Дэвдатт Паттанаик по образованию врач, по профессии консультант по лидерству, а по призванию – мифолог. Он активно пишет и читает лекции о том, насколько в современной жизни важны мифы, символы и ритуалы. Автор более 25 книг, среди которых «Семь секретов Шивы», «Семь секретов Вишну» и «Семь секретов Богини». Чтобы узнать больше, посетите его сайт www.devdutt.com. Я смиренно и с глубочайшим уважением посвящаю эту книгу всем художникам, скульпторам и фотографам, которые приближали священное искусство к обычному человеку
От автора
О содержании и структуре
Представьте себе западного ученого-гуманитария. Как правило, это человек родом из Европы или Америки. Всю свою жизнь он находился под влиянием иудаизма, христианства или ислама – религий, которые весьма неодобрительно воспринимают любое открытое проявление сексуальности. Для него сексуальность – это почти всегда бунт, вызов издавна установленному общественному порядку. Быть сексуальным для него означает быть современным.
Представьте же себе его удивление, когда он приезжает в Индию и видит древние храмы, украшенные изображениями мужчин и женщин в эротических объятиях. Вообразите его потрясение, когда он обнаруживает, что индуисты поклоняются образу фаллоса, который называется Шива-лингам. То же самое увидели в Индии его предки сто лет назад – и осудили, узрев в этом первобытную распущенность и дикость. А наш гуманитарий видит в этих изображениях искупительное дыхание свободы. Страстно желая изучить и понять эти образы, он ищет подходящее учебное заведение. В Индии он ничего такого не находит. Тогда он поступает в западный институт, под крыло западных академиков, которые ожидают, что он будет следовать методологии, сформировавшейся и принятой на Западе. Он принимается читать древнеиндийские тексты, как читал бы Библию, не осознавая, что тексты в индуизме выполняют несколько иные функции, чем в авраамических религиях. Он расшифровывает письмена и образы, используя собственную культурную систему координат. Затем его выводы публикуются в уважаемых научных изданиях и вызывают одобрение в академических кругах Запада – но эти самые ученые испытывают дискомфорт и даже шок при общении со среднестатистическим верующим индуистом.
Большинство индуистов занимают оборонительную позицию, когда речь заходит о сексуальности, и, подобно их предкам из XIX века, изо всех сил стараются отделить индуизм от его сексуального наследия. Некоторые индийцы – в особенности политики – реагируют на заключения западных исследователей с возмущением. В ответ на обвинения в поверхностном понимании индийской культуры западные ученые возражают, что это сами индуисты не знакомы с собственным наследием и до сих пор смотрят на свою религию через архаичную призму викторианской морали.
Битва в разгаре, обе армии отчаянно ломают копья. Кто прав – надменные ученые мужи или упрямые верующие? Вот в какое время была написана эта книга.
Я заметил, что взаимное непонимание между западными исследователями и верующими индуистами обусловлено разницей во внимании, уделяемом мыслям и формам. Форма осязаема и объективна, мысль же – неосязаема и субъективна. Западных исследователей заворожили сексуальные формы, но они слишком мало внимания уделяют метафизической мысли. В их восприятии буквальное значение преобладает над символическим. Индуист же настолько сосредоточен на метафизической мысли, что игнорирует или просто отрицает сексуальную форму. Склонность западного человека отдавать предпочтение форме над мыслью коренится в западной культурной традиции предпочитать объективное субъективному. Индуист же вполне комфортно ощущает себя в субъективном мире, а потому склонен не обращать внимания на форму и сосредоточиваться на мысли. Настоящая книга должна послужить мостом через эту пропасть, соединяя академический научный подход и религиозную практику.
– В первой главе мы рассмотрим значение Шивалингама за пределами привычных возбуждающих ассоциаций, присущих фаллическому символу.
– Во второй главе мы сосредоточимся на яростном презрении Шивы к человеческим территориальным притязаниям.
– В третьей и четвертой главах поговорим о том, как Богиня из сострадания побуждает Шиву заниматься делами этого мира.
– Следующие две главы посвящены двум сыновьям Шивы – Ганеше и Муругану, через которых он взаимодействует с миром.
– Последняя глава представляет Шиву как мудрого учителя, передающего свои знания через танец.
Эта книга призвана раскрыть некоторые модели, в скрытом виде присутствующие в мифах, символах и ритуалах Шивы. При этом мы опираемся на твердое убеждение:
Внутри бесконечных мифов таится вечная истина.
Кто знает ее до конца?
У Варуны только тысяча глаз,
у Индры сто,
у вас и у меня – всего по два.
1. Секрет Лингешвары
Ледяной Шива-лингам
Резной Шива-лингам
Однажды некоему скульптору дали камень и попросили изваять образ Бога. Он пытался представить себе форму, которая лучше всего олицетворяет Бога. Если бы он изваял растение, то оставил бы без внимания животных и людей. Если бы изваял животное, то были бы забыты люди и растения. Изваял бы человека – исключил бы животных и растения. Изваяй он мужчину – за скобками осталась бы женщина. Изваять женщину значило бы промолчать обо всех мужчинах. Возможно, думал скульптор, Бог вмещает в себя все формы, а единственный способ изобразить такое вместилище – не создавать никакой формы. Или, может быть, Бог пребывает за пределами всех форм, но даже для передачи этой идеи нужна какаято форма. Обескураженный этими мыслями, скульптор оставил камень как есть и склонился перед ним. Это был лингам – вместилище бесконечности, форма бесформенного, осязаемый объект, который дает озарение, позволяющее прикоснуться к неосязаемому.
Богу дали имя Шива, что означает «чистый», очищенный от всех форм. Шива – это Трансцендентное. Шива – это Бог, который не может быть вмещен в пространство или время, Бог, не нуждающийся в форме.
Верующие видят образ Шивы в естественном ледяном натеке, который мы наблюдаем в пещере близ Амарнатха (штат Джамму и Кашмир); в естественном скальном образовании, торчащем из земли в храме Буда-Кедар, что недалеко от Техри (штат Уттаракханд), в храме Лингараджа в Бхубанешваре (штат Орисса); в округлом камне из русла реки Нармады, установленном на специальной металлической подставке в храме Каши-Вишванатх в Варанаси; в гладких цилиндрических колоннах, установленных в храмах Брихадешвара (Танджур, штат Тамил-Наду) и Чандрамоулешвара (Ункала, штат Карнатака).
Шива-лингам из речной гальки
Природный каменный Шива-лингам
В XII веке в землях, которые ныне относятся к индийскому штату Карнатака, жил человек по имени Басава, призывавший людей поклоняться бесформенному бесконечному божеству в виде личного образа под названием ишта-лингам, который помещали в амулет, носимый на шее. Ишта-лингам не имел определенной формы и по замыслу Басавы должен был служить напоминанием о бесформенном божестве. Басава верил, что через поклонение этой идее, воплощенной в бесформенном лингаме, человек сможет освободиться от всех существующих в обществе разделений – родовых, половых, профессиональных, имущественных. Он стал основателем движения вирашайвов, или лингаятов.
Только люди оказались способны к созданию идеи бесконечности. Только люди способны передавать настолько абстрактную идею при помощи различных форм – таких, как слова и символы. Все дело в том, что люди благословлены даром воображения. В этом важнейшее отличие человека от животных.
Ишта-лингам лингаятов
Жест линга-мудра, используемый в танце
Люди способны к воображению потому, что у них есть чрезвычайно сложный мозг, с необычайно хорошо развитой лобной долей. Эта анатомическая особенность отличает нас от всех других живых существ. И отличие это настолько огромно, что одна из индийских метафизических школ – санкхья – даже считает, что человечество (пуруша) радикально отделено от природы (пракрити). Это различие видится фундаментальным с точки зрения метафизики. Поскольку у человека есть способность воображать, в его жизнь вошли представления о реальности за пределами чувственных ощущений, за пределами природы. Если бы не настолько развитый мозг, то воображения не было бы, а значит, не было бы и представлений о Боге!
