окончание книги про великих Йогинь Тибета

4. ПОЛУЧЕНИЕ ПОСВЯЩЕНИЯ И НАСТАВЛЕНИЙ

В Чимпу учитель прежде всего наставил Еше Цогель в ос­новах праведной жизни, объяснив ей Четыре Благородные Истины Будды Шакьямуни. Затем она изучила Трипита-ку^п, узнала о законе кармы и о том, что следует культи­вировать, а чего избегать в своем поведении. Она в совер­шенстве усвоила знания шести низших колесниц".

Там же ей явилась богиня Сарасвати и наделила способ­ностью сразу и навсегда запоминать все прочитанное и услы­шанное.

Гуру Римпоче Пема Джюнгне был полон Словом Будды как сосуд, до краев наполненный драгоценным эликсиром. После того как я, Еше Цогель, была дарована ему в качестве подно­шения и долгое время служила, доставляя три вида удовле­творения¹⁴, он стал передавать это знание мне, как вливают жидкость в драгоценный сосуд. Вскоре я полностью освоила отличительные черты девяти колесниц¹⁵, ведущих к нирване, а также различия между истиной и ложью, должным и не­должным. Но я чувствовала, что есть более глубокая реаль­ность, сокровенная основа бытия¹⁶, и возжелала вступить на абсолютный, совершенный путь, превосходящий законы кар­мы и человеческое разумение. Поэтому я обратилась к Гуру Римпоче с такой просьбой:

О драгоценный явленный Будда из страны Оргьен,

Великий святой Индии,Наместник Будды в Тибете!

Я еще молода, но многое испытала в жизни.

Я познала страдание в двенадцать лет,

Когда родители не позволили мне вступить

На духовный путь,

Но выдали замуж за грубого человека.

Я же не желала следовать мирскими путями

И бежала в долину Вомпу Такцанг.

Но, одержимый страстью,

Мой преследователь разыскал меня там.

И, не в силах сопротивляться,

Я была захвачена и отвезена в его дом.

Затем, по твоему милосердию, император освободил меня

И сделал своей супругой в Самье,

А потом поднес меня тебе

Как царское подношение за дарование посвящения.

Теперь, почувствовав существование

Единой основы всего бытия,

Я молю тебя даровать мне те тайные слова,

Что разрушают закон причин и следствий.

В ответ Гуру улыбнулся лучезарной улыбкой и отвечал:

Да будет так, дочь Карчена.

Знай, что страдания, испытанные тобой,

Есть следствие твоей прежней кармы.

Теперь эта карма полностью исчерпана,

И для тебя настало время

Вступить на высшие пути махаяны.

Затем он явил мандалу тантрических божеств и призвал меня вспомнить основные и второстепенные тантрические обеты. Гуру сказал:

Слушай мои слова, дочь Карчена,

Слушай внимательно, благословенная Кунтузангмо.

Основа тантр махаяны — хранение обетов самаи.

Если обеты будут нарушены, то и учитель и ученик

Оба падут в низшие ады.

Поэтому храни данные тобой обеты!

После того как Гуру закончил говорить, я дала обещание хранить основные обеты тела, речи и ума будды и двадцать пять побочных обетов. Главным, коренным обетом является обет просветленного ума, бодхичитты, то есть обет пребы­вать в той сфере, где с безначальных времен всякое тело по своей сути есть божество, всякая речь — мантра, а мысль представляет собой незагрязненную суть всякого опыта.

Обеты тела будды существуют относительно учителя и своих духовных братьев, и хранение этого обета состоит в почитании их телом речью и умом.

Обеты речи будды существуют относительно главного бо­жества мандалы (идама), его мантры и мудры. Метод хране­ния этих обетов состоит в единении с мандалами гуру, идама и дакини своими телом, речью и умом посредством непрерыв­ной практики.

Обеты ума будды состоят в поддержании видения, меди­тации и образа действий; видение — это глубинное постиже­ние сути вещей, медитация — это опытное постижение приро­ды ума, а действия, порождаемые такой медитацией, включают в себя все внешние, внутренние и тайные действия. Метод хранения этих обетов состоит в хранении тайн, таких, как неразглашение имени своего идама, его мантры, признаков своего достижения и прочих тайн.

Кроме того, Гуру преподал мне знание о двадцати пяти побочных обетах: пяти действиях, которые следует совер­шать, пяти веществах, которые следует радостно принимать, пяти достижениях, которые следует осуществить, пяти эмо­циях, которые не следует подавлять, и пяти категориях зна­ния, которые следует постичь. И поскольку я поняла, что посвящение и наделение силами есть ключ к мистериям тант­ры, а обеты являются источником этих сил, я нерушимо хра­нила все обеты.

После этого в Яма Лунге, возле Самье, Гуру даровал мне высшие посвящения, ввел в мандалу тантрических божеств, и мы пре­бывали в единстве.

Между тем министры императора обнаружили мое отсутст­вие и стали спрашивать у Трисонг Децена, куда я делась. Не в силах скрывать истину, он ответил, что даровал меня в каче­стве подношения Гуру Римпоче, который сделал меня своей супругой. Министры, многие из которых были последовате­лями школы бон, возмутились и стали требовать от императо­ра, чтобы он изгнал Гуру из страны. Те же министры, кото­рые были последователями буддизма, противились этому, и между ними готова была начаться война. Тогда советник по имени Го Старший сказал императору: "О божественный по­велитель, твоему царству грозит разрушение. Не лучше ли тебе договориться со своими министрами?" В конце концов было решено, что Гуру Римпоче будет отправлен обратно в Индию с богатыми дарами, а я наказана ссылкой в Лодрак.

Мы сделали вид, что согласились с таким решением, а на самом деле приготовились отправиться в пещеру Тидро в Зото. Там мы могли, не боясь козней врагов, заниматься практикой совместной тайной йоги в пещере, носящей название Зал Со­брания Дакинь. Прежде чем мы покинули Яма Лунг, импера­тор поднес нам много золотого песка, семь золотых сосудов и множество других даров и получил от Гуру благословение.

Когда же мы спустились с Яма Лунга, внезапно появились Двенадцать Сестер — Хранительниц Горных Перевалов¹⁷. Мы вознеслись с ними в небесные просторы и немедленно очути­лись в Зото. Император и все министры, видевшие это, ис­полнились глубокой веры в Гуру и Учение.В Зото, в пещере Зал Собрания Дакинь, я обратилась к Гуру с такими словами:

О благословенный владыка Оргьена,

Бессмертный Лотосорожденный Гуру!

Теперь, когда я обрела нерушимую сердечную веру,

Я прошу тебя даровать мне учение высшей тантры.

В Яма Лунге духи зла обступали меня,

Но благодаря твоему состраданию, мой господин,

Мы перенеслись по воздуху и оказались в этом месте.

Теперь, взывая к твоему сострадательному пониманию,

Я молю тебя: яви мне мандалу блаженства

И, до того как я сама достигну

окончательного просветления,

Поддержи меня своей добротой.

Великий Гуру отвечал:

Добро пожаловать, дочь Карчена,

В мандалу Высшей Тантры.

Ее так же трудно отыскать,

Как найти редкий цветок,

Что цветет только один час в году,

Поэтому возрадуйся и приготовься поднести

Свою тайную мандалу.

Тогда, исполненная радости, с верой и почтением я поднесла учителю свою тайную мандалу.

Лицо Гуру озарилось милосердной улыбкой, и все про­странство вокруг наполнилось пятицветными лучами ясного света. Воскликнув "ДЗА" и "ХУМ", он явил себя в форме идама, его тайный ваджр восстал в гневе и соединился с безмятежным лотосом в абсолютной гармонии. По мере на­растания нашего экстатического танца блаженства солнце и луна ослепительно засияли в наших восьми психических цент­рах, и энергия каждого из них возрастала, проходя четыре степени блаженства и становясь подношением божествам, на­селяющим эти центры. Явив мандалу Сердечного Эликсира Дакини, он раскрыл себя как Махаваджрадхару в пяти аспектах будд, соединившихся со своими супругами в мандале тела учителя; пять скандх в своей изначальной чистоте яви­лись как пять будд, а изначально чистые пять элементов предстали как их пять супруг. Так Гуру раскрыл мне метод реализации пяти аспектов будды вместе с посвящением и пере­дачей сил.

Получив такое посвящение, я после этого семь дней усердно выполняла практику, созерцая внешний мир как божествен­ную обитель, а населяющих его существ как богов и богинь, после чего все содержимое мировой сферы явилось мне в аспекте пяти будд разного цвета с их супругами.

После того как через семь дней практики плоды внешнего "посвящения сосуда" созрели, Гуру подобным же образом даровал Еше Цогель внутреннее и тайное посвящение. Так за шесть месяцев практики она обрела плоды внешнего, внутреннего и тайного посвящений.

По прошествии некоторого времени я приготовила подношение ганачакры и вновь обратилась к Гуру Римпоче с такими словами:

О благословенный Владыка Оргьена,

Источник тайн мистерий, Ваджрадхара,

Безмерна твоя любящая доброта.

Я даю тебе в качестве подношения мое тело

и саму жизнь;

Прошу, даруй мне высшее посвящение

в учение Дзогчен.

"Для тебя еще не настало время практиковать метод Атийоги, не требующий усилий, — ответил Гуру. — Продолжай свою практику на пути махаяны. Теперь, без йогического партнера, воплощающего в себе искусные методы тантры, тебе не до­стичь прогресса в твоей практике. Отправляйся в долину Непала, и там ты найдешь шестнадцатилетнего юношу по име­ни Атсара Сале, с родинкой на правой груди, который явля­ется эманацией Хаягривы. Он был привезен туда из Индии, из города Серлинг. Разыщи его, и пусть он станет твоим спутником, и с ним ты вступишь в пространство высшего наслаждения."

Напутствуемая такими словами учителя, я взяла свою чашу для подаяния, горсть золотого песка на дорогу и отправилась в Непал.

Там, в городе Бактапуре, на рыночной площади возле юж­ных ворот ко мне подошел прекрасный юноша. Он был красив и привлекателен, и красная родинка у него на груди излу­чала сияние, подобно драгоценному камню.

"Откуда ты пришла, госпожа? — спросил он на языке Серлинга. — Не затем ли ты явилась, чтобы освободить меня?"

Слушай меня, прекрасный юноша! Я пришла из Центрального Тибета, Я ученица славного Падмасамбхавы. Скажи, как твое имя? Откуда ты родом? И что ты делаешь здесь?

Юноша отвечал:

Я из Индии, из города Серлинг.

Один индус украл меня из дома моих родителей

И продал в рабство местному горожанину.

Родители называли меня Атсара Сале,

И уже семь лет я живу здесь как слуга.

Я проводила Сале до его дома, а вечером беседовала с его хозяйкой.

"Откуда ты, девушка? И что привело тебя сюда?" — спросила она.

Я рассказала ей о своей жизни то, что можно было рас­сказать, и продолжала: "Гуру Падмасамбхава послал меня сюда выкупить Атсара Сале. Позвольте мне освободить его".

"Хотя Сале наш слуга, для меня он как сын, — отвечала хозяйка дома. — Кроме того, мы заплатили за него много золота и не отпустим его просто так. Но если ты так привяза­на к нему, оставайся у нас в доме вместе с ним. Я буду только рада, если вы оба станете служить мне".

"Встречу с Атсаром Сале предсказал мне Гуру, и этот человек нужен мне для исполнения моих тайных целей, — повторила я. — У меня есть деньги на выкуп, и кроме того, его освобождение принесет вам благо. Назовите вашу цену".

"Сколько у тебя золота? — спросила хозяйка Сале. — Я купила его за пятьсот золотых монет, а теперь его цена еще выше".

"Я дам вам столько, сколько вы попросите" — отвечала я.

Но, сосчитав свой золотой песок, я обнаружила, что его вес не равен весу сотни золотых монет.

"Я могу отпустить его, — сказала хозяйка, — но мне нужно золото. Того, что у тебя есть, не хватит даже на то, чтобы купить одну его руку. Пойди и разыщи еще денег".

В это время в Непале шла война, а среди горожан Бхакта­пура был один очень богатый купец, Дана Аю, чей двадцати­летний сын по имени Нага погиб в сражении. Родители с великими почестями принесли тело сына домой. Вне себя от горя они говорили, что взойдут вместе с ним на погребаль­ный костер. Исполнившись великим состраданием, я подошла к ним и сказала: "Не печальтесь. В этом городе живет юноша по имени Атсара Сале. Помогите мне выкупить его из рабст­ва, и я верну вашего сына к жизни".

"Если ты вернешь нам нашего сына, мы выкупим для тебя Атсара Сале, будь он хоть принц, — сказали мне родители умершего. — Но возможно ли это?"

Увидев их согласие, я взяла большое шелковое покрыва­ло, сложила его вдвое, потом еще раз пополам и накрыла им тело убитого до подбородка. Потом я запела такую песнь:

ОМ АХ ХУМ ГУРУ САРВА ХРИ!

Основа Вселенной — Кунтузангпо,

Незагрязненная, чистая изначально.

Путь — это множественность явленных форм,

Эманации шести типов живых существ¹⁸,

В мире, где добрые и злые деяния

Порождают свои неизбежные результаты.

Зачем утверждаться в своей глупости тому,

кто знает об этом?

Я йогиня, госпожа тантрических учений,

Окруженная милосердием Гуру Падмасамбхавы;

Ни жизнь ни смерть не приводят меня в трепет.

Я могу в одно мгновение устранить недуги других.

Молитесь, и на вас снизойдет благословение.

Я направила свой указательный палец на сердце умершего, и его тело стало постепенно согреваться; затем я уронила кап­лю слюны из своего рта в его рот и прошептала ему на ухо мантру АЮ ДЖНЯНА БХРУМ. После этого я прикоснулась к его глубоким ранам, и они немедленно зажили. Юноша стал пробуждаться и наконец полностью пришел в сознание. Все, кто видели это, в радостном изумлении простерлись передо мной. Родители, плача от радости, обнимали своего сына. Потом они устроили в мою честь подношение ганачакры и, выкупив Сале за тысячу золотых монет, подарили его мне.

После освобождения Атсара Сале, он и Еше Цогель снача­ла отправились в Катманду и встретили там много учеников Падмасамбхавы, а затем вернулись в Тибет и посели­лись в Тидро, в пещере "Зал Собрания Дакинь".

В десятый день лунного месяца, когда я совершала ритуал подношения учителю, в момент призывания Гуру, таинствен­но явился сам Гуру Оргьен, восседая на солнечном луче.

"Как твое путешествие в Непал? — спросил он. — Сопут­ствовала ли тебе удача? Какие трудности ты встретила на пути и как долго была в дороге?"

Я подробно рассказала учителю о своем путешествии, о том, как мне не хватило золота, и о том, как я вернула к жизни сына купца.

"Хорошо, хорошо, — сказал Гуру. — Все препятствия, которые ты встретила и преодолела, служат очищению остат­ков твоей/ кармы. Но сила воскрешать мертвых относится к числу низших, мирских магических способностей (сиддхи), поэтому не придавай этому слишком большого значения. Тво­его спутника зовут Благородный¹⁹, поскольку он превыше обычных людей. А поскольку выкуп за него был уплачен золотом, его называют Золотой Свет²⁰".

Гуру Римпоче даровал Атсару Сале посвящение в Манда­лу Благословения Гуру. В этом посвящении я сама служила для него мандалой-опорой для созерцания, а затем Гуру даро­вал мне его в качестве спутника и помощника в практике тантры. Наставив нас в методах практики, Гуру удалился в Лодрак.

Мы же с Атсаром Сале, скрытые от посторонних взгля­дов в уединенной пещере для медитации, семь месяцев упраж­нялись в практике постижения природы четырех наслажде­ний. В конце этого периода я могла беспрепятственно проходить через материальные объекты и мое тело перестало подвер­гаться старению и болезням. Коротко говоря, я обрела кон­троль на пятью элементами. Затем, по мере овладения че­тырьмя видами наслаждения, я обрела четыре формы бытия Будды²¹.

Вскоре после этого Гуру Римпоче вернулся и поселился в пещере Тидро, поскольку наступило время поворота колеса учения Будды в Тибете. Прежде он посвятил императора Три­сонга Децена в некоторые мандалы тантрических божеств. Император усердно практиковал визуализацию и чтение мантр и вскоре получил свидетельства своего прогресса на пути. Он исполнился глубокой веры и решил просить у учителя передачу более глубоких учений тантры. С этой целью он послал Чубу Пельсенга, Гьяца Лхананга и Ма Ринчен Чока с обильными дарами — пригласить Гуру и меня, его супругу, в Самье. Явившись в Тидро, посыльные обратились к Гуру с такими словами:

О Гуру и Дакини, мистические партнеры!

Мы — скороходы тибетского императора.

Божественный повелитель Тибета Трисонг Децен,

Решив утвердить в своей стране учение тантры,

Приглашает тебя в Самье.

Будь милостив, прими приглашение и приходи скорее.

Гуру принял принесенное в подарок золото и сказал в ответ:

Добро пожаловать, благословенные сыновья

благородных семейств.

Я — Пема Джюнгне,

Моя обитель — мир людей,

Мои цели — те же, что у Будды,

И своей эманацией я наполняю всю вселенную.

Намерение императора — благо для всех.

Отныне проповедь тантры

распространится в этой стране.

Гуру со своей супругой и их духовный сын (Атсара Сале) отправились в Самье вместе с тремя скороходами. В Жодро Гуру велел скороходам, которые впоследствии стали извест­ными переводчиками, отправляться к императору первыми, чтобы тот мог как следует приготовиться к нашему приходу. Прибыв в Самье, они передали императору радостную весть: учитель рядом, и император отправился ему навстречу.

Министры Тибета, узнав о скором прибытии Гуру Римпо­че, оворили между собой: "Этот Пема Джюнгне подобен пространству: он находится повсюду и в то же время нигде; он подобен воде: оружие не наносит ему вреда; он подобен огню: его тело пылает чистым наслаждением; он подобен вет­ру: его нельзя уловить; он является как обычный человек, но иногда кажется, что он бесплотный дух. Поэтому лучше нам отказаться от своих злоумышлении против него. Но ког­да появится Еше Цогель, недостойная супруга нашего импе­ратора, мы должны проучить ее, иначе ее поведение нанесет вред авторитету правителя и государству".

Гуру Римпоче знал о их замыслах. "Тот, кто знает тантру, владеет многими искусными методами" — сказал он, и своей магической силой превратил меня в свой ритуальный трезубец (катвангу). Так мы без опасения прибыли в Тибет.

Представитель императора Такра Гунцен с сотней мини­стров в знак гостеприимства встретил нас в Жодро, и оттуда все вместе мы отправились в Самье. Там, возле Великой Сту­пы, сам император, его министры и все придворные встрети­ли нас с королевскими почестями. Трисонг Децен простерся перед Гуру Римпоче и поднес ему золотой сосуд, обернутый белым шелком и наполненный молодым чангом.

Гуру произнес такое пророчество: "Сейчас тантра наделе­на силами юности. В будущем она придет в упадок и ее прак­тики буду извращены".

Затем мы отправились к пагоде Уце, и придворные нако­нец заметили мое отсутствие, а также то, что Гуру Римпоче сопровождает какой-то молодой индийский йогин. "Если Цо­гель нет с нами, мы не сможем получить передачу практик тантры, — подумал император. — А ее несомненно нет здесь. Я спрошу у Гуру, где она находится, и буду настаивать на том, чтобы она прибыла сюда, потому что я очень хочу вновь увидеть ее". И он спросил: "Великий Гуру, где же теперь Еше Цогель? Почему она не пришла вместе с тобой? И кто этот молодой индийский садху?" Гуру с улыбкой отвечал:

О царь и бодхисаттва!

Мое проявление имеет единую природу

с самим пространством,

И безграничны мои магические способности;

Цогель растворилась в необъятности

внутреннего пространства,

И сейчас она пребывает в том месте,

где соединяются сансара и нирвана.

Мое проявление — неистощимый источник наставлений;

Наставление содержится в каждом моем жесте;

Цогель вступила в сферу беспредельной пустоты,

И сейчас она пребывает в обители Кунтузангмо.

Мое проявление — наслаждение,

пустотное по своей природе;

Любое мое желание обладать

иллюзорными формами этого мира

Удовлетворяется без усилий.

Цогель растворилась в обширном пространстве

Наслаждения-пустоты,

И сейчас она пребывает в чудесной обители,

Трех сфер бытия будды.

