Анандамайи Маа

 АНАНДАМАЙИ МА: «ПРИХОДИ ЕЩЁ»

************

Войдя в комнату матери, я сначала заметил только массу света и сияния в силуэте, сидевшего на койке, образ, который выглядел как человеческая фигура, полностью покрытой облаком.

************

Всё это произошло летом 1941 года. В мае 1941 года в Шимле, летней столице Индии, состоялся мой первый даршан Шри Шри Ма Анандамайи. Я тогда служил в Министерстве обороны, которое в то время действовало из Шимлы. Как все мы помним тот роковой 1941 год и все ужасы и бедствия, вызванные Второй мировой войной!

Однажды во время обеденного перерыва я решил хорошенько прогуляться, чтобы размяться и отвлечься от монотонности бесконечной работы в военное время. Я шёл по дороге, которая ведёт в Шимла Калибари, храм Кали и жилое учреждение, управляемое бенгальскими жителями Шимлы. Когда я подошёл к нему, я услышал, как внутри храма идёт какой-то киртан в сопровождении мриданга и тарелок. Я отчетливо слышал слова киртана: «Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе; Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе». Его пели очень мелодично. Меня охватило любопытство узнать о поводе для киртана, и с этой целью я вошёл прямо внутрь и обнаружил, что киртан поётся и проводится группой преданных, обходивших вокруг центрального манча (алтаря) внутри хорошо украшенного большого зала. Некоторое время я стоял, зачарованный пением, но не мог найти никого поблизости, кто мог бы просветить меня по поводу киртана. Поэтому я решил уйти, и когда повернулся, чтобы выйти, то увидел Брахмачариджи, приближающегося ко мне с другой стороны. Я сразу же воспользовался возможностью и спросил его о поводе для киртана. Он ответил: «Ма Анандамайи здесь, и именно поэтому продолжается Астапрахар (24-часовой безостановочный киртан)». Я пояснил: «Я слышал имя Матери, но у меня до сих пор не было возможности и удачи получить её даршан. Можно ли встретиться с ней сейчас?» Правой рукой он указал на несколько комнат на другой стороне зала сатсанга, и сказал: «Ма в одной из этих комнат. Вы можете просто попытать свою удачу». С этими словами он поспешно исчез, оставив меня в раздумьях о том, будет ли правильным и уместным вторгнуться в это святилище в столь неподходящий час, ведь для всех было время обеда. Преодолев нерешительность и с трепещущим сердцем, я сделал всего несколько шагов к своей цели, когда обнаружил, что дородная дама средних лет, по-видимому, близкая последовательница Ма, вышла из одной из этих комнат и быстро направилась ко мне, как бы преграждая путь. Когда она подошла и остановилась передо мной с серьёзным видом и строгим взглядом, моё сердце, казалось, прекратило биться. Она была одета в светло-жёлтое дхоти, а её волосы были коротко подстрижены. Я сразу понял, что мне не следовало вторгаться в эту запретную зону без разрешения или сопровождения, и поэтому почувствовал себя виноватым. Глубоким голосом дама спросила: «Чего ты хочешь?» Я как-то пробормотал: «Я слышал, что Ма Анандамайи здесь, и мне до сих пор не удавалось увидеть её. Возможно ли сейчас получить её даршан?» Ответ прозвучал не оставляющим надежды и неприятным тоном: «Как ты думаешь, сейчас подходящее время для даршана? Сейчас около половины второго, и Ма отдыхает. Ты можешь прийти в другой раз».

Ответ убедил меня в том, что бог удачи был недобр ко мне. Более того, даршан святого – это не просто прийти и уйти, когда хочется. Его предпосылками должны быть преданность и садхана, ничего из этого у меня не было. В довершение всего с моей стороны было совершенно неправильно бравировать и искать даршана в явно неподходящий час. Ответ дамы заставил меня внутренне сжаться, и я не рискнул повторять свою просьбу перед этой августейшей личностью. Не говоря больше ни слова, я решил отступить и направился к выходу. Неудача меня так расстроила, что я ускорил шаги, чтобы уйти. Не успел я подойти к выходной двери, как неожиданно услышал, как та же самая дама обратилась ко мне более мягким тоном: «Ты действительно уходишь?» Я остановился и, обернувшись, обнаружил, что она стоит на том же месте, но теперь в расслабленной позе и не в таком неприятном настроении. Но её вопрос был мне не очень ясен, потому что после её краткого и твёрдого заявлением о том, что Ма отдыхает и что даршан в то время был совершенно невозможен, что ещё я мог сделать, кроме как уйти? Однако когда я вновь подошёл к ней, последовал следующий разговор:

– Что ты здесь делаешь?

– Я работаю здесь, в аппарате Министерства обороны правительства Индии.

– Откуда ты сейчас идёшь?

– Прямо из аппарата. Сейчас время обеда.

– Хорошо. Ну, подожди минутку, дай мне посмотреть.

С этими словами она поспешила в комнату, из которой вышла. А я наоборот стоял в замешательстве, удивляясь внезапному и неожиданному повороту событий, а также изменению отношения моего собеседника. Затем слабый луч надежды вспыхнул в моем сознании при мысли о возможности получить даршан Ма.

