продолжение книги про Йогинь

МАЧИГ ЛАБДРОН

ПРОЛОГ

Мачиг Лабдрон — одна из наиболее известных и почитаемых в Тибете женщин-мистиков. Она считается перерождением Еше Цогель, супруги Падмасамбхавы, великого учителя VIII века, принесшего буддизм в Тибет. Существует множество биогра­фий Мачиг Лабдрон; та, которая представлена в настоящей книге, является наиболее полной из всех, что мне довелось встречать.

В "Жизнеописании Еше Цогель"¹ содержится предсказа­ние, сделанное самим Падмасамбхавой, о том, что Еше Цогель переродится под именем Мачиг Лабдрон, ее тантрический парт­нер Атсара Сале станет Топабхадрой, мужем Мачиг, вторая супруга Падмасамбхавы, Таши Кйидрен, станет единственной дочерью Мачиг и так далее. Все важнейшие спутники жизни Еше Цогель встречаются в жизни Мачиг Лабдрон, включая самого Падмасамбхаву, который становится Падмой Сангъе.

Само собой разумеется, что все эти соответствия невоз­можно доказать научно, и для западного читателя может по­казаться странным, что родословная прослеживается по ли­нии перерождения, а не по линии кровного родства, однако многие тибетские агиографические сочинения придерживают­ся именно этого метода, рассматривая линии перерождения, тянущиеся на протяжении многих сотен лет. Биография са­мой Мачиг Лабдрон, например, начинается с жизнеописания мужчины, индийского йогина, жизнь которого фактически предшествует воплощению Мачиг и который при помощи да­кини осуществил йогический перенос своего сознания в тело тибетской девочки. Такое событие несомненно относится к числу в высшей степени необычных и сверхъестественных явлений. В конце этой истории повествование возвращается к его телу, которое пребывало неизменным на протяжении пя­тидесяти или даже более лет в одной из пещер на юге Индии. Для того чтобы осмыслить подобную историю, мы должны отказаться от привычных нам представлений о том, что воз­можно, а что невозможно, и согласиться, что на высших уров­нях духовного развития сознание способно в очень широких пределах управлять материальным миром и многие самые не­вероятные вещи становятся возможными. В этой биографии мы встречаемся с людьми, способными летать по воздуху, после кремации тел от них остаются скульптурные изображе­ния, а также происходят другие сверхъестественные явления. Будучи сама свидетелем многих подобных явлений, я прошу читателя на время отложить в сторону свои взгляды на пре­делы возможностей тела и ума.

Йогины Тибета и Индии неустанно совершенствовали свои тело и ум, тогда как мы были постоянно озабочены преимуще­ственно научными изысканиями. Мы создали свои собствен­ные чудеса в виде телефона, телевизора, самолета, то есть всего того, что еще сотню лет назад показалось бы самым настоящим чудом. Между тем тибетцы становились отшельни­ками в горных пещерах и работали в лаборатории ума, зани­маясь самосовершенствованием. Если учесть, сколько време­ни и сосредоточения было затрачено ими на их исследования, то чудесные результаты, достигнутые благодаря такой прак­тике, вовсе не покажутся чем-то невозможным.

Жизнь Мачиг Лабдрон — это часть великого возрождения буддизма, которое имело место в Тибете в XII веке. В это время существовали обширные связи между Тибетом и Ин­дией, сделавшие возможным интенсивное взаимопроникнове­ние йогических традиций двух стран. Многочисленные палом­ники ходили по дорогам Тибета, а также путешествовали в Индию и Непал. Все это способствовало культурному и ду­ховному взаимообогащению этих стран, и для духовной жиз­ни Тибета это был один из самых благоприятных периодов.

Мачиг Лабдрон прославилась в основном благодаря прак­тике Чод в системе Махамудры, и я начну свой рассказ с краткого описания этой практики.

Философскую основу системы Чод составляет цикл сутр, носящих общее название "Сутры Праджняпарамиты". Мачиг оказалась погружена в это учение с детства, поскольку уже в раннем возрасте она сделала чтение сутр своей профессией, а самым популярным текстом для профессионального чтения как раз и являлись праджняпарамитские сутры, особенно та из них, что известна под названием "Сутра Сердца Праджняпарамиты".

Профессиональные чтецы обладали способностью читать очень быстро. Их приглашали в дома богатых благочестивых людей, чтобы они прочитали текст от начала до конца опре­деленное количество раз. Это имело двойной смысл: во-пер­вых, слушание текста должно было принести пользу домохо­зяину, погруженному в мирские заботы, а во-вторых, сама рецитация такого текста, по религиозным представлениям ти­бетцев, способствовала накоплению благих заслуг. Посколь­ку буддисты верят, что каждое действие влечет за собой определенный результат (причем позитивное действие приво­дит к накоплению причин для возникновения благоприятных жизненных обстоятельств), то, следовательно, благая карма может быть накоплена благодаря выслушиванию священного текста, читаемого вслух. Число прочтений считалось более важ­ным, чем понимание смысла прочитанного, а потому чем бы­стрее мог читать чтец, тем лучше. Благодаря этому заказчик мог накопить больше благих заслуг за меньший отрезок време­ни и потратить меньше денег на содержание чтеца. Мачиг с самого раннего возраста умела читать необыкновенно быстро, а потому она весьма высоко ценилась в этом качестве.

Это продолжалось до тех пор, пока она не встретила учи­теля по имени Лама Сонам Драпа, который спросил ее, пони­мает ли она прочитанное, и попросил вновь перечитать текст, после чего Мачиг внезапно обрела постижение смысла этого учения. Это событие, а также последовавшая за ним встреча с Падампа Сангъе, мастером Школы Успокоения Страданий (sDug.bsngal Zhi.byed), привели ее к интуитивному и интел­лектуальному истинному постижению природы ума.

Праджняпарамита является весьма глубоким философским учением, и я всего лишь намечу некоторые его основные поло­жения, для того чтобы читателю было легче понять, что такое практика Чод. Согласно этому учению, омраченность нашего сознания является результатом эгоцентрических тенденций пси­хики. Это состояние ума приводит к возникновению страда­ния, а для того, чтобы избавиться от страданий, мы практику­ем медитацию. В медитации происходит замедление потока ума, и он очищается подобно тому, как грязь оседает на дне сосуда с водой, когда его оставят в покое. После того как это очище­ние до некоторой степени произойдет, к нам приходит понима­ние того, каким образом вещи существуют на самом деле. Это понимание и есть Праджня, или глубокое постижение. В ре­зультате мы начинаем понимать, что, хотя мы и усматриваем в себе отдельную и независящую от всего прочего сущность, так называемое "Я", или эго, при более пристальном рассмотрении можно обнаружить, что на самом деле мы являемся результатом соединения формы, ощущений, сознания и т.д., то есть простой суммой составных частей (так называемых скандх. См. прим. 4 в конце биографии). Такое понимание и есть пости­жение шуньяты, или пустоты. Пустота в данном случае обо­значает отсутствие самобытия, то есть пустоту "Я" или пус­тоту от "Я". Если же "Я" нет, то не остается никаких причин для эгоцентризма, поскольку всякая тенденция, связанная с отсутствующим "Я", глупа и нереальна. Поэтому для нас от­крывается возможность действовать, исходя из сострадания ко всем живым существам, и нет нужды постоянно защищать себя или навязывать другим свои желания.

Практика Чод, созданная Мачиг Лабдрон, как раз и слу­жит для того, чтобы развить и усилить чувство отсутствия "Я" и, следовательно, пережить сострадание ко всем живым существам. Во время этой практики, после некоторого перио­да подготовительных упражнений, йогин в созерцании осу­ществляет подношение своего тела обитателям трех миров, что и составляет суть практики Чод. Тибетское слово "чод" (gCod) дословно означает "отрезать", "отсекать"; при этом имеется в виду отсечение привязанности к своему телу и своему "Я". Прежде всего, практикующий "выстреливает" свое сознание через макушку головы и отождествляет его с гневной дакини. Затем эта гневная дакини своим кривым но­жом отсекает верхнюю часть головы практикующего. Полу­чившаяся чаша помещается затем на треножник, состоящий из трех черепов, стоящий над огнем. Остальное тело измель­чается при помощи этого же ножа и помещается в чашу, размер которой возрастает до размеров Вселенной. Затем чте­нием особой мантры все содержимое трансформируется из плоти и крови в нектар, который подносится разнообразным существам для удовлетворения всех их желаний. После того как все приглашенные существа насытятся и удовлетворят свои желания, практикующий напоминает себе о том, что он сам (подношение), а также те, кому это подношение предна­значено, "пусты", и некоторое время пребывает в состоянии этого понимания. Ритуал заканчивается чтением текстов, разъ­ясняющих истинную природу реальности, а также завершаю­щими молитвами об обретении просветления всеми живыми существами.

Согласно учению Чод, в процессе выполнения этого ри­туала обретается победа над четырьмя демонами, связанными с нашим "Я". Поняв в процессе чтения Сутры Праджняпара-миты истинную природу этих демонов как проявлений эгоистических тенденций, Мачиг Лабдрон и смогла сформулиро­вать основные положения практики Чод. Прежде чем перейти к описанию ритуальных принадлежностей данной практики, я хотела бы вкратце обсудить этих демонов. В основе объясне­ния лежат устные наставления, представленные Намкхаем Норбу Ринпоче.

Первый демон носит название Демон, Закрывающий Ор­ганы Чувств. Думая о демоне, мы всегда представляем себе некую внешнюю злую силу, которая стремится причинить нам зло, однако Мачиг увидела, что истинная природа демонов состоит в функционировании нашего эго. Что касается перво­го демона, то он проявляется тогда, когда мы видим или переживаем нечто при посредстве своих органов чувств, ко­торые в процессе восприятия оказываются блокированы из­лишней фиксацией на объекте. Например, если перед нами находится красивая женщина или красивый мужчина, то про­цесс восприятия этого человека блокируется желанием обла­дать им как объектом вожделения. Процесс восприятия пре­кращается, мы начинаем искать встречи с привлекательным для нас субъектом и т.д. Медитация должна помочь нам побе­дить в себе эту тенденцию. Если мы находимся в состоянии правильной медитации, то восприятие протекает без фикса­ции или привязанности к объекту восприятия.

Второй демон называется Демоном, Которого Невозможно Контролировать. Это поток мышления, который постоянно про­текает в нашем сознании. При этом ум блуждает от одной вещи к другой и наше осознавание полностью рассеивается.

Третий демон — это Демон Наслаждения. Когда мы стал­киваемся с каким-либо приятным переживанием, например с вкусной едой, мы оказываемся привязаны к этому, то есть желаем получать снова и снова то, что вызвало в нас прият­ное чувство, и избавиться от того, что мешает нашему на­слаждению. Это вовсе не означает, что зло содержит в себе само переживание наслаждения, но наша привязанность к нему становится препятствием для пребывания в состоянии яснос­ти.'Например, человек, занимающийся медитацией, может уви­деть благоприятный сон, свидетельствующий о достижении им определенного прогресса, но тут вступает Демон наслаж­дения, и человек испытывает привязанность к такому сну. Или в жизни человека может наступить период, когда все идет хорошо, он чувствует себя здоровым, и вот он пытается продлить этот период до бесконечности, что обычно кончае­тся разочарованием и подавленностью.

Четвертый демон называется Демоном Эгоизма. Наш эго­изм является той силой, посредством которой мы обусловли­ваем и придаем форму окружающему нас миру. Он основыва­ется на принципе разделения всего на "Я" и "другие", результатом чего является омрачение осознания и причине­ние страданий себе и другим.

В своей основе все четыре демона связаны с процессом мышления, который омрачает состояние ясного, необуслов­ленного осознания, и все они проистекают из излишней фик­сации на своем "Я" и недостатка Праджни, что ведет к непо­ниманию того, что в основе всех явлений лежит пустота. Практика Чод учит тому, как избавляться от этих демонов.

В практике Чод используются четыре типа звуков: звуки человеческого голоса, барабана, колокольчика и трубы из человеческой кости. Барабанчик обычно бывает размером с ладонь; он похож на барабаны, используемые сибирскими ша­манами и священнослужителями Бона — добуддийской рели­гии Тибета. Барабанчик имеет две стороны, символизирую­щие мужской и женский принципы, с двумя небольшими шариками, привязанными на нитях по бокам. Звук извлекает­ся ударами этих шариков одновременно по противоположным сторонам барабанчика, что символизирует единство абсолют­ной и относительной истин. Барабанчик издает глубокий рит­мичный звук, сопровождаемый звоном колокольчика, нахо­дящегося в левой руке практикующего. Этот звук символизирует изначальное пространство. В тот момент, ког­да йогин предлагает свое преображенное в нектар мудрости тело демонам, он издает звук при помощи трубы, которая, как считается, имеет свойство привлекать их. Весь текст прак­тики читают нараспев, причем мелодия варьирует от школы к школе. Каждая мелодия имеет свою собственную историю и происходит обычно от какого-либо известного мастера (на­зываемого чодпа), практиковавшего Чод много лет. Мелоди­ческое звучание является важной составной частью практики Чод, создавая в теле вибрацию, недостижимую при простом чтении текста.

Традиционно практика Чод выполняется в местах, пребы­вание в которых связано с чувством страха, например возле одинокого дерева, которое, согласно тибетским поверьям, часто является обителью демона, а также на кладбищах (как, на­пример, это описано в биографии А-ю Кхадро). Сутью прак­тики Чод является непосредственная встреча с нашими стра­хами и постижение того, что они все порождены нашим эго.

Тибетцы настолько боятся демонов, что у многих из них прак­тика Чод вызывает неподдельное чувство ужаса и считается очень тайной. Как-то раз я познакомилась с монахиней, кото­рая в юности ходила в пещеру практиковать Чод. Однажды она увидела нечто, что напугало ее настолько, что ей при­шлось после этого в течение девяти лет выполнять практику Амитаюса для восстановления психики, и, хотя к моменту нашей встречи прошло уже много лет, она была все еще немного повреждена умом.

Выполнению этой практики обучают в школах, созданных специально для этой цели. Все обучение занимает как минимум пять лет. В конце курса учащиеся отправляются в путешествие сначала группой, а затем в одиночку. Чодпа обычно приглаша­ются туда, где возникают эпидемии холеры и других опасных заболеваний. Они убирают трупы, проводят погребальные об­ряды и, как правило, не подвержены инфекции. Иногда чодпа выполняют церемонии экзорцизма.

Практикующие Чод носят выброшенную другими одежду, питаются как нищие и живут в таких местах, в которые обыч­ные люди гнушаются даже заходить. В основе всего этого лежит пример Мачиг Лабдрон, которая вела именно такой образ жизни, не обращая внимания на общепринятые пред­ставления о правилах поведения и манере одеваться. Чодпа путешествуют поодиночке или группами, останавливаясь для практики в подходящих для этого местах. А-ю Кхадро следо­вала учению Мачиг Лабдрон и вела образ жизни чодпа в течение многих лет.

История передана так, как ее рассказывала Мачиг Лаб­дрон своим ученикам по их просьбе. Она была составлена Жамгоном Конгтрулом Лодро Та Йе в связи с пожеланиями Чорже Кунга Жамьянга в XIX веке. Хотя и утверждается, что она была написана самой Мачиг Лабдрон, возможно, это компиляция из нескольких биографий, обнаруженных Жам­гоном Конгтрулом в его поисках древних текстов.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 См. Кейт Доумаи, Sky Dancer, pp.86 —87.

ИСТОРИЯ ЖИЗНИ МАЧИГ ЛАБДРОН (1055 - 1145)

Хвала матери в не-человеческой форме¹, Дакини Мудрости²! Следуя учению Мачиг Лабдрон, вы отдаете свое тело в каче­стве подношения другим существам. Прочие практики учат защищать тело, но эта практика учит отдавать его. Эта био­графия написана самой Мачиг Лабдрон, потому в ней нет ошибок. Мачиг — Дакини Мудрости, Мать Будд Трех Вре­мен, Дакини Ваджрного семейства³.

ПРЕДЫДУЩАЯ ЖИЗНЬ МАЧИГ В ТЕЛЕ ПАНДИТА МОНЛАМ ДРУБА

У индийского царя Палванг Чунга родился сын на благо всем живым существам. Мальчика назвали Монлам Друб. Никто не учил его читать и писать: в возрасте пяти лет, едва взгля­нув на книгу, он уже знал ее наизусть. Все говорили, что, должно быть, он является манифестацией самого Будды.

С десяти до пятнадцати лет он обучался у Пандита Патиб-хадры, который даровал ему обеты монаха-послушника'¹. При этом ему было дано имя Дондруб Зангпо⁵. Он изучал грамма­тику, логику, Праджняпарамиту'', Винаю⁷ и Абхидхарму". Учи­тель считал его исключительно одаренным учеником и препо­дал ему Четыре Тантры⁹. Вскоре в знании этих тантр он сравнялся со своим учителем.

Тогда Пратибхадра сказал ему: "Я больше не могу быть твоим учителем. Отправляйся в Чанг Чог Занлинг; там ты встретишь Гуру Ратна, великого сиддха, способного явить ман-далу Чакрасамвара. Он достиг большой учености, и могущест­во его безгранично. Он сможет вести тебя по тайному пути мантры, на котором ты избавишься от всех сомнений. Тогда ты сможешь поистине помочь всем живым существам избав­ляться от страданий".

Он отправился к Гуру Ратна, который увидел в нем способ­ность достичь реализации на пути тайной мантры. Гуру Ратна явил перед ним мандалу шестидесяти четырех аспектов Чакра-самвары и дал четыре посвящения. После этого, благодаря обретенной им силе, Монлам Друб мог беспрепятственно от­правляться в- любую из обителей Будды. Он оставался с Гуру Ратна три года, устраняя последние неясности в отношении Тантры и Сутры. Особого мастерства он достиг в выполнении медитаций стадии порождения и завершения.

Тогда Гуру Ратна сказал: "Отправляйся в Дорже Ден и посрами живущих там небуддистов. Только ты можешь сде­лать это".

Итак, он отправился в Дорже Ден и в диспуте победил живших там небуддистов. В результате 100 000 человек обра­тились к учению Будды. Он прожил в Дорже Ден четыре года. После этого Арья Тара велела ему идти в Тибет, для того чтобы помочь тибетцам. Она попросила его поскорее завер­шить медитативную практику, чтобы подготовиться к обраще­нию тибетцев.

Он отправился в паломничество на север и однажды оста­новился на ночлег на кладбище¹⁰. Дакини, жившая на этом кладбище, была потревожена его присутствием.

Она явилась ему во время сна и сказала: "Ты что, не мо­жешь найти другого места для сна? Почему ты решил спать на моем кладбище?"

Она начала являть различные видения, чтобы испугать его, но он пребывал в нерушимой медитации. Тогда дакини подне­сла ему свое сердце и поклялась исполнить все, что пожелает М он лам Друб.

В сумерках перед рассветом явились пятнадцать богинь-эманаций Дагмедма" и сказали: "О йогин, ты должен идти в пещеру Потари на юге Индии, а затем отправляться в Тибет". Сказав так, они исчезли в радужном сиянии.

Он подумал: "Сейчас я еще достаточно молод для того, чтобы заниматься медитацией и достичь совершенства в прак­тике, но каким образом мне обратить тибетцев?"

Еще не рассвело, когда великая женская эманация Махамаи с пятнадцатью другими богинями явились перед ним и сказали: "Отправляйся в Потари и выполни там практику пяти черных полугневных дакинь Махамаи. Ты должен побыстрее отпра­виться в Тибет и обратить в истинную веру живущих там лю­дей. Поэтому выполняй свою практику с усердием". Сказав так, они исчезли в радужном сиянии.

На рассвете дакини кладбища сказала: "Я отведу тебя в Потари. Мы отправимся туда магическим методом быстрой ходьбы"¹².

Они быстро достигли пещеры, и Монлам Друб начал вы­полнять практику пяти божеств Махамая. На четырнадцатый день практики он обрел обычные сиддхи^1!. Через месяц он уже созерцал богинь лицом к лицу. Они дали ему посвящение в мандалу тайного глаза мудрости и укрепили в решимости отправиться в путь для обращения тибетцев. Затем они раство­рились в свете, который вошел в тело Монлам Друба.

Еще через месяц явилась Арья Тара, велела ему идти в Тибет и также растворилась в его сердце. В третий день возрастающей луны Хранитель Долгой Жизни дал ему множество наставлений и свое благословение. На восьмой день явился Авалокитешвара, божество сострадания, дал наставления и бла­гословил его. В десятый день явилась Падмадакини^й со сви­той других дакинь и стала задавать ему вопросы относительно его понимания Дхармы, но не нашла ничего, что было бы ему неизвестно. Тогда она явила ему мандалу единения Хаягривы и Ваджраварахи, и божества мандалы также велели ему от­правляться в Тибет. Об этом ему сказали все дакини мандалы.

С десятого по четырнадцатый день ему явились все дакини. Они говорили о том, что он должен отправляться в Тибет. В пятнадцатый день луны¹⁵, на исходе дня появилась гневная темно-синяя дакини, одетая в костяные украшения, с катван-гой и кривым ножом и гневно сказала: "Ныне ты должен обещать мне отправиться в Тибет. Я умерщвлю тебя, и твое сознание войдет в меня!"

Сказав так, она замахнулась своим ножом, чтобы убить Монлам Друба, и его сознание вошло в нее, после чего он беспрепятственно перенесся в Тибет. В то время ему было двадцать лет, и его тело было настолько сильным, что оста­лось неповрежденным.

ЗАЧАТИЕ И РОЖДЕНИЕ

В пятнадцатый день пятого месяца года Лошади в Тибете, в области, называемой Лабчи Гангвар, это сознание вошло в утробу матери. Отец и мать жили в этой области в городе Цо Мер, что означает "Озеро Мер". Отец Мачиг был знатным человеком по имени Чоки Дава и являлся главой этого горо­да. Имя ее матери было Бум Чам, что значит "Великая Благо­родная". Оба родителя были очень добрыми людьми и проис­ходили из богатых семейств. Они усердно практиковали Дхарму и побуждали к этому других. Они имели веру в Три Драгоцен­ности и помогали Сангхе. Чоки Дава и Бум Чам жили как бодхисаттвы среди пятисот семейств, находившихся под их управлением.

В пятнадцатый день луны, когда сознание вошло в утробу матери, она увидела во сне, как четыре белые дакини с белы­ми сосудами в руках вылили воду на ее голову, после чего она почувствовала себя очищенной. Затем семь дакинь, красная, желтая, зеленая и т.д., окружили ее, делая подношения и говоря: "Хвала матери, будь матерью для нас!"

После этого гневная темно-синяя дакини в костяных укра­шениях и с кривым ножом в окружении четырех других да-кинь, держащих в руках изогнутые ножи и чаши из черепов, появились в пространстве перед Бум Чам. Центральная даки­ни была на локоть выше своих спутниц.

Она подняла свой нож и сказала матери: "Сейчас я выну твое сердце, погрязшее в неведении!"

Она вонзила нож в грудь"' Бум Чам, вынула сердце, поло­жила его в чашу дакини, находящейся напротив нее, и они сожрали его. Потом главная дакини взяла раковину со спира­лью, закрученной вправо¹⁷, и подула в нее. Звук раковины эхом пронесся по всему миру. В середине раковины появи­лась сияющая буква "А"¹⁸.

Дакини сказала: "Я заменяю твое сердце на эту белую раковину".

Когда она вложила раковину в грудь Бум Чам, женщина увидела, что пятицветные лучи вышли из сердца дакини и вошли в нее через макушку. Из сердец четырех дакинь также излился свет и растворился в ее теле. После этого четыре дакини свиты сами растворились в свете и погрузились в центральную дакини, которая тут же растворилась в сияющем небесном пространстве.

Во время этих сновидений мать совершенно не испытыва­ла страха, но переживала великую радость и счастье. После того как сердце было вынуто у нее из груди, она почувство­вала себя лучше, чем прежде. Ее тело и ум наполнились бла­женством, а сознание оставалось ясным.

Чувство блаженства не покидало ее и после пробуждения. На следующий день утром к ней пришла девушка по имени Аман, что значит "Благое "А", жившая поблизости. Она ска­зала: "Я пришла рассказать тебе очень хороший сон, который видела сегодня".

Бум Чам отвела ее в алтарную залу, и девушка продолжа­ла: "Я хочу рассказать тебе мой сон. Твой благородный род становится все лучше от поколения к поколению, вы накопи­ли множество благих заслуг, и теперь снова вас ждет радость и удача, обширная, как небесное пространство".

