-нибудь попытается вызвать волнение.

К тому времени общий страх был настолько силен, что ощущался почти физически и сопровождался сильным едким запахом. Я слыхала, что животные способны учуять страх у человека, и сейчас, когда так много людей находилось в тисках страха одновременно, я тоже смогла учуять его. Я понимала, что логично предположить, что я сама, должно быть, заполнена страхом, и должна волноваться при мысли о возможности оставить наших двух дочерей так внезапно и неожиданно. Однако я с удивлением обнаружила, что абсолютно не ощущаю никакого страха, и, более того, была уверена, что нас всех освободят. Такая позиция не имела никакого смысла, поэтом я искала в себе страх, который, как я думала, должен ощущаться, так как не хотела вводить себя в заблуждение. Удивительно, не было даже следа, и с этим открытием пришла мысль о том, что Баба, должно быть, услыхал мой призыв на помощь и снял всякий страх, который мог бы у меня возникнуть. Успокоенная этой мыслью, я тихонько открыла свою сумку и тихо вынула из нее фотографию Бабы и немного абхишека вибхути, которую Он недавно дал мне на Шиваратри. Я положила все это на колени вместе с кольцом, которое он материализовал мне в прошлом году, надеясь, что их не видно угонщикам. Я начала сосредотачиваться на этих предметах, как на связях, которые должны помочь мне установить с Бабой телепатический контакт. Помню, я думала, как удачно, что лишь несколько часов назад мне указали комнату, где Он проживал. Это дало мне теперь возможность зримо представить Его там именно в тот момент, когда я так отчаянно нуждалась в установлении контакта с Ним.

Никто в самолете не смел произнести ни звука, и неестественная тишина давила очень тяжело. Позже мы обнаружили, что на борту было несколько маленьких детей, включая двухнедельного младенца, но ни один из них даже не захныкал, вероятно, парализованный страхом своих родителей.

Некоторые время спустя один из угонщиков начал прокладывать провода в самолете, вероятно, готовясь взорвать его. Он очень нарочито обмотал проводами все аварийные люки, причем зажженная сигарета свисала из одного уголка его рта, а в руке он держал пулемет. Ему приходилось пускать в ход зубы, чтобы держать провода, пока он манипулировал ими свободной рукой. Как только прокладка проводов была завершена к его удовлетворению, он приказал стюардессам принести все бутылки со спиртным и духами из необлагаемого пошлиной запаса. Он начал открывать бутылки и лить содержимое по проходам с явной целью усилить пожар, когда самолет будет подожжен.

Во время этой процедуры я сосредоточилась на Бабе и в этот момент мне показалось, что я слышу Его голос, звучащий у меня в голове и приказывающий направить на угонщиков любовь. Я была шокирована таким предложением, особенно когда посмотрела на их лица и увидала глаза, полные фанатичной, почти исступленной, ненависти. Моей первой реакцией было: "О, Баба, как я могу?" но я быстро добавила: "Пожалуйста, возлюби их через меня, поскольку ты один можешь увидеть Бога внутри их, который, как ты уверяешь нас, есть в каждом". Затем я откинулась назад на своем сиденьи и начала ощущать, как любовь Бабы проходит через меня к тем двум, полным ненависти людям. Когда я наблюдала за этим воздействием, тот, который опорожнял бутылки со спиртным и духами, стал так нервничать, что порезал запястье разбитым стеклом. Ему пришлось остановиться и обмотать порез импровизированной повязкой, чтобы остановить кровь. Он вытащил носовой платок из одного из своих карманов, но не отложил автомат, так что снова прибег к помощи зубов, чтобы наложить временную повязку на руку. С тех пор оба мужчины стали все больше нервничать. Они утратили свою браваду, которая была столь несносно очевидной, когда они впервые завладели самолетом.

Мы могли сказать, что летим в западном направлении в течение нескольких часов, но лишь могли гадать, что наши захватчики собираются сделать с нами. Гораздо позже мы узнали, что первым их планом была посадка в Афинах, где они намеревались потребовать освобождения некоторых из своих палестинских товарищей, сидящих там в тюрьме, в обмен на заложников из самолета. Однако, им было отказано в разрешении сделать посадку, поэтому мы полетели в Амстердам, где они опять получили отказ. Затем они решили попытаться перелететь Северное море и взорвать самолет в воздухе. Но второй пилот, который вел самолет под их наблюдением, сообщил им, что в баках слишком мало горючего, чтобы совершить такой перелет. Они снова запросили Амстердам, сообщив о малом запасе топлива, в результате чего было дано разрешение посадить самолет в отдаленной части аэропорта.

Так как в то время никто из нас не знал об этом, мы были весьма удивлены, когда один из угонщиков объявил, что скоро посадка и что мы должны "взять ноги в руки, держать их над головой и передвинуться в проходы между рядами". Потребовалась одна-две минуты, чтобы понять, что они имеют ввиду нашу обувь, а не наши ноги. Затем они сообщили нам, что у нас есть две минуты, чтобы покинуть самолет прежде, чем они подожгут его. Они открыли одну дверь, через которую спустили пластиковый скат, чтобы пассажиры соскользнули по нему на бетонную поверхность летного поля, находившуюся на много футов ниже.

В тот момент, увидев возможность спасения, каждый пытался протолкнуться к двери, отталкивая друг друга локтями в диком усилии выскочить из самолета прежде, чем его охватит огонь. Истеричный мужчина позади меня пытался оттолкнуть меня и в своем стремлении спастись сбил меня с ног на скат так, что я не смогла управлять своим приземлением и сильно ударилась копчиком об асфальт. Сила удара была настолько велика, что я не смогла встать, и меня оттолкнули в сторону пассажиры, которые катились по скату после меня. Вскоре последовал мой муж; он вместе с другим мужчиной смог перенести меня в сторону с пути других и подальше от самолета, который уже начал гореть.

Вскоре подошли из аэропорта автобусы, чтобы забрать нас всех , но из-за моей травмы мы далеко отстали от группы. Наконец, нам удалось взобраться в последний автобус, но, к нашему ужасу, наш водитель, увидев еще двух человек, стоявших невдалеке от горящего самолета, развернулся, чтобы подхватить их. Это были наши угонщики! Мы не знали голландского языка, но мой муж заколотил в стеклянную перегородку, отделявшую нас от водителя, и закричал: "Угонщики", единственное слово, которое водитель понял. Он быстро развернул автобус и помчался к конечному пункту. Бросив последний взгляд на угонщиков, мы увидели, что они стоят безвольно недалеко от самолета. Казалось, они лишились энергии — настоящее воплощение поражения, а позади них горел самолет.

Так как нам не дали взять что-нибудь с собой, когда мы покидали самолет, ручной багаж, пальто, пиджаки, чемоданы и даже обувь нескольких человек остались там. Мы покинули жаркий солнечный Бомбей несколько часов назад, и теперь очутились в Европе в холодный мартовский вечер. Шел дождь, и многие люди без пальто или пиджаков насквозь промокли к тому времени, как мы прибыли к зданию аэровокзала. Прошло много времени с тех пор, как прибыл последний в тот день самолет, так что аэропорт был почти пуст. Однако слух о нашем прибытии разнесся мгновенно, и вскоре все пришло в движение, так как со всех сторон подходили работники, возбужденно переговариваясь о едва не случившемся несчастье и задавая вопросы все сразу.

Нам дали теплые носки, одеяла и чашки с горячим кофе, чтобы согреться изнутри. Репортеры из местных газет спешили осветить событие, нас всех просили высказать свое мнение о пугающем происшествии.

Моя спина все еще жутко болела, поэтом мне хотелось бы знать, когда мы прибудем в Лондон, где по странному совпадению я уже условилась посетить врача, который специализируется в технике Александера, представляющей собой метод регулировки тела. Я видела его год назад и хотела воспользоваться нашим пребыванием в Лондоне, чтобы пройти курс лечения. Теперь я, конечно, могла использовать эту возможность! Как только я подумала об этом, я случайно услыхала объявление на английском, что вскоре состоится запланированный рейс в Лондон и все пассажиры должны пройти к выходу. Я быстро сказал об этом своему мужу, и он попросил одного из служащих узнать, есть ли два места на тот самолет. Он объяснил, что я повредила спину и было бы предпочтительнее посетить врача, которого я знаю, в Лондоне, чем обращаться к незнакомому врачу в Амстердаме. Тот человек поговорил с работником авиалинии, который согласился попытаться помочь нам вылететь в Лондон. Через несколько минут он поспешно вернулся обратно, сказав, что есть два места и мы должны последовать за ним по возможности быстрее, так как самолет должен вскоре улететь. С помощью его и моего мужа я поспешила так быстро, как только могла, и мы подошли к выходу как раз вовремя. Мы быстро объяснили наше проблему различным служащим, ожидавшим нас, и были препровождены на самолет, который отправлялся по графику.

