Женщины Тибета

  

Автор: Келъян

Перевод с китайского: Козинец Валентина

Оглавление

Изменение пола. – Амулет, потерявший силу. – Савященная обезьяна и демоница. – 

Происхождение  мужской  теории  о  собственном  благородстве. –  Возможность

учиться и её отсутствие. – Брак по воле родителей. – Семья случайно встреченного

пастуха. – Портной и повар. – Продукты, «чистые» с религиозной точки зрения. – 

Невезучий  и  заурядный  лама-перерожденец. –  Добродетельная  дочь. –  Жених, 

которого  невеста  никогда  не  видела. –  Замужество  и  приданое. –  Невеста, 

заливающаяся  слезами,  и  безучастный  жених. –  Трудные  роды. –  Быстротечная

молодость. – К кому бог особенно расположен. – «...Спрятать в женской половине». 

– Умные тибетские мужчины. – Смысл равноправия. 

В начале данной статьи мне бы хотелось сделать одно важное заявление: я никогда

не была феминисткой, а если сказать точнее, то я никогда не выступала в защиту

прав и свобод женщин. 

Несмотря  на  то, что  человек, согласно  теории  Дарвина, произошёл  в  результате

эволюции, бесспорным является и тот факт, что человек ещё и великое творение

божественного  духа.  Различия,  на  основании  которых  с  глубокой  древности

человечество  разделялось  на  две  половины,  мужчин  и  женщин,  на  мой  взгляд, 

можно понять и необходимо принять. Каждая из них имеет свои слабые и сильные

стороны,  соответственно,  обладает  определёнными  минусами  и  плюсами.  Я

постараюсь доказать, что слабые стороны, равно как и сильные, являются причиной, 

по  которой  эти  разные  половины  человечества  могут  на  протяжении  такого

длительного времени благополучно сосуществовать. 

Один иностранный писатель назвал людей, живущих на тибетском нагорье, самыми

выносливыми.  Вне  всякого  сомнения,  женщинам,  по  сравнению  с  мужчинами, 

приходится  преодолевать  большие  трудности.  Во  многих  романтических

произведениях женщин сравнивают с водой, но, по моему представлению, женщины

Тибета– самые стойкие женщины на свете. 

Влияние традиций начинает проявляться уже на этапе развития эмбриона в утробе

матери. Несмотря на то, есть или нет в семье мальчик или девочка, большинство

отцов и половина матерей надеются, что будущий ребёнок будет мужского пола. Это

просто  смешно,  но  отцы  видят  в  этом  подтверждение  собственной  значимости; 

женщины же понимают, что общество будет благоволить к своей мужской половине, 

поэтому желают рождения мальчика из любви к своему будущему ребёнку. 

Когда  я  была  маленькой,  однажды  к  нам  домой  пришли  мамины  коллеги.  Они

беседовали о чём-то, а потом заговорили о своих детях. Именно тогда я впервые из

маминых уст услышала о том, что в зародышевом периоде я была мальчиком, и, к

несчастью, по непонятным причинам родилась девочкой. И хоть в то время я была

довольно  маленькой, но  почувствовала  сожаление, с  которым  она  это  сказала. Я

была поражена и несколько дней не разговаривала с мамой. Впоследствии я часто

слышала истории– чем дальше, тем больше– не только о таких же, как и я, моих

«товарищах по несчастью», но и о девочках, к счастью, по воле неба родившихся

мальчиками. Мне больше нравится общаться со вторыми. За редким исключением, у

таких людей всегда счастливые лица, хотя, я полагаю, родиться мужчиной– ещё не

повод для счастья. 

На следующий год после описанного случая, летом, мой дядя по материнской линии

приезжал  в  Лхасу  поклониться  буддийским  святыням.  У  дяди  был  серебряный 

амулет в виде искусно выполненного ювелирного украшения. Однажды утром он

открыл  амулет  и  дал  мне  подержать  маленькую  коробочку,  в  которой  лежали

вещицы, по форме напоминавшие рисовые зёрнышки, а мама опустила их в бутылку

с водой. С этого дня мы ежедневно, на зорьке, как только проснёмся, первым делом

принимали каплю воды из этой бутылки. Считалось, что с помощью этих зёрнышек, 

подобных маленьким аптечным пилюлькам, мы поддерживаем здоровье в теле и

изгоняем  духов  болезней.  Поскольку  я  знала,  что  внутри  дядиного  амулета  есть

несколько шариков сариры[1], то проявляла к нему интерес, который, вероятно, и

был замечен дядей. Он трижды дал мне наставления: ни при каких обстоятельствах

не  трогать  амулет. От  мамы  же  я  узнала  о  том, что  женщина  может  полностью

лишить  амулет  его  защитной  силы.  Впоследствии  каждый  раз,  когда  мне

представлялась возможность открыть дядин амулет незаметно, я всегда сдерживала

себя,  так  как  не  хотела,  чтобы  дядя,  находящийся  в  преклонных  годах,  потерял

защитную силу этого амулета. 

Я  решила  расспросить  дядю  о  том,  почему  женщина  может  лишить  амулет  его

защитной силы. Дядя не дал откровенного ответа, а моя мама объяснила мне, что

женская  сущность  в  сравнении  с  мужской  недостаточно  благородного

происхождения. 

Семья дяди по материнской линии была ярким примером патриархального уклада. 

В ней все всё делали только так, как сказал дядя, и никто из домочадцев не мог его

разубедить даже в том случае, если он явно ошибался. Как-то раз он презрительно

отозвался  об  одном  уважаемом  односельчанине.  Кто-то  подсмотрел,  как  этот

мужчина в тёмное время суток потихоньку помогал жене носить воду. Эта забота о

жене  вызвала  бурю  негодования  у  дяди, являющегося  сторонником  патриархата. 

Особенно  его  потрясло,  что  человек,  который  вызвал  его  гнев,  принадлежал  к

мужской половине человечества. 

Ещё когда я была ребёнком мне объяснили, что девочка не может даже нечаянно

сесть на одежду мальчика, не может перешагнуть через голову мальчика, не может

швырнуть  свою  одежду  в  мальчика,  во  время  стирки  сначала  стирают  одежду

мальчика,  еда  за  обедом  в  первую  очередь  подаётся  мальчику,  а  не  девочке. 

Неоспоримым  является  и  тот  факт, что  одежду  и  предметы  домашнего  обихода, 

которыми  пользуется  мальчик,  даже  в  домашних  условиях,  нельзя  полностью

изолировать в одном месте, и по этой причине велика вероятность того, что женская

сущность осквернит высокое мужское происхождение. Мне непонятно, какие чувства

испытывают сыновья по отношению к своим матерям, неужели матери осквернили

их благородное мужское происхождение тем, что вынашивали их в течение девяти

месяцев?  На  мой  взгляд,  единственная  причина,  по  которой  матери  смогли

вытерпеть выпавшие на их долю трудности– это безграничная материнская любовь

к своему будущему ребёнку. 

Женщины-близнецы  сталкиваются  с  ещё  большей  несправедливостью. Полагают, 

что  сам  демон  является  на  землю  в  образе  женщин-близнецов.  В  деревнях

существует  поверье,  что  рождение  девочек-близнецов  предвещает  наступление

неких бедствий: либо будут проливные дожди, либо падёж большей части скота по

невыясненным  причинам,  либо  один  из  членов  семьи  тяжело  заболеет,  либо

ребёнок захлебнётся водой и умрёт. Во всех этих страшных несчастьях и бедствиях

большинство людей, естественно, обвинит ни в чём не повинных сестёр-близнецов. 

Совершенно невозможно объяснить почему, но на их плечи ляжет ответственность

за все эти несчастья. 

Отношение к братьям-близнецам в корне отличается. Если в данной местности уже

есть сёстры-близнецы, то появление близнецов мужского пола не заставляет людей

поднять взор к небу с немым вопросом: «Какие ещё испытания послало нам небо?» 

Селяне  верят,  что  все  возможные  и  невозможные  несчастья  уже  принесены 

близнецами женского пола и есть единственный верный способ ослабить их вредное

воздействие– это пригласить жить в посёлок близнецов мужского пола. Если после

этого бедствия не прекращаются, то, значит, и нет способа им противостоять. Я знаю

одно село, в котором даже после появления близнецов мужского пола всё осталось

по-старому и даже умер старейший житель деревни. Не найдя подтверждения своим

суевериям, жители деревни просто хранили молчание, и по этому молчанию можно

было догадаться, что в их душе пробудились человечность и сострадание. 

