Глава 2
Чудак, эксцентрик, да, но нельзя не
обратить внимание на ту исполненную любви заботу, которую он проявлял в
отношении своих учеников, того духовного развития, имевшего в них место
благодаря ему, а также той любви и преданности, которые они к нему питали.
Возможно, поэтому лучше предварить эту главу следующим утверждением одной из
его учениц, уже упоминавшейся госпожи Менеджер.
«Первое, что поражало в Саи Бабе, - это
взгляд. В его взгляде была такая сила и пронзительность, что никто не мог долго
смотреть ему в глаза. Чувствовалось, что он читает мысли, и люди отводили
взгляд и почтительно склоняли голову. Казалось, что он был не только в вашем
сердце, но в каждом атоме вашего тела. Достаточно было нескольких слов или
жеста Саи Бабы, и становилось очевидным, что он знал все о прошлом, настоящем,
даже будущем и обо всем остальном. Ничего не оставалось, как доверительно
подчиниться и отдаться ему. Он всегда обращал внимание на самые незначительные
мелочи и помогал нам советом во всех превратностях жизни».
Госпожа Менеджер особо подчеркивает его
любовь и заботу, духовный подъем от его присутствия. Он был настолько близок
своим последователям не только благодаря своей силе. Его исполненная любви
забота сочеталась с усилиями по превращению Ширди воистину в рай для тех, кто
приезжал туда. «Сразу по приезде мы ощущали себя в полной безопасности, ничто
не могло повредить нам. Когда я приходила посидеть рядом с ним, я всегда
забывала о своей боли, о самом теле, обо всех повседневных заботах и
беспокойствах. Проходили часы, а я, исполненная блаженства, сидела, не замечая
течения времени. Я думаю, что это чудесное переживание испытывали все его
настоящие ученики. Он был все во всем и Все для нас».
Другой последователь, И.Дж. Галван- кар,
особо отмечает очищающий эффект влияния Саи Бабы. «Впервые я посетил Саи Бабу в
1911 году. Я поехал потому, что туда
собрался ехать мой тесть и другие
родственники. Я слышал о святости Саи Бабы, но в то время не искал серьезно его
поддержки в духовном или мирском отношении. Так я побывал там четыре или пять
раз, и постепенно вырос мой интерес к нему. Потом я увидел его во сне, в
котором он попросил две рупии дакшины (милостыни).
Проснувшись, я решил отдать ему эти деньги и послал их в Ширди переводом. В том
же сне он дал мне два ценных наставления: первое - быть всегда честным и
неподкупным, а второе - соблюдать целомудрие. Я старательно и прилежно
придерживался этих наставлений. Однажды, когда я приехал в Ширди приблизительно
в году 1917, он подержал руку над моей головой, и это подействовало на меня
странным образом. Я полностью забыл себя и все, что меня окружало, и впал в
состояние экстаза. Позже я узнал, что пока я находился в этом состоянии, Саи
Баба говорил присутствующим, что мне присущи чистота и невинность. Он описал им
различные формы и условия жизни, с которыми мне пришлось иметь дело в прошлых
воплощениях и сказал, что поместил меня в чрево моей матери в этом рождении, и
я все же сохранил свою чис
тоту и целомудрие. Требование заплатить
две рупии - символ, часто использовавшийся Саи Бабой. Он потребовал две монеты
чистоты и целомудрия».
Иногда он являлся людям во сне или
видениях, чтобы привлечь их к себе. Именно Учитель всегда притягивает своих
последователей, хотя может казаться, что это их решение или просто дело случая,
что его выбор пал на них, а не на кого-то другого. Саи Баба высказывался по
этому определенно и недвусмысленно: Я притягиваю своих людей издалека многими
способами. Это я разыскиваю их и привожу к себе. Даже если они находятся за
тысячи миль отсюда, я притягиваю их к себе, подобно птичке, к ноге которой
привязана бечевка. Многие, конечно, приезжали, просто услышав о многочисленных
чудесах в надежде на какие-то блага в мирской жизни. Некоторые из их числа,
однако, постепенно развивали стремление к богатству высшего порядка, даруемому
Бабой. «Мои люди сначала приходят ко мне за преходящими ценностями, но, получив
их, следуют за мной».
Один последователь при виде разнородной
толпы собравшихся спросил Саи Бабу, для всех ли будет полезно пребывание
с ним. Вопрос этот может быть адресован
любому Учителю, располагающему многочисленными последователями. В ответ Саи
Баба указал на цветущее манговое дерево: «Какой замечательный бы был урожай,
если бы все цветы принесли плоды, но разве это так? Большая их часть просто
опадает. Остаются только немногие».
Р.Б. Пурандхар один из таких цветков,
превратившихся в плод. Он оставил описание своего первого посещения Ширди.
«Первый раз я услышал о Саи Бабе в 1909 году и поехал взглянуть на него. У меня
не было корыстных мотивов, хотя я был беден и у меня не было родителей. Меня
всегда привлекало общество садху, и я
почувствовал интерес к нему, так как слышал, что он святой. Он приснился мне и
позвал в Ширди. В то время моя дочь (ей было около шести месяцев) серьезно
заболела, поэтому моя мать возражала против поездки. Несмотря на это, я настоял
на своем и взял с собой мать, жену и ребенка. Мы провели там тринадцать дней, и
на третий день ребенок полностью выздоровел. Баба не позволил мне отправиться в
обратный путь вплоть до тринадцатого дня. Я никогда его ни о чем не спрашивал,
но моей матери он сказал, что был связан со мной семь столетий, никогда не
забывал обо мне, независимо от того, как далеко я от него находился, и не
притрагивался к пище в мое отсутствие.
