Глава 1. Зов
"Внимай
изначальному пранаве (звуку ‘Ом’),
звучащему в сердце
твоём и в сердце вселенной.
Разруби по самой середине чувство “Я”(“I”),
и ‘эго’ пусть твоё
издохнет на кресте, чтобы взамен обрёл ты вечность.
Помни о колесе причины и следствия, поступка и судьбы
и о колесе дхармы,
что правит этим всем.
Уподобься звезде, неотлучной от полумесяца,
стойкой в своей
приверженности ему.
Предай священному огню всю свою горесть и,
пламенем очищенный,
восстань большим, великим и божественным".
"Пусть существуют различные верования, пусть они
процветают. Пусть слава Господа воспевается на всех языках и на разные голоса.
Таким должен быть идеал. Относитесь с уважением к существующим между религиями
различиям и с пониманием, что они вполне обоснованы, но лишь в тех пределах,
пока не пламя единства".
"Я пришёл не для того, чтобы расшатать основы
какого-нибудь верования или разрушить его, но утвердить каждого в его
собственной вере: чтобы христианин стал ещё лучшим христианином, мусульманин –
ещё лучшим мусульманином, индус –индусом, а буддист – буддистом".
Шри Сатья Саи Баба
Глава 1. ЗОВ
Никто не может прийти ко Мне без Моего зова,
какой бы случайностью
это ни выглядело.
Шри Сатья Саи Баба
Это случилось в 1944 году. Мой муж Шри Н. Рамамурти и я
возвращались в Майсур из Хублы, куда мы ездили навестить мою сестру Радху. Наш
путь проходил через Гунтакал. Мой муж работал в Майсурской железнодорожной
компании (теперь она называется Южная железная дорога). По дороге, на одной из
станций (не могу припомнить её названия), мы увидели людей, бежавших к вагону в
хвосте поезда. Справившись, мы узнали, что в этом же поезде едет мальчик,
который может творить чудеса. Все бежали туда, чтоб увидеть его. Я сказала
моему мужу: «Пойди, посмотри, что там такое». Некоторое время спустя он
вернулся и сказал мне, что в купе находится маленький мальчик, одетый в рубашку
и шорты. Он известен как Сатьям из Путтапарти. Мне тоже очень захотелось его
увидеть. Так как поезд уже должен был трогать, я не осмелилась сойти на перрон.
Выяснилось, что деревенский бухгалтер из Каллура брал мальчика в свою деревню.
Теперь он отвозил его обратно в Путтапарти.
Таким был первый даршан моего мужа Шри Сатья Саи Бабы. Мне
же было суждено увидеть Его лишь спустя два года.
Глава 2. Прорыв души
Цель важнее Гуру.
Держись своей цели, и
Гуру придёт к тебе
сам.
Шри Сатья Саи Баба
Самые счастливые и духовно значимые дни в нашей жизни выпали
на февраль 1946 года. Воплощение Бога, Бхагаван Шри Сатья Саи Баба, благословил
нас всем тем, что считается бхактами божественным благословением – Он позволил
нам лицезреть Его (даршан), коснуться Его (спаршан) и разговаривать с Ним
(самбхашан).
Мой двоюродный брат Шри Т. К. Баласубраманьям и я были
убеждёнными поклонниками Шри Рамакришна Парамахамсы. С ранних лет мы читали Его
биографию и постигали Его учение. Мы часто сожалели, что нам не довелось жить в
то время, когда Он ходил среди смертных и одаривал всех Своей любовью.
Один хороший человек дал нашей семье фотографию и Аштоттара
шатанамавали, книгу о Шри Ширди Саи Бабе. В то время мы жили на Ванивиласа роуд
в Майсуре. Я начала регулярно совершать пуджу Шри Ширди Саи Бабе. Прошло шесть
месяцев, и как-то ночью мне во сне явился Шри Ширди Саи Баба. Я обратилась к
Нему: «Свами, пожалуйста, прими меня в ученицы и посвяти в мантру
(мантропадешу)». Шри Ширди Саи Баба ответил: «Я не твой Гуру. Скоро ты
встретишь Его. От Него и получишь мантропадешу».
(Примечание
редактора. Как и было предсказано, спустя несколько лет она встретила Свами и
получила от Него во сне мантропадешу).
Вскоре после этого, в феврале 1946 года, мы получили от
Баласубраманьи письмо. В нём он, как бы, между прочим, сообщил нам: «Кстати, в
Бангалор прибыл Гуру, в котором мы сможем найти своё убежище. Приезжайте немедленно,
в доме Шри Тирумала Рао можно получить Его даршан». Он также указал адрес и
дату. Кто-то может назвать это случайным стечением обстоятельств, но для нас
это обернулось божественным провидением.
Был полдень, когда мой муж, я и наши дети, Мурали, Рагху и
Шанкара, вместе с моей матерью, Шримати Намагириаммой, и дядей, Шри К.Н.
Раджагопалом прибыли в дом Тирумала Рао. День выдался очень жарким. Несколько
человек находились в саду. Среди них был юноша в шафрановом одеянии – он
разговаривал с ними и благословлял их. Так как мы на тот момент были совершенно
незнакомы с Рао, мы стояли у ворот в нерешительности – войти нам внутрь или
нет. Внезапно, в мгновение ока, юноша оказался перед нами. Он улыбался. Это был
Саи Баба, тот самый Гуру, о котором написал нам двоюродный брат. Мы поклонились
Ему, и, как это полагается по традиции, надели на Него гирлянду, и преподнесли
фрукты и цветы. Мы также сделали паданамаскару, а, когда поднялись, Он сказал
нам на чистейшем телугу: «Завтра четверг. Здесь будут бхаджаны. Приходите,
поучаствуйте». В следующее мгновение Его уже не было.
Это был наш первый даршан Шри Сатья Саи Бабы! С тех пор Он
стал нашим Свами. На следующий день мы пришли на бхаджаны в дом Тирумала Рао.
Они проводились в большом просторном зале, к которому примыкала маленькая
комнатка. Зал был полон: женщины сидели по одну его сторону, мужчины – по
другую. Время от времени бхаджаны вёл Свами. Но чаще Он просто сидел и
внимательно слушал их.