Я  неоднократно  пыталась  выяснить,  каким  образом  сёстры-близнецы  могут

оказывать  неблагоприятные  воздействия  на  односельчан, но  скоро  отказалась  от

подобной  затеи,  так  как  понять  это  невозможно:  чем  больше  ты  узнаёшь,  тем

меньше  понимаешь,  поэтому,  чтобы  сохранить  трезвость  рассудка,  лучше  не

касаться этого вопроса. 

Я  хочу  поведать  известную  легенду  об  истоках  тибетской  цивили-зации.  В

незапамятные  времена,  когда  Тибет  ещё  не  был  заселён  людьми,  бодхисаттва

Ченрези[2] и Долма[3] решили спуститься на землю в мирском перевоплощении. 

Земным  перевоплощением  Ченрези  стал  самец  обезьяны,  простодушный  и

милосердный,  с  огромным  интеллектом,  давший  клятву  безбрачия  и

рассчитывающий  провести  земную  жизнь  в  глубокой  медитации.  Земным

перевоплощением  Долмы  стала  демоница,  эгоистичная  и  коварная,  обуреваемая

алчными стремлениями и не желающая скучать в одиночестве, строившая тайные

планы сделать священную обезьяну своим мужем. Демоница неоднократно просила

самца  обезьяны  узнать  мнение  бодхисаттвы,  и  в  конце  концов  он  обратился  к

Ченрези. Бодхисаттвой было сообщено, что Тибету необходимы собственные дети. 

Самец обезьяны взял в жены демоницу. За время их брака появилось на свет6 детей, 

которые и стали первыми жителями Тибета[4]. 

Прочитав  эту  легенду,  читатель  изумится,  насколько  она  совпадает  с  теорией

Дарвина,  и  решит,  что,  вероятно,  это  не  случайно  и  нужно  будет  хорошенько

подумать над этим. Мои же мысли совершенно не совпадают с вашими, уважаемый

читатель.  Прародительница  тибетской  цивилизации,  изображенная  в  образе

демоницы, у  меня  лично  вызывает  глубокие  душевные  переживания. Этот  образ

объясняет причину, по которой мужская половина общества считает себя на голову

выше женской: если бы не было этой ветреной обольстительницы, добродетельный

самец  обезьяны  провёл  бы  земную  жизнь  благородно  и  непорочно  в  глубокой

медитации. 

Погружение в глубокую медитацию– такой образ жизни всячески поддерживается

буддизмом.  В  Тибете  немало  людей,  избравших  этот  путь,  демонстрирующий

стойкость духа и огромную внутреннюю силу. Но большинство мужчин выбирает

совершенно противоположный образ жизни. Стремление к более лёгкой жизни и

недостаточная  твёрдость  характера  становятся  причиной  их  выбора.  Вероятно, 

чтобы  скрыть  эту  слабую  черту  характера, они  объявили  себя  особой  половиной

общества, на голову выше другой половины– женской. 

Нужно сказать, что для тибетцев легенда о появлении первых людей в Тибете не

подлежит никакому обсуждению, поэтому и мне не хочется подвергать какому-либо

сомнению  её  содержание.  Я  только  хочу  сказать  о  том,  что  нашими  предками

действительно были самец обезьяны и демоница, но не все женщины унаследовали

от  своей  прародительницы  коварство  и  себялюбие  и  не  все  мужчины,  подобно

своему общему предку, самцу обезьяны, благородны и добродетельны. 

В Китае есть старая поговорка, что человек с рождения добросердечен. Я верю в это. 

Все дети, независимо от пола, от рождения наивные и добрые. Перед их только-только  распахнувшимися  глазами  нет  ничего,  кроме  красоты.  А  какое

мировоззрение навязываем им мы? 

Ребёнок постепенно взрослеет и вступает в школьный возраст. Если материальное

благосостояние семьи позволяет, то в настоящее время возможность пойти в школу

имеют  мальчики  и  большая  часть  девочек, живущих  в  городе. Если  же  достаток

семьи довольно скромен, то в школу пойдут только братья, несмотря на то, что их

сёстры имеют тягу к наукам. 

На улице Бакхор[5], где я жила, я знала не одну такую девочку. Их судьба резко

отличалась от судьбы братьев только потому, что они девочки. То же можно сказать

и о девочках, живущих в деревнях. Подавляющее большинство из них никогда не

ходили в школу, а тех, которые бросили школу, очень мало. Причина в том, что

школа находится далеко от того места, где они живут, либо у них много домашней

работы,  которую  кому-то  необходимо  выполнять.  Но,  на  мой  взгляд,  истинная

причина– в  укоренившейся  в  сознании  людей  точке  зрения, что  женщинам  не

нужно читать книг, что они готовы по велению сердца день и ночь трудиться для

семейного блага. 

Я  пишу  это  вовсе  не  потому,  что  сильно  недовольна  сложившимися

обстоятельствами. На самом деле, если материальное положение семьи не позволяет

учить всех детей, то я склоняюсь к тому, что в первую очередь в школу должны

ходить мальчики. Но не потому, что девочкам нет необходимости читать книги, а

потому, что  в  сложившихся  обстоятельствах  кто-то  должен  чем-то  пожертвовать. 

Однако я совсем не призываю женщин принести эту жертву! Мне бы не хотелось, 

чтобы  родители  испытывали  лишения,  также  не  хотелось  бы,  чтобы  братья

отвлекались  от  достижения  поставленной  цели,  причина  же  всеобъемлющей

жертвенности  женщин  Тибета  в  сердечной  доброте  и  уступчивости, а  вовсе  не  в

невежественности  и  слабохарактерности  и  тем  более  не  в  отсутствии

интеллектуальных способностей. 

Я искренне надеюсь, что в вопросах образования правительство делает всё от него

зависящее.  В  сельских  районах  по  сравнению  с  городами  ситуация  далеко  не

радостная. А в Тибете большая часть населения живёт в сёлах, где образование более

всего нуждается в развитии и поддержке. Там много ребят, желающих учиться, но не

имеющих  возможности  ходить  в  школу.  Среди  них  девочки– подавляющее

большинство. 

Однажды летом туристическое агентство отправило меня сопро-вождать сборную

группу туристов из Сингапура и Пекина. Группа насчитывала до60 человек, мы

ехали  на  двух  автобусах.  Окончив  осмотр  достопримечательностей  в  Лхасе,  мы

отправились  в  древний  городок  Гьянцзе,  занимающий  в  истории  Тибета  особое

место. Перед отправлением сопровождающий группы из Пекина сообщил мне, что

туристы хотят собрать деньги, чтобы купить подарки для простых людей, которые, 

возможно, встретятся по пути; но не знают, что лучше всего приобрести для этого. Я

посоветовала  им  купить  школьные  принадлежности:  ручки,  тетрадки,  книги, 

пеналы, –  а  ещё  книжки  с  картинками  и  книжки  для  внеклассного  чтения. 

Подъезжая  к  деревням, мы  останавливали  машину  и  ребятишки, естественно, её

окружали. По их радостным глазам я поняла, что многие никогда не видели таких

красивых  школьных  принадлежностей.  Конечно,  мы  сделали  для  них  слишком

мало. 

Подъехав к горному перевалу Камба-Ла[6], мы, как и прежде, остановили машину, 

дав  возможность  путешественникам  с  этого  места  запечатлеть  на  плёнку

прекраснейшее  озеро  Ямдрок[7].  Туристы  вышли  из  машины,  и  мы  с

сопровождающим начали раздавать приготовленные заранее подарки ребятишкам, 

которые, как всегда, окружили машину. Вокруг горного перевала домов нет, их нет

даже на расстоянии, доступном для человеческих глаз, следовательно, дети пришли

из далёких горных посёлков, путь их длился самое малое один час. Они знают, что в

этом  месте  обязательно  останавливаются  туристы, поэтому, когда  есть  свободное 

время, собираются ватагой и приходят сюда. Во-первых, таким образом они хоть

как-то разнообразят серые будни, а во-вторых, туристы всегда хоть что-нибудь дарят

им. Эти маленькие подарки очень дороги для сельских детей из глубинки. Надо

сказать,  что  чаще  приходят  сюда  мальчишки,  девчонки  же  остаются  дома«на

хозяйстве» либо, когда приходят, приносят за спиной своих младших братиков и

сестричек. 

