8. Ремонтная мастерская

Далеко, далеко Он, и все же Он очень близко, пребывая в самом потайном уголке души.

Мундака Упанишад

На протяжении наших первых недель в «Бриндаване» Свами, казалось, относился к нам с особым вниманием, оказываемым блудным сыновьям, возвратившимся домой, или вновь найденным заблудшим овцам. Он приветливо улыбался нам и часто говорил с нами всякий раз, как видел нас.

Но пришел день, когда такое обращение кончилось. Больше никаких улыбок, ни даже взгляда узнавания! Он просто смотрел сквозь нас, как будто нас там не было.

Что мы сделали такого, чтобы заслужить это, хотели бы мы знать. «Я разговаривала с людьми во внешнем саду, – размышляла Айрис печально. – Он не одобряет того, когда человек живет внутри. Я думаю, это выглядит как выставление на показ чьей-то привилегии. Я не должна была делать этого, но они – старые друзья, которых мне хотелось повидать...»

Ну, возможно, подумал я; но чем же тогда я провинился?

Мы были знакомы с другими – индусами и одним или двумя уроженцами Запада, которых поместили в «ремонтную мастерскую», как иногда называют это. Я, помню, удивился, когда увидел одного молодого индуса, который был близок к Свами, ожидающего с толпой за воротами.

«Мне не разрешается входить внутрь», – сказал он мне.

«Вы проходите какое-то испытание или что-то в этом роде?»

«Я проходил испытание давным-давно. Думаю, меня подвергают шлифовке». Он с трудом улыбнулся, как будто что-то причиняло ему боль. Потом был молодой австралиец, Питер Рейи, который быстро понял, почему его отправили «в ремонт». «Однажды утром, – рассказал он мне, – я расстроился, так как люди вокруг в комнатах нарушали мои размышления. Я был настолько расстроен и раздражен, что перестал предаваться размышлениям и вышел во двор. Потом, вскоре после того, я пошел к Мандиру ждать даршана Свами. Но там случилось нечто, вызвавшее большее раздражение; закончилось все тем, что индус оттолкнул меня в сторону и почти сел мне на голову.

Я мотнул головой, сказал что-то очень грубое этому индусу, схватил свою сумку и вышел в ярости. Позже я нашел другое место, чтобы сидеть в кругу. Но когда Баба вышел, он полностью игнорировал меня. Я привык, что он тепло улыбался и часто говорил что-нибудь мне. Теперь, как только он, казалось, стал приближаться ко мне, он переменил направление и пошел куда-то в другое место. Либо он смотрел сквозь меня, как если бы я был пустотой.

Внезапно я понял, что не должен был терять терпение в обоих случаях. Я должен был сохранять хладнокровие и не чувствовать ничего, кроме любви, что бы ни случилось. Вскоре после даршана я невольно подслушал разговор двух преданных; один из них объяснял другому, как он всегда старается относиться к каждому человеку так, как если бы тот человек был самим Свами.

Я пошел обратно в свою комнату, чтобы подумать. Затем я взял экземпляр Бхагавад Гиты и открыл его наудачу. Это – другой способ, которому учил меня Свами. Мои глаза немедленно остановились на строфе:

Он, который видит Бога в каждом создании,
Бессмертно обитающего среди смертных,
Тот, которого человек действительно видит...»

Питер исправился и был выпущен из ремонтной мастерской к следующему даршану. И как же он был счастлив покинуть ее, так как в ней были слишком холодные сквозняки.

В отношении некоторых людей это длится долго и требует длительного внутреннего исследования прежде, чем они определят ошибку, которую следует исправить. Кажется, Свами никогда не говорит им прямо, по меньшей мере не в тех случаях, о которых я знаю, хотя, возможно, он дает им косвенные тонкие намеки и указания, как он поступил с Питером.

Конечно, такое обращение заставляет вас смотреть как можно более объективно. Тщательное внутреннее исследование неизбежно выявит множество ошибок и промахов. Тогда вы должны решить, какая конкретная ошибка подлежит исправлению. С другой стороны, у Свами может быть совершенно другая причина, чтобы игнорировать вас, отводить добрый взгляд и ставить вас в угол классной комнаты, если использовать метафору. Может быть какой-нибудь другой урок, который вы должны выучить.

Однажды мне пришло письмо от человека, который хотел перевести мою книгу «Саи Баба – чудотворец» на другой азиатский язык. Он просил меня испросить разрешения у Бабы и благословения в этой работе, если он действительно должен сделать ее.

Это означало, что надо добиться его разрешения. Я должен был как-нибудь разбить невидимую стену вокруг Свами и рискнуть получить резкий отказ. Вскоре после того я увидел, как он шел мимо пандала, и с некоторым трепетом сделал шаг и встал перед ним. Быстро, прежде чем он смог отвернуться, я рассказал ему о письме и о просьбе.

Он улыбнулся с теплотой, которая сняла чувство боли и отверженности с моей души. «Да, – ответил он. – Дай ему разрешение и пошли ему это». Быстрым взмахом руки он извлек небольшое количество вибхути из воздуха и дал мне. «Он – хороший человек. Передаю ему мое благословение», – сказал в заключение Баба. Я знал, что он никогда не встречал этого человека лично, но в этом, конечно, никогда нет никакой необходимости.

Сразу после этого счастливого инцидента Свами снова стал смотреть сквозь нас, как если бы мы были парой неинтересных воротных столбов. Мы начали сомневаться в том, позволено ли будет нам пойти в ашрам в Путтапарти, если Свами пойдет туда, как предполагалось, по окончании Летнего курса.

В последние несколько дней было несколько лекций о самом Саи Бабе. Одну лекцию прочел выдающийся ученый д-р С.Бхагавантам, который после ухода с работы потратил большую часть своего времени, работая для Бабы не только как переводчик, но и участвуя в организационной работе, связанной с просветительской и другими видами деятельности Сатья Саи.

Д-р Бхагавантам – строгий, аккуратный наблюдатель и не отметает в сторону факты только потому, что они не вписываются в современные научные концепции. В своей лекции он привел аудитории несколько необъяснимых фактов.

«Наблюдая долгое время за количеством пищи, которую съедает Свами, я вычислил, что она составляет около 1000 калорий в день. Сам я обессилел бы от такого количества. Свами же расходует в три или четыре раза больше энергии, чем обычный человек вроде меня. Другой факт. Общеизвестно, что официальное образование Бабы не выходит за рамки первой ступени средней школы, однако с огромной проницательностью он дает советы ученым, врачам, юристам и бизнесменам, которые приходят к нему проконсультироваться о своих практических делах. Кроме того, хотя он никогда не читает (никогда, фактически, не имеет времени для этого) индийские и мировые священные книги, он приводит цитаты из них всех.»

Еще один факт: «Я горжусь своим английским, говоря на нем сорок лет и читая на нем лекции в научных кругах за рубежом. Баба часто уменьшает эту глупую гордость, когда я перевожу для него на публичной трибуне. Он часто подсказывает правильное английское слово, когда оно не приходит мне в голову, и исправляет любую неточность, которую я допускаю в переводе. Однако он очень мало обучался английскому языку». Знания и опыт в этом и во многих других вопросах, казалось, были заложены в Саи Бабе.

Бхагавантам рассказывал забавную историю о своей реакции в прежние дни, которые он проводил со Свами. «Я видел, как Он материализовал на публичной трибуне крупный драгоценный камень, оправленный в серебристый металл. Я совершенно не удивился этому, так как наблюдал за Его многочисленными материализациями. Затем Баба приложил камень в оправе ко лбу большой серебряной статуи Ширди Саи Бабы на той же трибуне. Он остался там, и я был ошеломлен. Даже если там был магнит, металлическая оправа и камень не удержались бы на серебре статуи.

Я был так поражен, что обсуждал этот вопрос с группой коллег в ашраме. Никто не смог объяснить это явление.

Тогда я посмеялся над собой – после того, как я поверил в верблюда, я отказываюсь поверить в комара. Если Баба способен материализовать, почему должно казаться странным, что он способен заставить один металл прилипнуть к другому – несмотря на законы физики!»

Этот известный ученый писал:

"Сегодня я не задаю глупых вопросов. Я не пытаюсь установить, какой закон природы он нарушает и каким образом. Когда ученый обнаруживает, что происходит что-то, чего нельзя объяснить или понять с помощью законов уже известных, он только принимает, и это еще не объясненное явление. Так развивается наука. Поэтому, поскольку то, что я видел (и что я вижу, и что я увижу впоследствии), не подчиняется никаким известным законам науки, я просто формулирую закон, что Бхагаван Шри Сатья Саи Баба переступает пределы законов науки и это становится научным законом.

Разговаривая с различными людьми о вечерних беседах Свами, которыми мы так наслаждались через наши открытые окна, мы обнаружили, что он использует их не только для того, чтобы учить толпу, но и для того, чтобы дать определенные указания некоторым людям в аудитории. Слушая его, мы никогда бы не узнали, кто из них получает особый, своевременный совет, но они сами знали.

Например, супружеская пара, знакомая нам, ссорилась однажды даже больше, чем обычно. В тот вечер, когда они сидели, слушая проповедь Бабы, они услышали, как он внезапно поднял вопрос о ссорах между людьми, чьи особенности характера раздражают друг друга. Он рассказал о Святом семействе Шивы, его супруге Парвати и об их двух сыновьях – о Ганеше с головой слона и о Субраманье. Какие явные различия были между этими уникальными особами! Можно было бы ожидать множества конфликтов, недоразумений, ссор. Однако между ними всегда царило согласие. Почему? Потому что каждый видел за внешними личными различиями внутренний Атман, где все составляют Единое. Таким образом, они были в состоянии понимать, терпеть и даже наслаждаться различиями и разнообразием их уникальных особенностей.

Каждый, говорил Баба, должен видеть противоречивые различия в личностях – эгоизм, нетерпимость, непонимание, предрассудки – у других лишь как частичную реальность. С течением времени они все исчезнут. Всегда сознавайте Вечное божественное «Я» во всем. Это – единственный путь, чтобы жить в согласии с родственниками, друзьями и соседями, говорил он им.

Он смотрел на эту пару, когда говорил эти вещи, а поскольку они испытали на себе его всеведение раньше, они знали, что ему известно об их жуткой ссоре и что этот урок предназначается именно им. Они должны попытаться жить по его наставлениям.

При случае разные люди, кого я знал как близких приверженцев Саи в прежние дни, приходили во время Курса в «Бриндаван» не для посещения лекций, а для того, чтобы только увидеть Свами. Так как это было их привилегией в прошлом, они проходили прямо в длинную переднюю и ждали с надеждой возможности перекинуться одним или двумя словами с Бабой.

«Мир изменился, – мрачно сказал мне один из них. – Теперь вокруг Свами слишком большие толпы. Мы, старые последователи, привыкли наслаждаться замечательными, длительными беседами с ним о наших личных проблемах. Теперь у него нет времени для нас. Он проходит мимо нас с мимолетной улыбкой, а иногда даже без нее». Улыбка последователя была мрачной, его лицо было таким же длинным, как комната.

Итак, подумал я, мы с Айрис – не единственные, кто чувствует заброшенность. Возможно, в конце концов, не было ничего особенно неправильного в нашем поведении. Возможно, Свами только испытывал нас – и испытывал этих других давно устоявшихся последователей – с тем, чтобы посмотреть, в состоянии ли и готовы ли мы к переходу в старший класс его школы.

Я вспомнил жест, который он делал часто в прежние дни, когда он похлопывал меня по груди и говорил мягко: «Я там всегда; твое сердце – мой дом». Я видел, как он делал это и говорил то же самое и другим.

Баба, который знает о своей тождественности с Брахманом, высказывается, как Брахман, когда говорит «Я – в твоем сердце». Брахман, учит он, как учила Древняя мудрость, обитает в сердцах всех рожденных, но там Он называется Атманом. Атман, Брахман и Саи Баба – одно.

Мы должны понимать, что это присутствие Бабы в духовном сердце является сознательным присутствием. Брахман – всеобщее сознание, присутствующее во всех сознательных существах. Через это всеобщее сознание, с которым его отождествляют, Баба входит в наше индивидуальное сознание, которое составляет лишь часть Целого. Когда бы он ни пожелал, он может узнать, о чем мы думаем и что чувствуем.

Если мы, с нашей стороны, всегда будем знать о его сознательном присутствии, наши души и сердца будут на связи с ним – с Божественным разумом, как он выражен через личность нашего любимого Гуру.

Как было бы замечательно, если бы он всегда живым и полностью был там с нами, даже когда океаны разделяют нас! Конечно, это – урок, которому он пытается научить нас. Мы не должны навсегда оставаться в духовном детстве, нуждаясь в постоянном присутствии родителей все время для уверенности и комфорта. Мы должны стремиться туда, где Он пребывает с нами навечно, где бы мы ни были. Сколько времени необходимо пробыть в ремонтной мастерской, чтобы приобрести те дополнительные духовные силы и способности?

Как бы это ни было долго, этот урок, без сомнения, стоит того, чтобы выучить его, – не только для нашего собственного совершенствования, но и для нашего душевного спокойствия. Толпы вокруг Бабы увеличиваются и будут все более увеличиваться. Его хронологическое время в физической плоскости ограничивается двадцатью четырьмя часами в сутки, отпущенных людям. Если мы не хотим, чтобы наши сердца болели, а наши глаза плакали, потому что наш запас того хронологического времени слишком мал или несуществен, мы должны найти вечного Бога внутри себя. Он – там и ждет, чтобы его признали.

Итак, во время Летнего курса мы познали практические начала великого урока. Впоследствии особый апостол Бога Саи должен был продемонстрировать и прекрасно проиллюстрировать его.

Сахарный тростник должен радостно принимать резку, рубку и дробление, кипячение и фильтрацию, которым он подвергается; без этих тяжких испытаний тростник высох бы и не принес бы наслаждения ни одному языку. Так и человек должен с радостью принимать заботы о том, что само по себе доставляет наслаждение духу внутри него.

Сатья Саи Баба

Некоторые из вас считают себя отвергнутыми мною, когда вас одолевают тревоги или разочарование. Но такие препятствия могут сами по себе закалить ваш характер и придать твердость вашей вере. Когда вы вешаете картину на стену, вы раскачиваете гвоздь и проверяете, достаточно ли он прочен, чтобы выдержать массу картины. Так и для того, чтобы помешать изображению Бога, Его образу в вашей душе и сердце упасть и разбиться вдребезги, следует покачать гвоздь (т.е. имя Бога), вбитый в стенку вашего сердца, чтобы удостовериться в том, что он – прочный и устойчивый.

Сатья Саи Баба

9. Стопы Господа

Я говорю вам, что существует не Бог и Человек, а только Бог-Человек или Человек-Бог – только Единый.

«Мирдад»

Среди старых друзей, которые, я видел, часто собирались в «Бриндаване» на вечерние беседы Бабы, был д-р Сундер Рао. Я смог различить его в толпе, текущей потоком через сады, по его блестящей куполообразной голове и огромным кротким глазам. Приветствуя друг друга, мы обычно останавливались для короткой беседы, пока Гита махала своим хоботом и переступала ногами выжидательно, чтобы увенчать Свами венком. Внутри и снаружи пандала была та же атмосфера ожидания, пока краснооранжевое одеяние не появилось в боковой двери.

Если бы д-р Сундер Рао, который был ведущим офтальмологом Бангалора, случайно прибыл раньше, я смог бы побеседовать с ним дольше. Он мог бы рассказать много интересного, особенно с тех пор, как он все более сближался с Бабой во время нашего отсутствия. Его зять, Шри Д.Нарендра, был назначен директором «Колледжа искусств и науки Сатья Саи» в Уайтфилде, и все члены его семейного круга были ревностными приверженцами Саи.