С этими словами Гуру прикоснулся рукой к своему трезубцу, который немедленно превратился в меня²². Император был изумлен, а все придворные исполнились великой веры в Гуру. После этого император, двадцать один человек из числа его придворных, тридцать два священнослужителя, семь вы­сокородных девушек-дакинь и прочие, всего триста пять че­ловек отправились в уединенную обитель Чимпу Гева. Там Гуру явил нам сто двадцать мандал высшей тантры, даровал все необходимые посвящения и дал наставления в практике и методах окончательного освобождения. В частности, он дал нам наставления по практикам Восьми Божеств Речи, Мамо, Ямантаки, Пурба, Дудзи Йонтена, Соединения с Умом Ламы, Соединения с Умом И дама, Гневных и Мирных Божеств Ил­люзорного Проявления, Гневных и Мирных Божеств Манда-лы Яндаг Херуки и Гневных и Мирных Божеств Мандалы Лотосовой Речи. Также мы получили шестьдесят одну прак­тику Янгтиг, семь разделов практики Соединения Ума, один­надцать кратких и пространных практик Восьми Божеств Речи, сто две практики Завершения Ума, семьдесят шесть тайных наставлений и сто тридцать прямых передач тантры. Импера­тору Трисонг Децену он дал семь основных методов достиже­ния согласно практике Дудзи Йонтен, а также двадцать тай­ных наставлений и велел практиковать их, снабдив введением в метод визуализации. Намкхаю Ньингпо из Ну6а он дал методы выполнения практики Девяти Светильников Янгдака и наставления по практикам Двенадцати Черных Пурба и от­правил его практиковать в Лодрак. Сангье Еше и Дорже Дуджому он дал методы практики Манджушри Ямантаки вместе с двадцатью тайными наставлениями, велев им идти выпол­нять практику в Йонг-Дзонг. Гьелва Чокъянгу из Кунг-Лун-га и Гьелва Лодро из Дре он дал три йоги из цикла Тайного Танца Хаягривы как главный метод их практики, а также двадцать пять вторичных тайных наставлений и велел им ос­таваться в Чимпу. Вайрочане и Денма Цемангу он дал метод осуществления практики Мопа Дракнгак и Победоносного Тобден Нагпо, включающие в себя, во-первых, духов восьми классов и, во-вторых, восемнадцать "надменных" духов, и велел им выполнять практику в Яма-Лунге. Каба Пельцеку и Одрен Вонгчуку он дал как основной метод практику Мамо с внешними, внутренними и тайными ритуалами и отправил их медитировать в Ерпи-Драк. Джняна Кумара Ваджре и Лха-пель Шонну из Монголии он дал тайные наставления по прак­тике Тайного Янгдак Херуки и Пурба, а также метод практи­ки и устные наставления в Махамудре Бессмертия и велел им медитировать в Жермидраке, что в Ньемо. Пельгьи Сенге и Чокро Луи Гьелцену он дал главный метод осуществления практики Дрекпа, Ожерелье из Десяти Гневных, а также вто­ричные практики: метод восстановления нарушенных обетов и Тридцать Главных Дрекпа вместе с тайными наставлениями относительно поведения и образа жизни и отправил их меди­тировать в пещеру на горе Пельчувори. Обоим переводчикам, Ринчену Зангпо и Тенгзину Зангпо, он дал методы осущест­вления практик Таинственной Махакаруники и Ригдзин Ламы, а также устную передачу Высших Сиддхи Махамудры и от­правил для медитации в пещеру Уру. Лангдро Кончоку Джюнг­не и Гьелва Щангчубу он дал метод осуществления и устную передачу практики Шинлаб Лама, а также практику Черного Хаягривы и велел им практиковать в Шангидрак Еру. Дрен-па Намкха Вонгчуку и Кечунг Кадингу он дал метод осу­ществления практики Гневных и Мирных Тайных Божеств Лотосовой Речи, а также метод созерцания шести божеств в едином божестве, основу практики Ваджрасаттвы, вместе с устной передачей практики Тридцати Шести Херук и отпра­вил их медитировать на озеро Намцодо. Ма Ринчену Чоку и Гьелмо Юдра Ньингпо он дал метод осуществления практики Ваджрапани, двадцать устных передач и сотню тайных на­ставлений и велел им практиковать в пещере, находящейся в самом Чимпу. Мне, Цогель, Гуру дал метод осуществления практики соединенного созерцания Трех Корней (Гуру, Ида­ма и Дакини) в единой мандале, основанной на мандале тела Гуру. "Ступай практиковать в Вомпу Такцанг, Мон Такцанг и Кхам Такцанг. Выполняй практику во всех местах, где само­произвольно является образ Гуру, особенно в самом Тидро, — наставлял меня Гуру Римпоче. — Какие бы препятствия и трудности ни возникали, призывай меня в молитве и не со­мневайся в том, что я приду к тебе на помощь и дам совет. А главное — не разлучайся с Атсаром Сале".

После получения посвящений император, воздавая благо­дарение учителю, совершил столько подношений ганачакры, сколько мандал явил нам Гуру Римпоче. Затем, поднеся ему множество даров — золото, шелк, парчу и т. д., — импера­тор сказал:

Вот мы получили мандалы абсолютной тантры, Которую так трудно обрести в этом зоне. Необычайна твоя доброта, и невозможно отплатить за нее. Отныне и до обретения просветления Не лиши меня своей милости.

Поскольку такой невнимательный и

бестолковый ученик, как я,

Часто теряется, впадая в смущение и неуверенность,

Молю тебя, поддержи нас всех своим состраданием.

Сказав такие слова, он высыпал семь полных пригоршней золота на колени Гуру. Каждому переводчику и каждому уче­нику, который получил наставления для практики и указания на место их будущего затворничества, император дал доста­точно золота на неотложные нужды и на запасание прови­зией, а также по золотой чаше для сбора подаяния, куски белой, красной и синей парчи, одеяния, лошадь и вьючного мула и пообещал позаботиться об удовлетворении всех их нужд на период затворничества. Сияя радостной улыбкой, Великий Гуру сказал императору:

О великий император, божественный повелитель,

Ты поступил правильно.

И хотя я, Пема Джюнгне,

Не нуждаюсь в мирских дарах,

Я принимаю их в свидетельство твоего хранения обетов

И ради твоего накопления благих заслуг.

Благодаря твоей щедрости

Двадцать четыре твоих подданных

Беспрепятственно достигнут высшей цели.

Большое благо для человека —

Оказывать помощь другим людям;

Поступающий так совершает деяния бодхисаттвы.

Безопасность моих учеников и

их приверженность практике,

Мои тайные наставления и

материальные дары императора:

Эти три фактора, соединившись вместе,

Произведут неисчислимое благо.

Так, благодаря молитвам устремления,

Благоприятным условиям и хорошей карме

Проявятся бесконечные благие качества Будды.

Так заканчивается четвертая глава, повествующая о том, как Еше Цогель получила от Гуру Падмасамбхавы посвя­щения и наставления в практике.

5. МЕДИТАЦИЯ, АСКЕЗА И ДУХОВНЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ ЕШЕ ЦОГЕЛЬ

Вот краткий перечень методов духовной практики Еше Цогель, описание ее пребывания в Тидро, в пещере Зал Со­брания Дакинь и в других местах.

Сперва я жила в небольшой, наглухо закрытой пещере в дальнем конце Зала Собрания Дакинь в Тидро. Местные жи­тели в изобилии снабжали меня всем необходимым для жизни в уединении. Я же полностью посвятила себя практике созер­цания и единения с абсолютной природой Гуру Пема Джюнг­не. После непродолжительного периода медитаций мое тело приняло облик идама, и божества открылись моим глазам. Я научилась видеть каналы моего тела и потоки энергии, прохо­дящие через них, как мандалу дакини, и в результате этого стали самопроизвольно проявляться четыре типа благой ак­тивности²³. Благодаря благословению Пема Джюнгне истин­ная природа ума стала видеться мне как танцующий Гуру, а все внешние явления — как его чистая обитель! По мере усиления во мне веры и почитания учителя, в сферах дея­тельности моих органов чувств появились Херуки и Дакини как самопроизвольно возникшая внешняя мандала.

Однажды, пребывая в состоянии созерцания ясного света, я очутилась в месте, называемом Оргьен Кхадро Линг, Стра­на Дакинь. В этой стране фруктовые деревья были подобны острым бритвам, земля была устлана свежим мясом, горы походили на огромные скелеты, а комья земли и камни още­тинились осколками костей. В центре этой страны-мандалы располагался огромный дворец, построенный из черепов, а также из свежеотрубленных и высохших голов; вместо зана­весей в нем висела человеческая кожа. Неизмеримое про­странство вокруг дворца было по периметру окружено коль­цом огнедышащих вулканов, стеной из ваджров, стеной падающих молний, кругом из восьми великих кладбищ и сте­ной прекрасных лотосовых лепестков. Сверху летали стаи хищных птиц, вокруг сновали толпы злобных демонов, муж­чин и женщин, а также другие ужасные существа. Все они окружили меня и уставили на меня свои злобные взгляды, но дальнейшие их действия не были ни враждебными, ни друже­ственными.

Я прошла внутрь дворца и, миновав три двери, оказалась в зале, где множество дакинь в человеческом облике делали подношения одной главной дакини. Некоторые из них ножами отрезали от своего тела куски мяса и готовили из него подношение ганачакры. Некоторые вскрывали себе вены, из­ливая потоки крови, некоторые вырывали свои глаза, другие отрезали себе носы, уши и языки; некоторые вырезали свои сердца, легкие, печень и почки; одни отдавали свою плоть, другие кровь, третьи семя и костный мозг, четвертые — жиз­ненную силу и дыхание, а некоторые отрезали себе голову или конечности. После расчленения себя и приготовления подношения они даровали все это главной дакини, которая в ответ благословляла их.

"Зачем вы причиняете себе такую боль? — спросила я. — Если вы расстанетесь с жизнью, как же вы завершите свой путь и достигнете просветления?"

Они отвечали:

О женщина с нерешительным умом!

Совершенный Гуру, истинный Гуру

Незамедлительно дарует свое сострадание.

Тот, кто знает, чем можно обрадовать своего Гуру,

но медлящий с этим,

Останавливающийся в нерешительности,

Теряет свои благие заслуги.

От этого умножаются препятствия на пути.

Поскольку твое восприятие

абсолютной природы реальности мимолетно,

Оно подобно мгновенной вспышке истинной веры;

Тот, кто медлит с принесением в дар этого осознавания

в момент его возникновения,

Кто останавливается в нерешительности,

Теряет свои благие заслуги.

От этого умножаются препятствия на пути.

Поскольку мы обретаем это тело лишь на мгновение,

Нам дан всего лишь миг, чтобы пройти наш путь;

Если медлить с поднесением в дар этого тела,

пока владеешь им,

Если остановиться в нерешительности,

Теряются накопленные благие заслуги.

От этого умножаются препятствия на пути.

Поскольку Учитель является в этом мире

лишь на мгновение,

Существует лишь миг, чтобы открыть дверь

в тайну мистерий;

Если медлить с дарованием учения тогда,

когда владеешь им,

Если останавливаться в нерешительности,

Теряются благие заслуги.

От этого умножаются препятствия на пути.

Услышав такие слова, я устыдилась своего малодушия.

Затем каждая из дакинь попросила у главной дакини на­ставлений, и после этого все они погрузились в медитацию. Такие подношения и медитация повторяются двенадцать раз в день. В четырех дверях залы стояли стражи ворот, а в цент­ре мандалы находилась Ваджрайогини, сияя таким ослепи­тельным блеском, что на нее невозможно было смотреть.

Когда Гуру Римпоче вновь посетил меня, я описала ему свои видения. "Я тоже желаю выполнять подобную аскети­ческую практику, — сказала я ему. — Прошу, благослови меня совершать такое же подношение".

"Все это было символическое видение, — отвечал Гуру Римпоче. — Для тебя нет необходимости совершать реальное подношение своей плоти. Лучше практикуй аскезу".

Слушай меня, богиня Цогельма,

Слушай внимательно, прекрасная госпожа!

Те, которые наделены этим драгоценным

человеческим телом

И истинно практикуют медитацию,

Ни в чем не испытывают недостатка,

А пренебрегающие медитацией страдают от голода.

Поэтому благо тому, кто обязуется

Осуществлять восемь видов аскезы.

Практикуй аскезу в еде:

Питайся субстанцией минералов,

Извлекай эссенцию из сока целебных растений

и в конце концов научись питаться воздухом.

Практикуй аскезу в одежде: носи одеяние из хлопка,

Затем только костяные украшения,

А затем ходи обнаженной,

согреваясь внутренним йогическим теплом.

Практикуй аскезу речи: практикуй визуализацию,

Читай молитвы, духовные песнопения,

Тексты ритуальных практик и мантры,

Выполняй дыхательные упражнения,

А затем оставайся безмолвной,

Избегая всякой мирской речи.

Практикуй аскезу тела:

Выполняй простирания и ритуальное обхождение,

Занимайся йогой и сохраняй позу лотоса

во время медитации.

Практикуй аскезу ума:

Выполняй практики порождения и завершения²⁴,

Созерцай суть пустотного наслаждения

И пребывай с самадхи единения.

Практикуй аскезу учения:

неси светильник учения Будды,

Укрепляй традицию, помогай живым существам

постигать Дхарму,

Совершенствуй свое умение рассуждать,

вести диспуты и толковать учение.

Практикуй аскезу сострадания:

Считай, нужды других важнее, чем твои собственные,

Относись к врагам как к своим детям,

А к золоту — как к нечистотам.

Практикуй аскезу щедрости:

Оставь заботу о своем теле и самой жизни,

Развивай махаянское устремление служить другим,

не помышляя о себе.

Практикуя все эти аскезы,

Ты обретешь единство с Буддой и его учением

И вступишь в сферу непревзойденного,

Таинственного и чистого наслаждения.

Если же ты отступишь от этой практики

Ради обычного самоистязательного аскетизма,

То твоим уделом станет фанатизм

И крайности принятия и отвержения.

Дочь Карчена, вложи в свое сердце мои слова.

Я трижды произнесла обет практиковать эти восемь великих аскетических практик. Гуру возрадовался и, дав мне дальней­шие наставления, вернулся в Самье, где он исполнял свою миссию в качестве главного императорского священника.

Прежде всего я приступила к практике аскетизма в одеж­де и развития внутреннего тепла. Целый год я провела на пике Тидро возле самого ледника, имея только легкую накид­ку из хлопковой ткани. Поначалу внутреннее тепло не возни­кало, и я жестоко страдала от холодного зимнего ветра с дождем и снегом. Атсара Сале не выдержал таких испытаний и вернулся в Самье. Я же, помня о своих обетах, продолжала медитацию. Все мое тело покрылось волдырями, меня бил озноб, началась непрекращающаяся икота, и я почувствовала приближение смерти. Тогда я призвала Гуру в такой молитве:

Владыка Оргьена, истинный Гуру,

повелитель живых существ!

Сострадательное солнце, ниспошли на меня свои лучи.

Я погибаю от холода среди льдов и снежного шторма.

Не в силах двигаться, я подобна камню

или ледяной глыбе.

Благослови меня лучами своего сострадания.

Зажги во мне огонь внутреннего йогического тепла.

После этого я проделала необходимые дыхательные упражне­ния. Энергия моей праны пришла в движение, и огонь внут­ренней теплоты загорелся во мне. Укрепившись в своей вере в учителя, я запела:

Когда истинный Гуру даровал мне

Эликсир своей могущественной доброты

И наделил меня мудростью Ваджрасаттвы,

Я пережила четыре совершенных радости.

Вот явилась дакини Гокармо²⁵

И заняла надлежащее ей место,

Даруя теплоту блаженства,

Наделяя полнотой счастья.

Прошу, не оставь меня своей милостью.

Я закончила свою песнь, и передо мной появился Лама Оргьен в форме Херуки. Он дал мне чашу из черепа, полную чанга, и видение исчезло как сон. После этого моя обмороженная, по­крытая волдырями кожа сошла с меня подобно тому, как схо­дит кожа со змеи. Я поняла, что настало время сбросить одеж­ду из хлопка и облечься в костяные украшения.

Следующий год я практиковала аскезу в еде. Я не позво­ляла себе съесть ни одного зернышка риса, а питалась только субстанцией минералов и водой. Так я продолжала мою меди­тативную практику. Через некоторое время мое восприятие природы ума и сопутствующее ему постижение реальности сильно ослабели. Я не могла стоять на ногах и держать голо­ву; дыхание мое почти прекратилось, а сознание угасало. Мне становилось все хуже и хуже и, почувствовав приближение смерти, я обратилась с молитвой к Гуру, воззвала из глубины своего сердца к идаму и визуализировала непрекращающийся поток подношений дакиням:

Изначально мое тело было подношением тебе; Тебе известны мои добрые и злые дела, о Лама!

Изначально в своей речи я следовала пути Будды;

Тебе известны все порождения моего дыхания, о Лама!

Изначально мой ум был направлен к добродетели;

Тебе известны мои добрые и злые намерения, о Лама!

Изначально это тело было обителью идама;

Тебе известна природа этой обители, о Лама!

Изначально каналы и потоки энергии в нем

Были путями дакини;

Тебе известно все, что сотворено этими потоками, о Лама!

Изначально капли сущностной субстанции (тигле)

Являли собой природу будды;

Уйду ли я в нирвану или поверну колесо учения?

Взгляни на безумие живых существ в этом мире!

Все, что является в сансаре и нирване, — знак для меня.

После этого я имела видение красной женщины, совершенно обнаженной, даже без костяных украшений, которая подне­сла свою бхагу к моему рту, и в меня влился обильный ток ее крови. Все мое,существо наполнилось силой и здоровьем, я почувствовала себя сильной как снежный лев и вступила в созерцание невыразимой истины.

После этого весь следующий год я пребывала совершенно обнаженной, и пищей мне служил только вдыхаемый мною воздух. Сперва мое дыхание было легким, а спонтанная игра энергии и знания проявлялась в разнообразных видениях. Но позже меня охватили сомнения, а вместе с ними возникли трудности. Дыхание мое ослабело, горло сжималось, нос буд­то бы забился ватой, внутри у меня все болело, руки и ноги дрожали. Мне казалось, что я умираю. Собрав последние силы, я запела молитву призывания ламы издалека:

КЪЕ-МА-ХО!

Самовозникший Лама, Святой Оргьена,

Рожденный в иллюзорном теле на пестике лотоса,

Владыка сострадания в человеческом облике,

Соединивший в себе радужную мандалу

С ваджрным естеством,

Взгляни с состраданием на воплощенных существ,

Приди на помощь мне, простой женщине,

Сделай с этим смертным телом все, что пожелаешь.

Где бы ты ни был, взгляни на меня

С любовью и состраданием.

И немедленно в пространстве передо мной, окруженный сфе­рой радужного сияния, появился Гуру, улыбаясь своей лучезарной улыбкой. Затем он спустился на землю, сел на камень напротив меня и сказал:

"Ты слишком усердна и строга в своей практике. Тебе следует использовать эликсиры лекарственных растений, что­бы восстановить подвижность своего ума и жизненную силу в своем теле. Отныне я, Пема Джюнгне, не могу сделать большего для людей в этой стране. Мне осталось только спря­тать сокровища тайного учения (терма) для того, чтобы мои ученики в будущих поколениях открывали их до конца санса-ры. После того как эти сокровища будут спрятаны, я отправ­люсь в Нгаяблинг, Чистую Страну дакинь. Ты же, Цогель, станешь хранительницей этих сокровищ. Вскоре после того, как я открою тебе еще множество мандал высшей тантры, для тебя наступит время приступить к служению на благо всех живых существ. Готовься к этому".

Дав мне еще много наставлений, Гуру исчез.

После этого я вместе с Атсаром Сале и девушкой по име­ни Девамо отправилась в Бутан, в Сенге-Дзог-Сум занимать­ся практикой медитации. Во-первых, я выделила эссенцию из различных лекарственных трав и плодов и использовала ее для преобразования своего тела и ума. Во-вторых, я научи­лась извлекать эссенцию также из минералов. В результате мое тело уподобилось ваджру, и оружие не могло нанести ему вреда. Мой голос приобрел качество и тональность голо­са Брахмы, так что даже голодная тигрица, услышав его, становилась кроткой и послушной, а мой ум утвердился в неразрушимом ваджрном самадхи.

Подобным же образом Еше Цогель выполняла аскезу речи и аскезу тела.

Затем, в тайной пещере для медитации, называемой Неринг­Сенге-Дзонг, вновь подтвердив свои обеты, я стала продол­жать практику аскетизма. Я вступила в глубокое самадхи, сохраняя совершенную лотосовую позу и устремив прямо перед собой неподвижный взгляд. Местные духи и демоны, не в силах вынести совершенства моего созерцания, присту­пили ко мне со всех сторон, создавая различные наважде­ния, соблазняя меня похотью и гневом, наполняя простран­ство воплощенными и невоплощенными призраками. Сначала они являли мне видения изысканных блюд, непрерывно по­являющихся передо мной. Затем стали показывать мне различные привлекательные объекты материального мира. Силой моего постижения иллюзорной природы этого мира, поскольку я испытывала истинное отвращение к мирским соблазнам, мно­гие из этих тварей исчезли сами по себе; некоторые же исчез­ли после того, как исполнилось мое пожелание, чтобы они стали хранителями пищи и имущества в этой местности.

В другой раз они предстали передо мной в виде прекрас­ных юношей соблазнительного вида, статных, красивых, силь­ных и проворных, сладко улыбающихся, горящих вожделе­нием, таких, что от одного взгляда на них любая девушка потеряла бы разум. Сначала они почтительно приветствовали меня, но затем очень скоро стали заигрывать со мной, расска­зывать соблазнительные истории и делать различные предло­жения. Они демонстрировали различные части своего тела, обнимали меня, прикасались к моей груди и половым орга­нам, целовали меня и вообще шли на всяческие уловки, что­бы вывести меня из равновесия. Но, побежденные силой моего сосредоточения, одни из них исчезали немедленно, обманы других я разоблачила посредством постижения иллюзорной природы всех явлений, а некоторых методами медитации бод-хисаттвы я превратила в смердящие трупы, в дряхлых стари­ков, в прокаженных, в уродов, в слепцов и глухонемых, и все они исчезли без остатка.

Тогда эти злобные демоны принялись угрожать мне ору­жием. Земля вокруг меня задрожала, послышался устрашаю­щий рев, похожий на голос тысячи драконов, и возникли вспышки разноцветного света, и демоны стали устрашать меня различными видами оружия: ножами, острыми кинжалами, палицами и копьями, наполняя этими угрожающими предмета­ми все пространство. Но все они растворились в моем непо­колебимом самадхи.

