Ом Саи Рам!: Я лишь записала слова моего Свами. Что ещё могла бы я написать?

среда, 30 марта 2016 г.

Я лишь записала слова моего Свами. Что ещё могла бы я написать?

Дорогой читатель, представляем твоему вниманию избранные главы из особой книги — «Только в тебе спасение», написанной Виджая Кумари — давней последовательницей Бхагавана Сатья Саи Бабы. Автор провела много лет рядом с Саи в его ашраме, тщательно записывая изо дня в день все, что происходило у нее на глазах. Эти уникальные воспоминания обрели форму книги, и в 1997 г. Саи Баба благословил ее издание.

Для удобства прочтения мы раздели публикацию на две части. В первой части мы узнаем о шутках, проказах и чудесах юного Саи, которые были обычным делом для обитателей ашрама в те далекие годы. Мы также узнаем о том, как Саи невероятным образом помог любящим его детишкам сдать экзамены.

Я лишь записала слова моего Свами.

Что ещё могла бы я написать?

Думать о Нём – значит быть благословенной.

Эта книга – подношение моей любви.

Какие-то люди, стоящие на вершине ближайшего холма, помахали нам и двинулись навстречу. Мы удивились, так как никто из них не был нам знаком. Они тем временем подошли совсем близко. Среди них был один очень симпатичный мальчик. Можно сказать, Он был просто потрясающе очарователен. Однако у нас не было сил, чтобы наглядеться на Него вволю. Оставь Он нас в покое, и мы уснули бы, не сходя с места. Когда этот мальчик, приветливо улыбаясь, заговорил с нами, мы почувствовали, что знаем Его давным-давно. Тут Он принялся описывать все наши передряги, как будто был всё время с нами, а мы шли за Ним, широко раскрыв глаза от удивления, и нас затопляла несказанная радость. Мы решили, что Он – ученик Бабы. Слушая Его, мы позабыли обо всех своих испытаниях. Между тем мы подошли к ашраму. Он был совсем небольшим и выглядел очень мило. Юноша быстро вошёл внутрь прямо перед нами и взглянул на нас со странной манящей улыбкой, как будто приглашая: «Заходите же!» Усевшись на стул, Он позвал: «Байамма, принеси поскорей чего-нибудь поесть. Бедняги, они очень устали. Это семья из Куппама». «Хорошо, Баба», – ответила вошедшая в комнату пожилая женщина. С мыслью: «О боже! Он и есть Баба? Этот хрупкий маленький мальчик! Но Он так молод!» – мы уставились на Него в полном изумлении, проглотив языки. «Значит, Он и есть почитаемый Баба!» Осознав это, мы все сложили руки и склонились перед Ним. Он громко расхохотался, как будто внезапно распустилась водяная лилия, и произнёс: «Прекрасно! А кто это там?» Он обнял моих братьев, старшего и младшего и, весело смеясь, взъерошил им волосы как старинный друг семьи и так внимательно посмотрел на нас всех, будто вливал в нас какое-то блаженное сознание. В этом взгляде были и нежная любовь матери, и ни с чем не сравнимое заботливое участие. У всех нас защекотало в носу, а любопытство, между тем, щекотало умы вопросом: «Кто этот Баба?», и всё кругом казалось какой-то сказочной магией.

Еще не отдавая себе в том отчета, я чувствовала, что та любящая мать, о которой я мечтала всю жизнь, – то воплощение любви, к которому рвалась моя душа, – сейчас находилась у меня перед глазами. Мне чудилось, что я нашла редчайшее сокровище. Свами казался мне поистине Джаганматой(Матерью Вселенной). Из тайников моей души поднялся молчаливый крик «Маа!» В тот же миг Он бросил на меня Свой ласковый взгляд, и по всему моему телу прошла блаженная дрожь. Я глядела и не могла наглядеться на это лицо, похожее на лотос. Я думала: «И это Его, этого нежного мальчика, сияющего, как полная луна, те люди осыпали оскорблениями?» Мне стало больно. Баба внезапно встал и сказал: «Теперь идите! Вам нужно поесть и отдохнуть». Меня очень тронула эта любовь, как будто Он был моей матерью. Мои глаза следили за Ним и не могли оторваться. Его длинное, до щиколоток, белое одеяние, дхоти, прикрывающее ступни и касающееся земли, нежные щеки, глаза с лукавыми искорками, прямой нос – всё было неотразимым. Он стоял подле нас и наблюдал, как нам подают еду. Мы расположились в небольшой комнатке, выходившей во внутренний двор, и, повалившись на пол, как чурбаны, мгновенно уснули.

Миссис Байамма была женщиной лет шестидесяти, здорового и крепкого сложения, на вид – типичная уроженка Андхра Прадеша. День и ночь она бдительно следила за всеми нуждами Бабы и всячески заботилась о Нём. Каждый раз, когда к Бабе обращались «Баба», я испытывала неловкость. И вот, когда мы все были озабочены тем, какую форму обращения выбрать при разговоре с Бабой, которого мы ещё мало знали, с наших языков невольно слетело нежное слово «Свами». Нас поздравили с «находкой», и все остальные стали именно так обращаться к Бабе. Наблюдая восхитительную игру Свами, Его озорные проделки и неистощимую энергию, мы думали о маленьком Гопале, шаловливом Говинде – ненаглядном сыночке Нанды и Яшоды. Резвясь и прыгая как оленёнок, Свами прибегал откуда-нибудь, усаживался на колени к Байамме и смешил её, проказничая и теребя за щёки. Часто Он незаметно подкрадывался к ней сзади и пугал её, закрывая руками глаза. Она по обыкновению каждый день читала Бхагавад Гиту. Когда, закончив чтение, она снимала очки и, положив их рядом с книгой на пол, прилежно пыталась медитировать, Он приближался к ней на цыпочках, быстро хватал очки и убегал. После медитации она открывала глаза, искала какое-то время свои очки, а потом льстивым тоном принималась упрашивать: «Баба, не отдашь ли Ты мне мои очки? Зачем Ты опять озорничаешь? Верни мне их скорее, мой Баба! У меня ещё уйма работы!» Пока она так причитала, Свами тихо стоял за её спиной, наслаждаясь эффектом, – совсем как маленький плут Кришна.

Однажды Он внезапно подбежал к ней и, нежно обняв, спросил: «Байамма! Зачем ты читаешь Бхагавад Гиту? Что ты извлекаешь из неё?» Услышав её наивный ответ: «Я привыкла читать её. Чтение Гиты приводит к освобождению», – Он приблизил Своё лицо вплотную к её лицу и, заливаясь смехом, журчащим, как река Ганга, сказал: «Я и есть тот Кришна. Если Я здесь, прямо перед тобой, зачем тебе читать Гиту?» Когда я слышала это, моё сердце таяло. Кто ещё мог бы говорить так? Какое смелое заявление! Он говорит: «Я – Бог!», да так уверенно, будто бьёт кулаком по столу! («О Бхагаван! Намо Намаха! Намо Намаха! – Господи! Я склоняюсь перед Тобой! Я склоняюсь перед Тобой!» – твердила я про себя в такие минуты, сложив руки и посылая Ему приветствия). Я восхищённо смотрела на Него, не отрываясь, боясь моргнуть. Я была в восторге от того, как просто Он объяснял глубочайшие истины, как будто протягивал тебе очищенный банан. Не тот ли это Кришна, который показал Яшоде четырнадцать миров, когда она спросила Его: «Ты ел песок? Покажи! Открой рот!» Но в следующий миг, набросив на нас покрывало майи, Он вновь превращал нас в простых смертных, связанных законом кармы. Чем больше я глядела на Него, тем больше мне хотелось говорить с Ним.

Все эти сладостные мысли гудели в моей голове, как рой пчёл. Но если исходить из реальных фактов, кто же Он в самом деле, этот мальчик? Кришна? Рама? Шива? Впрочем, какое это имеет значение! Ясно то, что Он – воплощение Бога. Этого нам достаточно. Наша задача – ощущать это. Его – дарить нам эту возможность. Нет никакого повода для сомнений. Где Он, там рай. Мы не знали счёта ни дням, ни минутам. Колесо времени катилось очень быстро. Если нас спрашивали: «Какое сегодня число?», в ответ видели лишь наши вытянутые недоумённые лица. У нас не было никаких желаний. Весь наш мир был – Свами, Его близость, Его игры, Его песни. Мы не имели понятия о том, что происходит во всем огромном мире, – или даже в соседнем доме. Свами! Свами! Свами! – только одна цель, только одна мысль, только один предмет обожания.

Заставить Свами сделать что-нибудь не легче, чем выпить воду трёх морей. Он не желал съесть даже горсти риса. Ни единой минуты Он не мог усидеть на месте. Он постоянно сновал повсюду, как жужелица. Баба очень полюбил моих братьев – старшего, Кришну Кумара, и младшего, Амарендру, и постоянно держал их при Себе. Они старались услужить Ему решительно во всём. Они не позволяли Свами даже наклониться для того, чтобы взять стакан. Когда Свами усаживался за еду, мужчины и женщины садились по обе стороны от Него. После того как преданные ставили перед Ним тарелки с угощениями, которые сами приготовили, Он обычно смешивал всё вместе (сладкое, острое, кислое, солёное – всё, что было), съедал из этой каши три маленьких горсточки, а остальное раздавал всем какпрасад.

Заставить Его вымыться было всё равно, что совершить великий подвиг. Обычно вода для Него грелась в медном чане на открытом уличном очаге. В тот момент, когда раздавался клич, что вода для Его купанья готова, наш Саи Гопал прыгал через стену и исчезал. Тогда все эти преданные, вся эта стая саранчи, неслась за Ним. Но разве может кто-нибудь догнать Его? М-с Байамма тоже пускалась на поиски, зычно крича во все четыре стороны: «Баба! Баба! Вернись! Свами, Тебе нужно искупаться!» Исколесив все окрестности, она прекращала попытки и, усталая, возвращалась в мандир и с тяжким вздохом валилась на стул. В этот миг Свами, как оса, стремительно вылетал из Своей комнаты, садился с ней рядышком и, обняв её за плечи, говорил: «Ты что, искала меня по всей деревне? А Я всё время был здесь!» – и неудержимо хохотал при этом. «Ах Ты мошенник! Ты хочешь разыграть меня! Посмотрите на Его лицо! Посмотрите на Его одежду! Ты весь взмок от пота! Да что уж там! Только Тебе известно, как Ты исчез и как появился. Но, мой Баба, как ты ухитрился провести нас и проскользнуть внутрь, ведь Тебя караулил целый отряд?» Говоря это, Байамма уже улыбалась, и весь её гнев испарялся. Нежно поглаживая Его по щекам, она совершенно забывала о мытье. И тогда Баба снова удирал. Одна из преданных, Конамма, обычно собирала дрова и грела воду для Бабы. Если вода остывала, она начинала всё сначала. Её глаза были всё время красными от дыма. В конце концов, когда вода была в очередной раз готова, мальчики ловили Бабу, силком тащили Его в ванную комнату и запирали дверь снаружи, чтобы Он не смог улизнуть.

Не так ли вёл себя когда-то Нанда Кишора (сыночек Нанды)? Причиняя массу хлопот Яшоде, верховодя над молодыми пастухами, таская из чужих домов масло, дразня и задирая пастушек, и потом, явившись домой с безмятежным видом невинного существа и с надутыми губами примостясь у ней на коленях, заставлял её забыть обо всём на свете от счастья? Таким же был и наш Саи Кришна. Глядя на Его выходки, я плакала от счастья. Мы читали эти истории в Бхагавате или слышали их от кого-то. Но теперь мы наблюдали всё это собственными глазами и переживали сердцем. Мы чувствовали блаженство, не знающее предела; даже Шеша Саи не в силах описать его. Глядеть на всё это было пиршеством для глаз. Казалось, шалости того Кришны бледнели на фоне проказ этого Саи Кришны. Невозможно выразить, какое редкое счастье выпало на нашу долю.

