ТОЛЬКО В ТЕБЕ СПАСЕНИЕ ~ Часть I - Волны шутливых проказ
Глава 15 - Изъятие яда
Однажды, заметив, что отец плохо себя чувствует, Свами призвал к Себе родителей. Мы со старшим братом наблюдали за Ним издали, и Он поманил нас и тоже взял в Свою комнату. Он велел отцу встать и стал сжимать его тело снизу вверх – ступни, ноги, поясницу, живот и плечи. Надавливая всё сильнее и сильнее, Свами остановил свои руки у висков и очень сильно стиснул его голову. Лицо Свами напряглось, и вены на руках надулись. Отец, явно не в силах терпеть такое сжатие, корчился в тисках Его рук. Свами медленно отвёл его к стене, заставил сесть, прислонившись спиной, и снова начал давить ему на виски. Из центра отцовской головы стало сочиться белое, пастообразное вещество. Всё его тело взмокло от пота. Таким же было и тело Свами. Свами попросил нас побрызгать водой на лицо отцу и вытереть полотенцем. От этого отцу стало легче. После того как отец немного отдохнул, мы спросили Свами, что всё это значит. Он сказал: «Много лет назад какой-то близкий знакомый семьи дал вашему отцу яд. Эта болезнь и боли – результат действия яда. Теперь всё в порядке, я извлёк этот яд. И в будущем у вас не будет причин для беспокойства». Услышав это, мы расплакались и в благоговении омыли слезами но-ги Свами. Мы склонились перед Ним, твердя:
«Аньятха шаранам настхи.
Твамева шаранам мама»
(Только в Тебе наше прибежище.
Ты – единственный наш приют).
Свами, защищающий Своих детей, полностью оправдал слова Кришны, произнесённые в глубокой древности.
Прошло два месяца. Приближались школьные выпускные экзамены. Проведя рядом со Свами девять месяцев из двенадцати, разве могли мы найти время, чтобы заглянуть в книги и запомнить хоть строчку из прочитанного? Мама сообщила об экзаменах Свами. «Но ведь есть ещё целый месяц, не так ли? Пусть учатся. Они всё успеют. Милости Свами у них в избытке. Надо начать прямо сейчас». После этих ободряющих слов мы почувствовали, что сильны, как скала. «Пусть Кумарамма, Кришнамурти и твой муж едут в Куппам, а все остальные останутся здесь», – сказал Свами. Для меня это было ударом! Мы думали в панике: «Как? Мама остаётся? Но кто же будет готовить? Вот наказание! Гораздо лучше, если мы все преспокойно останемся здесь!» Подумать только: мы озабочены тем, что у нас нет времени на чтение, и получаем такой удар в спину! Дело было в том, что я совершенно не умела готовить. «В этом весь Свами, – сердилась я. – Он вечно создаёт нам проблемы». Но что было толку в моём негодовании? Гнев бедного, беззащитного существа выливается в то, что страдают его собственные искусанные губы! Читая мои сварливые мысли, Свами сказал: «Похоже, ты не умеешь готовить? Зачем бояться, если Я с вами? Я не оставлю вас ни на минуту». Проблема была решена!
Отъезд был назначен на восемь часов утра. Как мы уедем и оставим Свами? Он позвал нас с братом к себе и зарядил невиданной порцией мужества. Он материализовал две Своих фотографии размером с марку и вручая их нам, сказал: «Прикрепите их к экзаменационным картам, с которыми будете ходить на экзамены». Он также дал каждому по ручке и пропел вслух несколько мантр. Перед отъездом Он благословил нас, положив ладонь нам на головы, и выразил желание проводить нас до реки. Мысли неслись стремглав, как щепки в бурной Читравати. Когда мы припали к Его стопам, Он ласково поднял нас, обнял и после бесчисленных утешений произнёс на прощанье: «Возвращайтесь, как только сдадите экзамены. Как следует заботьтесь об отце. Ничего не бойтесь. Я всё время буду с вами». Он махал нам платком, пока не скрылся из виду. У нас не было времени ни на раздумья, ни на печаль. С Его неиссякаемой любовью и безмерным состраданием, заполнившими каждый наш нерв, с самым сильным в мире защитным талисманом – Его обещанием беречь нас, мы пустились в путь, как отряд бравых солдат.
Глава 16 - Выпускные экзамены
Мы приехали в Куппам. Дом был похож на Ланку после того, как её сжёг Хануман. Целый день мы занимались уборкой, а когда наутро пришли в школу, были встречены градом насмешек. Нас приветствовали издевательским хохотом. Я еле сдерживала слёзы, когда они громко потешались над нами, выкрикивая: «О, герои вернулись! Преданные Саи Бабы явились сдавать экзамены!» Мы открыли учебники, но не могли понять, о чём идёт речь на уроке. И всё же, день и ночь, мы усердно трудились, читая книжки. У нас не было возможности усвоить всю программу. Решив, что не стоит и пытаться делать это, мы занимались вместе, выбирали десять вопросов из каждой главы и учили их. Если кто-то из нас говорил, что такой-то вопрос ему кажется важным, мы смотрели на ящерицу на стене, и если она издавала звук «тик-тик», тут же записывали этот вопрос, твердо уверовав, что щелчок ящерицы – надёжное свидетельство правды! Так, по каждому предмету, мы составили список вопросов, основанный на утвердительном сигнале «тик-тик» ящерицы, и выучили ответы только на эти вопросы. Мы написали письмо Свами, где подробно рассказали об этой технике подготовки к экзаменам. Кое-как справившись с уймой домашних дел, на ходу проглотив «вкусную» еду, приготовленную нами – вылитыми «Бхимами» (Бхима и Нала знамениты своим кулинарным искусством), мы мчались в школу и возвращались домой. Если соли в еде было достаточно, то не хватало перца или чилли. Если перца было сколько нужно, не хватало уксуса. В этом было «величие» касания наших рук.
Настал день первого экзамена. Мы взяли экзаменационные карты и наклеили на них фотографии Свами. В руках у нас были подаренные Им ручки. Мы последний раз проглядели список вопросов, составленный по сигналам «сэра Ящерицы». Мы попрощались с отцом, склонились перед портретом Свами и с мыслью: «Зачем бояться, если Саи с нами?» отправились на экзамены, – так солдаты, уверенные в победе, выступают на поле битвы.