У нас не было ни багажа, ни ручной клади, ни паспортов, никаких удостоверений. Нам дали написанные от руки пропуска, чтобы мы могли выйти в Лондоне и получить там временные паспорта, благодаря которым мы сможем улететь домой.

Мы с облегчением опустились на наши места. Когда самолет поднялся в воздух, мы оба посмотрели вниз и там на земле увидели догорающий самолет, столь недавно покинутый нами в такой спешке. Я мгновенно послала свою сердечную благодарность Бабе и снова погрузилась в чувство покоя, наполнившее меня, когда я призвала Его на помощь.

Горящий самолет заливали кислотной меной из крошечных пожарных машин, предназначенных для тушения пожаров. Несколько дней спустя, когда мы поехали забрать наш багаж в Лондонском аэропорту, мы обнаружили, открыв чемодан, что все испорчено: либо сгорело, либо пропиталось кислотой и совершенно обесцветилось. Нам пришлось выбросить все, включая чемоданы.

Нам выдали временные паспорта. Я повидалась с врачом в Лондоне, что дало нам возможность вылететь в Лос-Анджелес через несколько дней. Прошло, однако, много времени прежде, чем моя спина перестала болеть.

Через несколько недель после возвращения домой мы прочли газете о том, что одному из рабочих кухни-столовой в Бейруте предложили взятку в четыреста долларов, чтобы тот погрузил на самолет автоматы, боеприпасы и динамит в контейнерах для перевозки продуктов. Он спрятал все это под сиденьями, оставленными для угонщиков самолета. В течение нескольких месяцев мы следили за новостями, касающимися их, по газетам. Когда их держали сначала в тюрьме в Амстердаме, возникли вопросы о том, где и кто будет их судить. В конце концов, их судили в Амстердаме и там посадили в тюрьму. Однако, несколько месяцев спустя мы услыхали, что террористы угнали еще другой самолет и выдвинули требование освободить этих двух заключенных в обмен на заложников.

Во время нашего спасения я почувствовала глубокое облегчение в результате нашего трудного избавления и переполнявшую меня благодарность по отношению к Бабе за ответ на мой неистовый призыв о помощи. Я никогда ни на миг не усомнилась в том, что Он сделал это. Однако лишь год спустя мы смогли лично поблагодарить Его за помощь.

Он часто говорил, что никогда не вмешивается в чью-либо заслуженную карму, но по возможности больше смягчает ее и помогает людям переносить эту карму. Он объясняет, что все мы имеем свободу воли и Он даже не покушается на нее. Поэтому мы берем на себя личную ответственность за сознательное решение позвать Его на помощь.

Что касается меня, то одной из самых значительных внезапных догадок в результате этого случая с угоном самолета была та, что Баба требует от нас готовности сделать свое дело. Мы должны позволить Ему использовать нас в разных ситуациях и любыми способами, которые Он считает подходящими. Я была уверена, что только мощь Его любви была той силой, которая отвлекла угонщиков от их первоначального плана уничтожить самолет и всех пассажиров. Это произошло за восемь лет до того, как Он действительно подтвердил, что дело обстояло именно так. Так легко забыть, что мы тоже должны играть свою роль, отказываясь от своей воли и соглашаясь на то, чтобы Его воля руководила нашей жизнью, а следовательно, и миром, в котором мы живем, и людьми, с которыми мы контактируем.

Тот угон самолета имел интересное продолжение в октябре того же года. случилось так, что д-р Гокак, близкий преданный Саи Бабы, являющийся в настоящее время заместителем ректора университета в Путтапарти, приехал в Калифорнию с коротким визитом. Он был гостем нескольких последователей и жил у нас в течение нескольких дней. Он был очаровательным гостем. и мы наслаждались его обществом. Его и моего мужа объединял общий интерес в английской литературе, и мы узнали, что он учился в Оксфордском университете. Кроме того, он — поэт и сделал нам прелестный комплимент, сочинив поэму о панораме гор и далекого океана, которой он наслаждался из окна своей комнаты в нашей квартире на двенадцатом этаже, где мы жили в это время.

За день или два до того, как он должен был перейти жить в другую семью, мы получили телеграмму от агента бюро путешествий в Лондоне, к которому мы обратились по поводу возможного путешествия в коммунистический Китай. В телеграмме сообщалось, что в отношении нас обоих все согласовано с бюро путешествий в Пекине и неожиданно представилась возможность выехать туда в следующий четверг. Однако, мы должны были бы прибыть в Лондон в понедельник, чтобы успеть получить визы, выдаваемые китайским посольством. В те дни визы на поездку в Китай невозможно было получить в США, так как американское правительство еще не признало красный Китай. Агент бюро путешествий торопил нас известить его как можно скорее, если мы хотим присоединиться к группе, так как он не может долго держать эти места свободными.

Нашей немедленной реакцией было разочарование. По-видимому, не могло быть и речи о том, чтобы принять это предложение, ввиду слишком малого времени для подготовки к такому путешествию и при наличии гостя в доме. Кроме того, мы посещали различные собрания, на которых выступал д-р Гокак, и готовились дать обед в его честь накануне расставания.

Когда д-р Гокак услыхал о поездке, он твердо заявил, что мы должны воспользоваться таким захватывающим предложением. Он сказал, что такую возможность нельзя упустить, так как в то время не было никакой гарантии, что США признают красный Китай и, таким образом, американцы смогут получать визы для въезда в эту страну обычным способом. Он предложил переехать раньше, если его пребывание является причиной нашего нежелания отправиться в поездку. Наконец, мы покорились его настойчивости и позвонили агенту бюро путешествий, чтобы он сохранил эти два места и обратился в китайское посольство с просьбой подготовить наши визы.

Те последние немногие дни были поистине лихорадочными, но все проходило гладко. Мы могли посещать собрания и все же управляться с подготовкой к поездке. Множество преданных объединились , чтобы помочь нам с успехом дать обед в честь д-ра Гокака. Утром в воскресенье, когда он переехал к своим следующим хозяевам, мы были готовы отправиться в аэропорт.

представьте себе нашу реакцию по прибытии в Лондон, когда мы узнали, что полетим в Гонконг на самолете компании "BOAC" с запланированными посадками в Бейруте и Бахрейне для дозаправки горючим и смены пассажиров. Это были та же самая авиалиния и те же два города, где был прерван наш неблагополучный полет ранее в тот год. Мы были весьма обескуражены этой новостью, но понимали, что ничего не сможем сделать в этом отношении в столь поздний срок. Поэтому я мысленно попросила Бабу защитить нас. В Лондоне все прошло гладко, и мы получили наши визы вовремя, успев присоединиться к группе, как было предусмотрено.

Когда наш самолет приземлился в Бейруте, нам сообщили, что в целях безопасности все транзитные пассажиры должны оставаться на борту во время остановки. Это ограничение вызвало сильное недовольство у пассажиров, многие из которых предвкушали возможность размяться. Мой муж, стоявший возле открытой двери, заметил, что он, например, вполне согласен остаться на борту, так как наш самолет был угнан после посадки в этом городе в начале года. Он добавил, что рад увидеть ужесточение предохранительных мер с тех пор. Стюардесса-индианка, стоявшая рядом с ним, обернулась, услыхав его замечания, и спросила, не говорит ли он о том самолете, который приземлился в Амстердаме в марте. Когда он подтвердил, что это , действительно, был тот самолет, она воскликнула: "Я была одной из стюардесс на том самолете". Мы все удивились такому совпадению и с кислой миной заметили, что, по-видимому, не хотели бы пережить это еще раз. Она сказала, что маловероятно, чтобы такое случилось с кем-нибудь больше одного раза в жизни, поэтому едва ли это произойдет в этом полете, где присутствуем все мы трое. Каждый, кто был в пределах слышимости, с жаром выразил надежду, что она окажется права.

