Ом Саи Рам!: Рамаяна. Глава 17 - Шри Рама Приближается Ко Дворцу Под Аплодисменты Своих Друзей

пятница, 26 ноября 2021 г.

Рамаяна. Глава 17 - Шри Рама Приближается Ко Дворцу Под Аплодисменты Своих Друзей

Глава 17 - Шри Рама Приближается Ко Дворцу Под Аплодисменты Своих Друзей

Сидя в своей колеснице, принц созерцал своих восхищенных друзей и город, белый, как облако, украшенный развевающимися тут и там флагами и знаменами, благоухающий благовониями, наполненный множеством людей и украшенный величественными зданиями. Проходя по благоухающим дорогам, где горели кучи сандалового дерева и были выставлены на обозрение редкие благовония, шерстяные и шелковые ткани, необработанный жемчуг и бесчисленные драгоценные камни, с прилавками, полными продуктов питания, напитков и всевозможных товаров, он увидел царскую дорогу, украшенную, как тропа богов на небесах, всеми благоприятными продуктами, такими как творог, рис, сандаловое дерево, высушенное зерно и молоко. Пересекая перекрестки, усыпанные цветами и благоухающими предметами, среди благословений и приветствий своих друзей, он смиренно принимал их похвалу. Те, кто был в преклонных годах, кричали: “О принц, ты, кто должен быть коронован сегодня, пусть твое правление будет похоже на правление твоего деда и твоего прадеда, так мы будем процветать, как во времена твоих предков, пусть наше счастье превзойдет даже те времена. Мы не нуждаемся ни в удобствах этого мира, ни в удобствах другого мира. При созерцании Шри Рамачандры, возвращающегося после своей коронации, наш восторг превзойдет все остальное. Для нас нет ничего дороже, чем коронация Шри Рамачандры безграничной славы".

Так Рагхава продвигался вперед, среди восхвалений своих друзей, в центре внимания каждого глаза и сердца, безмятежный и невозмутимый. Те, кто не мог видеть его или был им незамечен, становились объектами презрения для других, более того, они были укором самим себе. Сострадательный Рамачандра смотрел на каждую из четырех каст с одинаковой снисходительностью. Каждый любил его в соответствии со своими способностями.

Проезжая мимо храмов, священных рощ и павильонов, Шри Рамачандра с почтением обошел их кругом. Теперь он увидел царский дворец, похожий на белое облако, его башни напоминали заснеженные вершины горы Кайлас, его балконы, казалось, почти достигали небес, как огненные колесницы богов; красивые дома, украшенные драгоценными камнями, заставляли весь дворец превосходить все, что есть на земле, и соперничать даже с обителью Индры.

Приблизившись к дворцу своего отца, Шри Рама прошел через три входа, охраняемые лучниками, и прошел пешком через четвертую и пятую ограды. Там, оставив своих слуг, он вошел в личные покои царя.

Толпа, видевшая, как Рама входит во дворец, была полна радости и ждала его появления, как море ждет прихода полной луны.

Глава 18 - Шри Рама видит царя, полного страданий и безмолвного

Войдя в личные покои, Шри Рамачандра увидел царя Дашаратху, полного горя, с бледным лицом, сидящего вместе с Кайкейи на царском ложе. Сначала он склонил голову к ногам своего царственного отца, а затем почтительно приветствовал мать Кайкейи.

Царь, с глазами, полными слез, с горлом, сдавленным от волнения, мог произнести только слово “Рама” и ничего больше. Как сердце человека, случайно прикоснувшегося к змее, наполняется страхом, так и сердце Рамы было наполнено страхом при виде страданий царя. Царь, взволнованный горем и раскаянием, горько вздыхающий, исполненный тоски, напоминал океан, который, спокойный по своей природе, волнуется от сильного шторма, или Раху, вызывающего солнечное затмение, или душу мудреца, взволнованного произнесением лжи. Не зная причины огорчения царя, Шри Рама заволновался, как море в день полнолуния. Шри Рамачандра, всегда стремившийся к благополучию своего отца, размышлял: “Почему мой отец не рад видеть меня сегодня? Раньше, когда он был недоволен, увидев меня, он успокаивался, но сегодня, увидев меня, он встревожен. Почему он охвачен горем и лишен своей славы?”

