Пегги Мэйсон и Рон Лэнг книга Сатья Саи Баба Воплощение Любви

САТЬЯ САИ БАБА –

ВОПЛОЩЕНИЕ ЛЮБВИ

---

Санкт-Петербург 1992

Пэгги Мэйсон, Рон Лэнг

Сатья Саи Баба – Воплощение любви. С.-Петербург,

Общество ведической культуры, 1993. 346 с.

Перевод осуществлен с издания: Sathya Sai Baba. The Embodiment of Love. Pilgrim BOOKS TASBURGH Norwich England. 1982.

В основу книги были положены впечатления известных в Англии писателей Пегги Мэйсон и Рона Лэнга от их первых встреч с Бхагаваном Шри Сатьей Саи Бабой. Описывается множество необычайных событий, чудес, связанных с Сатьей Саи, его деятельностью и учением.

Книга впервые выходит в России и является первым переводом на русский язык.

ISBN 5-87383-001-0

© Издательство «Амрита Русь», дизайн, вёрстка

© Организация Сатья Саи России

---

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие

 

Книга первая (написана Пегги Мэйсон)

1.3ов .......................   7

2. Встреча с воплощенной любовью ..........16

3. Дары благодати ................26

4. Воскресение Иисуса ................3

5. Неудача ли это? .................55

6. Наша чаша переполнена ..............65

7. Обитель Великого Мира ..............75

8. Из Вифлеема в Бриндаван .............86

9. Саи Баба и животное царство ............96

10. Практика Единства ...............113

11. Вездесущность................. 125

12. Аура не может лгать............... 136

13. Возвращение домой ................ 146

Книга вторая (написана Роном Лэнгом)

Примечания автора................. 154

1. Последнее путешествие. ............. 155

2. Замечательные моменты путешествия .........174

3. Второе пришествие уже наступило .......... 190

4. Современное воскрешение Лазаря .......... 205

5. Чудеса Сатьи Саи Бабы. ............. 210

6. Благотворительная деятельность Сатьи Саи Бабы .... 234

7. Просветительская деятельность Сатьи Саи Бабы .... 242

8. Жизненные принципы Сатьи Саи Бабы .......   253

9. Учение Сатьи Саи Бабы: .............. 260

Часть I ..................... 260

Часть II .....................271

Часть III..................... 282

10. Любовь на практике: .............. .295

Малые пути.................... 295

Проявления высшей любви .............. 304

11. Кто же такой Саи Баба? .............322

Постскриптум: Моя мечта .............. 33

Библиография .................. 341

Об авторах...... .............. 344

ПРЕДИСЛОВИЕ

Дорогой читатель, то, что ты прочтешь на последующих страницах, не претендует называться книгой; действительно, у нас не нашлось бы ни смелости, ни способности написать книгу на тему столь огромного, буквально космического масштаба. Нас попросили собрать под одной обложкой различные статьи, касающиеся нашего общения с Бхагаваном Шри Сатьей Саи Бабой, включая наше паломничество в Индию в1980 г., во время которого произошли самые вдохновляющие и потрясающие события нашей жизни, которые живут в нашем сознании в каждый момент, пока мы сознаем себя. Мы хотели бы выразить свою признательность покойному Морису Барбанеллу, который, будучи редактором ежемесячного журнала «Two Worlds» и еженедельной газеты «Psychic News», напечатал большинство этих статей, а также «Царству Сатьи Саи» за то, что мы могли вложить свой вклад в издание Gold eu Ade (1980).

Итак, мы с большой любовью приглашаем Вас разделить с нами то, что испытали два самых обыкновенных человека, которые искали и нашли «драгоценную жемчужину».

Пегги Мэйсон,

Рон Лэнг, магистр гуманитарных наук, выпускник Кембриджского университета.

The Lodge

10 Broadwater Down, Tunbridge Wells.

Kent, TN 2 5NG.

КНИГА ПЕРВАЯ

(Написана Пегги Мэйсон)

Человек превозносит Бога как вездесущего, всеведущего и всемогущего, но он забывает о присутствии Бога в самом себе! Бог в сердце каждого человеческого существа... Все люди – это клетки тела Божьего.

Шри Сатья Саи Баба

1

ЗОВ

Сделай один. шаг вперед, и я сделаю сотни шагов к тебе; пролей одну слезу, и я утру сотню их, катящихся из твоих глаз.

Шри Сатья Саи Баба

По сути дела, я никто, – всего лишь капля воды среди миллиардов других таких капель, несущихся в ручьях, ударяющихся и разбивающихся о валуны и утесы, временами попадающих в глубокие заводи и снова убегающих тонкой струей к реке, которая в свое время смешается и сольется с бескрайним океаном. У меня нет какой-либо мирской или интеллектуальной специальности, нет никаких званий, и, хотя много лет мое имя как автора одной или двух пьес освещалось рекламными огнями на театральных афишах Лондона, эти огни были потушены второй мировой войной и ее последствиями.

Самое большое, что я могу утверждать, – это то, что мне в течение последних тринадцати лет была дана привилегия быть полезной людям, поскольку я регулярно писала для журнала, читатели которого считали меня советчиком и другом, и мои книги оказались нужны им в этой материалистической пустыне, в которую мы превратили столь значительную часть мира, в их поисках Бога и истинного смысла жизни. Но все же с того дня, когда в 1948 г. я решила прекратить писать сценарии и романы, должно было пройти двадцать лет, чтобы действительность стала именно такой, какой она стала. Я с искренним сердцем опустилась на колени для молитвы и ниспослания мне таланта, чтобы стать просвещенной и вдохновленной. В течение тех двадцати лет, пока шел процесс созревания, я многому научилась, многое выстрадала, и вот – дверь, которая казалась запертой, открылась от  одного прикосновения! (Как всегда бывает, если подходит срок).

Надеюсь, меня простят за написание этого сугубо личного и по необходимости очень короткого очерка о странствии, на которое ушло семьдесят лет, и о том, как зачастую тернистая тропа в конечном итоге приводит ДОМОЙ. Мне кажется, что иногда эта тропа идет по кругу, то есть, пока человек думает, что он в своих поисках истины путешествует где-то вдали, он на самом деле возвращается назад, к той точке внутреннего знания, с которой он начал. Но то, что первоначально существовало внутри, начинает приобретать конкретную внешнюю форму, осознаваться и восприниматься благодаря мудрости, полученной через опыт и болезненный путь самосознания, а также, надеюсь, через преодоление этого всего в процессе становления.

Я пришла в эту инкарнацию (в которую, как мне кажется, вместилось с полдесятка жизней), зная о существовании других измерений и чувствуя себя чужой на этой планете, постоянно удивляясь тому, что старшие считали совершенно нормальным – таким вещам как многочисленные взаимные убийства, когда счет жертв идет на миллионы (мое детство пришлось на первую мировую войну), поедание наших друзей-животных и странная концепция, что жизнь, вероятно, должна окончиться со смертью физического тела. Мне пришлось понять позднее, что даже христианские священники, декларируя веру в «вечную жизнь», в целом сомневались, подтверждается ли их вера наделе, и всегда уклонялись от ответов на такого рода вопросы. Самая смешная вещь произошла тогда, когда меня, семнадцатилетнюю, пригласили преподавать в сельскую воскресную школу (это было наслаждением как для меня, так и для моих учеников) и уволили оттуда, как только выяснилось, что я рассказываю детям восхитительную правду о продолжении жизни!

В семье и той среде, где я родилась, мои родители, которых я, оставленная на попечении нянек, видела редко, называли меня, конечно не без причин, «своеобразным ребенком». А что бы вы подумали о семилетнем ребенке, который льет слезы при виде срубленных деревьев, потому что Богу было больно? Я чувствовала, что Бог должен быть в самом крошечном цветке, в самой маленькой букашке, в камешках под нашими ногами, а также в безбрежности звездного неба. Я была подлинным пантеистом, хотя в те времена я и слова такого не знала. И подобно всем детям, которые почувствовали себя униженными и нелюбимыми, я росла с укоренившимся чувством «белой вороны», боясь быть по-настоящему собой, боясь выпустить на волю птицу, бившуюся в клетке, – чтобы не отпугнуть тех, кого я любила и чьей любви я жаждала. Я чувствовала, что никогда не смогу смешаться со взрослыми на равных, и хотя я целиком погрузилась в жизнь, в ее  активную деятельность, я никогда не чувствовала себя частью ее, скорее наблюдателем, за исключением тех случаев, когда я превосходила других в некоторых чисто физических возможностях. Когда мне было одиноко, я могла поговорить с животными или с моими любимыми деревьями, которые я обнимала при этом, но только не с людьми.

Когда я была еще совсем маленькой, я нашла друга в Возлюбленном Иисусе. Он был очень близок мне, очень реален и совсем не таким, каким его сделала церковь за прошедшие века мучительных расколов, сект, схизм и заумной теологии, изобретенной священниками и прелатами, не стеснявшимися сжигать и пытать своих братьев именем Спасителя мира. Малькольм Маггеридж, бывший редактор журнала «Punch», обращаясь однажды к группе индийских ученых, очень хорошо подметил, сказав, шутя: «Бог никогда не смог бы выдержать экзамена по теологии!» Из-за этого я покинула церковь, почувствовав, что ее основы предали – и предают вновь и вновь, – потому что существует множество узких, отделившихся сект, которые отрекаются не только одна от другой, но и отрекаются от Послания всемирной любви, от отцовства Бога и братства людей, ради которых он пришел и страдал, поставив крест на своем «Я», отказавшись от низшей природы, чтобы слиться с волей Отца своего. Я всегда вздрагиваю как от удара при виде пародии на изначальное христианство, которому учил Иисус, когда в Англии человек, поступающий в больницу, должен указать религию; ему непозволительно писать «христианин»! Это должно быть одно из бесчисленных вероисповеданий.

В течение нескольких лет активной и разнообразной жизни я изучала рад метафизических наук. Начала я с философии. Но я обнаружила, что она остановилась на интеллектуальном вопросе. Философы, как мне показалось, подобны людям, предпочитающим сидеть на краю бассейна, нежели прыгнуть в него и поплыть. Они предпочитают размышления заключениям. Возможно, они предпочитают оставаться на краю суши из опасения, что могут «упасть» за пределы здравого смысла, за который они держатся, словно за спасательный круг, прямо в бездну. Но если бы они попробовали сделать этот прыжок, они, возможно, выяснили, что у них появились крылья! Поэтому я оставила философов с их книгами и бесконечными дискуссиями и пошла дальше, чтобы найти внешнее подтверждение тому, что я всегда знала внутренне.

Я углубилась в теософию, йогу, спиритуализм (вместе с чрезвычайно одаренным медиумом, женщиной, которая жила с нами несколько лет) и сравнительную религию – через «Бхагавад-гиту»[1] я пришла к любви к Господу Кришне. Кроме того, поскольку я большую часть своей жизни провела совсем рядом с животными, я отдалась делу защиты животных, чтобы меньше было невыносимо плохого обращения с ними, из-за которого человечество навлекает на себя тяжелую карму[2] в будущем. Ответ, уже известный мне, везде и всегда был один: «Есть только ОДНА Религия, Религия Любви; ОДИН Бог, вездесущий; ОДНА жизнь, а всё то, что существует – ее части, капли в океане Вселенной». И это я старалась донести до людей во всём, что выходило из-под моего пера.

Моя душа стремилась слиться с этим океаном, погрузиться в него, даже если тому маленькому ручейку, частью которого я являюсь, потребуется вечность, чтобы, протекая по своему каменистому руслу, достичь его. Я стремилась, чтобы океан обнял этот стенающий мир человечества, и груз этого стремления, сострадание к скрытным последствиям полного невежества часто становился столь невыносимым, что в муке мне хотелось кричать на весь мир: «Сколько же это будет длиться, о Господи! Сколько...?»

И океан внял мольбам маленького ручейка, пытавшегося говорить о преодолении этого эмоционального «валуна», который казался столь громадным. Начались, как это бывает, когда зовет беззвучный голос океана, маленькие чудеса, казавшиеся просто случайными совпадениями. В качестве почетного участника Национальной конференции спиритуалистов я посетила Австралию, чтобы излечиться от ударов судьбы и чтобы сказать там несколько слов. Австралийские друзья дали мне журнал из Новой Зеландии, который назывался «Heralds of the New Age» («Глашатаи нового века»), и из которого я впервые узнала о том, что в мире есть человек, которого зовут ШРИ САТЬЯ САИ БАБА. Меня как будто ударило током. Вернувшись в Англию, я немедленно подписалась на этот журнал и стала предлагать его друзьям, поскольку в нем всегда имелись ссылки на это Возлюбленное Существо. Но случилось нечто большее.

Вскоре в какой-то газете мне попалась на глаза фотография улыбающегося человека, рядом с которой была рецензия на книгу д-ра Самюэля Сандвайса «Саи Баба... святой и психиатр». Мне захотелось вырезать эту фотографию; сделав это, я наклеила ее на картонку и прикрепила напротив своей кровати. Его глаза смотрели прямо на меня. И как-то ночью, когда я, лежа в постели, рассматривала это фото, произошла невероятная вещь, отчего мое сердце упало от неожиданного потрясения. Без сомнения, фотография качнулась из стороны в сторону, и в то же время пространство вокруг нее озарилось мерцающим, разливающимся светом! Я была ошеломлена, поскольку никогда не ощущала в себе способностей к ясновидению: оглядев комнату, я увидела, что феномен этот наблюдается только вокруг фотографии. «О, Баба!» – кажется, я сказала и, по мере того, как я оправлялась от потрясения, свет постепенно угас.

Совсем недавно, в начале 1978 г., я начала все больше и больше хромать из-за усиливавшейся боли в левой голени, причем я не могла пройти и нескольких ярдов, чтобы не остановиться из-за острой боли, после чего она немного стихала и позволяла пройти мне очередные двадцать ярдов; нога была все время белой, даже после длительного погружения ее в самую горячую воду. Мой врач направил меня к специалисту, который определил сужение просвета главной артерии в нижней части бедра. Он сказал мне, что заболевание будет прогрессировать и настоятельно рекомендовал сделать операцию. Но предупредил, что это очень сложная операция, с пятидесяти процентным шансом на успех, и если операция не будет успешна, состояние  артерии, возможно, настолько ухудшится, что ногу в конце концов придется ампутировать. Он попросил меня подумать об этом и сообщить о своем решении при нашей следующей встрече. (Когда я, прихрамывая, вышла из его кабинета, я уже решила, что сохраню ногу до тех пор, пока это будет возможно).

В тот вечер я, после молитвы и медитации, разговаривала со своим Другом с фотографии. Я просто сказала: «О Баба! Я прошу тебя, сделай что-нибудь с моей ногой…» – и уснула. Через два дня мне позвонил незнакомец. «Вы меня не знаете, – сказал он, – но я друг женщины из Индии, которую зовут Свами Ганеша Ананда. Это имя дано ей много лет назад ее учителем, Шиванандой. На нее произвели впечатления Ваши статьи, и она очень хочет увидеться с Вами. Я бы мог привезти ее – она живет в пятнадцати милях от Вас». Что-то толкнуло меня согласиться, так как мною овладело странное ощущение, что это каким-то образом связано с Бабой. Я договорилась о встрече в конце недели.

Тем временем я получила книгу д-ра Сандвайса, и когда индианка пришла в мой дом, эта книга лежала на моем столе, хотя у меня никак не хватало времени, чтобы приняться за ее чтение. Войдя в комнату, женщина бросила взгляд на фото на обложке книги и улыбнулась.

– Вы знаете Саи Бабу? – спросила я, прекрасно зная ответ.

– О, да! – сказала она.

– Вы видели его в Индии?

– О, да! – улыбаясь, сказала она снова.

Выяснилось, что члены ее семьи были страстными преданными Саи Бабы из Ширди (предыдущее тело Сатьи Саи Бабы, из которого он ушел в 1918 году, сказав, что вернется через восемь лет), и что она, став старше, могла в подробностях вспоминать о многих чудесных вещах, которые случались во времена ее молодости, и, как правило, она ссылалась при этом на Ширди.

Я ни слова не обронила о своей ноге, но к концу восхитительной беседы она вдруг сказала: «Я чувствую боль в левой ноге. Это Ваша?» Я ответила, да, это действительно так. «Можно я полечу ее? – спросила  она и добавила, – я это делаю только в тех случаях, если к этому есть внутренняя потребность». Она опустилась на колени и подержала свои руки на моей ноге не более двух минут. «Боль больше не будет Вас беспокоить», – сказала она как о свершившимся факте. И с той минуты она меня больше не беспокоила. Кровь нормально текла к голени, и никаких нарушений кровоснабжения больше не было. К удивлению хирурга, я отказалась от своих планов его посещения. Это была лишь одна демонстрация тысячи путей, которыми работает Божество, тысячи методов, которые Он использует. Тем самым был дан ответ на мою простую молитву. Это казалось невероятным.

С какой жадностью я начала читать эту книгу! Уже первые десять страниц привели меня в состояние глубокого восхищения. Сколько раз, проливая слезы за этот мир, я взывала: «Сколько же это будет длиться, о Господи! Сколько...?» Теперь во мне совершенно определенно раскрылся бутон надежды! Господь был здесь! Это должен был быть Учитель нашего мира, Аватар (воплощение Бога) Нового века, которого этот мир ждал. И это не было пустыми мечтами, это цепляние за соломинку, это не был «гуру», или лжепророк. Это была истина – сатья. Мне не довелось встретиться с Самюэлем Сандвайсом, но я бы хотела, чтобы он знал, его книга – это чистейшая магия для западного искателя. Любовь и величие Бабы, его сила и доброта, его божественность и его восхитительная человечность светятся со страниц и вызывают слезы, сколько бы раз ты ни перечитывал ее.

В одном из номеров журнала «Heralds of the New Age» был дан адрес Центра Саи в Англии. Я не подумала, что могут быть и другие Центры, поэтому написала в этот, находящийся в Уэллингборо, попросив оттуда дополнительную литературу и информацию. Ответ, полученный от секретаря Правина Патела, был преисполнен любви, а потом в один из дней мне привезли большой пакет, источавший неземной аромат. Этот преисполненный любви преданный Саи Бабы прислал мне большой полный пакет божественного вибхути – священного пепла, материализованного Шри Сатьей Саи Бабой.

Эффект получения его послания был мгновенным. Что-то сломалось во мне, и в течение получаса я могла только плакать. Как будто кто-то открыл ворота плотины, и вместо маленьких ручейков понеслись полноводные потоки. И вместе с этим пришло чувство освобождения от многих лет необходимости «делать хорошую мину» при любых обстоятельствах. Я приняла свой облик, заключила с собой мир, стала собой. Странно, мое чувство неполноценности исчезло с принятием своей малости и ограниченности. Несмотря на все эти годы, насытившие мою жизнь полными ощущений событиями, я поняла, что в сердце своем я по сути была той же семилетней девочкой, которая плакала потому, что Богу сделали больно. И что же плохого в том, если я такой была? Все притворство исчезло. Баба говорит: «Чтобы проникнуть в сущность Бога в ее самом великом проявлении, человек вначале должен проникнуть в свою сущность в самом малом из ее проявлений, так как нельзя познать Бога, не познав себя». Даже у незаметного червя есть жизненное предназначение – аэрация почвы полей, на  которых зреет урожай, – поэтому Бог находится и в этом черве.

В это время мой муж по причинам, не относящимся к данному рассказу, находился в отъезде. Когда мы снова были вместе, я немилосердно настояла на том, чтобы он прочел книгу Сандвайса, и его реакция была такой же, как и у меня. Мы совершили свое первое путешествие в Центр Саи в Уэллингборо и просто утонули в любви и гостеприимстве, которые излились на нас, и были потрясены благоговением, с которым они пели бхаджаны[3]. Нам показали фильмы о Бабе, и я не могла отвести глаз от этого неповторимого, грациозного, все время меняющегося облика. Большая группа его преданных, включая многочисленных детей, собиралась через неделю отправиться в Индию. Их волнение было велико. Я написала к тому времени статью о Сатье Саи Бабе об исцелении моей ноги, и это оказалось кстати: они могли взять с собой в Индию один экземпляр журнала. Более того, у нас перехватило дыхание, когда они сказали, что собираются взять письмо от каждого из нас и отдать эти письма вместе со статьей в руки Свами.

Когда настало время расставаться с этим домом, и я поднялась в алтарную комнату, чтобы преклонить колени перед изображением Свами, из моих глаз покатились слезы, и я почувствовала себя совершенно глупой.

– Это потому, что ты хочешь поехать с нами в Индию? – спросили они.

– Нет, – только и могла я сказать. – Это всего лишь просто Баба…»

С каким волнением мы ожидали их возвращения из Индии! Оказалось, что Свами взял письма, статью и послал маленькую записку: «Передайте Пегги, чтобы она в будущем писала не просто Саи Баба, а Сатья Саи Баба…» Он был такой добрый, такой любящий: эта записка означала, что я могла писать статьи еще и еще. И это означало также, что в дальнейшем сотни вопросов читателей превратятся в тысячи. А мы все еще ни разу не видели Свами! Слухи, что он может посетить Англию, не оправдались.

Время течет быстро, и мне уже семьдесят. Оставалось только одно – отправляться в Индию.

2

ВСТРЕЧА С ВОПЛОЩЕННОЙ ЛЮБОВЬЮ

Следуйте сердцу. Положись на него, ибо чистое сердце ищет за пределами разума – его ведет вдохновение.

Шри Сатья Саи Баба

Находясь здесь, на земле, как можно описать путешествие в солнечную страну небес? Кульминацию семидесяти лет поисков? Благословения, которые переполняют нашу чашу? Прозрение, когда все прочитанное, изученное и в какой-то мере пережитое за предыдущие два-три года побледнело и стало незначительным, встретившись лицом к лицу с Реальностью?

«Недостаточно увидеть камень и сказать: гора в миллион раз больше его. Нужно увидеть настоящую гору, хотя бы издали». Эти слова Сатьи Саи Бабы дают наглядное представление об ответе.

Наш бесценный друг, Шри Вему Мукунда, бывший физик-атомщик, а теперь – музыкант-космополит, (чья необычная история рассказана в 18 главе книги Ховарда Мерфета «Саи Баба, Аватар»), написал, будучи в концертном турне по Соединенным Штатам, письмо Сатье Саи Бабе, в котором спросил, могут ли Пегги Мэйсон и Рон Мэйсон (мой муж взял псевдоним Лэнг из семьи своей матери) приехать в Индию в январе. Ответ, полученный через друга, близкого к Свами, гласил: «Очень счастлив, очень счастлив». А когда Вему в декабре отправился в Индию, он взял по письму от каждого из нас.

Во время своих посещений Англии в октябре 1978 г. и в июне 1979 г. Шри Индулал Шах, член оргкомитета конференций, проводимых Свами, попросил меня дать ему копии моих будущих статей. (Между прочим, через несколько дней после того, как Шри Индулал Шах вернулся в Индию в последний раз, во сне передо мной явился Баба и сказал: «Свами очень благодарит тебя за статьи»). Поэтому я взяла с собой в Индию статьи, написанные мною позднее и опубликованные в журналах «Two Worlds», «Spiritual Healer», «The Christian Parapsychologist Journal», а также других, издающихся в Новой Зеландии и Южной Африке. Я также взяла копию превосходной и глубокой рецензии У. Хантера Макинтоша, опубликованной в «Psychic News» и посвященной второй книге Ховарда Мерфета «Саи Баба, Аватар», поскольку, как я позднее сказала Свами: «У этого шотландца гораздо большее понимание». Я также включила копию своего адреса, преподнесенного на праздновании дня рождения в Уэллингборо в ноябре.

Мы отложили свой отъезд на неделю, так как у меня было сильное чувство, что наш добрый друг Кэтрин, замечательный медиум, за несколько лет совместной жизни с которой в нашем доме я написала так много своих книг – «Истории двух миров» и «Спутник нового века», должна была, прожив восемьдесят один год, освободиться от своего немощного тела, парализованного инсультом. Ее последние слова, обращенные ко мне рождественским утром, были: «Привет, дорогая». После этого было бы жестоко будить ее. Утром Нового года она рассталась с миром, и мы не могли уже пожелать ей более счастливого Нового года. Мы были так рады за нее. Кремация состоялась 7 января (наш отъезд первоначально был запланирован именно на этот день). Выполнив все необходимое, мы освободились 13 января 1980 г., освободились, чтобы отправиться в путь с ясным сознанием и надеждой, что и Кэтрин, получив разрешение из обители душ, разделит с нами ту радость, которую мы предвкушали.

Темным, холодным зимним утром, в 5.45 Индия казалась чем-то невероятно далеким. Из-за волнения и естественного чувства ожидания мы едва смогли уснуть. Наш сын Гэвин привез нас в аэропорт Хитроу, а после полуночи по местному времени наш самолет, принадлежащий компании «Air India», приземлился в Бомбее. В течение полутора часов мы простояли в очередях перед различными барьерами, общаясь с имеющими чувство юмора, но медлительными чиновниками, и лишь после этого смогли получить свой багаж, поменять деньги и перейти в сектор внутренних линий.

Поскольку самый ближайший рейс в Бангалор был не раньше 9.00 утра, мы сели в зале ожидания в неудобные пластиковые кресла, чтобы досидеть до конца этой ночи. Однако после «английского завтрака» в ресторане, открывшемся на рассвете, мы снова почувствовали себя людьми. Неся в руках свою верхнюю одежду при температуре 80^о F (27^о C), практически не спавшие две ночи, мы приземлились в Бангалоре в 10.30, страшно усталые.

Наш добрый друг Вему не смог нас встретить, так как он был на репетиции большого концерта с участием Мэйнарда Фергюсона, джазовым музыкантом-трубачом из Америки и верным приверженцем Сатьи Саи Бабы. Но мы были спасены братом Вему и миссис Фло Фергюсон, которые доставили нас в скромный отель «Готем», выбранный Вему по нашей просьбе.

Это была сумасшедшая гонка среди гудящих автомобилей, кричащих и сигналящих моторикш, водителей мотороллеров, велосипедистов, среди волов и пони, запряженных в повозки. Мы ехали, едва не касаясь усов спокойных, погруженных в себя животных, невозмутимо бредущих куда-то по своим делам – буйволов, коров, белых волов, пони, ослов, собак и нескольких коз. После нескольких дней передвижения в таких условиях мы перестали хвататься за все выступающие части в машине и верили, что если Свами хочет с нами увидеться, то мы выживем!

Бангалор расположен на высоте 3500 футов (немногим более 1000 м) над уровнем моря; это большой, прекрасный, очаровательный и дружественный город, утопающий в тенистых парках, находящийся между роскошно-голубым небом и терракотовой землей. Это город контрастов: тут среди листвы стоят величественные здания и виллы, а там – крытые соломой хижины и нищие калеки, многие из которых «работают» в «синдикатах попрошаек», с которыми власти упорно, но безуспешно пытаются бороться.

Мы полюбили и Бангалор, и наш «дом» в отеле – большой двухкомнатный номер с ванной, балконом, креслами, телефоном, столом, за которым мы ели и готовили с помощью нашего мини-кипятильника чай и кофе (мы не могли есть в отеле острые блюда индийской кухни, которыми не кормили европейцев), и все это за скромную плату в 1.5 фунта в день.

На следующее утро после того, как мы восстановили в течение дня свои силы и хорошо выспались на беспружинных кроватях, за нами, полный жизненной энергией, зашел Вему. Оказалось, что Баба в  Путтапарти, в своем ашраме Прашанти Нилаям, в 110 милях отсюда. Стоит ли нам собирать багаж и отправляться туда? Или, может быть, он приедет в Бриндаван, ашрам в Уайтфилде, примерно в 15 милях от Бангалора? Или он собирался, о чем ходили слухи, отправиться в Мадрас? Вему предложил нам, пока будут выясняться его намерения относительно местопребывания, проехать в Бриндаван, чтобы посмотреть на него; от такого предложения у нас перехватило дыхание!

Пройдя через ворота, мы попали за высокую ограду, окружавшую обширное пространство, усыпанное ровным твердым песком (было блаженством ступать по нему ногами, обычно доставлявшими мне столько мучений), и увидели здание, самое великолепное из тех, на которые мне доводилось смотреть: оно было окрашено в наши любимые насыщенно розовый и мягко голубой цвета с куполами, украшенными розовыми, голубыми и белыми узорами на фоне темно-синего неба. Это было общежитие для тысячи молодых людей, которые учатся в еще более удивительном и огромном Колледже Искусств, Науки и Коммерции Шри Сатьи Саи, расположенном неподалеку, достаточно спуститься вниз по дороге. Другие здания, включая книжную лавку и информационный центр, расположены все в одном месте.

В противоположной же стороне виднеется прекрасный сводчатый проход с бледно-голубыми стальными воротами, ведущий в сад Свами, где растут деревья, и его скромную резиденцию. За ними виднеются маленькие розовые коттеджи и другие жилые строения, а также  настоящий фермерский двор и коровник. Очаровательную историю о переселении большого стада коров Свами в их новый прекрасный дом поблизости от Колледжа можно рассказывать отдельно.

На огороженной территории под широко раскинувшимся баньяном, под круглой крышей, образованной четырнадцатью большими ветками, находится «Древо Мандир[4]» – круглая площадка, разметка которой напоминает часы. Здесь люди садятся (мужчины с одной стороны, женщины с другой) для проведения утреннего и вечернего даршана[5], когда Свами появляется, чтобы, как это предусмотрено традицией, пройти среди толпы. По четвергам весь день под мягкий аккомпанемент цимбал и барабанов поются бхаджаны, священные песни. Везде, на каждом здании и каждой двери (даже, как мы выяснили позднее, на бледно-голубых дверях скотного двора) изображена эмблема Сатьи Саи, символизирующая объединение мировых религий. Все наполнено тишиной и миром. Если Свами здесь и нет, осознаешь, что стоишь на святой земле.

Мы позавтракали с Фергюсонами в роскошном отеле «Ашока». Я всегда буду благодарна Фло Фергюсон за то, что она одолжила мне чудесное сари, которое я всегда носила в ашраме. В тот же день несколько позднее, к нашему ужасу, Вему объявил:

– Я послал Свами телеграмму от Вашего имени: «Приезжать ли нам в Путтапарти?» Он получит ее в четыре часа. Отсутствие ответа будет означать, что он на пути в Бриндаван.

Внутренний голос говорил мне, что это по меньшей мере слишком дерзко: кто мы такие, чтобы спрашивать Свами, можем ли мы приехать в Путтапарти? Всего лишь два старых чудака с Танбридж Уэллз. Мы не знали, что Свами просил информировать его. Когда Вему сообщил ему о нас, он, пока нас не было, спрашивал несколько дней назад: «Они здесь? Они здесь?» – ведь мы задержались на целую неделю.

Ответа не последовало. Весь вечер я звонила в Бриндаван, но номер все время был занят. Наконец в 22.30 я дозвонилась, и мне сказали: «Да, Свами вернулся». Наши сердца подпрыгнули от радости. Всё складывалось как нельзя лучше. Я тут же позвонила Вему Мукунде и Фергюсонам, и мы договорились встретиться в восемь утра, чтобы выехать в Бриндаван на автомобиле. Мы встали в шесть, что в Индии нормально, так как просыпаешься от громких резких криков птиц на заре, и от звуков радио, которое в отеле все слушают с самого утра.

Мы не присоединились к толпе, сидящей под «Деревом Мандир», но нас попросили подойти несколько ближе к воротам, ведущим к Свами, к концу здания общежития, и подождать там. Через некоторое время на территорию Свами устремились сотни одетых в белое студентов. Мы вглядывались в каждое лицо. Никогда не приходилось нам видеть таких великолепных юношей, чистых, спокойных, естественных, посвященных в высшее знание, и каждое лицо казалось наполненным духовной энергией и вдохновением. Они и тысячи подобных им, обучающихся в колледжах Свами (в том числе и в женских), которые поднимаются по всей стране, – будущие лидеры Индии в различных сферах жизни общества, будь то политика, коммерция, наука, во всех профессиях, которые он изберет для них, потому что он знает прошлое, настоящее и будущее каждого. По сути – каждого из нас.

Какое-то движение в открытых воротах – и под «Деревом Мандир» происходит большое волнение: все, словно цветы за солнцем, поворачиваются в одну сторону. Показалось небольшая, стройная фигура в сверкающей красной мантии и с темной короной волос в сопровождении нескольких человек в белом, с которыми он разговаривал. Он шел медленно, без напряжения, так плавно и грациозно, что казалось, будто только это время и существует в мире.

Пристально вглядываясь, он шел прямо к нам, и вдруг – его лицо озарила чудеснейшая улыбка. Я почувствовала панику. Это было слишком внезапно! Я еще не была готова, я была совершенно сбита с толку, слишком многое произошло за очень короткий срок. В машине мы слишком много разговаривали. Я была просто еще недостаточно готова к настоящему моменту для встречи с тем, кого я так давно уже видела в своих снах и мечтаниях. У меня было ощущение нереальности происходившего... Неужели я действительно в Индии, и Свами идет прямо к нам?