В  этот  раз  я  обратила  внимание  на  девочку  лет  одиннадцати-двенадцати,  не

подошедшую, как остальные, к машине, однако с завистью смотревшую на них. У неё

за  спиной  был  маленький  ребёнок,  вероятно,  новейшее  творение  её  матери.  Я

поманила её рукой, она немного помедлила, но всё-таки подошла, хотя не сразу

протянула руку, чтобы взять гостинец. Она тихонечко сказала: «Я не хожу в школу. 

Мне тоже можно это взять?» Помедлив, она добавила: «Но у меня есть младший

брат, который учится, ему пригодится это». Таким образом, мне удалось вручить ей

два подарка. Она с благодарностью улыбнулась, и в этой её улыбке проскользнули

сожаление и печаль. 

В Тибете таких, как эта девочка, очень и очень много. Они никогда не ходили в

школу и никогда не получат образования. Сидеть в классе и слушать урок для них

несбыточная  мечта. Этому  простому  детскому  заветному  желанию  сбыться  очень

трудно.  Жизнь  идёт,  полностью  теряется  надежда  на  то,  что  когда-нибудь  они

выучат хоть один иероглиф или смогут написать своё имя. Со временем они даже

перестанут сожалеть об этом, но, по-моему, их судьба была бы намного интереснее и

счастливее, если бы у них была возможность учиться. 

Многие девочки в таких условиях быстро взрослеют. У них нет модных нарядов и

косметики,  но  первая  весна  их  неузнаваемо  преобразит  и  превратит  в

привлекательных девушек. Проснутся новые чувства, и им уже не будет интересно

сидеть за школьной партой и учить уроки, а захочется стать счастливыми невестами. 

Но  помимо  того,  что  существует  большое  неземное  счастье,  есть  ещё  состояние

внутреннего душевного удовлетворения, которого ох как нелегко достичь! 

Нам всем знакомо выражение«родительское благословение на вступление в брак». 

Во  многих  книгах  с  помощью  данного  выражения  описывается  существующий  с

давних  времён  обычай  вступления  в  брак.  Противоположное  понятие– свобода

любви и свобода брака(право на свободное волеизъявление при заключении брака). 

В настоящее время есть много источников, из которых можно узнать об обычаях

вступления в брак, существующих у разных национальностей Китая, в том числе и у

тибетцев.  Можно  сказать,  что  в  истории  почти  всех  без  исключения

национальностей есть один похожий этап, когда брак детей заключается по воле

родителей. Одни национальности в настоящее время не придают особого значения

соблюдению данного обычая, другие придерживаются его в той или иной степени. 

Среди большого числа национальностей, придерживающихся традиции, по которой

при вступлении  в  брак детей решающим  является  родительское  волеизъявление, 

особое место занимает тибетская. Я считаю, что тибетская традиция родительского

благословения  при  вступлении  в  брак  приобрела  некую  уродливую  форму, 

вызывающую у нормальных людей чувство внутреннего душевного дискомфорта, 

похожее на то, которое они испытывают, когда видят истощённого плохим питанием

больного ребёнка. 

Когда  я  хочу  подобрать  слова, чтобы  описать  впечатление, оставшееся  у  меня  о

традиционном быте женщин во внутренних районах[8], первое выражение, которое

всплывает у меня в голове, это«спрятать в женской половине[9]». Наверное, оно не

совсем точно передает то, что я на самом деле чувствую, но, по меньшей мере, мне

кажется, что оно ближе всего к истинному положению вещей. Когда я произношу

«спрятать  в  женской  половине», передо  мной  возникает  следующая  картина: 

девочка с трёхцуневыми[10] забинто-ванными ножками во дворе, ограждённом от 

внешнего  мира  огромной  стеной,  готовит  себе  приданое– вышивает  панно  с

изображением  любящих  супругов:  селезня  и  утки.  Несмотря  на  то,  что  её

трёхцуневые ножки редко выходили за пределы этого дворика, все её мысли сейчас

там,  потому  что  дома  уже  назначили  дату  её  свадьбы,  а  мужчина,  который  в

ближайшее время станет её законным супругом, живёт именно в этом незнакомом

мире, за высокой стеной этого дворика. Они никогда не видели друг друга, что даёт

маленькой девочке беспредельные возможности для игры воображения. Однако она

не общалась с другими мужчинами, и у неё нет возможности сравнивать. Только

поэтому мужчина, с которым она должна будет провести всю оставшуюся жизнь, не

самый  плохой,  и  возможно,  что  она  сможет  вытерпеть  все  испытания,  которые

выпадут на её долю. 

Нужно подчеркнуть, что если нет условий для возникновения взаимного чувства, то

соблюдение традиции, когда родители принимают решение о свадьбе детей, на мой

взгляд, вполне приемлемо. 

Но  в  Тибете  ситуация  совершенно  другая.  Женский  пол  никогда  не  прятали  на

женской половине. В детские и юношеские годы девочки и мальчики гуляли вместе, 

у  них  были  общие  игры, у  них  были  смешанные  классы  в  школе. Но  девочки  с

раннего  возраста  знали  о  своём  неблагородном,  в  отличие  от  мальчиков, 

происхождении, поэтому очень много домашней работы должны были выполнять

именно  они,  что  не  давало  возможности  получить  образование.  Кроме  этого

обстоятельства я не вижу других различий между мальчиками и девочками. 

В  Тибете  считается,  что  девочка,  достигшая  десятилетнего  возраста,  становится

хорошей помощницей своей матери, выполняя большой объём домашней работы, 

которую  ей  поручают,  чего  нельзя  сказать  о  мальчиках.  Их  благородное

происхождение заставляет матерей очень сильно за них опасаться, вследствие этого

грязную  и  тяжёлую  работу  им  никогда  не  поручают: во-первых,  потому  что  это

может вызвать сильный гнев отца, пользующегося беспрекословным авторитетом в

семье,  а  во-вторых,  потому  что  соседи  станут  перемывать  будущему  жениху

косточки. Что характерно, окружающие будут сплетничать даже в том случае, если

его мать будет трудиться без продыху. 

Однажды  летом  мне  пришлось  коротать  ночь  в  палатке  случайно  встреченного

пастуха. Его семья состояла из пяти человек: отца, матери и троих ребятишек– двух

мальчиков  и  одной  девочки.  Самым  старшим  из  детей  был  мальчик,  примерно

тринадцати  лет,  девочка  была  помладше  его,  ей  только  что  исполнилось

одиннадцать. Самый младший, их пятилетний братик, выглядел довольно забавно, 

когда резвился неподалёку от палатки совершенно голый. Я обратила внимание на

то, как он кувыркался, и с горечью отметила про себя, что он никогда не встретит в

Тибете тренера, который разглядит в нём будущего чемпиона по гимнастике. 

Когда я подошла к палатке, уже вечерело, двое старших ребятишек гнали домой скот

с  пастбища,  расположенного  неподалёку  от  подножия  гор;  их  движения  были

характерны для детей степи и демонстрировали навыки обращения с домашними

животными. Я заметила, что девочка за спиной несла плетёную корзину с навозом. 

Нужно  сказать, что  долгой-долгой  зимой, когда  в  воздухе  неторопливо  кружатся

снежинки, жители степи используют для обогрева жилищ сухой навоз яков. 

Возможно, у городского жителя этот источник тепла ассоциируется с неприятным

запахом, но мы не обращаем на это никакого внимания, на этом топливе тибетцы

готовят еду и не считают её грязной. Як– это животное, которое питается травой; по

нашему  представлению,  это«чистая» пища,  она  гарантирует,  что  продукты

выделения животного тоже будут чистыми. 

Хозяйка  пригласила  меня  войти  в  палатку.  Палатка  была  небольшая,  вероятно, 

материальное положение семьи было скромным. Отец детей как раз в это время шил 

мешок  из  коровьей  кожи, делал  он  это  старательно, и  было  видно, что  он  не  в

первый раз держит в руках иголку. 

Во внутренних районах занятие шитьём больше характерно для женщин. Женские

терпеливость и старательность– немаловажные качества для этого дела. Но в Тибете

среди портных, которые открыли швейные мастерские либо подрабатывают на дому, 

большинство составляют мужчины. Многие из них искусно владеют этим ремеслом. 

Взглянув на их изделия, залюбуешься отточенной техникой исполнения. Конечно

же, причина не в том, что тибетским женщинам недостаёт каких-либо черт в их

характере, чтобы выполнять эту работу, а в том, что у них нет возможности обучаться

этой  профессии.  В  семьях,  где  они  выросли,  всегда  либо  дедушка,  либо  отец

занимались шитьём. Мать же только в особых случаях могла взять в руки иголку. 