Поклонившись Кайкейи, он сказал: “Если я невольным проступком вызвал неудовольствие моего отца, тогда, о Мать, умилостивь его за меня. Раньше, даже будучи недовольным, мой отец проявлял ко мне благосклонность, но сегодня я вижу его бледным и глубоко расстроенным, и он не разговаривает со мной. Испытывает ли мой уважаемый отец какие-либо физические или психические страдания? Действительно, редко бывает, чтобы мужчина был постоянно счастлив. Увидел ли его величество какую-либо серьезную ошибку в любезном принце Бхарате или доблестном Шатругне, или в моих матерях, или во мне? Я не желаю прожить ни единого мгновения, если его величество недоволен мной, или если я ослушался его. Почему человек не должен повиноваться своим родителям, которые являются источником его рождения и которые являются живыми богами? Говорила ли ты в тщеславии резкие слова царю, услышав которые, его сердце разрывается? О Деви, ответь на мой вопрос правдиво. Скажи мне, в чем причина этого беспрецедентного горя моего отца”.

Кайкейи, к которой так обратился Шри Рама, мертвая от стыда и искусная в защите своих эгоистичных целей, высокомерно сказала: “О Рама, царь не сердится и не испытывает физической боли, у него есть что-то на уме, что он боится раскрыть тебе. Он очень любит вас и поэтому не решается рассказать вам об этом неприятном деле. Вы должны выполнить то, что он обещал мне, и действовать в соответствии с этим. Прежде оказав мне услугу, он теперь раскаивается в этом, как обычный человек. Обещать благодеяние, а затем пытаться уклониться от него, все равно что строить плотину, когда вода ушла. О Рама, будь осторожен, чтобы царь не отказался от истины ради тебя. Среди святых людей говорят, что истина является корнем дхармы. Если царь прикажет вам, и вы выполните его приказ без дальнейших раздумий, тогда я открою вам всю правду. Царь не может общаться с вами напрямую, поэтому будьте готовы выполнить то, что я прикажу от его имени”.

Шри Рама, сильно взволнованный, ответил Кайкейи в присутствии царя: “Стыдно, о Деви, так говорить со мной. По приказу моего отца я готов на все, даже на то, чтобы броситься в огонь. По приказу царя, моего родителя и создателя моего благополучия, я с радостью выпью смертельный яд или брошусь в море. О Деви, откройте мне его волю, я клянусь исполнить его повеление. Будьте уверены, о Мать, Рама не лжет".

Вечно правдивому Раме Кайкейи ответила такими ранящими словами: “О Рамачандра, давным-давно Махараджа сражался против асуров и пал раненый на поле боя. Затем я сохранила его, и он пообещал мне две милости. За это я прошу короновать принца Бхарату и вашего изгнания в лес Дандака. О Великий, если ты желаешь, чтобы ты и твой отец следовали истине, тогда услышь меня. Повинуясь своему отцу, теперь отправляйся в изгнание на четырнадцать лет. Пусть приготовления, сделанные для твоей коронации, будут использованы для возведения на престол Бхараты. Отказываясь от своих притязаний на царство, ты со спутанными волосами, одетый в оленью шкуру, проживешь в лесу Дандака семь и снова семь лет. Пусть землей правит принц Бхарата. Это царство, наполненное изобилием драгоценных камней, лошадей и слонов, должно принадлежать ему. Из-за этого царь огорчен, его лицо бледно, и он не может смотреть на вас. О Рама, повинуйся царю и сохрани его, выполнив его приказ”.

При этих жестоких словах Кайкейи Шри Рамачандра не выказал никаких признаков огорчения, но царь, осознавший будущие страдания своего сына, был переполнен горем.