Вскоре после возвращения из Китая мы начали планировать другую поездку, чтобы повидать Бабу в следующем январе, что быстро становилось ежегодной привычкой. Я страстно желала увидеть Его снова и надеялась, что представится возможность поблагодарить Его за то, что Он благополучно провел нас через это тяжелое испытание. Мы не знали о том, подал ли он какой-нибудь знак, что Ему известно о нашем полном событий полете домой после того, как мы видели Его в последний раз. Только у меня было твердое убеждение, в том, что Он не только ответил на мой призыв о помощи, но и искоренил всякий страх, который я могла бы испытывать, и предотвратил то, что вполне могло бы обернуться бедой для пассажиров полностью загруженного самолета. Я понимала, что лишь Он мог бы подтвердить это мое ощущение, и то лишь в том случае, если бы Он решил поступить так. Но я также твердо знала, что нет никакой уверенности в том, что Он упомянет об этом, когда мы снова увидим Его. Наш опыт подсказывал нам, что никто не может даже предсказать, что Баба сделает в какое-то данное время или в отношении чего бы там ни было. Кроме того, чтобы поблагодарить Его, я также надеялась на разговор с Ним по другой причине. Слух о нашем происшествии оказал очень сильное воздействие на других преданных, которых мы знали. Чаще всего, реакцией был шок из-за того, что Баба позволил этому случиться и не предупредил нас, как Он иногда делает, когда видит, что предстоит некоторым из Его преданных. Его теплая улыбка, когда Он заметил меня в рядах для даршана в Дхармакшетре в Бомбее, убеждала меня в том, что Он, возможно, предупредил бы нас, если бы посчитал нужным. По причинам, известным только Ему, Он решил не делать этого, возможно, потому что предвидел некое важное значение этого путешествия для нас. Я вполне осознавал, что вера некоторых людей в Него сильно поколебалась, что я могла легко понять. Мой собственный вывод состоял в том, что мы не можем позволить себе заблуждаться в том, что, как только мы примем Бабу, с этого момента мы автоматически будем вести спокойную жизнь и будем жить счастливо с тех пор, свободные от всех проблем. Я могу говорить только о себе и о своем опыте, и в отношении меня это был отнюдь не тот случай, когда Он проиллюстрировал свой метод обучения меня через посредство таких испытаний.

ГЛАВА 13

В середине января 1075 г. мы снова отправились в Индию. Когда мы прибыли в Бангалор, то услыхали, что Баба находится в Уайтфилде, поэтому быстро сменили одежду и выехали на наш первый даршан. Когда Баба вышел и заметил нас в рядах для даршана, то велел моему мужу прибыть вместе со мной в Его дом на следующий день рано утром.

Это было похоже на возвращение домой, чтобы сидеть там снова. Когда Он вышел из своих личных апартаментов, то сказал, что собирается на ланч в дом д-ра Бхагавантама, и попросил сопровождать Его. Когда мы приехали и вошли в дверь, уже несколько человек сидели на полу, ожидая Бабу. Я была единственной женщиной среди приглашенных и, как только подумала, где я должна сесть, Баба понял мое затруднение, подошел и любезно показал мое место, сделав рукой широкий жести сказав с блеском в глазах: "Это — место для женщин".

Недолго побеседовав, Он кивнул нам и повел в маленькую комнату. Как только мы сели на пол у Его ног, я стала благодарить Его за наше спасение в похищенном самолете. Но я не сказала и двух слов, как Он прервал меня, говоря: "Да, да, знаю. Я слышал твой голос, зовущий: "Баба! Баба! Баба!" Он отлично имитировал мой голос с английским акцентом и модуляции, которые, как говорят, становятся более отчетливыми, когда я волнуюсь и, по-видимому, начинаю незаметно говорить в прежней манере. Затем Он приступил к беседе с обычными комментариями, вопросами и притчами, но без дальнейшего упоминания об угоне самолета. Он высказал свое мнение, подчеркнув тот факт, что я не забыла позвать Его на помощь. Очевидно, это было то, что нам требовалось услышать до нашей прощальной беседы, когда Он напомнил об этом, хотя и косвенно.

Когда Баба завершил свою беседу, мы вновь присоединились к другим гостям. В группе было двое мужчин с Запада, которых мы не знали. Баба прилагал все усилия, чтобы ответить на их вопросы и подробно объяснить свои ответы. Позже мы узнали, что это были парапсихологи — д-р Карлис Озис , председатель Американского общества психических исследований в Нью-Йорке, и д-р Эрлендур Харалдссон с факультета психологии в Исландском университете в Рейкьявике. Они вместе совершили ранее две поездки в Индию, чтобы изучить случаи пси-явлений. Впервые они приехали увидеть Бабу в 1973 г. Сейчас они продолжали наблюдения за Его способностями и надеялись убедить Его дать им разрешение провести несколько контролируемых экспериментов с Ним.

Когда объявили, что ланч готов, Баба повел нас в другую комнату. Снова я колебалась, где сесть. Баба обернулся и, подтолкнув меня рукой вперед, сказал с ободряющей улыбкой: "Поспеши. Не робей". Как только я вошла дверь, Он поспешил за мной, чтобы показать, где мне сесть. Затем Он занял свое место на возвышении, сохраняемое для Него, где г-жа Бхагавантам лично подавала Ему завтрак. Мы все сидели на полу, и нас обслуживали члены семьи, которые разносили блюда, откуда ложкой накладывали разнообразную еду. Опять я была так благодарна Бабе за то, что Он показал, где мне сесть, потому что, будучи единственной женщиной среди присутствующих, я чувствовала бы себя крайне неуверенно без Его помощи.

Когда нас всех обслужили, Баба подал сигнал приступить к еде. Время от времени Он посматривал на меня и с понимающей улыбкой показывал жестом, что я должна избегать определенной пищи, когда я как раз собиралась отправить ее в рот, изображая мимически, что она слишком острая и говоря: "Слишком много перца для тебя!" Обычно я смущалась, когда привлекала к себе внимание, но Баба старался поймать мой взгляд и посылал свое сообщение так тихо и незаметно, что я не сомневалась в том, что никто другой не замечает этого, так как все были заняты поглощением острой индийской еды.

На протяжении всего того дня Баба проявлял заботу преданной матери о своем ребенке. Это было подобно смягчающему бальзаму, так как моя собственная мать не обладала этим качеством. Как Баба узнал, чего я страстно желала, когда была ребенком, и никогда не получала — мягкости, любящей заботы и признания моих слабостей вместо критики? Как мог Он также узнать, что даже в шестьдесят лет я все еще нуждаюсь в ободрении, чтобы быть менее робкой и застенчивой и в большей степени стараться занять свое законное место, будучи запугана тем, что верила, будто поступать так — это эгоистично, а следовательно, является непростительным грехом? С доброй, но твердой помощью Бабы я делала первые шаги, отваживаясь вылезти из своей защитной оболочки. В результате Его постоянной настойчивости я сделала еще много шагов с тех пор. Это была та область, где, Он знал, я больше всего нуждалась в Его помощи. С людьми, которые, наоборот. слишком агрессивны, Он обращается совершенно по-другому. Его метод обучения каждого человека в соответствии с его индивидуальной потребностью часто не учитывается, в результате чего иногда возникают некоторые проблемы, когда нечто, о чем Он говорит одному человеку, применяется другим, к которому это, возможно, неприменимо. При это возникает множество кажущихся противоречий и разной путаницы, когда люди цитируют Его вне контекста.

После памятного первого дня в присутствии Бабы мы снова вошли в повседневный ритм. Однажды, вскоре после нашего приезда Баба вышел из задней половины дома и сел на мужской стороне комнаты, что обычно является прелюдией к одному из Его неофициальных разговоров или к вопросам и ответам. Он упомянул, что только что совершил свадебный обряд для молодой индийской пары. Мой муж заметил, что те только вступают в жизнь вместе, тогда как мы будем отмечать 33-ю годовщину нашей свадьбы через несколько дней. Баба спросил, в какой день, и когда мой муж ответил, что 30 января, Он обещал увидеть нас в тот день.

Позже, когда Сидней рассказал мне об этом разговоре, я безмерно обрадовалась. Я не могла вообразить ничего более благоприятного, чем получить благословения Бабы в нашу годовщину. День или два спустя Баба сказал нам, что на следующее утро уезжает в Путтапарти и что мы должны следовать в такси за Его машиной. Он повторил, что повидает нас 30-го, которое наступало через два дня.

На следующий день рано утром мы присоединились к нескольким другим такси, ожидавшим за главными воротами появления машины Бабы. Снова мы приобщались к Его праздничному настроению. Он несколько раз останавливал свою машину по пути для того, чтобы дать даршан взволнованным людям, которые, казалось, появлялись прямо из воздуха при приближении Его машины, либо для того, чтобы выйти и пройти назад мимо ряда машин к восторгу мальчиков из колледжа, которые находились с ним, передать фрукты, чтобы мы освежились остаток пути. Он находился в самом общительном и беззаботном настроении, смеясь и шутя со всеми нами.

Рано утром 30 января посыльный постучал в нашу дверь, чтобы сообщить, что Баба хочет видеть нас в этот день и что мы должны быть возле комнаты для бесед после даршана. Были приглашены также оба парапсихолога, с которыми мы недавно познакомились за ланчем в доме д-ра Бхагавантама, и несколько других.