На другой день призраки приняли вид различных диких животных. Возле входа в пещеру ходили, громко рыча, тиг­ры, леопарды, пантеры и прочие хищники. 'Они появлялись то справа, то слева, внезапно набрасывались на меня, били по земле хвостами, скалили свои клыки, царапали меня когтями; их тела дрожали от ярости, а шерсть вставала дыбом. Я же, отказавшись от привязанности к своему телу и самой жизни, пробудила в себе сострадание ко всем этим существам, и они исчезли. Но немедленно вслед за этим пространство вокруг меня заполнилось сотнями тысяч насекомых, червей, скорпи­онов, змей и пауков. Они заползали мне в глаза и в уши, кусали и щекотали меня, прыгали на меня со всех сторон; они дрались между собой и пожирали друг друга, покрывая все вокруг своими останками. Короче говоря, не было ни одной проделки, которую бы они не использовали для того, чтобы запугать или отвлечь меня. На мгновение я содрогну­лась, но тут же подумала: "Поскольку я дала обет не привя­зываться ни к одному из проявлений тела, речи и ума, как я могу устрашиться этих иллюзорных проделок злых духов и кармической активности живых существ — насекомых? Я буду рассматривать все явления и свое отношение к ним как порождение ума, сохраняя спокойствие и невозмутимость". Эта мысль вернула мне уверенность, и я произнесла такие слова:

Все явления — иллюзии, порожденные умом;

Как можно бояться собственных фантазий?

Это не что иное, как проявление спонтанной игры

ясного света,

Поэтому нет причин для беспокойства.

Любая активность ума — как узор на полотне,

Поэтому я буду пребывать в медитативном равновесии.

Произнеся это, я вступила в самадхи совершенной тождест­венности, где нет различения и оценок, и все явления исчез­ли.

Но вскоре против меня вновь восстали легионы демонов Индии, Непала и Тибета, предводительствуемые тремя глав­ными демонами: красным, синим и черным. Они вновь пыта­лись воспрепятствовать моей практике разными хитроумными способами, но безуспешно. Тогда демоны заставили местных жителей напасть на меня. Они наполнили весь Бутан громад­ными черными жабами, штормовой ветер с грозой уничтожил посевы, пронеслись снежные бури, во многих местах возник­ли эпидемии заразных болезней, и все население пришло в смятение.

"Что за напасть? — спрашивали люди друг друга. — От­чего это происходит?"

Некоторым охотникам уже доводилось видеть меня в го­рах. "Там, в пещере Неринг Драк сидит немая тибетка, — сказали они. — Наверное, она во всем виновата. Чего нам еще ждать?"

Все согласились с ними, и огромной толпой они пришли к пещере чтобы убить меня. "Ах ты, злобная тибетская ведьма! — кричали они, найдя меня в горах. — Должно быть, ты занимаешься черной магией! Из-за тебя вся наша страна по­грузилась во мрак. Нас одолели чудовищные черные жабы.

Небывалые ураганы уничтожили наши поля. Мы умираем от эпидемий. Прекрати свои козни, или мы убьем тебя!"

"Видимо, злые духи и божества причиняют вред жителям этой страны, — подумала я. — К сожалению, я ничем не могу им помочь. Но что бы ни случилось, я не нарушу своих обетов". И, не отвечая им ни слова, я оставалась неподвиж­ной, созерцая природу своего ума.

Тогда люди стали кидать пепел мне в глаза и колоть меня в уши своими ножами, но я никак не реагировала на все, что они делали со мной, сохраняя ясность ума и отсутствие мыс­лей. Разозлившись еще больше, они стреляли в меня из лу­ков, колотили дубинками, кололи копьями и резали ножами, но ничем не могли причинить вред моему телу. Наконец, не зная, что им делать со мной, они разошлись по своим домам, дав мне прозвище "Неуязвимая Тибетка".

Вскоре после этого местные божества, демоны и наги, которые прежде пытались запугать меня, пришли и поднесли мне в дар свои жизни. Они дали обет охранять учение и защищать меня от врагов. Подобным же образом великие и устрашающие божества и демоны Тибета — Рахула, Дорже Лекпа и другие — поднесли мне в дар свои жизни и дали обеты хранить учение Будды. Затем ко мне пришли те люди — мужчины и женщины, — которые прежде пытались убить меня. Они раскаялись в своих грехах и вознесли мне хвалу. В конце концов явился сам правитель Бутана Хамрас, полный изумления и веры. Я попросила его даровать мне свою три­надцатилетнюю дочь по имени Кьидрен (Предводительница Собак), которая имела все признаки дакини. С великой верой и почтением он даровал мне ее. Я нарекла ей имя Таши Чид­рен (Благая Предводительница Людей) и взяла с собой в Паро-Таксанг.

В Паро-Таксанге я приступила к выполнению последней аскетической практики, называемой "Семя, объединяющее в себе блаженство и пустоту". Вместе с моим тантрическим партнером Атсаром Сале, Таши Чидрен и еще двумя бутан­скими юношами, одного из которых звали Сале, а другого Атсара Пельянг, питаясь только соками лекарственных расте­ний, я семь месяцев без перерыва, день и ночь совершенство­вала свое тело и дух. Сначала у меня были судороги и озноб, мое тело обессилело и болело, от расстройства обращения лимфы начались отеки, а разум помутился, и я почувствовала приближение смерти. Но некоторое время спустя лимфа пре­образовалась в субстанцию семени и все мое существо напол­нилось блаженством. Сперва это ощущение блаженства было еще загрязнено чувством вожделения, но вскоре оно превра­тилось в пространство осознавания, а затем в чистый поток сознания. Красная и белая субстанции моего тела постепенно смешались в эликсир и уже не могли побудить меня к двойст­венному восприятию реальности²⁶. После того как я преобра­зовала все свое существо в мандалу Победоносных, совер­шив подношение блаженства и вознеся хвалу в блаженстве, высшее блаженство возникло и укрепилось в моем теле чис­того блаженства. Красное излучение наполнило собой мое белое тело, и в результате я приобрела вид прекрасной шест­надцатилетней девушки, а по своей сути стала тождественна дакини Ваджраварахи. Одновременно с этим я увидела манда­лу Амитаюса, и мое ваджрное тело обрело свойства Видьяд-хары (держателя знания) Бессмертия, неподвластного старе­нию и непостоянству. Тогда мне было предсказано, что я проживу в этом мире 225 лет; Хаягрива и Ваджраварахи из­гнали враждебных духов, Пять Будд и Пять Дакинь стали моими постоянными спутниками, следуя за мной подобно тени, Бодхисаттвы даровали свои благословения, и поскольку от­ныне я стала Видьядхарой, наделенной властью над своими жизненными силами, мне было дано имя Сияющая Небесно-голубая Владычица Жизни (Цедаг Тингво Барма).

После этого мы впятером отправились в Вомпу Такцанг, где в это время находился Гуру Римпоче. Встретившись с Гуру, я простерлась перед ним, а он, приветствуя меня, ска­зал: "Вот ты и пришла, Дакини Херука! Какая радость! А я уж было подумал, что ты обессилела и впала в уныние". И он продолжал:

О йогиня, достигшая совершенства в тантре!

Человеческое тело — основа для обретения мудрости;

Тело женщины и тело мужчины

Одинаково годятся для этой цели,

Но если женщина имеет непреклонную решимость,

ее возможности выше.

С безначальных времен ты накапливала благие заслуги,

Совершенствуя свою нравственность и мудрость,

И вот теперь, беспорочная, ты наделена

Высшими качествами Будды.

Ныне, обретя собственное просветление,

Ты должна начать свою деятельность на благо других.

В будущем, в конце своего земного бытия,

Ты явишь на Земле пять своих эманации.

Одной из них будет женщина по имени Дролма,

Что родится в месте, называемом Лаб²⁷

Она впитает в себя суть наставлений Великой Матери

И утвердит учение Заб-чо, Глубокого Отсечения.

Это учение принесет великое благо

всем живым существам.

В это же время Атсара Сале родится под именем Топа

И откроет твою тайную дверь в качестве супруга дакини.

Эта бутанская девушка, Таши Кьидрен,

Станет твоей единственной дочерью,

А Сале из Бутана будет твоим сыном;

Он станет вести образ жизни святого безумца.

Атсара Пельянг станет монахом

По имени Драпа Нгонше,

И, будучи мистическим супругом дакини,

Он достигнет осуществления своих целей

И сможет помогать другим.

Когда же я, Пема Джюнгне, под именем Индус Дампа,

Явлюсь из Лато с проповедью Учения Умиротворения

И встречусь с тобой,

Вновь возникнут благоприятные условия

Для распространения тантры,

А Шин-же, Учение Умиротворения,

Глубокая стезя искусных методов,

На время принесет утешение миру.

После этого ты уже не останешься более в этом мире;

Мы окончательно соединимся с тобой

В высшем пространстве лотосового света

И станем помогать всем живым существам,

Пребывая в иллюзорном теле радости (самбхогакая).

Выслушав такое приветствие и пророчества, я рассказала затем Гуру о своей практике аскезы, о том, как я обрела сиддхи, о напа­дении демонов и людей и особенно подробно о том, как в Паро-Таксанг мне явилась мандала Амитаюса. Радостно улыбаясь, Гуру положил руку мне на голову и сказал: "В твоем нынешнем состоя­нии тебе лучше всего практиковать йогу Видьядхары Бессмертия. Твои переживания в Паро-Таксанге являются всего лишь знаком того, что, практикуя подобным образом, ты можешь достигнуть окон­чательного результата. Я сам открою тебе мандалу Амитаюса и дам надлежащие посвящения и наставления, после чего ты должна найти себе тантрического партнера, который станет опорой твоей практи­ки обретения долголетия.

А эта бутанская девушка, Кьидрен, имеет все признаки даки­ни. Отдай ее мне, и я сделаю ее супругой Дорже Пурба для распространения тайного учения и практики Пурба (Ваджракилаи). В противном случае тантра в Тибете угаснет преждевременно и йог-

ины не смогут защитить даже самих себя. Многие божества и демо­ны Тибета, являющиеся противниками учения Будды, восстанут и создадут многочисленные препятствия для практики и распростра­нения дхармы".

Я простерлась перед учителем, совершила благодарственные подношения и даровала ему золотой поднос, наполненный бирю­зой, а также Таши Кьидрен. После этого я обратилась к Гуру с такими словами: "О Великий Гуру, благодарю тебя за то, что ты решил даровать мне тайные наставления в йоге бессмертия. Ска­жи, какой супруг понадобится мне для выполнения этой практи­ки? В своей неизмеримой щедрости ты решил открыть мандалу Ваджракилаи, поэтому возьми эту девушку Таши Кьидрен. Обни­ми ее своим состраданием и яви ей мистерии тантры. Прошу тебя, дай также и мне тайные наставления по практике Дорже Пурба".

Гуру задумался на мгновение, а затем отвечал: "Практика йоги бессмертия подобна главной колеснице, а практика Ваджракилаи — сопровождающей ее охране; но поскольку Пурба является тво­им главным идамом, я дам тебе это посвящение.

Однако независимо от того, будешь ли ты выполнять практику Пурба или йогу бессмертия, тебе необходим йогический партнер. Отправляйся в Уру, в Центральный Тибет, и там ты встретишь юношу четырнадцати лет. Имя его отца — Лхапель, а матери — Чок-ро-за. Выполняй практику вместе с ним, и ты достигнешь ре­ализации".

Я разыскала юношу, о котором говорил мне Гуру, и вместе с ним мы вернулись к Пема Джюнгне. Учитель сказал:

Этот юноша — видьядхара,

наделенный силами Ваджракилаи.

Его называют Победоносный Покоритель

Демонов (Дудул Паво).

Он явился как лев, чтобы взойти

на престол посвящения,

Поэтому имя его будет

Лхалунг Пельгьи Сенге (Лев Посвящения).

Гуру ввел Пельгьи Сенге в мандалу тантры, и тот обрел совершен­ную духовную зрелость.

Затем Гуру указал нам наши места в предстоящем ритуале по­священия Ваджракилаи. Девамо, получившая теперь имя Чонема, стала Ваджрной Хозяйкой (Дорже Дженмо); Атсара Сале и Атса­ра Пельянг выполняли роли Ваджрных Танцоров (Дорже Гингпа) и были названы Карма Дондруб и Карма Тардже; бутанский юноша Сале стал Ваджрным Помощником (Ваджракармака); меня Гуру сделал своей "главной супругой", а Таши Кьидрен — "супругой, дающей освобождение". Затем он явил сорок две ман-далы тантры Ваджракилаи, а также мандалы семидесяти восьми Пурба, и мы все вместе семь дней выполняли непрерывную прак­тику. Наконец появились признаки успешного осуществления. Мы воочию увидели божеств, сопровождающих Дорже Пурба, а ма­ленькие символические пурба, ритуальные кинжалы с трехгран­ными лезвиями, парили в воздухе, танцуя, сияя и источая запах благовоний. В тот вечер, когда появились эти благоприятные зна­ки, Гуру явил себя в форме Дорже Дролло в соединении со мной, принявшей облик Экаджати; мы вместе стояли на Таши Кьид­рен, которая стала нашей опорой и повозкой в форме тигрицы, подчиняющей богов и демонов нижнего мира в четырех концах Тибета. Так, стоя на спине Кьидрен, превращенной в тигрицу, Гуру пребывал со своей мистической супругой в самадхи Дорже Пурба. И, держа в правой руке девятиконечный ваджр, а в паль­цах левой руки вращая пурбу из метеоритного железа, он произ­вел из себя бесчисленные гневные и ужасающие манифестации существ, подобных ему самому. В форме Темно-синего Пурба Ваджрного Гнева (Тингнаг Дорже Дропур) он полетел в сторону Паро Таксанга и там подчинил богов, демонов, гневных дакинь и духов восьми классов, обитающих в Бутане, Непале, Индии и Лхо, заставив их служить дхарме. В другой форме, именуемой Темно-красный Пурба Ваджрного Гнева (Мугнаг Дорже Дропур), он полетел в сторону Кхама и там подчинил богов, демонов, гнев­ных дакинь и духов восьми классов, обитающих в Кхаме, Джан-ге, Китае и Хоре.

В это время одному злобному и ядовитому нагу, жившему в заливе на озере Манасаровар, удалось убежать от Темно-красно­го Пурба. Превратившись в красного быка, он явился к импера­тору, прося его защиты. Ноги его были скованы железными цепя­ми, из глубокой раны на голове сочились кровь и мозг, глаза были выпучены, а язык вываливался из пасти. Император спро­сил, кто нанес ему такие раны, и бык отвечал: "Злой колдун из соседней страны по имени Пема Джюнгне постоянно причиняет зло богам и людям в Тибете. Только что он сурово покарал даже самых невинных духов и демонов, и я пришел к тебе, император, просить твоей защиты".

Император, побуждаемый жалостью, сказал нагу, что гаранти­рует ему неприкосновенность, и в то же мгновение бык исчез. Им­ператор еще размышлял о том, что это было за видение, как вдруг в его ушах раздался голос Гуру:

Не к месту твоя жалость, о император!

Отныне и навсегда, во всех твоих будущих воплощениях

Обретение сиддхи будет связано для тебя

с затруднениями.

Жизнь и благополучие последователей учения Будды

Постоянно будут в опасности.

А в третьем поколении этот красный бык-демон

Воплотится принцем, по имени Бык (Лангдарма).

Он предаст своих братьев смерти, и

правление его будет жестоким.

Он разорит храмы и монастыри,

И люди забудут даже слова "сутра" и "тантра".

Тогда Пельгьи Сенге взмолился: "Пусть я смогу уничтожить это­го Быка!"

"Да будет так! Да будет так!" — сказал Гуру и предрек, что именно Пельгьи Сенге в будущем убьет царя Быка. Он дал ему имя Пельгьи Дорже, а также свиток с подробными пророчества­ми и наставлениями. Затем Гуру дал ему также метод практики Двадцати Махашакти Килая, наделяющих великой магической силой.

Затем я, Еше Цогель, вместе с Пельгьи Сенге, достигла един­ства с Дорже Пурба, и очень скоро мы узрели мандалу Ваджра-килаи и обрели сиддхи. Затем Гуру дал нам метод самопосвяще­ния, личные практики и общую практику Пурба Шиду из цикла Дорже Шонну. Пурба Шиду состоит из двух разделов: первая часть содержит методы обретения просветления посредством прак­тики мирной формы Ваджрасаттвы, а вторая часть содержит ме­тоды осуществления гневных кармических деяний Ядовитого Черного Пурба (Дукпур Нагпо). После этого Гуру сказал: "Я не знаю более высокого учения, относящегося к практике Ваджра-килаи, чем это. Выполняйте практику, и вы обретете магические способности. Часть из этих учений вы должны передать по линии устной передачи, а часть скрыть как сокровище (терма) для бу­дущих поколений".

Затем Гуру даровал нам мандалу, наставления и методы прак­тики Ожерелья Света Бессмертного Амитаюса, Шестидесяти Двух Божеств Бессмертия и многие другие. Пельгьи Дорже и я, как брат и сестра, усиленно практиковали все эти учения, не преры­ваясь ни на мгновение, и вскоре, узрев манифестацию божеств манд алы, мы обрели состояние Видьядхары Бессмертия.

Так заканчивается пятая глава, повествующая о том, как Цо­гель практиковала медитацию и аскезу.

6. ПЕСНЬ ЕШЕ ЦОГЕЛЬ

В Тидро, вдохновленная указаниями дакинь,

Я практиковала аскезу, пока не появились

знаки успеха.

На границе вечных снегов я обрела

йогическое внутреннее тепло

И сбросила одеяние сансары.

В Зале Собрания Дакинь,

Наделенная жаром четырех посвящений,

Я преобразовала весь видимый мир в мандалу тела Ламы.

В Непале я воскресила мертвого

И выкупила Атсара Сале,

своего тантрического партнера.

Я обрела сиддхи, вкусив нектар глубокого пути:

Мой голос обрел качества и звучание голоса Брахмы,.

Мое тело стало радужным телом дакини,

А мой ум пребывает в единстве с умом

Будд настоящего, прошлого и будущего.

В Сенге-Дзонге я пила амриту, сок лекарственных трав,

И мне явились боги медицины.

В Неринге я подчинила легионы демонов

И, поборов все искушения, обрела сиддхи.

Я выполнила практики всех идамов

и воочию узрела их лики,

Я обрела сиддхи каждого из них

и насладилась блаженством.

В Паро Таксанге я практиковала заб-лам²⁸

Вместе с тремя спутниками,

Херуками чистого блаженства.

Там я обрела власть над каналами, семенем и праной,

И, овладев пятью элементами,

Достигла полной власти своим телом;

Мои тело, речь и ум

стали тремя формами бытия будды;

Я узрела Амитаюса и услышала его пророчества;

Я стала единой с самой Ваджраварахи;

Я стала главной дакини всех мандал.

В Вомпу Таксанге я осуществила

практику Дорже Пурба

И отняла жизнь у земных божеств и демонов;

Я узрела мандалу Амитаюса,

Обрела сиддхи Видьядхары Бессмертия,

И мое тело уподобилось неразрушимому ваджру.

В Верхнем и Нижнем Тибете,

а также в промежуточных областях

Множество мест силы являются свидетелями

моей практики,

И все они благословлены мною.

В будущем эта истина постепенно откроется;

Все спрятанные сокровища (терма)

засвидетельствуют это.

В бесчисленных малых местах силы

Камни хранят отпечатки моих рук и ног,

А также отмечены мантрами,

Мантрическими слогами и священными изображениями.

Они оставлены там для укрепления веры

будущих поколений,

Чтобы мои последователи с молитвой могли открыть их.

Постигнув истинную природу вещей и

обретя власть над пятью элементами,

Я наполнила землю духовными сокровищами;

Обретя силу совершенной памяти,

Я впитала в себя все слова Пема Джюнгне;

Достигнув бесстрашия и веры,

Я научилась предсказывать будущее,

укрепляя веру других;

Достигнув единства со всеми буддами,

Я исполнила деяния Татхагат прошлого,

настоящего и будущего.

Так я стяжала ожерелье духовных сил:

Мои мирские сиддхи — это власть над явлениями,

А также способность быстрой ходьбы, всеведение,

Умение изготавливать,пилюли бессмертия,

Передвигаться в небесном пространстве

И проходить сквозь камни в мистическом танце.

Мои высшие сиддхи — это три самадхи²⁹;

В моем уме, обширном пространстве Кунтузангмо,

Реальность раскрывается как орнамент на полотне.

Я не стремлюсь на небеса и не страшусь адских сфер,

Я не впадаю в крайности утверждения и отрицания,

Поскольку постоянно созерцаю

глубокую пустотность дхарм;

Я достигла цели, чистого пространства Дзогпа Ченпо³⁰.

Мой ум подобен небесному пространству,

Мое сострадание сияет как Солнце,

Мое благословение, как облако, объемлет весь мир,

Мои сиддхи ниспадают как ласковый дождь.

Поэтому обращайтесь ко мне,

Люди будущих поколений, наделенные верой,

И вы получите ответ на свои молитвы.

Я поведу вас в запредельные сферы.

Отвергнув меня, вы отвергнете всех Победоносных.

Ложные взгляды и неправильные поступки

Приведут вас в пучину страданий.

Но своим состраданием я не забуду вас,

И, истощив свою карму, вы станете моими учениками.