Как-то раз, приехав в Парти, мы обнаружили, что м-с Байаммы, всегда радушно встречавшей нас, больше нет вашраме. Её место заняла м-с Сакамма, которая, как мы выяснили, была родом из Бангалора и владела обширными кофейными плантациями. Она тоже была преклонного возраста, но отличалась отменным здоровьем и бодростью. Она бегло говорила на телугу и нежно любила Бабу, как будто Он был самим дыханием её жизни. Эта почтенная женщина прилагала все усилия, чтобы в маленький желудок Саи попали хотя бы несколько горсточек риса. По мере того как преданных становилось всё больше, больше готовилось и еды, предлагаемой потом как прасад. Но как говорится в пословице: «Моё дело – глядеть, а ваше – глотать», вся пища предназначалась в дар Саи, но ели-то её мы. С каждым днём увеличивался список проказ, розыгрышей и шалостей Саи. Если вы спросите, что появилось вначале, «Саи» или «озорство», ответ будет один: «озорство». Только теперь нам становилось ясно, почему пастушки-гопи, безнадёжно влюблённые в Кришну, повсюду преследовали Его. Им было всё равно, к какой религии или расе они принадлежали. Возраст не имел значения. Мужчины и женщины, старые и молодые – все устремлялись вслед за Ним. Саи было всего лишь двадцать лет. И причина тому, что за Ним бежали люди и пятидесяти, и шестидесяти лет, могла быть только одна – Его бесконечная любовь и дивное очарование.

Чего только не вытворял наш Саи Гопал! Сеял смуту между мужем и женой, ссорил невестку со свекровью, чинил суматоху небылицами и сплетнями, ябедничал и наговаривал, заставлял плачущих хохотать до упаду, а смеющихся – лить горькие слёзы, донимал тех, кто храпел во сне, щекоча им ноздри травинкой, подкрадывался к воркующей парочке и связывал концы дхоти и сари, подскакивал к пожилым мужчинам и срывал с них дхоти, запускал гигантских муравьев в женские причёски, шёл за кем-то с невинным видом и внезапно нападал, пугая до смерти. И это ничтожно малая часть списка! Мы забывали обо всём на свете, наблюдая за Его выходками. Мы упивались божественным нектаром, и чаши наших сердец до краёв наполнялись радостью. Мы прыгали и скакали от восторга. Наш Саи – и вправду тот самый непослушный Гопал, тот всемогущий Кришна, тот Нандакишора – сыночек Нанды, тот воришка, что похищал сердца гопи. Когда, подстроив все эти скандальные и двусмысленные ситуации, Он входил в мандир и с царственным видом усаживался перед нами на Cвой стул, мы поражались, тот ли это озорной Саи, которого мы видели несколько минут назад. Но мы были прямыми свидетелями этой грани Его натуры. Могло ли выпасть нам более великое счастье? Он был плут, большой плут.

Как только Саи садился, чтобы поесть или немного передохнуть, мужчины и женщины мчались к Нему, как муравьи к куску сахара, и осаждали со всех сторон. Частенько, выбрав пожилую супружескую чету, Он просил их сесть перед Ним лицом друг к другу, а затем осведомлялся у женщины: «Как зовут твоего мужа?» Сама не своя от стыда, та готова была провалиться сквозь землю. Когда она бормотала: «Что за странные вопросы Ты задаёшь, Свами? Разве пристало жене произносить имя мужа на людях?», — Он отвечал: «Ну ладно, как хочешь. Скажи по крайней мере, как тыназываешь его». Старая женщина сконфуженно склоняла голову, а мы все покатывались со смеху. Он поворачивался к другой пожилой леди и говорил: «Ну тогда ты скажи, как зовут твоего любезного?» Закрыв лицо концом сари, свисающим с плеча, она протестовала: «Фу! Оставь, Свами!», но Он продолжал дразнить её: «Ах, какая скромность! О’кей! Я попрошу твоего мужа отвернуться. Скажи, как его зовут, не глядя на него. Ну что же ты? Он что, побьёт тебя, если ты скажешь нам его имя?» Он так и эдак подзуживал её и не отставал, пока она наконец не называла имя мужа. С того мгновения, как Он просыпался утром и до поздней ночи, пока Он не укладывался спать, это было сплошное «озорство на озорстве». Спрашивать, что родилось первым, Он или озорство, так же бессмысленно, как выяснять: «Что раньше, дерево или семечко?»

В Парти мы ни на минуту не покидали Его, а Он не покидал нас. Но теперь Шримати Сакамма, «опекавшая» Свами, настаивала, чтобы Он немножко отдыхал после полудня. Взирая на нас, эту вылитую обезьянью команду, она просила умоляюще: «И вы угомонитесь хотя бы ненадолго. Не изводите Свами». Мы, унылые и осиротевшие, с мольбой смотрели на Свами, но Он напускал на Себя кислую мину, как будто дальнейшая борьба всё равно была бесполезна. М-с Сакамма отводила Свами в Его комнату и выпроваживала нас восвояси. В таких случаях мы все собирались на задней веранде. В голову не шли никакие планы. Не успевали мы просидеть там и пяти минут, ломая руки и испуская тяжкие вздохи, как Колесничий наших сердец, Вдохновитель наших умов, возникал прямо перед нами. Мы радостно вскакивали и, делая друг другу знаки не шуметь, на цыпочках пробирались через зал и переднюю веранду и усаживались на песке. Эти десять минут длились десять веков. Но зато потом — сплошное веселье, оживлённая болтовня и ликующие возгласы. Сгибая по-всякому пальцы рук, Он устраивал нам на стене театр теней из лошадей, оленей и жирафов. Когда мы спрашивали Его: «А что если м-с Сакамма войдёт в комнату?» — Он вёл нас туда. Посреди кровати лежали две подушки, накрытые одеялом, и издали казалось, что там кто-то спит. О плут! Опытный плут! Хитрый плут! Обсуждая, как это ловко придумано, мы выскальзывали наружу и строили «вороньи гнёзда» из песка. Каждый принимался хвастаться: «Моё гнездо самое лучшее!», «Нет! Лучше всех у меня!» Тогда наш Саи, поистине самое вредное существо на свете, с проворством фокусника разорял лучшее из наших гнёзд, быстро забрасывая его песком с ближайшей дюны. «Ой, оно развалилось! Теперь Моё воронье гнездо лучше всех!» — кричал Он в восторге, хлопая в ладоши, и внезапно вскакивал и мчался назад в дом. Мы, свора мартышек, бросались за Ним, но перед нашим носом в дверном проёме появлялась м-с Сакамма. «Ага! Вы все здесь! А Баба у себя, Он спит!» Она тихонько заглядывала внутрь и с довольным вздохом удалялась. Всё это входило в план Саи. Откуда Он знал, когда в точности она явится? Это восхитительные божественные тайны. Поэтому Он и есть Бог. Мы были ужасно довольны Его хитростью и веселились от души.

Приблизившись к м-с Сакамме сзади и положив голову ей на плечо, Свами восклицал, сонно протирая глаза: «Ах! Как хорошо Я спал!» «Мой милый Свами», — говорила она, гладя Его по щеке, и осведомлялась: «Где Твоя обезьянья армия?» Мы немедленно выстраивались перед Ним, как компания смирных, воспитанных детей. Поражённые Его находчивостью, в восторге от Его хитроумия, прославляя главного актёра за блестящую игру, мы не отставали от Него ни на шаг. Каким образом Тому, в ком воплотился Бог, удавалось так искусно играть роль обычного человека? Мы только сжимали руками щёки от изумления. Саи Гопал часто просил мою младшую сестру Прему, хорошенькую и пухлую, станцевать для Него, и заливался смехом при виде её неуклюжих кукольных движений. Он часто сажал к Себе на колени моего маленького братика, симпатичного краснощекого Мурали, и смешил его.

Наша утренняя программа не начиналась до тех пор, пока нас не озарял лунный свет Его милых и нежных улыбок. И тогда уже весь день становился сплошным букетом улыбок и смеха. Это была наша собственность, тщательно хранимая. Когда утром Он садился на Своёй постели, мы подавали Ему кофе и роились вокруг, как пчёлы. Кто-нибудь запевал бхаджан — Миры или Сурдаса — или читал вслух легенду или историю. Так мы проводили время до восьми утра. Потом мы мчались на кухню приготовить немного тиффина и снова собирались вокруг Него. Мы болтали о том о сём до одиннадцати. С одиннадцати до двух мы пели бхаджаны. Ланч был около двух, и все успевали поесть примерно к половине четвертого. Ровно в четыре мы все должны были быть на берегу Читравати. В то мгновение, когда Свами громко объявлял Своим чудным голосом: «На старт! Все за мной!», преданные тотчас бросали свои занятия и все до единого — дети, взрослые, старые, немощные — бежали вслед за Ним. Мы неслись за Ним, как тень, до Читравати, взбирались на холм к Кальпаврикше(дереву, исполняющему желания) и там отдыхали немного и пели бхаджаны. Потом мы спускались на песчаный берег матери-реки, и, пока мы пели песни, Свами доставал из песка разные сладости и лакомства и раздавал всем нам. Иногда, запустив руку в песок, Он извлекал из него джапамалу (чётки) или фигурки божеств и дарил их преданным. Мы возвращались в мандир в восемь-девять вечера, снова пели бхаджаны до десяти или до одиннадцати, а потом отправлялись ужинать. После ужина мы вели разговоры, и только к двум или к трём ночи падали в изнеможении, примостившись на коленях у матери-земли и пытаясь уснуть. А тут уже и четыре, когда надо вставать и начинать новый день!

Сказать по правде, иногда у нас не было времени, чтобы выпить стакан воды. Если мы, улучив свободную минутку, убегали на короткое время, Свами хмурился и спрашивал: «Где вы были?», — и когда кто-нибудь из нас отвечал: «Я ходил попить воды, Свами», Он говорил: «Как? Неужели вы до такой степени не владеете собой, что не можете справиться с жаждой?» Бог знает, как мы ухитрялись находить время для утреннего мытья! Но благодаря этой суровой дисциплине мы и по сей день способны просидеть неподвижно несколько часов подряд. Кто из нас может вспомнить, какое бессчётное число раз склонялись мы к Его стопам? Но ночью, перед тем как мы расходились спать, Свами Сам настаивал на том, чтобы мы все совершали паданамаскарам(поклонение стопам). Иногда мы подходили нехотя, лениво скребли затылки и бормотали: «Но я только что делал паданамаскарам!» Глядя на наши лица, кислые, как после ложки касторки, Мама Саи терпеливо стоял, соединив ступни, и говорил с улыбкой: «Сейчас вы не знаете цену этого паданамаскарама. Придёт время, и вы не сможете увидеть даже ногтя на Моей ноге! Вы будете ждать много дней и плакать оттого, что вам так и не удалось взглянуть на Меня». Мы думали про себя: «Кто приедет в это заброшенное Парти?» Только теперь мы начинаем понимать цену той великой привилегии, что удостоились в те дни. Сейчас это уже не «много дней». Можно ждать месяцами и в отчаянии бить себя по голове, что не можешь коснуться даже кончиков Его пальцев! Одному Богу известно, как трудно теперь коснуться их! Почти невозможно даже увидеть их. Всё, что говорил тогда Свами, сбылось до последней буковки.

Как бы там ни было, наш ежедневный поход к Читравати был обязательным. Как только Свами отправлялся в путь, словно луна в окружении звезд, мы прилипали к Нему как тень, и следовали за Ним, не отставая ни на шаг. Это был величайший подарок судьбы. Кто-то придерживал полы Его одежды, кто-то держал Его за руку, а кто-то просто трещал без умолку, как сорока. Так мы шли, и тут Свами внезапно исчезал. Мы бросались на поиски в разные стороны и искали Его за каждым деревом, за каждым кустом, в зарослях колючек и за змеиными норами. Измучившись вконец, мы прекращали поиски и, плюхнувшись на землю, звали: «Свами! Свами!» Тут Он так же внезапно, с криком «Б-у-у!» появлялся из-за ближайшего куста. Невероятно! Как это Ему удавалось? Ведь мы не пропустили ни один стебелёк, ни один листик. Пока мы глазели на Него, раскрыв рты, Он уже подгонял нас: «Пошли, пошли!» и мчался вперёд. Иногда Он окликал нас, восседая на верхушке самого высокого дерева, а в следующий миг, прежде чем мы успевали удивиться, как Он смог забраться на такую высоту, уже стоял рядом с нами, громко смеясь. Он срывал листья тамаринда или, реже, какого-нибудь другого дерева и вкладывал их нам в руки. К нашему изумлению, листья превращались в гуаяву или сахарный тростник. Или же Он подбирал с дороги первый попавшийся камушек, подбрасывал его вверх, и тот становился плиткой тростникового сахара. Он не мог устоять на месте ни единой минуты. Мы тоже чувствовали невиданный прилив энергии. Все вместе мы карабкались на холм, где росло дерево, исполняющее желания, – Кальпаврикша.