Он еще не успел дойти до нас, как вдруг всякое выражение исчезло с его лица, как будто его срочно позвали (вероятно, так и было, так как он остановился и своей выразительной поднятой вверх рукой что-то написал пальцами в воздухе). Отвечая на вопрос об этих движениях, он сказал однажды: «Вы видите, как я улыбаюсь или двигаю пальцами. Иногда кажется, что я пишу в воздухе. Людям хочется знать – зачем? Я общаюсь с теми, кого Вы не видите. Я выполняю задания, которые вам непонятны. Я пишу ответы на вопросы, заданные далеко-далеко. Каждый момент я помогаю тысячам людей. Но я не афиширую это. Отец не афиширует помощь, которую он оказывает своим детям».

Что бы ни было причиной его остановки, ужасная мысль прокралась в мою голову, когда он повернул налево, оказавшись лицом к «Дереву Мандир»: возможно, пристально глядя на нас, он видел наши ауры и отвернулся! Тем временем Вему оказался возле него, и было ясно, что Свами сказал: «Не сейчас. Завтра». Он медленно прошел к толпе, разговаривая с одним, беря письмо у другого, для кого-то материализуя вибхути, – его глаза видят всё, и его тысячи сознаний улавливают любую эманацию. Затем, наблюдая издали, мы увидели, как он сел в поданный автомобиль и выехал из ворот в направлении Колледжа.

Итак, это будет завтра! Вечером мы посетили в Бангалоре великолепный концерт, который давали Мэйнард Фергюсон и Вему Мукунда – сочетание восточной и западной музыки: Мэйнард со своей великолепной трубой и ансамблем и Вему со своей прекрасной виной и музыкантами-аккомпаниаторами. Но мысли наши были прикованы к завтрашнему утру. С утра пораньше мы отправились в Бриндаван и встали на то же место – ведь Свами сказал, что захочет нас увидеть.

Вновь из ворот появилась грациозная фигура в красной мантии, окруженная одетыми в белое студентами, и теперь он шел прямо в направлении нашей маленькой группы. Сразу же подойдя к Рону, он спросил очень мягко и нежно с прекрасной улыбкой: «Не желаете ли вибхути?» Что за вопрос! Сделав рукой два очень быстрых круговых движения, он насыпал священный пепел сначала в протянутую ладонь Рона, затем мою, говоря при этом: «Ешьте, ешьте». Необыкновенным является то, что даже если он создает достаточное количество вибхути одновременно для нескольких человек, не бывает никакого остатка, который падал бы на землю, когда он наполняет чью-то ладонь. Кажется, он вытекает из его пальцев.

Я думаю, что он спрашивал у Мэйнарда и Вему о том, как прошел  концерт, и именно в это время Фло опустилась на колени и быстро коснулась его ног. Я жаждала сделать то же самое, но чувствовала, что для этого должно быть разрешение. Внезапно он встал совсем близко от меня, глядя на толпу, ожидающую даршана, но не двигающуюся, просто ждущую. Стесненная его присутствием и чем-то, что, казалось, истекало от него и окружало меня, я чувствовала, как онемел мой язык, и ужаснулась, что он уйдет, не сказав ни слова, поэтому под конец я произнесла: «Свами, могу я надеяться на Ваше одобрение моих статей?» И показала огромный пакет, который захватила с собой. На мгновение мне показалось, что он собирается его взять, но вместо этого он сказал очень ласково: «Пройдите…»

Это означало, что следует пройти в его сад и подождать, пока он пойдет, чтобы дать даршан толпе под деревом. Благословение этого слова переполнило нас, и мы с Роном, который все еще держал в руке драгоценный благоухающий вибхути, прошли через ворота, в которые жаждут войти многие тысячи, даже миллионы людей. Нас попросили сесть по разные стороны внутреннего дворика за боковым портиком дома. И вот мы сидим в саду Свами: Фло, я и несколько индианок слева и Рон, Мэйнард и Вему справа.

Пока мы сидели в ожидании возвращения Свами, вся эта сцена показалась мне каким-то внетелесным путешествием в небесную солнечную страну, в которую взяли и меня – наряду со многими другими, оказав тем самым большую честь. Здесь были розовые и голубые здания, украшенные высоким можжевельником, похожим на деревья, цветами и кустарником с изысканным сочетанием разноцветных лепестков бугенвилии возле двери Свами, которые источали опьяняющий аромат.

Дальше, в саду с множеством деревьев, пестром от солнечного света, где царила полная тишина, если не считать звуков, издаваемых несколькими птицами, летающими вокруг огромных крон, покрытых большими красными цветами, я мельком увидела пятнистого оленя, черно-белых и белых кроликов, прыгающих туда-сюда, и двух-трех маленьких серых обезьянок, затеявших игру. Полосатая белка медленно пересекала дворик, пройдя рядом с нашими ногами.

Безмолвие и покой, богатство красок, теплый солнечный свет, запах цветов, сияющее синее небо и маленькие розовые и голубые дома среди высоких деревьев, несущие на себе эмблему объединенных религий, были, казалось, не от этого мира. И был старый Рон, неуклюже сидящий на земле со своей негнущейся ногой из-за растянутого сухожилия; на голове – шляпа для крикета, один носок надет на левую сторону (мужчинам разрешается оставаться в носках), со слезами на глазах доедающий вибхути.

Через некоторое время появилась сияющая фигура Свами. Как только он мягким голосом поприветствовал каждого из нас, мы выстроились в ряд. Подойдя к Рону, он спросил:

 – А где Ваша жена?

 – Вот, Свами, – ответил тот.

 – Берите ее и пойдем, – и он повел нас по лепесткам в дом и закрыл за нами дверь.

В наших судьбах есть священные моменты, которые не могут, а возможно и не должны быть описаны словами. Любое человеческое существо желает, кто страстно, кто, может быть, в меньшей степени, обрести возвышенную любовь, которую можно найти только в Существе, знающем о твоем самом сокровенном, обо всем без остатка, знающем твое прошлое, твое настоящее, даже твое будущее, знающем все твои слабости, недостатки, успехи, неудачи, стремления и желания, Существе, от которого ничего нельзя утаить. Существе, которое сказало: «Принесите мне глубины вашего разума, неважно, насколько абсурдного, насколько жестоко опустошённого сомнениями и разочарованиями. Я знаю, как излечить его. Я не отвергну тебя. Я – твоя Мать».

В конце концов присутствие такой огромной божественной любви переполняет тебя. То, что ранее представлялось нам в мечтах, оказалось ничем по сравнению с реальностью. Точно так же ни одна фотография, ни один фильм не могут дать хотя бы отдаленного представления о тысяче граней и выражений, движениях, нежности и фантастической ауре этого Аватара всех Аватаров.

Когда д-р Фрэнк Т. Барановски, эксперт фотографий, сделанных по методу Кирлиана, который на протяжении всей своей жизни мог  видеть ауры, однажды ранним утром увидел, как Сатья Саи Баба вышел в сад, он стал искать, где включен флюоресцирующий розовый свет. У него перехватило дыхание, когда он понял, что розовый свет, заливающий в саду все вокруг, исходит от самого Свами и движется вместе с ним.

Видя выражение нежности, сочувствия и понимания на неповторимом, столь милом лице и в темных, светящихся глазах, которые  смотрят в твою душу, в которые ты можешь смотреть, совершенно забывая о себе, всецело доверяя им и смиряясь перед ними, мы полностью погрузились в океан любви, а он в это время смотрел с нежностью на наши лица, мокрые от слез, и ласково говорил: «Я знаю... Я знаю...» Как хорошо я теперь поняла, что именно д-р Сандвайс имел в виду, когда писал: «Что же мы постигаем в этот краткий миг? Весь мир!»

3

ДАРЫ БЛАГОДАТИ

Моя любовь и привязанность к вам – это  любовь и привязанность тысячи матерей.

Шри Сатья Саи Баба

Для подавляющего большинства людей, особенно живущих на Западе, сама идея преклонения колен и прикосновения руками, лбом или губами к ногам другого человеческого существа будет несколько чужда. Даже мой муж Рон еще до того, как мы отправились в Индию, однажды сказал: «Я не знаю, как быть с этим целованием ног. Мне кажется, в своем сердце я «знаю» Свами настолько хорошо, что мог бы подойти к нему и сказать просто: «Здравствуйте, Свами! Я – Рон!» Я улыбнулась про себя и подумала: подожди-подожди! Сатья Саи Баба кажется человеческим существом только потому, что он принял человеческий облик.

Мы всего лишь человеческие существа, и поэтому даже самые глубокие чувства можем выражать только через действия своего тела. Мы плачем, мы смеемся, мы поем, мы бьем кулаком по столу в гневе, мы дарим ласки в любви – но, когда внутренняя потребность переполняет нас, мы опускаемся на колени.

Свами знает эту глубокую потребность тех, кто стекается к нему, и позволяет делать это при определенных обстоятельствах – ради нас самих. Он ни в коем случае не требует этого. Фактически, если он разговаривает с группой мужчин в ашраме, в это время все женщины из этой группы опускаются на землю, чтобы коснуться его ног, он, кажется, не замечает этого. Ни один нормальный человек не смог бы так не замечать, что происходит вокруг, как это получается у Свами, причем все это без следа эго, будь это во время личной беседы или перед толпой в четверть миллиона человек.

Я запомнила слова профессора психологии, президента университета, имеющего докторские степени по философии и литературе и блестящую академическую характеристику. Он сказал: «Когда я впервые увидел, как идет этот неуловимый человек... я подумал, что он не  от мира сего, а пришел сюда, чтобы благословить этот мир... Я почувствовал себя чужим и не знал, как себя вести... Если бы они припали губами к пыли на его стопах, я бы сделал то же самое». Что же это за форма бытия, которая заставляет трезвомыслящего адвоката из Южной Африки записать в своем дневнике: «Наконец – этим утром вовремя даршана Баба улыбнулся мне!»

Итак, мы были одни с Аватаром в небольшой пустой комнате. И, конечно же, Рон встал на колени, и слезы бежали по его лицу, а губы  произносили: «Свами, я не могу этому поверить…»

Наконец и я осознала свое страстное желание преклонить колени и поцеловать его обнаженную ступню – кожа ее была такой гладкой и благоухающей. Я желала, чтобы это мгновение могло бы длиться вечно, но Свами сказал мягко: «Встаньте, встаньте» – и протянул свою маленькую руку. Я не могла удержаться, чтобы не поцеловать и ее.

Другая его рука лежала на плече Рона, стоящего на коленях, и он на несколько секунд заглянул в его глаза. Потом он сказал мне:

– Это хороший человек.

– Я знаю, Свами!

Тогда он с улыбкой добавил, склонив голову в одну сторону:

– Иногда вы расходитесь во взглядах, иногда вы бываете раздражены, но он хороший человек.

Я счастлива сказать, что и в другой приватной беседе в мой адрес также было высказано одобрительное мнение.

Я склонила перед ним голову и, чтобы спрятать свои влажные щеки, опустила ее настолько низко, насколько осмелилась, он же, благословляя, положил свою руку на мою голову. Я, как семилетнее дитя, хотела спрятать свою голову на его плече, но чувствовала, что это невозможно. Должно быть, я казалась полностью немой. Когда он левой рукой обнимал Рона, а правой – держал меня, это было похоже на то, как наседка укрывает крыльями своих цыплят, но он источал такой океан любви, что просто пребывание в этой уникальной всепроникающей ауре лишало человека дара речи.

У него был еще один чудесный способ превращать слезы в улыбки и божественно человеческим образом опускать человека на землю. Ответив на очень личный вопрос Рона, он повернулся ко мне с кроткой улыбкой участливой матери.

– Тут у вас не всегда всё в порядке, – сказал он, похлопывая себя по животу, – иногда побаливает животик в Индии!

Я не могла сдержать улыбку, потому что это действительно было так, и слово «животик» он произнес просто очаровательно. Он говорит по-английски с мягкой, правильной интонацией. Известно, что он критиковал индусов за то, что они неправильно говорят по-английски. Однако сам он не изучал языков, которыми он пользуется.

В моем сознании промелькнула мысль: неужели я прошла весь путь до Индии, до Аватара всех аватаров лишь затем, чтобы мне сказали, что я страдаю от болей в животе? Но он знал, что общение с человеком на таком интимном уровне даст возможность мне чувствовать себя более свободно. Это были слова матери, обращенные к любимому ребенку.

– Свами, – сказала я, – иногда я чувствую, что ты в нашем доме.

Он подумал и ответил:

– Я в вашем сердце. Но дважды я приходил во сне. А вы думали, не было ли это игрой воображения?

Самое ужасное, что я помнила только один сон, но слова из него запомнились очень четко. Я тогда их сразу же записала. К сожалению, я не всегда помню сны так же ясно, как в тот раз. Но это был неподходящий момент, чтобы спрашивать о другом сне.

А потом он в точности выполнил все, о чем я молилась накануне вечером. (С помощью таких маленьких чудес он дает понять, что знает всё). Он взялся рукой за цепочку с медальоном, висевшую у меня на шее; ее мне любезно подарила подруга из Австралии, которая посетила Бабу за год до этого. Это была дешевая вещица, купленная в киоске, но я дорожила ею, поскольку на ней было изображено лицо Бабы. Он потрогал цепочку, а потом с улыбкой, в течение длительного времени изучал медальон, по-всякому поворачивая его в руке.

– Я уже год ношу ее, – сказала я. Я решила не позволять вырваться на волю желанию заменить ее. Я оказалась в Индии не для того, чтобы принимать от него подарки, но для того, чтобы положить к его стопам всю свою любовь. Я хотела, чтобы он просто подержал и тем самым освятил ее. Это действительно было то, о чем я просила – не более. Конечно, он знал это. Исследовав всю цепочку, он опустил ее. Непрошеной награде суждено было появиться позднее.

Меня просили передать Свами письмо от Гемы Бхарати, прелестной дочери Гулаба Бхарати, лидера Центра Саи в Уэллингборо. Я вынула его из сумки и передала ему, объяснив, что авторы письма хотели бы знать, есть ли возможность доставить в Индию группу людей в июле. Он очень любезно говорил о Геме и попросил меня передать ей его любовь. Свами всегда заботится о том, чтобы как можно больше жителей Запада приезжали с этими группами из различных Центров Саи, которых только в Великобритании где-то двадцать пять – тридцать.

Рон попросил разрешения показать Свами статью, которую он написал по поводу того, что есть общего между Сатьей Саи Бабой и Христом, а также спросил о допустимости такого сравнения. Свами взял статью и, увидев имя автора, произнес вопросительно и задумчиво: «Рон Лэнг?» Рон ответил ему, что это его псевдоним.

Нам хотелось знать, вспомнит ли он имя великого дедушки Рона, Сэмюэля Лэнга, который входил в состав кабинета Гладстона, и был  около ста двадцати лет назад послан в Индию в подчинение губернатора лорда Долхаузи развивать здесь сеть железных дорог.

Просто удивительно, насколько сильные связи с Индией имели обе наши семьи в отдаленном прошлом. Мой прямой предок был губернатором Бенгалии, а его сын был в составе Совета Уоррена Хастингса в Калькутте – два портрета последнего, написанные сэром Джошуа Рейнольдсом, датированы 1781 годом. Сейчас, после нашего отъезда, мы знаем, что, когда кто-то напоминает Свами о наших «колониальных корнях», он отвечает, что всё знает об этом.

Свами прочитал несколько первых строк вполголоса, и, отвечая на вопрос Рона, сказал: «Да, всё верно. Я попрошу Кастури просмотреть это». (Профессор Кастури тридцать три года находится в числе его самых близких преданных, он редактирует ежемесячный журнал, редактировал все издания о жизни Свами, но прежде всего – это обожаемый всеми святой старец восьмидесяти трех лет, и нам повезло: позднее в нашей гостиничной комнате мы провели с ним два с половиной часа, слушая его чарующие истории).

Рон взял обратно свою статью, и я извлекла фотокопии своих статей о Свами (оригиналы в июне взял Шри Индулал Шах). Свами взял их одну за другой и долго разглядывал каждую. Помимо статей я также отдала ему рецензию Хантера Макинтоша из «Psychic News» на книгу Ховарда Мерфета «Саи Баба, Аватар», которая имела подзаголовок «Является ли индийский мистик воплощением Бога?» Я сказала: «Этот автор обладает большим пониманием». (Впоследствии Кастури перепечатал эту рецензию в журнале ашрама «Санатана Саратхи»). Затем, к нашей радости, Свами спросил с нежностью в голосе:

– Вы еще побудете здесь?

– Да-да, конечно! – сказала я.

– Приходите послезавтра, я уделю вам час, и мы обсудим всё это. Я приглашу Кастури...

Если эти слова читать, они могут показаться обыденно простыми, но Свами говорит с тобою так, как будто ты единственный человек на всем белом свете. В его словах чувствуется заботливое участие, доверительность, и, говорит он, подчеркиваю, глядя прямо в глаза, а на его устах – прекрасная, понимающая улыбка. Он дает всё.

Улыбнувшись нам в последний раз, он скрылся за занавесом во внутренней комнате. Казалось, что он не идет, а плывет, причем его мягкие движения невозможно описать. Мне приходится продолжать использовать слово «мягкий» (gentle) в отношении Бабы. Он – это воплощение любви. Если он случайно производит впечатление суровости, в любом случае это только внешнее впечатление, некоторое отступление от любви, это бывает, если существует необходимость исправления, или если он хочет заставить людей проверить себя, заглянуть вглубь себя для их же собственной пользы.

Я не могу сказать, долгой или короткой была первая беседа: в его присутствии время останавливается. Человек переходит в другое измерение. Когда он уделяет кому-либо личное внимание, то этот человек испытывает гораздо больше, чем одни лишь слова, он воспринимает его экспрессию, движения, голос, его удивительные глаза, которые могут заглянуть в глубины его души, которые искрятся от веселья, его окружает розовая аура, воспоминания о которой никогда не смогут изгладиться из памяти, если человек испытает ее хотя бы однажды.

Дело в том, что никто не может попытаться проанализировать и объяснить что-либо о Саи. Как он однажды сказал: «Я недостижим для самых интенсивных исследований, самых тщательных измерений. Только те, которые осознали мою любовь и прочувствовали ее, могут сказать, что им удалось мельком взглянуть на мою реальность».

Мы вышли и, пройдя по цветочному ковру, вновь заняли свои места во внутреннем дворике, переполняемые чувствами, возникшими не только после столь значимого для нас интервью, но и от обещания еще одной встречи. Нам обоим потребовался носовой платок, это обычное явление среди тех, кто впервые встречается с Бабой. Дыхание перехватывает и у мужчин, и у женщин. Все понимают это, и ваш сосед хранит молчание, пока к нему не обратятся.

Через некоторое время мы обнаружили, что дворик пуст. Кто-то  сказал: «Баба ушел». Никого больше не приглашали.

Работа Свами никогда не прекращается. Говорят, что он принимает до двухсот человек в день по разным поводам для беседы, и это, возможно, еще не считая студентов Колледжа. Наш самый дорогой друг Вему Мукунда должен был вернуться позднее, так как он читал лекцию в Колледже, поэтому мы вернулись в Бангалор, где завтра утром в восемь часов он мог бы забрать нас.

Я провела странную и чудесную ночь. Когда я просыпалась, всё мое существо, казалось, было пронизано еще большей энергией и жизнью. Моя, обычно пониженная, температура поднялась на полтора градуса. (Не это ли состояние обозначается словосочетанием «лихорадка от волнения»?)

Когда мы на следующее утро прибыли в Бриндаван, совершенно не рассчитывая на встречу в этот день, нам сказали, чтобы мы снова шли в сад Свами и ждали там; мы – это наши друзья Мэйнард и Фло Фергюсоны, Рон, Вему и я.

Я сделала несколько снимков, пока мы ждали, а позднее дважды фотографировала Свами во внутреннем дворике. Он вышел, его красная мантия, казалось, сияла при свете солнца на фоне темно-зеленой тени деревьев. Он улыбнулся Фло и мне и вышел, чтобы провести даршан для людей, собравшихся под огромным баньяном. Когда он вернулся, то предложил всем нам войти в помещение.

В комнате стояло кресло. На полу сидели уже с полдюжины иранских женщин. Это были эмигранты из Ирана, не знавшие, вернутся ли они когда-нибудь на родину. Когда я оказалась сидящей на корточках возле кресла Свами, касаясь его (кресла) своими босыми ногами, я почувствовала себя как во сне.

Прежде чем мы уселись, Свами материализовал вибхути, насыпал священный пепел в наши руки, и мы его съели. Взглянув на наш маленький кружок, чтобы убедиться, удобно ли мы все устроились (чем снова напомнил мне наседку, собирающую своих цыплят), он сел в кресло и, повернувшись к Фло, с озорной улыбкой спросил: «А как себя чувствует сэр?» Она сидела рядом со мной. Поначалу она оказалась в замешательстве – пока вдруг не сообразила, что он наверняка знает их, ее и Вему, сугубо частного характера шутку.

Когда она надевала в отеле «Ашока» брючный костюм, Вему называл ее не иначе как «сэр»! Откуда Свами мог это знать? Но, с другой стороны, Баба может находиться где угодно и одновременно везде. Обратившись ко мне, он спросил: «Как Вы себя чувствуете?» Я ответила: «После вчерашней нашей встречи – скорее лихорадочно, Свами». Он улыбнулся.

«Что божественно в этом мире?» – вдруг неожиданно спросил Он. Мысли мои смогли подсказать только «Бог». На это он ответил одним из своих высказываний, которое я буду помнить, даже если меня разбудить посреди ночи:

«Долг без любви – жалок. Долг, исполняемый с любовью – желаем. Любовь без долга – божественна». Затем он начал говорить на тему физики, химии и науки и добавил: «Вначале приходит знание, потом – умение, потом – равновесие, потом – мудрость, и лишь потом вы погружаетесь в глубины себя».

После небольшой вступительной речи он заговорил о вещах, которые касались лично каждого из нас, поэтому я, естественно, об этом не упоминаю. В подходящий момент Рон спросил, будет ли ядерная катастрофа, особенно если учесть нынешние сложные ситуации в мире. «Нет, – сказал Свами. – Будет много игры и угроз и т.д. Но до ядерного удара дело не дойдет».

«Но как же насчет планеты, Свами?» – спросила я. Я сказала, что слышала от кого-то, как Свами сказал, что 30, или 70, или 40, или 60% населения погибнет.

Свами ответил, что он никогда не называл этих цифр. (Вот насколько неверными могут быть просачивающиеся слухи). Но, отвечая на мой вопрос, он сказал: «Будут физические последствия из-за растущего эгоизма, потребительского отношения к планете и необходимости своего рода чистки». Это, по-видимому, означает «чистку» определенных масштабов.

В недавно написанной статье для «Two Worlds», где представлено очень большое количество предсказаний судьбы и несчастий, взятых из многих источников, я упомянула эти слова и добавила, что у части людей, которых я знала, даже появилось желание основать «колонии выживания» на вершинах высоких гор и в некоторых других местах. Услышав это, Свами засмеялся и сказал, что в этом нет никакой необходимости.

Пожалуй, вставлю сюда вопрос, который я задала во время другого разговора, относительно НЛО. Я упомянула значительное увеличение как приземлений, так и фактических контактов с космическими существами из летающих тарелок. Я спросила, пытаются ли они помочь земле и принести идею братства, помочь в понимании других измерений. Свами ответил, что это так, и добавил: «И у них много работы».

Задавая один из вопросов, я спросила, как бы я могла служить с наибольшей пользой.

– Служа другим, – немедленно был дан ответ.

– А с помощью пера? – спросила я.

– О, конечно же и с помощью пера. – Здесь он обратился ко мне и стал очень выразительным. – Вы пишете очень хорошо, потому что Вы пишете от сердца. Писать только с помощью головы – это очень мало, это должно идти от сердца. Вы пишите очень хорошо. У Вас доброе сердце.

Легко представить себе, как я была взволнована, услышав такую поддержку своих усилий. Потом он обратился к Рону и сказал, что его статья также хорошая. Это было еще одной демонстрацией «внутреннего знания» Бабы, потому что Рон не оставил у Свами статью, накануне ненадолго показанную ему. Свами успел прочесть только несколько первых строчек, и Рон забрал статью с собой. Свами нет необходимости читать.

«Вы должны написать статью для «The Golden Age», – сказал он Рону и, вновь обратившись ко мне, добавил. – И Вы тоже должны написать». Позднее выяснилось, что это было огромное произведение более чем на 200 страницах, в написание которого внесли свой вклад наиболее выдающиеся люди, в том числе ученые, юристы, министры, генералы, вице-маршалы авиации, предыдущие президенты Индии и многочисленные приверженцы Свами, оно было опубликовано ко дню его рождения «Царством Сатьи Саи», ассоциацией бывших студентов колледжей Свами. В издании 1979 года было 54 статьи, по одной на каждый год нынешней жизни Свами, и большую часть написал сам Свами. Нет нужды говорить, что мы испытывали некоторое волнение, ощущая свое предназначение.

(После своего возвращения домой мы получили официальное предложение от «Царства Сатьи Саи», и в издании 1980 г. появились части, написанные нами).

Свами так полон любви и наидобрейшего юмора.

– Иногда Вы впадаете в депрессию, – вдруг сказал он мне.

– Да, Свами, я иногда впадаю в депрессию из-за себя, когда у меня обезьяний ум.

Он засмеялся и широко открыл глаза.

– Обезьяний ум? Сумасшедшая обезьяна! Иногда сплошное замешательство.

Мы все засмеялись, но это действительно так – когда нужно одновременно делать шесть дел и когда все они – неотложные.

А потом Свами сделал то, что, я уверена, запланировал сделать еще вчера... Он снова взял мою цепочку и спросил: «Не хотели бы Вы  иметь настоящую? Это имитация». И прежде чем я смогла вымолвить и слово, он сделал руками круг в воздухе, и появился очаровательный серебристый диск, с изображением его лица на одной стороне и знаком АУМ на другой. Какая радость! Это было то, чего я тайно желала, но не посмела бы просить.

Немного позже он спросил Рона, чего бы хотел он. Рон ответил: «Еще больше любить и что-нибудь от Вас, Свами». Тут же Свами вновь очертил рукой круг, и появилось овальное кольцо, сделанное из пяти металлов Свами, с его цветным портретом на эмали. Он наклонился вперед и уверенно надел его на безымянный палец левой руки Рона. Кольцо превосходно подошло по размеру и было именно таким, о каком Рон мечтал, находясь в самолете во время полета сюда – даже именно на тот палец. Зрение Рона уже далеко от совершенства, и он стал искать очки, чтобы внимательно рассмотреть кольцо. Свами пошутил: «Неужели Вы не можете разглядеть моих волос?»

Но самое неожиданное благословение, которое совершенно переполнило меня счастьем, было еще впереди. Во время общего разговора  Свами опять обратился ко мне – он зачастую заговаривает с человеком внезапно, когда меньше всего ожидаешь этого.

– Занимаетесь ли Вы садханой (духовной практикой)?

– Да, Свами.

– Когда?

– По ночам, Свами.

К моему изумлению, он сделал руками в воздухе пять круговых движений. Когда у всех от удивления раскрылись рты, из его рук выпали 108-бусинковые четки для молитвы – джапамала. Их общая длина в развязанном состоянии – 48 дюймов (более 120 см), их можно носить, дважды обернув вокруг шеи, и еще останется хороший запас.

Они буквально струились из его пальцев, подобно каскаду кристального света. Легким жестом обеих рук он расправил их и накинул через голову на мои плечи, не задев ни волосинки. «О, Свами!» – всё, что я могла вымолвить, с трудом веря, что я была благословлена двумя его дарами в течение одной беседы (и еще ведь всегда был вибхути).

Вот что он сказал об этих дарах: «Не желайте от меня простых материальных вещей, но желайте Меня – и вам воздастся. Это не значит, что вы не получите предметы, которые я даю вам как знаки благоволения, от полноты любви.

Я скажу вам, почему я раздаю эти кольца, талисманы, четки и т.д. Это знак, свидетельствующий о связи между мною и тем, кому они даны. Когда с их владельцами случается беда, этот предмет приходит ко мне в виде вспышки и в виде вспышки возвращается к ним, забирая от меня излечивающую благодать защиты. Но благодать доступна не только тем, кто носит эти дары, но и всем, кто зовет меня, неважно, каким именем или в какой форме. Любовь – это узы, которые привлекают благодать».

Эти дары нельзя потерять или украсть, поскольку они моментально возвращаются к владельцу. И действительно были случаи, когда Свами возвращал кольцо или джапамалу тем, кто считал их потерянными. В одном случае человек был вместе со Свами на песчаном берегу реки Читравати возле Путтапарти, и Свами материализовал для него джапамалу. «Но, Свами, – сказал этот человек, – зачем мне две? Ты мне уже дал точно такую же, и она у меня дома, в серебряном ларце». «Ты ошибаешься, – отвечал Свами. – Твой дом ограблен прошлой ночью и серебряный ларец украден. Вот твоя джапамала!» И когда этот человек вернулся домой, всё так и оказалось.

Когда Баба подвел разговор к концу, встав в центре этой маленькой комнаты, все обступили его, чтобы воспользоваться благоприятной возможностью коснуться его стоп, поцеловать их. Когда я встала, то оказалась справа от него; я смотрела на его профиль, который кажется еще более правильным, чем на фотографиях. Мне очень не хотелось, но всё же пришлось отойти от него. Казалось, что вокруг него упало облако серых сари, не давая ему ступить, и я восхищалась его беспредельным терпением и любовью, которые он проявлял день за днем, год  за годом, всегда отдавая, излечивая, благословляя, исправляя, наставляя, объясняя духовную истину, преображая, даруя счастье.

Я думала о тысячах людей, действующих во всех областях жизни, –  интеллигенции, ученых, юристах, генералах, промышленниках, министрах, учителях, гуру и свами, священниках всех религий, – о каждом, от политика до крестьянина,  о миллионах маленьких людей со всего мира, которые после общения с Бабой почувствовали, что они не могут не преклонить колени, что это единственный путь, которым человек может выразить неповторимую и невыразимую реакцию, с которой раньше никогда не приходилось сталкиваться.

Меня переполняло сострадание, и я бессознательно бормотала: «Бедный Свами…» Слышал он это или нет – я не знаю, но через несколько мгновений он повернул голову и, не меняя выражения лица, в течение целых пяти секунд вглядывался в мои глаза, а я тем временем безмолвно глядела в его. Пожалуй, я могла бы сказать что-нибудь совершенно неподходящее, например «Спасибо, Свами, спасибо», ведь разве не благословил он меня материализацией медальона и джапамалы? Но такого рода ничего не значащие слова в присутствии Бабы казались совершенно неуместными.

Ведь он смотрел на мою обнаженную душу – душу, которая стремится к достижению цели, когда впереди еще такой долгий путь. В течение долгих пяти секунд эти глубокие, чудесные, всевидящие глаза владели мною. А потом он медленно отвернулся, посмотрев на открытую дверь, через которую люди уже начали уходить. То, насколько медленно отводил он от меня взгляд, совершенно избавило меня от ощущения отвергнутости. Встреча была завершена. Позднее я подумала: что это я сказала – «Бедный Свами!» Слышал ли он это бормотанье? Не дерзко ли это – чувствовать сострадание к Божеству? Даже к Богу? Сострадание к безграничной любви, которая обнимает, поддерживает и дает всё людям, подобным нам?

Когда Вему собрался уходить, Свами сказал ему: «Приведите их завтра в 9.30…»

4

ВОСКРЕСЕНИЕ  ИИСУСА

Счастливая судьба, приведшая тебя к встрече со Мной, – это то, за что ты должен   благодарить заслуги, заработанные тобой в прошлых жизнях.

Шри Сатья Саи Баба

Итак, мы снова здесь, уже третье утро подряд, сидим возле портика Бабы в этом спокойном, насыщенном листвой саду. Тишина, в которой буквально купается ашрам в Бриндаване, – бальзам для души. Казалось, что хриплая бомбардировка поп-музыки, телевидения и радио существует где-то в другом, сумасшедшем мире постоянного шума и беспокойства. Здесь было трудно зримо представить себе даже наш маленький далекий домик, а сейчас мне уже с трудом верится, что я в конце концов действительно была в Индии с возлюбленным Сатьей Саи...

В то утро, прежде чем выйти для проведения даршана, он, проходя мимо нас для разговора с пожилой леди, сидевшей в кресле в тенистом углу внутреннего дворика, улыбнулся Фло и мне. Он, должно быть, выбрал двух человек для беседы, ибо вскоре появился седовласый австралиец и сел возле Рона, Мэйнарда и Вему; за ним шел молодой человек  из Техаса.

Когда Баба вернулся, он предложил всем нам пройти за ним в здание. Сегодня там было несколько индийских женщин и двое малайцев. Свами говорил с ними на их собственном языке и материализовал кольцо для одной из женщин. Позднее он также материализовал кольцо для Фло Фергюсон и еще одно по просьбе австралийца, который на вопрос, что он хочет, ответил: что-нибудь для женщины, на которой он надеется жениться. Он был преисполнен восхищения. Как обычно, перед тем, как мы все сели, Свами сделал круговые движения рукой и материализовал для нас вибхути, чтобы мы съели его.

Профессор Кастури, который находится рядом с Бабой с того времени, когда Бабе исполнилось двадцать два года, говорит, что вся физическая форма Свами усыпана этим благоухающим священным пеплом. Когда он оставлял тело, чтобы помочь своим преданным, то вибхути появлялся на его лице, устах, истекал со лба, пальцев рук и ног. Кастури сказал нам также, что теперь Баба уже не падает внезапно, когда приходит чей-то зов. Это было бы невозможно при наличии миллионов преданных.