Но мне не пришлось долго ждать, потому что через пару минут та же самая дама поманила меня к себе, и как только я подошёл, она прошептала:

– Иди внутрь, Ма у себя. Поклонись ей и немедленно выходи. Не пытайтесь заговорить с ней, так как сейчас у неё время отдыха.

Я кивнул, чтобы подтвердить, что буду следовать её указаниям, и, не медля из-за страха быть обременённым какими-либо дополнительными ограничениями, я тут же вошёл в святую комнату – конец моего путешествия.

Впоследствии я узнал, что леди, которая сыграла важную роль в организации моего первого даршана Ма в тот, казалось бы, неподходящий час, была не кем иным, как нашей уважаемой Диди Гуруприей Деви, являющейся не только постоянной спутницей Ма, но и благородной душой, которая постоянно занимается служением ей. Позже, когда я уже был близко знаком с ней, я узнал, что внешность Диди тверда, как гвозди, но внутри она мягче цветов.

Войдя в комнату матери, я сначала заметил только массу света и сияния в силуэте, сидевшего на койке, образ, который выглядел как человеческая фигура, полностью покрытой облаком. Я чувствую полную неспособность объяснить словами воздействие этого неземного явления. Было ли это связано с тем, что я вошел в комнату Матери, пробыв довольно долго на ярком солнечном свете снаружи, и моим глазам потребовалось некоторое время, чтобы приспособиться к полутьме внутри комнаты? Или это была звездная орбита Божественного сияния, которая всегда окружает Божественное Существо Ма, но остается в основном невидимой? После я слышал, как несколько удачливых преданных говорили, что они видели такой круг света вокруг ее лица и головы, поскольку этот ореол действительно всегда присутствует. Поэтому я считаю себя одним из тех немногих счастливчиков, кому Ма милостиво даровала очищенное видение, проблеск ее Божественного Света. Однако через несколько мгновений вся особенность Ма и её улыбающееся божественное лицо, которое показалось мне похожим на цветок в полном цвету, стало отчетливо видно. Я сразу понял, что Ма в своей бесконечной доброте на некоторое время вытащила меня из царства тьмы, чтобы дать мне возможность взглянуть на Мир Света. Разве это не свидетельствует о безграничной, беспричинной и необъяснимой милости Матери к своим детям?

Затем я поклонился ей и остался стоять на коленях, полностью забыв обо всем в этом мире и ошеломленный незабываемым видением, которое у меня было несколько мгновений назад. Я меньше всего осознавал, как незаметно вошла Диди и как она расположилась прямо за моей спиной. Я пришел в себя после мягкого предостережения Диди, которая прошипела:

– Поторопись. Ма будет сейчас отдыхать.

Прежде чем повиноваться ей, я склонил голову на землю в поклоне, и когда поднял её, Ма спросила:

– Ты живешь здесь (в Шимле)? Я ответил:

– Нет, Ма. Учреждение, в котором я работаю, сейчас находится здесь. Он находится здесь летом и возвращается в Нью-Дели зимой.

Ма кивнула и сказала:

– ПРИХОДИ ЕЩЁ.

Затем она протянула правую руку, и Диди, поняв намек, положила ей на руку яблоко, а Ма, в свою очередь, дала его мне. Затем я еще раз поклонился и вышел из комнаты с серд-цем, переполненным радостью и божественным покоем.

Я подождал Диди пару минут у комнаты Ма, чтобы поблагодарить её, выразить свою благодарность за организацию этого неожиданного и замечательного даршана Ма. Но минуты шли, а Диди всё не выходила. Мои часы показывали, что время обеда близилось к концу, и поэтому я поспешил в контору.

По дороге назад я почувствовал, что мной овладели какой-то чудесный восторг и умиротворение, которых до этого у меня никогда не было. Моё сердце, казалось, было заряжено каким-то неземным током, который намагничивал его и успокаивал каждую маленькую клеточку и ткань в нем. Это, безусловно, был мой самый счастливый день в жизни, у меня был неожиданный даршан Ма, да ещё в такое неподходящее время. Но один вопрос занимал меня больше всего – как всё это могло произойти и как невозможное внезапно превратилось в реальность? Чем больше я размышлял над последовательностью событий, приведших к даршану, тем больше я приходил к непреодолимому выводу, что всё это произошло по воле и милости Ма. Потому что, во-первых, появление Брахмачариджи как раз в нужный момент, когда я собирался покинуть это место, во-вторых, присутствие Дидиджи как будто из ниоткуда, в-третьих, ее резкий приказ о моём уходе, а затем внезапное изменение ее мнения, ее приглашение мне и, в конечном счете, организация даршана – всё это были не что иное, как безошибочные действия Ма сзади, как будто она дергала за ниточки и направляла ход событий через Брахмачариджи и Диди, которые выступали в качестве медиумов. Назовите это чудом или простым совпадением, сам факт того, что у такого незначительного человека, как я, произошёл незапланированный даршан, случившийся по Её Божественной воле, является ярким примером «ахетук крипа» (спонтанной милости) Матери и безграничного сострадания. Когда я вернулся в контору и сел за свой стол, последние два слова Ма «ПРИХОДИ ЕЩЁ» продолжали звучать в моем сердце.

--------------------------

Из книги Нараяна Чаудхури "Сострадательное прикосновение Шри Анандамайи Ма" в переводе Дмитрия Юсова, Глава 1 "Приходи ещё"