После даршана Баба позвал нас в комнату и дал знак всем нам сесть на пол, когда Он сел, обратившись лицом к нам и широко улыбаясь приветственной улыбкой. Когда мы уселись в удобном положении, Его правая рука начала делать маленькие круги в воздухе, и Он материализовал немного вибхути, которую распределил, насыпая ее нам в руки. Мы все были в нерешительности, не вполне понимая, что делать с ней. Он сказал: "Ешьте ее", и мы так и сделали. Он пребывал в веселом настроении, которое было весьма заразительным и помогло нам всем расслабиться. Он быстро вовлек обоих парапсихологов в оживленную дискуссию, как бы продолжая предыдущий разговор. Вскоре стало очевидно, что они страстно желали получить Его обещание участвовать в каких-то контролируемых экспериментах, чтобы определить, являются ли Его способности врожденными, а не фокусами магов.

Весьма внезапно Он прервал дискуссию и повернулся с улыбкой к моему мужу и ко мне. Затем Он объявил группе, что мы отмечаем 33-ю годовщину нашей свадьбы в этот день и что он выполнит духовный свадебный обряд для нас согласно ведическому ритуалу. Мы не могли бы быть удивлены в большей степени. Мы никогда не слыхали об этом обычае, поэтому не представляли себе, чего ожидать. Баба наблюдал за нашей реакцией и наслаждался нашим удивлением. С улыбкой, обращенной к нам, Он сделал в воздухе знакомое круговое движение рукой и материализовал золотое кольцо с вычеканенным на нем своим профилем. Он поднял кольцо так, чтобы видели все, а затем кивком подозвал меня, чтобы я взяла и надела его на безымянный палец левой руки моего мужа. Затем Он пояснил, что индийские женщины не носят обручальных колец. Вместо этого они носят ожерелье, называемоемангала сутра, что означает благоприятную нить. Двигаясь так, чтобы все в этой маленькой комнате хорошо видели Его, и наблюдая за реакцией обоих парапсихологов, он закатал рукава своей одежды и поднял обе руки, чтобы показать, что в них ничего нет. Затем под нашими взглядами, внимательно следящими за Ним, Он сжал одну руку, а другой рукой медленно вытащил из нее длинное сверкающее ожерелье, которое Он проворно поймал, когда оно начало падать. Все в комнате были совершенно изумлены. Баба передал ожерелье моему мужу, чтобы тот надел его мне на шею. Я была очарована. Оно было таким красивым и изящным. Оно было длиной 32 дюйма и состояло из восьми наборов девяти драгоценных камней, каждый из которых отделялся золотой бусинкой в количестве в общем 81 штуки. Они скреплялись крошечным золотым колечком, а снизу свисало изображение Бабы в круглой золотой оправе, окруженной Его эмблемой , представляющей пять мировых религий. Я была так переполнена эмоциями, что из глаз потоком потекли слезы. Чтобы скрыть мое смущение, Он наклонился ко мне и мягко велел носить это ожерелье под сари, не на виду, во избежание зависти и ревности, которые могли бы возникнуть у других людей. Все столпились вокруг, чтобы осмотреть ожерелье, поэтому я спросила Бабу, можно ли показать его здесь. Он ответил: "Да, это твои братья и сестры". Затем Он стал объяснять, что ожерелье обеспечит мне защиту девяти планет, которые были умилостивлены и представлены девятью драгоценными камнями.

Чуть погодя мы узнали, что такая вторая свадьба, известная как шаштиабли, является обычаем Южной Индии. когда мужчина достигает шестидесяти лет, его с женой подвергают духовному обряду, при котором они обещают помогать друг другу на духовном пути к цели осознания Бога. Баба объясняет, что первая фаза жизни называется бхога, или исполнение желаний, а следующая ваза — йога, или единение с Богом. Мне только что исполнилось шестьдесят в мой последний день рождения, а моему мужу было к тому времени шестьдесят семь.

Когда всем была предоставлена возможность полюбоваться мангала сутрой. Баба посмотрел на обоих парапсихологов и насмешливо спросил их: "Можете ли вы объяснить, как это произошло?" Они покачали головами. Тогда Он сказал им, что дает неоднократную возможность пристально наблюдать за Ним и слушать Его, так как Он знает, что у них добрые сердца и они заинтересованы в том, чтобы помочь человечеству своими исследованиями. Затем последовал целый ряд вопросов и ответов, причем оба парапсихолога атаковали Бабу вопросами, на которые Он терпеливо и добродушно отвечал.

Он объяснил, что Он материализует предметы с помощью своей санкальпы, силы воли, которая творит. Он добавил, что, если мы будем развивать наши умственные способности и очистим наши сердца, мы сможем тоже делать это при условии, что возлюбим все живое, как любит Он.

Они спросили: "Каково же научное объяснение? Поймет ли наука когда-нибудь вашу материализацию?" Баба ответил: "Материалистическая наука никогда не поймет ее. Сфера действия этой науки ограничена, так как она не выходит за пределы очевидного мира. Наука имеет дело с экспериментами, тогда как духовность имеет дело с опытом и с внутренним зрением. Я могу видеть материю там, где самый лучший микроскоп не сможет ничего обнаружить. Даже самый лучший врач нуждается в помощи в виде рентгеновских снимков и результатов анализов крови, мочи и кала, чтобы диагностировать сложную болезнь. но мне не нужно ничего. Я могу поставить правильный диагноз сразу".

Оба парапсихолога снова пытались убедить Бабу участвовать в каких-нибудь контролируемых экспериментах. Он, по-видимому, потерял терпение и, повернувшись к одному из них, сказал: "Посмотри на свое кольцо". Когда тот посмотрел на кольцо, на его лице появилось изображение ужаса. вделанное в него изображение исчезло. Они поискали его на полу, но не смогли обнаружить никаких следов, однако оправа и зубчики, которые должны были удерживать изображение, не были повреждены.

Пока продолжались поиски исчезнувшего изображения, Баба провел индивидуальные беседы в смежной комнате. Когда Он увидел нас всех, то показал, что беседа закончилась и шутливо заметил обоим парапсихологам, которые с неохотой оставили свои поиски изображения: "Вот мой эксперимент".

Мы все вышли из комнаты на открытый воздух, двигаясь тесной группой и все еще обсуждая загадку утерянного изображения, которое, как мы пришли к выводу, Баба, должно быть, вернет каким-то образом. Хотели бы мы знать, что случится еще. Даст ли Он человеку новое кольцо? Было известно, что Он иногда делает так, когда что-то теряется или ломается. Или Он оставит оправу пустой как напоминание о Его эксперименте?

Я все еще была ошеломлена нашей неожиданной повторной свадьбой и ее многочисленными последствиями и хотела поскорей уйти, чтобы найти тихое место, где я могла бы поразмыслить обо всем случившемся. Но наша длительная беседа и различные выражения на наших лицах, когда мы все появились из комнаты, были замечены многими людьми, ожидавшими снаружи. Некоторые ринулись спрашивать, что случилось. Я сразу же оказалась в затруднительном положении. Баба только что велел мне не держать мангала сутру на виду, однако указал, что можно показать ожерелье другим в комнате для бесед, так как они — мои братья и сестры. Что мне было делать сейчас? Это было начало урока по проницательности. Каким-то образом я должна была научиться решать, когда и кому можно его показывать. Я быстро объяснила, что мне нужно время, чтобы усвоить то, что произошло. Все поняли это, так как общеизвестно, что беседа является обычно весьма сильно действующим событием. Как только я смогла сделать это беспрепятственно, я ускользнула и нашла тихое местечко. Мне было крайне необходимо разобраться в своих чувствах и сосредоточиться на значимости способа, который Баба выбрал, чтобы отметить нашу годовщину. По прошлому опыту я знала, что все, что Он когда-либо делает или говорит, имеет значение на многочисленных уровнях. Я хотела попытаться воскресить в памяти по возможности больше, пока все это было еще свежим, чтобы быть в состоянии постепенно усвоить случившееся на месяцы вперед. Моим первым сильным впечатлением была тяжелая ответственность, хотя в то время я еще не вполне понимала, какие последствия это повлечет за собой.

Два дня спустя нас позвали на другую беседу вместе с обоими парапсихологами и несколькими другими. Как только мы все собрались и уселись на полу, Баба взглянул на человека, который потерял портрет из кольца, и с насмешливой улыбкой спросил, хочет ли он получить его назад.

Тот ответил, что хочет, и отдал Бабе кольцо. Баба взял кольцо в руку и спросил: "Ты хочешь то же изображение или другое?" "То же самое",—ответил тот. Тогда Баба зажал кольцо в руке, трижды подул на нее и, протянув руку, разжал ее, чтобы показать кольцо. Человек заметил, что изображение было похоже на прежнее, но оправа была другой.

Оба парапсихолога были настолько ошеломлены тем способом, каким Баба провел свой эксперимент, что их голоса достигли высшей степени возбуждения. Баба приложил пальцы к губам, показывая, что надо успокоиться, и мягко вывел нас всех из комнаты.

Одна из женщин, с которыми я работала, чтобы избавить их от страха, во время нашего последнего посещения, снова находилась здесь со своим мужем. Я стала работать с ними обоими и была занята, так как другие просили меня поработать с ними.

