ГЛАВА 16

Мы снова полетели в Индию 4 января. Наш знакомый врач решил сопровождать нас, но на очень короткое время. Баба всегда бывает очень счастлив, когда врачи приезжают повидать Его, и обычно уделяет им много внимания, вероятно потому, что вся их жизнь посвящена служению человечеству — причина, очень близкая Его сердцу. Его обращение с этим врачом не составляло исключения.

Баба находился в Уайтфилде, когда мы прибыли. Он пригласил нас троих в свой дом, как только увидел нас. Он включил нас в группу для двух бесед, на протяжении которых он материализовал кольцо и крест для этого врача и дал ему большой пакет вибхути для его пациентов. Врач возвратился домой, потрясенный вниманием и любовью, которые Баба даровал ему во время очень короткого пребывания.

Во время одной из бесед Баба подошел ко мне и дотронулся до крошечного золотого кольца, которое я носила. По форме это кольцо было похоже на цифру восемь — один из самых символов в моей работе — и было подарено мне нашей дочерью Шейлой. С одобрительной улыбкой Он сказал: "Цифра восемь — это также буква S в слове Саи (Sai)", что, по-видимому, являлось еще одним примером Его косвенного способа выражения того, что Он не только полностью осведомлен о методах, которые я применяю, но и том, что они исходят от Него и носят Его инициалы.

Символ в виде цифры восемь используется в качестве упражнения для создания зрительных образов с тем,Ю чтобы ввести каждого из двух человек в их собственный круг или территорию с целью оказания им помощи в отведении их проекций друг от друга. Этот символ используется также в качестве подготовки перед отделением от кого-то или чего-то, что представляет собой символ надежности в предпочтение Бабы внутри. Когда мы привязаны к другим людям или предметам, мы не можем возлагать все наши надежды на Бабу, ибо никто не может служить двум господам. Сам Баба выразил эту концепцию очень четко. Он говорит: "Свобода — это независимость от внешних обстоятельств. Тот, кто нуждается в помощи другого человека, вещи или условия, является рабом. Абсолютная свобода не дана никому на земле, так как самый смысл смертной жизни заключается в связи с другими и в зависимости от них. Чем меньше желаний, тем больше свобода; следовательно, абсолютная свобода — это абсолютное отсутствие желаний".

Чем больше я узнавала об учении Бабы, тем больше я признавала, что оно согласуется с теми доктринами, которым меня учили столь многие годы задолго до того, как я узнала человеческую форму Бабы в Индии. Я высоко оценила то, что Баба даровал мне знак узнавания цифры восемь, тем самым санкционируя этот метод.

Однажды, вскоре после эпизода с кольцом в форме цифры восемь, Баба указал на часы, который я носила и на циферблате которых не было цифр. "Никакого времени по часам, только внутреннее время",—заметил Он одобрительно. Это было введением в постепенный процесс, посредством которого Он научил меня отсчитывать внутреннее время в противоположность общераспространенному рабству сверки с часами. Мне приходилось неоднократно вспоминать об этом, когда я наблюдала, как Он дожидается нужного времени почти так, как если бы Он прислушивался к нему, прежде чем начать говорить, действовать или удовлетворять чью-то просьбу. Мы на Западе настолько ощущаем время, что нам бывает трудно расслабиться и терпеливо прислушаться к отсчету времени, чтобы оно открылось нам.

Баба также готовил меня к выполнению будущей задачи, о которой я и не подозревала. На этот раз я обычно сидела каждое утро совершенно одна на женской половине веранды, если в этот день не были приглашены другие женщины. Я наслаждалась возможностью побыть в одиночестве, позволявшим мне заняться медитацией и чтением. Но вначале я чувствовала себя очень неуютно, находясь на виду, будучи чрезвычайно застенчивой по натуре. Я Бабы же были другие понятия, и это был первый Его урок по извлечению меня извлечению меня из моей скорлупы.

Мой дискомфорт пребывания в состоянии отшельницы усугублялся дополнительно тем, что, когда мальчики из колледжа выходили из комнаты Бабы, им приходилось проходить передо мной, чтобы выйти из помещения. При этом они опускали глаза и делали большой круг вокруг меня, проходя вплотную к противоположной стене. Я знала, что Баба учит мальчиков смотреть на каждую молодую женщину, как на свою сестру, на каждую пожилую женщину — как на свою мать. Я знала также, что Он советует им избегать ненужных контактов с представительницами противоположного пола, чтобы это не отвлекало их от учебы и богослужения.

По прошествии первых нескольких дней я стала осознавать, что в уме у меня совершенно непроизвольно слагаются стихи, по-видимому, не по моей воле. Я начала записывать их, как если бы мне диктовали. С детства у меня была привычка сочинять стихи с аллитерациями, чтобы отметить дни рождения или другие события, но это всегда требовало времени и усилий с моей стороны, чтобы вложить соответствующие чувства в размер и ритм. Сейчас я была крайне удивлена, когда мне в голову пришли довольно быстро полностью законченные стихи, и была абсолютно уверена, что не смогла бы сочинить их сама. Было весьма интересно наблюдать за происходящим процессом.

Однажды произошел очаровательный маленький инцидент, который иллюстрирует причудливое чувство юмора Бабы. Большая группа мужчин, которые ожидали беседы с Ним, стала проявлять сильное беспокойство, так как Он не выходил из комнаты гораздо дольше, чем обычно. Внезапно Он появился в дверях и, подходя к ним, начал бранить их за нетерпение. Они были совершенно подавлены и все выглядели глуповатыми. Затем Он начал обсуждать с ними различные дела, по которым они пришли просить совета. Когда Он закончил, то пошел туда, где я стояла в одиночестве на женской стороне. Когда Он приблизился, на Его лице появилось такое озорное выражение, что хотел абы я знать, что же Он собирается сказать. Когда Он был почти передо мной, то поднял правую руку над головой и начал опускать ее, как будто собирался шлепнуть меня. Но на полпути Он изменил направление движения руки и с проказливой улыбкой быстро опустил ее и резко хлопнул себя по бедру. Он от душим наслаждался моей испуганной реакцией на перспективу получить шлепок от Него. Все мужчины, которым Он совсем недавно сделал выговор за их нетерпение, разразились смехом при виде этого маленького эпизода. Моей первой мыслью было, что, зная о том, что я тоже была слишком нетерпеливой, Он напомнил мне об этом, но принял шлепок на себя. Я присоединилась к веселью, когда Он повернулся, чтобы идти в свою комнату.

Спустя день или около того, Он подошел ко мне однажды утром и сообщил, что хочет завтра видеть нас на интервью. Затем Он спросил, захотим ли мы остаться на пение бхаджанов, которые будут исполнять мальчики из колледжа. Всегда было удовольствием слушать Его учеников, которых Он учил петь подобно ангелам. На этот раз Он сам пропел несколькобхаджанов, отбивая ритм карабалами (маленькими металлическими тарелочками). Я люблю наблюдать за Его изящными коричневыми руками, которые, кажется, танцуют, похлопывая по крошечным тарелкам. В конце собрания Он подошел ко мне и сказал: "Скажи своему мужу, что я хочу видеть вас завтра и приглашаю остаться на ланч наверху".

Я все еще была полна видом и звуками Его пения и игры на карабалах настолько, что моя радость выплеснулась наружу и я непроизвольно схватила Его за обе руки и стала благодарить за изумительный вечер. Такой жест был совершенно не характерным для меня и, должно быть, прорвался в результате его ежедневного поощрения меня к выходу из моей защитной оболочки, чтобы стать менее застенчивой и замкнутой. Вместо того, чтобы сделать мне выговор, как Он поступает, когда последователи пытаются дотронуться до Него или обхватить Его ноги, Он просто улыбнулся подобно снисходительному отцу и продолжил свой путь.