При таком укладе, конечно же, у девочек не возникает желания обучиться швейному

ремеслу. По их представлению, это мужская работа, у них же много своей работы, 

намного более утомительной, чем шитьё. 

Так же, как и с портновским ремеслом, обстоят дела с поварским искусством. До1959 

года  на  улицах  Лхасы  было  немало  ресторанов.  Они  в  основном  принадлежали

хуэйцам[11],  некоторые– ханьцам[12]  и  индусам.  Однако  посетителями

ресторанчиков в большинстве своём был торговый люд других национальностей, 

прибывший  в  Лхасу  из  дальних  мест.  Что  касается  местного  населения,  то  они, 

напротив,  очень  редко  посещали  эти  заведения.  Во-первых,  потому  что  пищу

считали  не  вполне  подходящей,  во-вторых,  нужно  заметить,  что  тибетцы, 

приезжавшие в Лхасу из других районов, как правило, постоянно останавливались в

одной  и  той  же  семье.  Обычно  вместе  с  членами  этой  семьи  они  и  питались. 

Постояльцы  могли  расплатиться  не  сразу,  а  через  несколько  посещений, 

отблагодарив хозяев подарками. Само собой разумеется, что приехавшие издалека

могли пригласить хозяев разделить с ними трапезу, состоящую из привезённых из

дома деликатесов. Если говорить о том, что лежало в основе этих отношений, то это

не  были  отношения  между  покупателем  и  продавцом,  хозяином  и  постояльцем, 

напротив, это напоминало отношения между друзьями. Когда путешественник либо

паломник, посетивший Лхасу, не знал никого, у кого бы можно было остановиться, 

он зачастую устанавливал недалеко от города привезённую с собой палатку, питался

привезёнными с собой цампой[13], топлёным маслом и мясом и не собирался ходить

в какие бы то ни было рестораны. Конечно же, главной причиной, по которой они

держались подальше от всех этих заведений, была нехватках денег. 

В других районах старого Тибета[14] материальный достаток был примерно таким

же,  как  и  у  большинства  жителей  Лхасы,  но  там  было  ещё  меньше  подобных

заведений.  Однако  это  вовсе  не  говорит  о  том,  что  в  те  времена  вообще  не

существовало  профессии  повара.  В  старой  Лхасе,  в  которой  была  сосредоточена

практически вся знать Тибета, в том числе и семьи, имеющие кровное родство со

знатными  родами,  и  семьи  удачливых  предприимчивых  коммерсантов,  наличие

повара в доме было необходимым атрибутом роскошной жизни. К слову сказать, 

аристократы  по  очереди  приглашали  друг  друга  на  банкеты,  поэтому  имели

нескольких поваров, готовивших блюда различных кухонь, но и тем приходилось

изрядно поломать голову над очередным меню, чтобы хозяева не ударили в грязь

лицом  перед  гостями.  Мне  приходилось  слышать  от  многих  людей  почтенного

возраста, что в те времена банкеты имели большую популярность. Когда разговор

заходил  на  эту  тему,  то  кроме  часто  используемого  слова«роскошный» всегда

упоминалось искусство повара. Перед моими глазами, как будто наяву, возникал

повар,  пышущий  здоровьем,  с  надменным  видом  держащий  в  руках  огромный

черпак. Все без исключения повара– мужчины. В их руках простые овощи всегда

проявляют свои наилучшие вкусовые качества. 

Но, несмотря на столь красочное описание старшим поколением быта аристократов, 

я  полагаю,  что  пища  моего  народа  недостаточно  разнообразна.  Она  состоит  из

основных чистых продуктов питания и подходит людям, ревностно соблюдающим

религиозные каноны. 

Я  хорошо  помню,  как  при  жизни  моего  отца  к  нам  в  гости  пришёл  мужчина

преклонных лет. Хотя он был сед, однако выглядел ещё вполне крепким. После его

ухода отец сообщил мне, что этот человек раньше был поваром в их семье, когда-то

вместе с дедушкой побывал в Индии, там научился готовить изысканные индийские

блюда.  Помимо  этого  он  ещё  был  мастером  по  приготовлению  традиционных

китайских  блюд  из  картофеля  и  содержал  ресторан. На  его  блюдах  отец  освоил

искусство приготовления пищи. В то время я была маленькой и не воспринимала

мужчину как повара. Постепенно взрослея, я поняла, что хотя в обычные дни всегда

готовила  мама,  но  люди  склонны  считать,  что  только  мужчины  в  связи  с

преимуществами, полученными от рождения, приготовят гарантированно«чистую» 

пищу, а это важно для буддистов, стремящихся сбросить узы мирской суеты и выйти

из  цикла  земных  перерождений.  Именно  поэтому  только  мужчина  может  стать

настоящим поваром. 

Мне действительно непонятно, когда возникло мнение, что женский пол обладает

оскверняющей силой, связано ли это с нашей традиционной старой религией[15] 

или  нет  и  что,  собственно,  представляет  из  себя  данная  оскверняющая  сила.  Я

только  с  уверенностью  могу  сказать,  что  эта  точка  зрения  создаёт  огромные

трудности в жизни женщин. Конечно же, в настоящее время это мнение претерпело

определённые  изменения,  однако  влияние  традиций  всё  ещё  велико,  к  чему

необходимо относиться с пониманием. 

Давайте вернёмся в нашу маленькую палатку. Там, закончив доить корову, хозяйка с

дочерью  начали  сбивать  масло. Хозяин  же  продолжал  шить  мешок  из  коровьей

кожи. Старший сын, сидя возле отца, пил чай. А маленький«живчик» со стороны

наблюдал за незнакомкой: в его глазах я, конечно же, была необычной. 

Традиционный способ сбивания ячьего масла весьма прост, но очень трудоёмок. По

одному рецепту смешивают в разных пропорциях свежее молоко и простоквашу, по

другому рецепту масло получают только из свежего молока, но в этом случае по

сравнению  с  первым  коэффициент  выхода  готового  продукта  ниже,  а  качество

несколько  выше.  Некоторые  хозяйки,  чтобы  сэкономить  силы,  используют

нагревание,  при  котором  масло  можно  сбить400-500 раз  встряхнув  тяжёлую

маслобойку,  но  выход  масла  составляет70 процентов  от  первых  двух  способов

получения, поэтому терпеливые хозяйки вообще его не используют. Они лучше уж

потратят  два  часа,  встряхнув  маслобойку  до1000 раз,  чем  позволят  себе  такую

расточительность. 

Хозяйка палатки была весьма вынослива и трудолюбива, поэтому она, конечно же, 

использовала холодный способ сбивания масла. Интересно, когда она выполняла эту

тяжёлую работу, какие чувства испытывал её муж– крепкий мужчина, шьющий в

стороне мешок? Мне же было стыдно. То, что женщины не берегут себя, говорит о

том, что они сами себя не уважают. Мне кажется, что нужно поменять их местами, 

женщины должны шить, а мужчины сбивать масло. 

Масло сбито, мешок дошит, далее следует приготовление простого ужина. Уставшая

хозяйка сказала дочери принести мне и мужу чай, а сама, не отдохнув ни минутки, 

начала  готовить  цампу[13]  на  мясном  бульоне.  Это  будет  наш  ужин,  помимо

которого мне ещё придётся съесть большую чашку превосходной простокваши. 

После ужина всё это время не поднимавшийся со своего места хозяин наконец-то

встаёт, достаёт из маленького чемоданчика очень толстую книгу сутр[16], обёрнутую

в жёлтый холст, потом снова садится на прежнее место и начинает ни на день не

прерывающееся  чтение  сутр.  В  том,  как  он  читал  священную«Сутру 

Долмы» (половину  текста  по  памяти,  половину– по  книге),  прослеживалась

сноровка, которая придавала этому человеку значимость в собственных глазах, и он

даже не заметил, когда его горемычная жена начала сучить пряжу. Дочь всё так же

преданно  стояла  подле  неё  в  качестве  подручного.  Старший  сын  перелистывал

привезённую мной книгу, а младший уже, наверное, видел сны. Была ли в его снах

мать, жертвующая для них всем, или нет? 

На  следующий  день,  встав  с  кровати,  но,  наверное,  хорошо  не  отдохнув,  эта

героическая женщина снова начинает трудиться не покладая рук, и так проходят её

дни, в конце концов в бесконечном труде она оставляет этот мир. В молодости она

была весьма красива, но изнурительный труд не оставлял ни времени, ни желания

наряжаться.  Кроме  испытания  этой  бесконечной  домашней  работой,  которую

никогда  не  переделать,  какие  ещё  испытания  были  в  её  в  жизни? Например, 

замужество. 