В конце нашего пребывания прошел слух, что Баба собирается провести несколько дней в своем женском колледже в Анантапуре, тоже в штате Андра-прадеш. Услыхав об этом, мой муж решил спросить разрешения Бабы уехать, так как тот мог не вернуться ко времени нашего запланированного возвращения домой. Как это часто бывает, когда кто-то хочет сделать что-то, чего Баба, возможно, не одобряет, Он, казалось, сделал все, чтобы Сиднею не удалось привлечь Его внимание. Чем больше тот старался, тем неуловимее становился Баба. Наконец, когда Баба шел к своей машине, чтобы отправиться в поездку, Сидней поспешил за Ним, чтобы спросить, можем ли мы уехать. Баба выпрямился в полный рост и, казалось, возвышался над мои мужем, который в действительности выше. Повелительным голосом Он сказал: "Нет, вы оба остаетесь здесь!" Когда Он предъявил этот ультиматум, то резко взмахнул рукой, чтобы придать особое значение своему мнению, и уехал.

После Его отъезда ашрам казался безжизненным. Окружающая обстановка претерпела резкую перемену, так как все утратили привычную бдительность, считавшуюся обязательной для того, чтобы улавливать каждое Его движение во избежание утери сравнительно малых возможностей получить даршан. Никто не имел ни малейшего представления, как долго Он будет отсутствовать. Он редко сообщает о своих планах, но даже если и говорит о них, Он вполне может изменить их без предупреждения. Мы старались расслабиться, терпеливо ждать Его возвращения и использовать время и возможность уладить все запущенные мирские дела.

К вечеру первого дня отсутствия Бабы молодой человек, с которым я работала, вбежал в комнату с настоятельной просьбой быстро прийти туда, где молодая женщина наделала шуму в женской секции перед мандиром. Он рассказал мне, что добровольные помощники были не в состоянии сдержать ее. Он стал объяснять, что она только что прибыла в ашрам под опекой пожилого мужчины, который сопровождал ее в путешествии из Англии. Она бредила, была довольно буйной и требовала постоянного наблюдения, чтобы предотвратить нанесение вреда себе самой и другим. Ее сопровождающий или телохранитель рассказал молодому человеку, что он знал ее в течение длительного времени. Она была отличной студенткой и самой молодой женщиной, когда-либо назначавшейся на должность директрисы школы в англии, прежде, чем стала такой бесноватой. Эта ужасная перемена произошла в то время, как она случайно связалась с группой, которая занималась черной магией, хотя исповедовала христианство. Она поняла свою ошибку, когда участвовала в черной мессе. Ее теперешнее состояние было непосредственно связано с этим пугающим событием. Он быстро сообщал эти факты нам, пока убеждал меня пойти с ним, чтобы помочь. Он оставил ее в центре женской половины храма, где ни он, ни сопровождающий ее мужчина не могут находиться, так как это против правил ашрама.

Сказать, что я была в ужасе, было бы преуменьшением. Я не имела ни малейшего представления, как поступать в таком случае. Кроме того, у меня не было полномочий делать что-либо подобное в ашраме, и я не могла спросить разрешения у Бабы, поскольку Он уже уехал в Анантапур. Очевидно, это было обязанностью женщин-добровольцев, так как их выбрали для того, чтобы они решали женские проблемы. На них была возложена обязанность проводить в жизнь немногие правила, чтобы обеспечить порядок и приличия среди женщин. Когда я высказала некоторые из этих возражений, молодой человек заявил, что это — отнюдь не обычная проблема и что я — единственная женщина, по его мнению, которая могла бы, возможно, ей помочь. Я согласилась пойти с ним, чтобы посмотреть, что происходит, а мой муж настоял на том, чтобы сопровождать нас. Когда мы подошли к женскому ряду для даршанаперед мандиром, нам открылась дикая сцена. Несколько добровольцев пытались удержать молодую женщину. Она была одета совершенно несоответствующим образом и шумно веселилась и неистовствовала прямо перед мандиром, где тишина была непременным условием. Личные апартаменты Бабы составляют часть здания мандира, как и комната для бесед, поэтому тем более было необходимо поддерживать тишину.

Я увидела, что она сопротивляется усилиям добровольцев удержать ее настолько яростно, что им приходится держаться на расстоянии, чтобы избежать ее молотящих рук и ног. Это было действительно безвыходное положение.

Прежде чем я успела принять какое-нибудь решение, я обнаружила, что бегу через лежащее между нами пространство, как бы выброшенная силой помимо моей воли. Так же автоматически я схватила обезумевшую женщину, очень осторожно опрокинулась с ней на землю и стала качать ее на коленях, как будто она была обиженным ребенком.

Когда я начала успокаивающе говорить с ней, она взглянула на меня, явно напуганная, и спросила: "Вы — англичанка?" Когда я ответила, что родилась и училась в Англии, она вздохнула и прислонилась ко мне.

В этот момент мой муж стремительно бросился ко мне, но добровольные помощницы не пустили его, так как он находился на женской половине. Я видела, что он испугался, не нанесен ли мне вред, поэтому я быстро заверила молодую женщину, что попытаюсь помочь ей, и убедила ее позволить отвести себя в другую часть ашрама. Она кротко молча согласилась, и с помощью другой женщины мы почти вынесли ее туда, где мы могли обсудить, что делать дальше. Человек, который привел ее, прибежал поспешно уже с ключом от комнаты, которая предназначалась им. Я заметила, что его лицо и руки покрыты царапинами и порезами. Позже мы узнали, что они нанесены его подопечной во время перелета в Индию.

До тех пор, пока мы не доставили ее в комнату, у меня не было возможности хорошенько рассмотреть ее. Я ужаснулась при взгляде на нее. Она была похожа на скелет, была грязной, со спутанными волосами, ее одежда была рваной, а лицо — белым, как бумага. Но в глазах ее было выражение, которое многое сказало о том, что она перенесла. Мое сердце страдало при виде ее, но я все еще не имела ни малейшего представления, как помочь ей. Все, что я знала в тот момент, так это ее отчаянная потребность в любви и сострадании.

В течение последующих нескольких дней небольшая группа людей с Запада старалась помочь более практичным способом. Некоторые из женщин подарилисари и показали ей, как носить их, тогда как другие принесли еду и постель. Я помогла ей вымыться и расчесать ее спутанные волосы. Когда она медленно и боязливо начала рассказывать о том, что с ней случилось, я ужаснулась, обнаружив ту гипнотическую власть, которой обладают люди, стоящие за так называемой христианской группой, с которой она оказалась нечаянно связанной. Я ужаснулась при виде ее полного подчинения и страха. Я применяла все методы, которые знала, чтобы вызвать ее на откровенность и научить, как избавиться от страшных символов и призраков, которые, как она сообщала, "возникают" в ее голове. Я не имела личного опыта лечения такого серьезного случая и абсолютно не сомневалась, что, независимо от того, что это такое, Баба должен действовать через меня, если бы следовало избавить ее от любой зловещей силы, которая все еще управляла ею на расстоянии.

Несколько человек стали замечать весьма странные вещи, происходящие с ними. Они сообщали, что всякий раз, как они вступали в контакт с ней или даже проходили мимо ее комнаты, когда она находилась там, они становились больными, приходили в угнетенное состояние, в замешательство и чувствовали слабость. Одна женщина, просто одолжившая ей носовой платок, почувствовала себя совершенно больной после того, как он вернулся из прачечной и она взяла его, чтобы положить в чемодан. Только после того, как она сожгла платок, она избавилась от хлопот. Все больше и больше женщин рассказывали мне подобные истории, в результате чего меня осенило, что я, которая находилась с ней много времени, не испытала никаких затруднений, как другие. Это весьма удивляло меня,так как я всегда была чрезвычайно восприимчивой, особенно к отрицательным эмоциям или влияниям. Почему на меня не было оказано никакого влияния, тогда как у других людей возникали проблемы?

Тогда однажды утром, когда она была больше, чем обычно, обеспокоена и напугана, я инстинктивно потянулась к изображению Бабы, висевшему на моеймангала сутре, с тем, чтобы попытаться мысленно установить с Ним контакт и спросить, что мне делать. Конечно! Разве не сказал Он, что это ожерелье обеспечит мне защиту девяти планет? Я не совсем поняла это утверждение в то время. Вот, должно быть, причина того, почему я оказалась единственным человеком, невосприимчивым к негативным силам, управляющим ею. Эта мысль успокоила меня, но я чувствовала себя очень одинокой и более уверенной в том, что должна постоянно обращаться к Бабе за помощью.

