Михаил Баранов с Фейсбука
Что запомнилось из первой Випассаны в Индии? Внутренние географии и невозмутимое любопытство.
2005 год, южноиндийская зима, долгий поезд Гокарна-Эрнакулам, за ним череда «локал басов» и мелких населенных пунктов Кералы с трудно воспроизводимыми названиями. Нужно было из Эрнакулама (Кочи) сесть на автобус идущий в сторону Allapuzha - она же, как скоро выяснилось, Аллепи/Аллепай/Аллипай…(?!), выйти на полпути на Thuravoor junction а потом пересесть на рикшу за 15 рупий и протрястись в пыли несколько километров в сторону деревни, не отмеченной на моей карте, с длинным названием Thaikkattussery, по пути переправиться на пароме через залив за 1 рупию и далее пару километров пройти пешком до Valliara Mansion (усадьбы Вальяра).
Беспокойно всматриваясь в эту самую потрепанную карту за 20 рупий (ноута, планшета и мобильного интернета, а с ним и навигатора, как, впрочем, и мобильного телефона тогда и в помине не было), во все эти обведенные шариковой ручкой Айяппанкол, Канаянкаваял, Муккотудтхара… и подсовывая её то кондуктору, то водителю, то пассажирам, по дороге узнал пять вариантов произношения Allapuzha, а в забегаловке у бас стенда на Thuravoor junction (NH47) долго мучил персонал, пытаясь заказать «кёрд» (йогурт/простокваша), произнося «кёрд» на разные лады и созерцая, как в каждом ином случае вопросительно и сокрушенно меняется выражение лица персонала… наконец, принесли засаленное меню, в которое я победно ткнул пальцем, и официант облегченно засмеялся: «А…Кёэрд!!!» ха-ха-ха…
Особую трагикомичность первым поездкам по Индии придавало отсутствие у меня английского и крайняя ограниченность в денежных средствах. Точнее, английский присутствовал, в виде карманного словарика величиной с записную книжку, и средства были - точно расписанные по дням, в набрюшнике под майкой, и был один рюкзак, спальник, кружка, кипятильник, аудиоплеер + СD с записью лекций С.Н. Гоенки на русском, выданный мне «нелегально» моим другом накануне отбытия в Индию, под ним таилась записная книжка с телефонами и адресами, и отдельно болтался в чехле протертый и довольно тяжелый «неубиваемый» черный «аштанга-йога-мат». Дополняя свои нелепые мычания обильным языком жестов, чем неизменно умилял заботливых индийских пассажиров, полуинтуитивно и медитативно я все же двигался к намеченной цели.
К полудню второго дня успешно прибыл из Алапузлы на рикше в искомый населенный пункт, как выяснилось позже, на сутки раньше начала курса. Передо мной было здание времен колониальной индии — старая португальская вилла, с проросшими сквозь стены каменного забора деревцами, оплетенная местами лианами и прекрасными видами на благоухающие тропическим разложением и зудом насекомых «джунгли», в которых на закате разворачивалась какофония из шорохов, хрустов, свистов, писков, кряканий, кваканий и подвываний… при более подробном изучении оказавшиеся заросшими снизу колючками бананово-ананасовыми плантациями.
Особую трагикомичность первым поездкам по Индии придавало отсутствие у меня английского и крайняя ограниченность в денежных средствах. Точнее, английский присутствовал, в виде карманного словарика величиной с записную книжку, и средства были - точно расписанные по дням, в набрюшнике под майкой, и был один рюкзак, спальник, кружка, кипятильник, аудиоплеер + СD с записью лекций С.Н. Гоенки на русском, выданный мне «нелегально» моим другом накануне отбытия в Индию, под ним таилась записная книжка с телефонами и адресами, и отдельно болтался в чехле протертый и довольно тяжелый «неубиваемый» черный «аштанга-йога-мат». Дополняя свои нелепые мычания обильным языком жестов, чем неизменно умилял заботливых индийских пассажиров, полуинтуитивно и медитативно я все же двигался к намеченной цели.
К полудню второго дня успешно прибыл из Алапузлы на рикше в искомый населенный пункт, как выяснилось позже, на сутки раньше начала курса. Передо мной было здание времен колониальной индии — старая португальская вилла, с проросшими сквозь стены каменного забора деревцами, оплетенная местами лианами и прекрасными видами на благоухающие тропическим разложением и зудом насекомых «джунгли», в которых на закате разворачивалась какофония из шорохов, хрустов, свистов, писков, кряканий, кваканий и подвываний… при более подробном изучении оказавшиеся заросшими снизу колючками бананово-ананасовыми плантациями.
Скинув рюкзак и глотнув воды, с недоумением побродив вокруг и потыкавшись в разные двери, наткнулся на сторожа, который не замедлил покачать головой и ободряюще заговорить со мной на малаялам, а я с ним типа по-английски - «медитейшн курсис хиа?» … «йес сэр!» ор нот хиа? …«йес сэр!»… За этим занятием нас застал молодой паренек из местной деревни, по чистой случайности знавший, что здесь проходят «медитейшн курсис». Он-то и привел через час «олд френда», который на пиджн-инглиш и языком жестов объяснил мне, что он есть «олд стьюдент» енд «кукинг-мен» - иначе говоря, в прошлом году уже был один раз на випассане, а в этом будет «служить» на своем втором по счету курсе поваром.
