Подвижник: На Западе духовный поиск (садхана) обычно понимают, как самоусовершенствование. Предполагает ли это, что "я" есть не что иное, как претерпевающая трансформацию личность?
Сатья Саи: Начальной ступенью может быть стремление к самоусовершенствованию. Однако за этим должен следовать поиск Истины, открытие сущности видимых ("этих") и скрытых ("тех") вещей и явлений. Семь десятых духовного поиска (садханы) - это поиск, открытие Истины.
Подвижник: Садхана, как ее обычно трактуют, представляется неблагим начинанием, ибо это, по сути, сознательное усилие, имеющее целью определенное вознаграждение. Мне кажется, что садхана имеет определенный смысл при условии, что она проявляется спонтанно; иными словами, при условии, что сопряженные с ней действия проистекают из естественной любви к Богу, из невозможности не любить Бога и не стремиться открыть Истину.
Сатья Саи: Совершенно справедливо. Однако твоя любовь к Богу не возникла спонтанно. Это лишь твое воображение. Ты убежден, что любовь к Богу живет в тебе изначально, по самой природе вещей. Однако это убеждение есть не что иное, как следствие духовных усилий в течение многих жизней.
Подвижник: Я абсолютно убежден и ощущаю всеми порами своего существа, что жизнь - это неделимое целое; что "я" и "не-я" являются клетками единого организма. Это единое, неделимое суть Атман, который заполняет Собой все пространство вокруг - также и сейчас. Я неукоснительно соблюдаю духовную дисциплину, выполняю духовные упражнения. Остается непонятным, почему же тогда мне не дано познать на опыте всеединство мира и его спаянность со мной.
Сатья Саи: Твоя убежденность в единстве бытия - это твоя мысль, идея. Это не опыт. Предположим, у твоей жены болит голова. Значит ли это, что у тебя тоже болит голова? А если нет, то как на опыте подтверждается ваша нерасторжимость? Нерасторжимость, единство надо испытать, а не просто забавляться этой мыслью, играть этой идеей.
Подвижник: Свами, если садхана и убеждение в нерасторжимости бытия не опыт, тогда откуда приходит опыт?
Сатья Caи: Из упорного духовного поиска (садханы). Вот сейчас мы едем в этой машине и нас заботит только одно - чтобы машину вели исправно и осторожно. Тогда мы приедем в Анантапур в положенное время, так ведь? Точно так же и садхана, если исполнять ее упорно и точно, то опытное знание всеединства мироздания придет естественным образом, само собой.
Подвижник: Но как, в самом деле, может один человек познать в опыте свое единство с другим? Мы испытываем к другим сострадание. Это лишь понимание происходящего, это не прямой опыт единства с другим. Когда кто-то ударил собаку, а у Ширди Саи появились синяки - вот это действительно опыт всеединства.
Сатья Саи: Все есть Дух. Когда ты утвердишься в знании факта своей духовности, тогда тебе непосредственно откроется духовность других. Ты будешь испытывать чувство сострадания к другим до той поры, пока будешь воспринимать себя, как некую отдельность, как порождение комплекса "тело-разум". Рассказ о Ширди, как ты его слышал, не вполне точен. Дело было так: женщина испекла печенье и приготовила полную тарелку для Ширди Бабы, а собака все съела. Тогда женщина побила собаку и прогнала прочь. Когда после этого она принесла другую тарелку печенья, Ширди Саи отказался его принять. Он сказал, что он уже раньше съел печенье, которое она ему испекла, и что теперь он не голоден. Женщина возразила, что она раньше не подносила ему печенья. "Нет,- отвечал Ширди Саи.- Ты поставила для меня печенье, но, когда я стал его есть, ты побила меня". Этим примером Ширди Саи хотел показать свою вездесущность и всеединство мироздания.
Подвижник: Какой смысл Свами вкладывает в понятие "Вездесущность"?
Сатья Саи: Вездесущность обозначает постоянное пребывание одновременно повсюду.
Подвижник: Свами говорит, что на некотором уровне духовного развития внешняя природа отступает. Как это понять?
Сатья Саи: Духовный поиск имеет десять ступеней. Эти ступени распознаются при помощи звуков различного тембра и высоты - как, к примеру, звук колокольчика, звук флейты, звук Ом, раскат грома и т.д. На десятой ступени человек преодолевает чувственное восприятие. Выход за пределы чувственного восприятия означает вступление в нирвану - состояние Вечного покоя.
Подвижник: Является ли состояние нирваны временным? Какой при этом становится повседневная жизнь человека?
Сатья Саи: Это состояние длится вечно. В этом состоянии думаешь о Боге, питаешься Богом, пьешь от Божьей благодати, живешь Богом.
Подвижник: Каждый ли человек проходит через эти десять ступеней?
Сатья Саи: Нет, случается, что человек сразу поднимается на десятую, трансцендентную ступень или же на шестую или седьмую ступень; а бывает, что и вовсе нет никакого продвижения вперед. Тут нет единообразия.
Подвижник: Должна ли меняться линия поведения подвижника по мере восхождения на высшие ступени?
Сатья Саи: Ступени меняются, линия поведения остается неизменной.
Подвижник: Однако искатель Истины должен каким-то образом реагировать на эти различные ступени?
Сатья Саи: Искателя Истины не удовлетворяет ни одна из этих ступеней, ибо его цель - полное слияние с Богом. Его никогда не покидает страстное желание достичь конечной трансцендентной ступени и обрести нирвану. Затем всякое желание отступает. В состоянии нирваны все суть Бог. Мысли, желания - все есть Бог.
Подвижник: Имеют ли мысли, проходящие через наше сознание, материальную природу?
Сатья Саи: Да, они суть материя. Всякая материя преходяща.
Подвижник: Откуда приходят мысли?
Сатья Саи: Их порождает еда и окружение. Если ты ешь саттвическую пищу, которая не отупляет и не возбуждает, и если ты желаешь для себя и вокруг себя только хорошего, то тебе будут приходить только хорошие мысли.
Подвижник: Куда уходят наши мысли?
Сатья Саи: Они никуда не уходят. Дело в том, что мысли не проходят через ум или сознание. Это ум, сознание выходит наружу и схватывает мысли, вовлекается в различные мысли. Если ты концентрируешься на Боге, то твой ум, разум не занимается сторонними вещами. Лучше всего не задумываться над вопросом о том, как отделаться от мыслей. Воспринимай все мысли, как явление Божества. Только тогда Божественные мысли станут приходить тебе в голову; и весь комплекс: тело-разум-интеллект будет слаженно работать на благо достижения Высшей цели.
Подвижник: Тогда ради кого функционирует весь комплекс?
Сатья Саи: Ради Святого Духа, Атмана. К примеру, Земля вращается вокруг своей оси и одновременно совершает обороты вокруг Солнца. Точно так же все механизмы, заложенные в человеке, должны исправно выполнять свои функции, но центром притяжения, центром мироздания является Атман.
Подвижник: Свами, что должен делать человек, чтобы подчинить все заложенные в нем механизмы Атману?
Сатья Саи: Если человек осознает, что Атман есть подлинная и единственная реальность, тогда все будет функционировать без помех и осечек. Все дело в том, чтобы полностью предаться Его Воле.
Подвижник: Но Свами говорит, что мы должны неизменно задавать себе один вопрос: "Кто я такой, чтобы взять на себя смелость утверждать, будто это в моей власти - подчинить мой разум и интеллект Богу? Как я могу сложить к Его ногам то, что мне не принадлежит и что я даже не в состоянии контролировать?"
Сатья Саи: Речь идет не о том, чтобы отдать на откуп или подчинить кому-то другому свой разум и интеллект. Ты должен подчиниться своей собственной воле. Осознание того факта, что ты есть Атман,- вот в чем состоит акт подчинения, акт полного предания всего себя Его Воле.
Подвижник: Свами хочет сказать, стало быть, что подчинение на деле есть не что иное, как отстранение от всего, о чем человек имеет ложное и искаженное представление?
Сатья Саи: Именно так.
Подвижник: Теперь я понимаю. Подчинение Воле Бога предполагает, что человек отдается сам и отдает то, чем он владеет, другому лицу. Однако, в сущности, это лишь отбрасывание тех идей и понятий, которые ему больше не нужны или которые являются, по его убеждению, ложными и искаженными.
Сатья Саи: Совершенно справедливо.
Подвижник: Свами, я чувствую, что мои духовные упражнения не приносят плодов. Что я должен делать, чтобы ты мне открылся?
Сатья Саи: Я знаю, что ты ведешь суровый, аскетический образ жизни. Тебе следует знать, что я открываюсь только в ответ на любовь к Богу и богопочитание, а также в ответ на жизнь, освещенную этой любовью к Богу. Не лишай свое тело того элементарного, что ему необходимо; ибо тело - это заработанное тобой священное устройство, которое доставит тебя к цели. Веди простую, саттвическую (то есть сбалансированную, благостную, чистую) жизнь, ешь простую, саттвическую пищу, будь искренним в речах, с любовью служи своим ближним, будь смиренным и терпимым, всегда храни душевное равновесие. Устремляй все свои мысли к Богу, пребывающему в твоем сердце.
Подвижник: Что следует делать, чтобы преуспеть в богопочитании?