В природе у всего есть форма. Каждая из форм ограничена пространством и временем. Для поддержания форм требуются питание и воспроизводство. Рано или поздно все формы подвергаются разрушению и заменяются новыми. Таким образом, природа представляет собой самоподдерживающееся предсказуемое колесо событий, вращение которого сопровождается возникновением и исчезновением форм. Лишь люди способны вообразить мир, где все эти правила низвергнуты, – мир без форм, мир без ограничений, мир без потребности в действии и без обязательной нужды в реагировании, трансцендентальный мир, где не нужно питаться и заниматься воспроизводством, не нужно творить или разрушать, спокойный мир, где нет неистового возбуждения – лишь безмятежность, лишь блаженство. Иными словами, люди могут вообразить мир без природы. Эта идея заключена в лингаме.
Каменный мукха-лингам из Эллоры
Латунные маски, надеваемые на Шива-лингам
Во многих храмах на каменном лингаме вырезают лицо или множество лиц либо же надевают на лингам латунную маску с изображением лица. Это лицо отождествляют с Шивой. Кроме того, лицо служит напоминанием о том, что голова человека отличается от всех других голов, которые встречаются в животном царстве. В ней расположен высокоразвитый человеческий мозг, способный воображать, а следовательно, прокладывать себе путь в мир божественного. С похожей целью накладывают ритуальные маски на лбы верующих: чтобы напомнить им о том, какую важную роль играет мозг (а значит, и воображение), – ведь это он делает нас людьми.
Именно в воображении рождается имеющийся у нас образ мира, образ нашего будущего и, самое главное, образ самих себя – кем мы являемся и кем хотим быть. И эти образы могут не иметь ничего общего с природной реальностью окружающего мира. Они могут быть усовершенствованным вариантом того, что мы помним или о чем нам рассказывали. Именно воображение помогает нам осознать, что мы отделены от природы. Иными словами, воображение служит источником самосознания. Оно же порождает в нас ощущение уникальности, ибо два человека не могут совершенно одинаково вообразить одно и то же. Таким образом, воображение заставляет нас задуматься о том, кто мы, побуждает к анализу, синтезу, творчеству и общению. Именно воображение не позволяет нам топтаться на месте. Оно побуждает нас к самосовершенствованию. Побуждает к росту.
12 основных индийских джйотир-лингамов, или самосветящихся, самосотворенных лингамов, которые упоминаются в гимне, сочиненном в XIII столетии Шанкарачарьей
Значение санскритского корня брх – «расти, набухать, расширяться, увеличиваться». От этого корня происходят два очень важных слова: брахман и Брахма. Первое – концепция из Вед, а второе – имя персонажа из Пуран. Веды – это древнейшие священные тексты индуизма («гимны»), в которых изложены эзотерические концепции. Пураны написаны позже, и они в более доступной форме растолковывают те же эзотерические концепции с использованием сюжетов и персонажей, понятных простому человеку. Ведический брахман – это имя нарицательное, обозначающее необъятность, безграничность, бесконечность. Пуранический же Брахма – это имя собственное, обозначающее форму Бога, которая (что очень необычно и очень важно) не является объектом поклонения.
Концепция Бога в индуизме довольно сложна. И ее невозможно объяснить, не обращаясь к понятию Богини. Большинство людей не учитывают этого, поскольку ориентируются на библейские представления о Боге, и в результате ничего не понимают. Богиня – это природа, а Бог – то, как природа воспринимается человеческим воображением. Когда это восприятие неполно и неточно, Богу не поклоняются, как в случае Брахмы. Когда восприятие является полным и точным, Богу поклоняются, как в случае Шивы и Вишну. Собственно говоря, когда восприятие точно и полно, разделение между Богом и Богиней исчезает. Есть лишь одно. Это одно – брахман. Брахма – это Бог, стремящийся к совершенству, которое есть брахман. Отсюда ведическая максима Ахам Брахмасми – что означает одновременно «Я есмь Брахма» («Я конечен») и «Я есмь брахман» («Я бесконечен»). Каждый человек представляет собой процесс движения от конечного состояния к бесконечному – от Брахмы к брахману – по пути, который прокладывается воображением.
Постер с изображением трех форм Бога
Брахмана (как имя нарицательное) также называют ниргуна-брахманом, или «бесформенным божеством». Для того чтобы ему стали поклоняться, он должен стать сагуна, то есть обладающим формой. Брахма есть Бог, творящий все формы, поэтому его называют творцом; но сам он пока не нашел совершенную форму – он все еще жаждет и ищет, что делает его недостойным поклонения. Вишну есть Бог, который осознал, что ни одна форма не совершенна, и теперь работает с заведомо ограниченными формами. Поэтому люди называют его хранителем и поклоняются ему в различных обликах. Шива – Бог, освободившийся от любых форм и осознавший, что все они ограниченны, поэтому он является разрушителем и ему поклоняются в облике лингама.
Чтобы стараться постичь бесформенное и стремиться к нему, верующим требуется форма; через сагуну мы осознаем ниргуну. Поэтому люди обращаются к мифам, символам и ритуалам, посвященным Шиве и Вишну. Шива есть Хара, обладающий неопределенной формой, тогда как Вишну есть Хари, который ценит формы. В Средние века между последователями Вишну и Шивы было некоторое противостояние, поскольку одни демонстрировали приверженность Харе, а другие – Хари. Мудрость же в том, чтобы освободиться от любых различий, разделений и ограничений; это дает нам возможность осознать бесконечность.
Североиндийская миниатюра, изображающая явление Шивы из огненного столба
Однажды Брахма поспорил с Вишну. Брахма твердил: «Я сотворил мир. Я и есть Бог». «Если ты ищешь подтверждения, значит, не можешь быть Богом», – парировал Вишну. «Кто же тогда Бог?» – вопросил Брахма.
Вместо ответа перед ними возник огненный столб. Вверху он пронзал небесный свод, а внизу уходил глубже земных основ. Казалось, этот огонь горит, не требуя никакого топлива.
Брахма и Вишну решили отыскать концы огненного столба. Брахма стал лебедем и взлетел на поиски вершины, а Вишну обратился кабаном и начал вкапываться в землю, чтобы отыскать основание. Брахма летел много месяцев и лет, но не увидел никаких признаков того, что этот огненный столб где-то заканчивается. Вишну рыл много месяцев и лет, но тоже не дошел до основы огненного столба. Наконец, обессилев, оба вернулись, чтобы поделиться своими результатами. «У огненного столба нет основания, – признал Вишну. – Он бесконечен». Брахма же солгал: «Я достиг вершины. Я даже нашел на ней цветы кетаки. Я сделал то, чего не смог сделать ты. Я превосхожу тебя величием. Значит, я – Бог».
Каменные барельефы, изображающие лингам-бхаву – первое явление Шивы
Как только Брахма это сказал, столб огня разверзся и из него вышел еще один бог, имевший облик нищенствующего монаха, посыпанного пеплом и облаченного в звериные шкуры. «Лжец! – воскликнул он, указывая на Брахму. – Ты лжешь, чтобы ввести мир в заблуждение и обрести власть над всеми вокруг. Это дало бы тебе ощущение могущества. Ты – не Бог». Затем он с улыбкой обратился к Вишну: «Ты сказал правду. Ты достаточно скромен, чтобы признавать границы. Ты достаточно любознателен, чтобы искать то, что за горизонтом. Ты не устрашился неизвестного и не испугался незнания. Ты – на пути к тому, чтобы стать Богом».
Брахма задрожал и склонился перед этим уверенным в себе существом. Вишну смотрел на него с благоговением. Нищий представился: «Если бесформенное может обрести форму, то Я и есть это. Я – Бог, Я – Шива».
С того дня все существа поклоняются каменному столбу-лингаму, который служит напоминанием об огненном столбе, явившемся Брахме и Вишну. Кто видит в этом каменном образе всего лишь камень, тот подобен Брахме. Это человек, лишенный воображения и не стремящийся к мудрости. Кто видит в этом каменном столбе символическое вместилище некой идеи, тот подобен Вишну. Это человек с воображением, стремящийся к истине, пребывающей за пределами осязаемого.
Храмовый барельеф, изображающий Шиву как учителя
В природе у всего есть начало и конец. В природе огню требуется топливо. Сама идея о бесконечном и безначальном столбе, состоящем из огня, для которого не нужно топлива, может существовать только в воображении, а поэтому она вполне достойна представлять трансцендентную реальность вне сферы охвата наших чувственных ощущений.