После бхаджанов Свами удалился в смежную комнатку и отобрал
несколько человек для личной беседы, в том числе и нас. Мы вошли в комнату и
простёрлись перед Свами. Он материализовал вибхути, приложил его к нашим лбам,
благословил нас и сказал, что наши молитвы дадут свои плоды. Мой муж спросил:
«Свами, я хочу перейти на другую работу, на лучшую. Пожалуйста, посоветуй, как
быть». Свами ответил: «От этого ты ничего не выиграешь. Ты преуспеешь и на этой
работе». (Через четыре года эти слова сбылись). Это было наше первое ‘интервью’
со Свами! Всё, что мы видели и слышали, было совершенно новым для нас. Первый
же даршан не оставил сомнений, что Свами являлся сиддха пурушей.
Наблюдая происходящее, совершенно новое для нас, я вдруг
подумала: «Этот человек растрачивает Свои сиддхи, материализуя вещи и выполняя
желания других». Шри Рамакришна Парамахамса часто говаривал, что сиддхи,
обретённые садхаком, являются серьёзным препятствием на его пути, и те, кто
стремятся к самореализации, должны всячески их избегать. Парамахамса говорил,
что у садхака часто будет возникать искушение показать или продемонстрировать
свои сиддхи. Это раздувает эго, тогда как целью садханы, на которую уходят
годы, является избавление от него.
Абсурдность
приравнивания Свами к простому садхаку, о котором Парамахамса говорил, стала
для нас очевидной несколько позже, когда мы вошли в лоно Свами. Мы начали
понимать разницу между намеренным свидетельствованием благого примера
(нидаршаной) и показухой (прадаршаной).
После нашего первого даршана Свами в феврале 1946 года мы
остались в доме нашего дяди в Бангалоре в надежде увидеть Свами ещё раз в домах
других Его почитателей. И нам посчастливилось: ещё дважды в Бангалоре мы
удостоились Его даршана. На одном из них мой дядя обратился к Свами с просьбой
посетить и наш дом тоже. Хотя Свами поначалу не давал согласия, в конце концов,
Он уступил. Он посетил наш дом днём 3 марта 1946 года вместе с Тирумала Рао и
даже согласился на падапуджу. Он отклонил наше приглашение пообедать с нами,
сказав, что обедал уже, но милостиво принял немного фруктового сока и ложку
вангибхата. Он отведал несколько кусочков яблока, а остальные раздал всем нам в
качестве прасада. Это была наша четвёртая встреча с Свами. Не решаясь говорить
с Ним более, мы склонились к Его стопам и ушли.
Я рассказала о нашей счастливой встрече с махатмой моему
дедушке Шри Ч. Нагешвариах, находившемуся в то время в Бангалоре. Несмотря на
свой преклонный возраст – восемьдесят четыре года – он был человеком живым и
активным. Он выразил желание тоже увидеть Свами и отправился в дом Тирумала
Рао. Когда он вернулся, я увидела радость, написанную на его лице. Он сообщил,
что имел счастье тоже видеть Свами, говорить с Ним и коснуться Его стоп. Я
спросила, какое благо он хотел получить от Свами. Он ответил, что просил Свами
уничтожить аджняну и даровать ему суджняну. Когда Свами посетил Майсур в мае
1946 года, Он пришёл в дом нашего дедушки, где мы в то время жили. Он одарил
дедушку милостью и позволил ему совершить падапуджу. Он также похвалил моего
дедушку за его благотворительную деятельность. Свами было тогда всего 20 лет.
* * *
Вскоре после этого моя мать посетила Путтапарти со своими
золовками Шримати Джайялакшаммой и Шримати Сарасватхаммой. Это был её первый
визит. В Путтапарти она часто сидела и медитировала в храме Венугопаласвами,
расположенном рядом со старым мандиром. К своему удивлению всякий раз, когда
она открывала глаза, она видела стоящего перед ней Свами. Однажды Свами спросил
у неё: «Не правда ли это место очень спокойное и умиротворённое?» Подобное
происходило и с другими бхактами во время духовных бесед или группового пения.
Однажды моя мать, приготовив еду, пригласила Свами пообедать
с ней. Он принял приглашение. После еды моя мать обратилась к Свами с просьбой
дать ей упадешу, на что Свами ответил: «В прошлом году ты была в одном месте в
поисках духовного. Это хорошее место. Повторяй мантру, в которую ты была
освящена там. Если хочешь, можешь добавить к мантре ‘Саи’».
Об этом знала только моя мать. Человеком, давшем ей
посвящение в мантру, была Шримати Венкаталакшмамма, которая жила в деревне
Ньямаддала в округе Дхармаварам, штата Андхра Прадеш. В 1945 году
Венкаталакшмамма сопровождала наших родственников в дом моего дедушки в
Майсуре. Она почти ни с кем не разговаривала. По ночам она сидела,
облокотившись спиной на опору. Мы видели это, всякий раз, когда просыпались.
Как раз в то время моя мать читала книгу "Shiva Raja Yoga",
написанную йогом из Чуддапах, штата Андхра Прадеш. Моя мать несколько раз
обращалась к Венкаталакшмамме за разъяснениями некоторых духовных вопросов. Та
объяснила моей матери, что такое садхана, и сказала, что может посвятить её в
мантру, если она приедет к ней в деревню. Когда она жила в нашем доме, никто из
нас не знал, что она была великой йогиней. Впоследствии моя мать поехала к ней
в деревню, и была посвящена в мантру. Венкаталакшмамма сказала ей:
«Божественный цветок начал расцветать в округе Пенуконда. ( В то время
Путтапарти входил в налоговый округ Пенуконда. – Прим. ред.) Этот цветок мог бы
стать твоим Гуру и Богом».
* * *
Однажды вечером в русле реки Читравати Свами из песка
материализовал вибхути и раздал его всем присутствующим. Затем Он попросил мою
мать взять в руки песок из русла. Она благоговейно сделала это. Свами сказал,
чтобы она хорошо рассмотрела песок, – нет ли там чего? Но в песке ничего не
было. Тогда Свами помешал его Своими пальцами и достал оттуда свёрнутый листок
бумаги. Он отдал его ей и попросил развернуть, когда она будет одна в мандире.
Вернувшись в мандир, она развернула листочек и с удивлением обнаружила
написанную на нём мантру, в которую была посвящена. Никто, кроме неё, не знал
об этой мантре.