В конце следующего утра нас пригласили на беседу. Мы снова обсуждали мое непрекращающееся болезненное состояние. Он заверил меня, что головные боли не являются результатом чего-то такого, что я думаю или делаю неправильно, а обусловлены слабостью. Далее Он заявил, что по природе они — физико-механические, а не психологические. Это заверение принесло мне огромное облегчение. Как будто прочитав мои мысли, Он добавил: "Не обсуждай это ни с кем". Он обещал еще полечить меня. Затем Он совершенно сбил меня с толку, сказав: "Вскоре будет ваша 25-я годовщина". Я ответила, что это будет наша 35-я, а не 25-я годовщина. Он только улыбнулся и сказал: "Нет, 25-я. Юбилейный год", потом добавил, что Он проведет специальную ведическую свадебную церемонию смангала сутрой и с кольцом. Это привело меня в крайнее смущение. Он уже устраивал такую церемонию в нашу 33-ю годовщину. Но было не время обсуждать этот неразрешимый вопрос далее, потому что Он быстро спросил о письмах от преданных.

Обе наши дочери также прислали свои обычные письма. На этот раз Лорна просила Его о здоровом ребенке и помочь ей стать хорошей матерью. Некоторое время Он держал ее письмо в руке, не открывая его. Затем с довольной улыбкой сказал: "Она носит ребенка. Я хочу помочь ей".

Я попросила Его разрешения учредить стипендию для мальчика, чтобы он посещал Его колледж, объяснив, что у нас две дочери, но нет сыновей. Он быстро ответил: "Но у вас много-много сыновей. Все они — ваши сыновья и дочери", предположительно имея в виду людей, с которым я работаю, поскольку Он заверил меня тогда, что Он — всегда со мной во время моей работы. Что за удивительное облегчение было слышать это!

После того, как все ушли на ланч, нам велели подождать. Через некоторое время пришел один из учеников колледжа, чтобы проводить нас наверх в личную столовую Бабы. Стол был уже накрыт для ланча, и Баба ждал, чтобы усадить нас, как только мы вошли. Он сделал моему мужу знак рукой, чтобы тот сел, и направился ко мне, чтобы усадить в конце длинного стола по правую руку от себя. Когда я села, у меня в голове промелькнуло воспоминание о сне, который я видела за несколько недель до того, как мы уехали из дому. В этом сне Баба и я сидели за похожим длинным столом точно на тех же местах, но вместо того, чтобы кушать, Он учил меня. Когда я сравнивала эту сцену во сне с теперешней, Баба повернулся лицом ко мне. Он улыбнулся и понимающе кивнул головой, как будто тоже сравнивая обе картины.

Несколько мальчиков из колледжа ждали нас и быстро бросались обслуживать нас каждый раз, как Баба подавал им сигнал, что нам нужно что-нибудь. Я была особенно признательна за то, что еда была не слишком горячей и не слишком острой, так что я могла расслабиться и насладиться ею. Одно из блюд содержало бамию, овощ, который, как я знала, еще будучи ребенком, в Англии называют "дамские пальчики". Я пришла в восторг, услыхав, как Баба называет этот овощ так. Когда Он увидел, что мне нравится бамия, Он настоял на том, чтобы я взяла добавку. Когда я, наконец, отказалась, Он кивнул одобрительно и сказал: "Лучше не есть слишком много, когда тебе за шестьдесят".

Он ограничил нашу беседу за столом, сказав, что разговоры во время еды мешают пищеварению. Я успокоилась, так как уверена, что легкая беседа с Бабой за ланчем выглядела бы, возможно, несколько нелепой. В общем, это был приятный завтрак. Баба был отличным хозяином и заботился о нас, как отец о своих детях.

На следующий день я с огромным удивлением заметила, что мальчики из колледжа, которые обслуживали нас за ланчем, больше не обходят меня стороной. Теперь они проходили вблизи меня, хотя все еще опустив глаза. Я подозревала, что, услыхав, что мне за шестьдесят, они отнесли меня , минуя даже класс матерей, к классу почтенных бабушек, так что ничто не отвлекало их внимания. Спустя день или около того мы последовали за Бабой в Путтапарти, где оставались до тех пор, пока не пришло время снова уехать.

Со времени последней беседы я мысленно постоянно возвращалась к заявлению Бабы о том, что Он устроит духовную свадьбу в нашу предстоящую годовщину. Так много вопросов требовали, по-видимому, ответов. Разве Он забыл, что уже устраивал такую свадьбу для нас? Должна ли я напомнить Ему, даже если бы подразумевалось, что Он ошибся? Должна ли я показать Ему мангала сутру? Если Он даст мне еще одну, что я должна сделать с той, которую получила раньше? Я запуталась в вопросах, как в сети. В конце концов, я отказалась от решения этой проблемы и молила о том, чтобы меня надоумили в день нашей годовщины, что делать.

Пока я находилась в Путтапарти, у меня снова появилось время работать с людьми в периоды между постоянными ежедневными мероприятиями. В то время там находились несколько членов нашего лос-анджелесского центра. Общение с одним из них, Эдом Дагеном, было особенно многозначительным. Днем в Путтапарти бывает обычно очень жарко, но к вечеру становится прохладно и иногда довольно холодно ночью. Мы с мужем приобрели привычку совершать прогулку вокругашрама как только становилось прохладно, чтобы размяться после долгих часов сидения.

Однажды поздно вечером Эд присоединился к нам, и мы решили взойти на вершину холма над ашрамом. Это было изумительно спокойное и удобное место для наблюдения за всем, что происходило внизу. В тот день это имело особое значение. В мандире пели бхаджаны, и отзвук многих голосов, сливающихся в порыве поклонения, поднимался вверх и, казалось, окутывал нас. С холма можно было также беспрепятственно обозревать окрестности. Краски заката в прозрачном воздухе сумерек были несказанно прекрасны. У нас просто захватило дух при виде картины, а когда краски стали блекнуть, мы приготовились спуститься вниз прежде, чем темнота скроет наш путь по узкой тропинке. Мой муж шел в нескольких футах впереди, когда я почувствовала тонкий аромат, разливающийся в воздухе. Я удивилась, так как мы шли вдоль особенно бесплодной части пути. Я оглянулась вокруг, чтобы посмотреть, откуда шел этот аромат, но там не было ни цветов, ни кустов, которые могли бы, возможно, испускать это благоухание. Эд, который шел непосредственно за мной, спросил, не чувствую ли я удивительно нежный запах, на которых он тоже только что обратил внимание. Мы оба начали искать его источник, но ничего не нашли. Я позвала мужа, который ушел вперед, и он подошел к нам. Когда он приблизился, мы спросили, не чувствует ли он какой-то необычный запах, но несмотря на то, что он обладал чрезвычайно острым обонянием, он даже не чувствовал ничего. В замешательстве мы продолжили путь, желая знать, не показалось ли нам.

Несколько дней спустя мы услыхали, что время от времени о подобных случаях сообщали и другие. Это объяснялось присутствием Бабы, который давал о себе знать с помощью аромата в то время, как человек особенно расслаблен или настроен на Него. Мы с Эдом было глубоко взволнованы тем, что нам обоим удалось испытать присутствие Бабы в столь неуловимой форме, когда мы меньше всего ожидали этого и были на расстоянии от Его физической формы. По-видимому, этим подчеркивался факт, что всепроникающее духовное начало, которое Он выражает, присутствует везде, и Его можно ощутить в познаваемой форме всякий раз, когда мы находимся в согласии с Ним.