Он со своим безграничным сознанием может «идти» куда угодно или «быть» где угодно и одновременно заниматься нормальной активной деятельностью. Я лично знаю случаи, произошедшие здесь, в Англии, когда Баба, как он выражается, «наносил неофициальные визиты». Один человек как-то спросил: «В своем ли ты теле или в эфирном?» Баба ответил: «Потрогай мою руку». Она была твердой. Потом Баба пошел к дверям и исчез.

Это был долгий разговор, поскольку мы все, как одиночки, так и пришедшие вдвоем или втроем, находились во внутренней комнате. Фло и Мэйнард через день-два возвращались в Соединенные Штаты.  Они – преданные с давних пор, и Свами обещал Фло сари. Когда они, пройдя через тяжелый занавес, вошли в следующую комнату, Свами  принес из угла сложенное сари и вошел с ним, придерживая рукой; так любящая мать несет приготовленный для своей дочери прекрасный подарок.

Когда кто-либо говорит слово «мать» по отношению к Бабе, не надо думать, что он подразумевает хотя бы самую малую степень женоподобия, наоборот, он чрезвычайно далек от этого. Но, как аспект «Шива-Шакти», чисто духовные качества всеобъемлющих Матери и Отца соединяются в нем. Примером являются трогательные слова: «Я прошу только, чтобы ты обращался ко мне, когда твое сознание тянет тебя в горе, в гордыню или зависть. Доверь мне глубину своего сознания, и не имеет значения, будет ли оно искаженным, жестоко опустошенным сомнениями или разочарованиями. Я знаю, как излечить его. Я не отвергну тебя. Я – твоя Мать».

Я знала, что мы останемся до конца, и поэтому мы оба написали вопросы на маленьких листочках, которые он, должно быть, заметил. Возможно, он также уже знал наши вопросы. Однажды, когда один южноафриканец имел с ним беседу, но был слишком взволнован, чтобы начать говорить, Свами помог ему, заметив: «У Вас в кармане четыре вопроса». И он сказал, о чем были вопросы, и дал ответы на каждый из них, один за другим.

Когда подошла наша очередь, Свами посмотрел на Рона и сказал: «Подойдите». Поскольку в Индии к мужу обращаются в первую очередь, Рон спросил:

– Пегги тоже?

– Конечно, – ответил Свами и добавил, – входите сюда и сражайтесь!

Это была, конечно, шутка, с которой он обращался к мужьям и женам.

Возможно, он знал, как трудно Рону или мне вставить слово, если кто-то из нас двоих начинает говорить! Чтобы избежать этого, мы заранее распределили свои вопросы. Но даже в этом случае мне хотелось бы знать, сколько времени останется на мою долю, если Рон начнет первым.

Странно, что в жизни то, что имеет самое глубокое и самое высокое значение, часто смешивается в наших человеческих условиях с самыми нелепыми событиями, которые могут привести в замешательство, – вечное смешение смешного и возвышенного. Мы вошли в маленькую квадратную комнату с диванами вдоль стен. В центре стоял довольно большой круглый стол, верхняя часть которого была из толстого стекла. Свами еще не успел войти, когда стоявшие снаружи услышали громкий звук, подобный пистолетному выстрелу, за которым последовал ужасный грохот. Позднее мы узнали, что Баба при этом комически изобразил на лице удивление. Он же велел нам входить внутрь и сражаться – и тут же последовал такой эффект!

Рон, чувствуя желание встать на колени, но испытывая при этом затруднения из-за своей ноги, с чересчур большим усилием оперся рукой на край стеклянного стола, который, к нашему величайшему ужасу и испугу, сломался пополам. Большая часть тяжелого стекла в форме полумесяца с грохотом упала на ножки стола.

Свами вошел, взглянул на поврежденный стол и, пока бедный Рон нижайшим образом пытался извиниться за тот кошмар, что он сотворил, сказал мягко: «Не беспокойтесь об этом. Положите обломки на диван». Так что мы подобрали вдвоем тяжелый обломок стекла и осторожно положили его на диван, причем места, чтобы сесть нам, оставалось еще вполне достаточно. Я думала в это время, что именно старый Рон, один из миллионов, должен был разбить стол Аватара.

Должна в этом месте добавить, что на следующий день, когда мы послали письмо с просьбой о возмещении убытков, ответ был весьма характерен: «Скажите им, что когда что-либо разбивают в своем собственном доме, вовсе не обязательно возмещать это».

Баба сел лицом к нам, очень близко, так, что его локти были на коленях, его лицо с этими чудесными глазами – в дюймах двенадцати от нас. И в его отношении к нам были видны такая любовь и сосредоточенное внимание, что через мгновение инцидент был полностью забыт. Он полностью был «к нашим услугам». «Я слуга всех, – сказал он как-то. – У меня нет прав. Я ваш. А вы – мои. Я – в каждом из вас, я пребываю в каждом сердце, принимаете ли вы меня или отвергаете. Я даже в атеисте, но он узнает об этом лишь тогда, когда победит свою болезнь».

Естественно, я не могу рассказывать о вещах личного свойства, за исключением одного маленького примера всезнания Бабы. Рон хотел спросить о проблеме глубинного характера, о цепочке событий, которые были причиной больших страданий и бедствий, выпавших нам обоим, и которые, как он чувствовал, имели кармическую причину.

Он чувствовал, что должен объяснить подробнее, поэтому начал: «Свами, это очень личное. Семь лет назад…» Но прежде чем он продолжил свою сагу, Свами спокойно прервал его, заметив: «Семь с половиной лет назад». Он уже знал, причем точнее, чем мы, потому что, подсчитав позднее, мы поняли, что эта проблема вошла в наши жизни, если быть точным, семь лет шесть месяцев и четыре дня от даты того разговора. Невозможно описать чудо разговора с существом, которое знает всё.

После того как Рон задал этот вопрос, мы спрашивали о самых различных предметах – о цели пришельцев из космоса и о неопознанных летающих объектах (о чем я уже упоминала); об исцелении и возможности обращения к нему за помощью, если мы мысленно позовем его; о спиритуализме, так как нам хотелось прояснить суть сообщения, которое я как-то прочла, и где говорилось, что он не одобряет то, чем занимаются медиумы. (Но кто может одобрить то, чем занимаются некоторые медиумы?) Поэтому мы спросили:

«Является ли спиритуализм, с помощью которого общаются с находящимися в следующей сфере жизни, предосудительным занятием, если медиум честен и чист?»

«Нет, вовсе нет», – ответил Свами совершенно категорически. Мы и сами так думали. И конечно же Свами хорошо знал, что в течение нескольких лет у нас в доме, или точнее, в коттедже нашего дома, отделенном небольшим двором, жила особо одаренная женщина-медиум, и что многое из того удивительного и вдохновляющего, что мы испытали, содержится в моих книгах.

Мы также говорили о том, к чему Свами относится как к «очень плохой карме», навлекаемой на себя человечеством из-за дурного обращения с царством зверей. Когда я в этой связи упомянула науку, Свами возвел к небу глаза, отвернулся и с огромной болью в голосе сказал: «А... наука! Необходимо распространять знание о единстве всей жизни. Бог в каждом творении».

Теперь, поскольку написано, что тройная инкарнация этого Аватара, «Калки-Аватара на белом коне», предсказанного в древних священных Писаниях, в лице Саи Бабы из Ширди, затем – Сатьи Саи Бабы и, наконец, Према Саи Бабы олицетворяет три стороны Божества, Шиву, Шиву-Шакти и Шакти, мы хотели бы знать: будет ли Према Саи, который должен придти вскоре после того как он оставит эту форму в возрасте 96 лет, иметь облик женщины. Баба ответил: «Нет, он будет мужчиной. В Майсуре-Карнатаке (С 1972 г. штат Майсур называется Карнатакой). Инкарнация произойдет между городами Бангалор и Майсур». Название места и имена родителей, быть может, еще не родившихся, Баба тоже сообщил, но я не воспроизвожу их, по крайней мере в точности.

Как будет выглядеть Према Саи? Мы уже знаем! Д-р Джон Хислоп  из Соединенных Штатов подробно описывает в номере «The Golden  Age» за 1980 г., как однажды утром, в присутствии группы учеников  своего Колледжа, Свами попросил Хислопа дать ему тяжелое золотое кольцо, которое он материализовал для него всего лишь накануне. Когда Хислоп вложил кольцо в его ладонь, он, как пишет сам Хислоп, «трижды подул созидательным дыханием через большой и указательный пальцы, раскрыл ладонь, и на ней оказался Према Саи!»

Кольцо изменило цвет из насыщенно золотого в серебристый, и Хислоп описывает увиденное как «коричневый камень, хорошо отполированный, напоминающий в профиль скульптуру, на которой заметны переносица и нос, намек на дугу левого глаза, превосходная голова с волосами до плеч, усы и борода, голова покоится на цветке лотоса или появляется из него. Выражение его лица было спокойным, мирным  и величественным».

Свами сказал ему: «Он еще в процессе рождения, словно идея в стадии вынашивания, поэтому больше я ничего не могу показать. Это впервые, когда Он показан миру».

Поразительно то, что после того, как кольцо было создано, оно стало меняться! Хислоп пишет: «Теперь оказался более отчетливо видимым весь нос, в то время как вначале он не был различим целиком – или лучше сказать, сливался с краями камня и не был виден полностью. Но теперь между носом и краем камня появилось пространство. Более того, можно было видеть часть левого глаза и часть левой щеки. Мы едва можем дождаться того, что будет через несколько лет. Каков Он будет через десять лет, через двадцать?» (Я не могу избавиться от чувства, что Према Саи будет чем-то напоминать Иисуса в традиционной концепции).

Был еще один вопрос, который я особенно хотела задать Свами. Я очень много думала об этом, и ответ – если бы он пожелал ответить – имел бы особое значение для меня и, очевидно, для многих, кто не связан ортодоксальными воззрениями, сложившимися на протяжении веков. Нам никогда не следует бояться правды, но всегда следовать за ней, куда бы она нас ни привела.

В апреле 1979 г. я написала статью в «Two Worlds», озаглавленную «Умер ли Иисус на кресте?» Я была зачарована книгой с названием «Иисус умер в Кашмире» А. Фэйбер-Кайзера и другими книгами на ту же тему, а также тем фактом, что некоторые индийцы и пакистанцы недоумевают, если, говоря с великой гордостью: «Любимый Иисус умер в Шринагаре, в Кашмире. Совершаются паломничества, и многие молящиеся получают ответы в дни несчастий. Для нас он Аватар Любви», – они встречают удивленные взгляды. Я тоже была удивлена тем фактом, что многие христиане, прочтя мою статью, написали мне, выражая интерес и радость и даже говоря, что они всегда чувствовали в глубине души, что в действительности он не умер.

Весомость данных, полученных при изучении плащаницы из Турина, говорящих за то, что Иисус через три часа пребывания на кресте перешел в состояние каталепсии, или по современной медицинской терминологии – «клинической смерти» (смерть от распятия может  наступить к четвертому дню), была настолько сильна, что 30 июня  1960 г. Папа Римский Иоанн XXIII выпустил наиболее разоблачительную из всех прокламаций, опубликованную 2 июля в газете «l'Observatore Romano» под заголовком «Полная сальвация тела Иисуса Христа». (лат. salvatio – спасение)

В ней Папа говорит Римским католическим епископам, которые восприняли и распространяют эту новость, что полная «сальвация» человеческой расы осуществилась через кровь Иисуса и что для этого факт смерти не является существенным. (Между прочим, слово «сальвация» не означает то, о чем думает большинство людей, то есть просто спасение. Оно означает «возвращение» на тропу совершенствования, ведущую в конечном счете к Божественности).

Почему же Папа выпустил такую прокламацию? Почему в 1960 г. от Рождества Христова появилась необходимость высказать утверждение, что смерть не была существенной в этой доктрине церкви? А потому, что Ватикан убедился после проведенных в течение нескольких лет тщательных проверок и анализов с использованием последних достижений науки и техники: а) что плащаница из Турина действительно подлинная и б) что, когда тело Иисуса, находившегося в бессознательном состоянии, положили на нее, он еще был жив.

Даже сегодня, при современном состоянии врачебного искусства, люди, смерть которых засвидетельствована в морге, возвращаются к жизни. Хорошо известен длительный «смертельный» транс йогов. А сколько раз над людьми произносили слова «клиническая смерть», а они возвращались к жизни, как это описано в книге д-ра Раймонда Муди «Жизнь после жизни».

В 1969 г. Ватикан назначил проведение дальнейших детальных научных исследований, которые длились семь лет и подтвердили прежние результаты.

На плащанице обнаружено двадцать восемь пятен крови: от распятия, от ударов плетью, от ран, нанесенных копьем и от тернового  венка. И они, эти раны, продолжали источать кровь. Даже раны от тернового венка после того, как его убрали, начали кровоточить. Но это было невозможно, – разве только сердце всё еще продолжало бы биться, пусть слабо. Когда сердце останавливается, ток крови прекращается, она скапливается в венах, а подкожные капилляры опорожняются, что приводит к такому признаку смерти, как бледность кожных покровов.

Проверка показала также, что следы от копья идут из правой части грудной клетки, из области между пятым и шестым ребрами в верхнюю часть левой стороны, сходясь там и образуя угол в 29 градусов. Это означает, что копье прошло рядом с сердцем, но не повредило его. «Кровь и вода», которые, как говорит нам Иоанн, текли из ран, нанесенных копьем, не могли исходить из сердца. А поскольку кровь текла, это показывает, что сердце продолжало биться, хотя бы слабо.

Полагают, что сам Пилат никогда не желал смерти Иисусу. Действительно, вряд ли для этого было подходящее время ввиду предстоящей субботы, священной для иудеев, и празднества по этому поводу, которое начиналось на закате этого же дня. Два разбойника были все  еще живы и должны были быть убитыми. Умирание на распятии процесс длительный, продолжающийся иногда три или четыре дня и обусловленный сочетанием голода, жажды, истощения, потерей крови и нападением хищных птиц. Изредка через день-полтора наказание считалось законченным и преступника снимали с креста. Если раны удавалось успешно залечить, преступник выздоравливал и продолжал жить.

Когда Иосиф из Аримафеи, состоятельный член синедриона и приверженец Иисуса, попросил у Пилата разрешения забрать тело Иисуса, оно было дано, хотя распятых не разрешалось хоронить в отдельных могилах или отдавать для погребения родственникам, их бросали в общую могилу.

Надеялся ли тогда Пилат, что он еще жив? Мое мнение, что он надеялся, подтверждается письмом, которое он написал императору Тиберию в 32 г. н.э. Оригинал его находится в Библиотеке Ватикана. Копии же можно получить в Библиотеке Конгресса в Вашингтоне. Вот что писал Пилат:

«Кесарю Тиберию. В Галилее появился молодой человек, и во имя Бога, который послал его, проповедует он новый закон, смирение. Сначала я думал, что в его намерения входит возмутить людей против римлян. Мои подозрения вскоре рассеялись. Иисус из Назарета говорил скорее как друг римлян, чем как друг иудеев.

Однажды я увидел молодого человека среди группы людей, опиравшегося на ствол дерева и спокойно говорившего с толпой, которая окружала его. Мне сказали, что это Иисус. Это было очевидно благодаря значительному различию между ним и теми, кто окружал его. Его красивые волосы и борода придавали ему внешность божества. Ему было около тридцати лет, и никогда раньше я не видел такого приятного, доброго лица.

Какое же все-таки было различие между ним, с его прекрасным цветом лица, и теми, с черными бородами, которые слушали его. Поскольку я не хотел беспокоить его, я пошел дальше, сказав однако своему секретарю, чтобы он присоединился к группе и послушал.

Позднее секретарь рассказал мне, что ему никогда не доводилось читать в работах философов ничего такого, что могло бы сравниться с учением Иисуса, и что он не сбивает людей с пути и не является смутьяном. Вот почему мы решили защитить его. Он мог свободно действовать, говорить и созывать людей. Эта неограниченная свобода не нравилась иудеям, которые были возмущены; это не беспокоило бедных, но раздражало богатых и облеченных властью.

Позже я написал Иисусу письмо, приглашая его в Форум для беседы. Он пришел. Когда Назаретянин появился, я совершал  утреннюю прогулку, но, взглянув на него, почувствовал себя не в силах сдвинуться с места. Казалось, что ноги мои прикованы к мраморному полу железными цепями; я весь дрожал, словно чувствуя за собой вину, хотя он был спокоен.

Стоя на месте, я за это время оценил этого необыкновенного человека. В его внешнем виде или характере не было ничего неприятного. В его присутствии я чувствовал глубокое уважение к  нему. И сказал ему, что вокруг него сияет аура, что его личность обладает заразительной простотой, которая ставит его выше сегодняшних философов и учителей. Благодаря своей приятной  манере, простоте, смиренности и любви, он произвел на всех нас глубокое впечатление.

Таковы, досточтимый повелитель, факты, касающиеся  Иисуса из Назарета, и я нашел время, чтобы в деталях известить тебя об этом деле. Моя точка зрения такова, что человек,  который может превращать воду в вино, который лечит больных, который воскрешает мертвых и успокаивает бушующее  море, не виновен в преступлении. Мы должны допустить, что он,  как говорят другие, действительно сын Божий.

Ваш покорный слуга – Понтий Пилат».

Человек, написавший это письмо после того, как у него появились сомнения относительно деятельности Иисуса, даже хотя он и не хотел подвергать опасности свое положение или становиться врагом Кесаря – которому рассерженные иудеи могли выдать его – мог, тем не менее, не будучи в силах спасти этого человека, когда его привели к нему, организовать казнь таким образом и в такое время, что Иисус мог пережить это суровое испытание.

Вопреки иудейскому обычаю тело не было положено в могилу и захоронено, а было помещено в просторную, хорошо вентилируемую пещеру в скале в саду Иосифа из Аримафеи; вход в нее был заблокирован большим камнем. (Говорят, из пещеры имелся потайной ход в  дом Иосифа, возможно, запасной выход на случай неспокойного времени).

Однако, как бы то ни было, как говорит нам Иоанн, богатый человек Никодим тоже пришел, принеся около ста фунтов состава из смирны и алоэ. Такое огромное количество – чтобы помочь залечить раны? Интересно отметить, что в Англии XVI века при сборе шалфея и  вербены использовали два народных заклинания, требующих от этих трав, чтобы они сначала выросли на Голгофе и помогли Иисусу вылечить его раны.

Ученые утверждают, что превосходный негатив на материи плащаницы из Турина мог только быть «выжженным» в полотне в результате мгновенного воздействия излучения. Я считаю, что это было мгновенное воздействие космического излучения, которое помогло восстановить энергетику истощенного, находящегося без сознания тела.

По общему мнению, Иисус сказал своим ученикам, что он возродит «храм» (своего тела) через три дня. Они не представляли, что он имеет в виду. Все они разошлись кто куда, за исключением Иоанна, единственного, кто, предположительно, видел тело, забранное Иосифом из Аримафеи и его друзьями. Все они думали, что он умер, вот почему, когда он явился им в Верхней комнате, они испугались и подумали, что это дух.

Но Иисус сказал им, что он не дух, что у духа нет костей и плоти, которые есть у него. Он показал им свои раны и попросил еды, съел поджаренную рыбу и мед в сотах. В другом случае он развел огонь на  берегу озера и приготовил рыбу.

Его «появление» в Верхней комнате в то время, когда двери ее, как рассказывают, были закрыты, – это то, что адепты, учителя или аватары могут делать произвольно, находясь в физическом теле. Свами  делал это бесчисленное количество раз – одновременно живя в течение двух дней в семье и будучи полностью активным за 600 миль оттуда.

Однажды Баба «появился» и принял родившегося младенца, сделав перед своим исчезновением всё необходимое, включая омовение и пеленание ребенка. Дежурный персонал, не думавший, что ребенок должен был родиться, был изумлен, когда женщина сказала, что ее ребенка принял «тот, в красном одеянии и с копной черных волос, чей портрет висит на стенах больницы».

Между прочим, хотелось бы знать, сколько людей помнят или знают о визитах к некоему Ллойду Тестеру таинственного незнакомца, который называл себя просто «Странник»? Запись этих разговоров вместе с необычными, прекрасными фотографиями незнакомца, которые у меня имеются, были напечатаны около 50-ти лет назад, а недавно были перепечатаны в виде буклета.

Невольно хочется процитировать короткую выдержку, которая объясняет удаление камня от входа в пещеру.

«Я делаю это только для того, чтобы напомнить тебе, сын, что ты можешь видеть случившееся после распятия Посланца-Учителя... Даже здесь не было чуда, если не считать чудом, что несколько его самых близких друзей (которые выпросили тело и спрятали его от разъяренной толпы) наблюдали за ним и терпеливо ждали, будучи уверенными, что душа вернется в тело, а потом понесли его назад, через тайный проход, который соединял пещеру с домом ее хозяина, Иосифа из Аримафеи.

Здесь их встретил самый жалкий человек, бедный Иуда, который будучи в состоянии помраченного рассудка, подумал, что видит дух преданного им Учителя, воскресшего из мертвых, опирающегося на руки двух человек, которых он принял за своих обвинителей. Это был невыносимый момент, от которого рассудок его сломался.

С безумным криком он понесся вдоль прохода, ведущего в склеп, и с огромной силой маньяка бросился на преграду, которая, казалось, заслоняла путь к свободе. С ужасными воплями и проклятьями, с силой десяти человек он сдвинул, без чьей-либо помощи, тяжелый камень, который закрывал вход в пещеру, и с воем безумца устремился к месту, где и встретил свою смерть.

Я рассказываю тебе все это так подробно для твоего знания.  Нет никакой причины для чрезмерной секретности (кроме как для сознания нескольких верных друзей, которые все же боялись силы властей), но это было его желанием – удалиться от борьбы на какое-то время.

Дух так и сделал, но прошло совсем немного времени, и он вернулся к месту его временного пребывания на земле. Вновь и вновь он возвращался к своим избранным, показывая даже самым большим скептикам отметины, оставленные его убийцами, доказывая, что это то же самое тело, та же форма, которые они так хорошо знали и любили».

А что же по поводу истории о его окончательном исчезновении в облаке или тумане? Эти сообщения просто не совпадают. Матфей даже не упоминает об этом! Другое Евангелие относит «исчезновение» к тому же дню, как и Воскресение! В то время как третьи утверждают, что Иисус очень часто встречался со своими учениками, давая им наставления на будущее, в течении сорока дней.

Говорят, что еще раньше, во время своей миссии на земле, когда враги хотели забросать его камнями, он просто «исчез из их гущи», то  есть стал невидимым. Что очевидно, однако, так это то, что он покинул их и отправился куда-то. Так куда же он отправился?

Есть множество свидетельств в древних источниках и хрониках, которые говорят, что он продолжил свою миссию, путешествуя на Востоке в поисках затерянных и разрозненных племен Израиля.

После распада Ассирийской империи только небольшая часть вернулась в Палестину. Остальные десять племен оказались разбросаны по странам, лежащим к востоку, их можно найти в Персии, Бактрии (Афганистан) и за пределами Инда в Кашмире, в прекрасном районе в западной, Гималайской части Тибета, известном как «рай на земле».

До наших дней в этих местах живут те, кто называет себя Бен-э-Израиль, «сыны Израилевы». Имеется большое количество работ как древних, так и современных, которые свидетельствуют об израильском происхождении жителей Афганистана и Кашмира.

Различные источники древнейшего времени, такие как «Бхавишья Махапурана», написанная на санскрите, утверждают, что Иисус, сопровождаемый Марией, своей матерью, и Фомой, после остановки на некоторое время в Дамаске пошли по длинному караванному пути через северную Персию, где он много проповедовал, обращая в свою веру, и заслужил имя «исцелителя прокаженных».

Это просветительское паломничество, во время которого он неуклонно двигался на Восток, заняло несколько лет.

Согласно «Деяниям Фомы» и другим источникам, Иисус, Мария и Фома находились в Таксиле (в настоящее время на территории Пакистана), оттуда они продолжили путь в Кашмир. Но Мария, будучи не в силах больше переносить тягот путешествия, умерла, и в том месте сейчас стоит маленький городок Марри, названный в ее честь и находящийся приблизительно в 30 милях от Равалпинди. Ее могила в Пинди-Пойнт осталась важной святыней до наших дней. В 1950 г. эта могила была восстановлена благодаря Кхвадже Назиру Ахмаду, автору книги «Иисус в раю на земле».

Иисус пошел дальше в Кашмир; на его пути лежала долина, которая известна сейчас как «Луг Иисуса». Эта прекрасная зеленая долина с лесистыми склонами по-прежнему заселена племенем Яхуди, потомками племен Израилевых. Оттуда он пошел в край, название  которого можно перевести как «место, где отдыхал Иисус». А потом в Шринагар, изменчивую столицу Кашмира, расположенную среди озер у подножия Гималаев.

По сути дела он повторил свой путь, по которому вернулся в Палестину после проведенных в молодые годы долгих странствий и обучения в Индии и других местах, когда он, согласно рукописи из монастыря Химис, где он останавливался во время своего первого путешествия, готовился к своей миссии.

На царя Раджу Шалевахина эта одетая в белое необычная фигура с бледным лицом произвела огромное впечатление. Отвечая на вопрос, Иисус сказал (согласно «Бхавишье Махапуране»), что он выполнял свою пастырскую миссию в стране, находящейся далеко за Индом, где ему пришлось много выстрадать. Он проповедовал любовь, правду, чистоту сердца, и по этой причине его называли там Мессией.

Он сказал, что целью миссии было «очистить религию». Раджа во многом помог ему и обещал, что будет следовать его учению. До конца своего земного пути Иисус жил простой жизнью возле озера Дал, и множество людей приходило к нему, чтобы услышать проповеди и  исцелиться.

Утверждают, что при приближении старости Иисус попросил Фому продолжить его деятельность, а могилу разместить в точности на том месте, где он умрет. Эта могила, расположенная вдоль линии, идущей с востока на запад, находится в центре города Шринагар в склепе усыпальницы, называемой «Розабал», что означает «могила пророка».

На древней табличке с рельефом изображены два отпечатка стоп, на которых видно точное местонахождение рубцов, оставшихся после распятия. Усыпальницу посещают представители всех религий, а члены одной из семей на протяжении 1900 лет были ее хранителями.

Древние скрижали также говорят, что Фома поступил так, как ему велели. После повторного посещения Таксилы и могилы Марии он пошел на юг, через всю Индию, проповедуя, основав общины в Керале, и, наконец, пришел в Мадрас, где над его могилой был построен существующий в наше время Собор Св. Фомы.

До сегодняшнего дня индусы, мусульмане, буддисты и представители племени Бен-э-Израиль почитают великого бледнокожего Пророка, который пришел из Палестины, что на далеком Западе, с рубцами от распятия на теле, который лечил больных, собирал вокруг себя огромное количество людей, и царей, и нищих, утверждая, что он пришел для «очищения религии».

Таким образом, можно понять, учитывая вышеизложенное и многое из того, что осталось за рамками этого рассказа, почему я очень хотела задать Бабе один вопрос. Наконец я сказала:

– Свами, вот о чем я давно хотела Вас спросить. Действительно ли физическое тело Иисуса вернулось к жизни, будучи в гробнице? Я имею в виду, это не было материализовавшееся тело духа – созданное так же, как это сделал Учитель Йогананды, представший перед ним в полностью материализованном виде через три месяца после того, как был похоронен?

Свами ответил:

– Нет, – именно физическое тело. Не материализованное тело духа. Физическое.

– А-а! – произнесла я. – Тогда, правда ли, что он путешествовал на Восток, продолжая свою миссию в Кашмире?

– Да, и, кроме того, он был в Калькутте и Малайзии.

– В таком случае, действительно ли в Кашмире в усыпальнице «Розабал», что в городе Шринагаре, покоится тело Иисуса?

Свами кивнул и сказал «Да», причем сказал это так просто с восходящей интонацией в голосе, как бы ожидая следующего вопроса, глаза же его всё время были устремлены на меня и смотрели с величайшей нежностью.

Оглядываясь назад, я вижу, что у меня еще было о чем спросить. Но ответ на самый главный вопрос был получен, и я была удовлетворена и счастлива, что всё оказалось именно так. И если ты действительно размышляешь об этом, многие вертящиеся в голове вопросы о событиях прошлого оказываются достойными лишь академического интереса, по сравнению с тем, что в этот критический период истории развития планеты воплощена живая реальность Божественного принципа, как выполняется на деле Закон Божий.

Я знала, что у Рона тоже есть самый важный и серьезный вопрос, который он хотел бы задать Свами и рассказ о котором я оставляю ему для второй части книги. Скажу только, что после этого разговора мы ушли оттуда ошеломленными.

5

НЕУДАЧА ЛИ ЭТО?

Я всегда знаю прошлое, настоящее и будущее каждого из вас.

Шри Сатья Саи Баба

Когда разговор закончился, мой муж Рон и я чувствовали себя настолько переполненными счастьем (третий из трех дней – такой  жизненно важный для нас!), что едва осознавали окружающую обстановку. Когда мы присоединились к остальным участникам группы,  терпеливо ждавших во внешней комнате, Баба взял из угла корзину  и каждому в руки дал маленькие пакетики с вибхути. Рон и я получили на двоих 59 штук.

Профессор Кастури говорит, что Баба ежедневно материализует около фунта (около 400 г) этого благоухающего священного пепла, который ниоткуда не «берется», а буквально истекает из его тела. Но каждый год на  праздновании Дасары в Путтапарти Баба опускает свою руку в маленькую, очень легкую перевернутую урну, поддерживаемую его приверженцами, такими как Кастури, д-р Гокак, д-р наук Бхагавантам или 90-летний Шри Каруньянанда, – и нескончаемый поток пепла разливается по маленькой серебряной статуе его предыдущего тела, Саи Бабы из Ширди.

Когда устает одна рука, он использует другую (во время смены рук пепел не падает) – пока вокруг сидящей статуи не появится слой пепла толщиной 10 дюймов (около 25,5 см). Позднее он собирается и раскладывается по бумажным пакетикам. Кастури однажды подсчитал, что Баба, должно быть, материализовал за эти годы по крайней мере пять-шесть тонн вибхути – а написано это было несколько лет назад.

Многое, что было сказано в приватной беседе, описанной в предыдущей главе, не может быть вынесено на широкую публику, поскольку относится к категории личного. Но последние слова Свами, сказанные мне, были: «Продолжайте писать – это хорошо». И было еще что-то, что вызвало у нас душевный подъем, к которому в значительной степени примешивалось чувство смущения и замешательства.

Это было в субботу. Баба, по-видимому, собирался на несколько дней в Бомбей, намереваясь во вторник утром попасть в прекрасную Дхармакшетру, которая расположена на холме на окраине этого гигантского города. Наш друг Вему Мукунда предложил: «Спросите у Свами, нельзя ли вам поехать в Бомбей». Самим нам это, конечно же, никогда бы не пришло в голову. И вот во время беседы Рон осторожно спросил его:

–  Свами, мы стареем и приехали в Индию только для того чтобы увидеть тебя. Можно ли нам поехать в Бомбей?

Свами подумал и тоном, говорившим, что мы действительно можем поступить так, как хотим, ответил:

– Да... да, поедем со мной в Бомбей.

Внезапно почувствовав небольшое волнение, я задала вопрос:

– Мы остановимся в отеле? (К тому времени, всего лишь на четвертый день своего пребывания в Индии, мы даже еще не знали, в какой части этого огромного города находится Дхармакшетра).

Свами снова подумал.

– В отеле? Да, если вы хотите, – а потом добавил, – или же я позабочусь о вас.

Это было сказано как будто мимоходом, и мы не знали, что он имел в виду на самом деле. Не знали мы также, что в такие путешествия он обычно берет небольшую группу. Но даже зная это, не было никаких причин рассчитывать, что мы будем включены.

В конце беседы, которая была продолжительной и ее пора было завершать, хотя мы все еще говорили о царстве животных, Свами встал и сказал: «Мы еще поговорим об этом в Бомбее…»

Эти слова все время будут преследовать меня. Сколько раз я покрывалась гусиной кожей при одной только мысли о них! Мы были совершенно неопытными новичками. Во всяком случае одна лишь мысль о том, что мы полетим со Свами на одном самолете (между Бангалором и Бомбеем был только один ежедневный рейс) уже воодушевляла нас. В состоянии эйфории мы в тот же день после обеда помчались на моторикше в авиакассу узнать, можно ли наш заказ перенести со среды, 30-го января, на вторник, 22-го января. К нашему смятению, мы оказались 125-ми в листе ожидания. Поскольку по воскресеньям касса была закрыта, нам предложили попробовать прийти в понедельник в половине пятого дня.

Неужели из листа внезапно будут вычеркнуты 125 человек? В течение понедельника? Неужели мы вели себя как навязавшиеся подростки? Зная, что, когда Свами бывает в Бомбее, он собирает до 200 000 людей, кроме того у него есть еще различные дела, включая свадьбу, которую он должен был провести, как мы могли подумать, что он действительно найдет время для Пегги и Рона, двух старичков из Англии? Я уже видела, как мы потерялись в толпе. Нашего друга Вему с нами не будет. Он полагал, что я позвоню Шри Индулалу Шаху в Бомбей, и он, возможно,смог бы пристроить нас как можно ближе к Дхармакшетре (хотя, вероятно, на бетонном полу, добавил он).

