Роберт Свобода книга Агхора

САДХАНА

Кханда-манда-йога

Естественный потенциал духовного развития ценен лишь тогда, когда его тщательно культивируют. Все духовные практики — садханы, но не все садханы одинаковы. Вималананда поясняет:

«Риши, Провидцы Индии, поняли наши затруднения и в силу своего великодушия разработали садханы, посредством которых мы можем преодолеть наши ограничения и развиваться дальше. Риши создали множество различных садхан, поскольку существует великое разнообразие человеческих типов, к каждому из которых нужен особый подход. Мы, агхори, верим в действенность быстрых, предельно напряжённых методов садханы, ибо мы жаждем вернуться к Богу немедленно, мы не можем без него жить».

Агхори медитирует на горящих трупах, чтобы вытолкнуть сознание за пределы всех личностных ограничений. Плотные слои, образующие индивидуальность, оказывают самое упорное сопротивление, и здесь требуется железная воля, чтобы рассредоточить их. Агхори не оставляет никаких шансов возможному усилению Эго. Садханы агхоры разрушают всё до самого основания и начинают перестройку на совершенно иной почве. Тогда ничто не страшно, поскольку новая личность формируется так, что она полностью уповает на Волю Бога. Кханда-манда-йога — хорошая иллюстрация подхода агхоры к развитию личности. Вималананда описывает это так:

«Одной из наиболее трудных садхан агхоры является кханда-манда-йога. Последователь кханда-манда-йоги обрубает свои руки и ноги ножом мясника и швыряет их в ревущее пламя. По истечении двенадцати часов эти конечности возникают из огня и воссоединяются с телом. Некоторые садху могут выполнять эка-кханда-йогу, отсечение одной части конечности, к примеру, ступни. Немногие, подобно Телангу Свами, могут выполнить три-кханда-йогу, которая включает отсечение трёх частей, к примеру, ступни, голени и бёдра. Однако очень, очень немногие —до сегодняшнего дня всего один или двое — могут выполнить нава-кханда-йогу, в которой задействовано девять частей, включая голову.

«Но ни с чем, даже с нава-кханда-йогой, не сравнится агни-кханда-йога, в которой гуру накаляет щипцы добела, а затем вводит их под кожу ученика в районе шеи и проводит вниз вдоль позвоночника. Йог, который действительно укреплён в своём бытии, даже не вздрогнет при этом.

«Это физическая кханда-манда-йога, и у неё много достоинств, включая неуязвимость для любого оружия и даже бессмертие. Это действительно замечательная садхана, хотя я подозреваю, что можно потерять сознание при виде крови, которая сопровождает её реальное выполнение. Большинство людей слишком привязаны к своим телам и ужасаются даже от самого намека, что некая часть их тела может быть отсечена. Очевидно, что выполнять кханда-манда-йогу можно только в том случае, если достигнута определённая степень объективности в отношении своего тела. Но, видишь ли, это очень непросто, это возможно только в условиях полного контроля над Кундалини-Шакти.

«Ментальная кханда-манда-йога — это нечто другое, она относится к мысли. Известно ли тебе, что мандана (созидание) и кхандана (разрушение) постоянно происходят внутри тебя? Если ты разлучен с любимой женщиной, ты будешь непрестанно излучать из своего сердца желания увидеть её, быть с ней, обнимать её и т. д. Ты продолжаешь проецировать эти желания до тех пор, пока не увидишь эту женщину и не удовлетворишь свои желания. В этот момент спроецированные формы разрушаются. Это форма кханданы, но она несовершенна. Ты избавишься от желаний, но лишь на короткое время, пока всё не начнётся снова, потому что ты проецируешь её образ таким, каким ты хочешь её видеть для собственного удовольствия, а этот образ будет постоянно меняться, так как твои желания постоянно меняются, и сама она постоянно меняется.

«Большинство людей совершенно не осознаёт, что эти мысли — всего лишь временные проявления. Они пытаются цепляться за них или избегать их, в зависимости от того, приносят ли они их уму удовольствие или боль. Подлинная кхандана уничтожила бы это желание окончательно. Подлинная кхандана — это абсолютное и необратимое разрушение той фальшивой личности, которая состоит из желаний, вкусов, антипатий и всего прочего, что накопилось в результате миллионов рождений. Лишь когда все несовершенные проекции уничтожены, ты сможешь увидеть то, что реально. Другой стороной кханданы служит мандана. Подлинная мандана — это проекция неизменной формы, создание подлинной личности. Ментальные кхандана и мандана составляют настоящую кханда-манда-йогу.

«Есть только два пути выполнить кхандану и мандану, точно так же, как есть два подхода к медицине: внешний и внутренний. Либо ты вызываешь доктора, который тебя лечит, либо ты исцеляешь себя своей силой и волей — третьего не дано. Подобно этому кхандана может быть внешней, когда желание полностью насыщается, или она может быть внутренней, когда желание полностью контролируется. Подавление желания ничего не даёт. Подобно свёрнутой пружине, подавленное желание остаётся в покое, пока на него оказывается давление. Когда давление убирается, желание высвобождается с необычайной мощью. Истинная мандана может произойти только в том случае, если ваше желание, направленное на ограниченные, преходящие формы, исчезнет либо через удовлетворение, либо через контроль».

Внушив мне идею ниямы, Вималананда начал долговременные занятия по садхане, что представляло для меня разновидность кханда-манды, в её простейших формах, «для детей». Разрушив одно из моих предвзятых понятий о духовных практиках, он затем предлагал мне маленькие кусочки информации, один за другим, из которых я должен был синтезировать новую концепцию. Потом он испытывал меня безо всякого предупреждения, чтобы убедиться, что я всё правильно понял, поскольку, как он говорил, «суть испытания состоит в том, чтобы испытать человека, когда он меньше всего этого ожидает и менее всего к этому подготовлен. Тогда ты получишь представление о том, что он знает на самом деле». Только убедившись в том, что я что-то понял, он переходил к следующему шагу.

Имя и форма

Раз или два в месяц, когда на него находило хорошее настроение, Вималананда брал с собой меня и Рошни в храм Лакшми-Нараяны в центре Бомбея, чтобы посмотреть на лик Божий. Изображения в этом храме высечены из чистого белого мрамора, и их изящество и величие трогают сердце благоговейного созерцателя. Все тамошние обитатели — попечители, священнослужители, хранители — знали и любили Вималананду, за исключением музыкантов, которые завидовали его исключительным музыкальным способностям. После того как мы делали жертвоприношения, Вималананда садился за фисгармонию, играл и пел во славу Нараяны и Лакшми. Звук его голоса, сладкие пары фимиама и необыкновенное спокойствие, неизменно запечатленное на ликах Повелителя и его Спутницы, явственно наполняли зал сладостным томлением влюблённого по своей Ненаглядной.