Сатья Саи: Существуют различные виды любви и преданности Богу. Иные, по-глупому, льют слезы в тоске оттого, что я нахожусь в физическом плане далеко от них. Другие мне покоряются, однако же безрассудно, с дикой безудержностью. И, наконец, третьи подчиняются моей воле с неизменной силой духа и стойкостью. Я принимаю все эти виды богопочитания. Не вы выбираете форму поклонения Богу. Это я формирую ваши чувства и направляю их. Если вы вознамеритесь поступить против моей воли, я воспрепятствую этому. Все ваши действия подвластны моей воле. Это и есть высшее проявление богопочитания.
Подвижник: Тогда что же собственно делаю я?
Сатья Саи: А почему ты думаешь, что "делание" столь существенно? Сохраняй невозмутимость и спокойствие. Тогда тебя перестанет заботить "делание" и "неделание", успех или неудача - ни то, ни другое не потревожит твоего внутреннего равновесия. Пусть огонь страстей, буря желаний, наплыв воспоминаний проходят сквозь твое сознание, не нарушая душевного покоя. Наблюдай их беспристрастно, со стороны. Активное участие в игре сужает сознание и задерживает духовный рост. Пусть все противопоставления растворятся в твоей нейтральности, невозмутимости.
Подвижник: Понимаю, Свами. Но когда приходится страдать...
Сатья Саи: Неужели ты думаешь, что я стал бы тебя испытывать страданием, если бы на это не было причины? Открой свое сердце страданиям, как ты открываешь его навстречу радости. Приветствуй страдание, как призыв к новым свершениям. Не беги от страданий. Не руководствуйся разумом. Разум и беды суть тождество, ибо все твои беды идут от разума. Разум обернулся этим миром, потому что у него есть на это своя необходимость. Это все мой замысел: муки неудовлетворенных потребностей побудят тебя прислушаться к моему голосу; а откровение Бога разрушит твое эго и тем самым заставит разум замолчать.
Подвижник: Свами, я мечтаю быть постоянно в твоем святом присутствии. Скажи мне, где ты будешь и когда?
Сатья Саи: Я хочу, чтобы ты отвлекся от идеи места и времени. Будь всегда готов встретиться со мной, но тебе не нужно точное знание о времени и месте, ибо это знание ограничивает и связывает. Пусть события разворачиваются сами по себе. Отдайся на мою волю, и я буду тебя направлять.
Подвижник: Но если мы так несовершенны, как же мы можем соответствовать столь высокой задаче?
Сатья Саи: Твои несовершенства побуждают тебя преодолевать высокомерие твоего разума и искать меня. Я наделил тебя этими несовершенствами с целью использовать их, как средство подвигнуть тебя к поиску. С их помощью я побуждаю тебя желать встречи со мной. Ты полагаешь, что ты и я разобщены, но это лишь игра твоего воображения. Ты делаешь логические выкладки, которые затем обращаются в твои верования и принципы; последние, в свою очередь, формируют твою моральную позицию и направляют твои действия.
Подвижник: Ты подвергаешь нас слишком трудным испытаниям.
Сатья Саи: Я выпекаю вас, наподобие кондитера, приготавливающего пирог: смешиваю ингредиенты, мешу тесто; мну вас и скручиваю всячески, потом окунаю вас в ваши слезы, обжигаю в ваших собственных рыданиях, добавляю сладости, покрываю глазурью - одним словом, делаю вас достойными подношения Господу Богу. Мое намерение - переделать вас, сделать из вас истовых подвижников. Я не покину вас, пока не добьюсь этого. И даже если вы собьетесь с пути, не дойдя до цели, я не отступлюсь от вас. Вам от меня не уйти.
Подвижник: Сколько в тебе сострадания!
Сатья Саи: Мне открыто все, мне ведомы все пути. Мое знание безусловно, ничем не ограничено. Я объемлю все - во мне все сошлось.
Подвижник: В таком случае, как же я могу рассчитывать на твою милость?
Сатья Саи: Я не требую от вас высоких достижений в медитации или полного самоотречения. Я жду от вас лишь любви - такой любви, которая в каждом открывает Бога и служит каждому, как Богу. Я лишь прошу, чтобы ты обратился ко мне, если твой разум ввергнет тебя в печаль, разбудит в тебе зависть или распалит гордыню. Открой мне самые потаенные и самые нелепые свои мысли - даже изъеденные сомнениями, даже пропитанные досадой и раздражением. Я знаю, как их врачевать. Я тебя не оттолкну. Я твоя мать. Где бы ты ни был, я буду с тобой. И в любом месте я приду тебе на помощь.
Подвижник: Я жажду тебя видеть, а ты отсылаешь меня назад, домой, на другой конец света.
Сатья Саи: Иные думают, что я замкнут в этом теле. Им я нужен еще больше, чем тебе. У них либо вовсе нет веры, либо их вера еще не созрела. Их растерянность проистекает из привычки полагаться на разум и извлекать чувство уверенности, безопасности из чисто внешних событий и фактов.
Подвижник: Свами, я понимаю свою ничтожность. И все же прошу об одной милости - сделай меня проводником своей воли.
Сатья Саи: Каждый человек является проводником моей воли. Ты, может быть, думаешь, что я людей принимаю с разбором - этот хорош, этот плох и так далее в том же роде? О нет, годятся все. Моя воля порождает все, что существует, и все, что случается. Ею пронизана всякая вещь и всякое действие. В ней заключено все. И, наконец, ты должен знать следующее: моя воля предписывает тебе открыть мою волю в себе и провозглашать ее через себя. ("Санатана-Саратхи", август 1974, стр.185)
Часто задают вопрос: что может быть общего между социологией и общественными науками, с одной стороны, и учением о Духе или постижении человеческой природы, с другой? Многие также спрашивают: что может быть общего между искателем духовных истин, с одной стороны, и обществом и его проблемами, с другой? Следует отметить, что оба эти вопроса поставлены неправильно. Без духовного расцвета человека ни одно общество не достигнет процветания, ни один идеал не будет претворен в жизнь. Люди не смогут осознать Божественность, выражением которой они являются, если они не будут неукоснительно и со всей тщательностью культивировать в себе духовное начало. Как же иначе может раскрыться Божественность как не в человеке и через человека? Ведь мы можем воспринимать только этот преходящий мир с его движением и переменчивым обличием. Мы не можем видеть, слышать, осязать или пробовать на вкус Господа Бога, который задумал и поставил весь этот фантастический спектакль. Точно так же мы можем воспринимать человека, но неспособны охватить нашим взором то, что стоит за понятием "общество", ибо общество не есть отдельный, изолированный комплекс, составленный из элементарных компонентов. Общество - это Божественная пролиферация (прорастание), порожденная Высшей Волей.
Человек смертен. Он восстал из тлена и канет в тлен. Но в нем сверкает неугасимым пламенем искра Божия. В данном случае это не хвалебное выражение, придуманное ведантистами. Атман, Бог - суть источник, породивший и питающий любого человека и любое сообщество людей. Бог - суть единственный исток всякого бытия, его сущность, его питательная среда. Все отдельное - это проявление универсального и, следовательно, индивидуальный Атман - это Бог. Стало быть, в каждом человеке, в любом представителе рода людского - без всякой избирательности или предубеждений, основанных на социальной и классовой принадлежности, цвете кожи, месте рождения или кастовой принадлежности - ты должен видеть своего ближнего, дитя Божие. Саи постоянно учит вас и направляет вас, чтобы вы научились думать, говорить и действовать в этом русле любви.
Общество не может оправдывать своего существования тем, что оно планомерно распределяет - поровну или неравными долями - трофеи, отвоеванные у природы. Смысл существования общества в том, чтобы любым действием и любым решением содействовать приобретению и расширению знания о бытии Единосущного Атмана и о том блаженстве, которое приносит с собой это знание.
Саи никогда не говорил: "Индивидуальный Атман не подвластен смерти, поэтому убивайте физическую оболочку, убивайте тело". Нет, Саи не поощряет войны. Саи учит вас видеть в Атмане своего ближайшего друга - более близкого, чем любой из членов вашей семьи, любой кровный родственник или обожаемые вами дети и внуки. Эта тесная дружба послужит залогом того, что вы никогда уже не свернете с правильного пути, а последнее является единственной гарантией вашей постоянной близости к Богу.
Привязанность к семейным отношениям мешает достойному выполнению обязанностей перед обществом. В то же время привязанность к Божеству наполняет твои действия, продиктованные долгом, новым смыслом, что приносит радость и является залогом успеха. Ничто так не тонизирует и не стимулирует человека, как привязанность к Божеству. Нерасторжимая связь с Божеством открывает человеку в процессе выполнения долга высочайшую мудрость. Из этого вытекает следующий совет: не рассчитывайте, что вы сможете открыть Бога в материальном мире (пракрити); вступайте в материальный мир, лишь вооружившись предварительно откровением Божества - тогда природа предстанет перед вами в ином свете, и сама жизнь ваша обратится в бесконечный праздник любви.
Существует немало людей, растрачивающих свой ум и свою ученость, даже свое знание Вед, на иссушающие споры и утверждение своей непревзойденности. Они приходят в восторг от своих ничтожных побед и объявляют общество ареной борьбы во имя таких побед. Но Саи призывает вас построить и утвердить другой вид общества - общества, в котором не будет места для подобного рода тщеславных устремлений.