Но как я могла позвонить ему, если мы до последней минуты не смогли бы сказать, попадем ли мы на самолет? К тому же мы не знали, как мы будем возвращаться в Бангалор, даже если бы смогли набрать денег на эти билеты. Мы понимали, что могли бы задержаться в Бомбее на несколько дней, ожидая своего вылета домой – тех драгоценных дней, когда Свами был бы уже в Бангалоре. А мысль о расставании после нескольких таких дней без посещения Путтапарти казалась нам ужасной – ведь мы сюда, возможно, уже не вернемся.

Конечно, мы еще не знали, что не стоит мыслить рационально, если дело касается Свами. Нужно только верить. Кроме того, следует понять, что каждое слово, произнесенное Свами, имеет свое значение, даже если оно произнесено мимоходом. Он сказал: «Или я позабочусь о вас». Трудность заключалась в слове «или». Позаботится он или нет? А как же со ста двадцатью пятью людьми на листе ожидания? Где-то в глубине души у меня было чувство, что я – просто надоедливый человек, хотя это и не так.

После таких мыслей и переживаний ко мне во сне явился Баба, убеждая перебороть детский комплекс «нежеланности» и чувство, что у тебя достоинств меньше, чем у других. (В других снах, уже после нашего возвращения, благодаря ему я испытывала несравненное блаженство). Он сказал, что никто без его желания не может видеть его во сне. Поэтому всё, что говорится, показывается, происходит, сообщается, всё, чему он учит во сне – всё действительно так и есть.

Но главная причина того, что в воскресенье ночью после долгой дискуссии, мы в конце концов решили отказаться от этой, по-видимому, напрасной попытки отправиться в Бомбей, заключалась в следующем: после бесед и потрясений, которые нам довелось испытать, мы были настолько насыщены духовно, что у нас появилась потребность в небольшом периоде спокойствия, чтобы «наши души соединились с нашими телами».

Нужно было передохнуть, чтобы подумать о планах будущей работы для Свами, тщательно впитать всё, о чем нам было сказано. (Кстати, я сомневаюсь, смог ли бы Рон физически выстоять эту встречу, учитывая всё то, что сопровождает такого рода спешку. И моя температура по-прежнему была немного выше нормы).

В тот вечер в нашем гостиничном номере – на кроватях были разбросаны листы с дневниковыми записями – нас неожиданно посетили г-н и г-жа Балу. Он является директором кофейного предприятия Индии, а также весьма одаренным художником. Его жена – романист и журналист, а также эксперт любой области изящных искусств.

Оба они – в высшей степени восхитительные и милые люди, которые вместе со своими тремя сыновьями стали верными приверженцами Бабы около трех лет назад, хотя они говорят, что для них как будто прошли три сотни лет. Я точно знаю, что они имели в виду. Незадолго до этого Вему пригласил нас в офис г-на Балу, чтобы мы смогли познакомиться, и позднее мы, пока Свами был в Бомбее, провели в этом доме чрезвычайно полезный вечер.

На следующее утро, в воскресенье, мы вместе с толпой сели под баньяновое дерево – впервые со времени нашего прибытия, так как всё время пребывали в саду Свами. Среди индусов, составлявших большинство, было несколько американцев, скандинавов, группа итальянцев и большое количество представителей других национальностей Востока и Запада.

Когда Свами медленно движется вдоль проходов, он осведомлен о каждом из нас. Он «работает» с каждым, внутренне, даже (а возможно особенно) когда кажется, что он не обращает внимания на людей. Он сказал: «Вы можете видеть меня впервые. Но для меня все вы старые знакомые. Я знаю всех вас насквозь». И если он посмотрит на тебя, даже мельком, этот взгляд неизгладимо отпечатывается в сознании навсегда.

В это утро он проверил книжную лавку и проехал через ворота, возможно, чтобы увидеть стадо коров, которое он лично контролирует с нежной заботой. В нашей жизни тоже был период, когда мы были фермерами, и поэтому особенно интересно было посмотреть это стадо. Так как мы оставались в Путтапарти на весь день, то, спустя некоторое время пошли по дороге, чтобы сначала в изумлении посмотреть на огромное и архитектурно-уникальное здание Колледжа искусств, науки и коммерции Шри Сатьи Саи, где обучалась тысяча студентов, а потом – спуститься к прохладному, обширному скотному двору с угодьями позади него.

Даже скотные дворы здесь окрашены в цвета Свами: розовый и голубой. На каждой бледно-голубой двери на роликах имеется символ объединенных религий, эти символы, символы универсальности, действительно находятся повсюду. Коровы были совершенно мирными и довольными, одетые в белое студенты, которые ухаживали за ними, были абсолютно спокойными и педантичными.

Все, что делает Свами, является значимым и имеет свою миссию. Когда коровам нужно было пройти со своих первоначальных квартир к своему новому дому, нам сказали, что Свами организовал процессию через деревню. Первыми шли флейтисты. Кришна когда-то был пастушком, и его всегда изображают играющим на флейте. Потом шел Свами, ведя первую корову, украшенную цветами, за ним шли шестьдесят студентов, каждый из которых вел корову, телята следовали за мамами. Шествие замыкала группа поющих бхаджаны, радостные священные песнопения. Мне хотелось бы посмотреть на эту восхитительную процессию во всем ее блеске.

Когда мы сидели в тени и поедали свой ланч из сэндвичей, то были потрясены группой студентов Колледжа, вооруженных кирками и мотыгами, которые собирались убрать большие гранитные валуны, лежащие под песком, вероятно, для расширения здания туалета. И хотя солнце было в зените, они ни разу за тот час, пока мы за ними наблюдали, не приостановили свою тяжелую работу. (И это в стране, где имеющие образование никогда не запачкают своих рук и не будут делать грубую работу).

Меня также заинтересовало поведение одной из уличных собак, очевидно обычное для них. Вообще, там всегда бывает три-четыре коричневых или желтовато-коричневых «гончих» с грациозным телом, которые приходят в ашрам и устраиваются на солнышке. Эта же подошла к двери книжной лавки, навострила в ожидании уши, и тут появилась чья-то рука и поставила на улицу ее «ланч».  Ничто не укроется из сферы внимания Свами. Не удивительно, что предложенный бисквит, к моему удивлению, был взят исключительно из вежливости, а не от голода!

А еще немного раньше нам предложили встретиться в маленькой комнате за домом Свами со старым, подобным святому, профессором Кастури, он там живет в то время, когда Свами находится в Бриндаване. Мы хотели обсудить статью Рона, которую он показал Свами во время нашей первой беседы, а также и другие дела. Когда мы сказали ему, что он, вероятно, доживет до ста лет, он ответил нам прекрасной улыбкой и сказал просто: «Если Свами захочет…» Трогательнейшее зрелище представлял собою этот 83-летний бывший почетный ректор университета, одаренный и знаменитый на протяжении своей долгой жизни писатель, сидевший сейчас на корточках на краю низкой походной кровати в маленькой комнате, заваленной бумагами, а на вешалке висели немногие его одежды.

Пока Свами был в Бомбее, этот высокий, крупный, в высшей степени преданный ему человек оказал нам честь и в течение двух с половиной восхитительных часов говорил с нами в нашем номере отеля. Мы всегда будем благодарны ему за чудесные рассказы о своих первых годах, проведенных с Бабой, – когда Бабе было всего лишь двадцать два и он «поймал» 50-летнего профессора, смеявшегося над ним в юмористическом журнале, который издавал, пока не встретил его!

Вему и Фергюсон возвратились около четырех часов дня, чтобы подготовиться к концерту, который они давали этим вечером в большом студенческом общежитии, где некоторые студенты были поддержкой и тоже принимали участие. Фло присоединилась ко мне в толпе, ожидающей даршана. Поскольку было воскресенье, бхаджаны исполнялись с особым воодушевлением под аккомпанемент ручного барабана и маленьких звонких цимбал. Пение смолкло только тогда, когда Свами, в конце концов, сел в кресло под большим деревом перед статуей Кришны и дал сигнал к прекращению бхаджанов и «трепетания пламени».

Свами вернулся в свои апартаменты, но, так как он почти сразу же должен был собираться на концерт, Фло и я вместе с другими выстроились в ряд, чтобы увидеть его. Когда он проходил мимо нас, он улыбнулся и сказал Фло: «Ну как, подошло?», подразумевая сари, которое он подарил ей накануне и которое она надела.

Г-н Балу спросил нас, не сможем ли мы посетить концерт, но увы! Нельзя сделать ни единого исключения из правила, согласно которому в мужском общежитии не может появиться ни одна женщина. Но с Роном обошлись, как с очень важной персоной. Поскольку ему из-за ноги было бы неудобно сидеть на полу, скрестив ноги, ему поставили кресло рядом со Свами, который ему мягко улыбнулся, когда вошел. Рон был единственным европейцем среди почти тысячной аудитории, состоящей из студентов и элиты, включавшей учителей, профессоров, ученых, художников и писателей.

Фло и я заболтались в машине, но вернулись вовремя, чтобы услышать голос Свами, произносившего речь после концерта, и пение бхаджанов, которыми заканчивался этот вечер. Когда Свами вышел на улицу, был славный, спокойный, благоухающий вечер, с восходящей луной и очень яркой звездой возле нее на фоне насыщенно бирюзового цвета. Медленно проходя, Свами посмотрел на небо и заметил: «Жаль, что звезда немного не выше!» (чтобы получился настоящий мусульманский символ).

Он пошел дальше, все время посылая всем так много любви. Человек купается в этой фантастической ауре. Я не могла понять, как можно когда-нибудь покинуть это прекрасное, мирное, тихое место, не видеть его взгляда, не чувствовать его близости. Невольные слезы навернулись мне на глаза. Однако он говорит: «Где бы вы ни были, я – там. Здесь – только мое тело».

Для большинства людей трудно понять или осознать вездесущность как факт, даже когда он демонстрируется на личном примере. Свами говорил об этом с д-ром Джоном Хислопом. Он спросил Хислопа:

– Ты признаешь Свами как Аватара?

– Да.

– Ни малейшего сомнения?

– Ни малейшего.

– Твой опыт подтверждает вездесущность Свами?

– Да, это мой непосредственный личный опыт.

– Однако, – сказал Баба, – когда вы прощаетесь со Свами в Бриндаване и приезжаете к себе в отель, вы ведь думаете, что Свами в Бриндаване? Вы видите, что не так-то легко осознать вездесущность Аватара. Конечно же, всегда есть те, кто это знает. Не каждый цветок раскрывается перед солнцем, когда оно восходит. Готовы к этому лишь некоторые. Существует фактор спелости. Не бывает так, чтобы все плоды на дереве созревали одновременно.

Вездесущность проявлялась для меня (и, конечно же, для тысяч других) иногда через неприметные на первый взгляд наблюдения. Например, как-то через несколько дней он улыбнулся и сказал мне: «Позавчера у Вас было плохое настроение». По определенным причинам, которые я объясню позже, в тот день я осталась в отеле.

Если Баба приходит к тебе во сне, чтобы разрешить какую-то твою внутренняя проблему, – что же это, как не вездесущность? Я могу привести множество примеров, когда люди, которых я знаю лично, вступали в прямой контакт с ним, находясь в любой части Земли, либо благодаря визуальному образу (и даже материализации), так и голосу, ясновидению, сну, либо появлению вибхути и т.д. Но, поскольку это мои личные материалы, я рассказываю только о своем опыте.

Следующий день, понедельник, был последним днем перед возвращением Фергюсонов в Калифорнию. Сначала мы пошли все на утренний даршан. Я написала Свами маленькую записку с объяснением причин, из-за которых мы оставались в Бангалоре, и попросила Вему отдать ему эту записку, если удастся его увидеть перед даршаном. Но позднее выяснилось, что у Вему не было возможности передать ее, хотя Свами несомненно заметил ее в его руке. (К тому же Свами знает, о чем говорится в письме, уже в то время, когда оно пишется).

Когда он подошел к мужской половине, то попросил Рона и Мэйнарда подойти к нему. У него было сообщение для Мэйнарда, потом он спросил Рона самым нежным и ласковым голосом: «Так Вы не едете в Бомбей?» (так как Рон немного плохо слышит, он не может утверждать, что Баба произнес именно эту фразу, а не «Так вы едете в Бомбей?» Но сразу же после разговора он мне доложил о первом варианте).

Думая, что Свами видел нашу записку, он ответил:

– Нет, Свами. Мы решили дождаться Вашего возвращения. Вы возвращаетесь?

– О да, – сказал Свами. – Я вернусь 28-го. Четыре дня в Бомбее и два в Гуджарате.

Когда Рон сказал мне позже, что Свами собирается в Гуджарат, сердце мое упало. Но, как потом выяснилось, Свами не ездил в Гуджарат и вернулся 27-го. Я хотела, чтобы Рон сказал, что мы 125-е на листе ожидания! Но мы уже приняли решение.

Хотя нас и постигла неудача, Баба не подал и знака. Когда Мэйнард подошел, чтобы прикоснуться к его стопам, и Свами увидел неуклюжие попытки Рона сделать то же на своих негнущихся ногах, он сказал с таким пониманием и любовью: «Не беспокойтесь. Вот моя рука». Рон поцеловал ее, и Свами взял его под локоть и помог подняться.

Спустя некоторое время мы попрощались в Бангалоре с Фергюсонами. Когда я поцеловала Фло, ни я, ни она не могли говорить, так как и у нее и у меня комок подкатил к горлу. Мы были знакомы всего лишь несколько дней, но совместное общение с Бабой очень сближает людей, поскольку оно уникально. Потом мы отправились в авиакассы, чтобы исправить нашу первоначальную дату вылета на 30-е.

Я не могла удержаться от вопроса: «Если бы мы не были вычеркнуты из листа ожидания на билеты, смогли бы мы получить эти билеты?» Но сколько я ни старалась, я не смогла сделать так, чтобы человек у стойки понял эту сложную английскую грамматику, полную сослагательных наклонений. Поэтому мы никогда не узнаем...

Время от времени я по-прежнему слышу голос Свами, произносящий: «Мы еще поговорим об этом в Бомбее». Когда бы я ни упоминала об этом, Рон спрашивает меня, почему я продолжаю изводить себя этим. Вообще-то я думаю, что в тех обстоятельствах мы поступили правильно, как это впоследствии и оказалось. Я была счастлива услышать, что и г-н Балу согласился, чтобы мы провели вечер в его доме, в ожидании тех волнующих и трогательных дней, которые предстояли впереди. А Свами приберегал для нас самый прекрасный сюрприз...

6

НАША ЧАША ПЕРЕПОЛНЕНА

Я всё дарую из любви, моя любовь никогда не ослабеет. У меня нет никаких желаний. Я говорю о любви, Я веду тебя по тропе любви. Я – сама любовь.

Шри Сатья Саи Баба

Наш добрый ангел, Вему Мукунда, делал все, пока Свами был в Бомбее, чтобы наши дни в Бангалоре были заполнены памятными событиями и встречами, даже когда он и не мог быть с нами. Мы бесконечно благодарны ему и будем вечно у него в долгу за его великодушную заботу о нас, за то, что он воспринимал как оскорбление, если мы умоляли его позволить нам самим заплатить за такси, даже когда он взял нас в 220-мильное путешествие к месту рождения Бабы, к маленькой деревне в Путтапарти на реке Читравати, где теперь находится огромный, прекрасный ашрам Прашанти Нилаям.

Это было очень трогательное чувство, которое я не смогу описать в двух словах, так же как не смогу описать очаровательные и поучительные часы, которые мы провели с Кастури, д-ром Гокаком, г-ном и г-жой Балу, хотя я чувствую, что огромное множество читателей «Two Worlds», которые написали, что они не могут ждать, когда же выйдет очередной рассказ, хотят знать, что же обнаружилось, когда в воскресенье 27 января Свами вернулся из Бомбея в Бангалор. К нашему ужасу, это был день, когда Рон проснулся со всеми неприятными симптомами гриппа, чувствуя себя действительно больным, и ему пришлось остаться в постели!

Я еле тащилась по улицам в поисках аптеки, работающей в воскресенье, поскольку у нас не было даже аспирина. Когда я вернулась, то горячо начала молиться: «Свами, Свами! Пожалуйста, сделай так, чтобы к завтрашнему дню Рон выздоровел!» – ведь у нас оставалось всего два дня до отъезда из Бангалора в Бомбей в среду утром, билеты были забронированы. Как было ужасно, если бы Рону пришлось быть прикованным к постели в эти последние дни.

Но к нашему огромному облегчению и удивлению Рона, он забылся глубоким сном – и проснулся в четыре часа совершенно здоровым! Это был самый короткий приступ гриппа, который он испытал в своей жизни, поскольку раньше грипп укладывал его на несколько дней. Конечно же, нам не следовало удивляться – разве я не обращалась к Бабе?

Поэтому следующим утром мы отправились в Бриндаван на даршан под баньяновое дерево. Как обычно, через ворота вышли сотни студентов и, наконец, – сам Свами. Если не считать разговора с пожилым европейцем, который только что прибыл (и, я полагаю, он был старым преданным Бабы), он прошел мимо большой части мужской половины и подошел к женской. Спускаясь по проходу, где сидела я, он остановился, встал совсем близко передо мной и спросил (как будто он только что о чем-то вспомнил): «О! Где Ваш муж?»

Я встала с колен и сделала жест в сторону мужской половины: «Там, Свами». Я думала, что больше ему негде быть. Но тем самым Свами хотел дать мне знать, что он знал о вчерашней болезни Рона, что он отмечает, что Рон смог прийти сюда.

Сложив снова ладони вместе, я ощутила, что мягко зажала его руки в своих, но он не придал значения этому «нарушению дисциплины». «Очень счастлив, очень счастлив», – улыбался он, и его глаза, по мере того как он медленно двигался дальше, уже скользили по стоящим рядам. Как мне хотелось спросить, сможем ли мы еще раз увидеться с ним, чтобы сказать «До свидания!» Но мне не нужно было выражать это словами, потому что когда он вернулся к дому и Вему представилась возможность сказать, что мы уезжаем в среду утром, Свами ответил: «Да, я знаю. Я только что разговаривал с Пегги». Но я и слова не обронила об отъезде!

В этот день нам нужно было зайти в офис компании «Air India», чтобы подтвердить наш вылет из Бомбея в Лондон в четверг – только чтобы обнаружить наши имена, вычеркнутые из листа ожидания. Но мы решили не улетать так рано. Мы отложили поездку специально, так как были полны решимости не покидать Индию, пока не вернется Свами или по какой-либо причине задержится с возвращением. Поэтому мы сделали предварительный заказ на рейс через Рим в 5 утра на пятницу, но нам предложили прийти еще раз на следующий день. (О, как усложнены современные путешествия по сравнению со «старыми добрыми временами», когда требовалось полчаса, а не несколько недель, чтобы получить 10-летний зарубежный паспорт, и если ты забронировал место на самолет, то не было никаких затруднений с местным подтверждением и задержкой вылета!)

Признаюсь, у меня в тот день было очень плохое настроение. В своих заметках я написала: «Мне кажется, что я умру, если мы не сможем попрощаться со Свами и поблагодарить его, попросить его благословения для нашей работы в Англии, задать еще один вопрос, еще раз коснуться его ног...» Мое сердце невыносимо жаждало хотя бы еще одной встречи. Это была физическая боль в глубине солнечного сплетения.

Через некоторое время я взяла себя в руки. Насколько жадным может быть человек? Разве мы не были благословлены больше, чем мы заслуживали или могли ожидать? Разве за эти три дня не были удостоены двух групповых и двух личных бесед? Разве не выпала на долю Рона привилегия попасть на концерт и разделить восхищенное внимание тысячи индийцев, слушая часовую беседу Свами, нежно поющего прекрасным голосом?

Что же говорить о сотнях пришедших на даршан, которые не имеют возможности общаться с ним в течение недель, даже месяцев? Это была проверка. Соблюдая приличия и не теряя самообладания, я должна была свыкнуться с мыслью, что, по всей вероятности, «последнего раза» не будет. Приняв эту мысль, я обрела некоторое спокойствие. Хотя где-то глубоко внутри теплилась надежда, она сидела там вместе с другим состоянием сознания. Если так должно случиться, то так и будет. Но если же нет, у нас всё равно была бы масса причин, чтобы быть довольными.

На следующее утро, во вторник, во время даршана Свами остановился, чтобы обменяться несколькими словами с Роном.

– Как Ваши дела? – спросил он участливо.

– Очень хорошо, Свами.

– Когда вы уезжаете?

– Завтра утром, – ответил Рон. – Нельзя ли нам..?

Но Свами уже пошел дальше, – не вызывая при этом ни малейшей обиды. Рон так и не высказал свою просьбу. Позже Вему сказал: «Я думаю, Свами играет с вами. Он сказал мне, что собирается с вами встретиться, но не сказал когда. Возможно, это своего рода проверка». (Так что Вему тоже думал, что это испытание.)

Это был лихорадочный день, со многими визитами. Оба брата Вему, один – анестезиолог-консультант, другой – владелец полиграфической фирмы, проявили гостеприимство и радушие, и мы были тронуты, получив от них обоих прощальные дары. 86-летний отец Вему тоже, несмотря на только что перенесенный серьезный сердечный приступ и на то, что он смотрел уже в глаза смерти, принял нас в своем доме, выглядя при этом как воплощение здоровья. Это почти чудесное выздоровление произошло благодаря помощи Бабы.

Этот почтенный старый джентльмен говорил о том о сем, вспоминал «старые добрые времена», когда он в 1926 г. встречался с тогдашним принцем Уэльским. Я думаю, он очень обрадовался, когда Рон сказал ему, что его (Рона) отец был его другом, и в те ушедшие дни принц часто приходил к ним домой, причем вместе со своим братом, который много позже стал королем Георгом VI.

Потом было еще одно бесконечное, не приносящее ничего, кроме расстройства, ожидание в офисе компании «Air India», поскольку клерк, с которым мы должны были увидеться по поводу наших билетов, был вызван к больному родственнику. В конце концов, там появился Вему и сказал, что всё устроено для встречи с г-ном и г-жой Балу, так что мы можем все вместе отправиться на даршан, который начнется в половине пятого.

Итак, пока те, кому нужно, решали проблему наших билетов на рейс Бомбей-Рим-Лондон, я мчалась на такси обратно в отель, чтобы облачиться в свое сари. Наконец мы впятером, раздавленные жарой и теснотою в машине, где еще был шофер, приехали в Бриндаван, причем успели вовремя. Г-жа Балу и я заняли свои места, несколько в отдалении от первых рядов, поскольку было довольно многолюдно. Заметит ли нас Баба? Я чувствовала себя спокойной, безропотной и незаметной. Но Баба, пройдя мимо, не прошел и нескольких ярдов, как вдруг посмотрел на нас – и на лице у него вдруг промелькнула быстрая легкая улыбка. Моя душа воспарила в небеса. «Это была прекрасная улыбка», – шепнула я г-же Балу.

После даршана в доме Свами происходило пение бхаджанов, которое вели студенты. Когда Вему и г-н Балу присоединились к нам, они произнесли: «Свами говорит, что вы можете войти». С какой благодарностью я последовала за г-жой Балу, когда она провела меня через вход для женщин в дом, где женщины из ашрама и певцы уже расположились на женской половине.

Мужчин и студентов не было видно, они были в длинной комнате сразу же за входом на застекленную веранду, и с ними разговаривал Баба. Потом он сел в кресло возле открытых дверей веранды, и началось пение бхаджанов. Вначале шло соло, а затем слова повторялись всеми голосами под пленительный музыкальный аккомпанемент и цимбалы, которые Баба также с удовольствием использует в подобных случаях.

Студенты пели великолепно. Особенно один из них, исполнявший вступительные сольные партии так музыкально и с таким чувством и артистичностью, что по спине пробегали мурашки. Посмотрев из ярко освещенного помещения, можно было увидеть, что, пока мы хлопками ладоней отбивали этот воодушевляющий ритм, деревня уже превратилась в ряд темных силуэтов на бирюзовом фоне. Иногда Свами начинал сам солировать своим прекрасным голосом, но в этот раз такого не было.

В заключение всем присутствующим был роздан прасад, вкус его я могу сравнить с сырными палочками без сыра. Мне его было дано так много, что я большую часть положила в свою индийскую холщовую сумку с тесемкой и ела понемногу каждый день в течение двух недель. Вскоре Свами с неохотой покинул собрание, но, поднимаясь по деревянной изогнутой лестнице, ведущей из холла, он дважды обращался к собравшимся, и было впечатление, что огромная любовь и привязанность, идущие от каждого присутствовавшего там сердца и сосредоточенные на нем, тянут его назад. Г-жа Балу схватила меня за руку. «Скорее, – прошептала она. – Это тот случай, когда у нас, женщин, есть преимущество перед мужчинами: мы можем видеть, как Свами идет по галерее...»

Мы быстро вышли во внутреннее помещение с частично закрытой галереей над одним из концов. Глаза всех были прикованы к ней. Тишина была такая, что можно было услышать, как падает капля, но вдруг послышался странный звук – при первом же появлении красного в конце галереи послышался одновременный вдох всех женщин. Это было подобно внезапному ветру в листве тихой ночью.

Когда я увидела фигуру в красной мантии, двигавшуюся медленно и бесшумно, как бы погруженную в раздумье, со сложенными руками, чуть наклоненной головой, меня переполнило такое сильное чувство жалости из-за его одиночества, что на глазах появились слезы. Это было существо, которое двадцать четыре часа в сутки, каждый день, всю свою жизнь без передышки работало на человечество; и, более того, оставаясь «один» и бодрствуя всю ночь (а он говорит, что не нуждается во сне), он сосредоточивается на тысячах писем со всех концов света, молящих о помощи, и еще на многом другом, что находится за пределами наших знаний. Г-жа Балу прошептала: «Сколько бы раз я ни смотрела, как он проходит, у меня всегда возникает ощущение, что он возвращается на небеса...». Был ли это мой последний взгляд на него?

Во время обратной дороги в Бангалор Вему сказал: «Утром у нас будет время перед тем, как отправиться в аэропорт, заехать на даршан». О да! Пожалуйста, – еще одна возможность увидеть, как он выходит из ворот к собравшимся людям, еще один шанс, что он, может, пройдет возле меня.

Этим вечером мы укладывали вещи, расплачивались за отель и прощались с трогательным старым ночным швейцаром, облаченным в поношенную армейскую форму, который с гордостью носил четыре медали за войну в Бирме. Всякий раз, когда Рон видел этого храброго старика с угасшим взглядом, существовавшего за счет скудного заработка, они живо отдавали друг другу честь, и это доставляло восторг обоим.

На следующий день рано утром мы выехали из Бангалора в последний раз, с погруженным в машину багажом. По пути мы остановились, чтобы приобрести гирлянду из благоухающих белых цветов, которую, как я надеялась, удастся предложить Свами, если он подойдет ко мне достаточно близко. Как обычно, если тебе дорога каждая минута, шлагбаум при въезде в Бриндаван был закрыт! В конце концов, поезд, отдуваясь, все-таки проехал, и мы помчались дальше. Конечно же, первые ряды были уже заняты!

Красивая молодая американка, узнав, что я уезжаю, предложила свое место в первом ряду. Но я не могла согласиться на это. У нее был великолепный цветок для друга, и она хотела, чтобы Свами коснулся и благословил его. Я была уверена, что она бы с радостью уступила бы мне место, если бы Свами подошел достаточно близко, чтобы можно было говорить. Мы терпеливо ждали, сосредоточив взгляд на дальней арке, через которую Свами должен был выйти.

Но вместо этого там вдруг появилась маленькая белая фигурка – она бежала! Через мгновения нам стало ясно, что это Вему. Он спешил на мужскую сторону, затем сменил курс в сторону женской и стал отчаянно подзывать кого-то жестами. Неужели нас?

(«Так где же они? – спросил Свами с некоторой игривостью в голосе и в ответ на озадаченное выражение лица Вему добавил, – Пегги и Рон. Я жду!») Мы едва могли в это поверить, но он определенно приглашал нас, не имея возможности выбрать нас из толпы и надеясь, что мы поймем, встанем и подойдем.

Когда он подошел ближе, не осталось ни малейшего сомнения в этом. С бьющимися сердцами мы вышли, я – из толпы женщин, Рон из толпы мужчин, стоящих возле стены, огораживающей территорию, и пошли со скоростью, на которую были только способны, через большое пространство к воротам сада Свами. Вему подгонял нас: «Быстрее! Свами ради вас задерживает даршан!»

Я думала пройти через женский вход во дворик, где мы были раньше, но не успела я туда войти, думая, что Свами будет в комнате для бесед, как Вему снова окликнул меня: «Не сюда – по аллее!»

Мы прошли по аллее, с двух сторон которой стояли студенты в белом, потом пошли к главному входу на веранду, снаружи которой был большой круглый узор, составленный из цветных лепестков. И там, окруженный несколькими солидно выглядевшими мужчинами в деловой одежде, был Свами, с сияющей улыбкой на лице. Он пошел к нам навстречу, и мы упали к его ногам, переполненные чувствами.

Я бросила свою сумку на землю, как только мы подошли к веранде. Я не имела ни малейшего представления о том, что сталось с моей гирляндой. Должно быть, когда я опускалась на колени, я держала ее в правой руке, стараясь, чтобы она не касалась земли, так как Вему говорит, что Свами буквально раскрыл мои сцепленные пальцы, державшие тесьму, взял гирлянду и отдал кому-то из стоявших рядом.

Затем он материализовал для нас вибхути, а один из стоявших шагнул вперед, держа бумагу на случай, если нам нужно будет завернуть его. Я съела немного, а остальное сохранила. На этот раз он был более светлым, очень ароматным и прекрасным. (Сейчас он хранится в маленьком сосуде на моем алтаре. Иногда я беру совсем немного – чтобы он никогда не кончился).

Когда Свами ввел нас в дом, он повернулся к солидно выглядевшим мужчинам и, широко улыбаясь, громко сказал им: «Она – великая писательница» – таким тоном, каким говорят: «Набейте Вашу трубку этим табаком и попробуйте его». Они, похоже, слегка удивились – но далеко не в такой степени, как я. Я с трудом верила своим ушам.

А потом мы были в комнате для частных бесед – где Рон сломал стеклянный стол – только Свами и мы, слишком перевозбужденные, чтобы говорить связно. Он весь был сама любовь, сама нежность, само спокойствие, как будто он всё свое время тратил на нас, и мы в эти драгоценные минуты чувствовали себя единственными людьми на земле. И это всегда бывает так.

Таково было наше состояние, когда он обратился с улыбкой ко мне: «Позавчера у Вас было плохое настроение». Я могла только кивнуть. Он знал, что в один из дней я написала в своих дневниковых заметках о своей готовности умереть, если больше никогда его не увижу! И он устроил этот грандиозный сюрприз – может, для испытания нашей воли? Не об этом ли говорила его быстрая легкая улыбка на вчерашнем вечернем даршане?

Свами говорил о различных вещах частного характера и раз и навсегда разрешил серьезную проблему и ситуацию, которые существовали на протяжении более семи лет, и о которых он всё знал еще до того, как Рон поведал ему о них во время нашей последней беседы. Эта тень была удалена из нашей жизни всего лишь после того, как с полной серьезностью были произнесены пять слов, которые он повторил, глядя нам в глаза. Свами никогда впустую не тратил слова. Пяти слов было достаточно. Проблемы больше не существовало.

Мы спросили, не поможет ли он нам с нашими делами в Англии, и он сказал, что поможет. Он сказал «очень счастлив, очень счастлив», на то, что мы думали.

– А сможете ли Вы помочь мне с моим «обезьяньим разумом?» спросила я, вспоминая его шутливые слова в одной из прежних бесед о моем «разуме сумасшедшей обезьяны».

Но на этот раз он с улыбкой отрицательно покачал головой и утешил меня:

– Нет, вы вполне можете себя контролировать. Вы очень терпеливы. Рон задал вопрос о медитации, которую он всегда считал очень трудной в принятом смысле слова. (На самом деле это человек, который находится в постоянном состоянии медитации). Свами сказал, что самое важное из всего – это сердце. «Сердце, сердце...» Наши слова благодарности за то, что он благословлял нас гораздо больше, чем мы заслуживаем, он оставил без внимания, ответив жестом и поворотом головы, означавшим: «Не стоит».

Его любовь окружала нас. Я так и не произнесла вопрос, который до сих пор вертится у меня в голове: «Было ли нашей неудачей то, что мы не попали в Бомбей?» Хотя при сложившихся обстоятельствах это казалось невозможным, Свами мог невозможное сделать возможным. Ведь он, позвав нас, пожилую чудаковатую чету, на веранду на виду у всех, чтобы последний раз побеседовать с нами и благословить нас, переполнил нашу чашу счастья этой внезапной, совершенно неожиданной честью; это и было тем самым приготовленным для нас сюрпризом.

Нет границ его способности отдавать. Единственное ограничение – наша способность получать. Ток всегда включен, всегда доступен. Всё дело в лампочке...

Было трудно оторвать себя от него. Я опустилась, обеими руками отодвинула кромку его мантии и нежно поцеловала его стопу, потом – его маленькую руку в последний раз. Мое стремление было удовлетворено... Я совершенно не помню, что в эти минуты делал Рон. Вероятно, прикасался, прощаясь, к другой стопе Свами. Хотя прощания как такового не было – разве что с физическим телом. Ведь он вездесущ.

