СКАЗАНИЕ О ГОСПОДЕ РАМЕ

(ПОТОК СВЯЩЕННОЙ БЛАГОДАТИ)

РАМАКАТХА РАСАВАХИНИ

рассказано

ШРИ САТЬЯ САИ БАБОЙ

АНГЛИЙСКИЙ ПЕРЕВОД Н.КАСТУРИ

---

THE RAMA STORY

(STREAM OF SACRED SWEETNESS)

RAMAKATHA RASAVAHINI

BHAGAVAN SRI SATHYA SAI BABA

RENDERED INTO ENGLISH BY N. KASTURI

SRI SATHYA SAI BOOKS AND PUBLICATIONS TRUST, PRASANTHI NILAYAM,

ANANTAPUR DISTRICT, ANDHRA PRADESH 515134, INDIA, 1997

(c) Sri Sathya Sai Books and Publications Trust, Prasanthi Nilayam P.O., 515 134, Anantapur Dist., (A. P.), India. All Right reserved.

Ответственная за издание Карасева В.П. Центр Сатья Саи Бабы, Санкт-Петербург. ISBN 5-87383-067-3

---

"Текст Рамаяны вобрал в себя руководство по праведному поведению во всех ситуациях и во всех условиях, он учит, как оправдать рождение человека, как осуществлять управление государством, как регулировать реакции людей и как создавать законы, которые могут контролировать и совершенствовать их устремления. Достаточно было бы внимательно изучить Рамаяну и применять ее в каждодневной жизни, чтобы человечество смогло обрести мир и добиться процветания во всех сферах жизни".

Сатья Саи Баба

---

СОДЕРЖАНИЕ
Об этой книге
Скрытый смысл
Глава 1 Рама - принц и принцип
Глава 2 Царский род
Глава 3 Да пребудут бесплодными его чресла
Глава 4 Сыновья
Глава 5 Гуру и ученики
Глава 6 Зов и первая победа
Глава 7 Завоевание Ситы
Глава 8 Вызов на бой
Глава 9 Приготовление к коронации
Глава 10 Два желания
Глава 11 Вместе с Лакшманой
Глава 12 Сита настаивает и побеждает
Глава 13 Уход в изгнание
Глава 14 На пути в лес
Глава 15 Среди святых обителей
Глава 16 Мрак над Айодхьей
Глава 17 Братья встречаются
Глава 18 Сандалии на царском троне
Глава 19 Джунгли Дандака
Глава 20 Панчавати
Глава 21 Коварный злодей
Глава 22 Обретенный союзник
Глава 23 Успешные поиски
Глава 24 Ланка в огне
Глава 25 Мост
Глава 26 Осада
Глава 27 Подземный мир
Глава 28 Головы - с плеч долой
Глава 29 Счастливая Айодхья
Глава 30 Коронация
Глава 31 Изгнание Ситы
Глава 32 Конец игры
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН И ТЕРМИНОВ