Сверхученые знатоки Вед совершают ритуальные действа, дабы через них пожать плоды своих усилий и трудов. В природе действуют другие побуждения. Облака приносят дождь как воздаяние Богу - их Верховному Владыке. А упомянутые знатоки Вед приписывают все благое всесильности исполняемых ими ритуалов и пользуются этим для раздувания собственного эго. Они расточают священное богатство, удобно устроившись в тени ветвистого дерева желаний. Они запутались в петлях трех нитей - тамаса, раджаса и саттвы (В философии Санхьи, Пракрити (Природа) в отличие от Пуруши (Духа), сплетается из трех гун (свойств или нитей), называемых тамас, раджас и саттва. Тамас означает "тьма, инерция", раджас означает "движение, стремление" и саттва означает "мудрость, гармония".).
Вы должны вырваться из тесных пут трех гун. Вам надлежит всегда пребывать в лоне непреходящей вечной Истины. Вам следует укрепиться в вашей устремленности к Единосущному и в уверенности, что раздвоенности, дуализма не существует, что вы и Он едины. Вас не должны интересовать деньги и богатства. Держитесь в стороне от активности во внешнем мире, а также от накопления вещей, ибо у вас есть все и ни в чем нет нужды.
Идеал высокого жизненного уровня, подменив прежний идеал высокого уровня жизни, иссушил человеческое общество. Высокий уровень жизни подразумевает высокую мораль, смирение, непривязанность, сострадание к ближнему. В таком обществе не было бы места соперничеству в алчной погоне за роскошью и безудержному накопительству. Ныне человек является рабом своих желаний. Он бессилен преодолеть свое ненасытное стремление к удовольствиям и роскоши. Он слишком слаб, чтобы обуздать свои непомерные устремления. Он не имеет представления о том, как разбудить дремлющее в нем Божественное сознание.
Одного лишь обучения моральным принципам и соблюдения их недостаточно, чтобы помочь человеку достичь идеала. Этого можно добиться лишь с помощью духовных упражнений, ибо речь идет о коренной перестройке, трансформации человека. Эта перестройка включает зачеркивание разума, который является главным препятствием на пути. Моли Бога, и Он явит тебе Свою милость и даст силы, а Божественное благоволение дано тебе от роду и ждет лишь твоего пробуждения и обращения к Богу.
Человек не должен руководствоваться причудами и капризами разума. Он должен всегда действовать, осознавая свою прирожденную Божественность. Если соблюдать это правило, то трехликая Природа - то есть Природа, сотканная из трех гун или свойств: тамаса, раджаса и саттвы,- будет естественным образом оборачиваться своей святейшей стороной. Это и есть подлинное ее проявление.
Еще одно соображение. Может возникнуть вопрос: "Если человеку надлежит отказаться от стремления к комфорту, роскоши и удовольствиям, тогда почему он должен участвовать в жизни общества? Этот вопрос предполагает убеждение, что общество имеет право на существование, только если оно гарантирует человеку названные земные радости. Однако, что это за общество, если оно построено на таком хлипком основании? Это общество лишь по названию. Оно не связывает людей взаимной любовью и духом сотрудничества. Сильный подавляет слабого. Общественные отношения разъедаются недовольством. Даже если попытаются разделить все природные богатства поровну, то и тогда сердечность будет лишь внешним проявлением, а не искренним чувством. Можно ограничить богатства, приходящиеся на долю одного человека, но как ограничить алчность, желания, притязания?
Желания влекут за собой стремление обладать вещами, которые лежат за пределами возможностей. Первейшая задача - вырвать с корнем все желания. Человек должен отказаться от желания получать земные удовольствия, которое основано на иллюзии, что мир - это многокрасочный многогранный конгломерат, а не на истинном знании - знании о том, что мир, Природа, все сущее - это единый организм. Если осознаешь, что все сущее есть Бог, тогда о каких желаниях может идти речь? Ничто не может принадлежать другому или доставить удовольствие другому, потому что другого нет. Монистический взгляд на мир (все есть Бог) разрушает устремление к земным радостям, ибо отпадает разграничение на субъект и объект.
Истинная функция общества - помочь каждому его члену осознать Единосущность мира. Люди, связанные общими интересами в одно общество,- это не просто конгломерат из семей, каст, классов или групп единомышленников и единомышленниц. Все они - единое целое. Единый Атман. Люди сплетены теснейшими родственными связями, ибо не только то общество, к которому они себя причисляют, но и все человечество суть Неделимый Владыка. Весь мир, как говорится в Священных Шастрах,- это одна семья, И каждому надлежит испытать опыт этого единства. В последнее время природные богатства растрачиваются впустую - во имя ублажения эгоистических устремлений отдельных людей. Когда все люди осознают факт Божественного всеединства, тогда на планете установится новая жизнь, движимая любовью. То, что сейчас считается милосердием или навязанной законом взаимной помощью, преобразуется в Божественную любовь, которая приносит очищение как дарителю, так и получающему дар. Этого идеала не достигнуть этическими предписаниями или же с помощью политического или экономического давления. Сколько ни провозглашай равенство и ни уравнивай людей, дающий не становится лучше, а получающий не приходит в восторг или умиление. Политика, экономика, этика не имеют ни власти, ни притягательности. Равенство, которое они устанавливают, омрачается нависшей над ним тенью индивидуализма и эгоизма. Эту тень могут рассеять лишь осознание приобщенности всех людей к Единому.
Следует отметить, что не все желания являются вредными. Носители раджастического начала, которые ущемляют и эксплуатируют других, должны быть осуждены, но почему отказываться от саттвических желаний? Впрочем, желание есть желание, даже если объект желания благотворен и чист. Плод, ради которого делают усилия; рефлексия, которая толкает человека на поиски этого плода; жизненная сила, активирующая разум; сама жизнь - все это должно быть обращено к Богу с чувством поклонения, рожденным видением множественного, как единого.
Утверждающие, что духовный поиск - это удел отдельных личностей, а общество в целом тут ни при чем - допускают огромную ошибку. Это равносильно утверждению, что в доме необходим свет; а темно за окнами или светло, не имеет значения. Поклонение Богу не может идти об руку с ненавистью к ближнему.
Надлежит видеть мир и ближнего своего в свете Высшего, Сущего Бытия (Бытие-Всеведение-Блаженство). Непреходящей является лишь духовная близость, в основе которой лежит такое видение мира. Это и есть та родственность и близость, которой вас учит Саи. Углубляя такую близость, вы постигаете Саи, и его постоянное присутствие становится вашим достоянием. Не позволяйте вашим прихотям и пристрастиям уводить вас в джунгли слов и эмоций. Будьте стойкими, верными своей подлинной глубинной сущности.
Добро и зло не заложены в вещах и явлениях; они проистекают из реакций людей. Веданта или атеизм могут быть приняты одними и отвергнуты другими в силу их симпатий или антипатий. Однако учения, как таковые, не зависят от того, принимают их или отрицают. Истинность, ценность учения определяется только на опыте.
Кто может описать приметы Бога? Заниматься этим - только попусту тратить время. Никому не дано судить о Боге. Тот, кто на это претендует, заблуждается, слепо полагаясь на свой ограниченный интеллект.
Каждый человек имманентно несет в себе Божественность. Эта истина открыта ясновидящему и прозорливому. Отрицать ее - значит отгораживаться от реальности. Никакие утверждения или возражения не изменят его Божественной природы, равно как Божественной природы других.
Тогда сам собой напрашивается такой вывод: долг человека - видеть в обществе выражение Божественного начала и употреблять все свое умение, все силы, чтобы содействовать благосостоянию и процветанию общества. Человек должен взращивать в себе эту всеобъемлющую любовь, эту заботу о всем сущем, это интуитивное видение. Без этих трех качеств человек превращается в пассивную инертную массу. Если же он еще и высмеивает такое отношение к вещам, то он недостоин даже звания человека.
Дух отрешенности, праведность, устремленность к служению людям, осознание своей родственности, связанности с ними - вот характерные приметы человека. Жизнь, проведенная в пренебрежении к этим человеческим свойствам, не может быть расценена как подлинная жизнь.
Осознание Божественного всеединства мира является основой для установления на земле братства людей. Все люди жаждут мира, счастья, блаженства - богатства, которое они по праву наследовали от Бога. Но это богатство достается лишь тому, кто осознает связанность людей между собой. Все люди одного племени, они по природе своей Божественны.
Все люди являются клетками одного организма, имя которому Всевышний. Сделайте осознание этого своей верой, своим богатством, своей крепостью, своей жизнью. Одно лишь осознание этого всеединства дает право называться человеком. Это и есть садхана - духовный путь; это и есть та весть, которую принес людям Саи.
1. Любовь-это само дыхание жизни.
2. Человек должен прежде всего и более всего устремить свою любовь к Богу.
3. Богопочитание суть любовь, обращенная к Богу. Основной пробный камень любой жизни - сила любви к Богу.
4. Тот, кто ищет Атмана (Духа, Божественную искру в душе своей), должен бежать от радостей, приносимых чувствами и страстями.
5. Сатья (Истина, Правда) - это источник жизни, само ее дыхание.
6. Подобно тому, как тело без дыхания умирает и через несколько минут начинает разлагаться и издавать зловоние, так и жизнь без Истины превращается в зловонное вместилище горя и внутренних неурядиц.
7. Веруй, что нет ничего более ценного, чем Истина; ничего более вожделенного и более вечного, чем Истина.
8. Истина суть Бог - охранитель всего сущего. Ничто не оградит тебя от бед и несчастий более надежно, чем Истина.