С разрешения Бабы я уехал в Насик, а
оттуда вернулся домой в Дадар. По приезде моя жена заболела холерой, и врач
сказал, что нет надежды на ее выздоровление. Потом я увидел, что Саи Баба стоит
рядом с небольшим храмом напротив нашего дома. Он приказал мне дать ей удхи (священный пепел), который я привез из
Ширди. Я так и сделал, и через полчаса к ней вернулось сознание в такой степени,
что врач снова возобновил свои усилия. Вскоре с ней все было в порядке».
Конечно, некоторые из приезжавших в
Ширди не имели никакой веры, а хотели просто взглянуть, как выглядит этот
странный чудотворец. К их числу принадлежал один станционный смотритель
англо-индийского происхождения из близлежащего города. По приезде он увидел,
как Саи Баба моет глиняные горшки и ставит их горлышком вниз. Тот спросил,
зачем он это делает, на что Саи Баба дал саркастический ответ, имея в виду
некоторых слушателей, что не отличались восприимчивостью: «Горшки приходят ко
мне вот так - горлом вниз».
Дешпанд, последователь, о котором здесь
часто будет идти речь, рассказывает о своем дяде, не имевшем поначалу веры.
Несколько раз он приезжал, чтобы увидеть Саи Бабу и убедиться самому в его
святости, но Саи Баба бросал в него камнями и не позволял даже приблизиться к
мечети. В другом случае Саи Баба внезапно перевернул предвзятые представления
одного человека таким же необычным способом. Врач-брамин приехавший со своим
другом, заранее предупредил последнего, что не будет поклоняться Саи Бабе, так
как почитает Шри Раму и никого другого. Стоя перед мечетью, он наблюдал за
происходящим внутри индуистским ритуалом, а затем неожиданно бросился внутрь и
упал к ногам Саи Бабы. Когда позже его спросили, что заставило его изменить
свое отношение, он сказал, что увидел перед собой Саи Бабу, принявшего форму
Рамы.
В этом случае посетитель не был изгнан,
как в предыдущих двух эпизодах, было лишь покончено с его невежественными
представлениями о вере и сведением ее к одному проявлению Бога, следовательно,
он заслуживал наставления, но метод
обучения был типичным для Саи Бабы.
Другой Учитель, возможно, объяснил бы, что все Гуру одно, так как представляют
единое Я и приводят своих последователей к Единому, но Саи Баба был своеобразен
во всех своих проявлениях. Он обучал символами, а не словами. Поэтому вместо
того, чтобы сказать, он это наглядно показал, воплотившись в ту форму, которую
почитал этот брамин.
Такая демонстрация была далеко не единственной.
Например, подобный случай произошел с надменным брамином из На- сика. Незадолго
до приезда этого человека в Ширди, Баба вдруг попросил принести краску цвета
охры, чтобы покрасить свою одежду. Однако на самом деле ее не покрасил, он
всегда носил белое, что продолжал делать и сейчас. Брамин приехал и приблизился
к мечети, соблюдая определенную дистанцию с тем, чтобы не загрязнить себя.
Внезапно он побежал к мечети и припал к ногам Саи Бабы. Он увидел там не Саи
Бабу, а своего одетого в оранжевое Гуру.
Когда у Саи Бабы появлялся новый
последователь, он его уже не отпускал. Он говорил: «Когда кто-то из моих
учеников умирает, даже за тысячу миль отсюда, я притягиваю его к себе, как
притягивают воробья привязанной к его ноге бечевкой. Я не допущу, чтобы мои
люди покинули меня». Его? - Его Милость. Он отдавал, но не брал, приводя от
отделенности снова к Единству, от мира к Духу.
Он демонстрировал детальное знание
мыслей и действий своих последователей, их прошлого и настоящего, в Ширди и
далеко за его пределами. Временами это, должно быть, вызывало смущение,
приводило в замешательство. Слово «демонстрировал» здесь употреблено в
буквальном значении, так как он действительно выставлял все напоказ, не скрывал
этого.
Типичный случай, с характерным для Саи
Бабы юмором, касался одного чрезмерно консервативного приезжего. Саи Баба не
одобрял ортодоксальность со всеми ее крайностями, как, например, отказ от
употребления лука. Приверженец Бабы, по имени С.Б. Начне, рассказывает
следующую историю: «Я поехал в Ширди в 1915 году с группой, в числе которой
была и моя теща. Мы остановились в Сатхе Ваде (сейчас отель сменил имя на
Навалкар Ваду). Часть помещения занимал Дада Келкар. Моя теща принялась резать
лук для приготовления обеда. Дада был строгим ортодоксальным брамином и не
выносил лука. Он вышел из себя и накричал на нее, это она приняла близко к
сердцу.
Спустя несколько часов у внучки Дады
сильно заболели глаза, и она начала плакать. Дада направился прямиком к Бабе и
попросил исцелить ее. Саи Баба, которому никто не говорил о ссоре, сказал,
чтобы тот натер глаза ребенка луком. Дада спросил, где взять лук, возможно
надеясь получить тот, которого касался Баба, но Баба вместо этого указал на мою
тещу и сказал: «Возьми у нее».