---

Об этой книге
Сказание о Раме, этот Поток Священной Благодати, на протяжении столетий является для миллионов мужчин, женщин и детей неиссякаемым источником утешения в скорби, стойкости в минуты потрясений, светом надежды для отчаявшихся, поддержкой во время уныния, поводырем заблудших. Рамаяна - это напряженная человеческая драма, в которой Бог выступает в образе человека и на огромной мировой сцене собирает вокруг себя совершенных и несовершенных, людей и низшие существа, зверей и демонов, чтобы - путем примера и поучения - ниспослать дар высшей Мудрости. Это Сказание своими тонкими пальцами играет на чувствительных струнах человеческого сердца, пробуждает в нем нежные отзвуки сострадания, жалости, ликования, благоговения, экстаза и чистой преданности и преображает нашу животную и человеческую природу в Божественную, которая и является нашей сутью.
Во всей истории человечества нет другого Сказания, которое оказало бы такое глубокое влияние на умы людей. Оно преодолело барьеры времени и пространства. Оно сформировало и облагородило обычаи, взгляды и образ жизни многих поколений. Рамаяна стала целительной частицей в потоке крови человечества, текущем на огромном пространстве земного шара. Она пустила глубокие корни в сознании людей, побуждая их следовать путями Истины, Праведности, Мира и Любви.
Войдя в легенды и колыбельные песни, в мифы и сказки, в танец и драму, воплотившись в скульптуре, музыке и живописи, в ритуале, поэзии и символике, Рама стал самим Дыханием бесчисленных духовных искателей и Садхак, их Блаженством и Сокровищем. Герои Рамаяны, явившись для них идеалом, призывали их к самоусовершенствованию. Они давали им яркие примеры того, как преодолеваются препятствия и достигается победа, они предостерегали нестойких от насильственных действий, порока, гордыни и мелочности. Своей преданностью и силой духа они вселяли в них мужество. Любому языку или диалекту, на котором стремится человек выразить свои высокие идеалы, Сказание о Раме придает неповторимую, непреходящую Сладость.
Саи (Иса, Бог), чья мысль - вся Вселенная, чья воля - ее История, является Автором, Режиссером, Актером, Свидетелем и Ценителем Драмы, которая вечно разыгрывается во Времени и Пространстве. Теперь он Сам удостоил нас рассказом об эпическом Акте этой Мистерии, где Он взял на себя роль Рамы. Будучи Рамой, Саи наставлял и исправлял, вдохновлял и воодушевлял, утешал и успокаивал своих современников в эпоху Трета. Как Саи Рама, Он выполняет в наши дни ту же миссию. Поэтому читателям журнала "Санатана Сарати", которые месяц за месяцем (в течение этих лет) с огромным вниманием, благоговением и радостью читают Рамакатхарасавахини, эта книга безусловно должна казаться повествованием о "современных событиях и жизненном опыте современного человека" и восприниматься как советы и прямые указания, данные им в контексте проблем и трудностей нашего времени. Читателей приятно поразит сходство Рамы в этом Сказании и самого Саи Рамы, которого им посчастливилось лицезреть.
"Наука" ("Science") превратила эту землю в герметическую капсулу космического корабля, где вынуждены жить люди. "Наука Саи" ("Saience"), как мы знаем, поставила своей целью преобразить этот корабль в счастливую обитель Любви. Эта книга волею Саи должна стать важнейшей панацеей против всех зол, стоящих на пути Вселенской Любви - против нездоровой жажды чувственных услад, растущего непочтения к родителям, учителям, старшим, духовным наставникам, против губительной распущенности и безответственности в общественных, семейных и супружеских отношениях, чудовищной тяги к насилию как средству достижения безнравственных целей, против террора и пыток, применяемых в личных и групповых интересах, - и от многих других пороков.
Саи Рама в своей простой манере мягкого увещевания ведет рассказ о Своем Собственном Божественном Пути, когда он был Рамой! Какое великое счастье выпало нам - держать в руках это Божественное повествование и запечатлевать его в нашем уме и сердце. Пусть чтение этой книги сделает из нас деятельных и ревностных помощников в осуществлении Его Миссии - объединить людей в Единую Семью, пусть поможет каждому из нас осознать Саи Раму как Реальность - единственную Реальность, которая существует.
Саи объявил, что Он - тот же самый Рама, пришедший к нам вновь, и что он ищет "прежних" союзников и сподвижников ("банту", как Он обращается к ним на телугу), чтобы доверить им роли в Своей нынешней Миссии воскрешения праведности и открытия пути к Обители Мира. Размышляя над Сказанием о Раме, будем же молиться о том, чтобы и нам достались эти роли и чтобы Он как награду ниспослал нам Видение этой Обители.
Н. Кастури Издатель журнала "Санатана Сарати"
Скрытый смысл
Рама обитает в каждом Теле. Он - Атма-Рама, Рама - Источник Блаженства каждого существа. Его благословения, изливаемые из этого внутреннего источника, даруют Покой и Счастье. Он - само воплощение Дхармы, Высшего Морального Закона, который поддерживает в человечестве Любовь и Единство. Рамаяна, Сказание о Раме, заключает в себе два урока: ценность отречения от мира и осознание того, что каждое существо несет в себе Божественное начало. Вера в Бога и отказ от материальных целей - вот два ключа к Освобождению человека. Отрекитесь от объектов чувств - и вы познаете Раму. Сита отказалась от роскоши Айодхьи и, поэтому, смогла быть с Рамой в "изгнании". Когда же она остановила мечтательный взор на золотом олене и пленилась им, она лишилась Присутствия Рамы. Самоотречение ведет к радости; привязанность приносит горе. Пребывайте в Мире, но будьте свободны от него. Каждый из братьев, спутников и сподвижников Рамы - есть пример личности, проникнутой Дхармой. Дашаратха представляет лишь физическое начало - с десятью чувствами. Три гуны - Сатва, Раджас и Тамас - это три Царицы. Четыре Жизненных Цели - Пурушартхи - это четверо сыновей. Лакшмана - Интеллект, Сугрива - Вивека или Умение различать, Вали - отчаяние. Хануман - воплощение доблести. Мост переброшен через Океан Иллюзии. Три вождя ракшасов - персонификация раджасических (Равана), тамасических (Кумбакарна) и сатвических (Вибхишана) качеств. Сита - Брахмаджняна или Познание Вселенского Абсолюта, которое должен обрести индивидуум, проходя путь тяжких жизненных испытаний. Постигая величие Рамаяны, очистите и укрепите свое сердце. Утвердитесь в вере, что Рама - есть Сущность вашего бытия.
БАБА
Глава 1
Рама - принц и принцип
Все существо Вед заключено в имени Рама. Сказание о Раме - это океан, всеобъемлющий и чистый. Можно с уверенностью сказать, что никакая другая страна и ни один язык не породили до сих пор столь грандиозной и прекрасной поэмы, как Рамаяна; вместе с тем, нет таких народов, чье поэтическое искусство не черпало бы в ней свое творческое вдохновение. Иметь в своем наследии такое величайшее сокровище - знак счастливой судьбы для каждого жителя Индии.
Рама - Божественный хранитель любого индийца, который несет это Имя в теле, в котором обитает; Его несет каждое жилище, в котором обитает тело. Нет человека, рожденного на индийской земле, который не вкусил и не впитал бы нектар Рамакатхи, истории Рамы.
Рамаяна - эпос, повествующий об инкарнации Бога, - священный текст, благоговейно повторяемый всеми людьми независимо от их занятий и социального статуса - учеными и невеждами, богачами и нищими. Имя, прославляемое Рамаяной, освобождает от зла; оно очищает грешника; оно обнаруживает Форму, скрытую за Именем - Форму, столь же восхитительную, как само Имя.
Как океан - источник всех вод, так и все существа рождены из Рамы. Как водное пространство немыслимо без воды, так нет жизни вне Рамы - так было всегда и пребудет вовеки. Есть много общего между Всемогущим Господом и лазурным океаном. В легендах и мифах Океан воспет как вместилище мощи и силы; Бог покоится на поверхности вод необъятного Океана Молока. Именно поэтому великий поэт Вальмики, сын Прачетов, сложивший Рамаяну, дал каждой песне название "Каандо", что означает "вода", "водное пространство".
Это слово, "каанда", имеет и другое значение - "сахарный тростник". В каком бы месте вы ни надломили его стебель, какой бы кусочек ни попробовали на вкус - любой из них будет одинаково сладок. Полноводный поток Легенды о Раме прокладывает себе путь, через многие излучины и водовороты, но на всем протяжении рассказа одинаково ощущается сладость Каруны - любви, нежности, сострадания. Поток струится и петляет сквозь смех и слезы, изумление и благоговейный трепет, отчаяние и страх, любовь и философию, но в его глубинах скрыто питающее его подводное течение - верность Дхарме (праведности и нравственности) и Каруне.
Чудесный нектар Истории Рамы подобен священной реке Сарайю, плавно несущей свои воды через город Айодхъю, где родился и царствовал Рама. Как Сарайю берет свое начало высоко в Гималаях - в МанасеШаровар, так и легенда о Раме рождена в Манасе-Шаровар, или Озере Разума! Путь Рамы наполнен сладостью Каруны; путь Лакшманы (егобрата и верного друга) наполнен сладостью Бхакти, или преданности; так же, как сливаются воды Сарайю и Ганги, так чистые потоки милосердия и преданности - истории Рамы и Лакшманы - сливаются в Рамаяне. Каруна и Према, соединяясь, образуют сияющую картину торжества Рамы - неиссякаемый источник, утоляющий сокровенную жажду любого индийца; найти его и припасть к нему - цель всякой души, стремящейся к просветлению.
Как ни велики усилия человека, ему не достичь этой цели, не снискав милости Божьей. Истинная самореализация возможна, когда каждый шаг на жизненном пути благословляется свыше. Этот трудный путь, проходящий сквозь темные воды океана противоречий, выводит на необъятные просторы имманентного и трансцендентного.
Не следует относиться к Рамаяне, как к увлекательному повествованию о неких событиях человеческой жизни. Великий эпос - это летопись Пришествия и Деяний Аватара (воплощения Бога не земле). Осознание святых идеалов, заложенных в книге, требует решительных усилий, ибо они постигаются только на собственном опыте, живом и деятельном. Бог вездесущ, всемогущ и всеведущ. Слова, которые Он произносит, находясь в человеческом облике, действия, которыми Он милостиво удостаивает людей в течение своего временного пребывания в их кругу, полны загадочного, удивительного смысла; драгоценны каждый шаг, каждая веха Его миссии, облегчающей человечеству путь к освобождению. Не воспринимайте Раму, как одного из потомков Солнечной Династии, правителя царства Айодхьи, сына царя Дашаратхи. Эти детали второстепенны и случайны. Почти все современные читатели допускают подобную ошибку: они следят за сюжетной линией, обращая внимание на личные взаимоотношения героев и превратности их судьбы, не пытаясь проникнуть вглубь и постичь ценности, скрытые за внешней канвой событий.
Вот вам пример такого поверхностного подхода: отец Рамы имел трех жен... первая была такая-то и такая-то... у второй был такой-то характер, а у третьей - такой-то ... ее служанки были чрезвычайно безобразны... Войны, которые вел Дашаратха, имели такие-то определенные черты... такие-то особенности... и т.д. и т.п. Читатель, подстегиваемый любопытством, запутывается в дебрях живых и ярких, но тривиальных подробностей, и зерна истины ускользают от него. Люди не понимают, что изучение истории - это не жадное заглатывание мелких фактов и пустячных идей; оно призвано обогащать нашу жизнь, делая ее достойной и значительной. Истинные ценность и смысл скрыты между строк, насыщая и наполняя их, как подземный родник. Наденьте на ваши глаза очки бхакти (преданного поклонения) и шрадхи (стойкого самоотречения), и вашему зрению откроется чистая мудрость, которая освободит вас и дарует вечное блаженство.
Как человек, выжимая сок сахарного тростника, выбрасывает сухие волокна, как пчела, сосущая мед, остается равнодушной к красоте и гармонии цветка, как мотылек, летящий на свет пламени, не замечает губительного жара и погибает, обжигая крылья, так и садхака (ищущий духовного Знания), должен стремиться впитать карунарасу (выражение чувств любви, жалости и сострадания), которой насыщена Рамаяна, не обращая внимания на сопутствующие детали. Когда фрукт съеден, мы выбрасываем ненужные нам семечки и кожуру. То, что плод содержит эти компоненты - проявление великого закона Природы! Однако, никому не придет в голову съесть их только потому, что деньги были заплачены за весь плод целиком! Мы не глотаем зерна, ибо желудок не способен их переварить; мы не пытаемся разжевать толстую корку. Несъедобная кожура сочного плода под названием Рамаяна - это истории о ракшасах-демонах, великанах-людоедах и прочих злобных существах; их вредные и опасные козни - это мелкие твердые семечки; описания чувственных и мирских переживаний - это внутренние оболочки и волокна, не слишком приятные на вкус; все вместе они составляют защиту сладкой мякоти, обеспечивая само существование плода.
Тот, кто жаждет вкусить карунарасу, содержащуюся в плоде "Рамаяна", должен сосредоточиться на сущности повествования, скрытой за оболочкой украшающих и поддерживающих ее поверхностных деталей. Настройте свой ум таким образом, чтобы внимать Рамаяне, и вы поймете, что это - лучший способ шраваны, или духовного слушания.