…Мы все усаживались под деревом-великаном. Это был огромный, старый, развесистый тамаринд. Почему же он получил эпитет “Кальпаврикша” — дерево, исполняющее желания?

Прямо под Кальпаврикшей находился большой плоский валун. На этой скале могло с удобством разместиться двести человек. Глядя на нашего Командира, я вспоминала сыночка Яшоды, Господа Мадхаву, который в стародавние дни, спасая жизнь пастухам и пастушкам, удерживал на кончике своего маленького пальчика огромную гору Говардхану. Подпрыгнув, Свами срывал с тамаринда горсть листьев, давал каждому по листу и просил нас зажать их в кулаке. Когда по Его команде через несколько секунд мы разжимали пальцы, то обнаруживали на ладонях самые разнообразные вещи: у одного сахарный тростник, у другого мятная лепёшка или чётки. Потом Он велел нам снова сжать и разжать кулаки, и там опять были листья тамаринда! Ах! Какая жалость! Я могла бы съесть тростник! Мы гадали: «Удивительно! Как это могут одновременно материализоваться такие разные предметы?» — и глазели на Него в полном недоумении. Он хлопал в ладоши, чтобы вывести нас из оцепенения. Поскольку дерево давало каждому то, что ему хотелось, его и назвали Кальпаврикшей. Иногда Свами спрашивал: «А кто быстрее всех три раза обежит вокруг этой скалы?» Что ещё было нужно нашей обезьяньей стае? Мой старший брат, я сама, д-р Джайя Лакшми, Гинди Лиламма — мы были готовы всегда. «Отлично, бежим!» — говорил Свами. Пока мы бежали первые два круга, то видели, как Он восседает с важным видом и безмятежно болтает. Но на третий круг Он присоединялся к нам, и прежде чем мы успевали завершить его, пробегал все три и спокойно усаживался на прежнем месте. Победа была за Ним. Как такое было возможно? Все громко хлопали, и мальчики подбрасывали победителя в воздух. Свами был великолепен, как бог Индра, покоривший три мира. Такое сделать немыслимо, даже если рвануться вперёд как лев. Но как же тогда Он ухитрялся пробежать три круга за секунду?

Его энергия была безграничной. Глядеть на это было сплошным наслаждением, это нельзя ни вообразить, ни описать, а можно лишь смаковать глазами. Мы слезали с холма и усаживались на песчаном берегу, в каком-нибудь месте, выбранном преданными. Спев несколько песен, послушав рассказы нашего Гопадевы о проделках Кришны или истории преданных, мы принимались кричать, что очень проголодались, и упрашивали Свами накормить нас чем-нибудь. Он ещё крутил рукой в куче мягкого песка, а мы уже знали, что Он сейчас извлечёт из него. Мы чуяли сильный аромат майзорепака (сладости из гороховой муки, сахара и масла). Лакомство было горячим, и с него капало масло. Он тут же складывал куски на поднос и собственноручно раздавал всем нам. Как описать этот вкус! Он был таким изысканным, что бледнеют любые слова. Независимо от того, сколько народу присутствовало, всегда хватало на всех и, похоже, количество порций могло умножаться до бесконечности. Съев сладкое, мы начинали шумно жаловаться: «Свами! У нас во рту слишком сладко! Дай нам чего-нибудь остренького!» Наш Свами, воплощение участия и любви, доставал из песка вады (лепёшки с гороховой мукой, поджаренные на масле). Их вкус был непередаваем, даже Брахма не смог бы описать его. Они были вкуснее нектара, самых нежных сливок, мёда, вместе взятых — не стоит и пытаться передать этот вкус. Рядом с этими вадами всё казалось пресным и безвкусным. Вады, которые Он вытаскивал из песка, были горячими, и с них капало масло, но — удивительно! — к ним не прилипала ни одна песчинка! Как Он делал это? Одни сплошные вопросы. Ответов не последует. Кроме лакомств, Он снова доставал из песка чётки, фигурки божеств, медальоны и книжечки и дарил их тем, кто того заслуживал.

Предметы, которые Свами создавал из песка, были уникальными диковинами. Нигде в мире нельзя было сделать такие. Они не могли сравниться ни с чем! Статуэтки были сделаны из панчалохи (пяти сплавов), сандала, слоновой кости, тикового дерева, из серебра или глины. Он извлекал из песка фигурки Лакшми, Нараяны, Радхи, Кришны, Ширди Саи, Шри Рамы, Лакшманы, Бхараты, Шатругны, Натараджи и т.д. Чётки, возникавшие из песка, были из жемчуга, кораллов, хрусталя. Некоторым Он дарил рудракши (высушенные плоды дерева, используемые как чётки почитателями Господа Шивы). Кто-то получал одну нить, а кто-то — сразу две из позолоченных бусин. Такие чётки считались особо священными. Рудракши могли быть самыми разными: с одной гранью, с пятью и т.д. И нанизаны они были причудливыми способами: некоторые с бусинами базилика, другие с чёрным бисером. Однажды Он подарил Сарале, моей сестре, в качестве свадебного подарка, нитку чёрного бисера с медальоном Лакшми. Каждая бусинка была обрамлена тончайшим узором из золотых нитей. Через несколько лет нить порвалась и сестра отнесла её к ювелиру. Тот пришел в трепет при виде изысканного изделия и с изумлением сказал: «Никто не способен починить эту вещь. Я не понимаю, каким образом золотые нити были обвиты вокруг чёрных бисерин. Где вы купили её?» Услышав ответ Саралы, что это подарок Свами, ювелир заметил: «В таком случае только Он и может исправить её. Никто в мире не сделает этого, — так тонки и изящны дары Свами». Что касается колец, талисманов и кулонов, то счёт им давно утерян. Он подарил матери статуэтку Винаяки (Ганеши), созданную из песка. Мы не могли сказать с точностью, была ли она каменной или керамической. Она была тёмной с легким красноватым оттенком. Но чудом из чудес было то, что хобот получился в два раза короче обычного. Когда мы спросили Свами, почему Он дал маме такую фигурку, Он сказал: «Совершайте каждое воскресенье с этим Винаякой церемонию абхишекам, используя молоко. Хобот вырастет до нормальных размеров». Как Он и сказал, с каждым днём хобот становился всё длинней. Мы просто не в состоянии понять, какова истинная ценность Его даров.

Иногда учёные не могут определить, из какого металла сделана та или иная статуэтка. Говорят, что однажды, когда один любознательный преданный погрузил кольцо Свами в кислоту и другие химические растворы, оно ничуть не пострадало! Где те герои, что способны раскрыть тайну предметов, материализованных Свами, — Тем, кто поистине Сам Бог! Некоторые осуждают Свами, говоря: «Это демонстрация сиддхи, оккультных сил. Есть много таких, кто может «создавать» предметы». Но сила этих оккультистов недолговечна. Созданные ими вещи существуют несколько часов, в лучшем случае, месяцев. Но предметы, сотворённые Свами, остаются неизменными в течение шестидесяти, семидесяти лет после того, как Он дарил их преданным, и до сих пор являются объектами поклонения. Иногдавибхути, созданный Свами, имел форму не пушистого порошка, а спрессованного блока, похожего на плитку пальмового сахара. Иногда он был круглым как шар и таким твёрдым, что когда Свами ломал его, чтобы раздать всем, Его пальцы краснели от усилий. Иногда цвет был пепельным, иногда белым или смешанным — чёрно-белым. Вибхути бывал и разноцветным, как пепел, собранный с алтаря, на котором проводилась яджна (ритуальное жертвоприношение, входящее в церемонию поклонения божеству). Вкусы и запахи созданных Им предметов были самыми разнообразными. Иногда от них исходил стойкий аромат камфары, кастури (муската), сандала или розы. Некоторые не пахли ничем. Диковины из «хранилищ Саи» были странными и прекрасными, и они обладали свойством контролировать умственные и физические импульсы человека. Его сюрпризы за пределами человеческого разумения.

В один из дней, когда мы все шли к реке, Свами неожиданно исчез. Как всегда, мы бросились искать Его, но тут услышали хлопок в ладоши и, взглянув вверх, увидели Саи, который сигналил нам с вершины холма. Было шесть часов вечера. Солнце умерило пыл своих лучей и быстро катилось к западу. Небо заполнялось чёрными тучами, будто бы куталось на ночь в тёмное одеяло. Свами крикнул: «Все смотрите на Меня. Я покажу вам солнце».

Не успели мы додумать: «Как может солнце вернуться, если оно уже зашло?», как увидели за головой Свами лучи восходящего солнца. Теперь всё небо было в ярких голубых облаках. Лучи нового солнца становились красными. Они пламенели всё больше и больше, пока не стали огненными и такими жаркими, что мы мгновенно взмокли от пота. Настал такой невыносимый зной, будто светило палящее полуденное солнце. Не в силах терпеть эту жару, мы громко взмолились: «Свами! Очень жарко!» Тут же жара спала. «Чёрт возьми!» — вырвалось у нас, и только мы собрались присесть, как с вершины холма снова раздался голос Свами: «Я покажу вам луну». Мы увидели, что за головой Свами сияют медвяно-жёлтые лучи полумесяца. Скоро они стали белеть, и делались всё белее и белее. Это было так! Мы начали дрожать от холода. Тела наши окоченели. Стуча зубами, мы заголосили: «Свами! Холодно! Очень холодно, Свами!» Мы упрашивали Его, и холод постепенно отступил. Только мы принялись гадать, какое ещё чудо Он сотворит, как Он объявил: «Я покажу вам Третий глаз. Смотрите очень внимательно и будьте осторожны».

Третий глаз! Как он выглядит? — изумлялись мы. Мы больше не видели тела Свами. Но Его голова стала огромной, как будто заполнила собой всё небо. Умы наши пришли в великое замешательство, и, остолбенев, мы во все глаза глядели на эту голову-небо. На лбу Свами, между Его бровями, появилось отверстие. Из него вырывались пылающие искры и клубы дыма. Глаза слепило от сверкания этих сполохов. Нам стало страшно. Мы беспокоились не столько о себе, как о том, что может случиться со Свами. Искрящийся поток бил как фонтан. Мы оглянулись и увидели, что многие упали, потеряв сознание. Это напугало нас ещё больше. Мы посмотрели наверх, но нигде не увидели Свами. Растерянные и не знающие, что делать дальше, мы расплакались. И вдруг Свами появился среди нас. «Что случилось?» — спросил Он, трепля нас за плечи. «Почему вы плачете? Почему дети упали в обморок?» Не зная, что ответить на эти вопросы, мы прижались к Нему, продолжая рыдать. Но тут двое или трое из лежащих на земле пришли в себя и, немного приободрённые, мы засыпали Свами вопросами: «Свами! С Тобой всё в порядке? Как случилось, что мы перестали видеть Тебя?» Мы ощупывали Его лицо и тело, чтобы убедиться, что Он и вправду с нами. Свами весело рассмеялся и, заверив нас, что чувствует Себя прекрасно, взмахом руки произвёл вибхути и нанёс его на наши лбы. Один за другим вставали те, кто потерял сознание. Это было необыкновенное и странное переживание. Нам казалось, что мы потеряли устойчивость и что нас качает из стороны в сторону. Было такое чувство, что мы парим в воздухе. Всё существо было пронизано невиданной радостью, как будто нас захлестнула сладкая волна блаженства. Мы не понимали его причины. Но вся сцена ещё живо стояла у нас перед глазами.