После одного из таких походов, когда мы возвратились домой и я налил Вималананде стакан виски, он заговорил, и в его глазах стали проблескивать слёзы, по мере того как чувства выходили из берегов его повседневной личности:

«Ты видел, как был сегодня одет Нараяна? Так прекрасно! Знаешь, у тебя ведь есть выбор: поклоняться Богу или как бесформенному Абсолюту, или как наделённому формой. Я всегда советовал всем поклоняться Богу с формой. Все мы — человеческие существа. Если Бог сотворил нас по своему образу и подобию, то почему бы нам не придать Богу свой образ? Гораздо легче поклоняться Богу в человеческой форме. Можешь ли ты охватить безмерность всех миллиардов вселенных? Нет, н-е-т. Но можно понять сострадание в глазах Иисуса или очарование во взгляде Кришны.

«Каких только глаз не встретишь в этом мире! Некоторые очаровательны, другие жестоки и расчётливы, некоторые безжизненны. Но ни у кого не было таких глаз, как у Кришны и Иисуса. Их взгляд сводит с ума от любви. Глаза Кришны чаруют, они настолько полны благостью, что превращают тебя в лунатика. А глаза Иисуса? Они просто переполнены божественным состраданием. О мой Боже! Когда я думаю о глазах Иисуса, я думаю о его груди. До чего же она должна быть широкой, чтобы он мог прижать к себе всех и принять все их кармы, сказав: «Придите и припадите ко мне»

«В последнее время я стал задумываться над тем, — нерешительно начал я, опасаясь задеть его чувства, — что фактически я был рождён и воспитан в христианстве, а вот теперь я здесь занимаюсь агхорой. Я знаю, что ты предан Христу, но нет ли во всём этом некоего противоречия?»

«А ты не забыл Христа? Ты всё ещё любишь его?» — мягко спросил Вималананда.

«Да».

«Хорошо. Потому что если бы ты ответил мне по-другому, я велел бы тебе убираться отсюда! — Он улыбнулся. — Что такое, в конечном счёте, божество? Божество — это Единое Сознание, выраженное особым способом, определённый аспект реальности, обладающий специфической формой. Таким образом, все божества в некоторой степени ограниченны. Иисус был великим существом, но даже он обладал некоторыми ограничениями. Это относится к Раме, Кришне, это же относится и к Шиве. Любое существо, обладающее именем и формой, ограничено по крайней мере этими именем и формой».

«Разве Адвайта-Веданта не учит, -— уточнил я, — что Абсолют истинен, а Относительное, то есть Проявленная Вселенная имени и формы, — это иллюзия, и поэтому надлежит поклоняться лишь Высшему?»

«Кто говорит так? — взорвался он. — Лишь одна из версий Адвайта-Веданты учит этому, та версия, которую распространял Шанкарачарья. Другие версии Адвайта-Веданты не столь ограниченны. Однако верно то, что Высшее выходит за пределы имени и формы, вот почему я считаю, что божествам лучше совсем не поклоняться».

Я смущённо взглянул на него. Он обожал найти слабость в моей обороне. Будучи некогда борцом, он им оставался.

«По-моему, лучше поклоняться Единому, стоящему за всеми божествами, и при этом уважать и ценить божества за то, как прекрасно они исполняют роли, присвоенные им. Понимаешь, что я имею в виду? Здесь есть одно тонкое различие. Ты любишь божеств, но поклоняешься Абсолюту, который создал их и пребывает в них. Поклонение божеству — это хороший способ выйти на духовную тропу. Тому есть много причин, но основная состоит в том, что легче любить форму, чем бесформенное. Тебе необязательно представлять Вселенскую Реальность как Шиву — пожалуйста, выбери Кришну или Иисуса. Если твоё поклонение будет наполнено искренностью и любовью, ты придёшь к Богу, в какой бы форме ты его ни представлял».

«То есть противоречие возникает лишь тогда, когда начинаешь отличать одно божество от другого, как если бы они действительно разнились?»

«Именно так. Ты поклонялся Иисусу с рождения. Можешь ли ты забыть Иисуса сейчас, даже если бы захотел? Нет! Иисус никогда не отпустит твою руку, даже если ты попытаешься от него сбежать. Вот какова глубина его сострадания к тебе. Но он никогда не будет вмешиваться или скорбеть, если ты захочешь поклоняться Богу в другой форме. Иисус не заботится о форме, он заботится лишь о чистой любви.

«Ты начал поклоняться Иисусу и должен продолжать поклоняться ему. Тем не менее твоя личность сможет развиться быстрее, если ты будешь выполнять некоторые садханы агхоры, поскольку твоя личность содержит компоненты, от которых следует избавиться».

«Это, наверное, как гасить огонь огнём? Использовать жёсткие меры, дабы справиться с собственной жёсткостью?»

Он покачал головой в знак согласия, и пригубил виски. «Знаешь, сегодняшние фальшивые свами и другие так называемые эксперты все говорят и говорят о Сатья-юге, «Золотом Веке», и Кали-юге, «Железном Веке». Почему бы им не объяснить всё напрямую, а не ходить вокруг да около?» Он быстро воодушевлялся своим любимым предметом.

«Это подобно отличию золотого меча от железного. Оба предназначены для того, чтобы прорубаться сквозь Ашта паша. Восемь Ловушек, которые привязывают нас к миру: похоть, гнев, жадность, заблуждение, зависть, стыд, страх и отвращение. Золотой меч рубит не очень хорошо. Возьми золотой меч и вступи в бой — сам увидишь почему». Мы вместе посмеялись над этим. «Люди Золотого Века не могли быть хорошими бойцами, они верили в мандану, но не в кхандану. Они верили в то, что человеку следует устранить Ашта паша, создавая новые благоприятные самскары (черты характера), которые, укоренившись в индивиде, в конце концов рассеют все его ограничения.

«В Кали-юге люди верят в кхандану. Железный меч рубит очень хорошо, и разве большинство современных людей не убийцы? В нынешнем мире либо убиваешь ты, либо убивают тебя. Слово пашу означает «пойманный в ловушку». Пашу также означает «зверь». Как только ты попался в одну из Восьми Ловушек, ты уже не лучше, а скорее даже хуже, чем зверь.