Однажды правитель Парикшит припал к стопам мудреца Шуки со смиренной просьбой: вразумить его и избавить от терзающих ум сомнений. Он сказал: "Учитель! С давних пор меня мучает одна загадка, которую я не в силах разрешить. Я знаю, что ты поможешь мне и что никто другой не сделает это лучше тебя. Я слышал много рассказов о жизни моих царственных предков, начиная с самых ее истоков - прародителя Ману - и кончая недавней порой - моими дедами и прадедами. Изучая эти истории с огромным вниманием, я обнаружил, что в летописях царствований неизменно упоминается о мудрецах, чья жизнь неразрывно связана с монархом, о неких посвященных святых учителях, как бы "приставленных" ко двору, которые присутствуют на всех торжественных приемах и вмешиваются во все государственные дела! Каков истинный смысл этой удивительной связи между посвященными (которые, как я слышал, отказались от желаний и привязанностей, осознав, что мир - не более чем тень и западня, и что реален лишь Единый) и царями и правителями, чья роль видится второстепенной, ибо они во всем советуются с мудрецами? Я знаю также, что эти почтенные старцы вовлекаются в мирскую деятельность только в случае крайней и неотложной необходимости, и любые их деяния всегда чисты и незапятнаны. Все это представляется мне неразрешимой загадкой. Умоляю, просвети меня."
Выслушав просьбу Парикшита, Шука рассмеялся. Он ответил: "Поистине, ты задал прекрасный вопрос. Слушай! Великие мудрецы и святые подвижники всегда готовы поделиться с ближним сокровищами истин, им открывшихся, очистительной силой Божественных откровений, их посетивших, опытом возвышенных деяний, которые они были удостоены совершить и снизошедшей на них Милостью и Благодатью Божьей; они стремятся быть ближе к тем, на ком лежит тяжкое бремя власти, кто несет почетную ответственность за судьбы людей, чтобы использовать владык мира сего как орудия для поддержания и воцарения на земле покоя, мира и процветания; они сеют в умах правителей высокие идеалы и освящают пути их достижения; они следят за справедливостью действий монархов и соответствием их законам морали. Монархи, в свою очередь, приглашали к себе мудрецов, принимая их с должными почестями, а нередко сами отправлялись в их обители, чтобы молить их явиться ко двору и помочь им своим советом. Царь - хозяин над людьми и хранитель счастья и покоя своих подданных; поэтому, бывало, святые старцы проводили с царями целые дни, уча их искусству управления людьми, чтобы с их помощью сбылась заветная мечта великих сердец, осуществилась главная жизненная цель: "Локасамастхах Сукхино Бхаванту" - "Да будут счастливы все во всех мирах!". Они стремились к тому, чтобы счастье и покой стали уделом всего человечества. Поэтому они старались, чтобы цари обладали всеми возможными добродетелями и строго соблюдали нравственный закон, вооружали их всесторонним знанием, чтобы их царствование было полезным и мудрым и принесло достойные плоды как самим владыкам, так и их подданным.
Были и другие причины. Слушай! Зная, что Дарующий Радость Великий Духовный Наставник, Глава династии Солнца, Тот, чья небесная обитель - Вечное Блаженство, родится в царском роду, мудрецы, обладающие даром предвидения, обеспечили себе доступ в дворцовые покои правителей династии, чтобы испытать высшее счастье встречи с воплощенным Божеством, когда это чудо произойдет. Они боялись, что никогда в дальнейшем им не представится такая уникальная возможность, что они "упустят" величайший шанс в своей жизни и не вкусят божественного нектара, дарующего высшее блаженство - драгоценное сокровище, которым они сумели бы распорядиться, как никто другой. Поэтому мудрые провидцы, привыкшие к жизни в уединении, поселились в царской столице, в самой гуще общества, исполненные сладостного предвкушения близости Великого Пришествия.
К их почтенному кругу принадлежали Васиштха, Вишвамитра, Гарга, Агастья и другие святые мудрецы- риши. У них не было мирских желаний; они сами были царями - царями самоотречения; не имея ни нужд, ни потребностей, они всегда были довольны. Они появлялись в торжественных дворцовых залах не для того, чтобы участвовать в напыщенных беседах с браминами; не ради тех роскошных даров, которые щедро расточали цари гостям и ученым мужам; не для того, чтобы обременять свои имена титулами, которыми любили украшать правители своих приближенных. Они жаждали Даршана (блаженства лицезрения) Божества и использовали любую возможность, чтобы поддержать Дхарму (праведность) в делах людских. Других целей у них не было!
Однако и сами цари в те времена были озабочены мыслями о Божественном! Они часто наведывались в обители отшельников и, приобщаясь к высшему знанию, искали способы сделать своих подданных еще более счастливыми и довольными; они приглашали старцев ко двору, нуждаясь в их мудрых советах, и внимали их урокам и наставлениям. То были дни, когда мир знал мудрецов, стойких в самоотречении; великих учителей, свободных от жажды власти; эти подвижники предлагали царям свою бескорыстную помощь. В результате такой тесной связи люди не страдали от голода и холода и, не испытывая недостатка ни в жилье, ни в одежде, были здоровы и счастливы. Утро каждого дня они встречали как праздник и двери домов украшали гирляндами цветов. Царь осознавал свой священный долг - постоянную заботу о благополучии подданных; подданные чувствовали, что царь - это живое сердце, питающее всю страну. Они верили: он так же необходим стране, как их собственные сердца необходимы для жизни их тела; они ценили его, как самое дорогое сокровище, почитая его и платя ему дань любви и благодарности".
Так мудрец Шука в ясной и доступной манере поведал большой группе слушателей историю святых риши, разъяснив цель их благородной миссии.
Уловили ли вы главный ее смысл? Что бы ни делали Великие, в каком бы обществе ни находились, они всегда следуют путем праведности, или путем Божественного: их действия служат процветанию всего мира! Поэтому при чтении и повторении слова Рамаяны или других текстов, повествующих о деяниях Божества, вы должны сосредоточить все свое внимание на величии Божественного Таинства, на присущих ему правде и откровенности и стараться вплести эти качества в повседневную жизнь. Не придавайте значения внешнему и постороннему; главный урок, который следует извлечь - каким образом найти путь, позволяющий безупречно исполнить свой долг.
Бог, принимающий некую Форму ради того, чтобы укрепить пошатнувшуюся Дхарму, ведет себя, как обычный человек. Он вынужден делать это! Его задача - раскрыть глаза человечеству на идеалы совершенной жизни; милостиво передать людям Божественный опыт вечной радости и покоя. Его движения и действия (лилы) могут, на первый взгляд, показаться кому-то ничем не выдающимися и вполне заурядными. На самом деле, каждое из них - проявление высшей правды, красоты, великодушия, радости и ликования! Любой Его шаг способен очаровать весь мир своей прелестью, очистить душу созерцающего, остановить и превозмочь беспокойное блуждание ума, рассеять завесу Майи - иллюзии, наполнить сознание Божественной сладостью. В действиях Аватара не может быть ничего "банального" или "ординарного"! Все, что нам кажется таковым, поистине -"сверхъестественно", ибо совершается "сверхчеловеком" и заслуживает глубочайшего почитания и благоговения!
Сказание о Раме - не рассказ об отдельной личности. Это - история самой Вселенной. Рама осуществляет Единый Принцип, объединяющий все сущее; Он заполняет собою Пространство и Время. Его история - не летопись прошлых дней; в ней заключены настоящее и будущее, она охватывает всю бесконечность Времени, не имеющую ни конца, ни начала.
Никакой муравей не укусит вас, не будь на то Воли Рамы! Ни один лист не сорвется с ветки без Его желания! Пространство, воздух, огонь, вода и земля - все пять природных стихий, составляющие Вселенную, сливаются, подчиняясь Ему, трепеща от страха перед Ним, созвучные ритму Его приказов! Рама - это Принцип, который привлекает друг к другу враждебные и несовместимые элементы Природы, сообщая им при этом гармонию и любовь. Эта пленительная сила притяжения, побуждающая к взаимодействию, лежит в основе существования и жизни Вселенной.
Такова сущность Принципа Рамы, без которого космос превратился бы в хаос. Поэтому запомните навсегда: если бы не было Рамы, не было бы и Панорамы, или Вселенной.
Глава 2
Царский род
В незапятнанном роду безупречно чистой династии Солнца был рожден царь Катванга - могущественный, непобедимый, прославленный, горячо любимый и почитаемый правитель. Сияющие лучи его царствования изливались на бесчисленные поколения подданных неиссякаемой благодатью, что побуждало их поклоняться ему, как самому Богу. У царя был один-единственный сын, и звали его Дилипа. Он рос, блистая многими знаниями и добродетелями, разделяя со своим отцом счастливую привилегию заботы и попечения о вверенном ему народе. Он был полон страстного желания знать о всех радостях и печалях своих подданных и стремился к тому, чтобы максимально облегчить их невзгоды и страдания, обеспечив им еще большее благополучие и процветание. Отец видел, что сын растет стойким и сильным, праведным и мудрым. Подошло время искать ему невесту, чтобы после бракосочетания частично переложить на его плечи бремя правления. Невеста должна была быть достойной принца, и поэтому Катванга искал ее во многих славных царствах, далеких и близких, пока его выбор не пал на принцессу Магадхи - Судакшину. Свадьба была сыграна с непревзойденной пышностью и великолепием и сопровождалась ликованием всего народа и царского двора.
Судакшина была наделена в полной мере всеми женскими добродетелями. Она была скромна, благочестива и искренне преданна мужу; служа своему господину, она дарила ему безграничную любовь, как если бы он был ее собственным дыханием. Она всегда следовала по его стопам, ни на миг не отклоняясь от праведного пути.
Сам Дилипа был воплощением праведности, и с течением времени он почувствовал, что ни горечь разочарований, ни желания более не властны над ним. Он твердо придерживался идеалов и принципов своего отца во всем, что касалось управления государством, и поэтому постепенно, но уверенно, смог взять на себя полную ответственность за выполнение обязанностей правителя. Таким образом, он приготовился к тому, чтобы отец, достигнув преклонного возраста, мог спокойно отойти от дел. Катванга радовался про себя, размышляя о великих достоинствах сына и наблюдая, насколько тот талантлив, трудолюбив и полон деятельной мудрости. Так прошло несколько лет и, наконец, Катванга дал указ придворным астрологам, чтобы они выбрали благоприятный день и час для коронации Дилипы, и в этот назначенный день Дилипа был провозглашен монархом государства.
С этого дня Дилипа продолжал блистать в лучах славы уже как владыка престола и монарх державы, простиравшейся от моря до моря, включая острова в океане. Его царствование было настолько справедливым и милостивым, настолько созвучным священному слову Писаний, что дожди обильно проливались на землю, и урожай был богатым и щедрым. Празднично расцвела и зазеленела вся страна, полная торжества и изобилия. Казалось, сама земля отзывалась на священные звуки Вед, слышимые в каждой деревне, и дышала в очистительном ритме мантр - священных гимнов, пением которых сопровождались ведийские жертвоприношения, устраиваемые по всей стране; все народы жили в мире и согласии друг с другом.
Однако, несмотря на это, было заметно, что махараджу снедает какое-то тайное беспокойство; его всегда лучезарный лик омрачился. Так продолжалось несколько лет, и его чело все более хмурилось от нарастающей печали. Пришел день, когда он поделился с царицей причиной своего уныния: "Любимая, у нас до сих пор нет детей, и поэтому грусть переполняет меня. Еще большую тревогу внушает мне мысль о том, что на мне может закончиться род Икшваку. Возможно, причина этой беды - какой-то грех, который я невольно совершил. Я чувствую, что не в силах сам найти способ, как противостоять судьбе. Я жажду узнать от нашего семейного наставника, святого Васиштхи, каким образом искупить свой грех и добиться милости Божьей. Смятение и горе одолевают меня. Может быть, ты знаешь, как снискать прощение Господа?"
Судакшине не потребовалось времени для размышления. Она сказала: "Господин! И в моем сердце поселился страх, причиняющий мне много горя. Однако я не давала волю своим чувствам, стараясь подавить их, потому что я знаю, что не могу обнаружить свою тревогу без твоего на то дозволения, мой господин. Я всегда полна страстного желания и стремления поддержать тебя и последую без колебаний за тобой туда, где ты надеешься найти и преодолеть причину нашей скорби. Зачем же медлить? Нам следует поторопиться, чтобы спросить совета у почтенного Васиштхи". Дилипа приказал запрячь колесницу для совершения паломничества к священной обители наставника. Он отказался от конной стражи и не взял с собою никого из приближенных. Царь сам правил колесницей, и вскоре они с царицей прибыли к скромному жилищу Гурудева, святого наставника.
При звуках приближающейся колесницы отшельники, находившиеся в окрестностях ашрама, поспешили внутрь дома, чтобы сообщить о прибытии владыки государства. Васиштха благословил Дилипу, переступившего порог обители, и со вниманием и любовью осведомился о его здоровье и о благополучии родных, близких и подданных.
Судакшина пала к ногам супруги мудреца, прославленной Арундати - воплощению всех добродетелей, которые могут украшать благороднейшую из женщин. Арундати подняла Судакшину с колен, нежно обняла ее и, поинтересовабшись ее самочувствием и благополучием, увела во внутренние покои обители.