Дописав  до  этого  места,  я  невольно  вспомнила  женщину,  с  которой  некогда

сталкивала меня судьба. Она родилась в очень хорошей семье, нельзя сказать, чтобы

богатой, но пользовавшейся большим уважением у людей. Её отец с малолетства

считал  себя  маленьким  буддой,  спустившимся  на  землю,  ламой-перерожденцем, 

был принят в монастырь и воспитан, но впоследствии, не достигнув двадцатилетнего

возраста, был вынужден расстричься[17] и вернуться к мирской жизни, чтобы взять

в жёны молодую супругу умершего отца, которой, однако, было уже двадцать восемь

лет. Она за их совместную жизнь, вопреки ожиданиям, родила и вырастила четверых

детей– трёх мальчиков и одну девочку. Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, 

глава семейства пришёл в Лхасу искать средства к существованию. Он поселился в

нашем  маленьком  дворике  и  снял  комнату,  при  нём  находилась  его

пятнадцатилетняя  дочь  Диди,  вероятно,  для  того,  чтобы  заботиться  о  нём  в

повседневной жизни. 

После  того  как  я  узнала,  что  этот  человек  является  ламой-перерожденцем, 

пришедшим в мир, я стала переживать за него, переносившего такие тяготы: по

сравнению с его прошлыми жизнями в цикле перерождений эта жизнь была такой

несчастливой и заурядной. 

Впрочем,  его  положение  давало  некоторые  преимущества– большое  доверие  и

уважение людей, а это в наше время уже немало. Сталкиваясь с ним неоднократно в

течение дня, я радовалась, что он не обманул наши ожидания. Он всё делал с чистым

сердцем, говорил искренне, в каждом его поступке, в каждом шаге я ощущала его

божественное происхождение. 

Душевные качества Диди были воспитаны личным примером её отца, которого она

была  вполне  достойна.  В  нашем  маленьком  дворике  все  видели  в  ней

добродетельную девушку. 

Но если у тебя не слишком много денег, чтобы собрать приданое, разве добродетель

может обеспечить должный приём и уважение в семье мужа? 

Через два года я услышала новость, что Диди выходит замуж. Чтобы удостовериться

в этом, я решила расспросить саму Диди. Она сказала: «Мама передала с человеком, 

чтобы мы в конце года возвращались домой; я думаю, они уже нашли мне семью, 

которая согласна взять меня в невестки, но я не знаю точно, что это за семья». 

«Почему ты не хочешь спросить своего отца? Наверняка он знает точно». 

«Я  так  хорошо  отношусь  к  моему  отцу, –  Диди  явно  не  поддержала  моё

предложение. – Даже если я узнаю кто, ничего не изменится, я никогда не видела

этого человека». 

«Ты даже ни разу его не видела и согласна выйти за него замуж?» 

«Я не могу выбирать, выходить мне за него замуж или нет. Если дома так решили, 

что бы я ни говорила, думаю, это бесполезно. Сейчас всё, что я могу делать, это

молить небо о помощи». 

Произнося эти слова, Диди не выглядела опечаленной и обеспокоенной– с её точки

зрения,  этот  день  рано  или  поздно  всё  равно  наступил  бы.  У  неё  на  родине  её

одногодки также выходили замуж, и жизнь некоторых из них сложилась вполне

неплохо. Конечно же, есть и такие, чья жизнь после замужества была трагичной. Но

Диди не пожелала каким-либо образом повлиять на своё будущее. Она чувствовала, 

что  единственное, что  она  может  сделать, это  молиться, в  молитве  она  обретала

уверенность и успокоение. 

Вскоре Диди покинула Лхасу и вернулась на свою любимую родину; там она впервые

познакомилась  с  мужчиной,  с  которым  должна  будет  провести  всю  оставшуюся

жизнь. С этого времени, невзирая на то, возникнет ли взаимное чувство любви либо

взаимное отвращение, она должна будет жить с этим мужчиной бок о бок. 

В  Тибете  во  многих  деревнях  и  на  пастбищах  девушки,  выходя  замуж,  должны

прийти в дом мужа вместе со своим приданым. Кроме установленного количества

голов  скота  и  предметов  повседневного  использования,  её  семья  должна

приготовить  комплект  украшений,  земля  же  не  рассматривается  в  качестве

приданого.  Большое  приданое  является  необходимым  условием  для  девушки, 

начинающей самостоятельную жизнь на новом месте, так как то, насколько хорошо

её примут в новой семье, напрямую зависит от размера её приданого. Этот вопрос

является самым важным и поднимается самым первым, если у девушки появляется

возможность выйти замуж. 

Понятно, почему семьи больше любят мальчиков, чем девочек! Можно представить

себе, какие расходы нужно понести родителям, чтобы закупить такое количество

приданого, если  в  семье  будет  больше  двух  девочек. Эти  траты  никоим  образом

нельзя сократить, иначе дочь не будет хорошо принята в семье мужа, либо ей ничего

не  останется,  как  стать  невесткой  в  семье,  имеющей  недостаточно  хорошую

репутацию,  и  терпеть  множество  трудностей  и  неуважение  к  себе.  Любящим

родителям было бы тяжело с этим смириться. 

В вопросах замужества сёстры-близнецы сталкиваются со множеством затруднений. 

Нужно сказать, что семьи, занимающие высокое положение в обществе, не могут

взять в невестки одну из сестёр-близнецов. Независимо от того, какими красавицами

они  выросли,  какие  они  искусные  хозяйки  в  доме  и  какими  обладают

добродетелями, люди считают, что им на роду написано пройти через множество

испытаний. 

Корни  такого  положения  дел  вовсе  не  в  том,  что  в  Тибете  существует  большая

диспропорция между количеством мужчин и женщин, а в том, что готовых вступить

в брак юношей намного меньше, чем девушек, желающих выйти замуж. Причин две. 

Во-первых,  количество  юношей,  ушедших  в  монастырь,  чтобы  стать  ламами, 

намного  превышает  количество  девушек,  пожелавших  стать  монахинями.  Во-вторых, в Тибете очень часто братья берут в жёны одну общую жену. Это, главным

образом, и приводит к тому, что у девушек возникают сложности с замужеством. 

Не имеющая возможности выйти замуж девушка либо уходит в монастырь, чтобы

стать монахиней, либо остаётся в родительском доме, в котором к тому времени уже

происходят некоторые изменения. Скорее всего, мать уже умерла, а невестка давно

переступила порог дома, поэтому прошлая атмосфера, которая царила при жизни

родителей, конечно  же, не  идёт  ни  в  какое  сравнение  с  нынешней  обстановкой. 

Более всего достойна сочувствия та, у которой есть внебрачный ребёнок: она должна

самостоятельно  вести  хозяйство  в  палатке,  в  горестях  и  одиночестве  проводить

молодость  и  коротать  дальнейшую  жизнь. В  некоторых  местностях  в  отношении

безответственных  отцов  предусмотрено  наказание, но  причитающихся  в  качестве

искупления вины десяток овец и нескольких яков, которых он должен отдать матери

своего  ребёнка,  недостаточно  для  его  воспитания.  И,  что  особенно  горько,  этот

ребёнок будет называться«грязным ребёнком», ему придётся с самого рождения 

столкнуться с несправедливым к себе отношением. К сожалению, никто не может

выбирать, в какой семье ему появиться на свет, а происхождение из хорошей семьи

очень важно. 

Девушке не просто выйти замуж, и для её родителей это стоит больших сердечных

переживаний, а  после  свадьбы  им  лишь  остаётся  молиться  за  дочь, для  которой

только начинаются самые трудные дни в жизни. Очень много девушек в день, когда

выходят  замуж,  безутешно  плачут.  Некоторые  люди  полагают,  что  эти  слёзы

ложные, вызваны волнением перед встречей с будущим супругом, но я же думаю

иначе, я верю, что эти слёзы искренние. В этом юном возрасте их сердца полны

прекрасных  надежд,  а  суровая  реальность  говорит  о  том,  что  им  никогда  не

осуществиться. Если жизнь так обходится с тобой, наверное, ты будешь так горько

плакать! 