Стоит отметить то, что в головах этих
последователей ни на мгновение не поселилось сомнение, что такое странное
средство, предписанное Саи Бабой, подействует. По приезде какого-нибудь ученика
Саи Баба мог развлечь присутствующих историей о том, что случилось с данным
человеком, иногда ведя рассказ от первого лица, отождествляя себя с учеником, а
иногда в безличной манере, не упоминая того, с кем это было. Это мог быть
долгий, полный подробностей рассказ либо краткое изложение.
К числу последних относится пример с
Адамом Далали, мусульманином. Когда, бывало, к его дому подходил бедный мар- вари и просил милостыню, он давал ему
четыре анны (достаточно в то время,
чтобы пообедать) и посылал на постоялый двор для марвари.
По приезде Далали в Ширди Саи Баба тут же сказал: «Я пришел в дом этого
человека, а он послал меня на постоялый двор».
В наибольшей степени силы Саи Бабы
проявлялись в исцелении болезней. Поначалу он имел обыкновение прописывать
разные травы. Затем как-то раз он приказал служителю, раздававшему снадобья, не
заниматься больше травами, но давать всем и каждому одно и то же средство.
Какое- то время тот раздавал всем приходившим дезинфицирующее средство, и все
они исцелялись. Но позже он начал использовать удхи,
или священный пепел от костра. Сам Саи Баба часто исцелял, и не прибегая к помощи
каких-либо физических средств, но его последователи, находясь далеко от него и
принимая удхи, выздоравливали и до сих пор им
пользуются.
Невозможно описать все чудесные
исцеления, имевшие место благодаря Саи Бабе. Поделиться воспоминаниями о них
может почти каждый ученик и, помимо свидетелей происходившего в Ширди, есть те,
кто по сию пору испытывают благотворное влияние от молитвы к Саи Бабе. Здесь приводятся
только несколько типичных случаев. В некоторых из них, как будет видно,
проявляется необыкновенная сила, превосходящая просто исцеление.
Джозеф, офицер полиции,
римско-католического вероисповедания, писал: «Я никогда не бывал в Ширди, но
слышал о Саи Бабе от друзей, и у меня была его фотография. Я не поклонялся его
портрету, но рассматривал Бабу как святого, обладавшего огромной силой». Джозеф
добавляет, что его семейным святым-покровителем был Святой Франциск из Наварры,
но он также обращался с молитвами к Саи Бабе и получил на них ответ. В 1917
году заболел Нор- векар. Его сын взял пятьсот рупий и отправил Бабе. У Бабы,
когда он получил эти деньги, поднялась высокая температура. На вопрос, почему
так произошло, он ответил: «Делая что-либо для других, мы должны брать
ответственность и их бремя на себя». Вскоре Норвекар выздоровел.
Тот факт, что Саи Баба
принимал деньги, сам по себе необычен, так как те, кто совершают духовные
исцеления, зачастую отказываются от вознаграждения. Но, в действительности, в
данном случае речь не идет о вознаграждении, так как Саи Баба никогда оставлял
эти деньги себе.
Однако его отношение к деньгам
было своеобразным, что будет рассмотрено в отдельной главе.
У Дешпанда, чей дядя сомневался в Саи
Бабе, был слепой дедушка. В 1916 году он взял последнего с собой в Ширди и за
руку подвел к Саи Бабе.
Старик припал к стопам святого
и просто сказал:
-
Баба, я не вижу.
-
Ты будешь видеть, - ответил
Баба. - Дай мне четыре рупии.
Снова просьба о деньгах, хотя
и о смехотворно маленькой сумме. Дешпанд пошел разменять купюру, а когда
вернулся с четырьмя рупиями, Саи Баба положил руку на голову старика, и к тому
вернулось зрение. Когда исцелившийся начал восторженно прославлять Бабу, тот
просто сказал ему взять удхи и
идти. Брать удхи, покидая святого или храм, -
один из обычаев, закрепленных традицией.
В другом случае, пожалуй, еще
более удивительном, слепая женщина воскликнула: «Баба, я пришла, чтобы увидеть
тебя этими глазами». Она тут же смогла его увидеть, но, как только покинула
мечеть, вновь лишилась зрения. Ей было даровано именно то, о чем она просила.
В 1913 году маленький сын Б.У.
Бахал- кара слег с лихорадкой на пять-шесть дней, и врач сказал, что нет
надежды. Бахалкар тогда сел и обратился с молитвой к Саи Бабе (индуисты обычно
молятся сидя со скрещенными ногами). В два часа ночи Саи Баба появился в его
комнате, нанес удхи на лоб ребенка и сказал: «Не
стоит больше волноваться. Через два часа мальчик пропотеет, а утром ему станет
лучше. Когда он совсем поправиться, привези его ко мне». Конечно, произошло все
так, как было сказано.
Этот случай имел место
третьего марта в доме Бахалкара в Дхулии. Спустя два дня он получил письмо от
Дешпанда, находившегося тогда в Ширди, в котором тот писал, что Саи Баба сказал
ему: «Я побывал в Дхулии, в доме твоего друга». Деш- панд спросил какого, и
Баба ответил: «Упа- сана Бахалкара. Я прихожу к нему каждый день. Ты лучше ему
напиши».