Так заканчивается шестая глава, в которой Еше Цогель расска­зывает о своих успехах в практике и об обретении сиддхи.

7. РАСПРОСТРАНЕНИЕ И УКРЕПЛЕНИЕ УЧЕНИЯ

У учения Будды нет иной цели, кроме блага всех живых существ. Деятельность всех будд совершается ради обретения всеми про­светления. Поэтому глава, повествующая о том, как Еше Цо­гель осуществляла свое служение живым существам, содержит три части. В первой части рассказывается, как она утверждала драгоценную традицию передачи учения Будды, изгоняя злых духов и обращая поклоняющихся демонам и неверующих в ис­тинную веру. Вторая глава описывает, как, утвердив тради­цию, она распространяла учения сутры и тантры, создавая и поддерживая монашеские общины. В третьей части рассказыва­ется о том, как она собрала и спрятала неистощимое богатство сокровенных учений, которые должны открыться в будущем для того, чтобы слова победоносных не исчезли и не подверглись ис­кажению в мире, но звучали до тех пор, пока сансара не исто­щится до основания.

Однажды³¹ буддийские ламы и бонские священники собрались в последний лунный месяц в Самье на праздник, называемый Лозе Дазе³², для того чтобы совершить ритуалы и воздать хвалу импера­тору. Пять ученых-бонцев, лично приглашенных императором на праздник, не желали поклониться символам Тела, Речи и Ума Будды, а также не следовали в своем поведении десяти благим заповедям и сидели, повернувшись спиной к священным изобра­жениям. На следующий день рано утром император встретил их возле статуи Вайрочаны в пагоде Уце.

— О божественный император, что означают эти фигуры обна­женных мужчин? — спросили бонские ученые. — Каково назначение этих изображений? Откуда они у нас? Это что, пандиты из Индии?

— Центральная, главная фигура изображает Будду Вайрочану, а вокруг сидят восемь его духовных сынов, — ответил император.
— Мы считаем, что священное изображение поистине является Те­
лом Будды, поэтому мы поклоняемся им и воздаем хвалу. Благо­даря этому очищается наша неблагая карма и накапливаются духовные заслуги.

— А что за две ужасные фигуры стоят у дверей? Не убийцы ли это? Из чего они сделаны и каково их назначение? — продолжали
вопрошать бонды.

— Это два изображения хранителя дверей, господина всех магических сил, по имени Славный Лекден Нагпо, — сказал импе­ратор. — Он карает тех, кто нарушает обеты и помогает последова­телям Махаяны. Эти его изображения сделаны из драгоценных камней руками великих святых, а благословил их сам Пема Джюнг­ на Божество это оказывает большую помощь в распространении учения Будды и в очищении загрязнений всех живых существ.

— Что за польза может быть от глиняных статуй, сделанныхискусным мастером? Тебя обманули, о император. Завтра мы, последователи великого учения бон, совершим для тебя наш ритуал, и это жертвоприношение полностью обновит твой дух.

Позже, прогуливаясь по внешнему двору и осматривая много­численные ступы, бонцы снова спросили императора:

— Что это за постройки, у которых верх испачкан птичьимпометом, посередине — нелепое утолщение, а у подножия валяют­ся собачьи экскременты?

— Они называются символами абсолютного бытия Будды, исодержат в себе останки просветленных, — отвечал император. —
Ступа зримым образом являет невыразимую суть Будды и все существа приносят к ней свои подношения, поэтому она называетсяместом почитания и объектом подношений. Их название говорит само за себя.

— Эти с таким старанием построенные сооружения совершен­но бесполезны, — сказали бонцы. — Какие-то злонамеренные ин­дусы обманули императора.

От этих слов в сердце императора и всех придворных зароди­лись сомнения.

На следующий день бонские священники собрались в своем хра­ме для совершения ритуала, выполняемого для блага правителя.

— Поскольку ритуал совершается для великого царя, — сказа­
ли бонские священники императору, — нам нужны олень с прекрасными рогами, оленуха с уздечкой, украшенной бирюзой, по тысяче яков, овец и коз — самцов и самок — и полное царское облачение. Нам нужно также восемь сортов вина и девять сортов зерна.

Император велел немедленно выдать им все необходимое.

После этого император и все придворные получили торже­ственное приглашение на церемонию. Посередине храма сиде­ли девять главных бонских священнослужителей, а справа и слева от них расположились девять магов и остальные священ­ники. Жертвенных животных ожидало множество мясников, называемых Слугами Жертвоприношения, с ножами в руках; Очистители с золотыми сосудами в руках окропляли жертвен­ных животных водой для очищения, а шаманы, называемые Черные Бонды, осыпали их зерном. Когда животные были уби­ты, священники наполнили их кровью медные чаши и поста­вили эти чаши на содранные шкуры, а на других шкурах были разложены кучи мяса. Закончив с этим, они начали читать мо­литвы призывания божеств. Император, министры и все при­дворные видели, как кровь в медных сосудах стала дымиться и закипела, а над клубами пара разлилось радужное сияние, показались вспышки света, раздался злобный смех и тяжелое дыхание демонов. Слышно было, как они с шумом жуют и проглатывают подношения.

— Я слышу голоса Богов Свастики: Ча, Бога Удачи, и Янга,Бога Судьбы! — ликующе закричал главный предстоятель. После
этого мясо и кровь поднесли всем присутствующим.

— Какая польза от всего этого кровавого жертвоприношения?— спросил император.

— Это приносит благо правителю, но не нам, — ответили бон-
ские священники. — Обрадовано ли твое сердце, о император?
Удивлен ли ты?

Но император чувствовал себя подавленным, и все придворные в великом смущении возвратились в пагоду Уце. Все буддийские ученые и переводчики были единодушны. "Либо учение Будды ут­вердится в Тибете, либо бон получит повсеместное распростране­ние. Невозможно им сосуществовать", — сказали они императору.

Тогда по совету Го Старшего Трисонг Децен решил устроить диспут между буддистами и последователями школы бон, чтобы установить, в каком учении содержится истина и кто из последова­телей обладает большей магической силой, а затем решить, какое из учений должно распространяться, а какое угаснуть.

Итак, в пятнадцатый день нового года на большой поляне Йо­бок возле Самье был установлен высокий трон для императора. Буддийские ученые и переводчики заняли свои места справа, бон-ские священники и шаманы слева, а министры и придворные на­против него. За ними расположилась огромная толпа людей, собравшихся из всех четырех провинций Центрального Тибета. Пер­вым заговорил император.

— Хо! Слушайте меня, жители моей страны, люди и боги, буд­дисты и бонцы, министры, придворные и все подданные! — ска­зал он. — Прежде правители Тибета позволяли бону и буддизму сосуществовать. Я, как и мой предок Сонгцен Гампо, старался дать и тому и другому учению равные права. Но буддизм и бон враждуют друг с другом, и их взаимные обвинения смущают серд­це императора и министров. Теперь мы решили сравнить оба эти учения. То из них, которое завоюет наше доверие, будет принято целиком. Тот, кто откажется следовать победившему учению, будет наказан по закону. Последователи учения, которое будет признано ложным, будут изгнаны из страны, так что даже имя этого учения забудется в Тибете. Победителю же будут возданы подобающие по­чести, а все люди будут следовать его дхарме.

Император произнес эти слова девять раз, а министры повто­рили их во всеуслышание, и все согласились.

Затем сам Великий Оргьен, паря в воздухе на высоте пальмо­вого дерева, обратился к участникам состязания с такими слова­ми: "Хорошо сравнить доктрины буддизма и бона. Прежде всего, отточите свое остроумие обменявшись загадками, ибо именно так принято начинать всякий диспут. Затем представьте толкования ваших учений, изложив их суть, поскольку именно там содержит­ся то, что радует последователей каждой традиции. После этого изложите ваши доводы, предпосылки и выводы, чтобы на основа­нии спора мы могли сравнить их весомость. И наконец, продемон­стрируйте нам свои сиддхи, ибо магические способности вселяют уверенность в сердце царя и его министров". После такого вступле­ния он явил суть своего тела в форме Будды Шакьямуни и своим сиянием покрыл императора, придворных и бонцев; он явил излу­чение своей речи в форме Падмасамбхавы, источника всякого уче­ния, отчего переводчики и ученые почувствовали вдохновение и крепость; он явил свой ум в форме Дорже Дролло, победоносного и уверенного в своей победе, и продемонстрировал собравшимся такие чудеса, что даже бонцы почувствовали веру в него и воздали хвалу.

Затем Атсара Пельянг и один ученый бонец обменялись загад­ками, и здесь бон победил. Бонские священники подняли знамя победы, прославляя своих божеств. Но буддийские ученые сказа­ли: "Рано им радоваться, а нам огорчаться. Кто ест поутру, у того к вечеру может заболеть живот. Они превзошли нас в искусстве загадывать загадки, но это умение не входит в состав учения Буд­ды. Давайте же приступим к диспуту и сравним суть наших веро­учений".

Тут посреди собрания ученых мужей встал великий святой Ви­маломитра и произнес:

Все явления в мире проистекают из своих причин;

Эти причины полностью объяснены Татхагатой.

Великий Аскет³⁴ так объяснял

Пресечение этих причин:

Не совершайте никакого зла,

Развивайте в себе всецелое благо;

Именно так вы сможете укротить свой ум.

И, восседая в позе лотоса в небесном пространстве, окруженный сиянием своей ауры, он трижды щелкнул пальцами. Девять бон­ских магов потеряли сознание, а девять ученых утратили дар речи и ничего не отвечали. Подобным же образом каждый из двадцати пяти индийских пандитов и ста восьми переводчиков изложил суть Учения, и все они продемонстрировали чудеса, удостоверяющие истинность их постижения. Бонские священники и маги сидели пораженные и пристыженные, поскольку не могли явить ни одно­го подлинного чуда.

— Вы должны победить в этом состязании, — сказали им ми-
нистры-бонцы. — Покажите ваши магические способности. Эти
монахи удивили людей и богов Тибета своими чудесами. Их дово­ды убедительны для всех. Наши надежды не оправдались. Теперь, если у вас есть хоть какие-нибудь способности, будь то свидетель­ства сиддхи, магические силы, разрушительные мантры или что-либо еще, продемонстрируйте их немедленно.

— Эти индийские дикари надругались над нашими богами бонской свастики, — ответили священники. — Мы не станем разговаривать с ними, а позже уничтожим их силой магии. Будем гово­рить только с переводчиками-тибетцами.

— Буддисты уже одержали победу, — раздались голоса в народе. — Их удивительная дхарма выше всех прочих. Отныне мы
будем следовать их учению.

— Стойте! — воскликнул император. — Желание бонцев должно
быть удовлетворено. Пусть наши переводчики проведут диспут с ними.

Сперва великий переводчик Вайрочана спорил с бонцем по имени Тангнак. Затем был спор между Намкхаем Ньингпо и Тон­гью. Подобным же образом каждый из переводчиков вел диспут с одним из бонцев, и никто из бонских ученых и священников не мог одержать верх. Император откладывал белую гальку после каждо­го удачного высказывания или действия и черную — после неудач­ного или ложного. Вайрочана собрал девятьсот белых галек, а Тангнак пять тысяч черных. Намкхай Ньингпо из Нуба в конце своего спора набрал три тысячи белых камней истины, а Тонгью — три тысячи черных камней лжи. Я, Цогель, провела диспут с бонской йогиней Бонмо Цо из рода Цокро и одержала победу. Я продемон­стрировала свои магические способности, о чем будет рассказано позже, и Бонмо Цо не смогла возразить мне ни слова. Точно так же одержали победу .сто двадцать переводчиков. Даже девять наиболее уважаемых бонских святых были побеждены. Они стояли онемев­шие, с языками, прилипшими к гортани, с губами сведенными су­дорогой, колени их дрожали, и они не могли произнести ни слова. Как я уже говорила, в демонстрации своих сиддхи я также превзошла бонцев. Но позже они привели в действие девять злоб­ных магических заклинаний, называемых Волшебный Запах Скун­са; Пища, Брошенная Псам; Масляный Светильник, Заправлен­ный Кровью; Кожа Черной Магии; Насылающая Духов Чумы; Насылающая Демонов³⁵, и другие. Этими заклинаниями они сра­зили девять молодых монахов, но я дохнула каждому из них в рот, и все они восстали совершенно здоровыми. Таким образом, бонцы вновь были посрамлены. Затем я направила свой указательный палец в сторону девяти магов и девять раз воскликнула: "ПХАТ!", отчего те упали на землю, потеряв сознание. Девять раз воскликнув "ХУМ!", я вернула их к жизни. Паря в пространстве в позе лото­са, я продемонстрировала свою власть над элементами. Вращая огненные колеса пяти цветов на концах пальцев моей правой руки, я привела бонцев в ужас, а затем из концов пальцев моей левой руки потекли потоки разноцветной воды и, слившись в один по­ток, достигли озера возле дворца. Я взяла большой камень, смяла его, как глину, и вылепила из него многочисленные священные изображения. И в завершение я произвела двадцать пять магичес­ких образов самой себя, каждый из которых продемонстрировал свои особенные сиддхи.

— Эти бонцы не способны справиться даже с женщиной, —
сказали люди, исполнившись к ним презрения.

— Завтра девять наших магов одновременно низведут молниина землю и превратят Самье в груду пыли, — сказали бонцы. Они
отправились в Хепори и исполнили свою угрозу, но я, сделав ру­кой устрашающий жест, поймала все пущенные молнии на кончиксвоего пальца и направила их на Омбу, обитель бонцев, котораябыла немедленно уничтожена. А после того, как я ниспослала три­
надцать молний на головы самых могущественных бонцев, все онив раскаянии вернулись в Самье.

Но министры Такра, Лугонг и другие не пожелали отправлять­ся в изгнание. Они вернулись в Омбу и начали тщательно гото­виться к тому, чтобы разрушить весь Тибет силами магии, накладывая проклятия на воду, землю, воздух и т.д. Император подроб­но рассказал об этом переводчикам и ученым, прося их отвратить зло. Гуру Ринпоче, заверив всех, что все закончится благополучно, дал мне наставления относительно того, как защитить Тибет. Я отправилась в пагоду Уце, явила там мандалу Дорже Пурба и вы­полняла практику семь дней, пока не появились божества манда­лы. Благодаря сиддхи, обретенным в результате этой практики, враги становятся своими собственными палачами. Таким образом, бонские министры уничтожили самих себя. Такра, Лугонг и пять других министров умерли одновременно; из девяти магов умерли восемь, а выжил только один. Бонское сообщество опустело, раз­рушенное магическими силами.

Судьбу оставшихся в живых последователей школы бон решил Гуру Римпоче: "Поскольку вероучение реформированного бона на­ходится в согласии с учением Будды, они могут жить спокойно. Однако все шаманы и фанатики, придерживающиеся крайних взглядов, должны быть изгнаны из пределов страны. Не следует убивать их".

Император, поступая в соответствии с советом Гуру, разделил бонские книги на реформированные и шаманские и последние по­велел сжечь, а первые спрятать в различных пещерах для будущих поколений. Последователи реформированного бона поселились в Шан-шунге и провинциях Тибета, а бонцы-шаманы были изгнаны в Монголию.

После этого во всей стране указом императора утвердилось уче­ние Будды. Семь тысяч монахов поступили в академию в Самье, тысяча монахов — в академию Чимпу, сто — в медитационный центр Йонг Дзонг, три тысячи в академию Лхасы, пятьсот монахов заполнили медитационный центр Ерпа. В городах и провинциях Тибета открылось множество новых монастырей и центров для медитации.

Учение Будды, монашеские общины и тантрические школы ши­роко и беспрепятственно распространялись по всему Тибету. Тогда учителя из Индии, Китая и Непала, нагруженные дарами, подне­сенными им в знак благодарности, преисполненные счастья, воз­вратились в свои страны. Только великий Вималомитра остался в Тибете и неустанно вращал колесо учений сутры и тантры. Слава и могущество Трисонга Децена достигли своей вершины; враги были разгромлены на границах всех четырех областей, а бонские шама­ны и колдуны изгнаны из страны. Увидев, что его земная задача успешно завершена, он назначил принца Муне Ценпо наследни­ком трона. И, восходя умом от блаженства к блаженству, в день своего ухода он дал последние наставления принцу, своей супруге и министрам. В полночь он поднес цветы к алтарю главного храма и произнес слова благопожелания. Ранним утром, накануне восхо­да солнца, он начал читать текст практики порождения идама, а с первыми лучами растворился в радужном сиянии в сердце Манд­жушри и исчез.

Вскоре после этого принц Муне Ценпо был умерщвлен вслед­ствие козней царицы. Наследником трона и императором стал его брат Мутри Ценпо. Царские жены были очень враждебно настро­ены по отношению к буддизму и разожгли вражду между двумя общинами. Пользуясь искусными средствами прекращения спора и благодаря своему состраданию, я смогла помирить общины меж­ду собой. После этого случая споры между религиозными община­ми были запрещены. В это же время одна последовательница ре­формированного бона, женщина по имени Бонмо Цо из рода Чокро, которую я знала с детства, проживавшая в Хепори возле Самье, прислала мне отравленное питье. Зная о яде, я выпила его, произ­неся слова:

Послушай, сердечный друг:

О, как вкусен этот нектар, поднесенный тобой!

От него мое бесплотное ваджрное тело

Стало чистой эссенцией, эликсиром бессмертия.

Удивительно!

Твои замыслы не осуществились,

Мои намерения исполнились.

Не огорчайся и не впадай в зависть,

Практикуй бон и буддизм без смущения,

Молись божеству-идаму,

Смотри на своих духовных братьев и

сестер чистыми глазами веры,

Вознеси молитвы и воздай хвалу Великому Гуру!

И мое тело превратилось в облако лучащегося радужного света, а в каждой поре моей кожи помещался сияющий ваджр. Бонская йог­иня устыдилась и, не в силах вынести своего позора, бежала в соседнюю страну.

Тогда мстительная царица изгнала меня в Цанг. Там я сначала остановилась в Карак-Ганге, и вскоре там собрались триста мона­хов. Позже это место стало называться Джомо-Карак. Тридцать девять из этих трехсот монахов обрели сиддхи; из них двадцать человек достигли такого развития, что смогли оказывать помощь другим, а девять стали равны мне самой, и их достижения в слу­жении благу всех живых существ были неизмеримы. Затем я меди­тировала в месте, которое позже стало называться Джомо-Нанг, поскольку там я практиковала внутреннюю медитацию, и из тыся­чи монахинь, поселившихся там, сто достигли способности помо­гать другим, семь сравнялись со мной по духовным достижениям, а пятьсот обрели сиддхи.

Затем я отправилась жить в Шампо-Ганг. По дороге на меня напали семь разбойников, которые ограбили и изнасиловали меня. После этого я пропела им песнь, вводящую в четыре состояния блаженства:

НАМО ГУРУ ПАДМА СИДДХИ ХРИ!

Дети мои, вы встретили лучшую из супруг,

Великую Мать,

И, благодаря совершенству накопленной вами

добродетели,

Вы имели счастье получить четыре посвящения.

Созерцайте теперь восхождение

по четырем степеням блаженства.

В тот момент, когда вашим глазам предстала

манд ала моего тела,

Ваш разум был охвачен вожделением,

И вы получили "посвящение сосуда".

Рассмотрите самую суть вожделения:

Вы увидите в ней процесс порождения идама;

Вожделение нераздельно с идамом по своей сути.

Созерцайте вожделеющий ум как тело божества.

Соединившись с пространством,

тайной мандалой супруги,

Вы почувствовали чистое блаженство

в центрах своего тела.

Злоба утихла, уступив место любящей доброте.

Эта сила даровала вам "тайное посвящение".

Рассмотрите самую суть радости

И соедините ее с потоком своей праны.

Что это, как не махамудра?

Вкусите махамудру блаженства.

Слияние с пространством чистого наслаждения супруги

Вызвало у вас непроизвольное истечение,

И ваш ум соединился с моим умом.

Так вы получили благословение "посвящения в мудрость".

Храните суть наслаждения без рассеянности,

Созерцайте единство блаженства и пустоты.

Это и есть то, что называют

незапятнанным блаженством.

Вкусите чистое блаженство как высшую радость, Вы проникли в тайную суть наслаждения супруги, И наши соки слились в единый эликсир. Различие между "я" и "не-я" исчезло, И это осознание даровало вам Творческую силу "посвящения слова". Храните изначальную чистоту ума в мире явлений, Созерцайте пустотную природу привязанности. Это не что иное, как высший путь, Дзгпа Ченпо. Переживите высшую радость как не-радость.

Вот необычайные, высшие тайные наставления.

Сознательная практика этого метода

приводит к падению,

Но счастливый случай дарует

неожиданное освобождение.

Вы получили четыре посвящения сразу,

И ваша удача привела вас

К созреванию на четырех ступенях радости.

Пока я говорила, разбойники достигли состояния духовной зре­лости и освобождения. Они спонтанно обрели контроль над пото­ками своей праны и знание-опыт восхождения по стадиям четырех наслаждений. Став махасиддхами и не покинув своих тел, быв­шие разбойники впоследствии перенеслись в страну Оргьен и ока­зали неисчислимую помощь живым существам.

Вскоре после этого я вновь посетила долину Непала, и непаль­ский король по имени Джила Джипа оказал мне поддержку, так что я смогла широко проповедовать учения Гуру. Там, в Непале, моей ученицей стала четырнадцатилетняя девушка, называемая Дакини. Я нарекла ей имя Каласиддхи, поскольку ей предстояло обрести сиддхи семейства воплощенных дакинь. И хотя учение Будды до того времени было мало распространено в этой стране, после моего посещения все жители, и мужчины и женщины, по крайней мере узнали о существовании закона кармы.