Как и подобало монарху, Дилипа расспросил Васиштху, не возникает ли каких-либо препятствий при осуществлении обрядов яджны и ягьи (священных жертвоприношений), которые должны устраиваться монахами в соответствии с культурной и религиозной традицией, а также - не испытывает ли община трудностей в обеспечении пропитанием; его волновало, как идут занятия и духовная практика, и не тревожат ли дикие звери жителей лесных подворий. Он сказал, что всячески желал бы способствовать тому, чтобы процесс постижения знания и проведения духовной практики не осложнялся бы тяжелыми условиями жизни и нежелательными внешними воздействиями.
Когда царь и царица вступили в святую обитель и заняли свои места в кругу собравшихся мудрецов и подвижников, Васиштха предложил всем присутствующим разойтись по своим уединенным приютам и спросил царя, что за нужда заставила его проделать этот путь без свиты, в сопровождении одной лишь царицы. Тогда Дилипа поделился с наставником причиной глубокого горя, мучившего его, и взмолился, чтобы тот указал ему единственный путь стать счастливым, то есть вновь обрести милость Божью.
Внимая молитвам просящего, Васиштха погрузился в глубокую медитацию. Воцарилось полное молчание. Царь сидел на голом полу в позе лотоса, устремив свой разум к Господу; к Богу были обращены и все мысли царицы.
Наконец, Васиштха открыл глаза и произнес: "Царь! Никакой человек, как бы силен и могущественен он ни был, не может пойти наперекор воле Божьей. Не в моей власти отвергать Божественный указ. Моего благословения недостаточно, и своей милостью я не могу даровать тебе желанного сына. Ты навлек на себя проклятие. Как-то раз, когда ты возвращался домой из путешествия, при приближении к столице твой путь пролегал мимо Божественного древа Кальпатару, в тени которого отдыхала Божественная корова Камадену. Ты бросил взгляд на нее, но, опутанный сетью мирских удовольствий, не обратил на нее никакого внимания и, миновав ее, горделиво прошествовал во дворец. Камадену была обижена таким пренебрежением, ее задело то, что ты не удостоил ее почтением. Она предвидела, что и твои подданные перестанут поклоняться ей, видя, что сам царь позабыл о своем долге. Она рассудила, что Дхарме не удержаться прочно на земле, которой правит вождь, не способный обуздать свои чувства, не почитающий Веды, не преклоняющийся перед знатоками Вед - браминами, живущими по их Слову, и пренебрегающий коровой, от которой зависит человеческая жизнь.
В тот день Камадену прокляла тебя, лишив возможности иметь сына - будущего наследника престола; она объявила, однако, что если ты, последовав совету Гуру, начнешь служить Корове почтительно и смиренно и поклоняться ей с благодарностью, то сила проклятия исчезнет, и ты будешь вознагражден сыном и наследником.
Поэтому ты должен прямо с этого момента приступить к покорному служению Корове, не отступая в этом от слова священных текстов. Тогда Бог наверняка дарует тебе сына. Скоро наступит час, когда коровы обычно возвращаются с пастбища. Мое сокровище - моя божественная корова Нандини - сейчас уже на пути к обители. Ступай и служи ей со всею преданностью и твердой верой. Корми, пои и обмывай ее в надлежащее время, приводи ее с пастбища и следи за тем, чтобы никто не причинял ей вреда, пока она пасется на лугу".
Васиштха посвятил царя и царицу в тайну ритуального обряда "Поклонение Корове" (Дженуврата), после чего, снабженные святой водой и священными атрибутами для церемонии, они направились в стойло. Сам Васиштха удалился к реке для совершения омовения и вечерней молитвы.
Однажды, когда Нандини безмятежно щипала траву на лесной поляне, ее подкараулил лев и притаился в кустах в надежде утолить свой голод. Это не укрылось от бдительного взора Дилипы. Он пустил в ход всю свою ловкость и физическую мощь, чтобы одолеть льва и помешать ему наброситься на корову; он готов был отдать взамен собственную жизнь. Тот лев, хоть и был свирепым и коварным, твердо следовал закону Дхармы. Он преисполнился сочувствия к царю, тронутый его решимостью пожертвовать собой во имя спасения почитаемой коровы. Лев прекратил борьбу, отпустив их обоих, и скрылся в лесу.
Нандини, охваченная невыразимой радостью и благодарностью к Дилипе за его самоотверженный поступок, сказала: "Царь! С этого дня снято проклятие, терзавшее тебя! У тебя будет сын, который покорит весь мир, который поддержит и укрепит законы Дхармы, приобретет славу на земле и на небе, приумножит мощь династии, а главное, продолжит род Икшваку, в одном из сынов которого воплотится в один прекрасный день сам Бог, Нараяна! Да будет скорым рождение сына!". Нандини благословила царя, после чего Священная корова, сопровождаемая Дилипой, вернулась в ашрам Васиштхи.
Васиштхе ненужно было ничего рассказывать! Он уже знал обо всем; стоило ему взглянуть на лица царственной четы, и он догадался, что их желание исполнилось; он благословил их и дал согласие на возвращение в столицу. Дилипа и царица Судакшина пали к ногам мудреца и, счастливые и довольные благоприятным исходом событий, вернулись во дворец.
Согласно предсказанию, царица понесла. В благоприятный день, по истечении положенного срока, она родила сына. Когда счастливая новость распространилась по городу и по всему царству, торжествующие тысячные толпы собрались вокруг дворца; улицы были украшены гирляндами из живых листьев и цветов, народ танцевал и пел, ликуя, призывая всех разделить праздничное волнение. В воздух взметалось пламя от бесчисленных факелов и светильников, зажженных по случаю радостного события. Слышались восклицания толпы: "Джей!" "Джей!" - "Слава!" "Слава!" - и народ все продолжал стекаться ко дворцу.
Дилипа поручил самому главному министру объявить собравшимся подданным о рождении наследника престола. Когда это было сделано, толпа взорвалась единым ликующим возгласом; этот возглас, как волна, прокатился по улицам города, и эхом отозвался от его стен. Прошло еще немало часов, прежде чем народ рассеялся и разошелся по домам.
На десятый день царь пригласил во дворец Гуру для проведения церемонии выбора имени новорожденному {Намакаранам). Царевича назвали Рагху, что соответствовало расположению звезд в момент рождения. Младенец вызывал всеобщий восторг своим игривым нравом и безмятежным детским лепетом; он был всеобщим любимцем, прелестным и светлым ребенком и, миновав подростковые годы, превратился в храброго и решительного юношу - достойного преемника своего отца.
Однажды вечером, беседуя с царицей, движимый неожиданно возникшим чувством, - кто знает, почему оно появилось, - Дилипа сказал: "Судакшина! Я одержал в этой жизни немало грандиозных побед. Я преуспел в совершении великих жертвоприношений. Я возглавлял жестокие сражения с могущественными захватчиками и победил их всех, включая великанов-людоедов и демонов-титанов. Бог даровал нам драгоценное сокровище - нашего сына. Нам больше не к чему стремиться, давай же проведем остаток лет в поклонении Богу. Рагху - средоточие всех добродетелей, и он полностью готов к тому, чтобы принять бразды правления. Пора доверить ему царство. Мы же удалимся в лес и будем жить в тишине, питаясь плодами и кореньями, служа святым мудрецамподвижникам и аскетам, чьи помыслы и устремления направлены к Богу, и освятим наши дни Шраваной, внимая священному слову; Мананой, размышляя о скрытом смысле этого Слова, и Нидхидхьясаной, следуя указанному в слове пути. Мы не должны ни минуты более пребывать в лени и косности, которые суть порождение тамаса".
Произнеся такие слова, он приказал, как только наступит рассвет, прислать к нему главного министра и начать немедленные приготовления к коронации и бракосочетанию принца. Исполненный духа самоотречения, он спросил царицу, каковы ее намерения. Сдерживая слезы радости и благодарности, она сказала: "Могла ли я мечтать о более счастливой судьбе? Я вся во власти твоей воли и поступлю согласно твоим желаниям". Ее готовность и добровольное согласие разделить его долю еще более укрепили решение правителя.
Дилипа собрал придворных, мудрецов, ученых, министров и сообщил им о своем намерении отпраздновать коронацию и бракосочетание сына; они всем сердцем откликнулись на его призыв, и оба события были отмечены с надлежащим великолепием. Затем отец дал принцу прощальные советы и наставления по поводу управления страной, напомнив, что необходимо всячески содействовать изучению Слова Вед и поощрять ученых-пандитов, искушенных в знаниях; перечислил законы, призванные способствовать всеобщему процветанию. После этого он немедленно тронулся в путь со своею царицей, влекомый стремлением снискать милость Божью.
С этого дня царь Рагху стал властителем державы. Он правил страной в строгом соответствии с наставлениями мудрецов - пандитов и преследовал две неразрывно связанные цели: счастье народа и поощрение праведной жизни. Он верил, что счастье и праведность - животворные силы, подобные вдоху и выдоху. Он делал все возможное, чтобы претворить в жизнь высшие идеалы, и помогал утвердиться на истинном пути всем своим министрам и приближенным. Несмотря на молодые годы, он был богат добродетелями. Он мгновенно охватывал суть самой нелегкой и запутанной ситуации, и всегда находил способы ее разрешения; все его подданные были довольны и счастливы.
Немало суровых уроков пришлось ему преподать жестоким и неправедным властителям. Он побеждал их либо мирными способами, используя тонкую дипломатическую тактику, либо снаряжая в поход небольшое войско, либо, расторгнув мир, одерживал победу на поле битвы в открытом бою.
Вся его деятельность служила процветанию и способствовала развитию культурных традиций, заложенных в Ведах. Его правление превозносилось среди всех сословий и варн общества - всеми его подданными, независимо от возраста, богатства, рода занятий и достижений. В народе говорили, что он превосходит даже своего отца в невиданной доблести, отваге, справедливости и сострадании. Все считали, что он навеки прославил свое имя.
Особое внимание уделял Рагху заботе об охране и удобстве уединенных приютов лесных аскетов. Он следил, чтобы их ничто не тревожило и лично наблюдал за тем, чтобы принимались все меры по их защите и дальнейшему благоустройству. Своей почтительной опекой он снискал благословение и милость святых подвижников.
Однажды один из учеников священного ашрама, Каутсу, чьим наставником был Варатанту, по завершении обучения явился ко двору. Он обратился к царю со смиренной просьбой, чтобы тот помог ему совершить обряд благодарственного подношения своему Учителю. Рагху снабдил его необходимой суммой денег. Каутсу был безмерно счастлив чистотою царского дара, так как люди, жертвовавшие деньги, не испытывали от этого никакого ущерба и отдавали их с радостью и признательностью. Рагху никогда не брал и лишней пайсы у своих подданных сверх того, что требовалось на первоочередные нужды, ибо всегда страшился гнева Господня. Деньги были вручены с уважением и любовью, и Каутсу преисполнился радостью и благодарностью. В порыве сердечного чувства он обратился к царю: "Позволь благословить тебя на рождение сына, слава о котором прогремит на весь мир". С этими словами он покинул царские покои.
Предсказание сбылось, и через десять лунных месяцев милостью Божией Рагху обрел сына, сияющего, как прекрасная жемчужина!. После совершения придворными жрецами необходимых ритуалов ребенку было дано имя Аджа. Это было прелестное дитя. Он вырос живым и смышленым мальчиком, который тянулся к наукам и искусству, и превратился со временем в их тонкого и глубокого знатока. По всей стране разлетелась слава о нем, как о юноше, полном совершенства и владеющим многими знаниями.
Через некоторое время Рагху, подобно своему отцу, ощутил потребность переложить на плечи сына бремя правления, чтобы удалиться в лес, предавшись размышлениям о Боге. Он так же созвал своих министров, чтобы они занялись приготовлениями к ритуалу коронации и передачи престола наследнику, а одновременно - и поиском подходящей невесты для бракосочетания. Спутницей жизни для Аджи была выбрана Индумати, сестра Бходжараджи, правителя Магадхи. После воцарения Аджи на троне его царственные родители удалились в уединенную лесную обитель.
Аджа и нежно любящая его супруга завоевали преданную любовь подданных своей мудростью и отзывчивостью; в вопросах управления державой они твердо следовали принципам и заветам, оставленным Рагху. Аджа благоговейно любил весь мир и его обитателей, ибо сама жизнь была для него образом и отражением обожаемой им супруги Индумати; он всегда был полон счастливого восторга. Они любили проводить целые дни и недели в чудесных лесных пристанищах, восхищаясь красотой и величием Природы.
В скором времени царица родила сына. Родители были безмерно счастливы этим радостным событием и послали гонцов, чтобы оповестить Васиштху, почитаемого наставника. Они хотели, чтобы он руководил ритуальными церемониями, связанными с появлением новорожденного. Младенцу было дано имя Дашаратха.
Маленький Дашаратха становился любимцем для всякого, кто хоть раз видел его и удостаивался чести его ласкать и нянчить. Малыш был настолько резв и безмятежен, что, казалось, в нем сосредоточились вся радость и веселье жизни, будто он вскормлен молоком Ананды, Высшим блаженством, и появился на свет только для того, чтобы делиться этой Анандой со всем миром.
Однажды Аджа и Индумати, по своему обыкновению, удалились в лес, чтобы набраться сил на лоне природы. Было нечто особенное в величественной тишине этого дня. Они сидели в тени дерева и вели нежную задушевную беседу, как вдруг поднялся сильный порывистый ветер. Он принес с собою благоухание, сладость которого невозможно описать, и пленительные звуки божественной музыки! Царь и царица вскочили и посмотрели вокруг в надежде обнаружить источник этих загадочных чудесных даров. Они увидели, что высоко в небе над их головами, промелькнув среди облаков, мимо них пронесся Нарада, духовный сын (манаса путра) самого Брахмы! В тот момент, когда они увидели его, один из цветков гирлянды, вплетенной в его развевающиеся волосы, оторвался и, подхваченный ветром, полетел вниз, коснувшись головы Индумати. Аджа замер в изумлении, но вдруг с ужасом увидел, что царица тут же замертво упала на землю, и ее глаза закрылись навеки!