Все были счастливы, когда Баба вернулся. Мы решили, что теперь Он займется этим странным случаем. Мы надеялись, что Он вылечит ее и избавит от притеснителей. Вместо этого Он приказал добровольным помощникам посадить нас обеих во время утреннего и послеполуденного даршана у стены комнаты для интервью, расположенной непосредственно под Его личными апартаментами. Воздействие этого места на девушку было необычайным. По-видимому, сила Бабы, просачивающаяся сквозь стену здания, начала возбуждать и доводить до ее сознания сотни различных символов, представляющих все, что она пережила в руках черных магов. Когда эти образы всплыли на поверхность и она смогла зримо представить каждый по отдельности, я обнаружила, что я в состоянии помочь ей объяснить их и освободиться от них, передав их Бабе. Страх и ужас, которые мучили ее во время этого процесса, были настолько сильны, что она неудержимо дрожала. К счастью, она осознавала то, что мы делаем, понимая, насколько это необходимо, и в любое время стремилась по возможности сотрудничать. Таким путем она освободилась от множества подсознательных воспоминаний, так что могла позаботиться о себе более нормальным образом к тому времени, как мы уехали домой.

Теперь я понимаю, что если бы Баба вступил с ней в прямой контакт, когда она только приехала, воздействие Его энергии было бы значительно больше того, что она могла вынести. Я узнала потом, что Он советовал ей уйти из ашрама при приближении праздника Шиваратри, когда атмосфера заряжена энергией Шивы. Должно быть, Баба решил, что эта энергия была бы слишком сильной, чтобы она могла противостоять ей в своем расслабленном состоянии.

Вскоре после того, как мы приехали, Баба обсуждал с Джеком Хислопом и моим мужем необходимость организовать комиссию и понаблюдать за все растущим числом центров Саи Бабы, которые возникали в США. Так как все больше людей ездили в Индию, чтобы увидеть Бабу, многие по возвращении объединялись в небольшие группы, чтобы петь бхаджаны, а некоторые из них создавали центры. Сейчас, когда число таких групп все возрастало, им требовались руководящие указания, чтобы помочь организовать центры, подобные тем, которые были в Индии, но в такой форме, которая имела бы практическое значение и подходила нашей стране. Баба просил Джека и Сиднея совместно наметить в общих чертах то, что, как они считают, необходимо, и представить Ему на рассмотрение. У них состоялось несколько встреч, чтобы обсудить этот вопрос.

В конце нашего пребывания Баба объявил, что Вторая всемирная конференция состоится в ашраме в третью неделю ноября, непосредственно перед празднованием Его 50-летия 23 ноября.

Когда пришло время возвращаться домой, Он удостоил нас прощальной беседы, во время которой пригласил присутствовать на конференции. Он также спросил о моих головных болях. Узнав, что они все еще имеют место, Он материализовал маленький цилиндрический пластмассовый пузырек с пилюлями и велел принимать по одной каждый день по приезде домой. Когда я более внимательно рассмотрела пузырек, меня заинтриговало, что единственной меткой на нем был маленьких треугольник с буквой K на круглой пробке. Когда мы вернулись в Бангалор, то спросили у нескольких фармацевтов, не является ли этот значок товарным знаком какого-нибудь известного изготовителя. Никто не признал это, поэтому мы пришли к заключению, что это была еще одна загадка Бабы, которую я должна решить. Я сразу же подумала, что этот знак состоит из двух символов, которые я чаще всего использую в своей работе, — круг и треугольник — и что буква K — первая буква нашей фамилии. Не давал ли Баба мне знать самым хитроумным способом о том, что Ему известны методы, которые я применяю?

Я уезжала, переполненная Его благословениями. Однако, я должна была усвоить очень многое из Его учения и моего собственного опыта прежде, чем использовать все это в своей повседневной жизни. С тех пор я осознала, что для того, чтобы понять некоторые из Его мыслей, которые Он высказывал либо в своих наставлениях, либо лично мне, часто требуются месяцы, а в некоторых случаях — даже годы. Для того, чтобы весь урок стал понятным, Его высказывания следует рассматривать на многих уровнях.

ГЛАВА 14

Мы приехали домой в конце Февраля и хотели вернуться в Индию в ноябре, чтобы участвовать во Второй всемирной конференции и в праздновании 50-летия Бабы. Конечно, мы не предполагали, что поедем обратно так скоро, но есть нечто такое в том, как Баба дает понять о своих пожеланиях, что берет верх над личными планами, поэтому мы не задавались вопросами.

Следующие несколько месяцев были заполнены мирскими заботами. По возвращении из Индии мы решили переехать из квартиры в дом. Мы переехали в августе, так что у нас было достаточно времени, чтобы обосноваться в нем прежде, чем уехать снова в Индию в середине ноября.

По прибытии в Путтапарти мы обнаружили, что нам придется делить комнату с двумя другими супружескими парами, и это поистине удивило нас. Казалось весьма странным, что мужчины и женщины сидят отдельно на даршане и на всех других собраниях, однако размещаются вместе на ночлег, что, конечно, обуславливает их самую тесную и интимную близость. Когда мы добрались до нашей комнаты, то были приятно удивлены, обнаружив, что одной из этих пар были наши друзья Боки, которые прибыли за несколько дней до нас и уже уютно устроились. День спустя прибыла другая супружеская пара, так что в маленькой комнате стало довольно тесно. Ночью приходилось расстилать постели на полу очень осторожно, так как едва хватало место для шести матрасов. Даже при соблюдении наибольшей осторожности, если кому-нибудь из нас случалось повернуться ночью, мы легко могли оказаться на голове того или другого из спящих с любой стороны. Это, конечно, давало некоторое представление об общинном образе жизни. Мы не только спали в одной и той же комнате, но и готовили, мылись, стирали нашу одежду, одевались и раздевались в том же замкнутом пространстве. Мы стали специалистами по изворотливости в использовании площади, отведенной для приготовления пищи и купания, и быстро научились быть по возможности скромнее в наших омовениях и одевании. Возникало много как комичных, так и напряженных ситуаций, но мы все старались приспособиться к этому ограниченному пространству. С тех пор мы часто высказывались в том смысле, что, если наша дружба с Боками выдержала такое испытание, она, должно быть, имеет весьма прочную основу в виде нашей общей любви к Бабе.

Конференция растянулась на десять дней, причем каждый день был заполнен разнообразной деятельностью. Это было впервые, что нам представилась возможность наблюдать в действии членов различных отделений огромной организации, которая образовалась вокруг Бабы. Когда люди начали приобщаться к учению Бабы, по всей Индии возникла сеть центров, позволяющих преданным собираться вместе, чтобы петь бхаджаны, изучать наставления Бабы и заниматься севой, или службой, на благо общества.

В 1967 г. была проведена первая Всеиндийская конференция с целью разработки структуры, обеспечивающей единообразие во всех центрах. Для облегчения этого процесса Баба дал несколько следующих простых руководящих указаний:

1. мужчины и женщины должны встречаться и работать в отдельных группах;
2. самхити, как называют эти группы, не должны собирать деньги ни с какой целью;
3. не должно быть никаких членских взносов.

Баба очень хорошо понимает, что не рекомендуется смешивать финансовые дела с духовной деятельностью, и не хочет, чтобы Его имя было каким-либо образом связано с денежными операциями.

Было также сформировано служебное отделение организации, названное Сева Дал, так как Баба учит, что недостаточно сосредоточиваться только на нашем собственном духовном пути. Равным образом важно служить другим в общине, особенно тем, кто менее удачлив.

По мере роста организации со все большим и большим количеством людей, притягиваемых к Бабе, были организованы другие филиалы. Первым из них была Махила Вибхаг, или женское крыло. Под Его наблюдением было начато выполнение программы Бал Викас по обучению детей преданных в соответствии с учением Бабы. Из этой программы вырос более современный план вплоть до уровня колледжа.

Постепенно, по мере развития всех этих аспектов организации, они начали совместно работать по достижению цели Бабы научить людей сознавать Бога, живущего в каждом. Баба настаивал на том, чтобы члены этих групп применяли Его наставления на практике в их жизни. Таким образом, они будут действовать подобно дрожжам в тесте в отношении общества, в котором живут, а это, в свою очередь, окажет влияние на всю страну. Он говорит: "Моя жизнь — это моя миссия", — и надеется, что последователи последуют Его примеру.

Первую Всемирную конференцию в 1968 г. посетило очень небольшое число последователей из других стран. В 1975 г. это число увеличилось настолько, что посчитали необходимым разработать общий курс для групп. которые возникали в других странах, как Баба уже говорил мужу и Джеку Хислопу в начале года. Члены групп Сева Дал прибывали со всей Индии, чтобы помочь в осуществлении многочисленных мероприятий. Они работали день и ночь, подметая, убирая и украшая помещения и сады. Они подготавливали навесы для ночлега делегатов, помогали группе устроителей в проведении и обеспечении санитарно-профилактических мероприятий и медицинской помощи, а также на кухнях и в столовых. Дух преданности, с которой они выполняли все эти трудные задачи, воодушевлял их и доказывал благотворное влияние Бабы и Его учения на них.