«Сегодня все мы пашу, животные на заклание, пойманные в Восемь Ловушек. Лучший способ избавиться от Ашта паша в Кали-юге — это прорубиться сквозь них тантрой и агхорой. Если ты выдержишь боль, когда твоя личность отрывается от тебя, тогда ты сможешь пожертвовать собой. И тогда ты умрёшь для мира, где создаются новые самскары. Вот в чём суть агхоры».

Мне даже стало жаль себя: я так крепко застрял в силках, что, видимо, здесь не обойтись без кровопролития.

Как обычно, он перехватил мою мысль. «Может, ты думаешь, что только развратники, едоки мяса и наркоманы — звери? О нет. Тантры говорят о духовных пашу, которые столь же звероподобны, но в другом смысле. Духовные пашу имеют сектантскую природу, они порочат всякого, кто не разделяет их веру или поклоняется другому божеству. Они больше озабочены внешней чистотой, но не внутренней, они любят устраивать шоу из своих ритуалов. Многие брахманы, люди так называемой духовной касты, — всего лишь худшие образцы пашу.

«Только пашу, звероподобный человек, думает, что различные божества в корне отличаются друг от друга. Только он способен на убийство ради того или иного Бога. Мусульмане приобрели дурную славу с самого начала, убивая неверных — тех, кто верил не так, как они. А чем занимались христиане в течение стольких веков? Они, как и мусульмане, убивали неверных, но что ещё хуже, протестанты и католики истребляли друг друга столь же безжалостно. А ради чего? Ради того, чтобы провозгласить монополию на любовь к Иисусу. Что может быть нелепее?»

«И всё это тянется до сих пор. Северная Ирландия, например...»

«Да, всё это происходит и сегодня, и не только среди христиан. В рамках ислама шииты и сунниты всё ещё убивают друг друга. Здесь, в Индии, ещё куда ни шло — люди убивают друг друга по другим причинам — хотя индусы и мусульмане до сих пор время от времени нападают друг на друга. И даже среди индусов некоторые последователи Кришны иногда притесняют последователей Рамы, и наоборот, а многие почитатели Вишну полагают, что поклонение Шиве или Богине — вздор.

«Во всём мире истинно духовные люди никогда не обращают внимание на внешние обличья человека — на каком языке он говорит, какому богу он поклоняется. Они смотрят лишь на внутреннее бытие. Поэтому я говорю тебе, забудь весь этот вздор, оставь пашу их споры и поклоняйся Богу в той форме, которая тебе подходит».

«При условии, что я знаю, как это делается», — добавил я, намекая на дальнейшие наставления.

«Конечно. Ты должен обладать по крайней мере грубым пониманием процесса, дабы продолжать его надлежащим образом. Если чертёж правилен, постройка обречена на правильность, это мой принцип. По-моему, первый шаг в духовности состоит в том, чтобы перестать привязываться к внешним вещам. Держаться в стороне от мира и в особенности от сектантства такого рода — это и значит приближаться к своему божеству. Насколько ты привязан к миру, настолько ты отчуждён от Бога. Привязавшись к Богу, ты неминуемо отходишь от мира.

«Мне кто-то однажды сказал, что знаменитая скульптура Родена Мыслитель — хороший пример отрешённости. Я ответил: «Мыслитель — это просто мышление. Он не настолько углубился в себя, чтобы дойти до полного самозабвения. Если бы он смог это сделать, ему бы не пришлось прилагать такие громадные усилия, чтобы думать. Очевидно, что он всё ещё привязан к своим чувствам. И вообще он смахивает на гориллу».

Мы снова рассмеялись, и Вималананда чуть повысил голос.

 «Думать о своих ограничениях — это ещё не значит изменять их. Более того, если думать о них сверх меры, то, скорее всего, их усилишь. Вот почему я не слишком высокого мнения о большинстве психологов. Они тратят своё время, чтобы заставить своих пациентов вспомнить всё плохое, что с ними произошло, и совсем не пытаются стереть эти дурные воспоминания и заменить их хорошими самскарами, как это делаем мы, когда визуализируем божество».

«Фрейд однажды сказал: «Невроз — это воспоминание».

«К сожалению, сам Фрейд был невротиком, иначе бы он не выдавал некоторую белиберду из своего учения за точное знание. Он думал, что понимает секс, но его понимание ограничивалось сексуальными отклонениями, да и их он понимал не особенно основательно. Но именно это его высказывание верно: невроз происходит тогда, когда, попадаясь в ловушку воспоминаний, ты увековечиваешь свои ограничения. Вот почему садхана так важна, в особенности в Кали-юге, когда ограничений у всех более чем достаточно.

«Я верю в старый индийский Закон Гусеницы и Бабочки, Кита Бхрамари Ньяя. Внутри уродливой гусеницы содержится красивый образ. Возможно, это не подлинный ментальный образ, а только нечто в её в генах и хромосомах, но, как бы то ни было, этот образ должен существовать где-то в сознании гусеницы, раз ей суждено стать бабочкой. Он находится на таком рудиментарном уровне из-за Эго. Эго гусеницы постоянно сосредоточено на своём нынешнем теле, как и твоё Эго постоянно отождествляет себя с твоим телом и твоей личностью. Иначе ты бы не мог существовать.

«Однако в некоторый момент Эго гусеницы перестаёт отождествлять себя исключительно с формой гусеницы и начинает самоотождествление с формой бабочки. В результате через некоторое время гусеница становится бабочкой. На самом деле бабочка была всегда, и потребовалось только сосредоточение и время, чтобы проявить её. Причина — это скрытое действие, действие — это вскрытая причина. То же самое происходит и с садханой: ты становишься тем, чем себя представляешь. Это может происходить у тебя не так быстро, как у некоторых других, если ты не выполнял множества садхан в предыдущих жизнях и не имеешь могущественного учителя, который инициирует тебя в мантру твоего рождения. Но в конечном счёте всякий, кто терпелив и настойчив, обречён на успех. Немедленных выплат в поклонении Богу нет».

«Значит, садхана, по сути, это просто способ предотвращения Кундалини от идентификации с ограниченной человеческой личностью, чтобы она могла идентифицироваться с космической реальностью?» — я уже стал осваивать это.

«Да. А вообще, если ты достаточно сильно идентифицируешь себя с новым образом, то ты даже внешне начнёшь походить на то божество, которому ты поклоняешься. Я знал одного садху в Гирнаре, который был великим почитателем Анджанеи — я люблю называть Ханумана «Анджанеей», поскольку это напоминает мне его мать, Анджани. Этот садху концентрировался на Анджанее с такой страстью, что у него в конце концов вырос маленький хвостик! Был ещё человек, который стал употреблять яд, подобно Шиве, и в конце концов потерял восприимчивость к яду! Если ты будешь постоянно повторять «кока-кола, кока-кола», ты, может быть, и не почувствуешь вкус коки, но в конечном счёте ты станешь кокой».