Однажды Саи Баба в своей
эпатирующей манере заявил Махалсапати, постоянно проживающему в Ширди: «У твоей
жены очень болезненная опухоль на шее, я ее исцелю. Никто, кроме меня, не
сможет ей помочь».
Жены Махалсапати в то время не
было в Ширди, и он даже не подозревал, что у нее имелась эта опухоль. Позже он
получил письмо, в котором говорилось, от чего она страдала и как внезапно
выздоровела.
Следующий эпизод можно назвать
своего рода проверкой.
М.В. Прадхан, мировой судья,
рассказал о том, как заболел его юный сын, Бабу. В их доме жил телужский
священник и, как это часто заведено в зажиточных семьях, проводил для них все
ритуальные обряды. Священник, хотя и был очень привязан к этой семье, не
признавал Саи Бабу. Напротив, он даже рассматривал болезнь ребенка как
наказание за поклонение тому, кого он считал мусульманином. Поэтому он попросил
родителей поехать и помолиться Даттатрейе (тому аспекту Бога, которому они
поклонялись), и помолиться о выздоровлении сына. Те ответили, что Саи Баба и
есть Датта. Однажды ночью священнику приснился человек, в котором он узнал по
фотографии, висевшей в доме, Саи Бабу. Он сидел на верху лестницы с короткой
палкой в руке. Во сне Саи Баба сказал ему: «Что ты имеешь в виду? Я Бог в этом
доме».
Бхат никому не рассказал о
своем сне, состояние же ребенка тем временем продолжало ухудшаться. В конце
концов, не выдержав, священник подбежал к портрету Саи Бабы и воскликнул: «Если
ребенку к четырем пополудни станет лучше настолько, чтобы он смог спуститься
вниз, я признаю, что ты Датта».
Температура начала спадать, и
к четырем часам мальчик сам попросил у матери разрешения сойти вниз, чтобы
поиграть.
И напоследок еще один случай,
где имело место не только исцеление, но и предсказание болезни.
С.С.Д. Нимонкар, полицейский
инспектор, ехал из Пуны в Нимон, где у жены его брата родился ребенок. По пути
он остановился в Ширди, чтобы увидеться с Саи Бабой. Когда он собрался ехать
дальше, Саи Баба дал ему свой традиционный удхи,
сказав: «Спаси жизнь ребенка». По прибытию в Нимон, Нимонкар узнал, что
новорожденный при смерти. Он почти не дышал, и родители потеряли всякую
надежду. Нимонкар бросился искать удхи, но
не смог его найти. Должно быть, он потерял его по дороге. Несмотря на это, он
взял ребенка на колени и стал молиться Саи Бабе о помощи, и через пятнадцать
минут кризис миновал и младенец начал приходить в себя.
Помощь Саи Бабы часто
проявлялась и в случаях бездетности. Обычно в знак благословения он давал
кокос, а иногда какой-нибудь фрукт. Однажды он не сразу согласился разбить
кокос, несколько раз откладывая его в сторону, пока последователь не убедил его
сделать это.
Д.С. Разан не имел детей от
первой жены, женился на второй, но и та не родила ему ребенка. Следует дать
здесь дополнительное разъяснение по поводу того, что даже до нового
законодательства, запрещающего полигамные браки, большинство индусов
придерживались моногамии, но, если у отца семейства не было сына, чтобы тот
совершил для него погребальный обряд, он мог взять вторую жену с согласия первой.
Однажды, когда Разан приехал в
Ширди, Саи Баба тут же вручил ему четыре манго и, назвав его уменьшительным
именем, сказал: «Дамиа, возьми эти манго, съешь их и умри».
Как всегда, в словах Саи Бабы
имелся символический смысл. Разан сначала опешил, пока ему не объяснили другие,
что обретение сына равнозначно смерти, так как он приходит на место отца.
Погрузиться в мирскую жизнь - все равно что умереть, а оставаться спокойным и
отстраненным - значит жить.
Баба добавил:
-
Не ешь их сам, дай их своей
жене.
-
Которой? - спросил тот.
-
Второй. Пусть она их съест и
родит двух сыновей. Назови первого Даулат Шах, а второго Тхана Шах.
Позже Саи Баба предсказал, что
у Ра- зана будет восемь детей, так оно и оказалось. При рождении первого сына
ученик приехал к Саи Бабе и спросил, какое дать ему имя. Несмотря на всех тех
людей, с которыми Баба повстречался за это время, и множество других
обстоятельств, Саи Баба тут же ответил: «Разве ты забыл, что я тебе говорил? Ты
записал это на третьей странице своего блокнота. Разве не я велел тебе назвать
его Даулатом Шахом?» Один случай с Шапатнекаром оказался сложным и растянулся
на много лет. Духовный Учитель обладает огромным терпением. Нет смысла срывать
незрелый плод, и он будет терпеливо ждать годы, пока тот не созреет. Шапатнекар
впервые узнал о Саи Бабе будучи студентом-юристом во время подготовки к сдаче
экзаменов.
Он довольно нелюбезно спросил
одного из отстающих в занятиях друзей, как тот рассчитывает сдать экзамены.
Друг ответил, что совершенно не волнуется, что пройдет сессию, так как в этом
его заверил Саи Баба. Шапатнекар высмеял как своего друга, так и Саи Бабу,
заявив, что ничего из этого не выйдет. Друг его на самом деле сдал экзамены, но
это не убедило Шапатнекара, усмотревшего в этом только везение. Сам он тоже сдал
экзамены, стал юристом, женился и у него родился сын.