9. Господь, который являет собой воплощение Истины, Правды, дарует благословенную возможность лицезреть Его тем, кто правдив в речах и любвеобилен в сердце.
10. Будь неизменно добр ко всем людям и всегда готов пожертвовать собой ради них.
11. Тебе также надлежит контролировать свои чувства и эмоции, хранить спокойствие и культивировать непривязанность.
12. Будь всегда настороже, чтобы не впасть в один из четырех грехов, на которые падок наш язык, а именно, не говори неправды, не говори плохо о других, не суди за глаза и не говори слишком много. Похвально всякое стремление проявлять воздержанность и умеренность в речах.
13. Берегись пяти грехов, в которых повинно наше тело, а именно, не убий, не прелюбодействуй, не укради, не потребляй алкоголя и не вкушай мяса.
14. Каждый миг будь начеку, чтобы не впасть в один из восьми грехов, присущих разуму, которые суть алчность, гнев, вожделение, привязанность, нетерпеливость, ненависть, эгоизм и гордыня. Наиглавнейшая задача человека - держаться от этих грехов как можно дальше.
15. Человеческий разум действует поспешно и потому устремляется к ложным целям. Не позволяй ему спешить. Непрестанно поминай Имя Бога или же стремись совершить доброе дело. Это верный путь, чтобы снискать себе Божью милость.
16. Прежде всего откажись от дурной привычки испытывать раздражение от преуспеяния других и желания им навредить. Будь счастлив счастьем других. Сочувствуй тому, кто находится в затруднении, и желай ему удачи. Таким путем ты взрастишь в себе любовь к Богу.
17. Терпение - таков источник силы, необходимой человеку.
18. Всякий, кто жаждет жить в радости, должен неукоснительно совершать добрые дела.
19. Ты легко победишь гнев при помощи любви, привязанность - при помощи разума, ложь - при помощи правды, дурные мысли - при помощи добрых мыслей и жадность - оказывая помощь ближнему.
20. Не вступай в словопрения с недобрыми, безнравственными людьми. Держись от них подальше - это принесет тебе пользу. Порви с людьми такого рода всякие отношения.
21. Ищи дружбы чистых, добродетельных людей. Если придется, пожертвуй ради этого своим положением или даже жизнью. Но при этом всегда моли Бога, чтобы Он благословил тебя разумением, дабы отличать добрых людей от дурных. В этом поможет тебе дарованный тебе интеллект.
22. Всякого, кто одержал победу над государствами и приобрел всемирную славу, чествуют и чтут, как национального героя. Тогда всякий, кто одержал победу над собственными чувствами и страстями, должен быть объявлен Вселенским героем.
23. Плоды добрых и недобрых дел, совершенных человеком, преследуют и вечно будут преследовать его.
24. Алчность порождает лишь печаль. Лучше ищите радость. Нет большего счастья, чем радость.
25. Всякого рода обман и злокозненность должны быть уничтожены, вырваны с корнем. Если оставить их на земле, они разрастутся и заглушат саму жизнь.
26. Стойко переноси горе и потери. Представляй себе будущие радости и успехи.
27. Если тебя охватит гнев, храни молчание и повторяй Имя Бога. Не вспоминай о том, что распаляет твой гнев. Это принесет тебе очень большой вред.
28. Стремись избавиться от всех дурных привычек. Приступи к этому немедленно, не откладывая на потом или на завтра, ибо эти привычки отнюдь не содействуют твоему счастью.
29. Старайся всеми доступными тебе средствами помогать Божьим бедным людям. Раздели с ними свою еду - доставь им, по крайней мере, эту радость.
30. Не причиняй другому то зло, которое ты не хочешь получить от него.
31. Со всей искренностью покайся в грехах и ошибках.
32. Не поддавайся малодушию; ищи и ты обрящешь блаженство.
33. Сторонись всего, что может пошатнуть твою веру и охладить устремленность к Богу. Ибо сила человека определяется силой его устремленности к Богу.
34. Не возносись, когда тебя хвалят, и не падай духом, когда хулят.
35. Если твои друзья ненавидят друг друга и между ними разгорелась ссора, не подстрекай их, тем еще более разжигая их вражду, но стремись, напротив, выказывая любовь и сочувствие, помочь им возродить былую дружбу.
36. Не ищи ошибок у других, но ищи и находи их у себя. Покончи с ними, вырви с корнем. Лучше отыскать одну ошибку у себя, чем сотни у других.
37. Если ты не в состоянии или не намерен делать добро, то, по крайней мере, не твори зла.
38. Не обращай внимания, если говорят о твоих недостатках, которых у тебя - как ты полагаешь - нет. Что же касается недостатков, которые у тебя есть, то с ними надо бороться собственными силами и не дожидаясь, пока другие тебе укажут на них. Не таи мстительного раздражения и злобы на тех, кто пытается исправить твои недостатки, не отвечай резкостью, поминая их собственные недостатки, но вырази им свою благодарность. Было бы непоправимой ошибкой искать у этих людей их недостатки. Считать свои недостатки - дело благое, считать чужие недостатки - дело неблагое.
39. Если тебе выдается свободное время, не трать его понапрасну на пустые разговоры, а посвяти его медитации о Боге или служению ближнему.
40. Бога может постичь только подвижник; подвижника может понять только Бог. Другие понять его не могут. Поэтому не обсуждай своего отношения к Богу с теми, кто Ему не поклоняется. Такие разговоры лишь поколеблют твою веру.
41. Если тебе излагают какую-либо мысль в искаженном виде, то не стремись найти другие ошибочные представления в том, что тебе говорят, но впитывай то доброе и благотворное, что содержится в данном изложении.
42. Если ты желаешь выработать в себе целеустремленность, то, находясь в толпе или в рыночной сутолоке, не гляди по сторонам, не перескакивай глазами с предмета на предмет, но смотри прямо перед собой, стремясь охватить взглядом ровно столько, сколько необходимо, чтобы не наталкиваться на людей и предметы. Ты приблизишься к своей цели, если научишься не глядеть по сторонам, не замечать сторонних предметов и лишь обходить препятствия на пути.
43. Не сомневайся в твоем гуру и отбрось всякие сомнения относительно Бога. Не вини Бога, если твои земные желания не были удовлетворены. Между этими желаниями и богопочитанием нет, в сущности, никакой связи. С земными желаниями все равно надо, рано или поздно, расстаться. В конечном итоге, любовь к Богу непременно найдет путь к твоему сердцу. В этом ты можешь не сомневаться.
44. Даже если медитация и Божья молитва (повторение Имени Бога) не приносят плодов, а желания, которые ты лелеешь, не становятся явью, не отвращайся от Бога. Разрыв с Богом приведет тебя к еще большему разладу с собой и к утрате даже того малого душевного равновесия, которого ты уже достиг. При медитации или чтении Божьей молитвы не следует падать духом, терять надежду или приходить в отчаяние. Если тебя посещают такие настроения, значит, в твоем духовном поиске и духовных упражнениях имеются несообразности, которые необходимо устранить.
Ты можешь открыть для себя Божественное Начало лишь в том случае, если подчинишь все стороны своей повседневной жизни и все свои действия изложенным выше принципам. Поэтому неукоснительно придерживайся предписаний, изложенных в Максимах.
Вскоре после моего возвращения из четвертой поездки в Индию, я связался с издательством, которое переиздает книги Сатья Саи и распространяет его учение в Америке. И тогда я понял, что на Западе есть потребность в материалах, освещающих учение Саи, и приступил к этой книге. Это было в феврале 1974 года.
В следующем октябре мой брат Дональд решил снова совершить паломничество к Сатья Саи. К этому времени я написал большую часть книги. Я решил поехать вместе с Доном, чтобы показать Саи то, что я уже написал, и попросить у него руководства. Все то время, что я работал над книгой, у меня было ощущение, что он должен принять эту книгу... да и, в сущности, он неизменно меня направлял и направляет... И все же, я не был вполне уверен и даже стал тревожиться. Как-то он примет меня в этот раз? Сочтет ли он книгу знаком моего поклонения ему? Признает ли он ее как свидетельство моей глубокой тоски по его близости? Скажет ли он, что книга ему нравится и я могу ее продолжать, или же велит ее сжечь?
Мы вылетели шестого декабря. Отправляясь в очередной раз в Индию, я чувствовал немалые угрызения совести оттого, что в последние три года так часто уезжаю от жены и детей. Благодарение Богу, общение с Сатья Саи для моей жены Шэрон также было неповторимым и волнующим духовным опытом. Это привело ее к более глубоким отношениям с Саи и дало возможность понять причину моей все растущей привязанности к нему. Однако, хотя Шэрон понимала и одобряла выбранный мной путь, изменения в наших супружеских отношениях и нелегкие испытания, через которые прошли эти отношения, принесли немало горечи и боли.
Я с улыбкой вспоминаю ее удивление, когда она встретила меня после моей первой поездки к Сатья Саи. Я уехал современным, свободно мыслящим психиатром. В Индии меня точно подменили и посыпали пеплом: я бормотал непонятные слова на санскрите и уговаривал всех вокруг присоединиться ко мне и распевать песнопения, славящие Господа.
Она наблюдала, как я вскакиваю, еще затемно, с постели и сижу неподвижно, словно пень, погрузившись в медитацию. Добавьте к этому удивление учителей наших девочек, которые звонили Шэрон и говорили об их странных рассказах про человека, будто бы способного доставать предметы прямо из воздуха. Добавьте также озабоченность наших родственников, которые воспринимали происшедшие во мне перемены, как демонстративный вызов моему прошлому и моей собственной религии.