* * *
Глубоко почитаемая Шримати Ишварамма, мать Свами, и
Венкаталакшмамма были соседками в Котачеруву, деревне близ Путтапарти, и
хорошими подругами. Как-то в середине 50-х в Путтапарти приехала
Венкаталакшмамма. Свами в это время отсутствовал, поэтому она решила уехать
через день или два. Моя мать, находившаяся там, спросила, покинет ли она
Путтапарти, не получив даршана Свами. Она ответила: «Я не нуждаюсь во внешнем
даршане. Я всегда лицезрю Его внутри!»
Моя мать пожаловалась ей, что Свами, ставший теперь её Гуру,
не разговаривает с ней, ничего не говорит о духовной практике и, фактически,
игнорирует её. Венкаталакшмамма ответила: «Но разве Он не отчитывает тебя даже
за маленькие ошибки? Это показывает, что Он как раз таки заботится о тебе. Твоя
судьба привязана к Его стопам. Не уходи от Него. Он наверняка даст тебе
просветление. Если Он предлагает кому-либо остаться с Ним, это говорит о Его
ответственности за духовное развитие трёх поколений этого человека. Поэтому
выполняй садхану с верой и уверенностью».
Глава 3. Путешествие к Богу
Сделай один шаг к Богу, и Он сделает
десять шагов к тебе.
Это одно долгое
путешествие днём и
ночью через слёзы
и улыбки, долины и
пустыни, смерть и
рождение.
Шри Сатья Саи Баба
Путтапарти, самое святое место на земле, постоянно шлёт миру
позывные о воплотившемся там непостижимом для ума человеческого Боге, Аватаре.
Мы были благословлены ответить на этот зов довольно рано.
После нашего первого даршана и ‘интервью’ в доме Тирумала
Рао, у нас возникло сильное желание – непонятное и необъяснимое – увидеть Свами
вновь. Первое путешествие в Путтапарти мы совершили в мае 1946 года.
В то время Путтапарти была маленькой деревушкой, состоящей
из двух улочек с несколькими домами и хатами, окружённая холмами, через которую
по песчаной местности протекала река Читравати. Река постоянно пересыхала. Но
именно она, вялым потоком текущая по своему руслу, являлась для деревни
единственным источником воды. Река, однако, меняла свои размеры в период
муссонов, когда её воды поднимались и стремительным потоком устремлялись к
территории мандира. В такие дни Свами говорил, что река пришла к Нему на
даршан. Он погружал ноги в воду или опускал на воду бамбуковую тарелку (мору),
с аришиной и кумкумой или бросал в неё свою одежду. И река немедленно убывала!
В те дни путешествие из Майсура в Путтапарти, длинною в 300
км, было очень трудным и утомительным. Нам приходилось садиться на ночной поезд
из Майсура в Бангалор, чтобы утром успеть пересесть на другой поезд, идущий из
Бангалора в Пенуконду. Оттуда мы могли добраться до Буккапатнама только на
единственном автобусе, который курсировал между этими двумя населёнными
пунктами, и именно по этой причине был всегда переполнен. Из Буккапатнама до
Путтапарти оставалось ещё 5 км, которые приходилось преодолевать на буйволах по
грязной покрытой рытвинами просёлочной дороге. Спустя 20 часов такого
путешествия мы приезжали в Путтапарти вечером в невообразимом состоянии – тело
в синяках, одежда в лохмотьях. Да и кухонная утварь, которую мы везли с собой,
часто приходила в негодность. Но, несмотря на всё это, мы ездили туда снова и
снова, по мере того, как очарование Саи всё более завладевало нами. Все
трудности и проблемы, связанные с путешествием, невыносимая жара и отсутствие
даже элементарных удобств в Путтапарти забывались сразу же, стоило только
увидеть чарующую улыбку на лице Свами, сидящего на песке у Читравати и
приглашающего нас в Свой мандир.
Преданные почитатели Саи Шри Ядалам Нараяна Шетти и Шри
Венкатараманаппа Шетти, торговцы одеждой из Буккапатнама, организовывали
передвижение на волах из Буккапатнама в Путтапарти. Они также предлагали
молоко, сок, воду и тому подобное приезжающим из Пенуконды в Буккапатнам. Свами
говорил нам: «Единственная семья, преданная Мне в Буккапатнаме, это семья
Ядалам».
В начале 40-х годов Свами частенько поднимался на холмы,
расположенные в окрестностях Путтапарти, находил там пещеры и оставался в них
на какое-то время. Именно в те дни Срийутс Тирумала Рао, Мадхава Рао и Кешава
Рао – все из Бангалора – стали почитателями Свами. Вместе с Шримати Суббаммой и
Шримати Камаламмой, жёнами Шри Каранам Нараяна Рао, они стали упрашивать Свами
согласиться на постройку мандира для Его последователей. В дальнейшем его
назовут ‘старым мандиром’, а сегодня он известен как Педда Венкаппараджу
Кальяна Мантапам.
Тирумала Рао и его жена Шримати Пушпамма были преданными
почитателями. Свами останавливался в их доме во время Своих визитов в Бангалор
и давал там даршаны. За несколько дней до открытия мандира Тирумала Рао
почувствовал сильную боль в животе. Ему пришлось ехать в Мадрас на консультацию
к известному хирургу д-ру Сундараваданану. Эта супружеская пара горела желанием
присутствовать на церемонии открытия мандира, но доктор сказал, что требуется
немедленная операция. В те дни операции делались редко, и поэтому их очень
боялись. Пушпамма должна была дать своё согласие на эту опасную операцию и
подписать соответствующую бумагу.
Глубокая вера и преданность Свами заставили её ещё раз
задуматься об операции. И она приняла решение: не вверять больного мужа
докторам, но положиться на Свами, а там уж что будет. Используя машину, она
немедленно доставила мужа в Путтапарти – прямо к Его стопам. Свами утешил её и
сказал, чтобы они оставались с Ним.
В канун открытия мандира Свами и Тирумала Рао спали в доме
Каранам Нараяна Рао. В ту ночь Свами сделал ничего не подозревающему Тирумала
Рао операцию. На следующий день все бхакты были в недоумении. Радость Пушпаммы
не имела границ.