На одном из этих вечеров он рассказал мне о внезапной болезни, которая временно лишила тело Саи Бабы трудоспособности. Это случилось, фактически, лишь за пару недель перед тем, как Айрис и я возвратились в Индию в апреле 1974 г. Доктор предложил мне выяснить детали этого случая у д-ра В.К.Гокака, который жил в том же доме, что и Свами, во время болезни.

Но как руководитель разработок для Курса, Гокак был занятым человеком и его нелегко было связать обещанием. Он спешил из пункта А в пункт Б, наклонив вперед голову с массивными очками в роговой оправе, съезжающими на нос, часто, даже в теплые дни, в шарфе, обмотанном вокруг шеи. В своем темном европейском костюме, контрастирующим с индийскими белыми одеждами, он был больше похож на рассеянного декана своего любимого Оксфорда, чем на ведущего педагога Индии.

В конце концов он нашел или выделил время, чтобы поговорить со мной, и мы сели на длинную каменную стену в тихой части сада. Он с готовностью ответил на мои испытующие вопросы о ряде событий, которые описал д-р Сундер Рао. Он смог подтвердить и добавить несколько подробностей в отчет доктора. Потом я разговаривал с Джоелом Риорданом, который был очевидцем некоторых событий. И, наконец, прежде чем я покинул Индию, Свами сам дал мне разрешение описать факты этой истории.

Вот они. Однажды, приблизительно в середине марта 1974 г. близкие ученики Бабы заметили, что он двигается с некоторым затруднением. Когда его спросили, он сказал им, что испытывает некоторую боль в ступнях и лодыжках. Боль начала распространяться вверх по ногам, а за ней следовал паралич. Вскоре паралич охватил икры, затем – колени, и он не мог ни ходить, ни стоять. Чтобы попасть в ванную или куда-нибудь в нужное место, ему приходилось ползти на руках, волоча за собой свои бесполезные ноги.

Все это происходило в «Бриндаване», и несколько человек, которые имели право заходить в его личные апартаменты, очень встревожились. Несколько раз д-р Сундер Рао, единственный врач в этой группе, проверял ноги Бабы иглой и обнаружил, что в них совершенно отсутствует нормальный рефлекс на острые уколы. Казалось, что ноги ничего не чувствуют.

Доктор умолял Свами разрешить ему вызвать ведущего нейрохирурга из Бангалора. Свами отказался, заметив, что врач ничего не сможет сделать. Он вылечится сам, заверил он своих последователей, в свое время...

Но когда? По мере того, как проходили дни, вера собравшихся вокруг него слабела, а опасения усиливались. Слезы бежали по щекам Джоела, когда он наблюдал за страданиями своего «великого друга». Однажды он закричал другим: «Делайте что-нибудь. Добудьте самого лучшего специалиста, какого сможете, сейчас. Если вы не сделаете этого, я сделаю».

«Бесполезно, – сказали ему тихо. – Свами отказался принять врача со стороны, и мы не можем заставить его».

Снаружи в садах толпы узнали, что что-то неладно со здровьем Свами, и стали распространяться слухи. Зная это и желая уменьшить страхи, он садился иногда наверху у открытой двери и писал. Вид его успокаивал толпу. Он не мог, конечно, давать свои обычные даршаны, проходя по садам, но чтобы помочь снять общее напряжение, он иногда давал стоячий даршан через приоткрытую дверь. Невидимый ожидающей толпе, с каждой стороны стоял ученик, поддерживающий его, когда он качался на парализованных ногах.

Одной вещью, которая ужасала группу во внутренних комнатах, была причина болезни. Они все знали, что Свами был серьезно болен раньше и вылечился сам в одно мгновение, когда захотел сделать это. Но в тех случаях он дал понять, что принимает на себя болезнь ученика, который не смог бы перенести ее. Это случалось не только во время его теперешнего воплощения, но и в прежней жизни в Ширди.

Ученики, естественно, предполагали, что на этот раз причина была та же. Свами же утверждал, что на этот раз кто-то отравил его. Как раз перед тем, как он покинул Путтапарти, кто-то подал еду как подношение; она была отравлена. О, да, уверял он их, он знал, что пища отравлена, знал, кто был отравителем, и был полностью осведомлен о его мыслях, которые заключались в следующем: «Если Саи Баба – Бог, пусть он докажет это, преодолев действие этого яда. Если ему не удастся сделать это, он умрет или же останется калекой на всю жизнь».

Поэтому Баба съел эту еду, «так как, сказал он своим ученикам, если человеку требуется укрепить свою веру, я хочу помочь ему».

Если бы Баба нейтрализовал действие яда, пока ел в своей собственной квартире или сразу после того, отравитель подумал бы, что Свами не съел эту пищу. Возможно, было несколько причин для того, чтобы отказаться от этого, – человеческих причин. Для Свами было необходимо пострадать немного от яда. Человек, который сделал эту попытку посягнуть на его жизнь, знал бы, почему он страдает, и ожидал бы, что он умрет или останется навсегда калекой, думая: «Я доказал, что он – обычный человек и обманщик». Тогда Баба прославил бы Божественную силу мгновенным и полным выздоровлением.

Но ученики, полные опасений, со своей пошатнувшейся верой, хотели бы знать, действительно ли Баба сможет исторгнуть это калечащее вещество, движущееся вверх подобно смертоносному ядовитому зелью из болиголова, которое проглотил Сократ, – только его продвижение было более медленным.

Д-р Сундер Рао стал примером конфликта между сомнением и верой, когда выдвинул ультиматум Баба. «Свамиджи, если ты не вылечишься завтра к 6 часам вечера, я вызову специалистов и проведу все медицинские анализы, чтобы определить метод лечения, и, надеюсь, исцеления».

Баба не сказал ничего, а Сундер Рао знал, что это была пустая угроза, так как он не смог бы заставить Бабу подчиниться его замыслу. Но ему стало лучше, когда он проявил свои чувства таким образом.

Все они знали, что бесполезно просить Бабу назвать отравителя, так как ему были известны их чувства к тому человеку. Сколько из них, возможно, постигли божественный смысл, содержащийся в словах Бабы: «Солнце любви Бога одинаково светит доброму и злому. Я не покину даже тех, кто отрекается от меня или осмеивает меня. Те, которые не приходят, те, которые заблуждаются, приблизятся, наконец, и будут спасены. Не сомневайтесь в этом!»

Можно было бы только удивляться, почему кто-то в мире хотел бы причинить вред человеку, который чувствует лишь Священную любовь ко всем. Можно было бы, пока не вспомнишь, что случилось на Голгофе с другим Воплощением Любви и Истины. «Гораздо опаснее проповедовать Истину, – писал мудрец Тсианг Самдуп, – чем входить в пороховой погреб с зажженным фонарем». Те, кто пробуждает спящих от их обманчивого, но приятного смертного сна острыми вилами Света, никогда не остаются без деятельных врагов.

Некоторые в своем глупом невежестве распинают Саи Бабу через газеты ради сенсации – и жирного куска. Некоторые атакуют его, чтобы разрекламировать свои прибыльные трюки подобно «творящему чудеса йогу», который несколько лет назад вызвал Саи Бабу на состязание через бульварную прессу. Некоторые восстают против него с разной степенью ожесточения и злобы потому, что он не оказал им перед всем миром чудодейственного покровительства, на которое, как они полагали, они имели право.

Но, по-видимому, его самых злобных и смертельных врагов следует искать среди магов сомнительного толка. Я слышал об одном таком йоге левого толка от нескольких молодых людей в Прашанти Нилаяме. Они побывали у этого мага, пока Баба совершал турне. Он явно был тантристом, обучал низшему эротическому тантризму, провозглашая его скорым путем к освобождению. Но, в лучшем случае, это опасный путь. Случайному наблюдателю казалось, что тантрист имеет благожелательное выражение Будды, сияющее над его одеянием желтого цвета, но под ним он был полон вожделения и лицемерия. Его йогические упражнения выродились в эротические оргии, дополненные гипнозом.

Конечно, его гипнотические способности были огромными. Добрая часть его учеников происходила не из Индии. Одна из них, молодая привлекательная женщина с Дальнего Востока, рассказывала, как в тот раз, когда в ашраме он впервые позвал ее к себе, она чувствовала силу, которая подобно невидимым рукам притягивала к себе ее бедра, заставляя идти к нему. Потрясенная, она вспоминала Саи Бабу и называла про себя его имя. Чары рассеялись; она отошла и вскоре после этого сбежала из ашрама.

Молодая голландка, проведя короткое время возле Саи Бабы, услыхала, что многие люди с Запада ходят к этому особенному магу. Ничего не зная о характере его учения, она решила из любопытства посетить его. Вскоре после ее прибытия маг с обманчиво похожим на Будду лицом приказал ей войти в некую комнату и снять всю одежду. Слегка испуганная, она сделала, как приказано, и села на кушетку, полагая, что, возможно, придет женщина-врач, чтобы осмотреть ее.

Вместо этого вошел сам йог. Он приказал ей лечь ничком (в позе савасаны) на кушетке, так как он хочет проверить ее рефлексы и способность расслабляться. После обычных расслабляющих и дыхательных упражнений он начал массировать ее тело. Массаж становился постепенно все более эротическим. Но реакциями женщины были только удивление, тревога и страх.

Через некоторое время черный маг воскликнул: «Твое тело мертво. Саи Баба убил его. Одевайся!» Он, по-видимому, был сильно разгневан, когда покидал комнату.

Вскоре вошла индуска и объяснила, что она – одна из лучших учениц йога, и ей приказано научить ее некоторым йогическим упражнениям, которые возродят поток жизненной энергии в ее теле, сделав ее восприимчивой к специальной динамической йоге учителя. Голландка обнаружила, что эти специальные упражнения были какой-то формой мастурбации.

Той ночью она обнаружила, что йог всецело овладел ее мыслями в сновидениях. Она боролась против этого влияния, постоянно повторяя имя Бабы и прося его о помощи. По-видимому власть черного мага ослабла и отступила. На следующее утро она вскочила в первый автобус, который проходил мимо ашрама, не заботясь о том, куда он направляется.

Бородатый молодой человек из Америки, который находился в том же ашраме в течение нескольких недель, рассказывал мне, что йог утверждал, что может овладеть душой ученика и овладеет полностью, только дайте время. Ученика, находящегося полностью под таким влиянием, можно послать убить любого, кого тантрист пожелает устранить. Американец добавил, что несколько человек в ашраме знали о том, что тантрист готовит одного ученика, приводя его в надлежащее состояние и затемняя его сознание, к убийству Саи Бабы. Как темнота ненавидит свет, преодолевающий ее, так черный маг ненавидел Бабу, который расстраивал многие из его замыслов.

Сколько раз сила Саи, должно быть, расстраивала махинации не только этого конкретного мага, но и других темных сил! Эта борьба продолжается в неосязаемых зонах, невоспринимаемых обычными людьми. К счастью, силы Света всегда одолевают, в конце концов, силы Тьмы.

Несмотря на всю враждебность и ненависть в некоторых сферах, возможно, конечно, эта попытка отравления была предпринята не черным магом, а просто каким-то бессердечным человеком, готовым рискнуть жизнью Бабы ради опыта.

В ночь после ультиматума, поставленного перед Свами, д-р Сундер Рао увидел сон, в котором он обрызгал водой больные ноги Бабы. Несколькими годами ранее Свами сам вылечил паралич левой стороны, брызгая воду, поэтому доктор полагал, что его сон был, возможно, просто исполнением желания. С другой стороны, это могло быть знаком того, что исцеление приближается.

На следующий день, проведя утро за хирургической операцией, он отправился в Уайтфилд. Казалось, что Свами стало хуже. Сундер Рао провел дополнительные исследования и обнаружил, что паралич распространился выше по ногам Бога. Крайний срок в шесть часов подошел и прошел. Но доктор не предпринял, конечно, ничего, чтобы выполнить свою угрозу. Какая от этого будет польза, если Свами не согласен!

Однако вся группа чувствовала, что больше невозможно сидеть там, наблюдая за страданиями Бога, не будучи в состоянии сделать что-нибудь. Когда он исцелится? Сможет ли он действительно сделать это на этот раз?

Свами был в своей ванной комнате, когда один из них задал этот вопрос и выразил это сомнение. Это походило на печальное отсутствие веры, думал доктор, но его собственный разум задавал те же самые ужасные вопросы. Это напомнило ему, что иногда силам тьмы, по-видимому, дается полная власть на какой-то период. Так было с Иисусом в его последние дни, когда его захватили силой, насмехались над ним, пытали и распинали его и он кричал в отчаянии с креста: «Мой Бог, почему ты покинул меня?» Несмотря на всю его Божественную силу Иисус погиб от рук своих врагов.

Свами вышел из ванной, волочась по полу. Сундер Рао, Гокак и молодой последователь по имени Мурали бросились помочь ему сесть в кресло. Один из братьев Свами поставил стакан свежей питьевой воды на стол рядом с ним. Джоел не присутствовал, но большинство из тех, кто наблюдал, как прогрессирует паралич Бабы, были там.

После долгого молчания Свами выпил немного воды. Затем он сказал что-то вроде: «С меня достаточно. Это должно закончиться!» В его глазах появилось выражение огромной силы и власти. Ученики сидели настороженно и выжидательно.

Свами окунул пальцы в бокал и брызнул несколько капель воды на свою правую ногу. Затем он вытянул ногу и помахал ею свободно, чтобы показать, что она снова в норме. Вздохи облегчения и радостные восклицания зазвучали в комнате.

Прежде, чем Свами вылечил левую ногу, д-р Сундер Рао рассказал ему о сне и спросил, можно ли ему, Сундер Рао, побрызгать воду на ногу и исцелить ее. «Да, если я дам тебе силу», – ответил Баба и передал бокал Сундеру Рао.

Доктор окунул пальцы в бокал и стряхнул несколько капель на левую ногу Бога. Произошло чудо. Свами поднял ногу и свободно помахал ею, потом встал и пошел по комнате, как будто ничего и не было.

Слезы радости сверкали в глазах всех, когда их сердца воскресли вместе с Бабой, распевая безмолвные благодарственные молебны.

Познайте свою подлинную сущность, и вы утратите чувство тождественности с телом. Это освободит вас от болезней, и вы обретете абсолютный «покой».

Всегда сознавайте, что вы – тень Бога, Его образ. Тогда никакое зло не сможет помешать вам. Бог идет по самому легкому пути Истины. Тень, следующая за ним по пятам, падает на лощину и холм, на огонь и воду, на грязь и пыль. Но следуя по пятам как тень, вы будете избавлены от превратностей жизни.

Сатья Саи Баба

10. На белом коне

В магический кристалл безмолвия я вглядывался / И золото там... В тишине, которая, как обещали древние, / вновь восстановилась!

А.Э.

«Приезжай в Путтапарти через четыре-пять дней», – окликнул меня Свами, когда проходил мимо, ведя за собой большую группу студентов к автобусам, которые должны были отвезти их в Путтапарти. Свами ехал тоже. Студенты задержались после Летнего Курса специально, чтобы поехать на эту экскурсию. Некоторые, мне говорили, смогли провести лишь несколько дней в ашраме в Путтапарти перед возвращением домой.

Поэтому я догадывался: Баба имел в виду, что для нас освободится место в ашраме после того, как первые студенты покинут его. Он улыбался мне сияющей улыбкой, так что, возможно, дни в «ремонтной мастерской» действительно остались в прошлом. Все же мое ненасытное сердце жаждало старых дней, когда он имел обыкновение брать меня (иногда нас обоих) в машину с собой в такие путешествия.