Хотя мы и шагали рядом со Свами, нам чудилось, что ноги не касаются земли. Некоторые шатались, как пьяные. Мы чувствовали, что переселились в какой-то другой, странный мир. Это было особое состояние ума. Мы дошли до мандира и уселись в зале, чтобы петь бхаджаны. Но петь, как нужно, мы не могли. У нас кружилась голова. В этом состоянии мы находились весь вечер. Но когда с утра мы почувствовали то же самое, то решили спросить об этом у Свами. Он ответил с улыбкой: «В течение многих жизней вы молились о том, чтобы увидеть Третий глаз. В ответ на ваши молитвы вчера Я предоставил вам такую возможность. Но Я не показал вам и тысячной доли его сияния. Даже это оказалось для вас невыносимым. Ваше теперешнее состояние — результат вчерашнего зрелища». Поражённые этим откровением, мы не выдержали и разрыдались. Мы омыли слезами Его лотосные стопы и сказали Ему: «Свами, если бы мы только знали об этом раньше, то смогли бы в полной мере насладиться этим даршаном! Мы не смогли оценить божественный дар, которым Ты так щедро одарил нас. Мы не смогли вытерпеть его сильнейшего воздействия. Мы испугались, когда перестали видеть Твою физическую форму. Мы ужасно встревожились, когда у Тебя на лбу появилось отверстие». Он продолжал смотреть на нас с участием и любовью, и мы, с глазами, полными слёз, с сердцами, полными Его добротой, успокаивающей, как лунный свет, сложили свои жизни к Его стопам. Он снова создалвибхути и нанёс на наши лбы. Мы возвращались в нормальное состояние. Мы были в экстазе от того, что нам выпала эта редчайшая возможность, эта награда за благочестие в прошлых жизнях, за те молитвы, что возносили мы с золотыми цветами в руках, за добрые дела наших предков. В золотых храмах наших сердец навсегда запечатлелось золотыми узорами это уникальное, недоступное в обычной жизни зрелище, подаренное счастливой судьбой и ведущее к освобождению. Находиться рядом с этим любящим Отцом, заслужить эту золотую возможность — отзвук заслуг прошлых жизней, — что может быть важнее этого на свете?

… Приближались школьные выпускные экзамены. Проведя рядом со Свами девять месяцев из двенадцати, разве могли мы найти время, чтобы заглянуть в книги и запомнить хоть строчку из прочитанного? Мама сообщила об экзаменах Свами. «Но ведь есть ещё целый месяц, не так ли? Пусть учатся. Они всё успеют. Милости Свами у них в избытке. Надо начать прямо сейчас». После этих ободряющих слов мы почувствовали, что сильны, как скала. «Пусть Кумарамма, Кришнамурти и твой муж едут в Куппам, а все остальные останутся здесь», — сказал Свами. Для меня это было ударом! Мы думали в панике: «Как? Мама остаётся? Но кто же будет готовить? Вот наказание! Гораздо лучше, если мы все преспокойно останемся здесь!» Подумать только: мы озабочены тем, что у нас нет времени на чтение, и получаем такой удар в спину! Дело было в том, что я совершенно не умела готовить. «В этом весь Свами, — сердилась я. — Он вечно создаёт нам проблемы». Но что было толку в моём негодовании? Гнев бедного, беззащитного существа выливается в то, что страдают его собственные искусанные губы! Читая мои сварливые мысли, Свами сказал: «Похоже, ты не умеешь готовить? Зачем бояться, если Я с вами? Я не оставлю вас ни на минуту». Проблема была решена!

Отъезд был назначен на восемь часов утра. Как мы уедем и оставим Свами? Он позвал нас с братом к себе и зарядил невиданной порцией мужества. Он материализовал две Своих фотографии размером с марку и вручая их нам, сказал: «Прикрепите их к экзаменационным картам, с которыми будете ходить на экзамены». Он также дал каждому по ручке и пропел вслух несколько мантр. Перед отъездом Он благословил нас, положив ладонь нам на головы, и выразил желание проводить нас до реки. Мысли неслись стремглав, как щепки в бурной Читравати. Когда мы припали к Его стопам, Он ласково поднял нас, обнял и после бесчисленных утешений произнёс на прощанье: «Возвращайтесь, как только сдадите экзамены. Как следует заботьтесь об отце. Ничего не бойтесь. Я всё время буду с вами». Он махал нам платком, пока не скрылся из виду. У нас не было времени ни на раздумья, ни на печаль. С Его неиссякаемой любовью и безмерным состраданием, заполнившими каждый наш нерв, с самым сильным в мире защитным талисманом — Его обещанием беречь нас, мы пустились в путь, как отряд бравых солдат.

… Мы вернулись домой. Целый день мы занимались уборкой, а когда наутро пришли в школу, были встречены градом насмешек. Нас приветствовали издевательским хохотом. Я еле сдерживала слёзы, когда они громко потешались над нами, выкрикивая: «О, герои вернулись! Преданные Саи Бабы явились сдавать экзамены!» Мы открыли учебники, но не могли понять, о чём идёт речь на уроке. И всё же, день и ночь, мы усердно трудились, читая книжки. У нас не было возможности усвоить всю программу. Решив, что не стоит и пытаться делать это, мы занимались вместе, выбирали десять вопросов из каждой главы и учили их. Если кто-то из нас говорил, что такой-то вопрос ему кажется важным, мы смотрели на ящерицу на стене, и если она издавала звук «тик-тик», тут же записывали этот вопрос, твердо уверовав, что щелчок ящерицы — надёжное свидетельство правды! Так, по каждому предмету, мы составили список вопросов, основанный на утвердительном сигнале «тик-тик» ящерицы, и выучили ответы только на эти вопросы. Мы написали письмо Свами, где подробно рассказали об этой технике подготовки к экзаменам. Кое-как справившись с уймой домашних дел, на ходу проглотив «вкусную» еду, приготовленную нами — вылитыми «Бхимами» (Бхима и Нала знамениты своим кулинарным искусством), мы мчались в школу и возвращались домой. Если соли в еде было достаточно, то не хватало перца или чилли. Если перца было сколько нужно, не хватало уксуса. В этом было «величие» касания наших рук. Настал день первого экзамена. Мы взяли экзаменационные карты и наклеили на них фотографии Свами. В руках у нас были подаренные Им ручки. Мы последний раз проглядели список вопросов, составленный по сигналам «сэра Ящерицы». Мы попрощались с отцом, склонились перед портретом Свами и с мыслью: «Зачем бояться, если Саи с нами?» отправились на экзамены, — так солдаты, уверенные в победе, выступают на поле битвы.

Экзаменационный зал был очень большим. Мы все уселись на свои места. В этот день экзаменатором был мусульманин. Посмотрев на его короткую бороду, я подумала: «О Ширди Саи, Ты пришёл к нам!» и мысленно приветствовала Его. Потом я поклонилась фотографии Свами на картоне и развернула лист с вопросами. Я чуть было не крикнула во весь голос «Саи Рам!» Передо мной были пятнадцать из тридцати вопросов, одобренных сэром Ящерицей! Пока я радостно строчила ответы, ко мне подошел экзаменатор и, указав на фотографию Свами, спросил: «Что это за киноактёр?» Я ответила, что это Шри Сатья Саи Баба, и преподаватель отошёл с понимающим видом, задумчиво теребя бороду. К тому времени как я пришла домой, отлично сдав все экзамены, вернулся и мой брат. Его сияющее лицо говорило само за себя. Отец был счастлив. Мы тут же написали письмо Свами, нашему милому Господину, такому щедрому в Своих дарах. На следующий день последним экзаменом была география. Я всегда нервничала по поводу географии. Из-за «сурового режима» предыдущих дней глаза у меня слипались. Был час ночи. Решив, что встанем в четыре и позанимаемся, мы легли спать. Будильник, похоже, безмятежно храпел вместе с нами. Отец, который всегда приходил проверять, как мы учимся, в это утро блаженно спал. Когда я открыла глаза, было уже шесть.

Я вскочила как ужаленная и разбудила брата. Мы оба помчались на кухню. Я сказала ему: «Я поставлю воду, а ты принеси рис. Мы быстро приготовим еду и немного почитаем». Пока он ходил за рисом, вода в кастрюле уже закипела! Мы скакали от радости. «Это наверняка милость Свами!» Приободрившись, я пошла в ванную. Груда немытых кастрюль торжествующе приветствовала меня! О! Какой это был удар! Служанка не пришла. Когда я мыла посуду, досадливо бормоча себе под нос, в ванную заглянул отец. Он держал в руке телеграмму. «Дитя моё, сегодня приезжает мой друг. Приготовь что-нибудь на сладкое и иди». Это было всё равно что полить кислотой незажившую рану! Поскольку мытьё кастрюль было для меня занятием непривычным, моё белое сари, будто бы насмехаясь надо мной, покрылось пятнами сажи. В крайнем раздражении, бранясь про себя, я кое-как справилась с хозяйственными делами. Тут я услышала, что звонит школьный звонок. Схватив экзаменационные папки, мы помчались в школу. С чувством безнадёжности я взмолилась: «Свами! Прости меня!» и раскрыла листок с вопросами. Голова у меня закружилась. В глазах вскипели слёзы. Я не могла пошевелить рукой. Моё отчаяние было вызвано тем, что там не было ни одного из выученных вопросов! Ко мне подошёл экзаменатор и сказал: «В чём дело? Ты даже не начала писать, почему?» Оценив моё состояние, он участливо посмотрел на меня и удалился. Через пять минут он вернулся, протянул мне сложенный лист бумаги и, сказав вполголоса: «Теперь пиши», отошёл. Дрожащими руками я развернула лист, и сердце моё на миг остановилось: там были ответы на вопросы. Возможно ли такое? «О Свами! Избавитель! Океан милости!» — молилась я про себя, быстро переписывая ответы. Когда я закончила, передо мной появился ещё один лист. «Кто этот экзаменатор? Почему он делает это?» Я ничего не понимала. Когда я, незаметно поблагодарив экзаменатора, спускалась по школьным ступенькам, один из одноклассников спросил меня с издёвкой: «Ну что, разорвала листок?» Я ответила ему: «Что такое просто разорвать? Я разорвала его с триумфом!» На следующий день у нас были практические занятия, а потом мы сели на автобус и уехали в Парти. Саи Маа подарил нам даршан у ворот. Когда мы бросились бежать к Нему, Он побежал нам навстречу. Мы кучей свалились к Его ногам.

Он нежно приподнял нас и окатил потоком любви, бьющим из Его глаз. Мы были счастливы вновь попасть в ловушку объятий этой Божественной Матери. С улыбкой до ушей Он подошёл к маме и сказал: «Спроси у них, правда ли то, что Я говорил». Мы все уселись там, где стояли. «Кумарамма, — сказал Он, — как твоя вода вскипела за несколько секунд? Как щёлкала ящерица? Что сказал экзаменатор, увидев Мою фотографию? Радхамма, в последний день экзаменов белое сари, вымазанное в саже, выглядело очень мило. Жаль, что ты не видела этот наряд!» Громко ухмыляясь, Он в деталях поведал обо всех наших приключениях и про экзаменатора, вручившего мне листки с ответами. Обратившись ко мне, Он сказал: «Я каждый день рассказывал твоей маме обо всём, что с вами происходит». Он добавил: «Бедняжка! У тебя усталый вид. Им нужно срочно дать тиффина». И, сидя рядом с нами и кормя нас из собственных рук, Он, как любящая мать, шутливо выговаривал нам: «Ах! Стряпня Кумараммы была бесподобной! Если соли хватало, то было мало чечевицы. Если хватало чечевицы, не было тамаринда». Так Он дразнил нас, но отец вступился за меня: «Нет, Свами, она очень хорошо готовила». Свами рассмеялся и сообщил: «Все эти двенадцать дней Меня не было в Парти. Я был там с вами». Мы слушали Его, и наши сердца ликовали. Мы плыли на волнах блаженства, как в паланкинах.

Вскоре мы узнали о результатах экзаменов. Мы были не просто в числе первых. Мы были первые из первых! И это только благодаря милости Саи Маа. Когда мы вернулись в Куппам, директор школы и учителя поздравили нас. Они восхищались чудесной силой Свами и вручили мне большой приз. Если у нас есть вера, Свами полностью берёт на Себя ответственность по «переправке» нас через водоворот жизни. Его слово — это Веда.

В этой части повествования мы узнаем о том, как ширились слава и количество приверженцев Сатья Саи. Далее — уникальный рассказ, как когда-то Сатья Саи Баба обучал хатха-йоге избранную группу своих приверженцев. И, под конец, глава, повествующая о метком юморе Саи Бабы, подтверждающем его прозорливость и всеведение.