На веранде я обернулась и увидела милого Кастури, сложившего ладони в приветствии, с лучезарной улыбкой во весь рот, который был так счастлив за нас. Не имея возможности подойти к нему, мы могли только вернуть ему приветствие тем же способом и посмотреть на него сияющими глазами, полными счастливых слез. Студент с улыбкой подал мне сумку, которую я бы наверняка забыла, а в ней деньги, билеты, паспорт и всё. По его выражению я поняла, что он хорошо понимает мои чувства.

Со спазмами в горле, в состоянии блаженства, которого я никогда не испытывала за семьдесят лет жизни, мы поспешили к аллее, через арку, по бокам которой стояли мальчики из Колледжа, через песчаное пространство, где люди всё еще терпеливо ждали, а счастливый Вему звал нас: «Нам надо спешить. Вы сможете как следует поплакать в самолете».

Таким вот образом мы покинули это залитое солнцем место цветения, благоухания, мира, спокойствия, теплоты и невыразимого излучения, которое окружает эту маленькую, уникальную, одетую в красную мантию человеческую фигуру Аватара, которая является воплощением божественной любви и навсегда сохранится в наших сердцах.

7

ОБИТЕЛЬ ВЕЛИКОГО МИРА

Жизнь Саи, послание Саи, идеалы, которые проповедует Саи, урок, который преподает миру Саи, – всё это заключено в одном слове – ЛЮБОВЬ.

Шри Сатья Саи Баба

После этой абсолютно неожиданной, совершенно потрясшей нас заключительной беседы оставалось совсем немного времени, чтобы вернуться в отель в Бангалоре, сменить, с огромным сожалением, великолепное сари на широкие полотняные брюки, и Вему на большой скорости повез нас в аэропорт.

Мы обменялись самыми теплыми прощальными словами и расстались до встречи в Англии. Нашу благодарность за его постоянную заботу о нас невозможно выразить словами.

Но в этом необходимом передвижении были задействованы только наши тела, ибо пребывающий в блаженном сне не замечает перемещения в пространстве. А потом мы летели над горами и долинами в Бомбей. Мы не могли вымолвить ни слова. Бангалор и Бриндаван оставались позади, может быть навсегда, но наши бездыханные души по-прежнему были внутри сияющей ауры любви Бабы. Последний образ красной мантии, улыбающейся фигуры, ожидающей нас в ароматном, красочном, спокойном окружении, накладывался на однообразную картину шумного аэропорта. Шизофреническое чувство, когда вы в двух местах одновременно, и ваши души отделяются от тела, и невозможно уловить этот мгновенный переход от вибрирующей реальности к земному миру, который кажется таким призрачным и нереальным.

Мы всё еще пребывали в этом полубессознательном состоянии, когда оказались в объятиях маленькой женщины, которая пробилась через толпу в аэропорту Бомбея. Это была наша знакомая парсистка Шерназ. Именно ей – тогда, три года назад, еще совершенно чужой нам – была я обязана чудесным исцелением своей обреченной ноги (я тогда обратилась к фотографии Бабы, засиявшей ослепительным светом в моей спальне). Хотя она постоянно жила в Англии, в Бомбее у нее была квартира, и она приехала встретить нас.

Возможно, наше решение лететь домой на день позднее, чем мы первоначально планировали, было «организовано» с определенной целью, так как это давало нам возможность посетить, наконец-то, прекрасную Дхармакшетру Бабы – где мы могли быть с ним на прошлой неделе.

Теперь же, в компании племянницы Шерназ и ее (племянницы) мужа мы имели возможность попасть туда и, пока у нас было свободное время, рассмотреть каждую деталь, смысл которой нам объяснил в высшей степени любезный смотритель, г-н Рао, который появился ниоткуда, как только мы взобрались по извилистой тропинке, оставив свою обувь на вершине в специальном месте. (Просто хотелось, ступив босой ногой на святую землю Свами, приблизить к себе Бриндаван).

Это уникальное круглое здание на лесистом холме, окруженное маленьким рвом с чистой водой, возвышается в виде чистого белого лотоса, символизирующего очищенное сердце. Дхарма означает «справедливость» или «праведная жизнь». Кшетра означает «поле», поле конфликта между низшей и высшей природой человека. Круглый зал для молитвы и святилище под куполом лотоса называют «Sathya deep», что означает «Пламя истины»; к нему подходит мост из девяти ступенек, восходящих над водой.

Каждое измерение, относящееся к этому зданию, дает нам число, сумма цифр которого равна священному числу, непреложному числу Божества, ведь сколько бы раз мы его ни умножали, сумма цифр результата будет равна 9 (18, 36, 45, 63 и так далее до бесконечности.) Мироздание, символом которого является цифра 8, уменьшается при каждом умножении и должно в конечном итоге слиться с Богом. Ведь сумма цифр произведения 8 и 9 дает 9 (72).

В стенах зала для молитвы 1116 отверстий для очищения воздуха сквозными потоками, 18 лепестков на куполе лотоса, в котором расположены апартаменты Бабы; снаружи имеется колонна с раскрывшимся лотосом, символизирующая все религии, высота ее – 36 футов; потребовалось 108 дней, чтобы возвести это сооружение, и даже автобус, привозящий сюда людей, имеет номер 333!

Когда в 1967 г. Баба заложил первый камень фундамента, он материализовал из воздуха медную пластину с мистическими эмблемами на ней и положил эту пластинку в основание фундамента. Дхармакшетра – место, посещаемое множеством паломников, исповедующих различные религии, здесь же находится штаб-квартира организации «Сатья Саи сева» (добровольного служения), обслуживающая регион, прилегающий к Бомбею, и в большом масштабе занимающейся благотворительной деятельностью любого рода.

Внутри здание просто и прекрасно: центральная картина святилища изображает две руки, сжимающие Светоч истины с высоким, неколебимым пламенем. Кроме того, в здании есть несколько маленьких комнат для гостей Бабы, комната, где проводятся встречи, сопровождаемые трапезой, и прилегающая к ней маленькая кухня. Здесь, как сказал нам г-н Рао, Баба любит приоткрывать крышки кастрюль, пробуя и помешивая их содержимое, чтобы убедиться, что пища для его «детей» в полном порядке. (Когда Бабе было всего восемь лет, он часто готовил для всей семьи).

Спускаясь по склону холма, мы видели здания школы, библиотеку, большой зал, мастерские, снабженные оборудованием для обучения таким специальностям, как печатное дело, машиностроение, плотницкое дело, электротехника и т.д., где ребята, бросившие школу, могут бесплатно получить специальность в этой спокойной атмосфере. Эти мальчишки увлеченно, со счастливыми лицами, возятся с различными механизмами. На наших друзей-парсов всё это произвело огромное впечатление, они, будучи просто в восторге, задавали г-ну Рао бесчисленные вопросы и были явно удивлены, узнав, что здесь отмечается Новый год и по календарю парсов, так же, как и другие праздники всех основных религий.

Но наиболее волнующим и незабываемым был визит в Путтапарти – отдаленную деревню в долине извилистой реки Читравати, где на восходе солнца 23 ноября 1926 года в семье Раджу родился Сатья Саи Баба, которому дали имя Сатья Нараяна. При приближении момента рождения домочадцы в полночь или в ранние утренние часы часто просыпались от мелодичных звуков музыкальных инструментов, которых никто не видел, но которые, по-видимому, находились в искусных руках. В то время это странное явление объяснить не мог никто.

Дорога длиной 110 миль была восхитительна. Пока мы ехали, сельская местность по обе стороны дороги всё больше напоминала нам Палестину, какой она могла выглядеть две тысячи лет назад. Белые быки или водные буйволы, запряженные в плуги, терпеливо вскапывали небольшие рисовые поля, маленький мальчик спокойно гнал сотни три веселых коз на новое пастбище, молодые женщины в ярких сари грациозно шли, неся на голове высокие сосуды, или же вручную сеяли рядами рис на полях. Однажды нам пришлось притормозить, чтобы позволить группе шустрых серых обезьянок перейти дорогу. Мы надоели Вему со своими просьбами назвать ту или иную незнакомую возделываемую культуру, которую жители Запада могли видеть только на полках супермаркета или лавки зеленщика.

Наш путь пролегал через широко раскинувшийся оживленный городок, через маленькие селения с хижинами, крытыми соломой, стоящими в тени огромных деревьев, мимо озер, – и повсюду земля была терракотового цвета. Потом мы свернули с Гидерабадской дороги к видневшимся вдали гранитным скалам. Дорога стала более узкой, более ухабистой, взбирающейся на холмы и спускающейся вниз, пересекающей вброд речки и ручьи. Еще несколько лет назад заключительную часть путешествия приходилось совершать на воловьих упряжках, но, несмотря на это, люди и высокого и низкого положения шли тысячными толпами, будь то министры, политики из Дели, ученые, святые с Гималаев, иностранцы, богатые, бедные и больные.

То же самое продолжается и сейчас, причем в увеличивающихся масштабах.

Вдруг мы заметили Саи Гиту – любимую слониху Свами, которая общалась со своим погонщиком под деревом, и поняли, что пришли. Слева аллея деревьев вела к статуе Кришны, с белой коровой и теленком, которая находилась перед бледно-голубыми дверями образцового скотного двора, на которых так же, как в Бриндаване, имелась эмблема объединенных религий. Двигаясь дальше, мы миновали великолепные здания начальной и средней школ, Колледжа искусства, науки и коммерции и студенческого общежития, похожего на прекрасное общежитие в Бриндаване.

Наконец, маленькое селение и открытое пространство. Но сначала мы повернули направо к реке и подошли по горячему песку к кромке воды. Большую часть года русло Читравати представляет собою обширное пространство песка. Сегодня же это было большое спокойное озеро, на дальнем берегу которого группа женщин стирала белье. Преодолевая чувство благоговейного страха и почтения, мы сняли обувь и вошли в прохладную воду. Снова казалось, что мы перенеслись в прошлое и окунули свои ноги в древнее Галилейское море. Улыбающийся мальчонка с лицом херувима смотрел на нас, сложив в приветствии руки и повторяя: «Саи Рам, Саи Рам!»

Когда-то и Свами был таким же мальчишкой, плавал, смеялся, полный веселья, и никогда не доносил на драчунов, которые презирали его за удивительные знания, – на что он никогда не обращал внимания, – и держали его голову под водой или тащили его по песку, раздирая его единственное белое дхоти так, что приходилось закалывать дырки кактусовой иглой. Маленький мальчик не мог стать бойскаутом, поскольку его семья была слишком бедна, чтобы купить униформу...

Но мальчик был и не похож на других – он творил чудеса в два и три года, люди называли его «наш гуру», когда ему было пять, и «Брахмаджняни» (тот, кто владеет всем знанием и мудростью) – в шесть! Нет возможности написать здесь о его удивительном детстве, о его нежности и сострадания к людям и животным, о том, как он учил в десять лет, о сочиненных им духовных песнях, о драмах, которые он написал, поставил и в которых играл в двенадцать лет, и о многом-многом другом, о чем можно прочесть в великолепных четырех томах «Сатьям Шивам Сундарам» – описании его жизни, составленном профессором Кастури.

Когда мы остудили свои стопы в этой священной реке, всё это пронеслось в нашем сознании, и мы не смогли сдержать слез, наполнивших глаза. По этим пескам Баба, будучи подростком, вел своих преданных всех возрастов, – другого места еще не было, хотя ему уже построили постоянно увеличивавшийся простой храм (мандир).

Здесь совершались ежедневные чудеса, которые ему так свойственны, включая такую забаву, когда он лепил шарик из песка и бросал ребенку, чтобы тот его съел, – ибо когда ребенок ловил шарик, он становился чем-то теплым и очень вкусным. Свами всегда любил говорить и во время прогулки по отмели реки или по берегу моря учил тех, кто сопровождал его, причем делал так во многих местах и, пожалуй, не было случая, чтобы он не материализовал что-нибудь из песка, – всё, что желал. Даже недавно, в июне 1980 г., будучи в Кашмире, он сел на небольшой песчаный участок земли в саду генерал-лейтенанта С.П. Мальхотры и материализовал подарки хозяину и хозяйке дома. К счастью, у кого-то из присутствующих оказалась кинокамера, и мы видели фильм об этом случае.

Тут наш друг Вему прервал нашу задумчивость, сказав: «Смотрите! Это же «дерево исполнения желаний!» Мы посмотрели вверх, на высокий скалистый выступ, возвышавшийся над нами на высоту 150 футов (немногим более 45м). Почти на самой вершине, среди больших валунов, к одному из которых был прикреплен красный флажок, отмечающий самое высокое место, рос зеленый тамаринд. Молодой Сатья спрашивал своих друзей, каких плодов они бы хотели, и, какой бы плод они ни попросили, будь то апельсин, яблоко, манго, банан или что-то еще – всё появлялось на разных ветвях. И позднее, когда во время автомобильного путешествия приходилось останавливаться, чтобы перекусить, Баба иногда делал это для своих попутчиков.

Но я думала о том вечере, когда молодой Баба, возвращаясь из песков с группой, взлетел, левитируя, на вершину скалы и крикнул: «Я хочу показать видение Света». «Вдруг, – писал С.Н. Падма, который при этом присутствовал, – появился большой огненный шар, подобный солнцу и пронзающий сумерки новолуния. Невозможно было открыть глаза и смотреть. Три или четыре преданных упали в обморок».

Позднее, когда Баба посетил одну семью в Майсуре, он показал это видение главе семьи, брахману, и тот в течение нескольких часов не мог прийти в себя. В другом случае, разговаривая о Боге с пенсионером, бывшим инспектором министерства здравоохранения, Баба показал ему пламя, исходящее из его лба. Инспектор, похоже, не смог вынести великолепия этого зрелища и потерял сознание на семьдесят часов, чем очень встревожил своих детей.

Теперь Баба осторожен, ведь наши физические тела слишком слабы, чтобы устоять перед определенным духовным опытом, который может быть слишком силен, чтобы его воспринять. Д-р В.К. Гокак однажды спросил Бабу, покажет ли он когда-нибудь ему свою истинную форму, на что Баба ответил: «Ты очень быстро захочешь, чтобы я принял ту форму, которую ты знаешь». Я же, говоря только от своего имени, скажу, что ощущение близкого присутствия Саи Бабы наполняет тебя таким чувством беспримерного блаженства, что становится трудно дышать.

Мы оторвались от созерцания этой картины и в поисках места, где бы можно было оставить машину в тени высокой стены ашрама, медленно поехали по деревенской улице, чуть не оттолкнув величественного быка с глазами, подобными терновой ягоде, стараясь избежать наезда на куриц, спасающих своих цыплят. По одну сторону песчаной улицы теснились маленькие открытые лавочки, заполненные плодами. Из магнитофона доносились звуки бхаджанов. На месте дома, где родился Свами, его приверженцами был воздвигнут прекрасный храм, посвященный Шиве, в который мы вошли через кованные железом ворота.

С босыми ногами, стараясь не наступить на камни, в середине дня слишком горячие, чтобы ходить по ним, мы прошли через большую арку, на которой можно прочесть слова: «Ты – в Свете. Свет – в тебе. ТЫ – ЕСТЬ СВЕТ», и вошли в Прашанти Нилаям, Обитель великого мира – и в другой мир!

Поскольку Свами не было, служители в это время дня были дома, и мы были предоставлены самим себе. Это было восхитительно. Высокие деревья, похожие на кипарисы, поднимались в небеса. Единственными звуками в тишине были шуршание листьев эвкалипта от легкого дуновения ветра и нежное воркование голубей, сидящих на выступах высокой статуи, изображающей лотос, с пятигранным основанием, на котором высечены эмблемы и цитаты из пяти основных вероисповеданий; всё это было окружено рвом с холодной водой.

Аллея деревьев приводит нас к чарующему красочному зданию в традиционном индусском стиле, который включает в себя храмовый зал молящихся, комнаты для бесед и так далее, причем собственные комнаты Свами расположены наверху и окружены балконом, на котором он появляется каждый день рано утром после того, как закончатся еще более ранние ритуалы. Всё начинается с того, что перед рассветом нараспев произносится «АУМ» двадцать один раз, при этом звук тысячи голосов проносится над долиной и отражается от гор.

На трех сторонах огромного четырехугольника имеются длинные трехэтажные корпуса с балконами по всей своей длине (на каждой стороне корпуса стоят один за другим), что дает возможность поместить в простых условиях 10 000 человек. С тех пор построено еще одно круглое здание для европейцев, где подается европейская пища. Всего этого абсолютно недостаточно, особенно для проведения праздников, Всеиндийских или Всемирных конференций Организации Шри Сатьи Саи или празднования Дня рождения Бабы (к которому он лично интереса не проявляет, но дает согласие отмечать его лишь для того, чтобы доставить удовольствие своим преданным).

На пятидесятилетний юбилей и на Всемирную конференцию в 1975 г. собралось более четверти миллиона людей со всей Индии и из многих стран, и в связи с этим каждый квадратный дюйм земли был занят палатками, заполнены также были крыши зданий. Были также использованы здания высшей, средней и начальной школ Саи, колледжа и общежития.

Когда проводилась Всемирная конференция, а также отмечался в ноябре 1980 г. День его рождения, то, хотя со всего мира от каждого Центра Шри Сатьи Саи разрешалось послать только двух-трех человек, приехало 12 500 делегатов из пятидесяти четырех стран, включая Россию и Японию. Четверть миллиона человек заняли площадь в 100 акров, на этой территории были устроены водопроводные и канализационные сети, дороги, было проведено электричество.

Более того, администрация штата Андхра-Прадеш недавно отдала сотню селений вокруг Путтапарти под новый административный район с названием Шри Сатья Саи Талука. В этот год в ознаменование этой духовной революции, новой эры любви и служения, празднование дня рождения проводилось в этих деревнях.

Четвертую сторону четырехугольника занимают большая столовая и различные офисы, позади нее мы видели преданных Саи Бабы, прокладывающих дорогу из квадратных гранитных плит; за садом Свами, разбитом на скалистой стороне холма, находится полностью оснащенная больница, которая обслуживает население окрестных селений. Баба возглавлял это строительство (так же, как и всё остальное), наблюдая за людьми, которые, встав в цепочку вдоль склона холма, передавали из рук в руки металлические изделия, камни, кирпичи, воду, глину, раствор и всё необходимое.

Но от чего у нас перехватило дыхание, так это от огромной аудитории «Пурначандра», находящейся непосредственно в самом песчаном четырехугольнике, – огромного зала, вмещающего 35 000 человек. Фасад с его куполами, балконами и прекрасной архитектурой, расписанный голубым и розовым, на фоне глубокого синего неба казался подобным мечте. Внутренние размеры составляют 220 на 140 футов (68×43 м), с единой колонной, поддерживающей крышу, – это единственный пример постройки такого рода во всей Азии, – поэтому зал кажется просторным, и, так как все сидят на полу, в нем нет стульев, которые бы только портили его. Более того, обе стороны, находящиеся между колонн, на которых высечены изображения божественных фигур всех религий (включая Иисуса на кресте), могут быть подняты, и зал оказывается на открытом воздухе, для удобства тех, кто находится снаружи.

Справа от помоста находятся прекрасные фрески, изображающие десять индусских Аватаров, ушедших в прошлые века, включая великих Аватаров – Раму (11 000 лет назад), Кришну (5000 лет назад) и Аватара Калки на белом коне из древнего пророчества, – Сатью Саи.

На другой стороне – такие же прекрасные фрески, запечатлевшие Будду с учениками, Кришну с Арджуной, Иисуса, ведущего свою овцу, 3аратустру со своими приверженцами вокруг вечного пламени, и прелестная картина со звездой и полумесяцем (мусульманам запрещено изображать своего пророка или Бога); под каждой из фресок – цитата из соответствующего учения, написанная на пяти языках.

Вдоль стен написаны некоторые самые содержательные высказывания Бабы. Например: «У себя ищи недостатки, у других – заслуги», «Любовь живет, давая и прощая», «Эго живет, присваивая и забывая», «Сердце – это храм Бога», «Милость Господа пропорциональна усердию», «Бог – это любовь, живите в Боге», «Чистое сердце – сокровенная цель всего послушания», «Секрет счастья не в том, чтобы делать то, что ты любишь, но любить то, что ты должен делать», «Вместо того, чтобы рыть 4-футовые ямы в 10-ти местах, рой 10-футовую в одном. Концентрируйся на избранном пути», «Следуй Учителю, без страха смотри в лицо дьяволу, борись до конца, заканчивай игру», «Признание своих ошибок – начало мудрости», «Пролей лишь одну слезу – я утру сотню их, катящихся из твоих глаз».

Посетив это святое место, побывав в Бриндаване, где мы были столь щедро благословлены, и размышляя о прекрасной Дхармакшетре в Бомбее, «Шиваме» в Хайдарабаде, «Сундараме»[6] в Мадрасе, о 3 400 Саи-Центрах служения человечеству в Индии и других таких же Центрах в 54 странах, ежегодно умножающихся в своем количестве, о колледжах как для мужчин, так и для женщин в Путтапарти, Бриндаване, Анантапуре, Джайпуре, Бхопале и Гуджарате, об имеющихся в каждом штате высших, средних, начальных школах и детских садах, о 14 000 «Бал Викас» (центров обучения детей общечеловеческим ценностям) и еще о многом другом, мы можем только повторить слова Р.Р.Дауэйкера, председателя Фонда Мира Ганди, бывшего министра правительства Индии, губернатора штата, ученого и писателя, когда на пятидесятилетнем юбилее Бабы он сказал:

«Когда-то Свами был деревенским мальчуганом... Теперь мы собрались здесь со всего земного шара и кого же мы видим среди нас? Политиков и философов, педагогов и законодателей, ученых и инженеров, образованных и неграмотных, богатых и бедных, представителей всех наций и всех религий. Если это не диво и не воплощенное чудо, то я хотел бы знать, что это!»

 8

ИЗ ВИФЛЕЕМА В БРИНДАВАН

Есть только одна религия – религия любви.

   Шри Сатья Саи Баба

Несмотря на интерес к коммерции, к еде и питью и на тот факт, что большая часть населения Запада сейчас не обращает внимания на значение и сущность Рождественского праздника, – несмотря на всё это, в воздухе витает дух доброй воли, и это действительно так. В Рождестве есть какое-то волшебство. Где бы мы ни отмечали Рождество – на холодном Севере или в солнечной стране под созвездием Южного Креста – всюду ощущается неуловимое и бесшумное приближение войска Господня, ощущается смутно и неосознанно.

Может быть, это подсознательное возвращение в наше детство, когда мы верили, что волшебные сказки – это правда, что царство духов природы действительно существует (а это на самом деле так и есть), что существует Хорошее и Плохое (с большой буквы), что когда-нибудь появится Принц на белом коне, подпоясанный мечом Правды.

Среди христиан, относящихся к различным и многообразным сектам, существует расхождение в точках зрения на то, кто является фигурой, которой посвящен праздник. Упражнения ума в теологии сделали всё, чтобы уничтожить Человека из Назарета, который ходил по горам Галилеи и Иудеи с горсткой полуграмотных учеников, столь сильно воздействуя как на богатых, так и на бедных, как на патрициев, так и на крестьян, что священники составили заговор с целью избавиться от него.

В наш научный, материалистический век даже среди некоторой части духовенства имеется мода отбрасывать Библейские чудеса как миф и представлять Иисуса как вдохновенного учителя истины и морали – как пример и идеал, к которому надо стремиться в гуманитарном смысле. Но претворить это учение в практику в тех «джунглях», в которые мы превратили наш мир, почти, если не сказать «совершенно» невозможно.

Нагорная проповедь кажется далеким криком, идущим из космической войны, мегатонной бомбой, политическим шантажом, использующим носители пучкового оружия, лазеры, смертоносные микроволны, химическое и биологическое оружие, кибернетику, международный терроризм или базы на Луне. Кем бы человек ни был – даже если он называет себя атеистом, агностиком или материалистом – он не может не удивиться тому, что еще довольно молодой человек, чья проповедническая деятельность в Палестине, крошечной провинции Римской империи (поскольку путешествия в Тибет, Индию, Персию и Египет упоминаются в других источниках, но не в ортодоксальной Библии), длилась всего три года, произвел ошеломляющее, поразительное впечатление, длящееся уже две тысячи лет! Представьте себе, если бы в те дни у людей были кинокамеры, если бы публичные выступления и даже частные разговоры записывались на магнитофон, если бы люди на другом конце света могли слышать его голос, воспроизводимый с долгоиграющей пластинки, если бы, когда он говорил в храме и других местах «как имеющий власть», его записывали на пленку....

Предположим, что во время его земной жизни опубликованы книги на различных языках, где задокументированы свидетельства тех, кто лично видел мгновенное исцеление, феноменальные случаи проявления способности к ясновидению, засвидетельствованы случаи умножения пищи для тысяч людей, материализации, трансформации, биолокации, удивительных чудес и возвращения к жизни тех, чьи тела начали разлагаться. И предположим также, что его величайшая аура любви, заснятая по методу Кирлиана, была бы исследована учеными-экспертами, а чудеса, которые он творил, были бы зафиксированы и проверены в институтах физических исследований.

Представляете, если бы всё это было возможно! Но на деле же у нас есть только его слова: «Блаженны те, кто видел и уверовал. Но трижды блаженны не видевшие и уверовавшие».

Однако сегодня это всё возможно. И именно потому, что сейчас всё это возможно, я верю, что мы сможем приблизиться к пониманию «природы» Иисуса, которого звали «Помазанник» – Христос.

«Сейчас? – спросите вы. – Как это возможно?» Отвечу: дело в том, что каждый из феноменов и случаев, упомянутых выше, проявлен и продолжает проявляться Тем, кто живет на земле сегодня в человеческом облике Аватара нашего века, Сатьей Саи Бабой.

Одно из различий между самым безгрешным святым и аватаром заключается в том, что возможности первого приобретаются и развиваются путем долгой тренировки и духовной дисциплины и, чтобы эти возможности сохранялись (а они в конце концов снижаются), их надо поддерживать; аватар же рождается с этими возможностями. Они часть его бытия.

Способности, которые мы называем чудесными, для него – нормальные. Достаточно его желания. Ему стоит только пожелать, чтобы, например, что-то случилось и появилось – и это случается, появляется или исчезает. И аватар – не медиум, зависящий от другой сущности или высшей силы в другом измерении. Он сам – высшая сила.

Баба говорит: «Мои чудеса – часть неограниченной силы Божьей, а не результат йогических способностей, которые приобретаются. Они не наработаны, а естественны. Нет никаких невидимых существ, помогающих мне. Благодаря божественной воле предмет может проявиться в одно мгновенье. Я – везде». Слово «появиться» в этой связи не должно ввести вас в заблуждение, хотя в некоторых случаях Баба действительно «доставляет» и телепортирует предметы, он имеет полную власть над элементами и атомными частицами, поэтому способен трансформировать один предмет в другой, просто подув на него своим созидательным дыханьем. Этот феномен происходит постоянно.

Между прочим, д-р В. К. Гокак, когда нам была оказана честь посетить его дом в Бангалоре, рассказал нам об удивительной телепортации, которая произошла в Прашанти Нилаяме. В час дня он вместе с Бабой обсуждал некоторые дела, связанные с праздником, который должен был состояться, насколько я помню, в тот же день вечером. В три часа ему нужно было снова зайти в комнату Бабы. К его полнейшему изумлению, оказалось, что комната завалена закрытыми корзинами с пищей, – количество их было просто невероятным. «Но что это, Свами?» – спросил он. – Как это всё здесь оказалось?» Баба улыбнулся и ответил: «Нечеловеческими средствами. Фургон, который вез их, попал в аварию. Он не смог бы приехать». Баба телепортировал целиком всё содержимое фургона!

Аватар принимает человеческий облик, чтобы поднять человека на ступень выше в его развитии, чтобы ввести его в новый век, когда потребность в посредничестве очень велика, а сегодня именно такое время. «Чтобы спасти утопающего, – говорит Баба, – нужно прыгнуть в воду», т.е. воплотиться.

«Я пришел в ответ на молитвы святых, пророков и искателей истины», или, как сказано Кришной в «Бхагавад-гите», «Когда исчезает добродетель и расцветает зло, я рождаюсь из века в век..., чтобы спасти добро и разрушить творящих зло, чтобы установить справедливость и истину». Но, как говорит Баба, в век Кали, в который мы живем, вопрос не в уничтожении творящих зло, – его масштабы слишком велики. Так же стоит вопрос об уничтожении зла, но не силой, а любовью и преображением.

Один и тот же священный принцип провозглашался всеми аватарами, «малыми» и «большими», но в различной степени. Иисус, Учитель учителей, был сосудом, в котором был проявлен луч божественного духа, чтобы осуществить определенную миссию аватара.

Баба говорит: «Иисус был учителем, рожденным с целью возродить в сердце человека любовь, милосердие и сочувствие». Когда мы спросили: «Был ли Иисус аватаром?» – Свами ответил: «Да». Но он не уточнил это утверждение, сказав, что у Иисуса были некоторые божественные силы, но не полная власть (все шестнадцать kalas или свойств) полного аватара. В прошлом являлись только два Пурна-аватара (полных воплощений божества) – Рама, 11 000 лет назад, и Кришна, 5000 лет назад, но тогда условия в мире были совершенно отличные от сегодняшних. Сейчас нам предоставлена привилегия – жить в очень важный период истории, когда в нашей среде ради нас находится третий Пурна-аватар.

Саи сказал: «Рама, Кришна и Баба появляются в различных одеяниях, но это одно и то же существо, поверьте мне... Я «новый» вечно древний. Я всегда прихожу ради восстановления дхармы (справедливости), чтобы вести за собой добродетельных и обеспечить им условия, необходимые для прогресса, чтобы помочь прозреть тем «слепым», которые сбились с пути и блуждают в пустыне».

«Некоторые сомневающиеся могут спросить, может ли Параматма (Высший Дух) принять человеческий облик? Человек может испытать радость, только будучи в облике человека: он может получить наставление, вдохновение, озарение только благодаря человеческому языку и человеческому общению... Падение дхармы – это такая большая трагедия, а сила любви, которую Господь питает к благочестивым людям, столь велика, что приходит Саи.

Господь – это сама любовь. Он является в человеческом облике, чтобы вы могли поговорить с Ним, идти рядом с Ним, служить Ему, поклоняться Ему и достичь Его, чтобы вы могли признать родство с Ним. Я утверждаю, что я в каждом из вас, в каждом существе».

Естественно, у всех аватаров есть определенные черты сходства, но будь они «большими» или «малыми», главенствующим их признаком является всеобъемлющая, вселенская, бескорыстная любовь. Вот почему Сатья Саи Баба говорит, что день рождения Иисуса должен отмечаться всем человечеством, ибо такие Учителя принадлежат всей человеческой расе. (И, как заметил Йогананда, «Иисус родился на Ближнем Востоке, чтобы соединить Восток и Запад»).

Характерно, что именно в ашраме Сатьи Саи Бабы праздник Рождества отмечается с чистой преданностью идеалам, жизни и учению того, кого мы называем «Возлюбленный Иисус». В этот день можно увидеть не только прекрасно поставленные и сыгранные пьесы о бессмертном Галилеянине, но и рождественским утром перед рассветом стать свидетелем волнующего зрелища, которое задает тон всему дню, – факельного шествия по изгибам улиц и по земле ашрама (обычно в Бриндаване), сопровождаемого пением и завершающегося кульминационным «трепетанием пламени тысячи свечей».

В эти дни Свами раздает еду огромному количеству бедных и нищих. (Во время некоторых праздников он также раздает одежду: сари – каждой женщине и дхоти – каждому мужчине, но делает ли он это на Рождество – я не уверена). Всегда произносятся вдохновенные речи об Иисусе и его миссии. Это воистину святой и счастливый день, и это правильно. «Вы можете отмечать Рождество не только весельем и радостью, – сказал как-то Свами. – Лучше отметить его решением о претворении на практике хотя бы одного из идеалов, которые он провозгласил, или попыткой достижения хотя бы одной из целей, которые он поставил перед человеком.

Позвольте мне в честь этого святого дня призвать вас: освободите свое сознание от двух зол – самовосхваления и злословия по отношению к другим. Пусть войдет в вашу жизнь привычка любовного служения обиженным. Если всё свое время и всю энергию вы тратите только на накопление мирских удобств и чувственных удовольствий, вы позорите человеческое воплощение.

На жизнь вы смотрите как на существование своего тела, но это храм Божий. Бог пребывает в нем. Содержите его в чистоте, свежести и благоухании через проявления сочувствия и любви. День рождения Христа – это день, когда он рождается в сердце каждого человека. И только в этот день человек имеет право отмечать Рождество».

Об Иисусе Баба говорил очень много, но здесь можно привести лишь несколько цитат из многих его речей, посвященных этой теме. Например: «Судьба человека – идти от человеческого к божественному, так же как он прошел путь от животного. И на этом пути он неизбежно встречается с различными препятствиями и испытаниями.

Чтобы сгладить и освятить этот путь, чтобы помочь преодолеть затруднения, среди людей появляются мудрецы и пророки, высоко продвинутые души, святые и воплощения Бога. Они ходят среди несчастных искателей, которые сбились с дороги  и заблудились в пустыне, и ведут их к уверенности и мужеству.