«Бриндаван» казался пустынным, когда я возвращался в наше бунгало. Саи Гита под деревом выглядела несчастной, слезы струились по морде и стекали на хобот, как всегда происходило, когда Баба уезжал. «Ты скоро увидишь его снова, Гита», – сказал я ей, желая утешить себя так же, как и слониху. Обезьяна на дереве трещала без умолку, как будто ей было по меньшей мере все равно, кто пришел или ушел.

Три дня спустя нам представилась возможность взять такси вместе с доктором К.Г.Пателом и его женой. Прошло меньше «четырех-пяти дней», упомянутых Свами, но такси стали дорогими, поэтому мы воспользовались этой возможностью, надеясь на лучшее. Д-р Пател провел много лет в Уганде и был одним из врачей-консультантов Иди Амина перед массовым изгнанием азиатов. Теперь эта пара жила в Индии. На протяжении сотни с лишним миль до Путтапарти он рассказал нам много интересного о своем пребывании в Уганде и о пророчествах и предостережениях Бабы, касающихся изгнания. В 1968 г., а в этот год Баба посетил Уганду и встретился с Иди Амином, он советовал Пателу и некоторым другим последователям Саи, жившим там, покинуть эту страну по возможности скорее. «Через четыре года, – предупреждал он, – все индусы будут вынуждены поспешно покинуть страну второпях, так что лучше убраться раньше, когда вам представится возможность взять с собой ваш мирской багаж».

Либо д-р Пател, либо его жена посещали Индию и навещали Саи Бабу по меньшей мере раз в год, и в каждый визит Баба повторял это предостережение, указывая, что все ближе и ближе время, когда правительство Уганды изгонит всех иностранцев из страны. Его последнее предостережение пришло в 1972 г.

«Во время этой последней беседы, прежде чем мы покинули его в 1972 г., – сказал д-р Пател, – он посоветовал нам, моей жене и мне, уладить свои дела. После его прежних предостережений нам уже удалось вывезти в сохранности наши деньги и другие текущие активы из страны. Но вскоре после нашего возвращения в Уганду, последовавшего за нашей последней беседой, правительство Уганды издало указ, в котором в категорической форме заявлялось, что ни один азиат не может никаким способом передать, продать или изъять свой оборотный капитал.

Вследствие этого внезапного указа, которого никто не ожидал, мы не могли больше ничего сделать в отношении реализации нашего оборотного капитала и потеряли много ценного имущества».

Действительно, д-р Пател чувствовал, что только по милости божьей ему и его жене удалось вырваться живыми. Доктор знал слишком много об Иди Амине, чтобы быть в безопасности.

Пател далее замечает: «Мы не смогли обнародовать в Уганде пророчества и ранние предостережения Свамиджи по политическим мотивам, но мы говорили определенно со всеми преданными, которые обычно посещали собрания Саи в Уганде, устно. Те, кто поверил и принял меры, потеряли очень мало, а те, кто высмеивал это пророчество, потеряли почти все».

Все это доказывает, что Бог видит путь к мудрым действиям заранее и указывает его своим преданным, но он не может заставить их выбрать этот путь. Они – люди свободной воли и свободного выбора. Это относится как к духовным, так и к мирским вопросам.

Перед нами проносился чисто выметенный ландшафт, где голые холмы со странными хребтами из бурого железняка лежали подобно священным драконам, охраняющим дорогу к Царству покоя. Наша дорога пролегала через старинные деревни, не изменившиеся с нашего последнего посещения, не изменившиеся с начала времен. Но на протяжении последних нескольких миль дорога несколько улучшилась; мы могли даже ехать на большой скорости большую часть времени!

Внезапно мы оказались там – незнакомая высокая стена с одной стороны, базар с ларьками и легкими лавками – с другой. Через новый вход мы повернули в новый Прашанти Нилаям. Большинство низких одноквартирных домов, когда-то тянувшихся с одной стороны белого мандира подобно коленопреклоненным людям, исчезло. На их месте стояли огромные, трехэтажные, многоквартирные жилые дома. С другой стороны были еще большие многоквартирные, некоторые – законченные строителями, некоторые – в стадии строительства, некоторые – лишь с фундаментами.

Сам мандир расширился, приобрел привлекательную храмовую крышу и сменил свой белый цвет на – различные оттенки теплого серого с отделкой из восхитительного розового и зеленого. Не будучи еще полностью закончен, он волновал сердце так, как только может волновать божественно прекрасное обиталище Бога.

Полный маленький человек в очках нашел нам жилье в нижней секции, где была широкая закрытая веранда и имелись две тахты. Он также снабдил нас матрасами и другими принадлежностями, которые делают жизнь более приятной. Его звали Шри Чирандживи, что означало «вечно живущий», и мы надеялись, что за его многочисленные добрые дела, пока мы были там, его имя окажется правильным.

Хотя деревня-ашрам Прашанти Нилаям сильно изменилась снаружи, внутренний образ жизни остался почти таким же, как прежде. К тому времени, как мы распаковали наш небольшой багаж, начался вечерний бхаджан, так что мы направились к мандиру. По пути мы прошли по краю величественного зрительного зала, который впечатляюще стоял на том месте, где когда-то находились открытые спальные веранды. Пока Айрис искала место в секторе, отведенном для женщин, я прошел в мужскую часть молитвенного помещения и втиснулся там в толпу на веранде.

С того места, где я сидел, я мог видеть двери, через которые Свами почти обязательно должен проходить, когда он покидает комнату для бесед или спускается из собственной квартиры наверху. Меня весьма волновало, какой прием будет оказан мне, если вообще будет оказан, особенно потому, что я прибыл сюда раньше, чем меня пригласили.

Спустя некоторое время дверь открылась, и маленькая, одетая в красную одежду фигура начала медленно двигаться вдоль веранды в моем направлении. Он часто останавливался, разговаривая с отдельными людьми, сидящими с любой стороны. Каким бы ни было его приветствие мне, один только вид его согрел мне душу, как всегда.

Когда он, наконец, увидел меня в самом конце веранды, его лицо, казалось, засветилось – от удивления, подумал я. Он встал передо мной и позволил мне коснуться его ступней. Он спросил меня, как мы добрались, где поселились и удобно ли нам – истинно любящая мать, приветствующая сына, который прибыл неожиданно рано. Никаких признаков неодобрения!

Затем он прошел наружу между людьми, сидящими на песке перед мандиром. Бхаджаны продолжались внутри и снаружи. Внезапно пение внутри молитвенного зала стало более вдохновенным, и я знал, что Свами вошел туда и занял свое место на возвышении. Через открытое окно я мог теперь видеть его, сидящего на высоком стуле и машущего рукой, чтобы оживить бхаджаны. Тогда по какой-то причине мои мысли переключились на историю, рассказанную давней последовательницей по имени Хильда Чарлтон. Она провела в Индии почти шестнадцать лет в поисках духовного света под руководством нескольких великих Учителей, прежде чем пришла к Саи Бабе. Проведя некоторое время с Баба, она отправилась в Нью-Йорк и основала там Центр духовного обучения, размышлений и лечения. Время от времени я слышал о замечательной деятельности этого Центра от молодых людей, которые приезжали оттуда провести время с Саи Баба.

Впоследствии я был свидетелем его чудес сам. Но я хочу привести здесь мнение Хильды о замечательном видении, которое было у нее в этом молитвенном зале, когда она наблюдала за Свами, сидящим на высоком стуле. Она говорила: «Когда я сидела в зале для бхаджанов в Прашанти Нилаяме, слушая радостные песни, распеваемые преданными, и глядела на Саи Бабу, сидящего на своем стуле на возвышении, внезапно над головой Бабы появилась фигура необыкновенной красоты, сидящая на белом коне. В это время я не знала значения этой символической фигуры. Я спросила кого-то, есть ли в индийских священных книгах человек, едущий на белом коне. Мне сказали, что Калки Аватар едет на белом коне и что Калки является Аватаром, которого ожидают люди».

Хильда продолжала говорить, что позже американский студент провел некоторые изыскания в индусской классике в отношении Калки Аватара. Результаты, говорит она, были поразительными в отношении описания Саи Баба * и века, в который мы живем и который называется в санскритской классике Веком Кали. Он начался в момент Бога Кришны несколько тысячелетий назад.

* Однажды Баба привел ученика к реке и попросил понаблюдать за изображениями в воде. Этот человек говорил потом, что он видел в воде отражение Сатья Саи Бабы, затем – всех десяти Аватаров в том порядке, в котором они упоминаются в Пуранах: последний, Калки Аватар, сидел на лошади и имел подобие самого Сатья Саи Бабы. Смотри: М. Kaitun, Sathyam Sivam Sundaram, Vol. I, Sri Sathya Sai Education Foundation, Dharmakshetra, Bombay, P. 56.

Один из великих эпосов, Махабхарата, предсказывает, что этот Век Кали будет отмечен падением нравов, распространением опьяняющих напитков, политической коррупцией и притеснением, голодом и войнами, атеизмом, духовным спадом, нечестностью и преступлениями, крушением семейной жизни и общественного порядка, жестокой классовой борьбой, проблемами безработицы, миграцией, безнравственностью, отказом от практического применения ведических истин и господством лжи.

Без сомнения, многие из этих ужасных характеристик наблюдались в каждом столетии с начала Века Кали. Но сейчас они все здесь, все – весьма распространенные, все – в более крупных масштабах, чем когда-либо прежде. Кроме того, при наличии передовой технологии, доступной Темным силам, возникает угроза самому существованию человечества на этой земле.

Но, указывает Хильда Чарлтон, исследователь доказал, что для нас есть надежда. Давным-давно, пока Кришна все еще был на земле, великий мудрец Маркандея рассказывал братьям Пандавам во время их изгнания в лесу о разговоре, который состоялся у него с Богом Вишну, одним из Святой троицы, заботой которого было сохранение вселенной. В этой беседе, происходившей за несколько лет до начала Века Кали, Бог Вишну рассказал, как Свет придет на землю, когда бедствия этого века достигнут уровня, требующего вмешательства Бога. Бог Вишну сказал мудрецу Маркандее: «Когда зло буйно разрастется на этой земле, я воплощусь в семье добродетельного человека и приму человеческое подобие, чтобы восстановить спокойствие путем уничтожения всех бед; для сохранения справедливости и нравственности я приму непостижимый человеческий вид, когда придет время действовать. В грешный Век Кали я приму вид Аватара, который имеет темную кожу. Я воплощусь в семье в южной Индии. Этот Аватар будет обладать огромной энергией, огромным умом и огромными способностями. Материальные объекты, необходимые для миссии этого Аватара, будут в его распоряжении, как только Он подумает о них. Он будет побеждать силой добродетели. Он восстановит мир и порядок на земле. Этот Аватар начнет новую Эру Истины и будет окружен одухотворенными людьми. Он будет странствовать по земле, обожаемый одухотворенными людьми. Люди этой земли будут копировать поведение этого Аватара, и воцарятся благоденствие и спокойствие.

Люди снова прибегнут к выполнению религиозных обрядов. Снова везде появятся просветительские центры, культивирующие учение браминов, и храмы. Ашрамы заполнятся приверженцами Истины. Правители земли будут управлять своими владениями с достоинством. Аватар прославится».

Это пророчество в отношении Калки Аватара из Махабхараты перекликается с древним классическим эпосом Вишну Пурана, в котором также упоминается, что этот Аватар проявит огромные сверхчеловеческие способности в создании нового века Истины. Там говорится еще, что «Его родители будут последователями Вишну и будут жить в деревне, поклоняющейся Шри Кришне в обличье пастуха».

Сидя там в тот вечер на веранде молитвенного зала, наблюдая за прекрасным, уникальным «непостижимым человеческим обличьем» Бабы, я думал, насколько он подходит под описание Калки Аватара. У него темная кожа. Его семья была предана Вишну. Действительно, его мать и бабушка соблюдали обряды поклонения Сатьянараяне, постоянному аспекту Вишну, в течение месяцев перед рождением Бабы. Они горячо молились о сыне, и когда он появился, его назвали Сатьянараяной. Когда в раннем юношестве он объявил, что является Саи Бабой, его стали называть Сатья Саи Бабой.

Пророчество говорило, что деревня, где родится Калки Аватар, будет поклоняться Кришне в пастушьем обличье. В прежние годы Путтапарти называли «Голлапалли», что означает «Приют пастухов». Когда цветущая область превратилась во множество муравейников (легенда говорит – из-за проклятия кобры), деревня стала называться «Путтапарти». Но для того, чтобы снять проклятие, чтобы возвратиться к прежнему фермерскому процветанию, в деревне поклонялись пастушьему обличью Кришны, называемому «Гопаласвами». Такова была обстановка во время рождения там Саи Бабы, так что и в этом отношении пророчество сбылось.

Действительно, храм Гопаласвами в деревне был построен на пожертвования семьи Раджу, в которой родится Баба. Кроме того, его дедушка Кондама Раджу посвятил храм в деревне супруге Кришны – богине Сатьябхаме. Следовательно, Кришне поклонялись в этой деревне вдвойне.

Сам Саи Баба, будучи юношей, приказал нескольким жителям деревни вымыть камень, который служил идолом Кришны в храме Гопаласвами в Путтапарти. Когда это было сделано, все увидели очертания «пастушьего обличья Кришны», прислонившегося к корове, с флейтой в губах. Вероятно, деревенские жители не знали или забыли, что этот образ был похоронен под грязью лет на старом камне.

Бог Вишну, беседуя с мудрецом Маркандеем в северных областях в эпосе Махабхарата, заявлял, что он родится как Калки Аватар в южной Индии. Несомненно, деревня Путтапарти находилась далеко на юге в понятии людей из тех древних северных владений. Взгляд на современную карту покажет, что, находясь вблизи Анатапура, она расположена в южной части Индии.

Огромная энергия и огромные способности – поразительные характерные особенности Саи Бабы, как и тот факт, что материальные объекты поступают в его распоряжение, как только они потребуются ему. Это не только те предметы, которые он материализует мановением руки, но и богатство, которое ему нужно для того, чтобы строить колледжи и путешествовать по стране, имея дело с многочисленными гранями своей миссии.

В лекции на Летнем курсе д-р Гокак указывал, что в современном мире власть заключается в деньгах. Большая часть этой денежной власти, говорил он, находилась и находится в неверных руках. Она должна перейти в те руки, где будет служить святой цели. Мы видим, что это случилось с Саи Бабой. Итак, в течение многих лет деньги в виде наследства и посмертного дара стекались в Центральный траст Сатья Саи. Этим трастом управляют несколько его близких и преданных учеников, и средства из него используются для работы Бабы во всем мире, особенно для осуществления больших просветительских программ.

Весьма интересной чертой древнего пророчества является утверждение, что «просветительские центры, культивирующие учение браминов... вновь появятся». «Учение браминов», знание Путей к Брахману, которое выявляется в древних индийских священных книгах и возрождается современными духовными Учителями, – это то, чему учат и что культивируется в колледжах Саи. Никакой другой Аватар не осуществлял просветительскую программу этого типа. Она рассчитана на людей, которые будут жить не в монастырях или в пустынях, а как домовладельцы, вершащие дела мира. Баба уже «обожаем одухотворенными людьми» в Индии и в других странах. Он еще не начал «странствовать по земле», но часто заявлял, что, когда его первый дом – Индия – будет приведен в порядок, он поедет и будет учить за границей.

Белый конь, на котором сидит Калки Аватар, имеет, вероятно, символическое значение, так как он не смог бы совершать на лошади длинные путешествия, необходимые для выполнения его миссии. Лошади сегодня – это автомобили, и тот факт, что все машины Бабы белого цвета, дает пищу для размышления. Они прибывали к нему, часто от преданных, живущих за границей, разного цвета, но перед тем, как их использовать, он всегда перекрашивал их в белый цвет. Современный «белый конь» Свами хорошо известен народу в полях и деревнях, через которые он проезжает. Я видел, как они прекращали работать на полях, чтобы склониться в молитве перед «белым конем», проходящим мимо, или выбегали из домов в деревнях, чтобы совершить какой-нибудь акт поклонения.