Необычная мысль возникла в моём уме. Внезапно я понял, что у нас на Западе божеств почти столько же, сколько богов и богинь в Индии. У нас есть звёзды рока, спортивные кумиры, кинозвёзды, герои мультфильмов — образцы для подражания на любой вкус, которым, с помощью надлежащих гимнов и мантр, мы уподобляем себя.

«Итак, визуализация и повторение мантр усиливают создаваемый внутри новый образ», — сказал я.

«Верно. Все священные книги говорят нам, что в Кали-юге величайшая садхана состоит в повторении имени Бога, но почему? Всегда спрашивай почему! Причина заключается в том, что имя и форма идентичны — когда ты называешь имя, ты создаёшь форму. Каждое божество имеет имя, потому что это мантра, путём которой создаётся форма этого божества.

«Мантра означает «ман ки тарана»: то, что спасает ум от опасностей самсары. В тантре и агхоре мы верим в силу ума для достижения цели. Некоторые йоги говорят: «Разрушай ум». Но я говорю: «Зачем разрушать нечто, что может принести великую пользу? Контролируй ум». Разрушать нужно то, что опасно, то, чего ты боишься, но только тот боится ума, кто не способен его контролировать. Так что многие из этих «йогов» — просто ханжи.

«Вспомни слова Иоанна из его Евангелия: «В начале было Слово, и слово было у Бога, и Слово было Бог». Когда ты повторяешь имя Бога, ты на самом деле создаёшь форму Бога в своём сознании, что даёт твоей Кундалини-Шакти нечто благотворное, с чем она может отождествить себя. Повторение имени божества с одновременным представлением его формы — лучшая из доступных нам форм поклонения».

Сома-яга

«Если ты работаешь над тем, чтобы пробудить свою Кундалини, и делаешь всё сам, то стоит тебе поскользнуться один раз — и всё пропало. Но если ты поклоняешься божеству и идентифицируешься с ним, оно защитит тебя, когда энергия возрастёт настолько, что ты не сможешь её контролировать. В особенности это верно, если, подобно агхори, ты торопишься к успеху и решаешься на опасные садханы, вроде панчамакары. Мясо, рыба, вино, жареное зерно и секс — всё это интоксиканты, а цель интоксикантов — стимулировать твои нервы, с тем чтобы подготовиться к переживанию Кундалини-Шакти. Ты можешь использовать алкоголь, секс и прочее, чтобы достичь быстрого прогресса, если только ты знаешь, как использовать всё это должным образом. В противном случае ты ещё крепче привяжешь себя к колесу существования.

«Если ты действительно решишь использовать их, ты никогда не должен выпускать свой ум из-под контроля. Вот почему я допускаю лишь одну тему для разговора, лишь один предмет во время занятий с интоксикантами».

«Как сегодня вечером», — вежливо заметил я.

«Как сегодня вечером. Если ты принимаешь интоксиканты и затем переходишь от одного вопроса к другому, твой ум начинает блуждать, а обсуждение только одного вопроса обеспечивает контроль. Контроль абсолютно необходим, когда ты принимаешь интоксиканты, что бы тебе об этом ни говорили. Если ты, приняв интоксиканты, галлюцинируешь, это говорит о том, что твоя система ещё не готова к такому количеству Шакти.

«Я много лет использовал интоксиканты, и лишь однажды они помешали мне завершить мой ритуал. Это случилось, когда кто-то угостил меня огромной дозой марихуаны, о чём я даже не подозревал. К тому моменту как я осознал, что со мной происходит, и принял свои контрмеры, я упустил время для ритуала. Мне пришлось начать его с самого начала, но на этот раз я отказался принимать пищу из чужих рук. И всё кончилось благополучно.

«Несколько лет тому назад кое-кто пытался настроить против меня моих родителей, рассказывая им, что я — алкоголик, что я пьянствую ночи напролет. Я — пьяница, и всё это знают, — он сказал это без тени гордости или вины, протягивая мне свой стакан, чтобы я его наполнил, — но я не алкоголик. Я полностью владею собой. Однажды вечером я решил показать моим родителям, как я использую алкоголь.

 «После ужина я достал бутылку виски, стакан и стал пить виски, не разбавляя. Моему отцу это не понравилось, но он ничего не говорил, а лишь бросал на меня сердитые взгляды. Моя мать заметила, что виски пить дурно и всё такое прочее, но затем я объявил: «А теперь давайте обсудим Упанишады».

«Тогда Веды и Упанишады были любимыми предметами моего отца, и он гордился своими знаниями в этой области. После того как мы закончили разговор, в его глазах стояли слёзы, и он произнёс: «Никогда б не подумал, что ты всё это знаешь». Моя мать ничего не сказала, но когда я навестил их в следующий раз и мы вместе сидели за ужином, она достала мне бутылку виски. Я горд тем, что мои родители оценили мою беседу и поняли, что пьянством я не разрушаю себя.

«Причина, по которой я не разрушаю себя пьянством, — каждое своё слово он отмечал глотком из своего стакана, — заключается в том, что, когда я пью, я выполняю сома-ягу, жертвоприношение сомы».

В течение долгих лет люди обсуждали смысл ведического жертвоприношения сомы. Некоторые учёные утверждали, что им удалось обнаружить растение, из которого производится божественно опьяняющий напиток сома. Вималананда никогда не интересовался научными изысканиями такого рода, утверждая, что божественный аромат сомы можно получить на основе многих веществ, каждое из которых превращается в сому лишь в контексте определённого места, времени, метода изготовления и личности того, кто их принимает.

«Сома-яга не имеет ничего общего с потреблением сока каких-то растений, хотя этот внешний ритуал всё ещё распространён в некоторых местах. Я выполняю сома-ягу совершенно другим способом. Когда я пью алкоголь, я превращаю его в сому с помощью мантры. Здесь необходима мантра, поскольку сома наполнена Саттвой, а алкоголь полон Тамаса. Помимо кармы умерщвления дрожжевых клеток во время брожения, есть и другие мощные проклятия, которые требуется изъять из алкоголя, прежде чем его пить. Алкоголь проклят трижды: Брамой — Творцом; Шукрачарьей (планетой Венера) — гуру асуров; и Самим Повелителем Кришной. Если пить без надлежащей мантры, то падёшь жертвой всех трёх проклятий.