Десятью годами позже его сын
умер, и у него больше не было детей. Он вспомнил о том, как он высказывался о
Саи Бабе, и начал волноваться по этому поводу, полагая, что смерть сына явилась
своего рода расплатой. Тогда он решил поехать увидеться со святым и попросить
прощения. Саи Баба, однако, накричал на него и прогнал. Он пришел опять,
поклонившись стопам Учителя, но снова был изгнан.
Однако год спустя Саи Баба
привиделся во сне его жене и пригласил их обоих к себе. На этот раз Шапатнекар
был милостиво принят и смог принести извинения за свое презрительное отношение
в прошлом. Тогда Саи Баба обратился к кому-то поблизости и рассказал историю
жизни Шапатнекара от первого лица, как будто это была его собственная жизнь.
Затем, указав на него, Баба сказал: «Этот человек обвиняет меня в смерти сына,
но я сейчас верну ту же душу в чрево его жены».
Когда Шапатнекар собрался
уходить, Саи Баба дал ему кокос, приказал завязать его в шаль жены и идти с
миром. Год спустя тот привез Саи Бабе новорожденного.
У другого последователя, Л.Дж.
Манд- жа, было несколько детей, но все они умерли в младенчестве. Он отправился
к Саи Бабе и, жалуясь на свою несчастную судьбу, попросил одного сына, который
будет жить. Баба тут же ответил: «Почему ты просишь одного? Я дам тебе двоих».
И действительно, у него
родилось два сына и две дочери.
Но условием, при котором такая
милость была возможна, была вера и полное вверение себя Учителю. В случае с
Шапат- некаром мы видим, как Саи Баба ждал, пока будет достигнута такая степень
преданности. А вот история, где недоставало такой преданности.
Это было в 1910 году. Однажды
утром Саи Баба разразился криками: «Зачем этот негодяй едет меня увидеть? Что
во мне такого? Я просто голый факир с такими же человеческими органами, как у
всех остальных».
Это была одна из тех вспышек
гнева, когда никто не знал, к кому это относится. Но немногим позже к мечети
подъехала пара экипажей с официальными лицами и сопровождающим их эскортом.
Жена местного налогового инспектора давно мечтала о ребенке и думала о том,
чтобы попробовать обратиться к творящему чудеса факиру, о котором говорили все
индусы. Она приехала в обществе мужа и помощника главы местной администрации.
Они поглядывали по сторонам,
чувствуя себя явно не на месте. Такие примитивные условия не подобали членам
правящего класса. Сопровождающий их помощник, увидев одного из учеников,
дожидавшегося в ярде от мечети, позвал его и попросил обратиться с просьбой к
Саи Бабе, чтобы тот поскорее закончил свои утренние дела, так как с ним желают
поговорить саибы.
Последователь опешил. Несмотря
на то, что речь шла о саибах, он не мог передать эти слова Саи Бабе. Он даже не
притворился, что передаст послание, но прямо заявил, что это невозможно. Если у
них есть какое-то дело к Саи Бабе, они должны дожидаться, когда ему будет
угодно их принять.
Это произошло за полчаса до
того, как Баба освободился и вышел. Леди подошла к нему с поклоном и вежливо
обратилась: «Мы бы хотели поговорить с Вами, Махарадж».
Саи Бабу, однако, не
удовлетворила такая вежливость. Ему была нужна искренняя преданность. Он резко
ответил: «Вам придется подождать полчаса, я должен пойти попросить милостыню».
Всю свою жизнь, несмотря на
то, что богатство приходило к нему рекой, Саи Баба оставался верен своему
обыкновению просить подаяние. В действительности, он посещал только несколько
домов, где хозяева считали за честь покормить его. Иногда он посылал от своего
имени ученика. Заставить белых саибов дожидаться, пока факир закончит просить
пищу, - в этом состоял урок в типичной для Саи Бабы
уничижительно-юмористической манере. Им также предоставлялась здесь возможность
при желании снять с него необходимость просить милостыню, пожертвовав что-либо.
Он вернулся не через полчаса,
а спустя лишь десять минут. Леди снова поклонилась и повторила свою просьбу.
«Подождите еще час», - ответил
он.
У правительственных чиновников
не оказалось времени. Им также не хотелось, чтобы простой факир выставлял их на
посмешище. Они сели в свои экипажи и уехали, а леди осталась бездетной.
Исцеления больных и
возможность бездетным обзавестись детьми были самыми распространенными
проявлениями Милости Саи Бабы. Но шла ли речь о сдаче экзамена или получении
работы, выигрыше судебного дела или устройстве брака, последователи всегда обращались
к Бабе, и если их просьбы были исполнены веры и искренности, то в большинстве
случаев они находили ответ.
«О Саи Бабе многое могут
рассказать просто наблюдатели происходящего со стороны», - объясняет Г.Г.
Нарке, профессор геологии строительного колледжа Гимкха- на из Деккана,
последователь, к которому нам часто придется обращаться за более глубокими
размышлениями о феномене Саи Бабы. «Но все те, кто судили о нем со стороны,
были далеки от истинного взгляда на него. Конечно, Баба приспосабливал себя к
уровню понимания людей, обращавшихся к нему за помощью и защитой. Большинство
из них были поверхностны и стремились только к материальным благам, им
он не открывал своей
внутренней природы. Но когда появлялся кто-то, кто был способен «нырять
глубже», он открывал себя и свои силы больше».