Вскоре подвалило еще человек пять френдов, накормивших меня огромной связкой местных бананов, длиной до локтя и хрустящих почти как морковка, но при этом сладких, и сопроводивших на экскурсию созерцать керальскую пастораль. Полюбовавшись на мангры и водные просторы с длиннющей лодкой на горизонте и на «фишмена», мелкого индуса, стоявшего по пояс в воде в паре метров от берега, который, то и дело погружаясь в воду с головой, шарил по дну руками и, поднимая муть, доставая мелких рыбешек и засовывая их в полиэтиленовый пакет за поясом… уже через полчаса пот пропитал мою одежду насквозь, я жестами «спросил», где тут лучше искупаться и был незамедлительно отведен в специальные густые кусты, с узкой полоской песчаной отмели, где недолго думая скинув всю одежду с размаху забрался в воду. Вода была мутная и не глубже чем по грудь, поднырнул-вынырнул и, обернувшись увидел смесь изумления, ужаса и пронзительного любопытства на лицах индийских френдов. Не сразу сообразив в чем дело, я беспечно двинулся в их сторону, на берег, и выход мой стал подобен невидимой волне цунами, которая неотвратимо притягивала их руки к лицам, так что сквозь пальцы проступали только выпученные глаза, и «относила» тела все дальше, по периметру, в тропические кусты… и когда я уже полностью вышел, нагой, как Аполлон, «повар» очнулся и со словами «Ноу! Миша! Ноу!!!» подбежал и, накинув на меня одежду, жестами указал, что купаться нагишом здесь, мягко говоря, не принято…
Вскоре подвалило еще человек пять френдов, накормивших меня огромной связкой местных бананов, длиной до локтя и хрустящих почти как морковка, но при этом сладких, и сопроводивших на экскурсию созерцать керальскую пастораль. Полюбовавшись на мангры и водные просторы с длиннющей лодкой на горизонте и на «фишмена», мелкого индуса, стоявшего по пояс в воде в паре метров от берега, который, то и дело погружаясь в воду с головой, шарил по дну руками и, поднимая муть, доставая мелких рыбешек и засовывая их в полиэтиленовый пакет за поясом… уже через полчаса пот пропитал мою одежду насквозь, я жестами «спросил», где тут лучше искупаться и был незамедлительно отведен в специальные густые кусты, с узкой полоской песчаной отмели, где недолго думая скинув всю одежду с размаху забрался в воду. Вода была мутная и не глубже чем по грудь, поднырнул-вынырнул и, обернувшись увидел смесь изумления, ужаса и пронзительного любопытства на лицах индийских френдов. Не сразу сообразив в чем дело, я беспечно двинулся в их сторону, на берег, и выход мой стал подобен невидимой волне цунами, которая неотвратимо притягивала их руки к лицам, так что сквозь пальцы проступали только выпученные глаза, и «относила» тела все дальше, по периметру, в тропические кусты… и когда я уже полностью вышел, нагой, как Аполлон, «повар» очнулся и со словами «Ноу! Миша! Ноу!!!» подбежал и, накинув на меня одежду, жестами указал, что купаться нагишом здесь, мягко говоря, не принято…
А позже, прохладным утром, медитейшн ситинг, под тихие волны «вошканья» и шмыганья простуженных носов… на курсе «мальчиков/девочек» 20 на 80, и все «мальчики», похоже, из одного населенного пункта, и все в первый раз на випассане… только я, одна девушка из Израиля и «повар» - немногочисленные «олд стьюдентс», и важный учитель упитанный, приземистый и основательно заземленный клерк, в очках, «костюмчике», с потеющей лысиной, нажимающий на кнопку магнитофона с записями лекций Гоенки - всегда вовремя, четко, по расписанию… «своим примером поддерживаем дисциплину на курсе» ...