Бум Чам подумала: "У меня тоже был необычный сон се­годня ночью, и до сих пор я чувствую радость и блаженство. Интересно, что же за сон видела эта девушка?" Она велела слуге принести чего-нибудь поесть и попросила Аман расска­зать свой сон.

Девушка стала рассказывать: "Прошлой ночью перед на­ступлением рассвета я увидела во сне ваш дом. Он был в три раза больше, чем на самом деле, на крыше у него был большой золотой полумесяц, возле которого развевались на ветру три трехслойных зонтика. Каждый из них был в три раза больше, чем бывает обычный зонтик. По четырем сторонам дома нахо­дились четыре серебряных зеркала, больших и круглых, как луна, и свет, отраженный от них, освещал весь двор. Затем из четырех дверей вышли четыре девушки, которые сказали, что они дакини. Они дули в белые раковины, и звук получался таким громким, что казалось, его слышно на всех четырех континентах¹⁹. На четырех углах дома висели молитвенные флаги²⁰, развевающиеся каждый в своем направлении. На кар­низах стояло множество масляных светильников; они ярко горе­ли, освещая все вокруг. На переднюю стену дома лился с неба красный свет. Я стояла на самом верху крыши и спросила у дакинь, что они здесь делают. Они ответили, что готовят дом к рождению ребенка. Изнутри дома, из комнаты для молитвен­ных собраний, раздались звуки музыкальных инструментов. Я подумала про себя, можно ли мне войти, и у меня появилось чувство, что я вхожу, и тут я проснулась. После этого у меня было еще много хороших сновидений".

У Бум Чам уже была дочь шестнадцати лет по имени Бум­ме. Она сказала: "Прошлой ночью я тоже видела белый свет, который излился в мою мать, осветив при этом весь дом. Пос­ле этого девочка восьми лет с ваджром в руке появилась пере­до мной и сказала: "Как ты поживаешь, сестра?" Я спросила ее, откуда она, и девочка ответила, что она из Индии. Когда же я спросила, как ее имя, она ответила: "Я Тара, разве ты не узнала меня?" Я удивилась и попробовала взять ее на руки, но она убежала от меня и забралась на колени к моей матери, и тут я проснулась".

После этого было еще много благоприятных знаков. У Бум Чам, которой было в это время сорок восемь лет, исчезли все морщины, и она стала выглядеть очень молодо. Люди говори­ли, что она, должно быть, выполняет какую-то практику, ко­торая делает ее моложе. Она выглядела так же молодо, как Бумме. Бум Чам постоянно видела благоприятные сны и испы­тывала необычайную радость и легкость. Ночью она часто видела, что двор ее дома освещен как днем. Она могла читать мысли других людей и чувствовать их страдания.

В двадцать пятый день месяца Кролика (второй месяц года Овцы) Бум Чам услышала звуки А и ХА РИ НИ СА²¹, раздававшиеся в ее чреве. На третий день месяца Дракона года Овцы оттуда донесся голос.

Голос сказал: "Мать, приготовь мне новые белые одежды из хлопка. Очисти их благовониями и ароматами".

Бум Чан так и сделала, и в третий месяц года Овцы на рассвете она родила ребенка. Дом наполнился запахом благо­воний, а с неба донеслись звуки музыки, посыпался цветоч­ный дождь и появилось радужное сияние. Все люди этой об­ласти вознесли молитвы и сделали подношения семейным божествам-хранителям²².

Едва родившись, девочка, окруженная радужным сиянием, встала в позу Ваджрайогини. Она спросила: "Мама, ты хоро­шо себя чувствуешь?", а затем произнесла букву "А".

На языке у нее виднелась сияющая красная буква "ХРИ", и казалось, что она вращается. На лбу у нее можно было видеть третий глаз, испускающий радужные лучи. На макушке у нее находилась буква "А" размером с сустав мизинца и излу­чавшая белый свет. Бумме взяла ребенка на колени и заверну­ла в приготовленные белые одежды. Через некоторое время буква "ХРИ" на языке растворилась. Тогда они попытались дать ей масло, смешанное с сахаром, но она выплюнула его.

Затем она стала глядеть в небо своими тремя глазами. По­степенно белый свет на макушке погрузился в нее, так же как и сияние, исходящее из третьего глаза.

Она отвернула взгляд от неба и посмотрела на свою сестру. Потом она чмокнула губами и после этого уже не отказыва­лась от масла с сахаром. Повернувшись к матери, она улыбну­лась, а затем заснула на руках у сестры.

Во время рождения ребенка, Бум Чам совершенно не испы­тывала боли, а, напротив, чувствовала большую радость. На следующее утро девочка позвала Бумме по имени. Потом она сказала матери: "Бумме очень рада иметь красивую сестренку с тремя глазами".

Услышав, что отец возвращается домой, Бумме очень испу­галась, что ему не понравится девочка с тремя глазами, и предложила спрятать ее. Она завернула ее в хлопковые одеж­ды и спрятала за дверью.

Их отец Чоки Дава прошел в дом и начал искать ребенка, потому что он уже слышал, что родилась девочка.

Бумме сказала ему: "Мама родила ужасную трехглазую девочку, и мы выбросили ее".

Отец сказал: "Принесите ее немедленно ко мне".

Итак, Бумме вышла, взяла ребенка и принесла отцу. Он

внимательно рассмотрел дитя и сказал: "В ее третьем глазе видна буква "А", такая красивая, будто она нарисована кис­точкой из одного волоска. У нее на теле можно увидеть все признаки дакини²'. Ногти у нее на руках красноватые и сия­ют как жемчужины. На них проступают буквы ОМ А ХУМ. Держите ее дома и не выносите на улицу; ухаживайте за ней хорошенько и никому не говорите о том, что вы увидели".

ГОДЫ ДЕТСТВА И УЧЕБЫ

Девочка быстро подрастала. В три года она знала многие мантры, такие, как ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ, ОМ ТАРЕ ТУТАРЕ ТУРЕ СВА ХА, ОМ ГАТЕ ГАТЕ ПАРА ГАТЕ ПАРА САМ ГАТЕ БОДХИ СВА ХА, ХА РИ НИ СА²⁴ и т.д.

Она любила удаляться в алтарную комнату, совершать там про­стирания и делать подношения. Когда ей исполнилось пять лет, мать стала учить ее читать и писать, и девочка мгновенно запоминала все, что ей говорили и показывали. Мать пригла­сила ламу, чтобы он учил ее Дхарме. К тому времени ей было восемь лет, и она могла прочесть два больших тома сутр за время, которое взрослый профессиональный чтец затрачивает на прочтение половины тома.

Учитель говорил родителям, что это не обыкновенная де­вочка, а одна из высших дакинь, и вскоре она превзошла свое­го учителя.

Он сказал: "Ее праджня пылает, как неукротимый огонь. Поэтому я назову ее Шераб Дронме, "Горящий Светильник Мудрости".

Мать звала ее Дрон Цема, люди называли Адрон, "Светоч А". Многие прослышали об удивительной маленькой девочке, дочери госпожи Бум Чам, и приходили посмотреть на нее. Все видевшие полюбили ее и говорили, что она является эманацией самого Будды.

Вскоре ее сестра остригла волосы и дала монашеские обе­ты перед лицом ламы Геше Атона. При этом она получила имя Тонцо Ринчен Бум, что значит "Сто Тысяч Драгоценных Озер", и достигла большой учености.

АУДИЕНЦИЯ У ЦАРЯ

Царь приказал Мачиг вместе с семьей явиться к нему. Все очень испугались, и все вместе — двадцать пять человек — отправились к царю. Он уже слышал о рождении чудесного ребенка и устроил в их честь великолепный пир. Затем он

побеседовал с каждым по отдельности. Бум Чам при этом так волновалась, что едва могла отвечать на вопросы царя.

Тут люди, окружавшие царя, стали говорить, глядя на ее дочь: "Это необыкновенный ребенок. Посмотрите, у нее три глаза".

Царь спросил у нее, умеет ли она читать и писать. Адрон отве­тила, что умеет, и царь велел ей читать большую книгу перед лицом находившихся в зале ученых. После того как она про­чла большой отрывок, он спросил, понимает ли она также смысл прочитанного. Услышав, что она понимает смысл про­чтенного текста, все были удивлены и сказали, что эта де­вочка, должно быть, является воплощением Дакини Мудрос­ти. Приглядевшись, царь увидел на лбу у девочки букву "А" и другие признаки дакини на ее теле. Он спросил, как ее имя, и она ответила: "Меня называют Шераб Дронме, "Светоч Мудрости", а также Дрон Цема или Адрон, "Светоч А". Царь сказал: "Раз ты называешься Дронме, "Горящий Светиль­ник", а место твоего рождения Лаб, то тебя следует называть Лабдрон, "Светильник из Области Лаб". Так сказал царь, и все пандиты, монахи, монахини и ее сестра Бумме согласи­лись с тем, что это будет благоприятным сочетанием. Затем царь взял ее старую одежду и убрал ее²⁵, а девочке дал новое прекрасное платье. Кроме того, он подарил семье трех коней, тридцать рулонов полотна и множество другого добра.

ЧТЕНИЕ СУТР ПРАДЖНЯПАРАМИТЫ

После этого Мачиг со своей сестрой и матерью отправилась в место, называемое Намсо Цомер, "Верхние и Нижние озера", что находится на юго-западе провинции У. Они жили там пять лет, читая вслух сутры Праджняпарамиты.

В возрасте десяти лет Мачиг уже могла прочесть за день четыре тома. В это время умерла ее мать. Сестра отвела Мачиг к Геше Атону. Взглянув на девочку, он сказал: "Она имеет на своем теле явные признаки дакини. Пусть она про­чтет один том сутры".

Она прочла сокращенный вариант Сутры Праджняпарами­ты за время, необходимое для того, чтобы смолоть один кило­грамм зерна (около получаса). Геше Атон был изумлен: про­фессиональные чтецы делали это гораздо медленнее, хотя они и читали в шесть раз быстрее, чем обычный человек. Итак, он сказал, что станет давать им учение. Мачиг с сестрой оставалась у Геше Атона три года, и он объяснял им значение Шести Парамит, Десяти Уровней²'¹, Пути Бодхисаттвы и Пяти Путей²⁷. По окончании периода обучения Мачиг сравнялась зна­ниями с учителем. Поэтому Геше Атон сказал, что он передал ей все свое знание и что она должна отправляться в провинцию Йору Дратанг, в место, называемое Дра. Там она встретит очень ученого ламу, наделенного всеведением и окруженного большой общиной учеников, и ей следует учиться у него.

Итак, в возрасте шестнадцати лет Мачиг со своей сестрой отправилась к Ламе Дра. Когда они пришли к нему, учитель спросил у Бумме: "Это и есть та девочка, которая так хорошо читает?" Та ответила: "Да, это она". Тогда лама сказал: "Нужно испытать ее и сравнить с моим личным профессиональным чте­цом"²⁸. Чтец ламы мог читать в шесть раз быстрее, чем обычный человек, но к тому времени, как он закончил чтение четвертого тома, Мачиг читала уже двенадцатый. Лама был очень удивлен и сказал, что она читает по крайней мере в два раза быстрее его чтеца и что отныне она станет его личным чтецом.

Вскоре Бумме сказала Лабдрон: "Сможем ли мы обрести сиддхи и отправиться в небесную обитель дакинь?"²" Та отве­тила: "Я не пойду туда сейчас. Мне нужно остаться здесь и помогать живым существам. Но если ты хочешь попасть в небесную обитель, тебе следует заняться медитацией. Я же отправлюсь туда позднее, когда закончу здесь свой труд по оказанию помощи живым существам". Итак, Бумме удали­лась в отшельничество и после трех лет медитации умерла, а ее тело исчезло³⁰.

Лама Драпа был поистине наделен всеведением, и ему от­крылось, что его ученица Мачиг способна оказать помощь множеству живых существ. Он дал ей посвящения во все учения Праджняпарамиты, а также подробно и глубоко разъ­яснил смысл каждого слова этих учений. Мачиг постигала все полностью и радовала учителя своими успехами.

Он сказал: "Ты можешь читать наизусть множество текс­тов и достигла мастерства в религиозной практике. Это слож­но даже для меня, потому что у меня нет таких способнос­тей". Затем он подарил ей красную парчовую шапку, белую внутри и с вышитыми сзади лепестками лотоса, а также но­вую одежду и обувь. Затем ее усадили на сделанное специ­ально для нее сиденье из трех подушек³¹, покрытых новым ковром. Сам лама и все ученики восхваляли ее, называя Мо­нахиней в маленькой шапке.

Лама просил ее остаться еще на четыре года, чтобы быть чтецом в монастыре, и она согласилась. Она была всегда очень добра со всеми монахами, а они относились к ней с глубоким почтением.

ПОСВЯЩЕНИЕ

Между тем в Тибете стали говорить об индийском учителе, на­зываемом Падампа Сангье, который всюду спрашивал о панди-те из Потари, родившемся в Тибете под именем Лабдрон. Он разыскивал ее согласно указанию, полученному им в видении.

Однажды ночью Мачиг увидела сон, в котором ей яви­лась белая дакини и сказала: "Из Индии прибыл учитель, чтобы увидеть тебя". Лабдрон спросила: "Кто этот садху?"³² "Его зовут Падампа," — ответила дакини.

Проснувшись, она подумала, что, возможно, этот сон ока­жется правдой. Едва выйдя из дома, она встретила Падампу и хотела было поклониться ему, но он остановил ее, и вместо этого они коснулись головами друг друга'³.

Она сказала: "Как замечательно, что ты оказался здесь".

Он отвечал: "Еще более удивительно то, что ты нахо­дишься здесь, воплотившись в Тибете".

Она спросила: "Как мне помочь всем живым существам?"

Он ответил:

Исповедуй все свои скрытые грехи,

Не бойся приближаться к тому,

Что кажется тебе отвратительным.

Старайся помочь даже тем,

Кому ты не в состоянии помочь.

Откажись от всего, к чему ты привязана.

Ступай на кладбища и в места, вызывающие у тебя страх.

Живые существа неисчислимы, как звезды на небе,

Помни об этом!

Найди Будду в себе.

В будущем твое учение будет сиять подобно солнцу.

Сказав такие слова, учитель удалился. Мачиг же вернулась в монастырь и продолжала читать сутры.

У ламы но имени Кйо Зур Панчен Сакья Жунг был брат, которого звали Сонам Дарпа, мастер учений тантры и сутры, окруженный множеством учеников. Сонам Дарпа лично явил­ся, чтобы увидеть Мачиг. Он был очень опечален тем, что многие люди в Тибете пренебрегали практикой Дхармы. Он видел также, что многие из тех, которые занимались практикой, на самом деле были больше озабочены мирскими вещами.

Итак, Сонам Драгпа сказал Мачиг: "Ты много раз читала сутры Праджняпарамиты. Но понимаешь ли ты истинный смысл прочитанного?"³⁴

Она ответила: "Да, понимаю".

Он сказал: "Тогда объясни мне его".

Мачиг стала подробно излагать учение о десяти уровнях пути бодхисаттвы и о практике медитации.

В конце лама сказал: "Ты много знаешь, но тебе еще не удалось сделать учение частью своей жизни. Все, сказанное тобой, — правильно, но ты должна понять главное: если ты переста­нешь схватывать вещи своим умом, то обретешь обновленное состояние бытия, находящееся за пределами концептуального мышления. Тогда в тебе запылает великий огонь праджни и ты победишь мрак неведения, проистекающего от привязан­ности к своему "я"³⁵. Суть учения состоит в том, чтобы вни­мательно исследовать процесс движения собственной мысли. Сделай это!" Сказав так, учитель удалился.

Мачиг постаралась выполнить ей наставления, перечитав знакомые тексты в свете сказанного учителем. Наконец она дошла до раздела, повествующего о природе демонов. Это место произвело на нее глубочайшее впечатление, и она до­стигла истинного понимания. В результате она полностью ос­вободилась от двойственности во взгляде на мир и постигла природу демона эгоизма и любви к себе. Солнце праджни взошло у нее в сердце, и Мачиг обрела несокрушимое пони­мание того, что ничто не является на самом деле тем, чем оно видится. После этого она освободилась даже от тончайшей привязанности к своему собственному "я"³¹'.

В знак своей свободы от привязанности к одежде она перестала носить красивые наряды, а надевала лишь то, что отказывались носить последние из нищих. В знак своей сво­боды от привязанности к друзьям она стала проводить время с нищими и людьми низкого происхождения. Прежде она по­стоянно была в компании своих учителей, монахов и мона­хинь, останавливалась в монастырях и храмах. Теперь в знак своей свободы от привязанности к приятным местам она жила где придется, даже в домах прокаженных". В знак отказа от своей привязанности к еде она стала есть все, за исключени­ем мяса. Прежде она любила, когда люди говорили о ней хорошо, теперь же ей стали безразличны восхваления. В ней ни на мгновение не возникало чувство скорби, с полной не­возмутимостью встречала она страдания и несчастья. Боль и наслаждение, далекое и близкое, любовь и ненависть — все стало для нее "на один вкус"™ в пространстве истинной при­роды вещей.

В это время закончился четырехлетний период ее пребы­вания у Ламы Драпа, и Мачиг попросила его о даровании посвящения.

Но Лама Драпа сказал: "Я не стану давать тебе посвяще­ние. Отправляйся лучше к Ламе Сонаму, поскольку в своей прежней жизни ты много молилась о том, чтобы встретиться с ним вновь, и теперь для этого не будет препятствий. Было предсказано, что ты обретешь сиддхи".

Он снарядил ее и дорогу, дав большой кусок ячьего мяса и много темно-красного полотна для подношения Ламе Сонаму.

Перед тем как отправиться в путь, она побывала дома, и ее брат Сакья Гьялцен дал ей тридцать мешков муки, а также мяса и шерстяной материи, которые она должна будет подне­сти учителю в качестве дара за передачу посвящения³". Итак, она поднесла все это Ламе Сонаму и сказала, что Лама Дра прислал ее для получения посвящения.

Учитель увидел, что Мачиг способна в будущем оказать помощь множеству живых существ, и согласился даровать ей посвящение. Вместе с ней в церемонии участвовали еще четыре ученика из линии Падампа Сангье. Они получили посвящение в четыре состояния медитативного сосредоточе­ния, а также введение в пустотность природы всех вещей на примере небесного пространства. Была уже поздняя ночь и звезды зажглись на небе, когда настало время получения посвящения Махаяны и учитель приступил к выполнению обряда, называемого передачей мудрости. В этот момент Мачиг поднялась в воздух и исполнила двадцать четыре танца мирных дакинь⁴", произнося на санскрите слова уче­ния. Она вступила в состояние неразрушимого и всепрони­кающего медитативного созерцания истинной природы ве­щей, прошла сквозь стену храма и оказалась под деревом возле озера, в котором обитал злобный наг. Этот наг был так зол и ужасен, что никто не смел даже взглянуть в сторо­ну этого озера, но Мачиг оставалась там в состоянии глубо­кой медитации. Наг сильно рассердился и был несколько испуган, а потому он призвал целое полчище демонов, кото­рые стали являть разнообразные иллюзорные видения, что­бы испугать Мачиг, но она предложила им свое тело в каче­стве подношения. И они не могли победить ее по причине отсутствия в ней даже малейшего помышления о самой себе'¹¹.

Тогда демоны прониклись верой в нее, поднесли ей свои сердца и обещали свою защиту ей и всем ее последователям.

Затем в пространстве перед ней появилась дакини Маха-мая вместе со своей свитой и дала ей прямую передачу четы­рех посвящений. При этом Махамая сказала, что Мачиг бу­дет наделена властью над существами трех миров, чтобы вести их к состоянию просветления.

После этого явилось множество дакинь мандалы Чакра-самвара, а также будды десяти сторон света, которые велели ей безбоязненно отправляться на кладбища и породить в себе мысль о просветлении всех живых существ.

Наутро явилась Арья Тара и даровала ей тысячу посвяще­ний, устраняющих неведение.

Она сказала Лабдрон: "Ты и йогин по имени Топабхадра, являющийся эманация Будды Шакьямуни, явились в Тибет для того, чтобы связать воедино истинное постижение и мас­терские средства его обретения⁴². Вы побываете на 108 клад­бищах и водных источниках и сможете оказать помощь мно­жеству живых существ. Твое учение воссияет как солнце на небе, а твои последователи обретут состояние Невозвращаю-щегося". Затем Тара дала Мачиг много советов на будущее и растворилась в ее внутреннем пространстве.

С первыми лучами солнца Лама Сонам и другие ученики вышли из храма и стали искать Мачиг, поскольку она покину­ла церемонию передачи посвящения. Вскоре они нашли ее си­дящей под деревом. Обнаженная, без стыда и смущения, сво­бодная от страданий и условностей сансары⁴³, она простерлась перед ламой и сказала: "Делающие с чистым сердцем прости­рание перед ламой очистят свои кармические загрязнения".

Затем она простерлась перед ним снова со словами: "Лама — истинное прибежище в этом мире, полном страданий".

Тут ученики стали говорить, что она пропустила передачу посвящения, но лама сказал им в ответ: "Вы получили только условное посвящение. А эта юная йогиня обрела истинное и абсолютное посвящение дхарматы". ("Дхармата" на санскри­те означает "таковость дхарм". — Прим. пер.)

На следующее утро Мачиг поднесла учителю мандалу с такими словами:

Ради внешнего посвящения тела

Я подношу драгоценную внешнюю мандалу:

Четыре континента и гора Меру — ее чистое основание,

А четыре первоэлемента и живые существа

шести сфер бытия —

Это безмерное сокровище.

Священной драгоценности, истинному прибежищу,

Гуру, дэвам и дакини,

Я подношу внешнюю мандалу.

Прошу, даруйте мне свое благословение.

Ради внутреннего посвящения речи

Я подношу внутреннюю самовозникшую мандалу.

Пять скандх¹⁴ — ее чистое основание,

А само подношение — восемь типов сознания'¹⁵.

Священной драгоценности, истинному прибежищу,

Гуру, дэвам и дакини,

Я подношу внутреннюю мандалу.

Прошу, даруйте мне свое благословение.

Ради тайного посвящения ума

Я подношу тайную мандалу

Истинной природы дхарм (дхармата).

Лучезарное осознание — ее чистое основание,

Само подношение — истинное понимание,

А украшения — состояние блаженства,

Что рождается из слияния ясности и пустоты.

Священной драгоценности, истинному прибежищу,

Гуру, дэвам и дакини,

Я подношу тайную мандалу.

Прошу, даруйте мне свое благословение!

После того как она сделала такое подношение, Сонам Лама даровал ей четыре посвящения и дал подробное объяснение учения, и в Мачиг возникла глубокая вера в учителя.

Затем от Ламы Ша Марпы она получила Пять Дхарм Майтреи. Кроме того, он передал ей полный цикл учений о Бодхичитте⁴'' и методы работы со звуком. Помимо этого, она получила устную передачу учения Дзогчен. Мачиг усердно практиковала все полученные учения.

От ламы по имени Ертингпа она получила наставления по практике Махамудры⁴⁷ и "Шести Йог" Наропы⁴⁸, а также по­священие Ваджраварахи и мандалу Калачакры и, кроме того, так называемые "доха'"¹⁹, песни Махамудры. Затем она полу­чила учения трех высших колесниц и сохранила их в своем сердце.

После этого Мачиг вернулась к Ламе Дра и занялась изу­чением пяти дхарм Майтреи. Учитель посоветовал ей отправиться в Центральный Тибет. Прибыв в Лхасу, Мачиг отпра­вилась в храм, называемый Джово⁵⁰.

Когда она делала подношения, в храме разлилось радужное сияние, с неба послышалась музыка, посыпался дождь из цве­тов и было много других благоприятных знаков. Все в Лхасе преисполнились глубокой веры и радостно слушали учение Мачиг. Затем она отправилась в Дратанг и встретила там Падампу, который проживал в Пеньюл Ньепунге. Он пришел повидать Мачиг после того, как дакини сообщили ему о ее при­езде. Они встретились в тот момент, когда она совершала па­ломничество к местным святыням, расположенным в горах.

Увидев Падампу, она простерлась перед ним и сказала: "Прошу тебя, дай мне наставления о том, как принести освобождение живым существам". Падампа отвечал:

Ты воплотила в себе четыре мудрости⁵¹.

Ты являешь собой иллюзорное тело

Великой Матери Дакини.

Ты открываешь три двери освобождения⁵².

Ты — покорительница демонов.

Лабдронма, я вместе со всеми божествами

Простираюсь перед тобой.