Чтобы передать идею о духовной реальности, нам требуются символы. Символы мы берем из природы. Но все вещи в природе подвластны естественным законам, а значит, изначально не подходят для выражения идеи о духовной реальности. Поэтому мы выбираем те символы, которые минимально ограничены естественными законами – хотя бы в нашем восприятии.
Например, Полярная звезда – это единственное неподвижное небесное тело на всем небосводе. Она словно застыла на месте, а все другие звезды вращаются вокруг нее. Полярная звезда служит символом мира, где ничто не меняется – ничто не стареет и не умирает. Направление, обозначенное Полярной звездой, – это направление возвышенных устремлений, направление духовной реальности. И вот мудрецы сказали, что Шива живет на севере.
Каменный барельеф на стене, изображающий Лакулеша
Никто не видел, как рождается или умирает гора. Никто не видел, чтобы гора двигалась. Поэтому горы символизируют неизменность и незыблемость духовной реальности. Согласно бытующим представлениям, Шива живет на горе. Эта гора расположена под Полярной звездой на севере. Гора эта называется Кайлас. Она укрыта снегом – неподвижной водой.
Шиву визуализируют сидящим под деревом баньян. Корни этого дерева произрастают из ветвей, уходят в землю, а затем постепенно утолщаются, так что трудно различить, где заканчиваются корни и где начинается ствол. Мы не можем точно сказать, где начинается дерево, где оно заканчивается, – и в этом оно подобно бесконечному огненному столбу. И еще оно необыкновенно долго живет, отчего кажется практически неразрушимым – оно словно пренебрегает законами природы. Поэтому дерево баньян стало символом Шивы.
Поэтому Шиву, явившегося из бесконечного огненного столба, который горит без топлива, изображают сидящим под Полярной звездой на покрытой снегом вершине горы в тени дерева баньян. В этой форме отображена идея духовной реальности.
Первые последователи Шивы были нищенствующими монахами. Они селились за границами людских поселений в лесу. Волосы их были всклокочены, тело измазано пеплом и обнажено или облачено в звериную шкуру, в руках каждый держал посох и чашу из высушенной тыквы или черепа. Это были отшельники, принявшие решение разорвать все связи с человеческой культурой. Их не привлекали ни брак, ни дети, ни общество, ни мирская жизнь. Они стремились лишь к постижению бесконечного.
Печать из долины Инда с изображением мудреца в окружении животных
Предводителя этих людей звали Лакулеш, что означает «Носитель посоха (лакулы)». Не вполне ясно, было ли слово Лакулеш именем собственным или титулом. В конце концов оно стало одним из множества имен Шивы.
Лакула может обозначать один из двух атрибутов, которые мы видим на изображениях Лакулеша: либо его жезл, либо эрегированный половой орган. Возможно, имеется в виду и то, и другое. Образы Лакулеша на стенах древних храмов освящены временем. Обычно он щеголяет эрегированным пенисом, держит в руке посох, а глаза его закрыты.
В древнеиндийской художественной традиции мужское тело символизирует ум. Причина в том, что мужские гениталии, в отличие от женских, внешне очень различны в возбужденном и в невозбужденном состоянии. Вялый пенис обозначает невозбужденный ум. Эрегированный означает ум возбужденный. Выброс семени – выразительная метафора ума, находящегося во власти у внешних стимулов. Глаза символизируют органы чувств. Если глаза мужчины закрыты, а пенис не возбужден, это обозначает ум, который отказывается реагировать на внешние стимулы.
Постер с изображением Шивы
Если глаза закрыты, а пенис эрегирован (как на изображениях Лакулеша), это указывает на ум, возбужденный внутренними стимулами. Эрекция Лакулеша не является результатом чувственных ощущений, поскольку он заблокировал все внешние стимулы. Реакция его тела не зависит ни от каких причин – она беспричинна, это не реакция на что-либо. Поэтому его возбужденный пенис считается самосотворенным, или самовозбужденным (сваямбху), а следовательно, достойным благоговения.
При помощи воображения мы можем получить опыт чего угодно – от нуля до бесконечности. У животных и растений этой способности нет, они полностью зависят от стимулов и воспоминаний. Человек же способен блокировать любые стимулы, возбуждающие ум, и очиститься от всех воспоминаний, засоряющих ум, чтобы тем самым войти в чистый и первозданный опыт работы с воображением. Этот опыт есть опыт чистого сознания. Именно эта безграничная мощь человеческого воображения, способного возвышаться над природной реальностью, и отражена в образе самовозбужденного фаллоса Лакулеша.
Посох Лакулеша символизирует человеческую способность обретать власть над собственным умом – сдерживать его склонность реагировать на внешние стимулы, в результате чего ум получает возможность очиститься от всех воспоминаний и предубеждений.
Традиционно украшенный Шива-лингам без маски
Тем самым отшельник перерастает свою зависимость от внешних вещей – они больше не определяют его ощущение счастья. Обретя свободу от пут природы, он становится хозяином собственного удовлетворения и открывает бесконечные возможности воображения. Таким образом, посох в руке символизирует силу, авторитет и самодостаточность.
Самовозбужденный фаллос Лакулеша является физическим воплощением идеи сат-чит-ананды. Это словосочетание означает безмятежность (ананда), которая возникает в результате того, что ум (чит) обнаруживает истину о природе и о положении человека (сат) после того, как очистит себя от всех воспоминаний и предрассудков.
Согласно представлениям телесной алхимии, пока ум увлечен окружающим материальным миром, тело неизбежно расходует энергию. Чтобы восполнять эту энергию, нам нужно постоянно есть, пить и дышать. По мере того как мы постоянно используем тело для производства энергии, оно стареет и в конце концов умирает.
Когда же ум отстраняется от материальной реальности, тело больше не зависит от природы. Телу больше не требуется питание. Оно генерирует жар автономно, не используя топливо. Это – тапас, духовный огонь, не нуждающийся в топливе, что отличает его от агни, огня материального, которому топливо необходимо.
Шива-лингам с маской
Тапас очищает ум, удаляя из него все воспоминания и предрассудки, в результате чего он переживает сат-чит-ананду. Тело становится лучезарным, бодрым и не стареет. Процесс, направленный на то, чтобы зажечь этот огонь, называется тапасья. Лакулеш и его последователи были тапасвинами – «разжигающими огонь» аскетами.
Тапасвины пренебрежительно относятся к пракрити, потому что все в природе смертно. Они стремятся к бессмертию. В природе все ограничено пространством и временем, все находится в плену у форм. Тапасвин стремится прорваться через ограничения, распространиться в бесконечность и обрести так называемую сиддхи – способность достигать всего, что он только пожелает, даже выходить из-под власти гравитации. Тапасвин стремится научиться летать над землей, ходить по воде, изменяться в размерах, менять форму. Он ищет независимости от природы. И первым шагом на этом пути является отстраненность от природы.
Отстранившийся от природы тапасвин не чувствует боли, не слышит звуков, не видит образов, не ощущает вкусов и не обоняет ароматов.
Тапасвинов изображают сидящими со скрещенными ногами, с ползучими растениями на стопах, термитниками на теле и змеями вокруг шеи. Эти люди освободились от всего материального – на интеллектуальном, эмоциональном и физическом уровнях.
Дерево рудракша
Плоды рудракши
Тапасвины направляют свой взгляд внутрь в поисках независимости и бесконечности. Этот отвращенный от всего материального взгляд называется нивриттимарга, а направленный наружу материалистический взгляд – правритти-марга. Взгляд, направленный внутрь, стремится разглядеть семя, из которого произрастает древо, тогда как взгляд, обращенный наружу, высматривает плоды этого дерева. Поэтому Шива всегда носит ожерелье из семян дерева рудракша. Слово рудракша буквально означает «взгляд Рудры (Шивы)». А вот Вишну, будучи покровителем взгляда, обращенного наружу, носит венки из цветов и листьев.
Шива – величайший тапасвин. Он не расходует свой жар на вовлеченность в дела внешнего мира. Весь вырабатываемый жар остается внутри тела. Шива не смотрит вокруг, и в результате весь окружающий мир естественным образом растрачивает тепло – постепенно охлаждается. Вода замирает и превращается в снег. Его горы превращаются в Гималаи – обитель снегов.