Экзаменационный зал был очень большим. Мы все уселись на свои места. В этот день экзаменатором был мусульманин. Посмотрев на его короткую бороду, я подумала: «О Ширди Саи, Ты пришёл к нам!» и мысленно приветствовала Его. Потом я поклонилась фотографии Свами на картоне и развернула лист с вопросами. Я чуть было не крикнула во весь голос «Саи Рам!» Передо мной были пятнадцать из тридцати вопросов, одобренных сэром Ящерицей! Пока я радостно строчила ответы, ко мне подошел экзаменатор и, указав на фотографию Свами, спросил: «Что это за киноактёр?» Я ответила, что это Шри Сатья Саи Баба, и преподаватель отошёл с понимающим видом, задумчиво теребя бороду. К тому времени как я пришла домой, отлично сдав все экзамены, вернулся и мой брат. Его сияющее лицо говорило само за себя. Отец был счастлив. Мы тут же написали письмо Свами, нашему милому Господину, такому щедрому в Своих дарах. На следующий день последним экзаменом была география. Я всегда нервничала по поводу географии. Из-за «сурового режима» предыдущих дней глаза у меня слипались. Был час ночи. Решив, что встанем в четыре и позанимаемся, мы легли спать. Будильник, похоже, безмятежно храпел вместе с нами. Отец, который всегда приходил проверять, как мы учимся, в это утро блаженно спал. Когда я открыла глаза, было уже шесть.
Я вскочила как ужаленная и разбудила брата. Мы оба помчались на кухню. Я сказала ему: «Я поставлю воду, а ты принеси рис. Мы быстро приготовим еду и немного почитаем». Пока он ходил за рисом, вода в кастрюле уже закипела! Мы скакали от радости. «Это наверняка милость Свами!» Приободрившись, я пошла в ванную. Груда немытых кастрюль торжествующе приветствовала меня! О! Какой это был удар! Служанка не пришла. Когда я мыла посуду, досадливо бормоча себе под нос, в ванную заглянул отец. Он держал в руке телеграмму. «Дитя моё, сегодня приезжает мой друг. Приготовь что-нибудь на сладкое и иди». Это было всё равно что полить кислотой незажившую рану! Поскольку мытьё кастрюль было для меня занятием непривычным, моё белое сари, будто бы насмехаясь надо мной, покрылось пятнами сажи. В крайнем раздражении, бранясь про себя, я кое-как справилась с хозяйственными делами.
Тут я услышала, что звонит школьный звонок. Схватив экзаменационные папки, мы помчались в школу. С чувством безнадёжности я взмолилась: «Свами! Прости меня!» и раскрыла листок с вопросами. Голова у меня закружилась. В глазах вскипели слёзы. Я не могла пошевелить рукой. Моё отчаяние было вызвано тем, что там не было ни одного из выученных вопросов! Ко мне подошёл экзаменатор и сказал: «В чём дело? Ты даже не начала писать, почему?» Оценив моё состояние, он участливо посмотрел на меня и удалился. Через пять минут он вернулся, протянул мне сложенный лист бумаги и, сказав вполголоса: «Теперь пиши», отошёл. Дрожащими руками я развернула лист, и сердце моё на миг остановилось: там были ответы на вопросы. Возможно ли такое? «О Свами! Избавитель! Океан милости!» – молилась я про себя, быстро переписывая ответы. Когда я закончила, передо мной появился ещё один лист. «Кто этот экзаменатор? Почему он делает это?» Я ничего не понимала. Когда я, незаметно поблагодарив экзаменатора, спускалась по школьным ступенькам, один из одноклассников спросил меня с издёвкой: «Ну что, разорвала листок?» Я ответила ему: «Что такое просто разорвать? Я разорвала его с триумфом!» На следующий день у нас были практические занятия, а потом мы сели на автобус и уехали в Парти. Саи Маа подарил нам даршан у ворот. Когда мы бросились бежать к Нему, Он побежал нам навстречу. Мы кучей свалились к Его ногам.
Он нежно приподнял нас и окатил потоком любви, бьющим из Его глаз. Мы были счастливы вновь попасть в ловушку объятий этой Божественной Матери. С улыбкой до ушей Он подошёл к маме и сказал: «Спроси у них, правда ли то, что Я говорил». Мы все уселись там, где стояли. «Кумарамма, – сказал Он, – как твоя вода вскипела за несколько секунд? Как щёлкала ящерица? Что сказал экзаменатор, увидев Мою фотографию? Радхамма, в последний день экзаменов белое сари, вымазанное в саже, выглядело очень мило. Жаль, что ты не видела этот наряд!» Громко ухмыляясь, Он в деталях поведал обо всех наших приключениях и про экзаменатора, вручившего мне листки с ответами. Обратившись ко мне, Он сказал: «Я каждый день рассказывал твоей маме обо всём, что с вами происходит». Он добавил: «Бедняжка! У тебя усталый вид. Им нужно срочно дать тиффина». И, сидя рядом с нами и кормя нас из собственных рук, Он, как любящая мать, шутливо выговаривал нам: «Ах! Стряпня Кумараммы была бесподобной! Если соли хватало, то было мало чечевицы. Если хватало чечевицы, не было тамаринда». Так Он дразнил нас, но отец вступился за меня: «Нет, Свами, она очень хорошо готовила». Свами рассмеялся и сообщил: «Все эти двенадцать дней Меня не было в Парти. Я был там с вами». Мы слушали Его, и наши сердца ликовали. Мы плыли на волнах блаженства, как в паланкинах.
Вскоре мы узнали о результатах экзаменов. Мы были не просто в числе первых. Мы были первые из первых! И это только благодаря милости Саи Маа. Когда мы вернулись в Куппам, директор школы и учителя поздравили нас. Они восхищались чудесной силой Свами и вручили мне большой приз. Если у нас есть вера, Свами полностью берёт на Себя ответственность по «переправке» нас через водоворот жизни. Его слово – это Веда.
Мы всегда радовались приближению октября, поскольку с ним вместе легкой танцующей поступью являлась к нам Дасара Лакшми. У Саи Махалакшми было полно дел – их переделать мог только Тот, у кого четыре руки! Саи Махалакшми блистал, как даритель восьми видов богатств, как Мать, с готовностью исполняющая желания преданных. Несколько добровольцев уложили вокруг мандира гранитные плиты, и теперь можно было сидеть с большим удобством. За все эти десять дней истинной усладой для глаз – большей, чем все ритуалы и церемонии, – было торжественное шествие Свами. Одного сердца мало, чтобы вместить это дивное зрелище. Никакие слова не опишут его. Двух глаз не хватит, чтобы налюбоваться на него. Один из преданных привёз динамо-машину, чтобы зажечь небольшие электрические лампочки. До этого в ашраме были только керосиновые лампы, а несколькими годами раньше – масляные.