Утром 30 января, в день 35-летия нашей свадьбы, Баба прислал посланца в нашу комнату, чтобы пригласить нас на беседу. На этот раз мне больше всего хотелось бы знать, что Он намерен сделать. В указанное время мы пошли к комнате для интервью. Когда мы приблизились, то увидели несколько человек, уже ожидавших снаружи. вскоре после нашего прихода Баба вышел и кивком пригласил нас всех на групповую беседу. Он начал с короткого вступления и спросил каждого из нас, как мы себя чувствуем. Затем Он быстро встал с кресла и подошел ко мне. Обведя других людей взглядом, Он объявил, что сегодня — день юбилейной, 25-ой, годовщины у меня и что Он собирается провести специальную свадебную церемонию, чтобы отметить это событие. Снова Он сказал "двадцать пять лет" вместо тридцати пяти, а назвав эту дату юбилейной, опять подчеркнул, что действительно имеет в виду двадцать пять лет. Что же Он подразумевал? Я перестала задавать себе мысленные вопросы, так как Он внезапно начал вращать правой рукой в воздухе передо мной. Я подумала: "Ну вот, снова начинается. Что мне делать?" Пока я внимательно наблюдала и воспринимала все с волнением, Он материализовал большое кольцо, украшенное прозрачным бледноголубым камнем, похожим на аквамарин. Считая, что оно предназначено моему мужу, я посмотрела туда, где он сидел с другими мужчинами, ожидая, что Баба велит мне надеть кольцо ему на палец, как это было во время нашей предыдущей шаштиабди. Но Баба удержал меня. Затем Он взял мою правую руку, надел кольцо на безымянный палец, где и оставил его, хотя оно было слишком велико мне. Обычно Баба берет себе за правило, чтобы кольца точно подходили людям, для которых Он их делает. Затем Он положил правую руку мне на голову и сказал: "Голубой свет, зеленый свет. Будь счастлива".

В этот момент моей единственной реакцией было огромное облегчение. Я понимала, что мне не стоит беспокоиться, так как Баба не повторил церемонию с кольцом для моего мужа и смангала сутрой для меня. В этот раз церемония была иной, но полное значение этого отличия стало мне понятно лишь гораздо позже, когда я углубилась в работу с моей дочерью Шейлой. Внезапно мне открылся весь смысл этого. Баба повторно соединил воедино не моего мужа Сиднея и меня, а соединил меня с моим внутренним мужем, или с предубеждением, как называл его Карл Юнг. На первой церемонии Баба дал мне мангала сутру. Теперь на этой церемонии кольцо было надо моему внутреннему мужу. Я также поняла, что выражение "голубой свет, зеленый свет" относилось не только к цвету камня, но и у цветам двух частей мандалы, используемой в моей работе. Это — символ, который помогает уравновешивать все четыре функции, которые мы содержим в себе. В Мандале желтым цветом обозначается интуиция, зеленым — восприятие, голубым — интеллект и розовым — чувство. Я понимала, что, конечно, кольцо слишком велико для меня. Я должна была еще пройти длинный путь, прежде чем голубой и зеленый, символизирующие более настойчивые и активные качества, достигнут достаточного развития, чтобы привести к лучшему равновесию. В течение некоторого времени Баба совершенно явно поощрял меня к тому, чтобы бросить привычку колебаться и заменить ее самоуверенностью с целью занять подобающее мне место в мире. Да, мне все еще требовалось дополнительно усовершенствовать позицию "голубой свет, зеленый свет". Я надеялась, что союз моих мужского и женского начал во внутреннем браке позволит мне достигнуть равновесия. Затем в моей памяти вспыхнуло внезапное понимание, касающееся того времени, двадцать пять лет назад, когда я только что приступила к внутренним поискам смысла жизни, результатом чего была работа, которой я занималась с тех пор. Для того, чтобы вести внутренний поиск, женщина должна использовать внутреннее настойчивое, мужское начало ума, которое Баба часто уподобляет внутреннему мужу. Кроме того, я узнала, что непосредственно после распознавания и развития каждого начала имеет место внутреннее соединение обоих начал воедино. "Ребенком" в результате этого союза будет новая, более уравновешенная и цельная личность. Соединил Баба оба эти начала воедино? По всей вероятности, дело обстояло именно так, хотя ни одна из этих внезапных догадок не пришла ко мне во время беседы. После я услыхала, как Баба говорит, что наше истинное рождение происходит тогда, когда мы впервые обращаемся к Богу. Согласно этому счету то былмой юбилей или 25-летие.

После короткой церемонии Баба позвал несколько человек из группы во внутреннюю комнату на частную беседу, тогда как другие остались сидеть, ожидая их возвращения. В один из моментов, когда Баба вошел, чтобы пригласить другую супружескую пару, Он заметил моего мужа, который сидел на полу, прислонившись к стене. С озорным блеском в глазах Баба спросил его: "Ты чувствуешь себя связанным?" Мой муж подумал, что Баба сказал: "Ты чувствуешь себя усталым?" ("tied" (связанный) и "tired" (усталый) произносятся одинаково.) и ответил: "Нет, Баба, я не устал, просто отдыхаю". Баба резко возразил: "Не усталым, я связанным". К своему удивлению я выпалила: "СВязанным с Бабой". В тот момент я не понимала полного значения этого замечания. Но гораздо позже оно стало понятным.

Каждый партнер должен быть связан с Бабой внутри, а не с другим партнером. Потом я вспомнила инцидент, который произошел в прошлом году с который я тогда тоже не поняла полностью. Однажды Баба поспешно вошел в помещение, где мы все сидели. Когда Он проходил мимо меня по пути в свою комнату, то повернулся и почти презрительно сказал: "Брачная церемония! Они хотят иметь спутника, но единственный спутник — это Бог". С этими словами Он скрылся на лестнице, чтобы возвратиться через несколько минут с аккуратно свернутой сари под рукой. Он, по-видимому, выполнил брачную церемонию для пары, побуждения которой к женитьбе Он не одобрял. Теперь я отдавала себе отчет в том, что тогда Он указал на то, что если муж или жена стали значить друг для друга больше, чем Бог, это могло бы воспрепятствовать их развитию и помешать им надеяться на Бога как на единственную защиту. Шаштиабди, или повторная брачная церемония, представляла собой повторное посвящение, при котором каждый партнер обещал помочь другому на их духовном пути к союзу с Богом.

Когда настало время для нашей частной беседы, мое недавно приобретенное кольцо почти соскользнуло с моего пальца, поэтому я сказала Бабе, слегка запинаясь: "Оно слишком большое". Он насмешливо посмотрел на меня и сказал: "Да, я знаю. Ты вырастешь, чтобы оно стало тебе впору", чего, конечно, я не поняла тогда.

По мере приближения времени нашего отъезда мы пытались попросить у Бабы разрешения уехать, но нам не удавалось привлечь Его внимание до тех пор, пока до нашего отъезда не остался один день, когда Он подошел к моему мужу и простодушно спросил: "Когда вы уезжаете?" как будто не имел об этом ни малейшего представления. Когда Сидней сказал Ему, что мы должны выехать на следующее утро, Он обещал нам прощальную беседу на следующее утро. Это означало, что мы должны упаковать вещи и быть готовы уехать, как только она закончится.

Когда мы пришли на беседу, то обнаружили, целый ряд людей с Запада, сидящих в ожидании. Среди них были врачи и психологи. Мы были рады повидать нескольких преданных из Калифорнии, включая Эда Дагена, когда мы все вошли в комнату. Так как я была единственной женщиной среди присутствующих, то села в сторонке на расстоянии от группы мужчин.

Вскоре после того, как мы уселись, быстрым шагом вошел Баба, напевавший тихим голосом: "Кто такой Саи Баба? Он — любовь, любовь, любовь", — повторяя это несколько раз до тех пор, пока, по-видимому, не осознал, что кто-то отсутствует, и спросил: "Где итальянская пара?" Он послал одного из мужчин поискать их, но тот вскоре вернулся, говоря, что не смог найти их и что ему сказали, будто они уехали. Несколькими минутами позже эта пара вошла, запыхавшись, и Баба объявил группе: Свами знал, где они были".

Эта беседа оказалась очень продолжительной и была одной из самых интересных и поучительных из всех, которые я могу вспомнить. Баба называл врачей врачевателями тела и врачевателями души. Ради врачевателей души Он начал обсуждение сущности души и спросил: "Что фактически есть душа?" Все стали высказывать свое мнение, и началась оживленная дискуссия. Затем Баба переключился на преданность и любовь, подчеркивая необходимость избавиться от того, что Он называл сокращенной любовью, или вожделением, которое является основной составляющей человеческой любви и часто ошибочно принимается за истинную любовь. Он убеждал нас всех перейти от любви, основанной на вожделении, к божественной любви, основанной на разъединении, которая расширяется, а не сокращается.