Я жила в Мангьюле, когда император Мутри Ценпо прислал трех своих вельмож, чтобы пригласить меня обратно в Самье, и я с двенадцатью учениками отправилась в Тибет.

Там я двенадцать лет жила в Чимпу вместе с Гуру Римпоче, проповедуя и распространяя учение Будды. Постепенно Гуру пере­дал мне все свои духовные сокровища без остатка, подобно тому как содержимое одного сосуда полностью переливают в другой. И наконец настал день, когда он сказал мне: "Вскоре настанет для меня время отправиться в Нгаяб Кхадро Линг, Чистую Страну Дакинь. Я должен оставить после себя свое неисчерпаемое учение, глубокое и обширное, распространив его по всему Тибету. Ты же должна его тщательно усвоить, классифицировать и подготовить к тому, чтобы оно стало сокровищем для будущих поколений".

Тогда мы записали все учение Великого Гуру, которое предсто­яло скрыть как сокровище. Намкхай Ньингпо, искусный в бы­стром письме, Атсара Пельянг, искусный в каллиграфии, Денма Цеманг, знаток правописания, Чокро Луи Гьелцен, мастер ясного изложения, Юдра Ньингпо, знаток грамматики и логики, Вайро-чана, достигший совершенства во всех искусствах, я, Еше Цогель, наделенная незабывающей памятью, — одним словом, все двад­цать пять главных учеников и множество помощников вместе вы­полняли эту работу. Одни писали на санскрите, другие на языке дакинь, третьи на деванагари, а иные на тибетском; некоторые писали буквами огня, некоторые буквами воды или воздуха. Мы записали миллион циклов Совершенства Ума, сто тысяч циклов Капли Сердечной Сути¹⁶, тантры, комментарии, тайные наставле­ния — все необозримой глубины; некоторые обширные, но весьма важные, некоторые краткие, но цельные, некоторые легкие для прак­тики, но приносящие обширные плоды, некоторые подробные, но быстро приводящие к желаемому результату. На все эти тексты были составлены специальные списки, списки дважды сокрытых текстов, краткие списки и списки, содержащие предсказания для открывателей терма, пробуждающие надежду, и все они были рас­пределены в надлежащем порядке.

Гуру и Дакини, мистические супруги, единодушно служили благу всех живых существ своими искусными средствами и глубо­ким постижением: мы в равной мере являли активность речи, рас­пространяя сутры и тантры; эманациями своих тел мы подчиняли мир внешних явлений; пользуясь своими знаниями и способностя­ми, мы обучали живых существ; так мы разнообразными методами являли четыре типа благой кармической активности: успокоения, увеличения, подчинения и разрушения. В своем абсолютном бытии Пема Джюнгне и Еше Цогель едины с Кунтузангпо и Кунтузангмо (то есть являются Кунзанг яб-юмом): наши тело, речь, ум, актив­ность и качества единосущны всепроникающему пространству.

Из Чимпу мы отправились пешком, странствуя по всему Вели­кому Тибету и благословляя его места силы. Прежде всего мы от­правились в три Такцанга. В Паро-Такцанге, что в Бутане, мы спрятали отдельные терма и списки, содержащие предсказания для тертонов. "Это место Ума Гуру, — сказал Гуру Римпоче. — Практикующий здесь обретет сиддхи махамудры". Затем он про­изнес молитвы исполнения желаний и благословил изображение Дорже Дролло, естественно возникшую" ступу и самовозникшую шести слоговую мантру. В Вомпу Такцанге в Центральном Тибете Гуру подчинил Владык Спрятанных Сокровищ, поручил им хра­нить сокрытые священные тексты и оставил там краткие списки. "Это место Тела Гуру, — сказал Гуру Римпоче. — Медитирующий здесь обретет силы вечной жизни". Затем, как и прежде, он произ­нес молитвы и благословил священные изображения, трехелого-вую мантру, девятислоговую мантру РУЛУ, а также ступу и вадж-ру. В Такцанге, что находится в Кхаме, он сокрыл отдельные терма и взял с Духов-хранителей обещание охранять их. "Это место Речи Гуру, — сказал он. — Великое благословение снизойдет на тех, кто станет практиковать здесь, но для нарушающих обеты возник­нут непреодолимые препятствия. Здесь можно будет обрести мир­ские и высшие сиддхи". Затем он произнес молитвы и дал благо­словения.

Подробное описание деяний Гуру и Дакини содержится в других биографиях.

После этого мы, Гуру и Дакини, мистические супруги, вернулись в пагоду Уце как главные императорские священнослужители. Дав устные наставления, списки терма и перечисления будущих терто-нов, а также подробные личные советы императору, министрам, царицам, придворным и переводчикам, в десятый день десятого месяца года обезьяны* Гуру Римпоче, восседая на солнечном луче, исчез в юго-западном направлении, отправившись на остров Нгаяб. Я сопровождала его до непальской границы, и там мы двад­цать один день провели вместе в тайной пещере возле Цашоронга. Здесь Гуру явил мандалу Дзогчен Ати Кьябдал и даровал мне по­священие. Но в отношении Чонемы явились неблагоприятные зна­ки, указывающие на ее сомнения и неуверенность, и ей Гуру ска­зал: "Учение тантры широко распространилось в Тибете, но учение Атийоги, вершина традиции махаяны, стало причиной распрей. Духовный прогресс на этом пути может быть достигнут только в линии преемственности устной передачи или в линии терма. Кро­ме того, практикующие эту традицию зачастую лишены намерения служить другим живым существам. Условия этой практики, как, впрочем, и всей тантры в целом, способствуют быстрому взлету и быстрому падению, если практикующий не наделен исключитель­ной силой и способностями". И он не дал посвящения Чонеме. Мне же Гуру даровал все посвящения полностью, не оставляя ни­чего сокрытым и неразъясненным. "Теперь ты готова к тому, чтобы получить наставления необычайной, исключительной колесницы, находящейся вне рассуждений и аналитического мышления. Это учение не следует давать слишком рано или слишком поздно, в неподходящее время и неподготовленному человеку, ибо, подобно тому как посеянные семена не могут оставаться на поле после со­зревания колосьев, так же и после достижения окончательного ре­зультата этих практик нет возможности продлить пребывание че­ловека в мире. На этом пути не существует хорошей или дурной кармы, нет высших и низших личностей, нет остроты или тупости ума, нет юности и старости; его цель — полное растворение в про­странстве непрерывного становления дхарм, где всякая "реаль­ность" приходит к угасанию. Если бы я дал тебе эти наставления слишком рано, ты не смогла бы исполнить свое служение вопло­щенным существам: проповедать учение Будды и сокрыть терма для блага грядущих поколений. Почему же? Потому что твое веще­ственное тело немедленно бы исчезло. Теперь ты должна, ни на мгновение не отвлекаясь, приступить к созерцанию истинной при­роды всех дхарм³⁹, и тогда, сохранив это тело, ты быстро обретешь окончательное просветление, состояние будды. После моего ухода медитируй в Запу, Тидро и подобных местах. Через три года уси­лится твое видение, а через шесть лет ты обретешь абсолютное, не­опосредованное знание. Тогда ты спрячешь последние терма для будущих поколений и, передав последние тайные наставления, за­вершишь свой труд на благо живых существ. Затем ты отправишь­ся в Карчу, что в Лодраке, и там, достигнув полного совершенства в своей практике, продемонстрируешь магические превращения, выходящие за рамки природных законов, являя различные фор­мы для удовлетворения разнообразных нужд всех живых существ. Через две сотни лет твое тело растворится, и мы встретимся в про­странстве чистого ведения, в Нгаяб Кадро Линге, Чистой Стране Дакинь".

Дав такие наставления и сделав предсказания, Гуру пригото­вился умчаться прочь на солнечных лучах. Но я, склонившись перед ним, изливала тяжесть расставания в такой молитве:

Увы, увы! Владыка Оргьен, Одно мгновение прошло, следующее наступает — Несомненно, это и есть круговорот рождения и смерти. Как остановить этот стремительный поток?

Увы, увы! Владыка Оргьен,

Так долго мы были вместе,

А теперь наши тела расстаются —

Несомненно, это и есть закон встречи и расставания.

Что мне сделать, чтобы остаться с тобой навсегда?

Увы, увы! Владыка Оргьен,

Раньше ты наполнял собою весь Тибет,

Теперь же нам остается только смотреть

на следы твоего присутствия —

Несомненно, это и есть действие закона непостоянства.

Как мне связать крылья кармы?

Увы, увы! Владыка Оргьен,

Прежде весь Тибет укреплялся твоими наставлениями,

Теперь же нам осталось только слушать

предания о тебе —

Несомненно, это и есть действие

закона становления и изменения.

Как мне обрести непоколебимую уверенность?

Увы, увы! Владыка Оргьен, Доныне я была твоей постоянной спутницей, Теперь же мой Гуру исчезает в небесах, Оставляя меня на ложе моей несчастной кармы. Кто укрепит меня и даст благословение?

Увы, увы! Владыка Оргьен,

Твоя речь была полна глубоких наставлений,

Но теперь, бессмертный,

ты исчезаешь в небесном пространстве,

Оставляя на земле меня, женщину, связанную узами тела.

Кто устранит препятствия и вдохновит меня?

Увы, увы! О Милосердный,

Прошу, дай мне последние три слова наставлений.

Всегда взирай на меня с состраданием

И не забывай Тибет в своих молитвах благопожеланий.

Я высыпала на тело Гуру тринадцать горстей золотого песка, и, когда я еще стояла, коленопреклоненная, в своей печали, Учитель, восседая на солнечных лучах в пространстве передо мной на рас­стоянии вытянутой руки от земли, обратился ко мне с такими сло­вами:

Слушай, дочь моя, Океан Сиддхи:

Пема Джюнгне живет для того,

Чтобы обратить и наставить в вере демонопоклонников.

Это искусное деяние,

Осуществляемое тремя телами

полностью совершенного Будды,

Несравнимо с делами обычных людей,

Которые подобны пузырям на воде.

Если ты страшишься рождения и смерти,

Впитай в себя учение Будды,

И когда ты обретешь полную власть над

своими потоками энергии,

А также над созерцаниями стадий

порождения и завершения,

Рождение и смерть станут подвластны тебе.

Слушай, добродетельная, верная супруга,

Пема Джюнгне живет для того,

Чтобы приносить благо всем живым существам.

Всеобъемлющее и равное ко всем сострадание

Несравнимо с покрывалом неведения,

Накинутым на разум простых людей.

Чтобы не расставаться со мной, практикуй гуру-йогу,

И во всех явлениях ты увидишь Гуру.

Нет лучшего способа преодолеть

горечь встреч и расставаний.

Слушай, очаровательная, пленительная госпожа,

Пема Джюнгне живет для того,

Чтобы отдавать себя другим.

Его высшее, незапятнанное бытие,

В котором все материальное приходит

к своему завершению,

Несравнимо с бытием обычных людей,

движимых дурной кармой.

Я наполнил Тибет своими учениками и теми,

кто обрел сиддхи.

Чтобы постичь непостоянство, практикуй махамудру,

И ты увидишь, что мир явлений,

Сансара и нирвана изначально свободны по своей сути.

Нет лучшего способа связать крылья кармы.

Слушай, наделенная верой, вечно юная дева,

Пема Джюнгне живет для того,

Чтобы проповедовать учение необузданным.

Это высшее ваджрное тело, недоступное переменам,

Несравнимо с больными телами обычных людей.

Я наполнил Тибет учениями Будды,

И, если ты станешь проповедовать и медитировать,

учение не утратится.

Изучение, размышление и медитация —

вот три опоры учения Будды.

Намерения практикующего и

цели других людей исполняются без усилий.

Нет лучшего способа,

чтобы преодолеть непостоянство сансары.

Слушай, наделенная верой дочь Карчена,

Пема Джюнгне уходит в пространство лотосового света.

На мне — благословение будд прошлого,

настоящего и будущего,

Меня нельзя сравнить с живыми существами,

связанными Владыкой Смерти.

Ты, женщина, овладевшая сиддхи,

наделенная ваджрным телом,

Испроси благословение и посвящения

у своего высшего ума,

Он — наместник Гуру в тебе.

Слушай, Еше Цогельма,

Пема Джюнгне отправляется

В пространство чистого блаженства.

Он как бессмертное божество,

обитающее в теле пустоты,

Несравним с человеческими существами,

В которых тело и ум разделены.

Цогель, ты обрела освобождение,

Опираясь на тайные наставления.

Выполняй медитации Дзогчен Атийоги,

И своей медитацией и молитвами

Ты устранишь препятствия и обретешь вдохновение.

Нет лучшего способа устранить препятствия,

Мешающие проявиться состраданию Гуру.

Слушай, достигшая совершенства,

Нареченная именем Сияние Синего Света,

В Прошлом я дал тебе множество советов и наставлений,

Но все они сводятся к одному —

Практикуй гуру-йогу:

На расстоянии ладони над твоей головой,

На сиденье из солнца и луны,

Окруженный радужным сиянием

Восседает Пема Джюнгне, наставник всех людей.

У него одно лицо и две руки,

В первой он держит ваджр,

а в левой — чашу из черепа,

Одетый в полотняную одежду,

В мантии со спадающими складками,

Украшенный шапкой, перьями ястреба и серьгами,

В лотосовой позе, лучащийся светом.

Его стать указывает на завершенность

практики шести колесниц,

Его тело наделено всеми признаками

совершенства Будды.

Вокруг него — дакини в виде пятицветного света,

Сияющего, блестящего, ясного, как свет ума.

Когда это созерцание станет непоколебимым,

Прими передачу сил и оставайся в состоянии единения;

Если образ становится неясным, медитируй с усердием.

Затем множество раз читай сердечную и

сущностную мантры ГУРУ СИДДХИ.

Потом соединись с Гуру через три двери своего тела*,

* На этой стадии медитации практикующий созерцает лучи белого, красного и синего цветов, исходящие из межбровья, горлового и сер­дечного центров Учителя, и проникающие в него через соответствую­щие центры его тела. — Прим. пер.)

Соверши молитвы посвящения заслуг

И молись о том, чтобы достичь состояния самого Гуру.

И в конце медитации пребывай

в чистом пространстве Дзогпа Ченпо,

Растворившись в тигле изначального пространства.

Нет практики высшей, чем эта, Цогельма.

Мое сострадание не возрастает и не убывает.

Неугасим луч моего сострадания, светящий на Тибет.

Я всегда нахожусь перед лицом моих сынов,

молящихся мне.

Я ни на мгновение не отделен от тех,

которые верят в меня.

Хотя я и скрыт, они ощущают мое присутствие;

Мое непрекращающееся сострадание

Укрепляет моих сынов чистым видением.

В будущем, в десятый день лунного месяца,

Пема Джюнгне придет, восседая на Божестве Дня⁴⁰

В мирной, обогащающей,

подчиняющей и разрушающей формах,

Последовательно, в течение четырех периодов суток,

Чтобы наделить соответствующими сиддхи

своих духовных сынов.

Подобным же образом я явлюсь

в десятый день убывающей луны,

Чтобы явить активность покорения и разрушения;

В пятнадцатый день лунного месяца,

восседая на лучах луны,

Я явлюсь, чтобы до основания потрясти сансару

Своим состраданием

И спасти обитателей нижних миров,

Действуя в совершенстве на благо всех живых существ.

В восьмой день луны, после полуночи и

перед рассветом,

На закате и на восходе,

Восседая на коне своей совершенной мудрости,

Я стану объезжать места силы по всему миру,

даруя различные сиддхи:

В стране злобных демонов я поверну колесо учения;

На двадцати одном острове дикарей

И в тридцати странах,

населенных злобными варварами,

Для осуществления успокоения,

обогащения, подавления и разрушения

В форме огня, ветра или воды,

Как небо, как радуга, землетрясение или гром,

Я явлю множество видимых форм,

Чтобы вести их к совершенной радости;

Никогда не прекратятся мои деяния

на благо живых существ.

Ты же отныне будешь жить больше ста лет,

Доставляя радость и счастье жителям Тибета.

Когда сто лет пройдет, ты отправишься в Нгаяб Линг,

И, нераздельная с Пема Джюнгне,

будешь помогать своим ученикам.

Имя твое будет Видьядхара Сияющего Синего Света.

Твои тело, речь и ум навсегда нераздельны с моими.

Остановив круговорот рождений и смертей,

связав крылья кармы,

Ты произведешь многочисленные эманации

для блага будущих поколений.

Не прекратится поток твоих эманации в Тибете,

Приходя без страха и сожалений,

Ты станешь действовать для блага живых существ.

Восстань, Цогельма,

Мы никогда не разлучимся.

Но здесь, в мире непостоянства и

относительности, прощай.

И пусть мои молитвы сострадания принесут

благо людям Тибета.

Когда Гуру закончил свою речь, в небе появились многочисленные даки и дакини, играющие на разнообразных музыкальных инстру­ментах, держа в руках зонты, паланкины, опахала из ячьих хвос­тов и павлиньих перьев, флаги и знамена. Из этого собрания небесных музыкантов исходило радужное сияние, в котором раство­рился Гуру. Не в силах вынести расставания, я упала на землю и зарыдала: "О Гуру Римпоче! О единственный Будда! Наш единст­венный отец и господин! Очи страны Тибет! Сердце мое! Яви своесострадание! За что ты казнишь меня так жестоко? Увы! О день скорби!" Так я взывала к нему, умоляя возвратиться. Тогда Гуру Римпоче обернулся в последний раз и дал мне свое первое завещание⁴¹, прежде чем снова раствориться в пространстве пульсирую­щего света, повернувшись лицом на юго-запад. Но я не перестава­ла плакать и взывать: "Увы! О горе! Владыка Оргьена, неужелиты оставишь Тибет в запустении? Неужели ты погасишь свет свое­го сострадания? Неужели ты оставишь свою Цогель без прибежи­ща? Будь милосерден, взгляни на меня снова!" Так я продолжала взывать к нему. В ответ мне раздался голос Гуру, чистый и ясный, и произнес слова второго завещания. Затем небеса снова наполни­лись сиянием, и этот свет принял форму дакини, которая посте­пенно растворилась в пространстве. Я опять бросилась на землю, билась о камни, царапала свое лицо и рвала волосы, взывая к исчезнувшему Гуру.    

В ответ на это раздались слова: "Взгляни, Цогель!" И, оглядев­шись, я увидела в пространстве перед собой светящийся шар раз­мером с мою голову. Внутри этого шара находилось первое насле­дие его паринирваны⁴². После этого свет, озаряющий Тибет, собрался в шар, который исчез в юго-западном направлении, куда прежде удалился Гуру. Снова, не в силах вынести расставания, я вскричала: "Благословенный Оргьен, не покидай меня!" И снова, как и прежде, голос велел мне смотреть, и немедленно вслед за этим ларец из света размером с кулак со вторым наследием пари­нирваны Гуру упал передо мной. Затем свет дня и свет солнца померкли, исчезнув на юго-западе. В наступивших сумерках я, как во сне, вызвала в памяти образ Гуру, окруженного дакинями, и в отчаянии, с глазами, полными слез, запела:

Увы! О горе! Оргьен Римпоче!

Пришло время, когда мрак покрыл страну Тибет,

Пришло время, когда опустели кельи отшельников,

Пришло время, когда некому воссесть на трон Дхармы,

Пришло время, когда некому наполнить

сосуд посвящения,

Пришло время, когда в ум подвижников

закрадываются сомнения,

Пришло время обратиться за советом к книгам,

Пришло время, когда только в визуализации

мы увидим Гуру,

Пришло время, когда лишь священные изображения

станут опорой для созерцания,

Пришло время, когда только во сне нам явится

чистое видение.

Вот какие печальные времена наступили теперь.

Увы! О горе! Благословенный Владыка Оргьен!

Взгляни на нас с состраданием, Учитель Истины!

После того как я произнесла слова этой молитвы, ларец из света размером не больше сустава пальца появился на конце последнего луча, исходящего из юго-западного направления. В нем я нашла третье наследие паринирваны Гуру, и в тот же миг обрела непоко­лебимую уверенность. Гнездо надежд и страхов, спрятанное в глу­бинах моего существа, разрушилось, и во мне возникло чувство непрерывного присутствия Гуру.

Тогда, исполненная безграничной преданности, я вступила в созерцание мандалы Мистического Единства с Гуру и через три месяца практики смогла видеть его в течение шести периодов дня и ночи, получая от него наставления, советы и устные передачи уче­ния.

Затем, для того чтобы Девамо смогла восстановить свое виде­ние Гуру, по его позволению я составила ритуал, называемый Янг­Пур Дракма⁴³, главная часть которого представляет собой практи­ку исповедания в сочетании с ритуалом Янгдак Херуки, а вторая часть — практику Дорже Шонну, устраняющего препятствия. Этой практике я обучила многих последователей Гуру Римпоче, и в осо­бенности Девамо, а затем установила линию учения устной переда­чи и линию терма.

Вернувшись в Тибет, Еше Цогель жила в Мангьюле, Цанге, Запу, Тидро и других местах, наставляя верующих и обучая своих уче­ников и создавая новые сокровища терма. В Тидро она после шес­ти лет практики достигла абсолютного знания, проникнув в са­мое сердце учения Дзогчен.