Смерть женщины, безграничной любовью к которой он дышал, как воздухом, повергла царя в пучину горя и отчаяния. Весь лес сотрясался от его горестного плача. Сочувственной дрожью отзывалась на него земля; застыли деревья, скованные смущением перед скорбью, переполнявшей и разрывавшей царственное сердце.
Нарада услышал отчаянный вопль Аджи, его стоны и рыдания над бездыханным телом возлюбленной Индумати. Он спустился, чтобы облегчить страдания царя. "Раджа! - сказал он, - нет смысла скорбеть, когда смерть уже пришла. Свойство тела - умирать и рождаться. У рождения и смерти один источник и одна причина, но попытаться узнать ее было бы проявлением безумия. Деяния Бога - вне обычных причинноследственных связей. Обычный интеллект не способен разгадать Его тайны; ограниченные возможностями своего рассудка, мы можем только предполагать причину Его деяний. Как может человеческий ум объять необъятное - то, что простирается далеко за его пределами?
Смерть неизбежна для каждого из воплощенных. Однако, поскольку смерть Индумати загадочна и необычна, я должен раскрыть тебе ее причину". Нарада велел царю подойти поближе и сказал: "Слушай! В давние времена святой мудрец Тринабинду предавался суровейшей аскезе, и тогда Индра решил испытать, насколько глубоко и непоколебимо его отречение. Он послал к нему красавицу Харини, небесную деву, чтобы своими волшебными чарами она завлекла его в мир чувственных наслаждений. Однако ее уловки никак не подействовали на святого - он остался равнодушным. Тринабинду приоткрыл глаза и сказал: "Ты не похожа на обыкновенную женщину. Скорее всего, ты - божественная дева. Но кем бы ты ни была, ты должна понести наказание за то, что служишь исполнению нечестивого, скверного плана! Так снизойди же с небес и родись человеческим существом! Узнай, что есть жизнь простого смертного!" Произнеся слова проклятия, мудрец закрыл глаза и снова погрузился в медитацию.
Харини задрожала от страха, и из ее глаз хлынули слезы раскаяния. Она молила о прощении, страстно взывая к святому, чтобы он избавил ее от вечного изгнания из небесной обители. При виде этого мудрец немного смягчился и сказал: "О слабовольное создание! Для меня невозможно взять свои слова обратно. Но я расскажу тебе о том единственном случае, при котором рассеется сила проклятья. Слушай! В тот момент, когда божественный цветок упадет на твою голову, твоя земная оболочка исчезнет и ты возвратишься на Небо!" Знай, Аджа, - продолжал Нарада, - твоя супруга Индумати - та самая божественная дева, и сегодня она получила освобождение. Когда цветок из моей гирлянды коснулся ее, она была избавлена от проклятья. К чему горевать об этом? Это бессмысленно". Нарада напомнил Адже о его царственных обязанностях, о грузе лежащей на нем ответственности, о том примере, который он должен подавать окружающим; он говорил о быстротечности человеческой жизни, о таинстве смерти, о неизбежной судьбе всех рожденных в этом мире живых существ. После этого Нарада покинул Аджу, чтобы продолжить свой путь в небесной выси.
Не в силах спасти возлюбленную, Аджа предал земле прах царицы и вернулся назад в город. Он был раздавлен горем, и только принц Дашаратха приносил ему некоторое утешение и ненадолго возвращал волю к жизни. Он проводил свои дни, замкнувшись в угрюмой печали. Как только Дашаратха достиг совершеннолетия, Аджа передал ему права на царство, а сам удалился на берег реки Сарайю, связав себя священным обетом Анасана (отказ от пищи). Лишив свое тело необходимой поддержки для дальнейшего существования, он добровольно позволил своей жизни постепенно угаснуть.
Услышав скорбную весть, Дашаратха поспешил на берег Сарайю, где горько оплакал потерю любимого отца. Он распорядился о немедленном совершении похоронного обряда. Некоторое облегчение от охватившей его боли утраты царь чувствовал только при мысли о том, что отец расстался с жизнью ради выполнения обета. Это придавало ему силы, чтобы возобновить свою деятельность как правителя державы, в полной мере используя свои многочисленные таланты и добродетели.
Прошло совсем немного времени, и слава Дашаратхи проникла во все затаенные уголки царства, осветив их, как освещают землю лучи восходящего солнца. Он обладал бесстрашием и ловкостью десяти колесничих, слитых воедино, чем полностью оправдывал выбранное для него имя (Дашаратха - "герой десяти колесниц"). Никто не мог противостоять натиску его несокрушимой колесницы. Могучие владыки царств, далеких и близких, смертельно напуганные его невиданной доблестью, склонились перед его мощью, отдавая дань уважения и почтения его трону. Весь мир провозгласил его несравненным героем, образцом совершенства и добродетели, величайшим из существующих правителей.
Глава 3
Да пребудут бесплодными его чресла
Равана, царь ракшасов с острова Ланки, прослышал о славе Дашаратхи. Его охватила такая сильная зависть, что он выработал хитрый план, чтобы сокрушить Дашаратху всеми правдами и неправдами, используя для этого любые средства. Равана искал предлог, чтобы вынудить Дашаратху на принятие открытой схватки; он отправил ему с гонцом послание, в котором говорилось, что если Дашаратха не будет платить ему дань, он вызовет его на поле боя и продемонстрирует свое превосходство в военном искусстве. Этот вызов не соответствовал всемирному нравственному уставу, но разве существовали для Раваны законы морали?
Когда царь Айодхьи услышал сообщение посла, он рассмеялся прямо ему в лицо. В то время как смущенный гонец наблюдал за его действиями, Дашаратха достал острые стрелы и метнул их прямо на остров Ланку! Когда стрелы достигли крепостных стен столицы, все городские ворота оказались намертво закрытыми.
Обратившись к посланникам Раваны, Дашаратха сказал: "Ну что же, почтенные мужи! Я только что запер наглухо все ворота и двери вашего города! Сколько бы ни трудился над ними ваш хозяин, ему не удастся открыть их; это и есть та "дань", которую я заплатил вашему дерзкому владыке". Когда гонцы вернулись и поведали обо всем Раване, он был поражен, обнаружив, что все двери действительно крепко закрыты. Отчаянные усилия, предпринятые Раваной и его прислужниками, не дали никаких результатов - ни двери, ни ворота не поддавались. Только когда пристыженный Равана отступил, признав свое бессилие, стрелы вернулись в Айодхью, и двери снова распахнулись.
Равана, однако, не оставлял надежды подчинить себе весь мир, сделавшись его полным властелином, и рассудил, что сможет добиться этого, если завоюет милость Божию. Он удалился в лесную чащу и выбрал удобное и благоприятное место, чтобы предаваться суровому воздержанию.
Равана так преуспел в своем аскетизме и отречении, что его заслуги привлекли внимание Бога Брахмы, что побудило Его явиться перед Раваной и предложить в награду божественный дар - любой, какой он только пожелает. "Равана!, - сказал Брахма, - проси, что хочешь. Я исполню все, что твоей душе будет угодно". Равана припомнил оскорбление, нанесенное ему Дашаратхой; ему пришло на ум, что Дашаратха может породить могущественных сыновей, которые причинят ему еще больший вред; тут его осенило, в чем состоит его желание: "Господин! Ниспошли мне милостивый дар: сделай так, чтобы чресла Дашаратхи не произвели потомства!". Брахма ответил на это: "Да будет так!" - и немедленно исчез, чтобы не дать времени Раване, пользуясь присутствием Бога, измыслить и облечь в слова очередную гнусную просьбу. Равана надулся от важности, возгордившись своей силой и ловкостью, и, довольный тем, что избавился от страха, торжествовал победу.
Тем временем в его ум закрался еще один план! "Дашаратха уже достиг возраста, подходящего для вступления в брак. Если я изобрету способ, чтобы он вовсе не смог жениться, это обеспечит мне двойную безопасность". При помощи тайных сил, присущих ракшасам, ему удалось разузнать, что невестой Дашаратхи станет, вероятнее всего, дочь царя Кошалы. Итак, он решил покончить с этой принцессой! Если личность близка к разрушению и краху, это ведет к помутнению рассудка. Равана, приняв неузнаваемый облик, тайком пробрался в царство Кошалу и похитил принцессу. Он посадил ее в деревянный ящик и бросил в волны океана.
Раване была недоступна истина, что ничто в этом мире не происходит без вмешательства воли Божьей. В данном случае воля Брахмы отличалась от воли Раваны: ящик был выброшен на берег морской волной. Место, куда он попал, оказалось спокойным и тихим. Случилось так, что на следующее утро Сумантра, первый министр Дашаратхи, воспользовавшись свободным днем, явился туда, чтобы в тишине поразмыслить о государственных делах. Его взгляд упал на деревянный ларь. Он приблизился к нему и, открыв крышку, был крайне изумлен, обнаружив внутри прелестную юную девушку с чудесными сияющими глазами, волосы которой украшал сверкающий венец дивной красоты. Сумантра исполнился жалости и произнес мягко и нежно: "Дитя мое! Как случилось, что ты оказалась в этом ящике?" Она отвечала: "Господин, я принцесса из царства Кошала, зовут меня Каушалья. Я не помню, как я оказалась внутри этого ларя и кто посадил меня туда. Последнее, что я помню - как я играла с подругами в саду у дворца и не знаю, что случилось потом". Сумантра был очень тронут ее простым и искренним ответом. Он сказал: "К таким варварским уловкам прибегают лишь ракшасы, им безразличны человеческие законы! Я отведу тебя к твоему отцу и передам тебя прямо в его руки. Пойдем! Нам следует поторопиться!"
Сумантра усадил принцессу в свою колесницу и направился в Кошалу. Он привел девушку к царю и в присутствии собравшихся придворных рассказал обо всем, что ему было известно.
Царь, в свою очередь, подробно расспросил Сумантру, кто он таков и откуда родом. Он обнаружил, что перед ним не кто иной, как сам первый министр Дашаратхи, владыки Айодхьи, и что его господин до сих пор не женат. При этом известии внезапная радость охватила его. Он сказал: "Министр! Ты вернул мне мою дочь, избавив ее от гибели. Я бы хотел, чтобы она стала женой твоего господина. Будь добр, извести своего царя о моем предложении". В честь Сумантры была проведена пышная церемония, после чего он отправился в Айодхью с грузом подобающих случаю подарков и в сопровождении придворного жреца.
Сумантра подробно рассказал Дашаратхе о случившемся. Чтобы оповестить царя Кошалы о своем согласии, Дашаратха отправил в Кошалу вместе с прибывшим жрецом своего собственного придворного жреца и, в свою очередь, снабдил их богатыми дарами. Был назначен день и час свадьбы.
Дашаратха тронулся в путь, сопровождаемый внушительной процессией из боевых слонов, колесниц, пехоты и конницы. Шествие оглашалось ликующим пением победных гимнов, отзвуки которых неслись к небесам и отражались от далекого горизонта. Бракосочетание Дашаратхи и Каушальи было отпраздновано с непревзойденным великолепием и пышностью. Царь Кошалы подозвал к себе Сумантру и сказал: "Именно ты - причина нашего сегодняшнего триумфа. Разумеется, во всем проявляется воля Господа, но как мне вознаградить тебя и выразить тебе свою благодарность? Прошу тебя почтить согласием мое предложение: пусть и твоя свадьба будет сыграна сегодня в моей столице! Если ты не против, я прикажу тотчас же начать приготовления к церемонии".
Дашаратха и Сумантра согласились на предложение царя. Сумантра вступил в брак с дочерью Вирадасы, из рода Ганги. Известия о свадьбах царя и первого министра, сыгранных в один и тот же день, в одной и той же столице, мгновенно разлетелись по городу, и не только по городу - по всему царству. Радуясь и изумляясь, торжествовала вся страна. Празднество длилось три дня. Огромное количество простого народа было вовлечено в музыкальные представления, танцы, игры и другие праздничные увеселения. Дни и ночи длилось веселье и не стихал возбужденный гомон толпы.
Настала пора возвращаться в Айодхью, и на четвертый день после свадьбы Дашаратха с царицей и придворными, а также министр Сумантра с супругой и свитой тронулись в обратный путь. При въезде в город народ приветствовал их радостными возгласами. Подданные ликовали от восторга, что были сыграны сразу две свадьбы - царя и министра; люди танцевали прямо на улицах и выкрикивали "Джей! Джей!", пока их голоса не охрипли от натуги. Жители столицы высыпали на улицы и выстроились вдоль стен, чтобы полюбоваться на свою царицу; они окропили розовой водой дорогу до дворца, по которой шествовали новобрачные, и зажгли в их честь масляные светильники.
Дашаратха вновь приступил к своим царским обязанностям и правил страной с заботой и любовью. Часто он отправлялся со своей супругой в лес на прогулку, и они счастливо проводили свои дни. Однако время шло - миновали дни, месяцы и годы, и горестная тень омрачила лицо царя. Его снедала боль, что он до сих пор бездетен.
Царь собрал на совет своих жрецов, пандитов и министров, и, убедившись, что их воля не противоречит искренним мольбам Каушальи, привел во дворец вторую жену, Сумитру. Сумитра была достойна своего имени (Сумитра - "дружелюбная"), так как обладала общительным нравом, полным сострадания и деятельной доброты. Каушалья и Сумитра горячо полюбили друг друга, их связали узы глубокой привязанности - более глубокой, чем любовь матери к своему дитя. Каждая стремилась доставить радость другой; обе женщины были сильны духом, отзывчивы и самоотверженны. Но снова полетели годы, и с течением лет убывала надежда на появление наследника престола. Движимый отчаянием, царь, по настоянию цариц, женился в третий раз. Новой избранницей стала Кайка - принцесса невиданной красоты, дочь царя Кекайи из Кашмира.