Восстановление «порядка и покоя в мире» и установление «новой Эры Истины» – цель Саи Бабы; он много раз разъяснял это. Его достижение этой цели – наша надежда на будущее. Но мы не должны ожидать, что это «Божье царство» придет на землю быстро. Такова была ошибка некоторых из апостолов Иисуса, совершенная две тысячи лет назад. Баба взял себе другую жизнь, другое непосредственное Воплощение для этой работы. Он говорит, что приблизительно через год после того, как он уйдет из этой жизни, он родится снова – на этот раз в штате Керала на крайнем юге. В том Воплощении его будут звать Према Саи.

Бхаджаны закончились, и во время арати Свами покинул помещение и вышел через дверь в конце веранды. В глазах мира он -только человек, хотя и необычный. Для многочисленных последователей, которые узнали его «на практике», и для некоторых живущих индийских святых глубокого духовного познания он – главный Аватар.

Хильда Чарлтон пишет; «Мы пришли на землю в нужное время... приложив лишь немного усилий со своей стороны, мы можем достичь Мукти (освобождения). Что всем нам надо делать, так это поддерживать Его любовь в наших сердцах. Его имя – у нас на устах; Его воля приносит покой. Какое величие наполняет разум и сердце при воспоминании о Нем!»

Я – новый и всегда древний. Я прихожу всегда для возрождения Дхармы /справедливости/, для создания и обеспечения условий, пригодных для прогресса, и для просвещения «слепых», которые заблудились и блуждают в пустыне. Некоторые сомневающиеся могли бы спросить: «Может ли Параматма принять человеческий облик?» Ну, человек может получать наслаждение только от человеческого облика; он может воспринимать указания, черпать вдохновение, озарение только через посредство человеческого языка и человеческого общения.

Сатья Саи Баба

11. Свет в западных окнах

И не только через восточные окна,
Когда наступает рассвет, приходит свет.

Артур Х.Клаф

После завтрака в Прашанти Нилаяме начинает собираться толпа, и перед мандиром образуется полукруг – мужчины с одной стороны, женщины с другой. Сидя там рядами на чистом песке, они обращены лицом к Столбу Йоги в центре круглой лужайки, но их внимание сосредоточено не на нем, а на двери веранды, из которой Свами может появиться в любую минуту.

Предполагают, что его утренний даршан начнется в девять часов. Но в этом нет никакой уверенности; это может произойти раньше или в любое время на протяжении утра. Когда, наконец, его фигура в широкой одежде – пятно ярко-красного цвета на серо-голубом фоне – все-таки появляется, в толпе водворяется тишина, подобная тишине в природе при восходе солнца.

Затем он начинает медленно обходить полукруг, останавливается там и тут, возможно, беседует с кем-нибудь, возможно, делает круговое движение рукой, чтобы взять вибхути из акаши. То и дело он показывает на кого-нибудь и делает жест в сторону веранды. Зная, что это означает интервью, человек, к которому это относится, вскакивает и спешит к мандиру. Ко времени, когда Баба завершает свой круг, веранда обычно заполняется толпой людей, которых небольшими группами вводят в комнату для интервью, пока не останется никого.

После того, как дверь закрывается за Свами, кружок снаружи распадается. Даршан закончен; люди для интервью на это утро отобраны. По какому признаку он выбирает их из толпы? Однажды кто-то в моем присутствии задал Бабе этот вопрос.

«Я смотрю в душу и сердце, – ответил он. – Я вижу, у кого есть неотложная проблема и кто нуждается в помощи беседой».

Действительно, есть некоторые, которые не нуждаются в словесной беседе, чтобы получить реальную помощь от Бабы. Не только индусы знают по опыту, что даршан сам по себе может дать благословение, принести удовлетворение и оказать конкретную помощь в решении жизненных проблем. Свет зарождается на востоке, но вскоре осветит западные окна. Я беседовал с несколькими молодыми людьми с Запада, которых осветили лучи Света.

Был, например, коренастый молодой американец с темной бородкой клинышком, который рассказывал мне: «Я обычно слышал голоса в голове, побуждающие меня убивать, грабить и насиловать молодых девушек... Я думал, что вокруг меня или во мне были демоны... это было ужасно!

Я приехал в Прашанти Нилаям и прождал много часов, сидя здесь в ряду день за днем. Баба никогда не призывал меня на беседу. Но все время присутствовала его невидимая помощь. Я знаю это! Он разогнал голоса. Я очистился внутри; я излечился – навсегда!»

Высокий голубоглазый Дэвид Андерсон из Нью-Йорка испытал разочарование от пустоты и бессмысленности жизни, еще будучи студентом. Он бросил колледж, попытался найти забвение в сексе и выпивке. Избавление было временным; последовавшая после этого пустота была еще хуже, чем раньше.

Его первый шаг к духовному пути совершился в результате встречи с Рам Дасом (д-р Ричард Алперт, бывший психолог в Гарвардском университете), который испробовал все способы духовного возрождения, что и Дэвид, и даже больше. Затем благодаря встрече с его индийским гуру Ричард Алперт нашел истинный путь к высшим проявлениям сознания.

После длительной беседы с Дэвидом Рам Дас направил его в Нью-Йоркский центр Хильды Чарлтон. Там он слушал воодушевляющие разговоры, размышлял и воспринимал духовное воздействие, которое вело его к Бабе. Он пробыл в Индии год. Затем он вернулся в Америку, работал, отложил достаточно денег, чтобы снова поехать в ашрам Бабы, и пробыл там еще шесть месяцев, когда я увидел его в 1974 г.

На протяжении всего этого времени там Дэвид имел очень незначительные внешние контакты со Свами – одна групповая беседа, во время которой не было никакого индивидуального обмена мыслями между ним и Бабой, говорил он, и несколько слов, сказанных Свами непосредственно ему во время даршанов. Тем не менее, он стал, по его собственным словам, «сознавать способность Бабы узнавать мои невысказанные мысли и планы. Я постепенно пришел к пониманию того, что самые важные вещи, происходящие со мной, имеют внутреннюю и духовную природу».

Тем не менее, были минуты, когда Дэвид сердился и обижался, так как Свами уделял ему так мало внимания, и он захотел уехать. Но что-то глубоко в нем знало, что действия Бабы были правильными и что было бы душевной слабостью убежать.

Когда я разговаривал с ним, он пришел, в результате сурового обращения Баба, к следующему выводу: «Ключ ко всему здесь – Любовь с большой буквы. Если вы чувствуете ту Любовь, тогда не имеет значения, что Баба никогда не смотрит в вашу сторону; вы все-таки получили нечто, единственно важное. Без Любви, имей вы хоть миллион интервью, вы уйдете ни с чем».

Мудрые слова из уст молодого человека, подумал я. Без каких-либо ожидаемых внешних знаков внимания со стороны Свами он все же смог почувствовать объятия Божественной Любви, которая изливается на всех.

«Сколько еще вы пробудете здесь?» – спросил я.

«Около месяца. Затем я возвращусь в Штаты и завершу свое образование в колледже».

Обратно к той жизни, от которой он прежде бежал с отвращением. Но теперь он понесет Бабу в своем сердце, и прежняя жизнь приобретет новый смысл и глубину.

Молодой Ричард Бейер с утонченным, интеллигентным лицом был другим человеком, который в то время ни разу не удостоился индивидуальной беседы, хотя провел много времени в ашраме. Ему нравилось излагать свои мысли на бумаге, и он, помимо прочего, писал: «Баба никогда не учил меня в обычном смысле ни философии, ни религии; меня никогда не вовлекали ни в какие особые религиозные обряды и не давали наставлений, по которым надо жить. Вместо этого я учился, наблюдая за Ним; я узнал, что качества Сострадания, Прощения, Истины, Справедливости и Спокойствия приходят из внутреннего источника и что каждый человек должен научиться сам находить эти качества внутри себя.

Баба учил меня, позволяя мне наблюдать, как он изливает Любовь на человечество, и давая мне вдохновение и силу для обращения моего зрения внутрь себя. Я узнал, что Баба может привести вас к вашей собственной Божественной сердцевине, но только вы, вы сами можете позволить, чтобы это произошло».

Такие же поиски духовного смысла плюс сила вибхути и вера являются темой истории, рассказанной мне 32-летним Морисом Баррет Мендозой. Известный своим друзьям по мандиру как «Мо», этот высокий молодой человек с торжественным выражением лица был воспитан в духе латиноамериканского католичества. По профессии он был учителем.

Он жил в Нью-Йорке в 1971 г., когда его кузина Роза вернулась после посещения Индии и сообщила с сияющим выражением лица: «Я видела Учителя, мы все надеемся на ... Саи Бабу!»

На протяжении следующих двух лет Мо и Роза много читали и говорили о Саи Бабе и для начала отправились в Нью-Йоркский центр Хильды Чарлтон. Они нашли американского садху (святого), который, как говорили люди, был с Саи Бабой. Сам садху этого не говорил; он не говорил ничего, так как практиковался в полном молчании и был известен под именем Мауни Гилл. Среди молодых и пожилых людей, которые часто приходили посидеть возле Мауни в Западном центральном парке, были Мо и Роза. «Когда сидишь возле него, ощущаешь тепло и радость».

В конце концов, Мауни покинул скамью в парке и с группой приблизительно из тридцати последователей сел в нанятый автобус, везущий их неизвестно куда и зачем. Мо был частью путешествующей группы. Двигаясь медленно на юг, они очутились в Мексике. Там Мо покинул группу и один направился в Южную Америку.

В августе 1975 г., после того, как он провел в Южной Америке несколько месяцев, он получил телеграмму, где говорилось, что его мать сильно больна и находится в больнице в Нью-Йорке. Он всегда был очень близок со своей матерью доктором Офелией Мендозой.

Быстро вернувшись в Нью-Йорк, он нашел ее в очень плохом состоянии, питаемой внутривенно. У нее был, сказали Мо, рак, который не поддается хирургическому лечению. Действительно, ее состояние было настолько критическим, что врачи давали ей очень короткий срок жизни. Они лечили ее гормонами, чтобы замедлить прогрессирование болезни и отсрочить конец, но не ожидали излечения.

У Розы еще было немного вибхути, которую ей дал Саи Баба. Она и Мо принесли немного вместе с фотографией Бабы к больной. Д-р Мендоза согласилась принимать понемногу вибхути регулярно, как они просили. Все трое проводили много времени, умоляя Саи Бабу вылечить рак.

Почти сразу после начала приема вибхути как моральное, так и физическое состояние д-ра Мендозы стало улучшаться. Через месяц ее выписали из больницы. Но у нее еще были сильные боли, и ее лечили гормонами.

«Если я поправлюсь достаточно, чтобы путешествовать, я хочу поехать в Индию, чтобы увидеть Саи Баба, Божью Матерь», – сказала она своему сыну. Ее желание сделать это казалось огромным. Она была, сказал он, очень энергичной женщиной, которая прожила жизнь в практическом служении человечеству.

15 декабря 1973 г. Мо, его мать и Роза летели беспосадочным рейсом из Нью-Йорка в Бомбей. Отдохнув там ночь, они успели на самолет до Бангалора. Так как Баба был не в Уайтфилде, они наняли машину и поехали в Путтапарти. В ашраме им отвели комнату, гце д-р Мендоза отдыхала, так как она была все еще довольно слаба, долгое путешествие было изматывающим.

Мо чувствовал себя совершенно не в состоянии описать ее встречу с Саи Бабой на следующий день. «Это было слишком трогательно, чтобы говорить об этом», – сказал он.

До сих пор ее вели вера и вибхути, сказал ей Свами, а теперь она находится на его особом попечении. За несколько бесед и с помощью вибхути Свами восстановил ее силы и способствовал ее выздоровлению.

Спустя приблизительно девять месяцев, когда Мо рассказал мне эту историю в Прашанти Нилаяме, его мать вернулась в Нью-Йорк на работу. «Да, она снова полностью здорова,» – сказал он.

Другим молодым человеком из Центра Хильды Чарлтон был Говард Левин, еврей с умными, проницательными глазами, с бледным лицом и черными усами. Инженер-конструктор по профессии, он придерживался бережливого образа жизни, находясь в Нью-Йорке, чтобы отложить деньги на длительные визиты к Саи Бабе.

После нескольких бесед в магическом кругу перед мандиром и наших квартирах я попросил его написать, как начиналась и развивалась его жизнь с Баба.

Он пишет: "Это было зимой 1970 г. после прочтения и изучения Гиты, Вивекананды и нескольких буддистских текстов, когда я пришел к определенному выводу, что Воплощение должно быть на земле. Возможно, в действительности Он уже пришел.

Фактически, я был в Индии, когда сделал этот вывод, и подумал, что это – наиболее вероятная страна, в которой следует искать Воплощение, если Он уже пришел. Мысленно я представлял себе этого Человека похожим на Будду, сидящим под деревом в падмасане, раздающим благословения и ведущим беседы.

После длительных поисков во многих местах у меня возникло чувство полной неудачи, и я начал молить о помощи. Моя молитва была: «О, Боже, если ты родился где-нибудь, позволь мне найти тебя и остаться с тобой.»

Спустя приблизительно три месяца я услыхал, что некоторые мои друзья находились в Уайтфилде возле Бангалора, и решил, что я должен поехать туда и увидеть Сатья Саи Бабу, о чудесах которого я был наслышан.

Когда я проходил через ворота в «Бриндаване», я почувствовал, что это – святое место. Через двадцать минут я увидел в толпе людей небольшую руку, прощально машущую из машины. Это был мимолетный взгляд, но достаточный для того, чтобы заставить меня ждать возвращения Бабы!

Я был в числе людей с Запада, которые жили в кампусе в «Бриндаване», когда Свами вернулся. Он пошел осмотреть квартиры. Проходя мимо меня, он заметил: «Новичок». Приблизилась девушка, жаловавшаяся на боль в желудке. Баба закатал рукав и материализовал вибхути для нее. Это было первое чудо, которое я увидел, и оно показалось мне таким естественным – никакой показухи вообще!

Потом Баба сказал нам, что, когда начнутся занятия в колледже, в этих комнатах не останется места для нас. Мы забеспокоились, и каждый надеялся, что он позволит остаться в его собственном бунгало. Хотел бы я знать, включат ли меня как «новичка», если он поступит так.

На следующий день Баба пришел и сказал, что он распорядился, чтобы нас устроили в его бунгало. «Это – дом вашей матери, – сказал он, – вы всегда желанные гости». Меня включили.

Каждый вечер он садился и учил нас бхаджанам. Он обычно пел нам своим приятным, мелодичным голосом. Часто он давал нам фрукты и сладости, иногда – одежду и даже деньги, если нам не хватало.

У нас были долгие групповые беседы с ним, часто длившиеся по три часа. Я вспоминаю, как он наклоняется вперед из своего кресла и спрашивает мягко: "Что вы хотите? «Кто-то ответил: „Твоей милости, Свами“. „Да, да ... но какой-нибудь мирской подарок?“

Он вытянул руку, как будто был готов сделать что-то в то же мгновение, как мы попросим. Но мы все хранили молчание. Потом зазвучал хор голосов, говорящих: „Мы хотим только твоей милости, Свами“.

Казалось, ему очень понравился этот ответ, и он стал говорить о стремлении каждой души слиться с Богом. Он рассказал много притч, чтобы проиллюстрировать свою точку зрения.

В конце каждой беседы он обычно материализовывал большую пригоршню сладостей, как правило, ладу, майсорский пак или халву. Они всегда были теплыми, как будто только что из печи; их всегда было достаточно, чтобы хватить на всех. Однажды он сказал мне: „Свами любит вас больше, чем тысяча матерей“.