Мне вовсе не хочется предвзято относиться к каждой семье, принимающей невестку, 

так как в большинстве своём люди проявляют высокие человеческие качества. Но

если говорить о конкретной молодой девушке, то она чувствует себя спокойно и

надёжно только в семье воспитавших её родителей. Она не будет любить семью, её

принявшую, так же, как и родительскую. Вряд ли в этот довольно незрелый период

желание создать семью будет преобладать над желанием быть любимой. 

Свекровь– самая  первая  из  соперниц,  которую  встречает  новобрачная, 

непосредственно  ей  она  будет  подчиняться  в  этой  семье.  Свекровь  занимает

должность  наставницы.  Фактически  под  её  руководством  невестка  очень  быстро

становится самым ценным работником, её старание и трудолюбие реализуются здесь

в полной мере. 

В районе Кхам[18] есть такая поговорка: «Невестка три года рабыня». Это наиболее

подходящее описание жизни девушки, только что вышедшей замуж. 

В то время как юная жена терпит трудности, смиренно позволив себя сковать по

рукам и ногам, что может сделать её муж? Помочь ей либо сделать вид, что ничего

не замечает. 

К моему большому сожалению, муж зачастую занимает позицию«моя хата с краю, 

ничего не знаю». Конечно же, его поведение легко понять, в его глазах собственная

жена– абсолютно чужой ему человек, более того, часто совершенно не отвечающий

его  представлениям  о  красоте.  И,  что  ещё  более  горько,  молодые  мужья,  как

правило, уже имеют собственный объект поклонения женского пола, а внезапное

появление нежеланной жены полностью разрушает их мечты о будущей счастливой

жизни. 

В этой ситуации мы не можем обвинять мужа в равнодушии и холодности, так как

обстоятельства  сложились  так  не  по  его  воле.  Он,  возможно,  является  другой

потерпевшей стороной, только по сравнению с ущербом, нанесённым женщине, тот, 

что нанесли ему, весьма незначителен. 

В первые годы брака вся жизнь девушки протекает в лишениях и ограничениях, её

существование безрадостно, но душа и тело очень быстро взрослеют. И, несмотря на

все  трудности,  немногие  женщины  захотят  развестись,  так  как  это  не  вызовет

понимания и уважения у людей. 

Обычно сразу после замужества в материнском организме возникает новая жизнь. В

Тибете беременная женщина не получает каких-либо преимуществ по сравнению с

обычными женщинами, она выполняет одинаковую с ними работу, проводит такое

же  количество  времени  в  поле,  никто  не  снижает  требований  к  ней  из-за  её

беременности. 

В  студенческие  годы  я  впервые  побывала  во  внутренних  районах  Китая.  Наш

университет в Нанкине был расположен за городом. Только выйдешь за территорию

университета, сразу попадаешь на огромное рисовое поле. Там я впервые увидела, 

как растёт рис. Именно в тот год я попробовала самый свежий рис. Его благоухание 

возникает в моей памяти вновь, когда я пишу эти строки. Тогда же в первый раз я

увидела,  какими  привилегиями  во  внутренних  районах  пользуется  женщина  в

течение месяца после родов. Судя по характеру работы этой женщины, я поняла, что

в университете это было в порядке вещей и даже обязательно. 

Женщина,  которая  не  может  родить  ребёнка,  в  Тибете  подвергается  всяческим

унижениям. Эта дискриминация, в отличие от внутренних районов, связывается не с

желанием продолжить род. Точка зрения, что«непочти-тельности три, среди них не

жениться и не родить– самая большая непочтительность», принятая во внутренних

районах, для тибетцев не столь важна. Но в Тибете люди полагают, что рожать– это

главная обязанность женщины. Тех же, кто не может выполнить эту обязанность, 

причисляют к преступницам, и никто не будет ставить отсутствие детей в семье в

вину мужчине. Этот ненаучный подход причинил страдания многим женщинам, и

смерть вовсе не прекращает унижения, им ниспосланные. Их тело не может быть

вынесено  через  дверь,  а  должно  быть  выброшено  через  окно.  Но  самым

несправедливым является то, что над их телами не совершается обряд«небесных

похорон», который  для  нас,  простых  тибетцев,  является  наилучшим  способом

погребения. Несмотря на то, перенесёт ли гриф нашу душу в рай или нет, наши

родственники  и  мы  сами  в  этом  обряде  обретаем  утешение,  но  женщина,  не

родившая ребёнка, не получает даже этого последнего утешения. 

Нерожавшая  женщина  сталкивается  с  дискриминацией,  а  рожавшая  женщина– 

какое вознаграждение получает она? Рождение в Тибете считается не совсем чистым

актом.  Беременной,  которая  в  скором  времени  должна  родить,  зачастую  не

позволяют оставаться в доме, в котором она живёт в обычное время. Её отправляют в

шалаш либо в загон для яков, стелют шерстяной войлок в качестве кровати для

родов. В таком убогом месте эта героическая женщина рожает от4-5 до10 детей. На

второй день после рождения ребёнка она приступает к выполнению повседневной

работы: носит воду, стирает одежду, готовит еду, доит корову, сбивает масло и т. д. 

Даже в семьях с довольно высоким уровнем жизни не уделяют должного внимания

питанию и здоровью беременной. Более того, после рождения ребёнка постельный

режим в течение4-5 дней– это уже непозволительная привилегия. Неудивительно, 

что,  когда  моя  мама  увидела  по  телевизору,  что  женщина,  родившая  ребёнка, 

находилась  в  постели  в  течение  целого  месяца,  она  отнеслась  к  этому

неодобрительно, по её представлению, это была непозволительная роскошь. 

У  жены  брата  моей  матери  есть  дальняя  родственница,  которая  приходится  ей

младшей  сестрой,  живет  она  неподалеку  в  деревне.  В  свободное  от

сельскохозяйственных  работ  время  деревенские  могут  приехать  в  городок, чтобы

продать  хворост  и  сухой  навоз  яков,  на  вырученные  деньги  купить  предметы

повседневного  обихода  и  вернуться  домой.  Эта  дальняя  родственница  поведала

удивительную историю, которая случилась с ней по дороге из городка в деревню. 

В  тот  день  рано  утром, когда  едва  забрезжил  рассвет, беременная  родственница, 

погрузив  на  осла  несколько  вязанок  хвороста  и  сухие  навозные  лепёшки  яков, 

отправилась в город. Несмотря на то, что по дороге она почувствовала схватки, она

успешно  добралась  до  места.  Обладающая  практической  сметкой,  женщина

довольно  быстро  распродала  всё, что  привезла  с  собой, а  на  вырученные  деньги

купила  мужу  маленькую  жестяную  банку  нюхательного  табаку,  а  для  сына  пару

ботинок, о которых тот очень давно мечтал. После этого она ещё зашла в гости к

жене брата моей матери. Там она выпила стакан чая и съела кусок лепешки. Когда

уходила, хозяева не заметили ничего необычного. Но по дороге домой живот у неё

так заболел, что не было сил даже идти. Так как это были не первые роды, она

поняла, что  сейчас  наступит  серьёзный  момент. Но  на  безлюдной  дороге  она  не

могла рассчитывать на чью-либо помощь и могла надеяться только на себя. Она

привязала осла к дереву и под этим же деревом успешно родила здоровую девочку. 

Поясничный нож, который она многие годы носила при себе, сослужил ей большую

службу: с его помощью она перерезала пуповину. 

Успешно окончив все дела, женщина погнала осла дальше и с ребёнком на руках

явилась домой. Не знаю, что почувствовал её муж, когда увидел новорожденную: 

удивление, благодарность или ощущение своей неполноценности. 

Возможно, вы засомневаетесь в правдивости этого рассказа, но я скажу: в этом мире

люди и обстоятельства их жизни так непохожи. Жизненный потенциал людей очень

велик, он проявляется в ситуациях, когда некому прийти на помощь и нет путей для

отступления. 

Теперь  нам  нетрудно  будет  понять,  почему  женщины  Тибета,  перенесшие  такие

роды, выглядят всегда намного старше своих лет. 

Однажды летом я с туристической группой отправилась в Лхокха[19] – колыбель

тибетской цивилизации. В группе было несколько очень нарядных женщин. Всем им

было  более  пятидесяти  лет, и  мне  было  не  очень  приятно, что  они  были  одеты

далеко  не  соответственно  их  фактическому  возрасту.  Две  из  них  действительно

неплохо сохранились, у них была ухоженная кожа, но их одежда и украшения были

подобны  тем,  которые  носят  молоденькие  девушки.  Внешний  вид  этих  женщин

выдавал их легкомысленность. Для меня было неприемлемо их стремление слепо

подражать молодёжному стилю. 