…общая мужская комната для сна, скрипучие топчаны, москитные сетки, на которые всю ночь сыпется штукатурка, потому что по чердаку активно бегает какая-то неведомая живность, а утром оглушительное пение птиц из похожей на джунгли ананасовой плантации. Встаешь, аккуратно подлезаешь под сетку и потом одним точным движением вытряхиваешь горсть штукатурки, каких-то опилок и пыли на пол, иначе на следующую ночь все это постепенно оседает, на простыню, на подушку, на липкую от пота кожу лица…
После обеда сижу, потею, усердно медитирую… это был мой шестой по счету курс, и, поскольку на нем было только три человека «старых студентов», меня как самого «старого» усадили в первый ряд подавать пример «молодым», а сейчас, в истоме сиесты, все эти сорок молодых во всех отношениях керальцев шушукались на малаялам, шуршали обертками от конфет за моей медитирующей спиной и временами тихо хихикали, распластавшись на своих топчанах, под сетками, переваривая до безобразия плотный индийский обед из четырех блюд…
...на кухне «служил» профессиональный повар, усердно баловавший нас национальными кулинарными изысками, тут были и навсегда полюбившиеся досы-идли-уттапамы с самбаром и чатни, и рисовые «роллы» с кокосовой стружкой, и четыре вида дала, и печеные бананы с похожей на «ткемали» подливой, и какие-то неведомые мне виды сабджи из экзотических овощей… а эти маленькие сладкие пури (!)… особенно удивил поутру сладко-кисло-островатый густой кисель с кусочками свежего имбиря и ананасов, в который повар изрядно надрал коры с одинокого деревца, растущего в проеме замшелой стены… от мыслей об индийской кулинарии меня оторвал оглушительный и неконтролируемый взрыв смеха со стороны сорока человек - ознаменовавший мой плавный переход к медитации при ходьбе. «Новых студентов» на курсе смешило многое, но особенно - мой розовый, цвета нижнего женского белья, эластичный бинт, изящно обвивавший правое колено - типично индийский, на двух железных застежках, вызывающих ассоциации с «винтажным» бабушкиным бюстгальтером… колено было травмировано неделей ранее неумеренными аскезой и тапасом, но сидеть в первом ряду с вытянутой в сторону учителя ногой мне категорически запретили, и я, «как лох», восседал на своем аштанга-йога-мате, подкладывая под колени все свои дхоти (дхоти - многоцелевая индийская ткань - можно обертывать область «кати» - поясницу-ягодицы и бедра, использовать как полотенце, подстилку, подушку и одеяло, чалму от солнца, занавеску)… а сейчас, неторопливо прихрамывая под хи-хи с топчанов в сторону выхода, невольно воспроизвел в памяти цитату из Бхагавадгиты: «Стойкий в мудрости — как говорит? Как сидит он? Как ходит подвижник?» … и вышел наружу.
________________
Все фото-иллюстрации от Galina Peyu - сделаны на пару месяцев раньше в том-же месте, на таком-же 10-дневном курсе.
…общая мужская комната для сна, скрипучие топчаны, москитные сетки, на которые всю ночь сыпется штукатурка, потому что по чердаку активно бегает какая-то неведомая живность, а утром оглушительное пение птиц из похожей на джунгли ананасовой плантации. Встаешь, аккуратно подлезаешь под сетку и потом одним точным движением вытряхиваешь горсть штукатурки, каких-то опилок и пыли на пол, иначе на следующую ночь все это постепенно оседает, на простыню, на подушку, на липкую от пота кожу лица…
После обеда сижу, потею, усердно медитирую… это был мой шестой по счету курс, и, поскольку на нем было только три человека «старых студентов», меня как самого «старого» усадили в первый ряд подавать пример «молодым», а сейчас, в истоме сиесты, все эти сорок молодых во всех отношениях керальцев шушукались на малаялам, шуршали обертками от конфет за моей медитирующей спиной и временами тихо хихикали, распластавшись на своих топчанах, под сетками, переваривая до безобразия плотный индийский обед из четырех блюд…
...на кухне «служил» профессиональный повар, усердно баловавший нас национальными кулинарными изысками, тут были и навсегда полюбившиеся досы-идли-уттапамы с самбаром и чатни, и рисовые «роллы» с кокосовой стружкой, и четыре вида дала, и печеные бананы с похожей на «ткемали» подливой, и какие-то неведомые мне виды сабджи из экзотических овощей… а эти маленькие сладкие пури (!)… особенно удивил поутру сладко-кисло-островатый густой кисель с кусочками свежего имбиря и ананасов, в который повар изрядно надрал коры с одинокого деревца, растущего в проеме замшелой стены… от мыслей об индийской кулинарии меня оторвал оглушительный и неконтролируемый взрыв смеха со стороны сорока человек - ознаменовавший мой плавный переход к медитации при ходьбе. «Новых студентов» на курсе смешило многое, но особенно - мой розовый, цвета нижнего женского белья, эластичный бинт, изящно обвивавший правое колено - типично индийский, на двух железных застежках, вызывающих ассоциации с «винтажным» бабушкиным бюстгальтером… колено было травмировано неделей ранее неумеренными аскезой и тапасом, но сидеть в первом ряду с вытянутой в сторону учителя ногой мне категорически запретили, и я, «как лох», восседал на своем аштанга-йога-мате, подкладывая под колени все свои дхоти (дхоти - многоцелевая индийская ткань - можно обертывать область «кати» - поясницу-ягодицы и бедра, использовать как полотенце, подстилку, подушку и одеяло, чалму от солнца, занавеску)… а сейчас, неторопливо прихрамывая под хи-хи с топчанов в сторону выхода, невольно воспроизвел в памяти цитату из Бхагавадгиты: «Стойкий в мудрости — как говорит? Как сидит он? Как ходит подвижник?» … и вышел наружу.
________________
Все фото-иллюстрации от Galina Peyu - сделаны на пару месяцев раньше в том-же месте, на таком-же 10-дневном курсе.
Комментариев нет:
Отправить комментарий