Иногда, совершая чудеса, он
говорил: «Я сделаю это». Но чаще его ответом было: «Аллах ачча карега» (Бог все
приведет в порядок) или «Аллах малик хаи» (Всем правит Бог). Он имел
обыкновение говорить о Боге как о Факире и, отказывая кому-либо в просьбе,
часто объяснял это так: «Факир не позволит мне это сделать» или «Я способен
делать только то, что приказывает мне Факир».
Часто он и отказывал. Иногда
объяснял, что продление жизни больного повлечет только дополнительные страдания.
Иногда обещал вернуть его в новом воплощении (теле). Временами, когда его
просили благословить рождением ребенка, он мог сказать, что этому человеку
судьба не предназначила детей (что не всегда было препятствием, так как, по
крайней мере, в одном случае он даровал ребенка, исходя из собственной судьбы,
заявив, что просящий не мог рассчитывать на это, исходя из собственной). Он мог
вообще не давать объяснения, но просто отказать, сказав: «Аллах малик хаи» или
«Факир не позволит мне этого».
Б. А. Пател сдавал дома внаем
и служил налоговым инспектором. С его престарелым отцом случился удар. Пател
приехал к Саи Бабе с просьбой об удхи для
отца, но Саи Баба сказал: «Я не дам тебе удхи,
Аллах малик хаи».
Тремя днями позже отец Патела
скончался.
Пател очень гордился своей
физической силой. В 1913 году, когда Саи Баба был уже совсем старым и слабым,
Пател часто массировал ему ноги, а затем относил на руках к костру. Однажды,
вскоре после смерти отца, он попытался взять Бабу на руки, но не смог сдвинуть
ни на дюйм. Баба засмеялся. Пател вспоминает: «Он научил меня двум вещам: не
гордиться своей силой и не горевать об отце».
Саи Баба сказал ему: «К чему
горевать? Через пять месяцев он вернется». Пять месяцев спустя у Патела родился
сын. Это означало, что ребенок был перевоплощением отца, или имело более
глубокий смысл, такой, что жизненная сила, принявшая форму, к которой он
привязался, сделает это снова, так как ему не удалось покончить с этой
привязанностью.
Маленького сына одной женщины
укусила кобра, и мать с криками и плачем просила Саи Бабу об удхи, но
тот его не дал, и ребенок умер.
Х.С. Диксит, один из старейших
последователей, взмолился к нему: «Баба, от ее крика сердце разрывается. Оживи
ее сына ради меня».
Здесь снова, как и в случае
исцеления глаз ребенка луком, примечательно то, что не возникло даже тени
сомнения в том, что он мог это сделать.
Саи Баба ответил: «Не
вовлекайся в это. То, что случилось - к лучшему. Он вошел в другое тело, в
котором сможет сделать особенно хорошую работу, на которую в этом был бы
неспособен. Если бы я снова поместил его в это тело, то новому пришлось бы
умереть ради этого. Я мог бы сделать это, уступив твоей просьбе, но
задумываешься ли ты о последствиях? Представляешь ли себе ответственность и
готов ли ее принять?».
Смерть одной формы - это
всегда рождение другой, исключение составляют только Джнани,
полностью просветленные или осознавшие себя Мудрецы, которые превзошли все
формы и достигли Бесформенной
3
Apiyp Осборн
Бесконечности, называемой
Мокшей, или Нирваной.
У дочери С.Б. Мохайла была
заячья губа. Он привез ее к Саи Бабе в надежде, что тот избавит ее от этого
недуга. Как только они пришли, Саи Баба сказал: «Я знаю, для чего ты приехал,
но это безнадежно. Девочка обладает божественной природой (дайви),
ее жизнь на Земле будет короткой. В следующем году в день Нагха Шуд- ха Чатурти
она умрет. Если ты отправишься в этот день на работу, а не останешься дома, ты
ее больше не увидишь».
Так и произошло. Она умерла
именно в этот день, тогда как ее отец, проигнорировавший предсказание,
находился на работе.
Записан, по крайней мере, один
случай, когда Саи Баба тщетно боролся за жизнь. Это был разгул бубонной чумы в
деревне Нигодж, заболела жена местного землевладельца Патила. Саи Баба ту ночь
провел на постоялом дворе вместе с Ма- халсапати.
«Не спи сегодня ночью, -
предупредил его Саи Баба. - Стой и наблюдай за мной всю ночь, так как я должен
молиться Богу. Этот бандит (чума) хочет убить женщину, поэтому я молюсь
Аллаху».
Махасалпати всю ночь следил за
тем, чтобы Саи Бабе никто не помешал, но под утро приехал один чиновник со
своей свитой. Они устроили много шума, крича о том, что он желает даршана
(беседы) Саи Бабы. Махасалпати пытался их успокоить раздачей удхи, но
напрасно. Саи Баба выскочил из гостиницы в ярости. Он накричал на Махасалпати:
«Разве ты не отец семейства? Разве ты не знаешь, что происходит в Нигодж?
Почему ты принимаешь людей в такое время?». Затем вдруг он затих. «Пусть так и
будет. Что случилось - так тому и быть».
В то утро жена Патила умерла.