Сострадательный Саи
выдал Тирумала Рао новую лицензию на жизнь. Затем счастливые супруги приняли
участие в праздновании. Вернувшись домой, они посетили д-ра Сундараваданана.
Тот осмотрел Тирумала Рао и спросил: «Кто делал операцию?» Они рассказали ему
всё, как было. Услышав о такой операции, доктор воскликнул: «Тогда Он – доктор
всех докторов!» и в восхищении поднял руки.
Маленький мандир, расположенный на входе в деревню, был
свидетелем многих божественных игр (лила) нашего любимого Свами. По обе стороны
этого мандира располагались храмы. Слева был храм Сатьяммы (Сатьябхамы),
состоящий из четырёх каменных стен и каменной плиты в качестве потолка. Справа
– три храма: Венугопалы, Рамы и Анджанейи. Жрец приходил туда утром и совершал
пуджу. Храмы были очень старые, обветшалые. Когда мы выразили сожаление о столь
плачевном их состоянии, Свами заверил нас, что Его грядущие последователи
восстановят их.
Мандир сам по себе был маленьким: веранда, да две комнаты по
бокам составляли его переднюю часть, а двор с двумя комнатами – заднюю. В
центре располагался довольно тёмный зал, в конце которого находилось
возвышение, где помещались статуи Шивы, Парвати, Субраманьи, Ганеши, Рамы,
Кришны, Ширди Саи Бабы и нашего Свами, а также Ханумана. На полу стояла статуя
Ганеши, перед которой лежал красный квадратный камень с гравировкой ОМ на санскрите.
Свами обычно сидел на нём и пел бхаджаны со Своими бхактами. По вечерам Свами
забирался на койку во дворе мандира и вёл беседы со Своими бхактами. Иногда Он
разговаривал с ними перед мандиром, усевшись прямо на землю. В одном конце
двора находилась свамина ванная. Около неё находился колодец, не имевший ни
перил, ни ограждений. Людям приходилось доставать воду, располагаясь вдоль края
и наклоняясь в него. Поскольку Свами и мужчины-бхакты спали в этом дворе, земля
должна была оставаться сухой. И поэтому люди редко брали воду из этого колодца.
Они ходили купаться, стирать одежду и мыть кухонную посуду на канал,
находившийся на расстоянии двухсот метров от того места.
В те годы в Путтапарти не было электричества, и чтобы как-то
справиться с невыносимой жарой люди пользовались веерами, единственным
спасением. И все эти неудобства Свами разделял со своими бхактами.
В те дни ещё не проводились такие знакомые нам сейчас
ритуалы как пение омкары, нагарасанкиртана и другие. Свами заменял нам всё. В 3
часа утра мы слышали народные песни крестьян, идущих в поле. Это и был наш
омкара. Часов в 5-ть сельчане кричали: «Аммайи, купи молоко, цветы, творог».
Это был наш супрабхата. Никто из нас не мог себе позволить встать позже, ибо
утреннее омовение полагалось совершать лишь до рассвета.
На рассвете вставал и Свами, Он умывался, пил горячий
напиток, предложенный бхактами, затем, счастливый, обходил их и ласково с ними
разговаривал. В 9 часов, после того как Свами принимал ванну, бхакты предлагали
Ему приготовленный ими завтрак. Свами пробовал немного от каждого, шутил и
раздавал остальное всем в качестве прасада. После этого Он ненадолго заходил в
дом деревенского бухгалтера.
После завтрака каждый мог совершить Свами падапуджу. В
мандире был старый тростниковый стул. Перед пуджей его выносили в зал, и Свами
садился на него. Мы просили Свами поставить ноги на тарелку, мыли их душистой
водой, вытирали полотенцем и прикладывали куркуму (аришина) и порошок киновари
(кумкума). Затем надевали Свами гирлянду и предлагали, в качестве подношения,
пищу (наиведья), небольшое количество которой Он отведывал. После арати все
делали паданамаскару. Когда мы совершали падапуджу, Свами напоминал нам, что
ритуальное пение должно быть молитвенным, с чувством, а не механическим.
Бхаджаны начинались около 11 утра, и их продолжительность не
ограничивалась. Программа бхаджанов не состояла, как теперь, из намавали,
вереницы имён богов и богинь, славящих их божественные свойства. Большинство
бхаджанов были длинными, и петь их мог любой человек. Свами сидел на той
каменной плите с выгравированным ОМ, о которой уже упоминалось, и пел. Его
сестра, Венкамма, обычно также пела с Ним. Зал был маленький, мужчины и женщины
сидели по разные стороны. Несколько человек сидело за Свами, обмахивая Его, но,
несмотря на это, Его платье часто было мокрым от невероятной жары. Позже Свами
совершал арати и раздавал всем прасаду.
В час дня все собирались на обед. Свами брал понемногу еды у
каждого, смешивал всё это, немного съедал, а остальное раздавал в качестве
прасады, подобно тому, как делал это за завтраком. Потом Он отдыхал. Даже в те
дни Свами никогда не ел сладости, топлёное масло, молоко или творог. Когда же
бхакты настаивали сказать им причину этого, Свами отвечал, что имел всё это
сполна в бытность Кришна-аватары.
В 4 часа пополудни Свами водил всех бхактов на берег реки.
Сидя на песчаных просторах, Он пел и просил других также петь. Он
материализовывал из песка статуэтки богов, фотографии, фрукты, вибхути,
конфеты, острые приправы и другие вещи и раздавал присутствующим. Он также
говорил на духовные темы и восхищал своих бхактов радостью и чудесами. Однажды
Свами вытащил из песка яблоко, разрезал его на четыре части и начал раздавать
их бхактам, число которых достигало пятидесяти. Эти четыре куска умножились, и
все получили по одному!!
Свами говаривал: «По Моей воле предмет идёт ко Мне. Я –
санкальпасиддха, а не сиддхасанкальпа». Возвращаясь в мандир, Свами шёл впереди
и советовал нам следовать за Ним, распевая песни. Затем в мандире пелись
бхаджаны. Вскоре после арати все ужинали. Ночью Свами обходил мандир с
фонариком. В Путтапарти того времени в изобилии водились змеи и скорпионы; они
просто жили с нами! Однако милостью Свами, никто не был ими ни разу укушен.
Даже собаки и кошки свободно разгуливали по мандиру.