На протяжении первых восемнадцати месяцев с ним я познакомился со многими сторонами его личности. В разное время он бывал нашей матерью, нашим отцом, нашим лучшим другом, нашим Богом и Господином, шаловливым ребенком, строгим командиром. Он стал всем для нас, и вскоре мы почувствовали, что он был самой основой и средоточием нашего существования.

Я был очевидцем столь многих чудес. Кольца, джаппамалы, брелоки, медальоны, сладости, вибхути – все, казалось, выходило из его рук совершенно естественно, когда бы он ни пожелал. Очень часто наш опыт показывал, что он знает наши самые сокровенные мысли и чувства. Мы были совершенно уверены в том, что он знает наши духовные запросы. Часто он доказывал, что знает, что мы делаем и говорим, когда мы находимся вдали от него; однажды это поставило меня в смешное положение.

Это было в декабре 1971 г., и мы находились в Мадрасе со Свами. Приближалось Рождество; мы спросили его, можем ли мы пропеть несколько рождественских гимнов для него. Он согласился; поэтому в день рождественского сочельника мы прорепетировали несколько гимнов на крыше здания, где мы жили. Кто-то в нашей группе предложил прорепетировать песню, которую Бинг Кросби сделал знаменитой, – Белое Рождество. Я сказал: „Не будьте смешными! Свами не одобрил бы этого“.

Когда наступил вечер, мы пошли на собрание Бабы. Так как мы должны были петь гимны, мы встали в первые два ряда. Когда Он подал нам сигнал с возвышения, мы пропели три или четыре гимна. Тогда Свами сказал тихо, искоса поглядывая на меня: „Спойте Белое Рождество“. Мы постарались исполнить как можно лучше, как только смогли экспромтом. Я чувствовал себя глупцом, но Баба, по-видимому, наслаждался этим.

Когда, в конце концов, пришло такое время, что Баба перестал оказывать мне свое внимание, я был крайне огорчен. Много сомнений приходило мне в голову. Возможно, я обманул его ожидания. Возможно, он рассердился на меня за мои греховные мысли, которых было достаточно. Фактически, я начал ощущать уверенность в том, что это, должно быть, именно так, поскольку Он часто бросал на меня сердитые взгляды, которые удерживали меня на расстоянии от Него.

Но потом Он обычно приходил ко мне в моих снах и говорил: „Я не сержусь на тебя“.

Так что же это? Я чувствовал отчаяние, жаждал любви, которую я когда-то получал. Тогда я начал все больше и больше вглядываться в себя. Наконец, слабый голос из глубины моего сердца стал говорить мне: „Разве Свами – только тело? Разве Он не внутри тебя и везде, изливая свою любовь и милосердие?“ Поэтому в результате длительного и очень болезненного процесса я начал устанавливать контакт и вступать в диалог с внутренним Бабой.

Таким путем я стал руководствоваться в моих поступках. Но в этом заключается и опасность: голос моих собственных желаний мог бы звучать как голос внутреннего Бабы. Поэтому я стараюсь удостовериться в том, что меня не направляют против наставлений Свами, которые Он дал нам словесно.

Я так рассматриваю эту ситуацию. Мать кормит грудью своего младенца, но потом переводит его на более твердую пищу. Баба делает с нами то же самое. Он лелеет и балует нас, удерживая нас подле себя, но учит нас, что мы должны выходить за привычные рамки и видеть Бога везде. Хотя переход от молока к твердой пище бывает поначалу болезненным.

Первое время, когда я вернулся в Америку после жизни со Свами, я все еще находился в положении ребенка. Я ощущал разлуку с Ним настолько сильно, что мне трудно было заснуть по ночам. Но когда я возвратился в Нью-Йорк во второй раз после другого периода пребывания с Бабой, дела обстояли не так уж плохо, поскольку я ощущал Его присутствие в большей степени. Когда я вернулся домой в третий раз после того, как Свами почти полностью не замечал меня в Индии, я обнаружил, что не чувствую отсутствия Его физической формы. Я ощущал Его присутствие рядом со мной в Нью-Йорке, Он руководил каждым моим поступком и наблюдал. И, казалось, все устроилось для меня наилучшим образом.

Мой контакт с Саи Бабой дал мне твердую основу веры в Бога и убедил меня в том, что когда-нибудь, как-нибудь добро во мне и добро в мире победят зло. Куда бы я теперь ни шел, у меня было ощущение Его личного присутствия, защищающего меня, направляющего меня, наблюдающего за мной. Он дает мне знак, личный знак, который дает мне знать, что Он всегда здесь.

Да, я верю, что Он – воплощение, которое я искал. Я бы сказал, что Он – Кришна полностью, но это, конечно, знание сердца. Я молю, чтобы по Его милости я мог всегда ощущать Его во мне, где бы я ни был».

Молодой американец, который вывел собственную формулу, чтобы справиться с лечением Свами «холодным приемом», носил имя Джонима и был руководителем «LITE STORM». Это была красочная труппа, состоящая из четырех певцов (две молодые супружеские пары), которые играли и пели для Свами обычно песни собственного сочинения.

Это был их третий визит к Саи Бабе, когда я увидел их. Во время прежнего визита они выучили много индийских бхаджанов, и музыка, которую они теперь сочиняли, была наполнена любовью к Богу. Эта музыка, подобно их музыке до знакомства с Саи, была современной, бурной, пылкой и довольно тревожной для некоторых старых последователей-индусов. Но она была крайне благочестивой и, по-видимому, нравилась Бабе. Действительно, Он часто сидел на сцене с ними, когда они выступали.

Одним из их многочисленных приятных воспоминаний была ночь со Свами на сцене вместе с ними, когда Он сказал: «Новая песня. Спойте новую песню». Джонима рассказал историю: "Все мы ждали с нетерпением, когда придет вдохновение. Потом мы взяли аккорд, и музыка, и слова новой песни полились из нас. Это было прекрасно, а когда Свамиджи начал петь вместе с нами, мы почувствовали истинное блаженство. Многие люди удивлялись впоследствии, что Свами присоединился к этому новому произведению, когда оно изливалось из нас, но в то время мы чувствовали, что это было совершенно естественно. В конце концов, Он был истинным творцом, а мы были лишь его источником. Мы назвали песню «Ты – в моем сердце».

У Джонимы и его жены Суи-Сан была маленькая дочка. Никто из них не хотел детей, но Свами сказал им, что их долг иметь одного ребенка. Ребенок родился в доме вблизи «Бриндавана» в 1973 г. сразу же после Летнего курса, а две недели спустя, когда давали имя, Свами назвал ее «Саи Сангит», что, как сообщил мне Джонима, означает что-то вроде «Форма музыки Саи».

Увидев однажды Суи-Сан, нянчившую ребенка, я спросил ее: «Вы рады теперь тому, что она у вас есть?»

«Для Него – да. Но я в действительности не чувствую, что она – моя. Я чувствую себя приходящей няней для Бога».

Правда, это – то, что делают все родители, и было бы прекрасно, если бы они всегда могли понимать это и помнить об этом.

Джонима сказал, что у него было одинокое детство без друзей, кроме Иисуса, которого он считал своим братом и другом детства. Много лет спустя, когда он впервые увидел фотографию Саи Бабы (в доме Ричарда Бока в Голливуде), ему показалось, что его друг Иисус стал Саи Бабой.

Во время их визитов в Индию певцы «LITE STORM» месяцами грелись в лучах нежной заботы и внимания Свами. Но неизбежно, как это стучалось со всеми, пришло время, когда пребывание в детском саду закончилось. Действительно, большую часть времени, когда я был знаком с «LITE STORM» в ашраме в 1974 г., холодный прием и суровый взгляд Свами были налицо. Что трое других чувствовали по этому поводу, я не знаю, но Джонима сказал:

«За хмурым видом Свами стоит Любовь, как за всем, что он делает. Даже если он хмурится или не обращает на меня внимания – а это еще хуже – я продолжаю улыбаться ему».

Все эти молодые люди и другие, которых я встречал возле Саи Бабы, служили для меня признаком духовного подъема среди более молодого поколения на Западе. Духовное взаимопонимание, которое я обнаружил, снова подтверждало древнюю истину, что мудрость души не зависит от хронологического возраста тела.

Эту абсолютную истину символизирует в священных книгах Индии образ Дакшинамурти – молодого человека, сидящего под баньяновым деревом, а перед ним – полукруг старых мудрецов. Он – Учитель, они – ученики. Та же истина проиллюстрирована другими примерами в йогической литературе и оккультной практике. Например, наивысшим в ряду Гуру Парамахамса Йогананды является Бабаджи, который выглядит юношей приблизительно шестнадцати лет. Кроме того, в иерархии Мастеров и Адептов Великого Белого Братства один над всеми, называемый «Царем Вселенной», имеет вид очень молодого человека.

Описывая д-ру Анни Безант свое первое впечатление от этого возвеличенного Единственного, Дж.Кришнамурти, которому самому было тогда лишь четырнадцать лет, сказал: «Меня взяли посмотреть на Царя, и это было такое впечатляющее зрелище, так как Он – мальчик ненамного старше меня, и самый красивый, какого я когда-либо видел, весь сияющий и прекрасный, и когда Он улыбается, это похоже на солнечный свет.» (Магу Lutyeos, Krishnamurti, The Years of Awakening, глава 4, John Murray, London, 1975.)

Посейте семена Любви в унылых, опустошенных душах; тогда ростки Любви заставят пустыни зазеленеть от радости, цветы Любви сделают воздух благоухающим, реки Любви зажурчат в долинах, и каждая птица взмахнет крыльями, каждый ребенок запоет песнь Любви... Служение человека человеку может привести к открытию человеком Бога, который является его собственной подлинной сущностью.

Сатья Саи Баба

12. Тайны исцеления

Если ваша душа соединена с Богом, вы освободитесь от кармы даже в этой жизни.

Бхагавад Гита

Обходя полукруг, давая свой утренний даршан, Свами остановился перед женщиной и ее маленьким сыном, которые сидели в переднем ряду. Малыш был калекой, неспособным ходить или даже стоять самостоятельно.

Мы увидели, как Свами помахал рукой, показывая, что оба должны пойти в мандир. Мать встала. Свами взял мальчика обеими руками и поднял его на ноги. Вместо того, чтобы упасть, когда Баба опустил его (как мы ожидали), мальчик остался стоять, хотя и в согнутом положении.

«Иди!» – приказал Свами, сильно хлопнув его по спине. Мальчик выпрямился и пошел к веранде. Шум, подобный порыву ветра, прошел по толпе. Затем в молчании, которое последовало, все наблюдали за тем, как маленький калека шел без помощи и поднимался по лестнице на веранду. Свами последовал за ним и ввел мать и ребенка в комнату для бесед.

Толпа расходилась, гудя разговорами о чуде. Я нашел несколько человек, которые были знакомы с семьей мальчика, и врача, который знал о его состоянии. Выяснив все, что я мог у этих людей, я покинул группу, где мне задавали вопросы и делали замечания.

Когда я вышел из помещения на солнечный свет, я увидел группу людей, выходящих из мандира. Впереди шел мальчик-калека, шел один, его лицо сияло от удовольствия. Позади шла мать с несколькими друзьями и доброжелателями. Я присоединился к этой группе как раз перед тем, как они достигли своих комнат. В бодром настроении мальчик пробежал последние ярды, поднялся по ступеням и вошел внутрь, чтобы увидеть своего отца.

Меня пригласили внутрь, я смог поговорить с отцом, матерью и некоторыми из друзей. Семья, как я установил, была родом из Ассама на крайнем северо-востоке. В возрасте шести лет мальчик заболел ветряной оспой. За этим, сказал отец, последовало состояние, которое врачи называют мышечной дистрофией. Состояние постоянно ухудшалось, и на протяжении последнего года его сын был не способен ходить или стоять без помощи. Теперь мальчику было двенадцать лет; по мнению врачей, ему стало бы даже хуже и он умер бы через несколько лет.

Такова была печальная перспектива, когда Баба хлопнул его по спине и сказал «Иди!» Мать не могла рассказать мне многого о том, что произошло в комнате для бесед; она была слишком взволнована в присутствии Бога. Она знала, что Свами сказал: «Не беспокойтесь. Он – на моем попечении, все будет в порядке». Специальное лекарство и вибхути были материализованы на месте для мальчика.

Несколько недель спустя я увидел парня с его матерью, ожидающих даршана Свами в саду «Бриндавана». Радость, которая преобразила его лицо, все еще освещала его, и я знал, что он приобрел духовные ценности наряду со способностью передвигаться на своих двух ногах.

Из тысяч больных, которые сидят в надежде в кругу перед мандиром или на трехполосной подъездной аллее к «Бриндавану», излечиваются немногие, многие же не излечиваются. «Почему Баба не излечивает каждого и оставляет всех страдать?» – спрашивают некоторые. Несомненно, подобно Иисусу, он имеет достаточно сострадания, чтобы сделать это. Но вопрос исцеления тела человека связан со значительными проблемами и многосторонней тайной.

Прежде всего, существует философский вопрос свободы воли. Человеку как личности дается некоторая свобода воли и, конечно, ответственность, сопровождающая ее.

«Я хочу быть свободным», – сказал родовой Дух человечества, когда Бог держал его на сверкающей веревке. «Тогда ты будешь страдать», – сказал Высший Глас. «Я должен бороться со смертью, чтобы завоевать жизнь», – ответил только что сотворенный. После этого Бог развязал на груди сверкающую веревку, и Дух человека освободился, чтобы ринуться в мир, совершать свои ошибки, страдать вследствие этого и набирать силу, мудрость и рост из своего страдания.

Невежество и ошибки человека приносят болезни и страдания. Если бы Бог мановением руки устранил все болезни и страдания, они вернулись бы по тем же человеческим путям невежества и ошибок. Вот почему Иисус сказал по меньшей мере одному из тех, кого он исцелил: «Иди своим путем и больше не греши», что означало, что только удерживаясь от совершения своих прежних ошибок, он смог бы остаться невредимым.

Чтобы Бог сам устранил все грехи и болезни – невежество и ошибки, – Ему пришлось бы отнять свободную волю, которую Он дал, и превратить человека в марионетку, управляемую с помощью Божественных нитей. И человек не смог бы, таким образом, научиться тому, чему он должен научиться, и развиваться по намеченному пути.

В Божественном исцелении, как показали Иисус и Саи Баба, жизненно важное значение имеют, по-видимому, состояние и отношение пациента. Это вопрос доверия и веры. Иисус, например, сказал: «Если ты веришь, все возможно», и указал, что для свершения великих чудес достаточно веры даже размером с зернышко горчичного семени.

Что же такое вера в Божественную силу? Некоторые люди, которые заявляют, что имеют ее и, как кажется на первый взгляд, действительно имеют такую веру, очевидно, не имеют ее, так как не приходит никакого исцеления в ответ на их пылкую веру и горячие молитвы. С другой стороны, есть люди, которые чудесным образом излечиваются несмотря на то, что вера кажется слабой или несуществующей.

Поэтому вера и доверие – это, очевидно, нечто такое, что находится в глубине души. Эти понятия являются результатом не рационального мышления, а внутреннего опыта или, возможно, медленно наращиваемого знания, которое относится к подсознанию. Горчичное зернышко веры может быть там, причем рациональный ум не знает об этом.