Освещенный электрическим светом мандир выглядел очень празднично. Из Бангалора приехала музыкальная группа «Сундарам». Сундарамма, Сарадамма и Джанагамма хором пели бхаджаны, и стены зала сотрясались от их «Хидидуба Тайе». Во время Дасары все обедали в мандире. Савитрамма и Буджамма готовили еду. Савитрамма, впрочем, участвовала во всёх делах. Своим острым язычком она смешила всех. Кофе варился в шесть утра. Свами первым пробовал его, а потом раздавал всем остальным. Этот прасад был не хуже амриты! Кумкумовая пуджа начиналась в восемь, после неё – бхаджаны, а потом подавался ланч. На вечернюю процессию приходило множество народу из соседних деревень. В этот раз мама привезла из Куппама четыре или пять разноцветных шёлковых нарядов, сшитых ею для Свами. До этого Свами носил только белую одежду из хлопка. Первый раз в жизни Он облачился в шелка! Из Майсора приехали члены семьи махараджи и полковник Басаварадж. Махараджа Майсора уже много лет был преданным Свами.
Глава 17 - Великий праздник Наваратри (Девяти ночей)
Из Бангалора прибыли флористы. Все они были преданными Свами. В первый же день они собрали из самых разных цветов красивое ложе для паланкина в форме лебедя. Вслед за флористами приехал музыкальный ансамбль. В самом мандире и вокруг него воцарилась невероятная суета. В шесть часов вечера Саи Джаганмохини удалился к Себе, чтобы приготовиться к торжеству, и не выходил до восьми. Наконец дверь отворилась, и все взгляды устремились на Него. На Нём был длинный жёлтый наряд и голубая шаль. Волосы были разделены на пробор и справа уложены пышными волнами. Это выглядело очаровательно. Мы украсили Свами гирляндами, мы унизали Его пальцы кольцами. Он был великолепен. Он вошёл в мандир, одной рукой слегка приподымая полу одежды, а другой придерживая шарф. Он был похож на Джаганмохини, и мы стояли, взирая на Его волшебную красу, не в силах сдвинуться места. Мы окунулись в океан восторга и в безмолвии воззрились на Него, недоумевая: «О Маа! Кто это перед нами – таинственная Джаганмохини, облачённая в покровы скромности, или мать Дурга, прекраснее которой нет во всех трёх мирах?» Поскольку мы пребывали в оцепенении, Он Сам приблизился к нам и сказал: «В чём дело? Почему вы все так глазеете на Меня? Пора, нужно идти!»
Убранный цветами паланкин ждал Его у дверей. Землю освежили водой, смешанной с коровьим навозом, и украсили пёстрыми узорами из ранголи – разноцветной рисовой муки. Мужчины атлетического сложения стояли у мандира, готовые поднять паланкин. Как только Саи вышел, Его приветствовали громкими криками: «Сатья Саи Баба ки джей!» Казалось, эти звуки достигали небес. Пять сумангали (замужних женщин) совершили пуджу и провели арати, и Свами, блистая великолепием, как царь Вселенной, уселся в паланкин, – и под радостные восклицания, раздававшиеся со всех сторон, паланкин был поднят преданными. Под рокот труб и звон цимбал весёлая процессия тронулась в путь. Впереди паланкина шли музыканты и исполнители бхаджанов, за ними – женщины и дети. Их окружало защитное кольцо мужчин, и у некоторых в руках даже были дубинки. Всё хорошее неизбежно сопровождается какой-то долей дурного. Была не исключена возможность, что в большой толпе найдутся вандалы, поджидающие удобного случая испортить праздник.
Глава 18 - Саи, человек-чудо
Одной из уникальных особенностей этих праздников было то, что мы все шли «задом наперёд», чтобы видеть Свами, а Саи Ма, сидевший в паланкине, зорко глядел по сторонам, как будто на всём теле у Него были глаза, и поминутно давал нам указания: «Здесь рытвина», «Там ухаб», «Держитесь правой стороны», «Поверните туда» и т.д. Кто может описать радость этих мгновений? Что это – Вайкунтха или Кайласа? Это чистое блаженство и безмерная радость. Наш прекрасный Саи горделиво восседал в паланкине, испуская свет миллионов солнц и сияя как бог Солнца, Прабхакара. Восторг переполнял нас до краёв. В Путтапарти очень узкие улочки. Вдобавок к этому на них повсюду беззаботно возлежат коровы и буйволы. Один Господь знает, как мы умудрялись продвигаться вперёд, при этом продолжая петь. Путтапарти в то время была небольшой деревушкой, но процессии требовалось много часов, чтобы обойти её кругом и вернуться в мандир. Паланкин останавливался перед домами Ишвараммагару, Венкаммагару, Парватаммагару и Карнама Гопалаллагару.
Каждый раз для Свами совершалась арати, и в дар Ему разбивалось несколько кокосов. Завистники быстро закрывали двери своих домов и отсиживались внутри. Такова была их судьба! Им не повезло, беднягам: они лишали себя благословений Свами. Чтобы вкусить мёда, сюда слетаются люди со всего мира, а они сидят в самом улье и даже не пытаются попробовать мёд! Белый вибхути, радужно-переливчатый, как серебро, сыпался со лба нашего Ваты Патры Саи целыми грудами. Но на коленях у Него не оставалось ни крупинки. На Его лице, в середине лба, были отчётливо видны три золотистых линии вибхути. Каждый из нас мог любоваться этим сколько душе угодно. Как луна в ночь полнолуния, сияющая всеми шестнадцатью лучами, так сиял наш Свами, ослепляя весь мир. Неужели это тот же самый маленький Саи, который резвился и пел с нами? Тот ли это лукавый бесёнок, плутовавший в игре? Что за чудо! Мы возвращались в мандир, где сумангали ждали нас, чтобы предложить Свами арати. Паланкин, под восторженные «джей (слава)», подплывал к мандиру. Но люди не давали Ему сойти с паланкина. Пока они укачивали Саи Гопала, будто Он был в люльке, мы пели Ему колыбельные. Ансамбль музыкантов настолько изысканно и гармонично исполнял песни и бхаджаны, что наши сердца переносились в неземной мир. Всё было так сказочно прекрасно! Не найти других слов, чтобы описать наши чувства. Восклицая «Джей, джей!», мужчины медленно опускали паланкин на землю. Чтобы избежать дурных последствий «сглаза», разбивались, как требовал обычай, несколько кокосов, и Свами входил в мандир. Кто это перед нами: Трибхувана Сундари (Та, с кем по красоте не сравнится никто во всех трёх мирах), только что спустившаяся с небес на землю? Или это богиня Трипурасундари? О! Что за божественная красота! Эту чудо-красоту не могут описать никакие слова.