У Свами была толстая записная книжка, где были записаны все
песни. Когда мы забывали мелодию или слова, мы просили эту книжку у Свами. Он
давал нам её, учил нас мелодии и говорил, что мы должны переписать из неё слова
и затем вернуть.
Жители Путтапарти и
её окрестностей приходили группами и просили Свами совершить в мандире арати и
раздать им прасаду. Отвечая на их просьбы, Свами делал арати и раздавал бхактам
прасаду. По утрам и вечерам, стоя у ворот мандира, Свами ожидал прибытия
запряжённой волами повозки с бхактами. Завидев повозку, Свами радостно встречал
их и всегда справлялся, как они доехали, завтракали или нет, обедали – и затем,
счастливый, вёл их устраиваться. Ожидая у ворот, Свами с сочувствием наблюдал
за крестьянами в поле, как те часами в поте лица работают под палящим солнцем.
Он сетовал, что они не получают должного вознаграждения за свой тяжкий труд, а
кто-то другой наслаждается плодами их труда.
Обычным зрелищем в те дни была свадебная процессия,
шествующая перед мандиром. Однажды Свами позвал нас и попросил понаблюдать за
свадебным шествием людей, одетых в традиционно индийском стиле. Процессия
прошла через мандир, и никто из её участников не обратил на Свами никакого
внимания. Они перешли в храм Венугопаласвами, совершили там пуджу и вернулись.
Наблюдая за процессией с увлечением невинного ребёнка, Свами произнёс: «Амайи,
посмотри – свадьба! С этого момента их связь удлиняется. Пойдут молитвы: чтобы
первенец был сыном, затем – чтобы он был здоровым, потом будут просить дать ему
образование, работу, а там и женитьба подобно этой. Позже и они родят сына или
дочь и с такими же просьбами будут обращаться к Богу. Это продолжается и
продолжается, и этому нет конца. Никто не просит и не молит об освобождении от
круга рождения и смерти».
Свами говаривал: «Сахар не знает о своей сладости. Знают
лишь те, кто пробуют его. Не стремитесь стать сахаром, лучше наслаждайтесь его
вкусом». По вечерам Свами разговаривал с мальчиками и девочками, обычно
сидевшими раздельно. Некоторым девочкам Свами рекомендовал выйти замуж, другим
же советовал не выходить. У мальчиков Свами спрашивал, какую бы работу они
хотели иметь. Выслушав их, Свами говорил, что кому подходит, а что нет. Во
время праздников радость Свами не знала границ. Там и здесь кучами лежали
цветы, и бхакты, распевая песни, плели из них гирлянды и наряжали мандир, и
Свами был среди них.
Поздно вечером Свами усаживали в украшенный цветами паланкин
и везли в праздничном шествии по деревне. Бхакты, поющие бхаджаны, возглавляли
процессию. Они могли наблюдать, как у Свами на лбу появляется кумкума, джьоти и
вибхути. Однажды на празднество были приглашены музыканты из Бангалора. Жители
Путтапарти узнали об этом. Именно они обычно играли на музыкальных инструментах
во время праздников. Они пришли в мандир, где в то время шли все приготовления,
и сказали: «Свами, в этот раз Ты пригласил других людей играть во время
процессии. Мы делали это на всех процессиях все эти годы. А теперь пришли они,
и мы Тебе не нужны. Что бы Ты ни сказал, всё равно мы будем играть на
процессии». Сказав так, они оттеснили на задний план музыкальную группу из
Бангалора и, возглавив праздничную процессию, начали играть свою музыку, как
они делали это раньше. Свами им ничего не сказал тогда. Но, немного спустя,
Свами утихомирил их и отослал назад.
Для тех, кто жили в мандире, вибхути, материализованный
Свами, был единственным лекарством. Фруктов, овощей и другого продовольствия в
Путтапарти не было. Их завозили на телегах из Буккапатнама. Но зато молочных
продуктов, и поистине хорошего качества, – молока, творога – было в Путтапарти
предостаточно. А ещё – множество жасминовых цветов. Свами шутил: «Вы приехали
не ко Мне, вы приехали за вкусным молоком и творогом». Все делали гирлянды из
цветков жасмина и навешивали такое их количество на шею Свами, что Он буквально
утопал в них. Свами смотрел на гирлянды, свисающие к Его стопам, и чувствовал
Себя таким счастливым. Мы могли делать паданамаскары столько раз, сколько
хотели, одевать на Свами любое количество гирлянд, а в обеденное время могли
подолгу сидеть с Ним и разговаривать. Свами принимал пищу, которую мы
предлагали, и откусывал маленькими кусочками. Какие восхитительные это были
дни!
В то время Свами собственноручно писал письма своим бхактам.
Его письма, полные любви и сострадания, призывали их вести полноценную,
активную жизнь и использовать тело (шарира) как инструмент праведности (дхармы)
и духовной практики (садханы). Бхакты, которые получали такие письма и
приглашения на Дасару или День Рождения Свами, хранили их как бесценное
сокровище. Благословение иметь несколько таких писем выпало и на нашу долю.
В Путтапарти молоко и творог продавали только утром. Но их
нужно было уметь сохранить до вечера. Множество кошек и собак, живущих в
Путтапарти, очень затрудняло эту задачу. Безопасных мест для хранения посуды с
молоком и творогом практически не было. Нам приходилось постоянно дежурить,
чтобы животные не подходили к этой посуде и не съели её содержимое. Но бывало и
так, что они ухитрялись утаскивать саму посуду. Как-то раз, после такого
случая, одна женщина в отчаянии пожаловалась Свами на положение дел, на что Он
укорительно заявил: «Я здесь не за тем, чтобы следить за кошками и собаками.
Но, Я уж точно прослежу, если ты кого обидишь».
Испепеляющая жара в Путтапарти добавляла нам проблем. И всё
же, каждый хотел быть рядом со Свами, и, когда приходило время разъезжаться по
домам к своим семьям, все впадали в печаль и плакали.