Тапасвин соблюдает целибат, воздерживается от секса и отцовства. Тем самым он добровольно прекращает свой род. Ни одно другое существо на это не способно.
Природа распорядилась так, чтобы растения приносили плоды и семена, а животные – спаривались. Люди – единственные существа, для которых воспроизводство является предметом выбора. Мужчинаотшельник олицетворяет отказ от этой участи – его невозможно заставить оплодотворить женщину. Женщина тоже может стать отшельницей и отказаться вынашивать детей, но она не может служить символом отречения от материального мира, поскольку женское тело допускает принуждение к материнству. Образ мужского тела художники используют как символ ума, наделенного волей, а образ женского тела – как символ безвольной природы. Можно представить себе ситуацию, когда все мужчины решили бы отказаться от воспроизводства, и тогда с человечеством было бы покончено. Люди – единственные существа, которые способны вымереть, если мужчины решат не идти на поводу у своей страсти. Итак, то обстоятельство, что Лакулеш – мужского пола, символически указывает нам на этот выбор.
Ожерелье из зерен рудракши
Шива нанизывает зерна рудракши на нить и носит их на шее, вместо того чтобы сажать в землю. Тем самым он предотвращает зачатие новой жизни. Таким образом, рудракша-мала, или ожерелье из зерен рудракши, символизирует безбрачие.
Согласно учению тантрической физиологии, у мужчин белое семя (сперматозоиды в сперме), а у женщин – красное (яйцеклетки в менструальной крови). При слиянии эти два типа семени образуют ребенка. Последователи Шивы верили, что до тех пор, пока поток семени остается устремленным вниз, живые существа будут оставаться смертными.
Женщина, поклоняющаяся Шива-лингаму
Растения и животные не могут контролировать свой порыв распространять семя. Женщины тоже не контролируют свое красное семя. Их менструальный цикл так же подчиняется природным ритмам, как убывание и рост Луны или приливы и отливы. Лишь мужская особь человека способна контролировать движение своего белого семени. Семя может двигаться вниз ради наслаждения или размножения – и результатом становится смертность. Либо же его можно перенаправить вверх при помощи йоги. От этого рождается мудрость, загорается священный огонь-тапас – и результатом становится бессмертие. Тантра называет это восходящее движение семени словом урдхваретас.
Обратное движение семени также является метафорой обращения чувств, чтобы они уделяли меньше внимания материальной реальности внешнего мира и больше внимания духовной реальности мира внутреннего. Это обращенное движение также называется «движением на север», в направлении Полярной звезды, и противопоставляется «движению на юг» – движению наружу из тела, которое ведет к рождению детей, созданию семьи и принятию на себя целого ряда социальных обязательств. В искусстве обращенное движение изображается в виде эрегированного фаллоса тапасвина, чьи глаза закрыты.
Священный город Шивы, Каши (он же Варанаси или Бенарес), находится на изгибе реки Ганга, где она поворачивает и течет на север, вместо того чтобы течь на юг, к морю. Это обращенное течение реки напоминает нам об аналогичной способности человеческого ума. Лишь человеческому уму доступен благодатный дар воображения, лишь он может бросить вызов законам природы, отстраниться от них и даже освободиться от них. Это – мокша, или освобождение.
Итак, Шива-лингам, он же Лингешвара («Владыка Лингам»), олицетворяет одновременно самовозбужденный фаллос тапасвина, обращенный поток семени, пылание тапаса, бесконечный огненный столб и бесформенное божество. Это – Стхану, неподвижный столб сознания, источник воображения, вокруг которого танцует вся природа.
Южноиндийская бронзовая статуэтка Шивы, держащего на ладони оленя
Санскритское слово бхайя означает «страх». Самый большой страх всех живых существ – страх смерти. Яма – бог смерти. Мы его боимся. Мы не хотим умереть. Хотим выжить.
Для выживания нам требуется пища. Но ради пищи нам приходится убивать. Лишь убив живое существо, мы можем добыть еду. Чтобы поел олень, должна умереть трава; чтобы поел лев, должен умереть олень. Таким образом, убийство и питание – две стороны одной медали. Жизнь завершается смертью. Это закон природы. Шиву называют Кала-Бхайравой, поскольку он устраняет страх-бхайю перед временем-калой – пожирателем всего живого.
Страх смерти влечет за собой две другие разновидности страха, ибо он превращает всякое живое существо либо в хищника, либо в жертву. Страх перед нуждой преследует хищника, когда он выслеживает жертву. Страх перед хищником преследует жертву, когда она избегает нападения. У природы нет любимчиков. И льву, и оленю нужно бежать, чтобы выжить. Лев бежит, чтобы настичь добычу, а олень бежит, чтобы скрыться от хищника. По отношению ко льву олень является добычей, но по отношению к траве он – хищник. В природе нет никого, кто был бы только жертвой. Каждая жертва, не осознавая этого, является и убийцей, и из этого замкнутого круга жизни выхода нет.
Мужская голова, которую часто надевают на Шива-лингам
Страх перед смертью порождает пищевую цепочку из пожирателей и пожираемых. Страх перед смертью заставляет животных мигрировать в поиске все новых пастбищ и новых охотничьих угодий. Страх перед смертью порождает закон джунглей – «кто сильнее, тот и прав». Страх перед смертью заставляет зверей устанавливать иерархические отношения и предъявлять территориальные притязания. Страх перед смертью заставляет животных уважать силу и хитрость и стремиться к обретению этих качеств – ибо только так можно выжить.
Такое основанное на страхе поведение уместно для животного (санскр. пашу), но не для человека. У человека есть воображение, и поэтому он может абстрагироваться от инстинктов. Человеку нет нужды бороться за территорию или за доминирование ради выживания. Человек может освободиться от страха перед смертью и разрушить ментальные структуры, порождаемые временем. Человеку не нужно быть хищником или добычей, жертвой или убийцей. Нам указывает путь Шива, являющийся из бесконечного столба огня, которому не требуется топливо.
Шива являет нам истину о власти высшего мозга над низшим, человеческого мозга над животным. Поэтому его называют Пашу-пати – «Хозяином животных инстинктов». Он обещает нам а-бхайю, то есть мир, где нет страха перед нуждой или перед хищником, – иными словами, страха перед смертью. Шива предлагает бессмертие.
Каменный барельеф, изображающий женское тело без головы под названием Ладжджа-Гаури
Поскольку люди обладают способностью воображать, у них особое место в мире природы. Это фундаментальное разделение, обозначенное в Ригведе. С одной стороны – природа: сеть жизни, цепочка из едоков и пищи. С другой стороны – человек, способный вообразить мир, где закон джунглей можно игнорировать, преодолеть, перерасти. Таким образом, опыт человека включает две реальности: объективную реальность природы и субъективную реальность воображения. Первая есть пракрити, вторая – пуруша.
Пракрити – это природа, у которой нет любимчиков. Пуруша – человеческий мир, в котором немногим неизменно отдается предпочтение перед всеми остальными. Художники изображают пракрити в виде женского тела без головы, а пурушу – в виде мужской головы без тела.
Голова служит олицетворением пуруши, потому что в голове находится мозг, являющийся вместилищем воображения. Соответственно, тело без головы олицетворяет пракрити.
Тело – фемининное, поскольку голова не способна управлять менструальными циклами женского тела; возбуждение же мужского тела подвластно голове.
Голова – маскулинная (о чем свидетельствуют усы), поскольку человеческое тело способно порождать жизнь только вне себя – внутри женского тела, подобно тому как воображение способно зримо проявиться только через природу.
Картина из Непала: Бхайрави – яростная богиня-мать
Природа порождает и разрушает жизнь, не имея никаких предубеждений. Человеческое воображение является средоточием предубеждений. У него есть выбор: вообразить мир без страха либо мир преувеличенных страхов. Когда пуруша перерастает страх и переживает блаженство, это Шива – разрушитель страха. Когда пуруша усиливает страхи и оказывается в плену иллюзий, это Брахма – творец страха. Естественно, именно первый считается достойным поклонения, а не второй.