Глава 19 - Шри Рамачандра не выражает никаких признаков огорчения и готовится к изгнанию

Убийца своих врагов Шри Рамачандра, услышав слова Кайкейи, острые, как предсмертные муки, никоим образом не был тронут ими и ответил: “Да будет так! Чтобы выполнить обещание, данное царем, я немедленно отправлюсь в лес со спутанными локонами, одетый в одежду из коры, но я хочу знать, почему прославленный государь не обращается ко мне? О Деви, не бойся, я клянусь в твоем присутствии, что буду жить в лесу, одетый в кору со спутанными локонами; поэтому радуйся! Какое бы повеление ни возложил на меня благосклонный монарх, всегда заботящийся о моем благополучии, я с радостью выполню, чтобы угодить ему. Нет ничего, чего бы я не сделал для него без колебаний, но одна болезненная мысль все еще не выходит у меня из головы. Почему царь сам не говорит мне о восшествии Бхараты на престол? О Мать, по твоему приказу я готов отдать моему брату Бхарате не только царство, но и Ситу вместе со всеми предметами желания, моим богатством и моей жизнью. Насколько больше я хотел бы сделать для своего отца, чтобы он мог сохранить обет истины и служить твоей цели. Разъясните этот вопрос царю. Как получилось, что я вижу своего отца со склоненной головой, проливающего слезы? Пусть гонцы на быстрых лошадях немедленно вызовут принца Бхарату из дома его дяди, в то время как я, не принимая во внимание достоинства или недостатки предписаний моего отца, войду в лес Дандака на четырнадцать лет".

Царица Кайкейи, очень довольная словами, произнесенными Шри Рамачандрой, и уверенная в его изгнании, призвала его уехать, сказав: “Да будет так; гонцы на быстроногих лошадях немедленно вызовут Бхарату из дома его дяди. О Рама, будучи готовым войти в лес, не медли: поэтому отправляйся со всей поспешностью. Охваченный стыдом, царь не смеет просить вас удалиться, но вы пренебрегаете этим. О Рамачандра, царь не будет ни мыться, ни принимать пищу, пока ты не вступишь в свое изгнание”.

Царь, услышав слова Кайкейи, воскликнул “Горе”, “Горе” и, пораженный горем, упал без чувств на золотое ложе. Подняв царя, Шри Рамачандра, подгоняемый словами Кайкейи, как лошадь под кнутом, приготовился со всей поспешностью пойти в лес. С сердцем, не тронутым жестокими словами царицы, он ответил: “О Деви, я не желал, чтобы царство приобрело богатство и власть, но, став регентом, я хотел сохранить дхарму. Знай, что я, подобно мудрецам, являюсь защитником дхармы. Если я могу оказать какую-либо услугу своему отцу ценой своей жизни, это как будто уже сделано. Нет большего блага в этом мире, чем служение своему отцу мыслью, словом и делом. По этому приказу, отданному не царем, а вами, я буду четырнадцать лет жить в необитаемом лесу. О Сати, ты была моей матерью и все же не знакома с моей природой. Если бы вы знали меня, у вас не возникло бы необходимости советоваться с моим отцом по столь незначительному вопросу. Теперь я иду попрощаться со своей матерью, царицей Каушальей, и предложить утешение моей Сите. Пусть Бхарата правит царством в соответствии с дхармой и верно служит нашему царственному отцу. Это непреложный долг сына".

Услышав слова Шри Рамачандры, царь, безмолвный и охваченный горем, громко заплакал, проливая горькие слезы. Самый прославленный Рама поклонился своему отцу, жалостливо лежащему там, а затем, поклонившись ногам Кайкейи, покинул покои. Обойдя царя и царицу Кайкейи с величайшим почтением, Шри Рамачандра вышел из внутренней комнаты и увидел своих друзей, стоящих у двери. Шри Лакшмана, полный гнева, с глазами, полными слез, последовал за Рамой.

Шри Рама с большим почтением обошел священные предметы, подготовленные для церемонии коронации, и помолился, чтобы они были посвящены коронации принца Бхараты. Затем, отвернувшись от них, не оглядываясь, он медленно удалился.

Отказ от церемонии не повлиял на безмятежность Шри Рамачандры, великолепие его лица осталось неизменным, поскольку луна не теряет своей красоты в период убывания. Отрекшись от царства и отправившись в изгнание, Шри Рамачандра походил на великого йога, и никто не заметил в нем никакой перемены настроения.