Той, которая заявляла, что «неизменно теряла свою веру» и была исцелена несмотря на это, была молодая женщина-антрополог из Америки. Она провела три с половиной года в Индии, в основном с Бабой, в поисках Правды о жизни. На протяжении длительного периода, в течение которого она страдала подобно Иову, она верила, училась некоторым важным урокам на духовном пути и назвала себя «Ом». Живя в пещере поблизости от Путтапарти, когда я узнал ее, Ом написала исповедь о личном страдании и о чудесном исцелении, которое Баба дал ей. Вот отрывки из него:

«У меня началась амебная дизентерия. Баба сказал другим иностранцам, что я умерла, и в течение какого-то времени я определенно не ощущала своего тела. Когда я вновь стала ощущать свое тело, изменилась моя психическая структура. Раньше я боролась за то, чтобы жить хорошо, но теперь мне было все равно, живу ли я или умерла. Я выздоровела».

В следующих отрывках, где она пишет, что Баба приказывал ей сделать то или это, подразумевается, что она получала эти задания телепатическим путем.

«Баба сказал мне: „Никаких врачей; я буду твоим врачом“. Пару недель спустя я сломала ногу и была водворена в свою комнату на долгие часы мучения и паники, так как антрополог во мне знал о тяжелом положении при смещенных костях. Постепенно мной завладела мысль, что я останусь калекой на всю жизнь. Боль была все еще невыносимой, и я заплакала перед портретом Бабы, моля о помощи.

Он ответил немедленно: „Превозмоги физически, ходи прихрамывая, как актер в кино, которого пристрелили“. Все мое тело испытывало крайнее напряжение, борясь с болью. Но я делала это; я ходила, хромая; полностью поддалась боли. Потом боль исчезла. В течение десяти дней перелом оставался, но без боли. Когда Баба спокойно лечил ногу бхаджаном, я чувствовала сожаление, так как с выздоровлением тела возвращалось ограниченное сознание.

Потом начался гепатит, сопровождающийся почти умопомешательством. Я поняла, что должна сдаться, но моя душа дрогнула. Баба снова дал указания и через две недели вылечил меня. Потом была малярия. Не будучи в состоянии удержать даже воду, я провела тринадцать дней без пищи и воды. Это было для меня самым значительным чудом Бабы. Он поддерживал во мне жизнь с помощью звука „Ом“. Несколько раз в день на протяжении этих тринадцати дней меня погружали в этот звук. Затем пришло еще одно внезапное исцеление.

Последовало много менее тяжелых болезней, которые проходили так же быстро. Потом я получила перелом черепа в автокатастрофе. Полиция прибыла и вызвала карету скорой помощи. Мой мозг взывал к Бабе о помощи. Он заверил, что вылечит меня, но не сказал когда».

Отказавшись отправиться в больницу, Ом после получасового спора была посажена на автобус, шедший к месту ее назначения. Это была очень длительная поездка.

«Баба приказал мне сосредоточиться угасающим сознанием на точке боли. Пока я была прямо в центре, я могла переносить боль, но наименьшее отклонение внимания вызывало невыносимо сильную боль. Как бы то ни было, после многих, многих часов, проведенных в автобусе, и приложения всех усилий следовать указаниям Бабы снова пришло мгновенное исцеление. Это, конечно, вызвало большую реакцию пассажиров и водителя автобуса».

Как-то потом вибхути Бабы вылечил ее от язвы желудка, и: «С тех пор, – пишет она, – моей садханой было прислушиваться к звуку „Ом“, звучащему внутри, и не болеть. На протяжении длинного ряда болезней я постоянно утрачивала веру и все отрицала. Баба дал мне задание „сдаться, быть готовой к постоянной боли, или выздороветь, или остаться инвалидом, как захочет Бог. Но не делать никаких выводов, тем самым нейтрализуя всякое давление“.

Но, фактически, у нее была вера, как определил Саи Баба: „Вера – это состояние человека за пределами как уверенности, так и сомнения, незатронутое чередованием противоположностей: это – точка равновесия, в которой прекращаются все страдания“.

Она заключает такими словами: „Любовь Саи Бабы беспредельна, безгранична, безусловна. В ответ он просит одной искренности. Если нам нужна помощь, все, что мы должны сделать, это – попросить, и часто даже этого не надо“. Что же такое это отношение, если не „вера“?

В ответ на вопрос одного нью-йоркца Баба однажды сказал: „Вы думаете, что я позволил бы вам страдать, если бы на то не было причины? Откройте ваше сердце для страдания, как сейчас для наслаждения, так как это мое желание, направленное вам на пользу. Примите это как вызов. Не отворачивайтесь от страдания. Впустите его и найдите силы, чтобы перенести его и воспользоваться им“.

Тогда возникает щекотливый вопрос о карме. Некоторые восточные религиозные фанатики считают ее всемогущим Законом, несущим неминуемое возмездие за неправедные поступки в прежних жизнях. Большинство религиозных фанатиков на Западе вообще не верят в нее.

В наших характерах имеются глубоко лежащие наклонности, некоторые из которых являются частью того, что заложено в нас при рождении. Философия Веданты учит, что эти наклонности являются результатом наших поступков и образа жизни в прежних воплощениях. Даже если оказывается, что некоторые из них унаследованы от родителей, они все же являются кармическими в том смысле, что родители были выбраны специально для передачи этих наклонностей, присущих карме человека, собирающегося родиться.

Кармические наклонности к неправильным поступкам можно устранить только двумя способами. Один – посредством боли и страдания – учит, что урок должен быть выучен и что только тогда, когда этот урок будет выучен полностью, характер человека изменится и его плохая карма будет разрушена. Второй – посредством полного и абсолютного подчинения Богу, который приносит спасение. Подчинение Богу означает выявление своего собственного истинного „Я“ и обеспечивает коренное изменение характеpa, которое уничтожает все злые наклонности. Или, если выразить в терминах христианства, грех и наклонность к греху искупаются.

Хотя существуют кармические наклонности к неверным поступкам и неправильному образу жизни, мало пользы лечить физическую болезнь, которая в сущности является лишь признаком внутренней „болезни“ или дисгармонии. По собственным таинственным соображениям Баба действительно вылечил мужа женщины из Дели, которую Арнольд Шульман (Arnold Schulman, Baba, Viking Press Inc., U.S.A.; Macmillan London) называет Аша. Ее муж умирал от неоперабельного рака ушей и горла. Аша приехала в Путтапарти, чтобы умолить Бабу вылечить его. Она прошла через весьма суровое испытание при этом, и Баба, в конце концов, вылечил мужа, который вернулся к работе в своей конторе. Но спустя восемнадцать месяцев он был госпитализирован с раком легких, от которого скончался в течение трех месяцев.

Но в общем, если болезнь предопределена кармой, а внутреннее изменение, необходимое, чтобы устранить все, что осталось от этой кармы, невозможно произвести, Баба не лечит такую болезнь. Тот факт, что он поступил так в этом случае и принес временное облегчение, просто доказывает мягкосердечие Божественной Матери.

Саи Баба мало говорит о кармической природе болезни, возможно, потому, что этому в прошлом придавалось слишком большое значение среди индусов и буддистов. Тем не менее, он иногда все же указывает на значение этого фактора.

Д-р К.К.Пани, индийский врач, работавший в Вашингтоне (округ Колумбия, США), был последователем покойного Ширди Саи Бабы в течение четверти века, когда в 1969 г. он услыхал о его воплощении как Сатья Саи Бабы. Тогда он стал умолять обе формы Саи облегчить увечащий артрит его жены.

Увидя Сатья Саи Бабу во сне, он подумал, что это был лишь „психологический сон“, и стал молить: „Если это действительно ты, Баба, приди снова“. Баба пришел в другом сне той же ночью, и Пани поверил.

В тот же год он посетил Прашанти Нилаям, и Баба сказал: „Когда я первый раз пришел к тебе во сне, ты не поверил этому, мне пришлось прийти во второй раз“.

Во время их пребывания в Индии Свами принес огромную радость как д-ру Пани, так и его увечной жене и возродил их веру. В отношении жены, которая сама была доктором медицины, Свами сказал Пани: „Она должна перенести больше кармы, но она выздоровеет и сможет действовать“. По милости Саи супруги приобрели внутреннюю силу, чтобы перенести страдания и горе.

Молодой Субрата Дас, сын Банамали Даса, генерального защитника Западного Бенгала, был сражен суставным ревматизмом, когда изучал право в Кембриджском университете в Лондоне. Это было в 1962 г., и в последующие годы его лечили врачи как в Англии, так и в Индии в основном кортизоном и инъекциями золота. Но он продолжал с трудом ходить на костылях, и медики выразили единодушное мнение, что его болезнь неизлечима.

В 1973 г. его привезли к Саи Бабе в Прашанти Нилаям. На первой беседе Баба излил на него столько Божественной материнской любви, что Субрата разразился слезами. Не чувствуя никакой боли, он вышел из комнаты для бесед без своих костылей, и толпа, ожидавшая снаружи, разразилась криками радости.

Когда Субрата вернулся домой в Калькутту, его вера ушла, сомнения заполнили душу, его состояние ухудшилось.

„Я – Фома неверующий“, – обвинил он себя уныло. Шел 1974г., когда мы разговаривали через год после драматического исцеления.

„Итак, вы в действительности не излечились,“ – сказал я.

„Нет, но мне стало значительно лучше. Врачи говорят, что я должен был умереть от того количества кортизона, которое я принял, так что Свами заботится обо мне. Но самое большое чудо – это перемены в сердце и душе. Благодарю Бога, что у меня была эта болезнь, которая привела меня к Саи Бабе!“

Была ли то карма или ужасное испытание веры, как в случае Иова, что обрушилось на г-жу Иру Рамакришну из Телличерри (штат Керала) в апреле 1970 г.? Сначала вся ее вера была основана на целом ряде чудес Саи, которые произошли с близкими членами ее семьи, и она испытывала чувство глубокого удовлетворения, радости и безопасности при виде Господа Бога. Потом разразился удар.

Было ранее утро, она ехала в машине, чтобы повидать Саи Бабу. С ней были ее сын, дочь и невестка. За городом на пустынном отрезке дороги произошла авария. В своем письменном сообщении она не говорит, что стало причиной аварии, но просто указывает, что, когда она пришла в сознание, все, попавшие в аварию, были без сознания и либо мертвы, либо сильно ранены. Дорога была безлюдной, нигде ни души.

„Я была похожа на сумасшедшую. Я кричала и кричала. Потом успокоилась и начала призывать Бабу на помощь. Менее, чем через пять минут появилась процессия из автобуса, двух полицейских фургонов и трех машин, как будто Бог послал их“.

Когда тела были извлечены из разбитой машины, обнаружили, что ее сын мертв, а дочь и невестка получили жуткие травмы и были на грани смерти. В транспортных средствах, которые прибыли туда, было вполне достаточно места, чтобы с удобствами перевезти всех в больницу в Бангалоре.

Г-жа Рамакришна и ее дочь провели несколько месяцев в больнице. У невестки, которая была замужем лишь семь месяцев, был перелом позвоночника, который парализовал все тело. У водителя машины были множественные переломы.

Подобно друзьям Иова, которые говорили, чтобы он, доведенный до крайней степени страданий, проклял Бога, многие из друзей г-жи Рамакришны советовали ей перестать поклоняться Бабе, особенно потому, что эта ужасная трагедия произошла в то время, как она ехала повидать его.

Но, пробыв три месяца в больнице, женщины завершили прерванное путешествие в Уайтфилд, на этот раз – в карете скорой помощи в сопровождении сестер из больницы; гипс с ноги дочери был снят, а невестка была все еще парализована. Баба поднялся в карету скорой помощи и излил на них свою любовь и благословения. Он сказал, что теперь все будет хорошо и что через несколько лет невестка снова сможет ходить. (Когда г-жа Рамакришна рассказывала мне об этом спустя приблизительно четыре года, ее невестка начала понемногу передвигаться.

После аварии образ жизни г-жи Рамакришны изменился. Она стала даже более преданной Бабе, часто посещая Прашанти Нилаям. Она довольствовалась спокойной жизнью, погруженная в свое хобби – садоводство – и ощущая Присутствие Бога во всей своей деятельности. Когда с ней или ее семьей случалось несчастье (как это неизбежно бывает в жизни человека), к ней всегда приходила Божественная помощь. Иногда Баба являлся ей в снах, давая ей советы и поддержку. Часто помощь, которую она получала, имела налет сверхестественного.

Удар кармы может быть и часто бывает испытанием веры. Подобно Иову, г-жа Рамакришна выдержала это испытание и тем самым очистилась. Хотя, к сожалению, она потеряла своего сына, она приобрела нечто очень ценное – большее осознание любви Бога и Его присутствия в ее жизни.

Однажды во время беседы с Саи, когда присутствовали только Айрис, я и д-р Гокак, я прямо спросил Свами, почему он исцеляет некоторых людей, а других не исцеляет, надеясь, что он, возможно, даст ключ к тайне. Его ответ был мудрым и нелегким для понимания. После того я обговорил его с д-ром Гокаком, и, насколько я понимаю это в данный момент, вот пересказ того, что Баба пытался передать мне.

Солнце светит всем; его могут закрыть от вас тучи или стены, либо какое-нибудь другое препятствие, но, тем не менее, оно светит. Так же и Божественная Любовь светит всем, хотя многие прячутся за тучами и стенами своего умственного состояния и не позволяют себе получить ее.

Эта Божественная Любовь, проходящая через Саи Аватаров, является положительной силой; фактически, это – великая положительная сила вселенной. Если она способна достичь отрицательного полюса больного, происходит воссоединение, создается цельность, и наступает исцеление. Если, с другой стороны, положительную силу блокируют стены эго, какие-то эмоциональные или умственные препятствия, нет ни воссоединения, ни исцеления. Если заболевание – преходяще, Природа сама вылечит его своим собственным способом и в свое время; но если оно – хроническое, кармическое, постоянное, только доступность для этой положительной силы Божественной Любви может устранить его. Та Любовь, полученная полностью, сожжет затяжную карму и кармические наклонности.

Тогда нам надлежит, ибо все мы больны чем-нибудь, поискать внутри себя те стены состояния, которые изолируют нас от лучей Божественной Любви. Так же, как негатив воспринимает свет без сопротивления, мы должны открыть себя потоку Божественного Света. Для последователей Саи Баба является великой Священной линзой, через которую светят Свет и Любовь. Другие ищущие нашли другие „линзы“; каждый – в соответствии со своими потребностями и темпераментом. В конечном же счете каждый обнаружит, что его собственное истинное, атмическое, бессмертное „Я“ является линзой для исцеляющей Любви, для маленького „я“ – смертной души и тела. Ибо в этой куколке, называемой человеком, мы – „вдвоем“ отрицательное, временное, низшее эго, большей частью дисгармоничное и чувствующее себя неуютно, и положительное вечное „Я“. Это именно тот урок, которому Баба придавал особое значение.

Вы могли бы сказать, что карма прежних рождений должна быть израсходована в этой жизни и что никакое Милосердие не может спасти вас от этого. Очевидно, кто-то научил вас верить так. Но я заверяю вас, вы не должны страдать от кармы, подобной той. Когда сильная боль мучает вас, врач вводит вам морфий, и вы не чувствуете боли, хотя она – там, в вашем теле. Милосердие подобно морфию; боль не чувствуется, хотя вы проходите через нее... Или Бог может полностью уберечь человека от последствий, как я сделал это для бхакты, чьи сердечные приступы и паралитический удар я принял на себя в ту неделю Гуру-пурнамы (Howard Murphet, Sai : Man of Miracles, глава 12, Macmillan, Delhi, 1972, стр. 127 и далее.).

Сатья Саи Баба

13. Сафари со Свами

Является ли мое уныние, прежде всего, тенью Его руки, распростертой ласково?