Однажды бездетной паре был предложен выбор: мудрый сын, который проживет шестнадцать лет, либо же сын глупый, но который доживет до ста. Выбрали мудрого. В шестнадцать лет бог смерти Яма пришел забрать юношу, которому родители дали имя Маркандея. Яма застал Маркандею за поклонением Шива-лингаму. «Позволь мне завершить молитву, и тогда я буду готов умереть», – попросил Маркандея. Но смерть не ждет – смерти нет дела до молитв. Яма набросил на юношу аркан и бесстрастно поволок его в мир мертвых. Маркандея схватился за лингам, стараясь удержаться. Яма тоже не думал сдаваться – он изо всех сил тащил мальчика за собой. Противостоянию между юношей и богом смерти положил конец Шива – он явился из лингама и отшвырнул Яму прочь. Маркандея назвал Шиву Ямантакой – «Одолевшим Яму». Сам же Маркандея стал бессмертным мудрецом.
Майсорская живопись: Шива побеждает Яму
В этом мифе мудрость напрямую связана с бессмертием. Человек становится бессмертным, когда перерастает страх перед смертью. Маркандея делает это в шестнадцатилетнем возрасте, когда хватается за Шива-лингам, являющийся символом пуруши, или духовной реальности. Это метафора веры. Вера не рациональна, равно как и бессмертие не естественно. Бессмертие есть идея, возникающая в человеческом сознании в качестве реакции на страх перед смертью. Когда человек освобождается от страха перед смертью при помощи веры, он становится безразличен к смерти. Смерть больше не управляет нашим поведением и не пугает нас. Мы обретаем свободу. Достигаем бессмертия.
Пепел Шивы привлекает внимание Маркандеи к бессмертию. Шива обмазывается пеплом, чтобы напомнить всем о смертности тела. Когда человек умирает, его тело может быть разрушено огнем. Пепел переживает тело – он остается после того, как догорит огонь. Пепел неуничтожим. Поэтому он служит символом неуничтожимой души, которая обитает в теле в продолжение жизни и переживает тело после смерти. Индуисты называют душу атмой.
Маркандея осознает, что лишь глупец ассоциирует свою личность со смертной плотью; мудрый вглядывается за пределы плоти, ища бессмертную душу. Плоть осязаема, а душа нет. Плоть – неоспоримый факт, а душа требует веры. Атма пренебрегает всеми законами природы – у нее нет формы, ее нельзя измерить, ее нельзя ощутить с помощью пяти чувств. Это самодостаточная сущность, которая не ищет признания или подтверждения. В нее нужно просто верить. Другой возможности прийти к ней нет.
Постер, изображающий рождение Брахмы
У Брахмы нет веры. Он отказывается заглянуть за пределы плоти. Он игнорирует атму и тем самым сотворяет ахам – эго.
Эго – продукт воображения. Это то, как воспринимает себя человек. Эго приписывает человеческим запросам некий особый статус в природе и в культуре. Природу не заботит этот самообраз, свойственный человеческим особям. Культура же, которая является результатом человеческой деятельности, стремится согласоваться с этим образом.
Брахма очень похож на человека. Согласно преданию, он рождается из лотоса, что метафорически означает рождение ребенка из материнской утробы. Кроме того, это метафора постепенного развития воображения.
Рождение не есть предмет выбора. А выживание – это борьба, отчаянная борьба, окрашенная страхами перед нуждой и хищниками. Это касается и растений, и животных, и людей. Но лишь человек способен размышлять об этих страхах, отвергать их и стремиться к освобождению от них.
Воображение заставляет Брахму думать о нищете посреди изобилия, о войне во время мира. Хотя Брахма способен властвовать посреди всего этого страха, в конечном счете он склонен преувеличивать страхи. Он полагает, что у него нет выбора. Подобно Маркандее, он способен вообразить Шиву, но, в отличие от Маркандеи, Брахма лишен веры в Шиву. Поэтому ему не дано обнаружить атму, в результате чего он остается одиноким и беспомощным перед лицом природы – остается жертвой. «В чем источник этого страдания? – размышляет он. – Является ли природа злом?»
Североиндийская миниатюра: Шива в образе лучника Пинаки
Что первично – жертва или убийца, природа или человечество, пракрити или Брахма? Объективно говоря, первична природа. Человечество – ее дитя. Но если взглянуть на ситуацию с позиций субъекта, то именно воображение создало разрыв между человечеством и природой, воображение побудило пурушу представить себя чем-то отдельным от пракрити. Тогда получается, что природа – дитя, а человек – ее родитель. Таким образом, пракрити – это одновременно и мать, и дитя Брахмы. Его выживание зависит от нее, но сама она независима. Она – жестокая мать, и она же – непослушная дочь. Брахма чувствует, что им пренебрегают, он чувствует себя покинутым и беспомощным, ему тревожно. Он обвиняет ее в своих страданиях. В страхе он позволяет своему уму впасть в развращенность.
Ожидания Брахмы в отношении пракрити – лишь игра воображения. Природа не испытывает к нему ни любви, ни ненависти. У природы нет любимчиков. Перед взором пракрити все существа равны. А поскольку у Брахмы есть воображение, он надумал себе, что он особенный и природа должна относиться к нему не так, как к другим. Это результат действия эго.
Постер, изображающий змею с капюшоном, обвившуюся вокруг шеи Шивы
Брахма дает пракрити новое имя – Шатарупа, «Обладающая бесчисленными формами». Некоторые из форм питают его и дают ему ощущение защищенности. Другие пугают. Брахма стремится контролировать природу, доминировать над ней; он хочет укротить Шатарупу, чтобы та всегда приносила ему удовлетворение. В противоположность тапасвину, который стремится к свободе от природы, Брахма ищет власти над природой.
В «Брихадараньяка-упанишаде» рассказывается о том, как Шатарупа бежит от Брахмы, принимая обличья различных животных, а Брахма преследует ее, превращаясь в самцов того же вида. Когда она убегает в виде гусыни, он гонится за ней в облике гуся. Когда она становится коровой, он превращается в быка. Она делается слонихой, он – слоном; она – кобылой, он – жеребцом; она – оленихой, он – оленем. Превращения Шатарупы естественны и спонтанны. А вот превращения Брахмы – результат выбора: он выбирает значения, ориентируясь на нее, он зависит от нее и в процессе этой погони теряет свою индивидуальность. Автономность его ума утрачена, ум утрачивает свою чистоту – развращается – по мере того, как все больше привязывается к миру.
Патанджали – автор «Йога-сутр». Южноиндийское изображение
Таким образом, гонясь за Шатарупой, Брахма тем самым сам завлек себя в ловушку. Это движение прочь от неподвижности и покоя в направлении страха и беспокойства, которое символически описывается как движение на юг, прочь от Полярной звезды. Чтобы прекратить это движение, Шива принимает форму лучника, поднимает свой лук-пинаку и стреляет в Брахму, пригвождая его к небу. Иными словами, Шива успокаивает ум.
Лук – это символ сосредоточенности, концентрации и равновесия – то есть символ йоги. Йога представляет собой набор практик, позволяющих успокоить неугомонный ум. Она может пригвоздить оленя, заставив его остановиться. Санскритское слово йога происходит от корня юдж, что означает «согласовывать». Страх нарушает отладку ума. Вместо того чтобы принимать реальность природы, ум стремится изменять и контролировать ее. Эти попытки неизменно терпят крах, что порождает разочарование, страх и растерянность, и в результате человек становится слеп для духовной реальности. Йога восстанавливает умственную центровку таким образом, что мы видим природу как она есть. Когда мы отчетливо видим пракрити, это побуждает нас отправиться в путь в направлении пуруши. Вместо того чтобы винить природу или держаться за тело, мы ищем убежище в атме. Таким образом, Шива является Йогешварой – «Владыкой йоги».
Постер с изображением Батук-Бхайравы
Вокруг его шеи обернулась кобра с расправленным капюшоном. Кобра уникальна – это единственная змея с капюшоном, который расправляется, когда кобра неподвижна. Таким образом, кобра с расправленным капюшоном, обвившаяся вокруг шеи Шивы, символизирует спокойствие, которое противопоставляется неугомонности природы. Шива пригвоздил Брахму стрелой из лука, чтобы тот остановился, понаблюдал за танцем природы и согласовал себя с ее ритмами, вместо того чтобы пытаться ими манипулировать ради удовлетворения собственных капризов.