Даже сегодня есть люди, сомневающиеся в божественности
сваминых действий; они называют это магией, трюками и т.д. В те годы
естественно было ожидать, что скептиков будет больше. Зная их мысли, Свами
просил их взять пригоршню песка из любого места широкого русла реки Читравати и
извлечь из неё любую вещь, какую они пожелают. И они получали это! Равнодушный
к хвале и осуждению, Свами творил для Своих бхактов одно чудо за другим. В то
время только Он знал настоящую цель этих чудес. Одни наблюдали за Ним с ленцой,
другие с трепетом и удивлением, а кое-кто – таких было немного – получал от
этого истинную радость. С каким упорством и терпением, шаг за шагом, Свами
открывал глаза своим последователям на истинное предназначение этих чудес! Но
даже в те ранние дни мы ощущали радость не от того, что просили Его о чём-то и
что-то получали от Него, а просто от того, что видели Его и находились рядом с
Ним.
Однажды Свами повёл нас на берег реки и там рассказал
некоторые эпизоды из жизни Шри Ширди Саи Бабы:-
"Гангабхавадхья и Дэвагириамма были родителями Ширди
Саи Бабы. Они были брахманами и проживали в деревне Патри. В течение долгого
времени они не имели детей, и это их очень беспокоило. Однажды дождливым днём в
их дом пришёл саньяси и попросил еды. Дэвагириамма с почтением подала ему еду.
Поскольку шёл дождь, она предложила ему переночевать в их доме и приготовила
отдельную комнату. Тогда он сказал, что у него болят ноги и он хочет, чтобы
какая-нибудь женщина помассировала их. Дэвагириамме от такой просьбы стало
неловко, т.к. в то время её муж отсутствовал. Она пошла в деревню, чтобы найти
кого-нибудь, кто мог бы сделать это. В тот день в деревне проходила ярмарка, и
все были там. Вернувшись домой ни с чем, она расплакалась перед изваянием
Парвати, которой регулярно совершала пуджу, и стала молить богиню помочь ей
справиться с этой ситуацией.
И тут она услышала чей-то стук в дверь. Она открыла дверь и
увидела женщину. Та вошла в дом и сказала: «Я слышала, что ты искала женщину
для помощи. Я здесь, скажи, что нужно сделать?» Дэвагириамма очень
обрадовалась. У неё возникло чувство, что это богиня Парвати послала ей помощь.
Она попросила женщину помассировать ноги саньяси. На рассвете она постучала в
дверь комнаты, в которой оставался саньяси. И, что же она увидела? – Господа
Шиву и богиню Парвати. Саньяси оказался Господом Шивой, а женщина – богиней
Парвати. Они спросили у Дэвагириаммы, чего она хотела бы. И та попросила детей.
Господь Шива и богиня Парвати даровали ей своё согласие на мальчика и девочку.
Затем Шива добавил, что Он Сам воплотится в теле её третьего ребёнка, мальчика.
После этого Господь Шива и богиня Парвати исчезли.
Спустя некоторое время вернулся муж Дэвагириаммы. Она
рассказала ему о случившемся, но он не поверил ей. Он полагал, что увидеть Бога
не так-то просто. Однако, когда она забеременела в третий раз, он опечалился,
что ему не довелось увидеть Бога. Состояние отречения охватило его, и он ушёл
из дома. Видя это, его жена последовала за ним. Он шёл и шёл, не оглядываясь.
Она чувствовала приближение родов и не могла идти дальше. Она легла под дерево
и родила там мальчика. Но с мужем она не хотела расставаться, поэтому она
оставила ребёнка на произвол судьбы и пошла вслед за мужем. Какое
безрассудство! Сам Господь, которому они поклонялись, воплотился в их сыне. Но
даже тогда им не дано было любить Его и проводить с Ним время.
Тем временем, некий факир, шедший по лесу, увидел ребёнка и,
приняв его как благословение и подарок от Бога, отдал своей жене. Она, как и
муж, очень обрадовалась ему, поскольку у них не было детей. Они назвали его
Баба и с большой любовью заботились о нём. Некоторое время спустя приёмный отец
умер. Однажды, играя в шарики, Баба выиграл их все у других детей. И тогда один
мальчик, чтобы продолжить игру, принёс из дома лингу. Баба снова выиграл, взял
лингу и проглотил его. Жители деревни собрались вокруг него, отшлёпали и
притащили к приёмной матери, выразив свои жалобы. Та заставила Его открыть рот
и увидела там всю вселенную. Сельчане стали настаивать, чтобы Баба покинул
деревню. Не имея другого выбора, она отвела Бабу в деревенский ашрам. Главой
ашрама был садгуру Венкуса. Он с любовью воспитал Бабу и стал Его Гуру.
Позже Баба с
разрешения своего Гуру покинул ашрам. Никто не видел Ширди Бабу в молодости.
Однажды, путешествуя со своими учениками, Баба сказал им: «Здесь Я проведу
некоторое время в самадхи. Не беспокойте меня, пока я сам не скажу вам сделать
это». Ученики вырыли яму и приготовили всё для самадхи. По углам ямы они зажгли
четыре лампы. На Бабу надели гирлянду из жасминовых бутонов и затем, после
того, как Он вошёл в состояние самадхи, яму заложили. Прошло время, и ученики
начали проявлять беспокойство о своём Гуру. Они решились открыть место
захоронения (самадхи) задолго до конца условленного времени: все четыре лампы
ещё горели и бутоны жасминов на гирлянде только начали распускаться. Баба
открыл глаза и сказал, что они должны дождаться условленного времени. Выйдя из
самадхи, Он вместе с ними продолжил Свой путь".
Окончив Свой рассказ о Шри Ширди Саи Бабе, Свами
материализовал из песка шарики вибхути для всех присутствующих. Он сказал, что
этот вибхути из Ширди. Возвратившись в мандир, мы начали петь бхаджаны, затем
все одели гирлянды на Свами и совершили паданамаскару.
Ещё несколько лет Свами вот так свободно общался со Своими
бхактами. Поскольку число Его поклонников увеличивалось, места для проживания
стало не хватать. Один из бхактов построил перед мандиром шед. Там было
проведено несколько праздников, на которых Свами раздавал конфеты. Бхакты
усаживали Свами на качели и пели песни. Им доставляло удовольствие видеть Свами
на качелях.
В 1950 году Свами перебрался в просторный ‘Прашанти Нилаям’,
который стал называться ‘новый мандир’ Физическое общение Свами со Своими
бхактами пошло на убыль. С тех пор в Путтапарти всё изменилось, за исключением
нежелания людей возвращаться домой даже спустя многие месяцы, проведённые рядом
со Свами.