Благодаря тебе множество живых существ

с загрязненной кармой

обретут освобождение.

Будущие поколения благодаря тебе

постигнут учение.

Затем Мачиг и ее спутницы Джомо Каргома и Джомо Чотцо получили от Падампы множество разнообразных учений, и Мачиг сказала: "О всеведущий отец, сердечный сын Будд трех времен, защитник живых существ, я простираюсь перед тво­им иллюзорным телом". Падампа отвечал:

О Ваджрная Укротительница демонов,

Великая Джянадакини,

Мать Будд трех времен,

Источник всех проявлений дакинь мудрости,

Ваджраварахи, пребывающая в экстазе

великого блаженства,

Глава всех гневных дакинь,

Ты — само непоколебимое изначальное пространство,

Ты обширна, как небо,

Но для блага всех живых существ

и в ответ на их молитвы

Тебе довелось родиться в индийском городе Серкья

Под именем Монлам Друб.

В одном древнем тексте есть пророчество о том, что во время эпохи, называемой калиюгой⁵', которая последует за кончиной Будды, возникнут разногласия между различными направле­ниями его учения. В это время в Северной Стране Снегов (в Тибете) появится воплощение Матери всех Будд, дакини Дхар-макая по имени Дронме, что значит "Пылающий Светильник". Она придет для того, чтобы разрешить противоречия и ука­зать истинный путь.

Согласно другому пророчеству из коренной Тантры Манд-жушри, после кончины Будды, во время калиюги, в период возникновения множества заблуждений, в Северной Стране Снегов появится воплощение Великой Праджни по имени Лаб-дронма. Она явится, чтобы разъяснить людям значение сер­дечной сути Учения.

Падампа сказал, что ей следует практиковать медитацию в го­родах, селах, в горах и на кладбищах и что ее учение получит широкое распространение. Наступит время, когда четыре небуддий­ские дакини захотят родиться для того, чтобы подчинить себе Тибет, и она явит четырех буддийских дакинь, чтобы победить их и спасти жителей Тибета. Имя первой из этих буддийских дакинь - Мачиг Зама из Латхо. Она просвещает живых существ учением Ламдре⁵¹. Другую зовут Камтро Чунгма из Тришама. Она дарует людям учение Дзогчен. Третья — Шелдза Дронмедма, которая приносит благо посредством знаков Ма-хамудры⁵⁵. Четвертая —- из Лаблунга по имени Лабдрон. Она дарует учение о принесении в жертву плоти и крови для успокоения четырех демонов.

Четыре небуддийские дакини — это Барва Гармо из Бар-пу, Чомо Намкха из Толунга, Шалмо из Тсанга и Зангмо Лхатри из Ладинга. Буддийские дакини победят их всех и превратят в дакинь мудрости, приносящих благо живым су­ществам.

Мать Мачиг ушла в чистую обитель дакинь, когда той было тринадцать лет, а через три года умер ее отец и переро­дился в Индии для принесения блага всем живым существам. Когда ей было двадцать, ее сестра ушла из мира, не оставив своего тела. Ее старший брат Сакья Гьялцен достиг большой учености, стал мастером ведения диспутов и медитации и имел телесные признаки реализации учения*'.

МАЧИГ ВЫХОДИТ ЗАМУЖ ЗА ТОПАБХАДРУ

У Ламы Дарпа было два покровителя: богатая женщина Лха-мо Дронма и ее муж. Однажды они попросили его прислать к ним Мачиг для чтения сутр Праджняпарамиты, сказав, что сделают за это большое подношение.

Лама согласился и сказал Лабдрон: "Отправляйся туда на месяц и прочти за это время цикл сутр Праджняпарамиты тридцать раз".

Она посоветовалась с Сонамом Ламой и тот сказал: "От­правляйся туда. Ты связана с этими людьми благой кармой, накопленной вами в прошлых жизнях".

Итак, поскольку оба учителя отправляли ее туда, она решила идти. Накануне ночью Мачиг увидела во сне красную дакини с одним глазом во лбу.

Дакини сказала: "Индийский йогин Топабхадра и ты должны образовать союз, в котором сольются воедино истинное осознание и мас­терские средства его обретения. Это принесет благо множеству живых существ и будет способствовать твоему собственному духовному росту".

Рано утром ей явилась маленькая синяя дакини и сказала: "Ты должна соединиться с Топабхадрой. Это приведет к воз­никновению новой линии преемственности и распространению учения. Тебе суждено превзойти десять уровней Пути Бодхи-саттвы". И она исчезла.

Затем появились семь женщин белого цвета и сказали: "Ты имеешь хорошую кармическую связь с Топабхадрой, а потому действуй без колебаний".

Мачиг подумала во сне: "Что это, пророчество или проис­ки злых духов?"

Она хотела спросить об этом у дакини, но та уже исчезла. С рассветом Мачиг увидела девушку белого цвета верхом на бе­лом муле. Подъехав ближе, она сказала: "Мачиг, Великая Тайная Дакини Мудрости, Ваджрная Победительница Демо­нов, я принесла тебе приглашение!"

Мачиг спросила: "Кто ты и откуда пришла?"

Девушка сошла с мула, простерлась перед Мачиг и сказа­ла: "Я пришла сюда потому, что Топабхадра велел мне по­ехать и привести тебя, Победительница Демонов, первая из Дакинь Мудрости!"

Тогда Мачиг спросила: "А кто он, этот Топабхадра?"

Девушка отвечала: "Он из Индии, из города, называемого Косала. Его отец из семейства Сакья и зовут его Ратна Сиддхи. Имя его матери — Самати. Его же имя означает "Явившийся из головы Будды". Он полностью постиг как внешнее учение сутр, так и внутреннее учение тантры и наделен силой Чакра-самбхавы. Он мастер йогических практик. Сейчас он в Тибете, в городе Эчунг, и он послал меня пригласить тебя туда. Прошу тебя, садись на моего мула".

Они отправились в путь рано утром на следующий день и к полудню прибыли в город Селронг. Там они встретили ламу по имени Шераб Бум, знатока сутр, в окружении трех­сот монахов. Он давал им учение Праджняпарамиты. Когда Мачиг захотела увидеться с ним, геше⁵⁷ и другие монахи спро­сили: "Ты ли Дава Гьялцен, называемая Лабдрон, рожденная с тремя глазами?"

Мачиг ответила: "Да, это я".

Лама сказал: "Все говорят, что ты великая дакини и хорошо зна­ешь учение Праджняпарамиты. Давай устроим диспут".

Она согласилась, и они устроили диспут с участием семи лучших геше.

Никто не мог победить ее, и все монахи решили, что она действительно является воплощением Дакини Мудрости. Они пригласили ее отправиться к учителю Шерабу, но попросили подождать, пока они сделают надлежащие приготовления.

Двадцать пять монахов, неся зажженные благовония и иг­рая на музыкальных инструментах, сопровождали Мачиг к Шерабу Бум, который явился ей в образе красного Манд-жушри. Когда она начала делать перед ним простирания, он остановил ее, встал и сказал: "Войди, Мачиг Лабдрон!"

Рядом с учителем было приготовлено сиденье из трех подушек, покрытых ковром, и он пригласил Мачиг сесть. Глядя на нее, учитель видел перед собой белую Тару, и они стали беседо­вать об учении Будды. Затем Мачиг попросила его дать ей наставления, но лама сказал: "У меня нет никакого учения, которого бы ты не знала".

Мачиг ответила: "Это не имеет значения: хорошо созда­вать благую кармическую связь с учителем посредством вы­слушивания проповеди Дхармы".

В течение двенадцати дней лама давал ей учение о двенад-цатичленной цепи взаимозависимого происхождения⁵⁸. Она пол­ностью поняла это учение, и все дхармы предстали перед ней как благие и неблагие следствия своих причин.

 После этого она отправилась в Эчунг и, прибыв туда, при­шла в дом покровителей своего учителя. Едва войдя, она увиде­ла темнокожего йогина с красными глазами, который выполнял практику самопосвящения в мандалу Чакрасамвара. Он загово­рил с ней, сказав по-индийски: "Не утомилась ли ты в дороге?"

Она отвечала: "Йогин, не удивился ли ты, приехав сюда из Индии?"

С этими словами она удалилась в алтарную комнату и начала читать сутру Праджняпарамиты. Во время своего пребывания там она иногда беседовала с Топабхадрой о Дхарме или слушала его рассказы про Индию.

Так прошло семнадцать дней, и в восьмой день месяца по тибетскому календарю, около одиннадцати часов вечера, они соединились, слив воедино глубинное осознание и искусные сред­ства его реализации. Комната, где они находились, наполнилась ярким радужным сиянием. Хозяйка дома, Лхамо Дрон, увидела свет и, испугавшись, что от оставленного на алтаре светильника начался пожар, заглянула в комнату, чтобы узнать, что проис­ходит. Открыв дверь, она увидела посреди комнаты только два слившихся сияющих шара красного и белого цвета размером с полную луну. Ее охватил испуг, и она погрузилась в сон. Про­снувшись наутро, она увидела Топабхадру, выходящего из ком­наты Мачиг.

Лхамо Дрон была очень обеспокоена. Она принесла Мачиг завтрак и сказала: "Прошлой ночью я видела тебя с Топабхад­рой. Не обидел ли он тебя? Я заходила в твою комнату, потому что мне показалось, что загорелся алтарь". Мачиг шутливо ска­зала: "Часто то, что мы видим, есть всего лишь происки демо­нов. Но когда мужчина и женщина соединяются, то, значит, между ними есть кармическая связь".

Семь дней спустя Топабхадра отправился в паломничество, а Мачиг продолжала читать сутры. Когда она закончила, хозяева дома поднесли ей множество драгоценных вещей и с почетом проводили ее обратно к Ламе Драпа.

Лхамо Дрон никому не рассказала об увиденном в ту ночь, даже своему мужу. Она хранила это в тайне, поскольку знала, что Мачиг и Топабхадра не были обыкновенными людьми, и глубоко почитала их.

После возвращения ее учитель Драпа сказал Лабдрон, что она должна оставаться с Топабхадрой, и у нее не было причин для сожаления. Она отправилась к Ламе Сонаму со многими подношениями и рассказала ему о своей встрече с Топабхадрой в Эчунге.

Лама сказал: "Ты не нарушила своих обетов. Топабхадра — человек благородного происхождения. Тебе следует выйти за него замуж и дать начало новому роду; это принесет благо множеству живых существ. У вас очень сильная кармическая связь, и об этом говорят многие добрые предзнаменования. Про­шлой ночью я видел о тебе замечательный сон и знаю, что сейчас для вас настало время жить вместе". Мачиг получила от него еще многие наставления и предсказания и решила соеди­ниться с Топабхадрой.

Итак, в возрасте двадцати трех лет Мачиг отправилась с Топабхадрой в Центральный Тибет, а когда ей исполнилось двад­цать четыре, она родила сына. Она назвала его Друбпа, что значит "исполнение", поскольку его рождение было исполнени­ем пророчества.

В том месте, где они поселились, люди стали осуждать ее, говоря, что раньше она была хорошей монахиней, но нарушила свои обеты. Поэтому супруги решили уйти оттуда. Придя в Драгпо, они остановились в местечке, называемом Ньянгпо.

Когда ей было двадцать пять лет, они жили в Конгпо, где Мачиг родила второго сына, которого назвали Друб Се. Еще его звали Конгпо Кьяб, что значит "Прибежище в Конгпо".

Когда Мачиг исполнилось тридцать лет, они переехали в Налай Драдолго, и там она родила дочь. Девочку назвали Друб Чунгма, и все думали, что она является дакиней. Ее называли также Ладума, "Спустившаяся с Вершин", по месту, в котором она родилась.

ВОЗВРАЩЕНИЕ К УЧИТЕЛЯМ

Мачиг было тридцать четыре года, когда она отправилась в долину Паньюл Лангтанг, расположенную к северу от Лхасы, а в возрасте тридцати пяти, получив пророческое предсказание от дакинь, она оставила своих детей с Топабхадрой и пошла в Лаб повидать своих учителей.

Она попросила Сонама Ламу даровать ей посвящение пяти божеств сердечной мандалы Ваджраварахи и перед проведением церемонии пропела ему такую песнь:

Простираюсь перед всеми ламами, Дарующими истинное осознавание изначальной мудрости! Простираюсь перед божествами мандалы, Дарующими истинные сиддхи!

Простираюсь перед Дхармой,

Освобождающей от привязанностей!

Простираюсь перед Сангхой,

Достойной хвалы и подношений!

Простираюсь перед хранителями Учения,

Устраняющими препятствия!

До самого обретения просветления

Я не устану молиться вам!

Мое подношение — мандала пяти органов чувств.

Я раскаиваюсь во всех своих неблагих деяниях.

Молю вас, учителя, поверните колесо учения

И не уходите в нирвану.

Пусть все мои благие достижения

Будут посвящены обретению просветления

всеми живыми существами.

Лама Сонам возрадовался и даровал ей посвящение, снова подтвердив, что она — воплощенная дакини. При этом он дал ей тайное имя Дорже Йингщунгма, "Наделенная Богатством Неразрушимого Пространства". После получения посвяще­ния она усердно выполняла практику дакини и вскоре пол­ностью реализовала это учение.

Затем она отправилась к Ламе Дра, чтобы показать ему свое понимание двенадцати звеньев взаимозависимого проис­хождения, и учитель сказал, что она т- великая дакини. Он также засвидетельствовал, что она великая женщина-сиддха.

Затем она пожелала дать обеты бодхисаттвы, но учитель сказал: "Ты не нуждаешься в обетах бодхисаттвы и в пяти заповедях. В тебе воплотилась сущность Матери всех будд и бодхисаттв. Твое понимание учений сутры и тантры достигло совершенства, и ты наделена оком мудрости. Ты -- великая мать, видящая во всех живых существах своих детей. Ты — сокровище Дхармы и не нуждаешься в том, чтобы постигать учение о бодхичитте. Я же рядом с тобой как звезда возле сияющей луны. Но поскольку я твой учитель, я дарую тебе эти обеты. Это будет благой знак".

Во время церемонии принятия обетов Мачиг видела свое­го учителя в образе Будды Шакьямуни. Справа от него нахо­дился Манджушри, слева Авалокитешвара, а спереди — Вадж-рапани. Простершись перед учителем, она сказала:

Тело Будды сияет как золото. Поклоняюсь тебе, всеведущий учитель! Поклоняюсь тебе, юный Манджушри,

Наделенный признаками совершенства!

Поклоняюсь тебе, Ваджрапани,

Победитель могущественных демонов!

Поклоняюсь тебе, Авалокитешвара,

Излучающий свет сострадания!

О, как прекрасно видеть нераздельность ламы и Будды!

Вот Авалокитешвара с одним ликом и двумя руками.

Сияет его светоносное тело.

Вот Манджушри, направивший на меня свой меч,

Будто желая рассечь меня.

Вот Ваджрапани,

Подчиняющий злых духов своим черным ваджром.

Он распространяет вокруг себя

Искры в форме маленьких ваджров.

После совершения церемонии учитель посоветовал ей отпра­виться туда, где находится священная Медно-красная Гора. Мачиг сказала, что она хотела бы прежде увидеться с Падам-пой, и учитель согласился.

Когда она пришла в Тингри, Падампа, узнав о ее прибы­тии, отправился туда, чтобы встретиться с ней. Когда они встретились, Мачиг попросила у него наставлений, и он отве­тил: "У меня больше нет специальных наставлений, кроме тех, что я уже дал тебе. Линия преемственности сутр Прадж-няпарамиты очень могущественна, и следующий ей преодоле­ет все препятствия в своей жизни".

Они сделали большое подношение мандалы и оставались в том месте месяц и тринадцать дней. Мачиг получила инструк­ции по выполнению пранаямы⁵¹¹, а также по янтра-йоге^<>0 и туммо''¹, о том, как направлять энергию праны в центральный канал и учения раздела Упадеши^!а. После этого учитель велел ей посетить 108 кладбищ, а затем отправиться на Медно-красную Гору для блага всех живых существ.

Мачиг покинула Тингри и пошла на высокую снежную гору Джомо Джечен. Она посетила 108 священных мест и пришла в Мон, где жила некоторое время, занимаясь практи­кой медитации. Затем в возрасте тридцати семи лет она взо­шла на Медно-красную Гору и поселилась там в Красном Доме. Многие духи этих мест приходили к ней, приносили обеты бодхисаттвы и давали обещание не причинять вреда живым существам.

Однажды к Мачиг пришли монахиня Чотцо, женщина по имени Дардрон и мужчина по имени Кадраг. Они рассказали, что в гадании им было предсказано, что они должны умереть в этом году. Они просили ее даровать им посвящение. Она дала им практику дакини из линии материнской тантры, после чего они вместе сделали много подношений пуджи. В резуль­тате признаки скорой смерти исчезли, и слава Мачиг разне­слась по всей округе. Когда Мачиг исполнилось сорок лет, она была уже хорошо известна во всем Тибете. Многие люди и духи приходили к ней за помощью и для принятия обетов бодхичитты. Семь дакинь постоянно находились возле нее, охраняя место, в котором она находилась, и некоторым из присутствующих доводилось увидеть их.

Однажды к Мачиг пришли лама Чуба Лоцзава с восемнад­цатью учениками и лама Джартиба в сопровождении своих двадцати пяти учеников, а также учитель Толунгпа, тоже с двадцатью пятью учениками, и вызвали ее на диспут. Но ни один не мог победить ее. Все они прониклись верой в то, что Мачиг — поистине Арья Тара, и она дала им учение.

Потом к ней пришел великий сиддха Памтиг, и она излага­ла ему учение до тех пор, пока у него не исчезли последние сомнения и заблуждения. После этого он сказал: "Какое счас­тье, что эманация божества воплотилась в Тибете! Великая Мачиг, ты принесла благо множеству живых существ, обита­ющих как в человеческой, так и не в человеческой форме. Я прославляю тебя!" Затем Мачиг попросила его дать наставле­ния в Дхарме, и он дал ей ясное объяснение учения Махамуд-ры и Абхидхармакоши¹'³.

Мачиг учила также специальной дхарме, называемой Чод линии Махамудры. Люди говорили, что благодаря практике этого учения можно исцелить 424 болезни и избавиться от нападений 80 000 духов.

ВСТРЕЧА С ТАРОЙ

Весной, когда Мачиг был сорок один год, она отправилась в пещеру Пугзанг. Там она получила от самой Тары очень ред­кое учение и посвящение в мандалу пяти Дхьянибудд в фор­ме яб-юм. Тара явилась в образе супруги Дхьянибудд и сказа­ла Мачиг: "Усердно практикуй это учение. В нем содержатся наставления о том, как преобразовать пять страстей и полу­чить передачу сил от пяти Дхьянибудд'"¹. Это учение дано для блага всех живых существ, а потому храни его хорошень­ко, йогиня! Сделай его основой своей практики, читай мант­ру и выполняй медитации стадии порождения и завершения. Благодаря твоим детям, твоя духовная линия преемственности будет продолжаться подобно тому, как жемчужины, нани­занные на нитку, следуют одна за другой. Через десять поко­лений твой род прервется. Ты же сама станешь дакиней, на­зываемой Ваджрная Победительница Демонов, и будешь главой всех дакинь".

Затем Мачиг вознесла хвалу Таре и пяти Дхьянибуддам и сказала: "Вы проявили свое милосердие ко мне и наделили меня силами. Я всего лишь слабая и неразумная женщина, но отныне, благодаря вашей доброте, я смогу помочь живым су­ществам".

Тара с улыбкой окинула взором остальных дакинь мандалы и ска­зала: "О йогиня! Ты достигла завершения всего, что содержит­ся в Трипитаке''⁵ и в учении тантры. Ты — воплощенная Прадж-няпарамита, Супруга Ваджрадхату, источник всего постижения Дхармы. Не унывай".

Мачиг сказала: "Но как я могу узнать, что это так? Поче­му я — источник всякого постижения Дхармы? И где Великая Мать сейчас?"

Тара отвечала: "Слушай, йогиня, прошлое стерлось из твоей памяти, но я расскажу тебе о нем. Великая Мать — это пустотная природа всех дхарм. Она Мать Будд трех времен, Природа Абсолютной Реальности, чистая суть лишенной самости Прадж­ни-пустоты, что превыше всех загрязнений. Эта Великая Мать, являющаяся причиной накопления добродетели, та, которой делают подношения и возносят хвалу, силой молитв и призы­ваний живых существ и посредством лучезарной природы пустотности всех дхарм проявилась в форме светящейся сфе­ры (Тиб. "тигле", что значит "капля" или "семя". — Прим. пер.) желто-красного цвета, а на уровне чистого видения ста­ла Великой Матерью, окруженной буддами и бодхисаттвами десяти сторон света. Ее тело золотого цвета, у нее одно лицо и четыре руки. Она сидит, скрестив ноги в лотосовой позе, а в сердце у нее светящаяся капля с оранжевой буквой "МУМ".

Она наделена всеми знаками совершенства и пребывает на небесах Тушита''¹'. Из моего сердца излился темно-зеленый свет и проник в ее сердце, отчего оно начало биться. Затем лучи света излились из ее сердца и вобрали в себя мудрость и благословения будд и бодхисаттв десяти сторон света, после чего эти лучи вновь растворились в теле Великой Матери и из ее сердца родилась дакини Ваджрадхату. Сущность ума этой дакини явилась как дакини Дорже Дудулма, Ваджрная Покорительница Демонов, с одним лицом, двумя руками и с головой свиньи, расположенной сбоку от ее собственной головы. Она имеет власть над всеми дакинями, и три мира трепещут перед ней. Дорже Дудулма воплощалась множество раз для помощи всем живым существам. Теперь, воплотив­шись в тебе, она пришла в Тибет".

Мачиг сказала: "О святая Тара, мне ясно все, что ты сказала. Ответь, принесет ли благо живым существам распро­странение учения, которое ты дала мне?"

Тара отвечала: "Не следует излагать высшие тайны Вадж-раяны публично. Но ты должна передавать это учение подхо­дящим людям, помогая им на пути обретения освобождения. В своем учении тебе следует соединить Четыре Мудры⁶⁷ с Сут­рой Сердца Праджняпарамиты. Йогиня, твое учение будет рас­пространяться, а ты сама достигнешь окончательного просвет­ления".

После этих слов из сердца Тары излился свет в десяти на­правлениях. Весь этот свет затем растворился в сердце Мачиг. Потом она и все ее окружение растворилось в небесном про­странстве. В этот самый миг наступил рассвет.

Когда Мачиг вернулась в Красный Дом, она увидела на пороге двух черных духов-хранителей, стерегущих вход во время ее отсутствия.

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ДЕТЯМ

Когда Мачиг было сорок два года, она увидела во сне пре­красный сад, полный цветов. Среди них был один цветок с многочисленными разноцветными лепестками. От цветка ис­ходило сияние. В середине сидел Лама Сонам, с телом белого цвета, окруженный радужными лучами. Над ним в простран­стве находился Падампа Сангье, а еще выше — Ваджрадхара. Справа восседал красный Манджушри, слева — Арья Дэва"⁸, а позади дакини Махасукха (Великое Наслаждение). Напро­тив него располагалась Арья Тара. Все фигуры были украше­ны орнаментами Самбхогакаи и излучали сияние. Они одновременно даровали ей благословение, и Мачиг ощутила силу, влившуюся в ее тело, речь и ум так, что она получила воз­можность передавать учение другим людям. В этот момент четыре белые дакини протрубили в раковины в четырех на­правлениях. Звук их раковин достиг четырех континентов и горы Меру, и Мачиг проснулась.

На следующий день, едва только солнце показалось над вершинами гор, пришел Топабхадра и привел с собой ее млад­шего сына и дочь. Встретившись, Мачиг и ее супруг сравнили свои достижения и рассказали друг другу о своей практи­ке, после чего Топабхадра отправился в Индию.

Младший сын Мачиг, Друб Се, которому в это время исполнилось пятнадцать лет, получил от своего отца линию передачи прак­тик Чакрасамвары, Акшобьи и черного Хаягривы. Дочь, ко­торой было десять лет, знала практики красной Тары, много­рукого Авалокитешвары⁶⁹, Сутр и Праджняпарамиты.

Вскоре после этого Друб Се заболел и повредился рассуд­ком. Для того чтобы исцелить его и устранить скрытые причи­ны заболевания, Мачиг посоветовала ему выполнять практи­ку, называемую Драгоценный Светильник, которую следовало выполнять на кладбище в течение недели. Сделав это, он не только излечился от своей болезни, но и обрел новое понима­ние. Тогда она передала ему полный цикл этой практики, и он освоил ее в совершенстве. После этого Мачиг пригласила Па­дампа Сангье, чтобы провести с ее сыном церемонию приня­тия обетов.