Говорят также, что змей, обернувшийся вокруг шеи Шивы, – это Патанжали, автор знаменитых «Йога-сутр». В этом трактате Патанджали определяет йогу как процесс распутывания узлов воображения. Брахма создает эти узлы, когда гонится за Шатарупой. Шива уничтожает их.
Согласно «Линга-пуране», Шива взвыл, когда увидел, как Брахма гонится за Шатарупой. Этот вой выражает отчаяние и отвращение. Он скорбит о развращенности ума. Шиву Воюющего называют Рудрой.
Рудра наблюдает за тем, как Брахма отращивает четыре головы, направленные в четыре стороны света, ибо хочет всегда видеть пракрити, чтобы ее контролировать. Затем Брахма отращивает еще и пятую голову поверх первых четырех. Это отращивание голов – метафора постепенного загрязнения ума, образования в нем узлов и комьев страха и неуверенности по мере того, как им овладевает желание доминировать и властвовать.
Воспринимаемая же метафорически, она указывает на неприемлемые взаимоотношения между человеком и природой. Вместо того чтобы стремиться к атме и стараться обрести независимость от природы, человек стремится к ахаму и хочет владычествовать над природой. А это не уменьшает страх, но лишь усиливает его.
Тем самым отшельник перерастает свою зависимость от внешних вещей – они больше не определяют его ощущение счастья. Обретя свободу от пут природы, он становится хозяином собственного удовлетворения и открывает бесконечные возможности воображения. Таким образом, посох в руке символизирует силу, авторитет и самодостаточность.
Самовозбужденный фаллос Лакулеша является физическим воплощением идеи сат-чит-ананды. Это словосочетание означает безмятежность (ананда), которая возникает в результате того, что ум (чит) обнаруживает истину о природе и о положении человека (сат) после того, как очистит себя от всех воспоминаний и предрассудков.
Согласно представлениям телесной алхимии, пока ум увлечен окружающим материальным миром, тело неизбежно расходует энергию. Чтобы восполнять эту энергию, нам нужно постоянно есть, пить и дышать. По мере того как мы постоянно используем тело для производства энергии, оно стареет и в конце концов умирает.
Когда же ум отстраняется от материальной реальности, тело больше не зависит от природы. Телу больше не требуется питание. Оно генерирует жар автономно, не используя топливо. Это – тапас, духовный огонь, не нуждающийся в топливе, что отличает его от агни, огня материального, которому топливо необходимо.
Тапас очищает ум, удаляя из него все воспоминания и предрассудки, в результате чего он переживает сат-чит-ананду. Тело становится лучезарным, бодрым и не стареет. Процесс, направленный на то, чтобы зажечь этот огонь, называется тапасья. Лакулеш и его последователи были тапасвинами – «разжигающими огонь» аскетами.
Тапасвины пренебрежительно относятся к пракрити, потому что все в природе смертно. Они стремятся к бессмертию. В природе все ограничено пространством и временем, все находится в плену у форм. Тапасвин стремится прорваться через ограничения, распространиться в бесконечность и обрести так называемую сиддхи – способность достигать всего, что он только пожелает, даже выходить из-под власти гравитации. Тапасвин стремится научиться летать над землей, ходить по воде, изменяться в размерах, менять форму. Он ищет независимости от природы. И первым шагом на этом пути является отстраненность от природы.
Отстранившийся от природы тапасвин не чувствует боли, не слышит звуков, не видит образов, не ощущает вкусов и не обоняет ароматов.
Тапасвины направляют свой взгляд внутрь в поисках независимости и бесконечности. Этот отвращенный от всего материального взгляд называется нивриттимарга, а направленный наружу материалистический взгляд – правритти-марга. Взгляд, направленный внутрь, стремится разглядеть семя, из которого произрастает древо, тогда как взгляд, обращенный наружу, высматривает плоды этого дерева. Поэтому Шива всегда носит ожерелье из семян дерева рудракша. Слово рудракша буквально означает «взгляд Рудры (Шивы)». А вот Вишну, будучи покровителем взгляда, обращенного наружу, носит венки из цветов и листьев.
Шива – величайший тапасвин. Он не расходует свой жар на вовлеченность в дела внешнего мира. Весь вырабатываемый жар остается внутри тела. Шива не смотрит вокруг, и в результате весь окружающий мир естественным образом растрачивает тепло – постепенно охлаждается. Вода замирает и превращается в снег. Его горы превращаются в Гималаи – обитель снегов.
Тапасвин соблюдает целибат, воздерживается от секса и отцовства. Тем самым он добровольно прекращает свой род. Ни одно другое существо на это не способно.
Природа распорядилась так, чтобы растения приносили плоды и семена, а животные – спаривались. Люди – единственные существа, для которых воспроизводство является предметом выбора. Мужчинаотшельник олицетворяет отказ от этой участи – его невозможно заставить оплодотворить женщину. Женщина тоже может стать отшельницей и отказаться вынашивать детей, но она не может служить символом отречения от материального мира, поскольку женское тело допускает принуждение к материнству. Образ мужского тела художники используют как символ ума, наделенного волей, а образ женского тела – как символ безвольной природы. Можно представить себе ситуацию, когда все мужчины решили бы отказаться от воспроизводства, и тогда с человечеством было бы покончено. Люди – единственные существа, которые способны вымереть, если мужчины решат не идти на поводу у своей страсти. Итак, то обстоятельство, что Лакулеш – мужского пола, символически указывает нам на этот выбор.
Шива нанизывает зерна рудракши на нить и носит их на шее, вместо того чтобы сажать в землю. Тем самым он предотвращает зачатие новой жизни. Таким образом, рудракша-мала, или ожерелье из зерен рудракши, символизирует безбрачие.
Согласно учению тантрической физиологии, у мужчин белое семя (сперматозоиды в сперме), а у женщин – красное (яйцеклетки в менструальной крови). При слиянии эти два типа семени образуют ребенка. Последователи Шивы верили, что до тех пор, пока поток семени остается устремленным вниз, живые существа будут оставаться смертными.
Растения и животные не могут контролировать свой порыв распространять семя. Женщины тоже не контролируют свое красное семя. Их менструальный цикл так же подчиняется природным ритмам, как убывание и рост Луны или приливы и отливы. Лишь мужская особь человека способна контролировать движение своего белого семени. Семя может двигаться вниз ради наслаждения или размножения – и результатом становится смертность. Либо же его можно перенаправить вверх при помощи йоги. От этого рождается мудрость, загорается священный огонь-тапас – и результатом становится бессмертие. Тантра называет это восходящее движение семени словом урдхваретас.
Обратное движение семени также является метафорой обращения чувств, чтобы они уделяли меньше внимания материальной реальности внешнего мира и больше внимания духовной реальности мира внутреннего. Это обращенное движение также называется «движением на север», в направлении Полярной звезды, и противопоставляется «движению на юг» – движению наружу из тела, которое ведет к рождению детей, созданию семьи и принятию на себя целого ряда социальных обязательств. В искусстве обращенное движение изображается в виде эрегированного фаллоса тапасвина, чьи глаза закрыты.
Священный город Шивы, Каши (он же Варанаси или Бенарес), находится на изгибе реки Ганга, где она поворачивает и течет на север, вместо того чтобы течь на юг, к морю. Это обращенное течение реки напоминает нам об аналогичной способности человеческого ума. Лишь человеческому уму доступен благодатный дар воображения, лишь он может бросить вызов законам природы, отстраниться от них и даже освободиться от них. Это – мокша, или освобождение.
Итак, Шива-лингам, он же Лингешвара («Владыка Лингам»), олицетворяет одновременно самовозбужденный фаллос тапасвина, обращенный поток семени, пылание тапаса, бесконечный огненный столб и бесформенное божество. Это – Стхану, неподвижный столб сознания, источник воображения, вокруг которого танцует вся природа.
2. Секрет Бхайравы
Страх – источник всякого развращения
Санскритское слово бхайя означает «страх». Самый большой страх всех живых существ – страх смерти. Яма – бог смерти. Мы его боимся. Мы не хотим умереть. Хотим выжить.