Глава 19
Свами был в красном одеянии и розовой шали. На шее Его сияли бриллиантовые ожерелья. Кто Он: Кальяна Рама или нежный маленький Кришна? Разве Он не прекраснее Манмадхи, бога любви? Это потрясающее зрелище заставило нас онеметь от восторга. Под звонкие «джей» Свами ступил в паланкин. Он был украшен как колесница бога Солнца, влекомая семью конями. Наш Господь Саи взял в руки поводья и превратился в настоящего бога Солнца, сияющего тысячами лучей. Упоительная доброта, которой лучились Его глаза, была прекраснее, чем аромат лотоса. Его лицо сияло великолепием бога Брахмы. Разве могу я описать этот экстаз и это блаженство? Мы пели бхаджаны и глядели на Него, не в силах оторваться. Красное пятно кумкума в центре трёх полос вибхути на Его лбу блестело, будто смешанное с россыпью золота и серебра. Сам кумкум был такой ослепительно красный, будто в нём собрались лучи пылающего жаром полуденного солнца. Мы вернулись в мандир в три часа утра. Под мелодии колыбельных мы проводили Саи, нашего Бога в человеческом облике, в Его комнату, чтобы Он мог отдохнуть. Но было ли у нас время, чтобы сомкнуть глаза? Мы побежали на Читравати совершать свои утренние «водные процедуры».
Глава 20
На Нём была зелёная мантия и кремовый шарф. Его дхоти было красным. Ясное, луноподобное лицо сияло загадочным светом. Может быть, это Мадхура Минакши? Каши Вишалакши? Канчи Камакши? «Мать! О досточтимая Мать! Мой смиренный поклон Тебе!» С одной стороны Он выглядел как Парвати, а с другой стороны – как Господь Шива. Мы протирали глаза и глядели на Него снова и снова. Но ничего не менялось! О! Что за чудо! Потрясающе! Невероятно! Мы воззрились на Него в ошеломлении и вдруг поняли, что Саи даёт нам Ардханаришвара даршан – лицезрение Шивы и Парвати в одной форме. У нас по телу пошли мурашки. С левой стороны Он выглядел как Парвати. На лбу было пятно кумкума, а на шее – множество цепей и ожерелий. Мы видели жёлтую блузу с красно-золотистой каймой, предплечье с красными браслетами, нос с продетым кольцом и с серьгой-капелькой, пурпурное сари, отделанное золотой нитью, цветы жасмина в волосах, собранных узлом на затылке, бриллиантовые серьги в ушах, сверкающие так, что могли бы осветить все три мира. Пленительная улыбка зачаровывала, и казалось, с губ слетают цветы с дивным ароматом. С правой стороны Он выглядел как Господь Шива. На лбу белели полосы вибхути. В одной руке Он держал трезубец, в другой – барабан. Над головой сиял полумесяц, со спутанных волос струилась Ганга, на руках звенели браслеты, вокруг шеи обвивался царь змей, бёдра были скрыты под тигровой шкурой, а в центре лба сверкал Третий глаз! Мы были вне себя от восторга. Редчайшее зрелище, не доступное человеческому воображению! Каждый атом нашего тела был пропитан Его колдовским очарованием. Он был воплощением одновременно и Шивы, и Шакти. Мы воздели руки в восхищении и, плача от радости, шептали: «Амбасахита Шамба Шива» (Шива с супругой Амбой, или Парвати). Мы чувствовали, что при-общение к этому невероятному чуду избавляет нас от грехов.
Глава 21
Паланкин из цветов, сделанный в форме танцующего павлина, был очень красив, и казалось, ждёт с нетерпением, распустив веером хвост, когда наконец сможет принять на свою мягкую спину нашего любящего Господа. На Нём были пурпурная мантия и розовый шарф. Я смотрела на Него, и почему-то Он показался мне Картикейей. И правда, разве не ждал Его снаружи павлин? Накануне были Парвати и Парамешвара, в сегодня – их любимый сын, Субраманьяма Свами. О! Господь! Саи Дева! Разве Ты не воплощение всех богов? И всё же в каждом из них Ты проявляешь особое великолепие, особую блистательную красоту.
Он вышел быстрой походкой и сел в паланкин. Какой пронзительный взгляд! Какой огонь! Какой золотой блеск! Каждая деталь праздника была тщательно продумана. Нежные щёки маленького Саи были похожи на мёд с молоком. Глаза светились лукавством, а с губ, алых, как спелая бриония, не сходили улыбки. Он был вылитым Картикейей с копьём в руке. Мы шли и пели: «Милый Вела», «Сын Шивы-Шакти», а сами не могли отвести взора от этого лотосного лица с пятном сандаловой пасты в центре полос вибхути. Сандаловая паста выглядела очень свежей, как будто была только что приготовлена. Наш Шанмукха (Шестиликий) очень любит украшать Себя сандаловой пастой. Мы вновь убедились в этом, глядя на Него. Мы вернулись ночью, и под нескончаемые колыбельные Саи вошёл в мандир.
С каждым днём росла толпа зрителей. Так же беспредельно росло наше счастье. Во дворе уже не хватало места, и кумкумовая пуджа проводилась за оградой мандира. Бхаджаны и пуджи во время праздников шли непрестанно. У Саи Махараджи не было ни минуты отдыха. В обычные дни мы чуть ли животы не надрывали от смеха, слушая Его шутки. Оживление и шумное веселье подымалось до небес. Но уже больше десяти дней мы не имели возможности спокойно посидеть вместе со Свами и вволю поболтать с Ним. Мы с нетерпением ждали, когда же наконец кончатся праздники и мы сможем сесть с Ним рядом и любоваться, сколько душе угодно, на Его прекрасное, подобное полной луне, лицо.