Когда они дошли до того места церемонии, где посвящаемо­му нарекается новое имя, Мачиг сказала: "Я дам ему новое имя. Его отца зовут Топа и, поскольку он сам был болен, а потом исцелился и встретился с тобой, Дампа, с великим учителем, от которого он принял посвящение и получил всю мудрость, мы назовем его Тоньйон Самдруб, что значит "Сума­сшедший сын Топабхадры, искусный в медитации". Через него мое учение распространится повсюду. Прошлой ночью я видела во сне, как четыре дакини протрубили в свои ракови­ны и звук разнесся по всем четырем континентам".

Затем Падампа Сангье дал Тоньйон Самдрубу сущностные наставления по практике Манджушри, по пяти Тарам, пяти дакиням Махамаи, по практике гуру-йоги, а также метод ос­вобождения скандх, с тем чтобы тело исчезало после смерти без остатка.

После этого, сделав Падампе Сангье подношение, Мачиг отправилась в Лаб. Тоньйон Самдруб до конца своих дней имел глубокую веру в Падампу и часто говорил: "Падампа Ринпоче — мой отец". Он возносил хвалу Падампе и Мачиг три раза днем и три раза ночью, и поэтому многие действи­тельно называли Падампу его отцом.

Старший же сын Мачиг, Друбпа, женился на девушке из мест­ности, называемой Ахрава, и не занимался практикой Дхармы.

Мачиг увидела, что Тоньйон Самдруб — очень способный ученик, и дала ему все необходимые инструкции и наставле­ния по практике Праджняпарамиты и посвящение в Колесо Дхармы Четырех Самадхи. Он также получил множество по­священий в практики дакинь Материнских тантр и сотни на­ставлений по практикам подношения торма⁷⁰. Получив все эти учения, он усердно практиковал визуализацию и вскоре достиг стабильных результатов. Тогда он приступил к практикам ста­дии завершения, и через несколько месяцев появились призна­ки его успеха. После этого Мачиг передала ему свое понима­ние Махамудры, и он в совершенстве постиг это учение.

Когда ему исполнилось шестнадцать лет, Мачиг сказала: "Те­перь отправляйся на снежную гору Сампо и выполняй там прак­тику. У тебя есть хорошая кармическая связь с этим местом".

Он пошел туда с тремя друзьями, и они путешествовали три месяца, пока не достигли горы. Прибыв туда рано утром, они приготовили подношение пуджи, и сама Мачиг своей ма­гической силой явилась им. Она спросила: "Вы устали в пути?"

"Нет, — ответили они. — Мы рады твоему появлению".

Тогда она передала им главные учения своей линии, а также посвящения в практику пяти Дхьянибудд и мандалу пяти дакинь Ваджраварахи. Мачиг оставалась с ними в пещере пять дней. Многие даки и дакини пришли туда. Тоньйон Самдруб видел свою мать в образе Ваджраварахи, с неба сыпался цветочный дождь, сияла многоцветная радуга, и было множество других благоприятных знаков.

Мачиг велела духу-хранителю Сампо не мешать практике ее сына, и тот обещал во всем помогать ему. Она приказала также падмадакини по имени Дримедма служить Тоньйону и снабжать его всем необходимым для проведения практики в уединении.

Перед уходом Мачиг сказала своему сыну: "Практикуй здесь в течение тринадцати лет, и тогда составляющие элементы тво­его тела, явления ума, уровни пространства, внешние вещи и существа трех миров явятся тебе как чистые мандалы бо­жеств. Старайся укрепиться в этом чистом видении. Не за­боться о припасах для своего проживания; здесь есть те, ко­торые будут служить тебе".

Он вошел в пещеру, сделал себе сиденье из травы куша⁷¹ и сел, сохраняя семичленную позу Вайрочаны⁷². Вход в пеще­ру закрыли, и он остался один. После этого Мачиг вместе с многочисленной свитой дакинь исчезла в небесном простран­стве в направлении Зангри.

Через три месяца пребывания в пещере он почувствовал голод и жажду. Он вспомнил слова своей матери о том, что кто-то будет заботиться о его нуждах, но не видел никого, кто мог бы оказать ему помощь. Тогда Самдруб подумал: "Это место освящено духовной силой моей матери, и по ее благословению я смогу оставаться здесь, питаясь одним лишь созерцанием. Не­возможно, чтобы я умер от голода". Некоторое время спустя перед ним явилась красная девушка, парящая на солнечном луче. На ней была прекрасная одежда, а в руках она держала маги­ческий сосуд, полный амриты. Она сказала: "Йогин, выпей этот напиток и достигни глубин своей практики".

Он выпил амриту и почувствовал, как блаженство разли­вается во всем его теле. Желание к обычной пище исчезло, и он подумал: "Наверное, это Дакини Мудрости. Вот признак моих успехов в практике".

Дакини сказала: "Твоя мать, Мачиг, велела мне приносить тебе все необходимое для жизни. Я не твой учитель, поэтому не показывай мне своих достижений. Храни их в пространстве "таковости" своего ума. В тебе до сих пор остается желание, чтобы другие видели плоды твоей практики. Поэтому хоро­шенько следи за своим умом. Когда тобой овладевают сомне­ния или тебе предстоит принять решение, используй врожден­ную мудрость своей собственной внутренней природы и не обращайся за советами к другим. Так ты вступишь на путь чистого видения".

Когда дакини произнесла последние слова, сияние погасло и она исчезла. После этого она приходила один раз в три года и приносила ему амриту. Через пять лет его затворничества Мачиг послала йогина проверить, жив ли ее сын. Йогин подо­шел к входу в пещеру и крикнул: "Тоньйон!"

"Что?" — ответил тот.

"Твоя мать послала меня узнать, не страдаешь ли ты от голода и жажды. Не нуждаешься ли ты в помощи?"

Тоньйон отвечал из глубины пещеры: "Я рад узнать, что моя мать жива и чувствует себя хорошо. Моя пища — меди­тация, как я могу быть голоден? Моя одежда — внутреннее тепло йогической практики, поэтому я не нуждаюсь в теплой одежде. Мои друзья — внутреннее видение, поэтому я не нуждаюсь в спутниках. Все, что я вижу, наполнено светом, поэтому я не имею привязанности к месту пребывания".

Когда йогин возвратился и рассказал все это Мачиг, она обрадовалась и сказала: "Он поистине достиг прогресса в своей практике".

Множество учеников приходило к Мачиг из Центрально­го Тибета, области Кхам, из Амдо и даже из Непала. Великие учителя, ученые, цари, министры, принцы, люди знатного и низкого происхождения, прокаженные и нищие: все приходи­ли к Мачиг и получали у нее учение. Слава о ней достигла даже Индии.

СПОР С ПАНДИТАМИ

Пандиты в Бодхгае услышали о Мачиг. Собравшись, они ре­шили вызвать ее на диспут. Они говорили между собой: "Вся истинная Дхарма, включая Махамудру, происходит из Бодх-гаи, но об этом учении, называемом Чод Махамудры, мы никогда не слышали. Оно уже распространилось из Тибета в Непал. Многие непальцы теперь ходят получать учение у этой женщины с тремя глазами; они утверждают, что благо­даря этой практике можно преодолеть сорок болезней и 80 000 заблуждений. Женщина эта утверждает, что является во­площением дакини Праджняпарамиты, но, скорее всего, в нее вселился злой демон. Наверное, будет трудно победить ее, и мы еще не знаем, как нам сделать это. Но в противном случае она разрушит весь Тибет, а затем проникнет и в Индию. Мы должны послать кого-нибудь, чтобы посмотреть на нее".

Все согласились с тем, что, поскольку Мачиг, вероятнее всего, владеет силой злой магии, следует послать к ней пан-дитов, наделенных сверхъестественными способностями (сидд-хов). Итак, три йогина, достигших совершенства, помчались в Тибет, подобно коршунам, напавшим на птичью стаю. На рассвете они уже прибыли к дому Мачиг. Ее повар, Сонам Гьям увидел их, приближающихся к Медно-красной Горе.

Он сказал Мачиг: "Вот три человека приближаются к на­шему дому. У них темные лица, глубоко посаженные глаза и черные шапки. Они явно не из наших мест; может быть, это непальцы?"

Мачиг ответила: "Это йогины, прибывшие из Индии ма­гическим методом быстрой ходьбы. Приготовь им место для сидения".

Слуга приготовил три сиденья и знаками пригласил их войти. Йогины вошли в дом и сели напротив Мачиг.

Она заговорила с ними по-индийски и сказала: "Было ли удачным ваше путешествие? Что нового в Индии?"

Пандиты очень удивились, услышав, что она говорит на их родном языке, и спросили ее, где она научилась говорить по-индийски.

Мачиг ответила: "Множество своих предыдущих жизней я прожила в Индии".

Они спросили: "Помнишь ли ты свои прежние воплоще­ния?"

Она ответила: "Да, я помню их все".

Пандиты сказали: "Если ты их помнишь, то почему бы тебе не рассказать нам о них?"

"Хорошо, но сначала я соберу своих учеников со всего Тибета и из Непала и приглашу переводчиков, чтобы все могли слышать мой рассказ", — ответила Мачиг.

Итак, она собрала посыльных, владеющих магическим методом быстрой ходьбы, и отправила их во все концы Тибета и Непала со­брать ее учеников. Вскоре к ней прибыли 500 573 человека и четыре переводчика, которые много лет прожили в Индии и знали несколько языков. Они переводили спор между Мачиг и индийскими пандитами. Как те ни старались, они не могли победить Мачиг.

Наконец один из пандитов сказал: "Все учения истинной Дхармы произошли из Индии; в Тибете никогда не было соб­ственного учения Дхармы".

Мачиг отвечала: "Да, это правда. Все будды и их учения пришли из Индии. Поэтому отчего бы вам не рассказать нам о каждом из них и об учениях, которые они проповедовали, а также и об их учениках".

Индийские пандиты сказали: "Этого мы не знаем. Если тебе это известно, расскажи нам о них".

Мачиг начала рассказывать и говорила семь дней обо всех Буддах, об их учениях и учениках.

Тогда они сказали: "Ты хорошо помнишь все из своих прежних воплощений, но почему ты не говоришь нам о том, чему ты учишь сейчас?"

Мачиг сказала: "Слушайте меня, мои ученики! Люди в Индии не верят в мое учение, поэтому они прислали сюда этих троих пандитов. Они могли бы получить пользу, выслушав мое уче­ние, но вместо этого они продолжают спрашивать меня о моих прежних воплощениях. Если бы я не рассказала им этого, они бы не поверили мне, и в вас, моих учениках, также зародилось бы сомнение. Поэтому ныне я расскажу вам всем историю происхождения этого учения".

И она рассказала, как с самого начала своей жизни она стала изучать учение Будды и как сделала это учение основа­нием для создания системы, называемой Чод линии Махамуд-ры, а также изложила его значение. Она говорила о своих учителях и о том, чему она научилась у них, а также о Таре и об учениях, полученных от нее и от других не-человеческих учителей. Она сказала также о будущем своего учения и из­рекла многие пророчества.

Историю своей жизни она рассказала следующим образом:

"С того самого момента, как Тара приняла решение помо­гать всем живым существам, став Праджняпарамитой, и до моего нынешнего рождения я прожила 107 жизней. Мое ны­нешнее рождение произошло в Индии, где я родилась как ве­ликий пандит Монлам Друб. Там, по благословению Арья Тары, я покинула свое тело в пещере Потари. Это тело до сих пор находится там. Оно не подвержено тлению и его плоть оста­лась неповрежденной. Вы, трое, отправляйтесь туда и сожгите это тело. Дым от него будет иметь запах горящего сандалово­го дерева. Оно наполнит всю округу запахом благовоний. Во время кремации послышатся звуки музыки, с неба посыплет­ся цветочный дождь и появятся многочисленные радуги.

На месте сожжения в черепе вы найдете рельефные изобра­жения пяти Дхьянибудд в соединении с их супругами. Каждый позвонок будет иметь форму ступы. Каждый зуб подобен ра­ковине, с закрученной направо спиралью. На челюстной кости окажется буква "А". На правой лопатке будет изображение дакини Дхармакая, а на тазовой кости — Авлокитешвары, Манджушри и Ваджрапани. На бедре вы увидите изображение зеленой Тары. В сердце окажется Будда. На грудной кости вы найдете Ваджрадхару. Остальные кости обратятся в многочис­ленные пятицветные "рингсел"⁷³ размером с небольшой орех".

Тогда пандиты сказали: "А что, если всего сказанного тобой не случится?"

Мачиг ответила: "Если сказанное мною сейчас окажется неправдой, значит, и все, что я говорила до сих пор, включая мое учение, — ложь! Поэтому идите, о пандиты, и рассмотри­те указанные мною знаки. Половина моего труда на благо всех живых существ завершена. Мне сейчас пятьдесят два года. Когда же мне исполнится девяносто девять, я обрету спон­танное рождение в небесной обители посредством практики перенесения сознания".

Все ученики поверили ей без колебания. Мачиг попросила Падампу Сангье идти в Индию вместе с пандитами и принести в Тибет святыни, которые окажутся на месте сожжения тела Монлам Друба. Они немедленно отправились в Бодхгаю ма­гическим методом быстрой ходьбы. Придя туда, они расска­зали пославшим их обо всем, что слышали. Те сказали: "Нужно пойти в Потари и посмотреть, что случится". Итак, пятьдесят два пандита пошли в Потари, нашли там тело и предали его огню, и все случилось именно так, как предсказала Мачиг. После этого все в Индии поверили в то, что Мачиг — поис­тине воплощение Великой Матери. Они стали говорить, что в таком месте, как Тибет, не может быть достойных ее учени­ков и что по этой причине она вскоре уйдет в радужном теле, если останется там дольше. Поэтому они решили, что должны немедленно пригласить ее в Индию.

Череп Монлам Друба остался в Бодхгае. Сердце Падампа принес в Тибет. Туда же вернулись и все пандиты.

Они сделали Мачиг подношение, совершили ритуальный обход и простирания, а затем сказали: "Ты явила собой иллю­зорное тело Великой Матери. Вот, мы принесли тебе эту свя­щенную статую Будды, сердце Монлам Друба".

Все существа трех миров, видевшие эту статую, получили бла­гословение. Вера жителей Тибета и Индии в Мачиг возраста­ла, и ее учение Чод распространялось повсеместно.

Пандиты продолжали просить Мачиг отправиться в Ин­дию, но она сказала в ответ: "Если я приду в Индию, от этого не будет большой пользы. Мое назначение — помогать тибет­цам, и мне не доведется посетить Индию в этой жизни. Ин­дия — страна будд, место, в котором*впервые была пропове­дана Дхарма. В своих прежних жизнях я провела много времени в Индии и имею там много благих кармических свя­зей. Теперь я родилась в Тибете, и здесь я проповедую уче­ние Чод Махамудры, которое неизвестно в Индии. Я хочу показать вам, индийцам, это учение, тибетский метод практи­ки Дхармы".

Мачиг отправила в Индию некоторые из важнейших своих учений в краткой, средней и расширенной форме. Она переда­ла их пандитам, а те отвезли их в Индию. Это был первый случай, когда Дхарма была принесена в Индию из Тибета.

Линия преемственности дхармы, рожденной в ее сердце, перешла к ее сыну и дочери. После Мачиг осталось 116 дер­жателей ее линий. Всего линий преемственности было три. Первая называется Гьюд Таб, линия учения сутры, которая идет от Будды к Манджушри, от него к Нагарджуне, затем к Арьядэве, к Брамину Арьядэве, к Падампе, к Чо Шика Еше, к Сонаму Ламе, к Кудбону и, наконец, к Мачиг. Вторая линия исходит от Юм Ченмо (Великой Матери), к Таре, к Сукха-сиддхи, к Брамину Арьядэве, затем к Падампа Сангье, Сонаму Ламе, а от него к Мачиг. Эта линия носит название Шераб Гью, и в ней излагается учение сутр Праджняпарамиты. Тре­тья линия, называемая Зунгжуг, идет от Великой Матери к Будде Шакьямуни, к Арья Таре, к Манджушри, к Падампа Сангье, Сонаму Ламе и к Мачиг. Все эти линии относятся к разделу устных наставлений.

Линия учений Ваджраяны идет от Ваджрадхары к Таре, а от нее непосредственно к Мачиг. До нее этой линии передачи не существовало. Устная линия ста передач силы и ста подно­шений следует к Тоньйону Самдрубу, ее младшему сыну, от него к Гангпа Мугсангу, к Друбченпа, к Кьеме Гьямцо, к Мон-ламу Ринпоче, к Ринчен Шону и, наконец, к Сонаму Дорже.

Линию, идущую от Будды, она передала своему старшему сыну Друбпа, и он сохранил ее в своем сердце.

Своей дочери, трем ученицам и Ку Гомчо Сенге она пере­дала учение, соединяющее в себе сутры и тайные практики Дхармы, рожденные в ее сердце. Она дала им также передачу материнских тантр, четыре посвящения дакинь, тайное учение Гуру-йоги, методы созерцания Авалокитешвары, Манджушри и Ваджрапани, тантру Махамаи, специальные практики созер­цания Авалокитешвары и много других практик. У нее было шестнадцать главных учеников, а также 1263 таких, которые достигли плодов практики и обрели способность помогать дру­гим. Благодаря ее практикам полностью исцелилось 433 про­каженных. В возрасте девяносто девяти лет Мачиг удалилась в чистую обитель дакинь.

ПРИМЕЧАНИЯ

1.  He-человеческая форма: в данном случае это выражение обозначает
существо, пребывающее в мире, находящемся на уровне более высоком,
чем наш человеческий мир.

2.  Дакини Мудрости: см. Введение.

3.  Ваджрное семейство: см. Введение.

4.  Обеты монаха-послушника включают в себя пять заповедей: 1) не
убивать; 2) не лгать; 3) не красть; 4) не употреблять возбуждающих
средств; 5) не вступать в половые сношения.

5.  Наречение нового имени знаменует собой новое рождение в ином
состоянии бытия. В тибетской религиозной традиции новое имя давалось
при совершении значительного шага в духовном развитии, например при
принятии обетов или при получении посвящения.

6.  См. прим. 10 в биографии Нангсы Обум.

7.  Виная — свод правил поведения, записанный со слов самого Будды,
в котором регламентированы поступки монахов и монахинь.

8.  Абхидхарма — свод философских, психологических и космогонических
представлений буддизма.

9.  Четыре Тантры: 1) Криятантра; 2) Чарья Йога; 3) Йога Тантра; 4) Ануттара
Тантра. Первая из них, Криятантра, основана на ритуалах очищения и включает в себя совершение подношений, чтение молитв, омовение,

ношение чистых одежд и употребление пищи растительного происхождения. В Чарья Йоге существует равновесие между внешними обрядами и внутренними йогическими практиками. В Йога Тантре целью является соединение блаженства и пустоты; при этом основное внимание уделяется внутренним практикам. В Ануттара Тантрах содержатся методы достижения полного контроля над своим сознанием.

10.  Кладбища — это места, вызывающие страх напоминанием о переходе
от жизни к смерти. В то же время встреча с дакини часто происходит
именно в некотором пограничном, переходном состоянии. Встреча с дакини
носит устрашающий характер, поскольку таит в себе угрозу разрушения
привычных фиксаций, а значит, и переход в иное состояние.

В данном случае йогин подчиняет себе дакини, и она становится его слугой. Действительно, такая встреча при правильном подходе может принести изменения, способствующие дальнейшему духовному прогрессу. Монла Друб овладел ситуацией потому, что не вступил в схватку с дакини, но, напротив, оставался в состоянии отрешенного созерцания.

11.  Дагмедма (тгсб. bDag.med.ma) — супруга Хеваджры. Дословно это
имя означает "Лишенная Самости".

12.  Магический метод быстрой ходьбы: одним из результатов йогической
тренировки и обретения контроля над дыханием является способность
передвигаться необычайно быстро и без остановок в течение нескольких
дней. В Тибете эта способность часто использовалась в самых практических
целях. Подробнее процесс такой тренировки и ее результаты описаны в
книге Дэвид-Неель "Маги и мистики Тибета".

13.   Обычные сиддхи включают в себя способность проходить сквозь
стены, ходить по воде, невредимыми проходить через огонь, расплавлять
снег теплом своего тела на сильном морозе, мгновенно перемещаться в
пространстве на любые расстояния, летать по небу и проходить сквозь
камень, читать мысли других людей и предсказывать будущее, а также
развитие необычайных способностей органов чувств. К их числу относится
способность излучать свет своим телом и не отбрасывать тени, внезапно
исчезать, а также другие так называемые чудеса.

14.   См. главу "Принцип Дакини" во Введении.

15.   Тибетцы исчисляют дни согласно лунному циклу. Точкой отсчета
служит февральское новолуние. Каждое новолуние считается первым
днем месяца, а полнолуние — пятнадцатым. Десятый день посвящен
Падмасамбхаве, двадцать пятый день — дакини, а двадцать девятый —
защитникам и хранителям Учения. Восьмой день посвящен Таре и
Махакале, а также будде медицины.

16.   Здесь мы видим, как дакини способствует духовному прогрессу,
выступая в своем гневном, воинственном аспекте. Она осуществляет не
столько уничтожение и разрушение, сколько трансформацию,
подготавливая тело к взаимодействию с более высокими энергиями, чем
прежде.

17.   Раковина со спиралью, закрученной вправо (то "есть по ходу часовой
стрелки): в тибетском буддизме ритуальное движение по кругу всегда
осуществляется именно в этом направлении. Раковина с таким образом
направленной спиралью встречается крайне редко и считается священной.

18.   Звук "А" в буддизме считается выражением изначального состояния

сознания. Это последняя буква тибетского и первая санскритского алфавитов. Белое "А" — это выражение изначальной светимости внутренней природы всех явлений и существ.

19.    По представлениям буддийской космогонии, центром мироздания
является гора Меру, окруженная четырьмя материками. Восточный
называется Видеха, южный — Джамбудвипа, западный — Годанья, а
северный — Уттаракуру. Центральная гора окружена семью кругами
воды и семью золотыми горными цепями. Наш мир находится на
континенте Джамбудвипа. Гора населена богами и полубогами, которые
управляют тем континентом, к которому они обращены лицом.

20.    Молитвенные флаги представляют собой разноцветные кусочки
материи, развешанные на горизонтально натянутой веревке или
укрепленные на вертикально стоящих шестах. На них при помощи резных
печатных досок черными чернилами наносятся мантры и молитвенные
тексты. Такие флаги развешиваются возле домов, священных мест, храмов
и родников, на горных вершинах и перевалах, то есть везде, где требуется
создание возвышенного настроения или где человек нуждается в помощи
и защите. Тибетцы говорят, что тем самым "молитвы насыщают ветер,
принося благословение".

21.   ХА РИ НИ СА — семенные слоги дакинь, окружающих
Ваджраварахи.

22.  Тибетцы видят окружающий их мир населенным разнообразными
духовными существами, добрыми и злыми, причем последние постоянно
стремятся причинить человеку вред. Поэтому среди них очень популярны
многочисленные методы обращения к божествам-хранителям,
защищающим от таких влияний.

23. Признаки дакини считаются тайным знанием и не подлежат публичному
обсуждению. Тем не менее это реальные знаки, которые можно видеть
на теле женщины, как, например, определенное расположение родинок
и т.п. В тибетской исторической хронике, известной под названием
"Голубые Анналы", переведенной на английский язык Ю.Н.Рерихом,
содержится описание признаков Падмадакини, которое мы приводим
здесь, чтобы дать читателям представление о том, какого рода признаки
имеются в виду: "В пупке у нее видно изображение лотоса с тремя
корнями; между грудей у нее расположено изображение четок,
спускающееся до пупка, а на каждом плече — изображение свастики.
Сзади на ушах видны завитки, похожие на раковину или лотос. Под
языком у нее изображение меча, отмеченного слогом "ТАМ", а между
бровей — изображение флага с Солнцем и Луной на нем".

24.  ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ - мантра Авалокитешвары. ОМ ТАРЕ
ТУТАРЕ ТУРЕ СВА ХА - мантра Тары. ОМ ГАТЕ ГАТЕ ПАРА ГАТЕ
ПАРА САМ ГАТЕ БОДХИ СВА ХА - мантра Праджняпарамиты.