Оставив царский балдахин, прекрасную камару и, почтительно и нежно попрощавшись со своими друзьями, народными делегатами и гостями, вспомнив о причиненном им горе и сдержав свои чувства, принц отправился в покои своей матери, чтобы сообщить ей печальную весть. Окружающие не нашли в нем никаких изменений, ни в украшениях его тела, надетых для подготовки к царской церемонии, ни в жизнерадостности его лица. Таков был правдивый Рамачандра. Как осенняя луна не теряет своего великолепия, так и жизнерадостность могучего вооруженного Рамы не уменьшилась. Обращаясь к стоящим рядом с нежностью и уважением, он подошел к своей матери Каушалье.

Самый доблестный принц Лакшмана, разделявший радости и горести своего брата, последовал за ним. Осознавая великое горе, которое возникнет в сердцах его друзей, Шри Рама ради своей матери вошел во дворец в безмятежном и веселом настроении.

Глава 20 - Царица Каушалья страдает и беспомощна от горя

Увидев этого Льва среди людей, Шри Рамачандру, соединившего ладони в жесте прощания, выходящего из покоев своего отца, дамы из внутренних покоев начали громко причитать, говоря: “Должен ли Шри Рама, который исполнил все наши желания, не дожидаясь приказа своего царственного отца и который является нашим единственным убежищем, сегодня отправиться в изгнание?

“С самого своего рождения он почитал и уважал нас, как свою собственную мать, царицу Каушалью. Когда мы говорили ему резкие слова, он никогда не сердился и никогда не давал повода для недовольства. Тот принц, который всегда утешал оскорбленных, сегодня отправляется в изгнание. Наш царь, действуя как невежественный человек, полон решимости уничтожить своих подданных и отправляет Раму, который является единственной опорой всех существ, в изгнание”.

Так, горько рыдая, все служанки царя причитали, как коровы, лишившиеся своих телят. Царь, услышав их крики отчаяния, глубоко опечаленный горем о своем сыне, охваченный стыдом, упал на свое ложе. Шри Рамачандра, скорбя о бедах своих родственников, дыша, как могучий слон, приблизился к покоям своей матери вместе с Лакшманой.

Войдя туда, он увидел у первых ворот почтенного и престарелого стража ворот и его слуг, которые поднялись, увидев принца, и крикнули ему “Джай” “Джай”. Дойдя до вторых ворот, он встретился со старыми браминами, которых государство почитало за их великую ученость. Отдав им честь, он вошел в третьи ворота, где на страже стояли женщины, старики и дети. Женщины благословили принца и отправились сообщить царице Каушалье о прибытии Шри Рамы.

Согласно предписаниям Священных Писаний, царица провела всю ночь, поклоняясь Шри Вишну, желая добра своему сыну. Одетая в шелковое сари, она с радостью бросала подношения в священный огонь. Шри Рама, войдя в комнату своей матери, увидел, как она подносит жертвы священному пламени; он увидел там жертвенные предметы, приготовленные для поклонения богам: творог, рис, масло, сладости, рис, приготовленный в молоке, гирлянды белых цветов, семена кунжута, топливо и кувшины, наполненные чистой водой.

Шри Рама увидел светлокожую царицу в белом одеянии, истощенную долгими постами. Через некоторое время, увидев своего сына, Шри Рамачандру, она побежала к нему, как кобыла бежит навстречу своему жеребенку. Обняв его, вдохновленная материнской любовью, она обратилась к великому Раме с нежными и ласковыми словами: “О Сын мой, пусть ты станешь старым и праведным, как царственные мудрецы. Да достигнете вы возраста, соответствующего вашей династии. Желаю вам приобрести известность и выполнять свои семейные обязанности. О дорогой принц, теперь подойди к своему любящему правду отцу, который ждет тебя сегодня, чтобы назначить тебя регентом царства