/продолжение следует/
Шримати Виджайи Кумари
"Только в Тебе спасение" https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1121450421305029&set=a.1103749579741780.1073742068.100003202464689&type=3&theater
Глава 15 - Изъятие яда
Однажды, заметив, что отец плохо себя чувствует, Свами призвал к Себе родителей. Мы со старшим братом наблюдали за Ним издали, и Он поманил нас и тоже взял в Свою комнату. Он велел отцу встать и стал сжимать его тело снизу вверх – ступни, ноги, поясницу, живот и плечи. Надавливая всё сильнее и сильнее, Свами остановил свои руки у висков и очень сильно стиснул его голову. Лицо Свами напряглось, и вены на руках надулись. Отец, явно не в силах терпеть такое сжатие, корчился в тисках Его рук. Свами медленно отвёл его к стене, заставил сесть, прислонившись спиной, и снова начал давить ему на виски. Из центра отцовской головы стало сочиться белое, пастообразное вещество. Всё его тело взмокло от пота. Таким же было и тело Свами. Свами попросил нас побрызгать водой на лицо отцу и вытереть полотенцем. От этого отцу стало легче. После того как отец немного отдохнул, мы спросили Свами, что всё это значит. Он сказал: «Много лет назад какой-то близкий знакомый семьи дал вашему отцу яд. Эта болезнь и боли – результат действия яда. Теперь всё в порядке, я извлёк этот яд. И в будущем у вас не будет причин для беспокойства». Услышав это, мы расплакались и в благоговении омыли слезами но-ги Свами. Мы склонились перед Ним, твердя:
«Аньятха шаранам настхи.
Твамева шаранам мама»
(Только в Тебе наше прибежище.
Ты – единственный наш приют).
Свами, защищающий Своих детей, полностью оправдал слова Кришны, произнесённые в глубокой древности.
Прошло два месяца. Приближались школьные выпускные экзамены. Проведя рядом со Свами девять месяцев из двенадцати, разве могли мы найти время, чтобы заглянуть в книги и запомнить хоть строчку из прочитанного? Мама сообщила об экзаменах Свами. «Но ведь есть ещё целый месяц, не так ли? Пусть учатся. Они всё успеют. Милости Свами у них в избытке. Надо начать прямо сейчас». После этих ободряющих слов мы почувствовали, что сильны, как скала. «Пусть Кумарамма, Кришнамурти и твой муж едут в Куппам, а все остальные останутся здесь», – сказал Свами. Для меня это было ударом! Мы думали в панике: «Как? Мама остаётся? Но кто же будет готовить? Вот наказание! Гораздо лучше, если мы все преспокойно останемся здесь!» Подумать только: мы озабочены тем, что у нас нет времени на чтение, и получаем такой удар в спину! Дело было в том, что я совершенно не умела готовить. «В этом весь Свами, – сердилась я. – Он вечно создаёт нам проблемы». Но что было толку в моём негодовании? Гнев бедного, беззащитного существа выливается в то, что страдают его собственные искусанные губы! Читая мои сварливые мысли, Свами сказал: «Похоже, ты не умеешь готовить? Зачем бояться, если Я с вами? Я не оставлю вас ни на минуту». Проблема была решена!
Отъезд был назначен на восемь часов утра. Как мы уедем и оставим Свами? Он позвал нас с братом к себе и зарядил невиданной порцией мужества. Он материализовал две Своих фотографии размером с марку и вручая их нам, сказал: «Прикрепите их к экзаменационным картам, с которыми будете ходить на экзамены». Он также дал каждому по ручке и пропел вслух несколько мантр. Перед отъездом Он благословил нас, положив ладонь нам на головы, и выразил желание проводить нас до реки. Мысли неслись стремглав, как щепки в бурной Читравати. Когда мы припали к Его стопам, Он ласково поднял нас, обнял и после бесчисленных утешений произнёс на прощанье: «Возвращайтесь, как только сдадите экзамены. Как следует заботьтесь об отце. Ничего не бойтесь. Я всё время буду с вами». Он махал нам платком, пока не скрылся из виду. У нас не было времени ни на раздумья, ни на печаль. С Его неиссякаемой любовью и безмерным состраданием, заполнившими каждый наш нерв, с самым сильным в мире защитным талисманом – Его обещанием беречь нас, мы пустились в путь, как отряд бравых солдат.
Глава 16 - Выпускные экзамены
Мы приехали в Куппам. Дом был похож на Ланку после того, как её сжёг Хануман. Целый день мы занимались уборкой, а когда наутро пришли в школу, были встречены градом насмешек. Нас приветствовали издевательским хохотом. Я еле сдерживала слёзы, когда они громко потешались над нами, выкрикивая: «О, герои вернулись! Преданные Саи Бабы явились сдавать экзамены!» Мы открыли учебники, но не могли понять, о чём идёт речь на уроке. И всё же, день и ночь, мы усердно трудились, читая книжки. У нас не было возможности усвоить всю программу. Решив, что не стоит и пытаться делать это, мы занимались вместе, выбирали десять вопросов из каждой главы и учили их. Если кто-то из нас говорил, что такой-то вопрос ему кажется важным, мы смотрели на ящерицу на стене, и если она издавала звук «тик-тик», тут же записывали этот вопрос, твердо уверовав, что щелчок ящерицы – надёжное свидетельство правды! Так, по каждому предмету, мы составили список вопросов, основанный на утвердительном сигнале «тик-тик» ящерицы, и выучили ответы только на эти вопросы. Мы написали письмо Свами, где подробно рассказали об этой технике подготовки к экзаменам. Кое-как справившись с уймой домашних дел, на ходу проглотив «вкусную» еду, приготовленную нами – вылитыми «Бхимами» (Бхима и Нала знамениты своим кулинарным искусством), мы мчались в школу и возвращались домой. Если соли в еде было достаточно, то не хватало перца или чилли. Если перца было сколько нужно, не хватало уксуса. В этом было «величие» касания наших рук.
Настал день первого экзамена. Мы взяли экзаменационные карты и наклеили на них фотографии Свами. В руках у нас были подаренные Им ручки. Мы последний раз проглядели список вопросов, составленный по сигналам «сэра Ящерицы». Мы попрощались с отцом, склонились перед портретом Свами и с мыслью: «Зачем бояться, если Саи с нами?» отправились на экзамены, – так солдаты, уверенные в победе, выступают на поле битвы.