25.  Тибетцы считают, что одежда сохраняет в себе энергии носивших ее
людей, а также тех мест, в которых эту одежду носили. Поэтому к
одежде великих учителей относятся как к святыне.

26.  Десять уровней пути бодхисаттвы: Радостный, Незапятнанный,
Просветленный, Пылающий, Труднопобедимый, Присутствующий,
Ушедший Далеко, Непоколебимый, Мудрый, Облако Дхармы. Через
эти этапы проходит бодхисаттва на пути к полному просветлению.

27.  Пять путей: 1) подготовки; 2) применения; 3) видения; 4) практики;
5) совершенства.

28.  Профессиональный чтец: в буддизме существовала традиция, согласно
которой миряне приглашали монаха или группу монахов для однократного
или многократного прочтения определенного религиозного текста. Целью
этого являлось напоминание домохозяину о Дхарме и накопление им благих
заслуг.

29.  Небесная обитель дакинь — духовная сфера, в которой пребывают
дакини до своего воплощения и куда они возвращаются после разрушения
их телесной оболочки.

30.  Физическое тело йогина, достигшего полного совершенства в своей
практике, иногда исчезает после его смерти. Это происходит одним из
двух способов: в результате возникновения иллюзорного тела (тиб.
sGyu.lus) или радужного тела (тиб. "Ja'Mus). Принимая в расчет то, к
какой школе принадлежала Бумме, можно предположить, что после смерти
она обрела иллюзорное тело. При этом тонкие энергии мудрости (прана,
тиб. rlung) соединяются с ясным светом осознания (тиб. "Od.gsal) и
обретается ваджрное тело. В этот момент кармическое тело, состоящее из
грубых элементов, исчезает. Радужное тело обретается посредством так
называемого великого переноса сознания. При этом посредством
выполнения практик Дзогчен материальные субстанции грубого тела
очищаются, преобразуясь в тонкую форму бытия элементов, которая в
конечном итоге имеет природу света разных цветов, подобно радуге. От
физического тела остаются только ногти и волосы, которые являются
нечистыми субстанциями. Человек при этом не умирает, но продолжает
существовать в световом или радужном теле, которое могут видеть те,
кто обладает чистым видением.

31.  На общественное положение человека в Тибете указывало количество
подушек, предложенных ему для сидения. Чем важнее был человек, тем
выше трон готовился для него. Сиденье из трех подушек указывает на
весьма глубокое уважение.

32.  Садху — индийское слово, обозначающее религиозного подвижника
или йогина, отказавшегося от жизни домохозяина и вступившего на
духовный путь. Как правило, садху не вели странствующий образ жизни
и носили одежды оранжевого цвета, а иногда ходили полностью
обнаженными.

33.  Таким образом приветствовали друг друга равные по своему духовному
статусу люди, выражая тем самым взаимное уважение и радость встречи.

34.    Во многих эзотерических текстах подчеркивается разница между
интеллектуальным пониманием и внутренним проникновением в суть
учения.

35.    Данный отрывок выражает суть философии, на которой основана
практика Чод. После прекращения схватывания, цепляния за свои
представления о собственном "Я" и о внешних объектах, выявляется чистая,
лучезарная природа ума.

36.  Речь идет об обретении стабильного переживания отсутствия неизменной
души или "Я".

37. Именно таков был образ жизни последователей Мачиг, странствующих
йогинов, практиковавших Чод. Их часто приглашали подготавливать умерших к погребению, особенно во время эпидемий, так как считалось, что практикующие Чод не подвержены заразным заболеваниям.

38.  См. прим. 58 в биографии Нангсы Обум.

39.  "Плата" за посвящение является традиционным тибетским способом
выражения почтения к учителю. Она не является твердо установленной
величиной, но считается, что подношение должно быть значительным,
как свидетельство осознания учеником ценности, получаемого учения.

40.  Согласно объяснению Намкхая Норбу Ринпоче, такое действительно
иногда происходит в момент получения посвящения, когда энергия,
исходящая от учителя или от будд и бодхисаттв, активизирует внутренние
энергии ученика.

41.  Истинная суть демонов — это стремление человека защитить свое
"Я". Поэтому над теми, кто постиг факт отсутствия неизменного "Я" и
кому нечего защищать, демоны не имеют никакой власти. Такой взгляд
лежит в основе практики Чод.

42.  В такой аллегорической форме говорится о предстоящем супружеском
союзе Мачиг и Топабхадры. Истинное постижение (праджня) является
женским началом, а мастерские средства (упая) — мужским.

43.   Обнаженность ума, его свобода от покровов заблуждения, иногда
находила свое выражение в физической наготе йогов и йогинь. Их свобода
от условностей и ограничений, обретаемая вместе с достижением
запредельной мудрости, часто выражалась в особом, шокирующем
поведении. В Тибете такой образ поведения носил название "мудрость
безумия".

44.   Примечание переводчика: Скандхи (тиб. Phung.po) — это составные
части того, что мы воспринимаем как свою личность в ее физическом и
психическом проявлениях. Санскритский термин "скандха" дословно
значит "куча", поскольку в нее включены, "свалены в кучу", все
относящиеся к ней элементы (дхармы), наблюдаемые в трех временах:
в настоящем, прошлом и будущем. Различают пять скандх: 1) формы;
2) переживаний и чувств; 3) различения или рассудка; 4) намерений или
импульсов воли и 5) сознания. В современной литературе этот весьма
важный термин принято переводить наукообразным словосочетанием
"психофизические совокупности". Подробнее о скандхах см.: Розенберг,
"Основы Буддийской Философии".

45.   Восемь типов сознания: 1) базовое сознание, основа всякой
ментальной активности (алая-виджняна); 2) активная сила подсознания
(клиста-манас); 3) остальные шесть типов сознания — это сознания пяти
органов чувств и сознание, интегрирующее и воспринимающее их
деятельность.

46.   Бодхичитта — намерение привести всех живых существ к состоянию
просветления, основа учения и практики Махаяны.

47.   Махамудра — состояние внутреннего единения ума и тела йогина,
результат практики учения Махамудры. В "Песнях Махамудры" Тилопы
говорится:

"Пустота не нуждается в опоре; Махамудра покоится в пустоте, Без усилия, Оставаясь свободной и естественной,

Она развязывает все узлы, Даруя освобождение".

48.  "Шесть Йог" Наропы — основное учение школы Кагью, происходящее
от индийского махасиддхи Наропы. Принесены в Тибет его тибетским
учеником Марпой. В них входят: 1) йога развития внутреннего тепла; 2)
йога создания иллюзорного тела; 3) йога сновидений; 4) йога внутреннего
света; 5) йога перенесения сознания; 6) йога состояния между смертью и
новым рождением.

49.  Доха — мистическая поэзия махасиддхов Индии. В этих стихах в
символической и часто трудной для понимания форме описан их духовный
опыт.

50.   В этом храме находилось изображение Будды Шакьямуни,
привезенное из Китая женой царя Сонгцена Гампо в период первого
распространения буддизма в Тибете (VII век). Тибетцы очень почитали
эту статую и приписывали ей множество чудес.

51.  Четыре мудрости: мудрость, возникающая на основе 1) слушания;
2) размышления; 3) медитации и 4) понимания.

52.  Три двери освобождения: 1) созерцание пустоты; 2) необусловленность
и 3) бесстрастие.

53.  Калиюга — период развития цивилизации, для которого характерны
упадок Дхармы и сильная подверженность людей заблуждениям.

54.  Ламдре (тиб. Lam.'bras): на основе учения индийского махасиддхи
Вирупы возник корпус текстов Аннутаратантры, связанный преимущественно
с практиками Хеваджры. Комментарий на это учение носит название
"ламдре", что значит "путь и плод", и является основой линии Сакья.

55.  Знаки Махамудры — в линии Махамудры существовал способ
введения ученика в состояние понимания истинной природы ума
посредством демонстрации ему учителем символических жестов и
предметов. Пример этого можно видеть в биографии йога Наропы.

56.  К числу этих признаков относятся йогическое тепло, чувство
блаженства, ощущение легкости в теле и т.п.

57.  Геше — название высшей ученой степени в системе монастырского
образования Тибета. Титул "геше" присваивается после двадцати или
двадцати пяти лет обучения и означает "знающий благо".

58.  Двенадцатичленная цепь взаимозависимого происхождения: в учении
Будды круговорот бытия (сансара) описывается как поэтапный процесс
возникновения, существования и распада дхарм. Эти этапы таковы:
1) неведение; 2) действие; 3) сознание; 4) имя и форма; 5) шесть
типов восприятия; б) соприкосновение; 7) чувство; 8) желание; 9)
схватывание; 10) существование; 11) рождение; 12) старость и смерть.

59.  Пранаяма — йогическая практика, в результате которой контроль
над сознанием достигается посредством дыхательных упражнений.

60.  Янтра-йога — очень продвинутая йогическая практика, целью которой
является овладение потоками тонкой энергии (праны) в теле посредством
сочетания дыхания с двигательными упражнениями.

61.  Туммо — внутреннее тепло, которое йогин развивает упражнениями,
сочетающими в себе технику визуализации и дыхание.

62.  Упадеша — раздел устных наставлений, наиболее продвинутая часть
учения Дзогчен.

63.   Абхидхармакоша — свод философских, психологических и

космогонических учений буддизма.

64.  См. главу "Принцип Дакини" во Введении.

65.  Трипитака (санскр. "Три корзины наставлений") — учение,
изложенное Буддой публично и составляющее основу Хинаяны,
классифицированное в три раздела: раздел Сутр, раздел Винаи (норм
поведения) и раздел Абхидхармы, где изложены психология, философия
и космогония.

66.  Тушита — небесная обитель, в которой, по представлениям буддистов,
Будда пребывал до своего воплощения на Земле.

67.  Четыре Мудры: 1) "дхармамудра" — понимание учения и постижение
истинной природы дхарм; 2) "кармамудра" — физические действия и
иногда также сексуальные практики; 3) "самаямудра" — хранение
тантрических и общебуддийских обетов, а также правильное и
своевременное выполнение практик визуализации и чтения мантр; 4)
"махамудра" — обретение единства тела и ума и пребывание в состоянии
недвойственности.

68.  Арья Дэва — ученик Нагарджуны, основатель философской школы
Мадхьямика.

69.  По преданию, когда бодхисаттва Авалокитешвара достиг просветления
и был готов покинуть этот мир, он увидел силой своего всеведения
страдания всех живых существ, пребывающих в сансаре. Возникшее в
нем сострадание было столь сильным, что голова его раскололась на
много частей и у него появилась тысяча рук для оказания помощи этим
многочисленным существам.

70.  Торма (тиб. gTor.ma) — особый вид подношения, для которого из
муки с добавлением масла и других компонентов лепятся фигурки
различной формы и размера. Искусство изготовления торма, а также
соответствующие ритуалы освящения и подношения являются важной
частью религиозного культа тибетского буддизма. Существуют сотни
разновидностей торма и связанных с ней ритуалов.

71.  Трава куша: из этой травы была изготовлена подстилка, сидя на
которой Будда обрел просветление.

72.  См. прим. 36 к биографии Нангсы Обум.

73.  Рингсел — небольшие шарики белого цвета, а иногда пятицветные,
которые часто извлекают из пепла, оставшегося после кремации больших
учителей буддизма или из статуй Будды и ступ. Тибетцы говорят, что
эти реликвии возникают в результате почитания со стороны учеников и
что в случае смерти даже очень значительного учителя рингсел не
появятся, если у него не окажется последователей. Иногда особо
почитаемые реликвии сами собой производят рингсел. Считается также,
что благоговейно хранимые рингсел могут самопроизвольно увеличиваться
в количестве. В 1970 году многочисленные рингсел появились из
восточной части одной из ступ в Катманду. Сотни рингсел тогда внезапно
оказались на земле, и все монахи, включая главного ламу, который почти
никогда не покидал своей комнаты, бросились подбирать их.

А-Ю КХАДРО

ПРОЛОГ

Это самая современная биография в моем собрании, и она интересна не только тем, что сама по себе является удиви­тельной историей. На этом примере мы можем ясно увидеть процесс возникновения намтара.

Эта история является также как бы обобщенным приме­ром жизни множества великих йогинов и йогинь, оставшихся в относительной безвестности. Кроме того, здесь мы можем видеть, как традиция Мачиг Лабдрон, передаваемая из поко­ления в поколение, дошла от XI века до наших дней. Боль­шую часть жизни, до ухода в свое последнее длительное за­творничество (тиб. "ритод"), А-ю Кхадро вела образ жизни чодпа (человека, практикующего систему Чод), странствуя от одного священного места к другому и периодически нена­долго останавливаясь для выполнения практики. Читая эту биографию, мы снова можем почувствовать духовную свобо­ду и независимость тибетской йогини.

ИСТОРИЯ ЖИЗНИ А-Ю КХАДРО

Хвала Дорже Палдрон и Ваджрайогинй! Эта биография — всего лишь капля нектара из океана жизни А-ю Кхадро. Я, ее скромный ученик по имени Намкхай Нор-бу¹, буду рассказывать историю моей встречи с А-ю Кхадро, помня о ее присутствии.

В год железа-кролика (1951 год) я обучался в монастыре школы Сакья². Мне было тогда четырнадцать лет. Мой на­ставник Кенраб Одзер дважды передал мне полное учение Ваджрайогинй согласно линиям преемственности Норпа и Шар­па³ школы Сакья.

Однажды он сказал мне: "В провинции Таг-зи неподалеку от дома твоих родителей живет женщина, достигшая совер­шенства в практике, великая дакини по имени А-ю Кхадро. Ступай к ней и попроси посвящения в учение Ваджрайогинй".

В этом году он отпустил меня на летние каникулы меся­цем раньше положенного срока, чтобы я смог посетить А-ю Кхадро. Итак, я приехал домой и вместе со своей матерью Еше Чодрон и сестрой Сонам Пундзом стал готовиться к путешествию.

Наконец мы отправились и после трех дней пути прибыли в Дзонгца, где жила А-ю Кхадро. Она проживала в малень­ком, сложенном из камней домике, стоящем возле реки на травянистом горном склоне, к востоку от небольшого сакьяс-кого монастыря. Домик был совсем крошечный и к тому же без окон⁴. Вместе с ней жили два ее помощника: старик по имени Палден и пожилая монахиня Зангмо. Оба они также усиленно практиковали йогу и медитацию.

Когда мы впервые вошли в дом Кхадро, внутри горел только один масляный светильник. А-ю Кхадро к тому време­ни уже исполнилось 113 лет, но она не выглядела очень ста­рой. У нее были длинные, до колен, волосы. Концы волос были черные, а возле корней — с сильной сединой. Руки у нее были как у молодой женщины. Она носила темно-крас­ную одежду, а через левое плечо у нее был надет пояс для медитации. Во время своего прихода мы попросили ее дать нам учение, но она упорно твердила, что у нее недостаточно знаний, чтобы кого-то учить.

Когда я настойчиво попросил ее дать мне учение Вадж-райогини, она сказала: "Я простая старуха, как я могу давать тебе учение?"

И чем больше мы осыпали ее комплиментами, тем более замкнутой и равнодушной она становилась. Я был очень рас­строен и боялся, что мы здесь ничего не получим.

Ночь мы провели на берегу реки, а наутро, когда мы гото­вили завтрак, к нам пришла пожилая монахиня, Ани Зангмо. Она принесла масло, сыр и кислое молоко для моей матери и сестры, а мне сказала, что А-ю Кхадро приглашает меня к себе.

Я немедленно отправился к ее дому. На этот раз он был освещен многочисленными масляными светильниками. Когда я вошел, А-ю Кхадро дотронулась своим лбом до моего лба, что является знаком величайшего расположения. Она пред­ложила мне замечательный завтрак и сказала, что видела этой ночью очень благоприятный сон, в котором ей явился ее учитель Жамьянг Кенце Вангпо⁵ и велел ей передать мне его личный гонгтер (Объяснение термина "гонгтер" см. в главе "Принцип Дакини" во Введении.), учение Кхадро Сангва Кунду⁶. Это не было тем самым учением, о котором просил я. Но А-ю Кхадро получила его лично от Кенце и усиленно практи­ковала. Пока мы завтракали, она внимательно исследовала тибетский астрологический календарь, а затем сказала: "За­втра День дакини, тогда и начнем. Сегодня отправляйся в сакьяпинский монастырь, а мы тем временем подготовимся".

Мы отправились в монастырь и сделали подношения. Там были статуи Будд Трех Времен и полая внутри ступа из золо­ченой бронзы в пять локтей высотой, украшенная многочис­ленными драгоценными камнями. Эта ступа была сделана со­гласно инструкциям самой А-ю Кхадро.

На следующий день около одиннадцати часов Кхадро нача­ла давать нам посвящение Сангва Кунду. Начиная с этого дня, каждое утро она давала учение, включающее в себя практики, связанные с каналами и энергиями тонкого тела. Днем, закон­чив свою полуденную медитацию⁷, она давала нам дальнейшие объяснения практики Кхадро Сангва Кунду, а также практики Чод Мачиг Лабдрон, называемой Жинба Рангдрол⁸. Послед­нюю практику она выполняла в молодости много лет. В полу­чении посвящения участвовало пять человек: глава монастыря Кенпо Трагьял⁹, монахиня Янгки, моя мать, сестра и я сам. Домик, где жила Кхадро, был настолько маленьким, что все мы не могли там поместиться, и Янгки пришлось сидеть снару­жи возле двери. Кенпо помогал готовить алтарь и мандалы.

Месяц спустя она дала посвящение в цикл учения Янг-ти¹⁰, одного из важнейших учений раздела Дзогчен, относящегося к классу Упадеша и включающего в себя выполнение практики в условиях полной темноты¹¹. Передача этого учения заняла пять дней. После этого она стала давать посвящение в цикл учений Лонгчен Ньингтиг¹². В десятый день седьмого месяца она дала посвящение в практику Ваджрайогини в традиции Шарпа, которое я просил в самом начале, прибавив к нему собственный обширный комментарий. Эта передача связана с учением Нала Пема Дундруба под названием Кха Кьяб Рангд­рол¹³. Затем она дала собственный гонгтер дакини Сингхамук-хи¹⁴, и передача этого посвящения продолжалась до десятого дня текущего месяца. В конце мы получили наставления по практике Белой Тары для достижения долголетия. Я пробыл у нее недолго, всего около двух месяцев. За это время она дала восемь различных учений и все время была необыкновенно добра к нам. А мы испытывали чувство величайшей благодар­ности за дарованные нам драгоценные учения.

Кенпо, бывший одним из ее главных учеников, сказал нам, что он тоже время от времени получает у нее различные посвящения, но количество и глубина учении, данных нам, были чем-то необычным. Как правило, она не дает так много учений и еще никогда не давала столько за такое короткое время. Кенпо выразил даже опасение, что это может означать ее ско­рый уход. Но Палден, пожилой человек, живший вместе с Кхадро, сказал, что за несколько месяцев до нашего прибы­тия она видела сон, указывающий на то, что вскоре ей при­дется давать посвящения в некоторые учения, и они начали к этому готовиться. Так что оказывалось, что у нее были при­чины так поступать.

Иногда после дневных занятий Кхадро по моей просьбе рассказывала мне о своей жизни. Я записал все эти рассказы с ее слов, поскольку имел нехарактерную для тибетцев при­вычку записывать интересные для меня сведения. По этим заметкам я и составил эту биографию.

Например, я спрашивал Кхадро о ее семье и детских го­дах, и вот что она мне рассказала:

"Я родилась зимой в год кабана-земли (1839), в День дакини. В это время в нашем доме находился йогин, живший на соседней горе, Тогден¹⁵ Ранриг. Он дал мне имя Дечен Кхадро, что значит "Дакини Великого Блаженства.

Люди рассказывали о благоприятных знаках, сопутство­вавших моему рождению. Я родилась в провинции Тагзи, в селении Дзонг-Транг, в семействе А-ту Таханг. Когда-то это была очень богатая семья, но к моменту моего рождения они не были ни слишком богатыми, ни слишком бедными. Имя моего отца было Дамдин Гон, но все называли его Арта. Мать мою звали Цоки, или Атцо. У нас в семье было три сына и четыре дочери. Мои братья были торговцами, а се­стры занимались хозяйством и ухаживали за домашними жи­вотными. Поскольку я была самой младшей и самой слабой из всех, меня отправляли пасти коз и давали наихудшую одеж­ду. Такова история моего рождения и детства".

А вот рассказ Кхадро о том, как она встретила своего учителя и стала практиковать медитацию:

"Моя тетя по имени Дронки была очень сильным практи­ком тантры и жила на горе в пещере, расположенной непода­леку от той, в которой жил Тогден Ранриг. С раннего детст­ва она интересовалась практикой медитации, и я тоже имела большую тягу к учению. Я отправилась к ней в Драг-ка Янг Дзонг, когда мне было семь лет, и прожила там до 1856 года. В это время мне исполнилось уже восемнадцать. Я помогала моей тете: носила для нее воду и разжигала огонь. Кроме того, я помогала ученику Тогдена, Кунсанг Лонгъянгу, а он учил меня и своего внука читать и писать. Читать я научи­лась быстро, поскольку ученики Тогдена решили дважды про­честь целиком весь Ганжур¹⁶ для продления жизни учителя, и я принимала в этом участие. Когда мне было тринадцать лет, я получила посвящение в практику и учение Лонгсель Дорже Ньингпо¹⁷. Мне также дали объяснение метода практики, и я изо всех сил старалась выполнять все инструкции; хотя я и не понимала тогда сути учения, вера моя была велика.

Однажды туда пришел человек по имени Апо Ценга, что­бы получить учение. Он принадлежал к богатому роду Гара Цонг из области Нья-Ши, Эта семья дружила с моей тетей. Мои родители тоже пришли получить посвящение, но их мысли были далеки от учения; они были больше озабочены моим будущим. После церемонии я была против моей воли помол­влена с сыном Апо Ценга. Я совершенно не понимала, что все это значит, но чувствовала, что предстоящие изменения мо­гут помешать моей практике. Моя тетя делала все, что могла, чтобы помешать этому, но мои родители стремились к богат­ствам семейства Гара Цонг. Единственное, чего ей удалось добиться, так это отсрочки свадьбы на несколько лет по при­чине моей молодости.

Когда мне было четырнадцать лет, мы с моей тетей и Тогде-ном Рангригом отправились повидать Жамьянга Кенце Ванг-по, Жамьянга Конгтрула и Чогьюр Лингпа, трех великих лам, которые собрались вместе для проведения церемонии освяще­ния одного важного места, называемого Дзонг Цо. Мы доби­рались туда семь дней, а по приезде встретили множество знаменитых учителей и получили много наставлений. Во вре­мя этой поездки мое желание практиковать учение сильно возросло, особенно после того, как на обратном пути мы остановились в Пема Ньингкье, чтобы увидеть великого Пема Ринпоче.' От него мы получили посвящение в учение Белой Тары. По возвращении Тогден и моя тетя ушли в длительный ритод. Я же приступила к выполнению предварительных прак­тик¹⁸ согласно циклу Лонгчен Ньингтиг по руководством Кун-санга Лонгъянга.

Когда мне было шестнадцать лет, в год дерева-тигра (1854) я вместе с моей тетей отправилась для встречи с Жамьянгом Кенце Вангпо, но по прибытии на место мы узнали, что он находится в очень строгом затворе. Мы попросили монаха, который носил ему пищу, передать Ринпоче, что приехали из Тогден Рангрига специально для встречи с ним.

Узнав, что мы приехали издалека, он согласился увидеть­ся с нами. Во время встречи он сказал, что предыдущей но­чью во сне получил знак, указывающий на то, что должен дать нам учение. Он решил дать нам посвящение в цикл уче­ний Пема Ньингтиг. При церемонии посвящения Кенце дал мне имя Цеванг Палдрон. Затем, в течение более месяца, каждый раз по окончании своей дневной медитации он давал нам учение. После этого я стала немного понимать смысл учения и после возвращения провела ритод по практике Бе­лой Тары.

Когда мне было девятнадцать лет, в год огня-змеи (1857) мои родители, а также братья и сестры решили, что мне пора выходить замуж. Они стали готовить свадьбу, и моя тетя очень опечалилась. Она чувствовала себя виноватой в том, что познакомила моих родителей с семейством Гара Цонг. Но, вопреки ее советам, они продолжали вести дело к свадь­бе. Тетя говорила им, что мне нужно разрешить поступать согласно моему желанию и что не следует отрывать меня от моей практики. Но родители настаивали на моем замужестве — не ради моего счастья, а из своего собственного расчета.