«Алкоголь развивает Саттву, когда все дрожжевые клеточки, отдавшие жизнь в процессе брожения, наделяются джнаной. После этого они вступают в моё тело и, вместо развращения моего сознания, начинают танец радости. Затем мы вместе с ними получаем некоторую выгоду от выпивки. Это становится возможным лишь потому, что я предлагаю напиток огню Бхута-агни, чтобы он мог достичь Смашан-тары. Это жертвенная часть. Когда алкоголь приносится ей в жертву, она берёт прану, которую дрожжевые клетки вносят в алкоголь, и затем спасает эти клетки. Что значит спасает? Я имею в виду, что она наполняет их джнаной и побуждает их родиться снова в высших утробах. Этот процесс имеет чисто внутренний характер, что лучше всего способствует выполнению яджны».

В то время я начал читать Артура Авалона и поэтому сказал: «Вот почему тантристы называют вино «Тара Дравамайи», «Спасительница в Жидкой Форме».

«Да, и как это замечательно — чувствовать Её танец внутри себя, это невозможно описать! Интоксиканты замечательны, однако нельзя начинать сразу с них. Сначала ты должен выполнить огромное количество садхан, дабы убедиться, что твой контроль твёрд. Я буду повторять это снова и снова: пока ты не разберёшься в том, что при этом происходит, тебе не следует пить, потому что рано или поздно на тебя падут проклятия, алкоголь начнёт пить тебя, и — тебе конец».

«Превращай всё в садхану»

«Однако, насколько я помню, прежде ты говорил, что вовсе не обязательно отрекаться от всего на свете, дабы чего-то достичь».

«Да, это так, но ты должен всё превратить в садхану. Предлагай каждый кусочек пищи своему божеству, ложись спать, вспоминая своё божество. А что касается секса, то тебе не нужно знать никаких сложных сексуальных ритуалов, чтобы преподносить мантру с каждым броском пениса в пламя вагины. Вот почему я говорю, что чем больше число привязанностей, от которых ты избавился, тем быстрее происходит твоё развитие».

«Из того, что я узнал, пища способна порождать Саттву, сон определённо создаёт Тамас, а секс даёт мощный Раджас», — добавил я.

«А то, что я узнал, состоит в том, что любое вещество или действие может порождать любую из трёх Гун, в зависимости от того, насколько хорошо ты его усваиваешь. Вначале тебе придётся накапливать Саттву — это должно быть ясно. Когда сознание наполнено Саттвой, начинает главенствовать сила различения, и ты можешь легко судить, что хорошо для тебя, а что плохо. Если позволишь накопиться в сознании избытку Раджаса или Тамаса, то либо твоё Эго станет неистовым, либо ты станешь рабом своих чувств, либо и то, и другое вместе.

 «В саттвичных тантрах, помимо описания визуальной формы медитации, тебе даётся мантра. С помощью этого ментального образа ты создаёшь божество в своём астральном теле, и в конечном счёте это божество спроецируется и покажет себя тебе. Визуализация весьма существенна, поскольку глаза имеют первенство. Не все способны к образному представлению, но если ты преуспеешь в этом, ты в конечном счёте увидишь божество прямо перед своими глазами. То, что ты увидишь, не есть реальное божество, это твоё собственное творение из твоего астрального тела. Ты что-нибудь слышал о Бимба-Пратибимба Ньяя?»

Я постарался вспомнить. «Закон Образа и Отражения?»

«Да. Когда луна встаёт над тихим прудом, ты видишь её совершенное отражение в воде. Оно похоже на луну, но это не луна. То, что ты создаёшь внутри себя тантрической садханой, это лишь отражение образа твоего божества. Но поскольку ты отдал этому образу все силы божества, это отражение может делать за тебя твою работу и в конечном счёте привести тебя к реальному божеству. Это верный путь, на него не требуется много времени.

«В агхоре, которая имеет чисто тамастичный характер, нежностей нет. Ты требуешь, чтобы Бог пришёл, и если необходимо, хватаешь его за волосы и тащишь. Агхори используют интоксиканты и другие вспомогательные средства, поскольку они хотят ускорить процесс. Однако это вызывает избыток Раджаса и Тамаса, и если ты допускаешь хоть малое отклонение от курса — тут уж не обессудь. Ты думаешь, Богу нравится, когда его таскают за волосы? Бог скажет: «Ну что ж, если этот парень мнит себя таким великим, посмотрим, что будет, если я дам ему попробовать на вкус его собственное лекарство». И тогда тебе лучше продолжить тамастичную игру Бога, хоть дело это не шуточное. Агхора и тантра — слишком опасные вещи, чтобы с ними можно было валять дурака».

«Значит, остаётся терпеть», — тяжко вздохнул я.

«Ты должен терпеть. Мой случай был особым, я полагаю, совершенно отличным от большинства. Я никогда не ждал, что нечто должно произойти. С самого начала моей духовной карьеры до теперешней поры я никогда не требовал ни от кого никакой особой садханы. Джина Чандра Сури издевался надо мной, побуждая сидеть на трупе, но не сделай он этого, я бы не познал Ма так быстро. Я всегда верил в то, что Ма научит меня тому, что мне следует знать. Так и произошло. Вера — это ключ, а лучший путь добиться веры — повторять благословенное имя Господа и обращать к Богу всё своё бытие. В этом суть садханы.

 «Одна из причин, по которой необходимо терпение, состоит в том, что божества не любят приходить к нам по своей воле. В этом смысле они подобны животным. Представь себе лес. Подойдёт ли сразу к тебе олень, даже если позвать его с любовью? Нет, потому что в глубине души он боится, что ты пришёл, чтобы взять его за горло. Точно так же и божество опасается, что если оно подойдёт слишком близко, ты схватишь его и навяжешь ему работу. Дабы преодолеть этот страх, ты должен узнать симпатии и антипатии своего божества. Ты должен предложить ему то, чего он страстно желает, а затем посмотреть, как оно будет себя вести. Божества любят играть, и они могут, в свою очередь, подкинуть тебе свои трюки. Если это не поколеблет твою решимость, то всё будет в порядке. Если ты сомневаешься или тянешь, то ты попался.

«Божества очень просты, они действительно очень похожи на детей. Когда они любят тебя, они любят тебя безгранично, но если ты обманываешь или изводишь их, они этого никогда не забудут. Если ты действительно хочешь приблизиться к своему божеству, ты должен стать просто маленьким ребёнком. Вспомни слова Иисуса: «Пока не уподобитесь малым детям, не войдёте в Царствие Небесное».