Несмотря на многочисленные
милости, которые Саи Баба даровал своим ученикам, как учитель он мог быть очень
строг, лишь немногие избежали его побоев или нагоняев. И для наказания даже не
требовалось, чтобы эгоистичная мысль выкристаллизовалась в речь или действие,
самой мысли было достаточно.
Один последователь
рассказывал, как он сидел в мечети, и кто-то принес Бабе в подарок розовые
бананы, необычного вкуса сорт, который растет только на определенной высоте в
горах. Наблюдая за тем, как Баба чистит и раздает их, он непроизвольно
испугался, что все они закончатся прежде, чем дойдет очередь до него. Саи Баба
тут же очистил следующий, отдал его кому-то, а ему бросил кожуру, приказав ее
съесть. Ученик безропотно сделал это, приняв как наказание за свою жадность.
Саи Бабе это понравилось, и он почистил еще один банан и поделился с ним.
Женщина-мусульманка в пурдах
(чадре) припала к стопам Саи Бабы, открыв свое лицо. Сидящий рядом ученик
увидел, насколько она красива, и с надеждой пожелал, чтобы она открыла свое
лицо еще раз. Саи Баба без единого слова вскочил, обернулся и нанес ему удар
палкой.
Прокаженный медленно взбирался
по ступенькам мечети. Он ужасно выглядел, почти нагой, весь покрытый язвами,
издающими запах гниющей плоти. Болезнь повредила его ноги, поэтому казалось, что
ему потребуется целая вечность, чтобы приблизиться к Саи Бабе и поклониться.
Когда он повернул, чтобы идти назад и наконец сполз по ступенькам, элегантная
госпожа Менеджер вздохнула с облегчением. Саи Баба же послал за прокаженным
ученика, чтобы его позвали назад. Снова медленное карабканье по лестнице,
ковыляние, отвратительная
вонь. На этот раз, когда он распростерся перед Саи Бабой, тот взял грязный
узелок, с которым ходил этот несчастный, и открыл его. Молочные сладости!
Хорошо! Баба взял один кусочек и из всех присутствующих дал только госпоже
Менеджер. Ее преданность Бабе была такова, что она съела его без возражений.
Одним из испытаний веры для
последователей было то, что им не разрешалось покинуть Ширди в запланированный
день. Как и у любого другого Гуру, здесь было заведено спрашивать разрешения
уехать, но Баба не всегда его давал. Если отпуск ученика заканчивался или у
него было какое-то дело или другие встречи, это могло быть очень неудобно.
Однако никто от этого никогда не пострадал. Каким-то образом дела устраивались
без всякого вреда для приезжающих, но требовалась большая вера, чтобы не
сомневаться в этом заранее.
Х.В. Сат рассказал типичный
случай. Он служил в департаменте вместе с налоговым инспектором и его
помощником, о которых мы уже говорили. Они должны были встретиться в Манмаде и
поехать с инспекцией по району. Накануне Сат послал своего тестя к Саи Бабе,
чтобы попросить разрешения уехать. Но Саи Баба отказал. Сат сказал тестю, что
не может пренебрегать важными административными обязанностями, иначе совсем
лишится правительственной службы. Старик снова пошел просить разрешения на
отъезд, а Саи Баба опять отказал и даже приказал закрыть Сата в его комнате,
если он попытается уехать.
Только тремя днями спустя ему
было позволено уехать в Манмад. По приезде туда он обнаружил, что другие члены
комитета изменили программу поездки и отложили встречу. В связи со своими
первоначальными планами Сат распорядился, чтобы в Манмад выслали палатку и
другое снаряжение, но в силу странного стечения обстоятельств ничего сделано не
было. «Таким образом, я ничего не потерял, задержавшись в Ширди, разве что
покой ума, избежал уймы лишних хлопот и смог провести больше времени со своей
семьей и Саи Бабой. Конечно, Саи Баба знал об этом и все так устроил, но из-за
своего невежества я чувствовал себя очень беспокойно в Ширди. Такие случаи
укрепляют нашу веру в Саи Бабу, в то, что мы всегда можем на него положиться».
Можно добавить, что, если бы
его вера была сильнее, он сохранил бы спокойствие.
Оставаться в Ширди, когда так
велел Саи Баба, было безопасно, а вот отъезд без разрешения мог навлечь
неприятности. Это иллюстрирует следующий случай с Абду- ром Рахимом Шамсуддином
Рангари, мусульманским последователем.
«В 1913 году в Тхане, где я
жил, а также в Ширди была эпидемия чумы. Моя жена страдала от какой-то болезни
уже месяц. У нее воспалилось горло и небо, и она не могла ничего есть.
Лекарства, которые она принимала, не помогали. Сосед- индус, Р.Г. Гупта, юрист,
посоветовал мне отвезти ее для исцеления к Саи Бабе в Ширди.
Когда мы выехали, она не могла
ничего глотать, а к тому времени, когда мы достигли Игатпури, она уже могла
пить чай, а в Насике что-то съесть. Это было хорошим знаком. Она быстро
поправлялась. Приехав в Ширди, я направился в мечеть, где простерся перед Саи
Бабой. Он спросил меня на хиндустани, откуда я, зачем приехал, и велел мне
привести в мечеть жену.