Экзаменационный зал был очень большим. Мы все уселись на свои места. В этот день экзаменатором был мусульманин. Посмотрев на его короткую бороду, я подумала: «О Ширди Саи, Ты пришёл к нам!» и мысленно приветствовала Его. Потом я поклонилась фотографии Свами на картоне и развернула лист с вопросами. Я чуть было не крикнула во весь голос «Саи Рам!» Передо мной были пятнадцать из тридцати вопросов, одобренных сэром Ящерицей! Пока я радостно строчила ответы, ко мне подошел экзаменатор и, указав на фотографию Свами, спросил: «Что это за киноактёр?» Я ответила, что это Шри Сатья Саи Баба, и преподаватель отошёл с понимающим видом, задумчиво теребя бороду. К тому времени как я пришла домой, отлично сдав все экзамены, вернулся и мой брат. Его сияющее лицо говорило само за себя. Отец был счастлив. Мы тут же написали письмо Свами, нашему милому Господину, такому щедрому в Своих дарах. На следующий день последним экзаменом была география. Я всегда нервничала по поводу географии. Из-за «сурового режима» предыдущих дней глаза у меня слипались. Был час ночи. Решив, что встанем в четыре и позанимаемся, мы легли спать. Будильник, похоже, безмятежно храпел вместе с нами. Отец, который всегда приходил проверять, как мы учимся, в это утро блаженно спал. Когда я открыла глаза, было уже шесть.
Я вскочила как ужаленная и разбудила брата. Мы оба помчались на кухню. Я сказала ему: «Я поставлю воду, а ты принеси рис. Мы быстро приготовим еду и немного почитаем». Пока он ходил за рисом, вода в кастрюле уже закипела! Мы скакали от радости. «Это наверняка милость Свами!» Приободрившись, я пошла в ванную. Груда немытых кастрюль торжествующе приветствовала меня! О! Какой это был удар! Служанка не пришла. Когда я мыла посуду, досадливо бормоча себе под нос, в ванную заглянул отец. Он держал в руке телеграмму. «Дитя моё, сегодня приезжает мой друг. Приготовь что-нибудь на сладкое и иди». Это было всё равно что полить кислотой незажившую рану! Поскольку мытьё кастрюль было для меня занятием непривычным, моё белое сари, будто бы насмехаясь надо мной, покрылось пятнами сажи. В крайнем раздражении, бранясь про себя, я кое-как справилась с хозяйственными делами.
Тут я услышала, что звонит школьный звонок. Схватив экзаменационные папки, мы помчались в школу. С чувством безнадёжности я взмолилась: «Свами! Прости меня!» и раскрыла листок с вопросами. Голова у меня закружилась. В глазах вскипели слёзы. Я не могла пошевелить рукой. Моё отчаяние было вызвано тем, что там не было ни одного из выученных вопросов! Ко мне подошёл экзаменатор и сказал: «В чём дело? Ты даже не начала писать, почему?» Оценив моё состояние, он участливо посмотрел на меня и удалился. Через пять минут он вернулся, протянул мне сложенный лист бумаги и, сказав вполголоса: «Теперь пиши», отошёл. Дрожащими руками я развернула лист, и сердце моё на миг остановилось: там были ответы на вопросы. Возможно ли такое? «О Свами! Избавитель! Океан милости!» – молилась я про себя, быстро переписывая ответы. Когда я закончила, передо мной появился ещё один лист. «Кто этот экзаменатор? Почему он делает это?» Я ничего не понимала. Когда я, незаметно поблагодарив экзаменатора, спускалась по школьным ступенькам, один из одноклассников спросил меня с издёвкой: «Ну что, разорвала листок?» Я ответила ему: «Что такое просто разорвать? Я разорвала его с триумфом!» На следующий день у нас были практические занятия, а потом мы сели на автобус и уехали в Парти. Саи Маа подарил нам даршан у ворот. Когда мы бросились бежать к Нему, Он побежал нам навстречу. Мы кучей свалились к Его ногам.
Он нежно приподнял нас и окатил потоком любви, бьющим из Его глаз. Мы были счастливы вновь попасть в ловушку объятий этой Божественной Матери. С улыбкой до ушей Он подошёл к маме и сказал: «Спроси у них, правда ли то, что Я говорил». Мы все уселись там, где стояли. «Кумарамма, – сказал Он, – как твоя вода вскипела за несколько секунд? Как щёлкала ящерица? Что сказал экзаменатор, увидев Мою фотографию? Радхамма, в последний день экзаменов белое сари, вымазанное в саже, выглядело очень мило. Жаль, что ты не видела этот наряд!» Громко ухмыляясь, Он в деталях поведал обо всех наших приключениях и про экзаменатора, вручившего мне листки с ответами. Обратившись ко мне, Он сказал: «Я каждый день рассказывал твоей маме обо всём, что с вами происходит». Он добавил: «Бедняжка! У тебя усталый вид. Им нужно срочно дать тиффина». И, сидя рядом с нами и кормя нас из собственных рук, Он, как любящая мать, шутливо выговаривал нам: «Ах! Стряпня Кумараммы была бесподобной! Если соли хватало, то было мало чечевицы. Если хватало чечевицы, не было тамаринда». Так Он дразнил нас, но отец вступился за меня: «Нет, Свами, она очень хорошо готовила». Свами рассмеялся и сообщил: «Все эти двенадцать дней Меня не было в Парти. Я был там с вами». Мы слушали Его, и наши сердца ликовали. Мы плыли на волнах блаженства, как в паланкинах.
Вскоре мы узнали о результатах экзаменов. Мы были не просто в числе первых. Мы были первые из первых! И это только благодаря милости Саи Маа. Когда мы вернулись в Куппам, директор школы и учителя поздравили нас. Они восхищались чудесной силой Свами и вручили мне большой приз. Если у нас есть вера, Свами полностью берёт на Себя ответственность по «переправке» нас через водоворот жизни. Его слово – это Веда.
Мы всегда радовались приближению октября, поскольку с ним вместе легкой танцующей поступью являлась к нам Дасара Лакшми. У Саи Махалакшми было полно дел – их переделать мог только Тот, у кого четыре руки! Саи Махалакшми блистал, как даритель восьми видов богатств, как Мать, с готовностью исполняющая желания преданных. Несколько добровольцев уложили вокруг мандира гранитные плиты, и теперь можно было сидеть с большим удобством. За все эти десять дней истинной усладой для глаз – большей, чем все ритуалы и церемонии, – было торжественное шествие Свами. Одного сердца мало, чтобы вместить это дивное зрелище. Никакие слова не опишут его. Двух глаз не хватит, чтобы налюбоваться на него. Один из преданных привёз динамо-машину, чтобы зажечь небольшие электрические лампочки. До этого в ашраме были только керосиновые лампы, а несколькими годами раньше – масляные.