Некоторые люди рождаются и живут всю свою жизнь ради этой цели. Они осознают, что родились ради определенной миссии. Такие проводники, образцы для подражания, учителя появляются среди всех народов во всех странах. Их вера вдохновляет на высшие идеалы, как если бы их голос был голосом Бога, идущим от сердца. Они учат, что существование врозь – это иллюзия, что единство – это реальность. Они учат, что в каждом человеке находятся три: тот, кем он себя считает сам, тот, кем его считают другие, и тот, кто он есть на самом деле.

Иисус не был привязан к эго: он никогда не обращал внимания на печаль и горе, радость или приобретение. У него было сердце, которое откликалось на зов страдания, на жажду мира и братства. Он ходил по земле, проповедуя уроки любви, и вся жизнь его вылилась в жертву ради человечества.

Иисус мог сказать, что сама его жизнь была его миссией, поскольку он жил среди людей и советовал им жить так же. Каждый должен начать свое духовное паломничество, провозгласив себя слугой или посланником Бога, и жить, придерживаясь этого высокого и достойного уровня. Это стадия двойственности.

Затем искатель, совершенствуясь, приходит к открытию божественности в себе и осознает, что Бог – это его драгоценное наследие, которое он должен по праву получить и использовать. Это стадия, когда человек чувствует себя сыном Божьим, имеющим ту же природу, что и Бог.

Наконец, он сливается с божественным сознанием. Это сущность всех религиозных учений.

Когда Иисус провозгласил, что он посланец Божий, он хотел подчеркнуть, что каждый человек – посланец Божий и поэтому должен говорить, действовать и думать соответственно... Когда наступил следующий этап, Иисус сказал: «Любой может осознать, что все мы сыновья Божии, дети Божии, братья и сестры друг перед другом... Наконец, когда человек осознает: «Я и Отец мой едины», знание перерастет в мудрость, и цель будет достигнута.

Иисус показал этот путь, используя простые и ясные слова. Еще в начале жизни он объявил, что пришел, чтобы осветить духовный путь. Он нес этот Свет в самом себе. Его знали под именем Иисуса, но люди удостоили его чести называться Христом, так как они не нашли в его мыслях, деяниях и словах ни единого следа  «эго». Он был чужд зависти или ненависти, он был полон любви и милосердия, смирения и сочувствия... Имя Иисус это не просто имя, данное при рождении. Он был назван ИСА. В рукописях тибетского монастыря, где ИСА провел несколько лет, его имя записано как Исса. Иса означает «Господь всех живых существ». Как И-са, так и Са-и означает «Ишвара, Вечный Абсолют». (Для тех, кто не знает, Саи произносится как два слога, а не так, как часто считают – «Сай»).

Тибетская рукопись, на которую ссылается Баба, была обнаружена русским путешественником Николаем Нотовичем, который посетил многие места в Афганистане, Индии и Тибете в конце 1880-х годов. В своей книге, первое издание которой вышло в 1890 г., он рассказывает восхитительную историю своих странствий, которая достигла кульминационной точки в одном «эпизоде». Когда его сбросил осёл с крутой горной тропы, до выздоровления он вынужден был оставаться в буддийском монастыре возле Химиса, в Лехе (область Ладакх, в те времена – западный район Тибета, а теперь – самая северная часть Индии, на высоте 14500 футов). Во время своего путешествия Нотович слышал рассказы о святом, пришедшем с Запада, которого почитали и индуисты, и буддисты. Когда он выздоравливал, ему показали копию рукописи, описывающей жизнь этого святого, известного под именем Исса, индийского эквивалента имени Иисуса.

История, рассказываемая в рукописи, не только во многом совпадает с тем, что сказано в Библии об Иисусе, но также включает в себя отрезок его жизни между двенадцатью и тридцатью годами, который по странной причине был полностью выпущен из четырех Евангелий Нового Завета (выбранных из многих других), которыми мы располагаем, хотя он и описывается в Евангелии от Водолея.

Первоначально составленная в Индии и перенесенная впоследствии в Тибет, эта рукопись вскоре после того, как торговые караваны принесли известие о распятии Исы, была переписана на древнем языке пали.

Оригинал рукописи находился в монастыре горы Марбур возле Лхасы, столицы Тибета, а копии – в нескольких главных монастырях страны. Копия, показанная Нотовичу монахами тибетского монастыря, была им переведена и включена в его книгу «Неизвестная жизнь Иисуса Христа».

В 1922 г. Свами Абхедананда, который много странствовал по Азии, Канаде и Америке, пришел в Химис, увидел рукописи и рассказал о них в своей бенгальской книге путешествий «Kashmiri o Tibbetti».

В 1925 г. русский художник Николай Рерих также посетил этот монастырь и написал о рукописях. И, не далее как в 1975 г. профессор Роберт Равич, доктор философии Калифорнийского государственного университета в Нортбридже, тоже побывал в этом монастыре. Настоятель монастыря сказал ему, что изучить документ можно, но для этого необходимо длительное проживание в монастыре и изучение классического тибетского языка.

Оригинал рукописи на языке пали, хранившийся в монастыре горы Марбур возле Лхасы, без сомнения, исчез во время разрушения монастыря китайцами, которое случилось после их вторжения и аннексии Тибета в 1957 г. Однако моего друга, который недавно побывал в монастыре Химиса, заверили, что эти рукописи были надежно спрятаны в пещерах.

Баба подтвердил и дополнил содержание этих «недостающих лет». Достигнув возраста, когда, по обычаю тех времен, совершалась помолвка, Иисусу удалось избежать этого и отправиться с торговым караваном на Восток. Баба говорит, что он попал в Индию в шестнадцатилетнем возрасте, и что мать его, Мария, продала домашнее имущество, чтобы помочь ему в этом путешествии. Однако во время своих странствий он был практически без гроша в кармане, зачастую питаясь один раз в день. Он носил простое дхоти, такое же, как мы и сейчас видим в Индии.

Свами говорил также в ответ на вопрос, сформулированный Джанет Бок и поставленный в ее книге «Тайна Иисуса», что Иисус достиг сознания Христа в возрасте двадцати пяти лет в Индии, когда он провозгласил: «Я и Отец мой едины». «Осознав свое единство с Отцом, – говорит Баба, – он вернулся в родную страну». В Палестину он возвращался через Тибет, Афганистан, Персию и территорию, занимаемую ныне Советским Союзом, и к тому времени, как он вернулся на родину, ему шел двадцать девятый год. Вот почему его двоюродный брат, примерно того же возраста, не понял, кто перед ним, когда тот подошел к нему на берегах Иордана. Иоанн лишь чувствовал, что это Тот, кого он ждал. Тот, о котором он сказал: «Идет Сильнейший меня, у которого я недостоин развязать ремень обуви Его».

Но давайте покинем прошлое и вернемся в Бриндаван. Моя подруга, которая редактирует журнал «Geralds of the New Age», выходящий в Новой Зеландии, написала о том, что ей довелось испытать лично:

«Для тех, кто был далеко от дома, Рождество было уникальным событием, доставляющим наслаждение, когда, прокладывая мост между Вифлеемом и Бриндаваном, Саи Баба говорил о возлюбленном Иисусе, его цели и его жизни.

Окруженный громадной человеческой семьей, Свами позаботился о том, чтобы радость и братство преобладали в настроении многих заокеанских преданных, собравшихся в Бриндаване в этот Рождественский день. Обед (конечно вегетарианский) был устроен вокруг Рождественской елки и проходил в праздничной обстановке. Рано утром того же дня воздух был наполнен песнями. Преданные, распевая, ходили по улицам. И когда полился привычный напев «Тихой ночи», его гармония заставила вновь ощутить чудо и умиротворение Рождества».

Как часто провозглашает Баба:

Есть только один Бог, и Он вездесущ, только одна каста, каста человечества, только один язык, язык сердца, только одна религия, религия любви.

9

 САИ БАБА И ЖИВОТНОЕ ЦАРСТВО

Бог в каждом творении, как же вы можете причинять такую боль?

Шри Сатья Саи Баба

Эти слова, процитированные выше, можно написать на каждом здании, ферме, фабрике, на каждой экспериментальной и исследовательской лаборатории – да и на каждом нашем доме, потому что из-за нашего человеческого самомнения мы считаем себя высшими существами, имеющими право жестоко обращаться с «низшими», использовать в своих интересах и мучить их ради удовлетворения своих собственнических потребностей.

Истина же в том, что мы должны быть высшими существами, прошедшими весь путь через царства минералов, растений, животных, а теперь пребывающими в медленном и напряженном процессе освобождения от животных наклонностей и борьбы за овладение следующей ступенькой на пути к полному человеческому, сверхчеловеческому и божественному существованию.

Сатья Саи Баба говорит: «Птицы и звери не нуждаются в том, чтобы божественное воплощение направляло их, потому что у них нет обыкновения отклоняться от своей дхармы (правильной жизни). Один только человек забывает или игнорирует цель жизни».

Несмотря на ваши более выраженные способности ума, интеллекта, эмоций и воображения (или может быть поэтому?), насилие, ненависть, агрессия и жестокость, свойственные столь многим людям, никогда не обнаруживаются в животном мире.

Преданность наших домашних животных, а также преданность друг другу диких птиц, зверей часто заставляет нас устыдиться. Сколько людей умирает только потому, что они становятся никому не нужными? А с какой самозабвенной преданностью животные и птицы присматривают за больными или слепыми товарищами или подругами... Даже у вызывающих отвращение крыс и мышей наблюдали, как они вели слепого товарища, который держал во рту соломинку.

Я всегда буду помнить канадского гуся, который осторожно вел свою слепую подругу к надежному убежищу на зиму около Сан-Франциско. Тот гусак не прекращал кормить свою подругу и заботиться о ней, не обращая внимания даже на сильный миграционный инстинкт, заставляющий его лететь летом на север, так как он не мог оставить ее. Эта пара стала предметом удивления горожан – пока какие-то бессердечные люди не решили заполучить этого верного и любящего гусака себе на жаркое...

Слепую гусыню, лишившуюся своего опекуна, окружили заботой, но, конечно же, она, потеряв друга, убитого каким-то негодяем, вскоре зачахла и умерла, подобно всем диким гусям и лебедям.

Обращаясь к своим молодым студентам, Баба говорил: «Я пребываю в состоянии ананды (блаженства), когда наблюдаю за дикими животными в их естественной среде. Их движения, их отношения с другими представителями своего вида, их свободные, ничем не сдерживаемые проявления жизни очень привлекательны для наблюдения. Они не горюют, оплакивая свои неудачи, сравнивая свою судьбу с судьбами других обитателей леса. Они не поют ради славы. Они не строят планы и не готовятся занять места, дающие силу и власть над другими животными. Они не стремятся накопить больше, чем им нужно для существования.

Когда мы рассматриваем черты поведения людей в сравнении с животными, то приходим к заключению, что они стоят на более высокой ступени развития, чем мы. Люди достаточно просвещены: у них есть понятие морали, способность судить и различать хорошее и плохое. Но они всё еще находятся в сетях своей жадности. А жадность – это почва, на которой вырастает горе».

В письме, написанном в заповеднике Восточной Африки, где Свами побывал в 1968 г., Он написал: «Мы провели ночь в деревянных домиках под деревьями. В том месте обитали громадные львы, обезьяны, гепарды, зебры, жирафы, многие дикие звери других видов тысячами перемещались совершенно свободно. Самые разнообразные животные двигались по одному пути, проявляя взаимную приспособляемость и мирное взаимодействие, что заставляет предположить, что они много лучше, чем человеческие существа современного мира, где гуманизм и доброжелательность просто вымирают.

Сцены, где эти дикие животные вместе двигаются, вместе едят, вместе пьют и, проявляя дружеские чувства, облизывают друг друга, должны служить, мне кажется, уроком даже для человеческих существ. В каждой из них ясно видна божественность».

Баба всегда советует нам помнить, что мы – человеческие существа. «Каждый из вас пробивался вверх: от камня – к растению, от растения – к животному, от животного – к человеку. Не скатитесь обратно к облику зверя, поднимитесь к божественности, сияющей блеском любви».

Что же касается жестокого обращения с животными, действительно похоже, что человеческие существа скатились назад, не до уровня зверей, но постепенно становясь воплощением дьявола. То, что разрешено в лабораториях и субсидируется ради «исследований», особенно «исследований поведенческих реакций», при которых душевные мучения животных длятся не один год (зачастую только чтобы удовлетворить по-своему садистское любопытство, результаты которого никому не приносят пользы или известны любому разумному ребенку), – для обычного гражданина послужило бы причиной заключения его на длительный срок в тюрьму.

Но я не ставлю своей целью детализировать здесь отвратительную жестокость, чинимую над сотнями миллионов в высшей степени разумных и чувствительных существ, будь то использование их в целях медицины или психологии, промышленности или коммерции, косметики, изучения пестицидов, других исследований, разработки химического или бактериологического оружия, средств защиты, аэрокосмических программ, изучения результатов ядерного и лазерного воздействия, военных ранений и так далее. Список слишком велик.

Насколько удивлены и испуганы были бы люди, если те, кто стоит над нами в духовной иерархии, великие учителя, помазанники Божии, в ответ на наши мольбы о помощи вместо того, чтобы проявить любовь и содействие, стали бы использовать нас в каком-нибудь жестоком спортивном состязании или эксперименте ради их собственного интереса! К кому и чему человек смог бы тогда стремиться? К какой стороне святости, имеющей или не имеющей форму, человек смог бы обратиться ради успокоения, руководства, понимания, продвижения, и выше всего, любви? А ведь Человек – Христос среди животных...

Учитель из Тибета, Дуал Хул, сказал нам: «Человек здесь – инициирующий фактор, и человеку поручено вывести царство зверей к освобождению – к освобождению в четвертое царство, поскольку в нем будет находиться сфера их деятельности в дальнейшем». Как сказал Баба: «Любая жизнь может стремиться к воплощению в облике человека».

Баба подтвердил также, что человек навлекает на себя «очень плохую карму» своим безнравственным, неэтичным и бездуховным обращением с царством, стоящим ниже нас на эволюционной лестнице. Получит ли благо рука, причиняющая пытку ноге? Вся жизнь едина, неделима, хотя и существует в разных формах. «Вселенная – тело Божие, все создания – облачение Божие, – говорит Баба. – Любите Бога и вы увидите Бога в каждом его творении». Тем, кто, считая себя духовно развитым, выдвигал ошибочную точку зрения, что животные на земле существуют для использования их человеком (имеется в виду жестокое обращение и применение в пищу), Баба категорически заявлял: «Животные существуют не ради снабжения пищей человеческих существ. Они отрабатывают свои жизни в этом мире. Когда человек умирает, лисы и другие звери могут съесть его тело, но мы приходим в этот мир не для того, чтобы обеспечить едой питающихся падалью; мы приходим сюда не ради этой цели. Точно также и человек, – он поедает животных, но животные появились здесь не для того, чтобы стать пищей человека. А мы взяли за правило питаться мясом». (Когда Баба говорит «мы», он имеет в виду, конечно же, человечество в целом, так как, даже будучи ребенком, он никогда не оставался в доме, где варили мясо).

Между прочим, подсчитано, что в течение года только одна Британия ввозит из Индии такое количество арахисового протеина, которое эквивалентно годовому рациону для 13 млн. детей – и это всё с целью накормить истязаемых на фермах животных, которые никогда не увидят настоящего дневного света, пока их, дрожащих от страха, не отвезут на бойню.

При скармливании этой ценной пищи большому количеству животных потери белка в конечном продукте оцениваются более чем в 80%. Та же самая пища, использованная для потребления человеком, как в первоначальном виде, так и после самой простой обработки, влечет за собой потерю всего лишь 10-15%. Без этой мании поедать трупы бесчисленных миллионов наших кротких, травоядных «меньших братьев» у нас всё равно было бы достаточно пищи для каждого и исчезло бы огромное количество заболеваний.

Поскольку жизнь Саи Бабы – это Его миссия, каждая Его акция, даже небольшая, является примером и учит нас чему-то. Его любовь, уважение к животным и забота о них постоянно проявляются как в малых, скромных делах, так и в крупных предприятиях и во всех его поучениях, где говорится о том, что существует только одна жизнь и что единство проявляется во множественности...

В качестве простого примера профессор Кастури говорит, что несколько лет назад Баба на несколько дней взял небольшую группу людей в Хорсли Хилз, 3 800 футов (почти 1200 метров) над уровнем моря. Дважды в день он водил их в прекрасное место для духовных наставлений. Пищу надо было доставлять из маленькой деревушки внизу, а вол из бунгало помогал подвозить воду из родника в кожаных мешках, перекинутых через его спину. Когда пришел день отъезда, Баба предложил всем вместе спуститься вниз, – как говорит профессор Кастури, чтобы посмотреть, кто сможет спуститься с горы быстрее всех, ведь Баба был в молодости хорошим спортсменом и никогда не принимал «важной позы», характерной для «святых» людей. Но вдруг он сказал: «Подождите, я вернусь через минуту», – и исчез. Сгорая от любопытства, все последовали за ним – и увидели, как он прощается с волом. Нежно похлопывая его, он говорил: «Ты сослужил мне добрую службу, Бангару...» (слово, выражающее большую нежность и означающее «золотой»). Никто другой, разумеется, и не подумал удостоить вниманием это терпеливое старательное животное. Только Баба.

Другой случай, кроме того, что он трогательный, показывает, какие близкие отношения у Бабы с животными, насколько хорошо он знает душу как человеческую, так и любую другую. В деревне Биккати, в Нилгири Хилз, жила собака по имени Куттан, что означает «хромой». Я цитирую слова Кастури: «Это была старая, преданная собака, готовая к атаке при виде чужих. Баба, приезжавший в селение в 1962 г., шел по коврам, постеленным для него. Куттан натянул поводок, за который его держали, готовый прыгнуть на Бабу. Но Баба остановился и погладил его, затем попросил, чтобы его отвязали, сказав при этом: «Бангару, отпусти его – это чистая атма (душа)». После этого Куттан последовал за Бабой на помост, уселся и стал слушать бхаджаны, а потом пошел за ним на кухню, где Баба, освятив пищу, попросил, чтобы Куттана накормили в первую очередь. Когда пес закончил свою трапезу, он направился к украшенному помосту и встал рядом с креслом Бабы, наблюдая за длинными рядами селян, поглощавших свою пищу. Спустя некоторое время Куттан положил голову на скамеечку для ног Бабы и через несколько минут сделал свой последний вздох.

Каждый чувствовал, что это была чистая душа; пес был похоронен возле этого помоста, осыпанный цветами». Как чудесно, что Баба дал этому преданному, хромому старому псу, который, был «чистой душой», такой благостный переход в следующую сферу жизни!

Быть может, кто-то не уверен, может ли конкретное животное или птица помнить свою личность и индивидуальность после физической смерти. Как показывает следующая история, Баба не оставляет нам никаких сомнений. В этой истории видны также его любовь, забота и участие в отношении личности, будь то человек или животное, а также его вездесущность, проявляющаяся всегда, когда бы ни услышал он крик сердца. Моя подруга Джин, с которой мы впервые встретились в Центре Сатьи Саи города Уэллингборо, Нортемптоншир, по моей просьбе подробно описала эту историю. Цитирую ее: «Это было чуть больше двух лет назад, и незадолго перед этим мы за короткий период потеряли двух наших любимых домашних собак. Одной было пятнадцать, другой – двенадцать лет. Так как нам их очень не хватало, мы решили приютить какую-нибудь бездомную собачку. В справочном местного приюта для животных нам дали список собак, которых можно было взять. Через некоторое время, с запозданием, нам сказали: «А еще есть бедная Эмма...» Я спросила: «Бедная Эмма? Это тоже собака?» Нам ответили, что да.

Когда мы увидели Эмму, я поняла, что это был особый случай. Ее задние лапы были очень слабыми, и любое движение было для нее сплошным мучением. Нам сообщили, что ее предыдущий хозяин очень плохо с ней обращался. Она не могла есть и лишь едва лакала молоко, но мы всё же забрали ее домой.

Со временем внешне она стала прекрасной собакой. Однако душевные рубцы остались. Когда нам надо было оставить ее в доме одну, у нее начиналась истерика, она на куски драла обивку, ковры, даже двери. Громкий шум приводил ее в ужас. Мы делали для нее всё, что было возможно, отдавали ей всю любовь, на которую были способны. Но всё казалось бесполезным. Она была настолько психически травмирована, что через два года мы вынуждены были усыпить ее. Сердца наши были разбиты. В эту ночь я мысленно позвала Саи Бабу и попросила его дать нам знать, есть ли возможность излечить ее измученную душу. Наконец, я заснула.

Спустя некоторое время у меня появилось ощущение, как будто сквозь комнату протекает электричество. И тут я увидела Саи Бабу, стоящего неподалеку, а рядом с ним – нашу собаку. Он что-то ласково сказал ей, и она подбежала ко мне, потом снова к нему. Он снова поговорил с ней, и на этот раз она села передо мной, и я погладила ее.

Я внимательно посмотрела ей в глаза, она выглядела совершенно спокойной. Погладив ее, я заметила, что вся ее нервозность, похоже, исчезла. Саи Баба улыбнулся. Потом он и собака исчезли».

Джин добавляет: «Когда я раньше старалась установить мысленный контакт с Саи Бабой, он всегда отвечал. Тогда я впервые проснулась от ощущения того, что комната наполнена волнами слабого электрического поля. Кроме того, Он дал мне исчерпывающий ответ на проблему, о которой я его спрашивала. Благодаря этим случаям, я убедилась в его величайшем сострадании».

В сострадании не только к этой измученной собаке, чья душа была вылечена после того, как она покинула физическое тело, но также и к Джин, которая первой проявила истинное сострадание, полюбив «бедную Эмму» всем сердцем. Но шрамы от прежнего плохого обращения с ней оказались слишком глубоки, чтобы их можно было ликвидировать в этой жизни.

В данном случае Баба перевел собаку в ее полностью материализованную форму, так что Джин смогла погладить ее и заглянуть в глаза. У меня были, собранные мною, достаточно надежные свидетельства того, что многие животные различных видов живут в мире душ; а сколько раз хозяева собак, даже кошек и лошадей были спасены от несчастных случаев или пожара, будучи разбуженными или защищенными животными, которые ушли из этой жизни незадолго до данного события.

Баба за свои годы имел не менее четырнадцати домашних любимцев-собак, причем всегда в паре. Первыми были Джек и Джилл. Баба говорит, что они имели обыкновение поститься по четвергам (святой день), как будто по какому-то священному импульсу. И их никогда нельзя было заставить есть мясо.

Джек спал в изголовье кровати Бабы, а Джилл – в ногах. Через три года своего пребывания в этой жизни «добровольная обязанность» Джека отгонять мальчишек от машин, припаркованных на некотором расстоянии от Нилаяма, привела его к гибели. Не зная, что Джек лежит под автомобилем, водитель дал газ и чуть не убил его.

Он нашел в себе достаточно сил, говорил Баба, чтобы дотащиться до Нилаяма и последним усилием забраться на колени Бабы. Не сводя глаз с лица Бабы и едва помахивая хвостом от радости, он закончил свою земную жизнь.

Джилл не могла жить без Джека и через несколько недель последовала за ним. Оба тела похоронены на территории ашрама, и над их останками было возведено сооружение для того, чтобы там выросло святое дерево.

Потом были шпицы Читти и Битти, Лилли и Билли. Затем появились кокер-спаниели Минни и Мики, Хани и Голди. В свое время у него были восточноевропейские овчарки Ровер и Рита, а также Томми и Генри.

Эти животные в огромной мере испытали на себе нежность и любовь Бабы, то же можно сказать и о лошади, которая когда-то была у него, а кроме того – об оленях (включая благородного), кроликах, верблюдах, павлинах и о всевозможных птицах. У него есть огромный вольер для птиц, куда можно войти. В предыдущих главах я уже упоминала, что в Бриндаване, в лесистом саду Свами, мы видели множество птиц и зверей. Но его настоящий «сиротский приют» для животных, где звери всех видов, большие и маленькие, живут на свободе, в естественных условиях, находится в лесу, примыкающем к Путтапарти.

Кастури сообщает о самом восхитительном и типичном событии, которое произошло, когда Бабе было четырнадцать лет. Молодой англичанин, офицер подразделения, путешествовал на джипе через лес по другому берегу широкой реки Читраватти. Когда они с шофером достигли места, лежащего точно напротив селения Путтапарти, джип внезапно остановился, и ничто не могло заставить его двигаться дальше.

В конце концов водитель сказал: «В Путтапарти есть чудо-мальчик, который материализует священный пепел, лишь взмахнув в воздухе рукой, и он вылечит всё, что угодно, даже джип!» Поскольку они застряли прочно, англичанин согласился отпустить водителя в деревню, сам же остался в автомобиле. Водитель нашел мальчика и попросил у него немного святого пепла, но Баба сказал: «Нет, я сам пойду к джипу», – и пошел вместе с водителем через песчаное русло реки.

Взглянув на багажник джипа, Баба увидел тело тигра, которого англичанин застрелил два часа тому назад. Обращаясь к англичанину властным тоном, юный Баба сказал: «Я остановил джип на этом месте, потому что эта тигрица – мать трех детенышей двухнедельного возраста, которые в эту минуту плачут и зовут ее. ВОЗВРАЩАЙСЯ! Забери тигрят и отдай их в какой-нибудь зоопарк, где за ними будут ухаживать. И больше не стреляй в диких зверей, ведь они не сделали тебе ничего плохого. Зачем ты выслеживаешь их и, окружая и ставя капканы, хочешь поймать? Стреляешь в них, вместо того чтобы пользоваться гораздо лучшим оружием, – своей фотокамерой. Она не калечит и не убивает их».

На англичанина этот юноша произвел такое глубокое впечатление, что он немедленно повиновался: велел своему шоферу поворачивать (так как, конечно же, ничего страшного с джипом не произошло), вернулся и спас тигрят, доставив их в заботливые руки, и никогда больше не охотился на зверей, разве что с фотоаппаратом, причем выяснилось, что это даже увеличивает остроту ощущений.

Всё это стало известно, когда однажды, спустя некоторое время, тот англичанин вернулся в Путтапарти, разыскивая молодого Бабу. Его совесть была так задета, что, когда он получил от таксидермиста шкуру тигра, то не смог хранить ее у себя. Он привез ее и расстелил у ног Бабы как доказательство своего перерождения.

Это случилось в то время, когда сооружался более обширный «храм» для растущего количества людей, которые стекались к Бабе, и среди этих людей была женщина с фотоаппаратом. Она попросила Бабу сесть на шкуру в позе медитации и дала ему в руку четки. Баба любезно сделал ей одолжение, хотя он говорит, что никогда не держал четки и не сидел в медитации – ни до, ни после. Эта фотография воспроизведена в книге д-ра Сандвайса «Саи Баба, святой и психиатр». Вот почему у Бабы есть тигровая шкура, которая некоторых людей ставит в тупик.

Кстати, сейчас у женщин нет никакой необходимости носить натуральные меха, полученные с такой жестокостью, – ведь существующие искусственные в не меньшей степени превосходны и привлекательны, но не запятнаны кровью и страданием. Следует надеяться, что никто из искренних преданных Сатьи Саи Бабы не будет так поступать и заменит тщеславие на сострадание. Может быть, тот эпизод с тигрятами-сиротками стал одной из причин, подсказавших Свами идею создания сиротского приюта для животных, особенно, как говорит Кастури, для его любимой слонихи Саи Гиты, которой было всего одиннадцать дней, когда она пришла к нему! У меня есть прелестная фотография, где Свами играет с ней, еще маленькой.

Взаимоотношения между Свами и этой теперь уже большой слонихой, которая обожает его, очень своеобразны. Когда он покидает Путтапарти, по ее хоботу катятся большие слезы. Люди говорят: «Баба должен уехать. Посмотрите на Саи Гиту». Но если он остается на некоторое время в Бриндаване, Саи Гиту приводят к нему.

Баба говорит, что он может позвать ее с расстояния пяти миль, и она немедленно пойдет к нему по прямому пути. Когда он кормит ее фруктами из корзины, она своим хоботом надевает на него гирлянду, опускается на одно колено, и ей всегда, как мне кажется, нравится касаться кончиком хобота его божественных стоп.

Богато убранная, она с гордостью принимает участие в празднествах, а когда Свами возвращается,  она ощущает его приближение задолго до того, как его увидит, и начинает громко трубить. Бабе приходится успокаивать ее, лаская ее большой хобот, и приговаривать: «Ну довольно, Гита, довольно».

В Бриндаване на территории, занимаемой Свами, пришлось спилить многие деревья, потому что, говорят, обезьяны, жившие на них, прыгали на плечи Бабы, когда он выходил для проведения даршана. Сейчас обезьяны обитают в его саду.

Я не могу удержаться от того, чтобы не включить в эту главу замечательный случай с кошкой, жившей в Ассаме, Северо-Восточная Индия, так как он чудесно демонстрирует вездесущность Бабы. Это случилось 24 ноября 1972 г., когда из Ассама в Путтапарти пришла, преодолев долгий путь, большая группа паломников численностью около девяноста человек для празднования Дня Рождения. Когда Баба проходил среди них, раздавая каждому пакетики с вибхути, он неожиданно вернулся к молодой женщине, которую уже миновал, и бросил ей два дополнительных пакетика, сказав: «Это вам для кошки».

Что же это была за кошка-счастливица? Естественно, всем хотелось знать, что кроется за этим неожиданным поступком. История, которую рассказала эта молодая женщина, по имени Лакхи, была удивительна. Случилось так, что она спасла молодую заблудившуюся кошку, прятавшуюся дождливой ночью в дренажной трубе, взяла ее домой и назвала Минки. Но ее старшая сестра, работавшая в больнице медсестрой, вовсе не приветствовала тот факт, что Лакхи принесла кошку домой. Последней каплей было то, что, когда готовилась пища для приема гостей, Минки поддалась искушению и, схватив кусок рыбы, убежала.

После этого бедное животное взяли за загривок и начали стегать длинным прутом. Однако, как только кошка завизжала от боли, все изображения Бабы, какие были в доме (а их было шестнадцать), стали сильно раскачиваться, а некоторые попадали с сильным грохотом.

Подумав, что это землетрясение, гости выбежали во двор. Но тут две женщины сообразили, что упали только картины с изображением Бабы – и больше ничего. «Баба сердится на нас, – закричали они, – остановитесь!»

Когда Лакхи поставила Минки на стол, обе были в слезах. Бедная кошка, чтобы облегчить боль, стала встряхиваться, и как только она начала это делать, из ее шерсти посыпались струи ароматного вибхути и толстым слоем усыпали стол! Тут вернулись гости и тоже оказались в числе свидетелей. Аромат, наполнивший комнату, напомнил о присутствии Бабы – или, о его вездесущности.

После этого случая в Гаухати, штат Ассам, прошло шесть месяцев, но Баба, пройдя мимо Лакхи в большой толпе, вспомнил об этом и вернулся, чтобы дать ей дополнительную порцию вибхути для кошки.

Большинству людей трудно поверить в правдоподобность этой истории и согласиться с тем, что это возможно. Вездесущность – это одно из божественных качеств. Мы по привычке думаем, что если «человеческий образ Бабы» находится в Индии, то и он сам пребывает в Индии. Но вездесущность – это не иллюзия.

Он читает мысли, когда рассказывает тебе о событиях твоей жизни, о снах, которые ты видел, о твоих самых сокровенных помыслях и даже о разговорах, которые ты действительно вел в своем доме, что за тысячи миль отсюда. Он объясняет это так: «Дело вовсе не в том, что я вхожу в ваше сознание, изучаю его, потом выхожу и рассказываю вам. На самом деле я всегда пребываю в вашем сознании, и поэтому я полностью осведомлен о том, что происходило в нем в любое мгновение. От меня ничто не может укрыться».

Я оставляю читателям возможность поразмышлять над этим. Случай с кошкой – всего лишь один из тысяч примеров вездесущности Бабы.

Конечно, те, кто обладает гуманностью, хотели бы, чтобы в некоторых вызывающих отвращение экспериментальных институтах благодаря Бабе произошло нечто большее, чем «просто» падение  картин. Но, как уже поняли «диверсанты во имя добра», совершившие как-то набег на одну из таких лабораторий, такими методами нельзя добиться существенных изменений. (В этой лаборатории обезьян оплодотворяли человеческой спермой, и забеременевшие самки умирали. Но, несомненно, этот ужасный эксперимент будет произведен вновь).

Некоторые не очень дальновидные люди говорят: почему Баба ничего не делает для миллионов голодающих во всем мире, или для этого, или для того? Но что явилось причиной этих несчастий? Человечество. Уничтожение результатов не может устранить причину человеческих страданий и возможность саморазрушения в мировом масштабе. Исправить последствия черных дел человека в течение ночи значило бы позволить этим делам вновь начаться на следующее утро. Изменения должны произойти в сердце человека. И это – часть миссии Аватара.

Бывший премьер-министр Индии Шри Морарджи Десаи (который был в Прашанти Нилаяме и разделил точку зрения Саи Бабы), запретил вывоз обезьян в зарубежные лаборатории, спасая этим ежегодно по крайней мере 20 000 этих близких человеку существ – к огромному неудовольствию экспериментаторов в Соединенных Штатах, приложивших всевозможные усилия, направленные на пересмотр этого решения. (А также, вне всякого сомнения, к неудовольствию перекупщиков, так как цена, назначаемая за обезьяну в конце их печального пути, в 200 раз выше той, что получает парень, поймавший ее в джунглях).