А потом в нашу жизнь вторглась вереница поклонников Сатья Саи, людей из всех слоев общества - от бородатых и босых до одетых с иголочки,- а с ними все эти собрания с распеванием духовных песнопений (баджан) и учебные группы, в которых обсуждалось учение Сатья Саи, и бесконечные разговоры о Боге. И сверх всего, мои частые поездки в Индию и погруженность в работу над книгой, из-за чего я уделял моей семье меньше времени... А теперь я снова, вот уже в пятый раз, мчусь в Индию.
К счастью, первый опыт Шэрон с Сатья Саи был таким поразительным, что это, а также последующие ее контакты с Саи, скрепившие ее связь с ним, дали ей силы, чтобы справиться со всеми переменами в нашей жизни.
Когда мы впервые встретились с Индрой Дэви, она показала нам несколько фильмов о Сатья Саи. Во время демонстрации одного фильма я заметил, что Шэрон вдруг забеспокоилась и стала нетерпеливо ерзать на стуле. Я удивился, но ничего не сказал и продолжал смотреть фильм. Но тут Шэрон не могла больше сдерживаться:
- Индра Дэви, а когда день рождения Сатья Саи?
- 23-го ноября,- был ответ. Шэрон была возбуждена до предела.
Оказалось, что она родилась в один день с Сатья Саи и, главное, она почему-то знала заранее, с полной уверенностью, что это именно так. Мы были оба изрядно удивлены, потому что до этого Шэрон никогда не проявляла какого-либо дара ясновидения или способности предсказывать события.
Это был ее первый духовный опыт, за ним последовали другие. Однажды - как раз перед тем, когда Шэрон впервые летела со мной в Индию (а в то время она очень боялась летать) - она ехала домой из магазина и думала о чем-то весьма далеком от Сатья Саи и от предстоящей поездки. Вдруг она почувствовала в машине сильный запах вибхути, который держался в течение нескольких минут. В то же время у нее появилось почти жуткое чувство, что Сатья Саи едет с ней в машине. Это ощущение его присутствия, которое оставалось у нее и потом, помогло ей перенести все тяготы путешествия.
Затем, однажды вечером, после нашего возвращения из Индии, Шэрон и дети сидели в гостиной и говорили о Сатья Саи. Дети спрашивали, правда ли, что Сатья Саи настоящий.
- Я думаю, что он настоящий,- отвечала Шэрон.- Я видела, как он делает удивительные вещи.
- А все же я не знаю, настоящий ли он,- с сомнением проговорила одна из девочек. В эту минуту большой портрет Саи, стоявший на столе неподалеку от них, с пугающим грохотом свалился на пол.
- Выходит, что он настоящий.- шептали они все в благоговейном ужасе.
После этого Шэрон видела пять или шесть снов, когда она была с Саи и он ее учил: она задавала вопросы, а он ей отвечал с такой любовью, что потом, после этих снов, она долго испытывала нечто вроде внутреннего свечения. Она не думает, что эти сны были всего лишь плодом ее воображения. Сны с Сатья Саи неоценимо помогли ей преодолеть ограниченность иудаизма, в котором она была воспитана, и примириться со все растущим влиянием Сатья Саи на жизнь нашей семьи.
Вначале Шэрон горела, пожалуй, еще большим энтузиазмом, чем я. Однако ей мучительно было видеть все растущее число портретов Сатья Саи в нашем доме. Дело в том, что в иудаизме запрещается всякое поклонение человеку как Божеству. Поэтому Шэрон чувствовала себя крайне неловко, когда ее еврейские родственники и друзья приходили к нам и обнаруживали это несметное множество запретных портретов.
Надо сказать, Шэрон со временем разрешила для себя этот конфликт между иудаизмом и учением Сатья Саи. Это пришло к ней вместе с открытием универсального характера учения Сатья Саи. Она узнала, что Саи поощряет своих последователей не отступать от той религии, в которой они выросли, и что он учит видеть Бога во всем сущем, ибо Богу принадлежат все сущие формы и все имена. Любая форма, которая представляется верующему воплощением Божества, может стать объектом поклонения. Поклоняйся Богу на картине, но не картине как Богу, - говорит Сатья Саи.
Ты можешь называть Бога любым именем, какое радует твой слух; можешь изображать Его в любом виде, какое вызывает у тебя чувство восхищения и благоговения. Ты можешь петь хвалу Богу, именуя Его Маруга, Ганапати, Сарада, Иисус, Майтрейя, Шакти; ты можешь призывать Аллаха, можешь обращаться к Высшей Субстанции или же к Неоформленному Духу. Это не составляет разницы, ибо Он начало, середина и конец всему; Он основание, сущность и исток всего сущего.
Универсальность учения Сатья Саи находит свое выражение в Прашанти Нилайям. Здесь ты вступаешь в замечательный и таинственный мир, где люди, исповедующие различные религии, принадлежащие к различным слоям общества, занимающие самое высокое и самое низкое социальное положение,- все проходят глубокую внутреннюю обработку и чеканятся в братство искателей Святого Духа. Удивительно то разнообразие людей, которые влекутся к Сатья Саи, и удивительны их рассказы. Во время моей пятой поездки к Саи, например, я встретил буддийского монаха из Шри-Ланки (Цейлона), который был настоятелем монастыря; двух студентов-медиков, христиан из Англии; сикха из Пенджаба, провинции на севере Индии; европейцев, японцев, африканцев - у каждого из них была своя невероятная, сотворенная чудом история, от которой голова шла кругом.
Шэрон стала замечать, что в ней постепенно происходят внутренние перемены, и это обстоятельство еще сильнее привлекло ее к Саи. Она открыла, что теперь ей доставляет радость предоставлять наш дом для религиозных собраний. Давая людям, она приобретала сама - притом гораздо больше, чем могла предположить. Она обрела больший покой и открыла для себя новое чувство радости. Она также заметила, что ее давнишний страх перед смертью утихает и мало-помалу отступает. Но, пожалуй, самой большой ее радостью (как она сказала мне, когда мы вместе работали над этой частью книги) было видеть, как ее муж становится более щедрым, более любящим и более счастливым человеком.
Что касается наших четырех милых девочек, то они, как все дети, были наделены дивной, очевидно врожденной, способностью воспринимать духовное. Дети - то ли по причине своей связанности с родителями, то ли оттого, что, как писал Вордсворт, они недавно снизошли от Бога "тропой небесной славы",- считают совершенно естественным, что на свете есть любящий Бог, с которым можно дружить. Сердце радуется, когда они своими невинными ангельскими голосками распевают духовные песнопения. Такое впечатление, что между Богом и детьми существует прямая, непосредственная связь. Сначала мы с Шэрон думали, что, если мы станем воспитывать наших детей одновременно и в духе иудаизма, и в русле учения Сатья Саи, то могут возникнуть разного рода трудности, но этого не произошло. Если они задавали какой-либо вопрос, то мы отвечали либо исходя из обеих ориентаций, либо на основе одной из них. Пример наших дочерей был конкретным подтверждением того факта, что все религии заключают в себе одну и ту же Истину.
Все это я думал, когда в пятый раз летел в Индию. Я испытывал к Шэрон глубокую любовь и благодарность за то, что она не воспрепятствовала этому моему путешествию и согласилась остаться дома одна, с детьми. Я, разумеется, понимал, что в кашей жизни еще могут быть трудные времена; однако то, что все мы обрели, не идет ни в какое сравнение с осложнениями и неудобствами, которые повлек за собой наш духовный поиск. Я улетал, думая с благодарностью о том, каким редкостным благоговением явилось для всей нашей семьи открытие Сатья Саи, близость к нему, которая наполнила наше существование новым смыслом и подарила нам любовь.
Был прохладный, прозрачно-светлый воскресный день. Солнце пригревало и взбадривало. На территории Бриндавана, во внешней ее части, разместилось около тысячи паломников. Мы с Доном пристроились в одном из последних рядов. После сорокачасового путешествия, почти без сна, было приятно сидеть на этой земле, окунаясь в лучи солнца и предвкушая появление Саи.
Тут появилась фигура в оранжевом облачении. Моя первая реакция, когда я увидел его, была для меня своеобразным мерилом моих достижений на духовном поприще со времени моего предыдущего приезда в Индию. Оказалось, что я дошел до той точки, когда при одном его появлении я совершенно теряю власть над собой: меня всего охватила дрожь, а внутри будто что-то оборвалось (никогда не испытывал этого раньше). "Господи,- подумал я,- да уж не впадаю ли я в истерию?" Мне оставалось только надеяться, что никто не заметит моего состояния. Еще хорошо, что я был не слишком на виду, потому что сидел позади других.
Подойдя ближе, Саи поднял руку, показывая, что он нас узнал и приветствует, и осветил нас неописуемо доброй и ласковой улыбкой. От его взгляда и этого приветствия я словно расплавился. Другие побежали за ним, ну а мне пришлось сидеть добрых полчаса, пока я смог взять себя в руки. Потом вышла Индра Дэви и сказала, что на следующий день, утром, Саи даст нам аудиенцию.