Затем Он наклонился к итальянцу и, показав на джапамалу, висевшую у него на шее, спросил: "Ты пользуешься этим или носишь лишь в качестве украшения?" Итальянец засмеялся и заверил Его, что пользуется ею. Баба взял Джапамалу и показал, как следует ею пользоваться. Джапамала — санскритское название четок, применяемых в различных религиях для того, чтобы помочь считать, сколько раз повторена определенная мантра или молитва. Джапамалы состоят из 108 бусин с одной дополнительной, прикрепленной отдельно к маленькой кисточке, чтобы отмечать начало нитки бус. Баба показал, каким образом она помогает нам сосредоточиться, чтобы отключиться от мира и воссоединиться только с Богом. Он объяснил, что большой палец представляет постоянно пребывающего Бога, указательный палец — жизнь человека, включая его "я", волю и личность, а три остальных пальца — гуны, или три свойства материального мира. Отведение указательного пальца от этих трех пальцев и соединение его непосредственно под внутренней стороной большого пальца указывает на стремление уйти от обычной привязанности к миру и прочно соединиться с Богом. Джапамалу следует надевать на средний палец, тем самым отделяя три других пальца от указательного, показывающего, что, когда "я" и Бог соединяются, они могут вместе согласованно действовать в миру. При перемещении каждой бусины большим и указательным пальцами Он рекомендовал повторять "Ом, ОМ, ОМ", "Саи Рам, Саи Рам, Саи Рам" или любое из других имен Бога. Практика такого отделения "я" от мирских атрибутов и соединения с Богом постепенно позволит разорвать такие привязанности. В то время, как мы привязываемся к мирским качествам, Бог автоматически исключается из нашей жизни. Мы не можем быть одновременно привязанными к миру и к Богу.

Он рассуждал на эту тему несколько минут, а затем спросил: "Кто вы на самом деле?"—и быстро сам ответил: "Вы — это три человека: первый — как вы сами думаете о себе, второй — как другие думают о вас и третий вы на самом деле. Поступайте так, чтобы сделать всех троих одинаковыми. Тогда наступит покой и благодать".

Когда наступило временное затишье, исключительно агрессивный молодой человек воспользовался этой возможностью, чтобы задать Бабе некоторые, весьма коварные вопросы. Он начал, говоря, что у него возникли вопросы, связанные с Бабой. Баба на это ответил: "Много вопросов!" Не смутившись, молодой человек продолжал: "Мой вопрос состоит в том, что иногда Вы говорите, что поговорите с кем-нибудь или увидите его завтра, а когда приходит завтра, Вы не исполняете обещанное. Что это значит?" Несмотря на неприязненный тон спрашивающего, Баба мягко улыбнулся ему и сказал: "Свами знает программу каждого и сколько времени вы пробудете здесь. Когда Он говорит с вами, то подразумевает именно завтрашний день. Если Он скажет, что повидает вас через несколько дней, вы будете знать, что это произойдет через какое-то время, но если Он говорит "завтра", тогда вы счастливы и будете ждать, и каждый день будет завтрашним днем". Молодого человека не удовлетворило это объяснение, и он продолжал свой перекрестный допрос. Он спросил, как Воплощение Истины, которым, как он слышал, открыто признают Бабу, может оправдывать распространение иллюзии, обещая что-то, что не сбылось, и вводя людей в заблуждение такими обещаниями. Баба, все еще спокойный и доброжелательный, терпеливо объяснял: "Когда вы приходите сюда в первый раз, возможно, в составе группы, под вашу веру должен быть подведен фундамент. Мой долг — вызвать вас и поговорить с вами, чтобы вы не ушли разочарованными". Он развил эту тему далее, объяснив: "Некоторые приходят со столь многочисленными проблемами, что ежедневно Свами говорит с ними понемногу, так как знает, что они прошли такой длинный путь и следует умерить их тревогу. Когда вы очень голодны, следует давать сначала немного пищи. Если дать вам сразу слишком много пищи, чтобы утолить ваш голод полностью, это повредит вашему здоровью. Когда вы испытываете жажду, вы хотите проглотить всю жидкость, которую вам дали, но вас должны уговорить сделать лишь один маленький глоток за раз. Иногда лучше всего дать вам лишь один маленький глоток. Когда вы находитесь здесь, ваш долг — ждать. Настоящий ученик будет ждать до тех пор, пока не дождется своего интервью и не будет уверен в том, что дождется ее. Иногда необходимо подвергать учеников испытаниям, чтобы укрепить веру и доверие. Есть у него истинно страстное желание? Если он не добьется интервью немедленно, уйдет он прочь?"

"Когда вы забиваете гвоздь в стену, — сказал Он, проходя вдоль стены, чтобы продемонстрировать, что Он имеет в виду, делая вид, что забивает гвоздь в стену молотком, — вы пробуете его пальцем, чтобы посмотреть, прочно ли он забит". Он снова сделал вид, что пробует воображаемый гвоздь в стене, смеясь собственной имитации. Став снова серьезным, Он сказал: "Мой долг — испытать вас. Когда вы преподаете в классе, через некоторое время необходимо устраивать проверку, чтобы посмотреть, каковы успехи у учеников и готовы ли они идти дальше. Вы все должны быть достаточно серьезными, чтобы просить об испытании и стараться подтянуться. Без испытаний вы будете топтаться на месте год за годом. Истинное желание должно быть устремлено на то, для чего вы пришли сюда, и должно ждать, хотя это может случиться фактически здесь, там или где-либо, сегодня, завтра, послезавтра или в другой день. Я не хочу никогда разочаровывать никого, кто имеет полное доверие".

Молодой человек все еще был неудовлетворен, и по мере того, как он продолжал задавать вопросы, его голос становился все более пронзительным и резким. "Разве хорошо, — спросил он, — сказать, что вы побеседуете завтра, и не сделать этого?" Баба терпеливо ответил, что вопрос неясен. Вопрос был поставлен по-другому: "Если вы учитель, разве не важно говорить правду?" Баба ответил: "Если вы — учитель и говорите, что собираетесь провести беседу, тогда долг ученика — ждать". Но этот ответ не удовлетворял молодого человека. Он упорствовал, вопрошая: "Разве это хорошо: вводить в заблуждение, если Баба знает, что завтра Он не примет этого человека?" Баба ответил: Стремление, сильное желание должно присутствовать. Вы должны ждать. Это называетсятапас. Вы должны верить в то, что интервью состоится. Если не завтра, то в какой-то другой день вы дождетесь его". "Значит, допустимо вводить в заблуждение в определенных обстоятельствах?" — добивался молодой человек. Баба ответил: "Бог испытывает вас с тем, чтобы вы поднимались все выше и выше". "Тогда не является ли долгом ученика проверить, прав ли Господь?" — бросил вызов молодой человек.

В этот момент, по-видимому, иссякло даже терпение Бабы, а остальные в группе почувствовали беспокойство и неловкость. Некоторые из них повели себя так, как будто хотели пресечь дерзкое поведение молодого человека, но Баба ответил, сказав: "Учитель знает, как проверить ученика. Если человек не знает азбуки, как он может знать слова? Глаза видят все, но не могут видеть себя. Вам требуется зеркало. Вы приходите ко мне, чтобы получить его. Я есть ваше зеркало, в котором вы видите собственные глаза. Многие гуру говорят вам, что вы слабы, но я не говорю этого. Я говорю, что вы обладаете силой. Вы — Бог! Следуйте за Господом внутри вас. Боритесь до конца".

Наконец, молодой человек, по-видимому, угомонился. Баба продолжал спрашивать других, чего они хотят, и дискуссия стала более общей и менее напряженной. Баба доставил удовольствие каждому, материализовав кольцо для итальянца, и успокоил его жену, которая была весьма обеспокоена, по-видимому, в связи с очень больным ребенком.

Затем Он повернулся к нам и спросил, уезжаем ли мы в тот же день. Мы сказали, что готовы уехать, но ждем Его разрешения. Он ответил, что мы должны уехать днем и позвал нас в комнату для частных бесед, где говорил с нами о более личных вещах.