После своего возвращения я приступила к завершающей аскезе, "принятию на себя кармы других". Служитель демонов, Сантипа, слуга моего бывшего жениха, причинивший мне некогда столько зла, обрел перерождение в "Очень Горячем Аду" и был исторгнут оттуда силой моего сострадания.

Я отдавала свою плоть пожирателям плоти, я кормила голод­ных, одевала нагих, давала лекарства больным, приют бездомным и удовлетворение страдающим от вожделения. Коротко говоря, я отдавала свое тело и жизнь для блага других. И поскольку, когда требовалось, я отдавала даже свои органы чувств, нисколько не заботясь о себе самой, однажды бог Индра и наг Ананда решили испытать меня.

Однажды в Тидро ко мне принесли безногого человека.

— Откуда ты? И для чего прибыл сюда? — спросила я его.

— Меня принесли из Омбу, что в Центральном Тибете, — отве­
чал человек. — Правитель несправедливо наказал меня, и мне вы­резали коленные чашечки. Мудрые лекари Тибета сказали, что ихможно пересадить, взяв у женщины. Я слышал, что ты, госпожа, даешь людям все, что у тебя попросят. Молю тебя, помоги мне!

— Я дам тебе все, в чем ты нуждаешься, — отвечала я, испол­нившись сострадания. — Я обещала своему Гуру, что стану слу­жить всем живым существам своим телом, речью и умом. Поэтому возьми все, что хочешь.

— Нам придется нанести тебе глубокие раны, — сказали лекари, приступив ко мне с острыми ножами. — Способна ли ты терпеть боль?

— Я готова, — отвечала я.

Итак, они сделали крестообразные надрезы на обоих моих ко­ленях, извлекли коленные чашечки со звуком "крак, крак!" и по­ложили их, окровавленные, передо мной. Сознание на мгновение покинуло меня. Придя в себя, я попросила их забрать коленные чашечки, и они удалились.

Через некоторое время, когда раны мои зажили, ко мне при­шел, горько рыдая, прокаженный. Его болезнь была в такой ужас­ной стадии, что все тело его было покрыто гноем и запекшейся кровью, на месте носа зияла зловонная дыра, а от гноящихся губ также исходило ужасающее зловоние.

— Злые духи наслали на меня проказу, — сказал он, — но главное мое страдание в другом. У меня была жена, дочь богов, подобная тебе. Когда я стал ей отвратителен, она ушла к другому человеку, а затем выгнала меня из дома. Если ты действительно решила посвятить свою жизнь другим, не согласишься ли ты статьмоей женой?

— Не плачь! — сказала я ему, охваченная жалостью. — Я исполню любую твою просьбу. — И я стала жить с прокаженным,
исполняя все обязанности настоящей жены.

Подобным же образом я помогала всем людям, нуждающимся в моей помощи. Многие приходили ко мне с разнообразными про­сьбами, и я отдавала им все, что они требовали: мои глаза, голову, руки и ноги, язык и т.д.

Наконец явился сам бог Индра и поднес мне в дар богатства богов, пять божественных шелковых одеяний, сосуд с небесным нектаром и семь сокровищ. Пропев мне хвалебный гимн, он исчез, а все мои раны бесследно исчезли.

Вслед за этим мой супруг-прокаженный обратился в змеепо­добного нага Ананду. Он поклонился мне и даровал неисчисли­мые богатства нагов. Сложив руки в жесте почитания, он сказал:

Гуру Еше Цогельма!

Ты — тайный ключ к Пема Джюнгне!

Своим состраданием ты утешаешь

страдания живых существ,

Ты свободна от представлений о чистом и нечистом,

Ты отринула любовь к самой себе.

Хозяйка Учения, Мать Будд, я поклоняюсь тебе.

Гуру Пема Тотренгцел'"¹ — мой учитель,

Поэтому помни обо мне с любовью, ваджрная сестра.

Ты — источник океана учений, всей тантры,

Ты — источник смысла учений устной передачи и терма,

Тебе одной вверена забота об их росте и

распространении.

Поэтому, пока я жив, я буду помогать тебе,

Поддерживать и защищать тебя,

Заботиться о твоем благополучии и

отвращать несчастья.

Сказав так, он исчез под землей в своем истинном облике.

Подробное описание того, как Еше Цогель освободила из глубин различных адов тех, кто имел с ней кармическую связь, а также еще многих, к кому испытывала бескорыстное сострадание, можно найти в ее многочисленных жизнеописаниях.

Между тем император не оставлял своей заботой духовные об­щины в Лхасе, Самье, Трандруке и других местах. Всего туда поступило тринадцать тысяч новых монахов. Я же, проживая в Чимпу, давала наставления и помогала в их духовной практике давним ученикам Гуру Римпоче, моим собственным ученикам, тем, кто недавно обрел веру в Гуру, проживающим в Нгари, Мангьюле, Пуранге, Бутане, Цанге, Джаре, Лоро, Конгпо, в четырех областях Центрального Тибете, в четырех северных провинциях, в Докхаме, Китае, Джаре, Хоре, Миньяке и других местах. Моя сострадатель­ная активность простиралась подобно небосводу, а мои ученики распространились по всему свету.

Тогда я, Цогель, сказала себе: "Вот я исполнила свою задачу распространения учения на благо живых существ. Половина жиз­ненного срока, предсказанного мне Гуру, прошла. Мое знание и способности достигли наивысшего расцвета. Поэтому теперь пришла пора отправиться медитировать в места силы, которые прежде благословил Гуру Пема, устроить тайные хранилища учений тер­ма, дать благословения и произнести молитвы исполнения жела­ний".

Далее в биографии описывается, какие именно места посетила Еше Цогель и какие сокровища терма спрятала в каждом из них. Она побывала в ста пяти главных и одной тысяче семидесяти милых местах силы Великого Тибета. Но, кроме этого, сущест­вуют миллионы мест, о которых можно было бы рассказать, од­нако в тексте они не упоминаются, поскольку их перечисление было бы слишком пространным. А о том, как именно были спря­таны сокровища в Великом Тибете, и особенно в Самье, Лхасе и Трандруке подробно рассказано в самих терма и в обширных био­графиях Гуру Римпоче.

Так заканчивается седьмая глава, рассказывающая о том, как Еше Цогель осуществляла свою деятельность на благо всех жи­вых существ.

8. ОБРЕТЕНИЕ ПЛОДА УЧЕНИЯ И ДОСТИЖЕНИЕ СОСТОЯНИЯ БУДДЫ

После того как я, Цогель, благословила места силы и скрыла в тайных хранилищах сокровища учения Гуру Пема для будущих поколений, я вернулась в Чимпу и некоторое время оставалась там, исполняя обязанности главного императорского священника. В храме Карчунг Доргйинг я даровала неизмеримые в своей глубине практики, приводящие к быстрому созреванию и освобождению, семерым ученикам, в число которых входили царь Мутри Ценпо, принц Мурум Ценпо и Нгангчунг Пелгьи Гьелмо. Явив им манда-лы Собрания Тайного Слова Гуру, Собрания Ума Идама и Собра­ния Дзогчена и даровав посвящения, я быстро привела их к духов­ной зрелости и освобождению.

После этого в пещере возле Карчу, что в Лодраке, я вступила в медитацию сферы становления вех дхарм Дзогпаченпо. Живым существам, странствующим в круговороте рождений и смертей, я являлась в различных образах, принося им счастье. Голодным я являлась в виде разнообразной пищи, принося им счастье; бедным я являлась как богатство, принося им счастье; нагим я являлась как различные одежды, принося им счастье; бездетным я являлась как дочери и сыновья, принося им счастье; мужчинам, томимым вожделением, я являлась в виде привлекательных девушек, при­нося им счастье; одиноким женщинам я являлась как мужья, принося им счастье; больным я являлась как лекарство, принося им счастье; томящимся от печали и отчаяния я являлась как разреше­ние их внутренних проблем, принося им счастье; находящимся в опасности я являлась как спасение, принося им счастье; тем, кому угрожал огонь, я являлась как вода, принося им счастье, и для всех, кто подвергался неблагоприятному воздействию какого-либо из пяти элементов, я являлась как противоположный элемент, при­нося им счастье; подобным же образом я являлась всем существам, находящимся в промежуточном состоянии между смертью и рож­дением, а также в шести мирах сансары в той форме, которая наи­лучшим образом могла послужить обретению ими счастья; я избав­ляла всех живых существ от их невзгод, какую бы форму они ни принимали, принося им счастье.

Коротко говоря, где есть положительные и отрицательные пере­живания, там есть жизнь чувствующих существ; где есть жизнь чувствующих существ, там есть и пять элементов; где есть пять элементов, там есть и пространство; а поскольку мое сострадание единосущно пространству, то оно пронизывает собой все пережи­вания чувствующих существ. Так, являясь то в одной форме, то в другой, я оставалась в пещере возле Карчу двенадцать лет.

После этого я, Еше Цогель, вместе с одиннадцатью основными учениками и семьюдесятью девятью последователями отправились в Шанг, в долину Залу. Прожив там десять лет в служении моим ученикам, я наконец вступила в самадхи, называемое "угасанием всех дхарм"⁴⁵. Но шесть моих самых близких учеников, Би Еше Ньингпо и другие умоляли меня не удаляться в нирвану, но оста­ваться на Земле и вращать колесо учения:

О Великая Мать,

наделенная признаками единства с пустотой,

Когда свет твоего солнца и луны исчезнет

в твоем внутреннем пространстве,

На кого опереться нам,

несчастным чувствующим существам?

Просим тебя, останься с нами,

чтобы являть нам мандалу совершенного постижения.

Запредельная Победительница,

чье видимое существо подобно

благодатному дождевому облаку,

Когда нектар твоих тайных наставлений

скроется в твоем внутреннем пространстве,

На кого уповать нам, которые подобны

непророщенным семенам и нежным побегам?

Просим тебя, останься с нами,

чтобы орошать нас нектаром твоих наставлений.

Цогель, наше прибежище,

являющая собой пример иллюзорного тела,

Когда твои признаки и явленные знаки будды

растворятся во внутреннем пространстве,

На кого надеяться нам, заблудшим,

потерявшим дорогу?

Ты — наша опора на пути к освобождению.

Пожалей нас, преславная Цогельма!

С такой горячей молитвой обратились ко мне мои ученики, прося не покидать их. Я отвечала: "Приготовьте великое подношение га­начакры, мои сыновья и дочери, и я открою вам мандалы многих самых глубоких тантр и дам наставления. Когда пройдет восьмой день этого месяца, только мое имя останется в Тибете". Расстроен­ные и опечаленные, они приготовили все необходимое для подно­шения. Потом все ученики сели вокруг меня с глазами, полными слез, и я обратилась к ним с такими словами:

Слушайте внимательно, вы, мои ученики!

Вложите себе в уши мои слова и

запечатлейте их в своей памяти.

Нет повода для отчаяния, утешьтесь!

Поскольку жизнь обусловлена причинами,

она преходяща;

Поскольку материя по своей природе является светом,

она лишена субстанции;

Поскольку "путь" — это заблуждение, он бесполезен;

Поскольку природа сансары — пустота,

она лишена реальности;

Поскольку ум состоит из противоречивых мыслей,

он не имеет основания:

Итак, нельзя найти ничего,

что было бы абсолютной реальностью.

Вы, собравшиеся здесь братья и сестры,

наделенные верой,

Без смущения и сомнений обращайтесь

с молитвами ко мне, своей Матери,

И я наделю вас благословением чистого блаженства

сферы непрерывного становления.

Там не существует встреч и расставаний:

Я не оставлю тех, с кем уже имею кармическую связь,

А прочие будут спасены эманациями моего сострадания.

Ваша Мать свободна от страха смерти и изменений,

Поэтому нет причин для печали, братья и сестры.

Я закончила свои свершения.

Согласно пророчеству благословенного святого Оргьена,

Мне в этой жизни было отпущено две сотни лет.

Прошло даже немного больше этого срока,

И я находилась в Тибете очень долгое время.

В возрасте тринадцати лет я стала супругой императора;

В шестнадцать лет Гуру обнял меня своим состраданием;

В двадцать я получила полные посвящения

и практиковала аскезу;

К тридцати я достигла полной реализации

и стала трудиться на благо других;

В сорок я соединилась с умом своего Гуру;

В пятьдесят я покорила демонов и защитила учение;

В шестьдесят я распространяла писания

и расширяла общину;

В семьдесят я раскрыла природу реальности;

Когда мне было восемьдесят,

мой Гуру удалился на юго-запад;

В девяносто я узрела лицо истинной сути вещей;

В сто лет я достигла совершенства в знаниях;

В сто двадцать я стала

главным священником императора;

В сто тридцать я путешествовала по всему Тибету;

В сто пятьдесят я спрятала сокровища учения

И оказывала помощь живым существам;

Когда мне было сто шестьдесят,

умер царь Мутри Ценпо;

В сто семьдесят лет я привела

к освобождению своих учеников;

В сто восемьдесят я произвела

иллюзорные формы в Лодраке;

В сто девяносто я встретилась

со своей старшей сестрой Мандаравой

И, получив высшие наставления,

обрела сиддхи бессмертия,

После чего признаки перерождения и смерти

самопроизвольно исчезли.

Теперь прошло двести одиннадцать лет.

Несомненно, Тибет получил достаточную защиту

и покровительство;

Несомненно, его боги и люди удовлетворены.

Теперь я ухожу, и кажется, что мы расстаемся,

Но не печальтесь, мои друзья!

Молитесь с верой и усердием,

Погружайтесь в чистое пространство Дзогчен,

Ибо нет иного способа избежать несчастий бытия.

Наставления Дзогчена приводят

к самой сути Оргьена Пема.

Он сам даровал их мне, и теперь я передаю их вам.

Выполняйте практику и обретите сиддхи.

Вы можете передать эти наставления любым

подходящим ученикам,

Но не давайте их тем, у кого недостает способностей,

Храните их от нарушителей обетов,

И спрячьте их от самоуверенных гордецов".

Затем, взяв с них обещание хранить тайну, я раскрыла одиннад­цати моим ближайшим ученикам мандалу Дзогчен Ати, дав им сто тайных сердечных наставлений, в результате чего все они достигли немедленного освобождения.

Так состояласыгоследняя проповедь учения Еше Цогель в тради­ции устных наставлений.

В третий день месяца птицы, в год, когда мне исполнилось 211 лет, находясь в верхней пещере Падма Ганга, я объявила моим ученикам, что мы должны отправиться на вершину Залу, чтобы увидеть мистерию, которая состоится там, на Медно-красной Горе, в восьмой день лунного месяца. Я отправилась на вершину Запу, взяв с собой одиннадцать ближайших учеников и около полусотни последователей. На седьмой день я обнаружила на вершине Запу пещеру, формой напоминающую мудру намаете⁴⁸. Там мы провели ночь. Я дала своим ученикам двадцать девять кратких учений, а затем, совершив подношение ганачакры, устанавливающей един­ство с ламой, мои ученики собрались вокруг меня, и я по просьбе каждого из них дала им подробные личные наставления.

Вечером восьмого дня явились двенадцать разновидностей гнев­ных демонических дакинь из страны Оргъен, говоря о себе, что их общее число двенадцать миллионов (12 000 000). Около полуночи явились двенадцать разновидностей дакинь, пожирающих людей: питающихся жизненной силой, крадущих дыхание, пожирающих плоть, выпивающих кровь, высасывающих костный мозг и про­чих, говоря, что всего их пять миллионов пять тысяч пятьсот (5 005 500), так что земля и небо наполнились плотоядными дакинями. Затем объявили о своем прибытии мирские дакини и дакини две­надцати разделов времени числом двенадцать миллионов сто двад­цать тысяч (12120 000). Они появились, восседая на львах и прочих хищниках, на различных птицах, таких, как гаруда, на раз­нообразных домашних животных, таких, как слоны, и на диких животных, таких, как олени; они были разных размеров и форм, у некоторых из них лица были как у людей, а у иных — как у разнообразных тварей. За час до рассвета появились новые даки­ни, которые говорили, что они прибыли из четырех концов страны Оргьен и с Двенадцати Островов. Эти дакини были разделены на группы, каждая своего цвета: белые, красные, зеленые, темно-си­ние и желтые, причем среди белых некоторые были совершенно белыми, некоторые наполовину белыми, а наполовину красными, некоторые наполовину зелеными, наполовину синими и наполови­ну желтыми; подобным же образом были окрашены дакини ос­тальных групп. В руках они держали разнообразные предметы: оружие и прочие символы своей внутренней природы. Таких да-кинь было пять миллионов двести тысяч (5 200 000). После рас­света и перед появлением первого луча солнца объявили о своем прибытии дакини шестидесяти четырех мандал во главе со своей царицей, Прекрасной Владычицей Лотосового Танца (Пема Гар-вонг Люндзе). Небо наполнилось радужным сиянием, земля за­благоухала, а воздушное пространство было полно дакинь. Между полуднем и вечером явились дакини Тридцати Трех Обителей, Десяти Мест Силы Херуки, Восьми Великих Кладбищ, Пилавы, Чандохи и сопутствующих им вторичных мест силы, каждая де­монстрируя свой особый жест, каждая играя на своем особом му­зыкальном инструменте, каждая воспевая свой гимн, каждая ис­полняя характерный для нее танец, каждая наделена особой способностью, каждая воздавая особую хвалу и делая особое под­ношение, все они славили меня и воздавали мне хвалу, наполняя собой небесное пространство.

Я же сделала им обильное подношение ганачакры. Своей маги­ческой силой я накормила одной небольшой частицей чистой пато­ки все собрание людей и дакинь, а затем сполна напоила их чан-гом из одной капалы. После этого я даровала своим ученикам тайное посвящение речи дакинь⁴⁷, все они одновременно овладели способ­ностью беседовать с дакинями; так я привела их в состояние "не-возвращающихся".

Вечером девятого дня я со своими учениками покинула пещеру, и мы поднялись на вершину горы Запу. В третий час десятого дня я раскрыла им мандалу практики Соединения с Умом Ламы в Едином Слоге, и одновременно с этим появилось неисчислимое количество яростных демонов. Среди них были группы демонов трехголовых, одноголовых, безголовых, пятиголовых, шестиголо­вых, стоголовых и так далее; разнообразные группы демонов с различным числом голов от одной до ста тысяч. "Гуру Пема прислал нас сопровождать Царицу Злобных Демонов, Дакини Сия­ющего Синего Света", — сказали они.

После этого Еше Цогель дала последние наставления своим ученикам и изрекла многочисленные пророчества о будущем Тибета.

Завершающая часть ее биографии изложена Атсаром Сале, который впоследствии воплотился как тертон Тактам.

Своей правой рукой Цогель коснулась бутанской девушки Таши Чидрен, которая превратилась в восьмилепестковый голубой ло­тос, называемый "утпала", на каждом лепестке которого в середи­не виднелись буквы ХУМ и ПХАТ, и этот лотос растворился в правой груди Цогель. Своей левой рукой она коснулась непаль­ской девушки Каласиддхи, которая превратилась в шестнадцати-лепестковый красный лотос с гласными санскритского алфавита и буквой ХРИ на каждом лепестке, и этот лотос растворился в ее левой груди.

В утренних сумерках десятого дня появились четыре Царя-хра­нителя Учения во главе несметного полчища внешних, внутренних и тайных дамченов⁴⁸, а также духов и демонов восьми и двенадца­ти классов. "Стража из Нгаяб Линга прибыла в полном составе, — сказали они. — Мы готовы сопровождать тебя, Дакини Сия­ющего Синего Света, в чистую обитель дакинь".

С первыми лучами солнца перед Еше Цогель подобно падаю­щей звезде появились четыре дакини в форме восьмилепесткового лотоса. И тогда, приняв форму Ваджрайогини с барабанчиком "дамару" в правой руке и с чашей из черепа в левой, Цогель встала на эту повозку. Но ее ученики безутешно зарыдали, говоря: "Что же мы скажем людям Тибета? И что теперь делать нам, твоим не­счастным ученикам?" Цогель отвечала им:

Слушайте меня, тибетцы, наделенные верой!

Скажите людям, что я исчезла

во внутреннем пространстве, алая-виджняне,

А плоть и болезни пришли к завершению.

Скажите им, что смертная Цогель

Достигла наконец сферы незапятнанного бытия

И что пресеклась агония и аффекты смертного тела.

Скажите им, что иллюзорное тело из плоти

и крови преобразилось

И что минула нужда в установлении

причин заболеваний,

В предписаниях, кровопускании и прижиганиях.

Скажите им, что, когда истина

о непостоянстве становится явной,

Должно исчезнуть все, что только кажется явным

и неизменным.

Скажите им, что конец пути — светоносное тело,

А этот омраченный труп, наполненный водой

и лимфой, подлежит разрушению.

Скажите им, что Ама Цогельма растворилась

в изначальном звуке "А"

И что прекратились плач и стенания.

Скажите им, что внешнее и внутреннее,

мать и сын, наконец встретились,

А материя плоти и крови исчезла.

Скажите им, что никогда не прекращается

поток сострадания Учителя;

Эманациями своего иллюзорного тела

он наполняет Вселенную.

Скажите им, что эта неисправимая, дрянная женщина

Обрела неисчерпаемое богатство дхармы.

Скажите им, что дочь Тибета, ветреная девица,

Стала владычицей абсолютного бытия Самантабхадры.

Скажите им, что эта женщина,

склонная к суетности и обману,

Преуспела в своем последнем плутовстве,

уйдя на юго-запад, в страну Огмин.