Кроме делегатов, многие тысячи последователей и паломников ежедневно приходили в ашрам из всех районов страны. Они прибывали на мотороллерах, велосипедах, автобусах и машинах, в экипажах на конной тяге и даже в повозках, запряженных волами. Дорога, ведущая к воротам ашрама, была настолько запружена, что становилось трудно передвигаться по улицам. Весь ашрам кишел тысячами людей, которых было слишком много, чтобы можно было разместить их в жилах помещениях и под навесами, подготовленными в основном для делегатов. Чтобы разрядить обстановку, Баба разрешил возвести временные укрытия, используя любые материалы, которые удастся найти или которые были принесены паломниками, с целью защиты их от зноя днем и от пронизывающего холода ночью. Странного вида конструкции начали появляться, как грибы, по всей территории, будучи построены из различного лома и покрыты непромокаемым брезентом, тряпьем и кусками материи. Под этими временными укрытиями целые группы располагались лагерем со своими постелями, кухонной утварью, припасами и всеми своими пожитками. Те, кто не смогли обеспечить себе никакого укрытия, жили на голой земле на открытом воздухе, находясь во власти стихий, а также всех прохожих, будь то люди или животные. Они совершали все свои повседневные действия на виду у всех. Можно было видеть, как они умащивают свои тела маслами вместо омовения, расчесывают волосы, одеваются, готовят еду и едят, спят и заботятся о своих многочисленных детях всех возрастов. Вся территория была запружены настолько плотно, что приходилось ступать очень осторожно, чтобы не наступить на спящего ребенка, кучу одежды или мешок с продуктами. Многие расположились и вдоль проходов, идущих снаружи помещений на каждом этаже зданий. Вскоре нам пришлось научиться привыкать к звукам храпа, кашля, плача младенцев и к другим шумам ночи, так как они свободно проникали сквозь наши открытые окна без стекол.

Группы со всей Индии, а также из других стран собирались ежедневно вместе, чтобы обсудить множество вопросов, которые возникли в их центрах. Они старались также найти пути к усовершенствованию и расширению своей деятельности, особенно той, которая была связана с севой. Для тех из нас, кто прибыл в качестве делегатов из заграничных центров, созывались собрания для обсуждения средств, с помощью которых основные направления служения индийских центров можно было бы наилучшим способом применить к нашим разным культурам.

Баба сновал взад и вперед, неожиданно появляясь в дверях, слушая в течение нескольких минут, иногда делая замечания по поводу дискуссий и переходя в другое место, наблюдая за тем, чтобы все шло своим чередом.

С одобрения Бабы был учрежден Комитет Сатья Саи для Америки с правлением из трех человек: Джек Хислоп в качестве председателя, мой муж в качестве секретаря-казначея и Ричард Бейер в качестве вице-председателя. Кроме того, были выбраны 18 директоров, представляющих комитет в разных частях страны.

Помимо многочисленных собраний на протяжении дня, проводились вечерние мероприятия, включая концерты, спектакли и региональные народные танцы, исполняемые детьми Бал Викас и группами молодежи. Но, без сомнения, самыми страстно ожидаемыми событиями были назидательные и вдохновляющие беседы, проводимые Бабой. Он часто заканчивал их пением нескольких бхаджанов, которые подхватывали все собравшиеся. В этих случаях делегаты заполняли аудиторию настолько, что яблоку негде было упасть. Многие тысячи паломников собирались снаружи и могли принимать участие в этих беседах, так как по всей территории были установлены громкоговорители.

По мере приближения апофеоза празднества — 50-летия Бабы — в ашрам вливались новые толпы, чтобы присоединиться к массам, уже плотно заполнившим всю территорию. Волнение росло. Так как этот день рождения был юбилейным, он имел еще более важное значение для гостей. Когда этот день, наконец, наступил, толпы людей, одетых в самые лучшие одежды, сидели, терпеливо ожидая, ровными рядами снаружи в обширных садах. Нам всем хотелось бы знать, когда появится Баба и где Он будет стоять, давая даршан столь громадной толпе. Мы ждали и ждали, сидя скрестив ноги на твердой земле. Наконец, послышался необычный шум вертолета. Все головы поднялись вверх, следя за тем, как Он кружит над нами. Почти одновременно все резко вздохнули с недоверием. Можно было ясно видеть Бабу, который высунулся из вертолета и махал белым платком толпе внизу; Его оранжевую одежду узнали все, а Его черные волосы четко вырисовывались на фоне яркоголубого неба.

Именно таким способом Он решил проблему даршана огромному множеству людей, собравшихся по этому знаменательному поводу. Он понимал, что если попытается ходить между ними или даже ехать на спине своей любимой слонихи Саи Гита, Он, вероятно, затеряется в толпе, и лишь немногие смогут получить Его даршан. При полете Он был ясно виден всем. Когда вертолет сделал круг, пролетая низко над головами всех ожидающих людей, многие заплакали от радости, когда Он помахал своим платком и Его лицо озарилось широкой улыбкой мальчишеского восторга при виде воздействия Его сюрприза.

Удовлетворив желание каждого получить даршан, Он велел пилоту приземлиться перед мандиром, где Он вышел и приступил к осуществлению других планов на этот день. Его подарком каждому из гостей был прасад, состоящий из двух сортов рисовых сластей и распределяемый членами Сева Дал, студентами колледжей и добровольцами. Учитывая огромное число людей, которым этот прасад следовало раздать в столь короткое время, это было совершенно невероятным подвигом, свершение которого могло быть успешным только тогда, когда начало положено Бабой, а все остальное выполнено Его преданными последователями.

В тот вечер Аудитория Пурначандра была заполнена до предела. Мы все сидели на полу, окруженные людьми со всех сторон, так что невозможно было шевельнуться. Очевидно, никто не считал неудобство быть зажатым в такой толпе в течение нескольких часов слишком высокой ценой за привилегию услышать послание Бабы в день рождения.

Он начал с песни, а затем приступил к наставлению, которое переводилось на английский язык. Сначала Он сказал, что счастлив видеть столько людей, собравшихся отметить это событие. Он говорил далее, что некая большая потребность или сильное желание привели их сюда в надежде получить помощь и вдохновение, которые придадут их жизни больше смысла. При этом они будут способствовать восстановлению справедливости в мире, что является задачей, которую Он поставил перед собой в это решающее время.

Он сказал: "Каждый из вас, должно быть, ощущает пустоту внутри; жажда, сильная боль, неисполненные желания, неудовлетворенность или внутренний зов заставили вас преодолеть большие расстояния, множество препятствий, выносить неудобства для того, чтобы получить здесь поддержку и руководство".

Для Бабы стало привычкой сидеть в свой день рождения на возвышении в большом гамаке, называемом на хинди джхула, который несколько мальчиков из колледжа слегка толкали, чтобы поддерживать его в движении. В этот раз Он был одет в простое белое одеяние, вместо обычного оранжевого. Таким способом Он стремился персонифицировать и пробудить целомудренную божественную силу в каждом, которая находится в сердце и ждет пробуждения. Он следовал этому ритуалу с другой вдохновляющей целью, заставляя каждого стремиться установить контакт с этой внутренней силой. На следующий день Он дал толпам народа официальное разрешение разойтись и возвратиться к своим домам, в результате чего начался массовый исход.

Великолепие этих десяти дней со всеми красками, музыкой, танцами, волнением и сильными эмоциями должно было проникнуть в самую глубокую подсознательную область души каждого человека. Многие были глубоко затронуты, и никто не избежал некоторой перемены к лучшему.

ГЛАВА 15

Так как мы дважды побывали у Бабы в 1975 г., то в 1976 г. мы не ездили к нему. Мой муж был занят разнообразной деятельностью в связи с вновь учрежденным комитетом. Мне тоже требовалось время, чтобы усвоить и осмыслить все, что мы приобрели за этот год, и возобновить практику, которая быстро увеличивалась.

Я часто вспоминала приказание Бабы в нашу первую встречу в 1973 г. о том, что я не должна ездить в Индию, чтобы увидеть Его незначительное тело, а должна найти Его двойника в своем собственном сердце. Он заставляет нас видеть Его , качающегося в джхула, в наших собственных душах. Теперь, в большей степени, чем когда-либо, я понимаю, что должна попытаться воплотить Его совет в своей повседневной практике. Теперь то, что я действительно наблюдала, как Он качается в джхула, приобретал еще большее значение. Это наложило глубокий отпечаток на каждую часть моей души, не только на сознательную, но, что более важно, на подсознательную часть, на которую такая символическая картина действовала особенно сильно.