Свадьба состоялась в середине лета. Сам Тогден Рангриг при­шел, чтобы благословить нас. Казалось, все говорило о том, что мы будем счастливы.

Я прожила в семье Гара Цонг три года, и мой муж, Апо Вангдо, был очень добр и нежен со мной. Но внезапно я заболела и в течение двух лет становилась все слабее и сла­бее. Никто не мог определить, что это за болезнь. Иногда это было похоже на болезнь праны¹⁹, а временами у меня бывали судороги, как при эпилепсии; иногда же казалось, что бо­лезнь связана с расстройством системы кровообращения. Ко­роче говоря, ни один врач не мог не только помочь мне, но даже установить определенный диагноз. Не помогали ни ле­карства, ни ритуалы. Мне становилось все хуже и хуже, и наконец, почувствовав приближение смерти, я позвала Тогде-на Рангрига.

Он дал мне посвящение в практику долгой жизни и про­вел ритуал, предназначенный для возвращения жизненных сил, а также много других ритуалов. И он, и моя тетя гово­рили, что настоящая причина болезни состоит в том, что я вынуждена вести мирской образ жизни и оставаться домохо­зяйкой, хотя на самом деле мне хотелось совершенно иного. В один голос они сказали моему мужу и его родне, что мне следует позволить уйти и следовать велению своего сердца. Они также говорили им о знаках, сопровождавших мое рож­дение, и о моих встречах с Жамьянгом Кенце Вангпо. И наконец они сообщили, что замужество вошло в такое проти­воречие с моими истинными устремлениями, что это подорва­ло мои жизненные силы.

Мой муж был очень добрым человеком. Я сказала ему, что если он действительно понимает и любит меня, то должен последо­вать совету Тогдена и предоставить мне свободу. Он сказал, что, если семейная жизнь представляет для меня такую опас­ность, нам следует расстаться. Я сказала также, что буду очень рада, если он станет помогать мне в проведении ритода (практики в полном затворе), и что я надеюсь в дальнейшем стать для него духовной сестрой.

Не знаю, что повлияло: его согласие или ритуалы Тогде­на, но вскоре я начала выздоравливать. Как только я доста­точно окрепла, мой муж проводил меня туда, где находились пещеры Тогдена и моей тети. На полное восстановление сил после болезни ушло около года. Мой муж и его сестра все это время приносили мне еду и снабжали всем необходимым, став как бы моими покровителями. В течение этого года я получила передачу учения терма Гуру Чованга²⁰.

Вскоре я увидела сон, указывающий на то, что земная жизнь Тогдена Рангрига близится к завершению. Когда я сказала ему об этом, он ответил: "Я уже передал тебе все учения, которые получил от Мотрул Чойинг Дорже, Мигьюр Намкхай Дорже и Ригзин Пема Дупа Цель".

Я попросила его дать мне посвящение в практику, кото­рая поможет продлить его жизнь; он дал мне такую практи­ку и прожил после этого еще три года. За это время я получила от него передачу учения Дзогчен, идущую от Гуру Ньянг Ролпы²¹, и много других учений. После этого под опытным руководством моей тети я приступила к выполне­нию многочисленных практик. В год железа-быка (1865), когда мне было двадцать семь лет, а Тогдену семьдесят семь, он заболел, и однажды утром мы обнаружили, что он поки­нул тело. Его тело сохраняло медитативную позу²² больше семи дней. Мы совершили многочисленные подношения, и многие люди приходили посмотреть на него. На седьмой день его тело уменьшилось до размеров восьмилетнего ребенка. Он все еще оставался в медитативной позе, и мы продолжали возносить молитвы.

Когда мы стали складывать погребальный костер и го­товить его тело к кремации, все вдруг услышали громкий шум, похожий на раскат грома. С неба посыпалось что-то странное: то ли дождь, то ли снег. Во время кремации мы все сидели вокруг костра, выполняя практику гуру-йоги из цикла учений Янг-ти. В конце этой практики выполняется длительное созерцание в состоянии внутреннего единения с учителем. Закончив созерцание, мы обнаружили, что моя тетя умерла. Ей было тогда шестьдесят два года. Она оста­валась в медитационной позе три дня. Мы соорудили над ней навес и оставались сидеть вокруг день и ночь, выпол­няя практику.

Все стали говорить то, чего никогда не говорили при ее жизни: что она была великой йогиней. Через три дня мы со­жгли ее тело на том же месте, где была устроена кремация тела Тогдена. Меня очень опечалила ее смерть. После смерти обоих моих наставников я почувствовала себя страшно одино­кой, хотя это и было хорошее напоминание о страдании и непостоянстве сансары. Много ночей люди слышали звуки, доносящиеся из пепла, оставшегося на месте погребального костра. Тогда же я решила провести трехгодичный ритод в пещере моей тети. Мне помогал один из учеников Тогдена, и моя практика в затворе была очень успешной²³.

Когда мне было тридцать лет, в год земли-дракона, Кун-санг Лонгъянг, я и еще одна монахиня, отправились странст­вовать, практикуя Чод. Мы решили посетить Нала Пему Дунд-руба, называемого также Чанг Чуб Лингпа, следуя указаниям Тогдена Рангрига.

По дороге мы посетили множество святых мест и монас­тырей, так что все путешествие заняло полтора месяца. При­быв в Адзом Гар, мы встретили там Адзома Другпа и его дядю Намкхая Дорже. Они сказали нам, что в скором време­ни ожидается прибытие Нала Пема Дундруба. Намкхай Дор­же давал посвящение в цикл учений Лонгде²⁴ Адзому Другпа и группе из тридцати своих учеников, и мы присоединились к ним для получения этого учения.

В начале шестого месяца прибыл Нала Пема Дундруб. Когда он давал великое посвящение Цогчен Дупа,²⁵ собра­лось около тысячи человек. Он дал также учение Гонпа Рангдрол²⁶, касающееся практики в момент смерти, и, нако­нец, свой собственный гонгтер Кха Къяб Рангдрол. После этого Намкхай Дорже и Адзом Другпа дали расширенное объяснение учения Дзогчен. Таким образом, мы получили не только посвящение, но и наставления о методах практи­ки.

Затем мои спутники Кунсанг Лонгъянг и монахиня реши­ли вернуться домой, а я вместе с некоторыми учениками Ад-зома Другпа отправилась посетить монастыри Дзогчен и Се­чен. Один из моих спутников, Лхаванг Гонпо, был очень опытным чодпа²⁷, и я многому у него научилась.

Когда мы добрались до монастыря Дзогчен, наступила зима, и с каждым днем становилось все холоднее и холоднее. Лхаванг Гонпо обу­чил меня практике развития внутреннего тепла и тому, как исполь­зовать для поддержания жизненных сил субстанции воздуха и ми­нералов²⁸. Благодаря его наставлениям я совершенно не страдала от жестоких зимних холодов. Этой зимой я обрела подругу, монахиню одного со мной возраста по имени Пема Янгки. Мы очень подружились и несколько лет после этого путеше­ствовали вместе.

В 1869 году, когда мне был тридцать один год, Лхаванг Гонпо, Пема Янгки и я вместе с настоятелем монастыря Дзог­чен по имени Жигме и десятью его учениками отправились, чтобы попытаться увидеть Дзонгсара Кенце Ринпоче.

По дороге мы посетили монастырь Деге Гончен, в котором находятся печатные доски Ганжура. Посещая по дороге раз­личные интересные места, мы медленно приближались к тому месту, где жил Дзонгсар. По прибытии в Таши Лхаце мы узнали, что Дзонгсар находится в Маршо в строгом ритоде. Поэтому Кенпо Жигме со своими учениками отправился по­сетить монастырь Кату Паял.

Мы же с Лхавангом Гонпо и Пема Янгки решили пойти в Маршо с намерением либо увидеться с Дзонгсаром Жамьян-гом Кенце Ринпоче, либо поселиться неподалеку от места его уединения. Всю дорогу мы питались подаянием, а когда при­были на место, то обнаружили, что Дзонгсар Кенце Ринпоче действительно находится в очень строгом затворе, так что даже не принимает посланий. Поэтому мы разбили лагерь на горе ниже того места, где он проводил ритод, и усиленно занялись собственной практикой.

Так прошло более месяца. Наконец однажды пришел мо­нах по имени Сонам Вангпо, чтобы посмотреть, чем мы зани­маемся. Мы рассказали ему о том, откуда мы пришли, и о нашем желании увидеть Кенце. Мы не знали тогда, что бла­годаря этому весть о нас дойдет до Дзонгсара Ринпоче.

Через несколько дней этот монах пришел снова и сказал, что Дзонгсар Жамьянг Кенце Ринпоче согласился увидеться с нами по окончании своей утренней медитации. Когда мы наконец радостно вошли в его комнату, он назвал меня Це-ванг Палдрон. Это было то самое имя, которое он дал мне при прошлой встрече. Ринпоче решил давать нам учение Кхадро Сангду в перерывах между периодами своих медитаций. Но мы не должны были никому говорить об этих посещениях, чтобы не создать препятствий.

Мы получили от него множество учений и при этом имели достаточно времени для собственной практики. Затем вместе с Ринпоче мы отправились в монастырь Дзонгсар и там вмес­те с несколькими сотнями монахов, монахинь и йогинов полу­чили учение Ньингтиг Ябши²⁹, что заняло больше трех меся­цев. Мне кажется, что именно в это время я начала в какой-то степени по-настоящему понимать учение Дзогчен.

Он также дал нам передачу учений в традиции школ Кама, Терма, Сарма и Ньингма³⁰, что заняло более трех месяцев. После этого мы почувствовали, что настала пора заняться практикой.

В 1870 году, когда мне и Пема Янгки было по тридцать два года, мы вместе с несколькими учениками Дзонгсара Кенце отправились в Ньяронг, чтобы увидеть Пема Дундруба. Мед­ленно продвигаясь, мы наконец прибыли в город, называемый Карко, в области Нар лонг, где Нала Пема Дундруб давал посвящение Лонгсал Дорже Ньингпо. Мы успели получить часть этой передачи, а также Янг-ти Нагпо. Там мы прожили более трех месяцев.

Затем вместе с Нала Пема Дундрубом мы отправились в Ньинг Лунг. Там он дал учение Кха Къяб Рангдрол. По окон­чании передачи он позвал к себе Пема Янгки и меня. Моей подруге он дал имя Озел Палкьи, "Победоносный Ясный Свет", а мне — Дорже Палдрон, "Победоносная Ваджра". Называя нас этими именами, он давал нам наставления, говоря: "От­правляйтесь практиковать на кладбища и в священные места. Следуйте методу практики Мачиг Лабдрон и преодолейте в себе жажду достижения и страх перед неудачей. Достигнув этого, вы обретете состояние истинного постижения. Во вре­мя путешествия вы встретитесь с двумя йогинами, и эта встреча будет очень важной для вас. С одним из них вы встретитесь в Цава, а с другим в Л ока, на юге Тибета. Если вам удастся встретить их, это, несомненно ^поможет вам в вашем разви­тии. Итак, идите и выполняйте практику, как я вам сказал".

Он подарил каждой из нас по барабанчику для выполне­ния практики Чод, и после получения некоторых дополни­тельных советов мы отправились в путь, как две нищенки. Единственным нашим имуществом были барабанчики для Чода и дорожные посохи.

Мы посетили монастыри Катог и Пеюл, а также множест­во священных мест и встретились со многими учителями. На­конец мы пришли в места моего детства, где находилась пе­щера Тогдена Рангрига. Мне было очень печально видеть царившее там запустение. Мы застали только двух старых учеников: Тогдена Пагпа, Кунсанга Лонгъянга, монахиню Чанг Чуб да еще одну неизвестную мне монахиню. Когда мы ска­зали, что направляемся в Центральный Тибет, Кунсанг Лон-гъянг решил идти вместе с нами. Поэтому нам пришлось за­держаться на две недели. Пока Кунсанг готовился к путешествию, мы вместе со старыми учениками Тогдена вы­полняли практики гуру-йоги, делали подношения пуджи и подношения хранителям учения и т.д.

Когда мне было тридцать три года, в десятый день третьего месяца года железа-овцы (1871) мы сделали "огненное подно­шение" и отправились в сторону Центрального Тибета. Наши­ми спутниками оказались двадцать человек. Мы шли вместе около месяца, пока не пришли в область, называемую Цава.

Начиная с этого места мы пошли медленнее, прося по пути подаяния; так началось наше паломничество. Наконец мы поднялись на равнину Гурчен Танг. Найдя там большую стоянку скотоводов, мы попросили у них еды. Расположив­шись лагерем неподалеку от них, мы начали петь Чод. Вскоре к нам подошла молодая женщина. Когда она приблизилась, мы увидели, что она безутешно плачет.

Она сказала: "Какое счастье, что вы, чодпа, пришли сюда! Помогите мне! Позавчера моего мужа убили в соседнем уще­лье. Он до сих пор лежит в нашей палатке. В этих местах очень трудно найти настоящих практиков Чод. Прошу вас, помогите мне похоронить его".

Мы были в некоторой растерянности, поскольку никто из нас не знал достаточно хорошо погребальных обрядов, но она была в таком отчаянии, что мы согласились.

Мы спросили женщину: "Есть ли поблизости подходящее кладбище?"

Она ответила: "В южном направлении есть очень извест­ное кладбище. До него полдня пути. Есть и другие, поближе, но они меньше".

Мы решили отправиться на большое кладбище, и на сле­дующий же день пошли туда в сопровождении людей, несу­щих тело.

Приближаясь к кладбищу, мы услышали доносящиеся оттуда звуки барабана и колокольчика. Подойдя еще бли­же, мы услышали приятный голос человека, распевающего Чод. Посреди кладбища сидел молодой чодпа. У него была очень темная кожа, а волосы на голове закручены в боль­шой пучок наподобие тюрбана³¹. Он был одет в темно-крас­ное одеяние йогина и распевал текст подношения пуджи из практики Чод.

Я тут же вспомнила предсказание Нала Пема Дундруба о том, что в Цава нам предстоит встретить чодпа, который ока­жет нам помощь. Когда наша процессия с телом умершего до­шла до середины кладбища, чодпа перестал петь.

Он спросил: "Кто из вас Дорже Палдрон? Откуда вы при­шли и что вам здесь надо?"

Я ответила: "Дорже Палдрон — это я. А это мои друзья: Озел Палкьи (которую прежде звали Пема Янгки) и Кунсанг Лонгъянг. Мы ученики Нала Пема Дундруба и идем в Цент­ральный Тибет, а по пути выполняем практику Чод на клад­бищах, которые встречаются нам по пути. Нас попросили позаботиться о теле этого убитого, и мы принесли его сюда. А кто ты?"

Он ответил: "Я ученик Кенце Еше Дорже, зовут меня Семньи Дорже, а родился я в Кунгпо. У меня нет постоянно­го дома. Последние несколько дней я выполняю практику в этом месте. Недавно утром, перед самым пробуждением, мне в видении было сказано, что вскоре сюда должна прибыть женщина по имени Дорже Палдрон. Вот ты наконец и при­шла! Но не так-то просто поднести тело умершего духам. Если вы не знаете в точности, как это делается, давайте совершим обряд вместе".

Мы проводили соответствующие ритуалы семь дней, а род­ственники убитого приносили нам еду. Тогден Семньи Дорже дал нам учение Жинба Рангдрол Чод и присоединился к на­шей группе, так что нас стало четверо.

Мы неторопливо странствовали, питаясь подаянием. Иног­да мы останавливались на несколько дней в особо почитаемых местах для практики. Через несколько месяцев мы добрались до Дзаюла, что возле Ассама, а оттуда направились в Цари, где в области Чича находился храм Пагмо Лаканг. Год и три месяца мы странствовали по этим местам, то поднимаясь в горы, то спускаясь в долины. За это время мы посетили множество знаменитых мест.

Наконец, в шестой месяц года обезьяны (1872 год) Кун­сан Лонгъянг сильно заболел. Мы пригласили врачей и стали совершать специальные практики, но ему не становилось луч­ше, и к концу месяца он покинул тело. В это время ему было пятьдесят шесть лет. Когда мы выполняли ритуалы погребе­ния, появилось много знамений, например, огромная радуга, которую было видно на несколько миль вокруг и которая оставалась в небе все время совершения обряда. Люди, живу­щие в этих местах, были убеждены, что скончался великий махасиддха³². Они прониклись к нам глубоким почтением, и мы жили в этом месте больше трех месяцев, выполняя прак­тики для Кунсанга Лонгъянга.

После этого мы отправились в Джар, а оттуда в Лодраг, чтобы посетить находящиеся там священные места. Это места Марпы-переводчика, и здесь же совершал свои аскетические подвиги Миларепа³³.

В десятый день десятого месяца мы прибыли в Пема Линг и сделали подношение пуджи. В Пема Линге есть большое озеро, вокруг которого жило много йогинов; среди них был и Гуру Чованг. Этой ночью мы решили разделиться и провес­ти каждый свою практику в разных местах, расположенных вокруг озера.

Пема Янгки отправилась в место, называемое Рона, и, придя туда, обнаружила жившего там йогина.

Йогин сказал ей: "Три месяца назад я был в Ралунге, где находятся монастыри школы Кагью, и в видении мне явилась Дорже Юдронма³⁴. Она дала мне бумажный свиток размером с палец. Я быстро развернул его и прочитал: "В десятый день десятого месяца иди и выполняй практику в месте, на­зываемом Рона".

Она поняла, что это и есть тот самый йогин, встречу с которым предсказал ей Нала Пема Дундруб. По окончании вечерней практики они вместе вернулись в главный храм, и нас опять стало четверо.

Имя йогина было Гарги Ванчуг, а также его называли Трульши Гарванг Ринпоче, и он являлся учеником известной женщины Миндролинг Жецун Ринпоче, держательницы уче­ния Дзогчен Терма Миндролинга. В Пема Линге у него было множество учеников, и многие из них просили передачу уче­ния Чод. Мы присоединились к ним и оставались там некото­рое время, слушая учение.

Наша остановка продлилась до десятого дня третьего ме­сяца. Все это время мы усиленно занимались практикой, сде­лав 100 000 подношений пуджи из практики Чод. В округе нашлось много людей, которые рады были оказать нам по­мощь едой и всем необходимым.

Хотя прежде мы собирались отправиться в Самье, с этого момента мы решили идти вместе с Трульши Гарвангом в За­падный Тибет, чтобы увидеть Ганга Ринпоче. Так, неторопли­во продвигаясь по Ярдро, где расположено огромное озеро, мы прибыли в Ралунг. Там мы пробыли больше месяца, пока он давал некоторым из своих учеников учение Ати Забдон³⁵ в традиции Миндролинга. Мы тоже были рады возможности получить это учение.

Затем мы прошли через Гьялце Шигацзе, Салу и Сакья, посетив многие знаменитые места провинции Цанг. Во всех этих местах мы совершали ритуалы очищения и выполняли практику Чод и наконец летом достигли Тингри, где прожи­вал Падампа Сангье. Сделав там небольшую остановку, мы двинулись по направлению к месту, называемому Ньялам, а затем с большими трудностями добрались до Непала. Там мы некоторое время жили возле пещеры Маратика, выполняя практику Белой Тары для обретения долголетия, а также Пема Ньингтиг³⁶ Жамьянга Кенце Вангпо.

Затем мы отправились в Катманду, где находится Великая Ступа³⁷, и другие важные места паломничества. Около меся­ца мы путешествовали по долине Катманду, выполняя прак­тики и совершая подношения, а следующий месяц посвятили практике Чод. После этого мы приобрели известность и мно­гие люди стали приглашать нас к себе домой для выполнения различных обрядов.

Трулши Гарванг Ринпоче сказал, что такая известность вре­дит практике. Поэтому мы ушли в Янглешо³⁸ и посетили храм Ваджрайогини³⁹ возле Парпинга"⁰. Следом за ним, если спус­каться вниз по реке, находится храм Дакшинкали⁴¹. Еще там есть знаменитый индуистский храм, и мы отправились на рас­положенное рядом с ним кладбище, которое оказалось пре­красным местом для проведения Чода. Но через несколько дней люди, живущие поблизости, стали причинять нам беспо­койство.

Поэтому мы вернулись в Янглешо, и там Тогден Семньи дал Тогдену Трулши посвящение в одну особую практику Вадж­ракилаи⁴². Мы выполняли эту практику несколько дней, пос­ле чего решили покинуть Непал.

Мы направились в Долпо и, пройдя через Пуранг, прибы­ли в Кьюнг-Лунг, где находилась пещера, в которой раньше жил Тогден Трулши. Мы остановились там, и в первый месяц нового года Трулши Ринпоче дал нам передачу учения Кхад­ро Ньингтиг⁴³. Мы получили очень сложную и разработан­ную версию этого учения и прожили там после этого три месяца. Это было замечательное время. По просьбе Трулши Ринпоче мы дали ему передачу Кхадро Сангду, которую по­лучили когда-то от Жамьянга Кенце Вангпо.

В начале пятого месяца Трулши Ринпоче повел нас на гору Кайлаши⁴⁴. Три года мы жили в различных пещерах и священных местах на склонах этой горы.

Затем Трулши Ринпоче и Пема Янгки решили остаться там, а мы с Тогденом Семньи отправились в Центральный Тибет.

Во второй месяц года огня-быка мы простились с нашими друзьями и неторопливо двинулись в сторону Map-юла, прак­тикуя Чод во всех подходящих для этого местах. По дороге мы сделали остановку в Джомо-Нагпа, где когда-то жил Та-ранатха, а также в других местах, подходящих для практики.

В четвертый месяц мы остановились в Нганг-Чо, где жил великий мастер Дзогчена Гьюрме Пема Тензин¹¹⁵. Он давал учение Дзогчен Семде⁴⁶. Там мы прожили больше девяти ме­сяцев и получили полную передачу восемнадцати разделов этого учения, включая посвящения и разъяснения.

Однажды паломники, пришедшие из Кхама, сообщили нам, что несколько лет назад Нала Пема Дундруб ушел в радужном теле⁴⁷ и после этого его имя стало очень известно. Эта новость одновременно обрадовала и огорчила нас. В 1878 году, когда мне было сорок лет, мы с Тогденом Семньи отправились в Центральный Тибет. Мы прошли через Ушанг, где расположен знаменитый алтарь Синего Ваджрасадху, божества-хранителя учения Дзогчен. Наконец в четвертый месяц мы увидели Лха­су. Посетив много священных мест Лхасы и знаменитых лю­дей, мы отправились в близлежащие монастыри: Сера, Дре-пунг, Трайпа, Гаден, Кацал и Звалаканг, а потом пошли в Янгри, Дригунг и Тигром.

После этого мы вернулись в Лхасу, где я сильно заболела. Около двух месяцев я страдала от сильной лихорадки, кото­рая перешла затем в паралич. Врачу, который меня лечил, удалось уменьшить лихорадку, но паралич только усилился. Тогден Семньи стал выполнять специальную практику Чод против паралича, и наконец еще через два месяца мне стало лучше. Но на полное восстановление подвижности ушел еще месяц. В одиннадцатый месяц мы решили пойти в Самье на празднование Нового года. Там мы сделали много подноше­ний пуджи Ригзин Друпа⁴⁸.

В первый месяц мы пошли в Зуранг и посетили Гамалунг, место, освященное присутствием Падмасамбхавы, а также Во­нгъюл, а затем посетили Красный Дом на Медно-красной Горе и остановились на кладбище, расположенном неподале­ку. Когда-то в этом самом месте жила Мачиг Лабдрон. Там мы прожили три месяца, практикуя Чод.

После этого мы пошли в Цетанг и Традру, а оттуда отпра­вились в Ярлунг Шелра, еще одно место, благословленное Падмасамбхавой. Затем мы пошли в Церинг Джунг, где ког­да-то жил Жигмед Лингпа⁴⁹. Так мы продвигались около вось­ми месяцев, то поднимаясь в горы, то спускаясь в долины.

Когда мне было сорок два года, в 1880 году, во втором месяце, мы прибыли в Миндролинг. Там мы посетили Зуркар и Драянг Дзонг, а также ньингмапинский монастырь Дорже Дра и Цурпу, где находится резиденция Кармапа⁵⁰. Во время своего путешествия мы посетили много учителей и получили множество различных учений.

В четвертый месяц 1880 года мы прибыли в Паюл и посетили Ланг Тханг, одну из резиденций школы Кадампа⁵¹. Затем мы дошли до На Чу Ка и оттуда направились в Восточный Тибет.