Царь Кекайи, однако, поставил определенные условия, прежде чем согласиться на бракосочетание дочери. Он настаивал на том, чтобы сын Кайки получил первоочередное право вступления на престол. Он сказал, что если царь Айодхьи не примет этого условия, он не даст согласия на свадьбу. Придворный жрец Гарга вернулся в Айодхью, чтобы сообщить царю это известие. И Каушалья, и Сумитра прекрасно понимали, как жаждет царь вступить в брак с принцессой из Кекайи, молва о необыкновенной красоте и прелести которой распространилась повсюду. Они чувствовали, что их долг как преданных жен - подчиняться малейшему желанию супруга и делать все возможное, чтобы его воля исполнилась; кроме того, они были полностью уверены в том, что царский род Айодхьи не может быть запятнан, и в нем никогда не родится сын, способный нарушить Дхарму. Даже если Дашаратха даст клятву, что сын его третьей жены станет наследником престола, сын Кайки, рожденный в славной династии, будет воплощением праведности и никакой изъян или порок не смогут коснуться его. Поэтому они обе взмолились, простирая руки к царю: "Господин! У нас нет большего счастья, чем видеть счастливым тебя! Прими условия царя Кекайи! Возьми в жены его дочь и обеспечь этим продолжение династии Рагху! Нет нужды тратить время на дальнейшие размышления!"
Слова цариц еще более распалили пламя, горевшее в сердце царя. Он послал Гаргу обратно в Кекайю, вручив ему многочисленные дары. Он велел передать царю, что принимает его условия и начинает немедленные приготовления к свадебной церемонии. Свадьба была сыграна со щедрым великолепием.
Во главе пышной процессии, сопровождаемый тремя царицами, вернулся Дашаратха в свою столицу и прошествовал по улицам города, сияя, как луна на звездном небе! Царь проявлял одинаковое внимание и заботу по отношению к каждой из своих жен. Они также выказывали равную любовь и уважение друг к другу и к своему господину. Они преклонялись передним и боялись хоть в чем-то огорчить его. Царицы стремились сделать все, что в их силах, чтобы исполнить любое желание Дашаратхи и никак не препятствовать осуществлению его воли, ибо почитали его, как Бога, как и подобает праведным женам. Взаимная любовь, связавшая их, была настолько глубока, что, казалось, само дыхание их тел, живущих врозь, слилось для всех троих в едином вдохе и выдохе!
Годы шли. Молодость царя и его трех верных подруг миновала, пролетели годы зрелости, и старость уже была не за горами; царь так и не дождался желанного сына. И хотя женские покои дворца своим изысканным удобством и роскошным убранством взывали к счастливой жизни, сердца цариц томились тревогой, тоской и отчаянием.
Однажды вечером вся царственная семья - царь и три его супруги - собрались в одном из покоев дворца и, снедаемые волнением и беспокойством, обсуждали дальнейшую судьбу Айодхьи, ее будущую безопасность и процветание. Беседа длилась много часов, и каждый старался внести в нее свой полезный вклад, чтобы найти необходимое разумное решение. Однако так и не придя ни к какому выводу, они разошлись, еще более удрученные, видя единственное спасение в том, чтобы обратиться за помощью к Васиштхе, семейному Гуру, и последовать его совету.
С наступлением рассвета Васиштху известили о просьбе царя удостоить дворец своим присутствием. Были также приглашены многие мудрецы, пандиты и прорицатели. Царь поведал им о своей заботе - как найти достойного преемника, которому можно вручить бразды правления огромной державой, простирающейся меж двух морей - обширными царскими владениями славной династии Рагху.
Исполненный отчаяния и неуверенности в будущем, Дашаратха страстно взывал к мудрым наставникам с просьбой дать ему необходимый совет.
Васиштха погрузился в длительное глубокое раздумье. Наконец он открыл глаза и произнес: "Царь! Тебе не стоит так сильно горевать. Айодхья не останется без правителя. Ей не суждено бедствовать, словно одинокой вдове. Это царство и впредь будет средоточием веселья, счастья и изобилия, ему суждено дальнейшее процветание и торжество вечного праздника. Айодхья останется Поводырем всех народов, кладезем праведности, и ее земля будет созвучна радостному ритму прекрасной музыки. Я не допущу, чтобы на престоле Айодхьи воцарился владыка инородной династии. Милость Бога - непостижимый дар. Я уверен, что вы заслужили это великое счастье - обрести сына, свято следуя в своей жизни обету праведности. Вам не следует медлить! Пригласите святого мудреца Ришьяшрингу, сына Вибандаки, в качестве верховного жреца, и осуществите особую священную ягью (жертвоприношение) - Путра Камести (ягья, предписанная тем, кто просит Господа о сыне). Сделайте все необходимые приготовления к ритуальной церемонии, чтобы как можно быстрее приступить к ягье. Я не сомневаюсь, что ваше желание будет исполнено".
Царицы внимали этим торжественным словам, которые вселяли в них уверенность, и их сердца наполнялись анандой! В их душах вновь распускался цветок надежды. Они удалились в свои покои, чтобы предаться искренним молитвам.
Для того чтобы пригласить в столицу царства Ришьяшрингу, сына Вибандаки, для выполнения священной миссии, царю нужно было выбрать среди своих подданных наиболее достойного посланника. Наконец он вызвал к себе своего старого друга - Ромападу, царя государства Анга, и отправил его к мудрецу, снабдив должными дарами и наставлениями. Между тем на берегу священной реки Сарайю заканчивались приготовления к ягье. В соответствии с предписаниями священных текстов были воздвигнуты жертвенные алтари, обладающие особой силой притяжения. Город был украшен флагами и гирляндами.
Наконец, ко всеобщей радости, наступил долгожданный момент, когда в город Айодхью прибыл великий мудрец Ришьяшринга в сопровождении своей супруги Санты.
Правитель Дашаратха приветствовал святого у главных ворот дворца; он совершил церемонию омовения ног выдающегося подвижника и окропил свою голову несколькими каплями воды, освященной прикосновением к лотосоподобным стопам. Затем он пал к ногам Васиштхи со смиренной просьбой, чтобы святой посвятил наставника в таинство ритуала созерцательной ягъи. По указанию Ришьяшринги все придворные министры и пандиты расположились в тронном зале в соответствии с принятым порядком; он велел царю взойти на трон. Затем он подробно описал различные стадии и тонкости церемонии, чтобы придворные жрецы могли принять участие в совершении обряда. Он не упустил ни малейшей детали, и каждый из присутствующих в точности знал, какое место ему следует занять на жертвенном холме!
Мудрец определил час начала церемонии - ровно 7 утра следующего дня. Весть мгновенно распространилась по всему городу. Задолго до наступления рассвета каждый дом был украшен зелеными гирляндами, и толпы народу скопились на улицах, продвигаясь к обширному пространству на берегу реки, где должна была проводиться ягья. Весь берег был запружен людьми, сгорающими от любопытства и нетерпения.
Ришьяшринга, вместе со своей супругой Сантой, вступили в специально возведенный для ягъи мантап, куда проследовали и царь с тремя царицами, в то время как небеса огласились мелодиями ведийских песнопений, приветственными возгласами толпы, звучанием горнов, труб и свирелей. Ришьяшринга, как главный жрец и устроитель ягъи, олицетворял Брахму; он распределил ритуальные обязанности: богослужение, чтение священных текстов, песнопения, умилостивление и т.д. - среди жрецов и пандитов, соответственно их положению и знаниям.
Наконец, сам Ришьяшринга, неустанно повторяя известные лишь ему одному мантры, тщательно соблюдая все тонкости предписаний, с глубокой верой и преданностью возложил на алтарь жертвенные дары и возжег священный огонь.
Из языков жертвенного пламени, поддерживаемого согласно предписаниям, возникла Божественная Фигура, озарившая, словно внезапная вспышка молнии, ослепительным блеском своего великолепия все вокруг! При этом Явлении остолбенела и благоговейно замерла собравшаяся толпа, включая жрецов и пандитов, пораженная священным ужасом, восторгом и трепетом! Все ощутили внезапно нахлынувшую волну невыразимого блаженства от приобщения к сокровенному таинству. Слезы восторга хлынули из глаз царя и трех цариц. Они простерли руки к Божеству в истовой и страстной молитве;
Ришьяшринга продолжал церемонию с невозмутимым самообладанием, не переставая повторять предписанные мантры, в строгом порядке предавая огню жертвенные дары. Внезапно из поднебесья раздался голос - как будто наступил последний Судный День! В благоговейном ужасе и ошеломлении застыл Ришьяшринга, стараясь внять каждому слову Послания Свыше. "Махараджа! - вещал голос, - прими этот сосуд и раздели поровну священную пищу, "пайасам", содержащуюся в нем, между тремя царицами". Передав сосуд в руки царя. Таинственная Фигура исчезла в сполохах жертвенного пламени, которое породило ее.
Ликованию всего народа, царского двора, пандитов и жрецов, наблюдавших Великое Явление, не было границ. Вскоре были завершены последние ритуалы, и процессия во главе с махараджей, державшим в руках драгоценный сосуд, дарованный Богами, прошествовала во дворец.
Глава 4
Сыновья
Следуя пожеланию наставника, царицы совершили ритуальное омовение и вступили в храмовые покои, где находился алтарь с изображением фамильного божества; они нашли там Васиштху, завершающего церемонию поклонения. Три золотые чаши были наполнены пайасамом, дарованным Божественным посланником. Затем Васиштха призвал Дашаратху и сказал: "Раджа! Передай эти чаши твоим женам: первую - Каушалье, вторую - Сумитре и третью - Кайкейи". Царь исполнил то, что было сказано. Завладев чашами, царицы склонились к ногам Васиштхи и Дашаратхи. Васиштха добавил, что вкусить божественное яство они смогут лишь после того, как коснутся стоп Ришьяшринги, Верховного жреца ягьи.
Поэтому Каушалья и Кайкейи оставили свои чаши в храме и удалились в свои покои, чтобы высушить и уложить волосы к торжественной церемонии. Сумитра же вышла на террасу и, поместив свою чашу на невысокие перила, предоставила сушить свои волосы солнцу и ветру, а сама предалась донимавшим ее последнее время мыслям о своем особенном положении. Она думала: "Я - вторая царица. Сын старшей царицы унаследует трон по законному праву; сын Кайкейи, третьей царицы, может завладеть престолом согласно обещанию, данному царем при бракосочетании. Однако, - размышляла Сумитра, - что ожидает моего собственного сына? У него нет никаких прав. Зачем вообще иметь сына, у которого не будет ни власти, ни независимости? Лучше уж ему вообще не родиться, чем родиться отверженным".
Но такие мысли были лишь минутной слабостью, и вскоре Сумитра успокоилась и смирилась со своей судьбой. Она поняла: суждено сбыться тому, что задумали боги, и этому нельзя воспрепятствовать. Она напомнила себе, что таково было повеление наставника и приказ царя. Поэтому она протянула руку за чашей с намерением отведать ее содержимое, как вдруг - о чудо! - откуда ни возьмись, прилетел большой орел, ухватил клювом сосуд и взмыл с ним вверх, высоко-высоко в небесную даль.
Сумитра пришла в отчаяние, что проявила такую небрежность по отношению к драгоценному пайасаму. Она понимала, как сильно огорчится царь, если узнает об этом несчастье. Она не знала, как ей поступить, и поэтому побежала прямо к своей сестре, Каушалье, и рассказала ей обо всем. Вскоре со своей золотой чашей явилась и Кайкейи, успевшая подвязать просушенные волосы. Три женщины очень любили друг друга, они, будто родные сестры, были связаны единой шелковой нитью любви и нежности.
Чтобы не расстраивать царя неприятным известием, царицы раздобыли еще одну золотую чашу, и Каушалья и Кайка поделились с Сумитрой равными частями божественного яства, чтобы все трое могли занять достойное место в храме. Зазвучали полагающиеся случаю священные песнопения, исполнявшиеся жрецами и браминами, и, благословляемые Ришьяшрингой, каждая из цариц вкусила свою долю божественной пищи. После этого им дали пригубить святой воды, и царицы распростерлись перед алтарем; коснувшись стоп Ришьяшринги, они удалились в свои покои.
Бежало время; скоро по городу разлетелась весть, что все три царицы понесли; по мере того как их тела округлялись, лица трех женщин все более светились от счастья. Истекли девять месяцев; служанки и няньки, ожидая счастливых событий, наблюдали за царицами с удвоенной бдительностью. Наконец, послали за помощью, ибо у Каушальи начались родовые схватки; не успели повитухи достичь порога ее покоев, как стало известно, что царственная супруга уже разрешилась от бремени сыном! На следующий день произвела на свет сына и Кайкейи. Вся женская половина дворца наполнилась радостью и ликованием. На третий день пришел черед Сумитры - она почувствовала родовые схватки и родила сразу двух мальчиков - близнецов!
Благоприятные знамения не замедлили появиться. Счастливые новости вызвали неимоверный восторг и веселье в народе. Земля покрылась пышной зеленью; по всей стране на деревьях распустились цветы; воздух звенел от музыки. Облака разразились благоуханным дождем, пролившимся над крышами детских покоев, где младенцы спали в своих колыбелях! Радости Дашаратхи не было границ. Годами погруженный в мрачную тревогу оттого, что не имеет даже одного-единственного сына, теперь он преисполнился неописуемого счастья и довольства, что появилось сразу четыре наследника!