Скажите им, что эта распутница, постоянно попадавшая

в капканы собственных ухищрений,

Теперь ухитрилась исчезнуть

в пространстве внутренней пустоты.

Не печальтесь! Молитесь, призывая волну благодати.

Цогель никогда не оставит верующих в нее.

Я обязательно явлюсь в ответ на ваши молитвы.

Поэтому возвращайтесь домой

и неустанно практикуйте дхарму.

Да будет благо!

Закончив говорить, она испустила ослепительное радужное сия­ние, а затем растворилась в капле синего света размером с кунжут­ное зерно и исчезла. Мы же, собравшиеся там, в один голос возо­пили:

Увы, увы! Еше Цогельма!

Как ты безжалостна! Как мало твое сострадание!

Если ты не станешь более помогать Тибету,

На кого надеяться нам, твоим несчастным ученикам?

Ты, наша мать, ушла в чистую обитель.

Кто теперь спасет Тибет от несчастий?

Ты, наша мать, вступила в сферу

незагрязненного бытия,

Но кто же приведет нас к исчерпанию

нашей дурной кармы?

Ты, наша мать, ушла в землю чистого блаженства,

Но кто же спасет нас из океана сансары?

Ты, наша мать, растворилась в лотосовом свете,

Кто теперь будет вести нас по узким ущельям Тибета?

Ты, наша мать, соединилась теперь с Гуру Пема,

К кому теперь обратиться нам,

твоим брошенным ученикам?

Увы, увы! Яви снова свое сострадание!

Скажи несколько слов,

которые станут завещанием для Тибета.

Как нам, твоим ученикам, вынести боль расставания?

Просим тебя, введи нас в пространство

всепроникающего лотосового света!

После этих слов все мы с плачем и рыданиями упали на землю. Тогда из сияющей пустоты раздался голос Еше Цогель, который произнес:

Слушайте меня, печальные люди Тибета!

Слушайте и прекратите ваши сетования!

Неизменно мое сострадание,

А вы говорите так, будто забыли о срединном пути

И уклонились в крайность утверждения

реальности бытия.

Я не умерла, не отказалась от вас

и не ушла в дальние страны;

Призывайте меня в молитвах,

и я явлю вам реальность своего бытия.

А тем, кто наделен нелицемерной преданностью,

Я дарую любые сиддхи, какие он пожелает.

Так будет отныне и до конца времен.

Благодаря деяниям Гуру Падмасамбхавы

Тибет превратился в чистую землю Авалокитешвары,

божества сострадания;

Арья Манджушри здесь — владыка Учения,

А Господин Тайны, Ваджрапани,

являет здесь свою магическую силу.

Поэтому обширный океан учения

не иссякнет в этой стране.

Все демоны и демонические силы здесь покорены.

Монашеские школы, где обучают сутрам,

будут хранить светоч учения,

А мастера, достигшие магических способностей,

Создадут множество центров для уединенной практики.

Жители Центрального Тибета в этой

и последующих жизнях

Сделают Три Драгоценности свидетелями

своих радостей и печалей,

Усердствуя в практике десяти добродетелей

и избегая десяти грехов.

Ищите в писаниях указания о внутренних

и внешних поступках;

Пусть слова Туру Пема помогут вам

отличать правильное от ложного.

Уважайте законы и распоряжения правителя

И создавайте законы своей страны в согласии с дхармой.

Отвращайте внешних врагов силой магии:

Божества и Три Драгоценности несомненно

придут вам на помощь.

Пусть обучающиеся в монастырях

Усердно изучают писание;

Пусть живущие в миру мужчины и женщины

Совершенствуют свое видение пути;

Почитайте высших среди вас, а низшим помогайте;

Постоянно читайте мантру МАНИ

для блага всех живых существ

И призывайте в молитвах Пема Джюнгне,

нашего господина.

Молитесь вслух, призывая меня по имени,

И, когда вы получите передачу четырех сил,

ваш ум соединится с моим;

Тогда пребывайте в медитации,

сохраняя чистоту ума и отсутствие помышлений.

Для множества тибетцев Пема Джюнгне будет Учителем,

Благословляя их своим состраданием.

Выполняйте расширенные

и краткие практики Исполнения Ума Гуру,

И я обещаю вам, что вы достигнете состояния будды

в течение одной жизни.

Неустанно произносите мантру ГУРУ СИДДХИ;

В десятый, двадцать пятый, восьмой

и пятнадцатый дни лунного месяца

Делайте подношения ганачакры и прочие.

Благодаря этому вы обретете

окончательное освобождение.

Прочтение мантры ГУРУ СИДДХИ

в обратном порядке приводит к самой сути Гуру:

ХУМ — это сущность всех будд настоящего,

прошлого и будущего;

ДХИ — это сиддхи всех идамов и Победоносных;

СИ Д — это магические проявления дакинь и дамченов;

МА отсекает заблуждения живых существ;

ПАД — это чистая обитель всех будд;

РУ закрывает двери, через которые дует ветер кармы;

ГУ наделяет силами осознавания и сострадания;

ДЖРА — это неразрушимая пустота махамудры;

В А — обширное вместилище всех вещей;

ХУМ — это явленное существо,

эманация преображенного человека (нирманакая);

АХ — это богатство всех явлений (самбхогакая);

ОМ — это абсолютное бытие,

изначально чистый Кунтузангпо (дхармакая).

Если прочитать коренную мантру Пема Джюнгне

в обратном порядке

Сто тысяч раз, то исчезнут загрязнения тела, речи и ума;

Если триста тысяч раз, то вы достигнете уровня

невозвращающегося;

Семьсот тысяч прочтений приведут вас к встрече

с Пема Джюнгне в этой жизни;

Один миллион позволит вам исполнить

четыре благие активности будды;

Шесть миллионов исчерпают глубины сансары;

Десять миллионов даруют вам единство

с самим буддой Амитабхой,

И вы обретете любые сиддхи, какие пожелаете.

А чтобы узнать, что будет, если прочесть больше,

попробуйте сами.

Прочтение этой мантры в обычном порядке —

это путь обретения нирваны:

ОМ — это будда в пяти аспектах его бытия;

АХ — в нем содержатся мантры пяти будд и

все сердечные мантры;

ХУМ — это ум пяти будд и суть всех живых существ;

В А — это неразрушимость ваджра;

ДЖРА — его сострадательная магическая активность;

ГУ — это херуки настоящего, прошлого и будущего;

РУ — это капля эликсира созревания и освобождения;

ПАД — это врата в чистые обители;

МА — это спонтанное вхождение в вагину наслаждения;

СИД — это спонтанная игра сострадания;

ДХИ — это любые сиддхи, какие вы пожелаете;

ХУМ — это достижение вершины бытия.

Эта мантра подобна драгоценности,

исполняющей желания;

Ею вы исполните все желания своего сердца.

А поскольку она очищает

двенадцать составляющих сансары,

Она является Великой Матерью,

природой десяти запредельных совершенств (парамит).

Все вы, присутствующие здесь,

и все грядущие поколения

Должны практиковать эту мантру с усердием.

Теперь, некоторое время, пока вы

не обретете единство своего ума,

Вам будет казаться, что мы расстались.

Не печальтесь!

Когда ваш разрозненный ум соберется воедино,

мы встретимся вновь.

Да будет благо!

После этих прощальных слов свет на том месте, где находилась Цогель, вспыхнул множеством ярких цветов, а затем удалился на юго-восток и скрылся из глаз. Все мы, видевшие этот окончатель­ный уход, совершили бесчисленные простирания и вознесли мо­литвы исполнения желаний. Затем, полные печали, с тяжелым серд­цем, с глазами полными слез, мы вернулись в пещеру на горе Запу и провели там ночь.

На следующий день Би Еше Ньингпо, Ласум Гьелва Щангчуб и Ма Ринчен Чок развернули мандалу Гуру и Дакини, и после семи месяцев практики мы осуществили единение с Гуру и обрели сиддхи.

А в это время царь Тибета Три Репачен, защитник дхармы, повелел собраться вместе всем переводчикам. И на этом собрании разные люди рассказывали различные версии паринирваны Еше Цогель. В свою очередь и я, Би Еше Ньингпо, а также Ма Ринчен Чок, Одрен Пельгьи Шонну, Рула Дорже Паво, Сурья Тепа и еще не менее ста человек, которым посчастливилось присутствовать при ее уходе, рассказали ту версию, которую я привожу здесь.

Так заканчивается восьмая глава, рассказывающая о том, как за­вершила свой земной путь Еше Цогель и как она обрела состоя­ние будды в пространстве становления дхарм.

ПРИМЕЧАНИЯ

1.Танкгу, санскр. Садапрарудита, "Всегда Рыдающий" — имя бодхисаттвы, историю которого Будда Шакьямуни рассказывает Субхути в тридцатой главе Аштасахасрика-праджняпарамита-сутры, говоря об усердии.

2.   Сарасвати, супруга Манджушри на уровне самбхогакаи, называемая
также Вакишвари, "Госпожа Слова". Она — богиня звука, речи и музыки,
дарующая вдохновение, мудрость постижения Учения, хорошую память,а также музыкальный и поэтический дар.

3.   Оргьен, или Уддияна, — древнее царство, находившееся, вероятнее
всего, в северном Пакистане. До вторжения мусульман это был центртантрической практики. В этом месте, по преданию, родилсяПадмасамбхава.

4.   Херука — главное божество тантрической мандалы, идам, как правило
в гневной форме.

5.   Кунтузангмо— санскр. Самантабхадри — супруга изначального будды,
Самантабхадры (доел. Всецело Благой), пребывающего в сфередхармакаи.

6.   Око мудрости — так называемый "третий глаз".

7.   Гуру Драгпо — гневная манифестация Гуру Падмасамбхавы на уровне
самбхогакаи. Обычно имеет тело красного цвета, в правой руке держит
ваджр, а в левой скорпиона.

8.   Ганачакра — вид сакрализованной трапезы в тантрической традиции,
во время которой совершается подношение различной пищи, и в первуюочередь вина и мяса.

9.   Пема Джюнгне — тибетский перевод санскритского имени
"Падмасамбхава", что значит "Лотосорожденный".

10.  В данном случае Гуру явил себя в образе Ямы, Владыки Мира,держащего круг сансары. В верхней части этого круга находятся мирылюдей, богов и полубогов, а в нижней — миры животных, голодных
духов и адские области.

11.  Ваджрадхара: в этой форме учитель является как изначальный будда
на уровне самбхогакаи. У него тело синего цвета, он сидит в позе лотоса,а в скрещенных на груди руках держит ваджр (в правой) и колокольчик
(в левой).

12.  Трипитака — так называемые "три корзины наставлений", содержащие
учение, общее для всех школ буддизма, включая хинаяну (малуюколесницу). Это сутры (проповеди Будды), виная (свод правилповедения) и абидарма (сведения по психологии, космогонии иметафизике).

13.   1—6 колесницы по системе классификации, принятой в школе Ньингма. См. ниже примечание 15. Учитель бывает удовлетворен, получая от ученика (1) почет и уважение; (2) пищу и питье и (3) видя его усердие в медитативной
практике и его духовные достижения.

14.   Девять колесниц (ян) включают в себя колесницы 1) шраваков;
2) пратьекабудд; 3) бодхисаттв; 4) крияйога-тантры; 5) упайога-тантры;
6) йога-тантры; 7) махайоги; 8) ануйоги и 9) атийоги. 1 и 2 относятся к
уровню хинаяны, или низшей колесницы; 3 — 9 к уровню махаяны; из
них 4—9 это уровни ваджраяны или тантры, причем 4 — 6 колесницы
являются путями внешней тантры, а 7 —9 составляют внутренние тантры.

15.   Единая основа бытия, пустота, или шуньята.

16.   Божества из класса хранителей местности, связанные с переваламиЦентрального Тибета.

17.   Шесть типов живых существ: согласно буддийской космогонии, этотак называемые чувствующие существа, обитатели шести мировсансарического бытия: боги, полубоги (асуры), люди, голодные духи(преты), животные и обитатели ада.

18.   Атсара — искаженное "Ачарья", буддийский святой.

19.   Золотой свет по-тибетски сер-од (gSer.'od). Сале (gSal.le) на самом
деле значит "ясный свет".

21.   Имеются в виду четыре мистических тела Будды: дхармакая,самбхогакая, нирманокая и свабхавикакая.

22.   Описание символики ритуального трезубца (санскр. катванга) см.во введении.

23.  Четыре типа благой активности^(яшб. 'Phrin-les): это умиротворяющая,
обогащающая, подчиняющая и разрушающая кармические активностиГуру, которые внешним и внутренним образом осуществляются в нем ичерез него посредством овладения энергией дакини.

24.  Стадии порождения и завершения: две фазы медитации в тантре: на
первой осуществляется медитативное порождение образа идама, а навторой, после растворения этого образа, медитирующий созерцаетистинную природу ума.

25.  Дакини Гокармо: тиб. Gos-dkar-mo, санскр. Пандаравашини, супруга
Амитабхи. Воплощает в себе принцип элемента огня и психофизическойтеплоты. В переводе ее имя означает "Имеющая накидку из белойхлопковой ткани".

26.  Согласно буддийским представлениям о психофизиологии, полярностьмужского и женского начал в человеке опирается на особые тонкиесубстанции, содержащиеся в его теле: красную и белую. В своем самом
внешнем, физическом проявлении они соответствуют семени именструальной крови, а на тонком уровне являются потоками энергиидвух видов. Белая субстанция служит опорой проявления гнева, а красная— вожделения, что приводит обычного человека к двойственному
восприятию реальности: стремлению присвоить вожделенный объект и
отвергнуть то, что нежелательно. На определенном этапе йогическойпрактики эти субстанции соединяются между собой в едином "тигле".

27.   Очевидно, что речь идет о Мачиг Лабдрон.

28.   Заб-лам (Zab-lam): дословно значит "глубокий путь". Практика
соединения переживаний пустотности и наслаждения.

29.  Три самадхи: 1) видение всего как магической иллюзии, майи;
2) совершенное сосредоточение, ваджрное самадхи; 3) равностное
отношение ко всему, способность не стремиться к приятному и не избегатьотвратительного.

30.  Дзогпа Ченпо, или Дзогчен (санскр. — Маха Ати, что дословно
значит "великое совершенство")  — название системы высшей
тантрической практики в системе школы Ньингма, а также предельнойстадии духовного опыта.

31.  Согласно различным источникам, описанные ниже события, известныекак диспут в Самье, произошли в период между 792 и 794 годами.

32.  Лозе Дазе (тиб. lo-zad zla-zad) — праздник окончания года, дословно:
"год завершается, луна завершается".

33.  Десять благих заповедей (тиб. dGe-ba bcu): воздержание от убийства,
воровства, распутства, лжи, злословия, клеветы, грубой речи, зависти,
злоумышлении и предвзятости.

34.  Великий Аскет (санскр. Mahamuni): один из эпитетов Гуатамы Будды.

35.   Возможно, эти названия представляют собой авторскую пародию.

36.   Тексты Совершенства Ума (thugs sgrub) и Капли Сердечной Сути
(snyin.g-th.ig) относятся к двум наиболее распространенным классам терма.
Первые содержат в основном практики гуру-йоги из разряда Махайоги,
а вторые относятся к линии дзогчен ньингтиг и охватывают все аспектытеории и практики тантры.

37.   Естественно, возникшими называются природные объекты, своейформой напоминающие священные предметы культа.

38.   Если эта дата не является апокрифической, то речь может идти о790 или 802 годе.

39 Созерцание истинной природы всех дхарм (chos-nyid mngon-gsum) — первое из четырех созерцаний практики тогел. Завершением этой практики является полное растворение материального тела в ясном свете.

40.  Тибетская эзотерическая традиция обожествляет различные временныепериоды: существуют божества часа, дня, недели, месяца, года и т.д.Отголоски такого представления, характерного для язычества в целом,можно усмотреть в русской сказке о двенадцати месяцах. — Прим. пер.

41.  Завещание (тиб. Zhal-chems dang-po): эти заветы, полученные Еше
Цогель от Гуру Римпоче, не приведены в ее биографии. Здесь мы видим
пример поистине устной передачи учения.

42.   Наследие паринирваны (тиб. 'Das-rjes dang-po): три невыразимых
наследия, оставленные Гуру Римпоче после своего ухода в нирвану,представляют собой сущностное переживание трех форм его бытия.

43.   Янг-Пур Дракма (Yang-phur bsgrags-ma) — практика, включающая
в себя ритуал исповедания грехов (прежде всего нарушения тантрическихобетов) перед мандалой Янгдак Херуки и ритуал устранения препятствийпосредством особой формы Пурба, называемой Дорже-шонну (ВаджраКумара). Эта медитация восстанавливает целостность обетов,связывающих ученика с Гуру и Дакини.

44.   Гуру Пема Тонгтренгцел (тиб. Guru Padma Thod-phreng-rtsal),
дословно: Лотосовый Гуру в Ожерелье из Черепов. Одно из тайныхтантрических имен Падмасамбхавы.

45.   Самадхи "угасание всех дхарм" (тиб. Cho thams-cad zad-par bya-ba'i

ting-nge-'dzin) — это четвертое, завершающее самадхи практики тогель, при котором сбрасываются последние оковы человеческого "я", разрушаются все условные понятийные связи и жизнь в ее обычном понимании приходит к концу. Таким образом, эти слова являются метафорическим указанием на умирание.

46.  Мудра "намаете" — жест в форме сложенных ладоней, выражающий
почитание.

47.  Тайное посвящение речи дакинь (тпиб. mKha'-'gro gsang-ba'i brda'-dbang): это посвящение наделяет ученика способностью постигать
значение тайного языка дакинь (brda'-yig) и символической терминологии
тантры, включая "язык сумерек" (санскр. sandhyabhasha).

48 Дамчен (тиб. Dam-can): дословно значит "давший обет". К этому разряду хранителей относятся местные божества Тибета, которых Падмасамбхава покорил своей магической силой, после чего они дали обещание следовать учению Будды и охранять его.

МАНДАРАВА

Если Еше Цогель олицетворяет собой мудрость постижения приро­ды реальности, то вторая супруга Падмасамбхавы, Мандарава, является олицетворением жизненных сил, здоровья и долголетия. Таким образом, можно сказать, что она и Еше Цогель вместе содер­жат в себе полноту свойств, присущих женскому началу как тако­вому. Из всех многочисленных мистических супруг Гуру Римпоче именно эти две обычно изображаются вместе с ним на иконах: Еше Цогель справа, а Мандарава слева от него. Неизменными атрибу­тами иконографического образа Мандаравы являются сосуд с элик­сиром бессмертия в левой руке и стрела с привязанной к ней пяти-цветной шелковой материей в правой. В религиозной практике тибетского буддизма такая стрела обычно используется при совер­шении ритуалов "цедуп" (tshe-sgrub), направленных на привлече­ние и накопление жизненной силы, основы здоровья и долголетия, и в некоторых из них Мандарава является главным идамом.

Сведения о жизни Мандаравы содержатся в различных био­графиях Гуру Римпоче. Отдельно ее историю можно найти в со­брании сочинений Оргьена Лингпы.- Приведенные же здесь сведе­ния взяты преимущественно из английского перевода одной из биографий Падмасамбхавы, называемой "Золотые четки, освещаю­щие путь к освобождению", а также из других источников.

ИСТОРИЯ ЖИЗНИ МАНДАРАВЫ

Однажды Падмасамбхава отправился в город Захор¹, что нахо­дится в северо-западной части страны Оргьен, где правил царь Аршадхара, у которого было 300 жен и 720 министров. Узрев царя и царицу в момент соития, Падмасамбхава испустил луч света, который проник в лоно царицы. Ночью царице приснилось, что сто солнц взошли одновременно и своим зноем иссушили страну. Еще ей приснилось, что на голове у нее вырос прекрасный цветок бирюзового цвета. После этого царица забеременела, и боги охра­няли ее и будущее дитя. В положенный срок царица родила дочь. Она призвала к себе йогина и рассказала ему свой сон. Йогин умастил девочку благовониями и положил ее так, что одна половина ее тела находилась на солнце, а другая в тени. Внимательно осмотрев ребенка, он обнаружил у нее на теле тридцать два при­знака телесного совершенства будды и объявил, что она является дочерью богов, а потому не может быть выдана замуж. Еще он пред­сказал, что со временем она отречется от мирской жизни и станет йогиней, и назвал ее Мандаравой².

Девочка быстро росла; за один день она вырастала так, как обычный ребенок вырастает за месяц. Когда ей исполнилось три­надцать лет, слава о ее красоте разнеслась по всему миру, и к ней пришли свататься многочисленные женихи: китайские принцы, а также индийские и персидские царевичи. Царь Аршадхара велел дочери в трехдневный срок выбрать себе одного из них, но она сказала, что решила посвятить свою жизнь дхарме. Разгневанный таким решением, царь приставил к ней стражу из 500 слуг и запре­тил выходить из дворца.

Но Мандарава в сопровождении своей служанки покинула дво­рец, воспользовавшись потайным ходом. Скрывшись в лесу, она сняла свои прекрасные одежды и драгоценности и стала молиться о том, чтобы ей довелось стать монахиней, а не замужней женщиной. Она рвала на себе волосы и царапала свое лицо ногтями, чтобы обезобразить его и потерять привлекательность и чтобы никто из женихов не пожелал ее. Затем она погрузилась в медитацию.

Служанка испугалась и, вернувшись во дворец, рассказала обо всем царю. Царь сообщил женихам Мандаравы, что его дочь стала монахиней, и те отправились по домам. Сама же Мандарава и 500 ее прислужниц приняли монашество. Царь построил для них мо­настырь, где они все вместе стали вести благочестивую жизнь.