У меня появилось чувство беспокойства. Одно дело - сидеть в Сан-Диего и рассуждать о вездесущности и всеведении Сатья Саи, и совсем другое дело - оказаться с ним лицом к лицу, так что отступать некуда, и так прямо ему сказать: "Вот, я написал о тебе книгу. Скажи, что ты о ней думаешь?" Когда мечтаешь отдать Божеству, сложить к Его ногам все, что у тебя есть, какая радость, если Божество готово принять твой дар! Когда приезжаешь к Саи, желая отдать ему, выплеснуть все свое сердце, то очень больно услышать от него: "Кто ты такой и что тут, собственно, делаешь?" Но зато, когда цепь замкнулась и твоя любовь принята и вознаграждена, твоей радости и счастью - наконец-то... свершилось!...- нет предела.
Это была групповая аудиенция. Саи говорил в течение часа - ясно, просто и красноречиво. Потом я поднялся: "Саи, могу я поговорить с тобой о моей книге?" Он ласково взял меня за руку и отвел в отдельную комнату. Так в чем дело? - спросил он.
Я затрясся. О Боже, снова начинается. Смогу ли я овладеть собой? Я вынул рукопись и стал сбивчиво объяснять... получилось какое-то невнятное бормотание. "Да знает ли он, в самом деле, о чем идет речь? - подумал я. - Или же я все напридумал сдуру?"
- Свами,- выдавил я, наконец.- Вот я написал книгу, о тебе...
Когда подходишь к нему близко, то открываешь в нем совершенно человеческие черты, и оттого начинает казаться, что он так же ограничен и так же подвержен ошибкам, как всякий простой смертный. Так что я стоял перед ним и всерьез спрашивал себя, понял ли он вообще, о чем идет речь. Он посмотрел на меня вопросительно и тогда я снова принялся за свои объяснения. У меня уже появилось чувство, что мы так и не договоримся; но тут он поглядел на меня, улыбаясь своими всезнающими глазами, и сказал: Ну, хорошо. Приходи снова, в четверг, и мы подробно обсудим все, что касается твоей книги. Д-р Гокак тоже придет. И приведи с собой брата.
"Ладно",- откликнулся я, вне себя от удивления. Я растерянно побрел назад, к другим, и снова мне ничего не оставалось, как сделать над собой усилие и постараться вернуть себе утерянное самообладание. Я слышал, что в присутствии Саи многие люди теряют над собой контроль, и все же удивился, когда это случилось со мной: слезы застилают тебе глаза, сердце рвется наружу. Такое впечатление, что чем ближе ты к нему, тем меньше ты можешь владеть собой.
Саи отдал мою книгу д-ру Гокаку, чтобы он ее прочитал. Д-р Гокак возглавляет (при неизменном руководстве Саи) Воспитательный Центр Сатья Саи и каждое лето организует работу Духовного Семинара, на котором читаются лекции по основам духовных знаний и по индийской истории. Следующие несколько дней мы с д-ром Гокаком обстоятельно разбирали книгу. В один из этих дней д-р Гокак сделал замечание, которое было для меня совершенным откровением.
О бедности в Индии писали многие - в особенности западные авторы, поскольку на Западе привыкли к комфорту и материальным благам. Эти авторы часто судят Индию, не давая себе труда подумать, что, возможно, Запад несет ответственность за это положение дел. Д-р Гокак заверил меня, что индусы испытывают отвращение к этому укоренившемуся среди них чувству нищеты и неверия в себя и что сейчас начинает проводиться ряд радикальных мер по борьбе с этим положением. Д-р Гокак также говорил о том, что Запад не может отрицать своей доли ответственности за возникновение в стране подобной ситуации.
По словам д-ра Гокака, примерно до XVI века уровень материального благосостояния на Востоке мало чем отличался от западных условий жизни. Затем на Западе зародились новые естественные науки, и они привели к расширению знаний человека о физическом мире. Однако Запад старательно скрывал эти знания от всего остального мира. Таким образом получилось, что на Западе постепенно накапливалось богатство, приобретенное за счет технически менее развитых стран. Запад буквально обескровливал эти страны, выкачивая из них все необходимое ему сырье. Стало быть, материальное благосостояние и растущая власть западного мира оборачивались для многих народов и стран нищетой и порабощением.
Мне довелось слышать от образованных индусов трагическую историю ткачей из Дакки, которая рассказывалась с горечью, видимо глубоко укоренившейся в сердцах людей, населяющих многострадальную Индию. Вот эта история.
В городе Дакка, который теперь находится на территории Пакистана, было несколько искусных ткачей, ткавших муслин удивительной красоты и изысканности. Тайну своего ремесла они передавали от отца к сыну, из поколения в поколение. Секрет этих ткачей заключался, в частности, в том, что они ткали с помощью маленьких колесиков, которые они прятали под своими длинными ногтями. К несчастью, изысканный, изготовленный с таким тщанием муслин составлял конкуренцию тканям, производившимся на Западе. И потому, как гласит молва, англичане отрубили пальцы всем знаменитым ткачам из Дакки.
Да... Это проще простого - показывать пальцем на восточных людей и глубокомысленно изрекать (что и делают западные визитеры): "Вы только поглядите, какое свинство они тут развели! И куда смотрят их гуру?" Однако существует, по моему мнению, совершенно бесспорный факт взаимосвязанности всех вещей на нашей планете, так что мы все несем какую-то долю ответственности за страдания людей на земле.
Наступил день, назначенный для аудиенции. Нас было девять человек, в том числе два студента-медика из Англии, еще два американца из Лос-Анджелеса и пожилая индуска, которую Саи представил как одну из первых индийских женщин, принимавших активное участие в политической жизни страны и немало содействовавших ее освобождению.
Саи сидел в своем кресле, покачиваясь из стороны в сторону, в такт какому-то внутреннему ритму, и говорил о любви. Он не устает учить нас одной и той же науке: мы, почти все, живем в мире иллюзорной "реальности", придуманной нашим переменчивым и преходящим разумом и вылепленной в соответствии с нашими желаниями и устремлениями. Действительность, в нашем представлении, постоянно меняется. Мы воспринимаем ее в одном виде, когда бодрствуем; в другом, когда спим без сновидений; в третьем, когда видим сны. Наше восприятие действительности также зависит от возраста: человек воспринимает ее по-разному в детстве, в юности, в зрелом возрасте, в пожилом возрасте и в момент смерти. Разумеется, в данном случае меняется не действительность, а состояние нашей психики.
Возникает вопрос, является ли всякая действительность порождением человеческого разума? Или же существует непреходящий план действительности; иными словами, существует ли такая действительность, которая не подвержена иллюзорным, искажающим ее домыслам нашего разума? Не можем ли мы, при помощи концентрации, настроиться на такое место в Мироздании - или, точнее сказать, на те всеобъемлющие сферы Мироздания,- где наш опыт не зависит от того, бодрствуем мы или спим, видим сны или нет, молоды мы или стары; одним словом, где во все моменты нашей жизни действительность предстает перед нами, как непреходящая, неизменная? Способны ли мы познать эту непреходящую, вневременную действительность, в которой все единосущно и единообразно; где нет разницы между прошлым, настоящим и будущим; где человек познает свою, не ограниченную временем и пространством, вечную и непреходящую сущность и свою слиянность с Абсолютным Началом, с Духом? То неизменное состояние блаженства, в котором пребывает Сатья Саи, является убедительным доказательством существования такой действительности Высшего плана.
Раньше я удивлялся тому, что тысячи людей, преодолевая порой сложнейшие препятствия и огромные расстояния - многие из них должны находиться в пути долгие недели,- приезжают в Индию и сидят на земле под обжигающим, палящим солнцем лишь для того, чтобы взглянуть на святого человека. Я понял, в чем тут секрет, лишь когда испытал на себе эффект такого физического контакта с Сатья Саи. Возникает непередаваемое состояние, некое тончайшее вибрирование, и это состояние приносит абсолютную уверенность, что ты соприкоснулся с великим и вечным, что переживаешь момент высочайшего свершения, какое только доступно человеку.
Когда говорят о материализациях и других йогических и паранормальных способностях (вспомним медиумов и их возможности), то касаются лишь самой вершины айсберга, лишь его видимой части. Чтобы познать в полной мере величие этого айсберга, иногда бывает достаточно встретиться с ним в физическом плане. Вот почему лицезрение Просветленного является поистине Божьим благословением. Внутреннее убеждение, что тебе довелось увидеть Божественное воплощение, Святой Дух во плоти - вот та Высшая милость, которая обратила к Богу миллионы людей.
...Затем Саи обратился непосредственно к присутствующим и, к моему огромному удовольствию, главной темой его беседы оказалась моя книга. В течение пятнадцати минут Саи обволакивал меня волшебной волной исходившей от него энергии. Так исполнились все мои молитвы и родилась моя уверенность, что цепь замкнулась и он безоговорочно принимает мое подношение. О таком я не мог даже и мечтать. Саи говорил о цели и назначении книги именно так, как я себе это представлял, и именно от этого у меня появилась уверенность, что он понял меня и одобрил. Под конец он нежно, любовно на меня поглядел и произнес: Я удовлетворен. А потом заглянул каждому из нас в глаза, лукаво улыбнулся и добавил: А ведь я еще и не читал этой книги. Я весь обмяк - словно гора свалилась с плеч, сняв неимоверное напряжение.