Царь пригласил ко двору браминов и наделил их золотом, коровами и земельными угодьями. Он распорядился раздать деньги и одежду бедным; накормил всех голодных; позаботился о предоставлении крова бездомным. Куда бы ни устремился его взор, повсюду он видел людей, приветствующих долгожданное событие ликующими возгласами: "Джей!" "Джей!" Подданные устраивали многолюдные сборища, выражая свою радость пением, музыкой и танцами. Народ был полон гордости, что царский род обогатился четырьмя прекрасными принцами! Поистине, люди испытывали большую радость, чем при рождении собственных сыновей! Женщины без устали совершали обряды поклонения домашним святым и божествам, выражая благодарность Богу за Его милосердие, так как не сомневались, что рождение царских сыновей - знак Божественной щедрости и милости.
Дашаратха пригласил Васиштху, наставника царской династии, во дворец, и, следуя его совету и пожеланию, послал за ученымастрологом, чтобы тот составил гороскоп новорожденным. Астрологу сообщили, что сын Каушальи был рожден в самый благоприятный момент: Уттараян (Священную половину года), месяца чайтра, в понедельник, на девятый день восходящей луны, когда звезда Пунарвасу пребывала в Симхалагне (зодиакальном созвездии Льва), в период аб- хиджит (период победы); мир пребывал в счастливом благоденствии и равновесии Природы - не было ни жары, ни засухи, ни холода. Сын Кайкейи родился на следующий день того же месяца чайтра, то есть на десятый день восходящей луны, во вторник, в период гандхайога. На третий день появились близнецы: это был тот же месяц чайтра, одиннадцатый день новолуния, звезда Аслеша, период вриддхийога. Эти подробности были сообщены астрологу; его попросили, используя свои познания, составить астрологические карты и гороскопы для всех принцев и передать царю результаты предсказаний.
Дашаратха обратился к Васиштхе с почтительной просьбой определить благоприятное время для церемонии выбора имен новорожденным. Погрузившись на несколько минут в состояние глубокого сосредоточения, семейный наставник направил свой внутренний взор к будущему - ему открылись далекие горизонты. Пробудившись от йогического транса, он произнес: "Махараджа! Твои сыновья - не простые смертные. Им нет равных в этом мире. У них много имен, ибо природа их выше человеческой: они - Божественные существа, принявшие человеческий облик. Все они - Божественные Личности. Для всего мира их появление - знак счастливой судьбы. Я считаю, что мне выпала великая честь - возглавлять церемонию выбора имен этим Божественным детям". Поскольку у младенцев был один отец, но три матери, Васиштха провозгласил, что десятидневный период "нечистоты" должен отсчитываться с того дня, когда на свет появился ребенок Каушальи. Таким образом, одиннадцатый день после рождения сына Каушальи был назначен мудрецом как наиболее благоприятный для проведения церемонии. Царь в благодарность за благую весть склонился к ногам Васиштхи, после чего наставник отбыл в свою обитель.
Астролог, в свою очередь, подтвердил правильность выбранного дня и приступил к составлению списка предметов, необходимых для церемонии. Он передал список Верховному жрецу и покинул дворец, обремененный щедрыми царскими дарами. Дашаратха разослал по всей стране многочисленные приглашения на торжественную церемонию: подвластным царю правителям, знатным сановникам, благородным согражданам, мудрецам и пандитам, придворным и ученым, - обращаясь к ним подобающим образом, в соответствии с их званием и общественным положением. Подобным образом были выбраны и послы - в зависимости от того, кому предназначалось приглашение, среди них были и министры, и придворные, и воины, и брамины.
Наконец, прошло десять дней. Блистающий огнями, богато украшенный, город Айодхья радовал глаз чарующим великолепием. Воздух полнился звуками музыки, волшебными волнами разливавшейся до дальних пределов царства, заставляя недоумевающих людей обращать свои взоры ввысь: не поют ли это небесные ангелы! Улицы благоухали ароматами курящихся благовоний; город был полон гостей. Во внутренние покои дворца допускались лишь мудрецы и придворные. Остальным - будь то принц или крестьянин - были предоставлены отдельные помещения. Чтобы разместить всех гостей и приглашенных, вокруг дворца были сооружены многочисленные навесы. Их расположение было таково, чтобы все присутствующие смогли наблюдать главную церемонию и все сопутствующие ей ритуалы.
Вскоре пространство огласилось звуками музыки, хлынувшей из зала дурбар (зала для торжеств), и стройным хором браминов, исполнявшим священные ведийские гимны. Три царицы с младенцами на руках вошли в изысканно убранный зал. Они сияли, словно Божественные матери со своей священной ношей - богами Брахмой, Вишну и Шивой. Их лица излучали не поддающиеся никакому описанию блаженство и благородное очарование.
Стоило им появиться в дверях зала, как переполненные людские сердца излились в ликующем возгласе: "Джей! Джей!" Женщины освещали путь цариц ярко горящими масляными светильниками. Их ждали заранее приготовленные сиденья. Первой заняла свое место Каушалья, за ней проследовали Сумитра и Кайка. Правитель Дашаратха сел рядом с Каушальей, по правую ее руку.
Брамины приступили к церемонии, не упуская ни малейшей детали. Они зажгли священный огонь и возложили на алтарь жертвенные дары, сопровождая обряд повторением соответствующих мантр. Зерна риса были рассыпаны на золотых блюдах, а сверху были накинуты покрывала из мягкой шелковой ткани. В эти шелковые колыбели нежными руками матерей были уложены четыре младенца. Ребенок Каушальи, однако, не сводил своих глаз с Васиштхи, будто был его старинным приятелем! Он всем тельцем стремился быть к нему поближе, словно давным-давно привык к его компании и охотно оказался бы сейчас у него на руках! Это необычное поведение вызвало всеобщее изумление. Васиштха же, похоже, при виде этого исполнился неописуемой радости! Ему пришлось смахнуть слезы умиления, и было заметно, что мудрому старцу с трудом удалось сохранить самообладание. Держа на ладони несколько зерен риса, он сказал, обращаясь к Дашаратхе: "Царь! Дитя, рожденное на радость Каушальи, подарит эту радость всему миру. Его добродетели принесут всем утешение и покой, блаженство и счастье.
Для всех йогинов, провидцев и брахмачари превратится Он в источник неиссякаемой благодати. Поэтому с этого момента да будет Он наречен "РАМА" - "Радость Дарующий". Мудрецы приветствовали выбранное имя как самое подходящее, полное значения и смысла. В один голос они провозгласили: "Превосходно! Превосходно!"
Васиштха обратил свой взор к близнецам Сумитры и пристально вгляделся в их лица. Он почувствовал, что старшему из них суждено быть героем, стойким и решительным воителем, наделенным несметными богатствами. В своем прозрении мудрец увидел, что он обретет счастье в служении Богу и Его Супруге, Лакшми. Это служение будет дорого ему, как собственное дыхание. Поэтому он выбрал царевичу имя Лакшмана. Васиштха знал, что младшему из близнецов уготована судьба несокрушимого и грозного воина, беспощадного к врагу, и что он с радостной готовностью будет следовать на своем жизненном пути примеру старших братьев. Поэтому он был благословлен именем Шатругна, что значит "Истребляющий Врагов".
Затем Васиштха всмотрелся в личико четвертого младенца, чьей счастливой матерью была царица Кайка. Ему открылось, что ребенок рожден для того, чтобы нести людям любовь и радость; он поразит весь мир истовой приверженностью законам Дхармы и будет править своими подданными с великим сочувствием и искренней любовью. Поэтому Васиштха выбрал для него имя Бхарата ("Властвующий"). Счастлив был народ, внимающий предсказаниям Васиштхи о славном будущем царских наследников. Сердца наполнились любовью и нежностью к маленьким принцам - Раме, Лакшмане, Шатругне и Бхарате.
Тщательно подготовленный праздничный пир был устроен Дашаратхой для участников церемонии; царь радушно приветствовал всех приглашенных, щедро расточая гостеприимство и не скупясь на подарки, достойные заслуг и положения многочисленных гостей. Роскошные дары и ритуальные пожертвования лились, как из рога изобилия - коровы, земли, золото, - все, в чем нуждались бедные и обездоленные; никто не был забыт и обойден вниманием; никто не остался недовольным или разочарованным. После завершения всех обрядов и церемоний гости, сопровождаемые добрым и милостивым напутствием царя, разъехались по своим владениям.
Благодаря нежной заботе матерей дети быстро росли. Вскоре все обратили внимание, что Лакшмана постоянно стремится к обществу Рамы, а Шатругна к обществу Бхараты! Мало того: с первого дня своего появления на свет Лакшмана беспрерывно кричит и плачет! Няньки, сиделки и лекари испробовали все доступные средства, чтобы облегчить страдания ребенка и успокоить его, однако все было напрасно - его жалобный крик не прекращался ни днем ни ночью. Подозревали тяжелый внутренний недуг, и были использованы всевозможные лекарства для его исцеления. Но это не принесло успеха. Сумитра, уверенная, что причина терзавшей мальчика боли не устранима никакими снадобьями, послала за наставником Васиштхой. Она бросилась ему в ноги, как только мудрец переступил порог покоев. "Господин! - взмолилась она, - этот ребенок, Лакшмана, безутешно рыдает с самого рождения, будто требует чего-то, что я не в силах понять. Следуя советам близких, я пригласила докторов, но лечение не дало результатов: он плачет все горше день ото дня; он отказывается даже от материнского молока! Он не спит ни единой минуты! Как сможет он вырасти сильным и здоровым? Умоляю, скажи, что с ним происходит, и благослови его, чтобы остановить этот душераздирающий крик!"
Васиштха ненадолго погрузился в размышление. Затем он сказал: "О царица! Его боль и печаль особого рода, она не лечится обычными средствами, и ему не помогут никакие лекарства. То, чего твой сын жаждет так страстно - за пределами разумения простых смертных. Сделай так, как я скажу, и ребенок будет спокоен и счастлив. Как только ты последуешь моему совету, мальчик прекратит кричать и станет веселым и игривым. Возьми его и положи рядом с Рамой, сыном Каушальи. Это единственный способ". После этого, благословив мать и дитя, Васиштха удалился. Услышав эти слова, Сумитра взяла своего ребенка и отнесла его в детские покои, где лежал в колыбели Рама, сын Каушальи. Она положила Лакшману рядом с маленьким Рамой. С этой минуты стихли рыдания! Их сменили счастливый смех и безмятежная игра!
Те, кто наблюдали удивительное преображение, сочли его великим чудом! Жалкий и страдающий Лакшмана превратился в счастливое дитя, с уст которого слетал лишь восторженный лепет; он ликующе вскидывал ножками и весело размахивал ручонками, подобно тому, как играет рыбка, выпущенная в родную стихию. Он впал в блаженство от близкого присутствия Рамы, словно купаясь в лучах Божественной Благодати.
Похожая история случилась и с Шатругной - мальчик был вял, печален, равнодушен к игре и пище. Он выглядел слабым и истощенным, и своим медленным ростом внушал постоянное беспокойство Сумитре. Она решила снова прибегнуть к помощи Васиштхи и пригласить его во дворец, чтобы узнать причину недомогания ребенка. Васиштха улыбнулся: "Сумитра! Ты - мать необыкновенных детей. Они рождены для участия в Божественной игре. У каждого из них своя особая роль. Положи Шатругну в колыбель рядом с Бхаратой! Тогда его дни наполнятся радостью. Он будет безмерно счастлив. Тебе не о чем больше беспокоиться". Васиштха ушел, благословив царицу. Сумитра не замедлила выполнить его указание. С этого дня Шатругна не расставался с Бхаратой; крепкие узы блаженства связали неразлучных детей; на глазах изумленных матерей они с каждым часом росли и крепли. Их красота и незаурядный ум сияли все ярче день ото дня, словно восходящее солнце на небосклоне.
Теперь Сумитра лишилась возможности заботиться о собственных детях; однако, поскольку она обожала близнецов больше жизни, то часть времени проводила с Каушальей, а часть - с Кайкой, нежа и лаская детей и помогая ухаживать за ними. Она спешила от одного дворца к другому, чувствуя себя приходящей нянькой, которую пригласили присматривать за детьми. "Мне никогда не суждено быть им матерью", - тосковала она часто в одиночестве. Нередко она размышляла в недоумении над своей странной судьбой: как могло случиться, что ее дети чувствуют себя счастливыми не с ней, родной матерью, а с двумя другими царицами?
Наконец, она решила снова обратиться к наставнику, умоляя его рассеять ее сомнения и тревоги. Он раскрыл ей истинную причину: "Мать! Лакшмана - это "часть" Рамы; Шатругна - это "часть" Бхараты. Стоило словам сорваться с его губ, Сумитра воскликнула: "Да, да! Теперь я все понимаю! Я так рада, что узнала от Тебя правду!" Она пала к ногам Васиштхи и скрылась во внутренних покоях дворца.
Сумитра вспомнила недавние события: "Когда орел унес в своем клюве драгоценный божественный пайасам, дарованный посланцем небес, я так испугалась при мысли о том, что царь разгневается, узнав о моей оплошности, что поделилась своим горем с Каушальей и Кайкой. Сестра Каушалья пожертвовала мне часть своей доли, а сестра Кайка - такую же часть своей; поэтому только у меня родились близнецы, так как я вкусила в равной мере пайасам Каушальи и Кайки! О, как загадочна и непостижима воля Божья! Никому не дано осознать Его величие и могущество! Можно ли противиться Его воле?"