В октябре 1947 г. Свами решил отправиться в путешествие в Южную Индию. Он пригласил нас с Собой. Могли ли мы упустить драгоценную возможность? Свами прибыл в Карур 25-го октября, и мы были в числе сопровождающих. Свами остановился в доме моей старшей сестры Адилакшманы. На первом этаже дома всё было тщательно приготовлено к приезду Свами. Как стаи саранчи, отовсюду стекались люди, чтобы увидеть Его. Было много народу из Матхуры, Гиручирапалли, Удумулапеты и других мест. Весь город, наряженный в зелень манговых листьев, выглядел торжественно. Каждое жилище было празднично украшено, как будто в нём играли свадьбу. Толпа перед домом сестры была так велика, что негде было упасть и песчинке. При появлении Свами на балконе она взорвалась громкими приветствиями. В знак преданности и почтения тысячи пар рук взмыли вверх. Народ стоял у самого дома такой плотной массой, что спуститься вниз было невозможно. Нас до слёз взволновала глубокая преданность этих людей.
…С каждым днём людей становилось больше и больше. Свами захватывал в плен целые армии преданных.Бхаджаны устраивались утром и вечером. Жара была такая, что кукуруза превращалась в «попкорн». Не чувствуя зноя, ни на секунду не опуская поднятых вверх лиц, люди терпеливо стояли на месте часами. Уже не хватало взгляда, чтобы вместить людской океан. Обратившись к человеку, пытавшемуся сделать моментальный снимок, Свами сказал: «У тебя в камере нет плёнки». — «Но у меня точно есть плёнка», — возразил тот и открыл фотоаппарат. И в самом деле, там не было плёнки. Она была в руках у Свами! Когда «фотограф» уставился на Него, открыв рот, Свами рассмеялся и бросил ему катушку с плёнкой. Этот эпизод вызвал взрыв возбуждения в толпе, и народ стал настойчиво требовать: «Свами, сделай и для нас что-нибудь!» Свами взмахнул рукой, и на людей посыпался дождь из мятных конфет, медальонов и талисманов. С дикими криками люди бросились ловить эти дары. Те, кто не мог ничего ухватить, метались туда-сюда, толкаясь и прыгая по головам. Суета и давка поднялись невероятные! Зрелище было весьма впечатляющим.

Милость Свами пропорциональна любви преданных. До тех пор мы никогда не видели такого и не слыхали ни о чём подобном. У этого чуда было одно особое свойство: каждый получал в подарок то, что хотел. Люди с фотоаппаратами обнаруживали, что те круглые предметы, которые им удалось схватить — катушки с плёнкой. Больным доставались целительные талисманы. Наш щедрый Бог раздавал дары сообразно чаяниям преданных. Ошалев от радости, люди стали плясать как сумасшедшие. Этот эпизод привлёк ещё больше народу, и толпа всё росла и росла.

Свами решил освятить Своим присутствием жилища некоторых Своих преданных. Большинство были очень богаты. Он не мог передвигаться по улице, т.к. она была забита народом. Один дом от другого отделяли невысокие стены. Чтобы попасть из одного особняка в другой, Он просто прыгал через эти стены. Свами благословлял обитателей, исполнял их желания и удалялся. Его внезапное появление то тут, то там ошеломляло людей и, опьянённые счастьем, они простирались у Его ног, а потом, когда Он извлекал из воздуха какой-нибудь подарок, буквально прыгали от восторга. Простым мановением руки Он материализовал цветную мраморную статуэтку Господа Вигнешвары (Ганеши) высотой в фут и подарил её одному преданному. Статуэтка была сделана с величайшим искусством, а сочетание красок выдавало руку мастера. Имя Свами, слухи о Его чудодейственной силе неслись как ураганный ветер, и толпа почитателей и любопытных невероятно разрослась. Чтобы увидеть Свами с близкого расстояния, люди стояли во дворе всю ночь. Боясь «потерять место», многие не ели и не спали. Они питались тем, что попадало под руку, и ждали. Наши сердца таяли при виде такой крепкой любви и беззаветной веры. Их ум был настроен только на одно: «Свами». Ничто другое их не интересовало. Свами излил на них такое количество Своей бесконечной любви, что они просто приклеились к своему месту.

Однажды Сарала раздобыла где-то шарикоподшипники от велосипеда, обернула в блестящую фольгу и принялась крутить их в руке. Шурша, они перекатывались в ладони, не падая, и мы веселились вовсю. В тот день пришла Шримати Ишварамма. Она тоже любила подобные штуки — «яблочко от яблони..». Когда Сарала показала своё изобретение Свами, Он сказал Своей маме: «Посмотри, что она наделала! Она засунула внутрь жуков! Ведь это грех, правда?» Раскрыв рот и сокрушённо похлопывая себя по щекам, Ишварамма огорчённо запричитала: «Зачем ты это сделала? Вытащи их оттуда сейчас же!» Наш хитрый Кришна, сорвав фольгу, показал шарики Ишварамме, и оба залились смехом, как малые дети.

В другой раз Сарала обклеила блестящей бумагой спичечный коробок, прикрепила на него маленькую фотографию Свами и, продев через дно черную нитку, положила его на пол. Пол в комнате был тёмным. Когда Свами вошёл, она потянула за нить, и коробок быстро поехал по полу. Он в великом изумлении уставился на него. Ах! Как интересно! Как весело! Он принялся носиться за коробком, как ребёнок, подгоняя Саралу: «Давай, давай! Ещё! Покажи Мне, как он двигается!» Эта хитрая бестия, моя сестра, сказала: «Я заколдовала его, Свами!» — «Эй ты, буйволёнок! Скажи Мне», — требовал Свами. Освоив трюк, Он напустил на Себя гордый вид и с важностью героя сообщил толпящимся за дверьми преданным: «Посмотрите, что за номер! Я заколдовал коробок, и теперь эта картинка движется!» Все были в восторге и громко хлопали в ладоши. С видом великого победителя Он умчался, выиграв все призы и стяжав всю славу.

Мужчины из Хайдерабада были высокими и сильными. Как-то раз, глядя на них, Свами сказал: «Ай-ай-ай! Вы что — женщины, что носите такие маленькие кувшины? Если уж вы не можете носить горы, то возьмите хотя бы кувшины побольше!» Да будет так! На следующий день они появились с такими огромными кувшинами — Бог весть, где им удалось раздобыть такие — что в них бы влезло яйцо Вселенной. Свами заметил, смеясь: «Ну вот, теперь вы мужчины!» Всё время, что длилась работа, Свами ходил вокруг, ворчал, дразнил нас и смешил Своими шуточками. Как бы ни тяжела была работа, в присутствии Свами справляться с ней очень легко. Мы знаем из легенд, что в Крита-югуи Трета-югу демоны могли за ночь воздвигнуть громадный дворец и справиться с любой грандиозной задачей. Но мы, уверяю вас, не уступали им! Свами рассказывал: «В те давние времена их облик был безобразен, но сердца чисты. Сегодня на вид они красивы, а сердца их уродливы». Свами уточнил: «Те демоны лучше вас. Тогда можно было сосчитать демонов по пальцам. Сегодня каждый человек — самый настоящий демон».

Улыбающееся лицо Матери Шивани сравнится лишь с девятью крорами лингамов. Нежная ласковая речь супруги Шивы, воплощения всей энергии Вселенной, стоит девяти кроров святынь, притягивающих паломников. «Мать! Саи Ма! В Тебе одном — весь пантеон из тридцати миллионов богов. Воплощение всех богов! Господь Саи! Высшее из существ!» — этими словами, звучащими в сердцах, умах и на устах, мы, как миллионами цветов, осыпали Его стопы, чувствуя, что жизнь дана нам не зря. Свами был в алой шёлковой мантии и блистал, как Вселенская Мать. Глядя на женщин, Он произнёс: «Женщины вечно ворчат: «Эта несносная семейная жизнь!» Это очень нехорошо. Разве не Господь дал вам её? С такими чувствами вы не сможете попасть в Парти. Если муж говорит вам «нет», вы раздражаетесь и затеваете ссору. Если вы не унылы и всем довольны, то добрые плоды не замедлят явиться. Постарайтесь запомнить, что это Сам Свами говорит словами вашего мужа. Но вы не желаете этого понять. Вы объявляете голодовку, кривите губы, воротите нос, и вымещая злобу на детях, награждаете их увесистыми тумаками. Вы налетаете на них, как коршуны, и нещадно бьёте. Капли дождя превращаются в бурные потоки. И это во имя Саи Бабы вы затеваете ссору? Если вы будете слушаться своих мужей, их сердца растают и они сами предложат вам ехать в Парти. Женщины, поистине, источник как добра, так и зла. Рано утром они идут от старого мандира к новому. «Что у тебя сегодня на обед?», «Почём топлёное масло?», «Кто-то стащил мой кувшин», «У меня дрова кончились», «Она так посмотрела на меня!», «Муж, похоже, дал ей хорошую взбучку! Так ей и надо».

Об этом ли вы должны говорить? Не лучше бы было пройти этот короткий путь, распевая имя Господа и устремив к Нему мысли? Женщины болтают, как трещотки. Ваш голос должен быть мягким и нежным. Вы же каркаете, как вороны. Ваши выкрики слышны на весь город. Совершая пуджу, вы произносите слова: «Я склоняюсь перед Тем, чья речь нежна и сладка». Если такова речь Бога, как следует вести себя вам, человеческим существам? Если вас просят: «Пожалуйста, подвиньтесь чуть-чуть», этого вполне достаточно, чтобы вы зашипели от негодования. Если одна не подвинется, другая начинает пихать её в бок и осыпать бранью. Как вам только не стыдно! Хотя бы находясь здесь, вашраме, будьте друг другу сёстрами. Свами говорит одно, а вы делаете совсем другое. Когда Свами говорит что-нибудь хорошее, в Него бросают камни. Если Он говорит что-то плохое, опять же в Него летят камни. Но Я никогда не говорю ничего плохого. Нет ни единого человека, который стал бы плохим из-за Меня. Тишина и порядок совершенно необходимы. Когда в мандире поётся «Омкарам», снаружи раздаются громкие звуки, зевки, храп, кашель и т.д. Я не говорю, что этого делать нельзя. Но нужно знать меру и следить за собой». Когда Господь говорил это — с таким терпением и с такой болью, нам тоже было очень больно. Но что толку от чувства вины? Мы должны исправиться и своим поведением радовать Свами.

После долгого перерыва мы вновь собрались на песчаном берегу Читравати. Пристально глядя на нас, Свами спросил: «Зачем вы приехали сюда?» На наш ответ: «Свами! Мы здесь ради Тебя», — Он возразил: «Это большая ошибка. Вы пришли сюда ради любви Свами. Зарядив свои батарейки любовью Свами, вы должны увезти с собой и сохранить всё то, что увидели и услышали здесь. Если же вы будете уезжать с печальной мыслью о том, что покидаете Свами, ваши батарейки наполовину разрядятся ещё здесь, в ашраме. Но этого не случится, если вы отправитесь домой с твёрдой уверенностью в том, что Свами — всегда рядом, вместе с вами. Если ваши батарейки «сели», возвращайтесь сюда, чтобы зарядить их вновь. Во всём, что касается Свами, у вас не должно быть никаких сомнений. Самое главное — это повторение Божьего имени, намасмарана. Я приступил к той работе, ради которой пришёл. Строительство здания начато. Песок, гравий и известковый раствор уже приготовлены. Фундамент заложен. Этому физическому телу 36 лет. Все эти годы Я тщательно собирал и хранил всё, что Мне было нужно. Это здание станет таким же громадным, как космическое яйцо, брахманда. Его никто не сможет сдвинуть с места. Та возможность, что выпала вам сегодня, больше не вернётся. Вы убедитесь в этом ещё до Шиваратри, может быть даже раньше. Вы не найдёте и дюйма свободного пространства. Сотни людей будут повсюду, под каждым деревом, за каждой кочкой, у каждого камня, и вы не сможете протиснуться между ними.