Атма сияет, когда ‘эго’ умирает
Шри Сатья Саи Баба
Шримати Доддамане Сакамма, женщина в годах, была уже долгое
время преданной почитательницей Свами. Родом из Сомварпета (округ Кург, штат
Карнатака), она была кофейным плантатором, известным и богатым. Она владела
целой сетью магазинов по продаже кофе, производимого в Бангалоре и называемого
“Sakamma Coffee Works”. Она была большим филантропом, и своей заботой о бедных
и обездоленных заслужила от махараджи Майсура титул Локасева парайям. Во время
своих частых посещений Путтапарти она брала на себя заботу о Свами. Во время
нашего самого первого визита в Путтапарти в мае 1946 года нам посчастливилось
стать свидетелями очень редкого явления – джьоти даршана. И способствовала
этому даршану Сакамма. Вот, что произошло.
Пожив некоторое время в Путтапарти, Сакамма собиралась
возвращаться в Кург. Свами попросил её остаться ещё на несколько дней. В
шутливой форме она сказала Свами, что останется, если Он даст ей какой-нибудь
особенный даршан. В тот вечер, когда все, по обыкновению, собрались на берегу
реки, Свами внезапно поднялся. Он показал руки, заявил, что у Него нет с Собой
фонарика и начал взбираться на ближайший холм. Темнело, и все мы наблюдали, как
Свами поднимается выше и выше. Достигнув вершины холма, Он трижды спросил нас,
видим ли мы Его? Все ответили утвердительно.
Внезапно мы увидели свет высотой со Свами. Охваченный
светом, Он сидел на камне, и хотя в тот день Он ходил в жёлтом платье, теперь
оно было красным. Затем свет исчез. Свами стал спускаться с холма и на полпути
снова дал нам джьоти даршан. Спустившись ещё ниже, Он в третий раз дал нам
джьоти даршан. На следующий день Свами спросил у нас, что мы видели внутри
света. Мы ответили, что видели Его в этом свете, и что одет Он был в
ярко-красное. Свами затем пояснил, что люди по-разному видят Его в таком свете:
как Шиву, как Кришну, Дургу и т.д.
Каждый день, будучи в
Путтапарти, мы подносили Свами завтрак и обед. И, чего бы мы ни предлагали, Он
всегда понемногу отведывал этого. Он не разделял людей на богатых и бедных.
Свами редко заходил в Свою комнату и проводил большую часть времени со Своими
бхактами. Он был очень внимателен к чувствам Своих почитателей.
Однажды Он зашёл в
комнату, где мы проживали. Мы стали упрашивать Его поесть с нами. Он согласился
и сел. Обед прошёл в неторопливой обстановке, и когда закончился, мы открыли
дверь и увидели Сакамму. Узнав, что Свами пообедал у нас, она сказала: «Свами,
если бы Ты сказал мне, что будешь обедать здесь, я бы принесла кэрри из зелени,
который приготовила специально для Тебя». Чтобы упредить её недовольство нами,
Он ответил: «Почему бы и нет! Я поем и то, что приготовила ты. Пойдём». Сказав
это, Он пошёл с ней, чтобы отведать и её приготовление!
На следующий день Свами зашёл к нам, чтобы умыть лицо.
Сливая воду Ему на руки, я спросила: «Свами, почему Ты низошёл в мужское тело?
Почему не пришёл как Саи-Майи?» Свами громко рассмеялся, но ничего не ответил.
Вытирая лицо полотенцем, которое мы подали Ему, Свами спросил, что я подумала о
Нём, когда впервые увидела? Я ответила, что подумала о Нём, как о великом
человеке. «Нет-нет, – сказал Свами, – если этот человек – Бог, Он должен уметь
читать мысли других людей. Но он только сиддха пуруша. Разве не так ты подумала
обо Мне?» Я была ошеломлена, поскольку именно так я и подумала о Свами, когда
увидела Его впервые. Я молчала, и это было для Свами красноречивее всяких слов.
Он лишь улыбнулся.
Я проговорила: «Свами, не забывай нас. Пожалуйста, приди к
нам, когда будешь в Майсуре. Пожалуйста, сделай так, чтобы мы могли приезжать
сюда чаще». Свами ответил: «Так тому и быть. Ваш дом находится близко к
Ванивиласа, не так ли?» (Прим. ред.: Говоря так, Свами имел в виду дом, где она
начала совершать богослужение Шри Ширди Саи Бабе. На тот момент она ничего не
знала о Свами) «Да, Свами, – ответила я, – но сейчас мы там не живём. Мы
проживаем в доме на Локаранджана Махал Роуд, улице, ведущей в летний дворец».
Свами сказал: «Да, да, не та ли это дорога, что ведёт на Чамунди Хиллз?».
Как-то раз, когда мы, находясь в комнате, разговаривали со
Свами, пришла женщина с дочкой и села рядом. Она сказала: «Свами, моя дочь не
хочет выходить замуж. Пожалуйста, скажи ей». Свами спросил у девушки, почему
она не хочет замуж? Та ответила: «Свами, я знаю, с какими проблемами
сталкиваются женатые люди. Даже само слово “замужество” вызывает у меня
неприязнь». Тогда Свами сказал её матери: «Почему ты давишь на неё? Она хочет
выйти замуж за бессмертного, а ты что, хочешь выдать её за простого смертного,
который, наверняка, умрёт?!»
Во время моего пребывания в Путтапарти сын деревенского
бухгалтера получал посвящение в ученичество и гаятри мантру (упанаяна). Все
обитатели мандира были приглашены на обед. Свами, согласно традиции, подал
милостыню (бхикшу) этому мальчику-брахману (брахмана вату). Потом мы все
обедали вместе со Свами. Возле того места, где был организован обед для Свами,
зажгли лампы. Пока подавали еду, пели песни. После обеда Свами пообщался с
многими из тех, кто присутствовал на торжестве, материализовал много вещей для
них и каждого благословил.
Накануне нашего отъезда вечером Свами удостоил нас беседой
на берегу Читравати. Он благословил нас, возложив Свою руку (абхайя хаста) на
наши головы. Мы сделали паданамаскару. Затем мы вернулись в мандир и пели
бхаджаны. После бхаджанов мы увидели Свами. Он сидел в Своей комнате. День был
очень жарким, и один человек обмахивал Его. Мы стояли возле двери. Посмотрев на
меня, Он сказал, что не будет есть вечером, т.к. у Него нарыв во рту, и
добавил: «Ты, наверное, дала Мне кислый манго».