Вскоре после того, как мы вышли, Баба подал знак, что беседа окончена. Она продолжалась полтора часа, но время прошло настолько быстро, что, казалось, минуло несколько минут, — таковы были концентрация чувств, которые Он вызвал, и энергия, которую Он излучал. Мы все еще были полны Его любовью, когда покидали комнату. Он держал правую руку над каждым из нас, когда мы проходили, в традиционном жесте благословения и все повторял и повторял: "Благословляю. Благословляю. Очень счастлив. Очень счастлив".

Во время нашей беседы наш друг Эд смог рассказать Бабе, насколько изменилась его жизнь с тех пор, как он начал посещать местный центр. Это был его первый контакт с Бабой. Он покинул комнату для интервью настолько наполненный любовью и энергией Бабы, что ему казалось, что он не смог бы ничего больше вместить, и решил уехать вместе с нами вместо того, чтобы остаться на Шиваратри, как первоначально планировал. Мы втроем поспешили вернуться в наши квартиры, чтобы закончить упаковку вещей. По пути нас несколько раз останавливали разные люди, спрашивающие, что же произошло во время беседы, вызвавшее такой смех, который можно было слышать в зале для бхаджанов и звук которого пересилил звучание пения. Мы остановились, чтобы дать быстрые ответы, и затем поспешили в наши комнаты. Когда мы пришли, то сразу же заметили большую, в натуральную величину, фотографию Бабы, висевшую в нашей комнате и подготовленную для празднования Шиваратри. Сходство было настолько неотразимым и Баба выглядел как живой, что мне захотелось узнать, не имеется ли такая фотография в продаже, и я быстро пошла в книжный магазин, чтобы спросить. Мне сказали, что фотографии были распространены по просьбе Бабы и, насколько известно, не осталось ни одной. Полная сожаления, я приняла эту информацию к сведению и продолжала готовиться к отъезду.

Когда мы шли к нашему нагруженному такси, то услыхали, что нас зовут по имени. Повернувшись, мы увидели одного из мальчиков из колледжа, который бежал к нам, неся что-то, что было очень похоже на два свитка. Когда он приблизился к нам, то, задыхаясь, сказал, что Баба прислал их с благословением, чтобы поездка была безопасной. Я развернула один из свитков; к моему восторгу, это была копия фотографии, висевшей в нашей комнате. Одна предназначалась нам, другая — Эду. Мы были так взволнованы тем, что наше желание исполнилось таким образом буквально за минуту до отъезда. Какой прекрасный конец нашего визита! Мы уехали, снова возрожденные и готовые вернуться к нашей повседневной жизни и работе в западном мире, будучи вновь наставлены на путь достижения свободы от рабства мира, от майи.

Мы приехали домой, имея в запасе много времени, чтобы приветствовать нашу маленькую внучку Кристал Энн. Лорна и ее муж были счастливы, а мы были не только счастливы стать дедушкой и и бабушкой, но нам было особенно приятно видеть счастье и исполнение желаний нашей дочери.

ГЛАВА 17

Я повесила фотографию Бабы на стене моей рабочей комнаты, где она оказывала влияние на всю повседневную деятельность, как будто Он присутствовал физически. Его присутствие становилось настолько реальным, что у меня вошло в привычку приветствовать Его каждое утро перед консультацией, чтобы попросить руководить мною и человеком, с которым я собираюсь работать. кроме того, часто во время занятий я поворачивалась к фотографии, чтобы мысленно попросить Его помочь в разрешении особенно запутанной проблемы.

Я стала отдавать себе отчет в том, что все больше и больше последователей начали навещать меня, когда услыхали, как я работаю. Поэтому я была очень занята, выполняя то, что было, как я начала понимать, моей севой. Баба утверждает, что служение является чрезвычайно важной частью нашей повседневной духовной практики. Он говорит, что оно так же важно, как и медитация, если не более, но только в том случае, если выполняется как поклонение и без привязанности к результатам или плодам. Только тогда служение не вызывает новых кармических последствий.

С явным пониманием и одобрением Бабой моей работы я подошла к тому моменту, когда захотела по меньшей мере попытаться приступить к выполнению задачи по написанию книги о ней. Одной из причин моей отсрочки была нехватка времени из-за множества людей, с которым я работала. Я начала перепоручать все проблемы Бабе, прося Его помочь мне найти их решение, поэтому я включила сюда и эту проблему.

В конце года мы стали планировать новую поездку к Бабе в наше обычное время в январе. Когда мы начали разрабатывать наш график, мне внезапно пришло в голову, что у меня появилась бы отличная возможность написать книгу, пока я буду находиться с Бабой. Во время ежедневного ожидания Его даршана у меня будет много времени. Начать писать книгу в то время, как я нахожусь физически в Его присутствии, дало бы мне не только вдохновение, приносимое Бабой, но и увеличило бы энергию, как случалось всякий раз, когда я была возле Него. Это решение принесло мне облегчение в том, смысле, что решилась проблема изыскания времени, чтобы начать писать книгу.

Я решила взять запас небольших блокнотов и ручек, которые могла бы держать под рукой в сумке на тот случай, когда смогу писать. Мною все же владели смешанные чувства по поводу этого предприятия, так как я не имела представления, как и где начинать. Как я должна была представить в письменной форме такой, по-видимому, неконструктивный и индивидуальный метод? Единственным средством, с помощью которого я могла бы сделать это, было попытаться руководить своим Высшим "Я" и поверить, что книга появится в результате передачи этой высшей мудрости, которая в течение многих лет оказывалась действительно имеющей силу. Так как Баба был для меня внешним проявлением Бога-силы внутри всех и вся, то, конечно, начать книгу, будучи в Его непосредственном присутствии, облегчило бы мне восприятие содержания. С этой ободряющей мыслью мы еще раз выехали в наше ежегодное странствие к Бабе.

Во время длинного перелета в Индию я начала намечать в общих чертах те этапы, которые впервые привели меня в поиску смысла жизни, результатом которого была моя теперешняя работа. Так как все они были вполне реальными, не составляло трудности записать их.

Баба был в Уайтфилде, когда мы приехали. Как только Он увидел нас, то велел идти прямо в Его дом и возвращаться каждый день. Он часто говорил людям: "Это — не мой дом. Он — ваш", — подразумевая, что все, что Он имеет, принадлежит тем, кто, возможно, нуждается в этом.

С того времени каждое утро после полудня я занимала свое место на женской стороне длинного помещения, часто — в одиночестве, как это бывало раньше. Когда я сосредоточилась на написании книги, я обнаружила, к своему удивлению, что слова и предложения начали возникать у меня в уме точно так, как это происходило с наставлениями, которые я давала в течение столь долгого времени. Иногда они возникали так быстро, что было трудно писать с достаточной скоростью, чтобы записать их в моем блокноте. Всякий раз, как Баба входил в комнату, я прятала свои записки в сумку и продолжала писать, как только Он уходил.

Приблизительно на третий день начали ходить слухи, что Баба собирается ухать в Мадрас, чтобы присутствовать, как Он делал обычно каждый год, на празднике Понгол, во время которого происходит освящение крупного рогатого скота. В тот день мы прибыли в Его дом рано, поскольку никто не знал, когда Он отправится. Ожидая Его появления, я погрузилась в писание. Через некоторое время я стала осознавать необычную тишину и, взглянув вверх, обнаружила, что уставилась на Бабу. Он, должно быть, вышел из своих личных апартаментов так, что я не услышала Его, и теперь стоял, глядя на меня с насмешливым выражением на лице. Совершено смутившись, я поняла, что снова, как в случае с книгой Мерфета, настолько была погружена в то, что делаю, что не заметила Его прихода. Я начала вставать, извиняясь при этом, но Он удержал меня. Затем, глядя на маленькую стопку заметок на полу с моей стороны, быстро подошел ближе и громко хлопнул по ним три раза. Затем Он подняло глаза и со своей удивительной улыбкой, освещающей Его лицо, сказал: "Я очень, очень счастлив". С этими словами Он быстро вышел через парадный вход к ожидавшей Его машине и отбыл в аэропорт.