Освещенный электрическим светом мандир выглядел очень празднично. Из Бангалора приехала музыкальная группа «Сундарам». Сундарамма, Сарадамма и Джанагамма хором пели бхаджаны, и стены зала сотрясались от их «Хидидуба Тайе». Во время Дасары все обедали в мандире. Савитрамма и Буджамма готовили еду. Савитрамма, впрочем, участвовала во всёх делах. Своим острым язычком она смешила всех. Кофе варился в шесть утра. Свами первым пробовал его, а потом раздавал всем остальным. Этот прасад был не хуже амриты! Кумкумовая пуджа начиналась в восемь, после неё – бхаджаны, а потом подавался ланч. На вечернюю процессию приходило множество народу из соседних деревень. В этот раз мама привезла из Куппама четыре или пять разноцветных шёлковых нарядов, сшитых ею для Свами. До этого Свами носил только белую одежду из хлопка. Первый раз в жизни Он облачился в шелка! Из Майсора приехали члены семьи махараджи и полковник Басаварадж. Махараджа Майсора уже много лет был преданным Свами.
Глава 17 - Великий праздник Наваратри (Девяти ночей)
Из Бангалора прибыли флористы. Все они были преданными Свами. В первый же день они собрали из самых разных цветов красивое ложе для паланкина в форме лебедя. Вслед за флористами приехал музыкальный ансамбль. В самом мандире и вокруг него воцарилась невероятная суета. В шесть часов вечера Саи Джаганмохини удалился к Себе, чтобы приготовиться к торжеству, и не выходил до восьми. Наконец дверь отворилась, и все взгляды устремились на Него. На Нём был длинный жёлтый наряд и голубая шаль. Волосы были разделены на пробор и справа уложены пышными волнами. Это выглядело очаровательно. Мы украсили Свами гирляндами, мы унизали Его пальцы кольцами. Он был великолепен. Он вошёл в мандир, одной рукой слегка приподымая полу одежды, а другой придерживая шарф. Он был похож на Джаганмохини, и мы стояли, взирая на Его волшебную красу, не в силах сдвинуться места. Мы окунулись в океан восторга и в безмолвии воззрились на Него, недоумевая: «О Маа! Кто это перед нами – таинственная Джаганмохини, облачённая в покровы скромности, или мать Дурга, прекраснее которой нет во всех трёх мирах?» Поскольку мы пребывали в оцепенении, Он Сам приблизился к нам и сказал: «В чём дело? Почему вы все так глазеете на Меня? Пора, нужно идти!»
Убранный цветами паланкин ждал Его у дверей. Землю освежили водой, смешанной с коровьим навозом, и украсили пёстрыми узорами из ранголи – разноцветной рисовой муки. Мужчины атлетического сложения стояли у мандира, готовые поднять паланкин. Как только Саи вышел, Его приветствовали громкими криками: «Сатья Саи Баба ки джей!» Казалось, эти звуки достигали небес. Пять сумангали (замужних женщин) совершили пуджу и провели арати, и Свами, блистая великолепием, как царь Вселенной, уселся в паланкин, – и под радостные восклицания, раздававшиеся со всех сторон, паланкин был поднят преданными. Под рокот труб и звон цимбал весёлая процессия тронулась в путь. Впереди паланкина шли музыканты и исполнители бхаджанов, за ними – женщины и дети. Их окружало защитное кольцо мужчин, и у некоторых в руках даже были дубинки. Всё хорошее неизбежно сопровождается какой-то долей дурного. Была не исключена возможность, что в большой толпе найдутся вандалы, поджидающие удобного случая испортить праздник.
Глава 18 - Саи, человек-чудо
Одной из уникальных особенностей этих праздников было то, что мы все шли «задом наперёд», чтобы видеть Свами, а Саи Ма, сидевший в паланкине, зорко глядел по сторонам, как будто на всём теле у Него были глаза, и поминутно давал нам указания: «Здесь рытвина», «Там ухаб», «Держитесь правой стороны», «Поверните туда» и т.д. Кто может описать радость этих мгновений? Что это – Вайкунтха или Кайласа? Это чистое блаженство и безмерная радость. Наш прекрасный Саи горделиво восседал в паланкине, испуская свет миллионов солнц и сияя как бог Солнца, Прабхакара. Восторг переполнял нас до краёв. В Путтапарти очень узкие улочки. Вдобавок к этому на них повсюду беззаботно возлежат коровы и буйволы. Один Господь знает, как мы умудрялись продвигаться вперёд, при этом продолжая петь. Путтапарти в то время была небольшой деревушкой, но процессии требовалось много часов, чтобы обойти её кругом и вернуться в мандир. Паланкин останавливался перед домами Ишвараммагару, Венкаммагару, Парватаммагару и Карнама Гопалаллагару.
Каждый раз для Свами совершалась арати, и в дар Ему разбивалось несколько кокосов. Завистники быстро закрывали двери своих домов и отсиживались внутри. Такова была их судьба! Им не повезло, беднягам: они лишали себя благословений Свами. Чтобы вкусить мёда, сюда слетаются люди со всего мира, а они сидят в самом улье и даже не пытаются попробовать мёд! Белый вибхути, радужно-переливчатый, как серебро, сыпался со лба нашего Ваты Патры Саи целыми грудами. Но на коленях у Него не оставалось ни крупинки. На Его лице, в середине лба, были отчётливо видны три золотистых линии вибхути. Каждый из нас мог любоваться этим сколько душе угодно. Как луна в ночь полнолуния, сияющая всеми шестнадцатью лучами, так сиял наш Свами, ослепляя весь мир. Неужели это тот же самый маленький Саи, который резвился и пел с нами? Тот ли это лукавый бесёнок, плутовавший в игре? Что за чудо! Мы возвращались в мандир, где сумангали ждали нас, чтобы предложить Свами арати. Паланкин, под восторженные «джей (слава)», подплывал к мандиру. Но люди не давали Ему сойти с паланкина. Пока они укачивали Саи Гопала, будто Он был в люльке, мы пели Ему колыбельные. Ансамбль музыкантов настолько изысканно и гармонично исполнял песни и бхаджаны, что наши сердца переносились в неземной мир. Всё было так сказочно прекрасно! Не найти других слов, чтобы описать наши чувства. Восклицая «Джей, джей!», мужчины медленно опускали паланкин на землю. Чтобы избежать дурных последствий «сглаза», разбивались, как требовал обычай, несколько кокосов, и Свами входил в мандир. Кто это перед нами: Трибхувана Сундари (Та, с кем по красоте не сравнится никто во всех трёх мирах), только что спустившаяся с небес на землю? Или это богиня Трипурасундари? О! Что за божественная красота! Эту чудо-красоту не могут описать никакие слова.