«Нужно со всей искренностью сказать своему божеству: «Я так одинок, мне больше не с кем поиграть. Пожалуйста, приди и поиграй со мной». Однако крайне сложно забыть своё положение, Эго и всё прочее и снова стать ребёнком. Требуются годы и годы тяжкой работы, чтобы достичь этой стадии, той стадии, когда ты, без малейшего лукавства и хитрости, можешь сказать своему Возлюбленному: «Посмотри, у меня есть шоколад; если Ты подойдёшь ко мне, я угощу Тебя им». Ребёнок не знает, что такое взятка, так что это простительно. Ты — знаешь, но тебе нужно забыть».

«И именно поэтому одним из имён Шивы служит Самарахара, «Убийца Памяти».

«Да. Лишь Он может стереть все твои воспоминания о том, кто ты есть, и в этом смысле он убивает тебя. Он побуждает твою Кундалини полюбить Его так, что в этот момент она забывает о тождестве с тобой».

«И если целенаправленная садхана даёт такой результат — «если ты умираешь, оставаясь живым», — тогда можно заставить Её идентифицироваться с другой личностью».

«Да. Вот в чём одна из причин, почему святые любят пребывать в одиночестве — они должны некоторое время побыть вдали от других людей, чтобы забыть о себе. Видишь ли, чтобы достичь успеха в тантре, надо иметь мужество, надо обладать силой, чтобы выполнять садхану. Чем больше ты занимаешься садханой, тем больше оджаса ты создаёшь. Ты знаешь, что такое оджас?»

«Да». В аюрведе оджас — это суть телесной энергии, которая создаёт ауру и иммунитет против болезней и других непрошеных гостей.

«Когда запас оджаса велик, аура многократно усиливается и расширяется, что привлекает к тебе массу людей, которые приходят и начинают надоедать. Однажды это случилось с Рамакришной Парамахамсой. В конце концов он вынужден был попросить Бхаватарини Ма вернуть ему «внешнюю» нормальность, но дать «внутреннюю привлекательность». Благодаря тому что он сохранил внутри весь свой оджас, он был способен отождествляться с Ней; он растворился в Ней.

«Как только ты достиг определённой стадии в своей любви к Богу, единственное, на что ты теперь способен, — это любить. Ты даже не сможешь выразить словами свою любовь, если того захочешь. Иногда это случается и между людьми, если они воистину любят друг друга. Иногда — у животных, вот почему я так люблю собак. Собаки испытывают чистую, бескорыстную любовь к своим хозяевам, и я бы хотел стать собакой Господа, полностью преданной Ему одному».

Собака Вималананды, Лизу, хитрая овчарка, услышав наш разговор о собаках, прыгнула к нему на колени, как бы говоря: «Я — твоя собака, преданная только тебе!»

Он нежно приласкал её. «Часто ко мне приходят люди и говорят: «Чем больше я повторяю свои мантры, тем беспокойнее становится моя жизнь». Когда неприятности подобного рода учащаются во время садханы, ты можешь быть уверен в приближении к божеству. Невозможно распознать божество, пока сознание не станет ясным и чистым, а для этого нужно испепелить все дурные кармы. Чем более ты укрепляешься в своей садхане, тем больше и больше дурных карм этой и тысяч предыдущих жизней покидают причинное тело. Сначала это шокирует: получать удовольствия любят все, расплачиваться за них — никто, но пусть это тебя не смущает. Продолжай, иди дальше, пока не достигнешь успеха, и увидишь, что результат оправдается на все 100 процентов.

«Тем не менее это Кали-юга, и как только большинство людей начинают чувствовать этот негативный эффект выведения наружу своих дурных карм, они винят в этом мантры и полностью прекращают практику как раз в тот момент, когда ей надо дать полный ход. Можно ли удивляться тому, что они не получают от своей садханы никакого эффекта?»

 «Не удивительно», — саркастически откликнулся я.

«Жил однажды человек, который предавался аскезе Повелителя Шивы в течение ста лет и за всё это время не приобрёл ни малейшего духовного опыта. Лёжа на смертном одре, он думал про себя: «В чём же дело? Неужели веемой старания зря?» Ему бы следовало припомнить, что, поскольку материя неразрушима, каждое действие должно принести плод, это лишь вопрос времени. Время существует лишь для нас, смертных, но не для бессмертных. Колеса Природы вращаются очень медленно, почти как у парового катка, и, как и паровому катку, Природе нипочём любые препятствия на пути.

«В следующей жизни этот человек родился пчелой. Он забыл мантру, которую повторял, он забыл свой ритуал, он забыл всё, но где-то на границе его сознания в нём застряла потребность поклоняться Шиве, по крайней мере в том виде, как он вынес её из прошлой жизни.

«Быть может, именно эта остаточная склонность и привела однажды пчелу в Бенарес, главный город Шивы. Она подлетела к саду одного купца и, увидев там прекрасные лотосы, стала собирать с них нектар. Она забыла всё о Шиве и обо всём вообще, она думала лишь о нектаре. Она до того упивалась нектаром, что не заметила, как наступила ночь, и лотос, в котором она находилась, закрылся. Она оказалась в ловушке. Что было делать? Чтобы освободиться, ей пришлось ждать утра.

«На следующее утро, перед рассветом, купец вышел в сад, срезал лотос, в котором сидела пчела, принёс его в священную комнату, сказал «Бхоле» и поставил лотос над изображением Шивы.

«Когда встало солнце и его лучи упали на лотос, лепестки раскрылись и пчела вылетела наружу. Божественный Шива, знаток прошлого, настоящего и будущего, сказал Себе: «Вах, вах! Вот человек, который поклоняется мне и предается аскезе в течение ста лет, и вот он умирает и становится пчелой, которая садится мне на голову! Варам брухи! (Проси награду!)»

«Пчела ответила: «Какое теперь «варам брухи»? Мне это было нужно, когда я была человеком. Хочу быть такой, как ты!» И вдруг она стала вылитым Шивой. Более того, этот человек стал одним из приближённых Шивы, бессмертным».

В этот момент Лизу вскочила и принялась настойчиво лизать лицо Вималананды, требуя немедленного внимания и тем самым заканчивая беседу. Это поразило меня как некое предзнаменование, закрепление того, о чём говорил Вималананда, подтверждение его слов.