Все это произошло так быстро и неожиданно, что я была ошеломлена. Подошел мой муж и спросил, что сказал Баба. Когда я рассказала ему, я поняла в приливе благодарности, что Баба не только дал "добро" моей книге, но и влил в нее свою энергию с самого начала, похлопав рукой по первым немногочисленным наброскам. Кроме того, я поняла, что должна надеяться на постепенный процесс и не беспокоиться о результате.

Баба присутствовал лишь короткое время, но достаточно долгое для нас, чтобы мы смогли выполнить различные поручения, которыми столь часто пренебрегали, будучи вынуждены дважды в день ездить в Уайтфилд. Как только Баба возвратился, мы возобновили нашу повседневную обычную практику. Снова я чаще всего сидела на женской половине одна, если не было случайных посетителей. Такая изолированность имела огромную выгоду. Она давала мне возможность сосредоточиться на писании в течение длительных периодов времени, и моя стопка заметок значительно увеличивалась с каждым днем. Пока я продолжала прислушиваться к внутреннему голосу и записывать все, что пришло на ум, я с удивлением обнаружила, что выявилась четкая, ступенчатая последовательность. Так как я всегда просила свое Высшее "Я" указать мне, что делать, каждый раз, как я работала, я не поняла, что в этом наблюдалась определенная схема. Я с удовольствием обнаружила, что по мере того, как я писала, вырисовывался законченный метод.

Баба обычно приходил и шел своим обычным путем. Иногда Он останавливался, чтобы послать мне улыбку или прокомментировать мои успехи, когда проходил мимо, и называл меня трудягой. при такой поддержке я расслабилась, и стопка заметок быстро росла. Все три работника Американского центрального комитета — Джек Хислоп, Ричард Бейер и мой муж — прибыли в течение короткого времени друг за другом, что было довольно странно. Никто из них не знал заранее, что другие также будут здесь в то же время. Такие кажущиеся совпадения часто имеют место в окружении Бабы. По-видимому, Он притягивает людей к себе в нужное время не только по их собственным нуждам, но и для развертывания и выполнения своих планов. Прибыли также несколько директоров этой американской организации, что позволило обсудить и согласовать непосредственно с Бабой множество текущих вопросов, касающихся успехов этих центров.

На одно из заседаний были приглашены четыре женщины: г-жа Хислоп, г-жа Мерфет, чей муж написал две книги о Бабе, г-жа Раджагопал из Оджаи, штат Калифорния, и я. Когда мы все уселись на полу, Баба оглядел комнату с приветливой улыбкой. На Его лице появилось выражение любопытства, когда Его взгляд упал на четырех женщин. Он быстро поднял правую руку, сделал ею круг в воздухе неподражаемым жестом и быстро сжал ее. Когда Он вновь раскрыл ее, на Его ладони лежали четыре одинаковых медальона, расположенные по четырем углам квадрата. Показав их всем, Он повернулся с широкой улыбкой и дал по одному каждой из женщин, говоря по-английски: "Мой самый последний портрет для моих четырех дочерей. Все одинаковые, так что никакой зависти", — что вызывало смех. Медальоны состояли из тонкой, овальной, золотой, филигранной работы рамки с тонкой пластинкой перламутра, на поверхности которой было цветное изображение бюста Бабы на бледноголубом фоне. Портрет изображал Его в виде Шивы, Его глаза с силой буравили зрителя. Позже мы все со смехом говорили, что Он, очевидно, сделал нам подарок, чтобы доставить нам удовольствие и чтобы нам не надоело длинное и скучное деловое заседание, которое последовало.

Подарок в виде медальонов имел интересное продолжение. Филигранные оправы были слишком тонки, чтобы удерживать изображение прочно на месте. Портреты в медальонах г-жи Хислоп и г-жи Раджагопал выпали через несколько дней. Г-жа Раджогопал отдала свой медальон ювелиру в Бангалоре, и тот поставил тонкую золотую пластинку с обратной стороны, чтобы портрет прочно держался на месте. Она показала медальон г-же Хислоп, которая также решила закрепить изображение на ее медальоне подобным же образом. Когда она пришла забрать медальон, то увидела, что портрет отличается от оригинала, и указала на это ювелиру. Он настаивал на том, что портрет был тем самым портретом, с которым она принесла медальон ему, и не отступал от своих слов. Она была очень расстроена и рассказала об этом своему мужу, который показал медальон Бабе при первой же возможности. Баба взял его, внимательно рассмотрел и согласился с тем, что портрет был не тем, который Он материализовал. Затем Он спросил г-жу Хислоп, хочет ли она получить оригинал обратно. Когда она с пылом воскликнула: "Да", Он взял медальон в сжатый кулак, подул на него трижды и отдал его обратно ей. Она сразу же увидела, что оригинал возвращен в оправу. Позже, когда она показывала его г-же Раджагопал, они обе заметили, что не только исчезла золотая подложка, наложенная ювелиром, но вся оправа стала более прочной. Казалось, что золото из подложки, наложенной ювелиром, перетекло в оправу. Это была еще одна из маленьких тайн Бабы!

Приблизительно в середине нашего пребывания Баба поехал в Путтапарти и велел нас следовать за Ним. Хотела бы я знать, как я смогу продолжать писать, пока мы будем там. Вскоре я обнаружила, что могу удерживать небольшую пачку бумаги на колене, когда сижу в толпе по утрам и днем, ожидая, когда Баба выйдет и дарует даршан.

Вскоре после нашего прибытия в ашрам начали ходить слухи, что Баба собирается поехать в Женский колледж в Анантапуре, расположенном недалеко от Путтапарти. Мы еще не видели этот колледж, и мне было очень интересно посмотреть на него. Кроме того, я хотела дать стипендию для девочки, как мы сделали это уже для мальчика. Я попросила мужа попытаться получить разрешение Бабы на сопровождение Его в предстоящий визит в колледж. Как раз на следующий день Баба остановился поговорить с моим мужем, когда тот сидел с другими мужчинами на веранде снаружи апартаментов Бабы. Муж воспользовался этой возможностью, чтобы передать, Бабе мою просьбу. Он с готовностью согласился и пообещал дать нам знать, когда поедет.

Несколько дней спустя Баба сказал моему мужу, что Он выедет утром 30 января и что мы должны быть готовы сопровождать Его. Когда это сообщение было передано мне, я ощутила особое удовольствие, так как тот день является годовщиной нашей свадьбы. И снова мы проведем его с Бабой.

Визит в Колледж для девочек совершенно отличался от нашего более частого неофициального контакта с учениками в Колледже для мальчиков поблизости от дома Бабы в Уайтфилде. В группу, которая сопровождала Бабу, были включены д-р Сэм Сандвейс и его брат, тоже доктор, а также три другие женщины. По прибытии нас приветствовал директор и девочки, все весьма взволнованные долгожданным визитом Бабы. Они столпились на небольшом расстоянии, намереваясь получить Его даршан при малейшей возможности; их глаза и лица сияли преданностью. В своих цветастых сари они напомнили мне ярко раскрашенных бабочек, ожидающих получить от Бабы нектар, которого они жаждали.

Он обращался с ними совсем не так, как с мальчиками, с которым вел себя непринужденно и весьма игриво. С девочками Он был более официальным и сдержанным в своем обращении, однако в то же время Он ясно давал понять, что ничто, касающееся их, не ускользает от Его внимания. Кажется, Он проникает в глубину души каждого, которого встречает, и теперь, по-видимому, узнал все о каждой с первого взгляда.

Мы провели день, сидя в большой общей комнате, пока Баба занимался своими многочисленными делами, встречами и беседами. с девочками и преподавателями. Он появлялся через определенные промежутки времени, чтобы проверить, удобно ли нам, и удостовериться в том, что нам принесли прохладительные напитки. Несколько старших девочек были откомандированы, чтобы показать нам колледж, который был вычищен и выскоблен так, что все блестело, в честь визита Бабы. Затем ученицы подали нам Ланч. Позже все собрались в актовом зале на лекцию Бабы. Это был апофеоз дня, страстно ожидаемый всей аудиторией, что было ясно видно по выражению лиц всех собравшихся там. Д-р Сандвейс, автор книги "Саи Баба — святой и психиатр", начальник колледжа, а также несколько девочек выступили с речами. Мы все присоединились к пению бхаджанов, которое начал Баба, руководя первыми из них.