Старайтесь изо всех сил не пренебрегать словами Свами и следовать им. Я особо подчеркиваю это. Настанет время, когда вы будете по крупицам восстанавливать в памяти всё, что пережили здесь. Вот уже три месяца как даже те, кто постоянно живёт в ашраме, не могут прикоснуться к Моим стопам. И это не потому, что Я специально лишаю их этого шанса, просто народу становится всё больше и больше. Если уж вы «поймали» Саи, не упускайте Его; пусть Он станет всецело вашим. Хоть раз утратив возможность коснуться Его стоп, вы не обретёте её вновь. Не ройте сами себе яму, слепо доверяя чужим словам. Я твержу об этом постоянно. Если вы позволяете себя обманывать, что толку потом биться головой об стенку? Очень скоро в Парти произойдут огромные перемены. До сих пор Я сдерживал Свою волю. Поскольку этот зал слишком мал, Я собираюсь построить новый. Но и его не хватит, чтобы вместить всех. Нужна крыша размером с небо. Сейчас Я езжу на машине или летаю самолётом. Но придёт время, и этого не будет. Я буду Сам летать по небу. (Буря рукоплесканий). И это увидят все. За Мной нет ничего. За Мной нет никого, и не может быть. Никто не в силах обмануть Свами. Те, кто попытается сделать это, погибнут, и головы их разлетятся на куски. Все — мои. Если вы взмолитесь: «Смиренный поклон спасает слугу от наказания», — Я отвечу: «Дорогой мой! Ты под Моей защитой!» И сегодня, в который раз, Я вновь предостерегаю вас, чтобы потом, когда будет поздно, вам не пришлось ни о чём сожалеть.

Одно из имён Бога (Кришны) — Читтачора, Похититель ума. Это значит, что если кто-то не подчинится Моему приказу, Я извлеку и встряхну его читту (ум), открою ему глаза, испытаю его и верну его ум назад. Какое сладостное это имя – Читтачора! Наш город превратится в Матхурапуру — город, ставший «медовым» благодаря подвигам Кришны. И Я буду там непременно. Мне неведомы неудачи. Вы все увидите это. (Взрыв аплодисментов потряс небеса). Никто не может помешать Мне. Я подчиняюсь только любви. Я закладываю сегодня этот словесный фундамент, чтобы завтра вы не горевали и не сетовали, что Свами не предостерёг вас. Вы не успеете забыть этих слов, как будут решены грандиозные задачи. Моя воля подобно выстрелу из ружья — звук следует мгновенно за вылетом пули. Не упускайте стоп, за которые вы ухватились; крепко держитесь за Бога, Высшее Существо, сохраняя свой ум ясным и чистым. Я не оставлю вас. И вы не сможете покинуть Меня. (Взметнулся вихрь ликующих рукоплесканий). Сердце Высшего Существа подобно маслу. Любовь в нём неизменна и мягка».

Когда Свами закончил Свою речь, нас захлестнула и поглотила волна океана счастья. Сердца наши растаяли и излились слезами. Кто ещё станет так увещевать нас? Кто будет воспитывать с таким бесконечным терпением? Кто ещё может так уверенно провозглашать такое? Как бы жалобно мы ни стенали: «Мать!», жажду сердец не утолить. Как горячо Он говорил! Как упоительны Его слова, как полны любви! О Мать! Никто не сравнится с Тобой. Мать! Мы склоняемся перед Тобой. Мы превозносим Тебя. Трепеща от восторга, царица счастья танцевала в экстазе, как павлин, распустивший хвост. У всех на губах играло эхо торжественных слов Саи.

Саи, воплощение сат-чит-ананды (бытия-сознания-блаженства), воплощение безграничного величия, совершил поездку по штату Андхра Прадеш и посетил Мадрас как Кальяна Рама (Дарующий всеобщее процветание и благоденствие). Встречаемый повсюду ликующей барабанной дробью, Он напоил всех нектаром Своего послания и освятил тайники тысяч сердец гирляндами любви. Возвратившись из этого славного похода, победитель Саи рассказывал нам: «О! Куда бы мы ни приехали — море голов. В ту же ночь — снова в дорогу. А Мой обед, упакованный в корзинку, поднимали наверх на веревке. Вокруг — сплошное людское море. В два часа ночи, незаметно пробравшись в обход толпы, мы садились в машину, ждущую нас в полумиле, и удирали как воры. Я был поражён преданностью и вниманием людей. На открытие санскритской школы Меня ждали к полудню. Но Я смог сделать это только в полночь. За всё это время Я ни разу не спал спокойно и ел только на ходу. В один из дней, когда Я должен был ехать в другое место, чтобы произнести там речь, тысячи преданных окружили Меня. Я не мог спуститься с возвышения, на котором стоял, а машина не могла сдвинуться с места. Мои спутники впали в панику. Однако через две минуты, услышав Мой голос, все замерли, потрясённые, приложили ладони к груди и успокоились. Люди, люди — океан людей повсюду».

На праздник Вайкунтха Экадаси мы поехали вместе с Господом Саи на Красные Холмы. Там, где Он, там и всё счастье. Бунгало для гостей, просторное и утопающее в зелени, было очень красиво. Свами, будто бы позабыв о Своей божественности, наполнял нектаром любви сердца Своих детей, как родная мать. Иногда это казалось нам поистине удивительным. Пока женщины распаковывали багаж, Саи Кришна успел сыграть в карамболь (бильярд) сначала с мужчинами, а потом с детьми. Разумеется, и здесь Он был воришкой, великим плутом, опытным плутом. Стоило Ему увидеть красную монетку, и Он тут же присваивал её. Он незаметно подталкивал её пальцем, и она оказывалась у Него в кармане. Как нам невероятно повезло, что мы могли наблюдать эти забавы! Тот же самый Кришна, маленький чародей, который, взобравшись на колени к Яшоде, тянул её за полу сари и потчевал небылицами, а потом открывал рот и показывал ей все четырнадцать миров, — тот самый Кришна теперь стал Саи Кришной, играющим с преданными. Вечером мы пели бхаджаны. Он сотворил серебряную статуэтку Ширди Бабы. Поскольку был день рождения Прудви, Свами велел ему разрезать пирог, а потом усадил рядом с Собой и, пока все хором пели «С Днём рожденья тебя», материализовал вибхути, нанёс его Прудви на лоб и осыпал мальчика, склонившегося к Его стопам, дождём цветов и разноцветного риса. Он щедро благословил его, наказав «хорошо учиться, стать достойным человеком и осчастливить своих родителей». Мы вернулись домой в одиннадцать вечера. Иногда, когда бывало очень поздно, Свами подвозил нас до дому. Наш возлюбленный Свами — океан доброты. Наш долг Саи Вишвамбаре поистине неоплатен.

Это сладостный опыт, уроки, которых не забудешь до конца жизни. Это сказочное переживание, неслыханное и невиданное прежде. Из Мехико приехала англичанка Шримати Индра Деви. Она была известна как достигшая больших высот в практикейоги. Перед началом занятий мужчины записывались в группу. Когда в тот день мы все сидели в линиях, Свами Сам выбрал ещё нескольких. Взглянув на меня, Он сказал: «Присоединяйся к группе». Первый урок был 8 декабря 1968 г. Свами обратился к нам со словами: «Медитация (дхьяна) бывает двух видов:сагуна(на объектах, имеющих атрибуты) иниргуна(«отвлечённая», на лишённом атрибутов). Наши древние говорили: «Йога читтавритти ниродха» (йога – это контроль над причудами ума). Прежде всего нужна дисциплина. Медитация необходима для того, чтобы обуздать ум. Перед началом медитации сядьте в позу лотоса (падмасану), следя за тем, чтобы шея и спина были прямыми и находились на одной линии. Большой палец — это Брахма, указательный –джива. Когда кончики этих пальцев соединены, остальные три отставлены в сторону. Этот жест называетсячинмудра(«жест сознания»). Вы должны выбрать форму, на которую будете медитировать. Очень хорошджьоти(свет). Перенесите этот свет в лотос своего сердца и, представив, что лепестки полностью раскрылись, осветите им каждую часть своего тела. Тогда из всех членов уйдёт всё дурное и нечистое и они будут освящены. Поскольку свет, что у вас внутри, присутствует также в человеке, сидящем перед вами, оба света сливаются в одно. Тогда всё вокруг озарится светом. Тот день, когда вы медитируете, — поистине день самоотречения. День отречения — это день покоя. А где покой, там и счастье.

Полагается вставать очень рано, до рассвета, и начинать медитацию в часыбрахмамухуртам(4 — 6 утра), когда активность ума ослаблена. В это время не только ум ясен, но и окружающая атмосфера дышит покоем. Мытьё перед медитацией не обязательно. Отвлекитесь от внешних предметов и, повторяя имя Бога, нацельте всё своё внимание внутрь. Только в этом случае ум (читта) может очиститься. Обхактисказано: «Любовь это Бог. Живите в любви». Выше любви нет ничего. Любовь может весь мир превратить в божественный свет (джьоти). Никогда не расставайтесь с любовью.

Начинайте день с любовью.

Наполните день любовью.

Проживите день с любовью.

Завершите день с любовью.

Это путь к Богу

– так закончил Свою беседу Свами.

Господь Свами зажёгджьоти. Программа началась сОмкарам, воспевания священного слога ОМ. Свами встал и, глядя на нас, попросил всех медленно распространить свет по всему телу. Он хотел, чтобы этот процесс был внутренним, духовным. На этом первое занятие закончилось, и Он сказал, чтобы вся группа явилась завтра в шесть утра.

Когда утром мы вместе с мужем и другими учениками пришли на урок, Свами был уже там. Он стоял у порога, и мы все собрались в комнате внизу. Я была единственной женщиной. Индра Деви не появлялась. Мы недоумевали, кто же будет вести занятия, а пока что Господь Саи сел и мы уселись перед Ним. Он сказал: «Практикайоги, кроме физической силы, может даровать и силу духовную. Это значит, что Высшее Существо,Параматман, окажется в пределах досягаемости». Свами продемонстрировал нам, как нужно правильно вдыхать и выдыхать. Только тогда до нас дошло, что наш учительйоги, наш наставник — Сам Господь Саи. То, что Саи Ишвара, Господинйоги, стал нашим учителем, было наградой за благие дела множества прошлых жизней, за поклонение Ему золотыми цветами. Сама эта мысль повергла нас в восторженный трепет, и мы чуть не пустились в пляс. Боясь моргнуть, с готовым выпрыгнуть от радости сердцем, я глядела во все глаза, как это воплощение очарования, Тот, кто сразил бога любви Кандарпу, Лотосоокий, садится впадмасану. О Боже! Как легка для Него поза лотоса! Нас было около тридцати человек. Когда мы попытались сесть впадмасану, ноги отказывались двигаться, колени не желали гнуться. Пока мы воевали со своими телами, Свами весело смеялся и преспокойно сидел впадмасане. Несмотря на отчаянные усилия, одна нога укладывалась нужным образом, но другая упорно сопротивлялась. Одно удовольствие было смотреть, как идеально прямо сидит царь Саи. Соединив ладони за спиной, Он склонился к полу. Казалось, в Его теле совсем нет костей. Когда мы нагнулись, расстояние до пола оставалось весьма внушительным.

Потом Свами встал прямо, как арековая пальма, положив правое колено на левое, мы же все качались из стороны в сторону, как заводные лошадки. Было ясно как день, что ничего путного у нас не получится. И почему только эти суставы как деревянные? Глядя, как мы шатаемся, не способные выпрямиться, Свами невинно улыбался или заливался звонким смехом, как дитя. Это чарующее зрелище не поддаётся описанию. Когда Он подошёл к каждому, помогая ему встать прямо, нам почудилось, что мы попали в волшебную сказку. Неужели это наш Господь, наш Саи Дева? Когда Он демонстрировал очередную позу, мы думали: «И всего-то?» Но стоило нам самим попробовать, оказывалось, что это очень трудно, очень, очень трудно. Свами утешал нас и заставлял повторять ещё и ещё, уверяя: «У вас получится». Свами не только занимался с намийогойс семи до восьми утра и с шести до семи вечера, но и проводил с нами духовные беседы. Всё это было похоже на медвяный дождь над океаном молока.

Он сказал: «Параматманвсё равно что Камадену — корова, исполняющая желания. Если вы привяжете этогоПараматманаверёвкой любви к кончику языка, Он не сможет ускользнуть от вас. Принимая позу (асану)йоги, недостаточно просто следить за дыханием. Нужно издавать при этом звук «Со-(а)хам» (То — я). «Ахам» («я») само по себе хорошо, но в сочетании с «карам» (чувствами, инструментом, телом) оно становится «ахамкарам» (чувством эго, обособленности), что уже не хорошо». Так объяснял Свами. Он учил наспранаяме(регуляции дыхания).