На седьмой месяц мы прибыли в Кунгпо, где в области Кари находилось место, в котором Тогден Семньи проводил практику в уединении. В тех пещерах теперь жил другой йогин, а также монах и монахиня. Они были очень рады увидеть Тогдена Семньи. Там я прожила больше года, выполняя прак­тики Чода Жинба Рангдрол. Тогден Семньи дал мне учение Янсанг Тутиг, наиболее тайный из всех гонгтеров Дзогчена.

В год железа-змеи, (1881) я решила совершить путешест­вие* на родину и присоединилась к каравану купцов, направ­лявшихся в Китай.

Когда мы добрались до того места, где я жила в детстве и где меня выдали замуж, я распрощалась со своими попутчика­ми, совершила для них охранительные ритуалы и направилась к пещерам Тогдена Рангрига. По пути я расспрашивала живу­щих в этих местах людей, но никто из них ничего не знал об этом месте. Правда, некоторые наконец вспомнили, что много лет назад здесь жил йогин, который давно умер, а те, которые жили там после него, тоже умерли или ушли из тех мест.

Когда я пришла на место, все там было в полном запусте­нии. Деревянные двери и оконные рамы были выбиты и унесены местными жителями, и я даже не смогла определить, какая из пещер принадлежала Тогдену, а какая моей тете.

Я решила переночевать там. На следующий день я спусти­лась немного ниже и остановилась на кладбище, чтобы про­вести практику Чод. Наутро перед пробуждением я увидела во сне камень в Дзонгца, формой напоминающий яйцо, кото­рый находился внутри пещеры. Когда я вошла в пещеру, там была непроглядная тьма, но внезапно все вокруг осветилось ярким многоцветным сиянием, исходящим из камня. От этого сияния стены пещеры стали прозрачными, и я смогла видеть все, что находилось снаружи.

Проснувшись, я решила, что это хороший знак, и, посколь­ку знала, что в Дзонгца действительно есть подобное место, тут же отправилась туда. Вскоре я действительно нашла это место. Оно находилось поблизости от Дзонгца, но на другом берегу реки. Я решила остановиться на своем берегу и подо­ждать, пока не появится кто-нибудь, кто поможет мне пере­браться на другой берег, или пока не спадет уровень воды. Но стояла дождливая осень, и воды в реке было очень много.

День и ночь я занималась практикой, и наконец на третью ночь около полуночи случилось нечто неожиданное. Во сне пере­до мной внезапно появился длинный мост. Он был белого цве­та и тянулся до того самого камня, который я прежде видела во сне. Я подумала: "Ну вот, наконец-то я смогу перейти через реку". Итак, я во сне перешла на другой берег, а когда просну­лась, то увидела, что действительно нахожусь возле камня на другом берегу.

Я поставила палатку на том месте, где очутилась таким та­инственным образом, и в течение месяца выполняла там прак­тику Чод. Один живший поблизости человек по имени Пал-ден помогал мне. Он приносил сыр и кислое молоко. Время от времени приходили и другие люди. Но если они и знали меня прежде, то теперь совершенно не узнавали.

Поздней осенью скот в здешних местах охватила эпиде­мия. Они обратились ко мне за помощью, и я стала выпол­нять специальные практики Чод и делать огненное подноше­ние. Болезнь прекратилась, и все в округе стали говорить, что я великая йогиня. Я вспомнила слова Трулши Ринпоче о том, что мирская слава вредит практике и является препятст­вием, насылаемым демонами, и удалилась в строгий затвор. Через месяц после этого пришел мой бывший муж со своей новой женой. Он услышал о моем появлении и принес мне много продуктов и необходимых вещей. Это была очень хорошая встреча: я дала ему некоторые учения, а он попросил моего позволения построить для меня дом.

Я сказала, что дом лучше всего построить на том самом месте, где стояла моя палатка, и объяснила, каким он должен быть. На зиму они пригласили меня к себе. Родители его давно умерли, а зима была очень холодной, и я приняла это предложение. Мой отец и другие родственники, а также сосе­ди часто приходили ко мне, и я, как могла, помогала им, объясняя Учение.

Когда мне было сорок четыре года, в третий месяц года воды-лошади (1882) мой бывший муж и вместе с ним еще несколь­ко человек начали строить мне дом. Я же тем временем реши­ла сходить навестить моего учителя Кенце Ринпоче. Я прибыла к нему в десятый день четвертого месяца, получила много новых учений и с его помощью разрешила все свои сомнения.

После этого я пошла в Адзом-Гар и встретилась с Адзомом Другпа и Д роду лом Паво Дорже. От него я получила переда­чу его гонгтера и полную передачу учения линии Ньинтиг. Затем по совету Адзома Другпа я провела ритод в Пунцом Гацале возле Адзом-Гара, где он сам проводил практику в уединении.

Во второй месяц года дерева-обезьяны (1884) Адзом Другпа со своими учениками отправился посетить Жамьянга Кенце Вангпо в Дзонгсаре, и я пошла с ними. По просьбе Адзома Другпа, Кенце Вангпо дал нам передачу Гонгпа Зангтал. Оба учителя советовали мне вернуться в Тагзи, на то место, где я оказалась после того, как пересекла реку в своем сне.

Итак, я немедленно отправилась туда, остановившись только для того, чтобы повидать Конгтрула Ринпоче и получить у него передачу Шести Йог Наропы. В восьмой месяц я верну­лась в Тагзи, где мой бывший муж вместе со своими помощ­никами уже построил мне маленький домик в точном соответ­ствии с моими указаниями.

Теперь ничто не мешало мне провести длительный ритод. Дочь моей старшей сестры, несколько лет тому назад приняв­шая монашество, выразила желание помогать мне. Поскольку она сама очень усиленно практиковала учение, я согласилась.

В первый месяц года дерева-птицы (1885), в День дакини, я начала свое семилетнее затворничество. С самого начала я уделяла очень много времени практике в темноте. Сперва это было очень трудно, и я перемежала периоды света с периода­ми темноты, но все же большую часть времени проводила в полной темноте.

Когда мне было пятьдесят три, в пятый месяц года желе­за-кролика (1891), в День Падмасамбхавы, выполняя практи­ку в темноте, я имела видение. Я увидела сферу ясного све­та, внутри которой находилось множество дакинь, держащих другую сферу, содержащую в себе Жамьянга Кенце Вангпо. Увидев это, я поняла, что дакини призвали Жамьянга Кенце Вангпо покинуть этот мир страданий.

Хотя до окончания моего семилетнего ритода оставалось еще семь месяцев, я решила, что гораздо важнее для меня еще раз увидеть моего учителя до того, как он покинет свое тело. Поэтому я вышла из уединения и через несколько дней в сопровождении своей помощницы отправилась в Дзонгсар.

Мы беспрепятственно добрались туда. Учитель радостно встре­тил меня и разрешил многие мои сомнения относительно прак­тики. Я рассказала ему о своем видении и обратилась с про­сьбой не покидать этот мир. Но он ответил, что все рожденные должны рано или поздно умереть и что его смерть не может быть отсрочена. Мне же он посоветовал вернуться и продол­жить мою практику в темноте.

С великой печалью я покинула Дзонгсар и вернулась в свою келью. Когда мне было пятьдесят четыре, в год воды-змеи (1892), я получила известие о его смерти. В этот момент я решила оставаться в затворе до конца своих дней. С этого времени я стала чередовать практику при свете с практикой в темноте. Когда мне исполнилось пятьдесят шесть,, в год дере­ва-лошади (1894) умерла моя мать, а также жена местного жителя Палдена, который помогал мне. Несколько месяцев я выполняла для них практику Корва Донгтру⁵², а Палден оста­вил свой дом и поселился рядом со мной.

Когда мне исполнилось шестьдесят, в год земли-собаки (1897), умер мой бывший муж Апо Вангпо, и я долгое время выполняла практику очищения для него и его семьи.

В конце осени года железа-мыши (1900) неожиданно по­явилась Пема Янгки. Она сообщила о том, что Трулши Рин-поче покинул мир в радужном теле в третий месяц предыду­щего года. Ему было тогда восемьдесят три года. Пема Янгки подробно рассказала мне о том, как это произошло в одной из пещер на склоне горы Кайлаши.

Затем в течение года она оставалась вместе со мной в моей тесной келье, и мы проводили ритод вместе. Ее присут­ствие очень помогало моей практике.

Через год она отправилась на гору Кава-Карпо, что на юге Тибета, как ей велел когда-то Трулши Ринпоче. Позже я узнала, что она прожила там много лет и имела множество учеников. Затем в 1911 году она обрела тело света в возрас­те восьмидесяти четырех лет.

После ухода Пемы Янгки ее ученики пришли ко мне с просьбой о передаче учения и рассказали о ее жизни и смер­ти. Затем в конце лета в год дерева-тигра ко мне пришли ученики Тогдена Семньи и сказали, что сам учитель прислал их. Они рассказали мне о том, что Тогден не остался в Чум­бо, а отправился в паломничество в сторону Амдо.

В конце своей жизни он ушел в Рибоце-На, что недалеко от границы с Китаем, и жил там три года. У него было много учеников, как тибетцев, так и китайцев. Скончался он в воз­расте восьмидесяти пяти лет, и во время его смерти было много различных знамений, а в пепле на месте кремации на­шли многочисленные рингсел.

Узнав, что все мои друзья покинули этот мир, я особенно сильно почувствовала его непостоянство, и это побудило меня еще усерднее заняться практикой. Несколько месяцев я дава­ла учение ученикам Тогдена Семньи, а затем отправила их в различные места для занятий медитацией.

Такую историю своей жизни рассказала нам сама А-ю Кхад-ро. Теперь я расскажу вам о ее уходе из мира.

После посещения А-ю Кхадро я вернулся в свой сакьяпин-ский монастырь и в тот же год закончил обучение. В восьмой месяц года воды-дракона (1952) я отправился в Сенгчен На-мдраг, где мой дядя проводил практику в ритоде. Там я вы­полнил в уединении практику Сингхамукхи и некоторые дру­гие практики.

Там я однажды увидел во сне алмазную ступу, которая летела в пространстве на запад. Она медленно растворилась в небе, и я услышал голое, произнесший слова: "Это могила Дорже Палдрон".

От звуков этого голоса я проснулся и почувствовал себя совер­шенно пустым внутри, причем даже дыхательные упражнения не при­несли мне облегчения. У меня было чувство, что я потерял что-то очень важное.

Через несколько дней к нам зашел сын Адзома Другпа на своем пути из Центрального Тибета. Я рассказал ему свой сон. Оказа­лось, что по дороге он тоже заходил к Дорже Палдрон, и, судя по тому, как она говорила о времени и тому подобном, можно было заключить, что она ожидает своего скорого ухо­да. По его мнению, мой сон также означал, что Дорже Палдрон скоро умрет. Три дня мы делали практику Кхадро Сан­гду, чтобы продлить ее дни.

В год воды-змеи (1953) я был в горах, где получал у моего дяди учение Ньингтиг, и там до меня дошло известие о том, что она покинула тело. Я произнес некоторые молитвы, поскольку не знал, что еще делать.

В шестой месяц я пошел в Дзонгсар, где она умерла в своей келье, и там узнал, что ее слуга Палден умер в тот же год. Говорили, что его смерти сопутствовали многие благо­приятные знамения.

Еще я встретил там Кенпо и монахиню Зангмо, которые помогали А-ю Кхадро, и от них услышал об обстоятельствах ее смерти:

В год воды-змеи Кхадро сказала нам: "Теперь я чувствую себя очень старой. Думаю, что в скором времени я уйду из мира". Тогда ей было 115 лет.

Мы упрашивали ее не покидать нас, но она сказала: "При­ходят плохие времена, и скоро все здесь изменится. Возник­нут огромные препятствия для практики, и лучше уж мне уйти сейчас. Я не останусь здесь более трех недель. Начинай­те готовиться к моему погребению".

Она подробно объяснила нам, что делать и как готовить ее похороны. У нее была очень редкая статуэтка Падмасамбхавы, которую она отправила Гьюру Ринпоче, сыну Адзома Другпа. Небольшое скульптурное изображение Жамьянга Кенце она от­правила Намхаю Норбу, а некоторые из своих вещей отдала Кенпо и другим своим ученикам.

В последние дни она открыла к себе доступ всем, кто желал ее видеть. В последние двадцать дней она полностью оставила медитации и отдала все свое время встречам с людь­ми, давая советы и наставления всем, кто приходил к ней.

В двадцать пятый день месяца мы обнаружили, что она покинула свое тело в то время, в которое прежде обычно заканчивала свою медитацию. Две недели ее тело сохраняло медитативную позу и в конце этого периода стало очень ма­леньким. Мы как могли нарядили ее, и многие приходили взглянуть на это чудо.

В десятый день второго месяца мы предали тело огню. Во время ее смерти было много знамений. С неба среди зимы звучали раскаты грома. Рингсел, найденные в пепле ее погре­бального костра, а также ее одежду и оставшиеся вещи отда­ли в сакьяпинский монастырь и положили в ступу, сделанную по ее указаниям.

Я, Намкхай Норбу, получил маленькую статуэтку Кенце Вангпо, текст гонгтера Сингхамукхи, а также написанные ею наставления и духовные песни. Среди ее учеников было мно­го знаменитых и богатых людей; ее учениками были йоги и йогини со всего Тибета. О ней существует много преданий, но я записал то, что она рассказала мне лично. Это всего лишь маленькая биография А-ю Кхадро, написанная для ее учеников и для всех, кому это покажется интересным".

Эта биография была написана, а затем устно переведена с тибетского на итальянский язык Намхаем Норбу Ринпоче и одновременно переведена устно на английский Барри Сим-монсом в Конвее, штат Массачусетс, в День дакини, 8 января 1983 года. Напечатано в Конвее, а затем перепечатано и снаб­жено примечаниями Цультрим Аллионе в Италии в День да­кини 7 февраля 1983 года.

ПРИМЕЧАНИЯ

1.  Намкхай Норбу — тибетский лама, родился в 1937 году в Кхаме,
опознан как перерождение Адзома Другпа, из линии перерожденцев
монастыря Гончен. Особенно близко он знаком с учением Дзогчен, а
также считается крупным знатоком бона, древней добуддийской религии
Тибета. Последние двадцать лет проживает в Италии, где постоянно
преподает тибетский и монгольский языки в Неапольском университете.

2.  Сакья — одна из четырех главных школ тибетского буддизма. В
период монгольской империи эта школа занимала главенствующее
положение благодаря благосклонному отношению к ней со стороны
Чингисхана. Пагпа, глава школы, даровал Чингисхану посвящение в
учение Хеваджры, и тем самым обеспечил независимость Тибета более
чем на сто лет. В настоящее время главой школы является Сакья Тридзин
Ринпоче.

3.  Норпа и Шарпа — два направления школы Сакья, названные по именам
монастырей, в которых они возникли.

4.  Дом без окон специально приспособлен для проведения практики в
темноте. В традиции Дзогчен это является очень важным видом практики
и относится к разделу Упадеша.

5. Жамьянг Кенце Вангпо (1820—1892) — один из пяти великих тертонов
(открывателей терма), перевоплощение Вималомитры. Он получил учения
в разных традициях тибетского буддизма, не ограничиваясь рамками
одной школы, и был известен как непревзойденный знаток текстов, а
также мастер медитации. Он составил антологию текстов терма линии
Дзогчен под названием Ринчен Тердзод, в которую входит и текст Кхадро
Сангва Кунду.

6.  Это учение первоначально было дано йогине Джомо Мемо (1248 — 1283) дакиней Ваджраварахи в пещере Падмасамбхавы. В дальнейшем текст был утерян. Жамьянг Кенце Вангпо вновь получил его в видении как гонгтер в XIX веке, и после этого учение, связанное с ним, получило распространение. Оно относится к тому циклу учений Ваджраварахи, который некоторые относят к материнской тантре, и связано с практикой четырех типов благой активности (тиб. "дринле"): успокоения, увеличения, подчинения и разрушения.

7.   Как правило, интенсивно практикующий йогин имеет четыре
медитационных периода в день (тиб. "тун"): рано утром, до полудня,
после полудня и вечером.

8.   См. "Пролог" к истории Мачиг Лабдрон.

9.   Кенпо — титул настоятеля монастыря в традиции Ньингма.

10. Янг-ти — корпус текстов, содержащих главные наставления по учению
Дзогчен.

11.   Практика в темноте является составной частью практики тогель из
раздела Упадеша учения Дзогчен, конечным результатом которой
является превращение грубого физического тела в радужное. Практика
включает в себя особые позы и дыхательные техники, благодаря которым
внутреннее восприятие и внутреннее пространство начинают видеться
как светящиеся сферы (тигле), воплощающие в себе состояние
пробужденное™, сочетание светимости, пустоты и мудрости. Эти сферы
света, или тигле, часто сдержат в себе образы, а затем и все внутреннее
пространство является во внешних образах, и в конечном итоге все
физические элементы преобразуются в свет, являющийся истинной формой
их бытия. В момент смерти йогин, успешно практиковавший тогель,
являет радужное тело, которе поглощает все материальные частицы его
физического тела, за исключением волос и ногтей. Это и является плодом
практики тогель. Другим результатом практики может быть необычное
уменьшение размеров тела йогина после его смерти.

12.   Лонгчен Ньингтиг — терма, открытое Жигмед Лингпой (1729 —
1798). В нем содержатся описания внешнего, внутреннего и тайного значения практик, а также сами практики и учения традиции устной
передачи.

13.   Кха Кьяб Рангдрол — текст из раздела Упадеши учения Дзогчен.

14.   Сингхамукха — львиноголовая дакини синего цвета, с чашей из
черепа в левой руке и изогнутым ножом в правой.

15.   Тогден: имя нарицательное, обозначающее продвинутого йогина
(дословно означает "наделенный знанием").

16.   Ганжур — полное собрание канонических буддийских текстов в 108
томах. В первоначальной редакции издано Ринченом Зангпо в период
"второго распространения Учения" (IX —X вв.) и впоследствии
переработано Бутоном в XIV веке. Вместе с собранием Данжур,
включающем комментарии и второстепенные работы, составляет основной
корпус текстов тибетского буддизма.

17.   Лонгсель Дорже Ньингпо — терма, открытое Лонгселем Ньингпо,
учеником тертона Дудул Дорже (1615—1672).

19.  Предварительные практики (тиб. "ондо"): четыре практики, каждая
из которых выполняется по 100 000 раз. Это простирания с визуализацией
образов прибежища, чтение очистительной мантры Ваджрасаттвы,
подношение мандалы и практика гуру-йоги, связанной с призыванием
учителя. При классической системе обучения практикующий выполняет он до либо один раз в жизни целиком, либо по частям, перед периодами
практики в ритоде. Болезнь праны: тибетская медицина усматривает причину болезни в расстройстве одной из трех систем организма — желчи, слизи или потоков энергии (праны).  

20.  Гуру Чованг (1212—1273) — Гуру Чоки Вангчуг был вторым из
ряда великих тертонов, следующим за Ньима Одзером.

21.  Гуру Ньянг Ролпа — первый тертон, называемый также Ньима Одзер.

22.  Период времени, в течение которого практикующий сохраняет
медитативную позу, не подавая при этом никаких признаков жизни,
называется тугдам. Очень важно никак не тревожить его в это время.

23.  Роль помощника в проведении ритода очень значительна. Он
становится единственным источником пищи и воды для затворника, в
результате чего между ними устанавливается очень тесная кармическая
связь. Фактически такой человек становится главным материальным
условием успеха практикующего, создавая тем самым и для самого себя
сильную связь с учением.

24.  Лонгде — второй из трех разделов учения Дзогчен.

25.  Цогчен Дупа — раздел учения Атийоги.

26.  Гонпа Рангдрол — основной текст практики, связанной с посмертными
переживаниям в традиции Дзогчен.

27.  Чодпа — йогин, практикующий Чод.

28.   Существуют различные йогические практики, помогающие
поддерживать физическое существование во время проведения ритода.
Одна из них называется жудлен и представляет собой метод
медитативного извлечения тонких субстанций из минералов, воды, цветов
и даже воздуха и усваивание их организмом.

29.   Ньингтиг Ябши — учение из цикла Упадеши, содержащее практику
тоге ль.

30.   Кама — учения традиции устной передачи; Терма: см. главу "Язык
Дакинь" во Введении; Сарма — реформированные учения периода
второго распространения тантры в Тибете в IX —X вв.; Ньингма:
древнейшая школа тибетского буддизма, основанная Падмасамбхавой.

31.   Буддийские йогины в Тибете, в отличие от монахов, не стригли
волос, а закручивали их пучком на голове. Волосы, убранные таким
образом, практически не требуют ухода. Если же они становятся очень
длинными, то их можно обмотать вокруг головы наподобие тюрбана.

32.   Махасиддха — санскритское слово, которым еще в древней Индии
называли йогина, который путем усиленной тренировки обрел
сверхъестественные психические силы (сиддхи).

33.   Миларепа — великий буддийский святой Тибета XII века, ученик
Марпы-переводчика, автор многочисленных поэтических произведений,
в которых он описывает свой йогический опыт.

34.   Дорже Юдронма — женское божество тибетского пантеона,
связанное с гаданием и предсказанием будущего.

35. Ати Забдон: учение из раздела Упадеши, составленное Жигпо Лингпой
(1829 — 1870), после того как в видении ему явился Падмасамбхава.

36.   Пема Ньингтиг — один из восьми текстов сборника Друбде,
содержащего практические наставления по медитации, традиционно
приписываемые самому Падмасамбхаве.

37. Великая Ступа: построена в древности женщиной по имени Ща Дзимо

и четырьмя ее сыновьями. Согласно преданию, в момент ее освящения в ней растворилось сто миллионов будд и внутри она полна священных, реликвий. Объект особого почитания буддистов.

38.  Янглешо: эта пещера, а также находящаяся выше пещера Асура
освящены Падмасамбхавой. Вероятнее всего, в ней он проводил практику
Махамудры, а в пещере Асура — практики Яндаг Херуки и Пурбу.

39.  Храм Ваджрайогини: находящееся в нем изображение Ваджрайогини
воплощает в себе принцип чистого осознания. Это изображение было
получено в видении Памтигпой.

40.  Парпинг — небольшое селение возле Янглешо. Скорее всего, является
искажением слова Панатинггу, что значит "Девятиголовая Кобра".

41.  Дакшинкали — большое кладбище возле Парпинга, которое считается
наилучшим местом для практики Чод.

42.  Ваджракилая — санскритское имя гневного божества, по-тибетски
называемого Дорже Пурбу. Имя образовано от названия ритуального
трехгранного кинжала, являющегося его главным атрибутом.

43.  Кхадро Ньингтиг: посвящение в это учение было дано Падмасамбхавой
своей супруге Еше Цогель и еще одному ученику по имени Лакам Пема
Сал, но потом спрятал текст учения как терма. Его обнаружил тертон
Падма Ледрель, но, не будучи носителем соответствующей линии
преемственности, он не смог истолковать его. Позже Лонгчен Рабжам
(1308—1363) понял значение этого текста — после того как получил
посвящение от самой дакини Ваджраварахи. Таким образом, он стал
первым распространителем этого учения много лет спустя после
Падмасамбхавы.

44.  См. прим. 52 к "Истории Нангсы Обум".

45.  Гьюрме Пема Тензин — настоятель монастыря Пеюл.

46.  Дзогчен Семде — первый раздел учения Дзогчен. Основные методы
тренировки заключаются в фиксации ума с постепенным переходом к
безобъектной медитации.

47.  См прим. 30 к "Истории Мачиг Лабдрон".

48.  Ригзин Друпа — второе имя Нала Пема Дундруба.

49.  Жигмед Лингпа (1729—1798) — великий тертон, переживший свои
первые видения в очень раннем возрасте. После того как ему явился
Лонгченпа, он составил свой знаменитый Лонгчен Ньингтиг, а также
собрал и опубликовал множество текстов Дзогчен.

50.  Линия перевоплощений глав школы Карма Кагыо восходит к таким
великим учителям, как Тилопа, Наропа, Марпа-переводчик, Миларепа и
Гампопа. В традиции этой школы медитативная практика сочетается с
монашеским аскетизмом и глубокой ученостью.

51.  Школа Кадампа восходит к Атише, современнику Мачиг Лабдрон, и
к Ринчену Зангпо. Основные положения этой школы были впоследствии
развиты Цонкапой при создании им школы Гелугпа.

52.  Корва Донгтру — практика, связанная с призыванием Авалокитешвары.
Выполняется для помощи недавно умершему человеку в прохождении
состояния бардо (время между смертью и новым рождением).