Солнце, Луна и Огонь

В полуденный час беседы Вималананды, как правило, вращались вокруг лошадей, поскольку большинство людей, собиравшихся около него в этот час, интересовались последними известиями с бегов, которые составляют основу благосостояния тех, кто играет на скачках. Любители духовных бесед собирались, как правило, по вечерам, когда он отдыхал и настраивал свой ум на Реальность. Однажды вечером, услышав, как кто-то из его духовных «детей» со знанием дела рассуждает о «знании» и «поклонении», он почувствовал необходимость дать чёткое объяснение.

«В садхане может быть как «моё желание», так и «твоё желание». Если существует «моё желание», я следую пути джнаны, пытаясь стать джняни. Если существует лишь «твоё желание», я следую пути бхакти (поклонения), стремясь стать бхактой, почитателем. Существуют лишь две эти возможности. «Нашего» желания не бывает, поскольку здесь возникает двойственность. Двойственность — это нечто среднее, ни здесь и ни там. «Между» бесполезно для духовности. Нужно быть либо «здесь», либо «там». Если ты «здесь», поклоняясь божественному в своём существе, тогда ты — джняни, и твоё желание существует. Если ты «там», ты поклоняешься внешней форме божественного, и ты — бхакта. Третьего пути нет.

«На пути джнаны гуру помогает ученику «вытянуть» его астральное тело, в то время как его физическое тело всё ещё живёт. Это немного болезненно, потому что астральное тело совершенно забыло свою истинную природу. Оно настолько крепко срастается с физическим телом, что его трудно «снять». Но когда это наконец сделано, ученик понимает, насколько это ценно, так как теперь он может войти в своё причинное тело и выбрать те кармы, с которыми он хочет расстаться, учитывая свою скорость и свои условия. Теперь ему остаётся только следовать адешам (командам, инструкциям) внутреннего гуру. Адеша означает Адья Иша, Первое Божество, внутренний голос, который говорит ученику, что и когда ему делать.

«На пути бхакти всё решает учитель, и единственное, что остаётся ученику, — постоянно пребывать в состоянии бесконечной преданности учителю и божеству».

«А что лучше?» — спросил слушатель, который нечасто посещал жилище Вималананды.

«Здесь нет ни лучшего, ни худшего. Всё полностью зависит от садхаки и гуру. Результат — один. Однажды Джнанешвар Махарадж совершал паломничество с группой других святых. Стояла страшная жара, и все они страдали от жажды. В единственном колодце, который они смогли найти, не было ведра. Как же достать воду?

«Сначала брат Джнанешвара, Нивритти Натх, который обучал Джнанешвара пути джнаны, с помощью своих йогических сил сам спустился в колодец и достал воды. Затем Намдев, который научил Джнанешвара пути бхакти, запел песню во славу Повелителя. Его поклонение было настолько глубоким, что каждое живое существо в округе, даже деревья и растения, наполнились любовью Бога. Вскоре и вода стала переплескиваться через край колодца, услышав безграничную радость в воспевании Намдевом благости Бога. И тогда Джнанешвар осознал, что ему открылся конечный итог обоих путей — знания и поклонения, и он попросил у своей возлюбленной богини Виттхалы разрешения покинуть тело, потому что в этом мире для него не осталось ничего, что нужно познать».

На мгновение воцарилась тишина. Мы размышляли над услышанным, а затем Вималананда продолжил:

«Давайте подумаем над этим в контексте тонкого тела, нади и Кундалини. Бхакти и джнана — это две дороги к Аджна-чакре. Всякий следующий дорогой джнаны должен сосредоточиваться на Солнце. Все древние ведисты следовали джнане и все они, как правило, были огнепоклонниками. Что происходит с человеком, который смотрит на Солнце? Он становится слепым; буквально слепым, если он действительно глядит на Солнце, и слепым к миру, если он наблюдает Солнце Джнаны. Если вы станете слепы ко всяким различиям, всяким именам и формам, вы не увидите ничего, кроме того, что есть Единая Реальность. Солнцепоклонник следует Гангу, который здесь символизирует правую ноздрю, Сурья-нади.

«Человек, который следует путём бхакти, использует в своих ритуалах левую ноздрю, Ямуну, которая символизирует Луну. Это занимает немного больше времени, чем путь джнаны, и даже во внешнем мире река Ямуна длиннее Ганга, поскольку она петляет, а Ганг течёт прямо. Яма, Посланец Смерти, который приходится братом реке Ямуне, говорит, что, если человек совершает омовение в Ямуне на Бхау-Биджа (Братский День), то все его кармы смываются. Поэтому люди в этот день стекаются к Ямуне. Но они глупы. То, что имеет в виду Яма, это Ямуна тела, левая ноздря».

Выдержав небольшую паузу, в течение которой мы усваивали идею омовения в нади, он сменил курс:

«Конечно, редкий мужчина осиливает бхакту, а женщинам это даётся легко. Здесь нужно мягкое сердце и умение прятать свою любовь. Что происходит с тем, кто глядит на Луну? Лунатизм, сумасшествие. Когда вы достигаете махасамадхи, эмоционального просветления, вами овладевает безумие, вы сходите с ума от бесконечной радости и любви. Луна олицетворяет ум, и она холодна. Луна даёт упоительную прохладу и сводит сума. Именно это любовное помешательство даёт нам возможность так дивно влюбляться. Солнце тоже нас любит, но Солнце настолько распалено, что оно превращает нас в пепел, сразу, безо всякой любовной игры. Солнце учит нас самоотверженности. Самоприверженность — вот наш худший враг, хотя без некоторой самоприверженности не бывает любви.

«Рама, Совершенный в Окружении (Марьяда Пурушоттама), — из солнечной расы. Его путь — это путь аскезы. Кришна, Воплощённое Совершенство (Пурнатмака Пурушоттама), — из лунной расы. Он любит играть в прятки со своими последователями, не давая им поймать себя вплоть до самого конца. Луна получает свой свет от Солнца, но, глядя на Солнце, можно ослепнуть. Можно смотреть на Луну — тогда вы сойдёте с ума. Выбирайте сами.

«Что лучше, зависит от вас. Но помните, если вы решитесь следовать пути джнаны, вы будете использовать Сурья-нади, которая накалит вас. Сегодня путь знания весьма опасен, поскольку вокруг так много искушений. Если разгораются, хотя бы слегка, ваши материальные аппетиты, их становится чрезвычайно трудно унять. Так много хороших йогов уехали на Запад и погубили себя. У них были замечательные намерения, но они не осознали или забыли, что йог одновременно не может быть бхоги (ценителем чувственных удовольствий). Бхакти гораздо безопаснее джнаны, поскольку вы используете Чандра-нади, которая охлаждает вас. Времени это занимает больше, зато риск минимален.