Я повел ее по лестнице вверх,
и она поклонилась Бабе. Баба положил руку на ее
голову и сказал: «Кхуда
ачча карега» (Бог это исправит). Я дал ему одну рупию,
четыре анны, без просьбы с его стороны, и он принял деньги и дал мне удхи. Мы
провели в Ширди два часа. Опухоль жены быстро уменьшалась, поэтому мы сразу
отправились в обратный путь, не получив разрешения Саи Бабы. Он сказал мне
остаться, но так как исцеление было очевидным, я подумал, что нам можно ехать.
Мне не хотелось оставаться в незнакомом месте дольше, чем требовалось, особенно
с женой и двухлетним сыном.
Тонга (повозка), на которой мы
приехали, все еще находилась в деревне, поэтому мы воспользовались ею, чтобы
ехать в Ко- пергаон в шести милях от Ширди. Где-то на полпути у тонги сломалась
ось, и мы застряли посреди дороги. Было около десяти часов вечера, и вокруг не
было другого транспорта. Мы не могли пройти ночью такое расстояние ни вперед,
ни назад. Дорога была пустынной, и нам неизбежно грозила опасность быть
застигнутыми непогодой или встретить разбойников, промышляющих грабежами на
дорогах. Сейчас мы сожалели о том, что пренебрегли словами Саи Бабы.
Так прошло два часа, а затем
мы услышали скрип приближающейся повозки. Раздался крик: «Кто здесь из Тханы?»
К нам подъехала тонга, и,
когда я увидел, что вопрос задает возница, я ответил, что это мы из Тханы,
затем спросил его, как он узнал о том, что с нами случилось, и почему он
приехал сюда в такой час. Он сказал, что его прислал Саи Баба.
«Зачем?» - спросил я.
«Привезти вас», - ответил он.
Итак, мы сели в тонгу и
отправились обратно в Ширди. Уже было около часа или двух ночи, когда мы,
наконец, туда приехали. Баба ждал нас в мечети. Он встретил нас словами: «Вы
уехали без разрешения, поэтому с вами и произошла эта неприятность».
Я признался в том, что
ослушался и попросил его прощения. Он велел нам остаться в мечети на всю ночь,
сам в это время пребывал в медитации. Утром он отправился просить подаяние и
вернулся с хлебом и овощами, взял себе немного, а остальное отдал нам. Моя жена
смогла съесть твердую пищу. Потом Баба позволил нам уехать. Это было мое
единственное посещение Ширди, но оно вселило в меня полную веру в Саи Бабу».
Все эти знаки и чудеса
привлекали людей, но постоянные последователи стремились к духовным благам. За
этим им необязательно было всегда ездить в Ширди. Саи Баба, бывало, говорил им:
«Я не ограничен этим телом или Ширди, я повсюду, я с вами в любой момент, когда
вы обо мне подумаете».
Физически он никогда не
покидал Ширди. Один ученик рассказывает о том, как накануне его свадьбы его
отец умолял Саи Бабу приехать на церемонию. Он ответил: «Никогда не бойтесь, я
с вами. Где бы вы ни были, если вы думаете обо мне, я с вами». Когда отец
попытался настаивать, Баба сказал: «Без позволения Бога я ничего не смогу
сделать».
Духовное развитие было
реальным его даром. Рао Сахиб И.Дж. Галванкар, которого мы уже цитировали в
этой связи, рассказывает: «Когда он положил свою руку мне на голову, это
возымело на меня необычайное действие. Я забыл себя и все вокруг и пребывал в
экстатическом состоянии... После этого переживания я стал придавать больше
значения духовной стороне жизни. Затем в 1932 году (т. е. спустя четырнадцать
лет после смерти Саи
Бабы. - Прим. авт.),
когда Баба явился ко мне во сне и спросил меня, чего я хочу, я ответил, что
хочу Премы (Божественной Любви) и только
Премы. Баба благословил меня и
исчез. С тех пор каждый раз в медитации или даже когда я просто читал или занимался
чем-то, я чувствовал, как из меня изливаются потоки Премы».
Для того чтобы уравновесить
впечатление от чудес внешнего характера и эксцентрических переживаний, закончим
эту главу, как и в ее начале, рассказом о Саи Бабе его ученика, на этот раз Рао
Бахадура С.Б. Дхумала, брамина и адвоката.
«Мне трудно ответить на вопрос
о том, каков мой опыт переживания Саи Бабы, так как я ощущаю его присутствие в
любое время дня и ночи. Нет ни одного события в моей жизни, которое бы я не
ассоциировал с ним, пусть даже самого незначительного. Я твердо верю, что Баба
управляет всем в моей жизни. Тогда о чем я должен говорить как об опыте
переживания его? Конечно, мир вокруг не способен разделить мою веру, но это не
имеет для меня значения. По сути, сам факт неверия людей кажется веским
основанием для отказа открыть свои чувства. Каждый последователь рассматривает
свои переживания как личные, данные ему для его духовного и сиюминутного блага,
а не для вынесения на публику... Лучшим способом понимания Бабы является опыт
собственного его постижения. Куда ушел Баба? Он все еще жив и действует,
действует еще более активно, как это возможно, более активно, чем до того,
каким он был накануне своего Махасамадхи
(погружения в Нирвану). Любой, кто искренен, может войти с ним в контакт
сегодня и мгновенно. Но те, кто этого не делают, но довольствуются
переживаниями из вторых и третьих рук, обретут немного».
Комментариев нет:
Отправить комментарий