Глава 19
Свами был в красном одеянии и розовой шали. На шее Его сияли бриллиантовые ожерелья. Кто Он: Кальяна Рама или нежный маленький Кришна? Разве Он не прекраснее Манмадхи, бога любви? Это потрясающее зрелище заставило нас онеметь от восторга. Под звонкие «джей» Свами ступил в паланкин. Он был украшен как колесница бога Солнца, влекомая семью конями. Наш Господь Саи взял в руки поводья и превратился в настоящего бога Солнца, сияющего тысячами лучей. Упоительная доброта, которой лучились Его глаза, была прекраснее, чем аромат лотоса. Его лицо сияло великолепием бога Брахмы. Разве могу я описать этот экстаз и это блаженство? Мы пели бхаджаны и глядели на Него, не в силах оторваться. Красное пятно кумкума в центре трёх полос вибхути на Его лбу блестело, будто смешанное с россыпью золота и серебра. Сам кумкум был такой ослепительно красный, будто в нём собрались лучи пылающего жаром полуденного солнца. Мы вернулись в мандир в три часа утра. Под мелодии колыбельных мы проводили Саи, нашего Бога в человеческом облике, в Его комнату, чтобы Он мог отдохнуть. Но было ли у нас время, чтобы сомкнуть глаза? Мы побежали на Читравати совершать свои утренние «водные процедуры».
Глава 20
На Нём была зелёная мантия и кремовый шарф. Его дхоти было красным. Ясное, луноподобное лицо сияло загадочным светом. Может быть, это Мадхура Минакши? Каши Вишалакши? Канчи Камакши? «Мать! О досточтимая Мать! Мой смиренный поклон Тебе!» С одной стороны Он выглядел как Парвати, а с другой стороны – как Господь Шива. Мы протирали глаза и глядели на Него снова и снова. Но ничего не менялось! О! Что за чудо! Потрясающе! Невероятно! Мы воззрились на Него в ошеломлении и вдруг поняли, что Саи даёт нам Ардханаришвара даршан – лицезрение Шивы и Парвати в одной форме. У нас по телу пошли мурашки. С левой стороны Он выглядел как Парвати. На лбу было пятно кумкума, а на шее – множество цепей и ожерелий. Мы видели жёлтую блузу с красно-золотистой каймой, предплечье с красными браслетами, нос с продетым кольцом и с серьгой-капелькой, пурпурное сари, отделанное золотой нитью, цветы жасмина в волосах, собранных узлом на затылке, бриллиантовые серьги в ушах, сверкающие так, что могли бы осветить все три мира. Пленительная улыбка зачаровывала, и казалось, с губ слетают цветы с дивным ароматом. С правой стороны Он выглядел как Господь Шива. На лбу белели полосы вибхути. В одной руке Он держал трезубец, в другой – барабан. Над головой сиял полумесяц, со спутанных волос струилась Ганга, на руках звенели браслеты, вокруг шеи обвивался царь змей, бёдра были скрыты под тигровой шкурой, а в центре лба сверкал Третий глаз! Мы были вне себя от восторга. Редчайшее зрелище, не доступное человеческому воображению! Каждый атом нашего тела был пропитан Его колдовским очарованием. Он был воплощением одновременно и Шивы, и Шакти. Мы воздели руки в восхищении и, плача от радости, шептали: «Амбасахита Шамба Шива» (Шива с супругой Амбой, или Парвати). Мы чувствовали, что при-общение к этому невероятному чуду избавляет нас от грехов.
Глава 21
Паланкин из цветов, сделанный в форме танцующего павлина, был очень красив, и казалось, ждёт с нетерпением, распустив веером хвост, когда наконец сможет принять на свою мягкую спину нашего любящего Господа. На Нём были пурпурная мантия и розовый шарф. Я смотрела на Него, и почему-то Он показался мне Картикейей. И правда, разве не ждал Его снаружи павлин? Накануне были Парвати и Парамешвара, в сегодня – их любимый сын, Субраманьяма Свами. О! Господь! Саи Дева! Разве Ты не воплощение всех богов? И всё же в каждом из них Ты проявляешь особое великолепие, особую блистательную красоту.
Он вышел быстрой походкой и сел в паланкин. Какой пронзительный взгляд! Какой огонь! Какой золотой блеск! Каждая деталь праздника была тщательно продумана. Нежные щёки маленького Саи были похожи на мёд с молоком. Глаза светились лукавством, а с губ, алых, как спелая бриония, не сходили улыбки. Он был вылитым Картикейей с копьём в руке. Мы шли и пели: «Милый Вела», «Сын Шивы-Шакти», а сами не могли отвести взора от этого лотосного лица с пятном сандаловой пасты в центре полос вибхути. Сандаловая паста выглядела очень свежей, как будто была только что приготовлена. Наш Шанмукха (Шестиликий) очень любит украшать Себя сандаловой пастой. Мы вновь убедились в этом, глядя на Него. Мы вернулись ночью, и под нескончаемые колыбельные Саи вошёл в мандир.
С каждым днём росла толпа зрителей. Так же беспредельно росло наше счастье. Во дворе уже не хватало места, и кумкумовая пуджа проводилась за оградой мандира. Бхаджаны и пуджи во время праздников шли непрестанно. У Саи Махараджи не было ни минуты отдыха. В обычные дни мы чуть ли животы не надрывали от смеха, слушая Его шутки. Оживление и шумное веселье подымалось до небес. Но уже больше десяти дней мы не имели возможности спокойно посидеть вместе со Свами и вволю поболтать с Ним. Мы с нетерпением ждали, когда же наконец кончатся праздники и мы сможем сесть с Ним рядом и любоваться, сколько душе угодно, на Его прекрасное, подобное полной луне, лицо.
/продолжение следует/
Шримати Виджайи Кумари
"Только в Тебе спасение" https://www.facebook.com/photo.php?fbid=1121450421305029&set=a.1103749579741780.1073742068.100003202464689&type=3&theater
Комментариев нет:
Отправить комментарий