Сумитра пыталась утешить себя: "Девять месяцев я носила младенцев в своем чреве; я прошла через боль и муки родов, производя их на свет. Но их настоящие матери - Каушалья и Кайка, в этом нет сомнения". Она успокоилась, утвердившись в своей вере, и с радостью вручила близнецов заботам Каушальи и Кайки, помогая выхаживать и лелеять их, как преданная нянька.
Как служанкам и придворным, так и многочисленной родне царского семейства доставляло огромное удовольствие наблюдать, как играют и резвятся маленькие принцы! Каушалья строго следила за тем, чтобы после того, как люди расходились, были тщательно соблюдены ритуалы по снятию порчи и дурного глаза. Все ее существо было поглощено нежной любовью к детям, и она не замечала, как ночь сменяется рассветом нового дня. Ей было трудно расстаться с детьми даже на одну секунду!
При совершении омовений и во время ежедневного обряда поклонения в дворцовом храме все ее мысли были устремлены только к ним, и она спешила как можно скорее вернуться в детскую. Она в мгновение ока справлялась со всеми делами, не связанными с детьми, чтобы все свое время уделять заботе о них.
Однажды вечером Каушалья, как обычно, купала Раму и Лакшману. Она воскурила душистые благовония, чтобы подсушить и напитать ароматом их кудри; она отнесла детей в золотые люльки и укачивала их, напевая сладкие колыбельные песни. Убедившись в том, что принцы уснули, и наказав служанкам присматривать за ними, она удалилась в свои комнаты, чтобы приготовить жертвенное угощение, предназначенное Богу, и завершить ежедневный ритуал поклонения. Она отнесла в храм золотую тарелку с пищей и поставила ее перед изображением Божества. Через некоторое время она вернулась в храм, чтобы забрать тарелку и предложить детям маленькие порции освященной пищи. Каково же было ее изумление, когда в храмовых покоях она увидела Раму, сидящего на полу перед алтарем рядом с тарелкой с жертвенной пищей и с явным удовольствием поедающего угощение, предназначенное Богу! Каушалья не поверила своим глазам! Она была поражена: "Что я вижу? Неужели мои глаза обманывают меня? Правда ли это? Может ли это быть правдой? Как могло это дитя, сладко спящее в колыбели, очутиться в храме? Кто мог принести его сюда?" Она устремилась в детскую и, заглянув в колыбель, увидела крепко спящего в ней Раму! Убедив себя, что стала жертвой иллюзии, сыгравшей с ней шутку, она отправилась в храм, чтобы забрать оттуда блюдо с пайасамом, оставленное Божеству. Но блюдо оказалось пустым! Каушалья пришла в большое волнение. Видение ребенка в храме можно было отнести за счет игры воображения, но как объяснить исчезновение пищи? Может ли пустая чаша быть обманом зрения?
В душе Каушальи боролись изумление и сомнение. Она подняла золотое блюдо с остатками подношения и вновь поспешила к колыбели. Она стояла, не спуская глаз со спящих младенцев. Вглядываясь в личико Рамы, она заметила, что он причмокивает языком от удовольствия, будто бы только что отведал нечто очень вкусное и приятное; Каушалья растаяла от нежности и умиления, как вдруг произошло невероятное: лицо ее маленького сына преобразилось, и царица увидела в нем всю необъятную Вселенную с вращающимися в ней бесчисленными мирами! Окружающая действительность исчезла для Каушальи; не сознавая и не помня себя, она застыла, прикованная ошеломленным взором к невиданной панораме, открывшейся ей.
Служанки были очень обеспокоены странным поведением царицы. Они кричали и звали ее в волнении, но она не слышала их. Одна из служанок охватила ноги Каушальи и трясла ее до тех пор, пока та не пришла в себя. Очнувшись, царица вздрогнула всем телом и огляделась кругом. Она увидела столпившихся вокруг нее служанок с испуганными и изумленными лицами и мгновенно вспомнила, что случилось. Присев на край кровати, она спросила: "Вы внимательно следили за ребенком?" Те отвечали ей: "Да, мы здесь давно, и все это время не спускали с него глаз". Каушалья продолжала в нетерпении: "Вы заметили в нем перемену?" - "Нет, - был ответ, - он спокойно спал все это время так же, как спит сейчас".
Каушалья погрузилась в раздумье. Было ли ее видение результатом иллюзии? Или ей открылась истина? Если это так, почему ни одна из служанок ничего не заметила? После долгих часов размышления Каушалья, наконец, успокоила себя мыслью, что если дети рождены на свет милостью Божьей, то чудесные явления вполне естественны как проявление их Божественной природы. Она продолжала растить и лелеять их с неусыпной материнской заботой и нежностью. Дети росли и крепли, становясь все прекраснее день ото дня, как с каждой ночью становится все прекраснее сияние прибывающего месяца! Невыразимый восторг испытывала мать, занимаясь детьми, каждое утро подбирая для них новые одежды и украшения!
Детство Рамы было одновременно простым и возвышенным. Очень часто, забывая, что он - ее кровное дитя, Каушалья припадала к его ногам и молилась, простирая руки, чувствуя, что перед нею - само Божество. Она приходила в себя, полная смущения и страха от того, что могут сказать люди, увидев ее коленопреклоненной перед собственным сыном. Чтобы скрыть свою оплошность, она оглядывалась кругом и громко молилась: "О, Всевышний! Убереги мое дитя от бед и напастей!" Часто, закрывая глаза, она предавалась созерцанию, устремляясь мыслями к своему Божественному сыну, и молила Бога, чтобы сила Его иллюзии не поколебала ее веру. Она замирала в благоговении, видя светящуюся ауру вокруг Его лица. Она боялась, что окружающие усомнятся в здравии ее рассудка, если она поведает им о своих переживаниях. Однако она была не в силах всегда сдерживать свои эмоции; чувства рвались наружу, и она утратила душевное равновесие. Это приводило к тому, что она вела себя необычным образом и, забывая обо всем, с волнением и трепетом следила за Божественными играми своего ребенка.
Иногда она с трудом сдерживалась, чтобы не открыть свое сердце Сумитре и Кайке, когда те были рядом, но ей удавалось сохранить контроль над собой, ибо она опасалась, что сестры усомнятся в истинности ее опыта, приписав его игре воображения и желанию выделить среди прочих детей своего сына.
Однажды она, наконец, осмелилась поведать правителю Дашаратхе о причинах своего возбуждения и трепета. Он внимательно выслушал ее и ответил: "Каушалья! Все рассказанное тобой - плод твоей фантазии. Ты безумно любишь своего ребенка, считая его Божеством, и только в этом свете воспринимаешь все его движения и действия; поэтому они кажутся тебе чудесными и загадочными. Другого объяснения быть не может". Этот ответ не принес царице облегчения. Дашаратха попытался успокоить Каушалью советами и разумными доводами, после чего позволил ей удалиться в свои покои. Несмотря на утверждения Дашаратхи, царица, наблюдавшая чудесные явления своими глазами, ушла неудовлетворенной. Царю не удалось убедить и успокоить ее. Поэтому она отправилась за советом к наставнику Васиштхе, чтобы он рассудил, насколько подлинны ее переживания. Выслушав ее, мудрец произнес: "Царица! Все, что ты видела - чистая правда. Ничто из увиденного тобою не является игрой воображения. Твой сын - не обыкновенное дитя человеческое. Он - само Божество. То, что Он родился твоим сыном - великая награда тебе за праведно и достойно прожитые прошлые жизни. В том, что Спаситель человечества воплотился в теле сына Каушальи, проявилась уникальная и счастливая судьба жителей Айодхьи". Васиштха от всего сердца благословил Каушалью и удалился. Слова святого наставника открыли правду царице! Теперь она знала, что в ее сыне воплотился сам Бог! Она испытывала огромное счастье, глядя на ребенка.
Летели месяцы. Маленькие принцы - Рама, Лакшмана, Бхарата и Шатругна научились сидеть, быстро ползать на четвереньках и живо передвигаться по комнатам. Они требовали все большего внимания и бдительности, и за ними постоянно наблюдали, чтобы они не падали и не набивали себе шишек. В их распоряжении было огромное количество всевозможных игрушек.
Целыми днями, потеряв счет времени, матери и няньки без устали играли с детьми, вовлеченные в круговорот веселья и радости, сами превращаясь в детей и забывая, кто ребенок, кто взрослый. Дети научились держаться на ногах и стоять, крепко ухватившись пальчиками за руку матери или служанки. Вскоре они могли уже сами подняться с полу, опираясь на стену. Они делали первые самостоятельные шажки, ковыляя на неверных еще ногах. Их успехи и усилия приводили в восторг матерей. Они смеялись до слез, слушая их неразборчивый лепет, подобный нежному щебетанию попугаев. Они учили их произносить первые слова - "Ма" и "Ба" и были счастливы, когда это получалось!
Каждый день на рассвете они втирали в их нежную кожу душистые целебные масла, присыпали ее тонкой защитной пудрой; они купали их в священных водах Сарайю, а затем сушили их кудри в ароматах курившихся благовоний; специальным настоем из трав они протирали им глазки и рисовали на щеках крошечные точки, чтобы избежать дурного глаза; они наносили на их лбы особые ритуальные знаки. Они наряжали их в прекрасные мягкие шелка и помогали забираться в гамаки, где дети засыпали, убаюканные звуками мелодичных сладких колыбельных. Поглощенные своей радостной заботой, царицы чувствовали, будто сами
Небеса спустились к ним и заполнили пространство и время; им казалось, что они живут в раю.
А какими только драгоценностями не украшали они маленьких царевичей! Не было дня, чтобы матери не выбирали для них новые сокровища, все более прекрасные! Ножные браслеты, ожерелья из девяти жемчужин, золотые поясные ремешки с нанизанными самоцветами, звенящими, словно колокольчики! Чтобы тяжелые камни не повредили нежные тела принцев, их закрепляли на мягких бархатных шнурках и лентах.
Не поддаются описанию всевозможные забавы и шалости счастливых детей! Как только они научились ходить, из города были приглашены мальчики их возраста, чтобы составить им компанию в играх. Городских ребят кормили роскошными яствами и сластями и дарили им множество игрушек. Они всегда уходили домой, нагруженные подарками. Щедро потчевали и нянек, и служанок, приводивших детей во дворец. Каушалья, Кайка и Сумитра были настолько счастливы и поглощены детьми, что не нуждались в заботах о собственном здоровье и благополучии; полностью отдавшись воспитанию принцев, они забыли о себе.
Дети быстро росли и развивались, и вся их жизнь протекала во внутренних покоях и садах дворца. После того как мальчикам исполнилось три года, и они нуждались уже в большем просторе и свободе, им было дозволено под присмотром нянек бегать и резвиться вволю на детских площадках для игр за пределами царских покоев. Возвращаясь с прогулок во дворец, они попадали в нежные руки нетерпеливо ждущих их матерей и окунались в ласковые волны восторженной любви и заботы.
Однажды Дашаратха, беседуя с царицами, заметил, что дети едва ли научатся чему-нибудь полезному, проводя все свое время в играх в компании служанок, это не способствует ни развитию интеллекта, ни приобретению жизненных навыков. Итак, было решено, что пора назначить день, когда дети приступят к изучению азбуки, и во дворец были приглашены учителя.
Вскоре прелестные малыши поселились в доме учителя; они оставили во дворце свои роскошные наряды и украшения, сменив их на простые одежды - два куска ткани, один из которых был обмотан вокруг талии, а другой - прикрывал плечи. Обучение не может продвигаться успешно, если протекает в атмосфере родительской любви и ласки, и, чтобы усваивать и впитывать знания с утра до ночи, ученик должен находиться рядом с наставником; истина постигается в непрерывном служении Учителю, в подражании его образу жизни, в смиренном следовании его примеру. Принцы ели простую пищу, приготовленную учителем, деля с ним нехитрую трапезу; все четверо сияли как воплощенные идеалы истинных брахмачари. Когда царицы, не в силах преодолеть боль разлуки, навещали своих любимцев в доме наставника, они были горды и счастливы, видя, какие успехи делают их сыновья.
Сам учитель был также чрезвычайно доволен, наблюдая непоколебимую стойкость и энтузиазм своих подопечных; он не уставал изумляться и радоваться их выдающемуся уму и несравненной памяти. Однако он заметил, что из всех четверых Рама проявляет самое страстное стремление к Знанию. Он мгновенно схватывал суть любой премудрости, и, прослушав урок однажды, мог повторить его слово в слово. Учитель восхищался острым умом Рамы; поразмыслив, он решил, что не стоит тормозить его развитие, пытаясь подтягивать остальных троих до его уровня. Поэтому он занимался отдельно с тремя мальчиками, а Раме, с невероятной быстротой запоминавшему урок, уделял особое внимание.
Лакшмана, Бхарата и Шатругна были также на удивление способны и трудолюбивы; однако было заметно, что вдали от Рамы они скучнели и тосковали, всячески стремясь к его обществу. Стоило Раме скрыться из виду, они тут же теряли интерес к учебе и забывали о своем долге по отношению к учителю. Поэтому им было трудно угнаться за Рамой; они постоянно отставали от него на несколько уроков.
Лакшмана даже осмелился несколько раз заметить учителю, что, в сущности, они не нуждаются ни в занятиях, ни в уроках! Для того, чтобы быть счастливыми, им нужно просто находиться рядом с Рамой! Лакшмана не мог жить без Рамы. Учителю пришлось глубоко задуматься, чтобы понять, какого рода взаимоотношения связывают эту пару. Его сосредоточенные размышления породили вдохновенную идею. Он вспомнил предсказания Васиштхи и его пророческие слова о том, что Рама и Лакшмана - не что иное, как воплощенные Божественные силы - неразделимые и неразлучные Нара и Нараяна! http://www.samvel.net/text/spiritual/ramayan.htm