Мы были также заняты приготовлениями к свадьбе нашей младшей дочери Лорны, которая должна была состояться в начале января того года. После нашей первой встречи в Бабой в 1973 г. обе дочери заинтересовались Им. Они просили нас передать Ему письма каждый раз, как мы возвращались, чтобы увидеть Его. Шейла, старшая из сестер, всегда думала о карьере, тогда как Лорна с самого юного возраста мечтала в основном о том, чтобы стать женой и матерью. Поэтому ее первое письмо Бабе в январе 1975 г. содержало просьбу помочь найти подходящего мужа.

Мы были крайне удивлены, когда после нашего возвращения домой она с волнением сообщила, что, пока мы были в Индии, она встретила Эда Тейлора, за которого надеется выйти замуж, так как уверена, что встреча с ним была ответом на ее письмо к Бабе.

В конце того же года было объявлено о помолвке, и свадьба была назначена на середину января. Мы решили внести в качестве свадебного подарка первый взнос за дом и предложили им осмотреть дома, пока мы находились в Индии на Всемирной конференции. Мы взяли с собой письмо Лорны, в котором она просила Бабу помочь им найти нужный дом. И снова после нашего возвращения они с нетерпением стали рассказывать, как нашли дом, который понравился им обоим, и хотели, чтобы мы немедленно пошли посмотреть на него. В середине января их сочетали браком во время небольшой семейной службы. Итак, первая стадия мечты Лорны осуществилась, когда она стала сияющей новобрачной. Я благодарила Бабу от всей души за ее счастье и надеялась, что все ее мечты сбудутся.

позже в тот год со мной произошел очень необычный случай, который вновь продемонстрировал постоянное присутствие любви и защиты Бабы на расстоянии. Этот случай дополнительно подтвердил Его объяснение того, что кольца и другие талисманы, которые Он материализует и дает разным людям, действительно действуют как связующее звено, через которое следует просить Его помощи в тяжелое время.

Утром 14 июля я проснулась, вспоминая обрывок особенно живого сна. В этом сне я стояла в длинном ряду людей, которых несколько судей должны были подвергнуть испытанию по отдельности, хотя я не имела никакого представления о характере этого испытания. Когда подошла моя очередь, судьи сказали с удивлением, что этот человек, подразумевая меня, может дышать полным дыханием. Очевидно, это и было испытанием. Помню, что пришла в недоумение, так как никогда не практиковала пранаяму или какие-либо другие дыхательные упражнения и не знала о каком-то ином дыхании.

Вскоре после пробуждения мы с мужем приступили к нашим обычным утренним занятиям, включая форму Таи Чи с последующей медитацией. Через несколько минут после начала упражнений я внезапно осознала, что виду Бабу, стоящего лишь в нескольких дюймах передо мной. Меня особенно поразило то, что, хотя я в действительности не видела Его, я различала пространство, которое Он занимал, Его размер и высоту по сравнению с моими собственными. Затем я стала осознавать, что Он буквально вливается в мое солнечное сплетение, что ощущалось как энергия. Я поразилась тому, как легко было расслабиться и вдыхать ее, и надеялась, что всегда смогу быть столь же открытой для приема этой энергии, как сейчас. Однако, я не связала этот новый тип дыхания со сном, который мне только что снился. Я проснулась с головной болью, поэтому, надеясь, что Баба поможет мне, молча поблагодарила Его.

Чрезвычайно сильное осознание Его присутствия продолжалось на протяжении упражнений и во время медитации. Я почувствовала, что Он находится глубоко внутри меня и что Его энергия циркулирует по всему телу, давая ощущение покалывания, очень похожее на уколы булавок и иголок. Это было настолько субъективное ощущение, что в тот момент я не упомянула о нем мужу. После завтрака я приняла душ в его ванной комнате вместо той, которой обычно пользуюсь, так как переделывали. Как только я вышла из душа, он вошел в него. В следующую секунду я услыхала грохот. Он поскользнулся на влажных и покрытых мылом плитках и упал на спину на ступеньки, ведущие в душ. Он с трудом дышал и лишь стонал, лежа без движения.

Так как присутствие Бабы все еще сильно ощущалось мною, я немедленно призвала Его на помощь. Откуда-то у меня появились силы, чтобы вытащить Сиднея из душа, положить на циновку и перевернуть его на живот — подвиг, который, как я понимала, , не смогла бы совершить собственными силами. Я пришла в ужас, увидев, что его грудная клетка с правой стороны вдавлена и на ней появились два воспаленных красных рубца. На спине у него стали появляться также черные и синие кровоподтеки. Я быстро схватила пакет с вибхути Бабы и свою мангала сутру, лежавшие на полке в ванной комнате. Я перевернула его на спину и, вновь обратившись к Бабе с просьбой о помощи, стала втирать вибхути ему в спину, осторожно растирая ее по кровоподтекам. Я готова была расплакаться, когда увидела, что ребра под моими пальцами начали двигаться и спина стала приобретать более нормальную форму. В этот момент он сделал глубокий вдох и снова смог разговаривать и дышать нормально. Я продолжала втирать вибхути в поврежденные места, и пока я так делала, мне было удивительно видеть, как кровоподтеки бледнели, как будто их стирали. Однако я чувствовала, как сломанные кости двигаются под моими руками и слышала, как концы трутся друг о друга.

Как только я почувствовала, что можно без опасения оставить его, я позвонила нашему врачу. Он велел мне позвонить санитарам, чтобы те забрали его в пункт неотложной помощи. Когда они прибыли и обследовали его, то заверили меня, что кости у него не сломаны. Они также сказали, что нет необходимости в карете скорой помощи, но, возможно, хорошо бы отвезти его в больницу, чтобы проверить все как следует. Я едва могла поверить в это, так как знала, что слыхала и чувствовала движение тех сломанных ребер.

Все время, пока мы ехали в больницу, когда Сидней лежал пластом на заднем сиденье моей машины, я умоляла Бабу о помощи, потому что боялась, что тряска в машине может сместить кости. Когда мы прибыли в больницу, ему сделали рентгенограмму. Снимки показывали, что у него сломано три ребра. Совершенно непостижимо, как они не проткнули ему легкие и были в правильном положении, так что не требовалось никакой операции. Удивительно, но не было ни малейшего признака первоначальных кровоподтеков.

Я была уверена, что Баба, вероятно, знал о том, что произошел несчастный случай, но так как Он не вмешивается в нашу заслуженную карму, Он не отвратил его. Он подготовил меня заранее (без моего понимания причины), так что я была готова призвать Его на помощь. Я уже была полна Его энергией и смогла перелить ее в Сиднея в целях предотвращения более серьезных травм.

Из этого случая следовало извлечь важный урок. Многие преданные считают, что, как только они примут Бабу, то будут с этого момента жить счастливо всегда. Когда оказывается, что дело обстоит не так, они сильно расстраиваются и разочаровываются. Часто они начинают сомневаться в Бабе, особенно в том случае, когда это выглядит так, как будто на них ведется наступление, во время которого у них едва хватает времени, чтобы оправиться от одной проблемы прежде, чем появятся новые проблемы, чтобы занять ее место.

Баба часто объяснял, что Он может решиться ускорить наши отрицательные кармы, когда мы приходим к нему, чтобы дать нам возможность освободиться от них. Он помогает нам принимать их и учиться на них, если мы взываем к Нему и уверены в том, что не можем справиться сами. С Его помощью может быть решена любая проблема. В вышеописанном случае Баба не только наполнил меня своей энергией, но и руководил мною, будучи непосредственно там, лишь в нескольких дюймах от меня, когда Сидней упал. Если бы я находилась где-нибудь в другом месте в доме, он, возможно, не выжил бы, так как в его состоянии невозможно было позвать на помощь. Кроме того, я бы никогда не услышала, что он упал, если бы дверь ванной комнаты была закрыта.

Что касается меня, то гораздо целесообразнее знать, что Баба всегда готов помочь нам в решении наших проблем, чем ждать, когда Он мановением волшебной палочки отвратит их. Если бы Он поступал так, это лишило бы нас возможности извлечь определенные уроки из проблем, которые имеют место. С глубоким волнением я вспоминаю о том, какую огромную заботу Он проявил, прибыв до несчастного случая, чтобы подать мне сигнал и подготовить меня к обращению за помощью, как он делал прежде в случае с угонщиками и будет делать снова в других случаях.

Вскоре после этого инцидента наша дочь Лорна позвонила позвонила и сообщила нам, что она в положении. Она была счастлива от перспективы стать матерью и, таким образом, осуществить другое свое сильное желание. Ребенок должен был родиться в середине марта, поэтому она хотела знать, когда мы собираемся поехать в Индию, и просила нас быть дома вовремя, чтобы приветствовать появление нашего первого внука. Мы заверили ее, что, вероятно, уедем в наше обычное время в январе, но соберемся немного раньше в этом году, чтобы возвратиться задолго до этого радостного события.