Вскоре пришла пора приступить к обучению Мандаравы, и Пад-масамбхава перенесся на облаке с озера Дханакоша к монашеской обители Мандаравы. В это время Мандарава со своими последо­вательницами находилась в саду. Вдруг они увидели в простран­стве перед собой прекрасного улыбающегося юношу, окруженного радужным сиянием. Воздух наполнился звуками музыкальных инструментов и запахом благовоний. Мандараву и ее спутниц ох­ватил восторг, и они лишились чувств. Падмасамбхава испустил из трех центров своего тела лучи белого, красного и синего цвета; девушки очнулись³ и поклонились ему. Затем Мандарава пригла­сила его в монастырь, чтобы он изложил им учение.

Когда Мандарава спросила Падмасамбхаву о его родителях и родине, он ответил: "У меня нет ни отца, ни матери. Я — дар пустоты. По своей сути я — изначальный будда (Адибудда) Ами­табха и чудесным образом рожден из лотоса на озере Дханакоша, для того чтобы оказать помощь неисчислимым живым существам. Я собрал все учения и познал прошлое, настоящее и будущее. Я водружу знамя учения в десяти сторонах света. Я — непревзойден­ный учитель всех существ".

Затем Падмасамбхава дал Мандараве и ее последовательни­цам наставления в трех видах йоги, и они приступили к практике.

Один пастух видел, как Падмасамбхава появился в монасты­ре. Подойдя поближе, он услышал, что йогин о чем-то беседует с монахинями, и стал рассказывать всем, что Мандарава нарушает свои монашеские обеты. Когда царь услышал об этом, он пообе­щал наградить того, кто сможет подтвердить эти обвинения, и пас­тух стал требовать награды. Посланная царем стража подстерегла Падмасамбхаву, схватила его и привела связанным к царю.

Царь повелел сжечь Падмасамбхаву живьем, а Мандараву бро­сить в яму, наполненную колючками, на двадцать пять лет. Яму он повелел накрыть крышкой, чтобы она не могла видеть неба. Двух старших монахинь приказано было посадить в темницу, а всех остальных запереть в отдаленном монастыре.

Стражники схватили Падмасамбхаву, сорвали с него одежду и принялись оскорблять и бить его. Затем они связали ему руки, надели на шею веревку и привязали к столбу, поставленному на перекрестке дорог. Всем жителям страны было приказано прине­сти по маленькой мерке кунжутного масла и небольшой вязанке сандалового дерева. Падмасамбхаву завернули в длинное полот­нище черной материи, пропитанной маслом, а вокруг разложили хворост. Потом все это подожгли с четырех концов, и пламя от костра достигло небосвода, а солнце померкло от дыма. Народ, довольный, разошелся по домам.

Вдруг земля содрогнулась и послышался гром. Все божества и будды десяти сторон света пришли на помощь Падмасамбхаве. На месте костра чудесным образом появилось озеро. По прошествии семи дней царь увидел, что оттуда, где находился костер, все еще поднимается дым, и послал министров посмотреть, что там проис­ходит. Придя на место, они с изумлением увидели, что на месте костра образовалось озеро, над которым висела радуга, лес вокруг озера был охвачен огнем, а посреди озера рос цветок лотоса, на котором сидел прекрасный ребенок, окруженный радужным сия­нием. На вид ему можно было дать около восьми лет, а его лицо и все тело было покрыто каплями пота, как росой. Вокруг стояли восемь дакинь, похожих на Мандараву.

Министры рассказали обо всем царю, и он не поверил, решив, что это было видение. Тогда он сам отправился на озеро и ходил вокруг, протирая глаза от удивления и испуга. Ребенок сказал ему: "Вот ты и явился, жестокий и неразумный царь, попытавшийся предать огню Великого Гуру трех времен. Ты не следуешь дхарме, поскольку мысли твои прикованы к мирским вещам. Ты делаешь зло, ибо твоими поступками правят пять болезнетворных эмоций: неведение, страсть, гнев, зависть и гордость. Ты ничего не знаешь ни о прошлом, ни о настоящем, ни о будущем. Вместе со своими министрами ты нарушаешь десять благих заповедей". Царь увидел в Падмасамбхаве будду трех времен, раскаялся в своих злых де­лах и предложил ему свою жизнь и царство. Падмасамбхава отве­тил царю: "Не печалься. Деяния мои обширны, как небесное про­странство. Мне неведомы ни радость, ни боль. Огонь не может принести вреда моему безграничному телу наслаждения".

Царь послал за Мандаравой, но она отказалась выходить из ямы. Тогда он сам пришел к ней и рассказал обо всем случившем­ся, и она воздала хвалу своему Гуру. Царь облачил Падмасамбха-ву в царские одежды и украшения, возложил ему на голову корону и поднес в дар свое царство и Мандараву.

Через некоторое время Падмасамбхава решил, что пришла пора проповедовать дхарму в Китае, Тибете и Непале, и сообщил Ман­дараве о том, что собирается покинуть ее. Она же попросила, что­бы он прежде обучил ее тайной йоге, но Падмасамбхава ответил: "Я отправляюсь на восток, в Рипоталу. На третью ночь после мое­го ухода повернись лицом к востоку и призови меня в искренней молитве, и я приду к тебе". Затем он взошел на повозку в виде вишваваджры⁴, и четыре дакини доставили его в чистую обитель Авалокитешвары. Там он удалился в пещеру для медитации.

Погруженная в печаль и отчаяние, Мандарава с плачем поки­нула дворец в Захоре. Вдруг перед ней явился Падмасамбхава и сказал: "Ты не владеешь своими чувствами, как же мне обучать тебя тайнам высшей йоги? Отрекись от всех мирских привязан­ностей и сосредоточься мыслью на дхарме".

Падмасамбхава взял Мандараву с собой в пещеру Маратика, которая находится к югу от горы Потала, в чистой обители Авало­китешвары. Там Гуру и его супруга развернули мандалу Амитаю­са и приступили к практике видьядхары бессмертия. Через три месяца практики к ним явился Амитаюс и коснулся сосудом с эликсиром бессмертия голов Падмасамбхавы и Мандаравы, а за­тем влил им в рот несколько капель из этого сосуда. Падмасамб­хаве он придал облик Хаягривы, а Мандараве — Ваджраварахи, и они обрели сиддхи видьядхары вечной жизни, так что стали неподвержены старению и смерти.

После этого Падмасамбхава решил, что настало время обра­тить в буддизм народ страны Оргьен, его родины. Четыре дакини перенесли его вместе с Мандаравой в Оргьен, и там они стали ходить по домам как нищие монахи, выпрашивая милостыню. Когда министры царя узнали, что вернулся Падмасамбхава, они сказа­ли: "Этот человек некогда осквернил царский род, женившись на дочери царя Бхасадхаре, а затем покинув ее. Он убил жену и сына министра, погубил множество мужчин и изнасиловал их жен, а теперь живет с нищенкой. Когда-то он принес нам много зла, и вот вернулся, чтобы снова вредить нам. Необходимо его нака­зать"⁵.

Ничего не сказав царю, министры приказали схватить Пад­масамбхаву и Мандараву. Их связали вместе, обернули тканью, пропитанной маслом, и привязали к столбу. Вокруг разложили ветви сандалового дерева и подожгли. Дым от костра поднимал­ся в небо двадцать один день, и над этим местом стояла радуга. Царь заинтересовался причиной этого необычного явления, но никто не осмеливался сказать ему, что его приемного сына со­жгли на костре. Наконец Бхасадхара сказала: "Мой муж поки­нул меня и царство, чтобы изучать дхарму для блага всех живых существ. Недавно он пришел сюда вместе с нищенкой, и мини­стры схватили его и сожгли на костре".

Царь разгневался на то, что министры не посоветовались с ним, и сказал: "Если он действительно воплощение божества, огонь не может повредить ему". Отправившись к месту сожжения, он увидел на месте костра озеро, в центре которого рос огромный цветок лотоса. На нем сидели Падмасамбхава и Мандарава, ок­руженные таким ярким сиянием, что на них невозможно было глядеть. Стоящие вокруг дакини и божества пели хвалебные гим­ны, повествующие о духовных подвигах Падмасамбхавы. Царь, министры и весь народ, устрашившись, стали прославлять Пад-масамбхаву и просить у него прощения. Царь попросил его быть своим гуру и проповедовать учение в своем царстве до конца каль­пы. Падмасамбхава сказал: "Три мира — это темница; даже если родиться в ней Чакравартином⁶, все равно не избежать мирских забот. Все живые существа наделены дхармакаей, но тот, кто не знает, как контролировать свой ум, не сможет разорвать цепи сан­сары. О царь, очисти свой ум и обрети истинное познание всех дхарм, и тогда ты достигнешь состояния будды".

После таких слов царь немедленно постиг суть учения Будды, после чего он, его министры и все подданные приняли буддизм. Падмасамбхава прожил в стране Оргъен тринадцать лет, обучая народ и распространяя Учение.

Мандарава же отправилась в священную пещеру Херуки, в которой обитали многочисленные дакини, и стала их владычи­цей. Она принимала различные облики: шакала, тигрицы, ма­ленького мальчика и девочки. Посредством этого она распростра­няла Учение, обращая различных существ.

В это время поблизости, в городе Палпанггью жили супруги, занимавшиеся ткачеством. Жена родила девочку и умерла, а муж, решив, что дитя не сможет жить без матери, отвез ее вместе с тру­пом жены на кладбище. Однажды Мандарава в облике тигрицы пришла на кладбище пожирать трупы и увидела дитя, сосущее грудь матери. Почувствовав к ней безграничное сострадание, она стала кормить ребенка своим молоком. Так день за днем тигрица питалась трупом матери, а молоком кормила ребенка. Когда де­вушке исполнилось шестнадцать лет, Падмасамбхава дал ей тай­ное посвящение Ваджрасаттвы.

Когда Гуру Падмасамбхава отправился в Тибет, Мандарава осталась в Индии, принося высшее благо неисчислимому множе­ству живых существ.

Однажды она явилась Еше Цогель во время ее двенадцатилет­него пребывания в медитации в Карчу. Мандарава явилась из небесного пространства со своими шестью учениками и остава­лась с Еше Цогель в течение тридцати девяти дней по человечес­кому исчислению. Там Цогель передала ей двадцать семь тайных наставлений, которые Падмасамбхава не давал в Индии. В свою очередь Мандарава, в особой степени наделенная сиддхи долго­летия , дала Цогель семь особых наставлений в отношении прак­тики долгой жизни, а также тайные наставления по практике Хаягривы.

Жамгон Конгтрул пишет в своей книге "Драгоценное ожере­лье из лазурита" (The Precious Garland of Lapis Lazuli, p. 352): "Среди многочисленных манифестаций дакйни мудрости Ман-даравы в Тибете известны ее воплощения в виде йогини Мирукъи Гьенчен во времена Марпы, Рисъюлкьи Налджормы во времена Ньен Лоцзавы и Друбпе Гьялмо во времена Речунгпы. Считается также, что она воплощалась как Чушинги Ньемачен, супруга Майт­рипы, и как дакйни Ньигума. Несомненны эманации ее состра­дания и сила ее благословения. А поскольку она обрела радуж­ное тело, то, значит, присутствует в нашем мире и доныне".

ПРИМЕЧАНИЯ

1.   Захор — название города, который предположительно находился на
территории современного Пенджаба. Там расположено озеро, являющеесяместом паломничества как индусов, так и тибетских буддистов, причем
последние считают, что это и есть то самое озеро, которое возникло наместе попытки сожжения Падмасамбхавы, о чем рассказывается ниже.

2.   Это имя указывает на так называемое коралловое дерево, Erytrina
indica, цветущее яркими алыми цветами. Это дерево считается одним из
пяти деревьев небесной обители.

3.   Очевидный намек на практику гуру-йоги, на одном из этапов которой

практикующий визуализирует лучи белого цвета, исходящие из межбровья гуру, красные лучи, исходящие из его гортани, и синие, исходящие из сердца. Входя в аналогичные центры тела ученика (так называемые "трое врат"), они наделяют его тело, речь и ум свойствами тела, речи и ума гуру-

4.   Вишваваджр представляет собой два скрещенных ваджра и является
символом ветра и движения.

5.   Обо всех перечисленных событиях подробно рассказывается в началебиографии Падмасамбхавы.

6.   Чакравартин — образ идеального царя, повелителя всей Вселенной,
распространяющего истинное учение.

ПРИЛОЖЕНИЕ

В качестве примера практик, о которых говорится в биографиях Мачиг Лабдрон и А-ю Кхадро, здесь приводится очень краткий вариант практики чод. Вообще краткость не характерна для этого типа ритуальных практик. Чаще это бывают довольно длинные тексты, которые читаются медленно и нараспев, в сопровождении звуков различных музыкальных инструментов. Для того чтобы пере­жить в своем созерцании мистерию чод, необходимо время на вхож­дение в соответствующее состояние. Но существуют и краткие прак­тики. Они предназначены, как правило, для довольно продвинутых йогинов, которые способны пережить полноту чувств, прочтя всего несколько слов. При своей краткости данный текст тем не менее содержит в себе все основные этапы этой практики.

Перевод с тибетского выполнен по копии с ксилографического издания, привезенного из Цугольского монастыря Бурятской АО.

ПРАКТИКА ЧОД,

НАЗЫВАЕМАЯ "МЕТОД ИСПОЛНЕНИЯ, СВЕРНУТЫЙ ВОЕДИНО"

Хвала Божественной Дакини!

Приступая к практике чод, сперва прочти такую молитву прибежища:

ПХАТ! В пространстве передо мной, на львином троне, на солнце и луне Восседает Великая Мать Мачиг Лабдрон. Вокруг нее — мой коренной мучитель, Три Драгоценности, И дамы, Дакини и Дхармапалы.

ПХАТ! Я вместе со всем множеством живых существ,

вплоть до обретения просветления,

К ламе и Трем Драгоценностям как к прибежищу иду.

Всех живых существ из океана сансары освободив,

Да достигну я чистой обители

совершенного состояния будды.

(трижды)

ПХАТ! У меня над головой на сиденьи из лотоса, солнца и луны

Находится мой коренной учитель нераздельный [по сути]

с Мачиг Лабдрон,

В форме Ваджрайогини

Красного цвета, с гневной улыбкой,

в правой руке держит изогнутый нож,

А в левой — чашу из черепа и у сгиба локтя — трезубец,

Обнаженная, с распущенными волосами,

украшенная короной из сухих черепов,

Бусами из свежеотрубленных человеческих голов

и костяными украшениями.

ПХАТ! Наставник Джецун Жамьянг, а также

Арьядева, единственный отец и прочие

Ламы отцовских тантр метода,

К вам обращаюсь с молитвой:

благословите поток моего ума!

Великая Мать, Праджняпарамита, Джецун Дролма,

[Воплотившая в себе] сиддхи блаженства,

Мачиг Лабдрон и прочие

Ламы материнских тантр мудрости,

К вам обращаюсь с молитвой:

благословите поток моего ума!

Джецун Жамьянг, Паво Дорже,

Лобсанг Драгпа, Жампель Гьяцо и прочие

Ламы тантр непосредственной передачи благодати¹

К вам обращаюсь с молитвой:

благословите поток моего ума!

Ваджрайогини, собравшая в себе [свойства]

всех объектов прибежища,

И являющаяся сердечной сутью

Великой Матери Лабдрон, к тебе обращаюсь с молитвой:

Надели меня памятованием о непостоянстве и смерти,

Надели меня неослабевающим усилием ума

в этой жизни,

Надели меня силой отсечь корни

привязанности к своему "я",

Надели меня способностью к изучению и пониманию.

По этой молитве из тела Ваджрайогини

Изливается поток нектара,

Который входит в меня через макушку,

очищая все загрязнения.

Мое тело становится подобным хрустальному яйцу,

в середине которого, как стрела,

погруженная в сосуд, находится центральный канал.

Его верхний конец касается макушки,

а нижний опускается ниже пупка

На четыре пальца.

Там пребывает мой ум в виде сияющей сферы

размером с птичье яйцо,

Сияющий белым светом, готовый взлететь.

Усилием мысли я желаю отправить его в сердце ламы.

ПХАТ! ПХАТ! ПХАТ! ПХАТ! Произнеся с силой,

Заставляю сознание выйти через макушку

И раствориться в сердце Ваджрайогини.

Мое прежнее тело падает подобно срубленному дереву,

Заполняя собой пространство трех миров.

Сущность моего ума

в форме красной дакини своим ножом

Разрубает его от промежности до кончиков пальцев.

Красный сок рассекаемого кровоточащего мяса

Преобразуется в океан амриты,

наделенной пятью благими свойствами².

ОМ АХ ХУМ! (три раза)

ПХАТ! О коренной учитель и идамы,

мирные и гневные божества,

Виры и Дакини, собрание хранителей Дхармы,

Почтенные гости, вам делаю подношение:

Благим покровителям подношу

как жертву благодарения,

Шести классам живых существ³ подношу ее как дар,

Кармическим кредиторам,

приносящим беды⁴, отдаю долги.

Пусть все злобные мысли успокоятся

и возникнет благое расположение ума.

ПХАТ! ПХАТ! ПХАТ! ПХАТ!

Куча остатков мяса и костей превращается

в гору Сумеру,

А кровь — в великий океан,

заполняя собой пространство трех миров.

Суть моего сознания в виде дакини,

держащей в руках изогнутый нож

И чашу из черепа с кровью,

своим криком взывает в десять сторон света⁵.

ПХАТ! ПХАТ! ПХАТ! ПХАТ!

Верхние [боги], пребывающие на вершине мира,

И нижние существа, все, до глубин ада,

Божества и демоны всего мироздания,

Все свирепые и надменные, собирайтесь сюда!

ПХАТ! Злобные наги, демоницы Ма-мо, Ямараджи,

Демоны Гьел-по, Сен-мо, Дам-си

и демоны раздора,

Все вы, таящие в уме злобные помыслы,

Немедленно явитесь сюда!

ПХАТ! Те из вас, что любят мясо, пусть пожирают его, А те, которые любят кровь, пусть напьются вволю. Те, что любят глодать кости, пусть возьмут себе их, Наслаждайтесь также внутренностями, пожирайте жилы, мозг и все прочее. Все поднесенное тело сожрите и выпейте без остатка, [А что не можете съесть здесь], забирайте с собой, уносите и веселитесь!

ПХАТ! Моя кожа, разрезанная на мелкие кусочки,

Превращается во множество разнообразных мирских

и надмирных благ.

Все существа Вселенной обретают то,

Что служит радости каждого из них.

[В конце] все мирские

И надмирские духи, закончив трапезу

И насытившись согласно своим пожеланиям,

Отправляются каждый в свою обитель:

Одни на снежную вершину Сумеру,

другие в небесное пространство,

Иные на дно океана, на четыре великих

или на восемь малых континентов,

С шумом взлетевшей птичьей стаи

они удаляются каждый в свое место.

ПХАТ! Подношение, сфера подношений

и сам подносящий —

Это всего лишь имя и обозначение,

не имеющие собственной сути.

Все явления сансары и нирваны,

Хотя и видятся существующими,

подобны сонным видениям.

ПХАТ! В пространстве этого созерцания

Пусть Три Драгоценности возрадуются подношению,

Пусть хранители учения исполнят свои обеты,

Пусть существа шести миров обретут

удовлетворение своих нужд,

Пусть прекратится всякая вражда

и очистятся загрязнения,

Пусть все существа достигнут совершенства.

Пусть они взращивают в себе добродетель

И действуют согласно благой Дхарме день и ночь.

Составил буддийский монах Жамьян Шепа Дорже.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Тантры непосредственной передачи благодати — санскр. upatantra,
что дословно означает "близкая линия передачи". Некоторые великие
учителя получали непосредственно от тантрических божеств в чистомвидении. Возникшие в результате учения и назывались учениями "близкойлинии". В качестве одного из примеров можно указать основателя школыГелугпа, Цонкапу, который получал учения непосредственно отМанджушри.

2.   Дословно   —   "свойствами пяти камагун".  Речь идет об
индивидуальных качествах скандх и соответствующих им процессахвосприятия материального мира. Именно эти процессы, привязываяживых существ к внешним объектам, вовлекают их в круговорот сансары.Практики высших тантр направлены на то, чтобы преобразовать этисилы в чистую мудрость.

3.    Шесть классов живых существ: существа, рожденные в одном изшести миров сансары. Это миры богов-небожителей, асуров, людей,животных, голодных духов и ады.

4.    Кармические кредиторы — существа (видимые и невидимые),
которым мы причинили вред во время своих прежних бесчисленныхсуществований, чаще всего сами об этом не подозревая. Согласно законамкармы, такие действия, даже совершенные бессознательно, всегда имеютсвои негативные последствия.

В этот момент йогин, "практикующий чод", трубит в ганлин —
особую трубу, сделанную из человеческой берцовой кости. Следуетотметить, что эта ужасающая символика, связанная с ритуальнымиспользованием предметов, изготовленных из кости человека, в самом
Тибете, скорее всего, не носила выраженного демонического характерав силу особенностей местных обычаев погребения. Трупы 3.    Трупы умерших чаще

всего относили на вершину горы и оставляли там на съедение птицам.
При таком обилии лежащих на поверхности костей вряд ли тибетцы
испытывали к ним такое же трепетное отношение, какое характерно для
европейцев. Кость в качестве ритуального предмета — всего лишь
напоминание о бренности бытия.