Каждый день Он рассказывал замечательные истории, отпускал шутки, заставляя нас смеяться от души. После занятий Он всегда раздавалпрасад. Как Кришна Бхагаван, ставший для Арджуны закадычным другом, так и Мадхава Саи вёл Себя с нами запросто, по-дружески, и веселил нас до упаду. «Если вы указываете пальцем на чьи-то недостатки, значит они есть в вас самих, а не в том человеке. Это так же нелепо, как желать своему сыну долгих лет жизни, а невестке — вдовьей участи. Это всё равно что просьба лысой дамы: «Мне с пробором, пожалуйста». От нашего смеха могли рухнуть стены. Подстраиваясь к нам, Он становился нам родной матерью. От Его прибауток мы ныряли в океан радости. Когда лил сильный дождь, мы сидели тесным кружком и болтали. Свами говорил ласково: «А теперь споём бхаджан», брал деревянные цимбалы и начинал играть. Моя память, возвращаясь на тридцать лет назад, смакует сладостные переживания тех дней. «Это не дождевые капли, а капли счастья, — говорил Свами, — капли счастья вперемежку с дождём». Если Саи дал слово, оно — сама истина. Иначе могли ли мы проводить два часа подряд в Его присутствии, сидеть рядом с Матерью Саи, наслаждаясь великим счастьем Его божественной близости? Он ярко сиял, как луна среди звёзд.

«Говорят: «У людей в глазу сучок видишь, а у себя и бревна не видишь» В чужой похлёбке заметит и букашку, а в своей не видит осла».Однажды христианин пришёл к Гандиджи. Заметив у него на столе Библию, он спросил: «Вы читаете Библию?» Гандиджи ответил: «Да, читаю». Посетитель заметил, что очень рад видеть Библию, лежащую на самом верху книжной стопки. На это Гандиджи ответил, рассмеявшись: «Какой же вы чудак! Под Библией лежит Бхагавата. Она поддерживает вашу Библию». Пристыженный посетитель поспешил ретироваться. Нельзя относиться к другим религиям с пренебрежением. Все религии учат одному и тому же», — сказал Свами.

В этот день мы приступили к изучению комплексаСурьянамаскар– Приветствие солнцу. Сам бог солнца, Саи, стоял перед нами и читалмантрыСвоим певучим, нежным, ласкающим слух голосом. Он Сам демонстрировал и различные позыСурьянамаскара. В конце занятия мы все простёрлись перед Ним в ряд, вытянув руки, а бог солнца с тысячью лучей стоял перед нами воплощениемСат-чит-ананды(бытия-сознания-блаженства), вознося нас на вершины счастья. Мы не понимали, сон ли это, илимайя(иллюзия) Вишну. Сердце моё неистово колотилось. Пока мы чередовали позы «Приветствия солнцу», СаиБхаскара (Дарующий просветление) декламировал соответствующие мантры: «Ом сурьянараяна намах!Ом адитьяйя намах!Ом равайе намах!Ом акашайянамах!Ом хридайяпракашайя намах!Ом бхаскарайя намах!Ом нетрапракашайянамах!» (Ом, Ты — носящий вечное космическое имя Матери, я приветствую тебя; Ом, Излучающий свет, я приветствую тебя; Ом, Заполняющий пространство, я приветствую тебя; Ом, Сияющий символ золотой формы вселенной, я приветствую тебя; Ом, Ведущий нас к внутреннему просветлению, я приветствую тебя; Ом, Освящающий наше зрение, я приветствую тебя). Его напевное чтение было подобно дивной музыке, заставляющей танцеватьнагов(змеев-полубогов). «Мать! О Мать! — рыдало моё сердце. — Как сохранить навеки эти горы счастья? Как похитить жемчужное ожерелье Его смеха, где спрятать его?» Я была абсолютно бессильна описать эту щедрую красоту. Моё сердце громко стенало, что очарование Свами «пропадает зря», как лунный свет в густом лесу.

Каждый день после занятий Свами беседовал с нами на духовные темы и иногда пел песни. Он спел нам все гимны, прославляющие свадьбу Рамы (Шри Рамакальянам). Он усладил наш слухБхрамара гитой(Песнью пчелы). Настал день Вайкунтха экадаси. Когда я пришла на урок в 6.30, Свами, светлый обитатель Вайкунтхи, Даритель спасения, появился у входа. Мы вошли внутрь, от всего сердца приветствуя Бога во плоти. Мы были счастливы, ступая через порог, у которого Он стоял, — будто Сам Господь Вишну открывал для нас двери Вайкунтхи, являя Свойдаршан. Может ли быть звезда счастливее?

С каждым днём учеников становилось всё больше. Свами учил нас новымасанам. Как совершенна была Его майюрасана, поза павлина! (Стойка на согнутых в локтях руках с телом, параллельным полу). Мужчины делали ширшасану(стойку на голове) идханурасану(позу лука: лёжа на животе, взяться руками за лодыжки и прогнуться, как тетива лука). Свами подходил к каждому и помогал принять позу. Каждый пытался научиться всемасанам. С прибавлением новыхасанвремя занятий увеличивалось. В конце Он раздавал нам сладость боббатлу и говорил: «Вся удача, несомненно, досталась вам одним. Там, снаружи, тысячи ждутдаршана, а у вас здесь — идаршан, испаршан, исамбашан(лицезрение, прикосновение и беседа), а вдобавок ипрасад, полученный из рук Свами, и время, проведённое в Его присутствии». На крыльях любви Свами мы до небес взлетали от счастья. Учеников набралось уже около шестидесяти. Сложив сотни приветов к стопам Саи Джагадамбы (Вселенской матери), мы возвращались домой.

Бхаджаны мы пели под деревом. Собиралось от шести до семи тысяч преданных. В один из вечеров Свами материализовал вибхути, из которого струился нектар с дивным ароматом. Наполнив стакан и сотворив маленькую ложечку, Свами каждому капнул на язык чуточку нектара. Какой он был прозрачный, сладкий и густой!

На следующий день во время занятий по хатха-йоге Он объяснил нам смысл поз и мантр«Приветствия солнцу». «ОМ сурьянамах…» — Ты, семицветный, со всеми оттенками радуги, владеющий семью конями, сатапатра (с семью атрибутами) — павлином, лотосом и т.д., Владыка всего. «ОМ Адитьяйя намах» — «Адитьяйяварнам тамасах парастат»: если солнце не восходит, то нет жизни, нет цветов и плодов, нет самого человечества. В саду, именуемом миром, солнце — садовник. Дождь идёт только благодаря тому, что солнце превращает воду в пар. Оно шлёт на землю свои лучи, и от лучей этих оно неотделимо. «ОМ акашайя намах» — «Акашам гаганам шуньям»: в небесах сердца солнце, именуемое буддхи (интеллектом, разумом) распускается, как цветок. «ОМ хридайя пракашайя намах»: мы воздеваем руки над головой, приветствуя Того, кто просветляет ум (духовное сердце). У новорожденных есть мягкий участок на макушке головы, где кости ещё не срослись. Если прикоснуться к нему, можно ощутить пульсацию «так-так». Это брахмарандрам, родничок. Когда великие души покидают тело, жизненное дыхание (прана) выходит через это отверстие. Оно подобно «главному входу». «ОМ Кантхайя намах» (Ты, у Кого синее горло, я приветствую Тебя): Ишвара (Шива) задержал в Своём горле смертельный яд, поднявшийся из глубин океана при его пахтании богами и демонами. Всё нечистое нужно «задерживать» внутри, а другим давать только чистое. Вы должны сами «переварить» всё зло, не перенося его на других. «ОМ нетра пракашайя намах»: если мы видим какой-то предмет, значит, он отражается у нас в глазах. Отраженный свет солнца, именуемый буддхи, падает на дом под названием тело. Сказано: «Чандрама манаса джатах, чакшо сурьоджаята» (Луна рождает ум, солнце — глаз (зрение)».

Остроумием пронизаны каждый жест и каждое слово Свами. Оно неожиданно расцветает в Его действиях. Каждый слог, что Он изрекает, — сама Веда, оно таит глубокий смысл.

Он дал студенту ручные часы и спросил, что значит это слово (watch — «часы», а также «следить», «наблюдать», «стеречь»). Но разумеется, объяснить мог только Он Сам:

W: следите за своими словами (Words)

A: следите за своими действиями (Actions)

T: следите за своими мыслями (Thoughts)

C: следите за своим характером (Character)

H: следите за своим сердцем (Heart)

Теперь студент, взглянув на часы, будет всякий раз вспоминать эти пожелания. «Прежде чем сказать что-либо, обдумайте свои слова. Перед тем как взяться за дело, отрепетируйте в уме свои действия. Прежде чем подумать о чём-то, оцените, каковы ваши мысли. Контролируйте свой характер. Следите за своим сердцем. Тогда вы не сможете сделать ничего дурного. Эти «часы» никогда не ломаются. Если вы будете бережно хранить Параматмана, Высшее Существо, в своём сердце, Он всегда будет защищать вас. Это и есть Йогакшемам вахамьяхам («Я позабочусь о вашем благополучии» — обет преданным Кришны)», — говорил Свами.

Вот другие Его слова: «Люди твердят: свобода, свобода. Но разве свобода означает необузданное поведение? Если тело и позволяет себе вольности, ум всегда должен быть под контролем. Даже животные знают «сезон и резон», но человек перешёл все границы. Быть свободными не значит вести себя, как бешеные псы. Итог мудрости — свобода. Итог культуры — совершенство. Итог образования — характер. Венец образования — любовь». Каждое Его слово насыщено глубочайшим скрытым смыслом.

«Какую ты допустил ошибку?» — спросил Свами молодого человека. «Никакой», — был ответ. «Милый мой! Это явная ложь. Нынешние молодые люди оступаются на каждом шагу. Они заводят себе «подружку» (игра слов: mistake (ошибка) — «taketheMiss» (завести подружку). Это стало обычным явлением. У молодёжи это вошло в моду».

«Преданность — это бхакти (благоговейная любовь к Богу). Но сегодня преданность занимает не всё время, а часть времени. Преданность должна быть, как глубокий океан. В глубинах океана нет ни движения, ни волн, ни звуков. Там царят покой, тишина, безмятежность и счастье. Такой же должна быть и преданность: спокойной и неизменной. Это и есть настоящая преданность».

Когда студенты сидели в линиях, Свами подошёл к ним и спросил одного юношу, сколько баллов он набрал на экзаменах. «Восемьдесят, Свами», — ответил тот. Свами прокомментировал: «Важны не оценки. Главное, чтобы не было замечаний». (Notmarks, butnoremarks).

Мы, преданные, собрались вокруг Него. Свами сиял как луна среди звёзд. Он спросил: «Какой из драгоценных камней самый ценный?» Кто-то ответил: «Алмаз». — «А какая же тогда самая большая духовная ценность? — продолжал Свами. — Усмирённый ум (игра слов: diamond — «алмаз»; die-mind — букв. «умерший ум»). Для нас драгоценен не алмаз, а усмирённый ум».

Свами взглянул на кого-то и спросил, почему его не было утром. Тот ответил: «Я ходил на собрание комитета». «Что значит комитет? — сказал Свами. — О, «приходи на чай!» (Committee — «comeforteameetings»), или не так? Пока все не напьются чаю, до решений дело не дойдёт. На собрания комитетов ходят только для того, чтобы пить чай».

«Три «W» разрушают человека, — сказал Свами, — это женщина, богатство и вино» (Woman,Wealthи Wine).

Одна женщина пожаловалась Свами: «У меня нелады со здоровьем, Свами!» Он сказал: «Если в доме всё в порядке, то и тело будет в порядке». Как это верно! Если всё ладится в семье, то и тело будет здоровым. Можно ли быть здоровым, если в доме разлад? Одной фразой Он выразил скрытую суть семейной жизни.

Свами приблизился ко мне во время даршана. Я взмолилась: «Свами, удостой Своим посещением наш дом». Немедля прозвучал ответ: «А здесь что? Лес?» В высшей степени уместный ответ! Возразить на это уже нечего. Ему не надо думать: Его слово разит мгновенно, как стрела, выпущенная из лука.

