Рани Расмани

 Сегодня  День рождения Рани Расмани, основательницы храма Кали (по лунному календарю).

-----

На самом деле она не была «рани», то есть супругой раджи, это было всего лишь детское прозвище, которое дала ей мать. Когда она выросла, ее продолжали так звать за царственные манеры и повелительность. В сорок четыре года она овдовела и унаследовала поистине несметные богатства от мужа, Раджчандры Даса. Рани Расмани жила в Джанбазаре, в центральной Калькутте. Ее знал и любил весь город за щедрость, отвагу и благочестие. Парадокс отнюдь не редкий в Индии — женщина, обладавшая не только властью, которую дает огромное богатство, но и лучшими качествами доподлинной аристократки, по касте была шудрой.

Рассказывают историю о введении британским правительством налога на рыбную ловлю в Хугли — важнейшее в коммерческом отношении устье Ганги. Новый налог означал разорение для рыбаков. Многие из них жили на земле, принадлежавшей Рани, поэтому именно к ней пришли жаловаться и просить о заступничестве. Рани обнадежила рыбаков и стала действовать. За огромные деньги приобрела она монопольное право на рыболовство в Хугли. Англичане пошли на эту сделку, полагая, что Рани собирается заняться рыботорговлей, а казне будет проще получать налог с нее, чем собирать по крохам со множества рыбаков. Но как только Рани заполучила свои права, она распорядилась перегородить цепями реку в нескольких местах и отказалась пропускать суда. В ответ на протесты англичан, Рани объявила:

— Я заплатила вам кучу денег за исключительное право рыболовства. Если я теперь разрешу судам сновать вверх и вниз по Хугли, они мне распугают всю рыбу и я понесу большие убытки. Тем не менее я согласна отказаться от моих прав, если вы отмените новый налог. Не отмените — я подам в суд, и вам придется выплатить мне возмещение.

Англичанам хватило ума признать — хочется надеяться, с юмором, — что коса нашла на камень. Налог был отменен.

Рани была страстно предана богине Кали. В 1848 году она собиралась совершить паломничество в Бенарес — самый священный город в Индии. Но в ночь перед выходом в путь к ней явилась во сне богиня Кали и сказала:

— Тебе нет нужды совершать паломничество в Бенарес. Построй мне храм здесь, в Калькутте, на берегу Ганги, и поставь в нем мою статую. Сделай так, чтобы мне каждый день возносили молитвы и возлагали перед статуей пищу. Я явлюсь людским глазам через статую и приму твое поклонение.

Рани была крепка в вере и сразу же отказалась от планов паломничества. Она не отправилась в Бенарес, приобрела двадцать акров земли у мистера Хасти, адвоката Верховного суда в Калькутте. Участок располагался по берегу Ганги, в Дакшинешваре, милях в четырех к северу от города. Здесь с помощью своего зятя, Матхура Мохана, Рани распланировала строительство комплекса храмов и отвела место для храмового сада.

Рани Расмани была женщиной, привыкшей действовать импульсивно и отважно, не задумываясь о возможности неприятных последствий. Строительство храма в Дакшинешваре близилось к завершению, и перед ней встала проблема, которую она просто отбрасывала раньше, увлеченная своими планами, — ее кастовое положение. Ей, как шудре, запрещалось именно то, что теперь составляло весь смысл ее жизни: она не имела права возлагать сваренную пищу к ногам статуи своей богини в храме, который она же и построила, а также созывать божьих людей и раздавать им прасад. Кастовые запреты на этот счет были запутанны, но непреложны. Шудры, вайшьи и кшатрии имели право приносить фрукты к храму, но только брамины могли подносить богам сваренную пищу. И готовить ее могли только они. Более того, браминам возбранялось совершать богопочитания и даже вкушать прасад в храме, принадлежащем шудре. Преступив запрет, брамин осквернял себя.

Рани постепенно начинала осознавать, что все ее хлопоты и затраты могут пойти прахом. Она в отчаянии рассылала письма пандитам, искушенным в толковании шастр, священных книг, в которых содержались предписания для ритуальных богослужений. Получаемые ответы не давали никакой надежды. Пандиты были единодушны. Желание Рани не может быть исполнено, писали они.

Дошла очередь испрашивать совета и у Рамкумара (брата Рамакришны), который пользовался репутацией весьма знающего пандита. И от него наконец получила Рани обнадеживающий ответ. В принципе Рамкумар был согласен с другими пандитами, но посоветовал он вот что: «Пусть Рани формально передаст храм в собственность брамину. Пусть брамин поместит в храм статую богини Кали, и он же пусть займется приготовлением той пищи, что будет предлагаться ей. Тогда другие брамины смогут принимать прасад в храме без страха оскверниться».

Рани пришла в восторг и немедленно последовала совету Рамкумара. Она юридически оформила передачу храма в собственность своего гуру, оставив за собой только право представлять интересы храма при управлении его делами.

Строительные работы еще не закончились, но Рани установила ближайшую благоприятную дату для внесения в храм статуи Кали - 31 мая 1855 года. Нетерпение Рани объяснялось и вещим сном, в котором Кали явилась к ней и попросила поспешить. Богиня отождествила себя со статуей, которая была уже готова и лежала в ящике в ожидании церемонии, — Кали сказала, что у нее сил больше нет пребывать в заточении. Рассказывали, что когда ящик был распакован, то статуя оказалась влажной — будто вспотела от духоты!

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики