ДЕЛЮСЬ ДНЕВНИКОМ!! .....не своим......))
Вступление
Начну с того, что я уволилась из аудиторской фирмы в частности и из аудита вообще. Уволилась в один день с ужасным скандалом, пылая гневом и ненавистью. Вторая сторона тоже пылала. И тоже тем же. А еще она ехидно ухмылялась в усы, предрекая как я через два месяца буду проситься обратно на работу, а она, вторая сторона, снисходительно примет меня, понизив зарплату процентов на 30. Но этому не суждено было сбыться, потому как такое решение зрело во мне давно, но, видимо, я никак не могла решиться. В этом случае будущее мне представлялось как в тумане, так как профессия у меня была одна, образование тоже одно и работала я всю свою сознательную жизнь только в аудите.
Как бы то ни было это все-таки случилось и я была счастлива.
Вскоре после этого вечером перед сном мне пришло озарение, что нужно ехать в ашрам. Я понятия не имела, что такое ашрам, и до этого момента это слово слышала может быть только несколько раз. На следующий день я порылась в Интернете и нашла описание ашрама Саи Бабы, куда 8 июля собиралась лететь группа из Москвы. В туристической компании мне ответили, что группа не собралась, поэтому поездка отменяется, но одна женщина из Москвы туда все-таки полетит самостоятельно. Мне любезно сообщили адрес ее электронной почты, я с ней списалась и мы договорились лететь вместе. Этой женщиной оказалась Лена, 39-ти лет.
За неделю я отправила все документы на визу в Москву, купила билеты, прочитала всю информацию об ашраме в инете и закупила необходимые для поездки предметы.
С Леной мы встретились в Москве и через день уже летели в самолете в Доху государства Катар, а оттуда в Бангалор в Индии. В самолетах приятно поражает доброжелательное и очень внимательное отношение стюардесс, вмонтированные в спинки впередистоящих кресел мониторы и возможность смотреть и слушать через наушники фильмы, музыку, а также то, что пилоты Катарских авиалиний на наших самолетах были русскими. Может быть они жили в России и работали в Катарских авиалиниях, а может быть были эмигрантами, но помню, что я испытала гордость за русских специалистов, которые востребованы за границей в таком серьезном деле как управление самолетами.
Полет в Доху занял пять часов. В Дохе было около 42 градусов жары, стояла духота, но спасали везде стоящие кондиционеры.
Наш рейс опоздал, но мы были транзитными пассажирами, и я знала, что нас в любом случае дождутся для пересадки в следующий самолет. Лена же испытывала по этому поводу огромное беспокойство, рвалась вперед и нервничала. Как я и предполагала нас прекрасно усадили в самолет, правда, мы оказались в его хвосте. Летели до Бангалора около трех часов. Когда выгрузились в аэропорту, то я поразилась местным стрелкам часов, которые опережали мои не на круглое количество часов, а на 1,5 часа. Я решила, что мои часы просто остановились. Впоследствии я выяснила, что в Бангалоре разница с Москвой «минус» 1,5 часа, а с Новосибирском «плюс» 1,5 часа, тогда как я всегда считала, что время может разниться только на круглое количество часов.
Процедура прохождения таможни в Бангалоре оказалась достаточно длительной, вернее длинной была очередь к официальным представителям. Благополучно миновав таможню, мы обменяли деньги и нашли таксиста с соответствующей табличкой. Такси нам любезно нанял тот самый гид, который должен был везти несобравшуюся группу из Москвы в ашрам.
Прибытие
Итак, через две недели после увольнения в субботу утром часов в семь я приехала в ашрам. Удачно доехав на такси примерно за полтора часа от аэропорта мы вяло вылазили из машины, когда ее багажник уже обуяли носильщики, которые только и ждали, когда он откроется, и можно будет наперегонки друг с другом схватить наши вещи. Я тупо смотрела на все это, понимая, что придется им за это платить, но как от них отделаться я не знала. Лена, видимо, была в таком же состоянии. В итоге они подняли наш нехитрый багаж на второй этаж и потребовали, по-моему, аж 50 рупий. В итоге разбирательств Лена им дала только 20, поэтому они остались жутко недовольными. Так, с первых минут мы уже столкнулись с наглостью некоторых местных, которые, по-моему, своей единственной задачей видели как бы обмануть иностранцев и побольше взять с них денег, презирая и может быть даже ненавидя их, то есть нас (наверное, чувствовали к себе такое же отношение). Радует то, что такая категория местных жителей здесь не единственная, и есть еще и другие!
Заселять в двухместную комнату нас отказались под предлогом предстоящего праздника, поэтому мы заняли восьмиместную комнату и были в ней первыми. Стоимость одного места в такой комнате мизерная, по-моему, около 35 рупий (23 рубля) в день. Видимо пустой она стояла уже долго, потому как пыли было много, да и вообще производила вид нежилой. Правда кое-что еще осталось от прежних хозяев, например, ведра, тазы, хозяйственные кружки.
Я аж три раза меняла койку – все подыскивала подходящую! Так как выбирать решила по матрасу, то первой приглянувшейся оказалась койка близко к окну и к двери и как-то на проходе. Я сразу перешла на койку рядом, но вглубь комнаты, а заодно и перетащила на нее матрас. Матрас, надо сказать, был впечатляющим: широкий, прямой и твердый, из кокосовой стружки, и, скорее всего, новый.
Но эта вторая койка тоже оказалась какой-то неудобной по месторасположению: под балкой, сбоку Ленины ноги и тоже на проходе, то бишь по середине комнаты. Поэтому поспав на ней утром, я все-таки перебралась на самую дальнюю койку в углу комнаты возле туалета. Вот она-то меня устраивала во всех отношениях, особенно с моими уже облюбованным матрасом! Кстати сказать, когда мы через семь дней переехали из этой комнаты, то больше я таких матрасов нигде не встречала, и, даже больше того, мне попадались ужасные матрасы!!!
Когда мы приехали в ашрам перед нами стояло две глобальные задачи: обменять деньги и купить себе постельное белье и подходящую одежду. Я уже не говорю о том, чтобы поесть и поспать, все-таки почти сутки добирались. Как я убедилась позже, это были только мои планы, в планы же Лены, плюсом к глобальным задачам, входило оббегать всю территорию ашрама, узнать где-что есть, выйти в город и узнать где-что есть и там тоже!
Мы сходили позавтракали в европейской столовой и Лена рванула меня в торговый центр в самом ашраме. Я ошалело смотрела за ее перемещениями по центру, где мне было все чуждо и непонятно, да и еще все на английском языке! Она себе и пенджаби присматривала, и сари, и постельное белье. Я ограничилась покупкой только постельного белья, так как поняла, что толком выбрать что-то для себя подходящее здесь и сейчас я просто не в с состоянии.
При этом нас, а, особенно, по-моему, меня осуждали и критиковали индийцы за форму одежды, при чем это было видно не только по глазам, но усугублялось и прямым обращением с руганью.
Все это меня окончательно добило и я почувствовала жуткий страх, тоску и отчаяние, потому что не знала как я смогу из этого всего выбраться. Все казалось мне агрессивным, непонятным, чуждым и пугающим. Хотелось спрятаться, не видеть и не слышать никого и ничего.
Поэтому, когда после торгового центра Лена потащила меня за пределы ашрама в поисках одежды, я развернулась и направилась в комнату, чтобы немного отдохнуть и, если удастся, поспать.
В комнате на чудесном матрасе мне пришли в голову две мысли, которые вернули мне надежду и помогли придать себе некую уверенность. Во-первых, если я что-то не понимаю, я всегда могу признаться в этом. А, во-вторых, если мне что-то не будет нравится, я всегда могу развернуться и уйти из этого места.
Поэтому, увидев Лену в новом пенджаби и поспав, я с тихим ужасом вышла в город за пределы ашрама. Для входа и выхода предназначены разные ворота, поэтому сначала нужно было найти подходящие для выхода!
Улица города ошеломляет криками, гудками, толпами людей, движением и шумом, а также обилием вывесок. При чем все они, естественно, на английском языке и абсолютно непонятно к чему они относятся и где находится то, о чем они информируют.
Торговцы пугают своим зазыванием, криками приветствия по-русски и своим одновременно угодливо-расхлябанным поведением.
Так как банк в ашраме в субботу не работает, то кое-как через несколько закрытых на сиесту (то бишь по-нашему обед) дверей с обозначением банка или обмена денег, я нашла открытый обмен и с великим подозрением к такого рода операциям в таком месте обменяла деньги. Потом меня чуть не кинули на 900 рупий, когда я хотела купить сим-карту к телефону. Мне ее хотели продать за 1000 рупий, и когда мое сердце все-таки вывело меня из этих витиеватых коридоров, то оказалось, что она стоит примерно 100 рупий, при этом предлагаемые тарифы отличались странностью и нигде не было написано, сколько же стоит звонок в Россию. Поэтому, вспомнив свои спасительные мысли, я удалилась без покупки сим-карты, предварительно извинившись и сказав, что я ни-че-го не понимаю!
Далее я решилась зайти в первую лавку, во вторую и там все-таки купила себе шелковый пенджаби (широкие штаны и длинная рубаха) и хлопковые штаны-алладины с блузкой и, конечно, с шелковым шарфом, без которого передвижение здесь просто немыслимо! Собственно, из-за отсутствия этого пресловутого шарфа моя психика и моральность подверглись таким нападкам со стороны индийцев, да, может быть еще из-за 20-ти сантиметров моих голых щиколоток.
Кстати торговец, можно сказать, отлично говорил по-русски, и мой страх перед неспособностью объяснить, что я хочу на английской языке, на этот раз не оправдался.
Абсолютно счастливая я двинулась к корпусу и встречные индийцы улыбались и приветствовали меня «sai ram!», что было очень приятно!
Торговец в лавке сказал, что вечером в шесть часов может показать, где купить сим-карту. Поэтому мы с Леной не пошли внутрь Даршан-холла на вечерний даршан (так как я думала, что уйти оттуда до окончания даршана нам не удастся), а сели на поребрик сзади Даршан-холла, где было все слышно, но ничего не видно. Как оказалось смотреть там было по сути не на что, так как, как мне пояснила сидящая рядом русская женщина, вместо Саи Бабы более к народу никто не выходил. И внутри читали веды на санскрите и пели баджаны.
Не досидев до окончания даршана, мы с Леной пошли купи себе сим-карты, презрев все правила относительно необходимости наличия фотографий, копий страниц паспорта, разрешений с работы.
Не помню, когда я пошла первый раз на даршан, наверное, на второй день утром, а может быть только вечером. Помню, что было нежелание туда идти и желание как можно долее оттянуть этот момент. Еще помню в первый день приезда раздражающие звуки чтения и пения, которые доносились из динамиков практически по всему ашраму во время даршана.
Как ни странно, впоследствии я не пропускала практически ни одного даршана, посещая как утренние, так и вечерние. И как-то даже сказала Даше, что я не могу пожертвовать даршаном ради чего-то, что она предлагала. Голоса из динамиков уже более не раздражали, и если я случайно оказывалась в этот момент не внутри Даршан-холла, то помню, что даже иногда подпевала в такт этих голосов. Как все меняется, когда изменяется наше к этому отношение.
- - - ту би континьюд - - - - то бишь, продолжение следует - - -
Адаптация
Через пять дней после приезда Лена, как и планировала, съехала в аювердическую клинику доктора Рао, которому было 80 лет и который собирался умереть осенью этого года. Она хотела провести чистку организма и похудеть. Собственно фанатизма от пребывания на даршанах у Лены не наблюдалось и ей, судя по всему, было здесь скучно: она не знала куда девать столько свободного времени и нарезала круги по торговым рядам, скупая практически все подряд. Остановил ее в конце концов от этого только размер ее сумки, в которую бы просто не влезло все то, что она могла бы купить.
К моменту ее отъезда в клинику нас уже было четверо в комнате, в том числе Даша из Севастополя, 29-ти лет, которая собиралась быть здесь до 14 августа. Приехала она сюда второй раз, первый раз была два года назад. Даша хорошо говорила по-английски и даже работала или подрабатывала переводчиком. И здесь, в ашраме, она постоянно оказывала людям помощь с переводом.
Была еще малазийка, женщина в возрасте, английский которой не понимала даже Даша. Когда она нам что-то заясняла, мы очень вежливо и широко улыбались, но понимали лишь малую толику. Обычно Даша говорила нам: «А дальше следует непереводимая игра слов!». Приехала она всего на неделю.
На место Лены пришла болгарка, мягкая, покладистая женщина, которая очень ревностно была предана Бабе, и целью пребывания которой было только погружение в себя и присутствие на всех проводимых мероприятиях с буквальной точностью без всяких опозданий и пропусков. Она очень мало говорила и по-английски, и по-русски (когда-то изучала наш язык в школе), да и вообще мало говорила. Приехала она на два месяца, уехать планировала только в начале сентября.
Был также курьезный случай с попыткой заселения к нам одной маленькой стройной женщины в возрасте. Когда она изучала комнату, она тут же решила навести свой собственный порядок во всем: дала указание Даше снять белье и убрать бельевые веревки, сообщила нам, что вместо восьми коек здесь должно быть шесть, попросила меня помочь передвинуть кровать в другое место, а когда ей не понравилось как я это делаю, она дала и мне указание как это нужно делать. По-моему, она и бы с удовольствием и кого-нибудь из нас выгнала с кровати, которая ей приглянулась. В итоге, разругавшись с Дашей и почувствовав наше сопротивление, она ушла искать другую комнату.
Как рассказывала Даша, которая потом севила (безвозмездно помогала – от английского слова служить, помогать «serve») в столовой с этой женщиной и разговаривала с ней, она ЗНАЛА правила ашрама и ЗНАЛА как все должно быть, поэтому ей было мучительно больно, что люди не соблюдают эти правила, и она всем пыталась навязать СВОЕ понимание этих правил. То, что при этом, она преследовала только свои собственные интересы и игнорировала интересы и желания других, она, конечно, в расчет не брала.
Как это часто бывает, когда мы уверены в чем-то, мы тут же пытаемся либо найти единомышленников, либо навязать наше знание другим, чтобы все вокруг были похожи, то есть одинаковые. Ведь если каждый будет делать то, что ему хочется, думаем мы, то в мире наступить хаос, все рухнет. И мы пытаемся изменить мир и ближайших к нам людей, видимо решив поспорить с Богом в его понимании мироустройства и не ведая, что таким образом мы нарушаем законы Бога и в мире действительно с нашей помощью наступает хаос.
Мы немного пообщались с Дашей, и я ее подговорила переехать в двухместную комнату, стоимость которой на одного человека составляла 65 рупий (45 рублей) в день.
И через неделю после приезда в ашрам в субботу мы переехали на четвертый этаж. В комнате было две кровати, матрасы, подушки, два пластиковых стула, два столика (один импровизированный), свет и встроенные в стену полки (что-то типа шкафа без дверок), а также унитаз, раковина, душ и небольшое зеркало в туалетной комнате. Вода у них везде только холодная, правда течет тепленькая, а днем на солнышке нагревается совсем теплая.
И в этой комнате от прежних хозяев остались еще ведра, вешалки, ковшики, ерш. Все остальные хозяйственные принадлежности мы покупали сами, так как стирали и убирали тоже сами. Белье, правда, можно отдать постирать индианкам за 5 рупий вещь, но я этого ни разу не делала.
Постельное белье в этой комнате тоже было, но мы постелили свое, так как уже купили его для той комнаты. Комната попалась темная, неуютная, тоже грязная, захламленная кучей матрасов, подушек и т.п., и видимо давно уже стоявшая без людей. Мы ее тоже отмывали, приводили в божеский вид, выбрасывая все ненужное в коридор. Что интересно, так поступали во всех комнатах. Но все выброшенное валялась в коридоре, наверное, с месяц, и только после чьей-то, видимо, команды, индийцы произвели уборку коридоров и повытаскивали весь хлам куда-то на крышу или под крышу.
Замечу, что эта комната не стала для нас последней: через десять дней мы с Дашей переехали в комнату напротив, потому как эта казалась нам темной как по освещенности, так и по энергетике, неуютной и чужой. Мы обе в ней по неизвестной причине очень беспокойно спали: просыпались почти через каждые полчаса. Новую комнату тоже пришлось отдраивать, но она нам нравилась
Наталья, 06.02.2012 г.
~ http://tag.spb.ru/
Вступление
Начну с того, что я уволилась из аудиторской фирмы в частности и из аудита вообще. Уволилась в один день с ужасным скандалом, пылая гневом и ненавистью. Вторая сторона тоже пылала. И тоже тем же. А еще она ехидно ухмылялась в усы, предрекая как я через два месяца буду проситься обратно на работу, а она, вторая сторона, снисходительно примет меня, понизив зарплату процентов на 30. Но этому не суждено было сбыться, потому как такое решение зрело во мне давно, но, видимо, я никак не могла решиться. В этом случае будущее мне представлялось как в тумане, так как профессия у меня была одна, образование тоже одно и работала я всю свою сознательную жизнь только в аудите.
Как бы то ни было это все-таки случилось и я была счастлива.
Вскоре после этого вечером перед сном мне пришло озарение, что нужно ехать в ашрам. Я понятия не имела, что такое ашрам, и до этого момента это слово слышала может быть только несколько раз. На следующий день я порылась в Интернете и нашла описание ашрама Саи Бабы, куда 8 июля собиралась лететь группа из Москвы. В туристической компании мне ответили, что группа не собралась, поэтому поездка отменяется, но одна женщина из Москвы туда все-таки полетит самостоятельно. Мне любезно сообщили адрес ее электронной почты, я с ней списалась и мы договорились лететь вместе. Этой женщиной оказалась Лена, 39-ти лет.
За неделю я отправила все документы на визу в Москву, купила билеты, прочитала всю информацию об ашраме в инете и закупила необходимые для поездки предметы.
С Леной мы встретились в Москве и через день уже летели в самолете в Доху государства Катар, а оттуда в Бангалор в Индии. В самолетах приятно поражает доброжелательное и очень внимательное отношение стюардесс, вмонтированные в спинки впередистоящих кресел мониторы и возможность смотреть и слушать через наушники фильмы, музыку, а также то, что пилоты Катарских авиалиний на наших самолетах были русскими. Может быть они жили в России и работали в Катарских авиалиниях, а может быть были эмигрантами, но помню, что я испытала гордость за русских специалистов, которые востребованы за границей в таком серьезном деле как управление самолетами.
Полет в Доху занял пять часов. В Дохе было около 42 градусов жары, стояла духота, но спасали везде стоящие кондиционеры.
Наш рейс опоздал, но мы были транзитными пассажирами, и я знала, что нас в любом случае дождутся для пересадки в следующий самолет. Лена же испытывала по этому поводу огромное беспокойство, рвалась вперед и нервничала. Как я и предполагала нас прекрасно усадили в самолет, правда, мы оказались в его хвосте. Летели до Бангалора около трех часов. Когда выгрузились в аэропорту, то я поразилась местным стрелкам часов, которые опережали мои не на круглое количество часов, а на 1,5 часа. Я решила, что мои часы просто остановились. Впоследствии я выяснила, что в Бангалоре разница с Москвой «минус» 1,5 часа, а с Новосибирском «плюс» 1,5 часа, тогда как я всегда считала, что время может разниться только на круглое количество часов.
Процедура прохождения таможни в Бангалоре оказалась достаточно длительной, вернее длинной была очередь к официальным представителям. Благополучно миновав таможню, мы обменяли деньги и нашли таксиста с соответствующей табличкой. Такси нам любезно нанял тот самый гид, который должен был везти несобравшуюся группу из Москвы в ашрам.
Прибытие
Итак, через две недели после увольнения в субботу утром часов в семь я приехала в ашрам. Удачно доехав на такси примерно за полтора часа от аэропорта мы вяло вылазили из машины, когда ее багажник уже обуяли носильщики, которые только и ждали, когда он откроется, и можно будет наперегонки друг с другом схватить наши вещи. Я тупо смотрела на все это, понимая, что придется им за это платить, но как от них отделаться я не знала. Лена, видимо, была в таком же состоянии. В итоге они подняли наш нехитрый багаж на второй этаж и потребовали, по-моему, аж 50 рупий. В итоге разбирательств Лена им дала только 20, поэтому они остались жутко недовольными. Так, с первых минут мы уже столкнулись с наглостью некоторых местных, которые, по-моему, своей единственной задачей видели как бы обмануть иностранцев и побольше взять с них денег, презирая и может быть даже ненавидя их, то есть нас (наверное, чувствовали к себе такое же отношение). Радует то, что такая категория местных жителей здесь не единственная, и есть еще и другие!
Заселять в двухместную комнату нас отказались под предлогом предстоящего праздника, поэтому мы заняли восьмиместную комнату и были в ней первыми. Стоимость одного места в такой комнате мизерная, по-моему, около 35 рупий (23 рубля) в день. Видимо пустой она стояла уже долго, потому как пыли было много, да и вообще производила вид нежилой. Правда кое-что еще осталось от прежних хозяев, например, ведра, тазы, хозяйственные кружки.
Я аж три раза меняла койку – все подыскивала подходящую! Так как выбирать решила по матрасу, то первой приглянувшейся оказалась койка близко к окну и к двери и как-то на проходе. Я сразу перешла на койку рядом, но вглубь комнаты, а заодно и перетащила на нее матрас. Матрас, надо сказать, был впечатляющим: широкий, прямой и твердый, из кокосовой стружки, и, скорее всего, новый.
Но эта вторая койка тоже оказалась какой-то неудобной по месторасположению: под балкой, сбоку Ленины ноги и тоже на проходе, то бишь по середине комнаты. Поэтому поспав на ней утром, я все-таки перебралась на самую дальнюю койку в углу комнаты возле туалета. Вот она-то меня устраивала во всех отношениях, особенно с моими уже облюбованным матрасом! Кстати сказать, когда мы через семь дней переехали из этой комнаты, то больше я таких матрасов нигде не встречала, и, даже больше того, мне попадались ужасные матрасы!!!
Когда мы приехали в ашрам перед нами стояло две глобальные задачи: обменять деньги и купить себе постельное белье и подходящую одежду. Я уже не говорю о том, чтобы поесть и поспать, все-таки почти сутки добирались. Как я убедилась позже, это были только мои планы, в планы же Лены, плюсом к глобальным задачам, входило оббегать всю территорию ашрама, узнать где-что есть, выйти в город и узнать где-что есть и там тоже!
Мы сходили позавтракали в европейской столовой и Лена рванула меня в торговый центр в самом ашраме. Я ошалело смотрела за ее перемещениями по центру, где мне было все чуждо и непонятно, да и еще все на английском языке! Она себе и пенджаби присматривала, и сари, и постельное белье. Я ограничилась покупкой только постельного белья, так как поняла, что толком выбрать что-то для себя подходящее здесь и сейчас я просто не в с состоянии.
При этом нас, а, особенно, по-моему, меня осуждали и критиковали индийцы за форму одежды, при чем это было видно не только по глазам, но усугублялось и прямым обращением с руганью.
Все это меня окончательно добило и я почувствовала жуткий страх, тоску и отчаяние, потому что не знала как я смогу из этого всего выбраться. Все казалось мне агрессивным, непонятным, чуждым и пугающим. Хотелось спрятаться, не видеть и не слышать никого и ничего.
Поэтому, когда после торгового центра Лена потащила меня за пределы ашрама в поисках одежды, я развернулась и направилась в комнату, чтобы немного отдохнуть и, если удастся, поспать.
В комнате на чудесном матрасе мне пришли в голову две мысли, которые вернули мне надежду и помогли придать себе некую уверенность. Во-первых, если я что-то не понимаю, я всегда могу признаться в этом. А, во-вторых, если мне что-то не будет нравится, я всегда могу развернуться и уйти из этого места.
Поэтому, увидев Лену в новом пенджаби и поспав, я с тихим ужасом вышла в город за пределы ашрама. Для входа и выхода предназначены разные ворота, поэтому сначала нужно было найти подходящие для выхода!
Улица города ошеломляет криками, гудками, толпами людей, движением и шумом, а также обилием вывесок. При чем все они, естественно, на английском языке и абсолютно непонятно к чему они относятся и где находится то, о чем они информируют.
Торговцы пугают своим зазыванием, криками приветствия по-русски и своим одновременно угодливо-расхлябанным поведением.