Для выживания нам требуется пища. Но ради пищи нам приходится убивать. Лишь убив живое существо, мы можем добыть еду. Чтобы поел олень, должна умереть трава; чтобы поел лев, должен умереть олень. Таким образом, убийство и питание – две стороны одной медали. Жизнь завершается смертью. Это закон природы. Шиву называют Кала-Бхайравой, поскольку он устраняет страх-бхайю перед временем-калой – пожирателем всего живого.
Страх смерти влечет за собой две другие разновидности страха, ибо он превращает всякое живое существо либо в хищника, либо в жертву. Страх перед нуждой преследует хищника, когда он выслеживает жертву. Страх перед хищником преследует жертву, когда она избегает нападения. У природы нет любимчиков. И льву, и оленю нужно бежать, чтобы выжить. Лев бежит, чтобы настичь добычу, а олень бежит, чтобы скрыться от хищника. По отношению ко льву олень является добычей, но по отношению к траве он – хищник. В природе нет никого, кто был бы только жертвой. Каждая жертва, не осознавая этого, является и убийцей, и из этого замкнутого круга жизни выхода нет.
Страх перед смертью порождает пищевую цепочку из пожирателей и пожираемых. Страх перед смертью заставляет животных мигрировать в поиске все новых пастбищ и новых охотничьих угодий. Страх перед смертью порождает закон джунглей – «кто сильнее, тот и прав». Страх перед смертью заставляет зверей устанавливать иерархические отношения и предъявлять территориальные притязания. Страх перед смертью заставляет животных уважать силу и хитрость и стремиться к обретению этих качеств – ибо только так можно выжить.
Такое основанное на страхе поведение уместно для животного (санскр. пашу), но не для человека. У человека есть воображение, и поэтому он может абстрагироваться от инстинктов. Человеку нет нужды бороться за территорию или за доминирование ради выживания. Человек может освободиться от страха перед смертью и разрушить ментальные структуры, порождаемые временем. Человеку не нужно быть хищником или добычей, жертвой или убийцей. Нам указывает путь Шива, являющийся из бесконечного столба огня, которому не требуется топливо.
Шива являет нам истину о власти высшего мозга над низшим, человеческого мозга над животным. Поэтому его называют Пашу-пати – «Хозяином животных инстинктов». Он обещает нам а-бхайю, то есть мир, где нет страха перед нуждой или перед хищником, – иными словами, страха перед смертью. Шива предлагает бессмертие.
Поскольку люди обладают способностью воображать, у них особое место в мире природы. Это фундаментальное разделение, обозначенное в Ригведе. С одной стороны – природа: сеть жизни, цепочка из едоков и пищи. С другой стороны – человек, способный вообразить мир, где закон джунглей можно игнорировать, преодолеть, перерасти. Таким образом, опыт человека включает две реальности: объективную реальность природы и субъективную реальность воображения. Первая есть пракрити, вторая – пуруша.
Пракрити – это природа, у которой нет любимчиков. Пуруша – человеческий мир, в котором немногим неизменно отдается предпочтение перед всеми остальными. Художники изображают пракрити в виде женского тела без головы, а пурушу – в виде мужской головы без тела.
Голова служит олицетворением пуруши, потому что в голове находится мозг, являющийся вместилищем воображения. Соответственно, тело без головы олицетворяет пракрити.
Тело – фемининное, поскольку голова не способна управлять менструальными циклами женского тела; возбуждение же мужского тела подвластно голове.
Голова – маскулинная (о чем свидетельствуют усы), поскольку человеческое тело способно порождать жизнь только вне себя – внутри женского тела, подобно тому как воображение способно зримо проявиться только через природу.
Природа порождает и разрушает жизнь, не имея никаких предубеждений. Человеческое воображение является средоточием предубеждений. У него есть выбор: вообразить мир без страха либо мир преувеличенных страхов. Когда пуруша перерастает страх и переживает блаженство, это Шива – разрушитель страха. Когда пуруша усиливает страхи и оказывается в плену иллюзий, это Брахма – творец страха. Естественно, именно первый считается достойным поклонения, а не второй.
Однажды бездетной паре был предложен выбор: мудрый сын, который проживет шестнадцать лет, либо же сын глупый, но который доживет до ста. Выбрали мудрого. В шестнадцать лет бог смерти Яма пришел забрать юношу, которому родители дали имя Маркандея. Яма застал Маркандею за поклонением Шива-лингаму. «Позволь мне завершить молитву, и тогда я буду готов умереть», – попросил Маркандея. Но смерть не ждет – смерти нет дела до молитв. Яма набросил на юношу аркан и бесстрастно поволок его в мир мертвых. Маркандея схватился за лингам, стараясь удержаться. Яма тоже не думал сдаваться – он изо всех сил тащил мальчика за собой. Противостоянию между юношей и богом смерти положил конец Шива – он явился из лингама и отшвырнул Яму прочь. Маркандея назвал Шиву Ямантакой – «Одолевшим Яму». Сам же Маркандея стал бессмертным мудрецом.
В этом мифе мудрость напрямую связана с бессмертием. Человек становится бессмертным, когда перерастает страх перед смертью. Маркандея делает это в шестнадцатилетнем возрасте, когда хватается за Шива-лингам, являющийся символом пуруши, или духовной реальности. Это метафора веры. Вера не рациональна, равно как и бессмертие не естественно. Бессмертие есть идея, возникающая в человеческом сознании в качестве реакции на страх перед смертью. Когда человек освобождается от страха перед смертью при помощи веры, он становится безразличен к смерти. Смерть больше не управляет нашим поведением и не пугает нас. Мы обретаем свободу. Достигаем бессмертия.
Пепел Шивы привлекает внимание Маркандеи к бессмертию. Шива обмазывается пеплом, чтобы напомнить всем о смертности тела. Когда человек умирает, его тело может быть разрушено огнем. Пепел переживает тело – он остается после того, как догорит огонь. Пепел неуничтожим. Поэтому он служит символом неуничтожимой души, которая обитает в теле в продолжение жизни и переживает тело после смерти. Индуисты называют душу атмой.
Маркандея осознает, что лишь глупец ассоциирует свою личность со смертной плотью; мудрый вглядывается за пределы плоти, ища бессмертную душу. Плоть осязаема, а душа нет. Плоть – неоспоримый факт, а душа требует веры. Атма пренебрегает всеми законами природы – у нее нет формы, ее нельзя измерить, ее нельзя ощутить с помощью пяти чувств. Это самодостаточная сущность, которая не ищет признания или подтверждения. В нее нужно просто верить. Другой возможности прийти к ней нет.
У Брахмы нет веры. Он отказывается заглянуть за пределы плоти. Он игнорирует атму и тем самым сотворяет ахам – эго.
Эго – продукт воображения. Это то, как воспринимает себя человек. Эго приписывает человеческим запросам некий особый статус в природе и в культуре. Природу не заботит этот самообраз, свойственный человеческим особям. Культура же, которая является результатом человеческой деятельности, стремится согласоваться с этим образом.
Брахма очень похож на человека. Согласно преданию, он рождается из лотоса, что метафорически означает рождение ребенка из материнской утробы. Кроме того, это метафора постепенного развития воображения.
Рождение не есть предмет выбора. А выживание – это борьба, отчаянная борьба, окрашенная страхами перед нуждой и хищниками. Это касается и растений, и животных, и людей. Но лишь человек способен размышлять об этих страхах, отвергать их и стремиться к освобождению от них.
Воображение заставляет Брахму думать о нищете посреди изобилия, о войне во время мира. Хотя Брахма способен властвовать посреди всего этого страха, в конечном счете он склонен преувеличивать страхи. Он полагает, что у него нет выбора. Подобно Маркандее, он способен вообразить Шиву, но, в отличие от Маркандеи, Брахма лишен веры в Шиву. Поэтому ему не дано обнаружить атму, в результате чего он остается одиноким и беспомощным перед лицом природы – остается жертвой. «В чем источник этого страдания? – размышляет он. – Является ли природа злом?»