Они  также  нашли  немало  того,  что,  по  их  мнению,  было  неприемлемо  в  нас, 

тибетках. Однажды за ужином они заинтересовались моим возрастом, и, получив

ответ, дали мне весьма много рекомендаций о том, как мне следует одеваться. Они

не явно, но чётко дали мне понять, что я выгляжу намного старше своих лет. 

Впрочем,  после  того  как  мы  побывали  в  самом  раннем  из  дворцов,  Юмбу

Лхакхан[20], они испытали ещё более сильное потрясение. У подножия горы мы

встретили женщину, несущую на руках ребёнка. Одета она была в очень широкую

юбку– такие носят в Тибете большинство женщин. В глазах этих заморских гостей

она  выглядела  очень  убого. Волосы  её  были  не  причёсаны, вероятно, домашних

забот у неё было«выше крыши», не было ни времени, ни желания причёсываться и

умываться. Одна из туристок группы внезапно проявила неподдельный интерес к

возрасту этой молодой женщины. 

В  Тибете  поинтересоваться  возрастом  женщины  не  является  проявлением

невоспитанности.  Вы  можете  прямо  спросить  об  этом,  а  собеседница  искренне

ответит на ваш вопрос. Она назовёт свой возраст с момента зачатия. Поэтому часто

возраст, который указывается, превышает возраст от момента рождения на один год. 

В этом вопросе тибетские женщины проявляют большую искренность. 

Замечу, что наших гостей ответ этой женщины просто ошеломил. Некоторые из них

даже вскрикнули от удивления, и от этого возгласа недоумения моё сердце пронзила

непонятно  откуда  возникшая  боль.  В  этом  ярком  контрасте,  от  которого  некуда

деться,  я  ещё  раз  увидела,  какую  тяжёлую  долю  уготовила  судьба  моим

соотечественницам.  Конечно  же,  нельзя  не  учитывать  и  тот  факт,  что  климат

является одной из причин подобного контраста, но, по моему мнению, основная

причина  в  условиях  жизни:  сверхнапряжённый  труд  в  любых  климатических

условиях может превратить женщину в дряхлую старуху. 

Гу Бао Ю[21]с болью в душе сказал, что женщина сделана из воды, но сколько в

Тибете  мужчин,  считающих  так  же? Большинство  из  них  считает,  что  женщина

сделана из крепкого льда. По-видимому, этим объясняется недостаток внимания и

заботы с их стороны. 

Неужели забота о женщине не является выражением мужского достоинства? 

В Тибете разделение труда в традиционных животноводстве и сельском хозяйстве

такое  же,  как  и  в  натуральном  хозяйстве,  когда  слабые  женщины  и  мужчины, 

которые сами себя относят к сильной половине человечества, выполняют одинаково 

тяжёлые обязанности. Но если очевидно, что женщины выполняют тяжёлую для

них работу, тогда непонятно, почему же мужчинам достаётся больше уважения и

признания  по  сравнению  с  женщинами.  Все  их«привилегии» получены  от

рождения. 

В Тибете бог слишком благоволит к мужскому полу. 

При традиционном разделении труда мужчины пашут землю, боронят, занимаются

перевозками  на  дальние  расстояния,  шьют  одежду  и  кожаную  утварь  для  дома, 

занимаются забоем скота и так далее, также выполняют плотницкие, столярные и

гончарные  работы. Женщины  сеют, жнут, полют  траву, веют, жарят  голозёрный

ячмень, мелют цампу[13], доят коров, сбивают масло, охотятся в горах, занимаются

ткачеством;  на  пастбищах  женщины  в  период  окота  и  отёла  должны  принять

новорождённых  животных,  летом  состричь  шерсть  у  баранов,  скосить  траву, 

заготовить  сено.  Они  заняты  с  утра  до  ночи,  даже  верхнюю  одежду  на  ночь  не

снимают. В Тибете есть поговорка, весьма точно описывающая эту ситуацию: «На

пяточках ребёнка натёрты мозоли(пас скот), на руках женщины натёрты мозоли(от

работы), у мужчины на заднем месте натёрты мозоли(сидел пил чай)». 

Считается,  что  на  плечи  мужчины  кроме  обычных  обязанностей  в  хозяйстве

ложится технически сложная работа, требующая специальных знаний и мастерства, 

на  самом  деле  для  её  выполнения  не  нужно  больших  интеллектуальных

способностей.  Подсобной  же  работой,  к  которой  относится  почти  вся  домашняя

тяжёлая работа, занимаются женщины. Поясню на следующем примере: женщина

играет роль подмастерья в мастерской, должна выполнять самую утомительную и

самую  грязную  работу,  а  мужчина– мастер,  в  атмосфере  таинственности

завершающий творение, – выполняет самую лёгкую её часть. Какой бы малой ни

была эта часть, мастер, вне всякого сомнения, общепризнанный создатель творения. 

Несправедливее всего то, что в Тибете в этих малых мастерских женщина всегда

подмастерье,  она  никогда  не  сможет  стать  мастером.  Это  зависит  не  от  её

способностей,  а  всего  лишь  от  того,  что  с  рождения  она  не  принадлежит  к  той

половине человечества, которая имеет особые привилегии. 

С  победой  индустриализации  женщины  получили  возможность  продавать  свою

рабочую силу. Это, несомненно, важный исторический момент для большого числа

женщин, в течение длительного времени скрываемых в женских покоях. Конечно, 

плата  за  труд  не  так  высока, но  по  меньшей  мере  это  сформировало  у  женщин

представление об экономической независимости от мужа. 

Женщин же Тибета не нужно было вызволять из«женской половины дома», так как

их там никогда не прятали. Тибетки выполняли разнообразную работу, их всегда

можно было увидеть в местах, где много людей, будь то поле или пастбище, даже в

торговле  они  проявляли  хладнокровие  и  смелость,  железную  волю  и  серьёзное

отношение  к  делу,  демонстрируя  свою  незаурядность.  Поэтому,  по  мнению

иностранцев, тибетские женщины– это свободные женщины. 

Антрополог Ли Аньчжай[22]в40-е гг. XX в. проводил исследования в Тибете. Он

считал,  что  в  то  время  женщины  пользовались  правами  и  свободами,  имели

возможность управлять имуществом, землёй и производст-вом. Одним словом, он

полагал,  что  тибетские  женщины  традиционно  занимают  место  действительно

свободных женщин и являются достойным примером для подражания. 

Людей, имеющих такую же точку зрения, как господин Ли Аньчжай, возможно, ещё

очень много, и нетрудно понять истоки их позиции. В Тибете в многолюдных местах

всегда можно увидеть женщин, они не закутаны в паранджу, как мусульманки, а их

ножки не бинтуют, как в старые времена во внутренних районах Китая. В поле они

двужильная рабочая сила, на пастбище они отличаются смекалкой, в бизнесе они

предприимчивые коммерсанты, во всём они проявляют большую сноровку. Когда

необходимо, они проявляют силу, как у быка, их смех звонок, они не побоятся выйти 

на дорогу ночью, могут усмирить разбушевавшийся скот, с годами начинают нюхать

табак и пить традиционные местные алкогольные напитки. В глазах иностранца это

является примером свободы. 

Но по их звонкому смеху и непосильному труду можно увидеть, что такой образ

жизни вовсе не выбран ими добровольно. Им вовсе не хочется трудиться, подобно

быкам, им вовсе не хочется ломать голову над коммерческими проблемами, им вовсе

не хочется взваливать на свои плечи непосильные жизненные трудности, им вовсе

не хочется самим решать экономические задачи, но фактически быть полностью

зависимыми. 

В  Тибете  девочки  растут  с  навязываемой  им  извне  заниженной  самооценкой; с

малых лет им внушают, что их статус ниже, чем у мальчиков. Выросшие в подобной

обстановке,  женщины  сначала  перестают  обращать  внимание  на  себя,  начинают

подчиняться указаниям и распоряжениям мужчин, которые не только пользуются

этим,  но  и  ищут  возможность,  чтобы  проявить  высокомерие  и  усугубить  тяготы

женской  доли:  взваливают  на  плечи  покорных  женщин  не  только  всю  тяжесть

работы, но и ответственность, из чего извлекают наибольшую выгоду. 

