Туфли

 Туфли

— Вы мне всю ногу отдавили своими копытами! — Она могла бы сказать это не так громко, ещё лучше, не так эмоционально, а просто попросить быть аккуратнее, но она верещала на весь салон.

— Простите, ради Бога, я не специально, автобус резко затормозил, — оправдывалась женщина, чувствуя напряжение, резко выросшее вокруг неё, словно она не на ногу наступила, а развязала войну в Сирии.

— Да плевать я хотела на ваши проблемы, видите — автобус переполненный, а всё равно прётесь! — Не успокаивалась молодая пассажирка, занимающая сидячее место.

— Вам, бабкам, вечно не спится по утрам, прётесь чёрт знает куда, сумками своими проход закрываете, ноги другим топчете, — девица с оттоптанными ногами получила поддержку в лице мужчины с наушниками и электронной сигаретой за ухом.

— Я ещё раз прошу прощения, — женщина сказала это так громко, как смог произнести её дрожащий голос, словно просила прощения за всех бабок мира перед этими потерпевшими — невинными молодыми людьми.

— Дома сидеть надо, тогда и извиняться не придется. Пенсия на то и дана, чтобы отдыхать, а не мешать остальным, — снова подала голос девушка, а после показательно протёрла туфли влажной салфеткой и уткнулась в телефон.

— Да у неё из сумки спиртом разит хлеще, чем от шофёра в пятницу вечером, — бубнил кто-то с заднего ряда.

Женщина не стала смотреть на автора слов, и чувствуя, как щёки обжигает стыд, вышла из автобуса на следующей остановке. Остаток пути она прошла пешком. Она даже не подозревала, что бутылёк со спиртом разбился в сумке, теперь все папки и бумаги пропахнут, а буквы, наверняка, поплывут. Придётся потратить некоторое время на восстановление.

Вечером девушка из автобуса, чьи ноги оказались жертвой грязных ботинок, вернулась домой и застала дочь в кровати несмотря на то, что время было раннее.

Ребёнок тяжело дышал и был бледен. Спутанные и мокрые от пота волосы были разбросаны на подушке. Горячий лоб дочери заставил девушку запаниковать. Она вызвала «скорую». Врачи приехали через пару часов и, сбив температуру, собрались на следующий вызов. На вопрос: «что делать?», сказали лишь сходить в поликлинику и уехали в долгую страшную ночь, в какую уезжают только врачи «скорой» и работники других экстренных служб.

Утром было принято решение ехать в поликлинику, но, прознав про это, детский организм будто назло стал снова нагреваться как духовка.

Заливаясь слезами, мать набрала номер поликлиники и попросила прислать педиатра. Мелодичный голос в трубке холодно ответил, что все машины сегодня заняты, и педиатр не может приехать на вызов. Придется ждать до завтра. Девушка была готова вызвать такси и ехать в поликлинику сама, но ребёнок всем своим видом показывал, что не готов к передвижениям.

— Умоляю вас, пришлите врача, дочка вся горит! — плакала она в трубку.

— Минуту, — недовольно пробубнила женщина на том конце провода. Она положила трубку на стол.

— У Тищенко сегодня есть окно? — было слышно, как она обращается к кому-то.

— Часа полтора. Только ей ехать через половину города. Позвони ей, может успеет.

Прошло несколько минут. Но девушке казалось, что прошел минимум час.

— Алло, — снова раздалось в трубке.

— Да-да! Алло!

— Сегодня с двух до трех к вам подъедет врач. Она без машины, так что как доберётся, так и доберётся.

Трубку положили. Девушка принялась ждать. Минуты растягивались в часы, ребёнок был плох и сердце матери разрывалось от тревоги.

В половине третьего раздался звонок в дверь. Мать бежала со всех ног, забыв про кипящий чайник. Замок никак не поддавался, дрожащей рукой она, наконец, дернула за ручку, и дверь нехотя открылась.

В коридор зашла женщина в медицинской маске. В руках она держала большую чёрную сумку, из которой торчала белая ткань халата. Девушка лебезила перед врачом и чуть ли не в ноги ей кланялась за то, что та приехала на вызов своим ходом.

Женщина молча прошла в комнату, где лежал больной ребёнок. После нехитрого осмотра был поставлен диагноз — ларингит.

Мать, наконец, облегченно выдохнула. Были выписаны лекарства и больничный в школу. Мамаша слёзно благодарила врача, уговаривала взять деньги или хотя бы выпить чаю, но та отказалась от всего и поспешила на новый вызов. На выходе она случайно наступила на туфлю, стоявшую в прихожей.

— Прошу прощения, — искренне сказала врач задрожавшим голосом.

— Ничего-ничего, не переживайте, я эти туфли на распродаже купила.

Уже в коридоре, когда дверь закрылось, врач сняла маску и протёрла вспотевшее лицо платком.

— Вы забыли, — девушка открыла дверь и протянула ей сумку.

— Это вы…— она узнала женщину, на которую накричала вчера в автобусе. Врач молча взяла сумку и побрела вниз по лестнице. Девушка хотела крикнуть ей вслед: «простите», но слова застряли в горле.

На следующий день ребёнку стало значительно лучше. Чувствуя вину, мать хотела отблагодарить врача. Но в регистратуре ей не дали контактов, сказав, что тот педиатр был вообще не с их участка и просто пошёл навстречу, так как никому не отказывает.

Когда переполненный автобус вёз девушку домой, ей на ногу наступил морщинистый старичок и тут же ударился в извинения. Девушка попросила его успокоиться и с радостью уступила своё место, а сама вышла на одну остановку раньше. Ту женщину она больше никогда не видела, но этот случай стал переломным в её жизни. Её дочка вылечилась раньше срока.

(с) Александр Райн