Так как банк в ашраме в субботу не работает, то кое-как через несколько закрытых на сиесту (то бишь по-нашему обед) дверей с обозначением банка или обмена денег, я нашла открытый обмен и с великим подозрением к такого рода операциям в таком месте обменяла деньги. Потом меня чуть не кинули на 900 рупий, когда я хотела купить сим-карту к телефону. Мне ее хотели продать за 1000 рупий, и когда мое сердце все-таки вывело меня из этих витиеватых коридоров, то оказалось, что она стоит примерно 100 рупий, при этом предлагаемые тарифы отличались странностью и нигде не было написано, сколько же стоит звонок в Россию. Поэтому, вспомнив свои спасительные мысли, я удалилась без покупки сим-карты, предварительно извинившись и сказав, что я ни-че-го не понимаю!
Далее я решилась зайти в первую лавку, во вторую и там все-таки купила себе шелковый пенджаби (широкие штаны и длинная рубаха) и хлопковые штаны-алладины с блузкой и, конечно, с шелковым шарфом, без которого передвижение здесь просто немыслимо! Собственно, из-за отсутствия этого пресловутого шарфа моя психика и моральность подверглись таким нападкам со стороны индийцев, да, может быть еще из-за 20-ти сантиметров моих голых щиколоток.
Кстати торговец, можно сказать, отлично говорил по-русски, и мой страх перед неспособностью объяснить, что я хочу на английской языке, на этот раз не оправдался.
Абсолютно счастливая я двинулась к корпусу и встречные индийцы улыбались и приветствовали меня «sai ram!», что было очень приятно!
Торговец в лавке сказал, что вечером в шесть часов может показать, где купить сим-карту. Поэтому мы с Леной не пошли внутрь Даршан-холла на вечерний даршан (так как я думала, что уйти оттуда до окончания даршана нам не удастся), а сели на поребрик сзади Даршан-холла, где было все слышно, но ничего не видно. Как оказалось смотреть там было по сути не на что, так как, как мне пояснила сидящая рядом русская женщина, вместо Саи Бабы более к народу никто не выходил. И внутри читали веды на санскрите и пели баджаны.
Не досидев до окончания даршана, мы с Леной пошли купи себе сим-карты, презрев все правила относительно необходимости наличия фотографий, копий страниц паспорта, разрешений с работы.
Не помню, когда я пошла первый раз на даршан, наверное, на второй день утром, а может быть только вечером. Помню, что было нежелание туда идти и желание как можно долее оттянуть этот момент. Еще помню в первый день приезда раздражающие звуки чтения и пения, которые доносились из динамиков практически по всему ашраму во время даршана.
Как ни странно, впоследствии я не пропускала практически ни одного даршана, посещая как утренние, так и вечерние. И как-то даже сказала Даше, что я не могу пожертвовать даршаном ради чего-то, что она предлагала. Голоса из динамиков уже более не раздражали, и если я случайно оказывалась в этот момент не внутри Даршан-холла, то помню, что даже иногда подпевала в такт этих голосов. Как все меняется, когда изменяется наше к этому отношение.
- - - ту би континьюд - - - - то бишь, продолжение следует - - - Адаптация
Через пять дней после приезда Лена, как и планировала, съехала в аювердическую клинику доктора Рао, которому было 80 лет и который собирался умереть осенью этого года. Она хотела провести чистку организма и похудеть. Собственно фанатизма от пребывания на даршанах у Лены не наблюдалось и ей, судя по всему, было здесь скучно: она не знала куда девать столько свободного времени и нарезала круги по торговым рядам, скупая практически все подряд. Остановил ее в конце концов от этого только размер ее сумки, в которую бы просто не влезло все то, что она могла бы купить.
К моменту ее отъезда в клинику нас уже было четверо в комнате, в том числе Даша из Севастополя, 29-ти лет, которая собиралась быть здесь до 14 августа. Приехала она сюда второй раз, первый раз была два года назад. Даша хорошо говорила по-английски и даже работала или подрабатывала переводчиком. И здесь, в ашраме, она постоянно оказывала людям помощь с переводом.
Была еще малазийка, женщина в возрасте, английский которой не понимала даже Даша. Когда она нам что-то заясняла, мы очень вежливо и широко улыбались, но понимали лишь малую толику. Обычно Даша говорила нам: «А дальше следует непереводимая игра слов!». Приехала она всего на неделю.
На место Лены пришла болгарка, мягкая, покладистая женщина, которая очень ревностно была предана Бабе, и целью пребывания которой было только погружение в себя и присутствие на всех проводимых мероприятиях с буквальной точностью без всяких опозданий и пропусков. Она очень мало говорила и по-английски, и по-русски (когда-то изучала наш язык в школе), да и вообще мало говорила. Приехала она на два месяца, уехать планировала только в начале сентября.
Был также курьезный случай с попыткой заселения к нам одной маленькой стройной женщины в возрасте. Когда она изучала комнату, она тут же решила навести свой собственный порядок во всем: дала указание Даше снять белье и убрать бельевые веревки, сообщила нам, что вместо восьми коек здесь должно быть шесть, попросила меня помочь передвинуть кровать в другое место, а когда ей не понравилось как я это делаю, она дала и мне указание как это нужно делать. По-моему, она и бы с удовольствием и кого-нибудь из нас выгнала с кровати, которая ей приглянулась. В итоге, разругавшись с Дашей и почувствовав наше сопротивление, она ушла искать другую комнату.
Как рассказывала Даша, которая потом севила (безвозмездно помогала – от английского слова служить, помогать «serve») в столовой с этой женщиной и разговаривала с ней, она ЗНАЛА правила ашрама и ЗНАЛА как все должно быть, поэтому ей было мучительно больно, что люди не соблюдают эти правила, и она всем пыталась навязать СВОЕ понимание этих правил. То, что при этом, она преследовала только свои собственные интересы и игнорировала интересы и желания других, она, конечно, в расчет не брала.
Как это часто бывает, когда мы уверены в чем-то, мы тут же пытаемся либо найти единомышленников, либо навязать наше знание другим, чтобы все вокруг были похожи, то есть одинаковые. Ведь если каждый будет делать то, что ему хочется, думаем мы, то в мире наступить хаос, все рухнет. И мы пытаемся изменить мир и ближайших к нам людей, видимо решив поспорить с Богом в его понимании мироустройства и не ведая, что таким образом мы нарушаем законы Бога и в мире действительно с нашей помощью наступает хаос. Мы немного пообщались с Дашей, и я ее подговорила переехать в двухместную комнату, стоимость которой на одного человека составляла 65 рупий (45 рублей) в день.
И через неделю после приезда в ашрам в субботу мы переехали на четвертый этаж. В комнате было две кровати, матрасы, подушки, два пластиковых стула, два столика (один импровизированный), свет и встроенные в стену полки (что-то типа шкафа без дверок), а также унитаз, раковина, душ и небольшое зеркало в туалетной комнате. Вода у них везде только холодная, правда течет тепленькая, а днем на солнышке нагревается совсем теплая.
И в этой комнате от прежних хозяев остались еще ведра, вешалки, ковшики, ерш. Все остальные хозяйственные принадлежности мы покупали сами, так как стирали и убирали тоже сами. Белье, правда, можно отдать постирать индианкам за 5 рупий вещь, но я этого ни разу не делала.
Постельное белье в этой комнате тоже было, но мы постелили свое, так как уже купили его для той комнаты. Комната попалась темная, неуютная, тоже грязная, захламленная кучей матрасов, подушек и т.п., и видимо давно уже стоявшая без людей. Мы ее тоже отмывали, приводили в божеский вид, выбрасывая все ненужное в коридор. Что интересно, так поступали во всех комнатах. Но все выброшенное валялась в коридоре, наверное, с месяц, и только после чьей-то, видимо, команды, индийцы произвели уборку коридоров и повытаскивали весь хлам куда-то на крышу или под крышу.
Замечу, что эта комната не стала для нас последней: через десять дней мы с Дашей переехали в комнату напротив, потому как эта казалась нам темной как по освещенности, так и по энергетике, неуютной и чужой. Мы обе в ней по неизвестной причине очень беспокойно спали: просыпались почти через каждые полчаса. Новую комнату тоже пришлось отдраивать, но она нам нравилась
Наталья, 06.02.2012 г.
~ http://tag.spb.ru/
Комментариев нет:
Отправить комментарий