Что первично – жертва или убийца, природа или человечество, пракрити или Брахма? Объективно говоря, первична природа. Человечество – ее дитя. Но если взглянуть на ситуацию с позиций субъекта, то именно воображение создало разрыв между человечеством и природой, воображение побудило пурушу представить себя чем-то отдельным от пракрити. Тогда получается, что природа – дитя, а человек – ее родитель. Таким образом, пракрити – это одновременно и мать, и дитя Брахмы. Его выживание зависит от нее, но сама она независима. Она – жестокая мать, и она же – непослушная дочь. Брахма чувствует, что им пренебрегают, он чувствует себя покинутым и беспомощным, ему тревожно. Он обвиняет ее в своих страданиях. В страхе он позволяет своему уму впасть в развращенность.
Ожидания Брахмы в отношении пракрити – лишь игра воображения. Природа не испытывает к нему ни любви, ни ненависти. У природы нет любимчиков. Перед взором пракрити все существа равны. А поскольку у Брахмы есть воображение, он надумал себе, что он особенный и природа должна относиться к нему не так, как к другим. Это результат действия эго.
Брахма дает пракрити новое имя – Шатарупа, «Обладающая бесчисленными формами». Некоторые из форм питают его и дают ему ощущение защищенности. Другие пугают. Брахма стремится контролировать природу, доминировать над ней; он хочет укротить Шатарупу, чтобы та всегда приносила ему удовлетворение. В противоположность тапасвину, который стремится к свободе от природы, Брахма ищет власти над природой.
В «Брихадараньяка-упанишаде» рассказывается о том, как Шатарупа бежит от Брахмы, принимая обличья различных животных, а Брахма преследует ее, превращаясь в самцов того же вида. Когда она убегает в виде гусыни, он гонится за ней в облике гуся. Когда она становится коровой, он превращается в быка. Она делается слонихой, он – слоном; она – кобылой, он – жеребцом; она – оленихой, он – оленем. Превращения Шатарупы естественны и спонтанны. А вот превращения Брахмы – результат выбора: он выбирает значения, ориентируясь на нее, он зависит от нее и в процессе этой погони теряет свою индивидуальность. Автономность его ума утрачена, ум утрачивает свою чистоту – развращается – по мере того, как все больше привязывается к миру.
Таким образом, гонясь за Шатарупой, Брахма тем самым сам завлек себя в ловушку. Это движение прочь от неподвижности и покоя в направлении страха и беспокойства, которое символически описывается как движение на юг, прочь от Полярной звезды. Чтобы прекратить это движение, Шива принимает форму лучника, поднимает свой лук-пинаку и стреляет в Брахму, пригвождая его к небу. Иными словами, Шива успокаивает ум.
Лук – это символ сосредоточенности, концентрации и равновесия – то есть символ йоги. Йога представляет собой набор практик, позволяющих успокоить неугомонный ум. Она может пригвоздить оленя, заставив его остановиться. Санскритское слово йога происходит от корня юдж, что означает «согласовывать». Страх нарушает отладку ума. Вместо того чтобы принимать реальность природы, ум стремится изменять и контролировать ее. Эти попытки неизменно терпят крах, что порождает разочарование, страх и растерянность, и в результате человек становится слеп для духовной реальности. Йога восстанавливает умственную центровку таким образом, что мы видим природу как она есть. Когда мы отчетливо видим пракрити, это побуждает нас отправиться в путь в направлении пуруши. Вместо того чтобы винить природу или держаться за тело, мы ищем убежище в атме. Таким образом, Шива является Йогешварой – «Владыкой йоги».
Вокруг его шеи обернулась кобра с расправленным капюшоном. Кобра уникальна – это единственная змея с капюшоном, который расправляется, когда кобра неподвижна. Таким образом, кобра с расправленным капюшоном, обвившаяся вокруг шеи Шивы, символизирует спокойствие, которое противопоставляется неугомонности природы. Шива пригвоздил Брахму стрелой из лука, чтобы тот остановился, понаблюдал за танцем природы и согласовал себя с ее ритмами, вместо того чтобы пытаться ими манипулировать ради удовлетворения собственных капризов.
Говорят также, что змей, обернувшийся вокруг шеи Шивы, – это Патанжали, автор знаменитых «Йога-сутр». В этом трактате Патанджали определяет йогу как процесс распутывания узлов воображения. Брахма создает эти узлы, когда гонится за Шатарупой. Шива уничтожает их.
Согласно «Линга-пуране», Шива взвыл, когда увидел, как Брахма гонится за Шатарупой. Этот вой выражает отчаяние и отвращение. Он скорбит о развращенности ума. Шиву Воюющего называют Рудрой.
Рудра наблюдает за тем, как Брахма отращивает четыре головы, направленные в четыре стороны света, ибо хочет всегда видеть пракрити, чтобы ее контролировать. Затем Брахма отращивает еще и пятую голову поверх первых четырех. Это отращивание голов – метафора постепенного загрязнения ума, образования в нем узлов и комьев страха и неуверенности по мере того, как им овладевает желание доминировать и властвовать.
Изображения Кала-Бхайравы на стенах североиндийского храма
Первые четыре головы обращены на природную реальность в четырех направлениях; пятая же просто игнорирует реальность природы. Это голова заблуждений. Она есть ахам – игра воображения Брахмы о самом себе, его самообраз, или эго. Пятая голова провозглашает Брахму властелином и хозяином над пракрити. Эта уверенность в собственной власти над природой – величайшая иллюзия человечества.
В надежде рассеять эту иллюзию Шива своим острым ногтем отсекает пятую голову Брахмы. Так он становится Капаликой – «Черепоносцем». Шива отсекает голову, которая ввергает Брахму в иллюзию относительно того, что он якобы создал объективную реальность, или пракрити, тогда как в действительности он создал лишь свою субъективную реальность, брахманду.
Пракрити – это природа, брахманда – культура. Пракрити создает человека. Человек создает брахманду. Пракрити – объективная реальность. Брахманда – субъективная. Атма свидетельствует пракрити, ахам конструирует брахманду.
У каждого человека свой собственный мозг, а поэтому у него в воображении формируется собственный образ самого себя и окружающего мира, в результате чего он мнит себя особенным. Таким образом, каждый человек является Брахмой – творцом собственной брахманды. Пракрити одна для всех живых существ, брахманда же Брахмы – уникальна. Сколько Брахм, сколько воображений – столько и брахманд.
Тантрическая миниатюра, изображающая Гора-Бхайраву и Кала-Бхайраву
Пракрити – вселенская мать всех Брахм. А брахманда – дочь конкретного Брахмы, который ее создал. Природа не считает ни одного Брахму особенным. Но каждый Брахма считает себя особенным в сотворенной им субъективной реальности.
Каждый человек сопоставляет свою субъективную реальность с природой и видит, что природа ей не соответствует. Эта неудовлетворенность открывает для него возможность перерасти зависимость от природы, а значит, и страх. Но вместо того, чтобы вглядеться внутрь себя, Брахма смотрит наружу. Вместо того чтобы брать под контроль собственный ум, он решает обрести контроль над природой. Он берется за приручение, или одомашнивание, окружающего мира. Каждый Брахма создает брахманду ради собственного удовольствия, или бхоги, не заботясь о том, как это повлияет на других. Такое самопотакание имеется в виду в рассказе о том, как Брахма домогается собственной дочери. Описывая ситуацию инцеста – табу в человеческом обществе, – священное писание выражает свое неодобрение к склонности ставить ахам выше атмы, бхогу – выше йоги.
Воспринимаемая буквально, история о Брахме, домогающемся собственной дочери, является обоснованием того, почему Брахме не поклоняются.
Повторяющаяся тема тройки на постерах, посвященных Шиве
Шива осмеивает иллюзии Брахмы, то и дело являясь в состоянии опьянения. Его часто изображают употребляющим спиртные напитки или курящим наркотическую коноплю. В состоянии опьянения он отказывается признавать реальность и воображает себя властелином мира. Когда кто-то смотрит на мир с точки зрения ахама, а не атмы, тогда мир для него лишь брахманда, а не пракрити, и человек этот пребывает в иллюзии – он как будто пьян.
Брахманда создает искусственные ценности. В брахманде мы либо герои, либо жертвы, но в любом случае мы значимы. В пракрити же мы – всего лишь один из видов животных, которым требуется пища и безопасность и которые рано или поздно умрут.
Комментариев нет:
Отправить комментарий