ЕШЕ ЦОГЕЛЬ

ПРОЛОГ

Рассказывая о жизни Еше Цогель, мы возвращаемся к тому периоду истории Тибета, когда буддизм окончательно ут­вердился в этой стране. Это произошло во второй полови­не VIII века нашей эры, в правление царя Трисонга Деце­на, который пригласил в Тибет великого индийского йогина Падмасамбхаву для того, чтобы тот помог в преодолении препятствий, связанных с попытками построить буддийский монастырь Самье, и даровал передачу тантрических уче­ний, носителем которых он являлся. В тибетских истори­ческих хрониках говорится, что препятствия, возникшие при попытке построить Самье, носили мистический харак­тер и были результатом противодействия, которое мест­ные, связанные с культом религии бон божества и духи оказывали новому учению. Согласно преданию, Гуру Пад­масамбхава своей духовной силой обратил бонских божеств в буддизм и они стали хранителями и защитниками Дхармы в Тибете.

Упоминания о Еше Цогель, тибетской принцессе, даро­ванной Падмасамбхаве императором Трисонгом Деценом, со­держатся во всех биографиях великого Гуру. Но лишь в XVIII веке йогин и тертон по имени Такшам Нуден Дорже открыл терма, содержащее отдельную биографию этой уди­вительной йогини.

Терма это носит название "Тайное жизнеописание и гим­ны Еше Цогель". Слово "тайное" в данном случае не озна­чает того, что в данной работе изложена некая тайная от всех часть жизни Цогель. Но вся ее жизнь, начиная с созна­тельного вступления в земное бытие из духовных сфер и до завершающего растворения в пространстве Дхармы, являет­ся таинственной мистерией, смысл и события которой нахо­дятся за пределами рассудочных понятий и определений.

Вообще в тантре троичность внешнего, внутреннего и тайного касается трех уровней постижения, свойственных челове­ческой природе. С внешним мы имеем дело посредством своих телесных органов чувств и связанного с ними рассудка. К внутреннему относится мир наших чувств и переживаний, игра фантазии, которой мы можем поделиться с другими посредст­вом речи и иных способов общения. Тайное же — это глубин­ное пространство нашего ума, в котором живет невыразимое и самоочевидное чувство истины, свет ума, являющийся осно­вой всякого мистического опыта. Будучи невыразимым, этот опыт тем не менее передается от учителя ученику при условии открытости и восприимчивости, а затем развивается и взращи­вается в процессе тантрической практики. Обычные же сред­ства общения бессильны передать это постижение в его сути, потому оно и называется тайным.

Чтение таких жизнеописаний, или "историй об освобожде­нии от сансары" (тпиб. rnam.thar), оказывает большую помощь тем, кто практикует тантру. Они узнают из них о многих пере­живаниях, с которыми им предстоит встретиться на пути, чер­пают вдохновение для своих усилий и могут ощутить живую связь с образом просветленного существа, являющегося осно­вателем или носителем линии передачи учения. Помимо этого, жизнеописания являются источником сведений о культуре и истории таинственного Тибета и о реальных формах существо­вания тибетского буддизма.

Настоящий перевод выполнен на основе английского пере­вода жизнеописания, сделанного Кейтом Доуманом и выпущен­ного лондонским издательством Routledge & Kegan Paul plc. под названием Sky Dancer.

ИСТОРИЯ ЖИЗНИ ЕШЕ ЦОГЕЛЬ

1. ЗАЧАТИЕ ЕШЕ ЦОГЕЛЬ

Мать Победоносных Будд настоящего, прошлого и будуще­го, явившаяся как Еше Цогель, чье имя известно всем, на­копив за много эонов обширное собрание благих заслуг и сорвав покров неведения, породила великую волну состра­дания для блага всех живых существ.

Во времена великого святого Танкгу¹, когда я была дочерью богатого купца, однажды вместе с пятьюстами девицами я явилась перед лицо святого. Познав учение Будды, я дала высший, нерушимый обет достичь просветления. Покинув тело в конце своей жизни, я странствовала по многочисленным полям блаженства, а затем вновь появилась на Земле, вопло­тившись богиней Ганга Деви, и у ног Будды внимала его святым словам. Вернувшись на поля блаженства, я стала бо­гиней Сарасвати² и даровала свою помощь великому множе­ству живых существ.

Когда в Тибете воцарился Трисонг Децен, который был эманацией бодхисаттвы Манджушри, он пригласил великого учителя Падмасамбхаву прийти и утвердить в стране учение Будды. Падмасамбхава явился в Тибет, и после того, как был построен монастырь Самье Линг, а также множество больших и малых храмов в провинциях и пограничных областях, свет учения Будды воссиял, как утреннее солнце.

Тогда Падмасамбхава сказал себе: "Пришла пора богине Сара­свати явить свою эманацию для того, чтобы я смог распространить также учение тантры". И немедленно он перенесся в Оргъен³, свою истинную обитель. Когда стало известно, что Учитель исчез, ми­нистры и придворные стали говорить, что он казнен за какое-то пре­ступление, царь сказал, что он отправился в долину Сенге Дзонг Сум в Бутане и пребьшает там в медитации, а простой народ гово­рил, что великий Гуру вернулся в Индию.

На самом же деле Гуру шествовал через сотни полей бла­женства будды и пребывал там в течение семи лет по челове­ческому исчислению. Наконец он собрал вместе Ваджрадаки­ни, Сарасвати, Тару Бхрикути, дакинь четырех семейств, дакинь священных мест, и, пребывая в блаженстве, он вел нас к блаженству песней блаженства:

ХРИ! Из ваджра Гуру, наслаждающегося

вожделением без привязанности,

В тайное пространство Дакини,

в пространство высшего вожделения,

Светоносные лучи истекают без истечения.

Пришло время вкусить великую тайну

чистого блаженства.

Тогда из самой середины собрания богинь вышла я, Сарасвати, и ответила Гуру:

ХО! Победоносный будда, Херука⁴, Божество Блаженства! Когда ты, великий танцор,

Танцуешь девять танцев жизни,

Открывается чистое блаженство тайного лотоса.

Пришло время явить свою эманацию в мире страданий.

"САМАЯ ХО! — воскликнул Гуру. — Даны обеты!"

"САМАЯСТВАМ! — ответила я. — Обет — это ты!"

"САМАЯ ХРИ — воскликнул Гуру. — Обет — это все!"

"САМАЯ ТИШТА! — ответила я. — Обет нерушим!"

"РАМО ХАМ! — воскликнул Гуру. — Пусть вспыхнет

пламя!"

"РАГАЯМИ! — ответила я. — Мы пылаем вместе!"

Тут слились воедино ваджр Гуру и лотос Дакини, и мы всту­пили в экстаз единения. Пять богинь пяти семейств будды, Локана и ее сестры, воздали нам хвалу, их супруги — Херу-ки — изгнали духов зла, Бодхисаттвы даровали свое благо­словение, четыре хранителя дверей встали на страже у вхо­дов в мандалу, четыре ваджрные богини пустились в пляс, а хранители Учения, гневные цари десяти сторон света и даки­ни Мамо дали обет охранять Учение. От силы блаженства нашего единения весь видимый мир содрогнулся, и из места слияния Гуру и Дакини излились лучи света в форме красной буквы А, окруженной белыми гласными и белой буквы БАМ, окруженной красными согласными буквами, и, подобно сия­ющим метеорам, понеслись в сторону Тибета.

Так заканчивается первая глава, в которой рассказывается о том, как Цогель, познав правильное время для покорения живых существ, вступила в сферу видимого бытия.

2. БЛАГИЕ ПРЕДЗНАМЕНОВАНИЯ И РОЖДЕНИЕ

Во времена императора Трисонг Децена в одной из провин­ций Тибета правил Карчен Шоннупа, у которого был сын по имени Карчен Пелгьи Вонгчук. Когда Вонгчуку исполни­лось пятнадцать лет, он женился на девушке из рода Нуб, по имени Гетцо. Вскоре после этого его отец умер, и Во­нгчук взял на себя обязанности правителя. Подчиняясь желанию верховного императора и из собственной предан­ности Учению Будды он призвал всех своих подданных об­ратиться в буддизм.

Однажды, когда моему отцу, принцу Вонгчуку, было двад­цать пять лет, он и моя мать, принцесса, пребывали в любов­ном соитии. В момент величайшего наслаждения принцессе было видение. С запада появилась золотая пчела, от которой исходил звук, похожий на звук сладкоголосой лютни, и эта пчела растворилась в принце, влетев в него через темя. Одно­временно с этим принц увидел приближающуюся к нему из пространства девочку восьми лет, которая пела, играя на лютне. Приблизившись к нему вплотную, она исчезла. Вслед за этим земля содрогнулась, разлилось яркое сияние, послышались громовые раскаты и протяжные звуки, похожие на жужжа­ние. Источник, находящийся посреди дворцового двора, пре­вратился в озеро, а также появились многие другие благо­приятные знаки.

Той же ночью принцу приснился сон, в котором он увидел у себя в руке восьмилепестковый лотос, из которого исходил свет, проникающий во все концы вселенной. Затем он увидел, как из его головы появилась коралловая ступа, и из Китая, Хора, Кхама, Тибета, Монголии, Бутана и Непала пришло великое множество людей. Одни из них говорили, что они пришли как паломники, чтобы поклониться этой ступе, другие просили да­ровать ее им; некоторые пытались выкрасть ее, а иные хотели забрать силой. Затем в руках у него появилась лютня, которая сама собой начала издавать прекрасные звуки, и множество людей со всего света собралось, чтобы послушать ее. Той же ночью моя мать увидела во сне, что она держит в руках четки с бусинками из красного коралла и белых раковин. Внезапно из коралла потекла кровь, а из раковин молоко, и множество людей собралось, чтобы вкусить этот напиток, но кровь и молоко не иссякали. Вся вселенная наполнилась крас­ным и белым нектаром, и раздался голос, сказавший, что поток его не иссякнет до скончания зона.

На следующее утро, на восходе солнца, явилась прекрасная девушка, дитя богов, невиданная прежде. Она возвестила по­явление в доме принца Трех Драгоценностей и немедленно исчезла.

Девять месяцев спустя во дворце послышались звуки гласных санскритского алфавита, зазвучала мантра ХРИ ГУРУ ПАД-МА ВАДЖРА АХ, и кто-то невидимый непрерывно читал тексты тантр. И в год птицы, на восходе солнца десятого дня месяца обезьяны, Гетцо, моя мать, безболезненно родила дочь. Земля сотряслась, раздались раскаты грома, с неба посыпал­ся цветочный дождь. Озеро перед дворцом увеличилось в размерах, а на его берегах расцвели красные и белые цветы. Дворец покрылся сетью радужных лучей, а в небе между облаков появилось множество обнаженных до пояса богинь — небесных танцовщиц. Они играли на лютнях и пели песнь 6лагопожеланий:

ХРИ! Твоя дхармакая — пространство

чистого блаженства Кунтузангмо⁵;

Твоя самбхогакая — дакини Ваджрайогиня;

В явленном теле ты — мать Победоносных (будд):

Будь счастлива!

Твоя дхармакая — пустотная сфера Ваджрадакини;

Твоя самбхогакая — Сарасвати,

мать Победоносных настоящего, прошлого и будущего;

Твое явленное тело наделено наивысшими

совершенствами:

Пусть тебе сопутствует победа!

Твоя дхармакая — природа чистого сознания;

Твоя самбхогакая — семиглазая Белая Тара,

мать сострадания;

Твое явленное тело наделено наивысшим разумением:

Хвала тебе!

И, просыпав на землю цветочный дождь, богини раствори­лись в пространстве.

Едва появившись на свет, я воскликнула: "Хвала святому из Оргьена!" На моем розовом теле не было следов нечистот утробы, у меня были зубы цвета белой морской раковины и ниспадающие на спину волосы. Когда моя мать поднесла к моему рту ложку растопленного ячьего масла, я сказала:

Я, йогиня, явилась в этот мир!

Я так долго вкушала неземную пищу,

Что позабыла вкус пищи земной.

Но для радости моих родителей

Я стану вкушать эту пищу

Как субстанцию тайного учения,

Я проглочу ее, как океан сансары,

Чтобы насытиться знанием и постижением.

Тогда принц, мой отец, сказал: "Несомненно, это необыкно­венное дитя. Она станет либо великой махасиддхой, либо супругой правителя вселенной. Мы назовем ее Цогель (Даки­ни Океана), поскольку при ее рождении озеро увеличилось в размерах".

Через месяц я уже выглядела как восьмилетний ребенок. Десять лет мои родители скрывали меня от постороннего взгля­да. Когда же мне исполнилось десять лет, мое тело обрело совершенные формы, и толпы людей со всего Тибета, из Китая, Хора, Джанга и Непала приходили взглянуть на меня.

Так заканчивается вторая глава, повествующая о том, как Цогель сошла на Землю, чтобы научить тибетцев истин­ной дхарме.

3. РАЗОЧАРОВАНИЕ В МИРСКОЙ ЖИЗНИ И ВСТРЕЧА С УЧИТЕЛЕМ

Когда множество женихов, искавших моей руки, явились в Карчен, мои родители стали совещаться между собой о моем замужестве. Было решено, что я не достанусь ни одному из них без соизволения самого императора, поскольку разочаро­вание такого множества сильных мужчин может стать причи­ной больших бед. Когда это решение было объявлено, все соискатели разъехались по своим домам.

Вскоре после этого из Карчу приехал принц Пельги Шон­ну Карчу па искать моей руки. Он привел с собой триста мулов и лошадей, нагруженных подарками. Одновременно с ним приехал принц Дорже Вангчук из Зуркхара и привез с собой не меньше сокровищ. Мои родители не знали, кому из них ответить согласием, а кому отказать, поэтому мне была предоставлена возможность сделать свой собственный выбор.

"Я не выйду ни за одного из них, — сказала я, — иначе мне придется влачить жалкое существование, погрузившись в мирские заботы. Трудно обрести желанное освобождение. Прошу вас, мои родители, подумайте об этом!"

Но хотя я непрестанно умоляла их такими словами, мои родители были непреклонны. "Мы не знаем лучшего места во всей все­ленной, чем дворцы этих двух принцев, — сказал мне отец. — Такую дикарку, как ты, не выдать замуж ни в Китай, ни в Хор. Поэтому я выдам тебя замуж за одного из этих двух принцев".

А принцам он сказал: "Моя дочь не желает выходить за­муж ни за одного из вас. Вы оба — сильные мужчины и знаете, что такое состязание. Поэтому я выведу ее из дворца; кто первый возложит на нее руки, тому она и достанется. А проигравший не должен роптать. Если же кто-нибудь из вас причинит ей вред, я обращусь к верховному императору с просьбой покарать его".

Затем на меня надели лучшее платье, мой отец велел сна­рядить сотню лошадей с драгоценными подарками и едой мне в дорогу, и я была насильно выведена из дворца. Как только я оказалась за воротами, принцы бросились ко мне, и Санти­па, слуга принца Карчупы, подбежав первым, схватил меня и попытался увести прочь. Но я обхватила руками и ногами придорожный камень и прилипла к нему, как кусок глины, так что он не мог сдвинуть меня с места. Тогда слуги Карчу­пы схватили железные прутья, обнажили мою спину и стали нещадно избивать меня. Я же кричала им:

Это тело возникло в результате усилий,

Совершенных в сотнях тысяч воплощений.

Если я не смогу использовать его

Для обретения просветления,

Я все равно не смешаю его с грязью

сансарического бытия.

В Карчу вы — могущественные и благородные люди,

Но могущество не поможет вам обрести мудрость.

Убейте меня — я не боюсь смерти.

Слуга Сантипа отвечал мне:

Девушка, у тебя красивое тело.

Своим видом ты взволновала сердце принца;

Ты — как сухая фасоль:

Гладкая снаружи и твердая внутри.

Оставь свои глупости и стань принцессой Карчена.

Я отвечала:

Трудно обрести драгоценное тело

В человеческом рождении,

А такое тело, как у вас, обрести легко.

Ваши греховные тела

нельзя даже назвать человеческими.

Зачем мне идти с вами

И становиться принцессой Карчена?

Тогда слуги вновь начали избивать меня железными прутьями и били до тех пор, пока моя спина не превратилась в сплошную кровоточащую рану; тогда, не в силах сносить боль, я встала и пошла с ними. Вечером принц и его слуги остановились на ноч­лег в Дракда. Они так радовались своему успеху, что принялись пить чанг, петь и танцевать. Я же от горя плакала кровавыми слезами. Много планов проносилось в моей голове, но бежать было невозможно. Голосом, дрожащим от печали, я произнесла такую молитву к буддам десяти сторон света:

О будды и бодхисаттвы, защитники людей,

Хранители, наделенные состраданием и

магической силой,

Могущественные воины с очами мудрости''.

Настало время исполнить ваши обеты сострадания.

Мои мысли, чистые, как горные снега,

Сейчас чернее, чем сажа на котлах этих демонов

в людском обличье;

Будды и бодхисаттвы, сжальтесь надо мной!

Моя праведность, драгоценная, как золотой сосуд,

Сейчас не более ценна,

чем бронзовые кружки в руках у этих демонов;

Защитники, наделенные очами мудрости,

Явите свое понимание!

Мое чистое устремление,

Драгоценность-исполняющая-же лания,

Сейчас не более ценно,

Чем камни на дороге этих демонов;

Хранители, явите свою магическую силу!

Я хотела обрести просветление

В этом теле и в этой жизни,

Но они швырнули меня в океан сансары;

Отвратите от меня злую участь,

Сострадательные защитники!

После того как я прочла эту молитву, принц и вся его свита, напившись пьяными, заснули. Я же оседлала лошадь и немед­ленно бежала оттуда. Через долины и горные перевалы я дви­галась на юг. Проснувшись наутро, принц был страшно рас­сержен моим исчезновением. Он искал меня по всему Карчену, но, не добившись успеха, вернулся домой в Карчу.

Между тем Гуру Падмасамбхава вернулся из Оргьена в Чимпу, и вероломные министры императора решили убить его. Они отправились в Чимпу, но испугались, увидев далеко впереди столб огня, поднимающийся до самого неба, и, при­стыженные, вернулись в Самье. Там они обратились к импе­ратору с такими словами:

О повелитель вселенной, царь людей,

Божественный правитель!

Этот злобный демон из чужих краев,

Которого мы изгнали в Туркхар,

Ныне живет в Чимпу, в пределах твоей страны.

Убить ли нам его или изгнать вновь?

Но император подумал про себя: "Этот учитель владеет знани­ем, благодаря которому можно обрести просветление в течение одной жизни. Нужно попросить у него наставления". И он послал к Гуру переводчиков с золотыми сосудами и с пригла­шением явиться во дворец. Гуру принял приглашение и отпра­вился из Чимпу через узкую долину, в которой, как он знал, злобные министры с отрядом вооруженных воинов устроили ему засаду. Приблизившись к этому месту, он отправил пере­водчиков вперед, а сам поднял руки в устрашающем жесте, трижды произнес звук "ХУМ!" и вознесся в небо. Там он явил форму Гуру Драгпо⁷, стоя внутри бушующего пламени, языки которого достигали пределов Вселенной, и его враги, потеряв сознание, упали на землю. Затем, оставаясь невиди­мым для других, он явился в таком же виде императору, и тот лишился рассудка от страха. Тогда Гуру явил мирную мандалу Падмасамбхавы. Император снова пришел в себя, совершил многочисленные простирания перед учителем и сде­лал обширное подношение ганачакры⁸.

"Еще не пришло время раскрывать тебе тантрические тай­ны, — сказал ему Гуру. — Очисти свой ум, следуя постепен­ному методу махаяны, и повтори свое подношение год спус­тя". Я же после своего бегства поселилась в долине Вомпу Такцанг, питаясь плодами деревьев и одеваясь в одежды, со­тканные из волокон хлопкового дерева. Но Зуркхарпа, не­удачливый жених, разузнал, где я нахожусь, и послал три сотни вооруженных воинов в долину Вомпу. Они нашли меня и силой отвезли к своему господину.

Когда Карчупа, которому я досталась согласно условиям состязания, услышал об этом, он послал моему отцу письмо, в котором сообщал о моем бегстве и пребывании в руках у Зуркхарпы. "Если это произошло с твоего ведома, — писал он, — то я нападу на твою страну. Если же нет, то буду воевать с княжеством Зуркхар".

Отец ответил, что он не имеет никаких сведений обо мне с тех пор, как я покинула дом, и приготовил свои войска к обороне. Зуркхарпа, зная, что меня могут попытаться отнять у него силой, также собрал своих воинов. Таким образом, все три княжества были готовы начать войну друг с другом. Об этом узнал император Трисонг Децен, и он отправил моему отцу такое послание: "Слушай и повинуйся, Карчен Пелгьи Вонгчук: кто противоречит воле императора, будет разорен и уничтожен. Твоя прекрасная дочь достойна того, чтобы стать моей женой. Тот же из моих подданных, кто выступит с войной, будет предан смерти".

Отец написал в ответ, что он счастлив отдать свою дочь в жены верховному правителю. Тогда император отправился в Зуркхар с девятью сотнями всадников и привел Зуркхарпу в смятение. Но Карченпа нашел выход из трудного положения. Поскольку кроме меня у него было еще две дочери, он выдал старшую, Дечен Цо, замуж за Карчу Дорже, а младшую, Ньима Цо, за Зукхар Шонну, и оба принца были удовлетво­рены. А поскольку император Трисонг Децен забрал меня к себе во дворец, оба претендента потеряли всякую надежду обрести меня.

Вскоре Трисонг Децен снова пригласил к себе Падмасамб-хаву. Когда Гуру Римпоче воссел на приготовленный для него трон, украшенный драгоценными камнями, император устроил обильное подношение ганачакры и поднес учителю целую гору драгоценностей. Кроме того была сделана манда-ла из золота и драгоценных камней, символизирующая все царство Трисога Децена. А в качестве внутреннего подноше­ния он предложил учителю меня и затем обратился к нему с такими словами: " О великий Гуру Римпоче, с этой мандалой я подношу тебе все, что находится в моей власти. Своим великим состраданием ты объемлешь все миры трех времен. Прошу, даруй мне наставления, благодаря которым я смогу обрести просветление в этой жизни, опираясь на усилия этого моего тела. Даруй мне необычайное учение тантры, те тайные слова, что превыше кармы и закона причин и следствий". И он совершил множество простираний перед Гуру. Учитель отвечал на это так:

Слушай внимательно, о император:

Из лотосового пространства чистого наслаждения,

Незагрязненного и не имеющего образа,

Будда Амитабха, не рожденный и не умирающий,

Посылает свои ваджрные тело, речь и ум

В виде светоносной сферы

В океан-вагину без центра и без края,

И там, на цветущем лотосе, без причин и условий,

Без отца и матери, без родовых связей,

Таинственно являюсь я, Пема Джюнгне⁹,

Окруженный многочисленной свитой дакинь,

Наделенный знанием тайной тантры,

Что превыше закона причин и следствий,

Владеющий передачей устной традиции,

Тайных наставлений, практик

И обетов, которые нельзя нарушать.

Но учение нельзя получить в обмен на богатство

Или в обмен на императорскую власть.

Если я дам учение за дарованное мне богатство,

Я тем самым нарушу мои самые основные обеты.

Тогда ты и я умрем и окажемся в самом глубоком аду.

Кроме того, весь мир и так в моей власти.

Обширно твое подношение,

Но не им ты достигнешь своей цели.

Тот, кто получает учение тантры,

Должен сам стать подходящим сосудом.

Так молоко снежного льва, наилучший эликсир,

Следует хранить в золотом,

Украшенном драгоценностями кувшине.

Любой другой сосуд разобьется,

И эликсир вытечет на землю.

Тайные наставления тантры хранятся в моем сердце.

Когда Гуру закончил говорить, верхняя часть его тела явилась как мир желаний, а нижняя часть простерлась до ада¹⁰. Затем он обещал императору открыть ему дверь в практику тантры и явился в облике Ваджрадхары¹¹. Император, совершив пе­ред учителем многочисленные простирания, поднес ему дра­гоценности и мандалу. А в качестве особого, "тайного" под­ношения он отдал ему меня, Еше Цогель.

После этого Гуру сделал Еше Цогель своей супругой, дал ей необходимые посвящения, и они отправились в Чимпу вы­полнять практику тайной йоги.

Так заканчивается третья глава, повествующая о том,

как Еше Цогель постигла суетность мирского бытия и встре­тила учителя.