Многие хотели бы знать, зачем Баба открывает колледжи для девочек, так как в Индии у них редко появляется возможность применить высшее образование в работе по специальности, поскольку они обычно быстро выходят замуж вскоре после окончания учебного заведения. Но Баба считает образование чрезвычайно важным для молодых женщин, которые станут матерями будущих поколений. Он хочет подготовить их к тому, чтобы они смогли лучше воспитывать и направлять своих детей с мудростью и в соответствии с древними индийскими заповедями. Он считает, что с образованием, которое они получат в колледжах под Его надзором, они станут также женами, в большей степени понимающими своих мужей. Он указывает на то, что дети народа — это их будущие граждане, поэтому важно, чтобы их матери, которые оказывают на них влияние во время их формирования, получили такое образование, которое позволило бы им выполнить столь ответственную роль. Он предвидит, что, когда эти дети станут взрослыми и станут работать во многих различных учреждениях своей страны, они принесут с собой веру в духовные заповеди, которые они узнали, и таким путем будут повышать уровень сознания, где бы они ни были.

Когда я взглянула на всех этих молодых женщин, собравшихся в аудитории и увидела восторженное выражение на их лицах в то время, как они столь жадно слушали лекцию Бабы, мне удалось на мгновение проникнуть в Его план на будущее. Да, эти девушки будут лучшими матерями и более умными партнерами для своих мужей, на которых они смогли бы оказывать доброе влияние, уравновешивающее их чрезмерно мужской подход. Дети таких родителей стали бы, без сомнения, гораздо лучшими будущими гражданами.

Мы уехали после того однодневного посещения с сильным впечатлением от всего, что наблюдали, и особенно от того, как Баба спокойно планирует внести постепенные изменения в образ жизни Индии. Я была благодарна за то, что мне предоставилась такая возможность проникнуть в суть Его планов поднять свою страну и свой народ над современной жестокостью и узостью взглядов, в то же время отводя опасность проникновения влияния Запада с его чрезмерной приверженностью к материализму, который, предупреждает О,н, быстро становится главной проблемой.

На обратном пути в Путтапарти наше такси забарахлило. Водитель обнаружил утечку в радиаторе и часто останавливался через каждые несколько миль, надеясь найти воду, чтобы пополнить быстро истощающийся запас. Это была даже более нервирующая поездка, чем обычно; в лучшем случае такие поездки редко проходят с удобствами и без инцидентов. Мы все дальше отставали от Бабы и других. Когда мы, наконец, оказались вблизи знакомых ворот, ведущих в ашрам, я , к своему ужасу, обнаружила, что, должно быть, забыла двойной футляр, в котором ношу две пары очков. У меня сердце упало, так как было слишком поздно возвращаться за ними, особенно в таком такси. Одна пара очков предназначалась для чтения. Без них я не смогла бы продолжать писать, так как у меня дальнозоркость. Мы решили пойти прямо в одну из контор в ашраме, где есть телефон, надеясь, что она еще открыта, чтобы мы смогли позвонить в колледж в Анантапуре и спросить, не находили ли там футляр с очками. В Индии это нелегкое дело — заказать телефонный разговор, даже из гостиницы в одном из крупнейших городов; что уж было говорить об ашраме в маленькой деревушке. К счастью, контора была все еще открыта, и нам удалось найти человека, который заказал телефонный разговор с колледжем. Вскоре подтвердилось, что я забыла футляр там.

Следующей проблемой было, как вернуть его. Мы отослали нашего шофера с неисправным такси в Бангалор, чтобы он привел другое такси и отвез нас обратно в Бангалор. Мы поспрашивали в ашраме и нашли другое такси, водитель которого согласился съездить в Анантапур, чтобы забрать очки.

На следующее утро нас позвали на прощальную беседу. Когда мы приехали в назначенное время, то обнаружили, что много других людей с Запада также были приглашены и ожидали там Бабу. Как только Он появился, то спросил, когда мы собираемся уехать. Мы объяснили, что должны ждать нашего водителя, который должен возвратиться на другом такси, так как такси, на котором мы приехали, следовало отремонтировать. Мы также рассказали Ему, что будем ждать еще одно такси, которое должно возвратиться из Анантапура с моими очками, которые я забыла в колледже. Баба был явно возмущен и сделал нам выговор, сказав: "Спешка, спешка. Надо было сказать одному из преподавателей, чтобы тот передал очки водителю автобуса, который привез бы их вам". Он долго развивал эту мысль и закончил словами: "Вы могли бы приобрести две новые пары очков за гораздо меньшую цену, чем стоимость такси".

Я чувствовала все большее и большее смущение и не желала бы ничего лучшего, как стать невидимкой, но поскольку я не могла спрятаться от Бабы, мне пришлось выслушать Его. Затем без предупреждения Он резко повернулся ко мне и, грозя пальцем, как школьный учитель, сказал с притворным гневом: "Ты — лентяйка". Я разразилась слезами. Это, конечно, было разрядкой от накопившегося напряжения из-за сумасбродной поездки в предыдущий день, когда я обнаружила, что забыла очки. Явное недовольство Бабы по поводу пустой траты денег и Его обвинение в лености были последней каплей. Я выпалила: "О, Баба! Нет, я не ленивая! Ты сам говоришь, что я трудяга". Когда Он увидел мое отчаяние, то улыбнулся и с огромной любовью и мягкостью, подобно матери, успокаивающей обиженного ребенка, почти пропел: "То была лишь шутка. Не плачь. Ты должна контролировать себя". Я быстро взяла себя в руки, понимая, что позволила себе расслабиться и стать беспомощной.

Затем Он продолжил групповую беседу, во время которой прокомментировал работу, которую я делаю, книгу, которую я пишу, и повторил, что я — трудяга; все это заставило меня почувствовать себя еще более неловко, особенно в присутствии других людей. Тогда Он весьма небрежно упомянул, что хотел бы, чтобы я приехала на летние курсы в следующем году и прочла лекцию всем студентам по книге, которую пишу. Это заявление было как гром среди ясного неба, и моя реакция на него была весьма противоречивой. Я была счастлива получить одобрение моей работы и знать, что книга о ней получила Его благословение. Но одна только мысль о чтении лекции перед сотнями студентов и другими людьми наполняла меня ужасом. Мне всегда было тяжело выступать перед публикой, и до сих пор мне с успехом удавалось избежать выступлений даже в любом их центров Саи Бабы. Я знала, что то, что предлагает сейчас Баба, будет абсолютно невозможным. Единственным способом выполнить это было бы, если бы Он говорил через посредство меня, а я не была совершенно уверена в том, что смогу настолько расслабиться, чтобы это стало возможным. Как обычно бывает с Бабой, Он обнаруживает то, что человеку труднее всего сделать или изменить. Я понимала, что Он намеренно играл со мной, сбивая меня наземь и снова поднимая только для того, чтобы испугать меня до смерти. Это должно было, понимала я, вытряхнуть меня из моего собственного "я" со множеством симпатий и антипатий. Я действительно была потрясена, хотя и далека от освобождения от проблемы, которую Он высветил своим всепроникающим прожектором.

Тем временем беседа продолжалась и шло обсуждение понятия воли. У меня хватило мужества спросить Его, как различать нашу собственную волю, волю другого человека и волю Бога. Он понимающе улыбнулся и сказал, что это хороший вопрос. Он ответил, сказав, что, когда мы сомневаемся в том, чья воля руководит в конкретной ситуации, то не должны предпринимать ничего до тех пор, пока не окажемся в тихом месте, где сможем сосредоточиться на нем и попросить Его указать, что делать. Он обещал, что мы получим ответ в течение двадцати минут. С тех пор были бесчисленные случаи, когда я испытывала бесконечную благодарность за этот совет. Когда я могу расслабиться, по-настоящему отказаться от решения проблемы и попросить указания, я всегда получаю ответ в пределах двадцати минут.