Я была ошеломлена. Увидев моё смятение, Свами сказал: «О,
Аммайи, Я же пошутил». Другие бхакты пошли ужинать. Свами спросил: «А вы есть
не будете?» Мы ответили: «Нет, Свами». И хотя ужин был готов, у нас не было
никакого желания ужинать, поскольку мы уезжали на следующий день. Свами
произнёс: «Как жаль! Съешьте хотя бы эти бананы». Принесли еду для Свами. Мы
собрались уходить. но Он попросил нас войти и сесть. Еда была подана, но Свами
не ел. «Вы все уезжаете. Мои любимые уезжают. Сакамма, хотя бы ты останься».
Она ответила: «Что с того, что мы уезжаем? Здесь есть другие. Или мы более
преданны, чем они?» Свами ответил: «Сакамма, разве ты не видишь, что творится в
шеде? Какой шум они там устраивают. Как неискренне они говорят друг с другом.
Они оскорбляют и обижают других. И с завтрашнего дня Я должен быть с ними!
Разве не так?» Сказав это, Свами оттолкнул тарелку».
Сакамма сказала: «Свами, Ты должен поесть хоть немного,
иначе меня это очень расстроит. Если Ты так говоришь, как я должна поступить в таком
случае?» Тогда Свами ответил: «Ты непреклонна в своём желании уехать, и тебе
нет дела до того, как будет ли Свами хорошо». Сказав так, Он начал смешивать
рис и самбар. Сакамме нужно было к ночи уехать, и она уже собрала свои вещи.
Рис, приготовленный утром, был холодным и сухим. Свами повернулся ко мне и
сказал: «Из за её лени и отношения, что эта еда готовится для простого
деревенского парня (Он показал на Себя), она заставляет Меня есть рис с
протухшей приправой (приправа, на самом деле, была хорошей)!. Если б хоть рис
был горячим, я мог бы ещё поесть». Я сказала: «Рис, который мы приготовили,
свежий и горячий. Принести его?» «Да», – ответил Свами, и съел ужин. Затем Он
сказал: «Вот видите, Канамма, Радхамма, если Я захотел отведать ваш рис, как ловко
Я его заполучил», – и рассмеялся. Мы все были счастливы, что Он поужинал.
На следующий день мы собирались провести падапуджу, и
сделали все необходимые приготовления. Утром Свами пришёл к нам и сказал:
«Аммайи, Мне нужно идти в тот дом, где вчера проводилась упанаянам. Сделай
падапуджу сейчас», – и сел на тростниковый стул. Мы совершили падапуджу,
распевая песню парама павана Рама, папа вимочана Рама, посвящённые святейшему
Раме, избавителю от грехов, и затем надели на Него гирлянду. Во время падапуджи
Он наслаждался ею, как пятилетний ребёнок, игриво наклоняясь, чтоб посмотреть
на Свои ноги. В конце Свами предостерёг нас не быть слишком сентиментальными:
не пить неразборчиво розовую воду, используемую для падапуджи, и не омывать ею
глаза, т.к. вода может содержать болезнетворные микробы и вызвать заболевание
желудка и глаз. Какое участие, какое сострадание, какая доброта!
Затем мы совершили арати с камфорой, после чего Он сказал:
«Аммайи, разве твоя тётя не дала тебе пакетик вибхути, чтоб Я благословил его?
Ты мне его даже не показала». Хотя мы и помнили об этом, мы не решались просить
Свами благословить то или другое. Но Свами никогда не разочаровывает Своих
почитателей. Он помешал вибхути пальцем и вернул его нам.
В тот день мы уезжали. Я и моя сестра пошли к колодцу
набрать свежей воды. По пути мы встретили Свами, Он был один. Увидев нас, Он
произнёс: «Аммайи, ты поедешь на машине». В то время женщинам было небезопасно
в одиночку передвигаться на телеге. Сакамма с большой любовью организовала для
нас машину. Показывая в нашу сторону, Свами сказал: «Сакамма, пожалуйста,
приготовь поскорее еду. Эти люди уезжают сегодня, и Я поем с ними». В 9 утра мы
сели пообедать перед дорогой.
Нам было грустно
уезжать, и поэтому кушать совсем не хотелось. Однако Свами настоял-таки, чтобы
мы поели с Ним. Еду подавала Сакамма. Свами, который в 9 часов только
завтракал, ради нас сел в это время обедать. Как сильно Он нас любил! Видя, что
мы сидим и молчим, Он уговаривал нас поесть. Я ответила, что еда в рот не
лезет. Свами возразил: «Ты можешь, ты должна будешь съесть ради Меня. Не горюй
так».
Мы молили Свами
помнить о нас и дать нам возможность часто приезжать в Путтапарти. «Конечно,
конечно», – ответил Свами. Пробуя самбар, Он сказал: «Каннамма, тебе не
кажется, что этот самбар плохо пахнет». Я ответила: «Может быть, они
использовали старый порошок?» Свами ответил: «Если б ты смогла приготовить
чатнипуди, Я бы приправил им рис». Мы не давали его Свами его, т.к. он был
острым. Раньше, всякий раз, когда мы предлагали его Свами, Сакамма ругала нас.
Она часто говорила: «Прежде всего, Он не употребляет топлёное масло, молоко,
творог и тому подобное. Он также не ест много овощей. Если ОН будет есть острую
пищу, Он испортит себе желудок». Поскольку все вещи были уже упакованы и
отосланы, я сказала Свами: «Я пришлю её обратно. Ты примешь её?» Он ответил
утвердительно.
Настало время уезжать. Он сидел на лёгком стуле. Мы
попросили Свами дать нам напутствие в дорогу. Свами ответил: «Я уже всё вам
сказал. Ни о чём не беспокойтесь. Думайте обо Мне. Этого достаточно. Я проведу
вас через все испытания и невзгоды, которые сопровождают каждого человека. Если
будете тонуть, Я вытащу вас на поверхность». Мы сделали паданамаскару и с
тяжёлым сердцем отбыли из Парти.
Комментариев нет:
Отправить комментарий