По иронии судьбы, как раз в то время, когда Координационный комитет Соединенных Штатов по приматам вел тайную игру, фальшиво заявляя, что обезьяны не использовались военными при экспериментах с ионизирующим излучением и при испытаниях нейтронных бомб, из-за которых и был введен запрет, представителям Индии наконец-то стали известны подробности этих ужасающих экспериментов. Международная лига защиты приматов докладывала:

«Среди всех этих грязных интрижек мелких людей выделяется одна фигура... Шри Морарджи Десаи, человек принципа, делал то, что считал справедливым... Непобедимый и неподкупный, он придерживался своего решения, сбивая с толку и раздражая тех, кто добивался от него отступления от своих принципов». (Этому примеру потом последовал Бангладеш).

М-р Десаи также предложил наложить запрет на в высшей степени жестокий экспорт лягушачьих лапок, но, увы, пока рестораны в Европе и Соединенных Штатах настаивают на удовлетворении развращенных аппетитов пресыщенных гурманов, провести этот запрет в жизнь не представляется возможным. Поэтому ежегодно 5000 тонн лягушек теряют свои лапки, обрезаемые на уровне талии. К сожалению, от этого они не умирают, а остаются беспомощными, обреченными на медленную гибель. Известно, что 5000 тонн лягушек в обычных условиях за год потребляют 450 000 тонн пищи, главным образом нежелательных насекомых и вредителей, а поэтому приходится, затрачивая большие средства, обрабатывать урожай, пораженный этими вредителями, ядовитыми пестицидами, которые еще больше нарушают природное равновесие.

Я упомянула эту отвратительную торговлю лишь как маленький пример того, как человеческие существа своими дурными мыслями, дурными делами и прежде всего недостатком ЛЮБВИ приносят несчастья себе и своей планете.

Следует, однако, отдать должное организациям, посвятившим себя тяжелой борьбе за права животных. Каждый из нас может помочь им, пусть даже в чем-то малом, часто хотя бы тем, что будет начеку. Разрешите мне дать вам один маленький пример.

Канадский журнал попросил составить обзор моих книг и прислал экземпляр номера с этой публикацией. В нем я заметила статью о лошадином мясе, сопровождающуюся фотографией без подписи. Я отослала эту статью во Всемирное общество защиты животных. Его ответственные лица сработали превосходно и выяснили, что фотография была сделана не в Канаде, а следы ее ведут на некую скотобойню в Тулузе, Франция, на которой в 1978 г. было забито 148 000 лошадей, большей частью эти несчастные животные были привезены из Польши и СССР. К этой скотобойне были приняты соответствующие меры, а меня поблагодарили за то, что я подняла этот вопрос. Однако это я благодарна им. Мое скромное участие стоило лишь пяти минут времени и почтовой марки.

Мне жаль людей, которые, пробыв в каком-нибудь месте (или стране) в течение лишь нескольких недель, воображают, что знают об этом месте всё. Но я всё же беру на себя смелость описать свои личные впечатления о пребывании в Бангалоре.

Я была просто поражена спокойствием и отсутствием страха у различных животных, которых можно было видеть повсюду, несмотря на интенсивное уличное движение, постоянно сопровождающееся звуками сирен. Безмятежные ослы спокойно паслись на краю улицы, или, наевшись, дремали, стоя вплотную друг к другу, или ждали, когда их заберут, либо решались сами вернуться домой.

На редкой травке разделительной полосы безо всякой привязи паслись пони. Я наблюдала за одним, степенно шедшим вдоль тротуара. Когда он дошел до ворот, ведущих в сад, он широко открыл их и потрусил по садовой дорожке. Вечером в кварталах бедноты коровы лежали возле хижин своих хозяев, мирно жуя жвачку или поедая охапку сена. Возле лавочного ряда прямо на тротуаре доили четырех коров – возле Вулуорта в Танбридж Уэллз это выглядело бы несколько странно. Однажды ночью я увидела пару нищих, сидевших на дороге и деливших свою скудную пищу с уличной собакой.

Но больше всего меня поразило то, что ни разу за всё время нашего пребывания я не видела, чтобы для управления рабочей скотиной использовали палку, и не слышала, чтобы для этого употребили грубое слово или повысили голос – в отличие от грубости, характерной для наших рынков.

Когда мы наблюдали за водяными буйволами, коровами или белыми волами, которых мыли в одном из озер Бангалора, каждое животное, закончив купание, шло домой само по себе, не обращая никакого внимания на проезжающие мимо автомобили. Совершенно ясно представала картина мирного совместного существования людей и животных, и это также относилось к детям, которые воспринимали животных как часть повседневной жизни (а не как существ, которых можно дразнить и мучить, что, увы, бывает в некоторых странах Восточной Европы).

В нашем отеле, когда бы мы ни сели в гостиной за чашку кофе, нас всегда окружали несколько человек из персонала. Главный вопрос: видели ли мы Бабу? Они были удивлены, что мы, европейцы, были вегетарианцами. Пытаясь компенсировать отвратительные влияния, подкрадывающиеся с Запада, я объясняла, что прогрессивные люди отказываются употреблять мясо в пищу, так как понимают, что нельзя убивать и поедать своих меньших братьев, и что это гораздо полезнее для здоровья и предупреждает развитие многих болезней.

Они внимательно слушали нашу мини-лекцию, более образованные переводили для тех, кто не понимал по-английски. Без сомнения другие люди сочли нас странной парой!

Я часто тоскую по виду тех белых волов с чудными мордами, глазами, как вишни, с крутыми пестро раскрашенными рогами, с цветами на голове. Ведь мы все можем поучиться друг у друга. Но наша главная задача, поставленная от имени Животного царства, которое так любит Баба, – это помнить его слова: «Любите Бога, и вы увидите Бога в каждом существе».

10

ПРАКТИКА ЕДИНСТВА

Негуманность человека по отношению к человеку проявляется в виде стихийных бедствий, таких как землетрясения.

Шри Сатья Саи Баба

Эти слова Бабы, приведенные выше, становятся еще более значительными, если их поставить вместе с его словами по поводу нашей планеты, сказанными им в одной из наших бесед.

«Будут происходить физические последствия, обусловленные растущим эгоизмом человека, локальная гармонизация планеты и некоторое очищение».

А также: «Мир – это тело Бога. На этом теле – раковая опухоль, и она должна быть удалена».

Действительно, должна. Похоже, что чаша переполнена, и, если окинуть взглядом всю картину в целом, то становится страшно. Но нам надо помнить, что каким бы огромным ни было полотно этой картины, оно составлено из миллионов отдельных мазков кистью. И если определенный процент темных мазков превратится в светлые, картина в целом окажется совсем другой.

Мы все – клетки тела Бога. Но разве мы когда-нибудь останавливаемся, чтобы почувствовать это единство или подумать о нем и о его значении для повседневной жизни? Способны ли мы воспринять это (если мы вообще способны это воспринять) вместе с нашим восприятием Бога-Отца и братства людей в качестве прекрасного принципа, который, если мы в него верим, изменит наше поведение или повлияет на наше бытие, мышление и мировоззрение?

Как часто, например, мы с добротой задумываемся о мириадах маленьких жизней внутри нашего собственного тела, за которые мы несем ответственность? Эта мысль поначалу может показаться странной, но ведь мы – «несовершенные боги», в которых они живут, движутся и существуют. Разве когда-либо это приходило нам в голову?

Эти маленькие жизни со своей собственной формой сознания непрерывно, каждую секунду их жизненного цикла растут, воспроизводятся, выполняют назначенные им функции, атакуют и отгоняют инородных и нежелательных пришельцев, спешат к местам любых повреждений, чтобы как можно быстрее ликвидировать их, зачастую борются в неблагоприятных условиях против загрязнения, неправильного питания, даже отравления и любого вида осквернения их окружающей среды, которая весьма заметно реагирует на наши отрицательные эмоции, такие как страх, ненависть, зависть, гнев, тревога или на разбалансирование систем организма.

Неудивительно, что иногда они ослабевают и бывают подвержены нападению некоторых болезнетворных захватчиков. Или же они становятся антиобщественными бунтовщиками против существующих условий – объявляют забастовку, организуют жадные и действующие только в своих интересах группы, которые наносят ущерб всему сообществу.

Когда мы постоянно и бездумно обижаем этих маленьких существ, чье сознание настроено на борьбу с нарушениями баланса в организме, не приводит ли это к тому, что, когда мы сердимся по поводу нарушений функций своего тела, не добавляется ли еще и общее повреждение?

Человек – это макрокосм, составленный из микрокосмов царств минералов, растений и животных, откуда тянутся его корни. Каждое царство перемещает одну из сторон сознания на более высокую ступень совершенства и обнаруживает большую чувствительность и ответственность. Каждое дает более полное проявление скрытого внутреннего великолепия. Человек – это звено, связующее три низших царства и три высших, относящихся к жизни души, являющейся Единой Жизнью.

Теперь понятно, что царство людей, будучи четвертым и средним из семи, вечно находится на «метафизических качелях», разрываемое между формой и духом, телом и душой. Менее развитый человек отождествляет себя почти исключительно с телом, в то время как более развитый стремится отождествить себя с сознанием души и соответственно реагировать на него и взаимодействовать с ним, чтобы стать тем, кем он по праву является, то есть божеством.

Таким образом, каждый ищущий и жаждущий, робко вступивший на духовную стезю, возлагает на себя ответственность за подъем и помощь нижестоящим «субчеловеческим» царствам на их пути наверх. А это включает в себя и то огромное количество живых микроскопических существ, из которых состоит наше тело.

Мало кто действительно верит в силу мысли, хотя мысли обладают энергией, более существенной, чем это кажется несведущим, не привыкшим думать или материалистам. Д-р Фрэнк Барановски обращал внимание студентов Колледжа искусств, науки и коммерции Шри Сатьи Саи, что электроэнергии, высвобождаемой при одной вспышке гнева, достаточно для работы двухсекционной фотовспышки в течение трех месяцев. Это замечание ученого должно заставить нас задуматься.

Мысль может и воздействовать на то, что мы называем материей. (Никогда не следует забывать, что материя – это материализованный Дух, то есть Бог). Используемая негативно, как например в черной магии, или как это недавно проявилось в России, она может остановить сердце животного или убить птицу на лету. Или, как продемонстрировал д-р Реми Шовин из Страсбургского университета, она может ускорять или замедлять радиоактивный распад протона урана.

Аналогично, все мы имеем возможность лечить свой организм, если в достаточной степени признаем реальность единства. Направляя мысли в любую часть тела, нуждающуюся в помощи, в преодолении болезненного состояния, проецируя любовь, можно достичь выдающихся успехов. Этим способом можно «самовылечить» без внешнего воздействия даже рак. Подключение здоровых клеток, работающих на нас и имеющих повышенное количество энергии и света, заставит «воспрянуть духом» пораженные, и они ответят тем, что, в конечном итоге, окажется потоком любви.

Ключевым словом, конечно, является ЛЮБОВЬ. «Если вы разовьете любовь, – не устает повторять Баба, – вам ничего больше не нужно будет развивать». Это так просто, ибо Бог – есть ЛЮБОВЬ. «Возлюбите Господа и ближнего своего как самого себя», – говорил Назаретянин.

Но с каким трудом нам удается реализовать эту простую истину на практике! «Человек болен, и он обращается к лекарствам, которые не могут излечить, – говорит Баба. – Люди восхищаются феноменальными достижениями науки. Но эти достижения ведут от страха к еще большему страху, от разрушения к еще большему разрушению.

В доисторические времена люди убивали друг друга с помощью луков и стрел, теперь они убивают целые народы с помощью атомных бомб, и это превозносится как значительное достижение!

Ученый не может остановить накопление жадности и ненависти в человеческом сердце, он может только изобрести оружие, которое от него требуют, и улучшить эффективность его поражающего действия. Человек живет в ежедневном страхе перед вымиранием, который является результатом научных открытий; например, в любой момент буря ненависти может обрушить на его дом дождь бомб. Наука лишила человека уверенности в самом себе. Он не доверяет себе. Он боится себя, так как из-за мельчайшей причины превращается в дикого и злого зверя».

Очень жаль, что в описании деградирующего поведения людей мы привыкли сравнивать их с животными или каким-нибудь конкретным зверем. Ведь животные могут проявлять истинно самозабвенную преданность и удивительную разумность, а также способность к рассуждению, если это поощряется любящим отношением со стороны человека, и ни одно животное, дикое или домашнее, не отклоняется, как указывал на это Баба, от своей дхармы и не истребляет представителей своего вида. Действительно, можно понять чувства, выраженные Майклом Бентином в одном интервью, когда его спросили, чего он больше всего боится. Он ответил: «Глубины, до которой может пасть человечество».

Сегодня и сейчас мы боимся вовсе не животных. Именно от человека мы запираем на засовы свои двери и окна, именно из-за него боимся гулять ночью по улицам. Фактически наилучшим защитником человека является животное – собака!

Когда на своих телеэкранах мы видим толпы фанатиков (побуждаемых «религиозными» лидерами!), кричащих и требующих крови, устраивающих резню своих собратьев, размазывающих по стенам и автомобилям кровь своих жертв – их действительно было бы неверно назвать «животными».

Сатья Саи Баба говорит: «Иметь внешний вид человека не значит быть человеческим существом. Лишь когда существо в облике человека приобретает признаки святости, говорящие о том, что оно – творение Божье, тогда это существо будет иметь право называться человеческим существом».

Отсутствие гуманности человека по отношению к представителям своего вида, проявляющееся через полную невозможность понять единство и применить его на практике, переходит не только в жестокость по отношению к животному царству, но также к царствам минералов и растений. Как совсем недавно сказал достигший высокой степени совершенства вождь краснокожих индейцев: «Где бы ни прошел человек, земле больно».

Не удовлетворенный введением мощной взрывчатки в чрево китов (много ли осталось этих чувствительных и умных животных?), человек взрывает водородные бомбы в чреве земли. Он вызывает нарушение равновесия, оставляет огромные пустоты, выкачивая из них «черную кровь», загрязняет воздух и моря, отравляет почву, нарушает жизнь животных и птиц, не говоря уже о нашем величайшем благодетеле, дождевом черве. Человек плохо обращается с царством растений, уничтожая его с такой интенсивностью, что, как говорят, огромная долина Амазонки со временем превратится в пустыню, лишив нас жизненно важного кислорода.

Баба говорит: «Природа – это одеяние Бога. Вселенная – университет для человека». Человек должен обращаться с природой с благоговением. Он не в праве говорить о победе над ней или использовании ее сил. Он должен продолжать видеть в природе Бога».

В науке нет ничего плохого. Это слово просто означает «знание». Но использование науки часто не может быть оправдано. Как сказал Махатма Ганди: «Одна из причин, из-за которой мы можем быть уничтожены – это наука без гуманности».

Аналогично, есть вещи, знать которые нам совсем не обязательно! Мне часто приходит в голову, что те, кто привел Атлантиду к окончательной катастрофе, реинкарнировались сегодня и, потворствуя практике еще более черной магии, занимаются, к примеру, пересадкой живого мозга обезьян в череп собаки или намеренным разведением множества ужасных и смертельных болезней, чтобы напустить их на человечество во имя «защиты». Насколько верно старое высказывание: «Когда боги хотят наказать, они отнимают разум».

Ни одна из этих непристойностей не стала бы реальной, если бы у нас, как у человеческих существ, действительно были бы осознание или концепция единства и взаимного родства ВСЕГО, что является Богом, тем, в котором мы живем, движемся и существуем.

Наука и ученые всегда будут оставаться беспомощными перед лицом единственной реальности – души. А как говорит Саи Баба, в этом мире нет ничего, что не имело бы души – независимо от формы его существования.

И никогда наука не сможет вывести математическую формулу или поставить диагноз, объясняющие ощущение красоты, магию музыкальной пьесы, счастье, вдохновение и, конечно, любви. Однако встречаются смехотворные попытки сделать это с помощью научного мышления, которое неспособно понять очевидное. В качестве небольшого примера я приведу следующий случай.

В России на дороге в сельской местности женщина-врач нашла ежа со сломанной лапкой. Добрая женщина взяла его домой, вправила ногу и заботилась об этом маленьком зверьке, пока он не смог двигаться сам, после чего отдала его своей внучке, жившей в 48 милях от нее. Однако Топа (как они звали ежа) отказался там от пищи и стал таким вялым и несчастным, что девочке пришлось отпустить его в лес.

Через два месяца доктор Ушакова обнаружила Топу, сидевшего на крыльце ее дома. Этот маленький ежик прошел 48 миль, только чтобы вернуться к человеку, который спас его, заботился о нем и сейчас позволил бы ему остаться. Но что всё-таки происходит? Сейчас советские ученые-ветеринары энергично заняты попытками узнать больше об «инстинкте дома» у ежей. При этом животное не возвращается в свою естественную среду обитания. Ответ следует искать в одном-единственном слове: ЛЮБОВЬ.

Для ученых навсегда останется тайной, каким образом горячо любимый пес, который был из-за неосторожности потерян в пустыне Аризоны, смог пройти 2000 миль по самой что ни на есть ужасной территории, включая Большой Каньон. Выдержав сильную жару и жажду, а потом ужасный холод в заснеженных горных цепях, этот пес не сдавался до того момента, пока, выдохшийся, изнуренный, истекающий кровью, он не рухнул возле машины своего хозяина в 2000 милях к северу. Неудивительно, что мы говорим о собачьей преданности!

В наш век научно-технического «взрыва» и нашего огромного желания фиксировать только самые поверхностные аспекты явлений – физические – не принесли ли мы в жертву тонкие области сознания и восприятия, особенно с тех пор, как в XVIII веке на Западе рассудок был объектом поклонения?

Если наш век самый «разумный», почему же он самый разрушительный? Почему именно в нашем веке мы осквернили и загрязнили землю и ее атмосферу и истребляли животных быстрее, чем во все предыдущие тысячелетия человеческого существования? Неужели здравый смысл, взятый в отдельности, погружает нас всё глубже и глубже в пучину отсутствия здравого смысла?

И может быть это хорошо, что понимание «субчеловеческого» разума станет фактором, который поможет нам спастись от самих себя и стать воистину человечными. Хотя разум растений был официально признан, органически растения далеки от нас и поэтому он менее доступен для сравнения с признанным разумом животных. Я повторяю: «менее доступен...»

Ганди говорил: «Создания более низшего порядка взывают с большей силой, потому что они бессловесны». (Впрочем, Баба сказал, что он понимает языки животных, добавив при этом, что они «зачастую гораздо приятнее, чем человеческие»).

Но еще в большей степени приводит в смущение то, что, хотя, как было доказано и продемонстрировано, животные не могут говорить с помощью языка (за исключением случаев имитации), многие из них, живущие с человеком, не только слушают и понимают язык своих хозяев (как это делают дети), но могут также научиться с помощью счета (счетная рамка, которой пользуются дети) и доски для письма мелом выполнять сложение, деление, вычитание и другие более сложные математические задания быстрее, чем это удавалось мне! И это не телепатия, так как зачастую ответ не подсчитывался учителем.

Многие владельцы собак знают, что если не хочешь, чтобы собака отреагировала мгновенно, многие слова, например г-у-л-я-ть или о-б-е-д, приходится произносить по буквам, а не сразу. Но в 102 (или около того) известных случаях животные (лошади, пони, собаки и по крайней мере два кота), которых хозяева научили алфавиту и системе общения с помощью постукивания ногой или лапой доказали нам, что они думают, реагируют, чувствуют и имеют точку зрения на события дня, а также могут обсуждать разнообразные темы, как этические, так и философские – даже о смерти.

Если вы сомневаетесь, замечательная книга «Говорящие собаки», написанная Морисом Раудоном (издательство Macmillan, 1978 г.) в значительной степени развеет ваши сомнения. Автор некоторое время был в Баварии вместе с фрау Хайльмайер, преподавателем ее школы для собак Дороти Мейер и собаками Беламом и Эльке II. Он утверждает: «То, чему я был свидетелем, изменило мою жизнь... Открытие, что животные обладают моральной чистотой, правдивостью и сочувствием, во многих отношениях превосходя при этом нас, еще больше меня поразило».

Часто, в совершенно неурочное время, собаки прерывали разговор людей, подходя и усаживаясь в позе, говорившей о том, что они хотят что-то сказать. В равной степени, когда обсуждалась какая-либо тема, человек мог сказать: «Давайте спросим Белама или Эльке, что они думают по этому поводу». И собаки отвечали – и иногда преподносили людям неприятные уроки!

Подруга Белама, Кееша, никогда не желала учиться. Но ее щенки, родившиеся от Белама, очень интересовались языком постукиваний лапами уже в трехмесячном возрасте. А еще Белам, гордый папаша, давал советы и инструкции по поводу того, кто из его отпрысков наиболее способный, с кого следует начинать, он знал все их имена и характеры – ведь у животных они такие же разные, как и у людей.

Между прочим, всякий, кто выходит на астральный уровень общения, знает, что, разговаривая с животными в состоянии вне физического тела, можно слышать произносимые ими слова, хотя рот их неподвижен. Это, конечно же, общение с помощью телепатии, но мысли, стоящие за словами, передаются из сознания животного.

Некоторые животные могут выучить алфавит так же быстро, как дети, а то и быстрее, могут выучить систему передачи букв постукиванием – хотя в результате получается фонетическая запись, как и у детей, – и более того, ответы на вопросы продуманы и иногда совершенно неожиданны, так что высокий уровень интеллекта у животных является доказанным фактом. Многих людей этот факт приводит в замешательство.

В прошлом я часто критиковала д-ра Кристиана Бернарда, пионера операций по пересадке сердца, за трансплантации сотен живых собачьих голов на шеи других собак, так как духовно это неприемлемая плата ради того, чтобы несколько человек продлили свое существование на планете на несколько дней, недель, даже месяцев или на год или около того. И вот, наконец-то, сейчас кажется, д-р Бернард видит пусть слабый, но все же свет, так как совсем недавно он написал:

«В прошлом году Датский центр разведения животных прислал мне в качестве подарка двух шимпанзе. Одного я убил и вырезал его сердце. Другой же горько рыдал и был безутешен. Я поклялся никогда больше не проводить эксперименты с этими чувствительными существами, а память об этом плаче шимпанзе останется со мной навсегда». (Душераздирающий плач шимпанзе в течение многих дней преследовал работников госпиталя).

Но какое существо не чувствует? Я никогда не забуду двух уховерток, которых мой сын и я спасли несколько лет назад, вытащив их из воды. Мы положили их на стол и думали, что они мертвы, но вскоре одна из них поднялась. Первое, что она сделала, – это подошла к другой и своими усиками начала гладить ее голову, суетясь вокруг нее в очевидном горе и тревоге. Наконец, вторая показала признаки жизни. Окончательно оправившись, они вместе улетели.

Не должен ли человек ядерного века, если он не собирается уничтожить себя или продолжать истреблять своих ближних, поучиться у скромных насекомых? Есть только один способ остановить или замедлить растление. Это распространять, проповедовать и, превыше всего, претворять на практике ЛЮБОВЬ, что является признанием ЕДИНСТВА.

Если вы подумали, что я слишком подробно рассматриваю кровную близость человека и животного мира, то должна вам напомнить, что для нашего прогресса и выживания жизненно важно понять, что основа жизни – это взаимная связь на всех уровнях, во всех царствах. А это включает в себя тонкое царство эфира, ангелов воздуха и воды, духов природы и дэвов (божественных существ), от взаимодействия которых мы зависим и чье отчуждение, наступающее из-за наших собственных действий, может привести к опустошению и катастрофе.

Мы пожинаем плоды своих деяний. В начале этой главы процитированы слова Бабы, и я повторю их здесь: «Отсутствие гуманности человека по отношению к человеку (и всем царствам) проявляется в виде стихийных бедствий, таких как землетрясения». А также: «Не Бог предопределяет эти беды (такие как землетрясения, наводнения, засуха, голод, эпидемии), а человек навлекает их в виде возмездия за свои плохие поступки...»

«...И, наконец, если Аватар немедленно прекратит бедствия, упомянутые вами, а это я могу делать и делаю, если в этом есть большая необходимость, то вся картина мироздания с его кармическим законом рухнет. Запомните, эти беды происходят не потому, что так поступает с человеком Бог, а потому, что так поступает с человеком человек. Поэтому человек должен быть ПРЕОБРАЖЕН и ВОЗРОЖДЕН –без эгоизма, – и его сознание будет заменено на трансцендентное сознание, так что он поднимется над кармическим законом. Аватар ведет людей к более высокому уровню сознания – чтобы они получили возможность понять истину духовного закона и обратиться к праведности и прилежному труду ради лучших условий жизни.

Это вновь свяжет их с природой и с кармическим законом причинности. Тогда они смогут превзойти причинно-следственный цикл, в который они сегодня вовлечены в качестве жертв, и таким образом установить руководство и контроль над силами природы для предотвращения тех бед, о которых шла речь».

Был задан вопрос: «Ты хочешь сказать, что в настоящее время поднимаешь сознание человечества до богоподобного уровня, чтобы оно само могло вершить свою судьбу?» Баба ответил: «Совершенно правильно. Они разделят со мной мою санкальпу шакти (божественную силу воли). Я должен работать через них, пробудить находящегося в них Бога и ввести их в действительность более высокого уровня, чтобы они смогли стать хозяевами законов и сил природы.

Если я незамедлительно всё исправлю, оставив людей на прежнем уровне сознания, они вскоре всё испортят и вцепятся друг другу в глотки – и в результате в мире воцарится всё тот же хаос».

Это так важно – осознать пребывание Бога во всем творении; на нынешней стадии нашей двойственности, когда наблюдатель чувствует себя отдельно от наблюдаемого (будь то другие люди или другие царства природы), именно с помощью любви и поступков, подсказанных ею, можно навести мост через эту брешь, можно даже сказать пропасть, которая разделяет нас.

Любовь – это не сентиментальность. Это скорее ощущение сострадания, которое позволяет нам почувствовать сущность всех форм жизни. Через любовь мы можем, насколько бы это ни показалось странным, слиться со стремящимся к следующему уровню сознанием животного, с царством растений, с камнями, по которым мы ступаем, и – с человеческими существами. Баба говорит нам: «В мире нет ничего, что не имело бы сердца, способного чувствовать радость или горе». Что бы мы ни совершали против других во всех царствах, мы делаем это против себя. Это говорит о пребывании Бога в нас.

Наши соседи часто испытывают наше терпение. Недавно одна женщина спросила меня: «Как мне избавиться от раздражения, которое во мне вызывает дама, живущая за соседней дверью?» Я предложила попробовать ей представить себе, что в соседке глубоко внутри спрятан маленький золотой самородок и осознать, что точно такой же кусочек золота, частица божественного золота, находится в ней самой. Это показалось ей совершенно новой мыслью, и она решила попробовать это на практике.

«Любовь, – говорит Баба, – пробудит сострадание человека ко всем детям Бога – животным и людям, она наполнит его удивлением и изумлением делами рук Божьих, и он увидит божественность везде и во всём». И Баба сам, будучи в своем предыдущем теле Саи Бабы из Ширди, преподал как-то удивительнейший урок, трогательный в своей простоте.

Женщина приготовила блюдо со сладостями для Саи Бабы из Ширди, а собака съела их, и женщина ударами прогнала ее. Когда женщина принесла Саи Бабе из Ширди другое блюдо со сладостями, он отказался от них, сказав, что съел все сладости, которые она принесла в прошлый раз, и его голод утолен. Женщина запротестовала, заявив, что она предлагает ему сладости впервые, как же он может говорить, что он их уже съел? На что Баба ответил: «Ты предложила их мне раньше, а когда я съел их, ты побила меня».

Тем самым он дал урок, что он вездесущ и существует только одна жизнь. Это было подтверждением ЕДИНСТВА.

 11

ВЕЗДЕСУЩНОСТЬ

Назови меня любым именем. Нарисуй меня в любой Форме. Все имена и все формы мои. Я везде во все времена.

Шри Сатья Саи Баба

Узнать, что приведенная выше цитата абсолютно истинна, можно только на основе личного опыта и иногда – познакомившись с опытом других. Я убедилась, что это так и есть.

«Я всегда знаю прошлое, настоящее и будущее каждого из вас», – заявляет Баба. Задолго до того, как мы узнали о присутствии в мире Аватара в человеческом облике, он уже знал о нас, поскольку он постоянно пребывает в каждом сердце, знаем мы об этом или нет, принимаем это или отвергаем.

Многообразны пути и методы, с помощью которых он выбирает нас, притягивает или извещает о своем присутствии. Иногда это происходит тихим, неуловимым путем. Иногда во сне. Иногда с помощью различных феноменов, появления или видения. Иногда в виде прямого ответа на искреннюю молитву или плач страдания, идущий прямо от сердца к Богу. «Я отвечаю одинаково быстро, вне зависимости от формы и имени Бога, которому вы поклоняетесь».

Эта поразительная истина принимает так много различных форм, что любая попытка описать их выйдет за пределы скромного объема этой книги. Читателей придется отослать к другим, более компетентным авторам, которые знали Бабу много лет, некоторые из их книг представлены в списке литературы. В любом случае, как отметил Ховард Мерфет, «написать о Нем книгу – все равно что уместить Вселенную в маленькой комнате». Это невыполнимая задача, и Баба справедливо сказал: «Никто не может понять моей тайны. Лучшее, что вы можете сделать – это погрузиться в нее... Окунитесь и познайте ее глубину. Вкусите и узнайте ее вкус».

Однако я не могу пройти мимо двух-трех примеров, которые драматически демонстрируют истинность слов Бабы: «Назови меня любым именем». Первый (который включает в себя и второй) взят из захватывающих материалов Элвина Дракера для тома «Золотой век», выпущенного в 1980 г.

Элвин Дракер – бывший аэрокосмический инженер, консультант Военно-воздушных сил Соединенных Штатов, Федерального управления по аэронавтике, НАСА, а также Национальной академии наук. Позднее он практиковался в качестве натуропата, специалиста по акупунктуре, гомеопатии, фитотерапии и психотерапии, а в течение десяти лет преподавал на холистических медицинских курсах и возглавлял общественную натуропатическую клинику, расположенную в Калифорнии. Почему же произошла такая смена рода деятельности?

Как-то раз он пригласил своего друга совершить полет на небольшом самолете к прекрасным горам Сьерра-Невады, от вида которых перехватывает дыхание. На следующий день прогноз обещал сильную бурю, но он решил, что, если они попадут в неблагоприятные условия, то быстро вернутся к тихому берегу. Но дело повернулось по-другому.

Через сорок пять минут он понял, что должен развернуться, чтобы не попасть в бурю, которая внезапно появилась прямо перед ними – но когда он это сделал, оказалось, что и сзади к ним подступило всё тоже буйство черных туч с прожилками молний. Самолет был подобен игрушечной лодке, затерянной в бурунах морского прибоя, то падая вниз, до уровня горных вершин высотой 12 000 футов (около 3700м), то взмывая вверх, кидаемый из стороны в сторону.

В течение двух часов Эл боролся, чтобы не потерять контроль над управлением. Его друг был без сознания из-за недостатка кислорода и казался бездыханным, сколько бы он ни тряс его. В отчаянии он взывал по радио: «Помогите! Помогите!», но надежда была тщетной. Даже если бы его и услышали, что мог бы простой человек сделать перед лицом этой разгневанной стихии? Элвин растерялся. Вся энергия ушла на эту долгую неравную борьбу. Топливо подходило к концу, металлические конструкции лопались, стержни стальных поддерживающих тросов трещали.

И тут он обратился к Всемогущему: «О, Боже, пожалуйста, помоги мне! Я больше не могу бороться... Умоляю, приди и спаси меня! Я не хочу умирать». После такой страдальческой мольбы он стал спокойнее и добавил: «Делай со мной всё, что хочешь. Я твой».

Потом он направил самолет в небольшое пике... Если он увидит землю перед тем, как удариться об нее, то постарается использовать остатки топлива для попытки аварийного приземления. В противном случае всё кончится очень быстро.

Вдруг он услышал громкий и ясный голос, доносившийся из наушников в кабине, которые молчали уже в течение часа после его последней попытки выйти на радиосвязь: «Самолет, терпящий бедствие, вы меня слышите?» Эл Дракер говорит, что, хотя голос был сильным и твердым, в нем была такая мягкость и забота, что он чувствовал, как слезы стали душить его. Как будто был послан ангел, чтобы направлять их домой. Он нащупал микрофон, но не включил его, потому что голос тут же произнес:

«Не надо отвечать. Не беспокойтесь, я благополучно проведу вас вниз. Вы где-то в 75 милях от аэропорта Рено. Не беспокойтесь. Вы сделаете это». Уверенным, спокойным тоном голос всё время продолжал давать указания, как избежать наиболее жестоких участков бури, и сообщал отметки высот невидимой земли под ним, так что он мог поддерживать достаточную высоту полета. Но 75 миль? Горючего было только на 20, а возможно на 10 минут полной мощности!

Поступили последние инструкции: «Если вы сохраните нынешний курс, то через 12 минут пробьетесь из облаков и прямо перед собой увидите аэропорт Рено. Начинайте окончательное снижение для посадки. С этими словами я оставлю вас. До свидания, удачи вам!»

Дракер говорил: «В этот момент у меня не было ни малейшего сомнения, что мы в руках Господа. Он услышал мою мольбу и благополучно посадил нас». Всё случилось так, как было предсказано. В точности через 12 минут он увидел взлетно-посадочную полосу Рено. Как только самолет во время снежного шквала коснулся земли, очнулся его друг, а мотор сжег последнюю каплю топлива. Внезапное прояснение в буре позволило аэропорту только-только открыться перед аварийным запросом Дракера о посадке.