В эту поездку, как и в предыдущие, я слышал от разных людей удивительные истории, связанные с Сатья Саи. Одну из них мне рассказал д-р Рамакришна, сын д-ра Бхагавантама, о котором я уже упоминал. Рамакришна, подобно своему отцу, был воспитан в уважении к наукам, получил степень доктора в области технических наук и преподавал аэронавтику и кораблестроение во Всеиндийском институте по изучению естественных наук в Бангалоре. Он рассказал один эпизод, который случился несколько лет назад, когда ему было двадцать три года.
В тот день Рамакришна и его четверо друзей ехали с Саи в машине. Они ехали полями. Время подходило к двенадцати, и все думали о предстоящем завтраке. Саи попросил остановить машину и спросил молодых людей, какие фрукты они хотели бы к завтраку. Подозревая, что их ждет нечто необыкновенное, они решили - по молчаливому уговору - назвать разные фрукты: один пожелал манго, другой - яблоко, третий - апельсин и т.д. Саи терпеливо выслушал их пожелания, улыбнулся и, показав рукой на маленькое дерево у края дороги, велел каждому сорвать свой фрукт. Рамакришна рассказывает, что, к их великому удивлению, на ветках дерева висели - на отдельном черенке каждый - те самые пять фруктов, которые они просили.
Однажды вечером Саи пригласил шестерых из нас на аудиенцию и повелел, чтобы на следующий день, рано утром, мы были готовы выехать с ним из Путтапарти. Мы должны были около пяти часов утра нанять такси в миле от Путтапарти и ждать его там. Вот ваш счастливый случай,- говорил Саи.- Я еду в Бриндаван, и вы поедете следом за мной. Мое намерение, чтобы часть пути вы проехали со мной, в моей машине.
Мы были так счастливы! Однако надо набрать воды в рот, никому ни слова. Все с этим согласились. Мы знали, что, когда Саи едет куда-нибудь, за ним следуют толпы людей. А потому мы разработали план действия в полной тайне от всех и были уверены, что мы осуществим задуманное, не привлекая ничьего внимания.
Примерно в половине второго ночи Дон стал выпускать воздух из своего надувного матраца. "Еще не пора",- прошептал я. В половине четвертого, не в состоянии сдерживать дольше нетерпение, мы встали, крадучись пробрались в умывальню, почистили зубы и, взяв в руки багаж, на цыпочках вышли к нашему такси.
В том же месте стояли и разогревали моторы еще десять машин, нагруженных доверху; а вокруг толпились несколько сот человек. Это было невероятно, сверхъестественно! Откуда они узнали? Нас снова провели! Мы ждали в указанном месте, в миле от Путтапарти. Однако, когда приехал Саи, перед нами оказалось так много машин, что мы не смогли даже увидеть его машину в облаке поднятой пыли.
На следующий день, в четверг, Саи снова пригласил на аудиенцию около двадцати американцев. Он материализовал вибхути, а потом маленькие медальоны для присутствовавших там детей. Эти медальоны, сказал он, защитят детей в минуту опасности: они немедленно дадут ему знать о случившемся, так что он сможет сразу прийти на помощь. Затем он сделал кругообразный жест рукой в воздухе, и в его пустой перед этим (я сам видел) ладони вдруг появился большой круглый леденец, дюйма три в диаметре. Саи отломил от леденца несколько кусков и дал детям. Остальное,- сказал он, повернувшись ко мне,- будет для твоей жены и детей, а также для семьи Дона; а потом он подарит детям еще что-нибудь.
В четверг баджаны распевают с утра до вечера, без перерыва, а Саи выходит к народу два раза в день. Во время нашей личной аудиенции Саи сказал мне и Дону, что мы поедем покататься с ним в его машине. В половине пятого мы уже ждали его у ворот. Проезжая мимо нас, Саи жестом показал, чтобы мы сели в машину. Затем он вышел к ожидавшим его людям - их было около тысячи. Короткое время спустя мы двинулись в путь, проехали через внешний двор ашрама и выехали на улицу. Пока мы медленно катили по территории ашрама, я стал свидетелем такого, чего не могла бы вообразить самая невероятная фантазия.
Машину захлестнула огромная масса людей, излучая из открытых сердец своих, из молящих лиц и направляя на Саи поток энергии такой силы, что находиться в машине было почти невыносимо. Тут мне вдруг припомнилась одна из моих первых встреч с Саи, когда я наблюдал его, стоя за оградой стадиона в Бомбее.
Там я был один из тысяч, а Саи был в центре. Теперь, сидя рядом с ним, я сам оказался в центре. Я не берусь описать переживание во всех красках и подробностях... Мне казалось, что я ужасно мозолю всем глаза, и мне хотелось сжаться, чтобы меня не было видно.
Этот эпизод открыл новый этап в моих отношениях с Саи. Он говорит, что мы должны исполнять духовные упражнения и ритуал богопочитания, веруя, что это приближает нас к Богу. У меня появилось вполне ощутимое чувство, что я, воистину, подхожу ближе к Богу. Сколь многие из нас полагают, что жизнь длинна и монотонна, неподвижна; что мы никуда не двигаемся. Порой мы изнываем от тоски - время еле тянется, и ничего не происходит. На самом же деле, мы мчимся сквозь время и пространство, отведенное для жизни, с головокружительной быстротой.
В такие минуты, как эта, когда видишь реально и ощутимо, как в течение трех лет ты продвинулся с периферии к самому центру, начинаешь более, чем когда-либо, осознавать, что ты действительно лепишь свою судьбу. Мы не стоим на месте. И в нашей власти, при этом нашем движении, подойти ближе к Божеству. Ты должен расти день ото дня. Не только физически, но и духовно. Сколько времени ты учишься в школе писать алфавит? Подними руку, скажи, что готов к экзамену, сдай его успешно и переходи в следующий класс.
По поводу нашей ответственности за собственную жизнь и свой духовный рост Саи пишет: Бог не наказывает и не вознаграждает. Он лишь отражает, отзывается и реагирует. Бог - вечный и бесстрастный наблюдатель. Ты должен решать свою судьбу. Будь добрым, делай добро, и ты получишь в ответ добро. Будь злым, твори зло, и ты получишь зло. Не благодари Бога и не хули Бога. Благодари себя самого и брани себя самого.
Саи дал мне почувствовать это состояние приближенности к центру. Вот он рядом со мной: прост и естествен, и полное отсутствие эго - казалось, он весь растворен в своих приверженцах. Улыбается, машет рукой. Я повернул голову, чтобы взглянуть на него, и вдруг окунулся в его блаженство, был захвачен его любовью, растопившей без остатка отъединенность от других. Тут он взглянул на моего брата и, сверкнув глазами, произнес с лукавой улыбкой: Почему-то все американцы очень ревнивы. Не понимаю, отчего это?
От этих слов я сник. Саи порой любит подколоть тебя, высмеять. Его цель - ускорить разрушение твоего "я", извлекая наружу все нечистоты, всякую ревность, зависть, чтобы ты осознал их и преодолел. Складывается впечатление, что роль разрушителя узкого мира индивидуального "я" - это часть его великой игры, его главной роли. Я слышал от многих, что, как им кажется, Саи намеренно сталкивает одно "я" с другим, один клан с другим, притязания одного с притязаниями другого.
Какое это сильное переживание - быть к Саи так близко, наблюдать его во всех проявлениях. Он казался таким земным, таким обыкновенным. Он спустился до нашего уровня, чтобы мы могли почувствовать его родственность с нами и его дружбу. Этот опыт, когда тебе дано ощущать Аватара как друга, прекрасно описан в "Бхагавад-гите" на примере отношений между Кришной и Арджуной. Арджуна предпочел быть другом Кришны, нежели возможность увидеть во всей полноте Его Могущество и Славу. Однажды (гл.11) Арджуна пожелал воочию увидеть всю полноту Бытия и Славы Кришны. Однако то, что представилось его глазам, было одновременно столь беспредельно-величественным и столь ужасным, что Арджуна был совершенно подавлен и умолял Кришну снова принять свою привычную телесную форму.
Во время поездки в Соединенные Штаты д-р Гокак дал интервью корреспонденту газеты "Движение", имеющей духовную направленность. Вот что сказал д-р Гокак по поводу этого особого рода отношений между Аватаром и его приверженцем:
Корреспондент: Должно быть, временами кажется странным находиться в столь близких отношениях с Сатья Саи? Как вы относитесь к нему? Как к другу или как к материальной оболочке, именуемой Сатья Саи, которую избрал Господь, чтобы явиться людям? Как вы решаете для себя эту дилемму?
Д-р Гокак: Он друг, которого я люблю, и Бог, которого я боюсь. И он Кришна, от загадочной руки которого я хотел бы погибнуть, чтобы стать бессмертным. Вот каково мое отношение к нему. Я готов ко всему. Я готов быть и готов не быть - и к тому, и к другому я готов в равной степени. И я также готов к чисто человеческим отношениям с ним. Случается, Аватар заходит в мою, соседнюю со своей, комнату и спрашивает, есть ли у меня помазок для бритья, потому что свой он забыл. Тогда я отдаю ему мой помазок. И такие отношения между нами существуют. В нем так много совершенно человеческого. И вместе с тем он может быть таким Божественным!
Корреспондент: Не кажется ли это вам парадоксом?
Д-р Гокак: Нет. Я, разумеется, знаю что он собой представляет; однако, когда он стоит рядом и мы перекидываемся шутками, я забываю все, что я знаю о нем, и начинаю говорить с ним, как с другом. Но когда я уезжаю далеко, скажем в Америку, и вижу, что его боготворят во всех американские домах и что везде висят его портреты, я себя спрашиваю: "Неужели это тот самый Саи, с которым ты живешь бок о бок?" И тогда меня охватывает благоговейный трепет.