Френсис Томпсон

Однажды вечером, когда я проходил по краю большого зрительного зала в Прашанти Нилаям, я услыхал голос Свами, окликающий меня по имени. Быстро повернувшись, я встретил его, выходящего из двери. Люди, шедшие с ним, отстали, когда он подошел и заговорил со мной. Он спросил меня, что я думаю о новом Прашанти Нилаяме, и рассказал мне, как он был занят проблемами строительства, а это было почти то же, как если бы он объяснил, почему не обращал на нас внимания в последние дни.

„Да, я видел, что Свами занят, – согласился я. – Слишком занят!“

Его испытующий взгляд сразу же стал добрым, когда он проник в мои мысли и чувства.

„Нет, не слишком занят, – сказал он, приблизившись. – Вскоре лишь малая часть из нас уйдет в горы. Тогда у меня будет время ответить на все твои вопросы. Но не говори об этом никому“.

Несколько дней спустя меня позвали в комнату для бесед и сказали, что мы (Айрис и я) должны быть готовы следующим утром на рассвете уехать с ним в Уайтфилд. Моя жена поедет в машине вместе с другими женщинами; я должен был ехать со Свами. Мое сердце подпрыгнуло от радости.

Тайный отъезд ранним утром был, как я догадался, назначен во избежание больших толп. И несмотря на наше волнение мы держали наши рты плотно закрытыми, пока наши друзья засыпали нас многозначительными вопросами. Казалось, воздух был заряжен ожиданием, что должно случиться нечто.

На следующее утро, как только начало светать, я пошел к месту встречи перед мандиром и был поражен, обнаружив большую толпу, уже собравшуюся вокруг и на дороге к воротам.

На переднем сиденье ожидающей машины вместе с шофером Свами сидели Шри Накул Сен, бывший губернатор Гоа, и его сын. Человек, который был, по-видимому, церемониймейстером, проводил меня на заднее сиденье, и я узнал, что буду сидеть с самим Господом... Неужели добрые старые дни действительно возвратились? Это было похоже на счастливый сон.

Вскоре Баба сидел рядом со мной, и мы ехали через ряды жаждущих глаз, просящих рук и лиц, которые, казалось, умоляли о его быстрейшем возвращении.

Во время поездки, как и прежде, Баба разговаривал, смеялся, пел и вовлекал нас в любые бхаджаны, которые мы знали. Когда я почти распрощался с надеждой позавтракать, мы завернули в рощу молодых эвкалиптов и остановились на поляне, известной как любимое место Бабы для пикника. Машина с женщинами подъехала вслед за нами, и вскоре мы все наслаждались индийским завтраком. Свами ел, как обычно, мало, но его присутствие сделало еду пищей богов.

Мы возвратились в наши квартиры в „Бриндаване“ в полдень, но здесь ничто не говорило о предстоящем путешествии в горы. Поэтому я был удивлен.

Я уже лег в тот вечер, и Айрис собиралась лечь спать, когда прибыл один из студентов с посланием от Свами. Оно гласило, что мы должны быть готовы уехать на рассвете следующего дня и должны взять с собой теплую одежду. Мы собирались в горы.

Отъезд был не столь ранним, как планировалось, так как нам пришлось забрать нашу теплую одежду из Бангалора. Более того, группа была не такой маленькой, как я надеялся. Свами брал с собой почти дюжину студентов из своего колледжа в „Бриндаване“, а также нас, семью Риорданов и несколько других людей.

Нашим пунктом назначения, как мы узнали, был Утакамунд, король горных станций в Нилгири, расположенный вблизи их высочайшей вершины Дадабетта (2634 м). Маршрут пролегал через Заповедник, и Свами намеревался провести ночь там в одной из лесных хижин. Мое счастливое предчувствие, что это сафари могло бы принести нам что-то, подобное празднику чудес в Хорсли-Хиллс (Howard Murphet, Sai Baba: Man of Miracles Macmillan Delhi, 1972.), упрочилось; именно в этом самом заповеднике он сотворил аналогичные лилы, пока мы были вдали от Индии.

Г-н Н.Кастури был очевидцем и написал об этом в журнале ашрама „Санатана Саратхи“ в апреле 1973 г. Суть истории такова: в день Шиваратри в тот год Баба покинул толпы, которые собрались в „Бриндаване“, надеясь увидеть обычное чудо извлечения лингама изо рта Свами. Он провел небольшую группу последователей к заповеднику в Нилгири. Кроме тех, кто ехал в машине Свами, были еще два фургона с другими преданными и автобус со студентами его колледжа. В этой группе было несколько человек с Запада, включая г-на Джона Хислопа и мисс Джерри Брект из Калифорнии.

В джунглях вблизи ручья, который служит границей между штатами Карнатака и Тамил Наду, отряд остановился и нашел небольшой участок песка. Здесь они сели полукругом лицом к Свами. Несколько служащих заповедника, охотников, махаутов и лесных соплеменников присоединились к толпе. Неподалеку было стадо диких слонов.

Некоторое время пели бхаджаны. Потом – так же, как, я помню, он делал в Хорсли Хиллс, – Баба разровнял песок перед собой и нарисовал рисунок указательным пальцем. Потом он насыпал немного песку на рисунок, засунул руку в кучу и извлек изумительный полупрозрачный лингам. Держа его, чтобы видели все, он сказал: „Из Кайласа! Поклонение лингаму как раз заканчивается в том районе. Смотрите, сандаловый клей все еще влажный, и кумкумовая точка все еще на лингаме“. И они действительно были там.

Следуя той же процедуре, Баба извлек из того же места на песке небольшой серебряный лингам, потом – серебряный сосуд, наполненный благоуханной амритой (нектаром богов). Пока толпа снова пела бхаджаны, Свами обошел круг, выливая полную ложку нектара на язык каждого из присутствующих. „Когда он сел, – писал Кастури, – мы заметили, что сосуд был полон, как и раньше“.

После этого Свами нарисовал на песке другой рисунок, насыпал кучу песка на него и извлек из этой кучи серебряное изображение Ширди Саи, своего прежнего Воплощения. Он передал его г-ну Кагалу, главному инспектору полиции штата Карнатака, для его домашнего алтаря.

По завершении песчаной лилы Баба привел свою группу в бунгало в Бандипуру, где бхаджаны продолжались до полуночи. Это было в том же самом бунгало, где наша компания останавливалась на ночь по пути к Утакамунду. Управляющий и персонал приюта оказали Свами восхитительный и почтительный прием.

На следующий день мы все поехали на прогулку в лес в колясках, приспособленных для условий джунглей. Служащий заповедника, который сопровождал нас, подтвердил, что тигры, гепарды, дикие слоны и олени разных видов бродят по заповеднику. Мы заметили стадо диких слонов и нескольких пятнистых оленей. Надо быть очень удачливым, чтобы увидеть больших кошек днем.

За завтраком на следующий день все еще в лесном приюте Свами прочел короткую лекцию одному из своих последователей. Этот человек принес бензин для одного из транспортных средств в колонне, отправившейся в сафари, и отказался от вознаграждения, предложенного исполняющим обязанности кассира Свами. Возможно, он думал, что совершает благородный и великодушный поступок таким образом. Если дело обстояло так, Баба вскоре разочаровал его. Насколько мне помнится, это – важный урок, который Свами дал в то утро.

„Когда Свами предлагает вам деньги, вы должны взять их, так как то, что принадлежит отцу, принадлежит и его сыну. Отказ указывает на эгоизм и гордыню. Все богатства, как временные, так и духовные, принадлежат Отцу. Богатство человека подобно резервуару, который будет опорожнен. Богатство Отца подобно колодцу, питаемому вечным источником. Сколько бы из него ни брали, колодец остается полным“.

Смиренно, но с недоумением последователь спросил: „Но если я хочу дать что-то, разве Свами никогда не примет это?“

„Да, если это дается без эгоизма и с чистой любовью, Свами тогда примет и вернет дар сторицей дающему каким-нибудь способом. Давать с истинной любовью в вашем сердце – это давать Богу. Но ваш дар был завернут в эгоизм и самомнение. Такое эгоистическое давание действительно подобно эгоистическому взиманию“.

Лекция была прочитана с любовью, звучащей в голосе Бабы, но даже при этом последователь выглядел очень подавленным, когда Свами ушел. За столом с нами находился полковник С.П.Джогарао (в отставке) из инженерной службы индийской армии. Он был хорошим товарищем и сейчас проявил добросердечность, заметив повергнутому последователю: „Та лекция предназначалась для всех нас. И это действительно так“.

Мы проезжали аккуратные чайные плантации, окружавшие „высокомерный Ути“, как называли его в дни британского правления. Европейцы впервые стали селиться здесь на холмах еще в 1821 г., а век спустя он стал летней резиденцией губернатора и правительственных чиновников Мадрасского округа.

За городом мы поднялись на холм посмотреть на великолепную панораму склонов и долин, размеченных зелеными геометрическими рисунками обширных чайных плантаций. В укромном уголке мы остановились перед двухэтажным домом, который был похож на небольшой замок. Известный под названием „Уолтхемстоу“, он был построен для губернатора в качестве летней резиденции сто лет назад.

Но я уверен, что никогда такая толпа не ждала прибытия губернатора, которая сейчас ожидала в саду, чтобы приветствовать Саи Бабу. Мое сердце упало при этом зрелище. В Хорсли Хиллс, подумал я, он был нашим по меньшей мере в течение нескольких дней, пока люди, подобно своре гончих, не выследили его тайное убежище. Но сейчас, по-видимому, весь Ути узнал о его предполагаемом прибытии, и большая часть Ути была, должно быть, здесь.

„Уолтхемстоу“ опустел на какое-то время, так как человек, которому он принадлежал вместе с акрами чайных плантаций, жил в другом месте. Это было его счастье (во многих отношениях, как показало дальнейшее), что преданные Саи из Ути попросили разрешения использовать этот дом для Бабы и его отряда.

В огромном бальном зале Свами сделал несколько шагов в старомодном вальсе, заметив: „английский танец“. Казалось, он видел танцоров давних лет, сфотографированных в акаше. Некоторое время он расхаживал по комнате, делая характерный жест вверх раскрытой рукой, которым он пользуется, возбуждая психическую атмосферу.

Но какие бы земные колебания ни оставались еще в старой бальной зале, они были вскоре стерты, когда Свами превратил их в бхаджан и молитвенный зал. По утрам и вечерам он обычно открывал двери в сад, и толпа вливалась потоком, заполняя зал и выплескиваясь в смежные комнаты и коридоры. Тогда панельные стены и высокий потолок отражали радостную музыку, славящую имя Бога, бхаджанов, руководимых либо самим Бабой, либо его восторженными студентами из колледжа в течение часа или более.

Несмотря на просьбы толпы, Айрис и я все же имели, как нам и обещали, ряд счастливых бесед со Свами – личных, иногда – в нашей комнате, общих – в его гостиной, где он отвечал на многочисленные вопросы о духовных делах. Каждый день я надеялся, что он возьмет нас в поездку и даст нам радость еще одной „чудесной прогулки“.

Мы действительно вышли с ним однажды, не для сотворения лил, а для чего-то, почти столь же поразительного и запоминающегося. Недалеко от Ути расположены красивые Веллингтонские казармы, построенные англичанами из теплого коричневого камня в изумрудно-зеленом обрамлении. Могло ли такое место, как армейские бараки, хотя и привлекательные, представлять какой-либо интерес для Саи Бабы?

Однажды я увидел генерал-майора в великолепной форме с несколькими старшими офицерами, в передней „Уолтхемсту“, – ожидающих с надеждой получить аудиенцию у Саи Баба. Этот человек выглядел вполне человечным для генерала, так что я рискнул вступить в беседу с ним.

„Счастлив, что оказался здесь в это время, – сказал он мне. – Вообще то я располагаюсь на Тибетской границе, но прибыл сюда на совещание. Штаб-квартира моего полка находится в Веллингтонских казармах“. Он улыбнулся, сверкнув зубами, выделяющимися на его темном красивом лице. „Прежде я получал даршан Свами; теперь я надеюсь на интервью“. Я оставался, пока не вошел Свами и не пригласил военного во внутреннюю комнату.

Следствием этого было то, что на следующий день мы ехали по горным дорогам в направлении Веллингтонских казарм. Где-то за нами ехал Свами вместе с генерал-майором в его служебном автомобиле. Он согласился приветствовать парад солдат в казарме.

Как старый солдат английской армии, я чувствовал, что было в этой идее что-то нелепое. Индийская армия похожа на английскую армию (которая обучала ее столь долгое время) обмундированием, знаками различия, системой поддержки дисциплины, методами подготовки и другим. Но были и различия.

Когда мы прибыли, я ожидал увидеть шеренги солдат, готовых салютовать прибытию генерала с его официальными гостями. Вместо этого, к удивлению, я увидел ряды солдат, сидящих, скрестив ноги, на казарменном плацу. А дальше, снаружи большого зала ряд за рядом стояли начищенные армейские ботинки, но без солдатских ног. Где были солдаты, принадлежащие той армии ненадетых ботинок? Некоторыми, без сомнения, были сидящие на корточках на казарменном плацу, но большинство, как я обнаружил, сидело, скрестив ноги, внутри зала на полу, тесно как сельди в бочке. Что сказал бы герцог Веллингтон?

Я нашел небольшое пространство у боковой стены и присоединился к армейским офицерам, сержантам и солдатам на корточках. Айрис вошла, чтобы проделать то же самое в группе женщин на другой стороне зала.

Вот началась суматоха у парадной двери, и по проходу между людьми, одетыми в хаки, прошла небольшая, в широком одеянии фигура Свами, за которым следовали генерал и другое высокое начальство – все разукрашенное цветными лентами и знаками различия. Если Свами и выглядел не на своем месте, он, казалось, не чувствовал этого. Пока офицеры маршировали, он шел своей изящной расслабленной походкой, улыбаясь людям с обеих сторон.

Они проследовали на сцену и сели на ожидающие их стулья. Генерал-майор встал и обратился к собравшимся. Он сказал своим солдатам, какое счастье, что они должны получить даршан и божественную проповедь от Шри Сатья Саи Бабы.

Что, хотел бы я знать, мог Баба сказать этим людям, профессией которых были военное искусство, смерть, разрушение? Он свободно стоял на сцене – яркая, красно-золотая фигура в море однообразных хаки. Он говорил на тамильском языке, языке штата, где этот полк был сформирован. Проповедь не переводилась на английский, и я мало что понял из нее. Но потом мне рассказали об основных моментах его речи.

Он превозносил прекрасные положительные качества, которыми обладала армия и на которых она основана: самодисциплина, мужество, товарищество, терпение, лояльность, твердость и, прежде всего, самопожертвование. Армия действительно является очень хорошей подготовительной основой для духовной садханы и успеха, для которого требуются именно эти качества.

Солдаты должны помнить, что, как сказал Бог Кришна, в бою убивают только тело. А что такое тело, как не одежда, которую следует когда-нибудь сбросить? Тогда бессмертная душа наденет другую одежду – другое тело. Ибо, как заверял Кришна Арджуну перед битвой при Курукшетре, „Никогда не было такого времени, так, чтобы не существовал Я, или ты, или все эти цари; и никогда не будет так, чтобы кто-то из нас прекратил бы свое существование“.

Я вспомнил, что великие Учителя мира никогда не учили догме „мир любой ценой!“. Кришна приказал воину Арджуне идти и биться при Курукшетре, зная, что там будет огромное и ужасное сражение, но даже это было лучше, чем терпеть существующее зло. Рама повел свою армию, чтобы уничтожить воплощенных демонов в древней Ланке. Иисус сказал: „Не мир пришел Я принести не мир, но меч“. Он учил, что мы должны воздать добром за то зло, которое сделано нам, а не тому, что мы должны оставить все неправедные поступки и несправедливость в отношении других неотомщенными. Его яростное изгнание обманщиков-менял из храма, конечно, является символическим руководством к правильным действиям.