У службы полетов не было станции с радаром, направленным в ту сторону, откуда они прилетели, и который мог бы вывести их на посадочную полосу. «Это чудо, что вы живы!» – сказали они. Самая страшная буря сезона бушевала пять дней. Вернуться домой не было возможности.

А теперь следует продолжение. После спешного ремонта при первой же возможности они сбросили с самолета четыре фута снега и, не имея одежды для такого сильного холода, направились к югу, к мексиканской границе с более мягким климатом.

Так случилось, что его друг знал об Академии йоги в Текате, приграничном городе в Мексике, и в тот вечер они держали свой путь туда, чтобы поинтересоваться, не будет ли возможности там заночевать.

Центр йоги находился в доме Индры Деви, давней преданной Бабы. Группа людей только что закончила петь бхаджаны. Когда Дракер увидел изображение Бабы, то, даже не имея малейшего представления, кто это, сказал: «Меня переполняют чувства. Я знаю, что есть связь между этой фигурой в красной мантии и голосом, который невероятным образом спас нас от бури».

Он спросил, чье это изображение, и ему сказали, что это Шри Сатья Саи Баба, который живет в Южной Индии, а также рассказали ему множество необычных историй, похожих на его собственную.

Но как мог человек, находящийся в далекой Индии, вдруг оказаться в радиосистеме самолета над горами Невады в самый критический миг? Но ощущение причастности было столь сильным, что он понял: не видать ему покоя, пока он не отправится в Индию, чтобы разгадать тайну этого голоса...

«С первого же дня этого судьбоносного паломничества, – пишет Дракер, – я чувствовал себя погруженным в море благодати». Хотя не было подходящего момента обратиться к Свами непосредственно, Баба устраивал так, что ответ пусть косвенно, но приходил. Элу была предоставлена комната, которую он делил со странным, – как казалось ему, представителю Запада, – компаньоном, смиренным старым индийцем, который после обмена приветствиями «Саи Рам» не проронил ни слова.

Однако на следующий день он обнаружил, что индиец превосходно говорит по-английски. После длительного обмена уговорами и протестами он рассказал Дракеру, как пришел к Бабе, и именно благодаря последней фантастической, но правдивой истории на его вопрос был получен ответ. Вот что рассказал тот индиец.

Он был государственным чиновником, последователем и другом Ганди, когда тот во время второй мировой войны, еще будучи студентом, находился в Британии. Позднее он решил посвятить свои зрелые годы служению Богу.

В результате одного несчастного случая Баба привлек его в свою паству, хотя он в то время еще не подозревал о существовании Бабы в человеческом образе. Когда он со своей женой ехал по узкой горной дороге, ему пришлось, чтобы избежать столкновения с другим транспортом, резко свернуть в сторону. Его машина покатилась вниз по склону горы, по обрыву в несколько сот футов, их бросало по салону автомобиля, и последнее, что он запомнил, был крик жены: «Рама! Рама!»

Когда он пришел в сознание, то обнаружил себя, к своему величайшему изумлению, рядом со своей женой, которую поддерживал валун. Она пришла в себя в то же самое время. Оба не пострадали. Но как им удалось выбраться из машины, которая лежала ниже по склону горы, вся искореженная после катастрофы? Это было не просто чудо, но полная и абсолютная тайна.

Через несколько месяцев ему случилось быть по делам правительства в городе, в котором в это время находился Баба с редким визитом. Практически против своей воли он пришел на огромное поле, где должен был выступать Баба, и присоединился к собравшейся там толпе людей. К своему огромному удивлению, к нему подошел добровольный помощник Саи и сказал, что он послан Шри Сатьей Саи Бабой, чтобы отвести его к месту в первом ряду. Поразительно, но Баба описал его настолько превосходно, что для помощника не составило труда найти его среди множества собравшихся людей.

Потом появился Свами и подойдя к нему, сидящему уже в первом ряду, сказал: «А! Ты пришел. За свою жизнь ты должен поблагодарить свою жену. Если бы она не позвала меня, вы были бы сейчас мертвы. Я вытянул вас обоих из того автомобиля и опустил невредимыми на землю, хотя вы тогда даже и не думали обо мне. Но я много раз спасал твою жизнь и раньше, правда, ты об этом даже не знаешь. Помнишь ли распорядителя во время воздушных налетов?»

Вдруг всплыли давно забытые воспоминания, когда он был студентом Лондонского колледжа и во время сильных бомбардировок Лондона в 1940 г. каждый вечер сирена возвещала о приближении немецких бомбардировщиков. И каждый вечер он чувствовал себя слишком уставшим, чтобы из своей комнатки на самом последнем этаже здания, где он ютился, спускаться в убежище, так как помимо занятий в колледже он еще и подрабатывал.

Однажды ночью, когда включилась сирена, послышались сильные удары в дверь. Грубый голос произнес: «Открывай! Я знаю, что ты там! Сейчас же спускайся! Таковы правила!» Ему пришлось смиренно открыть дверь и впустить краснолицего англичанина в стальной каске и с карманным фонариком. «Некогда одеваться. Иди так. Пошли со мной сейчас же!»

Прямо в пижаме он быстро последовал за распорядителем вниз по лестнице. Распорядитель втолкнул его в убежище, где уже было полно людей, и запер дверь снаружи. Буквально через минуту раздался сильный, оглушительный взрыв. Произошло прямое попадание в дом. Когда их отрыли из поврежденного убежища, юный студент увидел, что вся верхняя часть здания исчезла. Он поблагодарил Бога за свое спасение. Единственно, он сожалел, что распорядитель, который спас ему жизнь, должно быть был убит взрывной волной.

«Вы помните распорядителя во время воздушных налетов? – повторил Баба. – Этим распорядителем был я. Я пришел, чтобы спасти тебя от той бомбы. Я и раньше много раз в твоей жизни спасал и защищал тебя. А теперь ты придешь и будешь со мной».

Удивительным (для нас) кажется то, что в середине 40-х годов Баба был еще совсем юным подростком тринадцати лет, который только что забросил свои школьные учебники в отдаленной индийской деревне и заявил, что дело, ради которого он пришел, должно начаться и что преданные зовут его.

Даже тогда, сорок лет назад он уже выбирал и защищал своих будущих преданных, которые со временем будут исчисляться десятками миллионов. Уже тогда он начал приближать их к себе. Когда Эл Дракер услышал эту историю, он сразу же понял, почему Свами поместил их вместе в этой квартире в Прашанти Нилаяме возле Путтапарти.

Дракер продолжает: «Несколько лет спустя, в 1976 г., в конце летнего курса в Ути, Свами произнес историческую речь, проливающую свет на его раннюю жизнь и миссию. В то время он велел всем, кто там был, возвращаться в родные места с уверенностью, что где бы его преданные ни находились, он присутствует там. Он сказал: «У меня есть вы, а у вас есть я. В предстоящие годы я буду приходить во многих воплощениях. Не бойтесь. Где бы вы ни были, там буду и я».

«Мы знаем, – говорит Эл Дракер, – что он выполняет свое обещание, данное своим преданным, причем даже раньше, чем они приходят к нему... Задолго до того, как мы узнаем о его существовании в человеческой форме и о его всемирной миссии, задолго до того, как признаем его огромное влияние на наши жизни, он уже ведет, формирует, защищает, подготавливает нас к тому дню, когда мы предстанем перед ним и начнем нашу настоящую работу. Таков дивный дар благодати, который мы все унаследовали благодаря нашей хорошей карме».

Третий пример, который я хотела бы привести, относится к женщине, м-с Бхат, которая в то время жила в Майсуре. Ее муж, м-р К.Р.К. Бхат был влиятельным лицом в мире страхового бизнеса. Случай, который произошел с ней, включен в книгу тщательных исследований Ховарда Мерфета «Саи Баба, человек чудес».

Часто ошибочно полагают, что у индусов много богов. Это, конечно же, вовсе не так. Это просто проявления различных аспектов единого бесформенного высшего Абсолюта. Например, на фасаде Колледжа вы можете видеть статую Сарасвати, богини искусств и наук, мудрости и обучения, – точно также как у христиан, особенно у римских католиков имеется множество святых-заступников. При молитве обращаются не только к Иисусу Христу, но и к его матери Марии, к св. Франциску, если вопрошают о благе животных, к св. Антонию, если кто-то потерялся, к св. Христоферу, если речь идет о безопасности и т.д.

Поэтому в комнатах для молитв в индуистских домах вы найдете различные изображения святых и персонификации различных качеств Бога. М-р Бхат больше склонялся к Господу Кришне, но и его вдова-мать, и его жена поклонялись Господу Субраманье, описываемому как олицетворение наивысшего состояния, к которому ведет закон эволюции и «который направляет дух и рост ищущих». Он изображается стоящим на колеснице, держащим предмет, напоминающий дротик, с коброй, обвившейся вокруг него.

Теперь вернемся в 1943 г., когда у молодой миссис Бхат оказался рак матки. Была предложена операция, хотя полной уверенности в ее успехе не было. Однако ее свекровь, которая в то время жила вместе с сыном и невесткой, была категорически против операции. Она сказала своему сыну: «Господь Субраманья исцелил от рака твоего отца и без операции исцелит твою жену».

Ее вера была так сильна, что молодая пара решила не делать операцию. Вместо этого ежедневно у маленького алтаря совершались обряды и горячие молитвы, чтобы призвать помощь Господа Субраманьи. Это продолжалось шесть месяцев, главным образом свекровью, поскольку к этому сроку невестка была уже прикована к постели, постепенно худея и слабея.

Но однажды ночью больная женщина, лежа в полудреме, при тусклом свете луны вдруг увидела большую кобру, обвившуюся вокруг ее кровати. Сильно встревожившись, она включила ночник и позвала свекровь, которая спала в той же комнате, поскольку муж был в отъезде по делам. Обыскав всё, они не нашли и следа змеи. Подумав, что невестке это приснилось, старая женщина снова пошла спать. Но когда миссис Бхат, в конце концов, выключила свет, она снова увидела кобру у своей кровати, и почти тут же кобра приняла вид Субраманьи, в точности такой, каким он был изображен на их алтаре. Казалось, что он плыл над ней. Потом он коснулся дротиком ее груди – и ее астральная оболочка отделилась от ее тела.

Она увидела, что стоит перед ним на вершине скалистого холма, и тут же опустилась на колени, чтобы коснуться его ног. Он начал говорить с ней и спросил, что она хочет: остаться с ним или вернуться в мир. Она поняла, что он дает ей выбор между продолжением ее земной жизни или «смертью». И, подумав о своем муже и о маленьких детях, которым она была нужна, она сказала Господу Субраманье, что хочет вернуться. Поговорив с ней еще, он наконец сказал:

– Ты излечена от своей болезни, и вскоре силы вернутся к тебе. На протяжении всей твоей жизни я буду защищать тебя; когда бы ты ни подумала обо мне, я буду с тобой. Теперь возвращайся.

– Как же я вернусь? – спросила она. Он указал на длинную извилистую узкую лестницу, которая начиналась у ее ног и вела вниз. Она начала спускаться по ней – и больше ничего не помнила до того самого момента, когда проснулась, лежа в своей постели.

Тут же, разбудив свекровь, она в деталях рассказала ей о пережитом. Когда домой вернулся ее муж, она рассказала и ему, а также остальным членам семейного круга. С той ночи она быстро набирала силы и здоровье, а опухоль исчезла.

Она возобновила свою нормальную жизнь, но, поскольку это возвращение ей даровал Бог, и она, насколько была в состоянии, должна была полностью употребить ее для служения другим, то теперь к ее обязанностям по домашнему хозяйству и выполнению религиозных обрядов добавилась благотворительная деятельность среди бедных и нищих, которой она себя посвятила.

Через двадцать лет, в 1963 г., м-р и миссис Бхат впервые услышали о Сатье Саи Бабе и решили отправиться в Путтапарти. Баба пригласил их на беседу и сказал миссис Бхат: «Давно, двадцать лет назад, я уже говорил с Тобой». Весьма озадаченная, она ответила: «Нет, Свамиджи, это мой первый визит». «Да, да, но я приходил к Тебе, когда Ты жила в Майсуре», – сказал Баба и назвал улицу в Майсуре, на которой они жили, когда у нее был рак и когда произошел тот случай с Господом Субраманьей.

Миссис Бхат по-прежнему была в полном недоумении, и тогда Баба провел ее наверх по небольшой узкой извилистой лестнице, которая вела в его апартаменты над комнатой для бесед, и предложил ей посмотреть вниз. Тотчас ей вспомнилась лестница, спускавшаяся со скалистой вершины, на которой она была с Господом Субраманьей. Лестницы были одинаковыми, и она смутилась еще больше, чем прежде.

Чтобы помочь ей разобраться, Свами сделал рукой волнообразное движение и из воздуха создал фотографию, где он стоял в колеснице Господа Субраманьи с коброй, обвившей его. Тут она начала прозревать. Бог может принять любой облик, подумала она. Двадцать лет назад он явился к ней в облике, которому она поклонялась, в облике Субраманьи. Теперь он был перед ней в облике Сатьи Саи Бабы. Она упала к его ногам со слезами радости.

Если даже взять только эти три случая (а существует бесчисленное количество других), этого будет достаточно, чтобы засвидетельствовать вездесущность Сатьи Саи и подтвердить истинность его слов: «Назови меня любым именем. Нарисуй меня в любой форме. Все имена и все формы мои. Я везде во все времена».

Когда Элвин Дракер, чуть не разбившись на своем самолете в горах Сьерра-Невада, воззвал в отчаянии: «О Боже, приди и помоги мне!», именно Саи, тогда еще не известный ему в человеческом облике, «услышал» и тотчас же отозвался. Именно его голос пришел из ниоткуда, чтобы привести его к спасению.

Когда женщина-индианка, падая со своим мужем в автомобиле по склону горы, перед тем, как потерять сознание, умоляюще позвала: «Рама! Рама!», именно Саи, тогда не известный им, незамедлительно отозвался и «забрал» их из машины раньше, чем та разбилась в пропасти, превратившись в груду обломков.

Когда миссис Бхат и ее семья горячо и искренне молились Господу Субраманье, чтобы он излечил рак, именно Саи, тогда еще не знакомый им, отозвался и исцелил ее.

Действительно, как утверждает Баба, не имеет значения, каковы имя и форма Бога, которому мы поклоняемся, если мы это делаем с истинной любовью и преданностью.

Повествование о случаях, описанных в этой главе, почти всегда слишком ошеломляют людей, чтобы они могли их принять и осознать. Но истина следующего утверждения Бабы не требует доказательств:

«В этом человеческом облике Саи проявляется всякая божественная сущность, всякий божественный принцип, то есть все имена и формы, приписываемые Богу человеком».

12

АУРА НЕ МОЖЕТ ЛГАТЬ

 Я хочу, чтобы люди приходили, видели, слышали, изучали, наблюдали, чувствовали и осознавали Его. Тогда только они поймут Меня и оценят Аватара. 

Шри Сатья Саи Баба

Кажется странным парадоксом, что страной, где парапсихология как «наука добилась наибольших успехов, является Советский Союз, лидеры которого отрицают существование Бога. «Я искал Бога в космосе, – весело сказал первый советский космонавт, послушно следуя линии партии, – но я не увидел его!»

А что же он видел? Может ли кто-нибудь, пристально глядя на 100 000 миллионов солнц нашей небольшой Галактики, именуемой Млечным Путем, не увидеть Бога? Может ли кто-нибудь, рассматривая самый крошечный цветок, самую мелкую букашку, чудесную микроскопическую жизнь в капле воды или мини-вселенную в атоме, не увидеть Бога?

Кратким ответом будет, к сожалению, «да». Такова слепота сверхразвитого интеллекта и близорукого материалиста, который сводит все проявления любого вида к механической или даже случайной причине («причине» с маленькой буквы), причем достаточно простого детского сознания, чтобы задать один вопрос, на который эти люди не смогут ответить: «А что же является причиной причины?»

Но сегодня со своей обширной программой, имеющей дело с явлениями широкого диапазона, которые идут под маркой парапсихологии, включая телепатию, анимизм, воздействие силой мысли, телекинез и т.п., советская иерархия ступает по опасной стезе.

Я не имею в виду при этом очевидную опасность, связанную с использованием оккультной силы в постыдных военных целях, в целях шпионажа, разрушения и покорения других. Я имею в виду другие открытия, те, что рождаются через исследования и изобретения русских ученых и которые неизбежно должны поставить под угрозу всю фанатичную идеологию атеистического материализма.

В частности, блестящее русское изобретение, известное как фотографии супругов Кирлиан, позволило создать «фотоаппарат», способный снимать ауру вокруг любого живущего объекта. Это должно соответствующим образом доказать, вне всякого сомнения, не только наличие эфирного тела, давно известного оккультистам, т.е. прозрачную оболочку, одушевляющую физическое тело (ученые любят называть ее «излучением биомагнетического энергетического поля»), но и тот факт, что это тело отделяется от физического, когда наступает смерть последнего.

Конечно, тем, кто в различной степени обладает даром ясновидения, эти доказательства не нужны. С. У. Лидбитер был высокоодаренным ясновидящим, и в свою очаровательную книгу «Человек видимый и невидимый»  (Теософический издательский дом, Мадрас) он включил 26 цветных иллюстраций, показывающих различные типы и варианты аур, нарисованных в результате прямого наблюдения.

Там представлены такие запечатленные на рисунке эмоции и качества характера, как страх, ревность, гнев, уныние, любовь, привязанность, альтруизм, духовность, и т.д., а также степени духовного развития от дикаря до адепта или учителя. В последнем случае автор допускает, что не найдется художника, который рискнул бы адекватно воспроизвести Его ауру, настолько она обширна и прекрасна.

Естественно, одаренные люди чрезвычайно различаются своими способностями к восприятию. Некоторые видят только ауру здоровья, другие – эмоциональные и ментальные тела, третьи различают духовные качества и состояние человека в любой момент времени. (Недавно при встрече с ясновидящей выяснилась интересная вещь: когда я говорила с ней о Бабе, моя собственная аура становилась розовато-лиловой, а этот цвет связан с духовностью; это доказывает, что даже разговор о Сатье Саи Бабе может «возвысить человека над собой»)

Д-р Фрэнк Г. Барановски из университета штата Аризона с детства видел ауру, и, несомненно, благодаря этому он оказался выдающимся специалистом в области фотосъемки по методу Кирлиан. В различных уголках мира он прочел более 9 000 лекций о результатах своих исследований в области человеческого сознания и тела, в частности о результатах исследований ауры, или излучения биомагнитного поля, которые после интерпретации полученных фотографий выявляют особенности эмоционального склада человека и преобладающих побуждений его сознания. Другими словами – характер человека и степень его духовного развития. Он много работал в этой области и в области клинического гипноза.

Чтобы продолжить свои исследования, д-р Барановски предпринял путешествие по Индии. Исключительно с научной целью он сфотографировал более сотни святых. И не заметил у них ничего примечательного: хотя ауры иногда были немного больше, чем у большинства, в них всегда присутствовал элемент, ориентированный на свое эго в отношении организаций или ашрамов. В целом это не произвело на него большого впечатления.

А потом, в июле 1978 г., он приехал в ашрам Сатьи Саи Бабы... Случилось так, что в то время там были наши друзья, которые встретились и разговаривали с ним, хотя, казалось, он лишился дара речи. Поскольку ученый-кирлианист лицом к лицу столкнулся с феноменом, не поддававшимся объяснению, который изменил его как человека, удивляющегося теперь, как это он хотел, вернувшись домой, «объяснить необъяснимое» своим собратьям-ученым. Это был феномен божественной любви.                                  

В первый же день ранним утром Баба вышел из своей резиденции, и Барановски увидел, что он сияет. Он написал: «Розовый цвет, который редко увидишь, говорил о самозабвенной любви. Таков был цвет ауры, окружавшей Саи Бабу. Аура распространялась за здания, около которых он стоял; это энергетическое поле распростиралось во все стороны на 30-40 футов.

Так как я никогда раньше не видел подобной ауры, моей первой реакцией было поискать флюоресцирующий свет, который мог падать на него. Но пока я его высматривал, оказалось, что этот образец прекрасной розовой энергии двигался по мере того, как двигался человек, ее излучающий. Завороженный этим замечательным зрелищем, я едва слышал религиозные песни, которые распевали в это время, и, когда я очнулся, Баба уже ушел».

Д-р Барановски обратился к студентам Колледжа Шри Сатьи Саи в Бриндаване с лекцией «Феномены человека», иллюстрируя свою лекцию слайдами, изображавшими в цвете ауру человека. В тот же вечер он выступал перед 665 преподавателями, проходившими курс усовершенствования. И вот что он сказал:

«Я очень рад оказаться здесь сегодня вечером, чтобы поговорить с вами о феноменах человека. Мы с каждым днем все больше узнаем о человеке и о его важнейшей стороне, о таком простом шестибуквенном слове ЛЮБОВЬ. Я уверен, что вы должны были слышать, как несколько лет назад была усовершенствована фотокамера, и это усовершенствование, которое позволило получать изображения сгустков энергии, окружающих тело человека, было названо «эффектом Кирлиан». С такой фотокамерой мы можем фотографировать ауру человека, которая очень часто простирается за пределами физического тела.

Аура генерируется внутренним состоянием человека – его энергией, любовью, эмоциями. На снимках, которые мы теперь можем иметь, она получается достаточно четко. Начиная с 1969 г. средствами фотографирования излучений биомагнитного поля были сделаны и впоследствии изучены тысячи изображений. Теперь мы можем сказать, когда человек чувствует любовь, когда проявляет любовь и когда от него идут потоки любви.

Ореол вокруг человека имеет определенные цвета; энергия белого цвета. Когда человек полон любви, аура вокруг него голубая. Когда человек выражает любовь, она становится розовой. Когда человек полон ненависти, голубой цвет меняется на красный. Эти нити можно увидеть тренированным глазом после серии упражнений.

Когда вы испытываете ненависть или гнев, с вашим организмом происходят странные вещи. Поэтому научные свидетельства рекомендуют нам любить. Любовь – это то, что надо развивать и делиться с другими. Своими усовершенствованными камерами мы можем снимать пять различных типов аур: физическую, психическую, моральную, духовную и интеллектуальную. Их пять в своей основе, но ауры могут менять цвет в зависимости от эмоций.

В Индии я встретил более сотни святых. Слишком многие из них увлечены своим собственным эго. Их ауры показывают, что озабочены они главным образом собою и своими общинами, поэтому величина этих аур – один, быть может два фута. Я не отношусь к преданным Бабы. В качестве ученого я приехал сюда из Америки, чтобы просто увидеть этого человека, Саи Бабу.

В воскресенье я увидел его стоящим на балконе, проводящим даршан со своими преданными, распевающими внизу. Аура, которую я увидел, не была аурой человека! Размеры белой ее части были в два раза больше, чем у любого из людей, голубая была практически безгранична, кроме того, за пределами вышеупомянутых, далеко за зданием, где-то у горизонта, сияли золотистые и серебристые нити. Этому феномену нет научного объяснения.

Его аура столь сильна, что она воздействует на меня, стоящего возле кресла, в котором он сидит. Я чувствую это воздействие. Мне приходится потирать руки, снаружи и изнутри, как вы должно быть заметили. Я ученый. Я прочел тысячи лекций во всех частях света, но сегодня, поверьте, у меня впервые дрожат колени. Аура, которая исходит от Свами, показывает его любовь к вам. Я встречал множество святых, но ни один из них не сделал себя таким доступным для вас, как он. Это знак величия.

Много лет назад в Соединенных Штатах был философ Ральф У. Эмерсон. Однажды его спросили: «Что есть успех в жизни?»  Он ответил:

«Смеяться часто и много, завоевывать привязанность детей, находить в других самое хорошее, выдерживать предательство ложных друзей, делать мир немножко лучше, чем он был, когда ты в нем родился, – вырастив небольшой сад, улучшив некоторые условия жизни общества или оказав помощь ребенку, чтобы он вырос более здоровым. Знать, что кому-то легче дышится благодаря тому, что ты жил. Это и есть успех». 

Свами дал вам ключ к успеху – простое шестибуквенное слово: ЛЮБОВЬ. Если можно так выразиться, я видел «любовь на двух ногах», она здесь».

Д-р Барановски, закончив, сел, и начал говорить Баба. Ученый сидел, глядя на него с изумлением. Когда Баба закончил говорить, он снова попросил слова.

«Я наблюдал за Свами, когда он обращался к вам, – сказал он. – Розовая аура была такой огромной и сильной, что она распространялась дальше стены, находящейся за спинкой его кресла. Она заполняла этот большой зал, обнимая всех вас, собравшихся здесь. Я повторяю, этому феномену нет научного объяснения.

Я наблюдал его в течение недели, когда он ходил среди вас, утром и вечером. Я видел, как его аура розового цвета входила в человека, с которым он разговаривал или которого касался, и возвращалась к нему. Это происходило от того, что мы притягивали к себе его энергию. Его энергия кажется бесконечной. Она распространяется всюду, и ею могут воспользоваться все вокруг него.

Обычный человек, обходя такое количество народа, вскоре бы истощил ее запас. Я видел, как он подошел к маленькой девочке в инвалидной коляске и слегка пощекотал ее. Я изумился при виде той ауры любви, которая при этом засияла вокруг него.

Я не был воспитан в какой-либо вере, хотя по рождению я христианин, католик. Ученым в моей стране трудно принять Бога. Это ненаучно, считают они. Я рискую своей репутацией, заявляя: два дня назад, рядом с этим залом, я смотрел в его глаза. В них было сияние. Мне было ясно, что я смотрел в лицо Божества.

Я полагаю, что он действительно тот, кем его считают, кем он хочет, чтобы стали вы, кем, он говорит, вы должны быть... Любовью. Вот кто Он. Я выступал на одной трибуне с президентом Соединенных Штатов Фордом, королевой Великобритании Елизаветой II и королевой Нидерландов Вильгельминой. Но сегодняшних ощущений мне не забыть никогда. По своему воздействию они не сравнятся ни с чем».

Речь д-ра Барановски позднее, в сентябре 1978 г., была напечатана в «Санатана Саратхи», журнале ашрама. Он сказал нашим друзьям, что если бы обычный человек обладал таким же количеством энергии, как Саи Баба, он бы умер. Однако он существует практически «ни на чем», отдавая себя непрестанно день и ночь, год за годом, и его излучение ни на мгновение не уменьшается.

Это излучение всеохватывающе, оно одинаково воздействует на непоколебимых интеллектуалов, на ученых, на циничных газетчиков, на профессоров и т.п. – на людей, определенно не поддающихся эмоциям. Как-то раз к Свами были посланы газетчики, чтобы изучить его, поговорить с ним и, если повезет, «разоблачить». К ужасу их редактора они вернулись и сказали: «Он Бог».

Ховард Мерфет, чьи духовные поиски на протяжении лет осуществлялись в интеллектуальной области, пытается найти слова для того, что, как он допускает, неподвластно языку, пытаясь описать прощание его и его жены со Свами перед отъездом домой в Австралию. Он в своей книге «Саи Баба, человек, творящий чудеса» пишет:

«Он был подобен матери, провожающей своих детей в пансион, если не принимать во внимание то, что он кажется сущностью всех матерей которых, когда-либо знала земля. Поток нежности, который истекал из него, был рекой, уносящей тебя в океан любви. И в том же океане твое физическое тело, казалось, исчезало, и все трудности разрозненного сознания, тревоги, беспокойства и спрятавшегося в глубине страха растворялись без остатка. В те величественные моменты ты прикасался к краю бесконечности и испытывал от этого невыразимую радость».

Это прекрасная попытка выразить невыразимое. В предыдущей главе я пыталась описать свое собственное ощущение того незабываемого, захватывающего дух, всеобъемлющего блаженства, хотя передать это словами совершенно невозможно. У неодаренных свыше людей, подобных мне (хотя в достаточной степени восприимчивых), ощущение от пребывания внутри излучения этой удивительной и уникальной ауры всеобщей любви, как во время личных бесед, так и во время близости, когда он проходит мимо, – это то, что никакое время и никакое расстояние не могут заглушить. Воистину, его присутствие, точнее, его вездесущность, заполняет твою жизнь и существо.

Нечто подобное этой ауре проявляется вокруг некоторых его фотографий, и это подтверждается бессчетным количеством людей со всего мира, включая и меня. Иногда все заливается светом, иногда из лба фотографии выходят голубые лучи, иногда на челе появляется звезда, сверкающая ярче алмаза.

Мне удалось ознакомиться с впечатлениями Мэрилин Росснер, весьма одаренного и в высшей степени интересного экстрасенса из Канады. Мэрилин – жена д-ра Джона Росснера, англиканского священника, который также является парапсихологом и профессором сравнительной религии в Монреальском университете Конкордия.

Сама Мэрилин – профессор специального образования, преподающая в Вэнир-колледже в Монреале – учителям, которые работают с эмоционально неустойчивыми и трудными детьми. Она ведет ежедневную телепрограмму, называемую «За пределами разума», где она проявляет свои возможности, которые помогли многим людям найти веру в Бога в обществе, управляемом преимущественно рационализмом и материализмом. У нее также есть ее собственное Духовное научное общество, куда входят более пятисот членов. Воистину это замечательная личность.

Будучи в Индии со своим мужем и большой группой профессионалов из Канады, она рассказала г-ну Балу о своих впечатлениях от ауры Свами, которые он включил в свою превосходную книгу «Слава Путтапарти». (Как я упоминала в предыдущих главах, мы, будучи в Индии, тоже встречались с г-ном и г-жой Балу). Вот что он цитирует из Мэрилин Росснер:

«Когда я увидела Саи Бабу, я заметила, что аура позади его головы была белой и золотистой, с прослойками розовато-лилового. Весь он был сама энергия: един с энергией вокруг и един с универсальной, космической энергией. Я бы сказала, Саи Баба купается в океане энергии, тело его сливается со всей этой энергией. Когда он говорил, я видела, как появлялись тени пастельных тонов – розовато-лиловые, розовые и синие. Его слова: «Очень счастлив увидеть всех вас!»  – были настолько исполнены любви, что я увидела, как цвета появляются в его сердце.

Движения его рук повторяли энергетические спирали. Энергия постоянно двигалась по спиралям. Вдруг проскочила искра (подобная электрической) – и появилось кольцо, которое он сотворил!

Я увидела фигуру Иисуса Христа, наложившуюся на его фигуру... Когда он, благословляя, поднял руку, я снова заметила Иисуса Христа на его ладони. Когда я увидела видение Христа на нем, у моего уха раздался голос: «Даже если бы Иисус сейчас пришел на землю, кто бы ему поверил? Никто». – Мэрилин добавляет: «Саи Баба – это Аватар. Он весь – любовь. Он весь – энергия. Он – Божество».

Кроме того, она рассказывает, как Баба удивил всех, подойдя к женщине из нашей группы, и спросил:

«Как Ваша нога? Болит?»  – Никто никогда не упоминал о состоянии ее ноги, но Баба знал. Он посмотрел на ее волдыри – и потом эта женщина подтвердила, что все ее мучительные боли в ноге полностью прошли.

Д-р Джон Росснер также видел, что Баба окружен большим энергетическим полем, таким громадным и сильным, что сама фигура Бабы казалась маленькой частью его. Это подтвердили собственные слова священника о том, что «Баба действительно неординарная личность». Он верит в него полностью не только благодаря мимолетному впечатлению о громадном энергетическом поле, но и благодаря многим проявлениям вездесущности Бабы у него дома в Канаде, включая несколько примеров материализации вибхути, священного пепла Бабы.

Между прочим, за два года до фактической встречи с Бабой в Индии, он явился Мэрилин в ее гостиной в Монреале, а также в телестудии, когда она была «в эфире». Но я не могу поддаться соблазну уйти в сторону от предмета данной главы – ауры, которая исходит из Сатьи Саи Бабы, видимой для тех, у кого есть глаза. Если и существует что-то определенное, так это то, что аура не может лгать.

Тем же, кто, подобно русскому космонавту, искал Бога в космосе, Баба говорит:

«Чтобы увидеть луну, нужен ли факел? Человек видит луну благодаря ее свету. Таким же образом, если вы хотите увидеть Бога, то Его можно увидеть только через любовь, которая есть свет Бога... Начинайте день с любовью и заканчивайте день с любовью – это путь к Богу».

Наша огромная привилегия состоит в том, что мы живем именно в то время истории, когда это Существо, описанное д-ром Барановски как «любовь на двух ногах», воплотилось в человеческом облике. В облике маленькой, стройной фигуры чуть более пяти футов (5 футов  – 152 см) ростом, но чья аура любви уходит за горизонт!

---

[1] Бхагавад-гита – «Божественная песнь», часть великого эпоса «Махабхарата», тайное и сокровенное знание, преподанное Арджуне (второму из братьев Пандавов) Кришной.

[2] Курсивом даны слова на санскрите в общепринятой транслитерации; карма – действия, имеющие последствия.

[3] Бхаджаны – песнопения во славу Божью.

[4] Мандир – храм

[5] даршан – лицезрение, взгляд, созерцание; лицезрение святого, Божества.

[6] «Шивам», «Сундарам» – названия ашрамов Саи Бабы.