На самом деле тибетские женщины, как и все другие женщины в мире, вовсе не

мечтают о том, чтобы накачать бицепсы. Тибетские женщины вовсе не хотят каждый

день падать с ног от усталости, не имея сил, чтобы расчесать волосы, вовсе не хотят в

любую непогоду трудиться до изнеможения и состариться раньше времени. Но они

не  станут  громко  кричать  о  всех  тех  трудностях,  которые  они  вынуждены

преодолевать в жизни, поражая мужчин, приехавших из других мест. Тибетки не

рассчитывают на мужскую заботу и внимание. 

В  то  время  как  приезжие  испытывают  потрясение,  тибетские  мужчины  втайне

наслаждаются чувством удовлетворения от собственных«достижений». Позвольте

спросить, в этом мире, кроме тибетских мужчин, есть ли ещё мужчины, спокойно

отдавшие женщинам такие огромные свободы и права в труде, в то же время оставив

за  собой  право  пользоваться  привилегиями  мужа  и  отца  по  праву  благородного

происхождения? 

Позвольте спросить, тибетские мужчины настолько умны или тибетские женщины

настолько глупы? 

Мне  непонятно,  что  испытывает  мужчина,  рядом  с  которым  живёт  крайне

измождённая женщина: чувство самодовольства или чувства стыда? 

Господин Лин Юйтан[23]говорил: «В любой стране счастье женщины определяется

не тем, какие права и свободы предоставило её общество, а тем, какими моральными

качествами обладает мужчина, с которым она разделяет жизненные трудности. Беда

в том, что женщины, испытывающие грубый диктат со стороны мужчин, не имеют

возможности сделать свой выбор». 

Каким  образом  избавиться  от  абсолютного  подчинения  женщин,  оставшегося  в

наследство от старого строя, и в то же время не лишить их поддержки со стороны

мужчин? 

По  правде  сказать,  в  некоторой  степени  я  даже  завидую  женщинам  внутренних

районов, жившим при старом строе[14]. По крайней мере, они считались слабыми во

всём, а поэтому получали заботу и полную поддержку от мужчины. Тяжёлая ноша

домашних обязанностей не ложилась на их плечи, им не нужно было беспокоиться

ни о чём. Возможно, в душе они так же, как и тибетские женщины, чувствовали себя

зависимыми, но физически им, очевидно, было намного легче. 

Нужно ли полностью уравнивать между собой мужчин и женщин? Ответ очевиден. 

Мне  очень  нравится,  когда  говорят,  что  женщины  слабые.  Так  как  мужчина, 

который так говорит, к его чести, всегда готов заботиться о женщине, а я считаю, что

женщина нуждается в заботе. 

Конечно же, я сторонница идеи равноправия мужчин и женщин. Но равноправие, о

котором я говорю, вовсе не заключается в том, что мужчины и женщины должны

выполнять абсолютно одинаковую работу. Небу было угодно, чтобы в этом мире

существовали  два  пола– мужской  и  женский,  именно  для  того,  чтобы  они

исполняли разные обязанности. Общепризнанно, что мужчины физически сильные; 

само  собой  разумеется,  что  они  должны  взять  на  себя  ответственность  по

обеспечению  материального  благополучия  семьи,  пусть  даже  это  им  даётся  с

большим трудом. Именно им больше подходит работа вне дома, на виду у людей, это

наилучшим  образом  отвечает  потребностям  их  души.  Женщины  пусть  остаются

дома; тонкая организация их души позволяет им выступать в качестве одарённых

учителей, обучающих детей грамоте. Пальцы их рук наилучшим образом подходят

для  домашней  работы, приготовленные  ими  блюда  способны  заставить  просиять

благодарной улыбкой лицо вернувшегося домой мужа. 

Мне  думается, что  только  такое  разделение  труда  может  позволить  мужчинам  и

женщинам сохранить чувство собственного достоинства. 

В заключение мне хочется сказать тибетским мужчинам: «Пожалуйста, радуйтесь

тогда,  когда  радуемся  мы,  будьте  счастливы  только  тогда,  когда  счастливы  мы, 

возьмите  тяжёлое  бремя  с  наших  плеч  и  взвалите  его  на  свои,  настало  время

проявить ваши лучшие черты характера! 

[1] Сарира– прах от сжигания трупа добродетельного монаха. 

[2] Ченрези– бодхисаттва, воплощение бесконечного сострадания. 

[3] Долма(санскр.Тара) – женщина-бодхисаттва  в  буддизме;  женское  существо, 

достигшее совершенства и освобождения, но отказавшееся от ухода в нирвану из

сострадания к людям. Существует несколько ипостасей Долмы в тибетском буддизме

(см. статью«Милосердная Долма»). 

[4] На тханке, рассказывающей об истоках тибетской цивилизации(форзац книги), 

изображены дети и внуки священной обезьяны и демоницы. Потомки едят зерновые

культуры и постепенно превращаются в людей. Также на тханке в сжатой форме

показана история первых девяти тибетских царей(цэнпо). 

[5]Бакхор– оживлённая  торговая  улица  в  городе  Лхаса,  примыкающая  к  храму

Джокханг. Упоминается в рассказе«Кхамчанки с улицы Бакхор». 

[6]Высота перевала Камба-Ла составляет4780 метров над уровнем моря. 

[7] Озеро Ямдрок– священное озеро Тибета, подробнее о котором можно прочитать

в рассказе«Женщины-тулку». 

[8]Имеются в виду другие районы Китая, кроме Тибета. 

[9]Имеются в виду женские покои в доме. 

[10]Цунь– китайский дюйм(вершок), мера длины, равная примерно3.33 см

[11]Хуэй– одно из национальных меньшинств Китая. 

[12]Хань– самая многочисленная национальность в Китае(92 %) и в мире(19%). 

[13]Цампа– тибетские лепёшки, состоящие из муки из прожаренного голозёрного

ячменя. 

[14]Имеется в виду, до1959 года. 

[15]Имеется в виду культ бон, существовавший в Тибете до буддизма. Монастыри

религии бон до сих пор сохранились в Тибете. 

[16]Священное писание у буддистов. 

[17]Расстрига– вернувшийся к мирской жизни монах. 

[18] Кхам– историческая область Тибета наряду с У-Цангом(включая Нгари[4]) и

Амдо. 

[19]Лхокха(кит.  Шаньнань) – район  Тибетского  автономного  округа.  На  севере

граничит с Лхасой, на западе– с Шигадзе, на востоке– с Линьчжи, на юге– с 

Индией  и  Бутаном.  Лхокха– это  привлекательный  район  для  туристов, 

расположенный  в  среднем  течении  реки  Брахмапутры.  На  территории  района

Лхокха находится первый буддийский монастырь Самье, имеющий более чем1200-летнюю историю. 

[20]Юмбу  Лхакхан– один  из  ранних  дворцов  Тибета,  расположенный  в  районе

Лхокха[19], построен  воII в.  до  н.  э.  Далай-ламаV преобразовал  дворец  Юмбу

Лхакхан в монастырь, коим он по сей день и является. 

[21]Гу Бао Ю– главный герой романа«Сон в красном тереме». Это произведение

входит в четвёрку известных произведений, в которых главная роль принадлежит

мужчинам: «Путешествие  на  запад» У  Чэн‘эня, «Речные  заводи» Ши  Найаня, 

«Троецарствие» Ло Гуаньчжуна, «Сон в красном тереме» Цао Сюэциня. 

[22]Ли Аньчжай(1900–1985 гг.) – известный социолог, обществовед, антрополог, 

этнолог,  писатель(писательский  псевдоним  Жэнь  Цзе).  Исполнял  обязанности

члена  Народно-политического  консультативного  совета  провинции  Сычуань, 

консультанта  Комитета  по  социологическим  проблемам  Китая,  Комитета  по

этническим проблемам Китая, Комитета по изучению традиций и обычаев народов

Китая и т. д. В1926 г. учился в Америке, в1938 году изучал тибетский буддизм в

монастыре, с1947 по1949 гг. занимался  исследовательской  работой  в  Англии  и

США. Занимался преподавательской деятельностью в городе Чэнду, в университете

Хуаси,  в  Сычуаньском  педагогическом  институте.  Добился  огромных  успехов  в

области изучение этнологии, религиоведения, обществоведения. 

[23]Лин  Юйтан(10.10.1895 – 26.03.1976  гг.) –  известный  учёный,  лингвист, 

литератор,  автор  множества  произведений.  В  юности  уехал  учиться  за  границу, 

после  возвращения  на  родину  занимался  преподавательской  деятельностью  в

Пекинском и в других известных университетах, в1966 г. переехал на Тайвань.