Ученики Шри Ауробиндо рассказали мне, что, когда разразилась вторая мировая война, их Учитель сказал, что, если победят нацисты, Божественный план будет отложен на тысячу лет. Тогда он стал применять некоторые из своих огромных оккультных способностей, например, бестелесное перемещение и динамическую телепатию, чтобы оказать влияние на ход войны против нацистов. Я натолкнулся на другое доказательство истинности этого сообщения.

Хотя сам я ненавидел войну, когда я вступил добровольцем на военную службу в 1939 г., я подумал, что любой ценой следует вести войну против распространения нацизма. Я все еще думаю, что был тогда прав. Есть ценности, за которые мы должны быть готовы положить наши земные жизни, хотя и держимся за них нашими сердцами.

Возвратившись в гостиную в „Уолтхемстоу“, генерал-майор показал мне кольцо на своем пальце. „Свами материализовал его для меня в машине на обратном пути сюда, точно впору“. Он был похож на счастливого ребенка, который только что получил от Деда Мороза подарок, которого страстно желал.

Затем серьезным тоном он сказал: „Теперь в бою сознание Его постоянного присутствия будет моей броней. Он обещал заботиться обо мне“.

Среди последователей Саи, которые пришли в „Уолтхемстоу“, был наш старый друг из Мадраса – Шри Г.К.Дамодар Роу, судья в отставке и практикующий адвокат. Наряду с полковником Джогарао, который был тогда директором-распорядителем строительных работ Свами, Дамодар провел много часов, консультируясь с Бабой; оба были окутаны покровом тайны. Как раз перед тем, как мы покинули Ути, мы узнали, какова была тема консультации. Владелец „Уолтхемстоу“ хотел продать эту собственность, и Свами после всестороннего обсуждения этого вопроса, наконец, решил, что его Центральный траст должен купить ее.

„Свами не собирается становиться чаеводом, – уверял нас Джогарао, смеясь. – Плантация будет отдана в аренду бывшему владельцу. Полагаю, Свами отведет часть дома для школы Саи и что он предназначит часть его в качестве дачного места для преданных Саи. Возможно, он будет проводить здесь и некоторые Летние курсы, построит в саду университетский колледж“.

Итак, размышлял я, старая резиденция британского губернатора, место вечеринок и „английского танца“, теперь должна сыграть роль в просветительской программе Саи, приближающей Час Бога.

На обратном пути мы остановились в заповеднике на ланч. В моей душе вновь возродилась надежда, что это путешествие со Свами, возможно, даже в одиннадцатом часу даст какие-либо песчаные или кустарниковые лилы.

Мы прогуливались в прекрасном саду вокруг лесного приюта. С помощью „Поляроида“ было сделано много цветных фотографий преданных, группировавшихся вокруг Свами, чтобы стать воспоминанием о путешествии, когда Вечность наложит свою несмываемую печать на быстротечное время. Но то было единственным чудом, так как следующей нашей остановкой был „Бриндаван“.

Сидя в нашей квартире, мы решили, что важный урок сафари заключался в следующем: от Бога всегда будут исходить потоки благословений, но они редко будут, если вообще будут, теми, которых вы ждете». Все же это было замечательное путешествие, показавшее многие стороны милостивой руки Аватара.

Нарада, который всегда проходит рядом с Богом, чувствует, что Бог – за пределами его понимания. Баларама, который воплотился как собственный брат Бога Кришны, не смог понять Его индивидуальность. Как тогда можете вы постичь мою Тайну? Если у вас есть вера, Бог, который является вашей сущностью, проявит себя. Он – в пределах вашей досягаемости. Сознавайте, что Он, кто является вечным свидетелем, – видит и знает все.

Сатья Саи Баба

14. Шакти

Энергия – это Вечное наслаждение.
У.Блэйк

Вскоре после нашего возвращения из Нилгири в Уайтфилд прибыла группа американцев. Среди них было несколько старых друзей: Элси Коумен, Камилла Свенссон и Роберт Силвер, поверенный в суде г.Вентуры (штат Калифорния). Мы надеялись, что их приезд приведет к групповым беседам для людей с Запада и что нас включат в них. Так и случилось.

Свами, конечно, вполне отдавал себе отчет в том, что у меня все еще есть целый список вопросов, которые я хочу задать ему в отношении Духовного пути, и на беседах он иногда начинал со слов: «Есть вопросы?» и смотрел прямо на меня.

Один вопрос, который я задал, привел косвенно к короткой беседе с Бабой о понятии Шакти. Это слово означает энергию или силу. Брахман, Абсолют – Единый и за пределами любой такой двойственности, как мужчина и женщина. Но чтобы приступить к Созиданию, Брахман, который не имеет начала, но вечно присутствует всюду, ограничивает аспект своего безграничного «Я», и формируется двойственная полярность – положительная и отрицательная. В соответствии с тем, какой философский трактат вы изучаете, эта положительно-отрицательная полярность может называться Пуруша и Пракрити, дух и материя, инь и ян (в китайской философии), Шива и Шакти. Иногда их называют Отцом и Матерью Созидания. Почему сила или энергия созидания должна олицетворяться как женское начало, не объясняется, но это так есть и всегда было. На верхнем уровне, так сказать, Высшей формы Бога Шакти называется Всемирной Матерью, и при прохождении вниз через низшие божества она всегда представлена женской фигурой.

Брахман, Божественная основа всего сущего, имеет, как говорят, три основных аспекта: Сат-чит-ананда (абсолютное Существование, абсолютное Сознание и Божественное наслаждение). Аспект Наслаждения проявляется как Энергия, великая Шакти, которая созидает разнообразие космоса. Эта Энергия – Мать всех энергий, которые проявляются миллионами способов по всей вселенной. В понимании мистика Блейка все энергии в природе вокруг нас и внутри самих себя являются выражением Божественной Ананды, Вечного наслаждения. Человек, который мог бы и должен быть каналом для Божественного наслаждения, безграничной Шакти, часто препятствует его свободному течению посредством своего собственного невежества.

«Где твоя Шакти?» – внезапно Свами спросил Роберта, который сидел поблизости. Я полагал, что Роберт мог бы сказать: «Спина моей жены в Вентуре», но вместо этого он указал на какую-то часть своего тела. Свами опросил других, которые указали на различные части своего тела. Но Баба засмеялся и покачал головой. «Ваша Шакти находится не только в одном месте, но повсюду. Вы – Атман, а Атман идентичен Брахману, но энергия – сила, которая поддерживает ваши постоянно изменяющиеся тело и душу, – это Шакти.»

В своей изумительной манере объединять разные понятия Свами продолжал затем объяснять изображения Шакти в индийской религии. Высшее, определенное, личное Божество, Отец Вселенной, называется Ишвара или Махеш. Его три функции созидания, сохранения и разрушения (постоянное разрушение имеет важное значение для постоянного возрождения) олицетворяются как боги: Брама, Вишну и Шива (часто называемый Рудра на этом уровне, так как имя Шива иногда используется для Ишвары). Не рассчитывайте на последовательную аристотелевскую логику в индийской метафизике, которая имеет собственную высшую парадоксальную логику.

Каждый из этой Троицы имеет свою силу, представленную богиней: Сарасвати, Лакшми и Кали (называемую также Парвати). В мифологии их называют супругами богов, и каждая богиня управляет определенными сферами жизни. Но в своем более глубоком значении они являются символами Божественной Шакти. В общем, но не всегда, используется приставка Маха (великая), когда подразумевается этот глубочайший смысл. Так, Махасарасвати – Шакти Брамы, Махалакшми – Шакти Вишну, Махакали – Шакти Рудры.

Все три великие Богини могут принимать различные формы. Махалакшми, например, имеет иногда форму, называемую Дурга, которая запечатлена в скульптуре и иконографии как свирепая богиня, имеющая восемь рук, каждая из которых держит оружие, и едущая верхом на льве. Лев, который в этом случае символизирует справедливость, попирает ногами демона. Дурга, Мать воинствующая, является соответственно великой Шакти, Вишну, который в нескольких воплощениях разрушил демоническую силу и восстановил справедливость на земле.

Главный подвиг Дурги в мифологии заключается в уничтожении сильного, разрушающего землю демона Махиша. В память этого великого события проводится главное национальное празднество в Индии. В Бенгале оно называется Дурга Пуджа, в других районах Индии – Дассетра или Наваратра. На протяжении девяти дней этого празднества Дурге воздают почести пышным карнавалом и ритуалами, которые, по-видимому, затрагивают нечто глубинное в подсознательной жизни Индии.

Этих Богинь, как и богов, обычно изображают не с восемью, а с четырьмя руками. Например, Сарасвати, которая ассоциируется с белым цветом и считается Богиней просвещения, красноречия и искусств, имеет четыре руки, в двух из них – книга и вина. Но иногда место вины занимают четки, когда помыслы – в духовном стремлении.

Свами сделал паузу в своем рассказе и спросил несколько человек, видели ли они Шакти. Все покачали головами. После чего он помахал рукой ладонью вниз в знакомой, но всегда волнующей манере. Когда он сжал руку в первый раз, в ней появилась металлическая погремушка; потом он показал, держа в пальцах, чтобы увидели все, золотой круглый кулон с изображением, выбитым спереди. Баба пустил его по кругу, чтобы мы тщательно осмотрели его. Кулон имел около 38 см в диаметре, и с него свисали на коротких цепочках семь золотых металлических бусинок. Выбитая фигура сидела на лотосе. У нее было четыре руки, но я не мог определить, что за предметы держит она в руках. Позже один индус сказал нам, что это была Лакшми. Если это так, то будучи Шакти Вишну, Хранителя Вселенной, она – богиня изобилия, а тремя из трудноразличимых предметов в ее руках могли быть сноп пшеницы, чаша с нектаром и лотос.

Баба продолжал говорить, пока кулон ходил по кругу, и когда Я перестал сосредоточиваться на нем, я услыхал, как он говорил: «Бог – во всем».

«А вы – это все! Не возражайте!» – ответила Элси Коумен. Замечание было сделано с любовью, как могла бы говорить мать ребенку. Это могла бы быть Яшода, увещевающая маленького мальчика Кришну, подумал я.

Сутра номер 82 Нарада Бхакти Сутр констатирует: Преданность, или Божественная Любовь, хотя и единая сама по себе, может проявляться одиннадцатью разными способами: Любовь к ореолу Божественных свойств, Любовь к Его чарующей красоте, Любовь поклонения, Любовь к Его памяти, Любовь служения, Любовь к Нему как к другу, Любовь к Нему как к ребенку, Любовь к нему как к любимому – как у жены или мужа, Любовь с полной отдачей Ему, Любовь с полным соединением с Ним и Любовь в форме страдания от разлуки с Ним.

Один комментатор пишет: «Это не означает, что существуют только эти одиннадцать типов; имеются возможности для стольких типов, сколько имеется человеческих связей... и разное отношение может быть обнаружено у одного и того же человека в разное время.»

Этот комментатор говорит также, что разные типы Любви, испытываемой разными людьми, можно отнести на счет вкусов, предпочтений и пристрастий, обусловленных прошлыми самскарами отдельных людей, или, возможно, на счет непостижимой Божественной цели, подлежащей достижению лишь конкретными способами. Так, например, Нарада и Вьяса всегда находят для себя наслаждение в воспевании славы Господней.

Одним очень важным типом Любви, которая не вошла в список одиннадцати, является, я считаю, Любовь ребенка к своим родителям – к отцу или матери. Это – очень хорошо известный и широко распространенный тип Любви к Богу. Именно такую Любовь испытывал, например, Шри Рамакришна к Божьей Матери. И многие христианские святые проявляли Любовь к Богу, как у ребенка к отцу. Большинство комментаторов упоминает родителей (Васудеву и Деваки) и приемных родителей (Нанду и Яшоду) как высшие примеры людей, чья Любовь к Богу проявлялась в форме родительской любви к Божественному ребенку Кришне. Любовь Девы Марии к Иисусу, хотя она осознавала его Божественность, также была родительской.

Но хотя Божественная Любовь проходит по этим разным каналам, приобретая в какой-то степени их оттенок, она в действительности гораздо шире и глубже обычной человеческой любви того же типа. На самом высшем уровне вследствие глубокого влияния Цели этой любви, очищенной от всех эгоистических соображений, она становится чистой Божественной Любовью.

Среди последователей Саи Бабы я наблюдал некоторые из этих разных типов любви к нему – любовь как к другу, любовь служения, любовь к нему как к Божественному родителю и любовь к нему как к Божественному дитяти. Несколько старых женщин из Индии, особенно те, которые знали его совсем юношей, испытывают к Свами эту родительскую любовь, в то же время подсознательно отдавая себе отчет в том, что Он – Аватар.

Любовь Элси Коумен к нему, по-видимому, того же типа, во всяком случае, временами, как показало ее замечание. Ответом Бабы на это была слабая улыбка, показывающая, что он понял чувство, скрывающееся за этим.

Этот принцип Бхакти-йоги, – что любовь человека к Богу часто несет сильные обертоны различных типов земной любви – также является правильным в обратном отношении; вся земная любовь является фактически отражением Божественной Любви, и чем больше Действительности мы привнесем в это отражение, тем лучше. Фома Аквинский пишет: «Никакая любовь не бывает истинной и чистой, которая не связана с Богом».

Поэтому мы должны обучаться удивительному преобразующему искусству видеть Бога в друге, жене, муже, ребенке, родителе и во всех объектах нашей земной любви, если можем сделать это, например, в отношении брачного партнера, вечные проблемы конфликтов индивидуальностей в супружестве будут решены. Это, в конечном счете, – их единственное решение.

Баба взглянул на группу, чтобы увидеть, что случилось с кулоном Шакти. Он обошел полный круг и покоился на коленях Элси недалеко от него. Баба поднял кулон. «Все видели его?» – спросил он, глядя вокруг. Да, все видели его. И все ждали, что он сделает с этим кулоном. Некоторые из женщин, без сомнения, надеялись, что он попадет к ним.

Одним человеком, сидевшим в заднем ряду женщин, который не надеялся, не ожидал (она говорила мне позже), была Айрис. Свами внезапно бросил кулон через головы ей. Это было настолько неожиданно, что она чуть не упустила его. Но затем ее лицо выразило радость, и она низко поклонилась Бабе с глубокой благодарностью.

Позже она сказала мне: «Думаю, Свами дал мне кулон Шакти потому, первым делом, что ты задал ему вопрос, который привел к его беседе о Шакти».

Может быть. Но я думаю, были и более глубокие причины того, почему она получила этот дар и милость. Фактически, только Свами знает, почему он делает что-то. Иногда, много позже, нам удается раскрыть эти причины.

Бог обитает в вас как Радость. Вот почему вы всегда ищете Радость в каждом предмете вокруг вас. Чтобы наполниться Радостью, как Радха, или Рамакришна, или Вивекананда, вы должны пожертвовать своим эго и пропитаться Богом с сознанием, что Бог – ваша сущность.

Пока в вас имеется малейший след эго, вы не можете ясно видеть Бога. Эгоизм будет уничтожен, если вы постоянно будете говорить себе: «Это – Он, а не я.» «Он – сила, я – лишь инструмент.» Всегда храните Его имя в душе; размышляйте о Его славе всякий раз, когда видите или слышите что-нибудь прекрасное и величественное; разглядите в каждом самого Бога, принявшего эту форму.

Не говорите дурного о других, ищите в них только хорошее. Приветствуйте каждую возможность помочь другим, утешить их, поддержать их на духовном пути. Смиритесь: не гордитесь вашим богатством, или общественным положением, или властью, или образованием, или классом. Посвятите свои материальные приобретения, психические навыки и интеллектуальные достижения служению Господу. Тогда ваше эго будет уничтожено.

Сатья Саи Баба