В частной беседе Баба тщательно рассмотрел мою работу и вскользь заметил, что я написала три четверти книги, пока была с Ним. Позже так и оказалось. Однако, то был лишь самый первый черновой набросок, в основном в форме заметок о различных разделах. Требовалось еще все рассортировать и привести в порядок после того, как мы возвратимся домой.

Сначала я собиралась сделать простые ксерокопии книги для людей, с которыми работала, чтобы она служила им руководством, когда они практикуют дома методы визуализации. Эта книга была бы также полезна в качестве учебника, если бы я решила обучать этому методу когда-нибудь в будущем. Баба же настаивал, чтобы сделать ее доступной для большего числа людей, и поэтому ее следует опубликовать. Он предостерегал, что ее не следует издавать в Индии, где бумага и печать не так хороши, как в других странах. Я просила Его помочь мне найти подходящего издателя, и Он, улыбаясь, заверил, что сделает это.

Я вышла после беседы с весьма смешанным чувством. Я была глубоко тронута и благодарна за то, что Баба оказал мне такую большую поддержку в моей работе и в отношении книги, однако перспектива "поговорить о книге", как Он выразился, на Его летних курсах в следующем мае, повергла меня в панику. Слишком много противоречивых мыслей и чувств охватили меня, лишив способности понять глубокое значение всего, что Баба сделал и сказал мне на протяжении нескольких прошедших недель и особенно во время этой последней беседы.

Сейчас, со своей теперешней позиции, я остро осознаю Его мотивы к раскрытию некоторых сторон моей жизни, которые необходимо сознательно исследовать и рассмотреть. Мой образ жизни с сосредоточением на самой себе был защитным средством, позволившим мне сохранить свою индивидуальность несмотря на постоянное давление со стороны матери с тем, чтобы подогнать меня под ее мерку, которой я подчинялась лишь внешне. В результате я не слишком обращала внимание на мою связь с внешним миром и часто бывала рассеянной и забывчивой. С одной стороны, шутка Бабы о том, что я ленива, была правдой. Однако, обратная сторона монеты, которую тоже подчеркивал Баба, заключалась в том, что я была большой трудягой. Это особенно справедливо в отношении деятельности, которую я считала важной или стоящей, но я всегда использовала свою волю, чтобы заставить себя много работать. Ни одна из этих двух крайностей в поведении не является уравновешенным образом жизни. Единственное решение этой дилеммы — настраиваться постоянно на Бабу внутри и просить указать, как объединить эти две крайности. Только тогда я смогла бы расслабиться и внутренне осознать, что делать, когда, как и в какой степени.

Как искусно указал Баба области, которые требуется привести в равновесие. В то же время Он создал отличную ситуацию, чтобы подтолкнуть меня к достижению этого. Сам разговор был не суть важен. Он предназначался лишь в качестве средства, которое подстегнет меня к принятию необходимых мер в моей повседневной жизни, к поиску середины между обеими в поведении — леностью и принуждением. Однако, потребовалось несколько лет для того, чтобы я смогла понять Его точку зрения столь же ясно, как понимаю сейчас. Я должна была стремиться к тому, чтобы отказаться от старых привычек, позволить Ему показать мне новые пути и принять все, что бы ни случилось, даже если бы сюда вкрались ошибки. Насколько мудрым, терпеливым и любящим был Он, давая мне лишь намек, едва достаточный для того, чтобы побудить меня приступить к действию, вместо того, чтобы точно рассказать мне, что делать. Он знал, что, возможно, помешало мне использовать свои собственные силы, как физические, так и духовные, чтобы принять меры, которые привели бы, в конце концов, к более уравновешенному образу жизни. И снова я представляла Его себе, как выдающегося учителя из секты "дзен".

Позже в тот день наш водитель вернулся на другом такси, заверив нас, что нет причины беспокоиться по поводу долгой, утомительной поездки обратно в Бангалор. Задолго до того, как мы собирались уехать, прибыл мой футляр с очками.

Перспектива предстоящего выступления с речью лежала на мне тяжким грузом на протяжении остальной части года. Даже в это время я понимала слишком хорошо, что Баба намеренно обратил мое внимание на проблему, над которой я должна была поработать. Как могла я быть настолько самонадеянной, чтобы пытаться помочь другим людям преодолеть их страхи, если предстоящее чтение лекции повергало меня в такой ужас? Я всегда давала обещание в том, что никогда не поделюсь ни одним из методов, которые я освоила, до тех пор, пока не докажу сначала, как они работают на мне. Поэтому я должна практиковать то, что проповедую! Я решила избавиться от этого страха немедленно.

Однако, вскоре я обнаружила, как это бывает в случае многих слабостей, которые Баба вскрывает, что я не могу просто броситься м вырвать этот страх с корнем, как сорную траву, только потому, что я так ясно осознала необходимость поступить так. Исходя как из внутреннего настроя, так и из собственного прошлого опыта, я знала, что изменение привычки, отношения или отрицательных эмоций связано с процессом, состоящим из многих этапов. Лишь редко можно осуществить это за один большой скачок, хотя большинство людей предпочли бы такой обманчиво быстрый и легкий метод. Я часто рассказывала тем, с кем работала, что развитие, исцеление или любое другое коренное изменение может быть достигнуто лишь в результате первоначального осознания необходимости изменения с последующим принятием необходимых мер к осуществлению этого. Не существует никакой волшебной палочки, махнув которой, мы или кто-то другой можем вызвать изменение. Мы можем предпринять первый шаг только с того места, где мы действительно находимся в своем развитии, а не с воображаемого места, в котором, как нам ошибочно представляется или как мы желаем, мы находимся. Необходимо также быть совершенно честным, ибо лишь тогда мы сможем двигаться к окончательному воссоединению с Богом, к нашему действительному состоянию. Именно этот постепенный процесс укрепляет нас духовно точно так, как ежедневная зарядка укрепляет мышцы. Если бы Баба или кто-нибудь еще сделал за нас все возможное, это лишило бы нас возможности стать сильными. Их мышцы укреплялись бы, тогда как наши собственные оставались бы такими же слабыми, как и раньше.

Итак, столкнувшись, со страхом выступления перед публикой, я вновь поняла, что мне придется самой принимать меры, чтобы преодолеть его. Как и в случае всех проблем и слабостей, эти меры остаются бременем либо потому, что мы еще не нашли метода, с помощью которого можно искоренить подобные привычки, либо потому, что нам не хватает сил поступить так. Мне было лишь ясно, что несмотря на работу, которую я уже проделала в отношении страха, мне не удалось, к сожалению, преодолеть его в этой области. Но что заставляет меня думать, что на этот раз все будет иначе без прошлых неудач? Однако я была абсолютно уверена, пусть это казалось неразумным, что была какая-то разница. Вместо того, чтобы самому положить начало процессу, Баба намеренно привлек мое внимание к этой проблеме. Конечно, это должно означать, что Он знал о том, что сейчас настало подходящее для меня время поработать над решением этой проблемы. В этом случае должна быть надежда на успех. Тем не менее, я знала по опыту, что могла бы добиться успеха, только постоянно взывая к Бабе, чтобы Он связал меня с моим внутренним Бабой и тот помог мне.

По возвращении домой я продолжала работать над книгой. Оказалось, что это гораздо более трудное дело, чем я предполагала. Я продолжала также работать с людьми над решением их проблем. Часто появлялись новые методы. Поэтому объем работы, а значит, и книги, все время увеличивался. Н о с помощью Бабы я закончила книгу вчерне к тому времени, как должны была выехать на летние курсы.

Однажды в начале 1979 г. наша дочь Лорна позвонила и взволнованно сообщила нам, что осенью ждет второго ребенка. Я молча поблагодарила Бабу и попросила о здоровом внуке. http://www.avatargroup.ru/Biblioteka/Fillis_Kristal_-_SAI_BABA_PERVOE_ZNAKOMSTVO.aspx.