«Именно из-за этих опасностей на пути джнаны брахманы, жреческий класс, должны носить священную нить, которая называется джахнави, или иначе яджнопавита. Джахнави — это также одно из имён Ганга, которое здесь относится ко внутреннему Гангу, Сурья-нади. Смысл этой священной нити состоит в том, чтобы контролировать и расширять сферу функционирования «солнечного канала», который крайне важен при изучении Вед. Веды — это путь джнаны, а брахманы — «знатоки Абсолюта».

«Я вижу, что вы носите джахнави, — обратился Вималананда к своему гостю. — Вы понимаете, что это значит?»

Мужчина сложил ладони в индийском жесте уважения и ответил по-английски: «Сэр, я рождён брахманом, и ношу эту нить много лет, но никто так и не дал мне удовлетворительного объяснения. Я надеюсь, что вы соблаговолите сделать это».

«Пожалуйста, не называйте меня сэром: королева не принимала меня в рыцари, — смеясь, сказал Вималананда тоже по-английски. — Джахнави всегда ниспадает с левого плеча на правое бедро, за исключением определённых ритуалов, к примеру, Питри Тарпана (поклонение предкам), когда направление меняется на противоположное (с правого плеча к левому бедру). Знатные люди — цари, князья и полководцы — тоже носят свои мечи, патронташи или кушаки слева направо. Кушак создаёт как психологическое, так и физическое ощущение власти. Джахнави создаёт духовное ощущение власти, которое так важно на пути джнаны. В этом состоит её воздействие на ум.

«Настоящая джахнави связана вручную из грубого хлопка, но не из шерсти и не из шёлка, поскольку эти материалы электризуются. Её образуют три пучка нитей и три особых узла. Сегодня мало кто знает, почему это так. Это связано с тремя наиболее важными нади тела и с тремя главными узлами, которые нужно пронзить, чтобы полностью пробудить Кундалини.

«Каким именно образом джахнави влияет на физическое тело? Прежде всего она активно подключает в работу правую, или мужскую, половину тела. Ношение её через левое плечо помогает мужчине накапливать и контролировать Шакти. Женщине же вообще нет никакой необходимости надевать джахнави, так как она сама — воплощение Шакти. Я прошу прощения, но мне кажется, что вы вспоминаете о своей джахнави, только тогда, когда, справляя нужду, приподнимаете её и закручиваете у правого уха. Я угадал?»

Гость энергично закивал головой, выражая полное согласие.

«Эта манипуляция необходима из-за связи с Апаной, нисходящей формой телесной Шакти. Что это за связь? Мы обсудим это позже.

«В древние ведические времена джахнави была составной частью садханы. Когда мальчик созревал для поступления к гуру, он в надлежащий день проходил церемонию Упанаяны, посвящения в ведические учения, во время которой на него сразу надевали джахнави. Сначала его раздевали догола, брили голову, а затем он представал перед своим гуру, который учил его правильно надевать набедренную повязку, представлявшую собой длинный кусок материи — совсем не то. что люди шьют сегодня. Повязывалась она строго определённым образом, так чтобы оказывать давление на определённые позвонки и тем самым стимулировать определённые нади. Это означало вступление мальчика в новый период жизни, во время которого он становился учеником, давшим обет безбрачия. Девственность не позволяла Кундалини намертво закрепляться в сексуальном центре.

«Затем мальчик простирался ниц перед гуру, который прикасался к голове мальчика и благословлял его. Придерживая голову мальчика, гуру использовал френологию, с тем чтобы выяснить, какие части его мозга наиболее развиты, то есть к каким областям знания он более предрасположен. Хорошо развитый затылок свидетельствовал о таланте к математике и т. д.

«Это был подходящий момент, чтобы испытать также и другие способности мальчика. Предположим, гуру хотел выяснить, сможет ли мальчик преуспеть в алхимии. Он наливал ртуть в раскрытую ладонь мальчика и повелевал ему переливать её назад в бутыль, не расплескав ни капли. Если тому это удавалось, он проходил испытание. А удавалось это ему только тогда, когда вдоль его ладони проходила длинная, прямая линия. Здесь уже дело касалось хиромантии. Поскольку линии на ладони создаются определёнными генами, изучение ладони означает изучение генов. А поскольку гены тесно связаны с кармами индивида, таким образом можно получить неплохое представление о том, что случится с учеником в будущем.

«Выяснив, к какому виду знания склонен ребёнок, гуру посвящает его в тот вариант Гаятри-мантры, который ему более всего подходит, и надевает на него джахнави. Затем родители ребёнка просят его вернуться домой. Если он действительно хочет достичь успеха, он отклоняет их просьбы и остаётся с гуру. А если он участвовал в этом лишь ради формальности (а сегодня так поступает практически каждый, поскольку смысл ритуала давно утрачен), он возвращается к родителям и вскоре забывает мантру и снимает набедренную повязку. А какой тогда смысл дальше носить джахнави?

«Многие люди сегодня носят джахнави, но почти никто не знает, для чего она предназначена. Как можно быть знающим, джняни, если не понимаешь того, что практикуешь? Нет, в наше время лучше идти путём поклонения».

---

[1] В русском издании книги «Агхора И» сохранена английская система использования кавычек при цитировании и передаче прямой речи: каждый абзац цитаты начинается с открывающей кавычки, закрывающая кавычка ставится только в конце последнего абзаца цитаты. Такая система нагляднее, если текст изобилует длинными цитатами или длинной прямой речью. (Прим. ред.)

[2] Навайонн — «девять йони».

[3] Далее эта книга будет обозначаться как Агхора I. (Прим. ред.)

[4] Шива-линга — фаллический символ Шивы, бога смерти и преображения.

[5] См сноску на стр. 6. (Прим. ред.)

[6] Шактиман — одно из имен Шивы. (Прим.ред.)

[7] Бхута — «улемент», шуддхи — «очищение» (Прим. ред.)

[8] Аз — старорусское слово, означающее «я», а также название буквы 'а'. В английском оригинале сравниваются схожие по звучанию слова «eye» («глаз») и «I» («я»). (Прим.ред )

[9] В этой книге слово «прана» (с маленькой буквы) относится к жизненной силе в целом, а «Прана» (с заглавной) — к той разновидности праны, которая заглатывает

[10] Гхора — «ужасная».

[11] Да — здесь санскритское слово «да», совпадающее по звучанию, но не по смыслу с русским «да». (Прим. ред.)