Однажды я спросил у него: "Когда ты покажешь мне свою космическую форму?" А он ответил: "Подожди, подожди, покажу. Почему, ты думаешь, я тебя так приблизил к себе? По этой причине и приблизил". Но, на самом-то деле, я не знаю, что он собирается мне показать, однако знаю то, что я уже видел. И все же, когда я около него, я забываю, что он Сатья Саи. Я осознаю, что он великий, недосягаемый, но ощущаю его другом. Я даже могу себе позволить такую смелость, как отпустить шуточку. Но это бывает если он улыбается, не иначе. И тогда я забываю обо всем остальном. Когда же я где-нибудь вижу, как невесть откуда взявшийся священный пепел (вибхути) застилает фотографии и портреты Саи и как люди приходят в экстаз, повторяя его имя, я говорю себе: "Выходит, он, и правда, ниспослан нам из космоса" ("Санатана Саратхи", январь 1975, стр.340).
Так вот и мне было дозволено наблюдать Сатья Саи вблизи. Когда машина тронулась, Саи наклонился вперед и оперся локтем на переднее сиденье. Движения его были быстрыми, и, судя по всему, он был в веселом настроении. Я люблю шутить,- сказал он. Повернувшись к нашему молодому шоферу, он стал шутливо его бранить и требовать, чтобы он ехал медленнее. Саи походил на нудного пассажира, который беспрестанно дает шоферу какие-нибудь указания. Медленнее, медленнее... медленнее,- твердил Саи, так что под конец бедняга ехал со скоростью пять миль в час. Левее, держись левее (в Индии левостороннее движение),- говорил Саи, ни на секунду не переставая улыбаться. Справа от нас проехала машина. Я люблю небольшие машины,- заметил Саи. Потом он заговорил о наших женах и детях. Я хочу сделать вашим детям подарок, - сказал он и материализовал шесть своих изображений, размером с почтовую марку.
Иногда он сидел неподвижно, казалось, погрузившись в размышления,- точно расслабляясь и отдыхая после трудного дня, - но это продолжалось недолго. Он снова начинал двигаться, говорить. Его речь и движения были быстрыми, порой почти отрывистыми. Он все время поддерживал с нами непринужденный, дружеский разговор, отчего и мы чувствовали себя совершенно естественно.
Мы проехали некоторое расстояние; тут Саи велел шоферу остановиться и пригласил нас пойти с ним погулять. Через несколько минут мы уже шагали рядом вдоль дороги, как добрые старые друзья. Солнце садилось, и небо на западе обагрилось ярко-оранжевым полукружием. Вдали, на дороге позади нас, мы увидели огни приближающейся машины.
Закройте меня, чтобы меня никто не увидел. Потому что, если там автобус и люди меня заметят, то они остановятся, и тогда конец нашей прогулке. Это замечание застало меня врасплох: я чувствовал себя с ним так просто и естественно, что совсем было забыл о его несоизмеримости со всеми другими и о его огромной популярности; в конце концов, напомнил я себе, ты имеешь дело с Аватаром, так что его слова лишь отражают истинное положение вещей.
Воистину, даже тысяча лет жизни, подчиненной суровой самодисциплине и поискам истины, даже участие в этих поисках всего человечества, не даст вам познать природу моего Бытия. Однако вам будет дано в скором времени познать Высшее блаженство, которым осенит вас Божественное Начало, принявшее священное имя и священное тело этого Аватара. Ваша счастливая звезда принесет вам счастье, какое не выпало на долю монахам, мудрецам, святым и даже тем из подвижников, кто воплощал в себе некоторые аспекты Божественного Начала.
Вы обманываетесь, думая, что я обыкновенный человек, поскольку я хожу, как вы; говорю, как вы; ем, как вы. Я хочу предостеречь вас от такой ошибки. Я ввожу вас в заблуждение еще и тем, что я пою вместе с вами, беседую с вами и делаю разные другие вещи вместе с вами. Однако в любую минуту перед вами может раскрыться моя Божественность, и вы должны быть готовы к этой минуте, быть во всеоружии. Божественность принимает обличие человеческого, так что вам потребуется приложить усилия, чтобы преодолеть майю (иллюзию, заблуждение), скрывающую от вас Божественность. Телесный облик, который принял этот Аватар, являет собой всю полноту Божественности, Высшего Начала, иными словами, заключает в себе все имена и все формы, какие человек приписывает Богу. ("Сатья Саи говорит", т.6, стр.211-212)
...Рама, Кришна, Сатья Саи кажутся несхожими из-за различия в одеждах, в которые они облачены. Однако же, поверьте мне, все они являют одну и ту же сущность. Усвойте это, и вы избежите печальных ошибок. В скором времени этот огромный зал и любой другой зал будут слишком малы, чтобы вместить всех людей, стекающихся сюда. В будущем только лишь открытое небо сможет вместить всех паломников; а толпы людей, устремляющихся ко мне, будут столь необъятны, что будет невозможно проехать на машине и даже взлететь на самолете, так что мне придется перемещаться прямо по небу. Да, так доподлинно будет, поверьте мне. ("Сатья Саи говорит", т.2, стр.90-91)
Мы четверо окружили Сатья Саи, изогнувшись кто как мог и изображая на лице улыбку, так что со стороны было очевидно, что мы что-то прячем. Так мы стояли, сгрудившись, как бараны, и ждали, когда же, наконец, огни фар доползут до нас. Но вот они поравнялись с нами и мы увидели... что это всего лишь грузовик. Водители грузовика даже не взглянули в нашу сторону. Если бы они нас заметили, то наверняка остановились бы - посмотреть, что мы там такое прячем. Саи все время улыбался и явно получал удовольствие от всего этого спектакля.
Когда мы шли назад к машине, мой брат чуть не вступил в кучу навоза, но Саи проворно схватил его за руку и оттащил в сторону. Коровий помет,- сказал он, показывая пальцем, а потом стал учить нас, как правильно произносить "коровий помет" на телугу. Дружно хохоча, мы снова сели в машину. Продолжая свою обычную игру, Саи стал спрашивать - будто он не знает - сколько у каждого из нас детей; а сам материализовал шесть прелестных серебряных медальончиков, по одному на каждого из наших детей, так что мы имели лишний случай убедиться в безграничности его знания.
Когда мы тронулись в обратный путь, Саи снова принялся бранить шофера. В целом, разговор был о пустяках, хотя мы коснулись и некоторых серьезных тем. Мы спросили его об инфляции и экономической депрессии. Саи ответил так: Человек должен прежде всего научиться ценить людей; лишь тогда он сможет оценить другие вещи по их реальному достоинству. Мир ждет впереди полоса смут, неразбериха и перемены, и тогда люди обратятся к Богу за руководством.
- Саи,- спросил я,- скоро ли та весть, которую ты принес людям, станет известна всему миру?
- Не скоро,- ответил он.- Мало-помалу. Людям будет непросто уразуметь то, ради чего я пришел. Это случится не сразу, постепенно.
- Когда ты приедешь в Америку? - снова спросил я.
- Прежде чем навещать других, следует привести в порядок свой дом,- был его ответ. И потом, стараниями иных гуру, у этого индийского святого сложилась достаточно сомнительная репутация. Но я приеду, приеду... Впрочем, я всегда с вами... всегда... всегда.
Когда мы подъезжали к ашраму, он повернулся к нам и сказал: Вам выдалась удача провести это время со мной. Когда вернетесь домой, вспоминайте опыт общения со мной. Это будет для вас медитацией.
Было восемь часов вечера, а наутро мы с братом улетали домой. Саи пригласил нас в свои покои. Мне подумалось, что, быть может, эта поездка в машине положила начало более тесным и личным отношениям с Саи. И тогда, вопреки всем принятым ранее решениям, я спросил Саи, не могу ли я жить подле него. Это лишь в твоем воображении нас разделяет расстояние, - терпеливо объяснил он в ответ. С его позволения я пал к его ногам, прикоснулся к ним лбом... и отбыл.
Я уверен, что добрая весть о явлении Сатья Саи на земле скоро облетит весь мир. Однако, как говорит Сатья Саи, уйдет немало времени, прежде чем мы сможем понять все значение и смысл той вести, которую он нам принес. Мне выдалась удача быть приближенным к нему в ту пору, когда еще не исключена возможность установить с ним личные, дружеские отношения и наблюдать своими глазами и в неофициальной обстановке неоспоримые проявления его величия. Я предвижу, что в скором времени Сатья Саи обратится в оранжевую точку на горизонте, окруженную миллионами жаждущих глаз. И подобно крестьянам из его деревни, которым, милостью судьбы, довелось вкусить сладость каждодневного и тесного общения с ним, однако теперь это - к сожалению - в прошлом, должен буду и я, спрятав грусть, смотреть на него издалека.
Однако довольно и того, что Сатья Саи существует, ходит по земле. И я почту редким счастьем, если мне доведется, благодаря этой книге, хотя бы в самой малой степени содействовать неотвратимому движению человека к самосознанию, отмеченному восхождением сознания к головокружительным вершинам Духа и его раскрытия навстречу тому Существу, присутствие которого на земле, по всей очевидности, знаменует собой скорое вступление человечества в Золотой век.
Комментариев нет:
Отправить комментарий