Предложив своему сыну сесть, она поставила перед ним сладости; Шри Рама, только прикасаясь к ним, смиренно обратился к ней со сложенными ладонями; он, всегда ласковый и теперь проявляющий еще большую нежность, защищая честь своей матери, сказал: “О Богиня, ты еще не знакома с великим бедствием, которое угрожает нам. Я должен отправиться в лес Дандака и пришел за вашим разрешением. Это время скорби для вас, Ситы и Лакшманы. Теперь в лесу, мое спальное место будет из травы куша, и там, прожив четырнадцать лет, я буду питаться медом, кореньями и фруктами. Царь возложил регентство на принца Бхарату, и я, отказавшись от царской пищи, должен войти в лес, чтобы есть там пищу аскетов. По приказу царя Бхарата будет назначен регентом. В течение четырнадцати лет мне предначертано жить в лесу, занимаясь аскетизмом вдали от людских убежищ. Лес отныне будет моим домом; корни и ягоды будут моей пищей!”

Услышав эти слова, царица упала на землю, как ветка ели, оторванная от ствола топором. Похожая на нимфу, упавшую с небес, или на призрачное дерево, пораженная, она упала. Шри Рамачандра поднял ее на кушетку, ее тело было испачкано пылью, как конь, который катался по земле, и осторожно смахнул пыль своими руками. Царица, достойная всякого счастья, сидевшая рядом со своим сыном, преисполненная горя, обратилась к нему в присутствии Шри Лакшманы:

“О Дитя, о Рама, если бы ты не родился в моем чреве, я бы страдала от горя бездетности, но я была бы избавлена от этого горя. О Сын Мой, будь я бесплодной женщиной, я бы не страдала так, ибо у бесплодной женщины есть только одно горе - быть бездетной. Судьба, которая выпадает на долю жены, увы! мне недолго было наслаждаться этим! Родив сына, я искала счастья, но теперь, будучи главной царицей, я должна терпеть пронзительные слова моих соперниц, больше не проявляющих ко мне почтения. Какое большее бедствие может постигнуть женщину? Оскорбления, которые будут обрушены на меня без тебя, окажутся невыносимыми. Увы! Это время непостижимого горя и скорби! О Сын Мой, когда ты уйдешь, я перестану жить. Как главная царица, я уже пережила большую провокацию; теперь, служа Кайкейи, я буду считаться ниже ее служанки, действительно, некоторые говорят, что я уже ее рабыня. Те, кто сопровождает меня, покинут меня, увидев, что Бхарата стал регентом".

Тогда царица Каушалья, рассердившись, начала произносить горькие слова, говоря: “Как я, страдающая таким образом, посмотрю в лицо Кайкейи? О Рама, семнадцать лет прошло с тех пор, как ты получил священную нить. С тех пор я жила в ожидании твоей коронации и прекращения моих печалей, но теперь я должна страдать дальше. Я не смогу этого вынести. О Рама, я не смогу в старости терпеть оскорбления других цариц. О Дитя, не видя твоего лица, похожего на полную луну, как мне вынести эту жалкую жизнь? Я соблюдала бесчисленные посты, поклонялась богам и молилась о вас до сих пор, но, как бы мне ни было жаль, это оказалось напрасным. Конечно, мое сердце сделано из камня, что оно не разбилось сегодня, оно напоминает реку в сезон дождей, которая не разливается под непрерывным дождем. Несомненно, смерть забыла меня или в ее обители нет места. Если бы это было не так, она унесла бы меня отсюда сегодня, как лань, уносимую львом. Несомненно, мое сердце должно быть твердым, как железо, чтобы оно не раскололось от этого несчастья. О, почему земля не открывается и не поглощает меня; кажется, никто не может умереть раньше назначенного времени. Эти священные аскезы, посты, медитации и покаяния, предпринятые ради процветания моего ребенка, оказались тщетными, как семена, посеянные на бесплодном поле. Если бы в это скорбное время я могла умереть под угрозой разлуки с тобой, я приняла бы смерть так же охотно, как корова, лишившаяся теленка. О Сын Мой, какая мне теперь польза от жизни, лишенной вида твоего лица, похожего на полную луну? Нет, я последую за тобой в лес, как слабая корова за своим теленком”.

Царица Каушалья, мать Рамы, страдающая и беспомощная, осознающая свое собственное несчастное положение, и что ее сын, связан служением истине, сокрушалась, как киннари, чье потомство попало в плен.