Одна из преданных сказала: «Я съезжу в Каньякумари и вернусь, Свами» (самая южная точка Индии, где встречаются воды трёх морей, место паломничества). Он сказал: «В Каньякумари? А что там? Одни лишь «каллу» (камни). Разве Меня там нет? Я Сам — Каньякумари. Ты понимаешь?» Какое знаменательное утверждение! Он смело заявляет, что Он Сам — Каньякумари.

Один мужчина посетовал: «Свами! У меня сильно кружится голова». — «Ай-ай-ай! Сегодня многие болеют этим «головокружением». Что же Я могу поделать?» — ответил Свами ласковым, медовым голосом и прошёл мимо. У преданного вытянулось лицо. На телугу «головокружение» означает также «самомнение», «самолюбование».

Однажды Свами мелькал среди рядов преданных, как маленький олень, и их глаза неотступно следили за Саи Бхаскарой (Сияющим), как подсолнухи, тянущиеся к солнцу. В это время один из преданных пробирался к комнате для интервью, неся на спине, как круглый куль, свою хворую жену. Обернувшись, Свами сказал одной из женщин-волонтёров: «Что ты глядишь, раскрыв глаза, как хлопковая коробочка? Ты что, не можешь помочь ему?» Мы все рассмеялись, а она не поняла шутки. Когда головки хлопчатника лопаются, на них раскрываются «ротики», откуда торчат пучки хлопка. Свами сравнил их с выпученными глазами. Сколько очарования в Его словах! Сколько изящества!

Женщина, недавно вышедшая замуж, сообщила Свами: «Я еду домой, но скоро вернусь, Свами!» — «Ну что ж! Прекрасно! Деритесь и дальше, как попугай с майной (говорящим скворцом)», — сказал Он. Та, удивившись, поделилась со своей соседкой: «Свами сказал правду, ма! Ни минуты в нашем доме не проходит без ссоры. Мы встаём, ссорясь, и ложимся, ссорясь». Речь Свами полна юмора, остроумия и находчивости. Он невинно скользит среди нас, беспечный и ничем не затронутый, словно капля воды по листу лотоса, и как бы играючи, мимоходом, огорошивает нас Своими ироническими замечаниями.
Проходя мимо домохозяйки, Он сказал: «Твоя мама скончалась, не так ли?» Женщина, сидевшая рядом, ответила за неё: «Да, Свами. Она была просветлённой душой. И очень преданной, Свами!» Он ответил, улыбаясь: «Да-да, дорогая. У умершей были очень большие глаза», — и проследовал дальше. Нам оставалось лишь закусить губу. Женщина спросила Свами, что Он имел в виду. Он объяснил: «Мне сдаётся, что при жизни она страдала косоглазием. Когда она умерла, люди запричитали: «Бедняжка! У неё были большие глаза, как лепестки лотоса». Пока она была жива, никто не считал её джняни (постигшей мудрость) и не уделял ей особого внимания. Но после ёё смерти все превозносят её как джняни». Преданную поразила правда, скрытая в шутке Свами, и она ошеломлённо воззрилась на Него.
Однажды, когда Свами скользил в толпе преданных, как лотос на воде, пожилая женщина выкрикнула сквозь слёзы жалобным и взволнованным голосом: «Свами!» Милостивая Мать, Саи, спросил ласково: «Что случилось, маа?» — и с участием посмотрел не неё. Любовью тысячи матерей сияло Его лотосное лицо. Глаза лучились состраданием. Она пожаловалась: «Мой сын совсем не слушается меня, Свами!» На это Он сказал: «Правда? Как говорится: «Кто укусил мать за ухо, тому тёткино ухо всё равно что цветок гибискуса», — и прошёл мимо. Женщина, не способная понять Его, так и осталась сидеть в замешательстве, раскрыв рот. Тогда кто-то растолковал ей смысл. Если бы малый, укусивший мать за ухо, получил за это хорошую взбучку, ему не повадно было бы кусать за ухо тётку! То есть если бы его пару раз отчитали и отшлёпали в детстве, из него выросло бы что-то путное. А теперь разве станет он слушать мать? Когда женщине всё стало ясно, она горестно сникла, как срубленное банановое дерево.

Однажды Саи Аннапурнешвари (Богиня изобилия) отправился обедать к одной из преданных. Ожидая Господа у себя дома, мы обычно пребываем в большом волнении. Когда Он приходит, мы продолжаем волноваться, но уже по-другому. Пока Он у нас, мы забываем обо всём. Разве можно соображать что-либо в этом раю, где Сам Бог сидит перед вами, обедает и ведёт застольную беседу? Обед закончился, и, поболтав чуть-чуть о том о сём, Свами собрался уходить. Хозяйка призналась, сложив руки: «Свами, я не понимала даже, что подавала на стол!» Свами мгновенно парировал, надув губы: «А я не понимал, что Я ел». Мы пришли в восторг и трепет от этих слов. Невозможно представить, сколько великих истин таит в себе каждое Его слово. По остроумию с Саи может тягаться только Саи.

Однажды, когда преданный, проливая горькие слёзы, перечислял свои желания, Свами от души рассмеялся и сказал: «Слёзы Мне по вкусу». Вздрогнув, преданный спросил: «Свами! Неужели наше горе так веселит Тебя?» Свами ответил: «Да! Хочешь знать правду? Истинные человеческие качества проявляются только в беде. Из глубин измученного сердца льются водопады искренних слёз. Поэтому Я и люблю слёзы».

«Почтенная» мать семейства молитвенно сложила руки, когда божественный Отец Саи Своей грациозной поступью приблизился к ней, и сказала: «Моя невестка очень сварлива, Свами! Она выжила меня из дому». Свами, спокойно проходя мимо, произнёс лукаво: «Какая идеальная пара! Овечка да ярочка — одна парочка!» От стыда она не смела поднять головы. Вновь взглянув на неё, Он добавил: «То, что женщина получает, соответствует тому, что она делала в прошлом. Что посеешь, то и пожнёшь». Её настигло собственное оружие.

Высокий человек в летах бросился к Свами с задней линии и взволнованно сказал: «Свами! Над моей семьёй нависла угроза. Мой бизнес развалился. Я не в силах этого вынести». Свами ответил на ходу: «Дорогой мой, пока есть нос, насморка не избежать». Что возразишь на это? Пока вы втянуты в страсти самсары (колеса перерождений), неприятностей не оберёшься.

В другой раз важный чиновник сообщил Свами, что едет за границу. Когда Свами осведомился о дне отъезда, тот сказал, что ещё не получил визу. Свами процитировал пословицу: «Жена не понесла, так как нет жены. Но ребёнку дано имя — Сомалингам?» и добавил: «Он точно в таком же положении», — и отошёл, смеясь.
Женщина упрашивала: «Свами! Муж собирается открыть большую фабрику. Благослови нас!» Когда Свами пожелал узнать, что это за фабрика, она вежливо и невозмутимо ответила: «Необходимые средства ещё не получены, Свами». Все засмеялись. Свами сказал, глядя на неё: «Лысая свекровь попросила невестку разделить ей волосы на пробор. Что делить, если нет волос? Это просто безумие!» — и отошёл от неё. Его словечки так метки, что к ним нечего добавить.

Женщина средних лет, одетая по последней моде, жалобно молила, не спуская глаз с Бабы: «Баба! Я плохо себя чувствую. У меня боли в животе, а доктора не могут поставить диагноз. Через неделю будет операция. Пожалуйста, благослови меня и дай прасад». Свами ответил словами поговорки: «Так чихал, что чуть нос не упал. Теперь и кашлянуть боится», — и удалился в мандир. Там Он пояснил нам: «Вы видели её наряд? Губы ярко накрашены. На голове — целая башня завитых волос, да ещё и не своих. Одежда пышная и тяжёлая. Как может проникать сквозь неё воздух? Всё это разрушает здоровье. Чтобы скрыть запах пота, она обливает себя духами. Чего ещё ждать, как не болезней? И за всё это нужно благодарить современную цивилизацию».
В одной из бесед Свами отметил: «Сейчас много говорят о человеческих ценностях. Но понимает ли кто-нибудь их истинный смысл? Что значит «человеческий» (human)?
H – Higher values of mankind — Высшие ценности человечества:
U – Understanding (of the mind) — Понимание природы ума
M – Mindful of one’s own duty — Сознание своего долга
A – Ananda — Блаженство, высшая радость
N – Name of God in the heart — Имя Бога в сердце»

Обращаясь к одному из волонтёров, Свами спросил: «Чем ты занимаешься?» Тот ответил: «Сборкой блоков» (Block development). — «А! Чёрной сборкой» (Black development), — съязвил Свами. — Ну что ж, и это неплохо».

Молодой человек современной наружности поднялся и сказал: «Баба! У меня отличные оценки по всем предметам и способности во всех областях. Но я не могу найти работу, и мне приходится очень туго. Пожалуйста, помоги мне подыскать работу». Свами ответил: «Ты губишь свои таланты. Поэтому ты и не можешь найти работу. Ты считаешь себя очень способным, и твоё высокомерие мешает тебе устроиться на работу. В этом вся причина. Самомнение не приводит к добру».

Свами спросил студента: «Что ты делаешь?» Тот сказал: «Чадувуконтуннану» (Я учусь). Другой человек на этот же вопрос ответил: «Удьогам чесуконтуннану» (Я держу офис). Одна женщина ответила: «Сева чесуконтуннанну» (Я участвую в служении). На телугу «контуннану» означает «покупаю». Этим фразам можно придать другой смысл: «Я покупаю учёбу», «Я покупаю офис», «Я покупаю служение». Свами подытожил: «О-хо-хо! Вы просто покупаете, не так ли? Поэтому сейчас всё и обесценилось. Так как «контуннану» значит «Я плачу деньги, чтобы получить это», в наши дни всё покупается. Ничто не имеет цены».

Посмотрев на студента, Свами спросил: «Чем ты занимаешься?» Тот ответил: «Я хожу в колледж, Свами». — «А что ты делаешь в колледже?» — «Я учусь». — В самом деле? Если из слова «колледж» («каледжи» на телугу) убрать «ка», останется одна лишь лень (lazy). Наши студенты вполне освоились с ленью», — сказал Свами и последовал дальше.

«Маленький мальчик учил английский в младшей группе детсада. Дома он громко повторял по буквам слово «M-I-L-K» (молоко). Но его мама услышала: «Мама! Крыса!» — и тотчас прибежала в испуге, спросив, где крыса. Мальчик удивился, а потом объяснил, что он учился произносить слово «а milk», а ей послышалось «эм-аи-ил-ке» — «Мама! Крыса!» — на телугу. Некоторое время она стояла, раскрыв рот».

Не два, не три, но сотни, тысячи таких примеров. Я привела лишь несколько «для знакомства». Нам остаётся читать, смаковать и наслаждаться.

http://sai.org.ua/ru/6446.html

Ом Саи Рам!

среда, 30 марта 2016 г.

Я лишь записала слова моего Свами. Что ещё могла бы я написать?

Только в тебе спасение. Части 1, 2

Глава 2

Бала (юный) Саи – всеобщий любимец Саи

Глава 3

Ашрам

Глава 9

Проказник Саи

Глава 10

Вредный Саи – недосягаемый Саи

…

Глава 11

Чудеса и невероятные события

Глава 12

Редчайшее чудо

Глава 15

Глава 16

Выпускные экзамены

Только в тебе спасение. Часть 2

Глава 30

Путешествие в Южную Индию

Глава 48

…

Глава 57

Мадрас

Глава 59

Твёрдые решения Свами

Глава 75

Занятия йогой в присутствии Свами

Глава 76

Остроумие Свами

Комментариев нет:

Отправить комментарий

среда, 30 марта 2016 г.

Я лишь записала слова моего Свами. Что ещё могла бы я написать?

Только в тебе спасение. Части 1, 2

Глава 2

Бала (юный) Саи – всеобщий любимец Саи

Глава 3

Ашрам

Глава 9

Проказник Саи

Глава 10

Вредный Саи – недосягаемый Саи

…

Глава 11

Чудеса и невероятные события

Глава 12

Редчайшее чудо

Глава 15

Глава 16

Выпускные экзамены

Только в тебе спасение. Часть 2

Глава 30

Путешествие в Южную Индию

Глава 48

…

Глава 57

Мадрас

Глава 59

Твёрдые решения Свами

Глава 75

Занятия йогой в присутствии Свами

Глава 76

Остроумие Свами

Комментариев нет:

Отправить комментарий

среда, 30 марта 2016 г.